однЯтым от  сна  панихидным
колоколом  и  вестью необычайной,  котораЯ катилась по всей площади из
краЯ в край и бежала дальше, по городу, из конца в конец.
     - ‹юди православные,  народ московский!  - взывал с ‹обного места
известный всей Њоскве благовещенский протопоп ’ерентий.  - Њолитесь за
скончавшегосЯ  боговенчанного  и  благочестивого  государЯ царЯ своего
Ѓориса ”еодоровича всеЯ ђуси-и,  ныне  отошедшего  к  господу  богу  в
небесное селение.
     ‘тали падать на колени те, что очутились к ‹обному месту поближе;
напиравшие  сзади смЯли их вмиг;  стон и плач и хрипение поднЯлись над
площадью вверх,  к гулким  волнам  панихидного  колокола,  плывшим  из
ЉремлЯ. ѓолос протопопа прорывалсЯ сквозь густой звон:
     - ‘лышим,  братиЯ,  плач непомерный: сиротою стала ђусскаЯ землЯ.
Ќет теперь просветителЯ,  всенародного печальника,  правителЯ мудрого,
работника неустанного, устроителЯ государства, миролюбца и миротворца.
     Џротопоп вытер  алым  платком  мокрое  от  слез лицо и продолжал,
захлебываЯсь в рыданиЯх:
     - ‡ачем покинул ты нас, добрый гигант, светлодушный, нищелюбивый,
правосудный?
     ‡вон становилсЯ все гуще, стенание кругом все громче; протопоп из
последних сил выкликал одно за другим:
     - ѓоре   нам!   ‡а  грехи  наши;  за  измены;  за  малодушие;  за
непостоЯнство; за раздор...
     - “вы нам!  - кричало все вокруг ‹обного места, вокруг протопопа,
вокруг толстоголосого и Ђкиллы. - ѓоре, горе...
     - ѓоре!  - крикнул наконец и Ђкилла, взмахнув клюшками. - Џозволь
же и мне лоб перекрестить!
     ’олстоголосый глЯнул на Ђкиллу в изумлении и,  ничего не понимаЯ,
разжал свою руку.  Ђкилла ударил его клюкой по глазам и  завертелсЯ  в
толпе.

        XV. Џђ…ђ‚ЂЌЌЂџ ЏЋ‚…‘’њ Ћ ЃђЂ†Ќ€Љ…, ЉЂЉ ЋЌ ЏЋЏЂ‹ ‚ ђЂ‰

     †арким утром  выступил „имитрий из ЏутивлЯ с польскими хоругвЯми,
с казачьими станицами,  с татарами-ордынцами и московскими стрельцами.
Џод тучею пыли потускнел серебрЯный ‘ейм, посерели камыши и осока, где
прЯтались рыбачьи челны,  и,  задыхаЯсь,  стали падать на воду зеленые
стрекозы.  ’олько к вечеру улеглась пыль на избитом копытами шлЯху,  а
уже над Љлевенью-рекой поднЯлось теперь красное  пыльное  облако,  над
белыми меловыми горами к закатному солнцу плыло оно.  Љовровый шатер с
вызолоченным Яблоком на вершине раскинули молодому государю на высоком
клевенском берегу.
     „имитриева рать  шла   теперь   открытой   дорогой,   привечаемаЯ
колокольным   звоном,   предводимаЯ   уже  и  годуновскими  воеводами,
передавшимисЯ  на  „имитриеву  сторону  после  внезапной  смерти  царЯ
Ѓориса.  ‚ Љремле московском еще сидел новый царь ”едор Ѓорисович,  но
что ни день  летели  от  „имитриЯ  в  Њоскву  гонцы  с  извещением  "о
природном   государе  „имитрии  €вановиче",  достигшем  наследственной
вотчины и ныне грЯдущем на прародительский престол.
     ‚ ’уле  „имитриево  войско отдыхало три днЯ.  ‚ лагере „имитриЯ с
утра и до ночи толпились тульские  люди:  дворЯне-помещики  из  уезда,
лавочники,  оружейники и мужики-серЯки. Ћни падали ниц перед „имитрием
и,  заметив где-нибудь около монашескую манатью на коренастом чернеце,
совались  спроста к Ћтрепьеву за благословением.  ѓригорий,  глазом не
моргнув,  осенЯл их крестом,  тыкал им в уста свою  волосатую  руку  и
принимал  дары.  Ќо  на второй день он стал уже собиратьсЯ в путь,  не
дожидаЯсь „имитриЯ, замешкавшегосЯ на отдыхе в ’уле и шедшего к Њоскве
медленно, от города к городу, от пира и гостьбы к пиру и гостьбе.
     - Ќа Њоскву как приедешь,  - напутствовал Ћтрепьева  „имитрий,  -
толкнись и на патриарший двор,  к великому господину €ову,  патриарху:
авось признает тебЯ и патриарх,  авось не  забыл  он  книжного  своего
писца...  Ќу, да у менЯ уже припасен другой великий господин... Ђ €ова
- в ссылку! - топнул ногою „имитрий. - Ќе хотел он наших пирогов ести,
пусть-ка теперь сухарЯ ржаного погложет да водою запьет.
     Ћтрепьев собралсЯ быстро.  ‚месте с ним собралсЯ  и  кнЯзь  €ван,
€ван  Ђндреевич  •воростинин,  новый  „имитриев окольничий*.  …му тоже
нужно было в Њоскву поскорее: там он покинул, тому уже более полугода,
дом  свой  и  двор.  ‚  ’уле и за ’улой,  на великом зеленом просторе,
отцветала липа,  и в чаще ветвей бранились синички невесть из-за чего.
"„и-ди-ди,  ди-ди-ди",  -  бросали  они  сердито  друг дружке,  словно
выкладываЯ одна о  другой  всю  подноготную  без  страха  и  стыда.  Ђ
черноризец и сам бубнил неумолчно у кнЯзЯ €вана под ухом,  потешаЯ его
всю дорогу.  (* Ћдно из почетнейших в Њосковском  государстве  званий;
давалось  служилым  людЯм,  исполнЯвшим  самые различные обЯзанности -
военные, гражданские и дворцовые.)
     - ђасскажу  тебе  повесть,  -  вещал  он,  раскачиваЯсь на гнедом
жеребце конь о конь  с  кнЯзем  €ваном.  -  ђасскажу  тебе  повесть  о
бражнике, как он попал в рай. Џослушай об этом.
     € кнЯзь €ван,  чуть наклонив  голову  в  сторону  словоохотливого
чернеца, слушал его рассказ.
     - †ил-был  бражник,  весьма  прилежный  к  питию   хмельному,   -
приступил  Ћтрепьев,  умерив немного ход ретивого конЯ.  - Љаждый день
пил  бражник  вино,  называемое  горелка;  лил  в  утробу  чарками,  и
кружками,  и  стопами  великими.  €,  когда помер в некий день,  к раю
привалил пьЯн и начал  у  райских  врат  толкатьсЯ  шумно.  Ѓежит,  не
мешкаЯ, вратарь к воротам, апостол Џетр; ключей у него свЯзка на поЯсе
бренчит, упарилсЯ старик, кричит:
     "Љакой шум неслыханный!  ‡ачем толчешьсЯ шумно в место свЯто? Љто
ты таков, толкущийсЯ?.."
     € молвил бражник:
     "џ есмь бражник и не мог без вина жить;  ныне ж хочу и Я в раю  у
вас быть".
     Ќо апостол в ответ бражнику через тын:
     "—то ты, окаЯнный, собачий ты сын! ‘коль пьЯнством на бога изверг
ты хулы,  так и в рай тебе не можно никоторыми делы. Ѓражников пускать
не ведено, запрещено..."
     ‚се же бражник в ворота тЯнетсЯ, шепчет в ворота пьЯница:
     "Љто ты сам, отче? ѓолос твой слышу, а имени твоего не ведаю".
     € слышит в скважище - скрипит оттуда старчище.
     "џ есмь, - скрипит, - апостол Џетр".
     "Џетр, Џетр!..  - восклицает  бражник.  -  ‚спомни,  Џетр,  когда
•риста на распЯтие взЯли,  и ты тогда от господа трижды отрексЯ. € длЯ
чего вас,  таких отступников,  в рай берут!  Џочему ты в  раю  живешь?
Ќу-ко, молви!"
     € отошел Џетр прочь от райских стен,  со страху и от ужаса весьма
посрамлен.   Ѓредет   кое-как  в  какую-то  кущу*,  в  самую  гущу.  Ђ
бражник-забулдыга,  винопийца-невер опЯть толчетсЯ в райскую дверь:  к
богу в рай ему охота.  ЉинулсЯ апостол Џавел к воротам.  Ѓежит-кричит,
бьет себЯ в грудь: (* Љуща - шалаш, беседка.)
     "ЌельзЯ сюда бражникам, нельзЯ сюда отнюдь!"
     "Ђ ты кто таков, господине?" - молвил ему учтиво бражник.
     € слышит - сызнова скрипит ему в скважник:
     "џ есмь Џавел, апостол господень".
     "Ћй, беда  мне  с  вами,  с апостолами,  сегоднЯ!  Ђпостол ты,  а
мученика ‘тефана каменьем побил...  џ же,  бражник,  никого не убил. €
почему ты, убийца лютый, в раю живешь?"
     “слыша это,  отбежал и апостол Џавел прочь; бежать ему не лень, в
зеленые кущи бежит, как олень...

     „орога, поросшаЯ  лесом,  стала  подниматьсЯ в гору;  пошли шагом
кони,  а Ћтрепьев плел свою потешную повесть,  пока не оборвал  ее  на
полуслове  и  конЯ  своего не остановил.  ‘права,  из-за желтых кистей
расцветшего барбариса, послышалось Ћтрепьеву будто шипение.
     - ѓадюка али косолапый? - молвил чернец и вытащил из ножен саблю.
     Ќо кони стоЯли смирно,  потопываЯ копытами,  помахиваЯ  хвостами.
ЉнЯзь  €ван  выхватил  кремневый пистоль из-за поЯса,  соскочил с конЯ
своего и двинулсЯ к кустарнику.  Ћн продралсЯ  сквозь  колючие  ветви,
кружившие голову тЯжелым запахом,  и увидел на полЯнке, на солнцепеке,
человека не человека - неохватную тушу, человечью, всю поросшую густым
темно-рыжим волосом по широкой груди, и по коротким ногам, и по брюху,
огромному,  как стрелецкий набат*. "Љозодавлев!" - вспомнил кнЯзь €ван
иноземца,  указавшего  ему  когда-то  на пана ”еликса.  € на мгновение
возник перед кнЯзем €ваном двор Љозодавлева на Џокровке  за  погорелым
Ќиколой, бегущаЯ по двору девка и запах у рыцарЯ на лестнице, такой же
тошнотворный,  как и этот,  издаваемый кустами барбариса.  ЉнЯзь  €ван
только  и  развел  руками от такого дива.  (* Ћгромной величины медный
барабан.)
     Ђ это  и  впрЯмь  был  из  города „алена рыцарь Љосс.  €скусанный
гнусом,  с припухшей губой,  с волдырЯми и кровоподтеками,  цветшими у
него  по  всему  телу,  он  голый лежал на траве и сопел,  и живот его
равномерно то набухал, как огромный пузырь, то опадал, как в безветрие
стЯг.  € подле не видно было ничего - ни шапки, ни палки, ни нитки, ни
трЯпки.
     ЉнЯзь €ван  подошел  к  иноземцу  и  поторкал  его носком сапога.
ђыцарь,  как ни был толст,  а резво вскочил на ноги, бросилсЯ на кнЯзЯ
€вана  и  схватил  его за грудь.  Ќо кнЯзь €ван ударил Љосса коленом в
обвислый живот, и рыцарь со скрежетом и воплем снова пал наземь.

        XVI. Ѓ…ѓ‘’‚Ћ ђ›–Ђђџ ЉЋ‘‘Ђ

     ѓода четыре прошло с тех пор, как побывал кнЯзь €ван на дворе и в
доме  у  рыцарЯ  Љосса  из  города  „алена.  Њолодой человек в цветной
однорЯдке запомнилсЯ тогда  ротмистру,  и  он  поджидал  сына  воеводы
•воростинина  в ближайшее воскресенье и в следующее.  Љрепко досадовал
потом ротмистр,  что упустил такую птицу, котораЯ длЯ нужных ему целей
могла  быть  почище и дьЯка ’уленинова и подьЯчего Ћсетра.  „а,  кроме
того,  дьЯку и подьЯчему за все  платить  надо  было:  не  показав  им
талера, не выжать из них было слова. Ђ простоватого кнЯжича можно было
поддеть  чем-нибудь  другим:  книжкой  с  картинкой   или   какой-либо
заморской безделкой...  € талеры остались бы в тайнике за зеркалом,  у
ротмистра в кошелЯх.
     Ќо кнЯжич, видимо, не так был прост, как показалось это не в меру
дошлому  ротмистру  Љоссу.  ‚едь  повадилсЯ  же  кнЯжич   к   капитану
‡аблоцкому,  и ротмистру Љоссу это было известно;  а вот на Џокровку в
корчму за Ќиколою  Њокрым  не  приходил  больше  кнЯжич.  „елать  было
нечего.  ђотмистр  потеребил  свою бородку,  покопалсЯ в ней пальцами,
потешилсЯ у раскрытого окошка табаком дымным и, завидев пробиравшегосЯ
к нему вдоль прЯсел дьЯка, снова заперсЯ с ним в своей горнице.
     Ќастало времЯ,  когда рыцарь Љосс готов был  весь:  и  котомки  с
кошелЯми от золота и серебра распирало, и множество камней драгоценных
было в платье зашито,  и  заветный  свиток,  на  пергаменте  писанный,
"ѓенеральный   план  обращениЯ  Њосковского  государства  в  провинцию
имперскую",  уложен в короб. ђотмистр прицепил к поЯсу небольшой меч с
эмалевой  рукоЯтью,  сел  на вороную аргамачиху* и поехал в €ноземский
приказ.  ’ам он бил челом и боЯрину-начальнику, и подначальным дьЯкам,
и  орде  подьЯчей  -  всему  крапивному семени,  каждому по его силе и
положению.  ‘ославшись на непомерные труды и близкую старость,  просил
ротмистр  отпустить  его из Њосковского государства в родную землю,  в
именитый и славный город  „ален.  (*  Ђргамаки  -  порода  красивых  и
быстроходных кабардинских лошадей.)
     Ќо в Њосковское государство  было,  по-видимому,  легче  въехать,
нежели   покинуть   эту   страну,   котораЯ   всегда  была  настороже.
ЃоЯрин-начальник хоть и не отверг подарков,  выложенных ротмистром  на
угольный столик под образами, а обратилсЯ к иноземцу с таким словом:
     - Ѓранные труды твои,  Њартын,  известны великому государю Ѓорису
”едоровичу  всеЯ  ђуси.  Ђли  за  многие службы,  и за старание,  и за
храбрость, и за правду, и за проливаемую кровь не жаловал тебЯ великий
государь дворами,  угодьЯми,  денежным жалованьем и хлебным кормом?  €
против вора, назвавшегосЯ царевичем „имитрием, не посылан ты, как того
за немощью твоею ты хотел.  Џочему же,  забыв государеву ласку, хочешь
за рубеж отъехати к шведскому королю либо к польскому,  к  государевым
недругам?  Ђ  ты  бы,  Њартын,  попомнЯ государеву ласку,  и еще б ему
постаралсЯ,  великому государю всеЯ ђуси.  Ђ и тебе за  ту  службу  от
государЯ будет похвала.
     Љосс попЯтилсЯ к угольному столику и к тому,  что уже положил он,
прибавил еще боЯрину в почесть и дьЯкам не в обиду.  ЃоЯрин и этого не
отверг, но отпуска ротмистру из Њосковского государства не дал, да еще
и наказывал, чтобы иноземец и в мыслЯх того не держал. ђотмистр понЯл,
что таким способом не добитьсЯ ему ничего,  и стал подумывать,  как бы
выйти ему из Њосковского государства тайно.
     ‚ремЯ было смутное...  "’Яжели времЯ",  - вздыхал ротмистр  Љосс,
поглЯдываЯ из окошка на слонЯвшихсЯ по двору пьЯниц. ЏропившиесЯ дотла
в ротмистровой же корчме,  они на последнюю копейку  играли  в  плашки
либо, лежа в тени у амбаров, заводили такие речи.
     - †итье,  братаны!..  - говаривал распухший  мужичина  в  заЯчьей
бабьей  шубе,  накинутой  на  голые плечи.  - ‘лава отцу €ванцу и сыну
‘еливанцу, житье какое!
     - †итье ж!.. - вздыхал другой, в широких казачьих шароварах. - Ќи
те бражки опохмелитьсЯ, ни те табаку накуритьсЯ.
     - Џохожу,  поглЯжу,  -  молвила как-то заЯчьЯ шуба,  - да и вовсе
отсель убежу... Љ литвЯкам подамсЯ...
     - Љоровий  ты  хвост!  -  откликнулсЯ  казак.  -  Ђли  не знаешь:
курчонку не пройти, не то что человеку.
     - Ћтчего ж так?
     - ‡аставы по рубежу крепки, на ‘моленск, на —ернигов...
     - ‘казывали...  скоро  полегчение  будет,  -  наклонилась  шуба к
казаку: - перемена...
     - Џеремены и жди, братан, - буркнул куда-то в сторону казак.
     ЌаслушалсЯ таких речей ротмистр Љосс и сам стал  ждать  перемены.
Ћна  пришла  неожиданно  в  весенний  день  вместе  с  протЯжным гулом
панихидного колокола,  оповестившим народ  московский  о  смерти  царЯ
Ѓориса.  ’ут  такое  поднЯлось,  сколько  людей  выбежало  из Њосквы к
„имитрию на поклон,  а  ротмистрову  корчму  чуть  дотла  не  разнесли
бражники,  выпив  все  вино,  своротив  скулу  татарину  •озЯйбердею и
вытолкав и вовсе на улицу женку, прозвищем Њанку.
     ђотмистр не   ждал  долго.  €  так  сколько  потерЯно  было  дней
напрасно,  сколько времени лежала  без  всЯкого  движениЯ  законченнаЯ
рукопись,   замечательный   ротмистров   пергамент,   так   называемый
"ѓенеральный план"!  ‚ одну неделю распродал Њартин Љосс свои дворы  и
всЯкую дворовую рухлЯдь и,  не сказавшись никому, выехал на рассвете с
татарином •озЯйбердеем на ‘ерпухов да на ’улу, чтобы оттуда поворотить
на ЃрЯнск,  да на Ќовгород-‘еверск,  да на ‚еликую ‚есь - на литовский
рубеж.
     ђыцарь ехал,  поглЯдываЯ  на  •озЯйбердеЯ,  пересчитываЯ сумки на
своем и его седле,  пощупываЯ камушки, зашитые в обшлагах, в подпуши и
в оторочке, - венецианские Яхонты, персидскую бирюзу, крупный жемчуг.
     —ем дальше путь,  тем злее зной в степи с редкой растительностью,
с  ковылем пониклым.  ѓорЯчий пот в три ручьЯ катитсЯ с тучного рыцарЯ
Љосса.  Ћдно спасенье - погрузитьсЯ в воду,  отойти, передохнуть, дать
•озЯйбердею выкупать лошадей.
     Џод ракитой снЯл с себЯ рыцарь пищаль и платье сбросил, перевЯзал
все  в  узел,  чтобы  чего-нибудь не растерЯть и не забыть,  и вошел в
воду.  ЋтдуваЯсь,  стал он прыгать в  воде,  хлопать  по  ней  руками,
нырнул,  выплыл  и  мерными взмахами доплыл до другого берега.  ’ам он
разлегсЯ пластом на желтом, теплом от солнца песке.
     Љрасные круги  плыли  у  рыцарЯ  в  глазах  под закрытыми веками,
журчала вода,  облизываЯ песок,  подкатываЯсь к пЯткам  рыцарЯ  Љосса,
пела песню свою меж трав и кустов.  Ћт журчаниЯ этого,  от звона пчелы
вокруг,  от  горЯчего  воздуха,  медленно  проплывавшего  по  нагретой
пустыне,  размЯк  рыцарь  Љосс  и даже задремал на мгновение...  Ќо он
вздрогнул тотчас - померещилось ли ему что-то?  - открыл глаза, присел
на песке.
     Ќа том берегу стоЯли рЯдом обе  лошади  -  и  воронаЯ  аргамачиха
рыцарЯ  Љосса  и  •озЯйбердеев  гнедой  меринок.  ‘тоЯли они в седлах,
обвешанных сумками:  искупать их,  видно,  еще  не  управилсЯ  татарин
•озЯйбердей.  „а и где было ему управитьсЯ, когда занЯт он был другим!
ђыцарь Љосс разглЯдел  его  под  ракитой:  стоЯ  на  коленЯх,  татарин
копалсЯ в узле, где увЯзано было рыцарево платье с зашитыми в обшлагах
и  оторочке  драгоценными  камнЯми.  ђыцарь  Љосс  закричал  от  такой
напасти, бросилсЯ в воду, поплыл к тому берегу, лЯпаЯ по воде руками и
ногами что стало мочи,  без порЯдку и  разбору...  ’атарин  обернулсЯ,
увидел   на   воде  плешивый  шар,  блестевший  под  солнцем,  услышал
бульканье,  хлопанье,  крик...  •озЯйбердей и слова не молвил,  только
белками сверкнул.  †иво, не мешкаЯ, не терЯЯ слов понапрасну, сгреб он
в одну охапку все,  что под ракитою  оставлено  было  рыцарем  Љоссом,
вскочил на аргамачиху вороную и затопал вдоль речки по дороге, уносЯ с
собой вместе с драгоценными камнЯми, с кошелЯми и сумками и знаменитую
рукопись,  уводЯ  на притороченном к луке поводу и гнедого мерина,  не
оставив рыцарю Љоссу ни шнурка - удавитьсЯ, ни веревки - повеситьсЯ.

        XVII. ‹…€‰!

     Ћт беды такой рыцарЯ Љосса в воде чуть кондрашка не хватила. Љосс
и   пошел  бы  на  дно,  если  б  не  тучное  его  чрево,  всЯкий  раз
выталкивавшее рыцарЯ на воду,  вверх.  Љое-как  доплыл  он  к  берегу,
метнулсЯ  под  ракиту и,  не найдЯ там ничего,  побежал по дороге в ту
сторону,  где вдали пылила  она  под  копытами  расскакавшихсЯ  коней.
‡адыхаЯсь,  пробежал  он  шагов  полтораста и не выдержал - свалилсЯ у
дороги в выгоревшую жесткую траву. Ќо он пролежал недолго. ‘коро снова
вскочил он, глЯнул, а уж и дорога не пылит впереди, не слышно ниоткуда
конского  топота:  далеко,  видно,  умчалсЯ  татарин  •озЯйбердей   на
Љоссовых конЯх!  € рыцарь заплакал...  Ћн пошел вперед, плача навзрыд.
Ћн ревел, как бык перед закланием, и все шел и шел, сам не знаЯ куда и
зачем.  ‘олнце жгло его в голую спину, стаЯ слепней несносно сновала и
кружила над ним,  а  он  шел,  толстый,  красный,  вывалЯнный  в  пыли
дорожной,  шел  в  чем  мать  родила,  ибо  у него не было даже самого
малого, чем мог бы он теперь прикрыть свою наготу.
     „орога тЯнулась „иким полем к краю неба, побелевшего от зноЯ. Ћна
плыла словно большой рекой,  в которую  временами  то  здесь,  то  там
вливались  с  обеих  сторон  малые  речки - проселки.  ђазум мутилсЯ у
рыцарЯ Љосса;  глаза ему слепило сверканьем своим бледное небо.  €  он
сворачивал в одну сторону и в другую,  шел полем и лесом, но ни единой
души не повстречал он на пути своем доселе в страшный этот день.
     ‡а протекшие часы и солнце склонилось низко; прохладой повеЯло от
оживших трав полевых;  разыгрались комарики на лесной опушке -  должно
быть,  к ведру,  к такому же Ясному,  долгому знойному дню. €знемогаЯ,
чуть не валЯсь от усталости с ног,  вышел из лесу рыцарь Љосс,  глЯнул
перед  собой  и  задрожал  от  радости,  точно увидел он •озЯйбердеЯ с
конЯми и кошелЯми,  с новым рыцаревым платьем, с бесценной рукописью в
коробейке кожаной.  Ќо то был не •озЯйбердей. „евок ватага в посконных
сарафанах,  в лыковых венцах подвигалась к лесу,  и уже слышал  рыцарь
Љосс раскатистый хохот,  звонкие голоса,  заунывную песню.  € вскричал
здесь рыцарь Љосс,  невесть что вскричал он,  не по-русски -  немецкою
речью, и бросилсЯ вперед, потрЯсаЯ над головой своей кулаками. „евушки
остановились,  замерли,  ровно столбнЯк нашел на них  сразу,  потом  с
воплем шарахнулись прочь и пустились обратно,  туда,  откуда пришли. Ђ
рыцарь бежал за ними,  боЯсь упустить их из  виду,  из  последних  сил
тЯпал  он босыми ногами по дороге,  хрипЯ грудью,  трЯсЯ брюхом,  пока
вслед за девичьей ватагой не вбежал в околицу и не добежал до  крайних
изб,  подле  которых прохлаждались распоЯсанные мужики и малые ребЯтки
бились в чурки.
     ‚ой пошел  по  деревеньке,  по  избам,  по сенникам,  по дворам и
задворкам.  Џарились длЯ субботнего днЯ мужики в бане  и  те  с  полка
покатились,   побежали   по  улице  -  на  пожар?  от  татарской  орды
отбиватьсЯ?  от опричников,  как бывало при ѓрозном царе,  добро  свое
ухоронить? Љто кричал - леший забежал на деревню, кто - не леший, волк
девку загрыз, кровь теперь сосет, кишки из девки выматывает.
     - ‹еший!..  -  надрывались  те,  что были уже совсем подле рыцарЯ
Љосса,  остановившегосЯ посреди улицы с  глазами  навыкате,  с  широко
открытым ртом.
     - ‹ешак, лешак! € слова не молвит, и пуп в шерсти!..
     - ‚ожжой его!..
     - Ћглоблей!..
     - ‡аходи сзади!..
     - ‡ааркань да в огонь!..
     Ћтдышавшись немного,  рыцарь  Љосс  заговорил,  но  из головы его
словно вылетели  все  русские  слова,  в  которых  навык  он  за  свою
московскую  службу.  ЉатившиесЯ  из  его  горла  хриплые звуки и вовсе
ввергали в ужас мужиков, набежавших со всей деревни.
     - Ќе слухай,  братаны, лесовицкую речь! - металсЯ во все стороны,
из себЯ выходил беленький старичок с деревЯнной  ложкой  за  пеньковым
поЯском. - ‡аговорит он нас, забаит, занежит...
     - ‘ памЯти собьет, что делать будем!..
     - Џропали головы наши...
     - ‚ огонь его скорее!..
     - •ватай его за бедра, за бедра хватай!..
     ‚се мужики,  сколько их было  около  Љосса,  навалились  на  него
сразу,  сшибли  его с ног,  поддели ему под мышки петлю и поволокли по
земле на лужайку у колодца, где под набросанным наспех костром начинал
заниматьсЯ  огонь.  €,  пока  с  великим  криком  тащили  они Љосса по
деревне,  рыцарь и впрЯмь стал похож на черта - лохматый,  пузатый,  с
кровоподтеками по всему телу,  с комьЯми глины, приставшими тут и там.
„аже гуси, жировавшие у колодца в жидкой грЯзи, и те переполошились от
такого,  загоготали, захлопали крыльЯми, вытЯнули шеи и повалили прочь
от лужи, подле которой брошена была рыцарева туша.
     ЏоленьЯ были  сырые,  и  с  костром  не ладилось.  “ рыцарЯ Љосса
хватало времени,  чтобы подумать о последней  минуте,  котораЯ  пришла
столь внезапно и нелепо, в страшной глушине „икого полЯ, в безвестном,
словно богом забытом краю.  Џеред глазами Љосса быстро проплыл  родной
город „ален в сером камне и красной черепице, затем можжевеловый лесок
у Џскова,  с шатром воеводы •воростинина на опушке, воеводскаЯ ласка и
его, рыцарЯ Љосса, московскаЯ служба. ‚се это было до того горько, что
рыцарь Љосс закрыл глаза,  точно минувшее предстало перед ним на самом
деле,  а не было лишь зыбким воспоминанием о невозвратном.  €,  лежа с
закрытыми глазами,  рыцарь Љосс запел,  завыл, словно выпь заревела на
болоте.
     - "...Wir nicht sterben,  sondern einschlafen,  -  пел  сам  себе
отходную  молитву  рыцарь,  -  und  am  jungsten Tage zum ewigen Leben
erwecket sollen werden"*. (* "...Њы не умрем, но уснем, чтобы к вечной
жизни пробудитьсЯ в судный день".)
     Њужики, хлопотавшие у костра,  обернулись на рыцарево  пение,  на
рев, исходивший из глубины Љоссовой утробы.
     - ђевет, - зашептались в толпе. - ‚ огонь ему неохота...
     - Ћхте, каково страшно ревет! Џастью разинулсЯ...
     - ђотина до овина...
     - Ќе глЯдите, мужики! - надрывалсЯ старичок с ложкой за поЯсом. -
Ќаводит это он, обаивает... Ћгонь дуйте, не мешкайте!..
     - „а, может, он... не леший...
     - „а как не леший!..  - чуть не  заплакал  старичок.  -  €з  лесу
прибежал,  весь в шерсти,  гнедой,  что лошадь. € за девками гонЯлсЯ и
слова не молвит, только ревет, как бы бугай.
     - Ќе  леший:  леший - зеленый,  рогатый,  а этот вишь - без рог и
гнедой.
     - Ђ почему ж он голый?..
     - ‹Яд его знает, откудова забежал такой!
     - Љ  костру волоки его скорее!  - кричал исступленно старичок.  -
„уйте, мужики, огонь!
     - ЉасьЯн,   -   молвил  старичку  степенный  мужик  в  веревочных
босовиках.  - ‘пущу Я тебе портки да заворочу те хвост,  не поглЯжу на
твою  старость.  —его  расходилсЯ,  докучаешь  крестьЯнам!..  „авайте,
мужики,  - повернулсЯ он к старичку спиной,  - мы этого гольца в  пруд
кинем.  Љоли леший - не стерпит,  потонет, а коль не леший - выплывет.
Ќа то божьЯ волЯ и божий суд. Њожет, он только с ума сбрел, длЯ чего ж
его в огонь?.. ’огда из бешеного будем беса и гнать; а так, чего зрЯ в
огонь!
     - ‚ерно, - загомонили в толпе.
     - Љинем его в пруд, пусть карасей попугает.
     - ‡аливайте, бабы, огонь! •ватай, мужики, гнедого под закукры!
     Ќо старичок не соглашалсЯ.  ’очно белены поел он на старости  лет
либо угорел, не в меру попарившись в бане, до того кричал он и взывал,
кидалсЯ на одного, на другого, дергал мужиков за пуговицы на груди, за
латаные  рукава,  за  лыковую  опоЯску,  требуЯ  немедленного сожжениЯ
"лешего",  забежавшего в деревню всему крестьЯнству  на  погибель.  Ќо
ретивому   старичку  погрозили  кулаками,  кое-кто  даже  толкнул  его
невежливо раз-другой,  и всЯ гурьба повалила к гусиной луже, где лежал
с закрытыми глазами голый рыцарь.
     Ћн лежал и пел. ‘ловно из другого мира, из дали страшной и чужой,
шли эти звуки, никогда и никем не слышанные здесь дотоле, и оборвались
они лишь тогда,  когда мужики, резво добежав с рыцарем Љоссом на руках
до плотины, раскачали его тушу и швырнули ее в омут, от берега далеко.
     ’уман чуть поднималсЯ от воды,  отползаЯ к топи за прудом; круги,
один  другого шире,  разворачивались по воде в том месте,  куда угодил
рыцарь Љосс;  мужики вытЯнулись вдоль плотины  и  ждали,  наклонившись
вперед, вглЯдываЯсь в белый пар над черной водой.
     - Џошел к водЯным девкам на посиделки, - молвил раздумчиво кто-то
из рЯда, пригнувшегосЯ к глухому омуту.
     - Ќе пустЯт они его, водЯные.
     - —то ж не так?..
     - ‚одЯным с лесовицкими не дружитьсЯ:  одного они роду, да разных
отродий. Џривалит к ним, что пес на кошкину свадьбу.
     - Ђ что,  ежели всплывет утоплый? „а в лесу проведают, стаей сюда
набегут отпевать гнедого?..
     - ѓоворил Я - в огонь!..  - заметалсЯ было старичок с ложкой,  но
тут над водою показалсЯ весь в мокрых кудрЯшках безмерный живот,  а за
животом и бородка рыцарЯ Љосса.
     - Ќе  леший!..  -  крикнул мужик в веревочных босовиках.  - †ивой
всплыл!.. ‘лава те, господи, не взЯли греха на душу... ‘тойте, мужики,
до конца.  Џовезем его завтра в пещеру к Ќифону, пусть темного беса из
него гонит.
     - Џодловить его, братцы, надобно. ‚Яжи петлю, кидай аркан!..
     Ќад головой рыцарЯ Љосса взвилась татарскаЯ петлЯ с привЯзанным к
ней  камнем.  Љамушек обцарапал рыцарю плешь,  а петлЯ обвилась у него
вокруг шеи.  ‹егонечко, чтобы не удавить рыцарЯ, стали подтЯгивать его
обратно  к  берегу,  а  здесь  его  снова  поднЯли на руки и понесли к
деревне,  мокрого,  облепленного зеленой тиной рыцарЯ Љосса, почти что
не дышащего, с остекленевшими глазами, с отшибленною памЯтью.

        XVIII. ђ›–Ђђњ ЉЋ‘‘ ‚ Ђ„“

     ЋчнулсЯ рыцарь  ночью в зловонном закутке гусиного хлева.  ‚округ
Љосса стоЯло  такое  шипение,  точно  это  в  аду  жарили  кого-то  на
раскаленном  вертеле.  €  у  рыцарЯ  тоже  горело  все по всему телу -
наверно,  как показалось суеверному Љоссу,  от близости адова огнЯ. Ќе
гуси,  которых  в  темноте  не видел рыцарь,  а должно быть,  сам черт
копалсЯ в бороде у него,  выдергиваЯ оттуда курчеватый волос пучок  за
пучком.  ђыцарь Љосс сообразил, что он уже умер и началась расплата за
все,  содеЯнное им при жизни во многих городах  и  государствах,  куда
влекла  его неудержимо ненасытнаЯ алчность.  € вот теперь - безвестнаЯ
позорнаЯ смерть и посмертнаЯ  мука  во  веки  веков.  ‡а  многократные
измены  и  клЯтвопреступление;  за  корчму  в  Њоскве на Џокровке;  за
ростовщичество и  безбожные  проценты;  за  мертвые  тела  в  подклети
рыцарева дома.
     ђыцарь Љосс мог бы многое еще добавить к тому,  что перебрал он в
своей памЯти, ибо был он великий грешник и грабитель немилосердный. Ќо
адскаЯ  мука,  которой  был  он  теперь  подвержен,  становилась   уже
нестерпимой.  —ерт  драл  у  него бороду,  должно быть за то,  что сам
рыцарь в земной своей жизни драл последнюю рубаху с пропившихсЯ у него
в  кабаке  голышей...  Ќо  мало  того - и подручные черта принЯлись за
дело:  стали щелкать рыцарЯ Љосса по лбу и поросшее  волосом  рыцарево
брюхо хватать щипцами.  ђыцарь Љосс понимал: сопротивление бесполезно,
заслуженной муки ему не избежать.  Ћн и лежал покорно,  весь отдавшись
власти  творившего  над ним свою волю и не лелеЯ надежды на то,  чтобы
кто-нибудь хоть в малой мере смиловалсЯ над свирепым чудовищем,  каким
сознавал  себЯ в эту минуту распростертый на земле,  в грЯзи и мусоре,
рыцарь.
     Ќо лежать так,  на левом боку,  подставив один правый,  на пытку,
становилось рыцарю Љоссу уже и вовсе  невмочь.  —тобы  повернутьсЯ  на
другой бок, рыцарь размахнулсЯ рукою и угодил тут какому-то тщедушному
черту в пернатое чрево.  —то поднЯлось тогда,  и уразуметь невозможно.
Ќа  рыцарЯ  точно ополчилсЯ весь сатанинский легион,  и Љосс Явственно
услышал здесь  хлопанье  крыльев  и  невыносимое  гоготание,  подобное
гусиному. “ рыцарЯ все покаЯнные мысли сразу вылетели из головы, и он,
не помнЯ себЯ от ужаса,  вскочил на ноги и что было силы наддал наугад
плечом  в  доски,  оказавшиесЯ  подле.  Љое-как  сколоченнаЯ  дверь не
выдержала,  да и петли выскочили из трухлЯвых столбов.  ђыцарь кубарем
вылетел из закутка во двор, подбежал к плетню и, невзираЯ на раны свои
и дородность, пересигнул через плетень одним прыжком.
     Ќебо побелело  на  востоке;  пар стлалсЯ по деревне.  ђыцарь Љосс
бежал по улице,  а под ноги бросались  ему  не  прислужники  сатаны  -
собаки всей округи. €з окон, дверей, ворот и калиток стали выбегать на
улицу заспанные мужики. „ед ЉасьЯн бил деревЯнной колотушкой в доску у
колодца.  Ќо рыцарь Љосс был уже в поле. Ћн с восторгом соображал, что
еще,  видимо,  не умер,  жив,  здравствует,  существует.  “ него  даже
хватило  отваги  остановитьсЯ,  швырнуть комом земли в последнего пса,
гонЯвшегосЯ за ним не  отставаЯ,  и  потом  снова  припустить  во  все
лопатки  прочь  от  этих страшных мест,  которые в эту ночь показались
рыцарю Љоссу загробным адом.
     —ем дальше уносили беглеца ноги, обретшие юношескую резвость, тем
больше светлело  небо,  тем  звонче  становилось  щебетание  птичье  в
высоких елЯх в лесу, куда забежал рыцарь.
     Ћн стал путатьсЯ между деревьЯми, набрел на ручей, в котором омыл
свое избитое,  исцарапанное,  вымаранное во всЯкой дрЯни тело, пожевал
корешков каких-то горьких и терпких,  пошел дальше и наконец  свалилсЯ
на полЯнке, окруженной кустами цветущего барбариса. € он заснул сразу,
словно камнем канул  в  бездонную  Яму,  и  спал  долго,  без  грез  и
сновидений.  Ћн и сам не мог бы сказать,  сколько проспал он,  - может
быть,  час,  может быть,  неделю.  Ѓыла  суббота,  когда  ограбил  его
татарин,  а когда проснулсЯ рыцарь Љосс от толчка кнЯзЯ €вана,  то уже
не мог сообразить,  какой нынче день.  ‘ удивлением узнал потом  Љосс,
что  это в понедельник набрели на него в лесу сын воеводы •воростинина
и монах в коричневой манатье, опоЯсанный турецкою саблей.
     ‘ первого  взглЯда  не  узнал рыцарь Љосс кнЯзЯ €вана.  Ћн просто
увидел перед  собой  молодцеватого  человека  в  козловых  сапогах,  в
суконной однорЯдке,  в шапке,  отороченной куньим мехом.  Ђ он, рыцарь
Љосс,  был гол, как новорожденный, искусан всЯким ползающим и летающим
гнусом,  обожжен  солнцем  немилосердным.  ‡начит,  надо было отнЯть у
этого молодца однорЯдку,  надеть на изъЯзвленные ноги  эти  сапожки  с
загнутыми  кверху  носками,  прикрыть  плешь  свою щегольскою шапкой с
куницей на околыше,  с дорогими блЯшками на тулье.  “ рыцарЯ Љосса  до
того  помутилось  в  глазах  от такого богатства,  что даже пистолЯ не
разглЯдел он сразу в руке незнакомца;  только тогда блеснул  граненый,
серебром насеченный ствол рыцарю Љоссу,  когда,  отброшенный в сторону
пинком кнЯзЯ €вана,  упал на траву рыцарь,  схватившись за живот свой,
занывший нестерпимо.
     "‘ ума  сбрел?..  ‘дичал  которым-нибудь  делом  иноземец?.."   -
подумалось кнЯзю €вану, встрепанному неожиданной рыцаревой хваткой.
     - ќй, Њартын …горыч, опомнись!.. - молвил он Љоссу. - ѓлЯнь-ка на
менЯ  еще  раз,  авось  признаешь €вана •воростинина,  снова придешь в
разум...  ‚спомни:  года четыре  тому  назад  приходил  Я  к  тебе  на
Џокровку... Љнигу космографию тебе показывал, еще быть обещалсЯ, да не
вышло тогда мне... Њартын …горыч!..
     Љосс перестал кататьсЯ по траве, глЯнул на молодчика, угостившего
его пинком в живот,  и где лежал,  там и сел,  поджав ноги под себЯ. €
хоть  не о разуме рыцарЯ Љосса могла тут идти речь - голЯк этот только
выглЯдел сумасшедшим и одержимым бесом,  - но  ЯснаЯ  памЯть,  изрЯдно
отшибленнаЯ  у  Љосса  в  эти  дни  татарином  •озЯйбердеем и мужиками
деревенскими,  у которых искал спасениЯ рыцарь,  теперь как  бы  снова
вернулась к нему. € он вспомнил... ‚спомнил сына воеводы •воростинина,
побывавшего у него на Џокровке с большой растрепанной книгой; вспомнил
русские  слова,  словно  растерЯнные  в  эти  дни  рыцарем  в путанице
дорожной,  когда гонЯл он,  как выходило,  уже не за •озЯйбердеем - за
собственной тенью.
     - ’ы кнЯзь Љворостини?.. - молвил он потухшим голосом, осипшим от
зноЯ  дневного,  от  ночной  прохлады в гусином хлеву,  от всего,  что
претерпел за эти дни рыцарь.
     € вдруг  встрепенулсЯ  Љосс,  точно брызнули на него живой водой,
блеснул его взор, скривилась в улыбку учтивую припухшаЯ губа.
     - Ђ что батючка твой,  воевода Љворостини, жив?.. Ќа война ходит?
Љакой полк ведет?..
     Ќо, вспомнив,  что не к чему ему теперь уже это знать,  что погиб
драгоценный пергамент, погибло все, рыцарь Љосе махнул рукой и головою
поник.
     ‚ыглЯнувший из-за кустов барбариса Ћтрепьев с немалым  удивлением
увидел сильно встрепанного кнЯзЯ €вана и пониклого голЯка,  сидевшего,
точно татарин, поджав под себЯ ноги.

        XIX. ЉЂЉ Ћ’ђ…Џњ…‚ ЏђЋ“—€‹ ђ›–Ђђџ ЉЋ‘‘Ђ

     Љое-как приодели кнЯзь €ван и Ћтрепьев рыцарЯ Љосса,  и  выглЯдел
теперь  рыцарь  гороховым  чучелом  в  износках и отопках,  в рептухе*
вместо шапки,  в конской попоне вместо  епанчи.  Џод  дуплистым  дубом
сидели  они  трое.  Ћтрепьев  варил  толокно над костром в котелке,  а
рыцарь Љосс,  умолчав о пергаменте,  о Яхонтах в подпуши и о золоте  в
кошелЯх,  рассказывал  подробно,  как  поехал  он  по  указу  великого
государЯ ”едора Ѓорисовича  против  вора,  как  ограбил  его  у  речки
татарин  •озЯйбердей  и как много перенес он,  Љосс из „алена,  за эти
дни, борЯсь за правду и пролив даже кровь. (* ђептух - торба, мешочек,
из которого в дороге кормЯт лошадей овсом.)
     - ќто против которого ж  вора  посылан  ты?  -  молвил  Ћтрепьев,
ухмыльнувшись в ус.
     ђыцарь, поевший уже досыта хлеба и  вЯленой  рыбы,  хлебнувший  и
вина немного, ждал, когда поспеет горЯчаЯ толокнуха.
     - ѓричка ЋтрепиЯ,  - ответил он  чернецу,  болтавшему  в  котелке
железным прутом.
     ЉнЯзь €ван расхохоталсЯ, а чернец только глаз прищурил. Ќо рыцарь
Љосс   сидел   по-прежнему   потухший  и  только  носом  тЯнул  запах,
поднимавшийсЯ вместе с паром от бурлившего варева.
     - ѓричка ЋтрепиЯ,  - повторил он сипло,  почесываЯ свои волдыри и
болЯчки под попоной. - ‚ор ѓричка ЋтрепиЯ.
     - Ћпоздал  ты,  Њартын …горыч,  - растЯнулсЯ на траве кнЯзь €ван,
подложив  под  голову  седло.  -  “же  всЯ  землЯ  поддалась  „имитрию
€вановичу.  „вух недель не пройдет,  как увидишь ты его на площади, на
месте ‹обном.
     - Ќадобно  тебе  было против вора промыслить раньше,  - добавил и
Ћтрепьев. - —его зрЯ на Њоскве сидел, блох ловил, брюхо чесал?..
     Ќо Љоссу  было все равно,  против кого ни промышлЯть,  потому что
всегда и  всюду  промышлЯл  он  только  о  себе  самом.  Ћн  и  теперь
поглЯдывал то на толокнуху,  закипавшую в котелке,  то на стреноженную
лошадь, щипавшую поблизости траву. •орошо бы, поев толокнухи, сгрести,
как  •озЯйбердей,  в одну охапку все,  что ни разметано было здесь под
дубом,  вскочить хотЯ бы вон на того  жеребца  гнедого,  прихватить  и
белого бахмата и пуститьсЯ вскачь по дороге,  все равно какой, куда бы
ни привела она.  ђыцарь Љосс рассеЯнно слушал речи  ѓригориЯ  и  кнЯзЯ
€вана, одно пропускал мимо ушей, на другое отвечал невпопад.
     ‘коро и толокнуха была готова. ЉнЯзь €ван хлебнул несколько ложек
и снова приник к седлу головой.  Џришлось Ћтрепьеву с Љоссом поесть из
одного сосуда, вдвоем опростать котелок.
     Ћтрепьев хлебал ложку за ложкой: зачерпнет, подует, оближет. Љосс
ел жадно,  давЯсь и обжигаЯсь, норовЯ поскорее и побольше наглотатьсЯ.
“же и Ћтрепьев отложил ложку прочь, а рыцарь все еще шарпал по стенкам
котла.
     - Њолвил  ты:  "вор  ѓришка Ћтрепьев",  - сказал чернец,  вытираЯ
бороду краем манатьи.  - Џочему же он вор,  Ћтрепьев? Љогда заворовал,
против кого своровал?..
     - ‘амозванес, - ответил безучастно рыцарь. - Ћбманывать.
     - Ќу,  коли так,  то, известное дело, вор, - согласилсЯ Ћтрепьев,
зевнул и лег на спину, заложив за голову руки.
     ђыцарь Љосс  пошарпал еще в котелке,  поглЯдел на чернеца и кнЯзЯ
€вана,  которые лежали неподвижно,  ровно дыша, и встал. ‚стало чучело
гороховое в рептухе на плеши, в красной попоне вместо епанчи, походило
меж узелков и сумок, разбросанных повсюду, поторкало одно-другое ногой
в драном башмаке и двинулось зачем-то на лужок к конЯм.
     ЉнЯзь-€ванов бахмат отошел от гнедого далеко. Ќадо было свести их
вместе,  распутать  им  ноги,  привЯзать  до  поры  к дереву,  а потом
прихватить уздечки и хотЯ бы одно седло,  брошенное в  одну  кучу  под
дубом  вместе  с  прочею  дорожною снастью.  ђыцарь Љосс был уже подле
жеребца,  уже гривку на конской холке стал гладить и теребить  рыцарь,
когда  услышал  чей-то  кашель  позади.  ђыцарь  затопталсЯ  на месте,
отпрЯнул немного в сторону,  присел на корточки,  обернулсЯ.  агах  в
двадцати  стоЯл  спиною  к рыцарю широкоплечий чернец,  разглЯдывавший
что-то в разросшихсЯ здесь густых кустах.  ђыцарь обмер.  Ћн,  если бы
мог,  то  и  вовсе  врылсЯ  б в землю либо распласталсЯ по ней плоским
червем,  которого нельзЯ и раздавить. Ђ чернец стоЯл, словно окаменел,
и  не  пересидеть  его  было  рыцарю Љоссу в траве,  не переждать его,
казалось,  и ввек. Ќо вот чернец повернулсЯ, увидел, как бы невзначай,
скрючившегосЯ на земле рыцарЯ и хмыкнул в бороду...
     - €,  ты тут,  Њартын?.. џ разверз очи, глЯжу - ан тебЯ и нету...
„умал,  не  сказалсЯ  Њартын,  побежал •озЯйбердеЯ ловить.  Ђ ты лучше
спать лЯг... Џойдем... поспи...
     Ћтрепьев покосилсЯ на стреноженных коней и пошел обратно под дуб,
а за ним поплелсЯ и рыцарь Љосс,  путаЯсь ногами в  непомерно  длинной
попоне.
     ‘пит кнЯзь  •воростинин;  не  шелохнетсЯ   во   сне   и   чернец;
почесываетсЯ  свернувшийсЯ  в  калач  рыцарь.  ‘пустЯ малое времЯ Љосс
снова на ногах.  ‘ седлом и уздечкой топчетсЯ он по лугу,  зануздывает
жеребца,  продевает ему хвост в пахву,  опускаетсЯ на колени,  чтобы и
путы снЯть. Ќо взревел тут рыцарь Љосс от ужаса и боли, потому что был
он не таким уже плоским червем, чтобы не почувствовать сапога, который
обрушилсЯ ему на плечо.  ‘ конскими путами в руках рыцарь покатилсЯ по
траве;  с  обуЯвшей его тоски он глаз не посмел поднЯть.  ’олько когда
прожгло его что-то сквозь попону,  так что взбунтовались под  ней  все
болЯчки  и  шишки,  разомкнул  веки  Љосс и увидел над собой чернеца в
седле и сыромЯтную плеть, котораЯ желтыми молниЯми сверкала у рыцарЯ в
глазах.
     - ‡локозненный проныр! - гаркнул чернец, чье сердце было охвачено
гневом  до  краев.  -  •итролис лукавый!  …ли мы с тобой хлеб из одной
печи,  хлебали  толокно  из  одного  котла...  ’ак-то   ты   за   нашу
хлеб-соль!.. - € чернец зацепил плетью по рептуху на Љоссовой голове.
     ђептух был дырЯвый,  и,  должно  быть,  в  прорешку  какую-нибудь
угодил сыромЯтный ремень.  ‘вета не взвидел рыцарь Љосс. Ћн вскочил на
ноги и побежал по лугу,  а чернец пустилсЯ  за  ним  верхом  на  своем
жеребце.  ђыцарь норовил в лес,  а чернец,  не даваЯ ему этого, выгнал
его на дорогу и гнал с версту либо более,  размахиваЯ над ним  плетью,
приговариваЯ:
     - Ѓеги, Њартын, скачи, проныр... Ђ ну, бегом, скачи козлом!..

        XX. ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€… ЉЌџ‡џ €‚ЂЌЂ

     Њосква волновалась и кипела который уже день.
     ‘ тех  пор как не стало царЯ Ѓориса ”едоровича,  купцы в торговых
рЯдах словно забыли о купле и продаже:  только  и  разговоров  было  у
купчин,  что  о  близких  переменах.  €  ремесленный  люд  тоже совсем
забросил работу, горланил по целым днЯм на толчках и у пивных кабаков,
кричал,  что  и  ”едора  Ѓорисовича  надо  свести  с престола немедлЯ.
Џрошел-де уж и ’улу прирожденный государь „имитрий €ванович,  ведет за
собой  несметную рать,  льготит будто и простым и служилым.  Џриезжали
гонцы,  показывали листы за царь-„имитриевой подписью.  Ђ в листах тех
не  корит  „имитрий  €ванович  московских людей за измену,  - тишину и
покой обещает он всему православному христианству.
     ЉнЯзь €ван  и  Ћтрепьев когда добрались до Њосквы,  то не застали
уже и  ”едора  Ѓорисовича  на  царстве.  Њихалко  Њолчанов  с  Ђндреем
ерефединовым  выскочили  на  крыльцо  старого  царь-Ѓорисова  дома  и
объЯвили,  что ”едор Ѓорисович и стараЯ царица ЊарьЯ  ѓригорьевна,  не
снесЯ тоски,  отравили себЯ смертными отравами. Ќарод, запрудивший всю
’роицкую улицу в Љремле и весь двор царЯ Ѓориса,  замер, услышав такую
весть,  даже  на  площади как будто стих вековечный гул,  только плеск
голубиный шел сверху, с высоких кремлевских пролетов.
     - Ђ  почему  ж,  Њихайла,  рыло  у  тебЯ  в крови и на руках тоже
кровь?.. - молвил чей-то голос тускло.
     Њолчанов толкнулсЯ в сторону,  вытер рукавом к