мель и ‘акалы, изменники, братоубийцы,  убийцы братьев-рыцарей
и купцов, злостные заговорщики против латинской церкви.  ѓоловой и мозгом их
был  все  тот  же король ‚Ячка,  который давно стал корнем всЯческого зла  в
‹ивонии&gt;.
     ѓенрих встал, начал нервно расхаживать по шатру. ‡вуки боЯ усиливались,
угрожающе надвигались,  наплывали  на шатер. &lt;Љто  победит  - Я или он? -
думал о ‚Ячке ѓенрих.  - џ или он?&gt; ђазболелась голова. ’ак случалось уже
не  раз, но сегоднЯ боль была особенно сильной, нестерпимой, острой,  словно
капли расплавленного свинца лились прЯмо на мозг. Љонечно, он устал, слишком
устал, надо было  бы отдохнуть от писаниЯ хроники, но ее  ждет Ђльберт, ждет
всЯ рижскаЯ церковь. ђазве можно не оправдать их ожиданий?
     ‚ шатер вошел  монах в темной  ризе с капюшоном. ѓенрих, устремившись к
нему, взволнованно спросил:
     - ’ы видел ‚Ячку? ѓоворил с ним?
     - ‚идел  и говорил,  как  вижу и слышу тебЯ, - ответил монах. -  Љороль
отказываетсЯ покинуть „орпат. Ћн даже слушать  менЯ не стал и пригрозил, что
прикажет своим слугам сбросить менЯ с вала вниз головой.
     - ’ы говорил королю, что мы сохраним ему жизнь, щедро вознаградим, если
только он оставит этих отступников-эстов вместе с Њеелисом? —то мы дадим ему
коней на дорогу до Џолоцка или Ќовгорода - куда сам захочет.
     - Љороль сказал, что эсты - его братьЯ, а братьев в беде не бросают.
     - Ѓешеный король, - растерЯнно пробормотал ѓенрих. - Ѓешеный король...
     Ћн сжал виски, снова почувствовав нестерпимую боль в голове.
     - ’ебе плохо, свЯтой отец? - почтительно осведомилсЯ монах.
     - €ди, - вЯло  махнул рукой ѓенрих. Љогда монах вышел, он лег  прЯмо на
затоптанное  грубое  полотно,  которым был  устлан  шатер.  Ѓоль  постепенно
отступала,  слабела. “же только горошинка  боли перекатывалась в голове,  но
вот и  она успокоилась. &lt;Ѓоже, не дай мне сойти с ума, - молил ѓенрих.  -
Џусть  сходит с ума  ‚Ячка, твой и мой  враг&gt;. Ћн поднЯлсЯ, снова  позвал
монаха и, когда тот вошел, спросил:
     - ѓотовы ли кнЯжеские стрелы?
     - ѓотовы. Њы сделали десЯть штук.
     - Џокажи.
     Њонах поспешно вышел из шатра  и, вскоре вернувшись со стрелой в руках,
осторожно подал  ее ѓенриху.  ќто была обычнаЯ тевтонскаЯ  стрела с железным
наконечником, сотни таких  стрел летели сейчас  на заборолы  „орпата. ’олько
возле оперениЯ была привЯзана короткаЯ краснаЯ ленточка. Ќо ѓенрих знал, что
эта стрела особеннаЯ - наконечник у нее был густо смазан Ядом.
     .  - Ћтдай стрелы нашим самым  метким арбалетчикам, пусть они  стрелЯют
ими только по ‚Ячке, - приказал монаху ѓенрих. Ћн помолчал и снова повторил:
-  ’олько по ‚Ячке. …сли  его не берет  божье слово,  возьмет божий гнев. Ћн
ведь не слишком прЯчетсЯ?
     -  Љороль ‚Ячка - отважный рыцарь, - сказал монах. -  Ћн не прЯчетсЯ за
спины своего войска.
     ‚ этих словах ѓенрих уловил скрытую насмешку над самим собой, сидЯщим в
шатре в  то времЯ, когда истинные сыновьЯ латинской церкви под градом камней
и стрел, под потоками горЯщей смолы идут на штурм вражеского вала.
     - “бейте ‚Ячку! - вдруг  закричал ѓенрих. - “бейте  и принесите мне его
голову!
     ‡лоба,  которую он  тщательно  прЯтал  от посторонних  глаз,  казалось,
разламывала его грудную клетку, разрывала на куски сердце. Ћн и сам удивилсЯ
- сколько, оказываетсЯ, живет в нем злости!
     …пископ  Ђльберт  собрал в  своем  шатре  всех  военачальников.  Џришли
”ридрих  и ”редегельм, судьЯ  пилигримов ѓерберт,  брат  Ђльберта €оанн. ‚се
только что участвовали  в штурме „орпата, еще горЯчий пот блестел на висках,
еще пахли дымом белые  плащи,  а  у  ”редегельма смолой, которую  дружинники
‚Ячки лили с вала, была обожжена щека, и он от боли кусал губы.
     - ‘ыновьЯ латинской церкви погибают от рук вероотступников, от рук слуг
сатаны, - сокрушалсЯ Ђльберт. - „авайте помолимсЯ за упокой их душ.
     ‚се  опустились  на колени,  начали  молитьсЯ,  потом  судьЯ пилигримов
ѓерберт воскликнул:
     -  Ќадо  взЯть  замок приступом,  с боЯ. Ћтомстим злодеЯм на страх всем
другим. Љаждого из наших, кто первым взойдет на вал, мы прославим, дадим ему
награду  -  лучшего  конЯ  и  лучшего пленного из  тех, что возьмем в замке,
кроме, конечно, королЯ  ‚Ячки,  которого надо вознести над всеми, повесив на
самом высоком дереве.
     ‚се, кто был в шатре, одобрительно закивали. Ќачиналась лебединаЯ песнЯ
‚Ячки.
     Ћсадную  башню,  возвышающуюсЯ  вровень  с  городским  валом,   тевтоны
надвинули на ров  и под ее прикрытием  начали делать подкоп. Џоловину войска
бросил Ђльберт на  подкоп.  ‚резались в твердую холодную землю днем и ночью.
Ћдни  копали, другие в плащах, в  кожаных мешках,  ивовых  корзинах  ползком
выносили землю.
     ‚   ћрьеве  было  слышно,  как  скрежещут  тевтонские  лопаты  в  толще
городского вала. Љазалось, скрипит зубами сама смерть.
     - ЏроклЯтаЯ башнЯ! - воскликнул Њеелис и выстрелил из арбалета.
     -  Ќадо  поджечь ее, - сказал  ‚Ячка.  - Џозовите сюда •олодка  и џкова
Џолочанина.
     ‘делали  большие  деревЯнные  колеса,   заполнили  их  паклей,  смолой,
подожгли и пустили с вала прЯмо на башню, все  времЯ  бросаЯ  сверху в огонь
сухие поленьЯ, которые подносили женщины и дети. ЃашнЯ начала загоратьсЯ, но
тевтоны в латах,  жертвуЯ  собой,  кинулись  к  подножью  башни,  разломали,
порубили колеса и потушили огонь. ѓрад камней и стрел  полетел на  тевтонов,
несколько десЯтков их  погибло, но башнЯ уцелела и, как  беспощадный ѓолиаф,
стоЯла рЯдом с городским валом.
     - Џогоди, мы тебЯ все-таки поджарим, - кулаком погрозил •олодок башне и
налег плечом, вместе с џковом, Њироном и несколькими эстами сталкиваЯ с вала
еще одно колесо. ‡аскрипел горЯчий обугленный песок,  взвилсЯ белесый пепел.
‚от колесо начало набирать  ход, и вдруг •олодок то ли  поскользнулсЯ, то ли
потерЯл равновесие  от жары и высоты, и случилось  ужасное и непоправимое  -
колесо  схватило старшего  дружинника за полу обгорелого плаща, подмЯло  под
себЯ и покатилось вниз, в огонь, в смрадный дым.
     -   •олодок!  -  закричал  Њирон.  -  •олодок!  Ћн  почувствовал,   как
подкашиваютсЯ колени, и опустилсЯ на  вал возле разбитых тевтонскими камнЯми
заборолов.  …му  вспомнилсЯ  далекий-далекий  день,  хибарка,  в которой  он
прЯталсЯ от волков,  умираЯ с голоду, и веселый синеглазый вой, подъезжавший
к хибарке с наколотым на копье облаком.
     - •олодок! - снова крикнул Њирон и горько заплакал.
     Џодбежал ‚Ячка. ‚ руке - меч, шлем съехал набок, и прЯдь потных светлых
волос приклеилась к смуглому лбу.
     - ѓде •олодок? - спросил у Њирона ‚Ячка. Њирон вскочил с земли, вытираЯ
слезы, показал рукой вниз, в пламЯ и дым:
     - ’ам.
     - ќ-эх... - только и сказал ‚Ячка. ЏослышалсЯ оглушительный грохот. ќто
тевтоны шли на приступ, ударЯЯ в литавры, стуча мечами о щиты.
     - ђубон! - закричал ‚Ячка. - ‚се на вал!  Ќо  в тот день смерть  обошла
•олодка. ‚се, кто защищал ћрьев, думали, что старший дружинник погиб, сгорел
у  подножьЯ тевтонской башни, а  он уцелел, попал в плен  к Ђльберту.  “тром
тевтоны привЯзали  •олодка цепЯми к самому верху штурмовой  башни и, прЯчась
за его спиной, стрелЯли  в защитников городского вала из  арбалетов. ’ак они
делали со всеми пленными во времЯ осады городов.
     ђаненой  обессиленной  птицей  •олодок  медленно  подплывал   вместе  с
тевтонской башней к валу,  который  защищали  его боевые  друзьЯ.  Џолочане,
новгородцы и  эсты прекратили стрельбу, глЯдЯ с сочувствием и сожалением  на
своего  несчастного  побратима, окровавленного  и обожженного. Ќекоторые  не
могли сдержать  слез. ‚еликаЯ  мука  была  в  том, что  рЯдом, в  нескольких
десЯтках локтей  от тебЯ,  погибал соотечественник, брат,  и нельзЯ было ему
помочь. •олодок не захотел, чтобы его  смерть  посеЯла печаль и слабость, он
громко, напрЯгаЯ остаток сил, рассмеЯлсЯ.
     - ЃратьЯ! - закричал  в  свой последний миг •олодок. - ‚ысоко Я летаю и
далеко вижу! ‘тоит наш Џолоцк и вечно стоЯть будет! € никогда не переведетсЯ
наш род! € солнце будет целовать  нашу землю! Џрощайте, Њирошка  и  ЉлимЯта!
Ѓейте из луков - не жалейте менЯ! ‘корее бейте!
     ’евтон размашисто всадил ему между лопатками острый горЯчий корд.
     - Ѓейте... - прошептал •олодок, и голова его упала на грудь.
     ‘нова закипела  лютаЯ  сеча.  Ќикто  себЯ  не жалел  -  ни  полочане  с
новгородцами и эстами, ни тевтоны. „ым выедал глаза. Њертвые падали с вала в
огонь  и  там сгорали. „линную лестницу,  которую тевтоны, взбираЯсь  вверх,
обвили  своими   телами,  џков,  Њирон  и  Њеелис,  собрав  последние  силы,
оттолкнули  от  вала,  и  она,  встав на  какое-то  мгновение  дыбом, тЯжело
рухнула, исчезла в огне. ’олько багровые угли брызнули во все стороны.
     ’евтоны,  как обезумевшие,  лезли на  вал, но  там их встречали  мечи и
копьЯ,  рогатины и шестоперы,  камни и дубины, секиры и кистени. Ќа них лили
смолу,  бросали  горшки  с  огнем,  бревна,  трупы  их  же рыцарей,  которые
взобрались  на вал, но сразу же  были там  убиты. Љрики, стоны, предсмертные
хрипы,  резкие  звуки  тевтонских  литавр,  шум огнЯ,  свист  мечей и  стрел
сплелись в  огромный огненный клубок, наполненный болью,  мукой  и  смертью.
Ќапор  тевтонов  крепчал, казалось,  еще миг  - и  они  сломЯт сопротивление
защитников  вала, но  вдруг над оглушительной неумолчной разноголосицей  боЯ
взвилась песнЯ:
     ‚еди нас на сечу, свЯтаЯ ‘офиЯ!
     Ѓудь с нами в бою, наших пращуров вера.
     Ђрхангелы стрелы дадут золотые,
     —тоб в сердце ударить кровавого зверЯ.
     ‡вонкий мужской голос полетел над валом, где обливались кровью раненые,
где мертвецы все еще сжимали в руках горЯчие мечи.
     ‘вЯтаЯ ‘офиЯ, крепи своих воев.
     Ћ тех, кто погибнет, плакать не нужно.
     Џускай Џолота наши раны омоет,
     Љогда упадем от мечей харалужных.
     - Љто это поет? Љто поет? - слушаЯ песню, спрашивали друг у друга вои.
     -  ЉлимЯта  Ћднорук  поет,  -  весело  сказал џков  и  крикнул ЉлимЯте,
стоЯвшему  с непокрытой  головой  возле  заборолов: -  „алеко  наша  Џолота,
ЉлимЯта!
     ЉлимЯта издалека заметил  его, сильнее ударил смычком по струнам гудка,
на котором подыгрывал себе, и ответил:
     - Ќеправда, џков Џолочанин. ѓде мы стоим, там и наша Џолота течет.
     € на этот раз не хватило тевтонам сил, покатились они с вала. Ќа том  и
утих  бой, только облако черного  дыма осталось  висеть над ћрьевом. ‹уговые
цветы,  затоптанные  ногами  пилигримов  и  меченосцев,  боЯзливо  поднимали
головки с земли, оглЯдывались вокруг, будто хотели узнать, долго ли еще люди
будут убивать людей.
     Ќочь опустилась на ћрьев. ‡а валом и возле вала горели костры. Ќикто не
мог уснуть. ђазве  можно было спать,  когда за спиной каждого стоЯла смерть,
когда  звезды  густым дождем  падали с неба? € тогда  заиграли  полочане  на
гудках и цимбалах, а тевтоны ударили  в литавры, загудели в  дудки. € начали
танцевать измученные люди возле костров, чтобы подбодрить себЯ.
     ‚Ячка стоЯл, прислонившись  спиной к обгоревшим  кольЯм заборолов, снЯв
тЯжелый  шлем.  ѓлухо прокричала  за  валом неведомаЯ  ночнаЯ птица,  словно
позвала его. Љаждую ночь он слышал ее  тревожный одинокий голос, хотЯ вокруг
вовсю играли гудки и дудки. Љазалось, она кричит  только ему. ѓде живет  эта
птица? Љакое гнездо у  нее? Џобежать бы за ней,  скатившись с вала, в ночной
туман, в луга и леса и  снова  стать мальчишкой, чтобы  росистый ивовый куст
пугливо дотронулсЯ до щеки, обжег ее трепетным холодом. Џолететь бы, как эта
птица, далеко-далеко отсюда, от крови и смерти, и опуститьсЯ на тихом лесном
озерке возле „рутеска, где светлые волны раскачивают  сонный ,камыш и лунные
лучи  ночуют  в  еловой чаще. Ќе  полетишь!..  ЌельзЯ.  Ћн  пойдет со  своей
дружиной до конца, до самого конца...
     ‚Ячка задремал, сжимаЯ в руке меч,  и через вал перелетела  светлопераЯ
огненноокаЯ птица, села ему на грудь и спросила нежным ласковым голосом:
     - ѓде ты, кнЯзь мой?
     Ћн  снЯл  боевую перчатку,  осторожно,  с  замирающим  сердцем погладил
осыпанные  блестЯщими  каплЯми  росы  перьЯ.  Џтица  вздрогнула,  сжалась  в
комочек, снова спросила:
     - ѓде ты, кнЯзь мой?
     ‚Ячка очнулсЯ, оттолкнулсЯ спиной  от заборолов, стрЯхиваЯ остатки сна,
напрЯг зрение.  „обронега ласково гладила  его руку, сжимающую меч. ‡везднаЯ
бездна, словно крыльЯ, распростерлась у нее за спиной.
     -  ѓде ты, кнЯзь мой?  - шептала кнЯгинЯ.  - ‡абыл обо  мне... „нюешь и
ночуешь тут... Џойдем со мной в светлицу... Ћтдохнешь... Џойдем...
     Ћна  взЯла его за  руку, как маленького, повела за собой, и он послушно
пошел за женой.
     ‚ои, плЯсавшие у костров, приветствовали его одобрительными криками, но
в этих криках он слышал печаль и усталость.
     -  ‘пите.  •ватит  плЯсать, - сказал  им  ‚Ячка. -  Ѓерегите  силы  длЯ
завтрашнего боЯ.
     ‚ошли  в  светлицу.  ЋгромнаЯ  медвежьЯ  шкура  лежала  на  полу.  ‹уна
осторожно  заглЯдывала  в  окошко.  Љазалось, все вокруг  заполнено,  залито
голубой и серебристо-зеленой водой, и  они  поплыли в этой  воде, как плывут
рЯдом в бесконечном небе две ночные звезды.
     - ‹юблю  тебЯ, - шептала  „обронега.  - ‹юблю тебЯ, ‚Ячка... Џомнишь ту
весну в Љукейносе, когда  ты поплыл ночью  по „вине, чтобы сорвать  длЯ менЯ
белые лилии? Џомнишь, ладо мой?
     - Џомню, - тихо ответил ‚Ячка. - Ќикогда не забуду...
     -  Ђ помнишь, как мы  на лугу попали с тобой под дождь,  как сушились у
костра, а потом забрались в стог сена?.. ’ак пахла медуница...
     -  Џомню...  Ќикогда  не забуду. Ќочь  плыла над ћрьевом.  ЏоследнЯЯ их
ночь. ‹уннаЯ, лучистаЯ, юнаЯ...
     -  „ай  мне  свежую  сорочку,  -  сказал  ‚Ячка  „обронеге,  когда  они
проснулись на медвежьей шкуре и луч солнца дремал на щеке у „обронеги.
     ЉнЯгинЯ заплакала.
     - Ќе плачь, - попросил ‚Ячка. - ’ы не должна плакать...
     - Ќеужели Ќовгород не пришлет нам подмогу? - с надеждой глЯнула на мужа
„обронега.
     - Ќе знаю... Џоздно... Њы остались одни... Ќо не будем  думать об этом.
„ай мне нательную рубаху... Ђ теперь попрощаемсЯ с тобой - там, среди людей,
нам не удастсЯ это сделать.
     Ћн крепко обнЯл и трижды поцеловал „обронегу.
     - џ был  счастлив с тобой  в этой  жизни. ‘пасибо тебе за все. „ай бог,
чтобы  мы  встретились  с  тобой еще  раз на небесах...  ‘пасибо  тебе...  €
прощай... Ќавсегда прощай...
     -  ЉнЯзь,  -  зарыдала „обронега,  -  кнЯзь мой...  џ  люблю тебЯ...  џ
боюсь... Ќе оставлЯй менЯ... не оставлЯй одну...
     - Џойдем со мной на вал, - положил ей руку на плечо ‚Ячка.
     ‘нова тевтоны  ударили в литавры, снова  начали бить камнеметы пудовыми
валунами по  городским воротам, снова с осадной башни летели  в ћрьев стрелы
арбалетчиков,  бочки со  смолой  и огнем.  ќто  был  страшный бой. Ќикто  не
отступал. Ќикто  не просил пощады. Џогиб  юный  эст Њеелис,  разрубленный от
правой ключицы до поЯса острой секирой меченосца  ”редегельма. Ќо  и  самого
”редегельма насквозь пронзил копьем џков Џолочанин.
     “ заборолов, в огне и дыму, скрестились железо с железом, рука с рукой,
сила с силой, отвага с отвагой. € снова не выдержали тевтоны - в который уже
раз откатились вниз, а вслед  им,  на их  головы и  спины,  полетели бревна,
камни, горшки с огнем. € неслась в просторы песнЯ ЉлимЯты Ћднорука:
     ‚еди нас на сечу, свЯтаЯ ‘офиЯ...
     ‚се  это времЯ  ЉлимЯта был на городском валу. ‘  обожженными щеками, в
разодранной рубахе, но с радостным блеском в глазах, он искал Њирона. “видев
его, закричал сорванным хриплым голосом:
     - Њирошка, иди сюда!
     Њирон подбежал к нему и стал напротив, опершись на копье.
     - Ќеплохо воюешь, - сказал ему ЉлимЯта. - Ќо все же побереги себЯ, ведь
отдаю тебе Џолоцкую летопись, жизнь свою отдаю. ЏонЯл?
     € он  надел на плечо  Њирону тЯжелую  кожаную торбу,  прошитую по краЯм
блестЯщей проволокой.
     - ’ам летопись? - задохнулсЯ от волнениЯ Њирон.
     - ‹етопись. Ѓереги  ее, как  сердце берегут, как глаз свой. ЊоЯ и  твоЯ
жизнь  в  ней.  €  жизнь всех их,  - широким  жестом он  обвел ‚Ячку, џкова,
залитых потом, засыпанных сажей воев, готовЯщихсЯ отбивать еще один - шестой
за день! - приступ тевтонов.
     ‘нова  пошли  на  штурм тевтоны. Ђрбалетчики беспрестанно  обстреливали
вал, не даваЯ никому высунуть голову. ‘трела попала ЉлимЯте  Ћдноруку в шею,
пробила горло, и он упал, захлебываЯсь кровью. €  в тот же миг брат епископа
Ђльберта €оанн и его слуга Џетр с  факелами в руках вскочили на вал, и Џетр,
наступив  ногой,  растоптал  гудок ЉлимЯты. ‚Ячка  взмахнул  мечом, и голова
Џетра покатилась с вала.
     -  ђубон!  -  крикнул  ‚Ячка. Џолочане, новгородцы  и  эсты,  женщины и
подростки,  все,  кто  еще был  жив,  Яростно ринулись на  тевтонов.  €оанна
порубили на куски. ’а же участь ждала троих меченосцев, что, взбежав на вал,
начали махать секирами, делаЯ проходы в заборолах.
     Ђ в эти минуты в шатре металсЯ ѓенрих. Ќаконец не выдержал, выбежал  из
шатра, возле самого вала увидел монаха, которому он дал отравленные  стрелы,
молча  вырвал  у  него  лук  и выстрелил в ‚Ячку.  ‘трела пролетела  рЯдом с
кнЯзем, рубившим мечом окружавших его врагов.  ѓенрих  бросил лук  и, закрыв
лицо горЯчими ладонЯми, побежал назад, в шатер.
     ‚Ячке отрубили  левую руку. Ћн покачнулсЯ,  побледнел. Љ нему подскочил
џков, закричал:
     - ЉнЯзь, давай Я отнесу тебЯ с вала! ’равники остановЯт тебе кровь.
     - “ менЯ есть еще одна рука, џков Џолочанин,  -  стиснув  зубы, ответил
‚Ячка  и со  всего  размаха  ударил мечом  кнехта,  бежавшего  со  штурмовой
лестницей. Ћни упали вместе - кнехт и кнЯзь. ‚Ячка успел прошептать џкову:
     - Њеч... Њой меч возьми!..
     џков схватил меч, а вокруг  гремела лютаЯ сеча, свистели стрелы, пылали
заборолы, и чей-то тонкий, почти детский голос крикнул с безмерным отчаЯнием
и болью:
     - Ћй, мамочка!
     ...…пископ Ђльберт  вошел в  походную капеллу,  стал  на  колени  перед
распЯтием  •риста  и начал горЯчо  молитьсЯ. Џлащ у  епископа  был разорван,
прожжен  в  нескольких местах. …пископ  увидел  ѓенриха,  встал  и  радостно
сообщил ему:
     -  „орпат лежит  у  наших ног. ‘лышишь, сын мой?  Њы  победили. ќстониЯ
наша!
     - Ђ где король  ‚Ячка?  Џривели его сюда с  веревкой  на шее? - прервав
епископа, спросил побледневший ѓенрих.
     - ‚Ячка  погиб,  - широко улыбнулсЯ  Ђльберт  и перекрестилсЯ. -  ‚Ячка
лежит у заборолов. Њы победили.
     - Ћн  победил! Ћн  победил! - вдруг  закричал  ѓенрих  и с лихорадочным
блеском  в глазах  забегал вокруг  алтарЯ. Ђльберт  с  недоумением глЯдел на
своего любимого ученика, потом подошел и, положив ему руку на  лоб, сказал с
отеческой теплотой:
     - ’ебе  плохо, сын мой?  €ди отдохни и продолжай  писать хронику. Џусть
потомки узнают о нашей победе и восславЯт нас.

        ѓлава пЯтаЯ (часть III)

     —ерный  дым,  словно грозоваЯ  туча,  стоЯл  над  ћрьевом.  Љазалось, у
природы не хватает сил, не хватает ветра, чтобы столкнуть эту  тучу с места.
Џрирода,  как  и  люди,  обессилела  и  оглохла  после  месЯца  лютой  сечи.
ЌевероЯтнаЯ тишина заполнила небо и землю. Ќо вот тихо застучал по обгорелой
траве, по черным  бревнам неторопливый осенний дождь. Џервые капли  упали на
реку, чьи волны вот уже несколько дней подрЯд несли убитых.
     Ќа  речной   круче,  густо  поросшей  орешником  и  молодыми  березами,
зашелестела  трава,  сверху вниз  потекли песчаные струйки. ЏробиваЯ  дорогу
руками, плечом, всем телом, из звериной норы, которой заканчивалсЯ подземный
ход,  осторожно выполз  џков,  волоча  за  спиной меч  ‚сеслава.  ЋтдышалсЯ,
отрЯхнул песок и, наклонившись, крикнул в нору:
     - Њирон, давай руку!
     ‚скоре  из норы вылез на белый  свет и Њирон,  крепко прижимаЯ  к груди
большую  кожаную  торбу с Џолоцкой летописью. ‘ел на  траву,  закрыл  глаза,
потом снова открыл их и удивленно пробормотал:
     - „ождь на реке шумит...
     - Њеч ‚сеслава живет. ‘лово наше живет. Џойдем, - сурово сказал џков, и
они двинулись туда, где сквозь тучи пробивалось солнце - на восток.

        ‘лово на прощание

     Џоклон вам, пращуры! ‚от и пришла  пора проститьсЯ с вами.  ‚ы ушли, вы
исчезли вдали, а Я осталсЯ...
     ‘ветлым солнечным  днем  стою  возле  Џолоцкой ‘офии. Ќедавно  в соборе
поселилась музыка. ‚озвышенно и благородно  звучит &lt;ЏолоцкаЯ тетрадь&gt;,
которую триста лет назад слушали и любили наши предки. ’олько недавно нотные
записи нашли в Љракове, и музыка вернулась на родину.
     ‘ волнением  и гордостью Я думаю о том, что не опозорили  меч  ‚сеслава
дети нашей земли. Ѓеспощадно бил он врагов на реке Ќеман и на —удском озере,
на Љуликовом поле и под  ѓрюнвальдом. Џоднимали его и  „авыд  ѓороденский, и
Ђндрей Џолоцкий, и другие белорусские герои. Џоклон им!
     Џодхожу к стене ‘офии, осторожно трогаю ее  рукой, словно хочу испытать
стену на прочность и устойчивость.
     Љогда-то к этой стене бежал из боЯрской неволи џков Џолочанин. Љогда-то
кнЯзь ‚Ячка просил у нее силы и твердости духа.
     ‚ечнаЯ  стена... ‚ечны люди, жившие и живущие  в  этом городе,  на этой
земле.  ЏрислонЯюсь  спиной  к  стене,  ощущаю  ее  шероховатость. ‚переди -
безграничные просторы  „вины, чайки, человеческие улыбки. ‡а спиной - стены,
историЯ, предки...
     Џоклон тебе, роднаЯ землЯ!