бить,  а  он
совершил огромную глупость:  вместо  того  чтобы  устроить наивозможнейший
шум,  собрать русских торговых гостей,  духовенство,  всею кучею ЯвитьсЯ к
консулу,  потребовав  защиты,  понеже  послан  от  самого  великого  кнЯзЯ
московского,  да и пригрозить осложнениЯми длЯ фрЯжских гостей торговых на
Њоскве,  -  порешил попросту скрытьсЯ,  сговорЯсь с византийскими греками,
обещавшими ему корабль и защиту,  скрытно переправил сюда мешки с серебром
и  сам,  оставив в  Љафе дружину и большую часть спутников,  дабы запутать
след,  тайно прибыл в ‘олдайю. Ќо, по-видимому, и здесь, в ‘олдайе, за ним
следЯт, собираЯсь ограбить.
     €ван посидел,  подумал.  ‚зывать к  консулу,  искать защиты и  прав в
днешнем бесправии не стоило. ђешительно встал:
     - Њожешь устроить тута моих молодцов? Ќе можно тебе одному быти!
     ‘корым  шагом  направилсЯ  за  своими  кметЯми,   и  -   вовремЯ.  Ќа
возвращенье увидел свару в  воротах монастырЯ.  Ќесколько угрюмых мужиков,
по обличью не то Ясов, не то черкесов, рвались внутрь, угрожаЯ привратнику
расправой.  €  ни одного фрЯзина хотЯ бы в отдалении.  „а уж не фрЯги ли и
затеЯли все это? Џоди, от самой Њосквы "пасут" серебрЯный караван русичей!
Ђ ентих наперед послали, скоты!
     Ћн молча сгреб за шиворот крайнего, ударом кулака выбил кинжал у него
из рук.  ‚ короткой схватке,  -  молодцы не выдали,  кинулись дружно, - не
поспела даже пролитьсЯ кровь.
     - Љ консулам веды!  -  гортанно кричал обезоруженный носач, мотаЯсь в
руках у €вана.
     - џ  те покажу консула!  -  сквозь зубы пробормотал €ван,  оттаскиваЯ
чернЯвого от ворот.
     ‡атащив всех  пЯтерых в  какой-то  узкий  закут  между  сложенными из
ракушечника домами,  русичи,  по  знаку €вана,  принЯлись,  так же  молча,
избивать бандитов.  ‘таршой, что требовал консула, потерЯв половину зубов,
хоркаЯ и  уливаЯсь кровью,  теперь молил  только об  одном:  отпустить его
живым.
     - Ќе будэм,  не будэм!  -  повторЯл он,  выплевываЯ красные ошметьЯ и
дергаЯсь от очередного удара кистенем.
     Љогда уже тати не  стоЯли на  ногах и  только хрипели,  кмети за ноги
поутаскивали их в какой-то отверстый двор, кинули в пустой каменный сарай,
приперев дверь колом. €ван пообещал, уходЯ:
     - ‹ежи, падаль! Џошевелитесь который тута ранее суток - убьем!
     ЏерваЯ работа была содеЯна. ’еперь требовалось срочно отыскать судно,
и -  негенуэзское.  Ђ то завезут неведомо куда! Џо счастью, у вымола нашли
веницейского купца из  ’аны.  “просили отчалить в  ночь,  обещали помочь с
погрузкой кораблЯ.
     €ван оставил молодцов работать, бросив хозЯину на ходу:
     - Ќакормишь! Ђ за платой не постоим!
     €,  прихвативши саблю, отправилсЯ назад, в город. “ знакомого закутка
остоЯлсЯ.  ‚  сарае было  тихо.  Ћн  осторожно,  озрЯсь,  проник во  двор,
заглЯнул в щель,  подойдЯ сбоку.  ‘арай был пуст.  Ќевестимо кто и откинул
кол, и выпустил пленников из затвора.
     “  ворот  монастырЯ опЯть  стоЯли  какие-то  носатые.  ђасступившись,
недобро оглЯдели €вана.
     - ’ы наших бил?!  -  выкрикнул один высоко,  с провизгом. €ван поспел
увернутьсЯ,  выхватил саблю,  звереЯ,  рубанул вкось. ’е, видно, такого не
ожидали, отступили, уволакиваЯ товарища.
     ѓрек-монашек трЯссЯ, глЯдЯ на €вана вытаращенными глазами.
     - ќто же Ђли-хан!  - прошептал. €мЯ не было знакомо €вану, но по лицу
монашка,  по придыханию, с коим тот произнес страшное длЯ него имЯ, понЯл,
что надобно уходить.
     - Њожешь вывести нас невестимо?  -  вопросил строго.  Њонашек покивал
обрадованно головой.
     Ќа заднем дворе была низенькаЯ калитка в  каменной стене,  выходившаЯ
едва ли не в сточную канаву,  полную нечистот. Џриходило лезть сюда! ‘лава
Ѓогу,  ђодион ЋслебЯтев был  муж  не  робкого десЯтка (как потом сказывал,
когда все уже стало позади, из городовых боЯр ‹юбутских, а значит, оружием
владел  хорошо).  —етверо ђодионовых слуг  тащили тЯжелые кожаные мешки  с
казною. Ћсла пришлось бросить, не пролезал в низкий каменный лаз. ‚ыйдЯ из
города,  пробирались краем виноградников,  поминутно оглЯдываЯсь,  нет  ли
погони.  Ќевдали от  вымолов €ван  положил всех  в  снег и  заставил ждать
темноты.  €  -  к  счастью!  ‹юди  Ђли-хана проходили по  вымолам,  искали
русичей,  справедливо полагаЯ,  что  те  будут  уходить  морем.  ЏроверЯли
почему-то все корабли,  кроме генуэзских.  Љ  веницейцу лазали аж в  самое
нутро.  Џо счастью,  оставленные €ваном ратные, грЯзные, в дегте, с ног до
головы  осыпанные  мукой,  не  привлекли особого  вниманиЯ  татей.  ’олько
спросили у хозЯина:
     - ’вои?
     - ѓрузчики! - ответил тот. - ЌанЯл вот... из хлеба...
     „огружали веницейца уже  в  густых сумерках.  €здрогший €ван  ”едоров
поЯвилсЯ тенью,  возник.  Џовелев молчать,  свистом подозвал ђодиона с его
спутниками,   быстро  затолкал  всех  пЯтерых  в   нутро  кораблЯ.   Љмети
дотаскивали  последние  кули,  зашитые  в  просмоленную  рогожу  и  холст,
заводили живых баранов. Љогда уже закатывали бочку с пресной водой, весело
переговариваЯ друг  с  другом  -  "пронесло!"  -  черные  поЯвились снова.
‚еницеец засуетилсЯ, робеЯ, готовый выдать и русичей, и товар.
     - —алки сымай!  -  приказал негромко €ван.  -  ‹ук есть?  - вопросил,
вполглаза глЯдЯ на купца,  который,  узревши, как горбатитсЯ русич, словно
приготовившийсЯ к прыжку, на всЯкий случай сдал посторонь.
     - Љакие люди у тебЯ,  показывай! - требовательно прокричали с вымола.
‘молисто  вспыхивавший  факел,  вставленный  в  железное  кольцо,  освещал
решительные бородатые лица мужиков, достававших луки и обнажавших оружие.
     - —алки! - просипел €ван и, углЯдев, что уже ничто не держит корабль,
крикнул в голос: - Ћтваливай!
     ‘ам же метнулсЯ на берег,  выхватил факел из кольца и швырнул в воду.
—ерные остолбенели. €ван с разбега перемахнул ширЯщуюсЯ полосу воды, молча
схватил поданный лук,  наложил стрелу и, по слуху, сильно натЯнув, спустил
тетиву.  ђаздалсЯ крик и затем протЯжный стон,  в кого-то попало.  ‚ ответ
полетели стрелы, вонзаЯсь в доски палубного настила. Џо счастью, все кмети
успели  залечь за  невысоким набоем и  не  пострадал ни  один.  ђанен  был
только,  да  и  то  легко,  морЯк,  закреплЯвший развернутый парус.  ‘коро
корабль  сильно  накренило.   Џарус  забрал  ветер,  и  кормчий  торопливо
переложил  руль.  ‘удно  уходило  во  тьму,  провожаемое  уже  безвредными
стрелами.
     ’ак и шли,  петлЯли,  не приставаЯ к берегу, и даже войдЯ в Ѓосфор, в
виду гор, оступивших судно, береглись. …два не убереглись только уже когда
вошли в ‡олотой ђог.  ѓенуэзский бальи махал им с берега, требуЯ пристать,
но капитан, словно бы не замечаЯ, вел судно все далее, в глубину залива, и
наконец,   уже  у  греческого  вымола,  пристал.  €вану  не  надобно  было
объЯснЯть,  что к чему.  ђусичи горохом соскочили на берег,  из рук в руки
передаваЯ тЯжелые мешки, и тотчас пошли в гору, унырнув в отверстые ворота
каменной приречной стены,  к  счастью,  еще не  закрытые,  сунув воротнему
сторожу серебрЯный диргем,  дабы не задерживал попусту.  “спокоились,  уже
когда стоЯли за воротами ‚лахерн,  объЯснЯЯ старшому воротной стражи,  кто
они и откуда.
     ѓрЯзных,  измотанных,  их ввели наконец во дворец.  ‘уетливо металось
пламЯ маслЯных светилен, выхватываЯ из тьмы сдвоенные византийские колонны
портала с капителЯми в сложной мраморной рези.  Џробегали слуги.  Ќестарый
человек в  простом хитоне и  небрежно натЯнутом сверху скарамангии вышел к
ним,   озираЯ,   с   легким  недоумением,   кучку   оборванцев  русичей  с
всклокоченными волосами,  сбитыми на сторону бородами, в корабельной смоле
и соли, белыми полосами стынущей на их изорванной одежде. ђодион ЋслебЯтев
величественно выступил вперед, повестив громогласно:
     - Ћт великого кнЯзЯ Њосковского ‚асилиЯ!  Ћт кнЯзЯ тверского Њихаила!
€ от митрополита Љиприана к тебе, с милостынею!
     €ван только тут понЯл, что перед ними сам император Њануил.
     Џрислужники ђодиона стали выкладывать у  ног Њануила с  глухим тЯжким
звоном кожаные мешки с  серебром.  Њануил глЯдел на  них молча,  расцветаЯ
улыбкой.  Џотом  переступил через  серебро,  обнЯл  ђодиона и  расцеловал.
Џомедлив,  расцеловал и  €вана ”едорова,  признав в  нем старшого дружины.
‚асилеве,  император ромеев,  был крепок,  и пахло от него хорошо.  Ѓежали
слуги.  Љто-то  нес,  рассыпаЯ искры по  каменному полу,  смолистый факел.
‚скоре их всех повели мыть,  переодевать и кормить. ’олько уже за трапезою
узналось,  что утром этого днЯ турки ЃаЯзета приступили к осаде города,  и
московское серебро в  сей трудноте Явилось едва ли не спасением ромейского
престола.

     Џереговоры с  патриархией,  с  помощью Њануила,  наконец завершились.
Џора было уезжать, покудова турки не обложили города с морЯ.
     €ван увозил в  этот раз и  ковер,  сходный с  тем,  давним,  когда-то
полюбившимсЯ ему,  от  узора  которого,  -  из  красных,  рыжих,  желтых и
коричневых плит,  -  веЯло жаром неведомых южных пустынь,  и  византийскую
переливчатую шелковую ткань,  мысленно подарив ее покойной Њаше. Љупил длЯ
чего-то и греческий часослов, смутно почуЯ, наверное, будущую стезю одного
из своих сыновей.
     Ќакануне отъезда медленно прошел по  Њесе,  вдоль обветшалых дворцов,
от форума к форуму, понимаЯ, что видит все это в последний раз.
     ‚далеке,  у •арисийских ворот,  глухими ударами били пушки, не понЯть
чьи.  "“держат ли греки город?" -  думал €ван,  со смутной печалью к этому
уходЯщему величию, к этой красоте, обреченной на неизбежную гибель.
     €хний корабль должен был отплывать в  ночь и  прорыватьсЯ на  Ѓосфоре
сквозь  преграду  из  легких  турецких  лодок  с  оружными кметЯми,  почти
перегородивших  пролив.   ‘  собою  увозили  икону  "‘пас  в  белоризцах",
подаренную Њануилом великому кнЯзю Њосковскому.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘…ЊЌЂ„–Ђ’Ђџ

     Љрым - незаживающаЯ боль ђоссии.
     Љогда властолюбивый кукурузник,  невежда и самодур,  подарил (не имеЯ
на  то  никаких прав!)  Љрым  “краине,  уже  тогда  слагавшемусЯ буферному
государству,   искусственно   составленному  из   униатского   ‡акарпатьЯ,
собственно “краины и  отвоеванной у турок Ќовороссии,  то врЯд ли понимал,
чью  волю  выполнЯет он,  какова цена  его  "дарениЯ" и  какие  катастрофы
воспоследуют оттого в  грЯдущем,  катастрофы,  перед которыми даже  гибель
—ерноморского флота покажетсЯ детскою забавою.
     ‚прочем,  •рущев был  "выдвиженец".  ќтот  термин означает,  что  его
носитель достиг занимаемой должности не по уму, талантам и заслугам, а был
выдвинут в угоду чьим-то политическим амбициЯм и тайным расчетам,  не умеЯ
ни понЯть всей меры ответственности,  свалившейсЯ на него, ни справитьсЯ с
порученным делом, - в данном конкретном случае делом сохранениЯ страны.
     ‚еликие адмиралы ‹азарев,  Љорнилов, Ќахимов бессильны были встать из
своих могил, дабы воспротивить бессовестному отторжению Љрыма, как и сотни
тысЯч русских солдат,  отдавших жизни за то, чтобы этот древний полуостров
стал  наконец  русскою  землей.  Ќе  забудем,  что  на  каждого  нынешнего
крымского  жителЯ  приходитсЯ  по  крайней  мере  две  солдатских  головы,
отданных за его бытие!
     „орого  было  отдано  за  то,  чтобы  справитьсЯ  с  крымской  ордой,
последним  осколком  распавшейсЯ  монгольской  державы.   ‹ишь   в   конце
восемнадцатого столетиЯ удалось  окончательно избавитьсЯ от  разорительных
набегов крымских татар на ђусь.
     …ще дороже стоило,  за три века до того,  сокрушить ’урцию,  начавшую
завоевывать  полуостров  в   последней  четверти   пЯтнадцатого  столетиЯ,
уничтожившую Њангупское христианское государство в Љрыму и захватившую все
генуэзские колонии на побережье.  —етыре века упорной борьбы потребовалось
ђоссии,  чтобы  справитьсЯ с  могущественным соседом  и  выйти  к  берегам
—ерного морЯ. € сколько же сил, средств, таланта и энергии вложили русские
люди, чтобы обиходить Љрым! ‚озвести портовые города и крепости, проложить
дороги,  развить земледелие и  виноградарство,  завести различные ремесла,
словом - превратить перевалочную торговую базу итальЯнских купцов и гнездо
степных разбойников в благоустроенную цветущую страну!
     Ќо не с ѓиреев, не с генуэзской торговой экспансии начиналась историЯ
Љрыма!
     ѓибнущаЯ ‚изантиЯ уступала ‚енеции и ѓенуе давно обжитые,  устроенные
земли и  города.  ѓреческаЯ Љафа-”еодосиЯ лишь  постепенно перешла в  руки
"высочайшей республики свЯтого ѓеоргиЯ",  а  до  того  здесь  простирались
владениЯ ‚осточной ђимской империи, а еще ранее - ђима, а до того было тут
греческое Ѓоспорское царство, и Њитридат Џонтийский так-таки на самом деле
закончил свои  дни  в  Љрыму...  Ђ  до  того здесь располагались греческие
колонии,   города-государства,  вцепившиесЯ  в  изрезанное  бухтами  южное
побережье    полуострова,    и    жители    •ерсонеса    отстаивали   свою
самостоЯтельность от натиска кочевых скифов, последнее государство которых
располагалось,  опЯть же,  в  Љрыму.  „а и поклонЯлись граждане •ерсонеса,
нарЯду  с  богами  греческого  Ћлимпа,  ‚еликой  Ѓогине-Њатери,  верховной
покровительнице скифо-славЯнских племен,  культ  которой,  с  наступлением
христианства, был постепенно и органично заменен культом Ѓогоматери...
     •ерсонес видел у своих стен неисчислимые паруса кнЯзЯ ‚ладимира, да и
крестилсЯ ‚ладимир,  по преданию,  здесь же, в •ерсонесе. € торговлЯ наших
предков скотом и хлебом шла через Љрым, и все это происходило и начиналось
еще задолго до нашей эры, задолго до поЯвлениЯ римских легионов, задолго и
до  того,  как греки начали,  после легендарных походов за  золотым руном,
основывать здесь  свои  города.  ‚доль  Љрыма  текла  бесконечнаЯ вереница
арийских народов,  вторгавшихсЯ в материковую ѓрецию. Ќынче можно говорить
с  достаточной  долей  вероЯтности,   что  в  многоЯзычном  войске  Џриама
действительно участвовали наши  далекие  пращуры,  носители праславЯнского
Языка,  а  это  уже  двенадцатый век  до  нашей эры!  Ќыне наиболее смелые
исследователи сопоставлЯют с праславЯнским Язык государства “рарту,  уводЯ
истоки  нашей  цивилизации к  третьему  тысЯчелетию до  новой  эры,  когда
началось общее  движение арийских народов через  причерноморские степи  на
запад.  €  все  проходЯщие так  или  иначе оставлЯли свою памЯть в  Љрыму.
Џомимо  праславЯн и  скифов,  Љрым  заселЯли (с  третьего-четвертого веков
н.э.)  готы,  остатки которых дожили в Љрыму до двадцатого столетиЯ.  Ѓыли
тут и сарматы,  и гунны,  и загадочные киммерийцы,  от которых не осталось
ничего,  кроме  имени да  волшебно-печального звучаниЯ слов  "киммерийскаЯ
полынь".  ‡десь,  в изъеденных морем южных бухтах,  в незапамЯтные времена
уже  отстаивались ахейские триремы,  а  на  плоских  вершинах местных гор,
защищенные отвесными обрывами  известковых скал,  стоЯли  древние  города,
исчезнувшие уже в не столь далекое от нас историческое времЯ.  ђедко какаЯ
землЯ  привлекала столь  жадное  внимание  соседей.  Љрым  всегда  ЯвлЯлсЯ
Яблоком раздора тьмочисленных завоевателей.  —ерез его порты шла,  к  тому
же,  едва  ли  не  всЯ  южнаЯ  торговлЯ  ђуси  (купцы-сурожане были  самой
значительной купеческой силой  на  Њоскве).  Ќо  и  автор  "‘лова о  полку
€гореве" приглашает "послушати земле незнаеме,  и  ‘урожу,  и  Љорсуню,  и
тебе,   тьмутараканский  болван!".   ‹ьвинаЯ  долЯ   доходов  от   русской
"сурожской" торговли попадала,  естественно, в лапы генуэзцев и уходила на
‡апад...
     ’ри тысЯчи (!) лет истории,  походы ђуси на –арьград,  крещение кнЯзЯ
‚ладимира,  а с ним и всей страны,  торговлЯ,  ордынское иго,  четыре века
борьбы с  турецкой экспансией,  строительство городов и  флота -  на одной
чаше весов,  а на другой -  подпись ординарного самодура, выбросившаЯ Љрым
из состава русского государства,  разом обратившаЯ в  ничто вековые усилиЯ
русской  армии...  Љак  можно  уравновесить  такое?  ‹ишь  беспрецедентным
развалом русской державы в  исходе двадцатого столетиЯ,  сравнимым,  и  то
относительно,   с   распадом  империи  ђюриковичей  накануне  монгольского
нашествиЯ  или  с  распадом  и  гибелью  ‚изантии,  можно  объЯснить  этот
трагический итог!

     ђусское посольство, возвращавшеесЯ из ЉонстантинополЯ, успело попасть
в  Љафу в период между военными действиЯми -  осадой Љафы ’охтамышем и уже
схлынувшим нашествием ’емир-Љутлуга с ‚итовтом.
     ‘тарый Љрым (‘алхат) был сожжен.  ‚  самой Љафе,  там и сЯм,  чернели
обугленные развалины.  ђазноЯзыкаЯ толпа армЯн,  фрЯгов,  татар,  касогов,
готов  кипела  и  суетилась потревоженным муравейником.  ѓенуэзский консул
потребовал предъЯвить поклажу,  угрюмо глЯнув на икону "‘пас в белоризцах"
- подарок  Њануила,  которую  приказал  поначалу развернуть,  и  был  Явно
разочарован,  не обретЯ драгоценного оклада, украшенного самоцветами. ‘ама
по себе живопись схизматиков его Явно не интересовала.
     Ћни долго толклись у  вымола,  долго ожидали грека-провожатого.  €ван
успел поднЯтьсЯ на  крЯж и  осмотреть крохотную армЯнскую церковку,  двери
которой были  украшены сложным геометрическим узором из  железных полос  и
игольчатыми гранеными шишками скреплЯющих полосы  гвоздей.  ЂрмЯнин-сторож
выглЯнул  любопытно,  узнавши  русича,  приветливо  заулыбалсЯ,  приглашаЯ
внутрь. Ќо снизу уже кричали, махали руками, и €ван устремил к своим.
     Ќеправильный  четырехугольник  генуэзской  крепости  был  весь  тесно
заставлен и  застроен  амбарами,  клетЯми,  угрюмыми  и  узкими  каменными
палатами  фрЯгов  и  слепленными из  глины  и  камней  армЯнскими саклЯми.
Џохоже,  татары сюда не добрались.  ‘ам город,  в  своем обводе генуэзских
трехстенных башен,  тЯнулсЯ дальше вдоль берега, отлогою излукой уходЯщего
к далеким горам.
     ‘коро  они  вышли из  ворот,  тут  же  встреченные местными русичами,
которые   повели   их   в   разгромленный  татарами   монастырь.   Љое-как
восстановленные кельи ЯвлЯли вид жалкий.  ‡десь порЯдком оголодавшие члены
посольства смогли наконец насытитьсЯ и отдохнуть.
     “же  лежа  на  расстеленных  кошмах,   уже  задремываЯ,  слушал  €ван
бесконечные рассказы о недавнем бедствии, о сраженьЯх под стенами Љафы и о
погроме города.  Ћ  том,  что  ‚итовт вывел из  Љрыма несколько сот  семей
караимов.  (€ван уже знал,  что караимы -  это потомки хазар, обращенных в
иудаизм,  но  не  слившихсЯ с  евреЯми,  ибо  евреем  надобно родитьсЯ,  и
обЯзательно от  еврейской  матери,  поскольку  "жидовскаЯ вера"  исключает
обращение инославных,  как это принЯто у христиан и у бесермен.) ЏринЯвшие
’ору  хазары оказались чужими и  чуждыми всем на  свете,  чем,  видимо,  и
воспользовалсЯ ‚итовт,  поселивший караимов у  себЯ в  ‹итве,  под ’роками
(где они,  кстати, живут и до сих пор). € самое удивительное, что ’охтамыш
Якобы теперь находитсЯ в Љиеве, в гостЯх у своего недавнего врага.
     ‡асыпаЯ, €ван уже не понимал, кто же здесь и с кем дралсЯ, кто именно
зорил Љафу,  и  только мимолетно удивилсЯ ‚итовтову деЯнию.  „аже и  то не
очень насторожило, когда сказали, что шайки татар о сю пору разбойничают в
степной части Љрыма.  •отелось спать,  и думалось, что тут уже - родина, и
все трудности позади...
     ‚  неосновательности своих  надежд €вану  ”едорову довелось убедитьсЯ
уже  на  третий день,  когда караван русичей пробиралсЯ равниною северного
Љрыма,  встречаЯ по пути лишь пепелища сожженных селений да стаи одичавших
бродЯчих собак.
     айка  степных  грабителей Явилась нежданно,  и,  сметив  силы,  €ван
порешил попробовать уладить дело миром.  ’атары уже оступали русичей,  уже
рвали с  них  что поценнее:  серебрЯные кресты с  духовных,  с  ратников -
оружие,  уже и к самому запеленутому в холсты "‘пасу" приступали,  жадными
руками раздергиваЯ портно и вервие.
     ‘амаЯ труднота заключалась в  том,  что €ван не ведал,  чьи перед ним
татары.  ’емир-Љутлуевы,  ’охтамышевы или  просто  степные  грабители,  не
подчинЯющиесЯ никому?
     ‘таршой  шайки   лениво   подъехал  вплоть,   безразлично  взираЯ  на
начавшийсЯ  грабеж  каравана,   и  €ван,   с  падающим  сердцем,  отпихнув
очередного грабителЯ,  устремил к нему.  ‘отник,  на темно-коричневом лице
которого  необычайно  и  Ярко  голубели  глаза,  глЯнул  на  €вана,  потом
вглЯделсЯ пристальнее и мановением руки приостановил грабеж.  …го, видимо,
слушались беспрекословно,  ибо  стоило  сотнику  татарской дружины  слегка
махнуть тЯжелою ременною плетью,  и грабители тотчас отхлынули,  образовав
вокруг них, не в отдалении, широкое кольцо.
     - Ќе узнаешь? - хрипло, по-русски, вымолвил татарин. €ван вглЯделсЯ и
тихо ахнул.
     - ‚аська?!  -  воскликнул он,  намерЯсь кинутьсЯ в объЯтиЯ другу,  но
‚аська остерегающе повел головою, и €ван тотчас понЯл: здесь - нельзЯ.
     - —ьи таковы? - вопросил ‚аська по-татарски, громким голосом.
     - ‚еликого кнЯзЯ  московского послы!  -  так  же  громко  по-татарски
отозвалсЯ €ван. - „уховные, из –арь-города, от императора Њануила, везем с
собою икону, царев дар! €ных сокровищ не имеем!
     ‚аська угрюмо выслушал, кивнул. ЋборотЯсь к своим, произнес несколько
слов,  и разбойники начали неохотно,  с ворчанием, возвращать награбленное
клирикам.
     - Љак ты? - шепотом спрашивал €ван.
     - ‘отником, вишь, у Ѓек-џрыка, ’охтамышевы мы! - поЯснил.
     - Ђ сам он?
     - ‘ам в Љиев ускакал,  к ‚итовту,  -  так же тихо,  почти не глЯдЯ на
€вана, отвечал ‚аська. - Ѓрат как?
     - ‹утонЯ?  „етьми осыпан, все тебЯ ждет, даже горенку особную срубил,
мол, воротишь когда...
     ‚аська кивнул, не глЯдЯ. ЏритворЯсь, что отирает лицо от пыли, согнал
со щеки непрошеную слезу.
     - “видишь когда...  -  Џоискав в калите,  достал,  скомкав,  дорогой,
персидского шелка плат, сунул €вану: - …говой жонке!
     - Ќе мыслишь в ђусь?  -  все-таки вопросил €ван.  ‚аська посмотрел на
него отчаЯнно,  обрезанным взором,  дернулсЯ,  ничего не сказав.  Џовернул
конЯ и уже с оборота домолвил:
     - Џрощай!  „а скажи там...  Љому-нито... ’охтамыш, де, заключил рЯд с
‚итовтом, чаю, против ђуси. “ступает тому, по слухам, русский улус!
     Ћн  протЯжно свистнул,  собираЯ своих,  и,  не  глЯдЯ более на €вана,
поскакал, уводЯ разбойную сотню прочь. Џотрепанные русичи опоминались, все
еще  не  верЯ своему счастью.  €ван не  стал ничего объЯснЯть даже ђодиону
ЋслебЯтеву -  пущай думают,  что пронесло! Ќе ровен час, воротит ‚аська на
ђусь,  а кто-нито из здесь сущих заведет:  мол, грабил нас в Љрыму, да то,
да се, - не стоит! …сть вещи, которые не всЯкому и объЯснить мочно!
     ™едраЯ южнаЯ осень провожала их на разгромленной, обезлюженной земле:
неубранный   виноград,    кругами   осыпавшиесЯ   плоды   под    ЯблонЯми,
потрескавшиесЯ,  забытые в вЯнущей ботве дыни.  •леб, кое-где уцелевший от
конной потравы,  тоже не был убран,  хозЯева не то попрЯтались, не то были
уведены в полон.  „аже и скотина попадалась кое-где,  одичалаЯ, потерЯвшаЯ
хозЯев.   €  вздохнулось  свободнее,   когда,  наконец,  набрели  на  мало
разоренное живое село,  жители которого опасливо выглЯдывали из-за плетней
и,  только уже признавши русичей и  духовную братию,  начинали вылезать на
свет божий.
     €ван ”едоров ехал задумчив и хмур. ‚стреча с ‚аськой возмутила его до
глубины души,  а  остерегающие слова:  "‘кажи тамо..."  -  не  выходили из
головы.  Љак же так? - думал он. - € сказать коли, - кому? ‚еликому кнЯзю,
который весь в ‚итовтовой воле? Љому из боЯр?
     ‚переди лежала многодневнаЯ опаснаЯ дорога,  сто  раз  мочно  было  и
голову потерЯть, и уже не было покоЯ, и уже не было мирной родины, ибо над
нею нависла доселе небывалаЯ беда.  ‚итовт, который, по €ванову убеждению,
вместе  с  дочерью  искусно  обманывал  ‚асилиЯ,  заключил  теперь  рЯд  с
’охтамышем...  Ћ чем?  € против кого?  Џротив ’емир-Љутлуга?  Ђ что с того
‚итовту? - малого недоставало €вану, чтобы постичь истину, о которой скоро
заговорЯт и на ђуси, и в Ћрде!

     ‘кажем тут,  что в  известиЯх о походе ‚итовта в Љрым много неЯсного.
”акты порою противоречат друг другу. ‚прочем, согласно исследованиЯм ”. Њ.
абульдо, устанавливаетсЯ следующаЯ картина.
     ‚  1396 году разбитый ’имуром ’охтамыш пытаетсЯ утвердитьсЯ в  Љрыму,
осаждает Љафу, но изгнан оттуда ’емир-Љутлугом.
     ‚  1397 году,  8 сентЯбрЯ,  ‚итовт в битве близ Љафы разбивает войска
’емир-Љутлуга и …дигеЯ,  вновь освобождаЯ Љрым длЯ ’охтамыша.  Ќе тогда ли
уже ’охтамыш с ‚итовтом заключают некий союз?
     Ќо уже в  исходе зимы 1397 -  98 годов ’охтамыш,  вновь разгромленный
€дигу и  ’емир-Љутлугом,  бежит в Љиев к ‚итовту и договариваетсЯ с ним ни
мало ни много, как о дележе страны: ‚итовт помогает ’охтамышу вновь занЯть
ордынский трон,  а  ’охтамыш уступает ‚итовту свой русский улус,  то  есть
‚ладимирскую (Њосковскую) ђусь!  Ћб этом договоре, с понЯтным возмущением,
сообщает русский летописец.
     ‚итовт затем соберет войска и  отправитсЯ в  поход на  ’емир-Љутлуга,
который,  в свою очередь,  потребует от ‚итовта только одного:  выдачи ему
своего врага, ’охтамыша.
     „оговор с  ’охтамышем,  как и попытку одним махом захватить всю ђусь,
знаЯ ‚итовта, понЯть можно. Ќо столь решительнаЯ вражда с ’емир-Љутлугом и
…дигеем?  € столь же решительнаЯ поддержка многажды битого ’охтамыша? Ѓыть
может,  влюбившийсЯ в  эти  изрезанные морем берега,  уЯзвленный любовью к
Љрыму,  как и многие до и после него,  ‚итовт и ’охтамыша решил поддержать
лишь временно, надеЯсь позднее захватить эти земли, так же как надеЯлсЯ он
стать вскоре полновластным хозЯином ђуси?
     „ревние хартии молчат,  а  море,  что лижет камни у подножиЯ Љрымских
гор, не дает ответа.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’ЌЂ„–Ђ’Ђџ

     €ван  ”едоров  понЯл,   как   он   смертельно  устал,   только  когда
возвращающеесЯ из  –ареграда посольство достигло берега Ћки.  ‚переди была
переправа на свою, московскую сторону, и ни татарские, ни литовские шайки,
ни  неведомо чьи  разбойничьи ватаги,  распространившиесЯ нынче  во  всему
Њуравскому шлЯху, стали уже не страшны.
     Џеред ним  стремила свои воды большаЯ русскаЯ река,  за  которой было
спасение:  свой кнЯзь, своЯ землЯ и свой дом. € о том, что кнЯзь кумитсЯ с
‚итовтом, врагом русской земли, в этот час не думалось.
     Ћн  едва  сдержал себЯ,  когда  сажались в  лодьи,  заставил остатьсЯ
здесь, на рЯзанском берегу, до возвращениЯ первых лодей, дабы отплыть, как
и пристойно старшому,  с последними кметЯми своей дружины, своих молодцов,
с  которыми сроднилсЯ в пути и у которых,  почитай у всех,  видел сейчас в
очах тот же  неистовый истомный зов родины.  ‘ейчас -  еще сейчас!  -  они
будут  цеплЯтьсЯ друг  за  друга,  резатьсЯ  насмерть  с  врагом,  защищаЯ
товарища,  не бросЯт раненого в пути, похоронЯт, ежели кто падет в бою или
инако погинет,  а достигнув Њосквы,  разбредутсЯ,  словно и позабыв друг о
друге, как капли влаги, достигшие родной стихии и без остатка растворенные
в ней. Ћ доме мало и говорили нынче. †дали. € сам €ван ждал, закаменев.
     ‚  Љоломне  удалось  наконец добратьсЯ до  бани,  свирепо выпаритьсЯ,
вычесать волосы от гнид,  пропарить одежу,  переменить исподнее, добратьсЯ
до столов, до щей, до сытной вологи, - дорогою прискучила почти постоЯннаЯ
сухомЯть!  €  только уже  поздно вечером,  устроив своих,  €ван,  небрегаЯ
навалившею усталью,  устремил на поиски родни-природы, ставшего ему в этот
миг близким и милым коломенского зЯтЯ и сестры.
     ‘ зЯтем,  уколовшись о его проволочную бороду,  облобызались, как два
старых  друга.  ‡Ять  тотчас  поволок за  стол,  отмахнувшись от  €вановых
объЯснений, что, мол, только что от столов и зашел на поглЯд. ‹юбава гордо
плавала по терему,  когда целовал,  склонила голову,  зарозовев.  Ќе сразу
узрел ее вздетый под саЯном живот и налившиесЯ груди.
     - ‘ына ждем! - радостно поЯснил зЯть.
     Џоследовали пироги,  холоднаЯ,  с  ледника,  кулебЯка,  пьЯный мед  и
перебродивший хмельной квас,  стерлЯжьЯ икра и заедки.  Ћни пили,  хлопали
друг друга по  плечам,  орали песню.  €ван вылезал из-за  столов,  вновь и
вновь поцеловать разрумЯнившуюсЯ сестру,  цеплЯл ложкою тертый хрен, снова
пил,  уже сбиваЯсь со счета, невесть которую чару и уснул, едва добредЯ до
роскошного,  на  свежей  соломе,  застланной рЯдном и  полосатым ордынским
тюфЯком ложа,  чуЯ только, что ‹юбава заботно укрывает его овчинным шубным
одеЯлом   и   шепчет   что-то   милое,   почти   детское,   как   когда-то
государынЯ-мать.
     “тром с  перееда была  тЯжесть в  черевах,  кружило голову,  пока  не
поправились оба-два, опрокинув по чаре давешней медовухи.
     ’ут вот,  за утреннею трапезой (пора было бежать к  своим,  и  потому
много не пили),  и  рассказал €ван о встрече с двоюродником и остерегающих
словах ‚аськи.  Љ кому идти? Љ самому ‚асилию? „ак тут неведомо как примут
его. известие!
     ‡Ять решительно помотал головой:
     - ‘офьЯ ‚итовтовна прознает,  со свету тебЯ сживет, и службы лишитьсЯ
придет,  и  Ћстровое,  глЯди,  отберут!  „а  ить и  так-то подумать мочно:
каки-таки у тебЯ причины полагать,  что братанич твой правду бает?  Ћтколь
ему,  сотнику,  знать,  о  чем хан с великим кнЯзем литовским сговаривали?
Њоже, пустой слух какой? „а и не лезь ты в етое дело, не лезь! Џущай о том
у великих боЯринов головы болЯт!
     „оговорились едва не  до ссоры.  Ќе убедил €вана зЯть,  а  задуматьсЯ
заставил.  €  пока ехали до  Њосквы,  все об одном этом и  думал:  к  кому
теперь?  Љто поверит и не остудит, не предаст? Ѓыл бы жив „анило ”еофаныч!
Ќамерил,  в конце концов,  толкнутьсЯ к Ђлександру Њиничу.  ‚се же из Ћрды
бежали вместЯх,  должон понЯть! „а он и боЯрин великий, пущай тамо, в думе
государевой, скажет кому...
     Ќа Њоскве празднично били колокола.  Ќаплавной мост через Њоскву-реку
гудел и  колебалсЯ под копытами.  Џришлось попервости заворотить на кнЯжой
двор, отстоЯть службу, отчитатьсЯ перед боЯрином, томительно долго сдавать
казенную рухлЯдь,  оружие и  коней  и  только после  всего того,  сердечно
распростЯсь со спутниками,  порысил к дому, только тут тревожно помыслив о
своих:  живы ли?  Ќе  заболел ли  который?  Ќе  лежит ли государынЯ-мать в
болести какой?
     Њост  через  Ќеглинку,  знакомаЯ улица.  ‚орота,  столбы  которых сам
украшал  прихотливою резьбой.  Ћтрок  возитсЯ в  луже,  пускает кораблики,
обернувшись, недоуменно смотрит, потом стремглав бежит к дому, оглЯдываЯсь
опасливо на верхоконного темно-загорелого кметЯ, кричит:
     - Ѓаба, баба, приехали!
     Ќикак ‘ережка?  ‘  падающим сердцем €ван подъехал к  воротам.  ‘творы
отворились со скрипом, и первое, что узрел, - улыбающаЯсЯ рожа ѓаврилы:
     - €з утра сожидали! - ЏринЯл повод. €ван соскочил с конЯ.
     ѓосударынЯ-мать вышла на  крыльцо.  ‚анЯта кинулсЯ к  нему на  грудь,
весь вжалсЯ лицом, вихрастою головою, замер:
     - ’ЯтЯ, тЯтЯ!
     ‘ережка стоЯл посторонь,  со слезами на глазах. ’оже бормотал: "’ЯтЯ,
тЯтЯ приехал!" -  стыдно было, что враз не признал отца. €ван приобнЯл его
свободной рукою,  привлек к  себе.  агнул встречь матери,  поклонил ей  в
ноги.  Ћна  церемонно ответила на  поклон сына,  потом,  всхлипнув в  свой
черед,  приникла к его груди.  ЋглаживаЯ материны плечи загрубевшей рукой,
чуЯл истончившиесЯ кости, обветшавшую материнскую плоть, и у самого горЯчо
становило в глазах и щекотно от слез.
     - Ќу,  будет, будет, мамо! - повторЯл. †енскаЯ прислуга - две девки и
стрЯпеЯ,   выбежавшие  на  крыльцо,  улыбаЯсь  во  весь  рот,  глЯдели  на
воротившего из дальнего пути господина.

     ‚ечером, выслушавши €вана, государынЯ-мать задумалась.
     - ‚ота што!  - высказала наконец. - ‚ первый након к ’имофею ‚асиличу
сходи!  Џомнит тебЯ старик!  Џосле него -  к  ”едору Љошке!  ‡ерновых всех
обойди,   ”едора  Љутуза,  Љвашниных,  сынов  „анилы  ”еофаныча  навестить
надобно, Џлещеевых...
     - Ќе  бросить  ли  мне  етого  дела,  мать?  -  спросил  грубо  €ван,
откладываЯ ложку и отодвигаЯ от себЯ опорожненную мису.
     - Љак знашь, сын! Ђ батька твой не бросил бы ни за што, упорен был во
всЯком дели!
     ‚спомнила вдруг,  как карабкалсЯ к ней в вельЯминовский терем. ‘купаЯ
улыбка осветила иссохшее строгое лицо.
     €ван  опустил глаза.  Њатерин укор выслушал молча.  Ђ  ночью почти не
спал,  думал:  "Ђ  ну  как и  вправду бросить,  не  заботить себЯ боЯрскою
печалью!"   ’ак  и  так  поворачивал.   ‚ставал,   пил  квас,   глЯдел  на
раскинувшихсЯ посапывающих детей.  Љ  самому  утру  понЯл:  ежели  бросит,
самому с  собой худо станет жить,  детЯм и  то в  очи не глЯнуть!  € далее
делал все как камень,  выпущенный из  пращи,  -  обходил терем за теремом,
проникаЯ туда,  куда и  не чаЯл бы пробитьсЯ в  ину-то пору,  и,  кажетсЯ,
расшевелил-таки сильных мира сего.
     ’имофей  ‚асилич  первый  взЯл  в  слух  сказанное  €ваном.   Ћтложил
"€змарагд",  который читал, сильно щурЯсь и отодвигаЯ книгу от себЯ (глаза
к старости стали плохо видеть близь),  выслушал молча,  покачиваЯ головою.
„олго молчал, высказал наконец:
     - Ћт ‚итовта всего ожидать мочно! Ћднако чтобы ђусь... „а знаю, знаю!
- отмахнул рукою на раскрывшего было рот €вана. - ‘моленск у нас под носом
забрал,  ведаю! ’ы вота што, - он строго глЯнул в очи €вану. - ЊенЯ одного
не  послушают.  ’ы-ка первее всего к  ”едору Ђндреичу Љошке сходи,  поклон
скажи от менЯ! Џотом - к ЉостЯнтину Њитричу...
     €ван лихорадочно кивал и кивал каждому новому имени, запоминал, боЯсь
перепутать,  боЯр,  чуЯ,  что вот оно, подошло! Ђ ’имофей ‚асилич (лукавые
морщинки собрались у глаз), закончив перечень, присовокупил:
     - Ќаше дело стариковское, на припечке сидеть да старые кости греть! Ђ
ты молод, вот и побегай - тово! Ќас, старых сидней, потормоши!
     “ ”едора Љошки развернулась целаЯ баталиЯ, заспорили отец с сыном.
     €ван  с  любопытством  оглЯдывал  старый  Џротасьев  терем,   отмечаЯ
новизны,  привнесенные новым  хозЯином:  восточное  ковровое  великолепие,
дорогое,  арабской работы,  оружие,  развешанное по стенам,  - дамасские и
бухарские кривые сабли в  ножнах,  осыпанных рубинами и бирюзой,  парчовые
дареные халаты, тоже словно бы выставленные на показ, чеканную серебрЯную,
восточной  работы,  посуду  на  полице  и  поставцах,  расписные ордынские
сундуки,  -  меж тем как ”едор Љошка, почти позабывши о госте, сцепилсЯ со
своим взрослым сыном, €ваном.
     €ван, высокий, на голову выше отца, презрительно пожимал плечами:
     - ’емерь-Љутлуй от ’емир-Ђксака ставлен!  ‘ам знашь, новаЯ метла... Ђ
’охтамыш сто  раз  бит,  дак  потишел,  поди!  Ђ  нам  хана  менЯть не  по
пригожеству!  Џущай ‚итовт хоша и на стол его вновь возведет,  дак куды он
без  ђуси денетсе?  …му  без  нашей дани днЯ не  протЯнуть и  на  столе не
усидеть!  Ђ енти два головореза,  што ’емерь-Љутлуй,  што …дигей, чего еще
выдумают!
     - Ђ отобьютсе?! - подначивал отец.
     - Ђ отобьютсе, нам же лучше! ’огда и пошлем с подарками, мол, от ђуси
поклон вам низкой! € ‚итовт-кнЯзь тогда нас не устрашит, и ‚асилий будет в
спокое!
     - Љрасно баешь!  -  возражал отец. - Ђ одолеют ‚итовт с ’охтамышем? €
соберет хан татар погромить,  вкупе с литвою, русский улус, и вас, дурней,
погонЯт на ременных арканах в Љафу,  на рынок! Ђ твоЯ ЋгафьЯ придет какому
ни на есть литвину поганому в рабыни,  да,  да! Ќе заможет уже шемаханских
шелков носить!  ‚ жидком свином дерьме босыми ногами... Ќе веришь? Ђ Я вот
’охтамышу не верю, ни на едино пуло медЯное, што покойнику в гроб кладут!
     - ‘ам же ты...
     - ‘ам же Я юлил перед ханом,  хочешь сказать? „ак говори, щенок! Љабы
Я не юлил,  свЯтую ђусь кажен год татары громили,  всю волость испустошили
бы вконец!  ‚  берлогах бы жили последние русичи,  в схронах,  в землЯнках
лесных!  €  такие,  как ты,  не  величались бы богачеством,  што твой отец
заработал за много годов на службе кнЯжой!  Ќе пенЯзи, не артуги немецкие,
не  диргемы али корабленики там -  вшей бы  считал во единой срачице своей
ныне!..
     - Ђ Я говорю...
     - Њолчать!  џ ’охтамыша вот как тебЯ зрел!  Ќет в ем правды ни на вот
столь,  ни на волос!  Љак на ратЯх бежал, так и в жизни со всема дружен до
часу и  кажного продаст не  воздохнув!  то ему ђусь!  то то сребро!  Ќам
единаЯ защита теперь. ’емерь-Љутлуй!
     - Ќо …дигей...
     - то …дигей?  „а,  …дигей!  Ђ  ты хочешь реку перебресть и портов не
замочить?
     - „а,  может,  под ‚итовтом-то, под ‹итвою, нам и способнее станет! -
выкрикнул,  разгорЯчась,  €ван. - “ ентих токмо кочевьЯ да стада, мы с ими
завшивеем,  с  овцами-то  да  верблюдами сами скоро блеЯть начнем!  то их
бесерменски навычаи,  мерзость одна!  ’алдычат: "Ђлла, Ђлла", одно слово -
нехристи!  ‹атины хошь в  правого Ѓога веруют!  “  их  там,  на ‡ападе,  и
камЯнны грады,  и высокое рукомесло,  -  глЯди,  каки сукна да бархаты, да
оружие какое выделывают! Ђ навычаи возьми: танцы там, балы, конные игрушки
рыцарски!  Ђ вежество какое!  Ђ философы енти,  гуманисты, ноне вон римску
старину раскопали, книги чтут!
     ”едор Ђндреич потемнел ликом, сжал кулаки:
     - „важды щенок! „умашь, в жупане роскошном станешь ходить и все такое
протчее?  „а  жонок гулЯщих,  тьфу...  ’о,  думашь?  Ђ  нет в  тебе смысла
догадать,  што тут у нас все другое:  и хлад, и мразы, и слЯкоть, и дождь,
зимой одна забота -  было бы тепло в  избе,  а  не иное што!  € сильны мы,
покуда с нашим народом заодно, токмо! Љниги? ѓде ты видел пана, который бы
книги  читал?  ‚место подписи крест  ставЯт!  “  нас  почти  все  иноки  -
книгочии! ѓлЯди, сколь чего при владыке Ђлексии с греческого перевели да и
привезли на ђусь!
     - „ак ’охтамыш-то все и пожог!
     - ‚от именно,  ’октамыш!  Ћ том и толк веду, бараньЯ башка! Ђ в Ќовом
ѓороде,  глЯ-ко,  и посадские грамотны,  почитай, все! ’акого-то на ‡ападе
твоем хваленом и не узришь!
     - ’ы сам не бывал...
     - €  бывал,  и от людей слыхал!  ‚ Џариже твоем грЯзи поболе,  чем на
Њоскве в  распуту!  …сь,  есь и у их ученые люди!  „ак опеть же спрошу:  а
много ли  они  на  книги те  тратЯт богачества?  Ќа  пиры,  да  на  конные
ристаниЯ,  да на разные роскошества, на блуд - в сотни, куда, в тысЯчи раз
боле идет!  ’ого хочешь?  „ак и  будут у  нас боЯре в  золоте,  а  народ в
рванье,  кому с того какаЯ корысть? ’е же латины нас и покорЯт! Ђ там и ты
злата того да  жемчугов не поносишь!  ‘танут тебе в  рыло тыкать:  невежа,
мол,  фрЯжского Языка не ведашь,  по-латыни не толкуешь, дак какова тебе и
цена?  €  на  бою  с  рапирою али  шпагой в  руках тебе противу фрЯзина не
выдюжить...  ‡наю,  ведаю,  што в битве оно и не надобно русичу,  дак и ты
ведай про то!
     Џойми,  не в том дело,  кто там лучше, а кто хуже, все лучше у себЯ и
во своей порЯдне, и все хуже, когда чужой хомут на свою шею мерЯют!
     Ќам замков ихних настроить да друг с другом ратитьце -  дак тут любой
’имур-Ђксак нас  как  кутЯт под  себЯ  заберет!  Џото  и  едина власть нам
надобна,  штобы все в  кулаке!  Ћтбитьсе штоб!  Ќа то же Љуликово поле,  к
„ону, выйти всею русскою ратью!
     Ђ танцы енти да замки,  по нашей-то погоде,  в дождЯх да снегах...  Ђ
так обирать мужика,  как у их на ‡ападе,  нам и вовсе нельзЯ!  ‚ первую же
зиму черный народ гладом изнеможет да  разбежитце куда-нито за  Љамень,  в
ћгру,  -  вот  те  и  войска нет,  вот  те  и  оборонить себЯ не  заможем!
ЉрестьЯнин богат и с хлебом - ђусь стоит нерушимо! Ѓеден и гладен - и ђуси
не станет, и все изгибнем тою порой!
     Ђ  все  те  роскошества али  там  как паны поле опосле конной игрушки
ратной золотыми засевают, - все то с мужика, с ратаЯ! „умать должон! ‹учше
уж на щах да в буден день в посконине ходить, оно и телу полезней, чем ету
порчену заваль заморскую есть  да  бархаты одевать,  лунски сукна там,  да
скарлаты,  да бургундски вина пить заместо нашего меда да кваса! ‹учше без
менестрелей ихних да балов,  да зато штоб в спокое быть,  своих холопов не
опаситьце,  знать,  што и  мужик не выдаст тебЯ:  позови,  встанут миром и
миром защитЯт! ’ак-то, сын!
     Ђ про Ћрду тоже легко не рассуждай,  не возносись! ‘квозь Ћрду путь и
в Џерсию,  и в €ндию богатую, и в Љитай. ’амо тьмы тем Языков разноличных,
и  мастеры хитрецы таковые есь,  што твоему ‡ападу и  не снилось-то!  ‚он,
белую  посуду привозЯт из  ЉитаЯ!  елка,  бумагу...  Ћружие самое  доброе
выделывают в Ѓухаре,  да в „амаске,  да у Яссов на Љавказе.  ‹езвие в дугу
согнешь, шелковый плат на лету разрезать мочно!
     ’ы ихних книжных искусников познай! ’амо и складной речью сочинЯют, и
еллинских  мудрецов  переводЯт на  свой,  арабский  Язык!  ЏоглЯнь,  шапка
Њономаха кнЯжаЯ чьей работы?  Ђрабских мастеров.  ’о-то! € драгие камни, и
краска,  и камка, и тафта, и парча - оттоле идут! ‚осток богаче ‡апада, да
и  с твоим ‡ападом мы холуЯми станем у их,  и наподи!  ЏолЯки длЯ них и то
второй сорт, а мы какой? •ошь, чтобы нас и за людей не считали? ’ого хошь?
     ‚еру свою,  навычаи пращуров потерЯть - и все потерЯть! € ратнаЯ сила
тогда не  спасет!  ‘ами сЯ  изнутри источим и  погинем,  как те обры,  без
племени и остатка... Њолод ты ищо €ван, молод и глуп! ‚ рыло тебе немецким
сапогом еще не пихали... Ђ до того доведешь, и поздно станет пЯтить назад,
ко щам да русской печке, не станет ни печки, ни щей!
     Љошка смолк,  тЯжело дыша. ‚друг узрел вжавшегосЯ в стену, завешанную
пестрым ковром, €вана ”едорова. ‘казал, сбавлЯЯ голос:
     - ’ы поди... Ќадобен станешь - созову!
     ’ак и не понЯл €ван, кто из них, в конце концов, пересилил в споре.
     ”едор Љутуз,  ражий муж, в полном соку, еще и сорока летов не минуло,
принЯл €вана  ”едорова с  ве