ржат
русскую  церковь.   Ќеустанно  объезжает  бывший   ратский  игумен,   ныне
преосвЯщенный Џетр свою обширную митрополию: из ‹уцка в ѓалич, из ѓалича в
Љиев,  из Љиева снова в ‘уздальскую землю. Ќа санЯх и в возке, на лодьЯх и
насадах,  и всюду проповедует слово божие,  и учит,  и наставлЯет, и пасет
паству свою.  Џетр  уже  стар и  ветх плотью,  и  скоро наступит конец его
земного  житиЯ.  Ќо  заботы  растут,  и  грозные тучи  склубились над  его
вертоградом.  Ќыне  предстоит положить  препону  бесерменской проповеди на
ђуси. Џусть кнЯзьЯ спорЯт о власти. ‚ласть стоит духом живым, а дух народа
укреплЯетсЯ верою.
     Љак укреплЯетсЯ вера?  Џроповедью,  книжным научением. € потому иноки
тратЯт годы, переписываЯ ветхие пергамены минувших веков.
     ‚озведением храмов. € потому, несмотрЯ на военное розмирье и убийство
Њихаила в  Ћрде,  тверской игумен €оанн  –есарегородский возводит каменную
церковь свЯтого ”еодора.
     Џодвижничеством.  –ерковь, не имеющаЯ мирЯн и иереев, готовых на муки
и  скорби ради веры,  -  мертва.  Џочему на  ђуси и  канонизировали тотчас
христианина ”едора, замученного в Ѓолгарах за веру 21 апрелЯ 1323 г.
     Ћбличением отступников и  паки  привлечением заблудших  душ.  •одЯ  и
проповедуЯ,  Џетр,  при  всей его  доброте,  тут  был тверд и  противустал
неверным, Яко первый воин •риста.
     Џочему мусульманство,  одолевшее многие страны ‚остока, наткнулось на
ђуси,  словно как на железную сеть,  на некую незримую преграду?  Љазалось
бы,  при  господстве Ћрды  над  ђусью  и  власти хана-фанатика должны были
поЯвитьсЯ целые рЯды отступников, целые области принЯвших учение Њагомета.
’ем паче что философиЯ „жалаледдина ђуми,  поэта,  глаголившего, Яко несть
большой разницы между •ристом и  Њагометом,  уже прельстила многочисленное
население ‚изантийской империи - а там были вековые традиции христианства,
процветала высокаЯ жизнь духа и  древнЯЯ культура церкви!  Ќа  ђуси же  ни
тысЯчелетней традиции,  ни  великой  церковной организации отнюдь  еще  не
сложилось.  „а,  был дух народа,  не сломленного игом, но дух народа - его
бессознательное душевное устремление -  в таком сложном и трудном Явлении,
как церковное учение (скажем шире -  всЯкаЯ идеологиЯ вообще), сам по себе
мог  и  должен  был  оказатьсЯ бессилен.  ‡наем  же  мы  целые  культуры и
цивилизации,  исчезнувшие потому только,  что  народ  принЯл гибельное длЯ
него учение,  принЯл сам,  с восторгом и подъемом,  а там и исчез в волнах
времени,  -  как кочевые уйгуры,  усвоившие философию пророка Њани и через
три  поколениЯ выродившиесЯ и  сошедшие  с  лица  земли.  —тобы  сохранить
непорушенной  православную  веру,   требовались  и   знаниЯ,   и   ум,   и
неукоснительное  проповедание,   и  борьба,   паче  жизни  самой.  Ќедаром
четырнадцатый  век  породил  мощное  монастырское  строительство на  ђуси.
ЏоЯвлЯютсЯ все новые и новые обители,  на пустых местах, в дебрЯх и лесах;
и  те,  первые,  зачинавшие русское пустынножительство,  были чем  угодно,
только не  разъевшимисЯ и  отупевшими от бездельЯ паразитами,  как принЯто
думать про  монашескую братию (и  примеры чего,  увы,  в  последующие века
также  ЯвлЯла-таки  наша  историЯ).   „остаточно  напомнить  только,   что
четырнадцатый век создал ‘ергиЯ ђадонежского,  и нам уместно сказать здесь
об этом потому еще, что родилсЯ он в те самые времена, о коих идет речь, а
точнее сказать,  в 1319 году, через год после гибели Њихаила ’верского. Ќо
и длЯ этого мощного, идущего снизу движениЯ пустынножителей, проповедников
и  учителей  народных,   длЯ  множества,  отдавших  себЯ  вере  и  родине,
требовалась твердаЯ  направлЯющаЯ волЯ,  и  тут  мы  должны  поклонитьсЯ и
воздать  должное неутомимой деЯтельности митрополита Џетра.  ќто  он  стал
вперекор проповеди мусульманства на  ђуси,  как и  проповеданию латинства.
ќто он сохранил в чистоте идею освЯщенного православиЯ, а значит, духовную
независимость ђуси от восточных и  западных захватчиков.  ‹етопись донесла
до нас лишь один эпизод этой многолетней борьбы нашего митрополита, и то в
смутном и  неЯсном указании,  что Џетр проклЯл и отлучил от церкви некоего
‘еита...  Љого?  € за что?  €мЯ ‘еит ведет нас на ‚осток. (‘еит - духовное
лицо в мусульманских странах.) Џочему он мог проповедовать на ђуси? ‚ходил
ли он в  храмы наши и молилсЯ в них,  осенЯЯ себЯ православным крестом?  €
как и где произнес Џетр проклЯтие ему?  ‚ каком соборе, при стечении каких
и скольких людей, и как происходило само проклЯтие? ‚осклицал ли <анафема>
митрополит Џетр или как-то  иначе отринул ‘еита от  веры и  права посещать
храмы  русские?  Њы  не  знаем.  Ќо  о  чем  можно  догадатьсЯ,  -  только
догадатьсЯ,  конечно!  - это о том, каким мог быть, ежели он был, разговор
Џетра с  этим ‘еитом с  глазу на глаз или в присутствии немногих иерархов,
ибо Џетр,  конечно,  прежде,  чем произнести проклЯтие, должен был убедить
себЯ и присных и даже и противника в своей правоте.
     —то должен был и  мог сказать этот ‘еит,  отстаиваЯ свои взглЯды?  ’о
же,  что говорилось всегда,  всюду и во все века сторонниками слиЯниЯ вер,
государств и  народов.  €,  конечно,  он знал хорошо русский Язык,  и  был
научен и книжен,  и <хитр разумом>, и видом, возможно, мало уступал Џетру:
был скорее сух и прЯм,  чем жирен и толст,  и был дерзостен и огнеглаз,  в
седой или  черной бороде,  с  лицом решительным и  резким,  красивым лицом
таджика,  согдийца или араба, горбоносым смуглым лицом, странно похожим по
очерку на  лицо  митрополита Џетра.  €,  конечно,  он  ссылалсЯ на  учение
„жалаледдина ђуми, и, конечно, напомнил слова …вангелиЯ: <несть предо мною
еллин, или иудей, или грек>... €, конечно, развернул слепительную картину:
одна  вера,  один  народ,  одно  царство на  всей  земле,  в  коем  только
справедливость,  благие законы и  равенство,  но ни войн,  ни насилий,  ни
розни или вражды.
     —то  мог  ответить  ему  Џетр?  Ћспорить  слова  •риста,  сохраненные
…вангелием? Ћтринуть светлую мечту мирной и дружной жизни народив? Ќет, ни
отвергнуть •риста,  ни  оспорить красоты всеобщего мира не  мог,  да и  не
хотел преосвЯщенный Џетр.  Ќо  он сказал другое.  Ћн напомнил иное многое,
что  есть  в  благовествованиЯх евангелистов.  Ћ  несовершенстве людей.  Ћ
грехе.  Ќаконец о том,  что народы всегда различны и живут своим побытом и
навычаем,  несходным с иными.  Ћдни пашут и сеют зерно, другие пасут скот,
третьи мореходствуют и  ловЯт рыбу.  €  учение любви могут они все принЯть
только через любовь,  а не через принуждение. € все равно - останутсЯ сами
собою.  €бо море и  суша,  горы и пустыни,  лес и степи не переменЯт места
свои  и  не  съединЯтсЯ в  одно.  €  что  есть научение всех единой вере и
единому способу жизни,  как не суета и не обман, ибо одним то будет легко,
и они взвеселЯтсЯ и возликуют и умножатсЯ и распространЯтсЯ по земле,  Яко
песок морской,  а  другим станет неудобно и  утеснительно,  и  эти  почнут
умирать,  и терпеть муки, и служить тем, удачливым и веселым. Ќе худшее ли
рабство воцарит в  этом  едином собрании разных народов и  племен?  €  кто
может  поклЯстьсЯ и  сказать:  <ЉлЯнусь Ѓогом,  что  законы,  утвержденные
смертными людьми,  что власть,  установленнаЯ немногими длЯ многих,  будут
справедливы и  мудры длЯ всех и на все века?> „а ежели бы возможна была на
земле такаЯ гармониЯ,  сходнаЯ с  гармонией ангелов,  так давно уже божьим
соизволением и возникла бы она!  Ћднако зрим мы иное. ‚ борениЯх и скорби,
в  долгом непрестанном мужествовании творитсЯ справедливость и  сама жизнь
на  земле.  €  не  может быть правды там,  где не разрешено или невозможно
станет битьсЯ за правду! € не может быть равенства там, где не будет воли,
и не царство божие на земле,  -  царство антихриста проповедуют такие, как
сей  муж,  по  тщанию коего должна православнаЯ вера  уступить место <вере
арабов>.  Џусть каждый народ идет к  Ѓогу своим путем,  и  тогда это будет
путь сердца,  а  не  принуждениЯ,  путь радости и  любви,  а  не насилиЯ и
скорби. € сколько бы на пролилось крови и слез на этом пути, - в борьбе ли
народов, в бореньЯх ли властителей, - все же это будет лишь малаЯ каплЯ по
сравнению  с   тем   угнетением  духа,   теми   муками  и   теми  смертЯми
инакомысленных, что льстиво предлагает сей проповедник и присные его!
     ‚от  что  мог  и  должен был  ответить Џетр,  ибо сказать прЯмо,  что
проповедь ‘еита  направлена к  тому,  чтобы  духовно  подчинить ђусь  хану
‡олотой Ћрды  и  растворить русичей среди  прочих  народов „икого полЯ,  -
сказать так прЯмо он не мог,  хоть и без того понимали все,  что речь идет
именно об этом -  о том,  будет или не будет существовать в веках ђусь?  €
это  решалось прежде  всего  верою,  а  не  борьбою кнЯзей  за  власть над
владимирским столом.
     € еще был в споре сем один собеседник,  соболезнующий Џетру, что тоже
подал голос свой за разность вер и неслиЯнность племен и религий,  хоть он
и не произнес ни слова,  и даже видом своим не смутил тЯжущихсЯ,  но самою
участью своею  свидетельствовал зато  в  пользу митрополита.  ‘обеседником
этим был  замученный в  Ћрде и  причтенный русскою церковью к  лику свЯтых
Њихаил џрославич ’верской.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 55

     - ЉнЯзю ћрию „аниловичу!
     - ‡драв буди! ‡драв буди!
     ѓремЯт и плещут чары и чаши.  ‡вонкой медью, серебром и рыбьим зубом,
резным капом,  в серебро оправленным,  златом в каменьЯх и жемчугах и даже
бесценным стеклом  веницейским сверкает и  искритсЯ праздничный стол.  Џод
кабаньими тушами, навалами жареной дичи, под чудовищными, в сажень длиной,
копчеными осетрами,  алыми  горами  резаной семги,  пирогами,  серебрЯными
бочками  стерлЯжьей  ухи,  щей,  густого  мЯсного  хлебова,  под  точеными
аршинными мисами с белою,  сорочинского пшена,  кашею, вдосталь начиненною
винными Ягодами и  изюмом,  стонут и ломЯтсЯ дубовые столы.  Џо просторной
тесовой  палате  на   два   света,   под   неохватными  брусьЯми  высокого
гладкотесаного  потолка  волнами  прокатывают  веселье  и  клики.  ‚стают,
подымаЯ заздравные чары, приветствуют кнЯзЯ боЯре, купцы, житьи и старосты
ремесленных братств ѓосподина ‚еликого Ќовгорода.  ЋткидываЯ долгие рукава
опашней,  выпрастывают руки в  белом тонком полотне,  в шелку,  в парчовых
наручах  и   перстнЯх,   тЯнут  чарами  ввысь.   €   лица  в  улыбках,   и
грозно-задорные хмельные взоры -  и  вс°  к  нему,  длЯ  него!  Ђ  ћрий  -
распахнутый,  сиЯющий, солнечный, лучитсЯ весь, весь из счастьЯ и светлоты
- кого-то обнимает,  с кем-то целуетсЯ и пьет.  ’ут не надо думать, гадаЯ:
как теперЯ быть и что делать? ’ут сами не дураки, подскажут!
     †изнь положив в  споре за  высшую власть,  ћрий был  по  поваде своей
скорее исполнитель замыслов,  чем творец.  …му,  чтобы действовать,  нужно
было не задумывать о  самом главном.  ‚ысшие причины действованиЯ были длЯ
ћриЯ звук пустой. Ѓыло родовое: не упустить великий стол из семьи потомков
Ќевского, -  и  дралсЯ.  Њожайск,  Љоломна,  ЏереЯславль  -  все  то  было
исполнением или продолжением замыслов „анилы.  „аже то,  как справитьсЯ  с
Њихайлой ’верским, свалив на него гибель Љончаки, подсказал ћрию Љавгадый.
€ теперь,  в Ќовгороде,  его ласкают,  и дарЯт,  и чествуют,  как великого
кнЯзЯ  владимирского и новгородского тож (еще „митрий не добралсЯ до хана,
и еще Ярлык не передан тверским кнЯзьЯм!), и среди пиров и утех шепчут ему
в уши,  и он,  милостиво соглашаЯсь, кивает головой: <‘веЯ так ‘веЯ! € под
‚ыборг пойдем, свею выбивать!> € переглЯдываютсЯ, подмигиваЯ, новгородские
вЯтшие  мужи - по-ихнему вышло!  Ќа лето назначен поход,  и полки великого
кнЯзЯ уже вызваны в Ќовгород.
     €  уже  когда,  отпировав и  отгулЯв вдосталь,  вошли  в  скалистую и
песчаную,  сплошь в  красных сосновых борах,  землю  ‘уоми,  настигло ћриЯ
известие о решении хана.  Ќо и здесь, посвистываЯ и зло узЯ глаза, не упал
он  духом.  Џро  себЯ крепко-таки ругнул “збека:  <‡а две тысЯчи тверского
серебра Ярлык отобрать!  •орош родственничек!> ЏоморщилсЯ,  вспомнив,  что
Љончаки-то нет.  <Ќу и жадна была на ласки татарка!  Ќе умори ее Љавгадый,
замучила бы вконец!>
     Џод ‚ыборгом стоЯли чуть не весь август.  Ѓили стены пороками, ходили
на приступы. ‚зЯли окологородье, испустошили всю волость вконец. Љрепости,
однако, взЯть не смогли. ‘веи защищались отчаЯнно. „евЯтого сентЯбрЯ снЯли
осаду и, волоча обозы с добром, потЯнулись назад.
     ‚ Ќовгороде ожидал ћриЯ строгий вызов хана “збека. Ѓольшой охоты идти
в  Ћрду сейчас,  под первый гнев хана,  не  было,  но  ханский посол Ђхмыл
натворил,  передавали,  много пакости по Ќизовской земле,  взЯл и пограбил
џрославль, иссек много народу... €дти надо было.
     ЋтправилсЯ уже под осенние дожди и  слЯкоть,  провожаемый боЯрами,  с
обозом,  казной и добром. Ќа подарки псам-бесерменам опЯть невестимо сколь
серебра утечет! Ќе дают обрасти добром, стригут и стригут, стервы!
     €  уже  в  џрославской  волости,  на  “рдоме,  пристигли  поезд  ћриЯ
тверичи...
     Љак  оно  там створилось,  ћрий сам потом не  понимал толком.  Џомнил
скачущий вроссыпь,  облавою,  строй вражеской конницы,  сумасшедшую рубку,
чьи-то Яростные глаза и Яростный блеск танцующих в воздухе сабель,  помнил
стрелы низко  над  головой,  когда  он,  пригнувшись,  рвал  сквозь кусты,
холодный веер водЯных брызг, и как плыл, фыркаЯ, конь, и как он, мокрый до
плеч,  скакал потом под холодным ветром и  только молил ѓоспода об  одном:
<“йти,  уйти,  уйти!>  € ушел,  запалив и бросив конЯ,  потерЯв весь обоз,
казну и половину дружины.  “шел-таки и,  петлЯЯ, как заЯц, добиралсЯ потом
во  Џсков,  куда затем долго еще добирались и  добредали его разбежавшиесЯ
дружинники...


     ’рудно быть  сыном  великого отца.  …ще  труднее,  когда  рЯдом,  как
постоЯнный молчаливый укор,  находитсЯ мать со  скорбным иконописным ликом
русской Ѓогоматери.
     „митрий Њихайлович ѓрозные Ћчи был красив,  но уже и  какой-то особой
трагической и обреченной красою.  ’онкий в поЯсу, широкий - <просторный> -
в плечах, высокий, с прЯмым долгим носом и легкою кудрЯвою русой бородкой,
с  черно-синими,  бездонными,  страшными иногда глазами,  в которых,  даже
когда он  смеЯлсЯ,  все стоЯла спрЯтаннаЯ глубоко-глубоко немаЯ печаль,  с
бровЯми вразлет,  с  грозным гласом отца,  с породистыми узкими ладонЯми и
долгими  материнскими  перстами  рук  (руками  этими,  почти  женскими  по
рисунку,  он  как-то  на охоте без труда,  сдавив за горло,  задушил рысь,
прыгнувшую с дерева к нему на седло).  ‹юбил ли он дочерь ѓедимина?  ЊариЯ
изнывала от счастьЯ,  даже и глЯдЯ на него; и когда он погиб, уже не могла
жить,  умерла вскоре.  Ќо и  ее временем охватывало отчаЯние.  „митрий был
весь  в  одной неизбывной мечте.  „уша его  горела и  сгорала одним-единым
огнем:  отмстить за отца!  € даже мать,  сама помогавшаЯ разгоретьсЯ этому
пламени,  пугалась,  чуЯ обреченность сына, ибо жить только гневом нельзЯ,
не дано живому человеку.  Ћн должен тогда уж погибнуть или погубить. €ли и
погубить и погибнуть. Ќо не жить. €бо длЯ жизни нужны прощение, забвение и
любовь.  (•оть не  хотим мы прощать,  и  забывать не хотим,  и  трудно нам
заставить себЯ полюбить обидЯщих нас!)
     џрлык на великое кнЯжение нужен был „митрию лишь за одним: справитьсЯ
с  ћрием.  €  пока тот беспечно пировал в Ќовгороде и готовилсЯ к войне со
свеей, тверские кнЯзьЯ обкладывали его, как волка, загнанного в осок.
     „митрий ждал  ћриЯ на  главных новгородских путЯх,  брата Ђлександра,
‘ашка, послал за Љострому. Ђлександр был тоже красив, и высок, и строен, и
соколиной статью  и  породистым славЯнским лицом,  главное в  котором были
гордаЯ прЯмота и  удаль,  врЯд ли  уступал брату.  ’олько он  был  проще и
живее,  и  не было обреченной страстности в  его Ясном,  голубом и веселом
взоре. Ћни все были красавцы, тверские кнЯзьЯ, и даже много после, и через
полтора-два  столетиЯ не  исчезли в  тверском кнЯжеском роду эта величаваЯ
стать и открытые породистые лица,  прЯмоносые, крупноглазые, не исчезли ни
смелость,  ни удаль,  и  даже ратный талан нередко ЯвлЯлсЯ в их потомках -
только судьбою обделил их ѓосподь...
     Ђлександру и довелось имать ћриЯ.  ‘делал он это смело, Ярко, излишне
красиво,  пожалуй. Џреизлиха много было бурной скачки и сабельного блеска.
‚о всЯком случае, захватив казну и обоз, ћриЯ он упустил.
     „митрий,  узнав о том, рвал и метал. …два не схватил брата за грудки.
Џерешерстил всю дружину - победители прЯтались от него по углам.
     - ћрий,  ћрий нужен!  Ђ  не  обоз,  не  казна!  Џрельстились грабежом
рухлЯди,  воины! „ети Њихаила такого не допускают! Џозор! Џонимаешь ли ты?
Ђх, ‘ашко, ‘ашко... € все сначала, все заново теперь...
     ‚ечером он  заперсЯ ото всех.  „аже от матери.  ‘идел,  уставЯ черные
страшные глаза в одну точку.  ћрий - это было теперь уже не из мира людей,
это было зло,  которое требовалось уничтожить,  чтобы освободить,  нет,  -
очистить мир.  € в том, что ћрий ушел из засады, тоже было нечто зловещее,
какой-то недобрый и грозный знак, быть может, знак того, что зло неизбывно
в мире...  Ќо человек же он!  „митрий,  издрогнув,  крепко повел руками по
вискам и щекам. ‚ полутьме покоЯ, и верно, что-то начинало вроде бы трупно
посвечивать и шевелитьсЯ.
     - —ур,  чур!  - произнес „митрий, опоминаЯсь. Џоход на Њоскву? ‘ейчас
не  соберешь сил,  да  и  хан не позволит,  да и  что ему Њосква без ћриЯ!
Њосква, где сидит €ван „анилыч, коего он видел только малым дитем, сидит и
тихо показывает зубы,  почти уже как владетельный кнЯзь, даваЯ понЯть, что
он  не  поступитсЯ ничем  из  приобретений ћриЯ  и  покойного  „анилы:  ни
Љоломной, ни Њожайском, ни тем паче ЏереЯславлем...


     Ќаступила зима.  ћрий  сидел во  Џскове как  мышь  и  даже  не  помог
псковичам отбить немецкий набег.  ‚прочем,  те справились сами,  с помочью
кормленого литовского кнЯзЯ „авида.  ‹етом новгородцы опЯть перезвали ћриЯ
к себе.  ‚месте с ними он ставил город на устье Ќевы, на Ћреховом острову,
и  там,  принЯв свейских послов,  заключил наконец столь  нужный Ќовгороду
мир. Џо нраву пришелсЯ ћрий новгородцам! ел уже второй год его сидениЯ на
севере,  и,  с  легкой  руки  ћриЯ  и  его  стараниЯми,  ‚ладимирскаЯ ђусь
окончательно  распалась  на  два  независимых  государства,   ибо  ‚еликий
Ќовгород, захватив огромные области ‡аволочьЯ и простираЯ руки за ћгорский
камень,  становилсЯ уже  не  городом и  не  волостью,  а  почти империей с
вечевым управлением и советом вЯтших во главе.
     Ђ “збек между тем ждал,  не гневаЯсь и не посылаЯ на ћриЯ карательных
отрЯдов.  Љапризно-непостоЯнный и  нерешительный,  он  как-то  терЯлсЯ  от
наглости своего бывшего шурина и уже начинал злобитьсЯ на тверских кнЯзей,
Явно облагодетельствованных им и не желающих без него,  “збека,  разрешить
все эти урусутские ссоры и  свары.  Ђ  между тем доброхоты ћриЯ не дремали
тоже,   и  <новые  люди>  Ћрды,   последовательно  стремЯсь  к  ослаблению
христианской ђуси, настраивали хана противу тверских кнЯзей.
     „а,  они  были обречены,  дети Њихаила ‘вЯтого!  ’аким -  выходить на
Љуликово поле, а не льстить и не прЯтатьсЯ по углам... Ќо до полЯ Љуликова
было еще с лихвой пЯтьдесЯт лет.
     Ќа тот год новгородские боЯре,  стремЯсь до конца использовать ћриЯ с
его  дружиной,  повели  его  в  ‡аволочье,  на  “стюг,  отчаЯнно  мешавший
новгородским молодцам проходить в  Џермскую землю и  за  Љамень,  где  они
добывали то самое <закамское серебро>,  из-за которого велась у  ѓосподина
‚еликого Ќовгорода бесконечнаЯ прЯ с  владимирскими,  позже с  московскими
кнЯзьЯми, растЯнувшаЯсЯ на целых два столетиЯ.
     €  только после того,  как “стюг был взЯт на щит,  а кнЯзьЯ устюжские
поклонились ћрию и заключили рЯд с Ќовгородом,  уже по весне, по воде - по
Љаме,  -  минуЯ неподвластное ему  Џонизовье,  где  его бдительно стерегли
тверичи, ћрий отправилсЯ в Ћрду.
     € произошло то,  чего так боЯлсЯ „митрий и что,  собственно, и должно
было произойти, учитываЯ нрав “збека и устремлениЯ ордынских вельмож. ћриЯ
не схватили, не заключили в колодки, не пытали и не мучали... Љ осени Ясно
стало,  что  „митрию необходимо,  чтобы  чего-то  добитьсЯ,  ехать в  Ћрду
самому.  …сли еще не поздно! …жели ћрий не вошел опЯть в милость и доверие
к хану!
     Ѓыло  уже  начало  зимы.  „митрий  простилсЯ с  женой  и  с  матерью.
—ерно-синими обреченными глазами оглЯдел прощально тверские верха и кровли
в радостном молодом снегу,  обнЯл брата, трЯхнул головою и поворотил конЯ.
’ронулсЯ поезд,  заскрипели возы,  колыхаЯсь на  еще не  отвердевшей после
осенних дождей и  распутиц дороге;  с дробным звончатым перебором стремЯн,
оружиЯ  и  наборной  сбруи  тронулась дружина,  вытЯгиваЯсь вослед  своему
кнЯзю,  вытЯгиваЯсь,  уменьшаЯсь  в  запорошенных белым  полЯх,  в  темных
островах леса,  где  еще  горели  последние,  не  облетевшие под  осенними
ветрами, пронзительно Яркие на белом снегу желтые свечи берез.
     ‡има шла за  ним,  а  вести шли к  нему встречу,  от боЯр,  посланных
зараньше в Ћрду.  € вести не радовали.  „митрий куталсЯ в соболий опашень,
молчал.  ЃоЯре  робели заговаривать со  своим  кнЯзем.  Ћн  казалсЯ сейчас
старше,  много  старше своих неполных двадцати шести лет.  Ћн  знал  одно:
должно добитьсЯ,  чтобы ћрий  разделил участь ЉавгадыЯ.  „олжно уничтожить
зло.  Ћн не чаЯл встретитьсЯ с ћрием в Ћрде и тем паче не предполагал, что
встреча эта произойдет очень скоро.
     Џо  причине зимней поры хан  был в  ‘арае,  и  „митрий поспешил сразу
представитьсЯ “збеку.  Ќичего,  однако,  нельзЯ было ни узнать, ни понЯть,
глЯдючи  на  это  золототронное изваЯние,  на  недвижных  жен  и  вельмож,
произносЯ при  этом уставные славословиЯ хану (на  ђуси,  да  и  в  прочих
странах,  его давно уже называли цесарем или царем) и  выслушиваЯ в  ответ
уставные, ни о чем не говорЯщие приветствиЯ.
     Њрачен  воротилсЯ „митрий к  себе  на  подворье.  ’еперь  нужно  было
объезжать и обходить вельмож,  выслушивать соглЯдатаев,  вызнавать,  кто и
что думает,  раздавать бесчисленные подарки...  „а  хотЯ бы гибель Љончаки
интересует их  хоть  сколько-нибудь?  ‚едь  из-за  этой  именно смерти они
погубили его отца! € что с ћрием? ѓде он?!
     Ђ  ћрий как  раз и  был здесь.  Џриехал из  степи (исполнЯл поручение
хана) и столкнулсЯ с „митрием нос к носу прЯмо у зимнего ханского дворца.
     „митрий,  спешившись,  как  раз  отдал конЯ  стремЯнному (верхами тут
ездить полагалось одним татарским вельможам) и шагал по широкой оснеженной
и  утоптанной конскими  копытами  площади,  обметаЯ  снег  долгими  полами
распахнутого вотола.  Ћн не понЯл сперва,  кто перед ним,  а понЯв - круто
остоЯлсЯ,  даже слегка подавшись назад.  ђыжекудрый ћрий шел  ему встречу,
улыбающийсЯ,  довольный.  џвно он вновь был наверху, и в силе, и в чести у
хана.  <Ќеужели уйдет! “йдет от расплаты еще раз?!> - захолонуло у „митриЯ
в  сердце.  € наглаЯ,  снисходительнаЯ улыбка ћриЯ сказала ему еще издали:
да, уйдет! “же ушел! “шел, заплатив головой ЉавгадыЯ...
     €  уже  на  подходе,  издали,  кивал  ћрий  с  приЯтельскою  издевкой
тверскому сородичу своему,  кивал, как заговорщик, объегоривший приЯтелЯ и
приглашающий теперь выпить на мировую.  “ „митриЯ потемнело в глазах, и он
вырвал клинок...


     ‘о  всех  сторон  бежали  к  нему  татары.   „митрий  еще  глЯдел  на
распластанное тело ћриЯ,  на  расплывающийсЯ,  съедающий снег,  темный,  с
красною серединой сырой  круг,  ширившийсЯ перед ним.  Џриметил дрогнувшую
длань врага и  испугалсЯ -  неужели не  до смерти?  Ќо ћрий был уже мертв.
’олько  последнЯЯ дрожь,  затихаЯ,  прошла  по  телу  и  подкорчила пальцы
выброшенной вперед правой руки.
     ћрий был мертв.  „митрий оглЯделсЯ по сторонам,  сжал рукоЯть. ’ак не
хотелось  бросать  клинок,  даватьсЯ в  руки  татар!  ‚рубитьсЯ,  пасть  с
оружием!  Ќо  за  ним была ’верь,  и  была страна,  которую он  теперь мог
оберечь только послушной гибелью на  суде ордынского хана.  Ћн едва разжал
сведенные судорогой пальцы.  ‘аблЯ упала на  снег.  ’атары уже подбегали к
нему.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 56

     ‚есть о смерти брата €ван получил в декабре. ’ело еще везли где-то по
зимним степным дорогам, сквозь бураны и вьюги, но уже смЯтеннаЯ и оробелаЯ
Њосква, как-то враз узнавшаЯ об убийстве ћриЯ, прихлынула в кремник. Љогда
€ван шел через площадь от кнЯжеских хором к своему терему (подумалось еще:
<Ќа днЯх надо перебиратьсЯ в  батюшковы покои!),  по  сторонам уже стоЯли,
заглЯдывали ему в  лицо.  Џодбегавшие,  тЯжело дыша,  мЯли шапки в руках -
один  осталсЯ „анилович на  Њоскве,  €ван,  тут  и  спору нету!  Ђ  как  с
тверичами теперича?!  Ћни ить и ратью пойдут, замогут! ‡а Њихайлу в обиде,
почитай,  всЯ  землЯ,  не  стало  бы  худа  нам-то!  ‡аглЯдывали в  глаза,
по-новому озираЯ тихого своего кнЯжича.  Џрошать -  боЯлись.  “же господин
полный, хоть и не ставлен еще. „а и €ван не давал повады. ел неспешно, не
глЯдЯ  на  густеющий народ,  что  торопливо расступалсЯ перед  ним,  даваЯ
дорогу.
     Џолчаса назад €ван вызывал московского тысЯцкого,  ЏротасиЯ, и сказал
ему, строго глЯдЯ в костистое лицо старика:
     - Џротасий  ”едорыч!   ‘лужба  твоЯ  вернаЯ  батюшке  и  брату  моему
покойному мне ведома. Ќадеюсь на таковое же твое и ко мне прилежание!
     €ван помедлил и,  дождавшись,  когда маститый воевода Њосквы неспешно
склонил сивую голову, договорил:
     - Ђще ли о сыне своем сгадаешь,  то знай: ни Џетру Ѓосоволку, ни кому
иному после тебЯ тысЯцкое не отдам, токмо сыну твоему ‚асилью!
     Ќа каменном лице ЏротасиЯ медленно-медленно проступил румЯнец.  Џотом
дрогнули и раздвинулись щеки:
     - ‘пасибо, кнЯже! - только и отмолвил он.
     - Џошли дружину ЏереЯславлЯ постеречь! - попросил €ван.
     - Ќе умедлю,  кнЯже!  - ответил Џротасий и начал было: - Џри батюшке,
как при батюшке твоем... - не договорил, вышел, махнув рукой.
     € теперь €ван шел неспешно через площадь к своему скромному и тесному
терему  (строил  когда  -   не  хотел  Явно  величатьсЯ  перед  братом)  и
прикидывал,  кого из братних боЯр надо и  можно привлечь к  себе,  кого из
переЯславских  перезвать   на   Њоскву   (’ерентиЯ   Њишинича   с   сынами
беспременно!),  а  кого из ћрьевых возлюбленников и  пристрожить,  дабы не
величались очень.
     ‡а  думами  легко  было  не  замечать  сбегающейсЯ толпы.  (€  отколь
узнают?!  —асу ить не прошло!)  ‘  новым чувством вступал он сейчас в свой
дом. „оселе се был тихий приют, от тревог и забот прибежище. †ена, дети...
‘таршему, ‘°ме,  девЯть (нравный,  крутой),  потом ’ина (”еотиньЯ,  так-то
назвать!),  Њаша и „унЯ.  ‚с° девочки.  € еще был паренек,  „анилушка, тот
помер,  как родилсЯ,  четыре года тому назад.  ‚ честь отца назвали... € у
ЏротасьЯ сын „анило,  и тоже погиб,  хоть уже и в немалых годах... Ќе нать
было  по  батюшке  называть!  ‘вЯтой он,  к себе и прибрал внучонка-то!  Ђ
хочетсЯ еще паренька,  хоть одного,  да и двух не  мешало  бы.  Ќедаром  и
пословица молвит: один сын - не сын, два сына - полсына, три сына - полный
сын!  € Ћлена - как она теперь?  „оселе была в пару  ему:  тиха,  заботна,
домостроительна,  а  вот кнЯгинею - заможет ли?  ‘ има ведь и норов нужен!
‚здохнул, скинул опашень в руки слуге, поднЯлсЯ по ступенЯм.
     †ена ждала,  выбежав из  покоЯ.  Џо лицу догадал:  и  дома знают уже!
’кнулась, всхлипнула.
     - —его ты, Ясынька?
     - †алко ћриЯ „анилыча!
     Ћгладил,  вздохнул.  Ѓрата не  было  жалко ему.  Џолучил чего  хотел!
‚сенародно,  конечно,  этого не  скажешь.  „а  что -  всенародно!  †ене не
сказать! Њолвил:
     - ‚се под Ѓогом. ‚се в руце его!
     ЏоднЯла  лицо,  робко  и  пытливо  вглЯделась,  спросила с  некоторым
страхом:
     - ’ы теперича заместо ћриЯ будешь?
     Љивнул. ‘ерьезно, без улыбки, вымолвил:
     - Ђ ты - кнЯгинею.
     € она вздрогнула и зарозовела.  ’олько теперь и понЯла. Ћчи потемнели
и углубились. <‡аможет!> - подумал €ван.
     - ‘ыновей нать!  - сказал твердо. € она вздернула подбородок, раздула
ноздри,   серебрЯным  звоном   отозвались  узорчатые   подвески   высокого
повойника.  Џошла перед ним,  все так же вскинув голову,  гоголем поплыла,
сама,  вместо придверника,  отворЯЯ мужу двери.  <‡аможет!> - еще раз, уже
успокоенно, подумал €ван.
     ‘°ма,  ‘емен,  первенец,  первым  и  встретил  в  палате.  ‚спыхиваЯ,
сдерживаЯ радостную улыбку, спросил:
     - Ѓатюшка, ты теперича будешь кнЯзем великим?
     - ‚еликим еще не буду. Њосковским кнЯзем, ‘емен!
     - Ђ великим когда? - обиженно протЯнул тот.
     €ван  чуть заметно улыбнулсЯ,  но  сдержал себЯ.  Џри  смерти брата и
смеЯтьсЯ грех!  Ђ  самому невольно подумалось тут же:  <Ќу,  а ежели...  €
этому вот сыну моему,  в его черед,  володеть... ‡аможет ли?> €, мгновение
поколебавшись, ответил: <‡аможет!> ’олько бы ему подрасти успеть при отце!
     Љак  хорошо,  что преосвЯщенный Џетр после ђождества ладил прибыть на
Њоскву!
     €ван  присел,  закрыл глаза.  ’ак  лучше  думалось.  —его-то  он  еще
самонужнейшего не содеЯл? Џротасий... дружина... Љоломну тоже нать послать
постеречь!  …ленина роднЯ восхощет мест великих.  Ќе дам.  Ќо и обижать не
след...  „а, нужен Џетр! € паки, и паки - он же! € вот что: в ’верь, €вану
Ђкинфичу и Ђндрею Љобыле,  обоим посланиЯ.  Љак тогда,  под Њосквой...  €,
конечно,  тотчас -  послов и дары к хану.  Љого послать? ’ут очень и очень
надо не ошибитьсЯ! „митрий, бают, схвачен... Љому же отдаст “збек Ярлык на
великое кнЯжение владимирское?  Ќеужто мне? Ѓыть может, надо просить? Ќет,
как раз и  не надо просить!  Ќе добиватьсЯ и не искать стола под „митрием!
ќто   вернее.   Џросить,   искать,   требовать  надобно   только   одного:
справедливости и  справедливого суда,  наказаниЯ  за  самовольное убийство
ћриЯ,  за  неуважение,  выказанное этим тверичами хану “збеку.  ’олько это
одно. € дары. € - ждать. †дать он как раз умеет, выучилсЯ. ‘пасибо ћрию!
     Ђ сейчас встать и быть пристойно печальным. Ќеужели он так очерствел,
что и смерть брага его совсем не долит?
     €ван поднЯлсЯ с лавки и, оправив платье, строго оглЯдел детей. Љаждый
сидел за делом.  ‘таршие девки за рукоделием,  младшаЯ -  за куклами. ‘ын,
понЯв,  что с вопросами к отцу лучше не лезть,  разогнул книгу <‹авсаик> и
сейчас  читал  про  себЯ,  шевелЯ  губами и  шепотом выговариваЯ отдельные
трудные слова.  …лена,  украдкой поглЯдываЯ на  супруга,  вдвоем с  сенной
боЯрышней накрывала на стол.
     Ћн вышел в  иконный покой.  ‚стал на молитву.  ‚сегда подолгу молилсЯ
перед завтраком.  Ќа тощой живот и  молитва ложилась способнее,  и  думать
помогало - умом собиратьсЯ ко дню.
     - <„овлеет дневи злоба его...> Џодобает каждому дню его забота!
     - <„ух тверд созижди во мне и очисти мЯ от всЯкиЯ скверны...> Ќадобно
тотчас вызвать ключника,  дворского и посольских всех. Ћсмотреть села, те,
что были ћрьевы (свои в порЯдке!). Љому он там что раздарил? …сть ли на те
дары грамоты?  Ѓез грамот и  отобрать мочно.  € даже надобно отобрать!  €,
тотчас,  сегоднЯ  до  полуднЯ,  проверить  бертьЯницу кнЯжую,  и  у  казны
поставить своих людей, не то растащат!
     - <Ќесть блага в  сокровищах,  кои  червь подтачивает и  тать крадет.
’окмо о  едином скорбит душа моЯ:  Яко внити нагому и  сирому в лоно твое,
ѓосподеви!..>  Љовшей  было  серебрЯных тридцать семь,  и  кубков  больших
девЯть,  и блюда два... нет, три! Ѓольшого, того, с крылатыми дивами, ћрий
не увозил... €ли увез без менЯ?
     € бортников всех, и бобровников, что верх ЉлЯзьмы и на Џахре сидЯт, и
сокольников кнЯжеских осмотреть,  и тех,  кто службы не правит... Ђ кого и
на землю посадить, кого на извоз. “вечных в сторожу поставить при анбарах,
- вс° не даром будут хлеб-от Ясть! <‘ирому помоги, убогого накорми!> - ‚с°
так! „а ведь и работника не обидь! ‘ирых-то набежит, едоков-то!
     ‚  голод как-то раздавал милостыню,  дак один трижды подошел!  Ћбежит
по-за народом и опЯть... Ђ сказал ему, - терпение лопнуло, - дак не то что
сомутитисЯ али устыдитисЯ,  нет,  еще и возроптал:  <’ы, кнЯжич, во драгих
портах ходиши, сыт и пиан, аз же в рубище и бос пред тобою!> Ђ прочие не в
рубище?  Ђ прочие не холодны и не голодны? Џодают на хлеб! Ђ на вино, пиво
ли пить - преже заработай ищо!
     - <‚ скорби своей воззвах к  тебе,  ѓосподи,  и в горести моеЯ к тебе
прибегаю...>  Ќужен Џетр.  Ћх,  как  нужен!  …динаЯ заступа и  оборона при
нынешних  смутных  временах  -  в  нем,  в  духовном отце,  в  митрополите
русском!..  Ђ блюд серебрЯных оставалось три. „воеручное, то увез в ‘арай.
„авно еще. Ђ второго, персицкого, не трогал. ‘едни ж и поглЯжу! ‘еребрЯных
гривен  новгородских было...  Ќу,  то  на  грамоту списано все!  €  жемчуг
свешан,  и  соболЯ,  и куницы,  и рыси,  и бобры -  сочтены.  ‘околов надо
прошать с  Ќова  ѓорода.  ’ерских,  красных.  •ану  в  подарок отвезти!  €
розового жемчугу -  женам.  €  великий золотой поЯс  ћриЯ  подарить.  Ќет,
великий пущай полежит в казне...  ‚еликого жаль.  Њалый? „а хватает у хана
поЯсов! ‚конец изнищали, а вс° дарим и дарим. •оть женок вези! € то впору!
Џопробовать разве белого медведЯ али белых волков из  земли полуночной длЯ
хана добыть?  €  Янтарю!  џнтарю не забыть!  €  <зуб рыбий> -  тот,  что с
подземного зверЯ берут,  желтый, веской... ђедкое надо, такое, чем удивить
мочно. ’огда крепчае запомнит!
     - <ѓосподи,  сила твоЯ и слава твоЯ!  ‚оззри на мЯ,  грешного, Яко на
прах у ног твоих, и призри мЯ, человеколюбче, в велицей милости своеЯ!>


     ћрьевой дружине тЯжкую,  хоть и  мЯгкую,  словно тигроваЯ лапа,  руку
€вана пришлось испытать на себе незамедлительно.  Њонах -  так,  с  легкой
руки ћриЯ,  многие за  глаза называли €вана да еще и  фыркали в  кулак при
этом,  ибо у Њонаха чуть не каждогодно поЯвлЯлось по новому дитю,  - начал
вызывать  к  себе  поодиночке возлюбленников ћриЯ  и  посуживать несудимые
грамоты на  землю.  Џуть был верный.  Ќекогда и  „анила на Њоскве с  этого
начинал.  Љак-то  незаметно и  быстро у  всех пропала охота называть кнЯзЯ
Њонахом,   и  вместо  того,  даже  и  в  сторонних  разговорах,  поЯвились
уважительные:   <наш-то>,  <сам>,  „анилыч  и  наконец  Љалита.  Џоследнее
прозвище кто-то  пустил,  когда увидели,  как  несуетливо и  прочно бывший
Њонах собирает землю и добро.
     ‘коро подоспели и  похороны.  Љ  концу февралЯ тело ћриЯ доставили на
Њоскву, а после похорон должно было совершитьсЯ и торжественное вокнЯжение
€вана  „анилыча  на  столе  московском.  „вадцать третьего февралЯ  Њосква
встречала гроб  с  телом покойного кнЯзЯ.  €ван  сделал все,  что  мог,  и
больше, чем мог. ’ак, как хоронили ћриЯ, не всегда хоронили даже и великих
кнЯзей.  ‘ам  митрополит  Џетр,  а  с  ним  новопоставленный  новгородский
архиепископ  Њоисей,   ростовский  владыка  Џрохор  и   рЯзанский  епископ
ѓригорий,   и  даже  епископ  тверской,  ‚арсонофий,  отпевали  покойного.
Џогребли ћриЯ в церкви архангела Њихаила,  и там с той поры стали хоронить
всех последующих московских кнЯзей. ’акой пышной заупокойной службы еще не
видала Њосква.  Ќе видала ни многолюдства такого,  ни поминок таких, какие
устроил €ван по брате.  Љормили в кнЯжьих теремах,  в палатах,  и прЯмо по
улицам кремника были поставлены столы с пивом,  вином и закусками, и толпы
пригородных мужиков вместе с  москвичами теснились вокруг разноличной рыбы
на  столах (уже  началсЯ пост,  и  мЯсного не  подавали) и  открытых бочек
темно-Янтарного пенистого пива.  ЏоминаЯ ћриЯ,  дивились €вану: <‚от кнЯзь
так кнЯзь!  ќк размахнул,  и долонь не дрогнула! ’ороват!> Ђ еще раздавали
портна,  отрезы сукон, зендЯни, еще развозили телегами убогим и больным, -
кто лежал по избам и  не мог выползти на свет божий.  Љормили и поили даже
колодников в  порубе.  (€ван  среди  прочих  дел  приказал жестоко хватать
разбойников по дорогам -  <кто ни буди>, - сажать в Яму и ковать в железа.
„обивалсЯ,  и  добилсЯ в  конце концов,  что по дорогам московской волости
гости ездили без опасу даже и  в  ночную пору.  Ќесколько ћрьевых боЯрчат,
что сами,  наместо татей,  разбивали отай караваны купцов,  в  тех облавах
поплатились головами.)
     “же рождественский корм €ван собрал без недоимок,  никого, однако, не
зорЯ.  ’айности тут особой не  было.  Џосылал верных холопов,  а  раза два
проверил и сам:  откуль и чего вывезено? Ћбошел дворы, велел казать скот в
загонах и хлевах,  зерно и прочую снедь в анбарах.  Ћт грамот отмахивалсЯ:
<Џотом!>  ЏисанаЯ на грамоту овца -  одноЯко,  живаЯ,  с  которой и мЯсо и
шерсть, - другоЯко совсем! ‡а протори и грабеж мужиков, - что обнаруживал,
- покарал  жестоко.  Џосельского одного,  из  кнЯж-ћрьевых,  повесил перед
кремником, на Ќеглинной, прежде исписав и Явив народу вины его. Њог того и
не  делать,  господин волен во  холопах,  но  -  легко казнить,  вразумить
трудно!  Џото и  наказал прилюдно и  с рассмотрением,  дабы иных вешать не
пришлось.
     Џеребравшись в  кнЯжеские хоромы,  молитьсЯ  ходил  по-прежнему через
площадь и по пути раздавал милостиню, почасту и с рассмотрением, вызнаваЯ:
кто,  откуда,  от каковыЯ нужи оскудел?  € уже знали и стоЯли по сторонам,
ожидаючи.
     ‚  чем-то €ван был и  вправду монах.  —ин дневной и  вечерний блюл со
строгостию не кнЯжеской. ‚ постные дни не прикасалсЯ ни к скоромному, ни к
жене. ‘лужбы выстаивал полностью. ‚ставал каждодневно до зари, дела вершил
прилежно  и  кропотливо.   ‘тарики,  помнившие  „анилу,  качали  головами:
<Џожалуй, вострее батюшки будет сынок!>
     Љак-то,  пока был кнЯжичем да правил Њосквою изтиха,  не видать было,
каков хозЯин.  •оть и  успел за  прежние годы воспитать слуг и  помощников
себе под стать, но и они при ћрии казать себЯ не старались. € говорил €ван
всегда  тихо.  Ќе  гневалсЯ.  ‹ишь  иногда  поглЯдит  прозрачными  глазами
пристально,  еще бледнеть начинал,  и чело тогда, как в росинках мелких, в
поту делалось.  ЏоглЯдит так -  и страшно становилось. ‡нали, что от этого
вглЯда не жди добра.  € боЯр привечал по-своему. –енил за службу. €ногда и
близко не подойдет,  а  вдруг и  наградит,  и  обласкает,  дарами одарит и
местом удостоит.  Ќа  Њоскве судачили:  не  сделает ли “збек €вана великим
кнЯзем?  Ќе  сделал.  Ђ  может,  и  сам  не  захотел?  ђешил паки уступить
тверичам?  Ќе ведали.  „митрий ѓрозные Ћчи,  убивший ћриЯ, все еще сидел в
заточении у хана...
     Ђ €ван сидел на Њоскве, слал дары в Ћрду и подсчитывал братние убытки
и протори.  Ђ были протори те зело не малы!  ‚еликое кнЯжение,  за которое
столько лет бились с Њихайлой, ћрий, почитай, сам отдал „митрию. Ќовгороду
‚еликому подарил независимость от власти великих кнЯзей владимирских.  …му
же,  брату и  наследнику своему,  ћрий  оставил в  наследство расстроенную
казну и неизбывную, неизбежную ныне войну против ’вери!


        ѓ‹Ђ‚Ђ 57

     ‘осны все те  же,  но  они несколько отодвинулись посторонь,  уступив
место Яблоневым садам.  €  теперь в узенькие оконца митрополичьего покоЯ в
Љрутицах видна бело-розоваЯ кипень цветущих дерев.  Љак-то  за делами,  за
трудами свЯтительскими,  не  замечаешь течениЯ времен.  €  вдруг где-то на
путЯх и в кружении суедневных забот пристигает Ясное осознание, что конец,
означенный  каждому  из   живущих,   уже   близок.   €   становитсЯ  разом
прозрачно-покойно  на  душе.  €  все  уже  глЯдитсЯ остраненным,  малым  и
незначащим.  Љак  велик порог жизни вечной,  ежели одно лишь приближение к
нему так умалЯет все земное!
     Џетр  вновь  и  опЯть  прибыл в  Њоскву,  и  теперь некое веЯние крыл
незримых указало ему,  что это,  возможно,  его последний приезд. Џетр уже
вельми стар.  Ћн  сухопрозрачен.  Ѓлагостен.  ѓлаза его лучатсЯ светом,  и
кажетсЯ сейчас,  в полутьме покоЯ, середи Янтарных тесаных стен, в столбах
горЯчего света,  протЯнувшихсЯ до  самой божницы,  что вокруг бело-голубых
поредевших  волос  митрополита и  его  облачной  круглой  бороды  струитсЯ
легкое,  едва  заметное сиЯние.  †изнь,  которую  он  прожил  в  трудах  и
борениЯх, была зело не радостна, а сущаЯ окрест него так и просто страшна.
Ќа  его  глазах  умалЯлось православие в  землЯх  западных  и  гибла,  как
перезрелый плод,  ‚олынскаЯ ђусь.  Ќе сегоднЯ-завтра ѓедимин подчинит себе
наследие великого „аниила ђоманыча,  и никто не возможет противустати ему.
Ќа  его  глазах приблизилась гибель ‚изантии.  ‘колько еще десЯтилетий или
просто  лет  просуществует она?  Ќа  его  глазах  победило в  Ћрде  учение
Њагомета,  и  на его глазах и  не с  его ли молчаливого согласиЯ был убиен
свЯтой  кнЯзь,   Њихаил  џрославич  ’верской?  ѓде  был  Џетр,  когда  тот
направилсЯ в Ћрду?  Џочто не проводил,  не укрепил словом напутным,  почто
сидит  тут,  на  Њоскве,  и  почто пышно отпевал и  хоронил убийцу Њихаила
‘вЯтого?  ‡а  все то  даст он ответ ѓосподу.  Ќо почему-то сейчас радостно
вспоминать протекшую жизнь,  и  чует  сердце,  что  поступал он  так,  как
надлежало ему в его сане.  ‚ дела мирские не должно вступати свЯтителю.  €
осуждать впереди ѓоспода такожде не достоит иерею.
     Џетра хулили и  пытались лишить престола и сана.  ѓосподь защитил его
на суде и,  значит,  почел достойным служениЯ себе.  Ќе уставаЯ, учил он и
сеЯл истины •риста в  души паствы,  и  не  был тЯжек ему крест сей.  Ќе  с
насилием над собою и  не в  унынии и  скорби -  в надежде и радостной вере
прошел он  свой  земной,  означенный ему  вышнею волей путь.  €  ему  было
хорошо.  ‚  редкие  часы  отдыха  творил  он  зримые  образы свЯтых отцов,
многожды повторЯЯ на  досках л