через века и века могущаЯ дать всходы свои!  ‚ „ухе живем.
„уховную истину жизни должны мы провидеть за суетным кишением временного и
преходЯщего мира сего!  ‚  „ухе живем,  но „ух воплощает себЯ во плоти и в
событиЯх Явлен.
     Ѓаба пройдет   по   воду,   поворотит  голову,  глЯнет  из-под  руки,
семилопастные вЯтические кольца серебром прозвенЯт в уборе.  †атва хлебов.
Ѓелоголовые дети пьют молоко.  ’ишина.  „ети, что приходЯт, звонкоголосые,
из небытиЯ через год на другой.  € молоко,  и говЯдина,  и сыр,  и хлеб на
столе.   „а  кусок  алой  камки  на  праздничные  рукава  дочерЯм,  лоскут
пестроцветной зендЯни на вошвы.  ’ишины и  мира  взыскует  землЯ,  наливаЯ
зерно.  ‘озревают  плоды,  клонЯт  долу  тЯжелые  ветви  Яблонь.  € прахом
истории, пылью войны и беды тревожит цветущую землю бешеный бег конЯ...
     ‹юди прейдут,  и жизнь прейдет и сменит новою жизнью,  и не окончитсЯ
вращенье времен,  доколе пребудет землЯ и  все сущее в  ней.  Љ  чему твое
перо,  летописец?  € гордость имеющих власть без этих смердов безгласных -
ничто, и босой девичий след в горЯчей пыли на дороге долговечней скрижалей
твоих,  ученый монах!  —то можешь ты  дать этой земле и  люду сему?  Љакою
хитрою прелестью,  с ‡апада или ‚остока пришедшею, смутишь красоту городов
и  покой деревень?  Људа  повернешь ты  реку сию,  текущую в  брегах своих
нерушимо? —то можешь ты им обещать?  €ную,  лучшую жизнь?  €наЯ жизнь, чем
та,  кою они ведут,  не нужна никому.  Љусок, добытый без труда, не идет в
горло.  Ќажитое легко,  легко и уходит от нас.  „ве истины становЯтсЯ Явны
всЯкому,  взЯвшему  в  руки  топор,  молот,  серп,  рукоЯти сохи,  тупицу,
горбушу,  кузнечное изымало или иной какой  трудовой  снарЯд:  чем  больше
работает  человек,  тем  он  богаче;  но  чем больше богатств у человека -
хором,  рухлЯди или скота,  - тем больше надо труда,  чтобы  их  соблюсти,
обиходить.  € сколь ни заставлЯй работать иных на себЯ,  сколь ни исхитрЯй
ума  клеветой  и  обманом,  сколь  ни  доказывай,   Яко   творЯЯй   работу
грабительское богатство творит,  сколь ни утеснЯй добытчика,  брата твоего
во •ристе,  - в конце-то концов выйдет одно на одно и вс° то же: труженику
даст ѓосподь по трудам его, у втуне ЯдЯщего - отымет. € нет иной, большей,
правды на земле.
     ’ак почто и проносЯтсЯ кони,  и тени ратных знамен ползут по земле, и
слава гремит,  и рушат и вновь городЯт города?  € прехитрою молвью толкуют
послы меж собою, и стенает землЯ под копытами ратных дружин? Њожет, жить и
трудитьсЯ можно без этого?
     Ќет!  ЌельзЯ.  ‚  „ухе живем,  и жизнь -  вечное напрЯжение духовное,
вечный напор и  борьба с коснотою бытиЯ.  €счезнут войны,  отпадут шелухою
скорби минувших времен,  но не престанет свершатисЯ, всегда и всюду, пусть
в иных,  высших ипостасЯх своих,  очищенных от грубизны животного насилиЯ,
вечное борение первоначал.  €  без  напрЯженьЯ того,  без напора и  спора,
сникает и  гибнет неотвратимо всЯкое бытие.  ‡ло и  добро так же  не живут
друг  без  друга,   как  без  ночи  рассвет  или  вода  без  огнЯ.   “бери
противоборство начал из жизни -  и порушишь и истребишь самую основу ее. €
борьба ’вери с  Њосквою была нужна первее всего духовно -  нужна длЯ блага
всей русской земли.  Ѓез  этого напора,  борениЯ и  противоборства сил  не
сотворилось бы великой страны.
     Ќоровистый конь несет на  себе путника,  а  клЯча падает при  дороге.
‚етер  на  море  вздувает паруса кораблей,  а  тишь  недвижна,  Яко  покой
погоста.  †ив ли  народ?  Њолод ли  он?  Ћхотно ль выходЯт рати на бой при
кликах врага?  Ѓыстро ли  строЯт вновь сгоревшие города?  Њножат ли семьи?
’учнеет ли скот на полЯх?
     Ќе дай боже земле моей устать и ослабнуть духовно! Ќе ’верь и Њосква,
не “збек или ѓедимин и  даже не €ван с  Ђлександром -  русскаЯ землЯ лежит
предо  мною  свитком исписанных желтых  страниц,  далекою памЯтью предков,
уснувших  в  земле.  €  бешеный  бег  конЯ  взметает горЯчую  пыль.  ‹етЯт
вестоноши -  в грЯзи осенних путей, во вьюжных вихрЯх зимы, сквозь снег, и
распуту, и ветер, и времЯ. ‹ишь топот копыт замирает в веках, вдалеке.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 61

     ’усклое  золото  свечей.  Њаленький гробик.  ‡апах  дорогого  ладана.
‘транность того, что сын не шевелитсЯ больше. ‘давленные рыданьЯ Ђйгусты.
     ‘имеон немо вглЯдывалсЯ,  стараЯсь уловить в восковом личике мертвого
- прежнего ‚асилька. Ќо тонкий сладковатый аромат тлениЯ не давал обмануть
себЯ.
     Ѓыло недоумение:  как же  это возможно?  €  пока закрывали полотном и
старик  ‡ахарий,   протопоп  кнЯжой  церкви,  посыпал  тело  крестообразно
освЯщенною землею,  ‘имеон все еще не  понимал,  не верил,  не мог взЯть в
толк совершившегосЯ. € уже когда долбленую колоду закрыли, и кнЯжие отроки
взЯлись за концы полотенец,  и  поднЯли,  и понесли -  он затрЯссЯ в немых
рыданиЯх,  едва не  пал  на  домовину,  обморочно превозмог себЯ,  на  миг
привлек и  тотчас отстранил Ђйгусту-Ђнастасию,  заметалсЯ,  не  ведаЯ,  не
знаЯ, что делать теперь.
     Ќа  выходе из  церкви его  ослепил Яркий,  отвычно белый молодой снег
поздней весны -  больно ударил по  глазам.  •оронили под  стеною ‘пасского
храма,  в тесном пространстве кнЯжеских и боЯрских могил. € столь убогой и
сирою была эта Яма,  черневшаЯ в белом снежном покрове, и столь мал резной
дубовый крестик с островатою кровелькою из двух тесин -  все, что осталось
на земле от его с Ђйгустою сына!
     Ћтец зазвал его к себе перед поминальною трапезой.  €ван был задумчив
и пасмурен. ‘просил бегло, однако внимательно глЯнув:
     - Љак ЌастасьЯ?
     - ђыдает. Џервенец.
     - ‚естимо.
     Џеремолчали.
     Џлетеные, в свинцовых переплетах слюдЯные окошки мало давали свету, и
в  покое  горели высокие свечи в  медном стоЯнце.  Њачеха неслышно вошла и
вышла,  не  похотев  мешать  разговору отца  с  сыном.  Љалита  промолвил,
отворотЯсь:
     - Ќадо ехать в  Ћрду!  ‚озьму с  собою тебЯ с  €ваном.  Ђндрейку даве
отослал с боЯрами в Ќовгород...
     ‚озвращаЯсь из дали дальней,  куда увела его смерть ‚асилька,  ‘имеон
приложил ладони к вискам, вопросил:
     - „адут бор?
     - „адут! ‘ ’верью размирье у их... - отозвалсЯ отец, продолжаЯ думать
о  чем-то другом.  Ќаконец поднЯл глаза:  -  ’ы на трапезе нынче молчи!  ‘
џрославлЯ-города боЯра  у  нас  за столом;  к поминанью как не пустить!  Ђ
Ярославский зЯть тревожит менЯ! Ћвдотье писал - без толку...
     - ‚асилий „авыдыч?
     - …дет в ‘арай по ханскому зву, а не стало б пакости!
     - Џочто?  -  ‘имеону все это казало в сей час суетою сует и всЯческою
суетой:  скакать в Ћрду,  спорить, выпрашивать Ярлыки... - •ан рассудит! -
сказал он, пожав плечами.
     - Џризнаюсь  тебе,  сын,  Я  не  токмо  задерживал,  но  и  недодавал
Ярославские дани...  Ќе  суди!  Њнил обадить „авыдовича перед “збеком,  не
удалось.  ’еперь  осталось одно:  удержать всеми  силами  на  џрославли до
нашего, сын, приезду! „аже... и ратью имать, ежели потЯгнет на брань!
     - Ќеужели нельзЯ без того?! - с мукою выговорил ‘емен.
     Ћтец поглЯдел с сумрачной горечью:
     - џ сам мнил льзЯ, ан... неможно... Ђ коль доберетсЯ „авыдыч до Ћрды,
худо будет нам всем!
     - ‡начит? - трудно понимаЯ отцову заботную речь, вопросил ‘емен.
     - ‡начит,  вы будете заложниками у хана...  €ли Ђлександр... …жели не
приедет раньше менЯ!  …го тоже зовут,  с  сыном.  Џо просьбе...  по извету
моему!
     ‘имеон медленно поднЯл взглЯд и с жалостью поглЯдел в очи отцу.
     - „а!  „а!  -  зло продолжал Љалита.  - ‚оззри и помысли! ‘лыхал, как
дЯдьЯ  покойные,  Ђндрей с  „митрием,  резались?  ‚сю  землю залили рудой!
Џереслав до пепла сожгли! Љто виноват?
     - Ђ по-божьи?
     - Ќе сговорить! ‘говорил ЉостЯнтина, когда обессилил ђостов!
     - Њаша тебе помогла! - с упреком возразил ‘имеон.
     - „а!  ‘естра твоЯ!  „а!  џ  и тебЯ и себЯ отдал в жертву!  -  Љалита
задышалсЯ,  замолк.  ЋстываЯ и отводЯ глаза,  выговорил: - Ќыне не столь и
боюсь!  ѓрамота  есть  у  менЯ.  Ђкинфич привез.  „орогаЯ грамота.  „олжна
пересилить все тверские посулы, ежели с умом ее Явить “збеку!
     ‘имеон  слушал  разгарчивый говорок отца,  и  его  мутило.  ‹юбовь  к
родителю боролась с отчаЯнием,  горе делало его несправедливым.  •отел - и
не смог, не удержал в себе:
     - Ћтец!  …сть ли что-нибудь,  от чего мы уже не отступим и  ради чего
возможем приЯть,  ежели придет такое,  и Язвы,  и крест,  и муку крестную?
…сть ли свЯтыни длЯ нас?  ‚ чем нас уже не согнуть,  не повадить... Џомимо
добра и  власти?!  ‚ера?  ‚о что?  ‚ ѓоспода?  ‚ вечное терпение господне?
•ватит ли терпениЯ того хотЯ на нашу с тобою жизнь?
     - Њолчи,  сын,  молчи!  Ќе смей!  Ќе смей! „аже смертью сына не волен
судити мЯ!
     Њачеха вновь, уже с ропотом, Явилась в дверЯх:
     - ЌастЯ зовет, и боЯре с батюшкой ‡ахарием уже за столом!
     Љалита махнул рукою, “льЯна исчезла.
     ‘имеон шагнул к отцу:
     - Џрости, батюшка! - Џоцеловал родителЯ в плечо.
     €ван прижал голову сына, прошептал:
     - €  ты прости...  €  моли ѓоспода о  терпении!  ‘амое страшное токмо
грЯдет!  џ  нынче выправил грамоту на духу,  отец …фрем с  ”едосием и  поп
„авыд на послухах...  ’ебе Њожайск, Љоломну со всеми волостьми, ѓороденку,
Њезыню,  Џесочну на  Џахре,  “сть-Њерьскую,  Ѓрошевую,  ѓвоздну,  €ваничи,
деревни Њаковец,  ‹евичин,  ‘кульнев,  Љанев,  ѓжелю,  ѓоретово,  ѓорки  с
Ђстафьевским,  в  ЏахрЯнском  уезде  села,  Љонстантиновское,  Ћрининское,
Ћстровское, Љопотенское, Њикулинское, да Њалаховское, и Ќапруднинское село
у города...  Љажись, ничего не забыл. Ђ что из золота, из портов, из судов
серебрЯных  и  стад конинных - то все на грамоте исчислено.  € что Ђндрею,
€вану,  “льЯнии - безо спору!  Њоскву нераздельно имейте.  “держим великое
кнЯжение - твои Џереслав и ‚ладимир...
     - ’Яжко мне об этом ныне,  отец! - ‘имеон закрыл лицо руками, помотал
головой.
     Љалита вздрогнул, пробормотал с напрЯженною мукой:
     - „аже когда тЯжко до ужаса... „ержи!
     ‘имеон наконец вглЯделсЯ внимательней в лик родителЯ, понЯл:
     - ‚ толикой мы трудноте, батЯ?
     Љалита утвердительно потрЯс головой:
     - ‚се возможет...  Ћдначе,  - с тихою угрозою договорил он, - мню, не
моЯ, но Ђлександрова голова погинет в Ћрде!
     Њачеха вновь с молчаливым укором Явилась на пороге.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 62

     Ќикита,  зло  сплевываЯ,  хвастаЯ и  привираЯ,  сказывает,  как имали
Ярославского кнЯзЯ,  ‚асилиЯ „авыдовича,  и как тот отбилсЯ и утек. ђукой,
ребром ладони,  чертит, где кто был, как надо было охватить, зайдЯ с тыла,
вражеский стан, кто не поспел из раззЯв-воевод перенЯть кнЯжескую лодью, и
как бы и что бы содеЯл он сам,  кабы волЯ была еговаЯ и он,  Ќикита, стоЯл
во  главе  тех  пЯтисот  кметей,  что  посылывал €ван  „анилыч  всугон  за
Ярославским кнЯзем.
     Њладшие братьЯ и сестры слушают, раскрыв рты от восторга и удивлениЯ.
Љатюха всЯ сиЯет.  ђади приезда старшего до блеска надраила избу,  испекла
кулебЯку и  пирог с  вЯзигою,  наготовила целую гору блинов и ушат киселЯ.
Ќикита сидит красуЯсь,  развалЯсь на лавке,  разбросав ноги в  востроносых
сапогах. Ќе прошаЯ родителЯ, подливает себе стоЯлого меду из корчаги.
     Њишук уже  отвалил от  стола,  починЯет упрЯжь -  не  любо сидеть без
дела.   ‘лушает,  прихмурЯсь,  покачиваЯ  головой,  словно  бы  про  себЯ,
молодого,  и выхвалу сыновнюю,  и рассказ,  да понимаетсЯ оно теперича все
по-иному!
     - Ќе  по-божьи деЯли,  вот и  не  благословил ѓосподь!  -  говорит он
громко,  почти  неожиданно длЯ  самого себЯ.  Ќе  навык  красно говорить и
сказал  не   то   и   не   так,   как  хотелось.   •отел  припомнить  было
родителЯ-батюшку, да и Язык заплелсЯ.
     - „а не,  батЯ!  ’ы не понимашь!  -  горЯчо возражает Ќикита.  Ћн уже
хмелен: видать по тому, как лихо отмахивает пЯтерней.
     € Љатюха тут же подомчала на защиту своего старшенького:
     - Ќе окорачивай парнЯ!  ‚ы,  с  родителем твоим,  тоже не больно умны
были!
     Њишук брусвЯнеет. Ќе находЯ, чего баЯть, подымает увечную руку:
     - ‚она!  ‘ходил  на  „вину!  Џограбили!  Џошли  по  шерсть,  воротили
стрижены...
     - ‚  кои веки сползал в поход,  да и то непутем!  ‚сюю остатнюю жисть
теперЯ и будешь поминать! „ругие вон и оттоле с прибытком!
     Њишук,  вскипев,  шваркает упрЯжь под  ноги  себе.  “слюм  подбирает,
опрЯтно подает в руки отцу. (’о только и успокоило.)
     Љатюха, почуЯв, что пришло по больному, переводит речь на иное:
     - Људесишь!  Ђ Я дело говорю! „очерь вон замуж пора отдавать, с каких
животов? ‘ватают! „аве приходили от ’имони Љосого!
     ‹юбава, громко хлопнув дверью, выскакивает как маков цвет во двор.
     - …то за Џальку,  што ль?  - все еще дуЯсь, спрашивает Њишук. - ’о-то
он у наших ворот ежеден ошивает!
     - —ем Џалька не жених?  -  возражает Љатюха.  -  „ом справной, парень
видной!
     € Ќикита тоже подает голос из-за стола:
     - Ћни, батЯ, ‹юбава с Џалькою, ищо летось на бес°дах спознались!
     Њишук  дуетсЯ:  все  вс°  знают раньше его!  ‹юбава могла бы  и  сама
повестить родителю!
     - Џо  чести  отдавать,  дак  придано хошь  не  хошь...  -  ворчит  он
раздумчиво. Љатюха живо подсказывает:
     - Љорову даем да  конЯ!  „а  портище,  да шугай шелковой можно дати и
вотолу лунскую!  € жемчуг розовой, мой, и серьги серебрЯны, с синим камнем
которы!
     - €ны дочери растут! - остужает ее Њишук.
     - Ђ  коль перву дочерь отдашь непутем,  дак и тем судьбы не будет!  -
возражает жена, и опЯть дело едва не доходит до ссоры...
     ‚  конце  концов решают,  всею  семьей:  жемчуг приберечь,  а  ‹юбаве
куплЯть атласу на распашной сарафан и тафты на летник.  ‘ чем и отправлЯют
Њишука в торг к знакомому гостю-сурожанину, ‘ысою Ќоздре.
     Џересчитав  серебрЯные  корабленики  и   диргемы  в  кожаном  кошеле,
покрЯхтев длЯ приличиЯ, Њишук запоЯсываетсЯ, седлает конЯ и едет в торг.
     ‚  улицах весеннЯЯ голубень.  Љое-где дотаивает снег,  тЯнет гнилью и
свежестью из  ‡аречьЯ.  ‘ороки,  галки  и  воробьи хлопочут в  кучах сору.
ђаскидываЯ ошметьЯ жидкой грЯзи, рысЯт комонные. Ѓабы обходЯт лужи, жмутсЯ
к  плетнЯм.  ЉурЯтсЯ  дымом  раздвинутые волоковые  окошки  черных  хором.
Џерекликают петуны во дворах...  €  так тревожно,  и  радостно,  и чуточку
грустно от весны, от любви - что уже отошла, невестимо, к иным поколениЯм,
к новой поросли, к детЯм своим!
     ’орговый гость Ќоздреватой,  или  по-простому ЌоздрЯ,  сидит в  своей
лавке  на  Џодоле  и   с  удовольствием  вдыхает  льющийсЯ  из  ‡аречьЯ  в
распахнутые двери  вольный  весенний дух.  ™урЯсь,  он  оглЯдывает Њишука,
спешивающегосЯ у коновЯзей,  и,  признав,  кивает тому, приподымаЯ круглую
суконную шапку над головой:
     - ‘таршому! Ћт ‚ельЯмина ”едорыча али сам по себе?
     - ‘ам по себе!  -  отвечает Њишук,  входЯ в лавку и пригибаЯ голову в
низких дверЯх.  ‘  Яркого солнца в лавке кажет излиха темно,  и он не враз
находит великий чурак,  на который и  усаживаетсЯ,  оглЯдываЯ выставленное
напоказ,  разложенное и развешанное великолепие.  ‡десь и кусок аксамита -
прЯмь дверей,  на стене со львами и грифонами в золотых кругах,  - и целый
постав веницейского бархату,  и  камка,  и  атлас,  и  зендЯнь,  и парча -
фрЯжскаЯ,  цареградскаЯ и персидскаЯ,  - и лен, и шерсть, и многоразличные
сукна...   Ђ  там,  в  задней  -  знает  Њишук,  -  хорассанские  ковры  и
смугло-желтый шелк с  парчовыми драконами из далекого —ина.  ‚  лавке этой
берут  товар  великие боЯра,  и  даже  сам  кнЯзь почасту посылывает сюда.
Џотому и ‘ысой ЌоздрЯ не встает сам встречу простому покупщику,  хоть и не
небрежничает ни  с  кем:  в  торговом деле от гордости и  убыток потерпеть
мочно!
     ’олкуют сперва о делах:
     - ‘лыхал,  твой-то  тоже  имал Ярославского кнЯзЯ?  -  лукаво щурЯсь,
спрашивает Ќоздреватой. Њишук отмахивает рукою:
     - Ђ! Ћбоср....., воины! - Џрошает атласу.
     - „очку,  што  ль,  выдаешь?  -  догадывает купец.  -  Љак  звать-то?
‹юбавой?  Ќоне атлас дешев!  Џри „анилыче тихо стало на  дорогах,  везут и
везут! „а и от Љафы до ‘араЯ нонече без раззору... ’ы ко глазам, ко глазам
выбирай!  Љаки глаза-ти  у  девки -  штоб ко  глазам подходило!  Ђтласу-то
гладкого,  поди,  нать,  а уж тафты на летник бери попестрЯе! „а не спеши!
‚ыбирай толком. ЊенЯ добрым словом помЯнешь, быват, и еще зайдешь!
     ЏриподнЯв обширное чрево,  сам подает Њишуку беремЯ тафты, а там уж и
встает,  гордЯсь товаром,  начинает казать на выхвалу. ЏодмигиваЯ, тЯнет в
заднюю:
     - ‹езай семо! ЏоглЯнь-ко!
     Њишук  только молча  открывает рот.  Љупец  сам  стоит руки  в  боки,
любуЯсь переливчатым расписным великолепием неведомых трав,  Ярких птиц  и
клубЯщихсЯ, в небесно-голубой чешуе, сказочных змиев.
     - ‘амому  кнЯзю  ежели...  Ђли  великому боЯрину  какому!  -  молвит,
налюбовавшись вдосталь, ЌоздрЯ. Њишук о цене и не прошает. „а и ‘ысой не к
тому кажет: понимает, что такого товару не в силах одюжить Њишук.
     Џо выходе из задней долго еще и тафта блазнит Њишуку некрасовитою,  и
атлас словно потуск и потемнел.
     - „а,  вот!  -  вздыхает ‘ысой, вновь усаживаЯсь на лавку. - •вастаем
тем,  что у  нас есть,  а  у  других нету.  ‘ебЯ величаем!  Ђ  нать бы тем
хвастать,  что оно вот и у менЯ,  а и у тебЯ тоже есть!  „анило,  покойник
батюшка,  таков-то и был! ‘ам, помню, по торгу хаживал, не величал себЯ. €
уж каку жонку там с портном и ту приветит...  хозЯин!  Џри °м все и зачало
тута, на Њоскве! € Я в ту пору с родителем сюды перебралси! „а вот и сижу,
почитай,  скоро полста годов...  €ван-от „анилыч тоже заботной, порЯдливый
кнЯзь!  Љак  думашь,  передолит  ‹Яксандру?  Ќе передолит - тверской гость
нашему и вовсе пути не даст до ‘араЯ!
     Џоторговавшись вдосталь,  завернув покупки и  уложив в торока,  Њишук
возвращаетсЯ домой.  ’ут уже все в сборе. ‹юбава сидит гордою именинницей,
опустЯ  глаза,   и   только  при  виде  узорной  тафты  совсем  по-ребЯчьи
всплескивает руками.  <‚идала бы ты!> - думает Њишук, вспоминаЯ сверкающее
чудо в  лавке ‘ысоЯ,  и,  повздыхав,  придвигает к себе глинЯную латку уже
простывших щей...
     ‘ приданым - шитым, тканым, плетеным, строченым, вЯзаным - засиживают
допоздна.  Ќевеста должна на  свадьбе поднести порты своего рукоделиЯ всем
порЯду:  свекру и свекрови, деверьЯм и золовкам; мужу, сверх того, вышитую
рубаху,  а узорные полотенца -  свахе, дружкам, тысЯцкому и всему женихову
поезду...
     ‚ечером Њишук, захватив рЯднину, отправлЯетсЯ в клеть.
     - €здрогнешь тамо! ‚озьми хошь одевальник! - советует Љатюха.
     - Ќичо!  ’улуп накину,  ежели что,  -  отвечает он, проходит двором и
лезет во  тьму клети,  пахнущую кожей,  зерном,  соленьЯми и  неистребимым
запахом прошлогодней рыбы от пустых бочек.  ‘ын,  Ќикита,  прилазит к нему
спустЯ еще час (верно,  с  девками дурил на качелЯх).  “страиваетсЯ рЯдом,
обминаЯ сено.
     - ’ЯтЯ,  а чево Я не так молвил-то?  €ть кнЯзево дело сполнЯл! —ай не
купецки обозы  разбивали!  —ево  Я,  по-твоему,  не  должен  был и в поход
идтить?
     ‘ын жарко дышит,  сожидаЯ,  что скажет отец,  и Њишук медлит:  не так
ответь -  отмахнет, и вс° тут. Ђ ноне сам пришел, то хорошо! Ќе спужать бы
ему молодца!  ‡ачинает осторожно сказывать про отца,  но все как-то не так
выходит.  •очет про честь и  совесть,  а выходит -  о походах да подвигах.
‘ын, сопЯ, прерывает родителЯ:
     - џ тоже,  как деда,  в молодших долго ходить не стану!  -  € широко,
сладко зевает: - ‚ поход бы сызнова!
     ‡аснул сын.  ‘опит,  громко дышит во сне.  Њишук закрывает его и себЯ
погоднее,  прижимаетсЯ к сыну.  Ћт парнЯ идет горЯчее тепло, а сам он стал
что-то  нонече мерзнуть порой.  —ует:  бродит в  Ќиките сила,  жажда дела,
успеха,  и не останови -  полезет,  пойдет на все! ЃатЯ был не таков. ’оже
настырный, да не экой какой-то! ќх, Ќикита, Ќикита! ‚едашь ли ты, что есть
честь?  ‚от и  нашел слово,  да  не поимел сказать.  ‘ын спал как убитый и
видел во снЯх неправдоподобно красивую тверскую кнЯжну и  себЯ перед нею -
в дорогом платье, на атласном горЯчем жеребце...


        ѓ‹Ђ‚Ђ 63

     “збек сидел,  кутаЯ руки в рукава халата. Џриходит час, когда угасают
острые  радости молодых лет,  когда  устаешь от  жен,  когда  -  у  самого
самовлюбленного -  нарастает глухаЯ  тревога  о  грЯдущем  после  него,  о
враждующих наследниках трона,  когда въЯве становит тщета усилий и сугубаЯ
краткость бытиЯ, когда данным свыше сверхчувствием ловишь неблагополучие в
своем обширном улусе и в доме своем.  ‚се можно не замечать,  не понимать,
сложить на кого-то иного -  на коназа Ђлександра или коназа €вана,  что не
могут вместе жить на одной земле,  на советников,  слуг...  € все равно не
отворотишь лица от пределов судьбы и бремени прожитых лет!
     —адили  жаровни.   ‘ейчас  за   кирпичной  стеною  -   холод   весны,
пронзительной сырью несет от синей, перемешанной с битым льдом воды. ‘коро
зацветет степь...  €,  может быть,  надо попросту, бросив все, вскочить на
конЯ?  ‡ачем?!  Љонь  прискачет  сюда  же,  как  бы  долго  ни  летел  он,
стремительный,  по весенней степи,  -  в это душное,  тЯжелое великолепие.
‡ачем они вышли из  своих запредельных равнин сюда,  на реку €тиль?  ‡ачем
подарили  ему,   его  крови,  его  сердцу,  эту  тоску  по  кочевью,  этот
повторЯющийсЯ с  каждой весною тревожащий зов?  …го  предки,  его  великие
предки!  ‘тавшие мечтою,  марой, преданием, строками мудрых арабских книг,
темные Язычники,  не ведавшие пророка! …го кровь, зов его сердца, пращуры,
покорившие мир...  Џочти покорившие мир и незримо покоренные растоптанными
ими народами! —то осталось от них? Џыль дорог, пыль пустынь, пыль времен и
конские костЯки в высокой траве степей. € это все? € в этом - слава мира и
ужас народов?
     “збек  встрЯхнул головой.  ќто  была  вновь мара,  наваждение,  козни
шайтана. “дарил в серебрЯное било. ‚бежал слуга - готовный, стремительный.
“збек,  полуприкрыв веки властных усталых глаз,  брезгливо оглЯдел холопа,
сам  не  знаЯ еще,  что  прикажет.  Џомимо воли,  мимо желаний охладевшего
сердца пришло ему в  ум должное.  „олжное было теперь -  судьбы урусутских
кнЯзей,  его улусников. € по глазам слуги увидел: именно того ждут от него
нынче вельможи двора,  ожидающие приема,  - старший визир и беглербег. …го
подданные или тюремщики его?  €бо без их  упорной воли не  может он  днесь
вершить ни одного, дела в ‡олотой Ћрде, в его Ћрде, в его улусе.
     - ‡ови!  - приказал он. € угрюмо ждал, греЯ ладони над рдеющим темным
огнем. ‚ойдут и, с поклонами, сЯдут по сторонам ковра...
     - Џрибыл коназ ‚асилий из џрославлЯ.
     - ‡наю!
     - Њог и не прибыть! - возразил визир. - “русутский великий коназ €ван
посылал воинов перенЯть Ярославского коназа ‚асилиЯ по дороге в ‘арай.
     —адили жаровни.  ‹ица визиров были бесстрастны,  и  “збек не  мог  бы
сказать сейчас,  сколько каждый из  них подучил даров от  тверского кнЯзЯ.
„аже ежели и так, ежели €ван хотел почему-то задержать кнЯзЯ ‚асилиЯ...
     - џрославский коназ привез серебро.  Ћн  утверждает,  что  коназ €ван
утаивал Ярославскую дань,  чтобы опорочить его в твоих глазах, повелитель,
и отобрать у него џрославль.
     “збек  молчал,  кутаЯсь  в  парчовый  халат.  Њожно  было  призвать и
расспросить этого кнЯзЯ ‚асилиЯ.  ‘ледовало сделать это.  Ќеважно, сколько
заплачено этим двоим тверскими боЯрами!  ‘ейчас ему  говорЯт правду.  €ван
становитсЯ опасен. Ћн берет города один за другим.
     Ђлександр прЯм и честен. Ѓыл ли он, “збек, прав, разрешив казнить его
отца  и  брата?  †изнь Њихаила вырвали у  него  помимо его  воли.  Љазнить
„митриЯ он  тоже долго не желал...  Ѓыть может,  надобно принЯть покорство
тверских кнЯзей,  воротить великое  кнЯжение Ђлександру,  а  €вана...  —то
тогда делать ему с коназом €ваном?
     “збек все еще молчит,  но  вельможи,  знавшие своего повелителЯ лучше
его самого, удовлетворенно переглЯдываютсЯ.
     - Љоназ €ван с  двумЯ сынами уже  едет сюда!  Џрикажет ли  повелитель
привести ему нынче вечером коназа ‚асилиЯ?
     Џрикажет.  “збек молча наклонЯет голову.  ќтот ‚асилий „авыдович, как
кажетсЯ,  женат на  дочери €вана.  ‘ейчас он будет жалобитьсЯ перед ним на
своего тестЯ. ‚озможно, просить военной помочи противу отца жены! „ошло же
у них до того, что €ван ловил зЯтЯ по дороге в ‘арай!
     “збек   совсем  прикрывает  глаза   и   мановением  длани   отпускает
советников. Ћн устал. Ћт злобы, желаний, трудов власти, тщеты и суетности,
от  этих  хитрых  дел  и  настойчивых,  хитрых,  а  в  чем-то  удивительно
простодушных урусутских кнЯзей,  от  своего  отЯготительного величиЯ -  он
устал.


     €змученные,  с  мокрою клокастою шерстью,  тЯжко дышащие кони вымчали
наконец кнЯжеский поезд к  перевозу в  ‘арай.  ‚олга шла  синЯЯ,  гневнаЯ,
перемешаннаЯ с  битым льдом.  ЏЯть раз отплывали и ворочали назад,  пока в
конце концов лодейные мужики сумели миновать стрежень и подчалить к нижним
пристанЯм, вдоволь порушенным и забитым ледЯным крошевом.
     €ван,  вылезаЯ  из  лодьи,  качнулсЯ,  едва  не  упал.  ‚  трЯской  и
суматошной дороге до того избило все бока,  что впору было бы не к хану на
поклон,  а, напившись горЯчего молока с медом, в постелю, на русскую печь.
Ќо ни болеть,  ни парить усталое тело было некогда.  ѓлЯнув,  как холопы и
дружина поспешно вынимают казну  и  товары из  лодей,  €ван,  сцепив зубы,
полез на конЯ.  ‘емен с  ‚анЯткой уже ждали отца верхами.  Љалита заставил
себЯ выпрЯмить стан.  Џодобрал поводьЯ. Љонь, неспокойный после переправы,
тревожно ржанул,  пошел боком,  пританцовываЯ,  косЯ  испуганным глазом на
громаду воды,  что перла без удержу,  словно намерЯсь совсем снести и  без
того сузившийсЯ и прижатый к заборам берег.
     Ќа подворье их уже ждал ханский пристав.  Ќи отдохнуть путем, ни даже
собрать мысли не пришлось. ’ихо подосадовав, что так нелепо упустили кнЯзЯ
‚асилиЯ (и  вот  теперь нужа  отвечивать в  том  перед  ханом!),  Љалита в
сопровождении детей, боЯр и ближней дружины отправилсЯ к хану.
     “збек был гневен.  Ћн принЯл московского кнЯзЯ, возвышаЯсь на золотом
троне,  точно недвижное изваЯние.  €  даже подарки,  среди коих серебрЯный
теремец длЯ  ловчих  соколов,  на  который Љалита возлагал особые надежды,
мало  тронули  хана.  Џо  неприступным лицам  вельмож  Љалита  понЯл,  что
тверские боЯра немало поработали в ‘арае и борьба предстоит нешуточнаЯ.
     ‚ечером,  после приема (нать было немедленно лечь,  ибо все и  всЯкие
силы в нем давно кончились!), Љалита все же заставил себЯ вновь проверить,
кому и  сколь привезено и предназначено даров,  сам распорЯдил,  кому чего
прибавить или  убавить,  и  лишь после того,  велев снЯть с  себЯ сапоги и
верхнее  платье,  с  освобождающим чувством  головного кружениЯ свалилсЯ в
постелю.  ‘имеон (ночевали тесноты ради в одной горнице) заботно подступил
к ложу отца:
     - Џозвать лекарЯ, батюшка?
     - ‘озови...  -  хрипло  задышав,  отмолвил  отец,  -  созови  Њихайлу
’ерентьича и ”еофана ЃЯконтова, пущай придут!
     Ћн прикрыл глаза и замер,  отдаваЯсь тошнотному качанию ложа,  словно
бы о сю пору колыхалсЯ,  ударЯЯсь и взмываЯ, возок, крутили в бешеной воде
и плыли лодьи, несли и несли дорожные кони... Џо мЯгкому разымчивому теплу
догадал,  что к ногам приложили окутанный рЯдном горшок с кипЯтком: верно,
сын распорЯдил,  не послушал родителЯ.  €,  подумав о  ‘имеоне,  €ван,  не
открываЯ глаз, улыбнулсЯ. Ѓыл бы тверд! Ѓыл бы только тверд в делах...
     Ћсторожно,  пригибаЯ головы под притолокой и  стараЯсь не  шуметь,  в
низкий покой вступили вызванные боЯра.  ‘емен шепотом повестил было  им  о
болезни отца,  но  Љалита  тотчас  требовательно открыл глаза,  справЯсь с
голосом,  велел  прибавить свету  и  вновь  ощутил теплую волну  нежности,
заметЯ,  что  ‘емен  сам,  не  созываЯ слуги,  торопливо зажигает свечи  в
высоких точеных стоЯнцах.
     Њысленно сосредоточив волю,  €ван строго наказал боЯрам, склонившимсЯ
перед ложем,  кому и что надо было передать нынче же, в ночь, распорЯдил о
грамоте  (иной,   тайной,  самому  беглербегу,  долженствующей  отворотить
всесильного визира от тверичей) и только после того, слабым движением руки
отпустив советников и  еще прошептав <Ћтче наш> и  <‚ руки твои предаю дух
свой>,  позволил себе провалитьсЯ в  небытие.  ‘емен же  всю ночь не спал,
дремал вполглаза,  изредка, неслышно ступаЯ в шерстЯных носках, подходил к
родителю,  слушаЯ  хриплое  дыхание  отца,  дважды  поил  сонного  отваром
целебных трав и лишь под утро,  когда Љалита, обильно пропотев, успокоилсЯ
и крепко заснул, разрешил и себе на мал час смежить вежды.
     ‚есь  следующий день Љалита не  вставал с  постели,  однако продолжал
рассылать боЯр  с  дарами  и  грамотами.  џсным,  хотЯ  и  слабым  голосом
распорЯжал делами,  а в перерывах терпеливо пил горькие снадобьЯ,  отдавал
тело притираниЯм и припаркам, ЯвлЯЯ и тут пример терпениЯ и воли.
     ‘емен, начавший вникать в непростые ордынские дела, все более дивилсЯ
родителю.  ‡десь -  когда рЯдом была власть,  высшаЯ их с отцом совокупной
воли,  и даже нужнаЯ,  в одночасье, смерть не исключалась в рЯду возможных
поворотов судьбы,  -  здесь многое,  что возмущало ‘емена в  отце там,  на
Њоскве,  глЯделось и  мыслилось сугубо по-иному.  „ары и  ночные пересылы,
подкупы вельмож ордынских и  само  неудачное поиманье Ярославского кнЯзЯ -
все  получало  свой  смысл  и  значение  неизбежного,   даже  неизбывного,
единственно возможного, доколе над ђусью стоЯла Ћрда и чуждаЯ бесерменскаЯ
волЯ велела и правила их христианским миром.
     ‚  редкие минуты покоЯ €ван подзывал сына,  объЯснЯЯ ему расположение
сил в Ћрде и наставлЯЯ на будущее времЯ:
     - Џомни,  что люди смертны. ‚от главный кади, судиЯ ихний, у коего ты
был давеча.  Ћн уже стар и  болен.  Џомысли,  узнай,  кто займет место сие
после него.  ’ого сделай другом,  поддержи теперь, осильнеет - сам поможет
тебе.  ’ак и во всем:  обмысливай наперед!  —ем дальше учнешь видеть,  тем
крепче твоЯ власть.  € еще помни:  все свЯзано! ‘поришь с Ќовогородом - не
забывай о ѓедимине.  ‚раги врагов твоих -  неволею друзьЯ тебе. Ќо друзьЯм
поневоле до  конца не  верь!  ‹итва длЯ  нас  скоро,  быть  может,  станет
страшнее Ћрды.  …жели устоим теперь...  „а нет,  устоим!  “стоим... - €ван
задышал тЯжко и  сильно.  €злиха блестЯщий взглЯд и  крупный пот  на  челе
родителЯ испугали было ‘емена.  Љалита заметил,  улыбнулсЯ слабо,  помотал
головой:  -  ‚ыстану!  Ћдного боюсь: позовет не в пору... Ќе смогу... - Ћн
замолк,  отдышал,  забилсЯ в  тЯжком кашле.  ‘емен,  обмираЯ,  подал  отцу
посудину -  отхаркнуть мокроту. ’от склонилсЯ над горшком, после откинулсЯ
на  подушки.  Ћтдышавшись,  благодарно погладил сына по  рукаву.  Џовторил
упрЯмо: - ‚ыстану!
     € верно, перемог себЯ. Ќа четвертый день встал. ЏошатываЯсь, прошелсЯ
по горнице. € как словно бы учуЯл! Ќазавтра позвали к “збеку.


     “збек  с  первой встречи заметно омЯгчел.  Џринимал в  особном покое,
келейно. ‚опросил:
     - ‘лышал - болеешь, кнЯзь?
     - Ѓог милостив! - возразил Љалита. - ‘Я оклемал маленько!
     ‚нимательно,  вблизи,  изучал он  лицо  “збека,  отмечаЯ легкие следы
времени и приметы днешнего норова всесильного хана.  ‘прЯтаннаЯ за пазухою
драгоценнаЯ грамота тайного договора Ђлександра ’верского с ѓедимином была
сейчас длЯ  него словно потаенный огонь при  осаде чужой крепости.  Ћднако
грамоту Явить нужно было с умом,  и не вдруг, сугубо не вдруг! ‘перва дать
“збеку  выговоритьсЯ,  смиренно принЯть все  упреки.  ‘амому  повинитьсЯ и
заставить себЯ,  во  что  бы  то  ни  стало заставить себЯ  опЯть и  вновь
полюбить -  да,  да,  полюбить -  этого надменно-усталого и непостоЯнного,
точно вздорнаЯ жонка,  повелителЯ!  …му же трудно,  и скучливо,  и одиноко
порою.  Љак он горевал тогда - по смерти любимого сына! Ќу же, ругай менЯ,
кори! ЋбвинЯй! € €ван, мысленно призываЯ ханские укоры, склонил голову.
     “збек молчал, наслаждаЯсь видимым раскаЯнием €вана и отходЯ сердцем.
     - Џлохо, кнЯзь! - соизволил наконец вымолвить он. €ван глЯнул коротко
и вновь опустил глаза. Ќачиналось, как должно, по его замыслу. ‘ейчас дать
хану прогневать, а потом...
     ‡нание татарского сослужило Љалите, как и всегда, добрую службу. Џока
толмач переводил,  он  обдумывал и  слагал в  уме  должный ответ.  ’еперь,
выслушиваЯ покоры по  поводу нЯтьЯ  Ярославского зЯтЯ,  Љалита гадал,  как
лучше ему содеЯть.  ‘разу ли Явить грамоту или...  Ќет,  не сразу, конечно
нет!  ќта поспешность в  нем от  болезни.  ‘перва же вот что...  Ћн поднЯл
голову:
     - Ќе хотел печалить тебЯ,  кесарь,  но ныне скажу:  не у  одного лишь
‚асилиЯ задерживал Я  и  даже  утаивал дани и  не  над  ним  одним насилие
учинЯл! Ќыне просить буду утвердить за мною Ярлык на Ѓелоозеро, понеже без
того в дальней той земле не чаю собирати в срок выход царев!
     “збек  не  поспел  удивитьсЯ или  осердитьсЯ сказанному,  как  Љалита
продолжил:
     - Џочто,  кесарь, не прошаешь вернейшего раба своего, почем достаютсЯ
ему дани ордынски? Ќеужели повелитель верит арабским баснЯм, Яко в русской
земле рудники серебрЯны суть? €ли с неба дождем падает на землю русскую то
серебро?  ђазве Я,  малый и ничтожный пред величеством твоим, дерзну когда
рещи,  како мне приходит с  мытом и  весчим и  лодейною данью,  и тебе ли,
кесарю,  выслушивать о караванах торговых, гостЯх иноземных, о шкотах того
же ‚асилиЯ на мытном дворе Ярославском,  и  о  повозной дани,  и о конском
пЯтне,  и прочаЯ, и прочаЯ? Џоспроси людей старых, разогни грамоты древние
и повиждь:  все ли великие кнЯзи русстии тако усердно дань давали,  Яко же
Я,  твой  раб,  неугодный тебе  ныне?  €  выход,  и  сверх выхода -  когда
задержал,  когда недодал,  когда и какого не исполнил запроса царева?  Њне
ли,  худому,  тревожить сердце  цесарЯ  своими малыми заботами?  „а,  деЯл
сильно!  „ак токмо ради тебЯ,  великий царь! Џущай ‚асилий „авыдыч уедет в
спокое,  в то не вступлюсь,  ежели ты,  кесарь, того восхощеши, но дай мне
собирать  выход  царев  невозбранно  и  не  отемнЯть  сердце  твое  своими
ничтожными заботами!
     €ван  говорил,  в  нужных  местах вставлЯЯ одно-два  татарских слова,
прерываЯсь, дабы дать толмачу перевести по-годному, и за времЯ то проверЯл
глазом, как воспринимает “збек его горЯчую и почти даже и искреннюю речь?
     Ќадо  было  убрать все  мелкое,  подвести “збека к  главной мысли,  к
неизбежности строгого и нелицеприЯтного выбора:  или он, Љалита, - и тогда
“збек  должен  во  всем  и  навсегда  ему  поверить,  или  тверской  кнЯзь
Ђлександр,  -  и тогда... (’айнаЯ грамота за пазухою жгла как огонь. ’огда
он и Явит ее!)
     Љонечно,  “збек упрЯм,  подозрителен, наскучил его просьбами. ђостов,
ѓалич,  „митров... ’еперь вот Ѓелоозеро и уплывший из его рук џрославль. €
более  легковерный  хан  мог  сЯ  обеспокоить  сими  захватами!  €  Љалита
намеренно подталкивал “збека к  той,  второй,  неизбежной мысли:  заменить
Њоскву ’верью,  его  власть,  власть €вана  Љалиты,  -  властью Ђлександра
’верского.  €ного пути нет!  ‚от что должен понЯть, накрепко понЯть “збек!
ЌельзЯ и неможно существовать им долее вместе,  не может быть двух великих
кнЯжений на  ђуси!  €  “збек,  кажетсЯ,  понЯл.  ЏоддалсЯ наконец.  Њрачно
улыбаЯсь,  не  знаЯ  еще,  свершит ли  сказанное или  нет,  “збек  обронил
жестокие слова:
     - —ую,  кнЯзь, что тЯжко тебе на столе владимирском! ‚се говорЯт мне,
что Ђлександр будет сговорчивее тебЯ!
     ’олмач и тот испуганно повел глазом. Ќо удар “збека, казалось, пришел
впустую.  €ван  лишь  пожал  плечами и  слегка вздохнул,  словно путник на
ночлеге, с облегчением слагающий с себЯ дорожную ношу.
     - —то ж,  кесарь!  ’воЯ волЯ, твой ум. Џодаришь ђусь ѓедимину - слова
не скажу.  „ари.  -  € в удивленные,  недоуменные, закипающие гневом глаза
“збека изрек: - ѓрамоту Я достал наконец! € слухачи подтвердЯт: подлиннаЯ.
Ђ далее - слова не скажу, чти сам!
     €ван, слегка даже прикусив губу, - не дай Ѓог расхмылить в сей миг! -
медленно  достает  береженый  свиток,  затверженный им наизусть,  передает
“збеку. ‘трого молвит:
     - —ти!
     € далее - дело толмача, дело перевода грамоты (перевод готов, написан
тут же,  рЯдом с русским текстом, и в нем выделены, отчеркнуты поносные, -
ах,  как  неосторожен был  кнЯзь Ђлександр!  -  охульные на  его,  “збека,
власть,  лишние во всЯкой грамоте государской словеса:  о <злокозненных> и
<злонеистовых> татарах,  и о самом “збеке -  поносно). € знал, не спросит,
даже не подумает “збек в  сей час его,  €ванова,  торжества:  когда писана
грамота сиЯ,  с чем и кем сочинЯлась...  „а, так и есть, пронЯло! ‚от тебе
твой  светлый батыр,  твой подручник,  уже  заране продавший тебЯ великому
кнЯзю литовскому! —ти! —ти! —ти!
     “збек  читал,  и  в  нем  подымалась волна  бешенства.  €ван  недаром
подчеркивал  охульные  слова.   Ќе  столько  само  предательство,  сколько
глумливый слог  грамоты подхлестывал Ярость “збека.  Џосле  того,  как  он
поверил - почти поверил! - бесхитростному прЯмодушию тверича! Ћбман! ‚сюду
обман!  ЋпЯть обман! € этот кнЯзь, коего он почел витЯзем ђустамом, и этот
его предает и глумитсЯ над ним!  Ћ, он покажет! Ћн ныне... “збек готов был
рычать,  грызть кого-то зубами и  в Ярости кататьсЯ по коврам.  Ћн обратил
наконец блистающий взор в непривычно жесткое лицо €вана.
     - „окажешь?
     €ван сделал движение.
     - Џосле! ‚ерю. —его хочешь? Ѓелоозеро? Ѓери!
     Љалита чуЯл:  сейчас попроси -  дастсЯ и Ярлык на џрославль, но... он
слишком хорошо знал “збека.  џрославль была излиха великаЯ подачка.  Ђ там
“збек почнет колебатьсЯ,  жалеть и советоватьсЯ с визирами...  Ќет,  лучше
добивать тверичей! ќто теперь важнее, это всего важнее теперь!
     € он не обманывал себЯ.  “збек все проверит. ‚се проверЯт его визиры.
Ѓез  подтверждающих  грамот  из  ’вери  (‘офьЯ  ћрьевна  настоЯла-таки  на
своем!),  без  свидетелей,  слухачей,  без показаний кнЯзЯ Ќаримонта-ѓлеба
(€ван успел уже и его предупредить за времЯ болезни своей) еще неизвестно,
чем кончилась бы сегоднЯшнЯЯ молвь Љалиты с ханом!
     - ЉнЯзь, Я хотел великое кнЯжение отдать Ђлександру! - говорит “збек.
     - ‡наю, кесарь, и паки повторю: тогда бы ты ђусь подарил ѓедимину и с
тем вместе погубил Ћрду.  ђазве не видишь ты,  как ‹итва все ближе и ближе
подступает к твоим владениЯм?  Џусть даже Ђлександр  заблуждал,  пусть  не
мыслил даже,  сочинЯЯ грамоту сию, на деле предатисЯ ‹итве! ‚се одно: стал
бы он ратным тебе,  а там  ’верь  и  всЯ  ‚еликаЯ  ђусь  предалисЯ  власти
ѓедиминовой!  €  на серебро,  что плачу Я тебе,  ‹итва нанЯла бы на ‡ападе
ратную силу противу Ћрды!  ‚от чего не хочу  Я,  великий  хан!  ‚от  почто
раболепствую  тут!  ‚от  почему  друг Я тебе и не могу стать врагом,  даже
ежели бы и захотел! €бо и менЯ, и мой улус сотрут в ничто ѓедиминовы рати!
џ просил тебЯ,  “збек, дай воев! •отЯ бы пригрозить ‘моленску! Ќе то и сей
град подпадет ‹итве!
     €ван  замолк,  справлЯЯсь с  новым  приступом слабости.  ЉажетсЯ,  он
неосторожно исчерпал все  свои  силы и  сейчас с  трудом удерживал себЯ от
обморока.  “збек тоже  молчал,  тЯжко дыша.  ‘ердце в  груди прыгало,  как
необъезженный конь,  -  не  унЯть.  Џоследние годы  что-то  слишком быстро
начинал приходить в гнев, и каждый раз так же вот, тЯжко и трудно, утихало
встревоженное сердце.
     - ђать на ‘моленск Я дам тебе!  -  справЯсь наконец с собою, вымолвил
он.  -  Ќо ты,  кнЯзь,  дай серебра,  дай много серебра!  Ќынче вдвое дай!
‚озможешь?
     €ван  подумал,  сдвинув брови,  быстро  пересчитал в  уме,  мимолетно
ужаснулсЯ запросу, ответил, кратко кивнув:
     - „ам.  ’окмо,  повелитель,  убери от  менЯ  кнЯзей тверских!  ‘овсем
убери! ‘ ними - не возмогу!
     Ћн снова твердо и жестко поглЯдел в хищные глаза “збека (догадал:  не
длЯ себЯ и просит, сам как в осаде в Ћрде).
     - ‹адно,  ступай,  -  устало молвил “збек,  откидываЯсь на подушки. -
€сполню волю твою, кнЯзь.
     Љалита не обманывал себЯ ни часу.  €з всего, сказанного “збеком и при
“збеке,  верным было  только одно:  двойной выход,  обещанный им,  €ваном,
хозЯину  ‡олотой  Ћрды.   ‚се  прочее  было  зыбко,  капризно,  обманчиво,
требовало многой  увертливой толковни и  даров,  даров,  даров.  ’ем,  кто
пойдет под ‘моленск, тем, кто обадит Ђлександра, тем, кто учнет напоминать
хану про его обещаниЯ кнЯзю владимирскому...
     € откуда взЯть те новые тысЯчи серебра,  которые он нынче,  набрав по
заемным грамотам у купцов,  выплатит хану? џрославль потерЯн (на времЯ, во
всЯком случае),  с Ѓелоозера много не соберешь...  Ќовгород? ЋстаетсЯ один
Ќовгород!  Љак бы и они, наскучив его требованиЯми, не передались под руку
‹итвы!
     “же  миновала бурнаЯ  и  быстраЯ  южнаЯ  весна.  ‡ацвела  и  отцвела,
покрывшись буйными  травами,  степь,  и  ханский  двор  выехал  на  летнее
кочевье, когда наконец, уладив все дела, обадив и улестив всех, кого мог и
почитал должным улестить и обадить, Љалита с сыновьЯми тронулсЯ в обратный
путь.
     …хали водою. ‹одьи где тащили бечевой, припрЯгаЯ коней, где - гребли.
Љругом  зеленели  разливистые волжские берега.  ‚анЯта  бездумно радовалсЯ
дороге и скорому возвращению.  ‘емен, сидЯ на высокой корме, тоже озирал с
упоением  зеленые  берега.   Ђ  Љалита,   непривычно  тихий  и  словно  бы
безучастный ко всему,  лежал в  шатре,  следЯ чрез откинутые полы неспешно
проходЯщие мимо обрывы и  осыпи,  и  думал,  что  вот  уже иссЯкают силы и
потекла к  закату жизнь,  а на какой тоненькой