ы и вновь идти было особенно мучительно. „обравшись, наконец,
до монастырЯ,  ‡осима узнал, что его искали  и наутро зовут к  архиепископу.
‘вершилось! Њного  за полночь, одолеваЯ себЯ,  ‡осима простоЯл  на молитве и
лишь под утро забылсЯ коротким сном.

        x x x

     ‚орота  тонут  в  грузном  нутре  башни. ЃашнЯ  вознесена над кручею, и
твердаЯ каменистаЯ дорога  уводит ввысь натруженные стопы.  “сталость  дарит
человеку, страстному  и самолюбивому, смирЯвшему себЯ в пустынной тиши лесов
и  вод,  а ныне  обегавшему огромный город, с тьмою  тем скоплениЯ людского,
человеку  растерЯнному  и  взмЯтенному,   жаждущему  и  завистливому,  этому
человеку усталость дарит спокойствие, и спокойствие ему сейчас дороже всего.
     ЃашнЯ вздымаетсЯ над  обрывом, уходЯ в голубое, во влажных комьЯх белых
облаков  небо, и, кажетсЯ, летит навстречу  вместе  с облаками, выплывающими
из-за  нее  прерывистой чередой. Ђ на  башне и выше ее летит по небу церковь
надвратнаЯ. Ќе с ее ли серебрЯных куполов срываютсЯ влажные облачные шапки?
     Ќад гулкими сводами они прошли в „етинец, и горный собор Ѓориса и ѓлеба
первым принЯл их робеющие взоры и, принЯв, передал стенам и  куполам древней
‘офии, сердцу ‚еликого города. ѓорстью песка и маленькой кучкой камней стали
здесь далекие северные острова!
     ‡азвонили  часы на  часозвоне,  выстроенной великим  …вфимием.  Џутники
задрали головы,  разглЯдываЯ хитрую диковину: круг, на коем узорные  кованые
спицы  указывали  времЯ,  часы и  минуты.  €сход  времени  отмечалсЯ  звоном
колоколов, и всЯ башнЯ гудела от их согласного движениЯ.
     Џо владычному двору, среди  больших и малых каменных палат, соединенных
крытыми  переходами,  украшенных  где  каменными,  а  где резными  древЯными
крыльцами,  с крутыми  кровлЯми  в  чешуе  и  черепице,  с хороводом труб  и
дымников,  тоже затейливо изузоренных, по всему  обширному двору,  мощенному
где  тесовыми плахами, а  где и  плитами камнЯ или старинной плинфы, сновали
взад-вперед монахи и послушники, служки, слуги, мирЯне, что служили во дворе
владыки, а также  и  пришлые  по  делам  граждане  от  простых до вЯтших,  в
боЯрском  дорогом  одеЯнии.  “  дверей  чашницы стоЯли,  охранЯЯ  ее,  воины
владычной  сторожи.  ‡доровые  краснорожие  ратники  выглЯдывали  из  дверей
молодечной, и от их присутствиЯ двор владыки духовного ЯвлЯл подобие кнЯжого
двора.
     Љаменные  палаты  архиепископа  тЯнулись бесконечною  чередой. ’ридцать
дверей насчитывали в воздвигнутой  …вфимием владычной хоромине!  €м пришлось
изрЯдно подождать, пока прислужники архиепископа передавали их один другому.
“ спутников угодника глаза разбегались от великолепиЯ архиепископского дома.
Ќаконец ‡осиму особо пригласили пройти и провели еще через целый рЯд покоев,
но не к  архиепископу, как  надеЯлсЯ  он, а, как  шепнул  ‡осиме  по  дороге
сопровождавший  служка,  к самому  всесильному ключнику владычному - Џимену.
Џри этом  известии  ‡осима  испытал  одновременно сожаление,  что  не  узрит
архиепископа €ону, коему, много лет назад,  он представлЯлсЯ  сам, ревнуЯ об
устроении  обители,  и  вместе с тем страх,  ибо  после  посещениЯ Љлопского
монастырЯ боЯлсЯ  не только разговора, но  и  встречи с Џименом. Ћн  призвал
мысленно  имЯ  божие и  напрЯг всю свою  волю, прежде чем переступить  порог
властительного покоЯ.
     ‘лужка скрылсЯ. ‡осима поднЯл глаза и невольно вздрогнул, ощутив жгучий
взор Џимена. Ћни благословили друг  друга. ‚ краткой речи, объЯснЯЯ  великую
несправедливость того, что монастырь лишен права  владеть землею, на которой
он расположен, ‡осима, наученный опытом, старалсЯ, елико возможно, ни единым
словом не оскорбить заглазно боЯрыню Њарфу Ѓорецкую.
     Џимен пристально глЯдел в лицо соловецкому угоднику, почти не слушаЯ. Ћ
существе дела  он уже  знал от архимандрита  ”еодосиЯ  и других. ‚ нем росло
сдавленное  глухое  раздражение:  просители,   просители,  просители!  Џорою
кажетсЯ, что  все они, как  и он,  не будучи уверены до конца, утвердитсЯ ли
Џимен  на  владычном  столе,  торопЯтсЯ урвать  свое в  эти  краткие  месЯцы
затЯжной предсмертной болезни €ониной. ‚от и сей такожде! Ђ дела не ждут,  и
надо  вести их твердой рукою, так, словно  бы посох владыки  уже  в  деснице
твоей!
     ‡осима  меж  тем,  изредка  подымаЯ глаза,  видел  резкие черты Џимена,
темным  огнем  горЯщие глаза  и  все более утверждалсЯ  в мысли, что  тот не
остановитсЯ принЯть постановление  у  литовского  митрополита. Ћн  осторожно
упомЯнул, что в Ќовогороде, по слухам, свила гнездо латынскаЯ ересь и он сам
свидетель  тому, что  хулЯщие на  монастыри открыто проповедуют  по  стогнам
града.  Џимен поморщилсЯ,  сухо возразив.  ‘транно, оба  они  плохо  помнили
существо  разговора,  так  как каждый, говорЯ одно,  единовременно  думал  о
другом.
     "Њожет ли он помочь? -  гадал  Џимен, разглЯдываЯ ‡осиму.  -  Ќавредить
сможет. „овольно московских юродивых  на  нашу голову! …жели все  эти бедные
монастыри  станут просить земель у  великого кнЯзЯ... Џроще всего,  конечно,
отослать  старца  назад, на его остров, пусть ждет лучших времен. Ќо за него
хлопочет  архимандрит ”еодосий, а  от  ”еодосиЯ зависит отношение не  только
малых,  но и больших монастырей.  Џропустить к €оне? ‚ конце концов такой ли
это ущерб длЯ Ѓорецкой, тем паче, что острова как-никак принадлежат не ей, а
городу..."
     - ‚ладыка тЯжко  болен,  - отрывисто  произнес Џимен, вставаЯ. - Џожди,
брат, а Я узнаю, возможет ли он ныне принЯть тебЯ!
     Џимен вышел, все еще не решив окончательно, что ему делать с ‡осимой.

        x x x

     €она  умирал  в  строгой  пышности архиепископского  дворца, …вфимиевых
бесконечных  палат,  по  которым  сейчас,  в  тревоге,  скорби,   корысти  и
вожделении  сновали келари, ключари, младшие стольники  и чашники,  монахи и
иеромонахи,  иереи  и  протоиереи,  владычные  посельские, хлебники, слуги и
служки  всех  мастей и  чинов,  то перекорЯЯсь,  то завидуЯ, и  молча  лелеЯ
возможные перемещениЯ, когда  новый  (на Џимена уже  многие  посматривали  с
почтительным подобострастием: сами Ѓорецкие, …сиповы, Ћнаньин  за него шутка
ли!),  когда новый архиепископ возьмет бразды  великого  дома  свЯтой  ‘офии
Ќовгородской   и    властно   переместит    по-своему   вековой   распорЯдок
архиепископского двора. ‘трасть, ненависть, шепоты надежд  и страхов ползли,
как горький дым  пожара, накалЯЯ воздух  под низкими сводами палат  до того,
что становилось трудно дышать.
     ‘мутное это  брожение, как глухаЯ мышинаЯ вознЯ по ночам, едва долетало
до того, заветного, покоЯ, перед которым смолкали, куда входили на цыпочках,
и то лишь избранные, званные  им самим, и почти не  мешало  €оне, вздремываЯ
порою  от телесной набегающей слабости и  вновь  переходЯ в бдение,  думать,
перебираЯ  прожитые  годы,  весить  их  пред  ѓосподом  и  совестью  своею и
проверЯть, так ли прожил, то ли и все ли, что мог, сделал, с чистою ли душою
может встретить он  свой  последний, уже недалекий  час,  переступить  порог
просветленного  того  мира, куда  ушли, в свой  черед,  прежние архиепископы
‚еликого Ќовгорода.
     Ђ заботы, земные, отошедшие и отходЯщие,  были немалые.  „аже  и теперь
ему не  давали покоЯ.  ‘тольник  ђодион и …ремей ‘ухощек, владычень  чашник,
настойчиво требовали назначить восприемника. Ћ том же толковали чуть  не все
приезжающие  к  нему  боЯра.  „аже  допущенный  в  покои  старец  ‚арсонофий
обмолвилсЯ  как-то  о восприемнике. ‚осприемник!  ‚семи  делами  дома  ‘офии
вершит  сейчас  Џимен. Ќу да,  его хочет  и  Њарфа ЃорецкаЯ.  ‚осторжествуют
неревлЯне. Ѓудет роптать стараЯ ‘лавна,  разъЯритсЯ  ‡ахариЯ  Ћвин. ЌачнутсЯ
обиды. €она не был уверен в Џимене. ‘ухой горЯчечный взор ключника пугал.
     Џимен давал деньги Њарфе,  не спросЯсь у  него,  архиепископа.  Ћб этом
больному €оне заботливо донесли. Ћн почувствовал омерзение на доносЯщих.
     ѓнева на Џимена не было. Ѓыла тревога. Џимен затеет войну с Њосквой.
     ‚еликого   кнЯзЯ  не  одолеть.  Љто  будет  рад  усобице  православных?
‘лавенские боЯра  против войны. “твердит  ли Џимена Њосква? Џо слухам, и  об
этом  тоже донесли  €оне, он  был  готов  принЯть  посвЯщение от митрополита
литовского,  ѓригориЯ,  униата,  о чем судачили уже по всему  городу.  € это
усиливало неуверенность. ѓордынЯ! ѓрех! Ќаставь его, ѓосподи! ‘ам он все эти
годы старательно избегал крайностей, оберегал, щадил, укреплЯл...
     €  сейчас, проваливаЯсь в дрему, терЯЯ  нить  уплывающих  воспоминаний,
€она судил  себЯ, проверЯл всю свою жизнь с той поры, как принЯл великий сан
архиепископа  ‚еликого  ѓорода, вступил господином  в эти палаты,  строенные
блаженным …вфимием, взвалил на плечи бремЯ власти и забот.
     Ѓунтующий Џсков, жаждущий отложитьсЯ в особую епископию. ‘колько трудов
было  не   дать  совершитьсЯ  злу!  Ќедавно  еще  к  самому  великому  кнЯзю
посылывали!  Џро  молодого  московского кнЯзЯ €вана молвЯт  разное.  ‚асилиЯ
‚асильевича  ’емного  €она знал  и умел с ним  ладить.  Ћб этом  его  умении
утишать покойного великого кнЯзЯ в Ќовом ѓороде слагают легенды. Њолодого же
великого кнЯзЯ €вана €она не понимал и боЯлсЯ  в  душе. ’огда так и не сумел
утишить, отвести войну  от  города. Џомогло  посольство  к  Љазимиру, угроза
литовской  войны.  €ван казалсЯ  не  по годам сдержан  и  умен. ‘ маху,  как
родитель,  врЯд  ли  станет  действовать.  Ќо  что  таитсЯ за  его  показным
спокойствием?
     ѓде-то  в  душе €оны  и  поднесь жил  тот  сирота, тот робкий  мальчик,
который в училище пугливо сторонилсЯ  сверстников, лишь издали глЯдючи на их
резвые игры, тот мальчик, коему,  подъЯв его за власы, блаженный предсказал,
что  он  будет архиепископом в Ќовгороде. ’огда  над ним  долго смеЯлись, не
верил и сам €она, и вот - все в руце Ѓожьей!
     Ћднако кнЯзь €ван воспретил же псковичам особую епископию!
     Џонимает  ли  Џимен, как опасно рушить  толиким  трудом построенное? Ќо
ежели не он, то кто же? Љто из игуменов или иереев Ќовгорода возможет сие!
     €з ближних? Ќазывали ‚арсонофиЯ: благ, но излишне смиренен, не по  нему
груз. ”еофил? Љонечно, нет! Ќичтожен, несмел, криводушен...
     -  ‚си отошли  мира  сего великие держатели дома свЯтой  ‘офии,  вси  в
земли!
     € он, как с живым, спорил  с …вфимием. —его добилсЯ тот, что  оставил в
наследие  по себе? ‘тригольническаЯ ересь тлела,  смущаЯ умы. Ќе  …вфимий, а
он, €она, предложил совокупно рассудить, собрав съезд, о  ’роице, о единстве
Ћтца и ‘ына, и о духе ‘вЯтом. Ѓез совета, без пастырского доброго изъЯснениЯ
трудно малым сим  уразуметь  личное  в безличном, трехчастное  и  конечное в
едином бесконечном и нерасторжимость противоположных начал!
     Љогда-то и ему  было неЯсно  сие.  Ќо  ведь  безмерное и в каждой части
своей  безмерно  и  равно  целому, как любовь матери,  пестующей чада  свои,
меньше ли, когда не все, но единый из них проникнет к сосцам млечным, и горе
ее меньше ли станет, когда не все, но единый из чад лишитсЯ жизни своей?
     …го, €ону,  обвинЯли в мздоимстве.  „а, он брал деньги с вдовых попов и
дьЯконов.  € не  грех это,  грех оставить без  хлеба служителЯ церковного на
исходе лет. Ђ ежели и грех, не он, €она, а …вфимий платил за неудачную войну
с Њосквой,  платил …вфимий,  а  ему, €оне,  досталось  пополнЯть  оскудевшую
казну. Ќе себе, а дому свЯтой ‘офии  брал он эти деньги. „ому ‘офии требовал
со  Џскова, дому ‘офии  собирал с монастырей. ђади дома свЯтой ‘офии, рискуЯ
навлечь гнев покойного великого кнЯзЯ ‚асилиЯ, поехал не на Њоскву, куда был
зван, а на ‚агу и „вину, укреплЯть верою новгородские вотчины в ‡аволочье.
     € все, чего достиг тЯжкими трудами, кому? Љто удержит?
     „а, он собирал серебро. “креплЯл земную власть церкви и о том, вот  уже
скоро, сам отдаст отчет ѓосподу.
     - ...‚ силе и славе твоей, ѓосподи, в силе и славе твоей!
     ‚ручить пастырский  жезл  Џимену, не значит ли расколоть город? ‚месте,
всем вместе!  Џонимают ли?  ‡ачем он  мирил  Џсков, утишал Њоскву,  ладил  с
митрополитом,  установил  в  Ќовгороде памЯть  московского  угодника  ‘ергиЯ
ђадонежского, блаженного  старца,  о  гроб  коего билсЯ в  рыданиЯх, молЯ  о
пощаде, сам ‚асилий, когда его вороги нежданно прискакали в ‘ергиеву обитель
слепить великого кнЯзЯ?
     ‡ато  он и своего,  новгородского  свЯтого,  ‚арлаамиЯ •утынского сумел
утвердить на Њоскве. „авеча велел принести  книги и перечитывал, как сказано
об этом во владычном летописании.  € о чудесном  исцелении у гроба ‚арлаамиЯ
постельничего великого кнЯзЯ  ‚асилиЯ, Љумгана, и о  том, - не скрыл того! -
как  игумен  •утынский и  он  сам прежде беседовали с исцеленным, испытуЯ  и
расспрашиваЯ отрока.  Ќа  Њоскве  бы  того  не написали, свели все к чуду да
промыслу божию. Ћн, €она, написал так, как и  пристало летописанию Ќовгорода
‚еликого. Џравду. ‚сегда правду! €  впадаЯ в  грех, сами  сЯ обличали,  а  и
величаЯсь,  гнушались  ложных  изукрашенных  словес.  ‡а правду  паче  всего
возлюбил  ѓосподь ‚еликий Ќовгород, за правду!  € казнит за умаление  правды
той. “вы, умалилась правда великого города! Џеред последним временем  живем:
и знаменьЯ небесные о том знаменуют, и стеснение человеком, морове частые, и
глады, и войны...
     Џрежде, когда испытывали его о  конце мира,  €она  молчал. Ќеисповедимы
пути  ѓоспода, и  не  нам,  грешным,  знать о часе  конца  своего! ’еперь же
впервые подумал о возможном конце света  со  смирением  и тихой  грустью. „о
скончаниЯ седьмой тысЯчи  было еще два на двадесЯти лет, еще многие умрут  и
многие народЯтсЯ на свет. € все же не двою ста, а всего лишь два десЯтка лет
с малым... €ли правы утверждающие, что скончанию света несть времени?
     Ћн прикрывает глаза и видит вновь тот сиЯющий день, тот час пресветлый,
когда,  длЯ  утишениЯ  мора,  собрались они,  граждане  новгородские,  здати
обетный  храм ‘имеону  богоприимцу.  ‚купе все, мало не  от  всего  града. €
лучшие люди, и простецы, и сам  он  в светлых ризах, всю ночь  не сомкнувший
глаз, во главе своего стада, стада •ристова...
     Љак сладко было зреть тогда согласие их и согласное стечение людское!
     ‘огласное пение, и  ночное бдение  молитвенное  в  лесу,  и первые лучи
пЯтнистым ковром на золотом шитье, на стволах, и птичье щебетание, и роса...
€ вот, проспавшие каждый  под  тем  деревом, что достоЯло  ему срубить, -  а
многие и не спали, молились лежа, - с первым лучом зари поднимаютсЯ граждане
‚еликого Ќовгорода: "Ќыне отпущаеши раба  своего, владыко, по глаголу твоему
с миром!"  Џлотники и  купчины, кузнецы и боЯре  именитые, и каждый  усердно
рубит  свое  дерево,  и  лес трещит,  и  качаютсЯ, падают с  гулом оранжевые
стволы,  и вот уже, -  кипит работа!  - очищены от ветвей и  вздеты на плеча
плывут дерева и  с ними стройное пение, и ладанный  дым мешаетсЯ  с  сладким
настоем  лесных  трав,  богульника,  сосновым  духом   пораненных  деревьев,
муравьиным и  грибным запахом леса. €  несут  все вместе, и ‚асилий ‚асилич,
служилый кнЯзь новгородский, и €ван ѓригорьевич, и дети Њарфы, и џков Љороб,
и Љазимер, и ‡ахар Ћвинов...  €  к полудню уже, в дружном мелькании топоров,
Яснеющие смолистой белизной бревна ошкурены и обрублены до  пазов. Ђ хор все
поет, и  он,  €она,  вздымает трепещущие  руки  над многолюдьем, - согласным
многолюдьем  (!)  - потной, распаренной толпы, над ладным посверком  секир и
звучным  чмоканьем  свежего  дерева. ‚се  вместе,  всем  городом!  ‘огласно,
вместе!  •рам был готов к вечеру,  и одетое в багрец снизившеесЯ солнце  уже
удивленно  бежало  по тесу кровель, по  чешуе главы и  замирало  на  кресте,
воздетом над чудесно возведенным и освЯщенным до угасаниЯ солнечного храмом.
Ќыне, содеЯнный в камне и пристойно подписанный, храм этот выситсЯ на крутом
берегу ‚олхова.
     ЏонЯли ли они? ‚нЯли  ли? ‚сем  вместе! € мор утишилсЯ после того. ‚сем
вместе, тогда и Њосква не  возьмет. Ђ  днесь опЯть розно, и шепоты ползут по
покоЯм владычным, и  пересуды по улицам, и вражда  по концам... ѓосподи,  не
отврати очес от города своего!
     Ќет, пусть выбор восприемника совершитсЯ божьим судом, не человеческим.
ѓосподь  не ошибаетсЯ в путЯх своих, только ѓосподь!  Љак выбирали по жребию
владыку  ЂлексиЯ,  и  паки  владыку  €оанна,  и  владыку ‘имеона за  ним,  и
ЋмельЯна, нареченного …вфимием  Џервым, и …вфимиЯ ‚еликого, как  избирали  и
самого €ону. € не отвращал лица своего ѓосподь от владык новогородских!
     ‚от они стоЯт, как в дыму  колеблемом, под  сводами храма,  в ризах и в
белых  клобуках,  сподобившиесЯ   свЯтости.  ‘ветлые  слезы  сочатсЯ  из-под
опущенных ресниц €оны, он слышит неземное пение иерархов, коему вторЯт своды
храма. Џение ширитсЯ, и разгораетсЯ свет. € вот они проходЯт, плывут ли мимо
него, и каждый  тихо благословлЯет  €ону. € мнитсЯ,  он  узнает их всех, - и
€лию, и ЋнтониЯ, и ‚асилиЯ  Љалику, что склонЯет к нему доброе сиЯющее лицо.
“ него доброе лицо! €она знает, узнает и  вопрошает их, не размыкаЯ уст, они
же ответствуют ему не людскою, но ангельскою речью...
     ‘вет меркнет. ‚  покое  отворЯютсЯ двери. “мирающий с  трудом  подымает
веки. ‘нова Џимен, снова заботы бренного мира сего!
     Џимен вопрошает, и сразу трудно уразуметь, о чем, ибо в ушах еще звучит
нездешний хор опочивших владык.
     - ЏринЯть?..
     ‘лабеющаЯ памЯть вдруг вызвала Ярко образ молодого, - тогда молодого!
     - монаха, светловолосого, с Ясными серыми глазами, и  его запомнившийсЯ
рассказ  о новой пустыни на далеком ‘туденом море. Њедленно  раздвигаЯ сухие
морщины щек, он улыбнулсЯ:
     - ‚пусти! - и, не  расслышавшему Џимену в  ухо, Яснее и  четче, с тенью
нетерпениЯ, тотчас угаданной и смирившей того:
     - ‚пусти же! Џомоги, поправь!
     ЏоднЯтый на  подушках,  €она вдруг как бы  ожил, пугающей  Џимена силой
духа победив и на этот раз телесную немощь.
     Џимен   ввел  старца.   „а,  те  же  серые  светлые  глаза,   но  какое
истончившеесЯ жаждущее  лицо! €ли  он уже и  тогда не был столь  молод,  как
казалось?
     ‘тарец стал жаловатьсЯ на беды, оступившие обитель, что-то говорил €оне
о настоЯтелЯх, не выдержавших пустынножительства. ‚ хороводе лиц, отлетающем
вместе с жизнью, эти неудачные игумены проходили смутною вереницей.
     -  —то ‘авватий?  -  спросил  он, словно  про живого, испугав ‡осиму. €
спокойно выслушал о том, как почитают могилу свЯтого, киваЯ согласно.
     •отелось свЯзать зримый им лик с тем, далеким, запомнившимсЯ в мечте, и
скорбный рассказ о бедах с тем, прежним, полным красоты и духовного восторга
повествованием о чудесах ‘евера.
     - ‡ори полуночные играют? -  вопросил он без свЯзи  с  тем, что говорил
старец.  (Ќочные зори  многоцветные,  полыхающие, божьЯ красота несказаннаЯ,
колико важнее она всех сует мирских!) …го уже утомила беседа.
     ’ребовалось,  как понЯл он, подарить северной обители острова, вернее -
похлопотать об этом в ‘овете господ. Ћн поманил пальцем Џимена:
     - ‘делай!
     Џимен послушно склонил голову. ‚ладыка задремал. ‚се уже было  сказано,
и,  угадав слабое отпускающее  движение  руки, Џимен,  вытеснЯЯ  ‡осиму,  на
цыпочках, пЯтЯсь, удалилсЯ,  осторожно прикрыв за собою тЯжелую дверь покоЯ,
где последний  великий владыка новгородский еще  боролсЯ со смертью,  вверЯЯ
себЯ Ѓогу, и,  как  с  живыми,  говорил  с отошедшими  к праотцам  владыками
прежних времен.

        ѓлава 6

     - џ  своей жизнью довольна. ‘  мужем прожила век в согласии. Њуж был  в
городе не из  последних - из  первых! „етьми, слава  Ѓогу,  не  обижена: что
”едЯ, что Њитрий,  нрава не робкого и собой хороши. €  дочери под стать.  Ћт
людей мне завсегда почет.  Ђ что колгота у нас опеть в Ќовом ѓороди, дак без
того и жить скучливо станет!
     Џодруги стоЯли у стекольчатого окна вышней горницы, обведенного по краю
свинцового переплета цветной  мозаикой сине-голубых мелких узорчатых стекол.
ирокаЯ,  осанистаЯ  ЃорецкаЯ и  все еще стройнаЯ, несмотрЯ на годы, ЋнфимьЯ
ѓорошкова - выцвели  брови, покраснели  и как спеклись, покрылись морщинками
щеки,  но  в  строгом  овале  лица с прЯмым,  греческого  письма  носом  еще
угадывались следы былой иконописной красоты.
     ЋнфимьЯ зашла по делу: общий обоз отправлЯли в Ћбонежье. “ той и другой
вдовы  села  были  смежные по ‚одле, дак  урЯжались. €  уж  от дел, согласно
выбранив Ќастасью за гордость и вечные недовольства, и до жизни дошли.
     - ‚ байну нонь походишь? - спросила, погодЯ, ЋнфимьЯ.
     ЃорецкаЯ кивнула головой:
     - ‹юдей отпущу только!
     ‚низу, на дворе, грудились мужики и жонки, иные с детЯми.
     - Ќа „вину посылашь?
     - Ќа „вину.
     - Њногие нонь выжидают, опеть от Њосквы угроза ратнаЯ!
     - ‚олков боЯтьце, в лес не хаживать! ‘  осени  привезти, зимой  замогут
лес возить, кол колить, хоромы рубить. ‚ весну уж и пахать и сеЯть начнут.
     Ђ держать тута до снегов да кормы зрЯ давать - с какого прибытку! Ћпеть
зимой  везти:  детные детей познобЯт дорогой. Ђ „вины постеречь кнЯзь ‚асиль
‚асилич послан с ратными!
     - ‡аезжал?
     - Љак же, простились! Ќе первый год домами знаемсЯ с ним.
     - Њой-то €ван был давеча у твоего. •ватит ли сил-то?
     - „олжно хватить. Ђ не хватит - ‹итвой заслонимсе.
     ЋнфимьЯ вздохнула. Џеремолчали.
     - Ќу, прощай, Њарфа. •оробраЯ ты!
     Џодруги   церемонно   поклонились  одна   другой,  потом  расцеловались
сердечно.
     Џроводив ѓорошкову, ЃорецкаЯ вышла к мужикам, что переселЯла  за ‚олок.
Ћсмотрела придирчиво каждого.
     - ’ебе поправитьце ле, ‘тепанко?!
     - Ѓог даст, государынЯ Њарфа, отойду, выстану!
     - Њотри! Ђ то во двор нанимайсе, цего ни-то...
     - Љак будет милость твоЯ, а только уж... Њне ить одна дорога! „ругоЯк -
в холопы, да и то - кто возьмет?
     - ‡емли хоцешь? ‘иверко тамо! „етей не помори. Љлюцнику накажу,  корову
дает. ’олько подымессе ле? Љак ты, такой, косить будешь?
     - Ѓаба пособит.
     - Ѓаба-то тЯжела у тЯ!
     - Ѓог  даст, скоро опростаетце, мы  ведь привыцны, всего навидалисе! Ћн
мелко засмеЯлсЯ, обнажаЯ съеденные желтые зубы, затрЯссЯ, кашлЯЯ.
     Ѓаба,  до того молчавшаЯ, с  бессмысленным выражением лица, полураскрыв
рот,  глЯдевшаЯ на боЯрыню, тут  вдруг ожила,  засуетилась, шмыгнула носом и
неловко, из-за вздернутого под саЯном живота, повалилась на колени:
     - ‘милуйсе, государынЯ!
     - Ѓудет! ‚стань! ‘казала уже. ‘лова не переменю. Људы хоцешь, молви?
     - Ќа ‚агу...  ‹юбо на соль... - неуверенно,  сам пугаЯсь своей просьбы,
пробормотал ‘тепанко.
     - Ќа соли не выдюжишь! - решительно отвергла Њарфа. - ђыбу не  заможешь
ли ловить?
     - Љак будет твоей милости...
     - Ќа рыбу пошлю! Ќа море. Љто у тЯ ищо? „едушко? € он тамо сгодитце.
     Ђ малец твой?
     - Њой, мой, наш! - опЯть замельтешилсЯ ‘тепанко, хватаЯ малого за плечи
и подталкиваЯ вперед. Њальчонка - лобастый, курносый, тонкошеий ("ќк, он всю
семью приморил!" - поморщилась ЃорецкаЯ) дернул головой, исподлобьЯ  недобро
глЯдЯ на боЯрыню ("‚олчонок!").
     - апку, шапку  сыми! - пугаЯсь, прикрикнул отец, сам стаскиваЯ  с того
истрепанный  малахай.  Њалец  вырвалсЯ  и вновь нахлобучил  рванину себе  на
голову.
     Њарфа глЯдела, прихмурЯсь.
     - Љ работе приуцаешь ле?
     - •олопом  не стану!  - угрюмо,  ломающимсЯ  звенЯщим  голосом, ответил
паренек. - Ќа ‚олгу ушкуйничать уйду!
     - ‚ ушкуйники  нынце не ходЯт. Њосковский кнЯзь пути не дает. Џоздно ты
родилсе,  на  век припоздал!  - ответила Њарфа  с неожиданно длЯ самой  себЯ
просквозившей добротой.
     Њалец сторожко, неуверенно  улыбнулсЯ,  Ямка сделалась  на щеке. —ем-то
напомнил маленького „митриЯ.
     - Ќе-е-е... Ђ дЯдЯ ”едЯ бает!
     - Љто ж  луцше знат, дЯдЯ ”едЯ  твой  али  Я?!  - чуть возвысив  голос,
ответила  Њарфа. Џовела  бровью.  - ’о-то! ђости.  Ћтечь,  смотри,  из силов
выходит, а ты - на ‚олгу... Ћглупыш!
     Њарфа  переглЯдела  остальных,  задержавшись  глазами на одной  молодой
паре. ’аких вот любила боле всего: мужик и ладный и умный, видать по лицу.
     ЋглЯдела прищурЯсь, любуЯсь. Њолодец! € жонка под стать.
     - Џлотничаешь ле?
     - џ и кузнечное дело знаю!
     ("Њастер!") - „етей нету?
     - “жо! Ќаше от нас не уйдет!
     ("’акого  хоть тут  оставлЯй!")  Њужиков увели. Њарфа  еще  помедлила у
крыльца,  потом  прошла  калиткою  в сад. Ћтсюда,  с косогора, из-за  вершин
Яблонь, был  хорошо виден  вымол,  где кипела  муравьинаЯ работа поденщиков.
Џересчитала   корабли.   Љлючник   подошел,   стал   сбоку,   чуть   позади.
Џолуобернувшись,  Њарфа  увидела его хищное,  с  крючковатым  носом, жесткое
лицо. “корила:
     - Њедленно грузЯт!
     - Ќаймовать  об эту пору некого... - ответил  тот хмуро. ‘ам знал,  что
медленно.
     - Љ Џокрову нать управитьце со всем!
     - Љ Џокрову наврЯд...
     - Џо сколь выходит у тебЯ за лодью?
     Љлючник назвал цену.
     - „ружиной работают? ‘таршой есть ле?
     - Љак не быть!
     -  „ак  ты и  сговори с ним!  Џлати  ети  деньги  артели за всю  лодью,
сдельно, пущай хоть в полднЯ нагрузЯт! €м выгода и мне тож!
     Љлючник склонил голову, злЯсь на себЯ (такого простого и не додумал!).
     - Ќынце ж и объЯви! - приказала Њарфа. - –то еще?
     - „емид приехал, ждет... - угрюмо вымолвил ключник.
     ‘  „емидом, холопом Њарфы, что ведал в Љострице полотнЯным промыслом, у
них были давние нелады. €ев  Џотапыч, ключник, никак не  мог понЯть этого на
диво сметливого  и  легкого что видом, что норовом мужика. ‚ особенности его
усердиЯ;  чего  надо  дурню? „обро  бы вольный,  а то  холоп, и  получает-то
никакие там великие доходы! Љ тому  примешивалась и ревность. ЃорецкаЯ, хоть
и  держала в строгости, а любила „емида.  ‚от и сейчас  тотчас пошла к нему.
€ев тЯжело посмотрел  вслед  боЯрыне и направилсЯ к пристани. Џриказов своих
ЃорецкаЯ не забывала никогда.
     Њарфа прошла в гостебную избу, где ее ждал „емид со своим товаром.
     ‘луги  носили полотно, штуку за штукой („емид только что прибыл). Њарфа
уселась на лавку, спросила:
     - Џоисть-то успел?
     „емидкино полотно было особое, тонкое, не хуже голландского привозного.
’акое еще только в ‹ипне делали. туку, размотав, можно было сквозь перстень
протЯнуть. € шло это полотно целиком длЯ себЯ, длЯ дома.
     Њарфа глЯдела, мЯла и разглаживала ткань.  ђабота была хороша, цены нет
„емиду! „аром что холоп, и получает  второе меньше того, липенского мастера,
что из вольных. Ђ работа,  почитай, лучше еще! „емид,  юркий, остроглазый, в
легкой солнечно-рыжей бороде, подскакивал воробьиным  скоком, бойко поЯснЯл,
походЯ. Ќазывал мастериц, сам любуЯсь товаром.
     Њарфа хвалила от души.
     Ћсмелев  от похвалы,  „емид решилсЯ высказать заветное,  что его  давно
мучило.
     - ѓосударынЯ Њарфа €вановна, дозволь слово молвить!
     - Ќу!
     -  ‚от ты хоть, будь  не  во  гнев, хоть другие  великие  боЯра. Њелким
доходом  не займуетесь, только  длЯ своего двора идет, и ладно. Ђ  с немцами
всЯ торговлЯ заморским  товаром да сырьем: скора,  да  воск,  да лен, да зуб
рыбий или  иное  что. ‘  волосток опеть  хлеб  да деньги,  али белка заместо
прочего...
     -  „ак чем  плохо, что Я господарский  доход  на  деньги перевожу?  ќто
московськи кнЯзьЯ копЯт лен да сало, да мед, у иного из кнЯжат на сто рублей
добра портитце в анбарах, холсты гниют, рыба тухнет, скору моль потратила, а
сам  у холопьЯ своего три  рублЯ денег займует:  в поход пошел, а  не на что
сбрую  купить. Ђ и  мелкому купцу в моих  волостЯх  доход. ‚он  сколь их  по
осеновьЯм наедет!
     - Ђ хорошо  бы  и  нам  во своих-то рЯдках  лавки  заиметь, не с одними
немцами дело вести!
     -  —то  мне  прикажешь, селедками вразнос торговать?  -  спросила Њарфа
сочным  молодым  голосом,  трепещущим  от  внутреннего  смеха. ("Ќадумает же
„емид!") ‚идЯ, однако, что боЯрынЯ не гневаетсЯ, „емид заговорил бойчее:
     -  Њелкий купец почасту вразнос от немца торгует. Џривозим из-за рубежа
и сельди, и  соль,  и сукна.  Љупец  перепродаст, а лихва  серебра  идет  за
границу. ‘  кого то серебро?  ‘ черных  людей! ЃоЯра  будут богатеть,  народ
беднеть. Џотом  с кого взЯть будет? ‘воего товару надо делать больше!  ‘укно
ввозим, шерсть вывозим, а могли бы добрые сукна  ткать! €ной дорогой товар у
них лучше,  а почему?  Ќаше вот полотно не хуже голландского, дак  только во
своем хозЯйстви держим. Ђ кабы дело-то поднЯть,  да рынок свой,  куда крепче
бы стало! € серебро не уйдет, и за рубеж прибыльнее не лен возить, а готовое
полотно, и черный народ к нам тогда больше привЯзан будет!
     - ’ебе дай волю...  - протЯнула Њарфа неопределенно,  не то осуждаЯ, не
то одобрЯЯ,  и  остановилась.  “видела  глаза  „емидовы. Ќе жадные,  нет,  а
голодные. Ђ ведь он и не длЯ себЯ стараетсЯ! Њастер!
     Њарфа  гордилась  своим  хозЯйством,  гордилась  и  тем,  что  вела его
по-мужски, не мельчилась, смелее переводила на деньги оброчные доходы. Ђ тут
- что же выходит? ‘вой холоп винит в том, что свою же пользу  не углЯдела? ‚
чем-то „емид и прав, верно! ќто... Ѓогдан ежели, к примеру...
     ‡а железо нынь в Љовоше, в волостке своей, он деньгами берет, дак чтобы
сам кузни ставил и торг вел железным товаром!  Џолотно-то  полотно... Ђ  как
заставишь  делать по-годному? Ќу,  „емид мой  сам  стараетсЯ, а  вольных? €м
платить надоть, где деньги? ’ак-то сразу получил, уж продавать заботы нет.
     Ђ  холопы как  еще сработают товар!  „емид  один такой, а иные  норовЯт
поменьше да похуже сделать, да побольше взЯть. "—ужой корысти ради хорошо не
сработают! „а и доход когда? Ђ как останесси с непроданным товаром..."
     - ‹адно,  ступай, „емид!  ’рудное дело  предлагашь. Џридумал хорошо,  а
делать некому.  ‹одью  тебе сегоднЯ  же и  нагрузЯт, в  ночь отправь.  Ђ сам
задержись, на кони уедешь!
     Љ себе Њарфа поднималась боковым ходом. ђедко хаживала тут.
     ђассохшиесЯ за  лето ступени поскрипывали под ногами. Џоморщилась: надо
наказать  Џроньке, пущай поправит. Ђ  то словно  разваливаетсЯ  терем! Ќе по
нраву было, когда скрипели  ступени.  ‹юбила все  прочное, крепкое, тЯжелое,
Яркое, сработанное  так, чтобы в вещи виден  был  мастер и гордость  мастера
талан; в делах - разворотливость, в хозЯйстве - размах  и умное береженье, в
узорочье - хитрость,  в письме  иконном  -  властный  красный цвет.  ’ож и в
хоромном  строении  -  недаром двор ее  славилсЯ лепотою среди всех прочих в
Ќовгороде ‚еликом.
     ЏодымаЯсь, Њарфа опЯть вспомнила мальчонку, что хотел в ушкуйники.
     “смехнулась: "‚олчонок! Џоди, морЯ-то  не видал и  не  знает, како оно.
’оже  будут  дивитьце   весной,  что   солнце  над  морем   не  закатаетце!"
‚спомнилось,  как молодой боЯрыней, девочкой  большеглазой, впервые приехала
на  ‘евер,  как муж подавал  руку, усаживаЯ в лодью, а на  берег несли ее на
руках...
     Ѓелое  море,  полюбившеесЯ с  той  поры  навек!  Љамни  словно  висЯт в
прозрачном, до белизны, воздухе, и не поймешь, где начинаетсЯ небо: по всему
окоему серебрЯные прЯди, как на старой, промытой до синЯ парче, и тишина!
     Ђ  как  жаловали  их свои насельники и холопы,  принимали  с поклонами,
угощали от души. ‚ тесовой, выскобленной горнице - чистые полотенца,  пироги
кругом стола, в братинах репница - репный квас, уха из красной рыбы...
     Ђ еще прежде,  когда плыли в Ќеноксу, и кормчий, стройный, просторный в
плечах  молодой  мужик,  слегка подшучивал  над  закуражившимсЯ,  вполпьЯна,
мужичонкой, как потом  поднЯл Њарфу  на руки,  ступаЯ в воду в высоких,  под
пах, броднЯх из шкуры морского  зверЯ,  и  так  легко поднЯл ее, что почуЯла
ничего ему  эта ноша! € так удобно, неопасно оказалось на этих руках, что на
миг закружилась голова - море Ѓелое! ‘нес, поставил, так же легко,  бережно,
будто птицу или дитЯ держал у груди. € глазом  не повел: что великаЯ боЯрынЯ
новгородскаЯ, что своЯ поморскаЯ жонка - так же выносЯт из лодей на руках...
Њоре Ѓелое,  серебрЯной парчой затканное, Ясень несказаннаЯ! ‚  Ќеноксе, над
морем, поставила Њарфа церковь свЯтому Ќиколе,  шатром чешуйчатым таЯвшую  в
чистом небе.  Ђ  потом,  уже  после смерти мужа, посылала городских мастеров
иконного  письма  подписать  иконостас  длЯ  той  церкви.  Ћтдарила  красоту
красотой.
     ѓде-то теперь тот мужик?
     Ћлимпиада,  Ћлимпиша,  Џиша  по-домашнему,  стараЯ  служанка   Њарфина,
кинулась, захлопотала: ожидала боЯрыню с красного крыльца.
     - Ќе мельтешись, стараЯ! - остановила ее Њарфа. - Ѓайна готова?
     - ѓотова, государынЯ моЯ!
     -  „евку пошли со  мной  какую, Ћпросю хоть. „а  накажи  Џроньше,  любо
Ќестерке ѓрачу, пущай ступени покрепит по тому ходу. Џимен когда будет?
     - ‚вечеру.
     - „обро.
     Ќу, кажись, все. Њожно походить и в байну!

        x x x

     ЃанЯ  была  высокаЯ,  светлаЯ.  Џолок,  с  приступками  и  подголовьем,
кленовый скобленый,  изжелта-белый.  ‘ажу с  подволоки  только что обшаркали
девки,  и пар стоЯл вольный, без горечи, густой, пропитанный настоем пахучих
трав: богородской травы, шалфеЯ и мЯты.
     Њарфа раздевалась не  торопЯсь, предвкушаЯ  удовольствие. ‘еннаЯ девка,
ЋпросиньЯ, помогала снимать тЯжелый саЯн, кинулась, бестолково, разувать.
     "–его  суетитце?"   -  недовольно   покосилась  боЯрынЯ.  Љабы   раньше
улыбалась,  то  теперь принахмурилась, но  и преж и теперь  лицо  Њарфы было
строго-спокойно,  только  чуть  дрогнула  бровь,  -  может, просто от усилиЯ
развЯзать  завЯзки  повойника,  -  чуть  дрогнула  бровь,  но  девка  тотчас
испуганно утупила глаза долу.
     Ћставшись в сорочке, Њарфа расплела косы, повела полной шеей, рассыпала
волосы по  плечам - густые  еще! Ћпустила сорочку. Ќежась, отдыхаЯ, постоЯла
нагаЯ. Ћгрузнела, конечно, а не стыд еще и посмотреть!
     Ќекому теперь. ѓод назад и ‚асилий  ‘тепаныч умер... —то-то нынче опЯть
стала  почасту  его вспоминать.  Џрижмурилась,  представила  молодого  €вана
‘воеземцева, его медленно расцветающую улыбку. Њог бы быть сыном!
     ђобковат... Ќу, за другими тЯнетсЯ. Ћтец был не такой! Њарфа разомкнула
Яхонтовое  ожерелье,  поморщилась  уже  открыто  на девку,  что  замоталась,
запуталась в  рубахе,  опоздав разоболочитьсЯ -  эка  нерасторопнаЯ! ‡ачем и
взЯла с  собой!  “же не  ожидаЯ, отворила  дверь  и  через  высокий порожек,
пригнувшись, вступила первой в жар бани, словно в горЯчее молоко.
     ЏаритьсЯ ЃорецкаЯ любила. €ной  раз и  двух девок брала  парить,  в два
веника. Ћтдыхала  телом и мыслЯм давала отдых. Џотому не сразу и понЯла, что
содеЯлось,   когда  девка  стала   валитьсЯ,  оползать,  ткнулась  лицом   в
распаренный бок боЯрыни.
     - ’ы цего? Ђль больна цем?
     ("‚от дура, баню порушила!") „евка жалко глЯдела снизу, силЯсь сдержать
тошноту. € девка-то с виду здороваЯ, в теле, живот-то не тощой... Џостой-ко!
‘оскочив с  полка, Њарфа властно  развела девЯчьи ноги, прикрикнув, ощупала,
как щупала огулЯвшихсЯ овец во всей важской боЯрщине. ‹юдей по первости было
мало,  все   приходилось  делать   самой.   „евка  и  глЯдела   точно  овца,
жалобно-покорно...
     ’ак  и есть!  Џото она  и  разоболокалась  мешкотно. ‚от бы на кого  не
подумать!
     - Љто?  -  спросила-приказала.  ("Ћженить  нать,  пока  не  поздно!") -
„и-ми-и-трий... - в рыданиЯх выдавила девка.
     - Љто? Љакой?!
     - Њитрий €саковиць, - повторила та совсем тихо и затрЯслась мелко.
     Њарфа отправилась  к полку.  ‘правившись  с  сердцем, черпнула холодной
воды, обтерла лицо.  ‚от беда, так беда! „митрий... Љороб (вспомнила свата).
Љапа знает ли? ‘рам!.. ‚ыдохнула, наконец:
     - Ќа „вину пошлю, нынце ж!
     „евка завыла протЯжно, подползла, охватив, стала целовать ноги:
     - ‘милуйсЯ, Њарфа €вановна, родненькаЯ, золотаЯ, государынЯ светлаЯ!
     - Џусти! ("’ак  же, поди, „митрию ноги целовала!") ‹адно,  не  скули, в
Ѓерезовец пошлю, любо в Љострицу - будешь тамо белье ткать, портна!
     „евка замолкла. ‚сю ее колотила дрожь. Ќемое трепещущее  горе ледышкой,
а  в  уме:  все  ж  таки  не на „вину,  все  ж таки  „митрий €сакович  может
приехать...
     - Ќа, ополоснись холодЯнкой, да бери веник! - строго приказала Њарфа.
     „омывалась не спеша, но  уже не было безмысленного покоЯ и банной неги.
Џро себЯ последними словами  ругала  то девку, то  „митриЯ, то Љапитолину  -
тоже жена! Ќе столь намылась, сколь расстроилась вконец.
     Џиша, увидЯ непривычно злое после бани красное лицо госпожи, не сразу и
в толк взЯла, услышав приказ про Ћпросинью. —ем не угодила? „а чтоб за малый
грех какой посылать - того за Њарфой €вановной не  водилось! Ђли что другое?
ЏриглЯдевшись к девке, когда увела к себе, начала догадыватьсЯ.
     ‚ыспросила.
     -  Ќепраздна Я!  - повинилась ЋпросиньЯ. -  Ћт ЊитриЯ  €саковицЯ... - €
съежилась, увидЯ, как построжело лицо у Ћлимпиады ’имофеевны.
     - ’ы,  глупаЯ, молци о  том! -  сорвавшимсЯ  голосом прикрикнула та  на
девку. -  Ќе смей  никому сказать!  € Я о том  не слыхала, помни! € помолись
Ѓогородице, что в Љострицу  посылают, не куды дальше! ‘иди пока тут, у менЯ,
замкну Я тебЯ длЯ верности. •ошь, повались, отдохни пока...
     € Џиша неожиданно всхлипнула.
     Њарфа  все  не  могла прийти  в  себЯ.  “тирала  лицо  тонким  домашним
полотном. Џо  полотну вспоминала „емида.  Џущай и примет девку! Ќакажу, чтоб
Языки-то не чесали больше.  Ќать было  на  „вину  послать! Ќу  уж,  слова не
переменю...
     ‘ердце сильно билось, и лицо все вновь и вновь становилось влажным.
     Ћбед  прошел  молча. „митрий отсутствовал.  ”едор  осексЯ,  взглЯнув на
мать. Ћлена,  та  попробовала было  рассмеЯтьсЯ,  -  не  знала после, как  и
усидеть за столом. Ћба видели, что мать закипает, и терЯлись в догадках.
     ѓроза, отравившаЯ  и  дичь, и пироги с  севрюгой,  и хрусткие иноземные
сладости, так  и не  разразилась.  Ћбед окончилсЯ в тЯжелом молчании. ’олько
уходЯ, Њарфа жестко бросила:
     - „митриЯ, - приедет, - ко мне!
     Ѓрат  с  сестрой  удивленно переглЯнулись,  ”едор вопросительно,  Ћлена
сделала  круглые  глаза:  не  знаю, мол,  ничего!  Ћба вместе  поглЯдели  на
золовку.  Ќо  Љапа  только надменно повела  плечами  да вздернула нос - ваши
дела,  сами  и  разбирайте!  ”едор лишь  по  уходе матери  вспомнил,  что он
взрослый  мужик,  женат, ожидает первенца, и насупилсЯ. Џошел строжить слуг,
сердце срывать.
     „митрий приехал  от  плотничан  взбудораженный, горЯчий  -  эдакое дело
начинало поворачиватьсЯ в руках! ‚есь Ќовгород - шутка! ‚ плечах словно силы
прибыло. Џрошел к матери с одной мыслью давишней, о деньгах.
     Њарфа  сидела, откинувшись в резном кресле, с  лицом как осеннЯЯ  ночь,
так что „митрий осексЯ было.
     - ‘казывай преже, с чем пришел! - приказала она сыну. Џомедлив, указала
на лавку:
     - ‘адись! - ‚се же мужик, не парень, на ногах держать не след.
     ‚ыслушала молча, не прерываЯ. „олго молчала потом, все  так  же  мрачно
глЯдЯ на старшего сына. ‘казала, наконец, тЯжело, глухо:
     - Ћпросинью Я в Љострицу отправлЯю. „о ночи увезут. •орош!
     „митрий вскочил бешено:
     - ѓде она?!
     € - уперсЯ взглЯдом в мрачные глаза матери. ’ишина повисла, как  топор.
‘ын первый отвел глаза, отступил, передернул плечами:
     - Ѓыль молодцу не укор!
     - Ќе укор?! ‘едь-ко! - почти крикнула Њарфа.
     - Њамо...
     - –то,  мамо? „а, Я  мать! Ђ ты кто?  Ѓорецкой али из этих, что кудрЯми
трЯсут? †она не  полюби? Људа  преже  смотрел?  Ќе  неволила! ‘ын ростет! Ќе
укор... Ђ џков узнает? Љто старейший посадник в Ќеревском  конци, тесть твой
али  ты?! ‡нашь, что  она  тЯжела  от тЯ? Љапитолине подаришь?  Ђли на дворе
держать, чтобы кажный кивал? ‘идел бы тогда с бабами, подчищал им...
     “ж  коли с Њосквой затеЯл, дак о своем  личном полно думать! ‡а  власть
люди головы кладут.  џ, баба, и то ни разу постель свою не закастила. ’ьпфу!
Њарфа задохнулась и долго не могла отдышатьсЯ. „митрий сидел, глЯдЯ в пол.
     - Љапа-то  знат? „огадалась, поди?! - спросила она  спокойнее.  „митрий
пожал плечами,  поднЯл глаза  и вновь  утупил долу. -  „ак  что тебе дорого,
власть али похоть женскаЯ, то и выбирай! ‚едал  бы  отец покойник... „ура Я,
что замуж тогды не вышла за пана Ћндрюшка!  ’олько вас ради... - ѓолос у нее
зазвенел и пресексЯ.
     - Њамо!
     Ћба замолкли  и так и сидели, мать и сын,  друг против друга, не  глЯдЯ
один на другого.
     ЏогодЯ „митрий все ж таки спросил угрюмо:
     - ѓде она?
     -  ‘идит  у  Џиши,  замкнута, - устало отозвалась  ЃорецкаЯ. -  •оцешь,
сходи, простись. Ђ мой тебе совет: и не прощайсе, не нать.
     - •орошо, мамо.
     -  Ђ про деньги знаю. ЉиприЯн Ђрзубьев давеча то  же самое говорил. Ѓез
денег не знают, кто им люб, - Њосква, ‹итва ли. ’ысЯчу, говоришь? Њного!
     ‹адно, поговорю с Џименом. Ћкроме владычной казны,  такие  деньги взЯть
негде.
     - „а, мать, -  вспомнил было, уходЯ, „митрий, - твой-то ‡осима у  €вана
‹укинича был и у ѓлуховых тоже. „авеча запамЯтовал тебе передать!
     - ‹адно, моЯ печаль. ‘пасибо, что сказал.
     Ћтпустив  сына,  ЃорецкаЯ  на минуту утомленно  прикрыла глаза.  …й еще
предстоЯл трудный разговор с Џименом. Ќахвастала детЯми, накликала беду...
     Ђ и в делах не лад: славлЯне ждут да выжидают, в плотниках неспокойно.
     ЋпЯть новое чудо:  в  …вфимьевом монастыре от  иконы  Ѓогородицы  слезы
текли.
     Ќе ‡ахарьЯ там чудеса творит? Ђли игумен Ћнтоновской?
     …жели  станет  архиепископом  Џимен,  поедет  ставитьсЯ   у  литовского
митрополита, хорошо ли  то?  Љак  бы нужен ‚асилий ‘тепаныч! Џро себЯ все не
могла называть покойного ‚арлаамом. €ногда поблазнит - стоит, как живой, ил