тчиком  за  все  католические  и
фрЯжские шкоды. Ќо увы! “же ничего  нельзЯ было изменить!  €з Љрыма начинала
прибывать еврейскаЯ конница, ехали караимы и готы. ЂрмЯне, изгнанные турками
из  Љиликии и  недавно  перебравшиесЯ в генуэзскую  Љафу, тоже  - неволею  -
готовЯтсЯ к походу на ђусь. €м,  ежели не пойти, значит - покинуть город. Ћт
предгорий Љавказа Явились толпы Ясов и касогов в  узорном оружии,  в высоких
меховых шапках.
     “же  и  пешие  отрЯды  самих   генуэзцев  замелькали   там  и   сЯм   в
разноплеменной,  разномастно вооруженной  громаде  созываемых  властительным
темником войск.
     ЏроезжаЯ торгом, Ќекомат узрел,  как  сам консул, только что покинувший
шатер,  разнимает возникшую  меж  наемниками драку и строго отчитывает своих
кафинских фрЯгов, хмуро и злобно вбрасывающих теперь в ножны оружие. Ђ ежели
меж их  церковнаЯ прЯ восстанет? †иды схватЯтсЯ  с бесерменами, схизматики и
ормены с католиками... ЏоежилсЯ Ќекомат.
     Џо всему широкому  окоему двигались  отрЯды  степной  конницы.  ‘олнце,
светившее  сквозь  пыль, было  как бы  обведено  радужным кольцом. “душливый
смрад подымалсЯ от овечьих, конских и скотинных стад, остро пахло высыхающим
на солнце овечьим навозом, кизЯками. —адили костры. ‚ котлах варилась шурпа,
на вертелах жарилась  баранина. ѓомон гомонилсЯ, купцы, словно  взбесившись,
оступали Ќико Њаттеи, Яростно дергали за полы. „ивно было узреть это скопище
торгового и оружного народа, которое Њамай сумел собрать только  потому, что
генуэзскаЯ колониЯ  в Љрыму бросила на то все свои силы и средства. “жели не
победЯт?  “жели он,  Ќекомат,  не  получит вновь свой  терем, лавки  и  свои
волости на Њоскве?
     € все-таки, все-таки! …ще  неЯсно было, двинетсЯ ли Њамай или, постоЯв,
пошумев,  тихонько  распустит  свое разноплеменное воинство, послав  два-три
отрЯда  в  ничего  не  решающие  "Ясашные"  набеги... € потому так  суетЯтсЯ
генуэзские гости, и потому  деЯтельно  плетут и плетут нескончаемую  паутину
интриг, увиваютсЯ вокруг  повелителЯ Ћрды,  бесконечно ублажаЯ ЊамаЯ, и сами
гасЯт поминутные ссоры, возникающие между разноЯзычными ратниками.
     …ще  ничего  не решено,  и  московский посол  в  Ћрде ”едор  Љошка тоже
деЯтельно хлопочет, подчас расстраиваЯ хитроумные генуэзские замыслы.
     Њамай все медлит. Ћжидают литовских послов.
     ‚ золотом шатре, где, развалЯсь на белоснежных, шитых шелками подушках,
возлежит  темник, недавно  надумавший  сместить  последнего подручного  хана
своего (чтобы затем, не имеЯ на то прав, называть себЯ и царем,  и ханом), в
шатре этом у праздничного  дастархана сидЯт вельможи  двора и степные  беки,
длитсЯ непрерывный многочасовой пир, звучат зурна и курай. ’Ягучий  горловой
напев сменЯетсЯ быстрою, дробной музыкой танца.
     ’оненькие красавицы  с наведенными  синею краской  сомкнутыми излучьЯми
бровей  извиваютсЯ в призывном танце,  опускаЯсь на  кошмы, обнимают гостей,
пальчиками с выкрашенными кармином  ногтЯми гладЯт им щеки, обещаЯ заученное
блаженство и изощренные ласки любви.
     Њамай  уже и сам не в силах остановить поход. ‚есною он воспретил своим
татарам пахать землю; теперь, не совершивши набега на ђусь, Ћрда останет без
хлеба!  Њамай  обнажает  зубы  в волчьей улыбке. Џодзывает к себе  Ќекомата,
подползающего на коленЯх. ‘прашивает по-татарски, длЯ всех:
     - ‘кажи, чем окончит поход?
     - Ћ-о, государь! - Ќекомат заводит глаза, прикладывает руки к сердцу.
     - “русута пора усмирить! ‘ него надобно брать прежнюю дань, много дани!
     ѓоворЯт, в земле урусутов, на севере, есть целые реки из серебра!
     Ќекомат лжет и знает, что лжет, и знает  об этом Њамай, а потому, резко
прерываЯ цветистый поток  генуэзской  лести,  требовательно  повторЯет  свой
вопрос.
     - Ћ-о-о!  - Ќекомат заводит  зрачки куда-то в  немыслимую высь. - ’акаЯ
рать! ’акаЯ  рать была только у ЃатыЯ! ’ы сотрешь  в пыль  коназа „митриЯ, и
всЯ ђусь будет твоЯ!
     Њамаю  все-таки  нравитсЯ лесть.  Ћн  и  сам  себЯ  тщитсЯ  сравнить  с
Ѓату-ханом. Ћн тщеславен, этот  темник из рода  ЉиЯт-ћркин, гурген покойного
Ѓердибека. Ћн хочет быть ханом, хочет затмить славу —ингизидов и потому пьет
фрЯжскую лесть, как  дорогое вино. Ћн  отмахиваетсЯ от остерегающих слов, от
советов покончить  дело миром, он гневает на то, что советы эти не  молкнут,
что  многие огланы указывают  ему на опасность  со стороны  ‘иней Ћрды... Ћн
ничего  не  хочет больше  слышать, он намедни не пожелал принЯть московского
посла  ”едора  Љошку.  Џусть „митрий  сам, винЯсь,  прибудет  в  Ћрду! Џусть
привезет дани, пусть откроет длЯ  него,  ЊамаЯ, реки русского серебра! Њамай
ЯритсЯ, взвинчиваЯ себЯ. Ћн сейчас упоен своим разноплеменным  воинством, он
- вождь народов, он  - царь царей, и...  “же  скачут к  нему  послы великого
кнЯзЯ литовского!  ‚оины  Ћльгерда не раз сотрЯсали Њоскву! „митрий прЯталсЯ
тогда за каменными стенами своего города. —то же он возможет содеЯть теперь,
противу совокупных сил Ћрды и ‹итвы?! †аль, что ‚ельЯмин покинул Ћрду так не
вовремЯ и  глупо погиб на плахе... ’еперь бы ты был со мною, ‚ельЯмин,  и  Я
поставил бы тебЯ наместником Њосквы!
     Њамай щедр.  ™едр за счет генуэзских фрЯгов,  щедр за счет  обреченного
коназа  „митриЯ. Џусть  литовские послы привезут ему верную  грамоту!  Џусть
џгайло поведет отцовы войска!
     Ћ тайных  замыслах  џгайлы, о ссорах  в семье литовских кнЯзей Њамай не
ведает  ничего,  не ведают  о том  даже и  фрЯги. €  потому приезд литовских
послов  подвигнул  уже   слаженное,   уже   подготовленное  решение,  убедил
колеблющихсЯ и окончательно утвердил поход на ђусь.
     “тром другого днЯ,  после  того как была подписана  и  отослана  џгайле
союзнаЯ  грамота, Њамай  с нукерами  в  сопровождении  вельмож объезжал свой
стан, оглЯдывал  переносные лавки купцов  и стада,  задержалсЯ у денежников,
чеканивших  в походной  кузнице  монеты с его,  Њамаевым, именем,  оглЯдывал
станы  крымчаков и  горцев, их шатры, заполонившие  степь на многие поприща,
побывал  в полудне  пути  у  крайних становищ  своего неисчислимо  огромного
войска,  осталсЯ доволен и понЯл, что уже  надобно  выступать в поход, иначе
скот съест и вытопчет  всю  траву вокруг главного юрта и начнет погибать  от
голода.
     ‚от  тогда-то  Љошка,  познав нынешнюю  тщету московской  дипломатии, и
устремил на Њоскву.

        ѓлава 12

     ‚  июне ”едор Љошка прискакал  из Ћрды  с вестью, что война неизбежна и
уже литовские послы достигли ставки ЊамаЯ. Љошка был зол, устал и гневен.
     Ќаедине с  кнЯзем (присутствовали только Ѓоброк да €ван Њороз с ”едором
‘виблом) предложил последнее: увеличить татарскую дань.
     - Ќе то нам кафинских фрЯгов не перешибить!
     ‚олынский воевода шевельнулсЯ, раскрыл  было рот, смолчал. ”едор ‘вибло
отцовым побытом собрал чело морщью, крЯкнув, закусил ус. €ван Њороз поглЯдел
светло, прЯмо в очи великому кнЯзю, вымолвил:
     - Ѓоюсь, и тем не остановишь уже!
     ‚первые судьбу земли  предстоЯло  решать  самому кнЯзю.  „митрий крепко
охватил  резные  львиные головы подлокотников своего кнЯжеского кресла. Џока
спорил, капризничал порою пред покойным Ђлексием, пока важно решал,  кому из
боЯр, чьему мнению отдать предпочтение  в душе, все было как-то сполагорЯ. Ђ
тут - оробел.  € ЂлексиЯ нет! ‘окрылсЯ в могиле, подведЯ его к этой  роковой
черте. ѓосподи!  ’ебе  молю  и на тЯ  уповаю!  €сподлобьЯ поглЯдел  на зЯтЯ,
Ѓоброка. Ќо тот по-прежнему, супЯсь, хранил молчание.
     - Њоже,  как ни  то!  - €ван Њороз, усмехаЯсь, показал рукою извилисто,
стойно  покойному Ђндрею Ђкинфову,  и  ”едору глЯнул  в  очи - помнишь, мол,
батьку!
     - ‚се испробовано!  - гневно отмолвил Љошка,  уЯзвленный подозрением  в
своем  посольском талане. Ћн торопилсЯ изо всех сил, он  не заехал домой, не
повидал жены и детей, он даже не  переоделсЯ, от него  крепко пахло степью и
конским потом,  пыльные сапоги боЯрина с  загнутыми носами  совсем  потерЯли
цвет,  монгольский  халат  тоже был  сер  от  пыли и пропитан потом. ЉнЯзь в
домашнем светлом, шитом шелками летнике выглЯдел ослепительно по сравнению с
ним.
     ”едор ‘вибло намек €вана Њороза понЯл, глЯнул сумрачно на боЯрина: не Я
ли, - глазами отмолвил, - мордовскую землю громил?
     Ћтверг. „ернулсЯ было сказать: "ђатитьце надоть!" € смолчал.
     Ћгромность сказанного Љошкою подавила. Ќу, два-три  тумена куда ни шло,
а тут - эко! ‚сЯ Њамаева орда!
     - •леба, баешь, не сеЯли? - вопросил. Љошка кивнул головою, повторил:
     - Ќе сеЯли хлеба!  ‚се Ћрдою  мыслЯт ‚ладимирскую ђусь зорить! Њамай по
всему Љрыму да по горам Ясским  воинов емлет и жидов и фрЯгов с собою ведет!
…вонный хан воспротивел было: не времЯ, мол, да и татары ти фрЯгов не больно
жалуют за то, что фрЯги ихних детей и женок в неволю  продают, дак потому...
Ђ Њамай озлилсе и хана снЯл! ’еперь ему, коли нас не одолеть, дак и престола
лишить придет!
     ‹ица  острожели.  —етверо боЯринов  тЯжело молчат,  ожидаЯ,  что скажет
кнЯзь.  €  „митрий чует  огромность  беды и  меру ответственности  своей,  и
медлит,  и  наливаетсЯ  медленно  кровью  и обидою:  неужто  он трус? Ќеужто
теперь, когда  подкатило главное,  ему отступить? € отступил  бы! Ќо оружные
рати, но слава побед! Ќо одоленье татар на  ‚оже! —то ж ему, великому  кнЯзю
владимирскому, опЯть поганому половцу в ноги челом? „а и какой Њамай хан?!
     Ќе —ингизид вовсе!  €  все чего-то  не хватало длЯ властного гнева, длЯ
обиды  великой, истинной, длЯ того, чтобы противу  орды Њамаевой двинуть всю
русскую землю... "ѓосподи! Џовиждь и  укрепи мЯ разумением своим!" Ћн глЯдит
на сподвижников - сурово  гдЯдит.  Ћн еще не  ведает, что  решит  землЯ, что
скажет боЯрскаЯ „ума, отзовутсЯ ли  дружно кнЯзьЯ на его зов?  Ћн вспоминает
вдруг,  что  в стране  нет митрополита и, значит,  некому благословить рать,
некому приказать властно, дабы во всех церквах все иереи возвестили народу о
бранном  долге защиты родимой земли... Ћн подымает светлый  обрезанный взор,
смотрит на боЯр  по очереди:  на осанистого €вана Њороза, на ‘вибла, на зЯтЯ
Ѓоброка, так и не вымолвившего слова до сих пор ("…му, конечно, ‹итва застит
все, дак ведь и Њамай с литвином вместЯх срЯдилсЯ на ђусь!"). „митрий сейчас
много старше своих тридцати лет. ’акие мгновениЯ, как теперь, у него едва ли
повторЯтсЯ  в жизни! —то он  делал доселе? †ил, злобствовал,  погубил  €вана
‚ельЯминова.
     Џлодил  детей. Џодымал  землю, трижды  разоренную Њихайлой  ’верским  и
Ћльгердом. Џринимал, награждаЯ поместьЯми,  беглецов из ‹итвы... Ћткуда-то с
выси горней приходит к нему решение:
     - Џовестить всем! - произносит „митрий громко. - Ќа нас идут нечестивые
агарЯне,  и  ѓосподь велит нам стати противу! Љ  Њамаю не еду  и дани ему не
дам!  -  оборачивает  он чело к  ”едору Љошке. €, спотыкаЯсь, сникает, низит
взор. ‹ихорадочные красные пЯтна ЯвлЯютсЯ на ланитах московского  кнЯзЯ. …му
становит  жарко  под  рубахою,  до  дурноты, до головного кружениЯ, так  что
кажет: вот-вот и он обрушит во прах, и престол упадет вместе с ним.
     - Џовестить  всем! - говорит  он с запинкою; справЯсь с собою  и  вновь
подымаЯ на ”едора смЯтенно-Яростный взглЯд, доканчивает:
     - Ђ ты придержись! Џожди... € баскаку вестей не давать!
     ЃоЯре кивают понЯтливо. Ѓаскаку московскому никто не повестит о решенье
великого кнЯзЯ.
     „митрий  вновь  замолкает  надолго.  ‘ведЯ  брови хмурью,  выговаривает
наконец:
     - Ђ полки срЯжать! € ко кнЯзьЯм - гонцов с грамотами!
     —етверо  боЯр молча  смотрЯт на своего  государЯ, кивают.  Ќемо,  молча
перед духовными очами каждого начинают, мерно раскачиваЯсь, бить колокола.
     Љолокола бьют  сперва тЯжело, редко, потом  сильнее  и  Ярче, Яростнее,
вызваниваЯ набат.  Ќабат  ширитсЯ, растет, плывет над ђусью, начинают гудеть
колокола во ‚ладимире, ЏереЯславле, “гличе, ђостове, на Љостроме  и в ’вери.
Ќеслышимый до  часу колокольный звон  плывет над землею. …му отвечают издали
колокола дальних и ближних градов и весей, и в самом ‚еликом Ќовгороде, куда
назавтра поскачут  скорые  гонцы  подымать  ратных, медленно  сдвинулсЯ Язык
тЯжелого ‘офийского  колокола и низкий гудЯщий  зов потек над ‚олховом. ‡вон
течет над ‚олгою, над подернутыми сизою морщью великими и малыми реками, над
весЯми и рублеными городами, и уже чуткое ухо путника внимает невесть откуда
налетевшему звуку, и кони  невесть с чего начинают тревожно ржать. Ќад ђусью
- колокола.

        ѓлава 13

     ЉнЯжой двор в Љремнике - это даже не дворец, а целое сложное хозЯйство,
где, кроме дворского и ключника с  целым штатом прислуги и немалого синклита
началующих над  прислугою (постельничий,  кравчий,  распорЯдитель  припасов,
осетрник,  медовар,  прочие  чины,  заведовавшие  многоразличными запасами и
производствами), сотни людей -  от поваров до  портомойниц, от  древоделей и
оружейников  до серебрЯных дел мастеров, иконников и даже  своего денежника.
’ут  и  ткут,  и  шьют,  и  работают  воздуха  -  покровы церковные,  тут  и
многочисленные конюхи, сокольничие, псари.
     ‘вора хортов  великого  кнЯзЯ,  его ловчие  соколы  и кречеты не должны
уступать боЯрским. ‚ молодечной  и в  самом  дворце  днюют  и  ночуют  "дети
боЯрские", "молодшие" - стража двора.  ‡а стол самого кнЯзЯ в обедошнюю пору
садитсЯ порою  за сто  душ,  и лишь иногда удаетсЯ  „митрию  оттрапезовать в
кругу  семьи, посадивши  за стол разве  что друга  Ѓренка, духовника да двух
мамок,  надзирающих  за малышами. ‡а детьми  надобен глаз да глаз.  …вдокиЯ,
вошедшаЯ в полную женскую силу  и  красоту,  рожает  почитай каждые  полтора
года.  „вое  умерли:  старший, „аниил, и ‘емен (недавнЯЯ,  очень  испугавшаЯ
кнЯжескую чету смерть). Ќо дети и без того идут друг за другом: девЯтилетний
‚асилий,  старшенький, наследник  престола  (так установил Ђлексий,  дабы не
делить  волости  и не ослаблЯть тем  страны), семилетнЯЯ ‘офьЯ,  шестилетний
ћрий,  уже  теперь ведающий, что  крещен самим  игуменом ‘ергием, двухлетнЯЯ
ЊариЯ и младшенький, меньше года назад рожденный, €ван: слабенький почему-то
и вЯлый,  …вдокиЯ в опасе за него  (и отмаливали не  по раз, уже и  колдовок
приглашали...) ‚ этой семье будут еще и еще дети, но уже и теперь пЯтеро!
     “  двоюродного  брата ‚ладимира, с которым по  совету того  же  ЂлексиЯ
заключен  рЯд, сыновей еще нет. ("€  слава Ѓогу!" -  думает порою  „митрий.)
„евЯтилетний ‚асилий объЯвлен "старшим братом" двоюродного дЯди своего...
     ‚ладимир  стерпел (в  чем заслуга  владыки ЂлексиЯ, конечно). €ной  бы,
может,  и  огорчилсЯ  сердцем  на  его-то  месте!  Ќо  и  в  деле  с  €ваном
‚ельЯминовым, и в прочих делах, заводах и замыслах  не подводил его брат,  и
„митрию  нет  нужды  стеречись  и завидовать. Ђлексием  заведенное  ‚ладимир
принЯл безо  спору. •лопотал, конечно, деЯтельно устраивал  свою  вотчину...
ѓрад ‘ерпухов  расстроилсЯ уже, любо поглЯдеть! „а и нынче не обижен от него
брат ни селами, ни волостьми. ‘лава Ѓогу, с ‚ладимиром они хороши...  „о сих
пор...
     Ћ  ЊитЯе,  о Љиприане, о  делах церковных „митрий предпочитает  пока не
думать. Ћтодвигает это от себЯ. ’ем паче из –арьграда нет верных вестей.
     €з-за ЊитЯЯ единаЯ серьезнаЯ и была у  великого кнЯзЯ со своими боЯрами
прЯ!
     ‘ нынешнего малого совета боЯрского „митрий воротилсЯ хмурый, отстранил
осетрника с медоваром, пришедших долагать о делах, отмахнул рукою ключнику -
недосуг!
     - ђешайте  там без  менЯ! ("„ел не ведают,  што ли,  нонешних? Ќа покос
надобно всех, кого мочно отрЯдить! „а баб и девок  с  граблЯми, портомойниц,
прЯх  тамо, прислужниц с сеней... џ,  великий кнЯзь, вижу, какие погожие дни
стоЯт,  а  они,  што ль,  не видЯт?!")  ‘  боЯрином!  -  бросал  на ходу, не
дослушиваЯ. - Ќе  препЯтствую! -  € уже издалека донес, дабы ключник чего не
сблодил сдуру:
     - ‹юдей надобно найтить всЯко! Џокос! ‘ам смекай!
     ‘брасываЯ верхнее  платье на  руки прислуге,  прошел в горницы. …вдокиЯ
бросилась встречу. ‚ заботный лик жены, в ее широкое, с расставленными врозь
полными грудЯми, тело слепо, не видЯ, выговорил сурово:
     - Ћрдынцы идут на нас! Њамай! ‚сема! ‚сею ордою!  - € не стал  слушать,
как охнула, как схватилась за грудь, прошел большой, тЯжелый куда-то туда, в
детскую, к сразу остолпившим и облепившим отца малышам. ‘ел. "‚от оно!"
     - подумалось. ђассеЯнно принЯл на колени двоих, глЯнул в глаза ‚асилию.
     - Ќам  с  татарами ратитьце придет! - сказал, и отрок,  узрев тревогу и
непривычную хмурь в отцовых глазах, тоже острожел и побледнел ликом.
     …вдокиЯ,  отстранивши  мамку,  хлопотала  молча  около  него,  подавала
рушник, вела в трапезную и все заботно заглЯдывала в очи милого лады своего.
     - Ѓыть может, откупимсе? - выговорила наконец вполгласа.
     Ћн глЯнул мутно, смолчал, отмотнул головою, не переставаЯ жевать.
     †елвы крупно  ходили  под кожей. ‚есь  был  свой,  привычный,  любимый,
упрЯмый, ведомый до последней жилочки, до вздоха тайного. € когда, отодвигаЯ
блюда,  глЯнул  ей наконец прЯмо в очи и вымолвил: "…ду к ‘ергию!" -  только
понЯтливо  склонила голову. Ђ он,  чуть  опустив широкие плечи и как-то весь
отЯжелев станом, домолвил:
     - Ѓренка созови! Ђ боле никому о том не надобе!
     € тоже понЯла, готовно кивнула головой.

        ѓлава 14

     Ћб  этой его поездке ни в летописЯх, ни в "†итии" нет никаких сведений,
но она была.
     ел  мелкий теплый дождик. ’уча нашла нежданнаЯ. ‡амглилось к вечеру, и
уже перед  сумерками  пошли  и пошли  по небу  быстрые низкие  облака,  гасЯ
ржаво-оранжевую  ленту вечерней  зари. „митрий куталсЯ  в  дорожный суконный
вотол и  молчал. ‘ воротнею сторожею  разговаривал Ѓренко. Ћб отъезде кнЯзЯ,
кроме  …вдокии, ведали лишь  несколько  холопов да  кнЯжий  духовник,  ”едор
‘имоновский. ‡а воротами Љремника тронули крупной рысью, а выехав из города,
пошли наметом, и „митрий, молча обогнав Ѓренка, скакал впереди.
     ‘какал  сквозь  теплый  мокрый  ветер и  ночь,  несколько  раз  едва не
осклизнув и  не полетев  опрометью  с седла,  но все не умерЯЯ  и  не умерЯЯ
сумасшедшего  бега лошади, пока наконец вымотанный до предела жеребец, мотаЯ
головой и храпЯ, сам решительно, уже  не слушаЯ ни  стремЯн, ни  поводов, не
перешел с намета на рысь.
     Џосле первой подставы, когда сменили  коней,  кнЯзь снова бешено погнал
скакуна, и Ѓренко  едва поспевал  за ним, а  дружина  растЯнулась  далеко по
дороге. €  снова „митрий  молчал, и теплый сырой ветер бил ему  в  лицо, а в
потемнелом сумрачном небе открывались провалы, полные роЯщихсЯ звезд.
     „митрий словно  бы испытывал себЯ, словно  бы говорил: вот были потехи,
охоты  кнЯжеские,  торжественные  выезды,  баловство,  а  гожусь  ли  Я  длЯ
настоЯщего, сурового дела? Ќа  очередной подставе, когда молча менЯли коней,
Ѓренко увидел, что кнЯзь даже с лица спал. Ќемногословно  - чуЯл „митриЯ как
себЯ самого - распорЯдил подать  кнЯзю  чистую  тельную рубаху, кнЯзева была
волглой от пота и всЯ - хоть выжми.
     Ќебо   легчало,   в   разрывах   туч   бледнела,   Яснела,   отдалЯЯсь,
пепельно-голубаЯ предутреннЯЯ  глубина, а когда от ђадонежа повернули уже по
лесной  дороге на  монастырь,  по окоему поплыли истонченные розовые перьЯ и
осиЯнные  светом,  потерЯвшие  вес   облака  двинулись  караванною  чередою,
освобождаЯ плененный ими небосклон. € уже пробрызнуло, и  уже овеЯло пыльным
золотом  облачные  краЯ,  и в  пламЯ рассвета влилсЯ  далекий  и  Ясный звон
колоколов ’роицкой обители.
     ‘прыгиваЯ  с  седла  на  монастырском  дворе,  осанистый  кнЯзь  тЯжело
качнулсЯ,  но устоЯл, подхваченный  стремЯнным. Ѓренко  и  сам после бешеной
семидесЯтиверстной скачки почуЯл себЯ в первые минуты нетвердо на ногах.
     Љ ним подошел придверник.  ‚ храме, что высил над обрывом весь легкий и
стремительный в  облаке света восстающей зари, шла утреннЯЯ служба. ЉнЯзЯ  с
дружиною вскоре пригласили к обедне...
     ‘гибаЯ головы  и крестЯсь, они толпою вступили в храм. ‘ергий служил и,
только скользом глЯнув на  кнЯзЯ,  продолжал читать. Џел хор. ‚  узкие  окна
золотыми столбами входило утреннее солнце. „митрий  стоЯл сумрачный, изредка
осенЯЯ  себЯ крестным знамением, не думаЯ ни  о чем. ‚ нем еще не  окончила,
еще неслась, будоража кровь и темнЯ сознание, бешенаЯ скачка ночи.
     Џел хор,  и со звуками, то взмывающими ввысь, то упадающими, постепенно
входила  в кнЯзЯ  Яснота места сего.  ‘лужбу „митрий знал,  ценил  и понимал
хорошо  и  посему,  даже  не мыслЯ  о  том, какою-то  тайной  частицей  души
сравнивал величественное  громогласное служение покойного ЊитЯЯ и надмирное,
словно бы ангельское (слово само выплыло, удивив, в сознании кнЯзЯ)  ведение
службы ‘ергием. Ћт лица преподобного шел свет, иногда, мгновениЯми, очень  и
очень видимый, и  монахи, собравшиесЯ тут, почитай все и служили  и молились
самозабвенно.
     Ќыне стало честью длЯ многих, основываЯ монастырь, просить в настоЯтели
кого-нибудь из учеников ‘ергиЯ.  € уже в дальних северных палестинах духовно
ратоборствовали,  укреплЯЯ и  насаждаЯ христианскую веру  среди чуди,  дикой
лопи,  югры,  самоЯди  и зырЯн, ученики ‘ергиЯ. Ќедавно один из них, ‘тефан,
отправилсЯ  на Џечору, к зырЯнам, и,  слышно, даже составил азбуку длЯ этого
дикого  народа,  подобно  Љириллу  с  Њефодием,  дабы  преподать  свет  веры
•ристовой новообращенным на родном длЯ них Языке. € теперь сам великий кнЯзь
стоит  в церкви обители ’роицкой, смирно стоит, проскакавши  семьдесЯт верст
от Њосквы за единый дух, видно, не с малым делом  каким ЯвилсЯ он  к ‘ергию!
‘тоит  и внимает службе, и  ждет,  и вот подходит к преподобному,  и  ‘ергий
говорит ему, исповедав и накрываЯ голову кнЯзЯ епитрахилью:
     - Ћ скорби твоей ведаю, кнЯже! Ќо будь тверд в избранном тобою пути!
     € „митрий сникает, пугаетсЯ даже: он ведь об этом еще ничего не сказал!
     ‚ослед  за  кнЯзем к игумену подходЯт Ѓренко и прочие  дружинники,  длЯ
каждого у ‘ергиЯ находитсЯ какое-то  слово, то доброе, то строгое  - и тогда
радонежский  настоЯтель  слегка  хмурит  брови  и  худое лицо его становитсЯ
иконописно-строгим. Љ  причастию  - по  какому-то  наитию  своему -  „митрий
подходит  не прежде,  чем  причастилсЯ последний  из монастырской братии,  и
‘ергий молчаливо, одними глазами одобрЯет достойное смирение великого кнЯзЯ.
(…ще  пройдут века  до того,  как ѓрозный станет, исповедуЯсь,  сидеть перед
стоЯщими  перед  ним  иноками;  когда   греховнаЯ  светскаЯ  власть  дерзнет
поставить  себЯ  выше  власти,  ѓосподом данной,  и  тем  подорвет,  обрушит
духовную укрепу страны.) Њихаил Ѓренко с беспокойством поглЯдывает на своего
кнЯзЯ,  ожидаЯ обычного  у „митриЯ нетерпениЯ  и  от  нетерпениЯ - гнева. Ќо
кнЯзь принимает все  как должное.  €  когда  уселись  за  трапезу,  суровую,
непривычно скудную - ‘ергий Явно не пожелал ради приезда великого кнЯзЯ даже
на волос  отступить от обычного  монастырского  устава  своего,  - то и  тут
„митрий не нахмурилсЯ, не повел бровью, а ел, как и все, хлебаЯ монастырское
варево  и думаЯ о своем, безо  спору принЯв то, что  ‘ергий будет говорить с
ним, когда захочет сам, а не когда захочетсЯ этого кнЯзю.  Ќа Ѓренка, когда,
окончивши  трапезу,  прошли  они  в   настоЯтелеву  келью,  ‘ергий  поглЯдел
внимательно,  с едва просквозившею тенью  сожалениЯ на лице, и  после  отвел
глаза и уже не взглЯдывал ни разу.
     ‚  келью взошли  какие-то иноки.  ‘ергий  немногословно  урЯдил  с ними
потребное  монастырское  делание  и  оборотил  лик   ко  кнЯзю.  Ѓренко,  не
понуждаемый  ни тем,  ни другим, сам  встал и  вышел во двор. ЉнЯзь и игумен
остались одни.
     Ќаступило  молчание.  —то-то  потрескивало,  как всегда  в  бревенчатых
хоромах. Ќеслышно садЯтсЯ стены, уплотнЯютсЯ или, наоборот, расходЯтсЯ врозь
углы, старое дерево живет, высыхает и мокнет, гниет и стареет, старитсЯ, как
и люди.  Џищит комар.  ѓде-то едва слышно возитсЯ мышь. € ‘ергий  глЯдит  на
него своим мудро-далеким, всевидЯщим взором, взором, которого нынче уже и не
могут вынести. € все  успокаиваетсЯ,  и  все приходит  в истину, ЯвлЯЯ  свой
подлинный лик. ’ам,  на Њоскве, суета,  пышнаЯ  роскошь резных  и  расписных
хором,  многолюдство градское, кипение страстей,  блеск одежд  позлащенных и
прочаЯ многоценнаЯ. ‚се это уходит и отходит посторонь. €стина была здесь, в
этих  темно-Янтарных тесаных стенах, в этой  глинЯной печи, в аспидно-черном
потолке,  в грубой  рЯднине на  лавке,  где  спал  преподобный, в немногой и
большею  частью  самодельной утвари,  в  двух-трех книгах,  которые,  как  и
обиходную  икону,  не  в  труд засунуть в  торбу  и  унести с собою вместе с
незамысловатыми орудьЯми: долотом, ножом, насадкою длЯ лопаты да  стертым от
долгого   употребленьЯ,  наточенным  до  наивозможной  остроты,  на   ладной
потемнелой рукоЯти плотницким топором - вот и всЯ снасть, потребнаЯ в  жизни
сей, дабы жить, добывать себе снедное  пропитание и ежеден  молитьсЯ ѓосподу
своему. €  выше этого нет  ничего, а все остальное - тлен,  временные  утехи
плоти, суета сует и всЯческаЯ суета!
     •отЯ бы  ради того, иного, велись войны, гибли люди,  пеплом обращались
села и города.  €  что  скажетсЯ  тут,  и  что  скажет  хозЯин кельи сей  на
вопрошаниЯ великого кнЯзЯ,  ослабевшего  духом перед главною труднотою,  как
сейчас проЯснело,  своей до сей  поры  не излиха заботно прожитой жизни? —то
скажет  ему  муж, все имущество  коего  возможно унести  в торбе  на плечах,
сокрывшись в иные, неведомые  Џалестины, ежели  придет какаЯ  беда на  землю
сию? ‘кажет ли он о суете духа  и бренности богатств земных? Џосоветует ли и
кнЯзю склонить  главу,  не  кичась  гордостию,  миром решить  великий спор с
Ћрдою, уступить и отступить, сохранив жизни ратников  и не ввергаЯ смердов в
новое пламЯ войны? €ли решит инако, взвесив на  весах разумениЯ  своего силы
Њосквы и ЊамаЯ?
     „митрий ждет ответа: укрепы, опаса  или  одобрениЯ.  Ћн - здесь - хочет
внЯтного совета, который мог бы дать и дал бы ему разумный боЯрский синклит.
€  не совсем  понимает, что именно за  этим не  стоило приезжать в обитель к
‘ергию.  Ќо  он и не длЯ  этого  одного приехал. Ћн  смущен духом, он,  быть
может,  впервые  в  жизни  понЯл  всю строгость  бытиЯ.  Ѓыть  может,  и длЯ
духовного  ободрениЯ прибыл он к ‘ергию? Ќо инок,  сидЯщий супротив,  ведает
иное, недоступное кнЯзю. Ћн уже сказал единожды покойному Ђлексию:
     "ѓордынею исполнена землЯ".  Ћн знает, что и длЯ земли, длЯ всего Языка
надобны, как и длЯ единого людина, часы покаЯниЯ и даже муки крестной, ежели
эта мука способна просветлить и возвысить дух. (Њука, уничтожающаЯ дух, - от
дьЯвола.) ‘ергий ведает, что длЯ  восстающей  к горней  славе земли  настала
пора покаЯниЯ. —то  гордынЯ, ослепившаЯ  Язык русский после успехов днешнего
государственного созиданиЯ, внесла рознь  и нелюбие в души русичей и надобна
великаЯ  жертва, дабы  очистить от скверны и сплотить великий народ, который
токмо  тогда - в силу любви к Ѓогу и к ближнему своему - возможет поднЯтьсЯ,
взойти к грЯдущим высотам  своей, еще  не ведомой никому,  славы.  €  что на
него, ‘ергиЯ,  направлен днесь перст ѓосподень, велЯщий изречь  слово истины
земле и игемонам ее, кнЯзю и Языку русскому.
     €зречь и послать на смерть, быть может, многие тьмы, дабы на крови той,
пролитой на рубежах родимой земли - за сраженную ’верь, за былые усобицы, за
неверье и нелюбие, за скупость и черствость, за не поданный нищему кусок, за
остуженное дитЯ и обманутую женку, за грех неуваженьЯ к родителЯм, за каждую
замученную скотину, за павшую на пашне крестьЯнскую лошадь, не говорЯ уже  о
растоптанных и порушенных  жизнЯх  людских, за все,  за все, чем огорчила  и
омрачила  землЯ высокий  дух, ее наполнЯющий, и  души  праведников, отданные
некогда  за  други  своЯ,  - чтобы  на  крови  той  поднЯлось  высокое древо
дружества  и взаимной любви друг  ко  другу русичей  - граждан великой ђуси,
воскресшей из праха и тлена минувших лет.
     ‘ергий  молчит и думает.  €  кнЯзь молчит  тоже,  ждет.  Џотом  говорит
вполгласа, пугаЯсь сам голоса своего:
     - Ћрда уже выступила в поход!
     ‘ергий кивает молча. Ћн знает, с  чем к нему приехал „митрий, знает, не
спрашиваЯ, как он уже давно научилсЯ понимать дела и замыслы человеческие по
одному тайному знаку, открытому ‘ергию, но, в  сущности своей, не выразимому
никакими словами.
     ‘ергий   думает,  полузакрывши  глаза.  Ћн   ведает   все  о  кнЯзе:  и
заносчивость, и  упрЯмство, и  -  порою  -  недалекость нынешнего повелителЯ
Њосквы  открыты  ‘ергию.  Ќо  ‘ергий  знает  другое,  знает,   что  иначить,
насиловать судьбу не можно  и тут. „митрий таков, каков он  есть, и иным  он
быть не может, а значит, и не должен. †аль этого его молодого спутника, чело
коего  уже  овеЯно  тенью  близкой  кончины,  но  и здесь поделать чего-либо
нельзЯ. „а! Џомимо свободы  воли у каждого из нас есть своЯ судьба, и судьбу
эту не  можно  изменить. ‘удьбу! Ќо  не волю, не право  действованиЯ, данное
ѓосподом  творению своему.  € кнЯзь сей,  при  всех  несовершенствах  своих,
горЯчо и свЯто верит ѓосподу, и в том спасение его и спасение земли!
     -  ЊужайсЯ, кнЯзь!  -  говорит  наконец ‘ергий.  - ’ебе даден  крест, и
крестный путь сужден всему Языку русскому! € путь тот свЯт, и надобно пройти
его  до конца! ’ы это хотел  услышать от менЯ, кнЯзь?  -  спрашивает ‘ергий,
помедлив.
     €  „митрий  -  слава  Ѓогу,  что в келье  нет никого  иного, - встает и
валитсЯ в  ноги свЯтителю, печальнику, как остро выразитсЯ в столетьЯх, всей
русской  земли. € ‘ергий встает, молчит, медлит,  возложивши  руки на голову
склоненного перед ним кнЯзЯ, читает молча, едва шевелЯ губами, молитву.
     —то дань?! —то хитрые затеи политиков?! Ќикто еще не понЯл, не внЯл, не
почуЯл   той   истинной  причины  роевых,   массовых  движений  человеческих
сообществ, котораЯ  - только  она  одна  -  определЯет  и  ту  самую  клЯтую
экономику, взлеты  и падениЯ царств, успехи или неуспехи политиков, расцветы
и  упадки  народов,  никто  еще  не понЯл, не  просчитал, что все  плотское,
тварное, земное,  окружающее нас и частицею чего ЯвлЯемсЯ  мы  сами, что все
это  движетсЯ  и  направлЯетсЯ  теми незримыми потоками духовных  сущностей,
которые единственные и определЯют земную жизнь человечества.
     ЋпределЯют,  конечно, не так, как мастер-кукловод движет вырезанными из
дерева,  кожи  или бумаги  фигурками, ибо и наша земнаЯ жизнь необходима длЯ
бытиЯ  той, неведомой  нам,  духовной,  но -  и  все  же!  Ћдними  тварными,
плотскими, земными и вещными причинами не можно определить и оправдать ничто
из сущего на земле и совершающегосЯ с нами в текучем потоке времени.
     ‚от сейчас игумен ‘ергий стоит перед склонившимсЯ перед ним кнЯзем.
     —то может он? Љакова земнаЯ энергиЯ, заключеннаЯ в едином  человеческом
существе? Ќо ее хватает порою, чтобы двигать облачные громады, призывать или
отменЯть дождь, и никакаЯ премудраЯ наука не может тут ничего объЯснить, ибо
одно физическое сравнение всех сил, заключенных в едином земном существе,  и
громадной  энергии облачного полЯ, одно  это сравнение  заставлЯет  признать
решительно невозможными действиЯ, пусть редко, но совершаемые даже  на наших
глазах соплеменниками нашими, такими же земными существами, как и мы. Љакова
же была энергиЯ, врученнаЯ свыше игумену ‘ергию?  Њы не знаем. Ќо сила ее не
угасла еще и поднесь.
     ‘ергий  читает  молитву.  Ћн  кладет руки на  непокорные  буйные  кудри
великого кнЯзЯ.  ‘кольких сегоднЯ он посылает на смерть?  € скольких спасает
от  гибели там, за гробом? ќтого счета  нет, и не в нем сейчас  истина. ђади
тварного,  материального  преуспеЯниЯ, ради зажитка, ради  сытой и тем одним
счастливой жизни на земле не можно пожертвовать и единою слезою дитЯчьей.
     ђади  спасениЯ духа, ради того, чтобы народ не погиб, не умер  духовно,
но  воскрес  к  ‘вету, -  достойно погибнуть  тысЯчам, и кровь их,  и подвиг
сольютсЯ с кровью праведников божьих, их же словом и именем стоит и хранитсЯ
землЯ!
     Ќаутро  кнЯзь, ободренный, непривычно  суровый  и  собранный,  покидает
монастырь. Ћн  вбрасывает ногу в стремЯ и, утвердЯсь в  седле,  озирает свою
дружину.  ‡атем,  в  последний  раз  перекрестЯсь  на маковицы  монастырской
церкви, трогает в рысь. ‚ереница всадников медленно исчезает в узости лесной
дороги.  Ђ игумен  ‘ергий, проводивши  кнЯзЯ, удалЯетсЯ в келью и становитсЯ
там  на  безмолвную  молитву,  во времЯ  которой  никому  не  позволено даже
заходить к  преподобному.  ‡нала  бы братиЯ,  скольким  тысЯчам и тьмам ныне
открыт туда вход! €бо  ‘ергий, с сомкнутыми веждами, с  челом, изборожденным
нежданною морщью, пугающе старый в этот миг, духовным взором и смыслом своим
ныне  вмещает всех. Ћн  видит, знает, почти  узнает их, идущих  на смерть  в
праздничных чистых рубахах, и зрит рЯды мертвецов и калек,  и черную кровь в
истоптанной  степи,  замешенную пылью, с тучами роЯщихсЯ мух, и ведает,  что
это он  послал  соплеменников  своих  туда, в дикую степь,  на эту  жестокую
битву,  и теперь  принЯл их трудноту  на  рамена своЯ,  а ратный подвиг  - в
сердце свое. € теперь  о  том ли  молит, дабы ѓосподь умилосердил над родною
страной,  или о том, чтобы помиловал его, ‘ергиЯ, разрешившего днесь пролить
океан крови? Ќет, длЯ  себЯ он и нынче не  молит ничего!  Ћн слишком  хорошо
знает,  что  значит  отдать  душу  за  други  своЯ.  € отдавал  и  отдает ее
тысЯчекратно. €... да! ‚ деле, решающем судьбы страны и  ее  духовной жизни,
споспешествуют и ратоборствуют тысЯчи: и боЯре, и смерды, и гости  торговые,
и кмети, и этот кнЯзь, что сейчас  скачет назад, на Њоскву, дабы приказывать
и велеть, и мнихи,  и иереи,  что будут в церквах призывать ратных на защиту
земли.  Ќо сдвинул эту  гору,  вызвал этот, подобный движению вод, ток,  он,
‘ергий. ‘ейчас и отныне уже не принадлежащий себе. Љольми легче теперь тебе,
в горних высЯх пребывающу, кир Ђлексие!
     ’ы оставил это, Яко крест, на плеча моЯ! €  крест сей  безмерно  тЯжел,
почти в надрыв сил человеческих! € кто понесет его впредь, отче Ђлексие?
     …гда  и  менЯ призовет  ѓосподь в  лоно свое? €змерил  ли  ты ношу сию,
владыко?
     —уЯл ли  ты, что ноша сиЯ растет и будет расти,  умножаЯсь в тЯжести  с
каждым новым одолением на враги, с каждым новым  приобретением власти? € что
ношу сию уже не можно, нельзЯ уронить? €бо тогда погибнет  сама землЯ и Язык
русский уничтожитсЯ и расточитсЯ в пучине времен.
     „а, отче! „а, ѓосподи! „а, владыка сил, и ты, Њатерь  всего  земного, и
ты, ‘вЯтаЯ ’роица, обнимающаЯ и напоЯющаЯ бытие! „а! “ менЯ хватит сил нести
сей крест до могилы моей. € не  о том молю. Ќо дай, ѓосподи, земле русичей и
праведников  в  грЯдущих веках - да возмогут и впредь не уронить,  погубивши
народ, крестную ношу сию! „ай им терпениЯ и  мужества веры! „ай им надежды и
воли!  „ай  им  упорства, смирениЯ и добра!  „ай им  не позабыть о  ближних,
братии своей во •ристе! „а не погубЯт свЯтую  веру, в ней же  единой жизнь и
спасение россиЯн! „ай,  ѓосподи! €з  затмениЯ и падений, из гордыни и  греха
выведи и спаси! ’ебе молю и пред тобою сиротствую днесь с отчаЯнием и верой!

        ѓлава 15

     ’о, что воевать с  Њамаем будет предельно трудно, понимали все. Ќо ведь
и не первый раз уже собиралась сила Њосковской земли!  ’огда, впервые, полки
от  южного рубежа были повернуты против тверского кнЯзЯ. Ќо  теперь  уже все
знали, против кого  неизбывно  идут, и хотЯ старый, все еще  не преодоленный
страх  (шутка  ли, всЯ  Ћрда! „а полвека назад при  таковой  вести всЯ землЯ
разбежалась  бы  враз!) и сочилсЯ, и  тек Ядовитым ручейком (многие  заранее
зарывали  в землю хлеб, скрыни с  добром,  готовили схоронки  в  непроходных
чащобах, куда можно  бы было при первой вести о  беде отогнать скотину), но,
однако,  выше страха на сей  раз,  стыдного,  древнего,  Явилось  новое - не
уступить! ‘колько раз  уже били татар! € под Љазанью, и на ‚олге, и на ‚оже,
и в ђЯзанской земле! Ќеуж теперича отступим?! € опЯть деревни - дымом, баб и
детей  -  в  полон, как при прадедах?  Ќеужли не  устоим?!  ќто  вот пришло,
Явилось  на  ђуси.  Џосле многих  и  хитрых  уверток  Љалиты, после  мудрого
правлениЯ ‘имеонова, после изворотливо-упорной деЯтельности ЂлексиЯ - и даже
литовские и тверские  погромы уже  не смогли, не сумели пригнуть нарастающую
волю страны.
     ‘обиралась  „ума. ЃольшаЯ. € тут вот погодилось то, против  чего многие
поварчивали на Њоскве:  принимал,  и  широко  принимал,  не обинуЯсь,  кнЯзь
„митрий послужильцев из  разных земель.  € нынче Њосква  побогатела, обросла
оружным  народом  и  мощью.  ‘о  своими  дружинами,  закаленными  в  боЯх  с
орденскими  рыцарЯми  и венгерскою  непобедимою конницей,  ЯвилсЯ  на Њоскву
кнЯзь  „митрий  Ѓоброк,  а  в  самое  недавнее  времЯ  -  Ђндрей  и  „митрий
Ћльгердовичи.  ‘ царевичем  —еркизом  пришла  на  ђусь  испытаннаЯ в степных
битвах татарскаЯ комоннаЯ рать, и ее готовилсЯ  ныне  вести в бой сын героЯ,
Ђндрей €ванович ‘еркизов. ЉнЯзьЯ  ”оминские, ‚севоложи,  иные многие,  терЯЯ
кнЯжеское,  но  приобретаЯ  московское  боЯрское  достоинство,  пользовались
милостью   „митриЯ,   его  безобманным  гостеприимством,  его   хлебосольным
навычаем, все  получали земли  и волости (и того,  и  другого пока еще  было
много в лесной  ‚ладимирской  стороне) и все усиливали  собою растущую  силу
Њосквы.
     ‘обиралась  „ума, и  едва  ли не впервые  притихли  днесь вековые споры
старых и новых родов, Ђкинфичей с ‚ельЯминовыми, ‚олуевых с Љобылиными.
     Ћкольничий ’имофей  ‚асильич,  положивший  обе  руки на резное, рыбьего
зуба, навершие дорогой трости, смотрел  прЯмо,  сурово и строго, не вприщур,
как прежде.  ЏрЯтал за всегдашнею  улыбкою нежелание свое влезать  в  которы
боЯрские. ЏлемЯнника €вана пото и не защитил от казни, сам так считал и каЯл
про  себЯ.  Ќо  тут  и  стараЯ  обида,  и  горечь  отошли   посторонь.  …му,
окольничему, поручались распорЯд и  снабжение огромного войска - должность и
дело паче прочих! —есть рода ‚ельЯминовых  тем была как бы и  вновь спасена.
Њикула ‚асильич сидел рЯдом с  дЯдьЯми (ћрий ‚асильич ѓрунка тоже был тут) и
младшим братом Џолиевктом, взглЯдываЯ грозно. ђешением „умы ему вручалось, и
безо спору на  этот  раз,  началование  коломенскою  ратью,  лучшею во  всем
Њосковском  кнЯжестве. € тем также  снималась у него с души тЯжкаЯ и труднаЯ
обида судьбою казненного €вана ‚ельЯминова.
     Ќа  почетном месте в  „уме  сидел нынче €ван ђодионович ЉвашнЯ.  “шли в
седую тьму  времени,  к  началу  века,  пролитаЯ  кровь  Ђкинфа  ‚еликого  и
старинное нелюбие, окружавшее с  тех пор в „уме кнЯжеской покойного ђодиона.
‘ын Љлавдии Ђкинфичны стал рослым, широким молодцем.
     Ѓело-румЯное,  в  каштановой  бороде,  лицо  боЯрина  странным  побытом
совместило ту и другую породу  - сухощаво-стройных карпатских Ќесторовичей и
широкомЯсистых  Ђкинфичей.  ‡а ним  стоЯл  кованый  полк из внуков  тех  еще
воинов,  что привел  когда-то на  Њоскву  ко  кнЯзю „аниле  старик Ќестор. ‚
дедовых  и  прадедних бронЯх,  с  оружием, добытым в многочисленных  боЯх  с
‹итвою и Ћрдой, готовились они ныне  выступить на защиту своей новой родины,
ставшей уже, за три-то поколениЯ,  почитай отчиною и дединою длЯ каждого  из
них!
     ‚олынские, ‚оронцовы, Ђзатые, ”оминские, ‚севоложи, Ѓелозерские  кнЯзьЯ
занимали скамьи каждый по роду и месту в „уме государевой;
     Ћкатьевичи  и  Љочевины были  тут же. Ќа  почетных местах -  ЃЯконтовы,
братьЯ и  племЯнники покойного митрополита, не  показавшие себЯ в  боЯх,  но
славные книгочеи,  навычные  к посольскому делу и делам правлениЯ; Ђкинфичи,
всем  родом, во  главе с успешливым нынешним  главою своим, боЯрином ”едором
‘виблом: дЯдьЯ ”едора -  ‚ладимир, ђоман, Њихаил  €ванычи и братьЯ  ‘вибла -
€ван  •ромой, Ђлександр, Ћстей, €ван ЃутурлЯ, Ђндрей ‘лизень,  Њихаил. Џочти
все  - родоначальники  великих родов,  участники и творцы  грЯдущей  истории
московской.  Ђ  с  ними  - потомок  Њорхини,  ѓригорий Џушка (давший  начало
Џушкиным), ‚ладимир •олопище с сыном ѓригорием, прославившим себЯ в битве на
„ону, и „авид Љазарин.
     €ван Њороз осанисто  уселсЯ на видное место, с братом ‚асилием ’ушею, с
сынами Њихайлой, ”едором и ‹ьвом. ‚се трое выйдут на Љуликово поле!
     ‹юди, которые решали тут судьбы  страны, не  только посылали других  на
ратное поле, - сами шли в бой, и знали, и ведали, что не один из них падет в
сече, и, знаЯ это, ведаЯ, торопили битву.
     ‡ерновы: €ван „митрич  Љрасный, Љонстантин еЯ  и „митрий „митрич - три
сына знаменитого  костромского боЯрина  -  уселись рЯдом  с Њорозовыми. €ван
привел сыновей: ”едора ‘абура, „анилу и €вана ѓодуна, прародителЯ ѓодуновых.
‘лавный, хоть и трагически проигравший двести лет спустЯ борьбу  за престол,
род  костромских  вотчинников,  крепче  многих других  сохранЯвший  в  веках
родовую  спайку  и взаимопомощь родовичей, что и помогло им в  ‘мутные годы,
наступившие после  смерти безумного  €оанна  —етвертого, досЯгнуть до вышней
власти в стране.
     Њаститый ”едор  Љутуз с братьЯми ѓригорием ѓорбатым и Ћнаньей - предком
победителЯ Ќаполеона - были тут же. (€ им суждены и лавры, и раны смертные в
многоразличных сражениЯх грЯдущих веков.) € „митрий ‚асильич Ђфинеев, дочери
коего  были выданы  за виднейших  боЯр московских,  великий и  вотчинами,  и
значением своим на Њоскве, глава и опора старомосковского боЯрства; и  ”едор
Ѓеклемиш,  и Љобылины,  все  пЯтеро сыновей  покойного ЂндреЯ Љобылы: