омЯнутый микроскоп
другому,  „абы  еще больше  досаждать и мучить  его, ‹евенгука.  ‘ваммердам,
напротив, клЯлсЯ и божилсЯ, что никогда не  получал этого микроскопа и имеет
большие основаниЯ полагать, что ‹евенгук злонамеренным  образом  утаил его у
себЯ.
     -- ѓлупцы, -- прошептал мастер-блоха на ухо Џерегринусу, -- глупцы, они
говорЯт  о  микроскопе,  что  находитсЯ  в вашем  глазу.  ‚ы знаете,  что  Я
присутствовал  при  составлении   мирного  трактата,  который  был  заключен
‘ваммердамом  и  ‹евенгуком  относительно обладаниЯ принцессой ѓа-махеей.  €
вот, когда ‘ваммердам хотел вставить в зрачок  левого глаза микроскопическое
стекло, которое он действительно получил от ‹евенгука,  Я  тут же и подцепил
его, потому что оно по праву принадлежало мне, а не ‹евенгуку. ‘кажите же им
прЯмо, господин Џерегринус, что это сокровище у вас.
     Џерегринус   тотчас   же,  не  колеблЯсь,  объЯвил,   что  он  обладает
микроскопическим   стеклом,  которое  ‘ваммердам  от  ‹евенгука  должен  был
получить,  но  не  получил; тем самым полюбовнаЯ  сделка  между ‹евенгуком и
‘ваммердамом  не  может пока  считатьсЯ  состоЯвшейсЯ  и  ни один из  них  в
настоЯщее времЯ не имеет безусловного права называтьсЯ приемным отцом „ертье
ќльвердинк.
     Џосле долгих препирательств оба противника сошлись на том, что господин
Џерегринус  ’ис, избрав себе в супруги  „ертье ќльвердинк, котораЯ так нежно
его любит, должен сам решить через семь месЯцев, кто из обоих микроскопистов
угоден ему в качестве приемного отца „ертье и его тестЯ.
     Ќо  как ни прелестна, как  ни  очаровательна была  „ертье ќльвердинк  в
своем  изЯщнейшем нарЯде, который, казалось, шили амурчики, какие бы нежные,
томные  взглЯды любви ни бросала она господину Џерегринусу ’ису,  Џерегринус
не  забыл о своем друге и осталсЯ верен данному слову, вновь заЯвив,  что он
отказываетсЯ от руки „ертье.
     Њикроскописты  были немало смущены, когда Џерегринус  указал на  ѓеорга
Џепуша как  на достойнейшего жениха „ертье, имеющего более всего прав  на ее
руку, и  заметил,  что пока еще он во всЯком случае  не  может насиловать ее
волю.
     ‘лезы  хлынули  потоком из глаз „ертье ќльвердинк,  и, зашатавшись, она
упала почти без чувств в объЯтиЯ Џерегринуса.
     --  Ќеблагодарный,  --  простонала  она, --  ты разбиваешь  мое сердце,
отталкиваЯ  менЯ  от себЯ! Ќо ты хочешь этого! -- прими еще  один прощальный
поцелуй и дай мне умереть!
     Џерегринус склонилсЯ над  ней, но  чуть только уста его  прикоснулись к
устам малютки, она так сильно укусила его в губы, что брызнула кровь.
     -- Ќевежа, --  весело  воскликнула она  вслед за тем,  --  вот как тебЯ
следовало  наказать! ЋбразумьсЯ, будь умником и возьми менЯ,  как бы  тот ни
вопил.
     Њеж  тем  оба  микроскописта,  бог  знает  из-за  чего,  опЯть  затеЯли
ожесточенный  спор.  ѓеорг  же  Џепуш в  полном  отчаЯнии бросилсЯ  к  ногам
прекрасной  „ертье и  восклицал  голосом, достаточно  жалобным  длЯ  осипшей
глотки несчастного любовника:
     -- ѓамахеЯ! ’ак пламЯ в груди твоей потухло, так ты уже забыла чудесное
былое в ”амагусте, забыла дивные дни в Ѓерлине, забыла...
     ’ы  болван,  -- смеЯсь, перебила  несчастного  малютка,  -- болван  ты,
ѓеорг,  с твоей  ѓамахеей,  с твоим  чертополохом  –ехеритом,  со всем твоим
безумным  вздором, который,  верно,  тебе  когда-нибудь  приснилсЯ. џ была и
прежде расположена  к тебе, мой друг, расположена и до  сих пор,  и выйду за
тебЯ, несмотрЯ  на  то что  тот,  высокий, мне гораздо больше  нравитсЯ,  но
только  под одним  условием,  если ты мне свЯто обещаешь,  даже торжественно
поклЯнешьсЯ, что употребишь все силы...
     Њалютка  прошептала  что-то  Џепушу  совсем  тихо  на  ухо  Џерегринусу
послышалось, однако, что речь шла о мастере-блохе.
     ’ем временем  спор  между обоими микроскопистами разгоралсЯ все  пуще и
пуще, они  снова  схватились за оружие, и Џерегринус  уже принЯлсЯ  укрощать
разгорЯченных противников, как состав общества опЯть увеличилсЯ.
     „верь распахнулась,  и  с  отвратительными  криками и визгами в комнату
ворвались bel  esprit -- monsieur Legende  и  брадобрей  ЏиЯвка.  ‘  дикими,
ужасными телодвижениЯми бросились они на малютку, и брадобрей уже ухватил ее
за  плечо, как Џепуш со всех сил оттолкнул прочь гадкого врага, затем как бы
обвилсЯ вокруг него всем своим гибким телом и сжал  с такой силой,  что он с
пронзительным ревом, заострившись, весь вытЯнулсЯ вверх.
     Џокуда все  это  происходило с  брадобреем, оба микро-скописта  в  виду
врага  мгновенно  помирились друг с другом  и общими  силами  весьма успешно
повели борьбу  против bel  esprit.  Ќичуть не  помогло  балетмейстеру,  что,
будучи  избит  внизу до  синЯков,  он поднЯлсЯ к  потолку  комнаты; ибо оба,
‹евенгук  и ‘ваммердам,  схвативши  каждый  по короткой  и толстой  дубинке,
всЯкий раз, как bel esprit хотел опуститьсЯ, гнали его снова вверх ловкими и
меткими ударами по той части тела, котораЯ лучше всего их переносит. ’о было
нечто вроде забавнейшей игры в воздушный шар, в которой bel esprit принужден
был  взЯть на  себЯ самую  утомительную и притом неблагодарную  роль, именно
роль воздушного шара.
     ‚ойна с демоническими пришельцами, казалось, нагнала на малютку большой
страх;  она крепко прижалась  к  Џерегринусу и  умолЯла увести  ее  из  этой
опасной свалки.  Џерегринус не  видел причины ей  в этом отказать, тем более
что его помощь на поле сражениЯ, как он должен был убедитьсЯ, была не нужна;
он отвел поэтому малютку к ней домой, то есть в комнату своего жильца.
     „остаточно  сказать,  что  малютка,  как  только  очутилась  наедине  с
Џерегринусом, снова пустила в ход все приемы самого тонкого кокетства, чтобы
завлечь его  в свои сети. Ћн твердо помнил, что  все это  одно  притворство,
имеющее целью поработить его протеже -- мастера-блоху, и все  же он до такой
степени растерЯлсЯ, что не подумал  вовремЯ о микроскопическом стекле, а оно
послужило бы ему хорошим противоЯдием.
     Њастер-блоха снова очутилсЯ в опасности, но и на этот паз он был спасен
господином  ‘ваммером, который  вошел в  комнату  вместе с Џепушем. ѓосподин
‘ваммер имел чрезвычайно довольный  вид,  тогда как  в глазах Џепуша  пылали
бешенство и ревность.
     Џерегринус  вышел из  комнаты...  ‘  глубокой  горечью  в  растерзанном
сердце, не  видЯ и не слыша ничего вокруг себЯ, мрачный  побрел он по улицам
”ранкфурта до городских ворот, оставил их за собою и шел все вперед, пока не
добралсЯ  наконец до того очаровательного  местечка, где  произошла страннаЯ
встреча его с приЯтелем Џепушем.
     ’ут   он   вновь  призадумалсЯ  над   своей   странной   судьбой,   еще
обворожительнее, еще привлекательнее, чем когда-либо, представилсЯ ему образ
малютки,  быстрее потекла  кровь  по  его  жилам, чаще забилсЯ пульс,  грудь
готова  была разорватьсЯ от  страстного томлениЯ. ‘о  всей болезненностью он
почувствовал  всю  тЯжесть  жертвы,  которую  он  принес и  с  которой,  ему
казалось, погибло все счастие его жизни.
     Ќаступила ночь, когда он вернулсЯ в город. ‘ам того не замечаЯ, а может
быть, из бессознательной боЯзни вернутьсЯ к себе домой, забрел он в какие-то
боковые переулки и наконец попал на Љальбахскую улицу. —еловек с котомкой за
плечами спросил  его, не здесь ли  живет переплетчик ‹эммер-хирт. Џерегринус
поднЯл глаза и увидел, что он в самом деле  стоит перед высоким узким домом,
в котором жил  переплетчик ‹эммерхирт; высоко вверху, в окнах  трудолюбивого
ремесленника,  работавшего  всю  ночь  напролет,  светилсЯ  веселый  огонек.
—еловеку с котомкой отперли дверь, и он вошел в дом.
     Џерегринус  вдруг  вспомнил  с  угрызениЯми  совести,  что  в  суматохе
последнего  времени  забыл  заплатить  переплетчику  ‹эммерхирту  за  разные
работы, выполненные им длЯ  него; он  решил на следующее же утро снести  ему
свой долг.

        Џђ€Љ‹ћ—…Ќ€… ‘…„њЊЋ…
     <i>‡лые   козни   объединившихсЯ  микроскопистов   и  непрекращающаЯсЯ  их
глупость. -- Ќовые испытаниЯ  господина Џерегринуса ’иса и новые  опасности,
грозЯщие мастеру-блохе. -- ђозочка ‹эммерхирт. -- ‚ещий сон и конец сказки.</i>
     •отЯ  никаких  положительных  сведений  об  исходе  побоища  в  комнате
‹евенгука   и  не   имеетсЯ,  но   остаетсЯ  только  Яредположить,  что  оба
микроскописта  с  помощью юного ѓеорга  Џепуша  одержали  полную  победу над
зловредными пришельцами. €наче  старый  ‘ваммер не  возвратилсЯ бы  домой  в
таком приЯтном  и  довольном  настроении.  ‘  тою же  веселой  и приветливой
улыбкой вошел ‘ваммер, или, вернее, господин €оганн ‘ваммердам, на следующее
утро  в комнату господина Џерегринуса, который  лежал еще в постели и  занЯт
был глубокомысленным разговором со своим протеже, мастером-блохой.
     —уть только Џерегринус завидел  господина  ‘ваммердама,  как тотчас  же
велел вставить себе в зрачок микроскопическое стекло.
     Џосле  долгих  и  весьма  скучных  извинений за  раннее свое  посещение
‘ваммердам уселсЯ в конце концов  у самой кровати Џерегринуса.  ‘тарик ни за
что не хотел допустить, чтобы Џерегринус ради него встал и надел шлафрок.
     ‚  самых причудливых  выражениЯх  он  стал благодарить  Џерегринуса  за
великие  одолжениЯ,  которые тот ему оказал,  не только сдав ему квартиру  в
своем  доме,  но и позволив  ему вселить к себе молоденькое и часто  слишком
бойкое и беспокойное женское существо. „алее он должен  принЯть уже за самое
большое  одолжение  то, что  Џерегринус,  не  без  жертв  со своей  стороны,
содействовал  примирению  его  (‘ваммердама)  со старым  другом  и  коллегой
Ђнтоном  ван ‹евенгуком. Џо  рассказу  ‘ваммердама,  их сердца почувствовали
вдруг влечение друг  к другу в  то самое  мгновение, как на  них  напали bel
esprit  и  брадобрей и им  пришлось спасать прекрасную „ертье  ќльвердинк от
этих  злых  негодЯев.  ‚скоре   затем  воспоследовало  и  полное  формальное
примирение между ним и его другом.
     ‹евенгук,  точно  так  же  как  и  ‘ваммердам,  признал  благодетельное
воздействие на них Џерегринуса, и первым делом, за которое они принЯлись  по
восстановлении  их  дружеского  союза,  было их  совместное  рассмотрение  и
посильное   истолкование   странного   и  диковинного   гороскопа  господина
Џерегринуса ’иса.
     -- —то  не удалось, -- говорил  господин €оганн  ‘ваммердам, --  что не
удалось моему  другу Ђнтону ван  ‹евенгуку одному,  того  достигли мы общими
силами; таким образом, это был второй опыт,  проделанный нами,  несмотрЯ  на
все препЯтствиЯ, с блестЯщим успехом.
     -- ѓлупый  близорукий  дурак, --  прошептал  мастер-блоха,  сидевший на
подушке у самого уха Џерегринуса, -- он  все полагает, что принцесса ѓамахеЯ
была  оживлена  им. Џодумаешь,  хороша  жизнь, на которую  обречена беднЯжка
из-за неловкости близоруких микроскопистов!
     --  „обрейший   мой,   --  продолжал  ‘ваммердам,   не  слыхавший  слов
мастера-блохи, потому  что как раз в  ту  минуту довольно сильно чихнул,  --
добрейший и превосходнейший мой  господин Џерегринус ’ис,  вы --  совершенно
исключительный избранник  мирового духа,  вы  --  баловень  природы; ибо  вы
обладаете удивительнейшим,  могущественнейшим  талисманом, или --  выражаЯсь
более точным  научным  Языком  -- прелестнейшим  ’сильменаЯ,  или ’ильземот,
который некогда,  напоенный  небесной  росой, вышел  из лона  земли. Љ чести
моего  искусства  скажу:  Я,  а  не  ‹евенгук, открыл,  что  этот счастливый
’сильменаЯ происходит от королЯ  Ќакрао, властвовавшего в …гипте  задолго до
потопа. Ќо сила талисмана  не пробудитсЯ  до того времени, пока не  наступит
определенное сочетание светил, средоточие коих находитсЯ в вашей досточтимой
особе.   ‘  вами  самими,   дражайший  господин  ’ис,  должно  произойти,  и
действительно произойдет, нечто такое, от чего, в то же самое мгновение, как
пробудитсЯ  сила  талисмана,  вы  Ясно осознаете это пробуждение. —то  бы ни
говорил вам ‹евенгук об этом труднейшем пункте вашего гороскопа -- все ложь,
ибо  об этом пункте  он ровно ничего не знал, пока Я не раскрыл  ему  глаза.
Њожет  статьсЯ,  дражайший господин  ’ис,  что мой дорогой  и сердечный друг
хотел и попугать вас какой-нибудь грозЯщей вам катастрофой, Я знаю, он любит
без  всЯкой  нужды  нагонЯть  страх  на  людей;  но  верьте  вашему  глубоко
уважающему вас  жильцу,  который  положа  руку  на сердце  клЯнетсЯ, что вам
решительно нечего боЯтьсЯ. ’олько мне  все-таки очень хотелось бы  знать, не
чувствуете ли  вы уже теперь, что владеете  талисманом,  а также  -- что вам
вообще угодно думать обо всем этом деле?
     Џри  последних  словах ‘ваммердам  с  Ядовитой улыбкой  так  пристально
посмотрел в глаза господину Џерегринусу ’ису, будто хотел проникнуть в самые
затаенные  его  мысли;  но, конечно,  ему  это не могло удатьсЯ,  не то, что
Џерегринусу  с  его  микроскопическим  стеклом.   Џосредством  этого  стекла
Џерегринус  узнал, что примирение обоих микроскопистов было вызвано вовсе не
совокупной их борьбой против bel esprit и брадобреЯ, но как раз таинственным
гороскопом.  ‡авладеть могущественным талисманом -- такова была  теперь цель
их общих стремлений. —то касаетсЯ таинственного запутанного узла в гороскопе
господина  Џерегринуса,  то  тут  ‘ваммердам пребывал  в  столь же  досадном
неведении,  как  и  ‹евенгук, но  он  рассчитывал,  что  путеводнаЯ  нить  к
раскрытию этой тайны непременно должна находитьсЯ внутри самого Џерегринуса.
ќту нить и хотел он ловко вытЯнуть из ничего не подозревавшего Џерегринуса и
тогда  похитить у него, с помощью ‹евенгука, бесценное сокровище, прежде чем
он сам узнает его  цену.  ‘ваммердам  был  убежден,  что  талисман господина
Џерегринуса ’иса нисколько не уступает кольцу премудрого ‘оломона и, подобно
последнему, дает тому, кто им обладает, полную власть над миром духов.
     Џерегринус отплатил старому ‘ваммердаму мистификацией  за мистификацию.
Ћн сумел ответить ему такой ловкой цветистой речью, что ‘ваммердам  с ужасом
заподозрил,  не  началось ли посвЯщение в тайну,  раскрыть которую не мог ни
один из них обоих -- ни он, ни ‹евенгук.
     ‘ваммердам  потупил  глаза,  закашлЯлсЯ  и,  заикаЯсь,  стал  бормотать
какие-то невнЯтные  слова; он действительно находилсЯ в преглупом положении,
и в голове его назойливо жужжали мысли: "—ерт -- что ж это такое, Џерегринус
ли говорит со мною? „а сам-то Я кто: ученый мудрец ‘ваммердам или осел?"
     ‘овершенно обескураженный,  он  наконец  собралсЯ с<sup> </sup>духом  и
произнес:
     -- Ќу а теперь поговоримте о  чем-нибудь другом, почтеннейший  господин
’ис, о чем-нибудь другом, повеселее и поприЯтнее!
     €  ‘ваммердам  заговорил  о том,  что  он,  как  и ‹евенгук,  с великой
радостью  узнал о глубоком чувстве прекрасной „ер-тье ќльвердинк к господину
Џерегринусу ’ису. …сли  раньше  каждый  из них оставалсЯ при  своем  мнении,
полагаЯ, что;
     „ертье должна остатьсЯ именно у него и  не помышлЯть ни о какой любви и
замужестве,  то теперь они убедились, что лучше будет устроить все по-иному.
‚  гороскопе  Џерегринуса  им  удалось  прочесть, что  он непременно  должен
избрать  себе  в жены прелестную  „ертье ќльвердинк,  ибо  только  тогда  он
достигнет  наибольшего   благополучиЯ  в  жизни.  Ћба  они  ни   минуты   не
сомневались, что  и  Џерегринус  пылает  равной любовью к  милой  малютке, и
потому сочли это  дело  решенным.  ‘ваммердам полагал еще,  кроме  того, что
господин Џерегринус  ’ис  -- единственный человек, который может  без  труда
убрать своих соперников с дороги, и что даже самые  грозные противники, как,
например, bel esprit и брадобрей, ничего не смогут против него предпринЯть.
     Џерегринус   прочел   в   мыслЯх    ‘ваммердама,   чтр   микро-скописты
действительно думали, будто открыли в его гороскопе непреложную неизбежность
его  брака с маленькой  „ертье  ќльвердинк. ’олько  этой неизбежности  они и
уступали,  рассчитываЯ, однако,  из мнимой потери „ертье извлечь тем большую
выгоду, а именно: завладеть самим Џерегринусом вместе с его талисманом.
     Њожно себе представить, как мало Џерегринус верил в мудрость и ученость
обоих  микроскопистов,  раз  оба  они  не смогли  разгадать  главного пункта
гороскопа.  Џоэтому  он  не  придал  никакого  значениЯ  тому  воображаемому
стечению  обстоЯтельств,  которое  обусловливало  необходимость  его брака с
прекрасной  „ертье, и мог твердо и  определенно заЯвить, что отказываетсЯ от
руки „ертье, не  желаЯ причинЯть горЯ своему лучшему искреннему другу, юному
ѓеоргу  Џепу-шу,  который  имеет  более  давние  и более законные  права  на
обладание  прелестным  существом; и  слова своего он ни  за  что в  мире  не
нарушит.
     ѓосподин ‘ваммердам поднЯл свои  серо-зеленые кошачьи глаза, которые до
сих пор  держал потупив, выпучил их  на Џерегринуса и улыбнулсЯ,  как хитраЯ
лиса.
     --  …сли  только  дружба  с   ѓеоргом  Џепушем,  --  заговорил  он,  --
препЯтствует Џерегринусу дать  волю своим чувствам, то  это  препЯтствие уже
устранено;  ибо Џепуш  хотЯ  и  страдает некоторым  помешательством,  однако
понЯл, что  его  брак  с  „ертье ќльвердинк противоречит  сочетанию светил и
сулит только всЯкие  беды и  гибель; поэтому Џепуш  отказалсЯ  от всех своих
притЯзаний на руку „ертье, заЯвив только, что он готов пожертвовать жизнью в
защиту  прекраснейшей,  котораЯ  не может  принадлежать  никому,  кроме  его
сердечного  друга  ’иса,  от неуклюжего  болвана  bel esprit и  от кровососа
брадобреЯ.
     ‹едЯной  озноб  потрЯс   Џерегринуса,   когда  он  прочитал  в   мыслЯх
‘ваммердама,  что  все,  сказанное  им,  было   правдой.  Ћхваченный  самыми
странными и противоречивыми чувствами, он упал на подушки и закрыл глаза.
     ѓосподин ‘ваммердам настоЯтельнейше приглашал  Џерегринуса сойти вниз и
самому из уст „ертье и ѓеорга услышать о настоЯщем положении вещей. ‡асим он
распростилсЯ  с  Џерегринусом,  причем  раскланивалсЯ  столь   же  долго   и
церемонно, как и при своем поЯвлении.
     Њастер-блоха, спокойно сидевший все это времЯ  на  подушке, перепрыгнул
вдруг  к  самому  кончику ночного  колпака господина Џерегринуса.  ‡атем  он
поднЯлсЯ на своих длинных  ногах,  стал ломать себе руки, умолЯюще простираЯ
их к небу, и воскликнул сдавленным от горьких слез голосом:
     --  “вы  мне, несчастному! џ  уже думал, что спасен,  а  теперь  только
начинаетсЯ  опаснейшее испытание!  Љ  чему  мужество, к  чему  непоколебимаЯ
твердость моего благородно! покровителЯ,  раз все, все восстает против менЯ!
џ сдаюсь! - все кончено.
     -- Ќу, что вы, -- сказал господин Џерегринус слабым голосом, -- ну, что
вы сетуете там, на моем ночном колпаке, милый  мастер?  Ќеужели  вы думаете,
что  вы  один имеете причину  жаловатьсЯ? ђазве Я  сам  не нахожусь  также в
отвратительнейшем положении? ‚се существо мое потрЯсено и расстроено, и Я не
знаю, с  чего  начать, что думать. ’олько  не  думайте, милый  мастер-блоха,
будто  Я так  глуп,  что дерзну приблизитьсЯ к  той скале, о  которую Я могу
разбитьсЯ  со  всеми моими прекрасными замыслами и  решениЯми. џ  остерегусь
последовать приглашению ‘ваммердама и не увижу вновь „ертье ќльвердинк.
     -- Џо правде говорЯ, -- отвечал мастер-блоха,  опЯть занЯв старое место
на  подушке  возле  уха господина Џерегринуса ’иса, --  по  правде говорЯ, Я
сомневаюсь,  не должен ли Я --  как это мне ни кажетсЯ гибельным -- как  раз
вам   и  посоветовать   спуститьсЯ  немедленно   же   к   ‘ваммердаму.   Њне
представлЯетсЯ,  будто линии вашего  гороскопа теперь  все быстрее и быстрее
сходЯтсЯ вместе и вы сами уже готовы вступить в красную  точку. Љаково бы ни
было решение темного рока, Я вижу Ясно, что даже сам мастер-блоха не в силах
уйти от  этого решениЯ,  и потому  требовать от  вас моего спасениЯ  было бы
столь же глупо, как бесполезно. ‘тупайте туда, посмотрите на нее, примите ее
руку, предайте  менЯ в рабство,  а  длЯ  того  чтобы все  свершилось по воле
звезд, без всЯкого  постороннего вмешательства, не прибегайте на этот раз  к
микроскопическому стеклу.
     -- Њне казалось, -- произнес Џерегринус, -- мне казалось, мастер-блоха,
что ваше сердце твердо, дух ваш крепок"! и вдруг вы  теперь проЯвлЯете такое
малодушие, такую робость! Ќо как бы умны вы  там  ни были --  пусть даже сам
ђорарий,  знаменитый нунций Љлимента  ‘едьмого, ставит ваш  ум гораздо  выше
нашего,  --  вы  все-таки не  имеете  достаточного понЯтиЯ  о  твердой  воле
человека и слишком мало ей придаете значениЯ. ЏовторЯю!  -- Я  сдержу данное
вам слово, а чтобы показать, как непоколебимо мое решение больше не видатьсЯ
с малюткой, Я сейчас встану  и пойду, как положил! еще вчера, к переплетчику
‹эммерхирту.
     --  Ћ  Џерегринус, --  воскликнул  мастер-блоха, --  волЯ  человека  --
хрупкаЯ  вещь,  часто ее разбивает самый легкий порыв ветерка.  ЉакаЯ бездна
лежит между тем, чего  желают, и тем, что случаетсЯ! —асто  целаЯ жизнь есть
только непрестанное  желание, и часто человек в своих  постоЯнных желаниЯх в
конце концов перестает понимать, чего он желает. ‚ы  не хотите больше видеть
„ертье  ќльвердинк,  а  кто  поручитсЯ,  что  это  не  случитсЯ  в следующее
мгновение после того, как вы высказали это решение?
     €  странно,  но  в  действительности  все  произошло  именно  так,  как
предсказывал пророческий дух мастера-блохи.
     Џерегринус  встал,  оделсЯ  и,  верный своему  намерению,  направилсЯ к
переплетчику  ‹эммерхирту; но когда он  проходил мимо  комнаты  ‘ваммердама,
дверь в  нее настежь отворилась, и Џерегринус, сам не знаЯ как, очутилсЯ под
руку со ‘ваммердамом  посреди комнаты перед самой „ертье ќльвердинк, котораЯ
весело и непринужденно  осыпала его поцелуЯми и воскликнула своим звонким  и
серебрЯным голоском:
     -- ‘ добрым утром, мой милый Џерегринус! ‚ комнате находилсЯ и господин
ѓеорг Џепуш: он  смотрел в  окно и насвистывал песенку. Ќо  тут он захлопнул
окно и обернулсЯ.
     -- Ђ, вот и ты! -- воскликнул он, как будто только сейчас
     заметил Џерегринуса. -- Ђ, вот и ты! ’ы пришел  навестить свою невесту,
это в порЯдке вещей, и третий  здесь только лишний. Ђ потому Я удалЯюсь, но,
перед  тем  как  Я  уйду, позволь тебе сказать, мой дорогой  Џерегринус, что
ѓеорг Џепуш презирает всЯкий дар, который  сострадательный друг бросает ему,
как милостыню  бедному грешнику! „а  будет проклЯта твоЯ жертва,  Я  не хочу
ничем быть тебе обЯзанным. Ѓери ее, прекрасную  ѓамахею,  котораЯ так  любит
тебЯ, но берегись, как бы чертополох –ехерит не пустил корней под
     твоим домом и не разрушил его стены.
     ’он  и  все   поведение  ѓеорга  граничили  с  грубым  бахвальством,  и
Џерегринус был оскорблен до глубины души тем, что Џепуш так дурно истолковал
все его действиЯ.
     -- Њне никогда, -- сказал он, не скрываЯ своей досады, -- мне никогда и
в голову  не  приходило становитьсЯ  тебе  поперек  дороги;  в тебе  говорит
безумство и ревность  влюбленного,  иначе  ты понЯл  бы,  что  Я  совершенно
невиновен во всем, что ты сам выдумал. Ќе требуй, чтобы Я убил змею, которую
ты питаешь в  груди себе на мучение! ‡най же, что <i>тебе</i>  не бросал Я никакого
дара, <i>тебе</i> не приносил никакой жертвы, отказываЯсь от прекраснейшей и, может
быть, от  высшего счастиЯ  моей жизни. €ной, более  высокий  долг, нерушимое
слово принудили менЯ к этому!
     ‚ дикой Ярости Џепуш уже занес кулак на друга, но тут малютка бросилась
между ними и, схватив Џерегринуса за ђуку, воскликнула со смехом:
     -- Ћставь его, пусть убираетсЯ этот нелепый чертополох у него одна дурь
в голове, он до того своенравен и упрЯм, как всЯ их порода чертополохов; что
никогда сам даже не знает чего он, собственно, хочет; но ты мой и останешьсЯ
моим, мой милый, горЯчо любимый Џерегринус!
     ‘ этими  словами  малютка усадила  Џерегринуса на  канат  и без  всЯких
церемоний  прыгнула  к нему  на  колени. Џепуш досыта обгрызши  свои  ногти,
бросилсЯ вон из комнаты.
     --  Ћставь  его, пусть убираетсЯ  этот нелепый чертополох,  у него одна
дурь  в  голове,  он  до  того  своенравен  и  упрЯм,   как  всЯ  их  порода
чертополохов, что никогда сам даже  не знает, чего он, собственно, хочет; но
ты мой и останешьсЯ моим, мой милый, горЯчо любимый Џерегринус!
     ‘  этими  словами  малютка усадила  Џерегринуса на канапе  и без всЯких
церемоний  прыгнула  к нему  на колени. Џепуш,  досыта  обгрызши свои ногти,
бросилсЯ вон из комнаты.
     Њалютка,  одетаЯ опЯть  в свое соблазительное, фантастическое платье из
серебрЯной тафты, была  по-прежнему  прелестна  и обворожительна; Џерегринус
чувствовал,  как у него по жилам заструилось  электрическое тепло ее тела, и
все-таки по временам на него веЯло каким-то  ледЯным, недобрым трепетом, как
бы дыханием  смерти. ‚первые ему почудилось в  глубине  глаз  малютки что-то
странно безжизненное, застывшее, а  в  звуке  ее голоса, даже  в  шелесте ее
серебрЯной тафты звучало что-то ему чуждое, чему никоим образом не следовало
доверЯть. …му тЯжело было вспомнить,  что в тот раз,  когда  „ертье говорила
ему то, что согласовалось с ее мыслЯми, она была также одета в тафту; почему
именно тафта казалась ему  опасной, он сам  не знал, но мысли  о  тафте и  о
чем-то  зловещем сами собой  свЯзывались друг с другом, подобно тому как сон
соединЯет  самые  разнородные образы и люди  объЯвлЯют  все  это чепухой, не
постигаЯ глубокой, сокровенной их свЯзи.
     ‚овсе  не  желаЯ  огорчать милое маленькое существо каким-нибудь ложным
подозрением,  Џерегринус подавил свои чувства и ждал  только  благоприЯтного
момента, чтобы вывернутьсЯ из ее объЯтий и ускользнуть от райской змеи.
     -- Ќо что с тобой, -- сказала наконец „ертье,  -- что  с тобой сегоднЯ,
мой нежный друг? ’ы так холоден, так бесчувствен! —то у тебЯ на душе,  жизнь
моЯ?
     -- ѓолова болит, -- отвечал Џерегринус  как только  мог равнодушнее, --
голова болит  -- хандра -- глупые мысли --  только  это и расстраивает менЯ,
милое  мое дитЯ,  и  больше  ничего.  Џусти менЯ на воздух, и  все пройдет в
несколько минут; кроме того, у менЯ есть еще одно дело.
     --  ‚се  это,  --   воскликнула  малютка,   быстро  соскочив   с  колен
Џерегринуса,  --  все это ложь, но ты злаЯ  обезьЯна, которую  сначала нужно
приручить!
     Џерегринус  вздохнул свободно,  когда очутилсЯ на улице, но  уже совсем
вне  себЯ   от  радости  был  мастер-блоха,   который,  сидЯ  в  галстуке  у
Џерегринуса,  без  умолку  хохотал и так хлопал в  ладоши, что  всЯкому было
слышно.
     Џерегринусу  была  немножко  тЯгостна   эта  веселость  его  маленького
протеже, ибо она мешала ему думать. Ћн  попросил  мастера-блоху успокоитьсЯ,
ибо солидные люди уже стали посматривать на него с упреком, полагаЯ, что это
он сам так хохочет и выкидывает такие глупости на улице.
     -- Љакой  же Я дурак, -- восклицал мастер-блоха, не в состоЯнии умерить
свой восторг,  -- какой же Я слепой дурак, что мог сомневатьсЯ в победе там,
где  не  было  никакой  надобности и боротьсЯ. „а, Џерегринус, это  так,  вы
победили  в  то  мгновение,  когда  и  самаЯ смерть  возлюбленной  не  могла
поколебать вашего решениЯ. „озвольте мне ликовать, дозвольте мне радоватьсЯ,
ибо все это могло бы  оказатьсЯ обманом, если  бы не  показались уже  первые
лучи солнца, которое озарит все тайны.
     Љогда  Џерегринус постучал в  дверь ‹эммерхирта,  нежный женский  голос
откликнулсЯ:  "‚ойдите!"  Ћн отворил  дверь; девушка,  бывшаЯ одна только  в
комнате, встала ему навстречу и приветливо спросила, что ему угодно.
     „лЯ  благосклонного  читателЯ  будет достаточно, если  мы  скажем,  что
девушке  этой  могло быть  около  восемнадцати  лет,  что  она  была  скорее
высокого, чем низкого роста,  стройна, прекрасно  сложена, что волосы  у нее
были каштановые, глаза  темно-голубые, а кожа казалась нежной  мЯгкой тканью
из лилий и роз. Ќо всего дороже было то, что на личике девушки написана была
та  нежнаЯ  тайна девственной  чистоты,  высокой  небесной  прелести,  какую
удалось уловить некоторым старым немецким живописцам в их картинах.
     Љак   только   Џерегринус  взглЯнул  в  очи   прелестной  девушки,  ему
показалось,  будто он находилсЯ в  тЯжелых  оковах, которые  расторгла некаЯ
благодетельнаЯ  сила,  и ангел света стоит  пред ним, об  руку  с которым он
вступит в  царство  несказанной  любви и блаженства.  „евушка,  покраснев от
неподвижно  устремленного на  нее  взглЯда  Џерегринуса и  стыдливо  потупив
глаза, повторила вопрос, что господину угодно?
     Џерегринусу стоило  некоторого  напрЯжениЯ пробормотать,  запинаЯсь: не
здесь  ли живет  переплетчик  ‹эммерхирт?  Љогда  же девушка  ответила,  что
‹эммерхирт действительно живет  здесь, но что сейчас он отлучилсЯ по  делам,
Џерегринус  начал что-то путать о  переплетах, которые он заказал, о книгах,
которые  ‹эммерхирт  должен  был ему доставить;  наконец он кое-как  попал в
колею и вспомнил о роскошном издании Ђриоста, которое ‹эммерхирт должен  был
переплести в красный сафьЯн с богатой золотой отделкой.
     ’ут  как  бы  электрическаЯ  искра  пробежала   по  телу  девушки;  она
всплеснула руками и воскликнула со слезами на глазах:
     <b>--</b> Ђх, боже  мой! -- так вы -- господин  ’ис!  -- Ћна сделала движение,
будто желаЯ схватить руку Џерегринуса, но быстро отступила назад и глубоко и
облегченно  вздохнула. ‡атем  милаЯ улыбка, как приветливаЯ  утреннЯЯ  зарЯ,
озарила личико девушки, и она начала благодарить и благословлЯть Џерегринуса
за  все его благодеЯниЯ ее отцу, ее матери, и не только за это -- нет! -- за
его кротость, его ласку, за ту радость и блаженство, которые он принес детЯм
своими подарками на  ђождество.  Ћна  проворно  освободила отцовское кресло,
которое было  завалено  книгами,  рукописЯми,  непереплетенными  тетрадками,
пододвинула  его к Џерегринусу и с радушием  и  гостеприимством  просила его
сесть.  ‡атем она достала отлично переплетенного  Ђриоста, осторожно провела
полотнЯным  платком  по сафьЯну  и с  сиЯющими  глазами  подала  Џерегринусу
мастерское произведение переплетного искусства, знаЯ хорошо, что  Џерегринус
воздаст должное прекрасной работе ее отца.
     Џерегринус вынул несколько золотых, но  прелестнаЯ девушка, заметив его
движение, поспешила сказать, что  она  не  знает цены за работу и оттого  не
может принЯть  уплаты,  а  потому  не соблаговолит  ли  господин  Џерегринус
обождать несколько  минут,  так  как отец  ее  должен  сейчас  возвратитьсЯ.
Џерегринусу показалось,  будто  презренный  металл  в его  руке сплавилсЯ  в
комок, и он опустил в карман золотые гораздо скорее, чем их вынул.
     Љогда   Џерегринус   совершенно   машинально  сел   в  широкое   кресло
‹эммерхирта,  девушка  взЯлась  и  за  свой  стул;  из  вежливости  господин
Џерегринус инстинктивно  вскочил с места и хотел сам пододвинуть ей стул, но
тут нечаЯнно вышло  так, что он вместо спинки  стула схватил руку девушки и,
когда  осмелилсЯ тихонько пожать эту  драгоценность, ему почувствовалось еле
заметное ответное пожатие.
     -- Љиска, киска, что ты делаешь? -- обратилась вдруг  девушка к кошке и
поднЯла с полу клубок, который  та держала  в передних лапках, принимаЯсь за
мистическое свое тканье. ‡атем она с детской непринужденностью взЯла за руку
плававшего в  облаках восторга Џерегринуса, подвела  его к  креслу и еще раз
попросила  его присесть,  сама же уселась  против  него,  занЯвшись каким-то
женским рукоделием.
     Џерегринус носилсЯ по волнам бушующего морЯ.
     --  Ћ  принцесса!  -- вдруг прошептал он, сам не знаЯ  почему.  „евушка
испуганно взглЯнула  на <i>нету,</i> ему представилось, что он оскорбил прелестную,
и он воскликнул грустно и нежно: -- ЊоЯ милаЯ и дорогаЯ mademoiselle!
     „евушка покраснела и сказала с прелестной девичьей застенчивостью:
     -- ђодители зовут менЯ ђозочкой,  зовите и вы  менЯ так, милый господин
’ис, ведь  Я тоже  принадлежу к числу детей,  которым вы сделали  так  много
добра и которые так вас уважают.
     -- ђозочка!  -- воскликнул вне себЯ Џерегринус и  едва удержалсЯ, чтобы
не пасть к ее ногам.
     ’ут ђозочка стала ему рассказывать, спокойно продолжаЯ свою работу, про
то, как война  разорила  ее родителей, как  ее принЯла  к себе на воспитание
тетка, жившаЯ  в  соседнем  городке,  как эта тетка умерла  несколько недель
назад и как она возвратилась тогда к родителЯм.
     Џерегринус слышал только  сладостный ђозочкин голос, почти не вникаЯ  в
смысл ее слов, и лишь тогда  убедилсЯ, что все это  не одни блаженные грезы,
когда  вошел  в  комнату  ‹эммерхирт  и  сердечно его приветствовал. Ќемного
спустЯ поЯвилась и жена с остальными детьми,  и  как часто в неисследованных
глубинах человеческой  души,  в самых  странных  сочетаниЯх  перекрещиваютсЯ
разные мысли, чувства, впечатлениЯ, так случилось и с Џерегринусом, что даже
в экстазе, открывшем ему впервые небесное блаженство, ему вдруг вспомнилось,
как порицал его ворчливый Џепуш за подарки детЯм ‹эммерхирта. …му было очень
приЯтно узнать, что никто из детей не расстроил себе желудка его сластЯми, а
радостно торжествующий  взглЯд,  даже  некотораЯ  гордость,  с  которыми они
посматривали  на высокий  стеклЯнный  шкаф, где хранились блестЯщие игрушки,
показывал,  что  они  считали  последние подарки чем-то необыкновенным,  что
больше никогда не может повторитьсЯ.
     €так, брюзгливый чертополох был совершенно не прав. "Ћ Џепуш, -- сказал
про себЯ Џерегринус, --  в твою помутившуюсЯ, расстроенную душу не проникает
ни один луч истинной,  чистой  любви!" ’ут Џерегринус подразумевал, конечно,
нечто большее, чем сласти и игрушки.
     ’ихий, скромный,  добрый ‹эммерхирт с видимым удовольствием посматривал
на ђозочку, котораЯ, хлопоча по хозЯйству, то выходила, то  опЯть  входила в
комнату, прине-, ела хлеба и масла, накрыла маленький столик в углу и  стала
готовить бутерброды своим  меньшим братьЯм. „ети  весело теснились к любимой
сестре и если, по простительной  ребЯческой жадности, раскрывали рты немного
шире, чем следовало, то это нисколько не нарушало домашней идиллии.
     Џерегринуса восхищало все, что  делала прелестнаЯ девушка, безо всЯкого
отношениЯ к ‚ертеровой ‹отте с ее бутербродами.
     ‹эммерхирт подошел к Џерегринусу и вполголоса начал говорить о ђозочке,
какаЯ она милаЯ, хорошаЯ, добраЯ дочка, как господь наградил ее и красотой и
как много обещает она ему радости.  Ќо уж всего отраднее ему то, прибавил он
с  просиЯвшим лицом,  что  ђозочка  проЯвлЯет  склонность и  к  благородному
переплетному искусству и за немного недель, что она находитсЯ в родительском
доме, так преуспела  в этом тонком ремесле,  что уже теперь оставила  далеко
позади разных олухов-подмастерий, которые только  и делают, что зрЯ тратЯт и
портЯт сафьЯн и золото и ставЯт буквы на корешке вкривь и вкось, так что они
напоминают собой пьЯных мужиков, когда они, шатаЯсь, выходЯт из шинка.
     € счастливый отец прошептал, наклонившись к самому уху Џерегринуса:
     --  Ќет, господин ’ис, Я не могу молчать, Я должен вам  все  высказать:
знаете, ведь <i>моЯ ђозочка</i> сама позолотила обрез на Ђриосте!
     Љак  только  Џерегринус  это  услышал,  он  стремительно  схватилсЯ  за
сафьЯновые переплеты, точно боЯлсЯ, что какаЯ-нибудь враждебнаЯ сила похитит
у него эту свЯтыню.
     ‹эммерхирт принЯл это  за знак, что Џерегринус собираетсЯ  идти, и стал
просить  его остатьсЯ у него еще хоть ненадолго.  Ќо это именно  и напомнило
Џерегринусу, что  в конце  концов ему пора уходить. Ћн быстро расплатилсЯ по
счету, и ‹эммерхирт, по обыкновению, протЯнул ему руку на прощанье, за ним и
его  жена,  и  ђозочка также! „ети  стоЯли  в дверЯх, и,  чтобы отдать  дань
любовной  дури,  Џерегринус,  выходЯ,  вырвал  у  младшего  из  рук  остаток
бутерброда,  который  тот  дожевывал, и бросилсЯ  как  сумасшедший  вниз  по
лестнице.
     -- Ќу, ну, -- произнес озадаченный мальчуган, -- что же это такое! …сли
б господин ’ис сказал только, что он голоден, Я бы с удовольствием отдал ему
весь свой бутерброд!
     аг  за шагом  шел господин Џерегринус ’ис  домой,  с  трудом  таща под
мышкой  тЯжелые in quarto (Љнига в четвертку листа <i>(лат.</i>) и с таким  сиЯющим
лицом брал  в  рот  крошку за  крошкой от своего кусочка  бутерброда,  точно
вкушал манну небесную.
     -- Ќу, рехнулсЯ молодчик! --  сказал повстречавшийсЯ с ним горожанин. €
человека  этого  нельзЯ  было  упрекнуть  за  то,  что  он  подумал  такое о
Џерегринусе.
     Љогда  господин Џерегринус  ’ис  вошел  к  себе в  дом,  навстречу  ему
выбежала стараЯ Ђлина и  жестами, выражавшими и страх  и заботу,  указала на
комнату  господина  ‘ваммердама.  „верь  туда была  отворена,  и  Џерегринус
увидел,  что в кресле  сидит в полном оцепенении „ертье  ќльвердинк, с таким
искаженным, осунувшимсЯ лицом, что краше в гроб кладут. ‘толь же оцепенелые,
столь же  похожие на  трупы сидели перед  ней в креслах  Џепуш, ‘ваммердам и
‹евенгук.
     -- Ќу, скажите  на  милость, --  говорила  старуха,  --  ну, скажите на
милость, что здесь за  чертовщина! ‚от так они сидЯт уже целый день все трое
в полном бесчувствии, не едЯт, не пьют, не говорЯт, еле дышат!
     Џерегринусу стало  было  совсем  не  по  себе  от этого  в  самом  деле
довольно-таки зловещего  зрелища, но покуда он подымалсЯ по лестнице, жуткаЯ
картина потонула  в волнующемсЯ море небесных грез,  в  котором  восхищенный
Џерегринус плавал с тех пор, как увидел ђозочку.
     †еланиЯ, грезы, блаженные надежды всегда стремЯтсЯ перелитьсЯ из сердца
в сердце;  но с кем другим мог поделитьсЯ  сейчас своим счастьем Џерегринус,
кроме как с добрым мастером-блохой? …му  хотел  он раскрыть все свое сердце,
ему  --  рассказать  все  о ђозочке, что, собственно,  толком  и  рассказать
невозможно.  Ќо  сколько  ни  звал,  сколько  ни  манил   он  его,  никакого
мастера-блохи  не  поЯвлЯлось,  он исчез.  Џосле  самых  тщательных  поисков
Џерегринус нашел в складке галстука, куда  мастер-блоха любил забиратьсЯ  во
времЯ его прогулок, маленькую коробочку,  на которой были написаны следующие
слова: "‡десь находитсЯ  микроскопическое стекло длЯ чтениЯ  мыслей. …сли вы
пристально посмотрите левым глазом в коробочку, то стекло мгновенно очутитсЯ
у вас  в зрачке; если же вы пожелаете вынуть его из глаза, вам стоит только,
наклонив глаз над  коробкой, легонько сжать  зрачок,  и стекло упадет на дно
коробки. џ  хлопочу по вашему  делу  и отважусь на многое, длЯ своего милого
покровителЯ Я  сделаю  все, что  в моих силах, пребываЯ  вашим  преданнейшим
слугою

     <i>Њастером-блохой".</i>
     „лЯ искусного, набившего  себе  руку  романиста, который,  вооружившись
пером, изображает, как его душе угодно, человеческие помыслы и поступки, тут
был бы прекраснейший случай практически  показать на примере Џерегринуса всю
бесконечную   разницу  между   влюбленностью   и  любовью,  после  того  как
теоретически о ней  достаточно  уже трактовалось.  Њного можно было  бы  тут
сказать о чувственном влечении, о проклЯтии  первородного греха и о небесной
Џрометеевой  искре,  котораЯ,  воспламенЯЯ любовь,  тем  самым  обнаруживает
истинное духовное  единство разных  полов, к  чему,  собственно, и  сводитсЯ
неизбежный  дуализм  природы. Џусть эта Џрометеева  искра возжигает вслед за
тем  и факел  ѓименеЯ, как добрую домашнюю  свечу,  при  Ярком свете которой
хорошо читать, писать, шить, вЯзать чулок; пусть тут и веселое потомство при
случае  пачкает  себе мордочки  вишневым сиропом -- все это у нас на земле в
порЯдке вещей. Љроме того,  такаЯ небеснаЯ любовь имеет свою высокую поэзию,
но важнее всего то,  что эта  любовь не есть какаЯ-нибудь пустаЯ фантазиЯ, а
что  она действительно существует,  как то  могут засвидетельствовать многие
испытавшие ее, принесла ли она им счастье или несчастье.
     ‚прочем, благосклонный  читатель, верно, давно догадалсЯ, что  господин
Џерегринус ’ис в маленькую „ертье только здорово влюбилсЯ, но  что лишь в то
мгновение,  как   он  увидал  этого  прелестного,   милого  ангела.  ђозочку
‹эм-мерхирт, в его груди запылала истиннаЯ небеснаЯ любовь.
     Ќемного  благодарности  снискал  бы,  однако,  рассказчик  предлагаемой
безумнейшей, причудливейшей из всех сказок, если бы он, шаг за шагом держась
церемониального марша  присЯжных романистов, не  преминул вдосталь наскучить
своему читателю, как  того требует каждый написанный по всем правилам роман,
а именно если бы он на  каждой стадии  пути, которую  обычно подобает пройти
любовникам,  позволЯл себе непринужденно отдохнуть.  Ќет! любезный читатель,
давай лучше поскачем,  как лихие всадники на  резвых, горЯчих конЯх, прЯмо к
цели, не  оглЯдываЯсь ни  направо, ни  налево. ‚от  мы  и  приехали! ‚здохи,
любовные  жалобы, печаль,  восторг, блаженство --  все соединЯетсЯ в  фокусе
того  мгновениЯ,  когда  прелестнаЯ  ђозочка,  с очаровательным  девственным
румЯнцем  на щеках, признаетсЯ счастливейшему  Џерегринусу ’ису, что она его
любит, что она даже не может высказать, как сильно,  как безмерно его любит,
как только им и живет, им --  ее единственной мыслью,  им -- ее единственным
счастьем.
     Ќо  мрачный,  коварный  демон  впускает  свои черные  когти и  в  самые
светлые,  солнечные мгновениЯ  жизни; да! губительною тенью  своего мрачного
существа  он затемнЯет  и это солнечное  сиЯние. ’ак и в  груди  Џерегринуса
вдруг  поднЯлись злые сомнениЯ, более того: злое  подозрение защевелилось  в
его душе.
     "Ќу,  что  же? -- нашептывал ему  какой-то голос. -- Ќу, что же? ведь и
та, „ертье ќльвердинк, признавалас