 и сразу же вонзилось в слух скрежещущее визжание чаек,
мельтешащих в воздухе, подхватывающих корм на лету и на лету вырывающих
его друг у друга.
     -- Њи, соседи, -- продолжал он снова, отхлебнув кофе, -- устроили ему
сорок дней... Ќедавно из Њичуринска приехал его родственник...
Џрилетел, как ворона... ‘ейчас живет в его доме... €з Њичуринска... џ
раньше даже город такой не слыхал...
     ‘транно, подумал Я, ‚иктор Њаксимович никогда ни об одном живом
родственнике мне не рассказывал. ‚изг чаек и возгласы людей, бросающих
им хлеб, сделались невыносимыми. џ повернулсЯ и пошел домой. Ќе знаю,
то ли жизнь менЯ иссушила, то ли еще что, но Я не в силах был осознать
потерю. ’олько почему-то все времЯ бессмысленно и тупо в голове
вертелись строчки:

          Ќе выбегут борзые с первым снегом
          ‹изать наследнику и руки и лицо.

          ---

     Ќа следующий год в Њоскве мы встретились с моим знакомым журналистом и
выпили за упокой души ‚иктора Њаксимовича. Љстати, книга его об
американском фермерском ведении хозЯйства так и не поЯвилась в печати,
ее отвергли все издательства. Ћднако он не унывает и полон творческих
планов. Ћ судьбе аспиранта и его девушки мне ничего не известно, и
поэтому хочетсЯ думать, что по крайней мере у них там все хорошо.
     Џрошло с тех пор пЯть лет. € вот здесь, на альпийских лугах, в
пастушеском шалаше, радио приносит весть, что англичанин Ѓриан Ђллен
впервые в истории перелетел ‹а-Њанш на махолете, работающем при помощи
мускульной силы ног пилота. Ћн был не один, Ѓриан Ђллен. Њорем на
катере его полет сопровождали друзьЯ во главе с конструктором Џолем
Њак-Љриди, который плакал от счастьЯ, когда его аппарат достиг берегов
”ранции.
     ‚есть эта и всколыхнула мои воспоминаниЯ о ‚икторе Њаксимовиче. џ сижу
над глубоким провалом, вечно рождающим сладостную тоску по крыльЯм,
сижу рЯдом с альпийскими лугами, многоцветными вблизи и нежно
золотЯщимисЯ на дальних холмах от обилиЯ цветущих примул.
     „алеко впереди громоздЯтсЯ цепи горных хребтов, словно с размаху
окаменевших в ожесточенных попытках героическими рывками дотЯнутьсЯ до
бездонного неба.
     Ђ на той стороне, за обрывом зеленеет пихтовый лес, сквозь который
желтеет ниточка дороги от ђицы на Џсху, куда когда-то летал ‚иктор
Њаксимович...
     џ сижу один над обрывом и глажу добрейшую собаку по кличке „унай с
невероЯтно забавными в своей ложной свирепости желтыми мужичьими
глазами. ‘ерый коршун с растопыренными, шевелЯщимисЯ кончиками крыльев
пролетел над гребнем горы, на которой Я сижу. ЏоравнЯвшись со мной, он
лениво откачнулсЯ вверх, словно оплыл менЯ в воздухе, как чужеродный
предмет.

                                        < 1990 >