зрушенным нравственным чувством, вообще никакой
старушке не будет помогать. € если б его поймали на том, что он не
помог перейти дорогу пролетарской старушке, он бы сказал: "џ ей не
помог, потому что в тот момент она мне показалась буржуазной
старушкой".
     Ћн это мог сказать искренне и неискренне. Ќеискренний, конечно, циник,
он уже понЯл, что все это игра и эта игра ему выгодна. €скренний
страшней, ибо, не понимаЯ, что внутри него разрушено нравственное
чувство, и в этом всЯ суть, он, рационалистически сожалеЯ, что не помог
близкой по классу старушке, будет стремитьсЯ ввести во все сферы жизни
многочисленные знаки, по которым можно отличить своих от чужих. —то и
случилось. Ћтсюда грандиозность бюрократической машины, котораЯ
окончательно запутывает вопрос и дает новые многочисленные преимущества
циникам и мошенникам.
     „умать, как некоторые, что наша идеологиЯ, разрушив старую
нравственность, создала новую, хотЯ бы зачаточную, хотЯ бы частичную,
хотЯ бы длЯ правЯщей элиты, абсолютно неверно. Ќравственное чувство или
универсально, или его нет. Џростейшее доказательство -- безумнаЯ
жестокость, с которой идеологи расправлЯлись со своими же соратниками.
‘ейчас жестокость снизилась, но ровно настолько, насколько снизилась
идеологичность. Ќо Я слишком далеко отошел от моего ЂлексеЯ €вановича.
џ просто хотел понЯть, почему он в истории с этим монахом поступил
столь странно и почему он даже в позднем рассказе не испытывал никакого
покаЯниЯ.
     ’ак вот, значит, этого самого ЂлексеЯ €вановича, командовавшего
заводом, пусть небольшим, приспособил к себе этот ’ихон. € Ђлексей
€ванович теперь обслуживал его с той же степенью добросовестности, как,
вероЯтно, раньше обслуживал свою идеологию.
     € вот хотЯ Я знаю все про него, а все-таки мне его жалко. € видеть его
униженным длЯ менЯ мучительно, и Я ничего с собой сделать не могу. Ђ
ведь Я уже не раз получал за это.
     Ћднажды нас этапом пригнали в один из лагерей. “ вахты встречал нас
комендант с помощниками. “ некоторых в руках дрыны. ‚се, что понравитсЯ
из вещей заключенных, тут же отбирают.
     ђЯдом со мной стоЯл парень лет восемнадцати. ЋказываетсЯ, у него под
бушлатом был надет шерстЯной спортивный костюм, который дала ему мать
во времЯ свиданиЯ. Ѓушлат у этого парнишки был плохо застегнут, и один
из людей коменданта увидел новую шерстЯную фуфайку. •отЯ заключенным
формально и не положено ничего носить, кроме казенной одежды, но тот,
конечно, хотел взЯть ее длЯ себЯ.
     -- Ђ ну, сымай! -- дернул он его за бушлат.
     -- Ќе отдам, это мамин подарок! ќто мамина памЯть! -- завопил
парнишка.
     —то-то во мне перевернулось.
     -- Ћставь парнЯ! -- крикнул Я и оттолкнул этого мерзавца.
     Љак они на менЯ навалились! Њинут пЯть Я еще держалсЯ в глухой защите,
а потом рухнул. ЋказываетсЯ, мне дрыном проломили череп, и Я шесть
суток без сознаниЯ пролежал в больнице. Џрихожу в себЯ: злой, как змеЯ.
Ќа весь мир и собственную глупость. Ќа что, на что Я надеЯлсЯ, когда
пыталсЯ его защитить?! Ќо, слава богу, свет не без добрых людей. ‚
больнице оказалась чудеснаЯ врачиха. Ћна не только выходила менЯ, но Я
и душой постепенно оттаЯл за месЯц выздоровлениЯ.
     € вот опЯть чувствую, назревает бешенство, но остановить себЯ не могу.
Ћднажды утром Ђлексей €ванович подает ’ихону, который возлежит на нарах
напротив менЯ, кружку с чефирем. Џотом подает ему завтрак. € тут ’ихон,
поварчиваЯ, что Ђлексей €ванович сам не может ни о чем догадатьсЯ,
велит ему высушить над печкой валенки.
     € когда этот бывший директор завода, стоЯ у печки, стал сушить ему
валенки, Я не выдержал. ‘идЯ на нарах, Я ударом ноги выбил у него из
рук валенки.
     -- …сли кому надо подсушить валенки, пусть он сам их и сушит, --
сказал Я, взглЯнув на ’ихона. Ћн возлежал напротив менЯ. ’ихон, не
менЯЯ позы, взглЯнул на менЯ своими зелеными, невидЯщими глазами.
     -- Ђ ты, летун, с душком, -- сказал он наконец, а через мгновение
добавил, -- жалко, что такие в тайге долго не живут.
     -- „авай выйдем, -- сказал Я, -- посмотрим, кто дольше проживет.
     џ был сейчас готов на все и знал, что таких людей надо переламывать
сразу. Ћн снова посмотрел на менЯ своими длинноресничными, сонными
глазами.
     -- Ќам спешить некуда, -- сказал он и, привстав с нар, стал надевать
валенок, упавший возле него. ‚торой валенок отлетел ко входу в палатку,
и Ђлексей €ванович несколько раз посмотрел на менЯ, потом на ’ихона,
как бы не знаЯ, что теперь ему делать. Џотом он поднЯл второй валенок и
поставил его возле ’ихона. ’от, не говорЯ ни слова, надел его...
     ...‡авывание приближающегосЯ на большой скорости глиссера прервало
рассказ ‚иктора Њаксимовича. Њетрах в десЯти от нас на глиссере
выключили мотор, и он по инерции прошел рЯдом с нами. Џортовый
милиционер сидел на средней банке.
     -- Ѓыстро сматывайте удочки, -- крикнул он, -- греческий пароход
идет!
     џ вопросительно посмотрел на него, но он взглЯдом дал знать, что
разговоры излишни.
     -- Ѓыстро! Ѓыстро! -- повторил он. Њоторист дернул за шнур, и мотор
снова взвыл. Ќаша лодка сильно качнулась от большой волны.
ђазвернувшись на бешеной скорости, глиссер пошел в сторону рыбаков. ‚
открытом море другой глиссер мчалсЯ к далеким Яхтам. Ќа горизонте висел
белый призрак приближающегосЯ судна.
     -- Џошли к берегу, -- сказал ‚иктор Њаксимович и стал сматывать леску,
-- сейчас они море очистЯт.
     ђедкие заходы иностранных судов в наш порт всегда сопровождались
освобождением поверхности морЯ от любых плавсредств. ‘читалось, что
таким образом они лишают потенциальных злоумышленников возможности
контрабандой перейти на судно или что-то принЯть от него. Ќо это
абсолютно исключено, потому что и в порту, и поблизости от порта
иностранное судно всегда находитсЯ под неусыпным дозором пограничников.
     џ смотал свою снасть и, сев на весла, стал грести в сторону города.
‚иктор Њаксимович, наклонившись, собирал рыбу в целлофановый пакет. Њы
поймали килограмма два ставриды. ђыбаки, ловившие рыбу бережнее нас,
постепенно расползлись. Ћдни, как и мы, в сторону города, другие,
жившие на ЊаЯке, удалЯлись в противоположную сторону. ЏочихиваЯ, глохли
и взвывали моторы. ’е, что были на веслах, взЯлись за них. ‚иктор
Њаксимович полулежал на корме, вытЯнув ноги и упираЯсь босыми ступнЯми
в банку. Ћн продолжил свой рассказ:
     -- ...€ вот, значит, с тех пор наступила длЯ менЯ страннаЯ жизнь.
Ћщущение такое, что рЯдом с тобой хищник и ты не знаешь, когда и как он
на тебЯ накинетсЯ. €ногда мы работаем на одном шурфе, и Я стараюсь
следить, чтобы он не оказалсЯ за моей спиной, особенно если у него в
руках кайло.
     €ногда мы работаем в разных местах, и тогда Я, проходЯ под обрывистой
сопкой, поглЯдываю, не свалитсЯ ли мне на голову обломок скалы. Ћднажды
ночью просыпаюсь и вижу: он, приподнЯвшись на нарах, смотрит на менЯ из
полутьмы. —то задумал? —то у него под подушкой? Ќож? ‘коба?
     ‹адно, думаю, посмотрим, чем это все кончитсЯ. Ђлексей €ванович
продолжает подавать ему завтрак в постель и по малейшему знаку
заваривает ему чефирь. Ќо валенки, между прочим, тот уже не просит
просушить. —то это означает? Ќе знаю.
     Ћднажды нам, как обычно, привезли на нартах продукты и Ящики с
аммонитом. Љстати, мы перевыполнЯли норму по сдаче золота, и поэтому у
нас вдоволь было чаю, курева, да и спирту перепадало. ’ак вот,
выгружаем продукты и Ящики с аммонитом. € вдруг ’ихон мне говорит:
     -- Ђ ну, летун, посмотрим, у кого гайка крепче. „авай, кто больше
выжмет Ящик!
     -- •орошо, -- говорю, -- только ты первый.
     ‚се остановились и смотрЯт на нас. ‚се понимали тайный смысл того, что
произойдет. Ћт того, кто окажетсЯ сильней, зависит мое будущее.
     џщик с аммонитом весит пЯтьдесЯт два килограмма. Ћн кладет его на грудь
и начинает выжимать. џ знаю, что он физически сильней менЯ, но у него,
как у заЯдлого чефириста, сердце разболтано. Љ тому же он не умеет
правильно распределЯть силы. Ђ Я, хоть и не занималсЯ специально
штангой, но во времЯ боксерских тренировок в спортзале иногда подходил
к штанге и знал основные правила.
     ЏытаЯсь сохранить силы, он выжимал Ящик, не задерживаЯ его на груди. Ћн
не понимал, что гораздо правильней после того, как выжал вес, спокойно
выдохнуть и с новым вдохом тЯнуть его с груди. Ќе сообразуЯсь с
дыханием, он выжал Ящик четыре раза. Џопробовал в пЯтый раз, лицо его
побагровело, Ящик затрЯссЯ в руках, которые он так и не смог
распрЯмить. Џришлось поставить его на снег.
     ’еперь Я подошел к Ящику. џ взЯл его на грудь. ‚ыжал. Џоставил на
грудь. ‚ыдох, и снова, набираЯ воздух, выжал. џ понимал, что должен его
во что бы то ни стало сломать именно сейчас. џ выжал Ящик семь раз.
•отел длЯ наглЯдности преимущества (в два раза!) выжать его восемь раз,
но почувствовал, что больше не вытЯну, и поставил Ящик на снег.
     ‘мотрю на ’ихона. Ћн все еще тЯжело дышит. Ќе может прийти в себЯ.
’еперь его зеленые глаза смотрЯт не как обычно сквозь менЯ, а именно на
менЯ. € весь его облик как бы говорит, что хищник смирилсЯ.
     -- ‘илен, летун, -- процедил он нехотЯ, -- а на вид вроде не
скажешь.
     € с того днЯ Я перестал его опасатьсЯ. џ понЯл, что он смирилсЯ. Џрошло
недели две. ‚ тот день мы втроем, ’ихон, Ђлексей €ванович и Я, работали
на шурфе на одной из дальних сопок.
     Ћни спустили менЯ в бадье на дно колодца. џ продолбил кайлом четыре
бурки, вставил туда аммонит, воткнул в каждую бурку бикфордов шнур и
запалил.
     -- ’Яните! -- крикнул Я наверх, влезаЯ в бадью. Ћни стали поднимать
менЯ и вдруг метрах в восьми от дна колодца бадьЯ остановилась. џ не
понЯл, в чем дело.
     -- ’Яните! -- крикнул Я еще раз.
     -- Њожешь помолитьсЯ, -- вдруг слышу спокойный голос ’ихона. Ћн
склонилсЯ над шурфом.
     џ похолодел. —ерез две минуты аммонит взорветсЯ и от менЯ ничего не
останетсЯ.
     -- ’Яните! ’Яните! -- заорал Я в ужасе и одновременно ненавидЯ себЯ за
то, что в моем голосе дрожала мольба.
     -- …ще сто секунд покричишь, -- спокойно сказал ’ихон сверху.
     € тут Я мгновенно взЯл себЯ в руки и принЯл единственное решение.
„ержась руками за трос, Я осторожно становлюсь на край бадьи и
спрыгиваю вниз, стараЯсь на лету не задеть стенки колодца и вовремЯ
спружинить ногами. џ удачно приземлилсЯ, не вывихнув себе ног. ‘казалсЯ
опыт прыжков с парашютом. џ загасил бикфордов шнур. ЏьЯнЯщаЯ радость
спасениЯ и одновременно буйнаЯ Ярость душат менЯ. €диот! Љак Я мог
поверить в его смирение! Ђ они молчат, не поймут, куда делсЯ взрыв.
Ћни, конечно, не совсем точно рассчитали, но и слишком высоко подымать
менЯ не имело смысла, взрыв мог не достать.
     ‚ижу, кто-то наклонЯетсЯ над колодцем шурфа, и раздаетсЯ унылый голос
ЂлексеЯ €вановича:
     -- ‚ы живы?
     ќта осторожнаЯ вежливость в обращении с возможным трупом менЯ почему-то
безумно смешит.
     -- Ќет, -- кричу ему, -- Я с того света! ’ут один монах тебЯ
спрашивает! Ћпускайте бадью, гады!
     Џрошло несколько минут, видно, они о чем-то переговорили, и бадьЯ пошла
вниз. џ сел в нее, сжав в руке кайло. џрость душила менЯ. џ знал, что
драка будет смертельнаЯ. џ был готов на все. ЃадьЯ поднЯлась над
колодцем. ‚ижу -- Ђлексей €ванович стоит с одной стороны воротка,
’ихон с другой. Ђлексей €ванович смущенно поглЯдывает на менЯ, словно
хочет сказать: мол, что Я мог поделать, хозЯин велел. Ђ ’ихон нисколько
не смущен, смотрит с кривой ухмылкой, мол, будешь теперь знать, как со
мной свЯзыватьсЯ. “ него в руке не было даже кайла. ‡начит, он был
уверен, что раздавил менЯ страхом. џ вспомнил свой голос, умолЯющий
опустить бадью, и совсем взбесилсЯ. џ бросил кайло, выпрыгнул на снег,
и мы сцепились.
     Ћн, конечно, был сильней менЯ, но на моей стороне был неистовый напор,
и первые несколько минут Я уравновешивал его силу своей Яростью. Ќо эта
же слепЯщаЯ Ярость помешала мне в первые секунды свалить его точным
ударом, а потом, пропустив эти секунды, Я уже никак не мог отцепитьсЯ
от пего, чтобы нанести хороший удар. Ќо минут через пЯть, а мороз
дикий, градусов сорок он стал задыхатьсЯ, ослаб. џ отодралсЯ от него и
сильным ударом свалил его с ног. Ћн упал и потерЯл сознание. Ќо Ярость
все еще клокотала во мне. Њне хотелось покончить с ним навсегда!
     џ схватил его за шиворот и поволок к старому отработанному шурфу, чтобы
сбросить его туда. ‡десь в тайге наша жизнь и смерть -- копейка. Ќикто
особенно не будет дознаватьсЯ. ЌачефирилсЯ, скажу, и оступилсЯ в
колодец. Ћтчетливо помню, что, пока Я его волок, и это мелькнуло у менЯ
в голове.
     џ уже был в десЯти метрах от шурфа, когда он вдруг ожил и схватил менЯ
за ноги. џ остановилсЯ и посмотрел на него. ‚се еще держа менЯ за ноги,
в каком-то полубессознательном состоЯнии, он подкарабкалсЯ к моим
ногам, прильнул к ним, прижавшись обессиленным телом, приютилсЯ.
     —то-то пронзило мне душу. џ очнулсЯ. Љазалось, тело его, прижавшись к
моему телу, просит о пощаде. Ќе менЯ просит, на мое сознание оно уже не
рассчитывало, а мое тело просит. ’ело просило тело! € эта странность,
которую Я сейчас расшифровываю, но тогда почувствовал, потрЯсла менЯ.
     џ оттолкнулсЯ от него, и он повалилсЯ на снег. ‘тараЯсь отдышатьсЯ, Я
стоЯл, ничего не видЯ вокруг.
     -- ‚иктор Њаксимович! ‚иктор Њаксимович! -- донессЯ до менЯ голос
ЂлексеЯ €вановича. Ћн трЯс менЯ за плечо. џ посмотрел на него. Ћн
протЯгивал мне мою ушанку.
     -- Ќаденьте, замерзнете! -- сказал он. ЏриходЯ в себЯ, Я взЯл у него
ушанку и надел ее на голову.
     џ посмотрел на ’ихона. Ћн сейчас уже сидел на снегу, на голове у него
тоже не было ушанки и один валенок соскочил с ноги, когда Я его волок к
шурфу.
     -- Џринеси ему валенок и ушанку, -- кивнул Я Ђлексею €вановичу.
     -- …му? -- удивленно переспросил он.
     -- Ђ кому же еще, болван! -- прикрикнул Я на него.
     “слышав мой окрик, он заторопилсЯ, подхватил валенок, нашел ушанку и,
подойдЯ к ’ихону, кинул ему то и другое. ’ихон надел ушанку и, времЯ от
времени выплевываЯ кровь изо рта, натЯнул на ногу валенок. Љстати, мне
тоже порЯдочно досталось, один глаз у менЯ оплыл.
     џ не стал упрекать ЂлексеЯ €вановича за то, что он принимал участие в
попытке убить менЯ. Љак-то все отошло. џ устал. Ђлексей €ванович развел
костер, мы погрелись и выпили с ’ихоном по кружке чефирЯ,
приготовленного Ђлексеем €вановичем. ‘ам он выпил обыкновенный чай.
—ефирь он не пил. Ѓерег здоровье. Љак следует отдохнув и согревшись, мы
снова принЯлись за работу.
     Ќа следующее утро Я проснулсЯ оттого, что менЯ кто-то тормошил.
     -- ‚иктор Њаксимович! -- услышал Я вкрадчивый голос ЂлексеЯ €вановича.
     -- Ђ Я вам, ‚иктор Њаксимович, чефирек приготовил, -- говорит он
родственным голосом.
     -- ‡ачем, -- говорю, -- разве Я вас просил?
     -- „лЯ бодрости, -- сказал он, слегка опешив, -- Я думал, вам
захочетсЯ.
     -- …сли мне захочетсЯ выпить чефирь, -- говорю ему как можно внЯтней,
-- Я сам себе его заварю.
     Ћн смотрит на менЯ теперь уже в недоумении плачущими глазами, словно
вопрошаЯ: разве теперь не вы хозЯин? Ќу, что ты ему скажешь! Ђ всЯ
палатка проснулась и слушает нас. “же все знали, что было вчера в
тайге. € ’ихон, приподнЯвшись с нар, смотрит в нашу сторону своими
зелеными и теперь уже отчасти невидЯщими глазами.
     -- ’ак что же мне, вылить его? -- наконец спрашивает у менЯ Ђлексей
€ванович.
     -- •отите, вылейте, -- говорю, -- хотите, отдайте тому, кому
отдавали.
     Ћн подумал, подумал и поднес кружку ’ихону. ’ихон с достоинством принЯл
кружку и стал прихлебывать чефирь, поглЯдываЯ на менЯ с видом человека,
который потому-то и смотрел сквозь менЯ, что знал о жизни нечто такое,
чего не знаю Я.
     € Я вдруг понЯл, что те отношениЯ, которые сложились между ’ихоном и
Ђлексеем €вановичем и которые Я пыталсЯ разрушить, приЯтны и желательны
обоим. €менно обоим. € напрасно Я вмешалсЯ в эту холопскую идиллию.
     Ќо и видеть их Я больше не мог. ‚ тот же день Я попросил бригадира
перевести менЯ куда-нибудь подальше. ЊенЯ перевели к другим
золотоискателЯм, работавший в пЯти километрах от этого распадка. Ѓольше
мы практически не встречались. Ќо случай этот врезалсЯ в памЯть на всю
жизнь. Љак сказал мой поэт:

          ’о, что было пережито,
          †ито, жатва на века.
          Џережито, значит, жито,
          ЏеремелетсЯ -- мука.

     џ много думал об Ђлексее €вановиче. Ќе будем все сваливать на
идеологию. Џредрасположенность к дурной гибкости, к рабскому артистизму
тоже была. ќто облегчило безумную рокировку... Љстати, бери мористей,
пристань...
     ‡аслушавшись ‚иктора Њаксимовича, Я слишком близко подошел к ней. џ
налег на правое весло и обогнул ее. Ћбычно там, свесив ноги, часами
сидЯт рыбаки-любители и ловЯт кефаль на хлебную наживку. ‘ейчас
милиционер гнал их оттуда. ђыбаки, слегка огрызаЯсь, неохотно
сворачивали снасти.
     -- ѓреческий пароход, -- долетел властный голос милиционера.
     “стье Ѓеследки, где находились лодочные причалы, было запружено
лодками, скутерами, байдарками и Яхтами с погасшими парусами. џхтсмены,
спрыгиваЯ за борт, заталкивали в речку свои Яхты. ‘мех, шум, крики:
     -- Ѓыстрей, быстрей, греческий пароход!
     ‚се так спешили, правда, подгонЯемые дежурным причала, словно этот
греческий пароход собиралсЯ войти в нашу речушку и тогда, того и глЯди,
подомнет все эти хрупкие суденышки.
     џ вошел в речку, подошел к своему месту на причале и привЯзал лодку. џ
убрал весла и спрЯтал снасти. Њы приоделись, ‚иктор Њаксимович
подхватил целлофановый пакет с рыбой, и мы вышли на берег.
     џ уговорил ‚иктора Њаксимовича попытатьсЯ пройти на пристань, выпить
там в кофейне по кофе и под этим хитрым предлогом полюбоватьсЯ вблизи
греческим пароходом и его обитателЯми.
     Њы вышли на приморское прадо, по которому обычно гулЯют нарЯдные
курортники и местные пижоны. ‚ самом начале улицы у разрытого асфальта
стоЯли два человека и смотрели в дыру, откуда доносились голоса. ‚иктор
Њаксимович почему-то заинтересовалсЯ тем, что происходит под разрытым
асфальтом. ‚озможно, после колымских шурфов дыры в земле не давали ему
покоЯ.
     Ћказалось, что два инженера наблюдают за работой двух рабочих,
возившихсЯ внизу с трубами теплоцентрали. ‘оотношение сил, характерное
длЯ развитого социализма. Ћдин инженер за двумЯ рабочими, конечно, не
углЯдит.
     €нженеры были в свежих рубашках, в галстуках и строго отутюженных
брюках. ’ак что со стороны можно было подумать, что это дефилирующие
пижоны случайно остановились поглазеть на подземные работы. „умаю, что
сами инженеры тоже не были чужды такой сверхзадаче. Ћни были местного
происхождениЯ. Џо выговору Я понЯл, что один из них мингрелец, а другой
абхазец. ђабочие были русскими. Ћни переговаривались с инженерами, и
голоса их были совершенно несоразмерны глубине траншеи. €нженеры
показались мне трезвыми и глуповатыми. ђабочие были пьЯными и
хитроватыми.
     ‚иктор Њаксимович вдруг заметил, что резиноваЯ прокладка, которой
пользуютсЯ рабочие, соединЯЯ трубы, не годитсЯ. ѓорЯчаЯ вода ее быстро
разъест, и трубу обЯзательно разорвет.
     -- Ќужна паранитоваЯ прокладка, -- сказал всезнающий ‚иктор
Њаксимович, -- у менЯ дома она есть. Њогу привезти.
     -- Ѓез тебЯ знаем, -- сказал один из инженеров, -- иди своей дорогой.
     Џо-моему, он не знал, что та прокладка, которой они пользуютсЯ,
непригодна, и был профессионально уЯзвлен. Ђ ‚иктор Њаксимович, не
понимаЯ этого, продолжал настаивать, чтобы они приостановили работу, а
он съездит домой за паранитом. ‚идимо, материалом этим он запассЯ длЯ
своего махолета.
     -- Ђ этот фраер в нашем деле кумекает. -- сказал один из рабочих и,
приподнЯв чумазое лицо, посмотрел на нас с шельмовским весельем.
     -- ‘троит из себЯ, -- сумрачно заметил другой, не подымаЯ головы, -- Я
бы таких давил...
     џсно было, что они пили независимо друг от друга. ‚ернее, до того, как
они выпили вместе, они еще пили отдельно, при этом времЯ и количество
предыдущей выпивки Явно не совпадало. ‚озможны и другие варианты. Ќо
разбор их дал бы повод какому-нибудь психоаналитику обернуть этот
анализ против менЯ. Џросто Я хотел сказать, что первый рабочий был на
вершине кейфа, а второй уже входил в тоннель похмельного мрака.
     ‚иктор Њаксимович продолжал настаивать на своем, и тут оба инженера
взорвались и, громко ругаЯсь, стали с угрожающей злостью подступатьсЯ к
моему другу. ‚иктор Њаксимович мгновенно подобралсЯ, он даже слегка
наклонилсЯ вперед, и на скулах его обозначились желваки.
     џ кинулсЯ между ними, одновременно пускаЯ в ход абхазский Язык. џ давно
заметил, что если наш кавказец, пользуЯсь русским Языком, входит в раж,
его можно осадить неожиданным переходом на его родной Язык. ќффект
внезапного поЯвлениЯ патриарха. Ђбхазец растерЯлсЯ и замолк, а второй
инженер с дружественной деловитостью приценилсЯ к рыбе, которую держал
в руке ‚иктор Њаксимович.
     -- …сли все делать по правилам, -- уже мирно заметил абхазец, однако,
на родном Языке, -- нас слишком далеко занесет...
     Ћн как бы намекал на опасность приближениЯ к истокам хаоса. Њы пошли
дальше. џ подумал, что инженеры, вероЯтно, не такие уж глупые. Њожет, и
рабочие не такие уж пьЯные? Ћдним словом, хорошо, что все обошлось.
     ‡абегаЯ вперед, должен заметить, хотЯ это и вносит в наш рассказ
некоторый резонерский оттенок, что ‚иктор Њаксимович оказалсЯ абсолютно
прав. —ерез год трубу прорвало. Њой товарищ, живший за два дома от того
места, случайно все видел в окно. ЏерваЯ струЯ, пробив асфальт,
выфонтанила на высоту двухэтажного дома.
     Ќо тогда Я еле сдерживал смех, вспоминаЯ бурное столкновение инженеров
с ‚иктором Њаксимовичем. Ћсобенно смешно было, что оба инженера,
перебиваЯ друг друга, называли его пьЯницей. Њожно было подумать, что
вид пьющего человека им так уж невыносим.
     -- ‡а что они вас пьЯницей называли, -- спросил Я у погрустневшего
‚иктора Њаксимовича, -- может, они вас видели пьЯным?
     -- Ќет, конечно, -- сказал он и, пожав плечами, добавил, -- видЯт
русский, значит, пьЯница.
     Њы подошли к пристани. ’еплоход уже причалил. “ входа на пристань стоЯл
знакомый милиционер. Џри виде менЯ он тут же дал знать выражением
своего лица, что никогда не придавал большого значениЯ нашему
знакомству.
     -- Љофе пить, -- сказал Я, Якобы не замечаЯ греческий теплоход.
     -- ЌельзЯ, -- сказал он миролюбиво.
     -- Џочему? -- удивилсЯ Я, как человек, совершенно далекий от всЯкой
политики.
     -- ѓреческий пароход, -- важно заметил милиционер.
     ‘обственно, осматривать его было даже незачем. € отсюда все было видно.
Ћн был похож на обычный наш теплоход, и только труба у него была
горбатаЯ, как греческий нос.
     „уга залива, еще два часа назад расцвеченнаЯ Яхтами и лодками, была
пуста. ‡алив был приведен в состоЯние идейной чистоты. ’о, что на
туристов ‘редиземноморьЯ столь пустыннаЯ бухта произведет малоприЯтное
впечатление, никого не интересовало.
     Њы зашли в открытый ресторан "Ќарты". џ отдал нашу рыбу повару, чтобы
он ее нам поджарил. Џовар охотно согласилсЯ, потому что обычно в таких
случаЯх половину улова он забирает себе. Ќас это вполне устраивало.
     -- Џоддержим вашу репутацию? -- спросил Я у ‚иктора Њаксимовича.
     -- Џоддержим, -- согласилсЯ он.
     Њы сели за свободный столик. Џодошла официантка. џ ей заказал два кофе
по-турецки и две бутылки легкого вина "Џсоу". Ћфициантка радостно
взглЯнула на ‚иктора Њаксимовича, но он этого не заметил. ЉажетсЯ, он
еще доспоривал с инженерами. Ћфициантка вздохнула и пошла.
     -- Џотом принесите из кухни жареную рыбу, -- сказал Я ей вдогон.
     -- ‘ама знаю, -- ответила она, не оборачиваЯсь, и пошла за кофе.
     Ѓыло приЯтно, что она видела, как Я с рыбой прошел на кухню. Ѓыло
приЯтно думать, что она слегка влюблена в ‚иктора Њаксимовича. Ѓыло
приЯтно сидеть с ним за чистым столиком под открытым небом. Ѓыло
приЯтно ожидать кофе, легкое вино "Џсоу", ожидать свежую жареную
ставриду. Ѓыло вообще приЯтно. ’акие минуты не забываютсЯ, и лучше
кончить на этом.

        €деалист
          (ђассказ ‚иктора Њаксимовича)

     Ќекогда Я дружил с одним молодым ученым. Ћн и сейчас работает в одном
из научно-исследовательских институтов нашего города, поэтому имени его
Я не буду называть. ’акова историЯ, что имен не будет.
     Џознакомились мы с ним на рыбалке, понравились друг другу и стали
встречатьсЯ примерно раз в неделю. Ћбычно мы выходили рыбачить на моей
лодке, а потом сидели у менЯ в саду или в зимнее времЯ дома за бутылкой
вина или чачи.
     Џоверь моему вкусу, это был редчайшей душевной тонкости человек.
Љоллеги его, которые, кстати, и познакомили менЯ с ним, говорили, что
он первоклассный биолог, гордость института. Ќо он тогда был всего лишь
кандидатом наук. Ћднажды, когда Я спросил у него, почему он не готовит
докторскую диссертацию, он мне ответил:
     -- Џришлось отдать ее шефу. џ ведь занимаюсь своим любимым делом. Ђ
каково ему, беднЯге?
     € расхохоталсЯ! Ќикогда, ни до, ни после него, Я не видел человека,
который бы так самозабвенно смеЯлсЯ. “меЯ, как никто, замечать в себе,
в людЯх, в событиЯх окружающей жизни смешные, парадоксальные черты, он
в то же времЯ отличалсЯ феноменальной доверчивостью. ‚ариант лжи или
вариант зла просто ему никогда не приходил в голову.
     ‚от пример. Ћднажды, когда мы рыбачили недалеко от загородного плЯжа,
он, кивнув на берег, сказал:
     -- ‚ юности ребЯта часто мне говорили, что лучший способ познакомЯтьсЯ
с девушкой -- это взЯть лодку на прокатной станции, подойти к плЯжу,
и обЯзательно какаЯ-нибудь девушка, купающаЯсЯ поблизости, попроситсЯ в
лодку. ’ы ей помогаешь перелезть через борт, катаешь, и, пожалуйста, у
тебЯ поЯвлЯетсЯ романтическаЯ подружка.
     € вот, поверьте мне, Я за одно лето примерно пЯтьдесЯт раз брал лодку,
подходил к плЯжу, и ни разу хотЯ бы мало-мальски приличнаЯ девушка не
попросилась ко мне в лодку. Џару раз просились, но это были такие
крокодилицы в своей надводной части, что знакомитьсЯ с их подводной
частью просто было боЯзно. € Я до сих пор не могу понЯть, почему Я, ни
в чем не уступаЯ нашим ребЯтам, каждый раз терпел крах. Њожете вы мне
ответить?
     Ђ Я ему отвечаю, как в анекдоте:
     -- Ђ что тебе мешало рассказывать своим приЯтелЯм, каких
очаровательных девушек ты катал в своей лодке?
     -- Љак?! Љак?! -- переспросил он у менЯ и, бросив весла, принЯлсЯ
хохотать: -- Џочему же мне это ни разу не пришло в голову!
     џ часто думал о природе его необыкновенной доверчивости, но до конца ее
не мог понЯгь. —то это -- львинаЯ храбрость духа, который не боитсЯ
ударов жизни и не выставлЯет никаких сторожевых постов? ‘читаю, что
было и это.
     ЋбаЯние натуры щедрой, доброй, никогда не стремЯщейсЯ выскочить вперед
и отцапать побольше у жизни и потому не наживающей себе врагов? „умаю,
отчасти и это.
     ‘емьЯ? Ћтец и мать, простые педагоги, правда, не знали ни тридцать
седьмого года, ни других потерь.
     Њы несколько раз с ним обсуждали проблему его патологической
доверчивости, и он, смеЯсь, так объЯснЯл ее механизм:
     -- …сли мне говорЯт о человеке, который никогда в жизни не пил, что он
пьЯный валЯетсЯ на улице, Я эту информацию мгновенно обрабатываю так:
он никогда не пил. Ќе умеЯ пить, первый раз выпил и именно поэтому
валЯетсЯ на улице.
     ђазумеетсЯ, бывали люди, которые его обманывали или подводили с
низкими, корыстными целЯми. € он убеждалсЯ в этом. Љ таким людЯм он
потом испытывал хроническое отвращение. Ќасколько Я знаю, он никогда
никому не мстил, но прощениЯ им не было во веки веков. ќто была
какаЯ-то музыкальнаЯ злопамЯтность.
     Ћднажды в одной компании речь зашла об одном известном в городе
человеке, который почти насильно запихнул свою мать в дом длЯ
престарелых.
     -- Ђ что вы удивлЯетесь, -- сказал мой друг, -- Я с ним училсЯ в
школе. ќтот негодЯй в седьмом классе бросил кошку с третьего этажа.
     ЏриходЯ ко мне, он обычно рассказывал забавные истории о самом себе и
своих коллегах-чудаках, о должниках, он одалживал деньги направо и
налево, об одном нищем, с которым у него был прЯмо-таки многолетний
роман, и особенно много он рассказывал о своем профсоюзном боссе.
     ‚от что он однажды рассказал о себе:
     -- Ќедавно один мой коллега попросил помочь ему и поковырЯтьсЯ в его
теме. Њы работаем в одной области. Ќу, Я поковырЯлсЯ, поковырЯлсЯ и
неожиданно сделал два маленьких открытиЯ, громко выражаЯсь. Ћдно
поинтересней, другое попроще. ’еперь как быть? Ћтдать ему или взЯть
себе? ‘ одной стороны, находки мои. ‘ другой стороны, не попроси он
поковырЯтьсЯ в своей теме, Я бы их не сделал.
     џ проЯвил благородство второго сорта. Ћдну находку взЯл себе, а другую
отдал ему. Ќо так как благородство мое было второго сорта, Я
вознаградил себЯ находкой, что была попроще. ‘праведливо?
     •охочет и добавлЯет:
     -- ‚ таком случае, может быть, Я проЯвил благородство первого сорта?
’огда почему же Я не отдал ему обе находки?
     Ђ вот несколько историй из его бесчисленных рассказов о своем
профсоюзном боссе. Ћн к нему относилсЯ, как к любопытнейшему насекомому
с новыми мутационными признаками.
     Ћднажды в одном районном городе мой друг сидел в заполненном автобусе,
и шофер уже закрыл дверь, когда он заметил в толпе людей, стремившихсЯ
сесть в этот же автобус, своего профсоюзного босса. ’от, потрЯсаЯ
высоко поднЯтым портфелем, через стекло давал знать шоферу, что
важность содержимого портфелЯ требует его немедленной доставки по месту
назначениЯ вместе с владельцем портфелЯ.
     офер некоторое времЯ держалсЯ, а потом дрогнуло его сердце, скорее
всего не под влиЯнием портфелЯ, а под влиЯнием толпы, и он открыл
дверь, куда хлынули люди. Љак только профсоюзный босс очутилсЯ в
автобусе, он немедленно стал ругать шофера, что тот впускает людей в
переполненный автобус.
     -- Љлассический пример разорванности сознаниЯ. -- хохоча, заключил он
свой рассказ.
     ќто была его любимаЯ тема. џ помню блистательный каскад его рассуждений
о потере цельности, о драме разорванности сознаниЯ современного
человека. €менно эти его рассуждениЯ мне так понравились, что Я
сблизилсЯ, а потом подружилсЯ с ним.
     Ћднажды, после командировки в Њоскву, он пришел ко мне и рассказал:
     -- ‘лушайте, что учудил наш профсоюзный босс! Џеред моей поездкой в
командировку он зашел в лабораторию и попросил, чтобы Я его завтра
утром подкинул на своей машине до аэропорта. џ ему сказал, что Я этого
сделать не могу, потому что сам завтра утром улетаю в Њоскву и в
аэропорт поеду на автобусе. Ђ он мне на это отвечает: "Ќу и что? ’ы
менЯ подкинь на своей машине, приезжай домой, оставь машину и поезжай в
автобусе".
     Ќу, не прелесть ли этот человек? ’ак и не понЯл, почему Я его не повез
на своей машине.
     Ђ вот еще один случай с этим неисчерпаемым боссом. Њой друг узнал, что
их профсоюзнаЯ организациЯ имеет одну путевку в санаторий, куда очень
стремилась попасть его жена. Ћн зашел в его кабинет, где сидело еще
несколько членов профкома, и стал просить у него путевку. Ѓосс сказал
ему, что он не может дать ее, потому что она нужна ему самому.
Ќекоторое времЯ они спорили, стараЯсь доказать друг другу, кому нужней
эта путевка. Ќаконец, исчерпав все аргументы, мой друг сказал ему:
     -- ’ы ведь коммунист, а Я нет. ‚от ты и проЯви большую сознательность.
     ‚ ответ на его слова раздалсЯ гомерический хохот всех членов профкома
во главе с боссом. ‚прочем, через несколько мгновений мой друг сам
присоединилсЯ к общему хохоту. —лены профкома во главе с боссом с
удовольствием посмеЯлись его словам, но путевки все-таки так и не дали.
     -- ћмор моего замечаниЯ заключалсЯ в том, -- поЯснил он свои слова, --
что Я как-то забыл, что они об этом давно забыли. Ђ они смеЯлись
потому, что были уверены, что все помнЯт, что они об этом давно забыли,
и вдруг выискалсЯ такой чудак.
     Ћ нищем, считавшем себЯ самым интеллигентным нищим города и потому
сидевшем возле их научно-исследовательского института, он рассказывал
множество историй.
     -- Џознакомились мы, -- вспоминал он, -- таким образом. Љак-то Я
прохожу мимо него, а он окликает менЯ: "ѓражданин, постойте!"
     џ останавливаюсь и вижу, он мне протЯгивает пуговицу и говорит: "’ри
днЯ назад вы мне бросили в шапку эту пуговицу. …сли это по научной
рассеЯнности -- можете исправить ошибку. Ђ если вы считаете, что Я
коллекционирую пуговицы, то вы глубоко заблуждаетесь".
     € в самом деле это была пуговица от моего пиджака. џ все забывал жене
сказать, чтобы она ее пришила. ЏредставлЯете, какой наблюдательный! џ
сыпанул ему мелочь из кармана, и так мы познакомились.
     ‚ другой раз утром иду в институт, что со мной случаетсЯ крайне редко,
прохожу возле него и вижу -- солиднаЯ горсть мелочи лежит у него в
шапке.
     џ кладу пару монеток ему в шапку и говорю:
     -- Ќеплохой урожай с утра.
     -- Ќет, -- отвечает он, -- это Я сам насыпал длЯ возбуждениЯ
милосердиЯ клиентов через мнимое милосердие других.
     Љакой психолог! џ его просто расцеловал.
     Ђ вот о чудаке.
     -- …сть у нас в институте один профессор. ЌевероЯтный чудак. Ћднажды
он уговорил менЯ поднЯтьсЯ на ледник Ѓибисцкали. Ќу, вы же знаете,
‚иктор Њаксимович, что Я терпеть не могу все эти пешие походы с
ночевками в дурацких мешках. Ќо он с упрЯмством, свойственным пламенным
чудакам, затащил менЯ на этот ледник.
     Ќу, ледник как ледник, похож на самого себЯ. €дем обратно. Џримерно
через час мой спутник вдруг садитсЯ на камень и объЯвлЯет, что дальше
не пойдет, потому что голоден. Ђ у нас никаких припасов и впереди
пЯтичасовой путь. ЏредставлЯете? ‘ам же менЯ втравил в эту вылазку и
сам же закапризничал. џ с величайшим трудом уговорил его идти дальше.
€дем. Ќо он продолжает ныть, что хочет кушать, угрожаЯ снова сесть и
больше не встать.
     ‚друг недалеко от тропы мелькнули пастушеские шалаши грузинских
пастухов. Њой профессор ожил.
     -- ‘ейчас, -- говорит, потираЯ руки, -- попросим у них свежего
творога и сыру!
     -- Љак же мы у них попросим, -- отвечаю, -- когда они ни слова не
понимают по-русски!
     -- Ђ Я с ними по-немецки буду говорить! -- уверенно отвечает он.
     -- „а по-не-мецки, -- говорю, -- они тем более не понимают!
     -- Љак же не понимают? -- удивлЯетсЯ он. -- џ, например, был в
—ехословакии и там с простыми людьми объЯснЯлсЯ по-немецки.
     Ќу, что ты ему скажешь? Џодходим к пастухам. Ћн бодро заговаривает с
ними по-немецки, и они, вежливо киваЯ, выслушивают его. Љак только он
замолк, они, разумеетсЯ, понЯв его по жестам, которыми он сопровождал
свою речь, вынесли нам из шалаша по большому куску сыра и по миске с
кислым молоком.
     -- ‚от видишь! -- подмигивает он мне, уплетаЯ сыр и запиваЯ его кислым
молоком. -- џ же тебе сказал, что простые люди прекрасно понимают
по-немецки. Џравда, они простоквашу спутали с творогом, но это даже
лучше!
     •итрец, хитрец! ‘начала-то он вполне искренне сказал, что будет с
пастухами говорить по-немецки, а потом уже, переигрываЯ образ, сделал
вид, что с самого начала шутил! ќто тем более точно, что он, кроме как
в —ехословакии, ни в одной стране не бывал!
     Ђ вот об одном из должников.
     -- Џодходит ко мне, -- рассказывает он, -- один наш сотрудник и просит
менЯ одолжить деньги, если не сейчас, то хотЯ бы в конце месЯца. џ ему
говорю, что в ближайшее времЯ не получитсЯ, потому что не предвидЯтсЯ
свободные деньги.
     -- Љак же не предвидЯтсЯ, -- возражает он и, присев к моему столу,
берет бумагу, ручку и подсчитывает мои предстоЯщие доходы: зарплату,
премиальные и гонорар за статью, о которой Я сам забыл.
     -- € ты ему дал? -- спрашиваю Я,
     -- Џришлось дать, -- хохочет в ответ, -- он правильно подсчитал мои
доходы!
     -- Ќе слишком ли ты небрежно раздаешь деньги? -- спросил Я у него
однажды.
     -- Ќет, -- сказал он, -- за последние семь-восемь лет Я раз сто
одалживал людЯм деньги и только в трех случаЯх мне их не возвратили.
„оверие к человеческой порЯдочности можно считать экспериментально
оправданным.
     -- Ђ как жена, не контролирует твои доходы?
     -- Ќет, -- говорит, -- жена у менЯ молодчина. Ћна выше этих мелочей.
     €ногда после рыбалки на берегу собирались вместе с нами
рыбаки-любители. ѓотовили уху, пили водку, рассказывали всЯкие
житейские истории. ‘реди этих рыбаков-любителей попадались отставники,
причем самого широкого профилЯ. Њой молодой друг, совершенно
невоздержанный на Язык, начинал в их присутствии обсуждать проблемы,
которые не принЯто обсуждать с малознакомыми людьми. ’ем более с
отставниками самого широкого профилЯ. џ, слава богу, битый волк,
несколько раз предупреждал его, но он отмахивалсЯ, говорЯ:
     -- Њиф о стукачах создан людьми, испытывающими острую нехватку в
стукачах!
     Ћн и этих отставников умел обаЯть, выуживаЯ у них всЯкие интересные
истории. Ћдин из них однажды рассказал о своей встрече с ’роцким.
     ‚о времЯ гражданской войны он был рЯдовым бойцом. ‚ тот день они трижды
неудачно атаковали вокзал одного городка, где засели белогвардейцы.
Џолуголодные, озлобленные потерЯми, бойцы отошли на свои позиции; и тут
поЯвилсЯ на своем броневике ’роцкий. ‚ыйдЯ на броневик, он стал
произносить речь, но сначала его не только не слушали, но и громко
матюгались в его адрес.
     Њинут двадцать он говорил почти в полной пустоте, а потом постепенно к
броневику стали стЯгиватьсЯ бойцы, а часа через два он так раззадорил
всех своей неистовой речью, что бойцы вслед за броневиком ринулись в
атаку и захватили вокзал.
     -- ЏрЯмо так вместе с броневиком захватили вокзал? -- спросил мой
друг.
     -- Ќет, -- поЯснил рассказчик, -- броневик по дороге свернул, но мы
захватили вокзал.
     -- џ так Я думал! -- захохотал мой друг, обнимаЯ и целуЯ отставника.
     Ќо больше всего Я любил наши встречи вдвоем после рыбалки. Ћ чем только
мы не говорили за бутылкой хорошей "€забеллы" или чачи.
     ‘колько же он успел перечитать и передумать в свои тридцать четыре
года!
     Њы говорили о ‘редиземноморье как об истинной духовной родине русских,
закрепленной в творчестве Џушкина. (-- ‚ы варЯг, ‚иктор Њаксимович,
кричал он, -- у вас жесткаЯ душа воина, но если вы способны защищать
наши нежные души -- кнЯжьте! -- и откидывалсЯ в хохоте), о
национальной драме русского человека, его культурной неукорененности по
сравнению с европейцем (чуждость вольтеровскому: каждый -- свой
виноградник), о трагедии огромных растекающихсЯ пространств, которые
всегда объективно приводили к непомерному сжиманию обручей
государственности, что закреплЯло в русском человеке психологию
перекати-полЯ, благо было куда катитьсЯ, о способах преодолениЯ этой
психологии, об интуиции ‘толыпина, о золотом сне Ќовгорода, о
сочинениЯх Џлатона ("Ђпологию ‘ократа" он знал наизусть от первой до
последней строчки), о влиЯнии мутагенных веществ на наследственные
процессы, о низменных тенденциЯх искусства двадцатого века, его тайном
рабстве в служении дурному своеволию под видом абсолютной свободы и о
многом другом.
     Љак же Я любил его в эти часы, как хорошело его лицо, когда он,
подхваченный вдохновением, развивал только что тут же родившуюсЯ мысль!
Ќет, думал Я, не может сгинуть страна, в которой уже есть такие люди!
Љонечно, ощущение его душевной незащищенности порождало во мне
некоторую тревогу, но и эта черта его была обаЯтельна. „а, это был один
из тех редчайших людей, которые в клетку с человеком всегда входЯт без
оружиЯ!
     …динственное, что мне в нем не нравилось, это его абсолютнаЯ
неспортивность. ‚ысокий, немного нескладный, он отличалсЯ некоторой
нескоординированностью движений, свойственной людЯм такого рода.
Љонечно, раз в неделю, когда мы выходили в море, Я сажал его на весла,
но и тут он пыталсЯ всЯчески отлынивать.
     ‚от что он однажды ответил на мои упреки по этому поводу:
     -- „а, Я питаю отвращение ко всЯкому физическому действию. Њне легче
выучить новый Язык, чем по утрам полчаса размахивать руками. Ќедавно Я
даже сконфузилсЯ из-за этого. ‘тоЯв очереди в кофейне, Я вынул из
кармана мелочь и уронил пЯтак. Њне неохота было нагибатьсЯ, Я же
длинный, нерентабельно -- и Я не поднЯл монету. ЋказываетсЯ, за мной
стоЯл какой-то местный старичок. Ћн все видел, минуты две терпел, а
потом как понес менЯ: приезжают тут всЯкие, сорЯт деньгами, взвинчивают
цены на базаре, жить невозможно.
     -- „едушка, -- говорю, -- Я местный, хоть и русский.
     -- Ќет, -- говорит, -- какой, ты местный, Я всех местных знаю.
     € опЯть ругатьсЯ. Ђ ведь он прав. ЌельзЯ было оскорблЯть взглЯд бедного
человека такой пижонской сценой.
     Ђ все из-за моего отвращениЯ ко всЯкому физическому труду. „лЯ менЯ
ввинчивать лампочку в патрон все равно что выполнЯть ритуал чуждой мне
веры. Ђ они, проклЯтые, перегорают с быстротой спички. Ђ вбивать гвозди
в стены? —то за унылое занЯтие! Љак сказал, кажетсЯ, Ћлеша: вещи не
любЯт менЯ. „обавлю к этому -- и Я не люблю вещи. ‡ато идеи любЯт
менЯ, и Я люблю идеи. —еловеку свойственно обращатьсЯ к тому, что его
любит...
     -- Ќе слишком ли ты много ишачишь на своих коллег, -- спросил Я его
тогда, -- со своей взаимной любовью к идеЯм?
     Ћн пожал плечами:
     -- —еловек знакомит менЯ со своей работой. џ ему говорю, если что-то
плодотворное приходит мне в голову... ќто в порЯдке вещей... Љонечно,
надо рациональней дозировать свое времЯ.
     …динственное, в чем он терЯл чувство такта, это в разговорах о своей
жене. ’о, что он ее очень любит, это было Ясно и так, хотЯ он об этом