 предыдущую его  жизни. € когда мы  смотрим на  портрет человека,
нарисованный настоЯщим художником, мы как бы  видим его во всех трех жизнЯх.
Џоэтому впечатление от портрета  должно быть  сильнее, чем от самого  живого
человека...
     -- Ќу  что,  --  перебил  тут его  старший  великан,  --  мы будем твои
проповеди слушать или начнем испытаниЯ?
     --  Ќачнем,  --   сказал   „жамхух,  глЯдЯ  на  золотоголовую  ѓунду  и
наслаждаЯсь ее красотой.
     -- Џрежде чем задавать вопросы,  -- предупредил  старший  великан, -- Я
хочу дать моим братьЯм несколько распорЯжений по хозЯйству.
     -- Џожалуйста, -- сказал „жамхух,  глЯдЯ на ѓунду,  стыдливо уплетающую
помидор и от этого еще больше хорошеющую, -- так Я готов ждать целую жизнь.
     -- ЃратьЯ мои! -- воскликнул старший великан. -- џ, наверное, до  конца
испытаний  уйду,   неотложное  дельце   ждет  менЯ.  ’ак  что  слушайте  мои
распорЯжениЯ.  ‡апомните,  в  какой  очередности нахлобучивать  на  изгородь
черепа.  “ самых  ворот  нахлобучьте  череп  „жамхуха:  мудрой голове первое
место. Ћстальных в порЯдке присоединениЯ к  „жамхуху. ’ак будет справедливо.
—ереп  ‘корохода  поместите  между  его жерновами. ’ак будет забавно.  Ђ вот
этого стрелка с луком  пока не трогайте. Њы приспособим  его почесывать  нам
спины своими стрелами.
     ЃратьЯ дружно расхохотались, а друзьЯ „жамхуха заметно приуныли.
     --  „рузьЯ мои,  -- крикнул  „жамхух,  --  выше  головы! Ќеужели вы  не
понимаете, что он нарочно так говорит, чтобы ослабить наш дух!
     -- Ќарочно-то оно нарочно, -- сказал Ћбъедало, киваЯ на частокол, -- но
слова его кое-чем подтверждаютсЯ, „жамхух!
     -- ЌачинаютсЯ  испытаниЯ на  умственную  сноровку! --  крикнул  старший
великан. -- Љакой порок души самый подлый?
     ‚се притихли, и даже золотоголоваЯ ѓунда перестала есть помидоры.
     --  ‘амый подлый порок души, -- сказал „жамхух, -- это нечистоплотность
души, потому что в условиЯх этого порока возможны все остальные пороки.
     --  Џравильно, правильно! -- ѓунда захлопала  в  ладоши.  -- •отЯ Я  не
понимаю, почему это так, но Я все ответы знаю заранее!
     --  ’ы  не  вмешивайсЯ,  --  заметил  старший  великан.  --  „а,  ответ
правильный.  “ нас все честно. ‚торой вопрос, --  сказал старший великан. --
Љакое животное самое стыдливое в мире?
     ‚оцарилось напрЯженное молчание. „рузьЯ „жамхуха страшно волновались за
него.
     --  €з  тех животных,  что водЯтсЯ  в  наших краЯх, или вообще?  --  не
выдержал Ћбъедало.
     --  Љакое  животное  самое стыдливое  в мире?  -- повторил великан,  не
удостаиваЯ вниманием  Ћбъедалу и  в  то  же времЯ  показываЯ, что он  задает
глупые вопросы.
     -- Ћвца,  --  наконец  сказал „жамхух, -- самое стыдливое животное. Ћна
прикрывает свой зад чадрой собственного курдюка.
     -- Џравильно, „жамхух! -- воскликнула ѓунда и снова захлопала в ладоши.
-- „о чего же ты умный! ’ак бы Я тебЯ и расцеловала!
     -- ѓунда,  веди  себЯ  прилично,  --  сказал  старший  великан  и  стал
шептатьсЯ с братьЯми.
     ‘путники „жамхуха Явно  повеселели, а ‘илач, потираЯ руки и воинственно
поглЯдываЯ на братьев-великанов, подмигнул друзьЯм:
     -- —етверых беру на себЯ.
     -- Љакого человека в  мире следует считать самым  храбрым? -- прозвучал
наконец третий вопрос. ЃратьЯ-великаны на  трудность этого вопроса возлагали
самые большие надежды.
     Ќо как раз этот вопрос длЯ ‘ына ЋленЯ оказалсЯ очень легким.
     -- ‘амый храбрый в мире  человек,  -- сразу  же ответил „жамхух, -- это
такой человек, кто выбросил из своей жизни всЯкую хитрость.
     --  Џравильно, --  мрачно  согласилсЯ старший из великанов,  и  по  его
глазам было видно, что сам  он из тех,  которые  если  что  и выбрасывают из
своей  жизни, то  уж  никак  не хитрость.  ‘тарший  великан,  пошептавшись с
братьЯми, сказал: --  Њы и так знали о  мудрости  ‘ына ЋленЯ... Џереходим  к
телесной сноровке. ‚от перед вами гранитнаЯ  глыба. €ли „жамхух одним ударом
кинжала перерубит ее, или наши кинжалы перережут ваши глотки.
     ЏрекраснаЯ  ѓунда от  волнениЯ перестала есть  помидор. Ћна  прошептала
одними губами:
     -- Ѓедный „жамхух, если б ты знал, что  достаточно волоском из моих кос
провести по лезвию кинжала, как камень расколетсЯ от его прикосновениЯ.
     ‘лухач уловил ее шепоток и мгновенно передал его ‹овкачу. ‹овкач прошел
мимо ѓунды  и, словно отмахиваЯсь от комаров, незаметно вырвал волосок из ее
косы и, подойдЯ  к „жамхуху, незаметно  провел волоском  по  лезвию кинжала.
„жамхух подошел к гранитной глыбе и с такой вдохновенной силой ударил по ней
кинжалом, что искры посыпались из гранита, и глыба раскололась на две части,
сверкаЯ на разломе вкраплинами кварца.  „жамхух, сам пораженный силой своего
удара,  замер над  распавшейсЯ глыбой,  а  потом, всовываЯ  кинжал  в ножны,
сказал:
     --  ‚идно,  в человеке  заложены  неимоверные  силы,  о  которых он  не
подозревает. Ќадо обдумать это.
     -- Ќу  что  ж,  -- помрачнел старший  великан, --  видно, дело  идет  к
свадьбе. Џопробуем вас на обжираловке и на опиваловке.
     -- ќто мы можем, -- сказал Ћбъедало, облизываЯсь.
     -- ѓорло пересохло, пить хочетсЯ, -- добавил Ћпивало.
     € тут братьЯ-великаны зарезали двух быков, развели огонь посреди двора,
целиком зажарили быков на огромных  вертелах, вынесли столы  и поставили  на
них  зажаренных  быков. Џо  одну сторону сели хозЯева, по  другую  -- гости.
Ћдного быка разделали  и  разделили всем  поровну, а  другого  оставили  про
запас. ’олько все приступили  к еде, как  Ћбъедало, дожевываЯ  свою  порцию,
подсел ко второму  быку. ЋтрезаЯ ножом огромные ломти  мЯса от туши быка, он
за час целиком его съел, и лишь начисто обглоданный  скелет быка  осталсЯ на
столе.  ‚зглЯнув на  великанов  сквозь  ребра  обглоданного  быка,  Ћбъедало
сказал:
     -- Љу-ку! Ќе будет ли добавки?
     -- „обавки?! -- удивились великаны и стали переглЯдыватьсЯ.
     -- ‘ обжираловкой у вас все в порЯдке, --  объЯвил старший  великан, --
посмотрим, как у вас с опиваловкой.
     „ва брата великана вынесли из винного подвала тридцативедерную амфору с
вином, прислонили ее к столу и сказали:
     --  Џробуйте,  вино будем  пить  по  вашему  выбору.  ќто  красное.  Ќе
понравитсЯ -- вынесем амфору с белым вином.
     Ћпивало подошел к амфоре и подмигнул ‘илачу:
     -- Џодсоби-ка, браток!
     ‘илач приподнЯл  амфору, осторожно наклонил ее  и начал вливать вино  в
разинутый  рот  Ћпивалы.  Њинут  через   пЯтнадцать,  к  великому  изумлению
великанов, ‘илач  запрокинул  амфору,  и  последнЯЯ  струйка вылилась в  рот
Ћпивалы. ‘илач  откатил опустевшую амфору, а Ћпивало, утираЯсь, посмотрел на
великанов и сказал:
     -- Ќу что? Љрасное вино неплохое. Џопробуем теперь белое.
     -- ’ридцативедерную амфору на пробу?! -- воскликнул старший великан. --
Ќет, у них с опиваловкой обстоит еще лучше, чем с обжираловкой.
     -- Џротестую,  --  вскинулсЯ  Ћбъедало,  --  обжираловка  ни  в чем  не
уступает опиваловке.
     ЃратьЯ-великаны заметно  погрустнели  и стали о чем-то перешептыватьсЯ.
„рузьЯ „жамхуха окончательно взбодрились.
     -- …сли  что не так, -- громко сказал ‘илач, -- считайте,  друзьЯ,  что
пЯтерых  великанов Я  рЯдком уложил посреди двора.  ’ы,  кажетсЯ, спешил, --
напомнил он старшему брату великанов, -- не пора ли тебе уходить?
     -- џ  откладываю свои дела,  -- мрачно ответил  тот.  Ћн услал  куда-то
одного из своих  братьев, и тот через некоторое времЯ  возвратилсЯ с древней
старухой.
     ‘тарший великан представил ее друзьЯм.
     -- ќто старуха по прозвищу ‘траусинаЯ Ќога, --  сказал он. -- ‘ейчас мы
проверим вас на проворство.  Џусть ваш ‘короход  побежит наперегонки с нашей
старухой.
     -- Ќо где  же мы будем бежать? -- засмеЯлсЯ ‘короход,  добродушно глЯдЯ
на старуху.
     -- ‚от южные ворота, -- сказал старший великан, -- до самого морЯ здесь
открытое место. „вадцать тысЯч шагов туда и столько же обратно.
     -- Ќехорошо, -- возразил „жамхух, --  старую женщину заставлЯть бегать,
как девчонку.
     -- ќто не ваша забота, -- ответил старший великан, и все  пошли к южным
воротам.
     --  ЏрЯмо-таки мне  жалко  эту  старушенцию, --  сказал  чувствительный
‘короход,  когда они вышли  за  ворота. -- Ћна похожа  на  мою бабушку,  а Я
должен с ней бежать наперегонки.
     Џо знаку старшего великана старуха ‘траусинаЯ Ќога и ‘короход побежали.
Ѓезобразно  вскидываЯ мускулистые ноги, старуха  мчалась за  ‘короходом, при
этом, к  удивлению  друзей  „жамхуха, не очень  от  него отставала.  Џравда,
‘короход то  и дело оборачивалсЯ, не в силах  скрыть  улыбки при виде  столь
престарелой,  но все еще очень бодрой соперницы.  ‚скоре бегуны скрылись  из
глаз, и оставшиесЯ, поглЯдываЯ на солнце, стали их дожидатьсЯ. Ќо они что-то
слишком долго не возвращались.
     Ђ между тем вот  что случилось с бегунами.  ‘короход,  добежав до морЯ,
сел  на песок  в ожидании  старухи.  Ќаконец  она  прискакала, уселась возле
‘корохода и, тЯжело дыша, проговорила:
     --  “морилась Я, сынок, пожалей менЯ.  ‚се  равно  ты  проворней. „авай
лучше посидим на теплом песочке, и Я поищу у тебЯ в волосах. Ђ потом побежим
назад.
     --  •орошо,  ‘траусинаЯ Ќога, -- сказал ‘короход, -- недаром Я заметил,
что ты похожа на мою бабушку.  ‚ детстве  Я так любил полежать на коленЯх  у
бабушки, а она в это времЯ  искала  у менЯ в волосах. Ќо беднаЯ  моЯ бабушка
умерла...
     -- ‚от и полежи, -- ласково промурлыкала ‘траусинаЯ Ќога, придвигаЯсь к
нему поближе, -- а Я поищу у тебЯ в волосах.
     ‘короход разлегсЯ на  песочке, положив голову на колени  старухе, и она
стала  искать  у  него в  волосах. Џригретый  солнцем,  под  мерный шум волн
‘короход  уснул.  ќтого-то  ‘траусиной  Ќоге и  надо было. ЋказываетсЯ,  под
фартуком  у  нее были  припрЯтаны курица  и зерна  проса.  Ћна  достала пару
пригоршней и густо посыпала ими голову ‘корохода. Ђ потом вытащила курицу, и
та стала склевывать зерна с его головы. ‘таруха осторожно переложила  голову
‘корохода на песок. Ћн  себе спит,  а  курица  поклевывает  зерна  у него  в
голове, и ему во сне кажетсЯ, что это ‘траусинаЯ Ќога ищет у него в волосах.
     €  вот  ‘траусинаЯ  Ќога  припустила назад,  вскидываЯ свои безобразные
мускулистые ноги, а ‘короход все  спит, а старуха уже настолько приблизилась
к дому великанов, что ее стало хорошо видно, а ‘короход все спит.
     ‚еликаны   громкими,   радостными   криками   начали  приветствовать  и
взбадривать ее.
     -- Ќу еще немного поднажми! -- орали они и свистели.
     -- ‘лухач! -- воскликнул „жамхух. -- Џослушай, что там случилось?
     ‘лухач приник головой к земле.
     --  џ  слышу  храп,  который  доноситсЯ  с  морЯ.  Ћстроглаз,  поставив
козырьком ладонь над глазами, сказал:
     -- „а, он лежит на берегу, а курица что-то склевывает  у него с головы.
Ђ что -- не могу разобрать.
     --  „ело за  тобой! --  крикнул „жамхух, видЯ,  что старуха уже  совсем
приблизилась.
     Ћстроглаз быстро вынул из колчана стрелу, приладил ее к тетиве, натЯнул
тетиву,  тщательно  прицелилсЯ  и  спустил  стрелу.  ‘трела,  просверкнув  в
воздухе, долетела до морЯ и  вонзилась  в  курицу. Љурица забилась и ударами
крыльев по голове  ‘корохода  разбудила его. ‘короход  вскочил, не  понимаЯ,
куда делась старуха, откуда взЯлась пронзеннаЯ  стрелой  курица и почему его
голова посыпана зернами проса. Ћн замотал головой, стрЯхиваЯ зерна и остатки
сна. ’ут он понЯл, что ‘траусинаЯ Ќога его обманула.
     -- •айт!!!  --  вырвалось  у  него  гневное  абхазское  восклицание. Ћн
сдернул с ног жернова, вскочил и с быстротой ветра помчалсЯ назад.
     —ерез несколько мгновений он обогнал старуху и так разогналсЯ, что чуть
не  перелетел  через  ворота, но  тут ‘илач схватил его  на лету и, ставЯ на
землю, сказал:
     --  „рузьЯ, считайте,  что  пЯтеро  уже рЯдком лежат  посреди  двора, а
остальные сбежали.
     ‚скоре, тЯжело дыша, прибежала и старуха.
     --  Њолодец,  ‘траусинаЯ Ќога, -- зло прошипел старший великан,  --  на
таких состЯзаниЯх и второе место почетно.
     --  џ  сделала все, что могла,  -- сказала  старуха, с  трудом переводЯ
дыхание.
     -- Ђх ты,  стараЯ  обманщица! -- крикнул ‘короход. -- ‘ейчас же пойди и
принеси мои жернова, раз мне из-за тебЯ пришлось их бросить.
     ’ут старуха стала ругатьсЯ, что ‘короход не чтит  абхазские обычаи,  по
которым старого человека  надо уважать,  а не  держать его на побегушках. Ќо
‘ын ЋленЯ вступилсЯ за ‘корохода.
     -- Ђбхазцы потому и чтут старость,  -- сказал он, -- что  старость,  по
нашим понЯтиЯм,  возраст мудрости, справедливости, несуетности. Ђ  старость,
сама  не  уважающаЯ себЯ,  не  достойна  уважениЯ других. ђаз ты суетилась и
обманывала нашего ‘корохода,  пользуЯсь  его  доверчивой  чувствительностью,
посуетись еще немного и принеси его жернова.
     ‘таруха посмотрела на братьев-великанов.
     --  ‘тупай, ступай, -- сказал старший, -- раз ты ни на  что  другое  не
пригодна.
     € старуха ‘траусинаЯ Ќога, ворча, поплелась в сторону морЯ.
     -- ѓде только вы ее выкопали? -- спросил Ћбъедало.
     -- „а здесь в  лесу  живет, --  морщась, сказал  один  из  братьев,  --
местнаЯ  ведьма.  €ногда помогает  нам  по хозЯйству,  иногда по ведьминским
делам. Ќо толку от нее мало, совсем из ума выжила.
     ЃратьЯ-великаны вместе с „жамхухом и его друзьЯми вошли во двор.
     -- ‹адно, --  сказал старший великан,  киваЯ на длинный шест,  стоЯвший
посреди двора,  -- пусть  теперь  „жамхух напоследок  покажет  свою телесную
сноровку.  ќтот шест  длиной  в сто локтей.  …сли „жамхух влезет  на вершину
шеста, держа на голове горшок, наполненный кипЯтком, а потом слезет с шеста,
не пролив ни капли, -- отдаем сестру.
     ‚скипЯтили  воду, перелили ее  в  глинЯный горшок и поднесли  „жамхуху,
который, разувшись,  стоЯл у шеста. „жамхух  поплевал  на руки,  поставил на
голову поверх войлочной  шапки горшок и осторожно стал карабкатьсЯ к вершине
шеста.  Ђ великаны  сгрудились  под  шестом и, выставив ладони,  ожидали, не
капнет ли сверху.
     -- ‘ын  ЋленЯ, не  облейсЯ  кипЯтком! -- крикнула  снизу  золотоголоваЯ
ѓунда. -- Ђ то у моего мужа будет некрасивое лицо! Ќо с другой стороны, если
ты прольешь кипЯток, то ведь не сможешь быть моим мужем? Ћй, „жамхух, что-то
Я запуталась. ЋбъЯсни мне, в чем моЯ ошибка!
     --  ЊилаЯ ѓунда, --  сказал  „жамхух,  продолжаЯ осторожно  карабкатьсЯ
наверх, -- ты, сама того не желаЯ, отвлекаешь менЯ.
     --  Ќу, тогда  Я  съем  еще один  помидор  и  пожелаю  тебе  удачи!  --
воскликнула очаровательнаЯ ѓунда и  вонзила  свои жемчужные зубы  в  красную
мЯкоть помидора.
     -- ЉлЯнусь той, -- шепнул друзьЯм Ћбъедало, -- на шее  которой Я  хотел
бы быть повешенным, эта ѓунда не отличаетсЯ большим умом.
     -- Ѓольшим умом!  -- Язвительно  подхватил Ћпивало.  -- „а скорее дЯтел
достучитсЯ до сотрЯсениЯ мозга, чем наш „жамхух достучитсЯ до ее ума!
     --  ‚се-таки  она  не крикуньЯ,  как  моЯ жена, -- примирительно сказал
‘илач, -- а лицом куда красивей!
     -- Џри этом  учтите, -- добавил  Ћстроглаз,  --  она ничего  хорошего в
своей жизни не видела, кроме оскаленных черепов этих горемык.
     -- ЋказываетсЯ,  даже великий мудрец,  -- с горечью вздохнул ‘лухач, --
глохнет от любви. ‚се, что ни брЯкнет ѓунда, нашему „жамхуху кажетсЯ милым.
     -- Ќичего,  -- сказал  ‹овкач, -- если она окажетсЯ  плохой, Я  ему так
подменю жену, что он даже не заметит.
     -- „рузьЯ мои,  вы  совсем  не  правы!  --  заволновалсЯ  ‘короход.  --
ѓундочка  такаЯ  хорошенькаЯ,  такаЯ миленькаЯ,  такаЯ очаровушечка,  что  Я
счастлив за нашего „жамхуха!  Ђ  ум  женщине только во вред!  “ „жамхуха ума
хватит не только на ѓундочку, но и на всю нашу Ђбхазию.
     Љогда  „жамхух добралсЯ до вершины  шеста, вдруг раздалсЯ его тоскливый
крик, а через  несколько  мгновений великаны, с вытЯнутыми ладонЯми стоЯвшие
под шестом, стали приплЯсывать от радости.
     -- ‡акапало!  ‡акапало! --  кричали они. --  Ђ  небо синее, так  что на
дождик не свалишь!
     „рузьЯ „жамхуха помрачнели.
     ‘ын ЋленЯ слез с шеста, отдал  горшок великанам и молча, ни  на кого не
глЯдЯ, стал обуватьсЯ.
     --  ’ы пролил воду,  --  сказали  братьЯ-великаны,  протЯгиваЯ ему свои
ладони.
     --  Ќет, -- ответил  „жамхух  с  неимоверной  печалью, -- Я  ничего  не
пролил.  џ  только  увидел  с  вершины   шеста,  как  волки  растерзали  мою
мать-олениху. € Я закричал и заплакал от боли.
     ‚еликаны лизнули ладони и убедились, что влага на них соленаЯ.
     --  „а,  --  сказал „жамхух, --  слезы -- это кровь души, и  потому они
соленые, как кровь.
     --  —то  же  делать,  милый  „жамхух,  -- проговорила прекраснаЯ ѓунда,
надкусываЯ помидор,  --  у  оленей такаЯ судьба. €ли их волки задирают,  или
убивает охотник.
     --  „а, но  эта  олениха  была  моЯ  мама,  --  сказал „жамхух,  -- она
выкормила  менЯ в лесу. Ћна становилась на колени, когда Я был так мал,  что
не  мог  достать до  ее  вымени...  Ђ ты, любимаЯ ѓунда, могла  бы  отложить
помидор по случаю такого несчастьЯ...
     -- Ќо,  милый мой „жамхух, -- воскликнула золотоголоваЯ ѓунда, -- какое
имеет отношение одно к другому?  џ жалею твою маму-олениху, но ведь, если  Я
перестану есть помидоры, она не оживет?
     -- ‹юбимаЯ ѓунда,  ты  еще так  неразвита душой...  Ќо  ничего, Я  тебе
помогу,  --  промолвил  „жамхух  и  посмотрел  на  ѓунду  долгим,  печальным
взглЯдом.
     ѓунда тоже посмотрела на него недоумевающим взглЯдом, как бы спрашиваЯ,
может ли она теперь есть помидоры и если не может, то до каких именно пор.
     -- „а, не оживет моЯ мать-олениха, -- грустно сказал „жамхух, -- можешь
есть свои помидоры, милаЯ ѓунда.
     --  Ќу  что  ж, --  объЯвил  старший великан, -- ты все  выполнил. Ќаша
сестра -- твоЯ. ’еперь мы должны устроить пиршество по  случаю расставаниЯ с
нашей единственной радостью, нашей любимой сестрой.
     Ќо  старший  великан,  впрочем,  как и  все  остальные,  был коварен  и
вероломен. Ћн  шепнул  братьЯм,  чтобы  они  во  времЯ  пиршества  поставили
„жамхуху и его  друзьЯм отравленные  блюда.  Ќет, не хотели  братьЯ-великаны
расставатьсЯ с любимой сестрой!
     ‘лухач,  который ни на минуту  не  затыкал  своих ушей  глушилками, все
услышал и передал  ‹овкачу. ‹овкач перед началом  пиршества  все отравленные
блюда переставил великанам, а великаньи переставил друзьЯм.
     ‘таруха  ‘траусинаЯ Ќога, принесЯ жернова  ‘корохода, пыталась помогать
накрыть  столы, но  братьЯ-великаны, рассерженные  за  ее  неудачный  забег,
прогнали ее.
     Џечально  сидел  „жамхух  рЯдом  со своей  очаровательной  невестой.  ‚
глубоком раздумье он не замечал ничего, что делаетсЯ вокруг.
     -- Ћдного  Я никак не пойму,  --  сказал он, думаЯ о  своем, -- как моЯ
мать-олениха  могла  оказатьсЯ  здесь?  ‚едь  она  всегда паслась  только  в
окрестностЯх —егема.
     Љ  середине   пиршественного   обеда  братьЯ-великаны  стали   замертво
валитьсЯ. Ћдни навзничь, другие головой на стол.
     „жамхух  оглЯдел  их  грустным  взглЯдом, все  понЯл  и,  посмотрев  на
‹овкача, сказал:
     -- ѓрубовато!
     --  “ж  как  мог!  --  самолюбиво вспылил ‹овкач, решив, что, по мнению
„жамхуха, он недостаточно ловко переставлЯл блюда.
     Ќа самом деле „жамхух имел в виду самую расправу с братьЯми-великанами.
     --  Ќаверное, моих братьев бог  наказал, -- пожаловалась  золотоголоваЯ
ѓунда, вовсе ничего не понЯвшаЯ, -- за  то, что  они так долго  не  выдавали
менЯ замуж.
     -- Ќе надо так говорить о своих братьЯх, -- сказал „жамхух, -- хотЯ они
и были  настоЯщими злодеЯми.  ‹юди их сами осудЯт.  Ќе дело  сестры осуждать
братьев,  тем более когда они мертвы. Ђ нам, друзьЯ, не годитсЯ есть за этим
столом!  Џусть  мертвых  похоронЯт живые,  которых  мертвые  хотели  сделать
мертвыми, когда сами были живыми!
     „рузьЯ  „жамхуха похоронили  братьев-великанов там,  где посреди  двора
лежала надвое расколотаЯ гранитнаЯ глыба.
     „ом  великанов  „жамхух велел разрушить. ‘илач ударом ноги вышиб из-под
дома две каштановые сваи, и дом рухнул, поднЯв над собою тучу пыли.
     —астокол с черепами женихов „жамхух велел оставить  как вечный памЯтник
человеческой жестокости. Џо прошествии нескольких веков часть его обрушилась
и  сгнила,  но  часть  осталась,  и  византийские  ученые   спорили,  какому
исчезнувшему племени принадлежит этот необычный способ захоронениЯ.
     Ќо вернемсЯ к „жамхуху. „рузьЯ раздобыли лошадь  в  ближайшей  деревне,
посадили на нее золотоголовую ѓунду и пустились в обратный путь.
     ‘короход,  конечно, немножко влюбилсЯ в ѓунду. Ћн  выпросил у  „жамхуха
право нести корзину с помидорами рЯдом с лошадью. € каждый раз по ее просьбе
он подавал ей помидор, предварительно вытерев его о гриву лошади.
     Љогда  они проезжали  мимо  села, где  жил  молодой  кнЯзь и знаменитый
виноторговец, ѓунда, зардевшись, вдруг сказала „жамхуху:
     -- Ђ ты знаешь, милый „жамхух, менЯ почти что сватал кнЯзь.
     -- Џочему почти? -- спросил „жамхух, чувствуЯ укол ревности и удивлЯЯсь
ему.
     -- Џотому  что  он  со свитой  подъехал  к нашему  дому на верблюде, --
отвечала ѓунда, -- на  верблюде он  подъехал, чтобы из-за высокого частокола
увидеть менЯ. ЃратьЯ  его пригласили во двор, они даже сказали, что облегчат
ему условиЯ сватовства, учитываЯ  его высокое происхождение.  Ќо он так и не
въехал,  хотЯ  Я  ему очень понравилась, да и он  красавец!  "џ единственный
племЯнник бездетного  царЯ, --  сказал он. -- Љогда  Я  буду царем,  Я и так
возьму ее силой!" -- "‘илой мы ее тебе не отдадим", -- сказали  братьЯ, и он
уехал. ЃратьЯ мои тогда очень удивились такой его откровенности.
     -- €ногда человек  бывает  в  чем-то  очень откровенным,  -- проговорил
„жамхух, -- чтобы в чем-то другом иметь возможность быть очень скрытным.
     -- Ђбхаз, который не постыдилсЯ сесть на верблюда,  -- заметил Ћпивало,
-- не постыдитсЯ и сесть на трон незаконным путем.
     -- •очу быть  повешенным  на шее той, котораЯ сейчас  дома тоскует  обо
мне, -- сказал Ћбъедало, -- если Ћпивало на этот раз не прав!
     --  Ђ  что тут  постыдного? -- вступилась за кнЯзЯ  ѓунда.  --  Ћн  это
сделал, чтобы увидеть менЯ. Ђ ты, Ћпивало, просто ревнуешь верблюда,  потому
что он может выпить воды больше тебЯ!
     -- ‚ерблюд  -- больше менЯ?! -- задохнулсЯ от возмущениЯ Ћпивало. -- „а
скорее дЯтел, долбЯщий дерево...
     -- Ќе спорьте, друзьЯ, -- остановил их „жамхух,  --  но должен сказать,
что  мой  друг  Ћпивало проЯвил немалую  проницательность  в понимании  души
властолюбцев.
     -- Ћставьте кнЯзЯ,  --  вздохнула ѓунда. -- Ћн женилсЯ в прошлом  году.
†ена у него, правда, знатнаЯ, но совсем даже некрасиваЯ... ‚се говорЯт...
     ’онкий  слух ‘лухача  ужасно покоробило неуместное напоминание  ѓунды о
сватовстве кнЯзЯ. Ћн был  возмущен  -- ведь  это  же Ясно как божий день: не
приди „жамхух  со  своими друзьЯми,  ѓунда была бы  навеки обречена жить без
мужа!
     --  —то такое неблагодарность,  „жамхух?  --  спросил ‘лухач,  по этому
поводу вынимаЯ глушилки из ушей. Ћн твердо придерживалсЯ своего правила, что
мудрость надо выслушивать в непроцеженном виде.
     -- Ќеблагодарность, -- сказал „жамхух, -- это роскошь хама.
     -- €ли хамки, -- добавил ‘лухач.
     -- €ли хамки, -- согласилсЯ „жамхух, не понимаЯ намека.
     -- Ђ что такое благородство?
     --   Ѓлагородство,  --  сказал  „жамхух,  --  это  взлет   на   вершину
справедливости, минуЯ промежуточные ступени благоразумиЯ.
     --  ’а птица, о которой Я думал, -- продолжил ‘лухач,  -- так высоко не
летает, если летает вообще.
     -- „а,  --  грустно произнес „жамхух,  -- благородство не слишком часто
встречаетсЯ.
     -- Ђ что такое скромность, „жамхух? -- не унималсЯ ‘лухач.
     --  ‘кромность, -- сказал „жамхух, немного подумав, -- это очерченность
границ  достоинства.  Ќескромных, крикливых, как  базарные  зазывалы, людей,
хвастающихсЯ  обилием своих достоинств, мы  вправе  заподозрить в отсутствии
всЯкого  достоинства. ‡апомните,  друзьЯ, несуществующие  достоинства  легко
преувеличивать... Ќо  скромность  должна  быть скромной. ‘кромность, слишком
бьющаЯ в глаза, это вогнутаЯ наглость.
     -- Ђ вот  что такое  грубость, „жамхух? --  вдруг спросил Ћбъедало, при
этом многозначительно косЯсь на Ћпивалу.
     --  ѓрубость --  это  забвение вечности,  --  сказал  „жамхух и замолк,
словно погрузившись в эту самую вечность.
     --  Ћ,  мои  уши! --  воскликнул  ‘лухач. --  ‚ы  внюхиваетесь  в  речи
„жамхуха, как в розы •оросана, и при этом сами расцветаете, как розы!
     €, будто опасаЯсь, что  розовое масло мудрости выльетсЯ из его ушей, он
осторожно и тщательно закупорил их глушилками.
     --  Ќаконец-то мне  Ясно, Ћпивало,  -- укоризненно сказал  Ћбъедало, --
почему ты  так  часто грубишь мне. ’ы забываешь о  вечности,  а  это с твоей
стороны очень даже некрасиво.
     -- ќто  Я забываю  о  вечности? --  как громом  пораженный,  воскликнул
Ћпивало и даже  остановилсЯ от  возмущениЯ. -- „а  если ты хочешь  знать  --
думать о  вечности это  мое любимое занЯтие. Ђ после хорошей выпивки Я прЯмо
чувствую, что вечность внутри менЯ. Ќе скрою -- приЯтное, бодрЯщее чувство.
     ’акое панибратское,  сокувшинное отношение к  вечности  вывело  из себЯ
даже добродушного Ћбъедалу.
     -- ‚ы послушайте, что он  говорит! -- хлопнув в ладоши, закричал он. --
ќто ты должен быть  внутри вечности,  а не вечность должна быть внутри тебЯ!
Џравда, „жамхух?
     -- ’ы прав, -- отвечал ‘ын ЋленЯ. -- Ћпивало, конечно, шутит. Ќо многие
из  сильных  мира сего и в  самом  деле  так  важничают,  как будто  бы  они
проглотили вечность, а не вечности предстоит их поглотить.
     -- ‚от землеед, -- почти запрокидываЯсь  от хохота, воскликнул Ћпивало,
-- опЯть шутки не понЯл! ‡дорово же Я тебЯ подцепил.
     -- Ќет,  ты не шутил! -- взволнованно возразил Ћбъедало. -- џ же  точно
знаю, что ты не шутил! ЉлЯнусь...
     Ќо тут Ћпивало перебил его и с притворным ужасом прикрыл уши.
     -- ‘лухач, -- взмолилсЯ он,  -- подай мне свои глушилки скорей! Ђ то он
сейчас поклЯнетсЯ той,  на  шее которой,  и Я умру  на  месте. ‘ хорошеньким
подарком вы придете тогда на свадьбу „жамхуха!
     -- Ќет уж, не надо  нам  таких  подарков, -- вдруг  сказала  прекраснаЯ
ѓунда и, с лошади посмотрев на ‘корохода, добавила: -- ‚ыбери-ка мне помидор
покрупней.  “бей менЯ  ‚еликий  ‚есовщик,  если Я  понимаю,  о  чем  они тут
спорЯт...
     ‘короход достал  из корзины большой помидор, вытер его о гриву лошади и
преподнес ѓунде.
     -- ‚от  и  Я как  раз  хотел  поклЯстьсЯ  ‚еликим ‚есовщиком, а не моей
женушкой, -- обратилсЯ Ћбъедало  к своему насмешнику. -- ’ак что  очень даже
глупо ты смеЯлсЯ надо мной. ѓлупо и невпопад!
     -- Ђга, -- не унималсЯ Ћпивало, -- на этот раз ты хотел быть повешенным
на шее ‚еликого ‚есовщика! Њало  всЯких нечестивцев висЯт на его шее! ’олько
тебЯ там и не хватало!
     -- џ так считаю, -- вдруг вмешалсЯ  ‘илач,  -- что у ‚еликого ‚есовщика
шеЯ куда крепче моей. ‚ы думаете, Я ‘илач? Ќет! ќто он -- настоЯщий ‘илач!
     —ерез  неделю  друзьЯ  пришли  в  —егем,  где  „жамхуху  была  устроена
замечательнаЯ свадьба, длившаЯсЯ три днЯ и три ночи. Ќа ней пировали, пели и
плЯсали все  чегемцы. Љ  концу третьей ночи уже и Ћбъедало не мог  съесть ни
кусочка мЯса, а Ћпивало просто упилсЯ.
     „жамхух одарил своих друзей подарками  и положил им в дорожные хурджины
всЯкие сладости длЯ тех, у кого были дети.
     € вот пришло времЯ расставатьсЯ. “ ‘ына ЋленЯ и его  друзей были  слезы
на глазах. ‘короход откровенно  рыдал. „жамхух крепко обнимал своих друзей и
по три раза (опЯть  почему-то три раза!) целовалсЯ  с каждым из них. ‘начала
он  целовалсЯ с Ћбъедалой,  потом с Ћпивалой,  потом со ‘короходом, потом  с
‘илачом, потом со ‘лухачом, потом с ‹овкачом, а потом наконец с Ћстроглазом.
     -- „овольно целоватьсЯ  с друзьЯми! -- кричали чегемцы. -- Ђ то на жену
не хватит поцелуев!
     -- ќто  совсем другое  дело,  -- отвечал  „жамхух -- ‘ын ЋленЯ.  -- Њне
кажетсЯ, дни путешествиЯ к моей возлюбленной ѓунде были самыми счастливыми в
моей жизни с людьми. „о свиданьЯ, друзьЯ!
     -- „о свиданьЯ, ‘ын ЋленЯ, -- отвечали друзьЯ, -- счастливой тебе жизни
с золотоголовой ѓундой! …сли что -- дай знать! —ем можем -- по, можем!
     -- „жамхух!  --  крикнул  напоследок ‘короход.  -- Њожно,  Я  вас  буду
навещать? џ  ведь быстрый -- одна нога здесь, другаЯ  там! џ  буду приносить
ѓундочке помидоры. Џомидоры идут к ее золотым волосам!
     --  Љонечно, приходи, когда можешь, -- отвечал „жамхух,  и друзьЯ, то и
дело оглЯдываЯсь и размахиваЯ руками, скрылись на верхнечегемской дороге.
     €так, „жамхух стал жить с прекрасной золотоголовой ѓундой.
     „жамхух  горЯчо любил свою жену,  и счастье его казалось безоблачным. ‚
первый  год  их  жизни в  —егеме  каждую  неделю  к ним приходил  ‘короход и
приносил большую корзину, наполненную румЯными древнеабхазскими  помидорами.
’ак что ѓунда не замечала, что в горном —егеме помидоры не вызревают.
     —ерез год чувствительный  ‘короход влюбилсЯ  в  черкешенку,  жившую  за
Љавказским хребтом, и стал все реже и реже приходить  с  помидорами. € ѓунда
возроптала.
     --  ЊенЯ  братьЯ  кормили русалочьей икрой и  соловьиными  мозгами,  --
говорила она „жамхуху, -- а ты даже помидорами не можешь менЯ обеспечить.
     -- —то же делать, милаЯ  ѓунда, --  отвечал ей „жамхух, -- если у нас в
—егеме помидоры не вызревают.
     -- ’огда давай жить в долинном селе, -- сказала ѓунда.
     -- Ќет, --  не соглашалсЯ „жамхух, -- Я не хочу покидать дом моего отца
Ѓеслана. „а и люди, приходЯщие за советами и предсказаниЯми, привыкли видеть
менЯ здесь.
     ‚прочем,  ѓунда  довольно  скоро  приспособилась  брать  подарки в виде
корзин с помидорами у людей, приходЯщих к „жамхуху  за  мудрым  советом.  Ћб
этом,  как  водитсЯ,  знали все,  кроме самого „жамхуха.  Ћн думал, что  эти
помидоры люди приносЯт из преклонениЯ перед красотой ѓунды.
     „жамхух очень любил детей, но ѓунда почему-то не могла родить.
     --  Љак ты, мудрец, не  понимаешь,  -- говорила  она,  -- что  у  самой
красивой женщины и  самого умного  мужчины не может быть детей.  Џрирода  не
может соединить в одном ребенке твой ум и мою красоту. ќто ей не под силу.
     -- Ђ Я бы  хотел обыкновенных  детей,  -- задумчиво отвечал „жамхух, --
вроде тех, что у ‘илача моего Я видел...
     --  Њало  ли  что нам хочетсЯ, --  ворчала ѓунда, -- надо примиритьсЯ с
тем, что мы неповторимы.
     „жамхуху ничего  не оставалось  как примиритьсЯ. Ћн все же очень  любил
свою золотоголовую ѓунду.
     Њного людей приходило к „жамхуху иногда с забавными просьбами, иногда с
горестным недоумением, иногда  за мудрым советом, а иногда просто черт знает
за  чем!  ‘  годами  ѓунде  стали  ужасно надоедать  бесконечные  посетители
„жамхуха.
     --  Ќу  что, что  приперлись  опЯть? --  говорила  она  ходокам,  когда
„жамхуха не было дома.
     -- “  нас мулица ожеребилась, --  случалось, говорили ходоки, -- к чему
бы это?
     --  ‚еликий  ‚есовщик!  --  кричала  ѓунда.  --  Ћни   менЯ  ополоумЯт!
Ћжеребилась -- ну и хорошо!
     -- Ќет, не хорошо, -- сдержанно, но твердо  отвечал один из ходоков, --
не положено по природе. •отим узнать, что предзнаменует?
     -- ‚еликий ‚есовщик! -- надрывалась ѓунда. -- •одоки замучили! Ћставьте
корзину с помидорами и убирайтесь в котловину ‘абида, он там коз пасет!
     Ќо так как число людей, приходивших к „жамхуху, намного превосходило ее
потребность  в  помидорах,  ѓунда  частенько  пилила  „жамхуха, что он  мало
времени с ней проводит.
     Ћднажды, когда она  его так ругала, пришел человек  посоветоватьсЯ, как
ему быть  с пчелиным роем, который  вылетел  из ульЯ и прицепилсЯ к  высокой
ветке орехового дерева.
     ‚ыслушав ходока, „жамхух ему доверительно сказал:
     -- †енщина хочет, чтобы времЯ любви превосходило пространство жизни. Ќо
ведь это нелепо?
     -- Ќелепей и не  придумаешь, --  поспешно согласилсЯ посетитель и ушел,
решив, что „жамхух слегка спЯтил.
     -- ѓде мой рой  и  где  женщина, котораЯ хочет любви? -- удивлЯлсЯ  он,
разговариваЯ  с односельчанами,  и те  пожимали  плечами,  высказываЯ разные
соображениЯ по этому поводу.
     ’ак  они  жили  четыре года  и  четыре месЯца, и  тут  вдруг  случилось
необычайное  событие. Ђбхазский  царь,  приехавший  в село „ал  на  праздник
открытиЯ •рама ‚еликому ‚есовщику  Ќашей ‘овести, внезапно скончалсЯ в  доме
своего племЯнника, где он гостил.
     Њолодой кнЯзь сел на престол. € хотЯ его звали абхазским именем Љобзач,
он, подражаЯ византийским императорам, нарек себЯ ”еодорием Џрекрасным.
     ѓода  два народ присматривалсЯ  к  нему, называЯ  то старым именем,  то
новым, а потом прозвал его ’ыквоголовым  Љрасавчиком и больше  никак  его не
называл.
     ‚  один прекрасный  день  дюжина  придворных  людей во главе  с визирем
приехала к „жамхуху. Љто-то из придворных держал за поводьЯ лошадь с богатым
женским седлом. „жамхух сразу все понЯл,  душа  у него  сжалась  от боли, но
делать было нечего, гости спешились и вошли в дом.
     --  „жамхух, --  сказал визирь, -- наш  царь ”еодорий Џрекрасный  давно
любит золотоголовую ѓунду.  ’олько необходимость  блюсти себЯ длЯ абхазского
престола не позволЯла ему сразитьсЯ с братьЯми-великанами. ’еперь пришел его
час. ’ы должен отдать  царю  прекрасную  ѓунду, иначе царь пойдет  войной на
—егем. Ќеужели  ты, вечно  призывающий всех к  миру,  будешь  способствовать
тому, чтобы лилась абхазскаЯ кровь?
     -- Ќо ведь царь  женат, --  изумилсЯ „жамхух, -- Я  даже слышал, что  у
него недавно родилсЯ сын?
     --  „а...  --  сказал  визирь. -- “  него  родилсЯ  сын,  и он  наречен
ѓеоргием. Ќо какое это имеет значение? ђазве ты не  знаешь, что византийские
императоры женЯтсЯ столько раз, сколько хотЯт? Ђ мы должны учитьсЯ  у нашего
великого соседа ‚изантии, самого культурного государства в мире.
     „жамхух задумалсЯ. Џотом долгим взглЯдом посмотрел на ѓунду.  Ћн понЯл,
что  она хочет уйти к  царю. „уша  у „жамхуха обливалась  кровью. Ќо  он был
горд, ‘ын ЋленЯ, и хотел, чтобы ѓунда сама предпочла его царю.
     -- —то ж, берите ее, -- сказал „жамхух, -- раз она так хочет.
     -- Ќо разве Я говорила, что хочу покинуть тебЯ, „жамхух? -- воскликнула
ѓунда и всЯ разрумЯнилась.
     -- ЊилаЯ ѓунда,  -- сказал „жамхух,  -- ты  забыла, что Я ‘ын ЋленЯ,  Я
знаю Язык глаз... ’вои медоносные глаза мне все рассказали...
     --  ђади  интересов  —егема,  --  прошептала  ѓунда  и  опустила   свою
прелестную головку.
     -- „а, -- подтвердил визирь, -- интересы народа превыше всего.
     -- ’ебе останетсЯ мой портрет, -- сказала ѓунда, --  ты  будешь жить  с
моим портретом.
     -- „а, -- согласилсЯ  визирь, -- портрет  можешь  оставить. “ нас много
придворных художников.
     -- •орошо, -- сказал „жамхух, -- Я буду жить с твоим портретом.
     Ќа прощание ѓунда поцеловала „жамхуха, и не было  поцелуЯ горше, потому
что „жамхух почувствовал его благодарную нежность.
     ѓунде   подвели  чистокровного   арабского  скакуна,  и,  когда  визирь
подставлЯл ее ноге стремЯ, он не удержалсЯ и кивнул на стремЯ:
     -- —истое золото.
     -- ‘ын ЋленЯ,  не скучай, -- сказала ѓунда, удобнее усаживаЯсь в седло,
-- почаще смотри на мой портрет.
     Џридворные вместе  с ѓундой скрылись на  нижнечегемской дороге. „жамхух
постоЯл, постоЯл посреди двора, а потом вздохнул и зашел в дом.
     —егемцы долго обсуждали это событие, жалеЯ „жамхуха и высказываЯ разные
предположениЯ.
     --  ‚ообще, -- говорили они, -- ввести  в дом  рыжую  -- все  равно что
поджечь его. “ж лучше прЯмо сунуть горЯщую головешку под  крышу, чем вводить
в дом рыжую...
     -- Ќадо было повоевать  с ’ыквоголовым, -- говорили другие, -- напрасно
наш „жамхух ее уступил...
     --  Љак же воевать, -- говорили третьи, --  если „жамхух сам приторочил
корзину с помидорами к ее седлу.
     ќто было Явной  выдумкой.  Ќикакой  корзины  с  помидорами  „жамхух  не
приторачивал к седлу ѓунды. Ћн, конечно, тосковал по своей ѓунде, но никогда
ни один человек не услышал от него ни одной жалобы.
     ’олько  однажды,  сидЯ перед  очажным огнем в кругу чегемцев, он  вдруг
подумал вслух:
     -- ЋказываетсЯ, пустую душу нельзЯ ничем заполнить. Џустота духа -- это
вещество,  которое  нам неизвестно. €  если вещество пустоты заполнЯет душу,
душа заполнена. Ђ заполненное уже ничем нельзЯ заполнить.
     -- Ќе убивайсЯ, ‘ын  ЋленЯ, -- сказал старый чегемец, -- ты  еще совсем
молод, у тебЯ все впереди.
     -- Њаму-олениху жалко, -- ответил „жамхух, -- она хотела менЯ догнать и
остановить,  но, забыв  об  осторожности, погибла... --  Ћн вспомнил  своего
приемного отца,  старого охотника  Ѓеслана, и, вздохнув,  добавил:  -- Љогда
все, что мы любим, на том  свете, времЯ работает  на нас: мы  приближаемсЯ к
любимым.
     Ѓольше „жамхух никогда  не проговаривалсЯ  о том,  что  у него на душе.
‚ремЯ,  конечно, великий  лекарь,  но  лечит  оно  кровопусканием,  как  тот
диоскуриец, которого пригласили к отцу „жамхуха.
     ’ри года ‘ын ЋленЯ жил с портретом золотоголовой  ѓунды. Ќо от портрета
даже самой красивой девушки дети, как известно, не рождаютсЯ.
     ‚ один прекрасный  день „жамхух созвал чегемцев, развел  костер посреди
двора и бросил в огонь портрет прекрасной ѓунды.
     --  Љрасота лица, -- сказал „жамхух, -- должна быть равносильна красоте
души, иначе красота -- ложь и художество -- суета.
     --  ќто он так говорит, -- высказалсЯ  наиболее догадливый  чегемец, --
потому что женитьсЯ хочет.
     € в  самом  деле, через  полгода „жамхух женилсЯ  на простой  чегемской
девушке, и у него со временем родилось трое  детей.  ‘начала у него родилось
два мальчика, а потом родилась  девочка. ‘таршего мальчика нарекли  ќснатом,
младшего ѓидом. Ђ потом  пришла в  мир  ненаглЯднаЯ утешительница „жамхуха в
минуты грусти, хохотушка ’ата.
     ‘ годами слава „жамхуха все росла и росла. Ћн не  только давал советы и
делал  прорицаниЯ,  но  иногда  мирил  враждующие  роды и  даже племена. …му
удавалось силой мудрости то, что не удавалось силой оружиЯ царю.
     –арь  ”еодорий, конечно, злилсЯ на него, но сначала скрывал, что  может
завидовать  простому пастуху. Ћн решил  прославить себЯ  военным  подвигом и
снарЯдил большой  флот  длЯ завоеваниЯ ‹азии. Ћднако флот  не достиг берегов
‹азии, в открытом море его сокрушила бурЯ.
     –арь  ”еодорий Џрекрасный, узнав о гибели флота, пришел в великий гнев.
Ћн металсЯ по дворцу, громко крича:
     -- € это море называют ѓостелюбивым?! ќто плохое море!  ЏроклЯтое море!
Ћтныне  Я его  переименую!  Ћно будет называтьсЯ  —ерным  морем! Џусть гонцы
разъедутсЯ по всей Ђбхазии и велЯт народу отныне называть это море —ерным!
     € гонцы разъехались по всей  Ђбхазии и во всех городах и селах объЯвили
народу новое название морЯ. Ќо люди смеЯлись над царем.
     --  ’ыквоголовый совсем спЯтил! -- говорили они, хохоча. -- ђазве  море
можно переименовать? ’огда уж пусть заодно он переименует и небо!
     Ќовое  название морЯ  было нелепым  потому, что каждый  видел  --  море
синее, а он его называет —ерным. ‘начала люди, жившие на побережье, в шутку,
смеЯсь над ’ыквоголовым, повторЯли:
     --  Ќу,  как  там  —ерное море  -- не  посинело? Ќе  пора  ли  выходить
рыбачить?
     ‹юди  смеЯлись, смеЯлись, шутили, шутили и до того дошутились, что сами
привыкли и уже всерьез  стали называть  море —ерным. Ќа этом основаны многие
победы глупости.
     –арь ”еодорий  был  очень  доволен,  что новое  название  морЯ  принЯто
народом.
     -- Џереименовать море, -- говорил он,  --  еще не  удавалось  ни одному
царю. Ќа  такое способен был  только бог Џосейдон, и  то  в  древнегреческие
времена.
     Ђ между тем с другой стороны морЯ --  там, где  была  ‚изантиЯ, --  его
продолжали  называть Џонтом ќвксинским, то есть ѓостелюбивым морем. ‚изантиЯ
воспринЯла новое название морЯ как удар по своему престижу и затаила гнев на
царЯ ”еодориЯ Џрекрасного.  Ќо  он этого не  понЯл и, как принЯто было среди
абхазских царей, воспитывал своего сына при дворе византийского императора.
     Ђ слава „жамхуха  -- ‘ына  ЋленЯ росла и росла, и  это отравлЯло  жизнь
’ыквоголового. Ћн искал способа, как бы опозорить  ‘ына ЋленЯ, и наконец вот
что придумал. Ћн созвал придворных и сказал:
     -- Ќарод считает ‘ына ЋленЯ мудрым и праведником. Ќо может ли считатьсЯ
мудрецом  человек,  который, просыпаЯсь, каждое  утро по своей дикой оленьей
привычке  начинает жевать  жвачку?  Њы  об этом узнали от нашей возлюбленной
царицы, котораЯ ушла от него не только потому, что любила менЯ, но и потому,
что  не  сумела отучить  его  от  этой  привычки.  ђазошлите гонцов  по всей
Ђбхазии, и пусть люди знают, чем занимаетсЯ лжемудрец, просыпаЯсь по утрам.
     ‚се гонцы,  кроме  главного гонца, разошлись по  всей  Ђбхазии. ѓлавным
гонцом в это времЯ был ‘короход. …го привлекла ко двору золотоголоваЯ ѓунда.
‘короход, прекрасно  знаЯ,  что „жамхух никакой жвачки  не жует  по утрам, и
любЯ „жамхуха, не  мог распространЯть  такую  ложь. Ќо и правду  говорить не
осмеливалсЯ. Џоэтому он притворилсЯ, что жернов на его правой ноге натер ему
щиколотку и он не может покинуть дворец.
     ђазосланные по всем городам и селам Ђбхазии  гонцы рассказывали народу,
что „жамхух  --  ‘ын  ЋленЯ,  просыпаЯсь,  по  утрам жует  жвачку. Ќо  народ
спокойно отнессЯ к этому