изменениЯ,
придает им все больше и больше силы, по мере  восхождениЯ  своего  к  высшим
формам, и становитсЯ музыкой просто вследствие этого усилениЯ; что,  начинаЯ
от древнего эпического поэта, певшего свои стихи, до новейшего  музыкального
композитора, люди, обладавшие необыкновенно сильными чувствами  и  способные
выражать   их   в   крайних   формах,   естественно   были   агентами   этих
последовательных  усилений;  и  что,  таким  образом,  мало-помалу  возникло
значительное различие между идеализированным Языком эмоций и их естественным
Языком: к этому прЯмому доказательству мы сейчас прибавили  непрЯмое  -  что
никакой  другой,  выдерживающей  критику,  гипотезой  нельзЯ  объЯснить   ни
выразительность, ни генезис музыки.
     ‚зглЯнем теперь, в чем состоит деЯтельность  музыки?  €меет  ли  музыка
какое-либо   другое   действие,   кроме   непосредственного    удовольствиЯ,
доставлЯемого ею? Џо аналогии мы можем отвечать утвердительно.  “довольствие
хорошо пообедать  не  кончаетсЯ  только  удовольствием,  но  способствует  и
телесному благосостоЯнию. •отЯ люди женЯтсЯ  не  в  видах  сохранениЯ  рода,
однако страсти,  заставлЯющие  их  женитьсЯ,  обеспечивают  это  сохранение.
ђодительскаЯ  любовь  есть  чувство,  удовлетворение   которого,   доставлЯЯ
наслаждение родителЯм, охранЯет вместе с тем  и  существование  детей.  ‹юди
любЯт  приобретать  собственность,  часто  вовсе   не   думаЯ   о   выгодах,
доставлЯемых ею; но,  преследуЯ  удовольствие  приобретениЯ,  они  косвенным
образом открывают себе путь к другим  удовольствиЯм.  †елание  общественного
одобрениЯ побуждает нас часто делать вещи, которых  мы  не  сделали  бы  без
этого, - предпринимать великие  труды,  подвергатьсЯ  большим  опасностЯм  и
обыкновенно управлЯть собой таким образом, чтобы общественные отношениЯ наши
уравнивались возможно более; так что, удовлетворЯЯ своей любви к  одобрению,
мы содействуем вместе с тем достижению различных последующих  целей.  ‚ообще
наша натура  такова,  что,  исполнЯЯ  одно  какое-нибудь  желание  свое,  мы
некоторым образом облегчаем и  исполнение  остальных.  Ќо  любовь  к  музыке
существует, кажетсЯ, только ради нее самой. Ќаслаждение мелодией и гармонией
не способствует  очевидным  образом  благоденствию  отдельной  личности  или
целого общества. Ќо не можем ли мы предположить,  что  эта  исключительность
есть только кажущаЯсЯ? Ќе  основательно  ли  будет  сделать  вопрос:  каковы
косвенные выгоды, доставлЯемые музыкой, сверх удовольствиЯ,  которое  бывает
ее непосредственным результатом?
     …сли бы это не слишком отвлекало  нас  от  нити  нашего  изложениЯ,  мы
предпослали бы вопросу  этому  несколько  пространное  поЯснение  известного
общего закона прогресса, того закона, что  -  во  всЯких  занЯтиЯх,  науках,
искусствах  -  разделениЯ,  имевшие  общий  корень,  но  ставшие  отличными,
вследствие беспрерывного расхождениЯ, и развивавшиесЯ каждое отдельно, -  не
совершенно независимы одно от других, что каждое из них порознь действует  и
воздействует одно на другое, ко взаимному  их  развитию.  “поминаЯ  об  этом
только вскользь и отсылаЯ читателЯ  к  различным  аналогиЯм,  подтверждающим
наше положение, мы переходим к выражению мнениЯ, что между музыкой  и  речью
существует свЯзь подобного рода.
     ‚сЯкаЯ речь состоит из двух элементов - из слов и из тонов,  в  которых
произнесены слова, т. е. из знаков идей и из знаков чувств.  Њежду  тем  как
известные слоги выражают мысль, известные голосовые звуки  выражают  большую
или меньшую степень  удовольствиЯ  или  неприЯтности,  доставлЯемых  мыслью.
“потреблЯЯ слово ударение (cadence) в  самом  пространнейшем  его  значении,
обнимающем  все  изменениЯ  голоса,  мы  можем  сказать,  что   оно   служит
комментарием эмоций к предложениЯм разума. ќта  двойственность  разговорного
Языка, хотЯ и не признаннаЯ формально, тем не менее  сознаетсЯ  на  практике
каждым из нас; каждый знает, что часто тон имеет гораздо более веса,  нежели
слова. …жедневный опыт  представлЯет  случай,  когда  одна  и  та  же  фраза
неодобрениЯ принимаетсЯ различно, смотрЯ по инфлекции голоса, сопровождающей
ее; тот же ежедневный опыт  представлЯет  еще  более  поразительные  случаи,
когда слова и тоны находЯтсЯ в совершенном разладе  друг  с  другом:  первые
выражают,  например,  согласие,  между  тем  как  в   последних   выражаетсЯ
отрицание, - и последним верЯт более, чем первым.
     ќти два различных, но сплетенных между собой элемента речи подвергались
одновременно  развитию.  Њы  знаем,  что  с   течением   цивилизации   слова
умножились, новые части речи были введены, фразы стали более разнообразны  и
более сложны; и из этого мы легко можем заключить, что в то же  самое  времЯ
вошли в употребление и новые изменениЯ голоса, были усвоены новые  интервалы
и ударениЯ стали более выработаны. …сли, с одной стороны, нелепо утверждать,
что рЯдом с неразвитыми словесными формами  времен  варварства  существовала
развитаЯ система голосовых  инфлекций,  то,  с  другой  стороны,  необходимо
предположить, что рЯдом с высшими и многочисленнейшими  словесными  формами,
потребными длЯ передачи умножившихсЯ  и  усложнившихсЯ  идей  цивилизованной
жизни, возникли и  те  более  сложные  изменениЯ  голоса,  которые  выражают
чувства, свойственные этим идеЯм. …сли  интеллектуальный  Язык  представлЯет
собою процесс возрастаниЯ, то, без сомнениЯ, и Язык эмоций представлЯет  тот
же процесс.
     ‡десь гипотеза, о которой мы упомЯнули выше, получает  тот  смысл,  что
музыка,  сверх  удовольствиЯ,  доставлЯемого   ею,   имеет   еще   косвенные
последствиЯ в развитии Языка эмоций. €меЯ  корень  свой,  как  мы  старались
показать, в  тех  тонах,  интервалах  и  ударениЯх  речи,  которые  выражают
чувства; возрастаЯ путем усложнениЯ и  усилениЯ  их  и  достигнув,  наконец,
самостоЯтельного существованиЯ, - музыка  в  течение  всего  этого  времени,
имела реактивное влиЯние на речь и  увеличивала  могущество  ее  в  передаче
эмоций. “потребление в речитативе  и  пении  более  выразительных  инфлекций
должно было с самого начала стремитьсЯ  к  развитию  обыкновенных  инфлекций
речи. Ѓлизкое знакомство с разнообразными сочетаниЯми тонов,  встречающимисЯ
в вокальной музыке, не могло не  придать  большего  разнообразиЯ  сочетаниЯм
тонов, которыми мы обыкновенно выражаем наши впечатлениЯ  и  желаниЯ.  Њожно
основательно  предположить,  что   сложные   музыкальные   фразы,   которыми
композиторы передавали сложные эмоции,  имели  влиЯние  на  образование  тех
смешанных ударений  в  разговоре,  путем  которых  мы  передаем  наши  более
утонченные мысли и чувства.  Ќе  многие  будут  так  тупы,  чтобы  отвергать
действие музыки на ум. …сли же она имеет действие, то какое  действие  может
быть более естественным, как  не  развитие  способности  нашей  распознавать
значение инфлекций, качеств и модулЯций голоса и соответственное  увеличение
возможности их употреблениЯ? Џодобно тому  как  математика,  получив  начало
свое из физических и астрономических Явлений и  сделавшись  затем  отдельной
наукой,  способствовала,  дальнейшим  воздействием   своим   на   физику   и
астрономию, неизмеримому их усовершенствованию; как химиЯ, возникнув  сперва
из процессов металлургии и промышленных искусств и возрастаЯ  постепенно  до
степени  независимой  науки,  стала  теперь   содействовать   всЯкого   рода
промышленным производствам; как физиологиЯ, порожденнаЯ медициной и  некогда
подчиненнаЯ ей, но теперь изучаемаЯ совершенно  самостоЯтельно,  ЯвлЯетсЯ  в
наше времЯ наукой, от которой зависит прогресс медицины,  -  так  и  музыка,
имеЯ корень свой в Языке  эмоций  и  постепенно  развиваЯсь  из  него,  сама
постоЯнно воздействовала на него и развивала  его.  ‚сЯкий,  кто  рассмотрит
подробнее факты, найдет, что эта  гипотеза  вполне  согласуетсЯ  с  законами
развитиЯ цивилизации, проЯвлЯющимисЯ повсюду.
     …два ли можно  ожидать,  чтобы  нашлось  много  прЯмых  свидетельств  в
подтверждение этого вывода. ”акты этой области  имеют  такой  характер,  что
измерить их трудно, и никаких памЯтников мы не имеем. Ћднако можно  привести
некоторые черты, подтверждающие наш вывод. Ќе правы  ли  мы  будем,  говорЯ,
например, что итальЯнцы, у которых новейшаЯ музыка стала развиватьсЯ  ранее,
чем где-либо, и  которые  преимущественно  занимались  мелодией  (тот  отдел
музыки,  которого  главным  образом  касаетсЯ  наша  аргументациЯ),  -   что
итальЯнцы говорЯт с более разнообразными и более выразительными  инфлекциЯми
и ударениЯми, нежели другие  народы?  ‘  другой  стороны,  не  можем  ли  мы
сказать, что шотландцы,  ограничиваЯсь  доселе  почти  исключительно  своими
национальными песнЯми, которые все имеют фамильное сходство между  собой,  и
вращаЯсь  поэтому  в  ограниченной  сфере  музыкального  выражениЯ,  -   что
шотландцы необыкновенно монотонны в  интервалах  и  модулЯциЯх  своей  речи?
„алее, не встречаем ли мы даже между различными  классами  одной  и  той  же
нации различий,  ведущих  к  одинаковым  выводам?  „жентльмена  клоун  резко
отличаютсЯ между собой относительно разнообразиЯ интонации. Џрислушайтесь  к
разговору служанки и к разговору изЯщной, образованной  дамы,  и  вы  сейчас
различите  гораздо  более  тонкие  и   более   сложные   изменениЯ   голоса,
употреблЯемые последней. Џоэтому, не отваживаЯсь  утверждать,  что  из  всех
различий в образовании  высших  и  низших  классов  различие  в  музыкальном
образовании было то, которому единственно  следует  приписать  это  различие
Языка, мы все-таки справедливо можем сказать, что здесь заметна более  ЯснаЯ
свЯзь между причиной и следствиЯми,  нежели  в  других  каких-либо  случаЯх.
’аким образом, хотЯ индуктивное свидетельство, которое  представлЯетсЯ  нам,
скудно  и  неопределенно,  однако  то,  что  есть,  благоприЯтствует  нашему
предположению.
     ‚ероЯтно, многие подумают,  что  указаннаЯ  здесь  деЯтельность  музыки
имеет очень мало важности. Ќо дальнейшее размышление  может  привести  их  к
противоположному убеждению.  Ћтносительно  влиЯниЯ  музыки  на  человеческое
благосостоЯние  мы  думаем,  что  этот  Язык  эмоций,  который   музыкальное
образование развивает и утончает, по значению своему уступает  только  Языку
разума, а может быть, даже и ему не уступает. €зменениЯ голоса, производимые
чувством, служат средством возбуждениЯ подобных же  чувств  и  в  других.  ‚
соединении с телодвижениЯми и выражением  лица  они  придают  жизнь  мертвым
словам, в которых разум выражает свои идеи; и таким образом  дают  слушателю
возможность не только понимать то состоЯние духа, которое они  сопровождают,
но и принимать  участие  в  нем;  короче,  они  суть  главнейшие  проводники
симпатии  (сочувствиЯ).  Ђ  если  мы  рассмотрим,  как  много   наше   общее
благосостоЯние, равно как и наши непосредственные удовольствиЯ,  зависит  от
симпатии, мы поймем важность всего, что делает эту симпатию сильнее. …сли мы
вспомним,  что  сочувствие  заставлЯет  людей  поступать   друг   с   другом
справедливо, с лаской и уважением, что различие между  жестокостью  диких  и
человеколюбием цивилизованных людей происходит от усилениЯ сочувствиЯ;  если
мы вспомним, что эта способность, делающаЯ нас участниками радостей  и  горЯ
нашего ближнего, есть основание всех высших привЯзанностей,  что  в  дружбе,
любви и всех домашних радостЯх оно  составлЯет  существенный  элемент,  если
вспомнить, в какой  значительной  мере  непосредственные  удовольствиЯ  наши
увеличиваютсЯ через симпатию, как в театре, концерте, картинной  галерее  мы
терЯем половину удовольствиЯ, если нам не с кем разделить его; словом,  если
мы вспомним,  что  всей  той  долей  удовлетворенности,  котораЯ  недоступна
узнику, лишенному друзей, мы обЯзаны этой же симпатии, - то мы  увидим,  что
едва ли можно преувеличить  значение  деЯтельности,  котораЯ  развивает  эту
симпатию. ‘тремление цивилизации состоит в том,  чтобы  все  более  и  более
подавить эгоистические элементы нашего характера и развить социальные, чтобы
ограничить наши чисто себЯлюбивые желаниЯ и расширить бескорыстные, -  чтобы
заменить частные  удовольствиЯ  удовольствием,  влекущим  за  собой  счастье
других или происходЯщим из него. € между тем как путем этого приноровлениЯ к
общественному состоЯнию  развиваетсЯ  сочувственнаЯ  сторона  натуры  нашей,
одновременно  вырастает  и  Язык   сочувственного   обмена   мыслей,   Язык,
посредством которого мы сообщаем другим испытываемое  нами  счастье  и  сами
делаемсЯ участниками их счастьЯ. ќтот двойной процесс, последствиЯ  которого
уже довольно Ясны, должен распространитьсЯ до таких пределов, о  которых  мы
еще не можем иметь определенной  идеи.  ’ак  как  обычнаЯ  скрытность  наших
чувств должна  будет  уменьшатьсЯ  по  мере  того,  как  эти  чувства  будут
становитьсЯ такими, что не потребуют скрытности, то мы можем заключить,  что
выражение их будет становитьсЯ гораздо живее,  нежели  мы  можем  вообразить
себе теперь; а это предполагает более выразительный Язык  эмоций.  ‚  то  же
самое времЯ чувства высшего и более сложного рода, испытываемые ныне  только
образованным меньшинством,  станут  общими  длЯ  всех,  и  тогда  произойдет
соответственное развитие Языка эмоций в более смешанные формы. Џодобно  тому
как тихо рос Язык идей, который - как он ни груб  был  вначале  -  дает  нам
теперь возможность с точностью передавать самые утонченные и сложные  мысли,
так возрастает тихо и Язык чувства,  который,  несмотрЯ  на  настоЯщее  свое
несовершенство, даст людЯм, в окончательном результате, возможность  живо  и
совершенно передавать друг другу все волнениЯ, испытываемые ими ежеминутно.
     €так, если, как мы старались показать, деЯтельность  музыки  состоит  в
облегчении развитиЯ этого Языка эмоций, то мы можем смотреть на  музыку  как
на пособие к достижению того высшего счастьЯ, которое она смутно рисует. ќти
смутные  чувства  неизведанного  блаженства,   пробуждаемые   музыкой,   эти
неопределенные впечатлениЯ неведомой, идеальной жизни, вызываемые ею,  могут
быть принЯты за пророчества, орудием выполнениЯ которых музыка сама  отчасти
служит.  ‘транную  способность  нашу  так  сильно  поддаватьсЯ  впечатлениЯм
мелодии и гармонии можно  считать  указанием  как  на  то,  что  возможность
достижениЯ тех глубоких наслаждений, которые они  смутно  внушают,  лежит  в
пределах нашей природы, так и на то, что мелодиЯ и гармониЯ  сами  некоторым
образом содействуют достижению  этих  наслаждений.  Џри  этом  предположении
становЯтсЯ понЯтны могущество и значение музыки; вне его - они тайна.
     Ќам остаетсЯ только прибавить, что если вероЯтие этих заключений  будет
допущено, то музыка должна занЯть высшее место в рЯду изЯщных искусств,  как
наиболее содействующее человеческому благоденствию. Џоэтому, опускаЯ даже из
виду непосредственные наслаждениЯ,  доставлЯемые  музыкой  ежечасно,  мы  не
можем  достаточно  приветствовать  тот  прогресс  музыкального  образованиЯ,
который становитсЯ одной из характеристических черт нашего времени.

                                 „ополнение

     ‡десь  необходимо  ответить  одному  из  наших   оппонентов,   лицу   с
чрезвычайно высоким авторитетом, взглЯды которого были опубликованы  14  лет
позже моего опыта. џ подразумеваю „арвина. Њнение этого весьма  усердного  и
внимательного наблюдателЯ среди натуралистов  и  тем  более  среди  лиц,  не
привыкших к наблюдениЯм, - мнение его по вопросу, решаемому  при  посредстве
индукции, должно быть принЯто с  особым  уважением.  џ  думаю,  однако,  что
анализ  покажет  в  данном  случае  недостаточность  наблюдений  „арвина   и
недоказательность его рассуждений. Џод  влиЯнием  своего  учениЯ  о  половом
подборе он свел свои взглЯды к тому, что музыка имеет свое  происхождение  в
выражении  чувств  любви.   „оказательствам,   которые,   по   его   мнению,
подтверждают его гипотезу, он придает слишком большое значение  и  в  то  же
времЯ  упускает  из  виду  многие   другие   свидетельства,   подтверждающие
противоположное мнение. Џрежде чем рассматривать причины нашего  разногласиЯ
с его гипотезой в частностЯх, обратимсЯ к более общим причинам разногласиЯ.
     ЋбъЯснение, которое дает „арвин музыке, сходитсЯ с моим  объЯснением  в
том, что мы оба считаем музыку происшедшею от голосовых звуков,  отличие  же
его взглЯда от моего заключаетсЯ в предположении, что музыка  происходит  от
особого рода звуков - именно звуков любви. џ стремилсЯ показать, что  музыка
имеет свою основу в звуках, которые производит голос при возбуждении;  звуки
эти приобретают тот или другой характер в зависимости от  рода  возбуждениЯ.
Ќапротив, мнение „арвина состоит в том, что  музыка  происходит  от  звуков,
издаваемых от возбуждениЯ самцом специально длЯ приманиваниЯ самки во  времЯ
ухаживаниЯ, и что от комбинации  этих  звуков  произошла  не  только  музыка
любви, но  и  вообще  музыка.  Ќесомненно,  что  известные  звуки  голоса  и
различные размеры, сходные между собой, служат самопроизвольно  -  одни  длЯ
выражениЯ  горЯ,  другие  длЯ  выражениЯ  радости,  триумфа   или   военного
увлечениЯ. ‘оглашаЯсь с этим, Я говорил,  что  все  эти  звуковые  выражениЯ
ощущениЯ ЯвлЯютсЯ первоисточником музыки. Џо  „арвину  же,  все  музыкальные
оттенки,  выражающие  всЯкого  рода  чувства,  произошли  исключительно   от
выражениЯ  чувства  любви.  џ  думаю,   однако,   что   это   посредственное
происхождение музыки менее вероЯтно, нежели непосредственное.
     ќти различные мнениЯ и выводы из них будут, быть может, более  понЯтны,
если рассматривать  примеры  с  физиологической  точки  зрениЯ.  ‘ам  „арвин
признает истинность изложенной в предыдущем моем опыте доктрины о  том,  что
чувства  выражаютсЯ  известными  проЯвлениЯми;  вот   что   он   говорит   о
позвоночных, дышащих атмосферным воздухом:
     "Љогда первобытные члены  этого  класса  были  очень  возбуждены  и  их
мускулы сильно сокращались, - весьма вероЯтно, они издавали звуки помимо  их
воли; если эти звуки были длЯ них в каком-либо отношении  полезны,  то  они,
вероЯтно, постепенно  видоизменЯлись  и  усиливались  вследствие  сохранениЯ
усвоенных приемов" ("Џроисхождение человека", т. 2, стр. 331).
     ЌесмотрЯ на то что в этом  отрывке  признаетсЯ  общее  отношение  между
чувством и мускульными сокращениЯми, служащими длЯ испусканиЯ звуков,  этого
еще недостаточно; именно „арвин, с одной стороны, упускает из  виду  сильные
звуки, сопровождающие сильное чувство, например: крик от ужаса или стон  при
агонии; с другой стороны, он не обращает вниманиЯ  на  различные  звуки,  не
происшедшие  "в  порыве  любви,  злобы   или   ревности",   но   обыкновенно
сопровождающие разного  рода  чувства.  „арвин  полагает  возможным  считать
установленным,  что   первоначально   голосовые   органы   употреблЯлись   и
совершенствовались на пользу размножениЯ видов (стр. 330).
     Ќесомненно,  однако,  что  животные,  окружающие  нас,  дают  нам  мало
примеров, подтверждающих  такой  взглЯд.  Џожалуй,  можно  было  бы  считать
подтверждением  курлыканьЯ  голубЯ,  можно  счесть,  что  и  мЯуканье  кошки
ЯвлЯетсЯ доказательством того же, хотЯ Я лично и  сомневаюсь  в  том,  чтобы
звуки эти издавались самцом длЯ привлечениЯ самки. ‚ой  собаки,  однако,  не
имеет никакого отношениЯ к половому возбуждению, то же можно  сказать  и  по
отношению к лаю, которым  собака  выражает  всЯкого  рода  ощущениЯ.  ‘виньЯ
хрюкает иногда в приЯтном ожидании чего-нибудь, иногда от  удовольствиЯ  при
еде, иногда от общего удовольствиЯ при отыскивании пищи. Ћвцы же  блеют  при
самых разнообразных ощущениЯх и обыкновенно  не  очень  сильных;  скорее  от
ощущений социальных и материнских, чем от половых. ’о  же  можно  сказать  о
мычании коров. Ќе иначе  обстоит  дело  и  по  отношению  к  домашней  птице
ЉрЯканье уток выражает  чувство  общего  удовольствиЯ,  и  крик,  издаваемый
иногда целым стадом гусей, выражает скорее  социальное  возбуждение,  нежели
какое-либо другое чувство. Људахтанье курицы выражает удовольствие, исключаЯ
разве момента после кладки Яйца,  когда  ее  голос  выражает  триумф.  Џение
петуха, по-видимому, выражает только доброе настроение духа.  ‚о  всех  этих
случаЯх мы видим выражение избытка нервной энергии, и если в  одних  случаЯх
этот избыток выражаетсЯ  маханием  хвоста,  то  в  других  он  выражаетсЯ  в
сокращении голосовых мышц. —то  это  отношение  имеет  место  не  при  одном
каком-либо чувстве, а при различных - есть истина, стоЯщаЯ, как мне кажетсЯ,
в  противоречии   со   взглЯдом,   что   "голосовые   органы   первоначально
употреблЯлись и совершенствовались на пользу размножениЯ видов".
     ѓипотеза о происхождении музыки от любовных звуков,  издаваемых  самцом
длЯ привлечениЯ самки, основана на популЯрном мнении, что  пение  птиц  есть
известного рода ухаживание; это мнение принимает и  „арвин,  утверждаЯ,  что
"самец, состЯзаЯсь с другими самцами, проЯвлЯет все  свое  искусство,  чтобы
заслужить любовь самки". Ћбыкновенно  „арвин  не  принимает  без  критики  и
проверки обыденные истины; в данном же  случае  он  поступает  именно  таким
образом. Њежду тем совершенно достаточно  поверхностного  наблюдениЯ,  чтобы
разбить  это  мнение,  пущенное  в  обращение,  как  мне  кажетсЯ,  поэтами.
ЏодготовлЯЯсь занЯтьсЯ этим вопросом, Я начинаЯ с 1883 года делал наблюдениЯ
над певчими птицами.
     7 февралЯ 1883 года мне случилось услышать пение  жаворонков;  но,  что
еще замечательнее, в течение теплой зимы 1884  года,  именно  10  ЯнварЯ,  Я
видел жаворонка, высоко поднЯвшегосЯ в воздухе, и слышал его пение. Ђ  между
тем жаворонки скрещиваютсЯ лишь в марте. “слышав пение реполова около  конца
августа 1888 года, Я стал отмечать себе дни,  в  которые  он  пел  осенью  и
зимой: мною был  отмечены  сочельник,  день  ђождества  •ристова  и  даже  в
рождественские дни до 29 декабрЯ; он начал снова петь с 18 ЯнварЯ 1889 года.
Ќасколько обычно у нас пение дрозда в теплые зимы -  известно  всем.  ‚близи
моего  дома  поселилось  несколько  дроздов;  это  обстоЯтельство  дало  мне
возможность сделать несколько наблюдений. ‘амец пел в ноЯбре  1889  года.  џ
сделал отметки о его пении накануне ђождества, затем снова  13  ЯнварЯ  1890
года и времЯ от времени в остальные дни того же месЯца. ‚ феврале, в  период
скрещиваниЯ, Я слышал его пение изредка, и совсем  не  слышал  пениЯ,  кроме
разве нескольких нот рано по утрам, - в период вывода птенцов. Ђ  теперь,  в
середине маЯ, когда выведенные в моем саду птенцы уже  вылетели  из  гнезда,
дрозды снова начали громко петь и продолжали пение в течение  всего  днЯ,  с
некоторыми перерывами. Љак Я уже и раньше наблюдал, пение  это  продолжаетсЯ
до июлЯ. Ќасколько Ясна прЯмаЯ свЯзь между пением и теми условиЯми,  которые
возбуждают   веселое    расположение    духа,    прекрасно    иллюстрируетсЯ
обстоЯтельством, которое Я наблюдал 4 декабрЯ 1888 года: в  Ясный  и  теплый
день в кустарниках парка Holmwood  Common,  точно  весной,  слышалось  пение
самых разнообразных птиц: реполовов, дроздов, зЯбликов, коноплЯнок и  многих
других,  названиЯ  которых  Я  не  знаю.  ‘очинениЯ  по   орнитологии   дают
подтверждение того же. ‚уд удостоверЯет, что  травЯнка  продолжает  "петь  в
течение целого года, прекращаЯ пение лишь во времЯ  линЯниЯ".  Џение  монаха
(sylvia), говорит он, "продолжаетсЯ  в  течение  всего  года",  и  из  птиц,
содержащихсЯ в клетках и  поющих  без  перерыва  весь  год  (за  исключением
времени линЯниЯ), он называет щура, коноплЯнку, щегла и чечетку.
     џ думаю, что эти примеры  доказывают  несостоЯтельность  заимствованной
„арвином обыденной истины.  Љаково  же  истинное  толкование?  Љак  пение  и
насвистывание мальчиков и взрослых, так и пение птиц есть результат  избытка
энергии; при благоприЯтных обстоЯтельствах  этот  избыток  сил  уменьшаетсЯ.
“хаживание и пение, настолько уже это можно  считать  доказанным,  относЯтсЯ
друг к другу не как причина к действию, а как сопутствующие обстоЯтельства -
они оба ЯвлЯютсЯ результатом  одной  и  той  же  причины.  ‚о  всем  царстве
животных начало воспроизводства свЯзано с избытком  поглощаемого  материала,
необходимого длЯ самосохранениЯ, а также необходимого и длЯ сохранениЯ вида.
€збыток энергии проЯвлЯетсЯ в  необычайной  живости  и  веселых  песнЯх.  Њы
слышали пение птиц и во времЯ скрещиваниЯ, и во времЯ  кормлениЯ,  и  просто
при благоприЯтной погоде. Џочему, например, в некоторых случаЯх  птицы,  как
дрозды и реполовы, гораздо больше поют после времени вывода птенцов,  нежели
до этого времени? Њы показали также, что птицы, особенно  дрозды  и  монахи,
поют часто и зимой; те и другие  потреблЯют  большое  количество  червей  на
лужайках и в парках; дрозды же имеют еще то преимущество, что они достаточно
сильны, чтобы раздавить скорлупку улиток, находЯщихсЯ еще в  зимней  спЯчке;
эти обстоЯтельства обыкновенно и ставЯтсЯ в свЯзь с тем, что  первыми  между
певчими птицами поют именно дрозды и монахи. Ќам остаетсЯ еще  сказать,  что
ссылка на пение самцов с целью привлечениЯ  самок  можно  легко  оспаривать.
Ќасколько часто имеет место такое соперничество в период скрещиваниЯ,  Я  не
имел случаЯ наблюдать, но, по всем  вероЯтиЯм,  оно  случаетсЯ  и  в  другое
времЯ. Њне случилось несколько раз слышать  в  июне,  как  пели  попеременно
монахи. Ќо еще более  замечательным  примером  служат  реполовы:  в  осенние
месЯцы они  обыкновенно  поют  один  после  другого.  ‚опросы  и  ответы  их
продолжаютсЯ обыкновенно минут по пЯть.
     „аже если эти обстоЯтельства подтверждают популЯрное мнение,  перенЯтое
„арвином, о том, что пение птиц есть некоторого рода ухаживание;  даже  если
удовлетворительны доказательства, заменЯющие собой массу опровержений  того,
что пение  птиц  есть  развившаЯсЯ  форма  звуков,  издаваемых  при  половом
возбуждении самцом длЯ привлечениЯ самки, - заключениЯ эти,  Я  думаю,  мало
подтвердЯт ту мысль,  что  и  человеческаЯ  музыка  имела  точное  такое  же
происхождение.  ‚о-первых,   птичий   тип,   вообще   развившийсЯ   в   типе
пресмыкающихсЯ, в весьма малой степени родствен  типу  позвоночных,  который
восходит до своего высшего представителЯ -  человека;  во-вторых,  к  певчим
птицам, за малыми исключениЯми, принадлежит  единственный  отрЯд  Incessores
(ходЯщие). ’ак что если бы изобразить тип позвоночных в виде дерева,  высшей
веткой которого есть человек, то на таком  дереве  ветвь,  от  которой  идут
ветки, образующие тип птицы, расположились бы гораздо ниже, а группа  певчих
птиц образовала бы собой только конечное  подразделение  этой  ветви.  —тобы
дать взглЯду „арвина ценное подтверждение, мы должны были бы найти, что, чем
выше мы будем подниматьсЯ от низших форм позвоночных, от  которых  произошел
человек, тем  Яснее  становитсЯ  звуковое  выражение  полового  чувства.  Џо
отношению к другим особенностЯм прародителей человека  дело  обстоит  именно
так, что, чем ближе подвигаемсЯ мы к  человеку,  тем  Яснее  становЯтсЯ  эти
особенности (например, приспособление рук и ног длЯ лазаниЯ). ’ак, мы  могли
бы  найти,  что  употребление  голоса  с   целью   удовлетворениЯ   полового
возбуждениЯ становитсЯ все более определенным  и  переходит  в  человеческое
пение. Ќо этого-то  мы  и  не  находим.  ћжноамериканские  обезьЯны  (иногда
называемые ревунами) оглашают леса "ужасающим концертом": ђенджер  (Rengger)
объЯснЯет эти концерты не чем иным, как  просто  желанием  производить  шум.
„арвин соглашаетсЯ, что то же самое происходит и с  гиббонами;  единственное
исключение, на которое указывает он, - это  Hylobates  agilis,  который,  по
свидетельству “отергауза, поет хроматическую гамму вверх и вниз { Ѓолее  чем
вероЯтно, что хроматическаЯ гамма, распеваемаЯ гиббоном, представлЯет  собой
непрерывающийсЯ звук. Џредположение, что их гамма  состоит  их  определенных
полутонов,  есть,  по  моему  мнению,  большое  преувеличение,  принимаЯ  во
внимание, что даже большинство людей,  имеющих  прекрасный  слух,  не  могут
безошибочно пропеть хроматическую гамму; успех возможен  лишь  после  долгой
практики, и совершенно невероЯтно, чтобы это могло удаватьсЯ обезьЯнам.}. Ћн
думает,  что  такой  сравнительно  музыкальный  подбор  звуков  служит   длЯ
привлечениЯ самки; однако нет никакого доказательства, что это действительно
так. …сли мы вспомним, что у форм, ближе всего стоЯщих  к  человеку,  как  у
гориллы и шимпанзе, нисколько не выделЯетсЯ их музыкальнаЯ  способность,  то
увидим, что сама эта гипотеза должна отказатьсЯ  от  такого  доказательства,
которое само нуждаетсЯ еще в  подтверждении.  €  действительно,  сам  „арвин
говорит  в  своем  труде  о  происхождении  человека  (т.  2,   стр.   332):
"“дивительно, что мы все-таки не имеем достаточно пригодного доказательства,
что органы эти у самцов млекопитающих служат длЯ привлечениЯ самок", - такое
допущение почти равносильно отказу от своего мнениЯ.
     …ще более заметно отсутствие доказательств,  когда  мы  коснемсЯ  самой
человеческой расы, - можно сказать лучше - не  отсутствие  доказательств,  а
присутствие опровержений. џ привожу здесь из  моей  Ћписательной  социологии
несколько показаний путешественников о первобытной музыке (найти эти  ссылки
можно в соответствующих главах). Ќачнем с описаниЯ самых низших рас.
     "Џесни туземцев (в Ђвстралии)...  чаще  всего  создаютсЯ  под  влиЯнием
минуты и выражают то, что  привлекает  внимание  поющих  в  данный  момент."
"‚атшандии, увидЯ,  что  Я  очень  заинтересовалсЯ  эвкалиптами,  тотчас  же
сложили на эту тему песню." Ћгнеземельцы (Fuegians) страстно любЯт музыку  и
обыкновенно поют в лодках и, конечно, отбивают такт, как  то  делают  многие
первобытные народы. "ѓлавный сюжет песен  арауканцев  есть  прославление  их
героев", "песнЯ, которую они пели за работой, была проста и касалась главным
образом труда", она была таковой же "в каждом отдельном случае; только напев
песни был то веселый, то грустный". ѓренландцы поют  "о  своих  подвигах  на
охоте" и "песни о  деЯниЯх  своих  предков".  "€ндейцы  на  верхнем  течении
Њиссисипи изображали в песне, как они  преподнесли  нам  жирную  собаку",  и
затем хор повторЯет это. Ћ других североамериканских индейцах мы читаем, что
"песнЯ, которую пели  женщины,  была  приЯтна...  люди  сначала  произносили
слова, восхвалЯющие самих себЯ". “ карриеров (в  ‘еверной  Ђмерике)  имеютсЯ
профессиональные композиторы, "изощрЯющиесЯ в складывании  песен  на  случаи
празднеств, когда новые напевы  слушаютсЯ  с  охотой".  Ћ  новозеландцах  мы
читаем: "Џение этих  произведений  (рыданиЯ)  похоже  на  церковное  пение".
"Љаждое событие изображаетсЯ соответствующими песнЯми, которые  повторЯютсЯ,
если понравЯтсЯ." "‹юди, работаЯ,  поют  соответствующие  песни."  ЏредлагаЯ
путешественникам еду,  женщины  поют  следующее:  "—то  будет  вашей  пищей?
Њоллюски и корень папоротника, вырытый из  земли".  “  туземцев  ‘андвичевых
островов "наиболее замечательные событиЯ их истории сохранились  в  песнЯх".
Љогда они учатсЯ читать, "они не могут повторЯть урока иначе как на распев".
Љук видел у таитЯн странствующих музыкантов, поющих только что сложенные ими
сказаниЯ. "†итель о-ва ‘амоа не может  сильно  грести  без  того,  чтобы  не
запеть." ‚ождь  кийанов  (Kyans)  "’амаван  вдруг  вскочил,  и  из  его  уст
вырвалась импровизированнаЯ им песнь, в  которой  воспевались  мистер  „жемс
Ѓрук и  Я;  в  заключение  был  осыпан  теплыми  похвалами  восхитивший  его
пароход". ‚ ‚осточной Ђфрике "рыбак гребет с песнЯми,  носильщик  тащитсЯ  и
поет, хозЯйка дома также с песнЯми растирает зерна". ‚осточный  африканец  в
пении "удовлетворЯетсЯ импровизацией нескольких слов без смысла и без  ритма
и повторЯет  их  до  тошноты".  “  дагомейцев  каждое  событие  "от  приезда
иностранца до землетрЯсениЯ" перекладываетсЯ в песню. Љогда береговые  негры
гребут,  они  поют  "то  о  какой-нибудь  любовной  интриге,  то  восхвалЯют
какую-нибудь женщину, известную своей красотой".
     ‚ ‹оанго "женщины, обрабатываЯ землю, оглашают полЯ своими деревенскими
песнЯми". Џарк рассказывает, что бамбарры "облегчают  песнЯми  свою  работу;
одну из таких песен они импровизировали при мне, и Я сам  был  сюжетом  этой
песни". "‚ некоторых частЯх Ђфрики  ничего  не  делаетсЯ  без  песен."  "Ћни
весьма искусно  приспособлЯют  сюжет  песни  к  текущим  событиЯм."  Њалайцы
"увеселЯют свои свободные часы...  повторением  песен,  которые  по  большей
части комментируют разные поговорки... Ќередко то, что они пересказывают  на
своих празднествах (bimbangs), есть рассказы  о  любовных  похождениЯх".  Ќа
‘уматре  девушки  часто  затЯгивают  чувствительную  песню,  которой  вторЯт
молодые люди.
     Ѓаллады камчадалов, "по-видимому, навеЯны горем, любовью  или  семейным
чувством", и музыка их несет "отпечаток горЯ и смутной, беспомощной печали".
ѓоворЯт, что у них "обыкновенно женщины слагают любовные  песни".  Љиргиз  -
"певец сидит на одном колене и поет неестественным голосом; его песнь  носит
обыкновенно любовный характер".  Ќам  рассказывали,  что  у  Якутов  "напевы
монотонны... песни их воспевают красоту пейзажа в таких выражениЯх, что  мне
кажетсЯ она преувеличенной" .
     ‚ этих выдержках, которые (за исключением повторений)  составлЯют  все,
что содержитсЯ по этому вопросу в  Ћписательной  социологии,  обнаруживаютсЯ
несколько удивительных Явлений.  “  самых  низших  рас  то,  что  называлось
музыкальным произношением,  было  лишь  сообщение  о  только  что  прошедших
событиЯх и, по-видимому, сообщение, сделанное под впечатлением о них.
     ‚ предыдущих статьЯх есть общий намек на происхождение напевов и  песни
от возбужденной речи, на то же намекают и некоторые свойства более  развитых
рас. Ќо они показывают нам также, что выраженные  в  форме  музыки  чувства,
относЯщиесЯ к текущим или прошедшим событиЯм, суть чувства различных  родов;
то чувство приЯтного расположениЯ духа, то чувство радости или  триумфа,  то
удивление, восхваление или восхищение или, наконец, горе, меланхолиЯ, упрек.
’олько у некоторых более развитых рас, как, например,  у  полуцивилизованных
малайцев и народов ‘еверной  Ђзии,  мы  находим  песни  о  любви,  и  то,  к
удивлению нашему,  рассказывают,  что  песни  эти  поютсЯ  не  мужчинами,  а
женщинами. Ќи одно из всех этих свидетельств не удостоверЯет нас, что  песнь
о любви  когда-либо  была  самопроизвольно  спета  длЯ  прельщениЯ  женщины.
‚ыражение любви в музыке совершенно отсутствует  у  более  первобытных  и  у
многих более развитых народов;  мы  находим  его,  наперекор  предположениЯм
гипотезы „арвина, совершенно в ином виде. Ќам надо еще сделать  исследованиЯ
по этому вопросу среди цивилизованных народов, прежде чем принЯть,  согласно
его взглЯдам, что первой музыкой были серенады и тому подобное { Џосле  того
как эта статьЯ была отослана в типографию, Я получил от одного американского
антрополога, Ћвэна „орсей, несколько  статей,  содержащих  в  себе  подобные
свидетельства Ѓолее чем из трех дюжин напевов и  песен  у  омахов,  понка  и
других индейцев, частью исполненных с музыкой или без нее, он сосчитал  лишь
пЯть, которые имели какое-либо отношение к чувству любви.  ‚  то  времЯ  как
выражение чувства любви исходило от женщин, мужчины только зубоскалили.}.
     „аже в том случае, если бы этот  взглЯд  был  подтвержден  фактами,  то
осталсЯ бы  необъЯсненным  самый  процесс,  при  помощи  которого  звуки  от
возбужденного полового чувства превратились в музыку. ‚ предыдущем  опыте  Я
указал, как различные  качества,  отношениЯ  и  сочетаниЯ  тонов,  вызванные
самопроизвольно всЯкого рода ощущениЯми,  представлЯют  собой  в  неразвитом
виде характер речитатива и мелодии.  ‘ведЯ  свою  гипотезу  к  такой  форме,
котораЯ допускает сравнениЯ, „арвин  должен  был  бы  показать,  что  звуки,
вызванные половым возбуждением, обладают теми же чертами,  и,  доказав,  что
его гипотеза наиболее устойчива, он должен был бы показать,  что  эти  звуки
обладают такими свойствами в наивысшей степени. Ќо он не  попыталсЯ  сделать
это.
     ‚место того чтобы сказать,  что  корни  музыки  находЯтсЯ  в  голосовых
звуках, вызванных различного рода эмоциЯми, он просто утверждает, что  корни
музыки заключаютсЯ в голосовых звуках, вызванных только чувством  любви;  он
не приводит, однако, оснований, почему нужно оставить без  вниманиЯ  влиЯние
эмоций в широком смысле и признавать лишь влиЯние специальных эмоций.
     „евЯтнадцать  лет  после   изданиЯ   моего   опыта   "Џроисхождение   и
деЯтельность музыки" мистер ќдмунд ѓерней (Guerney) критиковал его  в  своей
статье, напечатанной в  июльской  книжке  "Fortnightly  Review"  в  1876  г.
‡анЯтиЯ более важным трудом менЯ удержали от возражениЯ. Ћднако  лет  десЯть
назад Я думал защищать свои взглЯды против возражениЯ „арвина и  ѓернеЯ,  но
смерть „арвина  заставила  менЯ  отложить  на  некоторое  времЯ  разбор  его
взглЯдов; затем еще более неожиданнаЯ смерть  ѓернеЯ  снова  заставила  менЯ
отложить работу. ’еперь, однако, Я  должен  сказать  все,  что  мне  кажетсЯ
необходимым, несмотрЯ на то что нет  никакой  возможности  услышать  от  них
возражениЯ. џ,  однако,  отвечал  по  поводу  некоторых  возражений  ѓернеЯ;
например, по поводу того, что он принимает гипотезу о  происхождении  музыки
из звукового выражениЯ половых ощущений. Љ  доказательствам,  приведенным  в
другом месте длЯ опровержениЯ этой гипотезы, Я хочу здесь прибавить,  что  Я
мог бы  прибавить  и  раньше  -  именно,  что  это  обстоЯтельство  стоит  в
противоречии с одним из основных законов эволюции. ‚сюду  развитие  идет  от
общего к частному. ђанее всего  обозначаютсЯ  черты,  общие  большому  числу
вещей, затем те черты, которые общи меньшему кругу  вещей,  и  только  тогда
возникают те черты, которые отличают ее от других вещей. ѓенезис, который  Я
описал, подтверждает этот основной закон. Ћн основан на том  обстоЯтельстве,
что эмоции, как общее правило, влекут за собой мускульные сокращениЯ вообще.
Љак менее общее правило,  эмоциЯ  влечет  за  собой  обыкновенно,  нарЯду  с
сокращением других мышц, также и мышц, управлЯющих дыхательным  и  голосовым
органами. ‘юда же относитсЯ еще менее общее правило, что звуки указывают  на
изменение эмоций относительно  их  напрЯженности;  наконец,  наименее  общее
правило,  устанавливающее  родство  между  звуковым  выражением   эмоций   и
характером вокальной музыки; вывод  из  этого  тот,  что  здесь  происходила
прогрессивнаЯ специализациЯ.  ‚зглЯд,  который  м-р  ѓерней  заимствовал  от
„арвина, заключаетсЯ  в  том,  что  от  специальных  действий,  производЯщих
специальные   звуки,   сопровождающие   половое    возбуждение,    произошли
разнообразные действиЯ, производЯщие разнообразные звуки, сопровождающие уже
все  остальные  чувствованиЯ.   ‘начала   Явилось   выражение   какой-нибудь
специальной эмоции, и от этого произошли звуковые выражениЯ  эмоций  вообще,
т. е. порЯдок развитиЯ был обратный.
     Њногие  возражениЯ  м-ра  ѓернеЯ  проистекают  от  недостаточного   его
знакомства с законами развитиЯ. Ћн делает коренную ошибку, предполагаЯ,  что
более развитой  организм  отличаетсЯ  от  организма  менее  развитого  всеми
разнообразнейшими признаками; между тем гораздо чаще бывает, что  организмы,
более развитые в одном отношении, ЯвлЯютсЯ одинаковыми или в меньшей степени
развитыми в других отношениЯх; в общем, способность организма к передвижению
увеличиваетсЯ вместе с ростом его развитиЯ, а между тем многие млекопитающие
более  легки  на  бегу,  нежели  человек.  ‚ысота  развитиЯ   весьма   часто
обозначаетсЯ степенью умственного развитиЯ, а между тем наиболее развитой  в
умственном отношении попугай несравненно менее развит  в  отношении  зрениЯ,
быстроты движений и способности разрушениЯ, чем несравненно  нижестоЯщий  по
умственному развитию сокол. Љонтраст между птицами  и  млекопитающими  очень
хорошо иллюстрирует общую истину. ‘келет птицы несравненно больше разнитсЯ в
отношении  разнородности  от  скелета  низших  позвоночных,  нежели   скелет
млекопитающих; мало того, у  птицы  несравненно  более  развиты  дыхательные
органы, у них также и температура  крови  выше  и  способность  передвижениЯ
гораздо больше; несмотрЯ на это, многие  млекопитающие  более  развиты,  чем
птицы, в  отношении  размеров  и  приспособленности  к  различным  действиЯм
(особенно к хватанию), а равно и в умственном развитии. ’ак  что,  очевидно,
ошибочно утверждать, что всЯкий, стоЯщий выше по развитию, в  общем,  равным
образом развит выше во всех частностЯх.
     ‚от пример одного необычных заключений м-ра ѓернеЯ, основанных на такой
ошибке. "‡вонкость звука, - говорит он, -  как  часто  она  ни  сопровождает
песню  или  разговорную  речь,  не  ЯвлЯетсЯ  ни  в   каком   отношении   ни
единственной,  ни  необходимой"  (стр.  107).  ќто  возражение   само   себЯ
разбивает, если рассматривать его с его же точки зрениЯ; так, если  песнь  и
возбужденнаЯ речь,  вообще  звонкие,  в  известных  случаЯх  характеризуютсЯ
глухими звуками, то это обстоЯтельство опЯть  выражает  сродство  между  ими
обеими - сродство,  которое  м-р  ѓерней  пытаетсЯ  опровергнуть.  ‘  другой
стороны, с его же точки зрениЯ, это возражение заключает  в  себе  описанное
выше ошибочное представление. …сли