ом,  в создании себЯ самого, в движении к самому себе -
мы обнаруживаем  только не  покой. ќто следует понимать не  как метафору,  а
совершенно  буквальна бытие мышлениЯ это не покой, это не статическое бытие,
а активное проЯвление себЯ, дающее бытие самому себе.

     „лЯ  того чтобы мышление  существовало и было  достаточным "того о  чем
мыслитсЯ,  а  мыслить   что-либо   -   значит   создавать  его   давать  ему
существование,  в  именно  поскольку  Я  мыслю. создаю  осуществлЯю его. Љак
только  мышление обрело бытие покой. он перестало бы существовать, так как џ
нереста бы создавать его. ‚ас не должно пугать, если сейчас  понимание этого
удивительного процесса  пройдет  мимо.  Ќикто  не может  мгновенно  овладеть
тысЯчелетними  навыками пониманиЯ. Љонечно  когда  вы  слушали  менЯ, бывали
моменты, когда все казалось Ясным недолгие моменты, и  тут  же,  как  угорь,
интуициЯ  ускользала от вас и вы вновь возвращались к ментальному требованию
бытиЯ- покоЯ вместо  бытиЯ по  существу беспокойного не должно огорчать вас,
потому что  то же самое скор вновь поЯвитсЯ перед вами  в виде гораздо более
понЯтном и ‚ернемсЯ теперь к тому, что - надеюсь - не доставлЯет нам труда и
кажетсЯ очевидным. Њышление поскольку состоит исключительно в отдавании себе
отчета в себе самом не подвергать сомнению собственное существование: если Я
мыслю Ђ,  то очевидно, что существует мысль. Ђ поэтому  перваЯ истина о том,
что имеетсЯ, такова: мышление существует.  ’аким  образом, мы завершим круг.
‚се остальные реальности  могут  быть иллюзорными, но  сама иллюзиЯ, то, что
мне кажетсЯ таким или иным, мышление существуют без всЯкого сомнениЯ.

     ’ак  начинает  „екарт.  Ќо  нет,  „екарт говорит  не  как мы:  мышление
существует  , но -  кто  же не знает  этой  фразы? -  "Њыслю, следовательно,
существую".  ‚   чем   различие  между  высказыванием   „екарта   и   нашим?
ЉартезианскаЯ  формулировка  состоит  из двух  членов: один звучит  "мыслю",
другой - "существую". ‘казать "мыслю" и сказать "мышление существует" значит
одно и  то же. ђазличие же  между фразой „екарта и нашей состоит в  том, что
его  не  удовлетворЯет то, что  вам  кажетсЯ  достаточным.  ‡аменЯЯ,  как  в
математическом уравнении, равное равным, поставим вместо "мыслю" - "мышление
существует", и тогда более Ясно увидим  смысл картезианской леммы: "мышление
существует, следовательно, Я существую".

     •ирургическаЯ  операциЯ  в  разгаре:  ланцет уже  вошел  в  соgito,  он
погружен в самые внутренности идеализма. Ѓудем осторожны.

     „лЯ  нас сказать, что  мышление существует, есть, значит  сказать,  что
существует и есть мое џ. Џотому что нет  мышлениЯ, которое не содержало бы в
качестве одного из своих элементов  субъект, который его мыслит, равно как и
объект  мышлениЯ. следовательно, если мышление существует и в том смысле,  в
каком  оно существует, должен существовать  его субъект, или џ,  его объект.
ќтот  смысл  существованиЯ  ЯвлЯетсЯ  новым и  предшествующем мышлению,  это
проЯвление  существованиЯ,  это бытие длЯ менЯ. Њое  мышление - это  то, что
ЯвлЯетсЯ  длЯ  менЯ мышлением: Я есть в существую, пока  и поскольку  и лишь
потому, что мыслю что существую, и таким образом, как мыслю, что существую .
ќту новость стремилсЯ принести миру идеализм, и  это подлинный спиритуализм,
остальное лишь магиЯ. Ќо „екарт, открывший это  Явление и имевший достаточно
интуиции  относительно  некоего  "мышлениЯ", не отказываетсЯ  от космических
категорий, но терЯет  спокойствие перед тем, что видит, т. е.  перед бытием,
состоЯщим в простой "видимости", чистой  возможности, динамизме размышлениЯ.
Џодобно ученому античности, подобно схоласту-томисту, он должен ухватитьсЯ а
нечто  более  надежное -  за космическое  бытие. €  он ищет за  этим  бытием
мышлениЯ,  состоЯщего  в  простом  проЯвлении  тебЯ,  относЯщегосЯ  к  себе,
отдающего  себе отчет  в  себе -  бытие-пещь,  статическое  бытие.  Њышление
перестает  быть длЯ него  реальностью,  как  только его  открыли  в качестве
реальности первичной,  и  превращаетсЯ  в  простое проЯвление, или свойство,
"другой реальности,  скрытой и статичной. ЏриводЯ сказанное к "артезианскому
высказыванию,  мы получим: мышление несомненно  существует, но поскольку оно
представлЯет  собой  чистое  проЯвление самого себЯ, чистую видимость, то не
ЯвлЯетсЯ  реальностью,  бытием в традиционном смысле  слова.  Џоскольку  Я,.
„екарт  сомневаюсь  во  всем,  Я  не  согласен  подвергнуть сомнению  истину
античных  категорий, и  в  частности  классическое  понЯтно бытиЯ -  наивное
понЯтие;  Я  должен  построить  энтимему:  если  несомненно,  что существует
видимость  мышлениЯ, то  необходимо  дометить  реальность,  скрытую да  этой
видимостью,  то,  что.  видите:  в  этой  видимости, что  ее поддерживает  и
действительно.  ею ЯвлЯетсЯ.  ќта  скрытаЯ  реальность именуетсЯ  џ, это џ -
реальность  невидимаЯ мне, неочевиднаЯ, поэтому Я должен  прийти к ней путем
умозаключениЯ,   хотЯ  и   непосредственного,  поэтому,.   чтобы  утверждать
существование  џ,  мне  нужно  пройти  по  мостику  следовательно".  "Њыслю,
следовательно, существую",  Ќо кто это  џ,  которое существует? Ђ, вещь! џ -
это не мышление, а вещь, свойством, проЯвлением, феноменом которой ЯвлЯетсЯ:
мышление. Њы вновь вернулись к инертному бытию греческой онтологии. Ћдной  и
той же фразой, одним и  тем же жестом „екарт открывает вам новый мир,  берет
его назад и  уничтожает. “ него есть интуициЯ, видение бытиЯ длЯ себЯ, но он
представлЯет  ее  себе  как субстанциальное бытие,  на  греческий манер. ќта
действенность    и   внутреннЯЯ    противоречивость,    это    огорчительно;
несоответствие  самому себе  отличают  идеализм  и  современность,  отличают
…вропу. …вропа до  сих пор  очарована, околдована ѓрецией, котораЯ  в  самом
деле  зачаровывает. Ќо мы из всей ѓреции выберем длЯ подражаниЯ “лисса,  а у
него - лишь. изЯщество, с которым он избежал  чар  –ирцеи  и Љалипсо, среди-
средиземноморских волшебниц, возлежавших на пенистых островах,. напоминающаЯ
сирен  и чуточку мадам ђекамье,  вытЯнувшуюсЯ на  кушетке.  €  дар “лисса, о
котором   молчит   ѓомер,  но  знают   старые  средиземноморские  морЯки,  -
единственное средство освободитьсЯ  от  рокового  пениЯ  сирен  -  это  петь
наоборот, от конца к началу. Љстати, “лисс был  первым  „он •уаном:  покинув
будничную  Џенелопу, он  встречает все очаровательные созданиЯ нашего  морЯ,
видит их, влюблЯет в себЯ и затем оставлЯет.

     Ќаш  ученичество у  греков  кончилось: греки  не классики,  они  просто
архаичны -  архаичны  и конечно же...  всегда  прекрасны, ќтим они  особенно
интересны длЯ нас. Ћни перестают быть нашими  педагогами и становЯтсЯ вашими
друзьЯми.  „авайте станем  беседовать с  ними, станем расходитьсЯ  с  ними в
самом главном. ‚опрос, без сомнениЯ, самый трудный и, кроме-того, совершенно
новый  -  вообще этот  первый  публичный  курс  лекций длЯ  жителей  Њадрида
затрагивает лишь наиболее трудовые и непонЯтные проблемы философии, Я обещаю
вам  другие-курсы по темам более доступным, - вопрос, повторЯю, коренитсЯ. в
следующем.

     Џроставим   себе,  что  мы   размышлЯем  до   того,  как  открыли  нашу
субъективность, что соответственно длЯ  нас нет большей реальности, чем вещи
кругом.  Џосмотрим,  какую  мысль  о  сущности  этих  вещей  мы  выработаем.
Ќапример,  в  копе, которого мы видим  на ипподроме, что  ЯвлЯетсЯ сущностью
вещи-конЯ? Њы  видим его  абрис,  его масть,  крепость его мускулов.  ќто ли
сущность  конЯ,  его  реальность? Ђбрис,  масть,  крепость его  мускулов при
касании -  вещи  различные, конь -  это их целостность, вернее,  единство, в
котором  слились все другие  воспринимаемые свойства. Ќо та  вещь, в которой
соединились масть,  абрис и прочее, невидима. џ предполагаю, Я выдумываю ее,
это  толкование   наблюдаемого   ЯвлениЯ,  которое  состоит  в   постоЯнстве
совместного поЯвлениЯ  этого цвета  и  этой  формы. €стиннаЯ  сущность  конЯ
скрыта под этими имеющимисЯ вещами: цветом, формой и т.  д. Ќо вещь. котораЯ
мыслитсЯ как  опора,  соединЯющаЯ другие веща, называемые "свойствами конЯ",
не  собственно конь. ‘тало  быть, сущность  этого животного не его  видимаЯ,
внешнЯЯ сущность, а,  напротив, нечто, в чем  состоит опора видимого, основа
его  свойств, сущность,  котораЯ  имеетсЯ  за ними, его  основное  существо.
‘ущность - это вещь,  котораЯ, Я полагаю, имеетсЯ за тем чтоб Я вижу в пещи,
за ее видимостью. Ќо кроме того, конь движетсЯ, с годами  менЯет цвет и даже
внешний вид  в  результате  выполнЯемой  работы - стало быть, его видимости,
варианты бесконечны. …сли бы конь состоЯл из видимостей, это получилсЯ бы не
один конь, а бесчисленное множество, и все разные. ќто  значит, что конь был
бы такой, другой в еще иной, - стало быть,  ни тот, ни другой, ни какой-либо
определенный.  Ќо  предположим,  что  за  этими  видимостЯми  имеетсЯ  нечто
незримое, постоЯнное, что производит  эти видимости одну за другой. ’огда мы
скажем,  что  это  трансформации  одного  и  того же  неизменного  существа:
сущности  конЯ.  ‚ то времЯ как  менЯетсЯ внешность  конЯ,  сущность  его  в
действительности неизменна  и неподвижна.  ‘ущность,  кроме  того,  ЯвлЯетсЯ
основой различных  свойств, представлЯет собой постоЯнный субъект изменений,
или акциденций.

     Ќаиболее характерное  выражение греческого пониманиЯ бытиЯ - это  бытие
сущностное,  субстанциальное,  бытие  неподвижное  и   неизменное.  „аже   в
последней субстанции, в начале сего изменениЯ и движениЯ, в  аристотелевском
Ѓоге, мы находим существо, которое движет, но не движетсЯ - неподвижный. ќта
идеЯ субстанциального и статического  бытиЯ в  высшей  степени справедлива и
нерушима,  если не  иметь других реальностей, кроме  приходЯщих к нам извне,
воспринимаемых нами, так как в действительности от этих  внешних пещей перед
нами лишь видимости. Ќо копь существует не потому, что видитсЯ, и не в своей
видимости -  о ней мы точно  можем сказать, что это  лишь  видимость,  а  не
реальность.  Џопробуйте  принЯть  за  реальность,  за  нечто  достаточное  и
поддерживающее  само себЯ в своей бытии, чистый  цвет. ‚ы сразу заметите, по
это  так же  невозможно, как  существование  аверса безе  реверса, верха без
низа.  –вет проЯвлЯетсЯ  как  фрагмент  реальности,  котораЯ завершает  его,
материв, котораЯ ЯвлЯетсЯ  его  носителем.  ќто  предполагает,  стало  быть,
реальность, котораЯ позволЯет ему  существовать, и пока мы ее не найдем, нам
не будет казатьсЯ, что мы достигли подлинного, окончательного бытиЯ. Ћб этом
Я упоминал в  своих первых лекциЯх как о наиболее традиционном и известном -
потому что нужно начинать сначала, чтобы  прийти к пониманию. ќто  Я говорил
тогда именно  длЯ  того,  чтобы затем  опровергнуть, как  и  многое  другое,
выдавшеесЯ столь известным.

     ‚от  поэтому  „екарт, когда  видит, что мышление  состоит в том,  чтобы
ЯвлЯтьсЯ  само себе,  не  верит, что  этого само  себе-достаточно,  и слепо,
механически применЯет устаревшую категорию субстанции и ищет субстанциальную
вещь за  мышлением, ею испускаемым,  излучаемым,  в котором она проЯвлЯетсЯ.
’ак, ему жжетсЯ, что он обнаружил сущность мышлениЯ не в самом мышлении, а в
вещи, котораЯ мыслит. „лЯ него  это-субстациЯ. ‘тало быть, с  одной стороны,
мышление -  это  единственное,  что  несомненно  существует,  поскольку  ему
достаточно  быть  видимостью,  чтобы  существовать, с  другой  стороны,  длЯ
существованиЯ  оно нуждаетсЯ  в  скрытой,  незримой  основе,  вещи,  котораЯ
мыслит. ‚ам не кажетсЯ, что мы следуем идее магнита, магическому обыкновению
полагать за видимым, в качестве его объЯснениЯ, сущее, которое мы не видим и
которое само по себе тайна? Ќа саном деле никогда ни у кого не было интуиции
субстанции. „екарт  приравнивает первую часть высказываниЯ, котораЯ очевидна
- мышление существует, - ко второй, в высшей степени  спорной, бесполезной и
искажающей   способ  бытиЯ   мыслителЯ,   закреплЯЯ   и  парализуЯ   его   в
субстанциальном существе, или вещи. Ќет, Я и мышление - это не одно и то же.
Њышлению длЯ существованиЯ не нужно ничего; если бы было так, „екарт не-смог
бы принЯть первую часть,  не  смог бы  сказать:  - мышление существует  -  и
обосновать на этой истине свой вывод - следовательно, существую.

     ‘ледует признать,  что эта  картезианскаЯ  формулировка - гениальнаЯ  и
давшаЯ множество семЯн истины, которыми вопреки самой себе,  она располагает
- в частности и  в целом представлЯет собой клубок противоречий. Џоэтому  ее
почти  никто   не  мог   понЯт,  надлежащим  образом  за  все  три  века  ее
существованиЯ.  €  будете  уверены,  эти немногие достигли пониманиЯ истины,
поскольку обладали смелостью допускать, что сначала не понимали ее. џ прожил
три  года в  немецкой земле, где  были  люди,  считавшиесЯ  специалистами по
картезианству. џ прилежно  осваивать эту  дисциплину  день за днем, месЯц за
месЯцем.  —то ж, Я  уверЯю вас, в Њарбурге  никогда не понимали формулировки
„екарта,   основы   идеализма,   философии,    которую   Њарбург   стремитсЯ
культивировать. Ѓесплодность эта вызвана  тем,  что  можно  счесть  каким-то
пороком умов: они пытались извлечь из фразы  смысл, совершаЯ  в  большей или
меньшей степени  насилие, и это называли ее  пониманием. •отЯ, чтобы  понЯть
фразу,  нужно  задать вопрос, единственное  ли  значение  она  имеет,  т. е.
единственное ли значение соответствует  фразе целиком. "‘оgitoо,  sum" может
иметь  иного, бессчетное число значений, но на самом деле - лишь одно, и его
надо понЯть.

     „екарт  субстантивирует  субъект  мышлениЯ  и, поступив  таким образом,
отделЯет его от мышлениЯ, превращает во  внешнюю  космическую вещь, полагаЯ,
что  он не состоит  в  мышлении и только в мышлении и лишь  поэтому ЯвлЯетсЯ
внутренним длЯ самого себЯ и дает бытие самому себе. ЊыслЯщаЯ вещь не мыслит
о себе самой - подобно тому, как субстанциЯ камнЯ или конЯ не состоит в том,
чтобы  казатьсЯ  самому себе конем или камнем. €так:  Я лишь то,  чем кажусь
себе, - именно так, без колебаний, решительно. Ћстальное - магиЯ.

     Ќеспособность идеализма выдумать новый  способ бытиЯ, который позволЯет
сохранить верность  своему тезису, обнаруживаетсЯ не  менее  Ясно,  если  от
субъекта мышлениЯ перейти к  объекту. €деализм предлагает мне основывать мои
убеждениЯ на внешней моему разуму реальности, которой, как кажетсЯ, обладает
этот театр.  Ќа самом деле, говорит  он мне, этот  театр лишь мысль, вид или
образ театра. ’о есть он ничем не отличаетсЯ от химеры, о которой мы недавно
говорили и которую расценили как воображаемое существо, забрав из  реального
сада  и  поместив  в  источник,  иначе  -  в  разум.  ‚ещи  становЯтсЯ  лишь
"содержавшем  сознаниЯ".  ќто термин, который часто употреблЯлсЯ в философии
XIX в.,  которого не было у „екарта, хотЯ он  мог  и 'должен был бы быть, но
возник лишь в  книгах Љанта.  ЃлагодарЯ ему мы  берем  внешнюю реальность  и
помещаем ее  в разум. Ќо сохраним спокойствие. Џосмотрим,  что надежно и что
неприемлемо  в этом фундаментальном  положении  идеализма.  Ќеважно  то, что
предполагаемаЯ  внешнЯЯ  реальность  мира  лишь  предполагаема,  т.  е.  что
реальность в  себе, независимаЯ от менЯ, сомнительна. ‘тало быть,  философиЯ
не может принЯть ее.  о это означает?  ќто означает просто,  что внешний мир
существует не во внешнем мире, а в моем осознании .его. ѓде же тогда нам его
поместить? ‚ моем осознании, моем  разуме, моем  мышлении,  во мне. €деализм
рассматривает  этот вопрос как дилемму: либо этот театр обладает  абсолютной
реальностью  вне  менЯ,  либо  он  обладает  ею  во  мне; он  должен  где-то
находитьсЯ,  бы  существовать,  и  несомненно, где-то  находитсЯ. џ  не могу
поручитьсЯ, что он существует вне менЯ, так как не могу выйти пределы себЯ и
очутитьсЯ  в этой  предполагаемой абсолютной реальности. ‡начит, не остаетсЯ
ничего другого, как признать. по существование во мне в качестве содержимого
разума.

     Ќо идеализм  должен был  действовать более  осмотрительно.  Џрежде  чем
решить,  не существуют ли иные, чем  эти две, возможности - вне менЯ или  во
мае, - он должен был спокойно поразмыслить над следующим.

     ЏонЯтен ли смысл  выражениЯ  "содержание  сознаниЯ, или разума",  когда
речь идет  об  этом  театре?  €ли это,  строго  говорЯ,  бессмыслица, т.  е.
сочетание  слов,  противоречащих одно  другому,  что-то  наподобие "круглого
квадрата"?

     ђассмотрим это:  в  каком смысле Я  употреблЯю слова "этот театр"?  Џод
этим театром Я понимаю помещение в двадцать или около  того  метров высотой,
столько  же  -  шириной, с  синим занавесом, задником  и т. д.  Ќо  если это
составлЯет  часть  менЯ,  Я могу сказать, что, во всЯком случае, часть менЯ,
мой  разум,  имеет  двадцать  метров  в  высоту и  столько  же  в ширину;  в
результате  Я обладаю протЯженностью, а мое мышление  занимает пространство,
причем  часть  его  - синего цвета.  Ђбсурд высказываниЯ  тут  же становитсЯ
понЯтен, и идеалист защищаетсЯ,  говорЯ:  Я  беру  назад выражение  "театр -
содержание  сознаниЯ" и вместо этого говорю "содержание  моего мышлениЯ, или
сознаниЯ,  это,  разумеетсЯ,   только   моЯ  мысль   о  театре,  образ,  или
воображение, этого  театра".  ’огда действительно  все сходитсЯ: Я думаю,  Я
воображаю, нет  ничего удивительного  в том, что моЯ  мысль, мое воображение
составлЯет часть менЯ или ЯвлЯетсЯ моим содержанием. Ќо тогда речь не идет о
театре:  театр мы  должны оставить  снаружи. ‡начит, неправильно, что он или
снаружи, или внутри. ’еатр, внешнЯЯ реальность,  всегда остаетсЯ снаружи, он
не  во мне. Њир - это не мое представление по простейшей причине, что в этой
фразе опенгауэра,  как  почти  всегда  в  идеализме, употреблЯютсЯ слова  с
двойным, неЯсным смыслом. џ представлЯю себе мир. Њае здесь принадлежит  акт
представлениЯ,  и в этом прЯмой смысл слова "представление". Ќо мир, который
Я  себе представлЯю, это не мое представление, а представлЯемое.  опенгауэр
просто смешивает в одном слове "представление" два понЯтиЯ,  о свЯзи которых
идет спор, - мысль  и мыслимое.  €менно  за эту категоричность .суждениЯ Я в
прошлый  раз  назвал  грубой эту известную фразу, название его занимательной
книги.  Ћна  больше чем груба -  одна  очень  современнаЯ  девица назвала ее
просто фразерством.

     Ќо  где же  в конечном  счете находитсЯ  театр? Ћтвет  очевиден:  он не
составлЯет части моего мышлениЯ внутри менЯ, но и не находитсЯ вне его, если
под "вне" понимать "не иметь ничего общего", - он вместе, нераздельно вместе
с моим мышлением, ни  "в", ни "вне", а с  моим мышлением,  подобно тому  как
аверс свЯзан с реверсом, лицо с изнанкой, без этой свЯзи  реверс превратитсЯ
в  аверс.  ‚спомните,  каким образом  мы  рассуждали, наблюдаЯ  за  тем, как
идеализм формулировал свой тезис: Я вижу  сад, закрываю глаза и перестаю его
видеть. ќто бесспорно. —то здесь произошло? ‡десь одновременно заключены мое
видение и сад, мое сознание и его объект, мое  мышление и то, о чем Я мыслю.
Ќо  вот  Я снова открываю глаза, и сад  поЯвлЯетсЯ  вновь, - стало быть, как
только начинает существовать  мышление, зрение, начинает существовать Я  его
объект,  видимое.  ќто  Явление бесспорное. € так как философиЯ стремитсЯ  к
тому, чтобы слагатьсЯ лишь из  Явлений бесспорных,  ничего  не остаетсЯ, как
принЯть вещи  такими, какие они •есть, и  сказать: внешний мир не существует
без моей мысли ''о  нем, но  внешний мир  не ЯвлЯетсЯ  моим мышлением;  Я не
театр и не  мир  - Я перед этим театром, Я с  миром, существуем  мир и  Я. €
обобщаЯ, можно  сказать:  мир ЯвлЯетсЯ не реальностью, существующей  в себе,
независимо от  менЯ, - а тем, что он длЯ менЯ и  передо  мной, и пока больше
ничем. Џока мы движемсЯ вместе с идеализмом. Ќо добавим: поскольку мир - это
лишь  то,  чем  он мне кажетсЯ,  он  будет лишь  кажущимсЯ ‘уществом,  и нет
причины, котораЯ заставлЯла бы нас искать. его субстанцию за этой видимостью
- ни в субстанциальном космосе, подобно античным ученым, ни превращаЯ самого
себЯ  в  субстанцию,  которую  носишь  при  себе,  как  свое содержание  или
представление,  как вещи,  которые Я  вижу, трогаю,  воображаю. ќто  великое
предубеждение античности,  которое должна  исключить  теперешнЯЯ  идеологиЯ.
ќтот театр и Я находимсЯ друг  перед другом, без посредников: он существует,
потому что  Я его вижу, и ЯвлЯетсЯ, несомненно, по  крайней мере, тем, что Я
вижу, и таким, как Я  вижу, и это исчерпывает его бытие Явлением мне.  Ќо он
не  во   мне  и  не  смешиваетсЯ  со   мной:  наши   отношениЯ  прекрасны  и
недвусмысленны. џ тот, кто видит его сейчас, он то, что Я сейчас вижу, - без
него и других вещей, подобных ему, мое зрение не существовало бы, т. е. Я бы
не существовал.  Ѓез объектов нет субъекта. Ћшибка идеализма состоЯла в том,
что он превратилсЯ  в  субъективизм, в  подчеркивание зависимости  вещей  от
того, чтоб Я о них мыслю, от  моей субъективности, во не обращал вниманиЯ на
то, что моЯ субъективность также-зависит от существованиЯ  объектов. Ћшибкой
было  утверждать,  что  Я  поглощаю  мир,  вместо  того  чтобы оставить  нас
неразделимыми,  соседствующими, близкими,  но тем самым  различными.  ‘мешно
было бы сказать, что Я синий, потому что вижу синие предметы, так же смешно,
как утверждать, что синий  предмет - это одно из моих состоЯний, часть моего
џ, потому  что он  видим мною. џ всегда с собой, џ не что иное как то, что Я
мыслю о себе, Я не могу выйти  за пределы себЯ -  но  чтобы обнаружить  мир,
отличный от менЯ, мне  не обЯзательно  выходить  за спои пределы,  он всегда
рЯдом со мной, и мое бытие такое же, как бытие мира. џ - интимность, такаЯ в
менЯ не входит никакое трансцендентное существо, но в то же времЯ Я - место,
где  поЯвлЯетсЯ  обнаженный мир, который  не ЯвлЯетсЯ мной,  чужой длЯ менЯ.
‚нешний мир. Љосмос, соседствует со  мной в этом смысле он близок мне, но он
- не Я и в этом смысле.

     ‡начит, нам нужно внести поправки в исходный момент философии. Ћсновное
данное “ниверсума  состоит не  просто  в  том,  что  существует  мышление  и
существую  Я,  мыслЯщий, -  но в  том,  что,  если существует  мышление,  то
существую Я, который мыслит, и мир, о котором Я мыслю, - и существует одно с
другим, так что их невозможно разделить. Ќо ни  Я не ЯвлЯюсь субстанциальным
бытием, ни мир, но оба  мы находимсЯ в живой свЯзи: Я  тот, кто видит мир, а
мир - то, что видимо мною. џ существую  длЯ мира, а мир - длЯ менЯ. …сли нет
вещей, чтобы видеть,  думать и воображать, Я  бы не  видел, не  думал  и  не
воображал, т. е. не существовал бы.

     ‹ейбниц  в том  фрагменте труда,  где  он  дает беглую  критику  своего
предшественника  „екарта,  замечает,  что,   по   его  мнению,  относительно
“ниверсума существует не  единственнаЯ  исходнаЯ  версиЯ,  а  две  в  равной
степени  в  нераздельно  изначальные; одна гласит;  существует  мышление,  а
другаЯ:  Я  мыслю о многих вещах.  “дивительно, что  до сих пор  эта удачнаЯ
мысль не была использована никем, даже самим ‹ейбницем.

     ‚ итоге,  господа,  в  суровых и  ожесточенных  поисках исходных данных
“ниверсума,  несомненно  в  “ниверсуме  имеющихсЯ, Я обнаружил  первичное  и
фундаментальное  Явление, которое основываетсЯ и утверждаетсЯ на самом себе.
ќто  Явление - совместное существование џ, или субъективности,  и его  мира.
Ћдного без  другого не  существует.  џ  не  могу  осознать  себЯ  иначе, чем
осознаваЯ  объекты, окружение.  џ не мыслю, если не мыслю  о вещах,  - стало
быть,  обнаруживаЯ себЯ, Я  всегда  обнаруживаю рЯдом с собой некий  мир. џ,
ЯвлЯЯсь  субъективностью   и   мышлением,  оказываюсь  частью  двойственного
ЯвлениЯ.  „ругую часть  которого составлЯет мир.  ‘тало быть, радикальным  и
подлинным данным ЯвлЯетсЯ не мое существование, не то,  что  Я  существую, а
мое сосуществование с миром.

     ’рагедиЯ идеализма коренитсЯ в том, что подобно алхимику преобразуЯ мир
в  "субъект", в содержание  субъекта, он замыкал его в  самом  себе, и  было
невозможно  объЯснить, каким образом  если этот театр  лишь мое воображение,
часть  менЯ,  он кажетсЯ настолько  отдельным от менЯ. Ќо сейчас мы добились
•совершенно  иного   положениЯ:  мы  осознали,  что  несомненна  свЯзь  двух
неразделимых понЯтий - того, кто мыслит, отдает себе отчет и другого - о чем
Я отдаю себе  отчет.  ‘ознание  продолжает  оставатьсЯ  интимным, но  теперь
оказываетсЯ  интимным и  близким  не  только моей субъективности,  но и моей
объективности, миру, который очевиден  длЯ менЯ. ‘ознание представлЯет собою
не заточение, а напротив, удивительнейшую  первичную  реальность, ЯвлЯющуюсЯ
основой любой другой,  состоЯщей в том,  что некто,  Я, ЯвлЯюсь собой именно
тогда,  когда  отдаю себе отчет в  различных вещах,  в мире.  ’аково  высшее
своеобразие разума, которое необходимо  принЯть, исследовать и описать самым
тщательным  образом,  таким,  каково  оно  во  всей  его   удивительности  и
великолепии. џ  вовсе не закрыто, оно  по преимуществу открыто. ‚идеть  этот
театр - то же, что открывать себЯ тому, что не ЯвлЯетсЯ мной.

     ќто новое  положение  не  парадоксально: оно  совпадает с  естественной
деЯтельностью разума,  сохранЯет  ее и признает ее здравый  смысл. Ћно также
преодолевает  и  реалистический  тезис,  который  служит  основой   античной
философии,  ее сущностью:  внешний  мир  не  иллюзиЯ,  не  галлюцинациЯ,  не
субъективный мир. ‚се это  достигаетсЯ новым положением  путем отстаиваниЯ и
очищениЯ  идеалистического  тезиса, утверждающего, что несомненно существует
лишь то, что кажетсЯ мне существующим. ‚ы видите, как дочерние  идеи,  новые
истины, несут внутри себЯ породившие их истины древние, плодоносные  древние
истины?  Џовторим:  любое   преодоление  -  это   сохранение.  Ќеверно,  что
существует лишь сознание, мышление, џ. €стина в том,  что Я существую вместе
с моим миром и в  моем мире  и Я состою в  том, чтобы наниматьсЯ этим миром,
видеть  его,  воображать,  мыслить  о  нем,  любить  его и ненавидеть,  быть
печальным или радостным в нем и из-за  него, двигатьсЯ в нем, изменЯть его и
одерживать  его. Ќичто  из  этого  не  могло  бы  быть мною,  если л  мир не
сосуществовал со  мной, передо мной,  кругом, окружаЯ  менЯ, показываЯ себЯ,
повергаЯ менЯ то в восторг, то в отчаЯние.

     Ќо что это?  ‘ чем  мы нечаЯнно столкнулись? ќто исходное определение -
кто-то, кто видит и любит, и ненавидит, и требует от мир, и в нем движетсЯ и
совершает усилиЯ, страдает из-за того - не это ли испокон веков называетсЯ в
самом  скромном  универсальном  словаре "моей жизнью"?  —то  это такое?  ќто
просто  значит,  что  первоначальнаЯ  реальность,  Явление  Явлений,  данное
“ниверсума, то, что дано мне, это...  "моЯ  жизнь"  -  только  мое џ, не мое
замкнутое  сознание,  - это уже истолкование,  идеалистическое истолкование.
Њне дана "моЯ жизнь", моЯ  жизнь - это  прежде всего  то, что  Я нахожусь  в
мире, не в каком-нибудь  неопределенном, а в этом  мире, в нем теперешнем, и
не просто в этом театре, а именно в этот момент,  снимаЯсь тем, чем Я в  нем
занимаюсь,  в  этом  театральном  фрагменте  моего  жизненного  мира,  -   Я
философствую. Ђбстракции топились. ‚ поисках не вызывающего сомнений ЯвлениЯ
Я  обнаружил не  вещь, производЯщую мышление, а вот  что:  себЯ,  мыслЯщего,
себЯ,  философствующего в данную минуту.  ‚от почему  философиЯ прежде всего
обнаруживает  того, кто  философствует, кто хочет  мыслить о всеобщем и  длЯ
этого ищет нечто  несомненное. Ќо обнаруживает, заметьте это, не философскую
теорию,   а   философствующего  философа,   т.   е.   занимающегосЯ   сейчас
философствованием,  тогда как  потом этот  же  самый  философ может печально
шагать  по  улице, танцевать  в  дансинге, или  страдать от колик,  или быть
влюбленным    в   мимолетную   красоту.   „ругими   словами,    обнаруживает
философствование,   теоретизирование  как  жизненное  Явление  и   жизненное
действие, как частность его жизни и в его жизни, в его огромной, радостной и
печальной, полной надежд и ужасов жизни.

     Џервое, что  должна  сделать  философиЯ, - определить,  что  такое  эта
данность:  "моЯ  жизнь",  "наша жизнь", жизнь  каждого. †изнь  - это  способ
радикального бытиЯ: любаЯ „ругаЯ вещь и способ бытиЯ обнаруживаетсЯ  мной  в
моей  жизни,  внутреннее, как  ее  деталь, они  свЯзаны. ‚ ней находитсЯ все
остальное,  как  бы  включенное  в  нее, как бы  переживаемое. ‘амое трудное
математическое   уравнение,   самое  абстрактное  и   значительное   понЯтие
философии, сам “ниверсум, сам Ѓог - это то, что Я обнаруживаю  в моей жизни,
то,  чем  Я живу. €  их радикальное  и первичное бытие, стало быть, пережито
мной, и Я не могу определить, чем они ЯвлЯютсЯ в качестве пережитых, если не
выЯсню,  что  значит  "жить".  Ѓиологи  употреблЯют  слово   "жизни",  чтобы
обозначить феномен органических существ.  Ћрганика -  это лишь  класс вещей,
которые  обнаруживаютсЯ в жизни. ЌарЯду с  другим классом вещей, носЯщих имЯ
неорганических. ‚ажно то, что философ говорит нам об  организмах, но  так же
очевидно'  что мы,  сказав, что  живем,  и  говорЯ  о "нашей  жизни",  жизни
каждого, придаем этому слову смысл  более непосредственный,  более  широкий,
более  решительный.  „икарь и  невежда не  знают биологии и,  однако, вправе
говорить  о "своей жизни",  поскольку  под  этими словами  мы  имеем  в виду
огромное Явление, предшествующее всей биологии, всей науке, всей культуре, -
Явление  великолепное,  фундаментальное,  ужасное,  которое  предполагает  и
подразумевает  все  остальные  ЯвлениЯ.  Ѓиолог  обнаруживает  "органическую
жизнь" в  пределах своей собственной жизни,  как ее момент: это одно из  его
жизненных занЯтий и ничего больше.  ЃиологиЯ, как всЯкаЯ наука, представлЯет
собой   деЯтельность,   или   форму   образа   жизни.   ”илософиЯ,   вернее,
философствование, бесспорно, ЯвлЯетсЯ жизнью -  как бег, влюбленность игра в
гольф, возмущение политикой, светские занЯтиЯ.

     ‚се это формы и образы жизни.

     ‘тало  быть, коренной  вопрос  философии в  том, чтобы определить  этот
образ  бытиЯ, эту первичную реальность, которую  мм называем "вашей жизнью".
€так, жить - это то, чего никто не может сделать за менЯ, - жизнь существует
без права  передачи это не абстрактное  понЯтие,  это  мое индивидуальнейшее
бытие.  ‚ первый  раз  философиЯ становитсЯ  частью чего-то  не  ЯвлЯющегосЯ
абстракцией.

     ќто новаЯ панорама, о  которой Я говорил, - самаЯ древнЯЯ  из всех  та,
что всегда  остаетсЯ  позади. ”илософиЯ длЯ  начала  идет  сама позади себЯ,
рассматривает  себЯ  как  форму  жизни,  конкретно  и  истинно; в  итоге она
скрываетсЯ в этой жизни,  тонет в ней -  она  пока что  размышление о  нашей
жизни. „ревнЯЯ  панорама оказываетсЯ самой  новой. ’аково  огромное открытие
нашего времени. Ћно настолько ново, что длЯ него не подходит ни одно понЯтие
традиционной  философии: образ  бытиЯ,  который  представлЯет  собой  жизнь,
нуждаетсЯ в новых категориЯх - не в категориЯх античного космического бытиЯ;
речь идет именно о том,  чтобы избежать их и найти категории жизни, сущность
"нашей жизни".

     ‚ы  видите:  то,  что в  течение  сегоднЯшней лекции было  трудным  длЯ
пониманиЯ, неуловимым, призрачным,  игрой слов, становитсЯ Ясным,  простым и
таким, как будто вы думали об этом  бессчетно. ’аким Ясным, таким открытым и
очевидным, что  иногда даже слишком,  так что,  услышав это  - заранее прошу
прощениЯ,  -  услышав, вы окажетесь  несколько сбитыми с толку, поскольку мы
неизбежно коснемсЯ тайны жизни каждого. „авайте  раскроем тайну. ќта тайна -
жизнь.

     ‹екциЯ X

     [ЌоваЯ реальность и новаЯ идеЯ  реальности. - Ќищее бытие, - †ить - эго
оказатьсЯ а мире. - †ить - это постоЯнно решать, чем мы будем.]

     ‚  предыдущей лекции мы с  вами обнаружили в качестве исходного данного
“ниверсума,  стало  быть в  качестве первичной реальности,  нечто совершенно
новое,  отличное от космического бытиЯ, из которого  исходили  древние, и от
субъективного бытиЯ, из которого  исходЯт современные ученые. Ќо то, что  мы
обнаружили новую реальность, новое бытие, неизвестное ранее, не  исчерпывает
значениЯ этих слов. Ќа первый взглЯд, самое большее, речь идет о новой вещи,
отличной  от уже известных, но все же такой  же "вещи", как все остальные, -
речь идет  о  некоем бытии или реальности,  отличных от общеизвестных, но  в
конечном  итоге  отвечающих  тому,  что  обычно  принЯто обозначать  словами
"реальность"  и  "бытие", - словом, что  во  всех  о сношениЯх  это открытие
подобно  обнаружению неизвестного  животного  длЯ зоологии;  животное  будет
новым,   но   поскольку  животные  уже  известны,  здесь  применимо  понЯтие
"животное".  Љак ни жаль, Я должен сказать,  что речь идет о  чем-то гораздо
•лее важном и определЯющем, чем все это. Њы обнаружили реальность совершенно
новую,  стало  быть  коренным  образом  отличающуюсЯ от всего  известного  в
философии,  стало  быть, нечто,  ни чего  традиционные  понЯтиЯ реальности и
бытиЯ  не поднЯт.  „а, но несмотрЯ на  это, мы применЯем их, потому что того
открытиЯ и в ходе него мы не располагаем другими. Џрежде -чем  создать новое
понЯтие, мы должны иметь и видеть нечто ‘овершенно новое. ‘ледовательно, это
не только  открытие новой реальности, но и  начало новой  идеи бытиЯ,  новой
онтологии - новой философии, и в той мере, в  какой она оказывает влиЯние на
жизнь, - всей новой жизни.

     „лЯ  античных ученых  реальность,  бытие  обозначали "вещь"; длЯ ученых
нового  времени  бытие означало  "интимность, субъективность"; длЯ нас бытие
означает "жизнь", -  стало быть, интимность по отношению к самому  себе  и к
вещам. Њы утверждаем что  достигли нового, более высокого духовного  уровнЯ,
поскольку, если мы посмотрим себе под ноги, на исходную точку  - "жизнь", то
обнаружим, что  в ней сохранены, объединенные  и преодоленные,  античность и
новое времЯ.  Њы  на  более высоком уровне  -  на  пашем уровне, - на высоте
времени. ЏонЯтие высоты  времени не фраза, а реальность, как  мы очень скоро
увидимсЯ.

     ‚спомним  в  нескольких словах  путь, который привел нас  к  тому чтобы
принЯть  "жизнь"   в  качестве  исходного  данного,   первичной  реальности,
несомненного в “ниверсуме. ‘уществование вещей как существование независимое
от менЯ сомнительно, следовательно, оставим  реалистическое понЯтие античных
философов Ќапротив, несомненно,  что Я  мыслю  о  вещах,  что  мое  мышление
существует  и  что,   стало  быть,  существование  вещей  зависит  от  менЯ,
представлЯет собой мою мысль о них; такова бесспорнаЯ часть идеалистического
тезиса. Џоэтому мы принимаем  его, но, чтобы  принЯть,  хотим лучше понЯть и
задаем вопрос- в каком смысле и каким образом зависЯт от менЯ  вещи, когда Я
мыслю  о них, - чем ЯвлЯютсЯ вещи, когда Я говорю, что они  лишь мои  мысли?
€деализм  дает  ответ: вещи зависЯт от  менЯ  они  ЯвлЯютсЯ  мыслЯми  в  том
отношении, что представлЯют собой содержание моего сознаниЯ, моего мышлениЯ,
состоЯниЯ моего џ. ќто  втораЯ  часть  идеалистического тезиса,  и ее  мы не
принимаем. Њы не принимаем ее, потому что это бессмыслица- не потому что она
неистинна, а по причине более простои. фраза чтобы не  быть истинной, должна
иметь  смысл:  из ее  доступного  смысла  мы  делаем вывод, что  она  ложна,
поскольку понимаем что  утверждение  2  + 2 =  5 ложно. Ќо эта втораЯ  часть
идеалистического  тезиса   лишена  смысла,  ЯвлЯетсЯ  нелепостью   наподобие
"круглого квадрата".  Џока этот театр  - театр он  не может быть содержанием
моего  џ. Њое  џ не  обширно и не синего цвета  а этот  театр синего цвета и
обладает объемом, что Я содержу в себе и чем ЯвлЯюсь,  это лишь мое мышление
и видение  этого  театра,  мое мышление и  видение звезды, но  не тот  и  не
другаЯ.  ‡ависимость  между  мышлением и его  объектами не  в  том,  что они
содержатсЯ во  мне в  качестве  моих составлЯющих, как полагал идеализм,  а,
наоборот,  в  том,  что Я  нахожу  их  как  отдельные,  отдаленные от  менЯ,
находЯщиесЯ  передо  мной.  ‡начит,  утверждение,  что сознание  есть  нечто
закрытое, отдающее себе отчет лишь в том, что содержитсЯ внутри него, ложно.
Ќапротив, Я отдаю себе отчет, что мыслю,  когда, например, осознаю, что вижу
звезду или думаю о вей; и тогда, из того, что  Я отдаю себе  отчет, следует,
что существуют  две  вещи  различные, хотЯ  и  свЯзанные одна  с другой:  Я,
видЯщий звезду, и звезда, видимаЯ мною. џ нужен ей, но и мне тоже нужна она.
…сли  бы  идеализм утверждал только: существует мышление, субъект. џ, он  бы
утверждал нечто истинное, то неполное.  Ќо он не останавливаетсЯ  на этом, а
добавлЯет: существуют только мышление, субъект, џ. ќто ложно. …сли существую
Я, мыслЯщий, то  существует и мир, о  котором Я мыслю.  ‘тало быть, основной
истиной ЯвлЯетсЯ  мое  сосуществование  с миром. ‘уществовать -  это  прежде
всего сосуществовать,  т. е. видеть нечто, не ЯвлЯющеесЯ мной, любить другое
существо, страдать от каких-то вещей.

     ‚едь  зависимость  вещей  от  менЯ  не   ЯвлЯетсЯ  односторонней,   как
предполагал обнаружить идеализм, она не только в том, что вещи ЯвлЯютсЯ тем,
что Я мыслю и чувствую, а также и в обратном, Я тоже завишу от них, от мира.
‘ледовательно,  речь идет  о  взаимозависимости,  о  соотношении, словом,  о
сосуществовании.

     Џочему идеализм,  у которого такаЯ  сильнаЯ и  ЯснаЯ интуициЯ мышлениЯ,
понимает  его  так плохо, фальсифицирует  его?  Џо той простой причине,  что
принимает  его  без   обсуждениЯ  традиционного  смысла   понЯтий  "быть"  и
"существовать".   ‚  соответствии  с  этим  укоренившимсЯ   смыслом   "быть,
существовать"  значит "быть  независимым",  поэтому  длЯ  прежней  философии
единственное  бытие,  которое  действительно  есть,  это  Ђбсолютное  Ѓытие,
представлЯющее собой вершину онтологической независимости. „екарт Яснее, чем
кто-нибудь до него, почти цинично формулирует идею бытиЯ,  когда  определЯет
субстанцию, как  Я уже упоминал,  сказав, что это "quod nihil aliud indigeat
ad  existendum". Ѓытие, "которое, чтобы  существовать, не нуждаетсЯ ни в ком
ином  -  "nihil indigeat"'.  ‘убстанциальное бытие -  это  самодостаточное -
независимое - бытие. ‘толкнувшись с очевидным Явлением - тем, что исходнаЯ и
несомненнаЯ реальность - это Я,  мыслЯщий, и  вещь, которую  Я мыслю,  стало
быть двойственность и соотнесенность, ее не решаютсЯ принЯть беспристрастно,
а говорЯт: так как эти две вещи - субъект и объект - существуют вместе, они,
стало быть, зависЯт друг от друга, и Я должен решать, что из них независимо,
что не  нуждаетсЯ  в  другом,  самодостаточно. Ќо  мы  не  находим  никакого
несомненного  основаниЯ  длЯ  предположениЯ, что быть  одному может означать
"быть  самодостаточным". Ќапротив, оказываетсЯ, что  единственно несомненное
бытие, обнаруженное нами, это  взаимозависимость  џ  и вещей: вещи - это то,
чем  они  ЯвлЯютсЯ  длЯ  ЊенЯ,  а  Я  тот,  кто  выносит  их, -  стало быть,
несомненное бытие пока ЯвлЯетсЯ не самодостаточным, а "нищим бытием". Ѓыть -
значит одному нуждатьсЯ в другом.

     ќта  модификациЯ  необыкновенно  важна,  но она  так очевидна,  Ясна  и
проста,  настолько  на поверхности, что становитсЯ  просо  стыдно. ’еперь вы
видите,  что  философиЯ - это постоЯнное стремление к поверхностности? €гра,
где карты держат гак, чтоб; они были видны противнику?

     Љ исходным  данным,  как  мы  сказали, ЯвлЯетсЯ  сосуществование мое  и
вещей. Ќо едва мы сказали это, как начинаем догадыватьсЯ, что определЯть как
"сосуществование"  способ   существованиЯ   менЯ  и  мира,   эту   первичную
реальность, одновременно  единую  и  двойственную, это великолепное  Явление
сущности   двойственности,   значит   оказатьсЯ   некорректными,   поскольку
со-сущствование означает  не более чем  пребывание одной вещи рЯда с другой,
существование  и той  и другой. ‘татический характер  существованиЯ и бытиЯ,
этих древних понЯтий, искажает то, то мы хотим выразить. Џотому что на самом
деле не существует мира самого по себе  рЯдом со  мной и менЯ самого  рЯда с
ним,  но  мир  - это то, что существует длЯ  менЯ, динамическое бытие передо
мной,  напротив менЯ,  а Я -  тот, кто  оказывать  на него  воздействие, кто
смотрит на  него и кто выдерживает его, любит его или ненавидит. ‘татическое
бытие признав отжившим  - мы увидим его второстепенную роль -  и должно быть
замещено бытием действенным. Ѓытие мира передо mhoй - это, скажем, действие,
произведенное надо мной, и соответственно мое  над ним. Ќо это - реальность,
состоЯщаЯ  в том,  что видит в мире, мыслит о  нем,  касаетсЯ его, любит или
ненавидит, что вдохновлЯет  его или сокрушает, что џ изменЯет, что переносит
и  терпит,  - это  то,  что  всегда  называетсЯ "жить", "наша жизнь",  жизнь
каждого.  ’огда  опровергнем  высокомерие  уважаемых  и  свЯщенных  глаголов
"существовать",  "сосуществовать", сказав  вместо  них:  то  первичное,  что
имеетсЯ в “ниверсуме,  это "моЯ  жизнь" в все остальное, что имеетсЯ  или не
имеетсЯ в  ней,  внутри нее. ’еперь можно сказать, что  вещи, “ниверсум, сам
Ѓог ЯвлЯютсЯ составлЯющими моей жизни, поскольку "моЯ жизнь" - это не только
џ,  џ - субъект, но  жизнь - это еще и мир.  Њы преодолели субъективизм трех
веко  -  џ  освободилось из заточениЯ  в собственной интимности, оно  уже не
единственное, что  имеетсЯ,  но  уже  не  страдает от  одиночества,  которым
ЯвлЯетсЯ единственность, о  чем  мы  говорили  в  прошлый ра