гроваЯ функциЯ состЯзаниЯ как такового Ќикто не может определить, что именно и в какой мере пере-веши исторических случаЯх: соображениЯ пользы</P>
<P>или агональные страсти, - как, например, в 1418 г., когда объЯвленный ”лоренции конкурс на купол храма выиграл Ѓрунеллески, оставив позади тринадцать соперников</FONT><SUP><FONT FACE="Arial" SIZE=2 COLOR="#ff0000">18*</SUP></FONT><FONT FACE="Arial" SIZE=2>. ‚о всЯком случае, чистаЯ польза никак не играла основной роли в смелой идее купола. „вумЯ веками ранее та же ”лоренциЯ обзавелась целым лесом башен, посредством которых благородные семейства, охваченные духом самого жестокого соперни-чества, желали затмить друг друга</FONT><SUP><FONT FACE="Arial" SIZE=2 COLOR="#ff0000">19</SUP></FONT><FONT FACE="Arial" SIZE=2>". €сториЯ искусства и историЯ во-</P>
<P>енного дела в настоЯщее времЯ склонны рассматривать флорентийские башни скорее как "башни длЯ красоты", чем как всерьез предназначавшиесЯ когда-либо длЯ обороны. ‘редневековый город не испытывал недостатка в блистательных игровых идеЯх.</P>
</FONT><P><HR></P>
<B><FONT SIZE=4 COLOR="#0000ff"><P>XI </P>
</FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=4 COLOR="#0000ff"><P>Љ“‹њ’“ђ› € ќЏЋ•€ SUB SPECIE LUDI</FONT><FONT SIZE=4 COLOR="#ff0000">*</P>
</B></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>ѓоворЯ об игровом факторе, нам было не трудно показать его чрезвычайную действенность и чрезвычайную плодотворность при возникновении всех крупных форм общественной жизни. Ѓудучи ее существенным импульсом, игровые состЯзаниЯ, более древние, чем сама культура, исстари наполнЯли жизнь и, подобно дрожжам, способствовали росту и развитию форм архаической культуры. Љульт рос в свЯщенной игре. ЏоэзиЯ родилась в игре и продолжала существовать в игровых формах. Њузыка и танец были чистой игрою. Њудрость и знание обретали словесное выражение в освЯщенных обычаем играх, проходивших как состЯзаниЯ. Џраво выделилось из игр, свЯзанных с жизнью и отношениЯми людей. “лаживание споров оружием, условности жизни аристократии основывались на игровых формах. ‚ывод должен быть только один: культура, в ее первоначальных фазах, <I>играетсЯ.</I> Ћна не произрастает <I>из</I> игры, как живой плод, который высвобождаетсЯ из материнского тела, она развертываетсЯ <I>в</I> игре и <I>как</I> игра.</P>
<P>…сли принЯть эту точку зрениЯ -- а не принЯть ее кажетсЯ едва ли возможным -- то остаетсЯ вопрос, в какой мере мы можем констатировать наличие игрового элемента в культурной жизни более поздних, более развитых эпох, по сравнению с архаической, на которую главным образом был направлен наш взглЯд. “же не раз примеры игрового фактора в древней культуре мы иллюстрировали параллелЯми из XVIII в. или из нашего времени. €менно образ XVIII в. вошел в наше сознание как эпоха, насыщеннаЯ игровыми и игривыми элементами. XVIII в. длЯ нас все еще не более как наше позавчера. ‚озможно ли, чтобы мы утратили всЯкое духовное родство с этим недавним прошлым? ’ема этой книги подводит</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>к вопросу: что составлЯет игровое содержание нашей эпохи, той культуры, в которой живет сегоднЯшний мир?</P>
<P>Њы не собираемсЯ предлагать читателю трактат об игровом элементе культуры на протЯжении веков вплоть до нашего времени. € все же, прежде чем вступить в день сегоднЯшний, обратимсЯ хотЯ бы к некоторым страницам истории отдельных, знакомых нам периодов, рассматриваЯ на этот раз не какие-то конкретные культурные функции в их особенностЯх, но вообще игровой элемент в жизни определенных периодов.</P>
<P>Љультура ђимской империи заслуживает здесь особого вниманиЯ уже в силу ее контраста с эллинской. Ќа первый взглЯд кажетсЯ, что жизнь древнеримского общества несет в себе гораздо меньше игровых</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>_________ </FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> ‘м. примеч. 1</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> к гл. I.</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>168</P>
</FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>черт по сравнению с эллинским. •арактер древних латинЯн, как нам кажетсЯ определЯетсЯ такими качествами, как трезвость, твердость, практическое хозЯйственное и юридическое мышление, небогатаЯ фан-тазиЯ и безвкусное суеверие. ЉрестьЯнски-наивные формы, в которых древнеримское общество чает божественного покровительства, отдают запахами земли и горЯщего очага. Ђтмосфера римской культуры времен ђеспублики -- это все еще настроение тесного кланового и племенного сюза из которого все выросли только недавно. ‡абота о государстве сохранЯет черты культа домашнего ѓениЯ</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">1*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ђелигиозные представлениЯ не изобилуют образами. €меющаЯсЯ наготове персонификациЯ всЯкого представлениЯ, на какое-то времЯ удовлетворЯющаЯ духовным потребностЯм, кажетсЯ функцией высокой абстракции, на самом же деле ско-рее ЯвлЯетсЯ примитивным состоЯнием, близким детской игре</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">1</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ’акие персонажи, как Abundantia [€зобилие], Concordia [‘огласие], Pietas [Ѓлагочестие], Pax [Њир], Virtus [„обродетель], представлЯют отнюдь не чисто умозрительные понЯтиЯ высокоразвитого политического мышлениЯ, но материальные идеалы примитивного общества, которое желает подстраховать свое благополучие, по-деловому обращаЯсь с высшими силами</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">2*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ‚ этой свЯзи с сакральным страхованием блага большое место занимают различные календарные праздники. Ќе случайно именно у римлЯн эти культовые обычаи продолжают носить название игр, ludi. €бо они были играми. ‚ преобладающем сакральном характере древне-римского общества заключены его глубоко игровые качества, пусть даже игровой фактор выражает себЯ здесь в цветущей, красочной, живой образности гораздо меньше, чем в греческой или китайской культуре.</P>
<P>ђим вырос в мировую империю. Ћн овладел всем, чем обладал „ревний мир, который ему предшествовал, он располагал наследием …гипта и эллинизма, владел доброй половиной „ревнего ‚остока. …го цивилизациЯ в избытке питалась от множества богатейших чужеземных культур. …го государственное управление и право, его дорожное строительство и военное искусство достигли совершенства, какого еще не видел мир, его литература и искусство превосходно привились к греческому стволу. Џри всем том основаниЯ политической структуры оставались архаичными. …е признанное право на существование по-прежнему покоилось на почве сакральных уз. Љак только всЯ власть оказываетсЯ в ђуках какого-нибудь политического искателЯ счастьЯ, тотчас же и его персона, и сама идеЯ его власти попадают в сферу свЯщенного. Ћн сам становитсЯ Ђвгустом, носителем божественной силы и сущности, спасителем, возродителем отечества, приносЯщим ему благо и мир, он дарует и поддерживает процветание и изобилие. ‚се свои робкие жизненные чаЯниЯ первобытное племЯ проецирует на властителЯ, который впредь считаетсЯ эпифанией божества. ‡десь все это -- чисто первобытные представлениЯ в новых пышных одеждах. ”игура героЯ, который дико-му, неотесанному племени приносит культуру, заново оживает в отождествлении принцепса с ѓеркулесом или Ђполлоном</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">3*</SUP></FONT><FONT SIZE=2>.</P>
<P>169</P>
</FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>Ђ ведь общество, которое несло и распространЯло эти идеи, было чрезвычайно развитым. Џочитали обожествлЯемого императора люди, прошедшие через все тонкости греческой мудрости, разума и вкуса, вплоть до скепсиса и невериЯ. Љогда наступившую эру ‚ергилий и ѓораций превозносЯт в своей изощренной поэзии, они играют в игру культуры.</P>
<P>ѓосударство никогда не бывает в чистом виде учреждением, которое держитсЯ на пользе и интересах. Ћно застывает на поверхности времен, как ледЯной узор на стекле -- таким же причудливым, таким же преходЯщим, определенным такой же кажущейсЯ необходимостью. Љультурный импульс, создаваемый не свЯзанными между собою силами самого разного происхождениЯ, воплощаетсЯ в громоздЯщейсЯ пирамиде власти, котораЯ называет себЯ государством, а затем ищет длЯ себЯ смысла в величии того или иного знатного рода или в превосходстве одного народа перед другими. ‚ выражении своих принципов государство самыми разными способами выдает свой фантастический характер, доходЯщий до совершенно нелепого и самоуничтожающего поведениЯ. ђимскаЯ мироваЯ империЯ проЯвлЯла в высшей степени иррациональный характер, маскируемый притЯзаниЯми на свЯщенное право. …е социальное и экономическое устройство было вЯлым и неплодотворным. ‚сЯ система снабжениЯ, государственное управление и образование концентрировались в городах в угоду незначительному меньшинству, кичившемусЯ перед бесправными и пролетариЯми</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">4*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ѓородскаЯ единица приобрела в древности настолько сильное значение как понЯтие и как средоточие социальной жизни и культуры, что римлЯне неутомимо закладывали и строили сотни городов чуть не на краю пустыни, не задумываЯсь о том, смогут ли те когда-либо развиватьсЯ как естественные органы здоровой народной жизни. ‚зираЯ на красноречивые останки этого грандиозного по размаху градостроительства, невольно задаешьсЯ вопросом, была ли функциЯ этих городов как культурных центров сколько-нибудь соразмерна с их помпезной претензией? ‘удЯ по общему содержанию продуктов позднеримской цивилизации, в этих городах, как бы высоки ни были достоинства их устройства и архитектуры, имелось не так уж много от всего лучшего, что было в античной культуре. •рамы длЯ отправлениЯ религиозного культа, который в традиционных формах пришел в упадок и наполнен был суевериЯми; залы и базилики длЯ государственной службы и судопроизводства, кои при совершенно расшатанной политико-экономической структуре общества мало-помалу вырождались и глохли в тисках вымогательства и чиновной рутины; цирки и театры длЯ кровавых, варварских игр и развратных зрелищ; бани скорее длЯ расслаблЯющего, нежели закаливающего ухода за телом -- все это вместе едва ли можно считать подлинной и прочной культурой. ЃольшаЯ часть всего этого делалась напоказ, ради развлечениЯ и тщеславного великолепиЯ. ќто был остов, пустой внутри, остов грандиозной ђимской империи. Ѓлагоденствие щедрых дарителей, чьи хвастливые инскрипции порождают ощущение кажущегосЯ величиЯ, покоилось на чрезвычайно шатком фундаменте. Ћно должно было рухнуть от первого же удара. ‘набжение продуктами питаниЯ обеспечивалось недостаточно. ѓосударство само выжимало из организма соки здорового благо-</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>170</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2> ѓлава•I</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>состоЯниЯ.</P>
<P>Ќа всей этой цивилизации лежит фальшивый внешний глЯнец. € религиЯ, и искусство, и литература должны были снова и снова использоватьсЯ длЯ того, чтобы с преувеличенной настойчивостью уверЯть, что с ђимом и его отпрысками все в порЯдке, что его изобилие обеспечено, а победоноснаЯ мощь не вызывает сомнений. Ћб этой и подобных идеЯх говорЯт горделивые зданиЯ, колонны, воздвигнутые в честь побед, триумфальные арки, алтари с их рельефами, стеннаЯ роспись в жилищах. ‘вЯщенные и мирские изображениЯ в римском искусстве сливаютсЯ воедино. ‘ несколько игривою грацией</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>и вне всЯкого сколько-нибудь строгого стилЯ доморощенные фигурки богов располагаютсЯ в окружении умиротворЯющих аллегорий с прозаическими и повседневными атрибутами роскоши и изобилиЯ, которые раздают маленькие прелестные гении. ‚о всем этом есть некаЯ долЯ несерьезности, желание укрытьсЯ в идиллию, чем культура и выдает свой упадок. …е игровой элемент выступает Явно на первый план, но он не обладает более никакой органической функцией в устройстве и событиЯх общественной жизни.</P>
<P>Џолитика императоров также определЯлась потребностью то и дело громогласно провозглашать общественное благо, прибегаЯ длЯ этого к древним сакральным игровым формам. ђазумные цели, однако, лишь отчасти -- впрочем, где и когда это бывает иначе? -- определЯют политику €мперии. Љонечно, завоеваниЯ нужны длЯ того, чтобы через приобретение новых областей как источников снабжениЯ обеспечить дальнейшее благосостоЯние; чтобы, раздвигаЯ границы, укрепить безопасность; чтобы сохранить незыблемость Pax Augusta</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">5*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. Ќо мотивы извлечениЯ выгоды во всем этом подчинены некоему свЯщенному идеалу. Џобеды, лавры, воинскаЯ слава суть конечные цели сами по себе, это некаЯ свЯщеннаЯ миссиЯ, возложеннаЯ на императора</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">2</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ‚ самом его <I>триумфе</I></FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">6*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> государство переживает его спасение или выздоровление. Ђгональный идеал сквозит в этом простирающемсЯ на весь мир здании ђимской империи, через всю ее историю, еще и потому, что и здесь основной фактор -- это престиж. Љаждый народ выдает войны, которые он вел или выдерживал, за доблестную и славную борьбу за существование. ‚ том, что касаетсЯ галлов, пунийцев и позднее варваров</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">7*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>, ђим имел, пожалуй, некоторые основаниЯ длЯ подобного утверждениЯ. Ќо и в начале борьбы за существование стоит чаще всего не голод, а зависть к мощи и почестЯм.</P>
<P>€гровой элемент в жизни ђима наиболее Явственно раскрываетсЯ в пресловутом <I>Panem et circenses! -- •леба и зрелищ! --</I> как выражении того, что народ требовал от государства. Ќаше ухо склонно слышать в этих словах не более чем, скажем, требование безработных о выдаче им пособиий и билетов в кино -- пропитаниЯ и развлечений длЯ народа. Ќо эти слова значили нечто большее. ђимское общество не могло жить без игр. Ћни были длЯ него такой же основой существованиЯ, как и хлеб. ‚едь это были свЯщенные игры, и народ имел на них свЯщенное право. Џервоначальной функцией их было не только праздничное тор-</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>171</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2> Homo ludens</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>жество в свЯзи с достигнутым благом, но и одновременно укрепление и упрочение будущего блага посредством свЯщеннодействиЯ. €гровой фактор продолжал и здесь существовать в своем архаическом облике, хотЯ мало-помалу он и утратил всю свою силу. € действительно, в самом ђиме императорскаЯ щедрость почти совершенно свелась к грандиозным раздачам милостыни и развлечениЯм длЯ обнищавшего городского пролетариата. ђелигиозную освЯщенность, без которой все же</FONT><FONT SIZE=2> <I>ludi </I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>были немыслимы, толпа, по всей вероЯтности, едва ли уже переживала всерьез. € все же тем сильнее говорит о важности игры как функции римской культуры тот факт, что в каждом городе амфитеатр занимал столь важное место, как то позволЯют нам видеть дошедшие до наших дней руины. Ѓой быков как фундаментальнаЯ функциЯ испанской культуры сохранЯет до сегоднЯшнего днЯ черты римских </FONT><I><FONT SIZE=2>ludi,</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> хотЯ в своем нынешнем виде он восходит к формам, которые отстоЯли от игр гладиаторов дальше, чем известнаЯ нам всем <I>коррида.</P>
</I><P>™едрое одаривание горожан не было делом одного императора. ‚ первые столетиЯ периода €мперии тысЯчи граждан вплоть до отдаленнейших уголков государства соревновались в том, чтобы основывать и дарить залы, бани и театры, заниматьсЯ раздачей провизии, устраивать или оснащать игры -- все это в постоЯнно растущих размерах, -- и все это запечатлевалось длЯ потомков в прославлЯющих надписЯх. Љаков же был дух, побуждавший ко всему этому? Ќе был ли он предшественником </FONT><I><FONT SIZE=2>caritas</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> [христианского милосердиЯ]? ‚ весьма малой степени: как предметы щедрости, так и способы ее проЯвлениЯ говорЯт совсем о другом. Ѓыл ли это </FONT><I><FONT SIZE=2>public spirit</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> в его современном значении? Ќет сомнениЯ, что античнаЯ страсть раздаривать ближе к </FONT><I><FONT SIZE=2>public spirit,</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> чем к христианской благотворительности. Ќо не приблизимсЯ ли мы несколько более к характеру этого <I>общественного духа,</I> если будем говорить о духе <I>по-тлатча?</I> „арить ради славы и чести, чтобы превзойти и побить соседа, -- вот древний культово-агональный фон римской культуры, который Явно видитсЯ во всем этом.</P>
<P>€гровой элемент римской культуры выЯвлЯетсЯ, наконец, еще отчетливее в формах литературы и искусства. ‚ысокопарный панегирик и пустаЯ риторика характерны длЯ первой. ‚ изобразительном искусстве -- поверхностнаЯ декоративность, прикрывающаЯ тЯжесть конструкции, стенные росписи, довольствующиесЯ легковесными жанровыми картинами или впадающие в расслабленную элегантность. •арактерные черты, подобные этим, накладывают на последнюю фазу античного величиЯ ђима печать какой-то не вполне цельной серьезности. †изнь превратилась в протекающую в рамках культуры игру, в которой фактор культа все еще удерживаетсЯ как форма, но свЯщенного там уже не осталось. ѓлубокие духовные импульсы отстранЯютсЯ от этой поверхностной культуры и заново укоренЯютсЯ в мистериальных службах. Љогда же в конце концов христианство полностью отрезает римскую культуру от ее сакральной основы, она вскорости увЯдает.</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>172</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2> ѓлава XI</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>Џримечательным свидетельством стойкости игрового фактора в римской Ђнтичности ЯвлЯетсЯ наглЯдное применение принципа </FONT><I><FONT SIZE=2>ludi</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> на гип-подроме ‚изантиЯ. „аже будучи оторвано от своих культовых оснований, конное ристалище остаетсЯ очагом общественной жизни. Ќародные страсти, некогда насыщавшиесЯ кровавыми битвами людей и зверей, теперь вынуждены удовлетворЯтьсЯ скачками. …два ли они представлЯли собой нечто большее, чем праздничное увеселение, не имеющее никакого отношениЯ к свЯтости, и тем не менее они были в состоЯнии привлечь в свой круг все общественные интересы. –ирк в самом буквальном смысле стал ареной не только длЯ конного спорта, но длЯ политических и даже отчасти длЯ религиозных столкновений. ‘каковые общества, названные по четырем цветам возничих, не только устраивали соревнованиЯ, но были также признанными общественными организациЯми. Ћтдельные партии назывались <I>демосами,</I> лидеры их -- <I>демар-хами.</I> …сли полководец празднует победу, гипподром отводитсЯ длЯ <I>триумфа;</I> император показываетсЯ здесь народу, иногда здесь же вершитсЯ и правосудие</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">8*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ‘ архаическим единством игры и свЯщеннодействиЯ, в котором вырастали формы культуры, это позднейшее смешение праздничного развлечениЯ и публичности имеет не много общего. ќто было постлюдией, эпилогом.</P>
<P>Ћб игровом элементе средневековой культуры Я, хотЯ и не специально, уже распространЯлсЯ в другом месте настолько подробно</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">3</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>, что здесь хотелось бы ограничитьсЯ лишь немногим. ‘редневековый мир полон игры, резвой, необузданной народной игры, полон Языческими элементами, которые, утратив сакральное значение, преобразились в чисто шуточные обрЯды, в помпезные и величественные рыцарские игры, утонченную игру куртуазной любви и великое множество иных форм. ‚ большинстве случаев, однако, прЯмаЯ культуросозидающаЯ функциЯ всем этим игровым формам уже не свойственна. €бо крупные формы в культуре: поэзию и обрЯды, философствование и науку, политику и ведение войн -- эта эпоха уже унаследовала из своего античного прошлого. ќти формы были закреплены. ‘редневековаЯ культура более не была архаической. Ћна должна была большею частью заново перерабатывать унаследованный материал -- христианский или классический по своему содержанию. ’олько там, где она не была привЯзана к античным корнЯм, где она не находилась под церковным или греко-римским влиЯнием, творческое воздействие игрового фактора еще могло иметь место. € это было возможно там, где средневековаЯ цивилизациЯ произрастала из кельто-германского или из своего еще более древнего прошлого. ’ак обстоЯло дело с происхождением рыцарства и отчасти феодальных форм вообще. ‚ посвЯщении в рыцари, вступлении во владение леном, в турнирах, геральдике, рыцарских орденах и обетах, то есть во всех тех вещах, которые, хотЯ в них и сказываютсЯ античные влиЯниЯ, прЯмо соприкасаютсЯ с глубокой архаикой, игровой фактор сохранЯет полную силу и существенные творческие возможности. Ќо и помимо этого, в правосудии и судопроизводстве, с их содержательной образностью и</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>173</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2> Homo ludens</P>
<P>&nbsp;</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>странными формальными действиЯми (например, процессами над животными), в правилах относительно гильдий, в мире школы настроение игры ловко берет верх над средневековым духом.</P>
<P>Ѓросим далее взглЯд на эпоху ђенессанса и ѓуманизма. …сли когда-либо сознательнаЯ и обособленнаЯ элита стремилась воспринимать жизнь как игру в воображаемое совершенство, то это был круги, затронутые ђенессансом. …ще раз напомним, что игра не исключает серьезности. „ух ђенессанса был далек от фривольности. ‘ледовать „ревности было длЯ него свЯтою серьезностью. Џреданность идеалу пластического творчества и интеллектуальной пытливости отличалась небывалым неистовством, была глубокой и чистой. Ѓолее серьезных фигур, чем ‹еонардо</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>и Њикеланджело, нельзЯ и представить. € все же духовнаЯ атмосфера ђенессанса -- это атмосфера игры. ’акаЯ одновременно утонченнаЯ и при этом свежаЯ и сильнаЯ устремленность к прекрасной и благородной форме -- не что иное, как игроваЯ культура. ‚се великолепие ђенессанса -- это радостное и торжественное облачение в нарЯды порождаемого фантазией идеального прошлого. Њифологические персонажи или основанные на далеких заимствованиЯх и отЯгощенные сведениЯми из астрологии и истории аллегории и эмблемы, все это -- фигуры на шахматной доске. „екоративнаЯ фантазиЯ в строительном искусстве и графике играет использованием классических мотивов гораздо более сознательно, чем средневековый миниатюрист, иллюстрировавший манускрипты, своими хитрыми выдумками. ђенессанс пробуждает два в высшей степени игровых вида образного воплощениЯ жизни -- пастораль и рыцарство -- к новой жизни, а именно к жизни в литературе и празднике. ’рудно назвать поэта, который бы дал более чистое воплощение истинно игрового духа, чем Ђриосто. Ќикто с таким совершенством не выразил тон и звучание ђенессанса. ђазворачивалась ли когда-нибудь поэзиЯ в столь неограниченном игровом пространстве и столь же непринужденно, как у Ђриосто? ‘воим неуловимым парением между патетико-героическим и комическим в сфере почти музыкальной гармонии, полностью отрешенной от действительности и при этом насыщенной зримо осЯзаемыми персонажами, -- но прежде всего никогда не снижающейсЯ жизнерадостностью тона, Ђриосто убедительно доказывает тождество игры и поэзии.</P>
<P>‘ понЯтием ѓуманизма мы обычно свЯзываем не столь красочные и, пожалуй, более серьезные представлениЯ, чем с понЯтием ђенессанса. Ћднако при ближайшем рассмотрении многое от игрового характера ђенессанса оказываетсЯ в равной мере характерным и длЯ ѓуманизма. …ще более, чем ђенессанс, замкнут ѓуманизм в кругу посвЯщенных и знатоков. ѓуманисты культивировали четко сформулированные жизненные и духовные идеалы. Ћни умудрЯлись даже своих антично-Языческих персонажей и свой Язык классицизма сдабривать выражением своей христианской веры, вносЯ туда, однако, привкус чего-то искусственного и не вполне искреннего. џзык ѓуманизма никак не хотел звучать "по</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>174</P>
</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2><P>ѓлаваXI</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>•ристу". Љальвин и ‹ютер не переносили тона, в котором гуманист ќразм строил свои рассуждениЯ о свЯщенных предметах. ќразм! Љак все его существование излучает настроенье игры! € не только <I>Џохвала глупости</I> и <I>Ѓеседы,</I> но и </FONT><I><FONT SIZE=2>Adagia </I>[</FONT><I><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>Џословицы\,</I> и очаровательное остроумие его писем, а порой и серьезнейшие из его научных трудов.</P>
<P>Љогда перед нашим мысленным взором проходит вереница ренес-сансных поэтов, начинаЯ от Grands rhetoriqueurs [‚еликих риториков], еще бургундских по духу, таких, как Њолине и †ан ‹емер де Ѓельж, -- нас всЯкий раз поражает игроваЯ сущность их творчества</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">9</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>'. ЉоснемсЯ ли мы ђабле или поэтов новой пасторали, ‘аннадзаро, ѓуарини</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">10*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>; цикла об Ђмадисе ѓалльском, доведшего героическую романтику до крайних пределов, где ее и настигла насмешка ‘ервантеса</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">11*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>; или причудливого смешениЯ скабрезного жанра и вполне серьезного платонизма в <I>ѓепта-мероне</I> Њаргариты Ќаваррской</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">12*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>, -- везде наличествует элемент игры, который кажетсЯ чуть ли не самой сущностью этих произведений. „аже школа гуманистов-правоведов в свой замысел возвысить право до уровнЯ стилЯ и красоты привносит некую игровую ноту.</P>
<P>…сли мы перейдем теперь к исследованию игровой составлЯющей XVII столетиЯ, объектом наших наблюдений вполне естественно сразу же станет понЯтие Ѓарокко, и именно в том расширенном значении, которое это слово постепенно и неодолимо приобретает в последнюю четверть века; значении всеохватывающих стилевых свойств, что достигает своего выражениЯ не только в скульптуре и архитектуре указанного периода, но в равной мере определЯет и сущность живописи, поэзии и даже философии, политики и богословиЯ этой эпохи. ‘уществует, правда. большое различие в общих представлениЯх, которые вызывает термин <I>Ѓарокко, -- в</I> зависимости от того, открываютсЯ ли нашему взору преимущественно более пестрые и неспокойные образы раннего периода или напрЯженность и величественность более позднего. € все же с представлением о Ѓарокко свЯзываетсЯ картина сознательно преувеличенного, намеренно выставлЯемого напоказ, заведомо надуманного. ”ормы <I>искусства</I> Ѓарокко были и остаютсЯ в полном смысле этого слова <I>искусственными.</I> „аже когда они изображают свЯщенное, то деланно эстетическое настолько выходит на первый план, что потомкам бывает нелегко почитать подобные воплощениЯ заданной темы за непосредственное выражение религиозных порывов.</P>
<P>‘клонность к утрированию, котораЯ присуща Ѓарокко, очевидно, может быть понЯта лишь исходЯ из глубоко игрового содержаниЯ самого творческого порыва. —тобы от всего сердца наслаждатьсЯ и восхищатьсЯ ђубенсом, ‚онделом или Ѓернини, нужно начать с того, что не нужно воспринимать их формы выражениЯ чересчур уж "взаправду". …сли это относитсЯ ко всЯкой поэзии и ко всЯкому искусству, ну что ж, тем лучше это доказывает весомость игрового фактора культуры и вполне согласуетсЯ со всем тем, что было сказано выше. Ќо в Ѓарокко</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>175 </FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2>Homo ludens</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>игровой элемент звучит, пожалуй, особенно отчетливо. Ќе нужно спрашивать, насколько серьезно подходит к своему творению сам художник, потому что, во-первых, это невозможно измерить и, во-вторых, его субъективные ощущениЯ не могут быть правильной меркой. ‚от один только пример. •юго де ѓроот был чрезвычайно серьезным человеком, он обладал незначительным юмором и громадной любовью к истине. ‘вое лучшее произведение, непреходЯщий памЯтник своего духа, <I>De iure belli ас pacis </I></FONT><FONT SIZE=2>[</FONT><I><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> Ћ праве войны и мира</I></FONT><FONT SIZE=2>]</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">13*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>, он посвЯтил королю ”ранции ‹юдовику XIII. ќто посвЯщение -- образец самой высокопарной барочной экспрессии на тему повсеместно превозносимой справедливости королЯ, которой тот затмевает все величие ђима. „умал ли так ѓреции на самом деле? -- ‹гал ли он? -- Ћн вместе со всеми играл на инструменте стилЯ своей эпохи.</P>
<P>ЌельзЯ, кажетсЯ, назвать почти ни одного века, дух которого был бы столь же сильно отмечен печатью стилЯ эпохи, как это было в веке XVII. ќто всеохватывающее моделирование жизни, духа и внешнего облика по выкройке Ѓарокко находит поистине разительное подтверждение в одежде. Њода в парадном мужском костюме -- ибо именно к нему следует обратитьсЯ в поисках стилЯ -- на протЯжении всего XVII в. совершает рЯд резких скачков. Љ 1665 г. отказ от простого, естественного и практичного достигает своей наивысшей точки. ”ормы предметов туалета гипертрофируютсЯ до крайности: плотно облегающий камзол спускаетсЯ лишь чуть ниже подмышек, сорочка выступает на три четверти между камзолом и панталонами, эти последние невероЯтно коротки и широки и почти неузнаваемы в так называемом </FONT><I><FONT SIZE=2>rhingrave,</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> более похожем на юбку. Џерегруженный изобилием украшений: лентами, кружевами, бантами -- до самых туфель, этот игривый костюм спасает свой шик и достоинство только с помощью плаща, шлЯпы и парика.</P>
<P>‚рЯд ли в более ранние периоды европейской цивилизации можно найти элемент, более подходЯщий длЯ демонстрации игрового импульса культуры, чем парик, в том виде, как его носили в XVII и XVIII вв. ‚ведение в нидерландское словоупотребление выражениЯ "эпоха париков" по отношению к XVIII в. с исторической точки зрениЯ было определенной неточностью, поскольку XVII в. в этом смысле более характерен и более замечателен. ‚сЯкаЯ эпоха полна контрастов. ‚ек „екарта, Џор-ђуаЯлЯ</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">14*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>, ЏаскалЯ и ‘пинозы, ђембрандта и Њильтона, отважного мореплаваниЯ, заселениЯ заморских земель, смелой торговли, восходЯщего естествознаниЯ, морализирующей литературы -- именно этот век приносит с собою парик. ‚ 20-е годы от короткой прически переходЯт на длинные волосы, а в начале второй половины века в моду входит парик. Љаждый, кто хотел слыть господином, будь</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>то дворЯнин, магистрат, военный, клирик или купец, с этих пор носит парик как парадное украшение, даже морские офицеры в роскошных доспехах украшают себЯ париками. “же в 60-е годы парик достигает наибольшей пышности в так называемом надставном парике. …го</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>можно квалифицировать как бесподобное и смехотворное утрирование стремлениЯ к красоте и стилю. Ќо этим сказано еще далеко не все. Џарик как Явление куль-</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>176</P>
</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2><P>ѓлава XI</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>туры заслуживает несколько большего вниманиЯ. €сходным пунктом столь длительной моды на парики остаетсЯ, конечно, тот факт, что ношение длинных волос, убранных в прическу, скоро стало требовать от природы больше, чем способны были дать и неизменно поддерживать большинство мужчин. Џарик сначала поЯвилсЯ как суррогат недостаточной красоты локонов, то есть как подражание природе. Љогда же носить парик стало всеобщей модой, он быстро утратил всЯкую претензию на обманчивое подражание естественной шевелюре и стал элементом стилЯ. ‚ XVII в., почти с самого зарождениЯ моды, мы уже имеем дело со стилизованным париком. Ћн означает в самом буквальном смысле обрамление лица, как живописного полотна -- рамой (каковой обычай принимает свою типичную форму примерно в это же времЯ). Ћн служит не длЯ подражаниЯ, но длЯ того, чтобы выделЯть, облагораживать, возвышать. Џарик тем самым есть самое барочное в арсенале Ѓарокко. ‚ надставном парике размеры гипертрофированны, и все <I>же</I> целое сохранЯет непринужденность, изЯщество и даже оттенок величественности, которые полностью отвечают стилю юного ‹юдовика XIV. ‡десь действительно -- давайте признаем это наперекор искусствоведению -- был достигнут эффект красоты: надставной парик -- это прикладное искусство. ‚прочем, будем иметь в виду, что длЯ нас, взирающих на дошедшие до нас портреты, возникающаЯ при этом иллюзиЯ гораздо сильнее, чем она могла быть длЯ их современников, у которых перед глазами были живые, слишком живые люди. Ќа изображениЯх эффект сильно приукрашен, и мы забываем жалкую оборотную сторону этой моды -- нечистоплотность.</P>
<P>Џримечательно, однако, в ношении парика не только т.о. что он, столь неестественный, обременительный и нездоровый, в течение полутора веков удерживает за собою поле сражениЯ и, следовательно, не может быть отброшен как всего лишь каприз моды, -- но также и то, что чем дальше, тем больше он отдалЯетсЯ от естественных причесок, становЯсь все более стилизованным. ќта стилизациЯ обеспечиваетсЯ тремЯ средствами: накладными локонами, пудрой и бантом. ‘ момента перехода от XVII к XVIII столетию парик, как правило, носЯт только белым, напудренным. Ќо также и этот эффект портреты донесли до нас, без сомнениЯ, весьма приукрашенным. —то могло быть культурно-психологической причиной такого обычаЯ, выЯснить невозможно. ‘ середины XVIII в. начинаетсЯ отделка парика тугими рЯдами локонов над ушами, высоко начесанным хохлом и бантом, скреплЯвшим парик сзади. Ћт всЯкой видимости подражаниЯ природе совершенно отказываютсЯ, парик теперь не более чем орнамент.</P>
<P>‘ледует коснутьсЯ еще двух особенностей. †енщины носЯт парик только в случае необходимости, но их прическа в общих чертах следует мужской моде, с пудрой и стилизацией, котораЯ к концу XVIII в. достигает максимума. ‚тораЯ особенность такова. ѓосподство парика не было абсолютным. ‚ то времЯ как, с одной стороны, в театре даже трагические роли героев древности игрались в париках, которые на этот момент были в моде, с другой стороны, мы видим, уже начинаЯ с XVIII в.,</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>177</P>
</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2><P>Homo ludens</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>изображениЯ рЯда лиц, прежде всего молодых людей, и прежде всего в Ђнглии, которые носЯт естественные длинные волосы, как например Ѓурхааве у ’рооста</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">4</SUP></FONT><FONT SIZE=2> </FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">15*</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. ќто означает склонность к непринужденности и раскованности, к подчеркнутой беспечности, невинной естественности, котораЯ на протЯжении всего XVIII в., уже со времен ‚атто, противостоит приукрашиванию и натЯнутости. Џроследить подобную тенденцию и в других областЯх культуры было бы увлекательным и важным занЯтием; здесь обнаружилось бы немало свЯзей с игрой, однако это завело бы нас чересчур далеко</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">5</SUP></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>. Њы стремились лишь указать, что весь этот феномен парика в рамках столь устойчивой и продолжительной моды трудно обозначить иначе, как одно из Явных проЯвлений игрового фактора в культуре.</P>
<P>”ранцузскаЯ революциЯ возвестила окончание моды на парики, хотЯ произошло это вовсе не сразу. Ќо мы не более чем вскользь упомЯнем здесь об этом процессе, отразившем столь значительный отрезок истории.</P>
<P>…сли мы признаем наличие живого элемента игры в эпохе Ѓарокко, то в еще большей мере это относитсЯ к последующему периоду -- ђо-коко. €менно там игровые качества расцветают столь пышно, что само определение ђококо едва ли может обойтись без прилагательного <I>игривый.</I> €гровые качества с давних пор соотносЯт с этим стилем как один из его существенных признаков. Ќо не содержитсЯ ли в самом понЯтии <I>‘тиль</I> признание включенности туда определенного элемента игры? Ќе присуща ли самому рождению стилЯ некаЯ игра духа или свойственной нам способности образовывать формы? ‘тиль живет тем же, что и игра: ритмом, гармонией, чередованием и повторами, рефреном и метром. ЏонЯтиЯ стилЯ и моды стоЯт ближе друг к другу, чем это, как правило, склонно признавать ортодоксальное учение о прекрасном. ‚ моде тЯготение к красоте смешано с обуревающими людей страстЯми и чувствами: кокетством, тщеславием, выставлением своих достоинств; в стиле это тЯготение к красоте выкристаллизовываетсЯ в чистом</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>виде. ђедко до такой степени сближаютсЯ друг с другом стиль и мода, и тем самым игра и искусство, как в ђококо или же так, как это, судЯ по всему, было в Японской культуре. Ћ чем бы мы ни подумали: о саксонском фарфоре или о более утонченной и нежной, чем</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>когда-либо прежде, пастушеской идиллии, об украшении интерьера или о ‚атто и ‹анкре, о наивной страсти к экзотике, играющей возбуждающими или сентиментальными образами турок, индейцев, китайцев, -- впечатление от пронизывающей все на свете игры не покидает</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>нас ни на минуту.</P>
<P>€гровые качества культуры XVIII в. уходЯт, однако, гораздо глубже. €скусство управлениЯ государством: политика кабинетов, политические интриги и авантюры -- поистине все это никогда еще не было настолько игрою. ‚сесильные министры или кнЯзьЯ, -- в своих близоруких деЯниЯх, к счастью, еще ограниченные малоподвижностью инструмента власти и срав-нительным недостатком имеющихсЯ у них длЯ этого средств, -- не обремененные заботами социального и экономического характера и не стеснЯемые</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>178</P>
</FONT><I><FONT FACE="Arial" SIZE=2><P>ѓлава XI</P>
</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2><P>назойливым вмешательством разных инстанций, самолично, с любезной улыбкой и в учтивых выражениЯх, подвергают смертельному испытанию мощь и благосостоЯние своих стран, так, как если бы речь шла о риске потерЯть офицера или конЯ в игре в шахматы. €з жалких побуждений личного самомнениЯ и династического тщеславиЯ, порою прикрываемых иллюзорною позолотой миссии отца страны, они пускаютсЯ во всЯкого рода искусные махинации, употреблЯЯ длЯ этого еще сравнительно прочное величие своей власти.</P>
<P>Ќа каждой странице жизни культуры XVIII в. мы встречаем наивный дух ревнивого соперничества, клубной активности и таинственности, что проЯвлЯетсЯ в создании литературных союзов, обществ рисованиЯ, в страсти к коллекционированию раритетов и всЯческих творений природы, в склонности к тайным союзам, в тЯготении к разным, в том числе и религиозным, кружкам, -- и основание всего этого обнаруживаетсЯ в игровом поведении. —его нельзЯ сказать, так это того, что все это не имело никакой ценности, -- напротив, именно игровой порыв и не умерЯемаЯ никакими сомнениЯми увлеченность делают эти ЯвлениЯ исключительно плодотворными длЯ культуры. ‘ам дух разногласий в сфере литературы или науки, свойственный интернациональной элите, которую участие во всем этом занимает и забавлЯет, носит вполне игровой характер. €зысканнаЯ публика, длЯ которой ”онтенель написал свои </FONT><I><FONT SIZE=2>Entretiens sur la pluralite des mondes </I>[</FONT><I><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>Ѓеседы о множественности миров</I></FONT><FONT SIZE=2>]</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">16*</SUP></FONT><I><FONT SIZE=2>,</I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2> группируетсЯ в лагери и партии по любому поводу "злобы днЯ". ‚сЯ машинериЯ литературы -- это набор чисто игровых фигур: бледных аллегорических абстракций, пустых морализаторских фраз. Џодлинный шедевр поэтической игры ума, </FONT><I><FONT SIZE=2>Rape of the Lock </I>[</FONT><I><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>Џохищение локона</I></FONT><FONT SIZE=2>]<I> </I></FONT><FONT FACE="Times New Roman" SIZE=2>Џоупа, мог родитьсЯ только в такое времЯ.</P>
<P>Ќаше времЯ лишь постепенно стало вновь осознавать высокое содержание искусства XVIII в. ‚ек XIX утратил ощущение свойства игры и не замечал таившейсЯ за нею серьезности. ‚ завитках и зарослЯх орнамента ђококо, скрывающего, как в музыкальных украшениЯх, основную линию, он видел лишь слабость и неестественность. Ћн не понимал, что дух XVIII в. сам сознательно искал в этой игре мотивов пути назад к природе -- но только в исполненной стилЯ форме. Ћн упускал из виду, что в шедеврах архитектуры, которые этот век также создал в большом количестве, орнамент совершенно не затрагивает самих строгих архитектурных форм, так что здание сохранЯет все благородные достоинства своих гармоничных пропорций. Ќемногие эпохи искусства умели выдерживать в таком чистом равновесии серьезн