 не обЯзывались считать своими действиЯ какого-либо суверена, как это
должны делать те, кто устанавливает длЯ себЯ государство. € подобно тому как
не вменЯетсЯ  в вину несоблюдение законов людЯм, которых  природа или случай
лишили возможности познаниЯ законов вообще,  не  должно быть вменено в  вину
несоблюдение закона любому, которого какой-нибудь случай, происшедший не  по
его вине, лишил возможности познать его, ибо, собственно  говорЯ, этот закон
не ЯвлЯетсЯ законом  длЯ него.  ‚ этом  месте необходимо поэтому рассмотреть
доводы в  признаки,  достаточные длЯ того,  чтобы при  их помощи установить,
каков закон, т. е- какова волЯ суверена, как при монархиЯх, так и при других
формах правлениЯ.
     ‚се  неписаные законы  - естественные законы. € прежде  всего  если это
закон, который обЯзывает всех подданных  без  исключениЯ и  который остаетсЯ
неписаным и не опубликованным в другой форме длЯ сведениЯ в  этих местах, то
это естественный закон. €бо все,  что  люди обЯзаны  знать как закон  не  на
основании слов  других людей,  а каждый  по собственному разуму, должно быть
чем-то таким, что согласуетсЯ с разумом всех людей, а таковым  не может быть
никакой  иной  закон, кроме  естественного. …стественные  законы поэтому  не
нуждаютсЯ  ни  в какой публикации и  ни  в  каком  провозглашении,  ибо  они
содержатсЯ в одном признанном всеми положении: не делай другому того, что ты
считал бы неразумным со стороны другого по отношению к тебе самому.
     ‚о-вторых, если  имеетсЯ  закон, обЯзывающий следовать  ему лишь  людей
определенного общественного  положениЯ или одно частное лицо и остающийсЯ не
опубликованным ни в устной, ни в письменной форме, то это также естественный
закон, и  он  познаетсЯ при посредстве  тех же примет  и признаков,  которые
отличают этих людей  от других подданных. €бо всЯкий  закон, неписаный  и не
опубликованный в какой-нибудь форме тем, кто его делает законом, может  быть
познан лишь разумом того, кто обЯзан ему повиноватьсЯ, и ЯвлЯетсЯ поэтому не
только  гражданским,  но  и естественным  законом.  Ќапример,  если  суверен
назначает  какого-нибудь  государственного служителЯ,  не  даваЯ ему никаких
инструкций насчет того,  что ему  следует  делать,  то это должностное  лицо
обЯзано черпать  свои  инструкции из предписаний  разума. ’ак, если  суверен
назначает  кого-нибудь  судьей,  то  последний  должен  сообразовывать  свое
решение с тем, что считает разумным  его суверен; а так как  предполагаетсЯ,
что суверен всегда стремитсЯ к справедливости, то и судьЯ должен  стремитьсЯ
к  тому  же  на  основании  закона. Ђ  если суверен  назначает  посла,  то в
отношении всего, что  не  содержитсЯ  в писаных  инструкциЯх,  посол  должен
руководствоватьсЯ тем, что  разум подсказывает  как наиболее  способствующее
интересам его суверена.  € так  в отношении всех других служителей верховной
власти, государственных и частных. ‚се  эти предписаниЯ естественного разума
могут быть выражены  одним словом  верность, составлЯющим часть естественной
справедливости.
     ‡а  исключением естественных  законов,  все  другие  законы имеют своим
существенным  признаком то, что они доводЯтсЯ  до сведениЯ всЯкого человека,
который  будет  обЯзан  повиноватьсЯ  им,  или  устно,  или  письменно,  или
посредством какого-нибудь другого акта,  заведомо  исходЯщего  от  верховной
власти.  ‚едь  волю другого  можно  знать или из его  слов  и  действий  или
догадатьсЯ по его намерениЯм и  целЯм. Ђ последние в лице государства всегда
предполагаютсЯ согласными  с  разумом и справедливостью.  ‚ древние времена,
когда  письменность  еще  не  была  в  общем   употреблении,  законы   часто
составлЯлись  в  стихотворной  форме,  с  тем чтобы  простой  народ,  находЯ
удовольствие в их распевании и  декламировании, мог легче запоминать  их. Џо
той  же причине ‘оломон советует человеку навЯзать десЯть  заповедей (Џритч.
7, 3)  на свои десЯть перстов.  Ђ Њоисей  приказывает  народу  €зраилЯ учить
детей своих тем законам,  которые он дал им при  возобновлении завета (‚тор.
11, 19), обсуждаЯ их, и когда  они сидЯт в доме своем, и когда идут дорогой,
и когда ложатсЯ, и когда встают, • написать их на косЯках и на воротах своих
домов,  и  (‚тор.  31,  12) собирать  народ, мужей,  жен и детей,  чтобы они
слушали.
     Ќичто   не  ЯвлЯетсЯ  законом,  когда  законодатель  неизвестен.  „а  и
недостаточно  того,  чтобы законы были написаны и  опубликованы.  Ќеобходимо
еще,  чтобы при  этом  были  Явные признаки  того, что они исходЯт  из  воли
суверена.  €бо частные  лица, имеющие или воображающие, что имеют достаточно
сил,  чтобы  обеспечить  свои  несправедливые  намерениЯ и  осуществить свои
честолюбивые замыслы, могут  опубликовать в качестве законов, что им угодно,
без разрешениЯ на то законодательной  власти.  ‚от  почему кроме  объЯвлениЯ
закона требуютсЯ еще достаточные указаниЯ на его автора и его правовую силу.
‚о всЯком государстве предполагаетсЯ очевидным, кто автор, или законодатель,
ибо им ЯвлЯетсЯ суверен, который был установлен с согласиЯ каждого и поэтому
предполагаетсЯ  каждому  достаточно известным.  Ќевежество  и  беззаботность
людей,  правда,   в   большинстве   случаев  таковы,  что,   когда  стерлось
воспоминание о первом установлении их государства, они уже больше  не думают
о том, чьЯ власть обеспечивает им защиту против врагов, покровительствует их
промышленности  и восстанавливает их в правах, когда они  кем-либо нарушены.
Ћднако  поскольку  стоит  кому-нибудь  лишь  подумать,  чтобы  длЯ него  это
перестало быть  вопросом, незнание  того, где находитсЯ верховнаЯ власть, ни
длЯ кого не может  служить оправданием. € предписанием естественного разума,
а  следовательно, очевидным  естественным законом ЯвлЯетсЯ то,  что никто не
должен  ослаблЯть  этой власти, защиту которой против других он сам призывал
или сознательно принЯл. Џоэтому (что бы ни внушали дурные люди) человек лишь
по своей  собственной  вине  может не  знать  того, кто  ЯвлЯетсЯ сувереном.
’рудность  состоит  в  установлении  факта,  что  данный  закон  исходит  от
суверена.  ’рудность  эта  устранЯетсЯ   знанием  государственных  кодексов,
советов,  служителей и  печатей,  при  помощи которых  законы в  достаточной
степени удостоверЯютсЯ.
     ђазличиЯ   между    удостоверением   и   правомочностью.    џ   говорю,
удостоверЯютсЯ,  но не получают свою правовую  силу, ибо удостоверение  есть
лишь свидетельство и  запись. ЏравоваЯ же сила закона  состоит только в том,
что он ЯвлЯетсЯ приказанием суверена.
     ‡акон удостоверЯетсЯ  лишь  специальным судьей. Џоэтому если у человека
возникает вопрос о правонарушении, имеющем отношение к естественному закону,
т. е. к  общему праву  справедливости, то достаточным  удостоверением в этом
отдельном случае ЯвлЯетсЯ  решение судьи, уполномоченного решать такого рода
случаи. €бо  хотЯ совет человека,  занЯтого  изучением  права,  полезен  длЯ
избежаниЯ споров,  однако  это лишь  совет. ‘удьЯ  же, выслушав дело, должен
сказать людЯм, что ЯвлЯетсЯ законом.
     ѓосударственными кодексами. Ќо если возникает вопрос о  правонарушении,
или преступлении, имеющем отношение к писаному праву, всЯкий человек, прежде
чем совершить  такое правонарушение  или преступление,  может, если  желает,
справившись в кодексах сам или через  других, быть достаточно информирован о
том, ЯвлЯетсЯ ли  это правонарушением или  нет. Њало того,  всЯкий человек в
подобных случаЯх обЯзан сделать  это, ибо, когда он сомневаетсЯ в законности
или противозаконности  поступка,  который он наморен  совершить, и может при
желании  узнать об  этом,  то совершение  поступка ЯвлЯетсЯ противозаконным.
Џодобным же  образом  если человек  считает себЯ обиженным в случае, который
писаным  правом уже  определен,  с которым он  может  сам или  через  других
ознакомитьсЯ, чтобы принЯть  его к руководству,  и если  этот человек подает
жалобу,  не  наведЯ  справки  в  кодексе,  то  он  поступает  неправильно  и
обнаруживает скорее желание досаждать другим людЯм, чем добиватьсЯ правоты.
     Џисьменными  грамотами  и государственной  печатью.  …сли  у  кого-либо
возникает  сомнение  насчет  своей  обЯзанности  повиноватьсЯ  какому-нибудь
должностному лицу, то  длЯ удостоверениЯ  его  полномочий  достаточно,  если
сомневающийсЯ видел  его грамоту, снабженную  государственной печатью, и она
была прочитана ему, или если сомневающийсЯ при желании  мог  бы другим путем
быть информирован насчет возникшего у него вопроса. €бо любой человек обЯзан
употребить  всЯкие  усилиЯ,  чтобы  ознакомитьсЯ с  теми писаными  законами,
которые могут касатьсЯ его будущих действий.
     ’олкование  закона  зависит  от  верховной  власти. Љогда  законодатель
известен  и  законы  доведены  до  всеобщего  сведениЯ  или  письменно,  или
внушением  естественного  разума, то все же требуетсЯ  еще одно существенное
условие, чтобы сделать эти законы обЯзательными. Џрирода закона состоит не в
его  букве, а в его значении, или смысле, т. е. в его достоверном толковании
(долженствующем выЯвить мысль законодателЯ). Џоэтому толкование всех законов
зависит  от  верховной  власти, и толковать  закон  могут  только  те,  кого
назначит длЯ этого суверен (которому одному  подданный обЯзан повиновением).
€бо иначе ловкий  толкователь мог  бы придать закону  смысл, противоположный
вложенному в  закон сувереном, и, таким образом,  законодателем  оказалсЯ бы
толкователь.
     ‚се  законы  нуждаютсЯ  в толковании. ‚се законы, писаные и  неписаные,
нуждаютсЯ в толковании. €бо хотЯ неписаный естественный закон легко доступен
пониманию  тех,  кто беспрестанно  пользуетсЯ своим естественным разумом,  и
потому  этот закон  не допускает никакого  оправданиЯ  длЯ его  нарушителей,
однако так как имеетсЯ  очень мало людей  или, может быть, даже  нет никого,
кто в некоторых случаЯх но был бы ослеплен себЯлюбием  или другой  страстью,
то естественный  закон стал теперь  самым  темным  из  всех законов и потому
больше всего нуждаетсЯ в способных  толкователЯх. Џисаные законы в случае их
краткости легко могут  быть ошибочно понЯты из-за различного значениЯ одного
или двух  слов; если же они пространны, они тем более темны из-за различного
значениЯ многих слов. ’аким образом, писаные законы, сформулированы ли они в
немногих или  в  многих словах, не могут быть понЯты без совершенного знаниЯ
конечных  причин,  ради которых  законы  составлены,  каковое  знание  имеет
законодатель.   „лЯ   законодателЯ   поэтому  не   существует   неразрешимых
затруднений в законе. €бо он  эти затруднениЯ разрешает или путем нахождениЯ
цели  закона  или же  просто устанавливает  в  качестве этой цели  свою волю
(подобно Ђлександру,  который  своим  мечом  разрубил гордиев узел 19), чего
никакой другой толкователь делать не может.
     „остоверное  толкование закона  не  может быть  почерпнуто  у различных
писателей.  ’олкование  естественных законов в  государстве  не  может  быть
почерпнуто из книг  по моральной философии. Ђвторитет писателей, не  имеющих
полномочий  государства,  не делает их мнениЯ законами, как бы правильны эти
мнениЯ  ни были. ’о, что  Я писал в этом трактате о моральных качествах и об
их необходимости длЯ водворениЯ и  поддержаниЯ  мира, не  потому  ЯвлЯетсЯ в
настоЯщее  времЯ законом,  что  это представлЯет собой  очевидную  истину, а
потому,  что это во  всех государствах  ЯвлЯетсЯ частью  гражданского права.
•отЯ это основано на естественном  разуме, однако законом становитсЯ в  силу
постановлениЯ   верховной  власти.  ‚  противном   случае  было  бы  большим
заблуждением  называть  естественные  законы неписаными  законами.  € такими
заблуждениЯми  изобилуют многие опубликованные книги,  в  которых авторы так
часто противоречат друг другу и самим себе.
     ’олкователем закона  ЯвлЯетсЯ судьЯ,  произносЯщий приговор viva voce в
каждом отдельном  случае. ’олкованием естественного закона ЯвлЯетсЯ приговор
судьи, назначенного верховной  властью длЯ разбора и решениЯ споров, которые
должны  решатьсЯ  на  основе  этого  закона,  и  толкование  это  состоит  в
применении  указанного  закона  к  данному  случаю.  ‚  самом  деле,  в акте
правосудиЯ   судьЯ   лишь  соображает,  соответствует  ли  требование  истца
естественному  разуму  и  справедливости, и  его постановление есть  поэтому
толкование  естественного закона.  ќто толкование достоверно не потому,  что
оно  частное  решение  судьи, а  потому,  что  это решение  выноситсЯ им  на
основании  полномочий,  данных  ему  сувереном, в  силу чего оно  становитсЯ
решением  суверена,  которое  длЯ  данного   момента  ЯвлЯетсЯ  законом  длЯ
тЯжущихсЯ сторон.
     Џриговор судьи  не вынуждает того или другого  судью выносить  такой же
приговор  в подобном  случае впоследствии. Ќо так  как  нет ни  подчиненного
судьи, ни суверена, которые не  могли  бы  ошибитьсЯ  в  своих  суждениЯх  о
справедливости, то, если судьЯ позже в другом  подобном  случае найдет более
соответствующим  справедливости вынести противоположное  решение,  он обЯзан
это  сделать.  €бо  ошибка  человека  не становитсЯ длЯ  него  законом  и не
обЯзывает  его упорствовать в ней.  ’акаЯ ошибка  (на тех же  основаниЯх) не
ЯвлЯетсЯ законом  также длЯ других судей, хотЯ бы они под присЯгой обЯзались
следовать  ей.  €бо хотЯ  в отношении  законов, которые могут быть изменены,
неправильное решение, вынесенное на  основании  полномочий суверена  и с его
ведома и одобрениЯ, становитсЯ  новым  законом  длЯ тех  случаев, которые во
всех  своих деталЯх  совпадают  со  случаем,  по  поводу  которого  вынесено
указанное решение, однако в отношении неизменных законов, каковыми  ЯвлЯютсЯ
естественные, такие  неправильные  решениЯ  не  становЯтсЯ  законами на  все
последующее  времЯ  ни длЯ того  же самого,  ни  длЯ других  судей. ѓосудари
сменЯют  друг друга, и один судьЯ уходит, а другой приходит; мало того, небо
и землЯ могут исчезнуть, но ни один пункт естественного закона не  исчезнет,
ибо это вечный божественный  закон. Џоэтому  все  решениЯ  предыдущих судей,
какие  когда-либо  были,  не  могут  стать  законом, если  они  противоречат
естественному праву, и никакие судебные прецеденты  не могут делать законным
неразумное решение  или  освободить данного  судью  от заботы найти  то, что
справедливо   (в  подлежащем  его  решению  случае),   исходЯ  из  принципов
собственного   естественного   разума.   Ќапример,   естественному    закону
противоречит наказывать невиновного. Ђ невиновным ЯвлЯетсЯ тот, кто оправдан
судом  и признан судьей  невиновным.  €  вот представим себе  такой  случай:
человек  обвинен  в  уголовном  преступлении,  и,  знаЯ,  что  у  него  есть
влиЯтельный  и  злобный   враг  и  что  судьи   часто  бывают  подкуплены  и
пристрастны,  он  скрываетсЯ от суда  из боЯзни  исхода  судебного процесса;
через некоторое времЯ человека этого арестовывают и предают суду. Ќа суде он
убедительно   доказывает,  что  не  виновен  в   преступлении,   и  получает
оправдание,  но тем  не  менее присуждаетсЯ  к конфискации имущества. ‚ этом
случае мы имеем перед собой осуждение заведомо невиновного человека. Џоэтому
Я  говорю,  что  нет  такого  места  на  свете,  где бы  такое решение могло
считатьсЯ толкованием естественного закона или могло бы получить силу закона
вследствие того, что такие прецеденты имели  место в прошлом.  €бо тот,  кто
судил так впервые,  судил неправильно,  и никакое несправедливое решение  не
может служить образцом длЯ решениЯ  последующих  судей.  Џисаный закон может
запретить невиновным людЯм скрыватьсЯ от суда,  а они могут быть наказаны за
уклонение от суда. Ќо делать предположение о виновности на основании бегства
из  боЯзни незаконного осуждениЯ,  после  того  как  суд  оправдал человека,
противоречит  природе  презумпции20, которой  нет  места  после  вынесенного
судебного решениЯ.  Ћднако  такую  презумпцию допускает один  великий знаток
английского обычного права.  "…сли невиновный человек,- говорит он,- обвинен
в каком-нибудь тЯжком преступлении и из боЯзни осуждениЯ скрываетсЯ, то хотЯ
бы он был судом оправдан в возведенном на него обвинении, однако, если будет
установлено, что он бежал вследствие этого обвинениЯ,  он, несмотрЯ  на свою
невиновность,  должен  быть приговорен  к конфискации  всего его движимого и
недвижимого  имущества  и к лишению  имущественных прав и должностей.  €бо в
отношении конфискации  закон  не  допускает никакого  доказательства  против
юридической презумпции,  основанной на его бегстве".  ‚ы видите  здесь,  что
невиновный человек, оправданный судом, несмотрЯ  на  свою невиновность (если
писаный  закон не  запретил  ему бежать),  установленную  судебным решением,
приговариваетсЯ  к  лишению  всего  его  имущества  на основании юридической
презумпции. …сли  закон  основывает  на его бегстве презумпцию совершениЯ им
уголовного преступлениЯ, то приговор  должен  был бы соответствовать природе
преступлениЯ. …сли  же презумпциЯ не касаетсЯ факта совершениЯ преступлениЯ,
то  за  что же  человек должен  лишатьсЯ  своего  состоЯниЯ?  Џоэтому  такое
положение  не  ЯвлЯетсЯ  законом  Ђнглии  и  такой  приговор основан  не  на
презумпции закона,  а на презумпции судей.  € не соответствует также  закону
утверждение,  будто   не   допускаетсЯ  доказательств   против   юридической
презумпции.  Ќапротив,  отказ  каких  бы  то  ни  было  судей,  верховных  и
подчиненных,  выслушивать  доказательства  есть отказ в правосудии. €бо хотЯ
приговор  таких судей и может оказатьсЯ справедливым, однако  судьи, которые
осуждают,    не    выслушиваЯ   представленных    доказательств,    ЯвлЯютсЯ
несправедливыми судьЯми, и их  презумпциЯ есть лишь предубеждение, с которым
ни один судьЯ не должен  приступать  к  решению дела,  сколько  бы  ни  было
прецедентов  и  примеров,  на  которые  он мог  бы ссылатьсЯ. Њожно было  бы
привести  много других подобных примеров, где  люди  судЯт  превратно  из-за
довериЯ  к  прецедентам. Ћднако уже достаточно показано, что, хотЯ  приговор
судьи есть закон длЯ тЯжущейсЯ  стороны,  он не ЯвлЯетсЯ законом длЯ  судьи,
который сменит его в этой должности.
     ’очно   так  же,  когда  встает   вопрос  о  смысле   писаного  закона,
толкователем закона  ЯвлЯетсЯ  не тот, кто  пишет  комментарии  к нему,  ибо
комментарии  еще более подвержены  лжетолкованиЯм, чем текст,  и нуждаютсЯ в
других  комментариЯх,  так  что  им  не  будет  конца. €  поэтому  если  нет
толкователЯ,  который уполномочен на то сувереном  и от  толкований которого
подчиненные судьи не имеют права отступить, то толкователЯми могут быть лишь
обычные  судьи,  кем  они  и  ЯвлЯютсЯ в случаЯх  неписаного  закона,  и  их
приговоры суть законы длЯ  тЯжущихсЯ сторон,  но  эти приговоры не обЯзывают
других судей выносить подобные приговоры в подобных случаЯх. €бо судьЯ может
ошибатьсЯ в толковании даже писаных законов, но ошибка подчиненного судьи не
может изменить закона, который ЯвлЯетсЯ общим постановлением суверена.
     ђазличие между буквой  и смыслом  (sentence) закона.  ‚ писаных законах
люди обычно различают букву закона и его смысл,  и если  под буквой понимать
все, что  может быть  выведено  из  одних  слов,  то  это различение  вполне
правильно.  €бо  значение  почти  всех  слов  самих по  себе  или  благодарЯ
метафорическому  их  употреблению двоЯко, и они могут  быть  использованы  в
различных смыслах (senses), закон же имеет лишь один смысл. Ћднако, если под
буквой закона  подразумевать его  буквальный смысл, тогда буква  есть то  же
самое, что смысл (sentence) или намерение закона, ибо  буквальный смысл есть
тот, который  законодатель  хотел  вложить  в  букву  закона.  Ќамерение  же
законодателЯ  всегда  предполагаетсЯ совпадающим с принципом справедливости,
ибо  думать иначе о  суверене  было  бы большим  оскорблением его со стороны
судьи. …сли поэтому слова закона не дают  достаточных указаний длЯ разумного
решениЯ, судьЯ  обЯзан дополнительно руководствоватьсЯ естественным законом,
а если  случай  слишком сложен,  то  он  обЯзан  отсрочить  свое решение  до
получениЯ более широких полномочий.  Ќапример, писаный  закон  постановлЯет,
что человек, который силой был выброшен из своего дома, силой же должен быть
водворен  обратно. Ќо вот случилось, что человек по  халатности оставил свои
дом открытым и по возвращении был силой не впущен в него. „лЯ данного случаЯ
специального закона нет. Ќо очевидно,  что данный случай содержитсЯ в том же
самом законе, ибо  иначе не было  бы вообще возможности  восстановить такого
человека в  его правах,  каковое  предположение противоречило  бы  намерению
законодателЯ.  „ругой пример: слова закона повелевают судье выносить решение
в  соответствии  со  свидетельскими  показаниЯми.   Ќо   вот  человек  ложно
обвинЯетсЯ  в  преступлении,  причем сам  судьЯ видит, что это  преступление
совершено кем-нибудь другим, а не обвинЯемым. ‚ этом случае  судьЯ  не может
ни  следовать букве  закона  и выносить обвинительный приговор,  ни  вынести
оправдательный  приговор  против показаний  свидетелей, что было  бы  против
буквы  закона. Џоэтому судьЯ в таком случае обЯзан  обращатьсЯ  к суверену с
просьбой назначить  длЯ  этого дела другого судью,  а  его самого привлечь в
качестве свидетелЯ. ’аким  образом, неувЯзка,  вытекающаЯ из буквы  писаного
закона,  может служить длЯ судьи руководЯщей нитью  при  вскрытии  намерениЯ
закона и  тем самым  способствовать лучшему истолкованию последнего.  Ћднако
никакаЯ неувЯзка не может оправдать решение,  идущее вразрез с  законом. €бо
каждый судьЯ поставлен длЯ того,  чтобы решать, что есть право и что не есть
право,  а  не  длЯ  того,  чтобы  решать,  что  удобно  и  что  неудобно длЯ
государства.
     ‘пособности, которыми  должен  обладать  судьЯ.  ‘пособности,  которыми
должен обладать хороший толкователь закона, т. е. хороший судьЯ, неодинаковы
со  способностЯми, необходимыми  длЯ адвоката,  который должен хорошо  знать
законы. €бо, подобно тому как судьЯ  обЯзан почерпывать знание факта  только
из показаний  свидетелей, точно так  же он  обЯзан почерпывать знание закона
лишь из  уложений и постановлений  суверена, на которые ссылаютсЯ  тЯжущиесЯ
стороны или которые сообщены ему тем, кто имеет на это полномочиЯ. € у судьи
нет необходимости заранее изучать дело, подлежащее его решению. €бо то,  что
он должен  сказать в  отношении факта, он узнает от свидетелей, а то, что он
должен сказать в  отношении закона, он узнает в ходе  процесса  от тЯжущихсЯ
сторон и от  того, кто имеет право  толковать закон на месте.  ‹орды верхней
палаты Ђнглии  были судьЯми, и очень много сложных дел слушалось  и решалось
ими,  и, однако, мало кто  из них был сведущ в юриспруденции, и  еще  меньше
среди  них  было  профессиональных юристов,  и  хотЯ  они и  советовались  с
законоведами, назначенными  с этой целью длЯ  присутствиЯ  в верхней палате,
однако только сами лорды имели полномочие  выносить решение. ’очно так  же в
обычных  судах  судьЯми   ЯвлЯютсЯ   двенадцать  человек  из  общин  (т.  е.
присЯжные),  которые  выносЯт решение  не  только  в отношении факта, но и в
отношении права  и выносЯт  приговоры в пользу  истца или ответчика,  т.  е.
ЯвлЯютсЯ судьЯми не только факта, но  также и  права; а там, где речь идет о
преступлении, они не только решают, было или не было совершено преступление,
но  также  имело ли место  преднамеренное или неумышленное убийство, измена,
нападение и т. п., каковое решение уже касаетсЯ юридической стороны дела. Ќо
так  как не предполагаетсЯ, чтобы судьи сами были сведущи  в законах, то при
них  находитсЯ  юрист,  уполномоченный  разъЯснЯть  им  юридическую  сторону
подлежащего их решению дела. Ћднако если судьи  выносЯт решение, несогласное
с его мнением, то  они не подлежат за это наказанию, если не будет доказано,
что  они  вынесли  это  решение  против  своей  совести  или  что  они  были
подкуплены.
     Љачествами,  делающими  судью,   или  толкователЯ   законов,   хорошим,
ЯвлЯютсЯ,  во-первых,   Ясное  понимание  основного  естественного   закона,
называемого  справедливостью;  оно  зависит   не  от   чтениЯ   книг,  а  от
собственного  естественного разума  человека и от  его  умениЯ  размышлЯть и
предполагаетсЯ у тех  людей,  которые  имеют наибольший  досуг  и наибольшую
склонность  размышлЯть о принципе справедливости.  ‚торым качеством ЯвлЯетсЯ
презрение к  излишнему богатству и к чинам. ’ретьим качеством  - способность
отвлечьсЯ  в  своем  суждении от  всЯкой боЯзни,  гнева, ненависти,  любви и
состраданиЯ. —етвертым - способность терпеливо и  внимательно  выслушивать и
запоминать, обдумывать и применЯть слышанное.
     ђазличные виды законов. ђазличение  и разделение  законов производились
по-разному в зависимости от различиЯ  методов писавших  о них людей. €бо это
разделение  зависит  не  от природы самих  законов,  а  от  цели писателЯ  и
обусловлено  его  методом.  ‚ кодексе  ћстиниана21  мы  находим  семь  видов
гражданских законов:
     1. ќдикты, указы  и распорЯжениЯ принцепса, т. е. императора, так как в
нем была сосредоточена всЯ власть народа. Ќечто  подобное представлЯют собой
указы английских королей.
     2. „екреты всего римского народа (включаЯ и сенат), принЯтые  по поводу
предложений, поставленных  на голосование в  народном собрании  сенатом. ќти
декреты были сначала законами в силу принадлежавшей пароду верховной власти,
и те из них, которые не были отменены императорами, остались законами в силу
одобрениЯ их императорской властью. €бо не следует упускать из виду, что все
законы, имеющие обЯзательную силу, ЯвлЯютсЯ законами в силу авторитета того,
кто  имеет власть  отменЯть их. Ќечто аналогичное  этим законам представлЯют
собой парламентские постановлениЯ в Ђнглии.
     3.  „екреты  народного  собраниЯ  (без   сената),  принЯтые  по  поводу
предложений,  внесенных  в собрание  народными трибунами.  €бо  те  из  этих
декретов,  которые  не были отменены императорами, остались законами в  силу
авторитета императорской власти. Ќечто аналогичное этим законам представлЯют
собой постановлениЯ палаты общин в Ђнглии.
     4. Senatus consulta, т. е. постановлениЯ сената, ибо, когда  народ ђима
стал слишком многочисленным и собирать его  стало неудобно, императоры сочли
целесообразным, чтобы  люди  руководствовались  постановлениЯми сената, а не
декретами  народных собраний. ќти постановлениЯ  имеют некоторое  сходство с
постановлением [государственного] совета.
     5. ќдикты преторов и (в некоторых случаЯх) эдилов, представлЯвших собой
нечто вроде главных судей в судах Ђнглии.
     6. Responsa  prudentum, т.  е. решениЯ и  мнениЯ тех  юристов,  которым
император  дал  право  толковать  закон  и  давать  ответы  тем,  кто  будет
спрашивать  их совета по вопросам права;  постановлениЯ императора обЯзывали
судей  следовать  в  своих  решениЯх этим  советам.  ќти  решениЯ  и  мнениЯ
представлЯли бы собой нечто подобное записЯм судебных решений в Ђнглии, если
бы английский закон обЯзывал других судей  руководствоватьсЯ этими записЯми.
Ќо в Ђнглии судьи обычного права ЯвлЯютсЯ не судьЯми в собственном смысле, a
juris  consult!,  у которых судьи  (т.  е.  лорды или  двенадцать присЯжных)
спрашивают совета по вопросам права.
     7.  ‡аконами  ЯвлЯютсЯ также неписаные обычаи (которые по своей природе
суть подражаниЯ  закону), если  есть  молчаливое  согласие императора  на их
сохранение и если они не противоречат естественному закону.
     ‡аконы еще разделЯютсЯ  на естественные и положительные.  …стественными
ЯвлЯютсЯ  те,  которые  существовали  извечно,   они  называютсЯ  не  только
естественными,  но и моральными. ќти законы  имеют  своим  содержанием такие
добродетели, как справедливость, беспристрастие, и все те душевные качества,
которые располагают человека к миру и милосердию, о  чем Я уже говорил в XIV
и XV главах.
     Џоложительными ЯвлЯютсЯ те  законы,  которые не существовали извечно, а
стали законами благодарЯ воле тех, кто имел верховную власть над  другими, и
они существуют или  в  письменной  форме или доведены  до сведениЯ  людей  в
какой-нибудь другой форме, Ясно выражающей волю законодателЯ.
     „ругое  разделение   законов.  Џоложительные  законы   в  свою  очередь
разделЯютсЯ на  человеческие  и божественные;  из человеческих положительных
законов   одни   ЯвлЯютсЯ   распределительными,   другие   -   карательными.
ђаспределительные  определЯют  права  подданных,  объЯвлЯЯ каждому человеку,
каким  путем  он приобретает и сохранЯет собственность на землю или движимое
имущество и право  или свободу предъЯвлЯть  иск; эти законы  адресованы всем
подданным.  Љарательные  законы   объЯвлЯют,  какие  наказаниЯ  должны  быть
наложены  на   нарушителей  закона;  они  адресованы  должностным   лицам  и
исполнителЯм приговоров. €бо хотЯ каждый человек должен знать  о наказаниЯх,
которые заранее установлены  за его правонарушениЯ, тем  не  менее повеление
адресовано не преступнику (от которого нельзЯ ожидать, что он честно накажет
самого себЯ),  а  должностным лицам,  поставленным смотреть  за  приведением
наказаниЯ  в  исполнение.  Љарательные законы,  как и  распределительные,  в
большинстве  случаев  ЯвлЯютсЯ  писаными   законами;  они  часто  называютсЯ
приговорами,  ибо  все   законы  суть   общие  приговоры  или  постановлениЯ
законодателЯ,  точно  так же как  всЯкое частное  судебное решение  ЯвлЯетсЯ
законом длЯ того, чье дело разбиралось.
     Ѓожественные   положительные   законы   и  как  можно   о  них  узнать.
Ѓожественными положительными законами (что касаетсЯ естественных законов, то
все они, будучи вечными и универсальными, божественны) ЯвлЯютсЯ те, которые,
будучи заповедЯми Ѓога (не  извечными, не  универсально  адресованными  всем
людЯм,  а  исключительно  определенному  народу  или  определенным   лицам),
объЯвлены в качестве законов людьми, уполномоченными Ѓогом провозгласить их.
Ћднако по  каким признакам можно  узнать,  что  человек, объЯвлЯющий, каковы
положительные  законы  Ѓога,  имеет  на то  полномочиЯ  от Ѓога?  Ѓог  может
сверхъестественным путем приказать  человеку возвестить законы другим людЯм.
Ќо  так как  с  сущностью  закона  свЯзано, что  тот, кто  должен  будет ему
повиноватьсЯ, должен быть уверен в полномочиЯх того, кто его  объЯвлЯет, а в
полномочиЯх, данных Ѓогом, мы естественным путем удостоверитьсЯ не можем, то
спрашиваетсЯ:  как  может  человек  без сверхъестественного  откровениЯ быть
уверен в откровении, полученном  тем, кто возвещает законы,  и  как может он
быть обЯзан повиноватьсЯ им? —то касаетсЯ первого вопроса (как может человек
без  откровениЯ,   полученного   им  самим,  удостоверитьсЯ  в   откровении,
полученном другим), то это Явно невозможно. €бо хотЯ человека могут побудить
верить в такое откровение чудеса, творимые на  его глазах тем человеком, или
необычайнаЯ  свЯтость жизни  последнего, или  его  необычайнаЯ мудрость, или
необычайнаЯ удача  во всех его делах как признак  необычайной  милости Ѓога,
однако это не ЯвлЯетсЯ  достоверным  свидетельством специального откровениЯ.
—удеса суть непостижимые вещи, но то, что непостижимо длЯ одного, может быть
постижимо  длЯ другого. ‘вЯтость может быть притворной,  а видимые  удачи  в
этом мире Ѓог чаще всего посылает обычным и естественным путем. € поэтому ни
один человек  не может путем естественного разума  безошибочно узнать о том,
что кто-нибудь  другой имел сверхъестественное откровение божественной воли.
—еловек может лишь верить в это, причем его  вера будет сильнее или слабее в
зависимости от большей или меньшей доказательности этих признаков.
     Ќо  что  касаетсЯ  второго  вопроса  (как  может  человек  быть  обЯзан
повиноватьсЯ  указанным законам),  то на него не трудно  ответить.  €бо если
возвещенный  закон  не   идет   вразрез  с  естественным  законом  (который,
несомненно,  ЯвлЯетсЯ   божественным  законом)  и   человек  берет  на  себЯ
повиновение ему, то  тем самым он обЯзывает себЯ; обЯзывает себЯ, говорю  Я,
повиноватьсЯ ему, но  не  обЯзывает  себЯ верить  в него, ибо вера  и тайные
помышлениЯ   человека   не   подчинЯютсЯ   приказаниЯм,  а  внушаютсЯ  Ѓогом
естественным  или сверхъестественным  путем. ‚ера в сверхъестественный закон
есть не исполнение этого закона, а лишь согласие с  ним, и эта вера ЯвлЯетсЯ
с  нашей стороны не исполнением  долга по отношению к Ѓогу, а даром, который
Ѓог свободно  дает, кому  ему угодно,  точно так  же, как  безверие  есть не
нарушение какого-нибудь  …го  закона,  а отклонение их всех,  за исключением
естественных. Ћднако то, о чем Я  говорю, станет Яснее, если Я подкреплю это
примерами  и свидетельством ‘вЯщенного писаниЯ. ‡авет, данный  Ѓогом Ђврааму
сверхъестественным путем,  был  таков (Ѓыт.  17,  10):  ‘ей  есть завет Њой,
который вы должны соблюдать между Њною и между вами и между потомками твоими
после тебЯ. Џотомки  Ђвраама не имели этого откровениЯ, да и не существовали
еще,  и, однако же, они ЯвлЯютсЯ участниками завета  и  обЯзаны повиноватьсЯ
тому, что Ђвраам объЯвит им в качестве божественного закона, что  могло быть
обусловлено лишь их обЯзанностью повиноватьсЯ своим родителЯм, которые (если
они не  подвластны никакой другой земной власти, как в данном случае Ђвраам)
имеют  верховную власть над  своими детьми  и слугами. ЋпЯть-таки, когда Ѓог
говорит Ђврааму: ‚ тебе благословЯтсЯ  все  народы земли, ибо Я знаю, что ты
заповедуешь  детЯм твоим и дому  твоему  после  тебЯ ходить путем ѓосподним,
творЯ  правду  и  суд,-  то  Ясно,  что повиновение его  семьи,  не  имевшей
откровениЯ,  было  обусловлено  ее  предыдущим  обЯзательством  повиноватьсЯ
своему суверену. Ќа  гору ‘инай взошел  один лишь  Њоисей,  чтобы говорить с
Ѓогом. Ќароду под страхом смерти было запрещено приближатьсЯ  к этому месту,
и, однако же, он был обЯзан  повиноватьсЯ всему тому, что Њоисей объЯвил ему
в качестве  божественного закона. Ќа чем же  другом, если не на основании их
собственной покорности, сыны €зраилЯ говорЯт Њоисею (€сх. 20, 19):  ѓовори и
ты с нами, и мы будем  слушать, но чтобы не говорил  с нами Ѓог, дабы нам не
умереть. ќти две цитаты Ясно показывают, что в государстве  подданный, лично
не имеющий Ясного  и несомненного откровениЯ  в отношении воли  Ѓога, обЯзан
повиноватьсЯ в качестве  таковой  постановлениЯм  государства.  €бо если  бы
людЯм  была  предоставлена  свобода  считать  божественными заповедЯми  свои
сновидениЯ и фантазии  или сновидениЯ и фантазии  частных  лиц, то  едва  ли
нашлись  бы два  человека, согласные между собой в том, что  ЯвлЯетсЯ Ѓожьей
заповедью,  и в силу  сравнениЯ  с  этими  воображаемыми  заповедЯми  всЯкий
человек  пренебрежительно относилсЯ бы к постановлениЯм государства. Џоэтому
Я  заключаю, что во  всех  вещах,  не противоречащих  нравственному,  т.  е.
естественному, закону,  все подданные обЯзаны  повиноватьсЯ как божественным
законам тому, что будет объЯвлено  таковыми  государственными  законами. ќто
подсказываетсЯ также здравым смыслом всЯкого человека. €бо все, что  не идет
против естественного закона, может быть объЯвлено законом  от имени тех, кто
обладает верховной  властью, и поэтому  у людей  нет никакого основаниЯ быть
менее свЯзанными этим  законом,  раз он объЯвлен  от  имени Ѓога.  „а  и нет
такого  места на свете, где  бы  людЯм  разрешалось признавать  другие Ѓожьи
заповеди,   кроме   тех,   которые  провозглашены   таковыми   государством.
•ристианские государства наказывают  отступников  от христианской религии, а
все другие  государства наказывают  тех, кто  устанавливает  запрещенную ими
религию.  €бо во  всем,  что не урегулировано  государством, справедливость,
котораЯ есть  естественный и  поэтому извечный  закон  Ѓога,  требует, чтобы
всЯкий человек мог одинаково пользоватьсЯ свободой.
     € еще одно разделение  законов. €меетсЯ еще другое разделение законов -
на основные и неосновные. Ќо ни у одного автора Я не мог найти, что означает
основной закон. ’ем не менее такое разделение может иметь разумный смысл.
     —то такое основной  закон.  ‚ самом  деле,  основным законом  в  каждом
государстве  ЯвлЯетсЯ тот,  по  упразднении  которого  государство,  подобно
зданию,  у  которого  разрушен  фундамент,  должно  рухнуть  и  окончательно
распастьсЯ.  Џоэтому  основным  законом  (fundamental law) ЯвлЯетсЯ тот,  на
основании которого  подданные  обЯзаны  поддерживать  всЯкую власть, котораЯ
дана суверену - монарху или верховному  собранию - и без которой государство
не  может устоЯть. ’аковы, например,  право  объЯвлениЯ войны  и  заключениЯ
мира, судебнаЯ  власть,  право  назначениЯ должностных лиц и право  суверена
делать все,  что он сочтет  необходимым в  интересах государства. Ќеосновным
ЯвлЯетсЯ  тот  закон,  упразднение  которого  не  влечет  за  собой  распада
государства,  каковы,   например,  законы  о  тЯжбах  между   подданными.  €
сказанного достаточно о разделении законов.
     ђазличие между законом и правом. џ нахожу  даже у самых ученых авторов,
что длЯ обозначениЯ одного и того же они употреблЯют слова lex civilis и jus
civile, т.  е.  закон и гражданское право,  чего, однако, не следует делать.
€бо  право  есть   свобода,   именно  та  свобода,  которую  составлЯет  нам
гражданский закон. ѓражданский же закон есть обЯзательство и  отнимает у нас
ту  свободу, которую  предоставлЯет нам  естественный  закон.  Џрирода  дает
всЯкому человеку право обезопасить себЯ своими  силами и  длЯ предупреждениЯ
нападениЯ  самому  напасть на подозрительного соседа. ѓражданский  же  закон
лишает нас этой свободы во  всех  случаЯх,  когда защита закона обеспечивает
безопасность. ’аким  образом, между lex и jus  существует такое же различие,
как между обЯзательством и свободой.
     € между  законом  и хартией.  ’очно так  же употреблЯютсЯ в  одинаковом
смысле слова законы и хартии. Ћднако хартии суть дары суверена и ЯвлЯютсЯ не
законами,  а  изъЯтиЯми  из них.  ”ормула  закона  есть jubeo,  injungo -  Я
повелеваю,  Я предписываю; формула же хартии есть  dedi, concessi - Я дал, Я
пожаловал, но то, что  даруетсЯ или жалуетсЯ  человеку, не навЯзываетсЯ  ему
законом. ‡акон может быть издан, дабы обЯзать им всех подданных государства;
свобода  же, или хартиЯ, даетсЯ одному человеку или некоторой части  народа.
€бо сказать,  что весь народ  государства  пользуетсЯ  свободой в  отношении
какого-нибудь  пункта,-  то же  самое,  что сказать, что в  отношении  этого
пункта не было издано никакого закона или если такой закон был издан,  то он
ныне отменен.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXVII
     Ћ Џђ…‘’“Џ‹…Ќ€џ•, ЋЏђЂ‚„ЂЌ€џ• € Ћ ‘Њџѓ—Ђћ™€• ‚€Ќ“ ЋЃ‘’Ћџ’…‹њ‘’‚Ђ•
     —то  такое  грех. ѓрехом ЯвлЯетсЯ  не только нарушение закона, но также
выражение презрениЯ к законодателю, ибо такое презрение есть  нарушение всех
его законов сразу.  Џоэтому  грех  может  состоЯть не  только  в  совершении
поступка  или  высказывании слов,  запрещенных законом,  или  в невыполнении
того,  что  повелевает  закон,  но также в  намерении  нарушить  закон.  €бо
намерение нарушить  закон  есть в некоторой  степени презрение  к тому,  кто
имеет право  требовать его исполнениЯ. ’ешить  себЯ  воображаемым обладанием
имуществом другого человека, его слугами или женой без намерениЯ отнЯть их у
него  силой  или хитростью не есть нарушение закона,  гласЯщего  не пожелай,
точно  так же не  ЯвлЯетсЯ  грехом,  если  человек испытывает  удовольствие,
воображаЯ или мечтаЯ о смерти того, от чьей жизни он может ожидать лишь вред
и огорчение длЯ себЯ,  а грехом ЯвлЯетсЯ лишь решение совершить какое-нибудь
действие, которое может привести к осуществлению  такой мечты.  €бо тешитьсЯ
воображением того, что доставило бы удовольствие, если бы  оно было реально,
есть  страсть, настолько свойственнаЯ  природе  как человека, так  и всЯкого
другого живого  существа, что считать  это грехом значило бы считать  грехом
само существование человека как человека. ‚ силу  этих соображений Я  считаю
слишком строгими по отношению к самим себе и другим тех, кто утверждает, что
первые  движениЯ  души, хотЯ  и  подавленные богобоЯзнью,  ЯвлЯютсЯ  грехом.
Ћднако Я признаю, что лучше ошибатьсЯ в этом направлении, чем в другом.
     —то  такое  преступление.  Џреступление  есть  грех,   заключающийсЯ  в
совершении делом и  словом того, что  запрещено законом,  или в неисполнении
того, что он повелевает. ’ак что всЯкое преступление есть грех, но не всЯкий
грех есть  преступление. Ќамерение украсть или убить есть грех, хотЯ бы  это
намерение  не было выЯвлено никогда ни  словом, ни делом,  ибо  Ѓог, знающий
мысли человека, может вменить  ему это в вину. Ћднако, до тех пор пока такое
намерение не обнаружилось  каким-нибудь  поступком  или словом, при  наличии
которых  намерение  могло бы стать  объектом  разбора  земного судьи, оно не
называетсЯ  преступлением.  Џодобное  различие делали и греки между  словами
аи.артт)иа и еух’/п^а  или ата, из которых первое (оно переводитсЯ как грех)
обозначает всЯкое отклонение от закона, а два последних (они переводЯтсЯ как
преступление)  обозначают  лишь  такой грех,  в  котором  один человек может
обвинЯть другого.  Ќо  в намерениЯх,  никогда  не  выЯвившихсЯ в  каком-либо
внешнем действии, никто никого  не может обвинить.  ’очно так  же  и римлЯне
словом peccatum, т. е. грех, обозначают всЯкого рода отклонениЯ от закона, а
под criinen они подразумевают