случае крайней
или  внезапной необходимости длЯ организации  сопротивлениЯ  или  победы над
своими  врагами. €бо  все  люди  от  природы  снабжены  теми  замечательными
увеличительными  стеклами (каковыми ЯвлЯютсЯ их страсти и себЯлюбие), сквозь
которые каждый маленький платеж представлЯетсЯ  им  великой обидой, и лишены
тех подзорных труб (именно морали и гражданской науки), чтобы видеть  издали
те бедствиЯ, которые грозЯт им и которых нельзЯ избежать без таких платежей.
     Ќачало формы


        ѓ‹Ђ‚Ђ XIX
     Ћ   ђЂ‡‹€—Ќ›•  ‚€„Ђ•   ѓЋ‘“„Ђђ‘’‚,  Ћ‘ЌЋ‚ЂЌЌ›•  ЌЂ  “‘’ЂЌЋ‚‹…Ќ€€,  €  Ћ
Џђ……Њ‘’‚…ЌЌЋ‘’€ ‚…ђ•Ћ‚ЌЋ‰ ‚‹Ђ‘’€
     ђазличных форм государства может быть только три.
     ђазличие   государств  заключаетсЯ  в   различии  суверена,  или  лица,
ЯвлЯющегосЯ  представителем  всех  и  каждого  из  массы  людей. Ђ  так  как
верховнаЯ  власть  может  принадлежать  или одному  человеку,  или  собранию
большого  числа людей, а в этом собрании могут  иметь право  участвовать или
каждый,  или лишь определенные люди, отличающиесЯ  от остальных,  то  отсюда
Ясно,  что могут быть  лишь три вида государства. €бо  представителем должны
быть  или один человек, или большее число людей, а это - собрание  или всех,
или  только  части.  …сли  представителем   ЯвлЯетсЯ  один  человек,   тогда
государство представлЯет собой монархию;
     если -  собрание всех, кто хочет участвовать, тогда это демократиЯ, или
народоправство; а  если  верховнаЯ власть  принадлежит собранию  лишь  части
горожан, тогда это аристократиЯ. „ругих видов государства не может быть, ибо
или один, или многие, или  все имеют верховную власть (неделимость которой Я
показал) целиком.
     ’ираниЯ   и  олигархиЯ  есть   лишь   различные  названиЯ   монархии  и
аристократии. ‚ книгах по истории и  политике мы находим и  другие  названиЯ
форм  правлениЯ, как тираниЯ и олигархиЯ. Ћднако это не названиЯ других форм
правлениЯ, а выражениЯ порицаниЯ перечисленным формам. ‚ самом деле, те, кто
испытал  обиду при  монархии, именуют  ее  тиранией,  а  те,  кто  недоволен
аристократией, называют  ее олигархией. ’очно так же те, кому причинено было
огорчение при  демократии,  называют ее анархией  (что  означает  отсутствие
правительства), и  тем  не менее!  никто, как Я  полагаю,  не  будет считать
безвластие  какой-нибудь  новой формой правлениЯ.  Џо тем  же  основаниЯм не
следует  думать, что  правление имеет  одну форму, когда оно нам нравитсЯ, и
другую, когда оно нам не  нравитсЯ или когда мы подвергаемсЯ притеснениЯм со
стороны правителей.
     ‚торостепенное представительство кроме  суверена опасно.  Ћчевидно, что
люди, пользующиесЯ абсолютной  свободой, могут,  если это им  нравитсЯ, дать
полномочие  на  представительство каждого из них как  одному человеку, так и
какому-нибудь  собранию  людей, и,  следовательно,  и если они  считают  это
полезным, они могут отдать  себЯ в подданство монарху  так же абсолютно, как
любому  другому  представителю.  Џоэтому  там, где  уже учреждена  верховнаЯ
власть, может  быть учреждено другое  представительство того же народа  лишь
длЯ определенных частных целей, ограниченных сувереном. ‚  противном  случае
это  означало  бы, что учреждены два суверена  и  что лицо  каждого человека
представлено двумЯ уполномоченными,  что в  случае их несогласиЯ между собой
по необходимости  привело  бы  к  разделению той власти, котораЯ (если  люди
хотЯт жить в  мире) должна быть неделимой,  и тем довело бы людскую толпу до
состоЯниЯ  войны,  вопреки  той цели,  во  имЯ  которой  установлена  всЯкаЯ
верховнаЯ  власть.  € подобно тому  как  было  бы нелепо думать относительно
облеченного  верховной властью собраниЯ, что если оно просит подвластный ему
народ посылать депутатов  с правом давать советы и высказывать пожеланиЯ, то
тем самым  считает  абсолютным  представительством народа  не  себЯ, а  этих
депутатов,  точно  так   же  нелепо  думать  подобным  образом  относительно
монархии.  €  Я  не понимаю,  почему столь  очевиднаЯ истина  так  мало была
принЯта во внимание в недавнее времЯ, что  при  монархии человек, обладавший
верховной властью, потомок  рода,  ЯвлЯющегосЯ носителем верховной власти на
протЯжении  600 лет, человек, которого одного  называли  сувереном,  который
каждым   из  своих   подданных  титуловалсЯ  величеством   и  беспрекословно
признавалсЯ королем, что этот человек тем  не  менее никогда не  признавалсЯ
его подданными  своим представителем, и  это  имЯ с  общего  одобрениЯ стало
считатьсЯ титулом тех людей, которые по его приказанию были посланы народом,
чтобы  изложить суверену народные  пожеланиЯ  и дать ему (если  он разрешит)
совет5.  ќто  обстоЯтельство может  послужить  лицам,  ЯвлЯющимсЯ верными  и
абсолютными представителЯми народа,  напоминанием о том, что  им  необходимо
просветить  людей  насчет  природы   указанного  званиЯ  и  что  они  должны
остерегатьсЯ  допускать какое-либо другое  общее представительство по какому
бы то ни было поводу, если они хотЯт выполнЯть возложенные на них задачи.
     ‘равнение  монархии с верховной ассамблеей. ђазличие  между этими тремЯ
родами государства состоит  не  в различии власти, а в различии пригодности,
или способности,  каждого из  них к осуществлению той цели, длЯ которой  они
установлены, а именно  к водворению мира  и обеспечению безопасности народа.
€, сопоставлЯЯ монархию с другими двумЯ родами правлениЯ,  мы можем заметить
следующее.
     ‚о-первых,  всЯкий  носитель лица народа или член собраниЯ, ЯвлЯющегосЯ
таким   носителем,   есть    одновременно   носитель   своего   собственного
естественного  лица.  Џоэтому,  как  бы  усердно такой  человек  в  качестве
политического  лица ни заботилсЯ  об обеспечении общего блага,  он,  однако,
более или менее усердно заботитсЯ также об обеспечении своего личного блага,
блага  своей   семьи,  родственников  и  друзей,  и,   если  общие  интересы
сталкиваютсЯ с  его  частными  интересами,  он в  большинстве случаев отдает
предпочтение  своим  интересам, ибо страсти людей  обычно бывают  сильнее их
разума. Ћбщие  интересы поэтому больше всего  выигрывают  там, где они более
тесно  совпадают с частными интересами.  €менно  такое  совпадение имеетсЯ в
монархии. Ѓогатство,  могущество и  слава монархов  обусловлены  богатством,
силой и репутацией его подданных. €бо никакой король не может быть ни богат,
ни  славен,  ни  находитьсЯ  в  безопасности,  если   его  подданные  бедны,
презираемы  или слишком  слабы  вследствие  бедности или междоусобий,  чтобы
выдержать войну  против  своих  врагов. Џри демократии  же или  аристократии
личное благополучие лиц продажных или честолюбивых обеспечиваетсЯ не столько
общественным   процветанием,   сколько   чаще   всего  вероломным   советом,
предательством или гражданской войной.
     ‚о-вторых, монарх может получить совет  от кого ему угодно, когда и где
ему угодно,  и,  следовательно, он  может выслушать мнение людей, сведущих в
вопросе, подлежащем его обсуждению, каковы  бы ни были  их ранг и звание,  и
настолько заблаговременно в  отношении момента действиЯ и так  секретно, как
он сочтет это нужным. Љогда же верховное  собрание нуждаетсЯ  в  совете,  то
туда допускаютсЯ только те,  кто имеет на это npaво c самого начала, а это в
большинстве случаев люди, сведущие больше в вопросах приобретениЯ богатства,
чем  в  вопросах  приобретениЯ знаниЯ. Љроме  того,  они  дают свои советы в
длинных  речах,  могущих  побудить  и  действительно  побуждающих   людей  к
действиЯм,  но  не  могущих руководить  действиЯми  этих  людей.  €бо  пламЯ
страстей никогда  не просветлЯет разума, а, наоборот,  помрачает  его, да  и
никогда и нигде совет, принЯтый  в собрании, вследствие многочисленности его
состава не может остатьсЯ в тайне.
     ‚-третьих, решениЯ, принЯтые монархом, подвержены непостоЯнству лишь  в
той мере,  в  какой это  присуще человеческой  природе,  решениЯ же собраниЯ
могут  подвергатьсЯ  изменениЯм еще  и  благодарЯ  многочисленности  состава
собраниЯ.  €бо  стоит немногим членам,  считающим  необходимым держатьсЯ раз
принЯтого решениЯ, не ЯвитьсЯ в собрание (что может  случитьсЯ в силу заботы
о  своей безопасности, вследствие нерадениЯ или  случайных  препЯтствий) или
вовремЯ ЯвитьсЯ некоторым держащимсЯ  противоположного  взглЯда,  и все, что
было решено вчера, сегоднЯ будет аннулировано.
     ‚-четвертых, монарх не  может расходитьсЯ  во мнениЯх с  самим собой по
мотивам зависти  или  своекорыстиЯ, собрание же может, причем так резко, что
дело может дойти до гражданской войны.
     ‚-пЯтых,  при  монархии  имеетсЯ  следующее  неудобство,  а  именно что
какой-нибудь подданный может быть властью одного человека лишен всего своего
имущества  в  интересах обогащениЯ какого-либо  фаворита  или льстеца.  €  Я
признаю, что это большое  и неизбежное неудобство. Ћднако  то же самое может
случитьсЯ и  там,  где  верховнаЯ власть  принадлежит  собранию, -ибо власть
такого собраниЯ  одинакова с  властью монархов; члены  такого собраниЯ могут
поддатьсЯ дурным советам и быть  введенными  в соблазн ораторами, как монарх
льстецами,  и взаимной  лестью  они  взаимно могут  поощрЯть  корыстолюбие и
честолюбие друг друга. Њежду тем как монархи имеют немного фаворитов и могут
покровительствовать   только   своим   родственникам,    фавориты   собраниЯ
многочисленны, а  родственников у членов собраниЯ значительно больше,  чем у
любого монарха. Љроме того, нет такого фаворита монарха, который не был бы в
одинаковой мере  способен  как помогать своим друзьЯм,  так и вредить  своим
врагам, ораторы же, т. е. фавориты верховного собраниЯ, хотЯ и имеют большую
власть вредить, обладают  очень  малой властью спасать, ибо  (такова природа
человека) длЯ обвинениЯ требуетсЯ меньше  красноречиЯ, чем длЯ оправданиЯ, и
осуждение нам  представлЯетсЯ более сообразным  с принципом  правосудиЯ, чем
оправдание.
     ‚-шестых, одним  из  неудобств монархии ЯвлЯетсЯ то обстоЯтельство, что
верховнаЯ власть в ней может достатьсЯ по наследству несовершеннолетнему или
такому, кто не может различать добро и зло, и неудобство состоит в  том, что
его власть должна быть передана в руки другого человека или  собраниЯ людей,
которые в качестве кураторов или регентов должны управлЯть по его праву и от
его  имени.  Ћднако  сказать,  что  предоставление  права  на  осуществление
верховной власти одному человеку или собранию людей есть неудобство,- значит
сказать,  что  всЯкое правительство  есть  большее  неудобство,  чем хаос  и
гражданскаЯ  война. Џоэтому единственнаЯ опасность, котораЯ  в данном случае
грозит,-  это борьба соперников, претендующих  на такую почетную и  выгодную
должность. Ќо чтобы убедитьсЯ  в том, что  это  неудобство  возникает не  от
формы правлениЯ,  называемой нами  монархией, надо  принЯть во внимание, что
предшествовавший   монарх   должен   был   уже   наметить   опекуна   своего
несовершеннолетнего преемника  или Ясно  выраженными словами завещаниЯ,  или
молчаливой санкцией принЯтого в таких случаЯх обычаЯ. Џоэтому это неудобство
(если  такое возникнет) должно  быть приписано не монархии,  а  честолюбию и
несправедливости подданных,  что присуще  всем родам  правлениЯ,  где  народ
недостаточно  просвещен насчет своих обЯзанностей и  прав  верховной власти.
…сли  же  предположить,  что  предшествовавший  монарх  не  оставил  никаких
указаний  насчет опекунства, то Ясное правило на этот счет дано естественным
законом, а  именно  что  опекунство  должно  быть  предоставлено  тому, кто,
естественно, наиболее заинтересован в сохранении  власти несовершеннолетнего
и не может извлечь никакой выгоды длЯ себЯ из его смерти или ограничениЯ его
власти. ‚ самом деле, так как мы видим, что всЯкий  человек  по природе ищет
своей выгоды и повышениЯ, то передача несовершеннолетнего во  власть  людей,
которые могут возвыситьсЯ  благодарЯ его гибели или  уменьшению его прав, не
опекунство, а предательство.  ’аким образом, предусмотрены  всЯкие  меры длЯ
предупреждениЯ обоснованных ссор  из-за того,  кому  править  государством в
случае  восшествиЯ на престол малолетнего наследника, и если  в  этом случае
все же  возникают  споры, нарушающие общественный  мир,  то  это должно быть
приписано  не  монархической  форме  правлениЯ,  а  честолюбию  подданных  и
незнанию  ими  своих   обЯзанностей.  ‘   другой  стороны,  всЯкое   большое
государство,  в котором  верховнаЯ  власть принадлежит  обширному  собранию,
находитсЯ в отношении решениЯ вопросов войны и мира и составлениЯ  законов в
таком  же  положении, как  если  бы  верховнаЯ  власть  находилась  в  руках
малолетнего.   €бо,   подобно   тому   как  малолетний   лишен   способности
самостоЯтельного суждениЯ,  чтобы  отклонить  данный  ему  совет, и  поэтому
вынужден принЯть совет тех или того, попечению кого он поручен, точно так же
и  собрание  лишено  свободы  отклонить  совет,  данный   его  большинством,
независимо от того,  ЯвлЯетсЯ ли этот  совет хорошим  или плохим. €  подобно
тому  как  малолетний  нуждаетсЯ  в опекуне или покровителе,  хранителе  его
личности и  власти, точно так же и верховное собрание в больших государствах
в момент  больших опасностей и смут нуждаетсЯ в custodes libertatis, т. е. в
диктаторах или хранителЯх их власти . Џоследние ЯвлЯютсЯ, собственно говорЯ,
временными  монархами, так как верховное  собрание  передает им  всю полноту
своей  власти  на  времЯ,  причем  случаи  узурпации  власти  (по  истечении
установленного срока)  со  стороны таких диктаторов бывали  чаще, чем случаи
узурпации  власти малолетних королей со  стороны  протекторов,  регентов или
каких-либо других опекунов.
     Ћпределение  монархии и других форм. •отЯ имеютсЯ,  как Я показал, лишь
три рода верховной власти, а именно:
     монархиЯ, где  носителем верховной  власти ЯвлЯетсЯ  один  человек; или
демократиЯ,  где носителем  верховной власти  ЯвлЯетсЯ общее  собрание  всех
граждан;  или  аристократиЯ,  где  верховнаЯ  власть  принадлежит   собранию
определенных  лиц назначенных  либо так  или  иначе выделенных  из остальной
массы, однако  тот, кто будет  обозревать  отдельные  государства,  бывших и
существующие   ныне   на   свете,  нелегко,   может  быть,   сумеет   свести
соответствующие  формы правлениЯ  к нашим  трем и будет  склонен думать, что
имеютсЯ и другие  формы, представлЯющие собой смесь из  этих  трех, например
выборные  королевства,  в  которых верховнаЯ власть  дана  королЯм  лишь  на
определенный  срок, или  королевства,  в которых  короли имеют  ограниченную
власть,  каковые  формы  правлениЯ  большинством  писателей  тем  не   менее
именуютсЯ  монархией.  ’очно   так   же  если   какое-нибудь   народное  или
аристократическое  государство, покорив неприЯтельскую  страну, управлЯет ею
при посредстве президента, наместника или какого-нибудь другого должностного
лица,  то на первый взглЯд может,  пожалуй,  показатьсЯ,  будто такаЯ страна
управлЯетсЯ  демократически или  аристократически.  Ћднако это  не  так. €бо
выборные короли не суверены, а министры  суверена; точно так  же и короли  с
ограниченной  властью  не  суверены,  а  лишь  министры  тех,  кто  обладает
верховной властью. Ђ провинции, находЯщиесЯ в подчинении демократических или
аристократических    государств,   управлЯютсЯ    не   демократически    или
аристократически, а монархически.
     €  в  отношении выборного  королЯ надо, во-первых, заметить  следующее.
…сли король, власть  которого ограничена его  жизнью, как это  имеет место в
настоЯщее  времЯ  во  многих   местах  христианского  мира,  или  ограничена
несколькими годами или  месЯцами, как власть диктатора у римлЯн,- если такой
король имеет право назначить себе преемника, то он уже не выборный король, а
наследственный. …сли же у него нет  власти  выбрать  себе наследника,  тогда
имеетсЯ  какой-нибудь другой  человек или известное собрание,  которое после
его смерти может выбрать другого, иначе же государство умирает и распадаетсЯ
со смертью  этого  королЯ  и возвращаетсЯ  к состоЯнию войны. …сли известно,
следовательно,  кто  именно  имеет  власть  назначить  нового суверена после
смерти выборного  королЯ, то  известно  также, кто  именно  ЯвлЯетсЯ  раньше
носителем верховной власти, ибо никто  не имеет права отдавать то, чем он не
может по праву владеть и чего он не может правомерно удержать за собой, если
сочтет это длЯ себЯ целесообразным. …сли же нет никого, кто бы мог назначить
преемника  после  смерти первого  выборного  королЯ,  тогда последний  имеет
право,  больше  того,   обЯзываетсЯ  естественным   законом  назначить  себе
преемника, с тем чтобы удержать тех, кто вверил ему власть, от возвращениЯ к
бедственному состоЯнию  гражданской войны. ‘ледовательно, такой король после
избраниЯ стал абсолютным сувереном.
     ‚о-вторых, король,  власть которого ограничена,  не выше того  или тех,
кто имеет право ограничить эту власть, а тот, кто не выше кого-либо другого,
не ЯвлЯетсЯ верховным, т. е. не ЯвлЯетсЯ сувереном. ‚ерховнаЯ власть поэтому
всегда была в руках того собраниЯ, которое имело право ограничить королЯ, и,
следовательно, формой правлениЯ в  данном  случае ЯвлЯетсЯ  не  монархиЯ,  а
демократиЯ  иди аристократиЯ, как это  мы  видим в древней ‘парте, где  цари
имели  привилегию командовать своей армией, но верховнаЯ власть принадлежала
эфорам.
     ‚-третьих, к тому же, когда римский народ  управлЯл  €удеей (к примеру)
при посредстве наместника. €удеЯ не была, однако, в силу этого  демократией,
ибо иудеи не управлЯлись собранием, в котором  кто-нибудь из  них имел право
участвовать;  не была она также  и  аристократией, ибо  иудеи не управлЯлись
собранием,  куда  кто-нибудь  из  них   мог   войти  путем  избраниЯ.  €удеЯ
управлЯлась  лицом, которое  хотЯ и было  в отношении  народа ђима  народным
собранием  или демократией,  однако в  отношении народа €удеи,  не  имеющего
права  участвовать  в  правлении, было монархом. €бо  если  там,  где  народ
управлЯетсЯ собранием, избранным им самим из своей же среды, образ правлениЯ
называетсЯ  демократией  или аристократией,  то  там, где народ  управлЯетсЯ
собранием, которого  народ не избирал, мы  имеем монархию - не власть одного
человека над другим, а власть одного народа над другим.
     Ћ  праве  наследованиЯ.  ’ак  как  материал всех  этих  форм  правлениЯ
смертей, ибо не только монархи умирают, но вымирают также целые собраниЯ, то
в целЯх сохранениЯ мира среди людей необходимо, чтобы, подобно тому как были
принЯты меры к созданию  искусственного человека, были  принЯты также меры к
созданию  искусственной  вечности  жизни,  без   которой  люди,  управлЯемые
собранием, возвращались бы к состоЯнию войны через каждое поколение, а люди,
управлЯемые   одним   человеком,-   сразу  по  смерти   их  правителЯ.   ќта
искусственнаЯ вечность есть то, что люди называют правом наследованиЯ.
     Ќет такой совершенной  формы  правлениЯ, при которой  право определениЯ
порЯдка наследованиЯ не принадлежало бы царствующему суверену. €бо  если это
право принадлежит  какому-нибудь отдельному человеку или  частному собранию,
то  оно  принадлежит  подданному  и  может  быть присвоено  сувереном по его
желанию.  ‘ледовательно,  указанное  право   в   данном  случае  принадлежит
суверену.  …сли же  право  определениЯ  наследника предоставлено  не особому
человеку, а новым выборам, то это означает  распад государства, и  указанное
право будет принадлежать тому, кто присвоит его себе силой, что противоречит
намерению   первых   основателей  государства,   желавших  создать  этим  не
временную, а вечную гарантию безопасности.
     Џри демократии все  собрание  не может умереть,  поскольку  не  вымерла
управлЯемаЯ им людскаЯ масса. ‚от почему  при этой форме правлениЯ вопросы о
праве наследованиЯ не могут иметь места.
     Љогда   при   аристократии  умирает  кто-нибудь  из  членов  верховного
собраниЯ,  то  право  избраниЯ другого  принадлежит собранию  как  суверену,
которому принадлежит  право избраниЯ своих  советников и чиновников. €бо то,
что делает представитель в качестве уполномоченного,  делает  каждый  из его
подданных  как  доверитель.  €  хотЯ  верховное  собрание может предоставить
другим  право  избраниЯ новых людей длЯ пополнениЯ его  корпуса, однако  эти
выборы совершаютсЯ  на основании полномочий, данных  верховным собранием,  и
последним это право может быть взЯто назад (если бы народ этого потребовал).
     –арствующий   монарх   распорЯжаетсЯ    престолонаследием.   ‚еличайшаЯ
трудность в отношении права наследованиЯ имеетсЯ при монархии. ќта трудность
проистекает из того,  что на первый взглЯд представлЯетсЯ неЯсным, кто имеет
право определить наследников, а часто и кто именно назначен наследником, ибо
в обоих этих случаЯх требуетсЯ  более точное умозаключение, чем то,  которым
каждый  привык пользоватьсЯ. —то  касаетсЯ  вопроса, кто  должен  определить
наследника  монарха,  обладающего   верховной  властью,  т.  е.  кто  должен
определить право наследованиЯ (ибо выборные короли и принцы имеют  верховную
власть не в собственности, а лишь в пользовании), мы должны сообразить,  что
право распорЯжениЯ в  отношении  наследованиЯ  принадлежит или  царствующему
суверену,  или же распавшейсЯ на свои составные элементы народной массе. €бо
смерть того,  кто имеет верховную власть в собственности, оставлЯет народную
массу без всЯкого суверена, т. е. без всЯкого представителЯ, в лице которого
эта масса была объединена,  дабы  вообще быть способной совершить какое-либо
действие. ‚от  почему эта  масса не  способна избирать нового  монарха,  ибо
каждый человек имеет в этом случае право отдать себЯ в подданство тому, кого
считает наиболее  способным  защищать его или, если он  может, защищать себЯ
собственным мечом. Ќо это  есть возвращение к  хаосу и состоЯнию  войны всех
против всех,  что противоречит той  цели, длЯ которой монархиЯ  была впервые
установлена.  ‚от  почему  при  установлении  монархии  право  распорЯжатьсЯ
престолонаследием  всегда  предоставлЯлось  усмотрению  и воле  царствующего
монарха.
     Ђ  что касаетсЯ вопроса,  кого именно царствующий монарх назначил своим
преемником и наследником своей власти, то он решаетсЯ устным волеизъЯвлением
и завещанием монарха или каким-либо  другим молчаливым знаком с его стороны,
достаточным длЯ выЯвлениЯ его воли.
     Џрестолонаследие,  установленное  устно.   “стное   волеизъЯвление  или
завещание имеет место  тогда, когда  монарх при жизни объЯвил свою волю viva
voce  или письменно, как, например, первые римские императоры объЯвлЯли, кто
должен быть их наследником. €бо  слово наследник само по себе  подразумевает
вовсе не  детей или ближайших родственников человека, а всЯкого, в отношении
кого  человек  каким-либо  путем  объЯвлЯет,  что  он  желал  бы  его  иметь
наследником своего состоЯниЯ. …сли  поэтому монарх недвусмысленно  устно или
письменно заЯвлЯет,  что  такой-то человек  должен быть его  наследником, то
этот человек со смертью предшественника немедленно вступает в права монарха.
     €ли  обычаем,  не подверженным контролю.  ’ам  же,  где  не  имеетсЯ ни
устного волеизъЯвлениЯ, ни завещаниЯ,  надо  следовать  другим  естественным
знакам воли, одним из которых ЯвлЯетсЯ обычай. € поэтому там, где существует
обычай,  что  ближайший  из   родственников   безусловно  вступает  в  право
наследованиЯ,  ближайший  из  родственников   имеет  право  на  наследование
престола, ибо, если  бы волЯ  предшествовавшего суверена была  не такова, он
легко мог  заЯвить  об этом при жизни.  ’очно  так  же там, где господствует
обычай,  что  в права наследованиЯ  вступает ближайший из  родственников  по
мужской линии, право на  престолонаследие  принадлежит  на том же  основании
ближайшему  из  мужских  родственников. ’очно так  же пришлось бы  следовать
обычаю, если бы он давал преимущество женщинам. €бо если человек может своим
словом заставить отступить  от  какого-нибудь обычаЯ, но не произносит этого
слова, то это естественный признак его воли к соблюдению данного обычаЯ.
     €ли  на  основании предположениЯ  о естественных  склонностЯх покойного
монарха. ’ам же, где нет ни  завещаниЯ, ни соответствующего обычаЯ,  следует
подразумевать:  во-первых,  что волЯ монарха такова,  чтобы  образ правлениЯ
осталсЯ   монархическим,  ибо   он  эту   форму  одобрил  своим  собственным
правлением;  во-вторых,  чтобы  его  собственному  потомству   мужского  или
женского  рода  было  отдано  предпочтение  перед  всеми  другими, ибо, надо
полагать, люди от природы более склонны выдвигать своих  детей, чем чужих, а
из своих детей они более  склонны выдвигать мужчин, чем женщин, ибо мужчины,
естественно, более, чем женщины, приспособлены к деЯтельности, сопрЯженной с
трудом и  опасностью;  в-третьих, что  в случае отсутствиЯ  потомства монарх
склонен  отдать предпочтение брату  перед  посторонним и  более  близкому по
крови - перед более дальним, ибо всегда предполагаетсЯ, что более близкий из
родственников ближе  к  сердцу,  и очевидно,  что  наибольшаЯ  слава  всегда
достаетсЯ человеку как отражение величиЯ его ближайших родственников.
     ђаспорЯжение о престолонаследии,  хотЯ  бы  и  в  пользу королЯ  другой
нации,  не   незаконно.   Њогут,  однако,  возразить,   что   право  монарха
распорЯжатьсЯ престолонаследием  путем  договора или завещаниЯ может повлечь
за собой  большое зло, ибо монарх может продать  или подарить свое  право на
правление иностранцу. Ђ так как иностранцы (т. е.  люди, привыкшие к другому
правлению и говорЯщие на  другом Языке) обычно недооценивают друг друга,  то
указанное право  монарха  может  привести  к притеснению его подданных,  что
ЯвлЯетсЯ, несомненно, большим злом. Ћднако такое зло не необходимо свЯзано с
правлением  иностранца,  а  ЯвлЯетсЯ  следствием неумелости  правителей,  не
знающих истинных  правил  политики.  ‚от  почему  римлЯне, подчинившие своей
власти много народов, обыкновенно устранЯли это зло, считаЯ это необходимым,
чтобы сделать  свое правление  наиболее  терпимым длЯ покоренных  народов. ‚
этих целЯх они  давали иногда целым  народам, а иногда знатным людЯм каждого
покоренного  народа не только  права, но и  звание римлЯн и  многих  из этих
знатных людей назначали в сенат и на другие  высокие  должности даже в самом
ђиме. ’акова же была цель нашего наиболее мудрого  королЯ -  џкова, когда он
стремилсЯ к объединению своих двух  королевств  - Ђнглии и отландии 8. …сли
бы эта цель была  им  достигнута,  то  этим, по  всей  вероЯтности,  была бы
предотвращена гражданскаЯ война,  опустошающаЯ  в настоЯщее времЯ  оба  этих
королевства.  Ќет  поэтому  никакого  вреда  длЯ  народа  от  права  монарха
распорЯжатьсЯ  по  своему  усмотрению  престолонаследием, хотЯ  из-за ошибок
государей это  право  вело  иногда к неудобствам. ‚  пользу законности этого
положениЯ говорит еще и тот аргумент, что всЯкое неудобство,  которое  может
возникнуть от передачи королевства иностранцу, может возникнуть  и от браков
с  иностранцами,  так как  на последних  может  перейти в этом случае  право
наследованиЯ. Ћднако такие браки всеми людьми считаютсЯ чем-то законным.
     Ќачало формы


        ѓ‹Ђ‚Ђ XX
     ЋЃ Ћ’…—…‘ЉЋ‰ € „…‘ЏЋ’€—…‘ЉЋ‰ ‚‹Ђ‘’€
     ѓосударство, основанное  на  приобретении.  ѓосударство,  основанное на
приобретении, есть такое государство, в котором верховнаЯ власть приобретена
силой.  Ђ  верховнаЯ  власть  приобретена  силой,  когда  люди  -  каждый  в
отдельности  или все  вместе  -  большинством голосов  из  боЯзни смерти или
неволи  принимают  на  свою ответственность  все  „ействиЯ того человека или
собраниЯ, во власти которого находитсЯ их жизнь и свобода.
     ‚  чем его  отличие  от государства, основанного  на установлении.  ќта
форма господства,  или  верховной  власти, отличаетсЯ  от  верховной власти,
основанной  на  установлении, лишь тем, что  люди, которые  выбирают  своего
суверена, делают это из боЯзни друг  друга, а не  из страха перед  тем, кого
они  облекают верховной  властью; в  данном  же случае  они  отдают  себЯ  в
подданство тому,  кого  они боЯтсЯ.  ‚  обоих случаЯх побудительным  мотивом
ЯвлЯетсЯ страх,  что следует  заметить тем,  кто  считает  недействительными
всЯкие  договоры,  заключенные из страха  смерти  или насилиЯ.  …сли  бы это
мнение  было верно,  то никто ни  в каком  государстве не  был  бы обЯзан  к
повиновению.   ‚ерно,  что   в   государствах,   однажды  установленных  или
приобретенных,  обещаниЯ, данные под  влиЯнием страха смерти или насилиЯ, не
ЯвлЯютсЯ  договорами и не имеют никакой  обЯзательной силы,  если  обещанное
противоречит законам; но такие обещаниЯ  лишены обЯзательной силы не потому,
что они даны под влиЯнием страха, а  потому, что обещающий не имеет права на
то, что он обещает. ’очно  так же если обещающий может на законном основании
выполнить  свое обещание  и не  делает этого,  то его  освобождает  от  этой
обЯзанности не недействительность договора, а решение  суверена.  ‚о всех же
других случаЯх всЯкий, кто на законном основании обещает что-либо, совершает
беззаконие,  если  нарушает  свое  обещание.  Ќо  если  суверен,  ЯвлЯющийсЯ
уполномоченным,   освобождает  обещающего  от   его   обЯзательства,   тогда
последний, как доверитель, может считать себЯ свободным.
     Џрава  верховной власти  в обоих  случаЯх  одинаковы.  Ћднако  права  и
последствиЯ  верховной  власти в  обоих случаЯх одинаковы. ‚ласть  суверена,
приобретшего  верховную  власть  силой,  не  может  быть  без  его  согласиЯ
перенесена на другого; такой суверен  не может быть лишен  власти, не  может
быть обвинен кем-либо из  своих  подданных в несправедливости, не может быть
наказан своими  подданными. Ћн  ЯвлЯетсЯ судьей  того,  что  необходимо  длЯ
поддержаниЯ  мира;  он решает вопрос об  учениЯх; он  ЯвлЯетсЯ  единственным
законодателем и верховным судьей во всех спорах; он определЯет времЯ и повод
длЯ  объЯвлениЯ  войны  и  заключениЯ  мира; ему принадлежит  право избирать
должностных  лиц,  советников,  военачальников и  всех  других  чиновников и
исполнителей,  а также  устанавливать награды, наказаниЯ, почести  и  ранги.
Ћснованием длЯ этих прав и их последствий служат  те же соображениЯ, которые
мы  приводили  в предыдущей главе  в пользу  аналогичных прав  и последствий
верховной власти, основанной на установлении.
     Љак добиваютсЯ отеческого господства. ѓосподство может быть приобретено
двоЯким путем: путем рождениЯ и путем завоеваниЯ. Џраво господства на основе
рождениЯ есть  право родителЯ  над  своими детьми, а такаЯ власть называетсЯ
отеческой. Ќо  это право  не  производитсЯ от факта  рождениЯ в  том смысле,
будто родитель имеет господство над своими детьми на  том основании,  что он
родил их, а производитсЯ оно из согласиЯ детей, Ясно выраженного или тем или
иным  путем  достаточно выЯвленного.  €бо  что  касаетсЯ  рождениЯ,  то  Ѓог
назначил  мужчине помощника, и  всегда имеютсЯ  двое,  одинаково  ЯвлЯющиесЯ
родителЯми. …сли бы господство над детьми обусловливалось актом рождениЯ, то
оно должно было принадлежать обоим в  одинаковой  степени и дети должны были
быть  подчинены  в равной  мере  обоим, что  невозможно, ибо  никто не может
повиноватьсЯ  двум  господам.  Ђ  если  некоторые приписывали это право лишь
мужчине как превосходЯщему  полу,  то они  в  этом  ошибались. €бо не всегда
имеетсЯ такаЯ разница в силе и благоразумии между мужчиной и женщиной, чтобы
это  право  могло  быть  установлено без  войны.  ‚ государствах  этот  спор
решаетсЯ гражданским законом,  и  в большинстве случаев (если не всегда) это
решение  бывает  в  пользу  отца,  так  как  большаЯ  часть государств  была
учреждена отцами, а не матерЯми семейств. Ћднако сейчас речь идет о  чистом,
естественном состоЯнии, где  нет  ни законов о браке, ни законов, касающихсЯ
воспитаниЯ детей, а есть лишь  естественные законы и естественнаЯ склонность
полов друг к другу и  к детЯм. ‚ этом  состоЯнии вопрос о власти  над детьми
родители  или регулируют между собой  договором, или  совсем не  регулируют.
…сли они заключают на этот счет договор, то право достаетсЯ тому, кто указан
в договоре. Њы знаем из истории, что амазонки заключали с мужчинами соседних
стран,  к содействию которых  они прибегали  в целЯх производства потомства,
договор, согласно  которому  мужское  потомство должно  было  направлЯтьсЯ к
отцам, а  женское  оставлено матерЯм.  ’аким  образом,  власть  над  женским
потомством принадлежала у них матери.
     €ли на  основе воспитаниЯ. Џри  отсутствии договора власть  над  детьми
должна принадлежать матери. ‚ самом деле, в  чистом, естественном состоЯнии,
где  нет  законов о браке,  нельзЯ  узнать,  кто  ЯвлЯетсЯ  отцом, если  нет
соответствующего  заЯвлениЯ  матери; поэтому  право  господства  над  детьми
зависит от  ее воли и, следовательно, ЯвлЯетсЯ ее правом. Њало того, так как
мы видим, что ребенок первое  времЯ находитсЯ во власти матери, так что  она
может или кормить его,  или подкинуть,  то, если  она его  кормит, он обЯзан
своей  жизнью  матери и поэтому обЯзан ей повиновением больше, чем кому-либо
другому, и, следовательно,  ей принадлежит господство над  ним. …сли же мать
подкидывает  своего  ребенка, а другой  его находит и кормит,  то господство
принадлежит  тому, кто его кормит, ибо ребенок обЯзан повиноватьсЯ тому, кто
сохранил  ему жизнь. ‚ самом  деле,  так как  сохранение  жизни ЯвлЯетсЯ той
целью,   ради  которой  один  человек   становитсЯ  подданным  другого,   то
представлЯетсЯ, что всЯкий человек обещает  повиновение  тому, в чьей власти
спасти или погубить его.
     €ли  на основании передачи  подданства от одного из родителей  другому.
…сли мать ЯвлЯетсЯ подданной отца,  ребенок находитсЯ во власти отца, а если
отец  - подданный матери (как это бывает, когда  королева  выходит  замуж за
кого-нибудь из своих подданных), то ребенок ЯвлЯетсЯ подданным матери.
     …сли мужчина и женщина, ЯвлЯющиесЯ  монархами  разных королевств, имеют
ребенка и определЯют  договором, кто должен иметь господство над ним, то это
право  приобретаетсЯ согласно договору. Џри  отсутствии  же  договора вопрос
решаетсЯ   местожительством  ребенка,   ибо  суверен  каждой   страны  имеет
господство над всеми, живущими в ней.
     ’от,  кто  господствует  над детьми, господствует также над детьми этих
детей и над детьми детей этих детей. €бо тот, кто господствует над личностью
человека, господствует над всем, что этот человек имеет, без чего господство
- пустой титул без всЯкого реального значениЯ.
     Џраво наследованиЯ  регулируетсЯ правилами монархии. Џраво наследованиЯ
отеческой власти регулируетсЯ  теми же  правилами, что и  право наследованиЯ
монархии. Ђ о них Я уже достаточно говорил в предыдущей главе.
     Љак  добиваютсЯ   деспотического   господства.   ‚ласть,  приобретеннаЯ
завоеванием  или победой  в  войне,  есть  та,  которую  некоторые  писатели
называют  деспотической,  от  слова  ‹еол6тт)ї, что  означает  господин  или
хозЯин',  это  власть  хозЯина  над  слугой.  Ђ  эта  власть  в  том  случае
приобретена   победителем,   когда   побежденный   во  избежание   грозЯщего
смертельного  удара  Ясно   выраженными   словами  или  каким-нибудь  другим
проЯвлением  своей  воли дает согласие на то, чтобы в течение всего времени,
пока ему будут сохранены жизнь и  физическаЯ свобода, победитель использовал
эту  жизнь  и  свободу  по своему  усмотрению.  ‹ишь  по  заключении  такого
соглашениЯ, не ранее,  побежденный становитсЯ  слугой.  ‚  самом  деле,  под
словом слуга (Я  предоставлЯю грамматикам спорить о  том, ЯвлЯетсЯ ли  слово
"слуга" (servant)  производным от servlre  - что  означает "служить", или от
servare - что означает  "спасать") подразумеваетсЯ  не тот  пленник, который
содержитсЯ  в тюрьме или оковах,  пока  взЯвший его в  плен  или  купивший у
взЯвшего его в плен не решит,  что с ним делать,- ибо такие люди, называемые
обычно рабами, не имеют никаких обЯзательств и могут с полным правом разбить
свои  цепи или  тюрьму и убить  или увести  в плен своего хозЯина,- а  такой
пленник, которому оставлена физическаЯ свобода после его обещаниЯ не убегать
и не совершать насилиЯ над господином, каковому обещанию последний поверил.
     Ќе победа, но соглашение о подчинении. Џраво господства над побежденным
дает   поэтому  не  победа,  а  собственное  согласие  побежденного,  и  его
обЯзательство обусловлено не тем, что он побежден, т. е. разбит, взЯт в плен
или обращен в бегство,  а  тем, что  он приходит  и  подчинЯетсЯ победителю.
’очно  так  же то обстоЯтельство,  что враг сдаетсЯ, не обЯзывает победителЯ
(если он не дал обещаниЯ сохранить жизнь) пощадить его за то, что он отдалсЯ
на его благоусмотрение, ибо оно обЯзывает победителЯ только до тех пор, пока
он сам считает это нужным.
     Ђ то,  что люди делают, когда они  просЯт  (как это  теперь называетсЯ)
пощады  (что  греки называли  ZtaypiT)  -  взЯть  живыми),  есть  изъЯвление
покорности и  предложение заплатить за сохранение жизни выкупом или службой,
дабы избегнуть в данный момент Ярости  победителЯ. Џоэтому получивший пощаду
получил этим обещание не сохранить жизнь, а лишь отсрочить решение вопроса о
его жизни и смерти, ибо просЯщий пощады  сдаетсЯ  не  при условии сохранениЯ
ему  жизни,  а  на  благоусмотрение  победителЯ.  ‘охранение  жизни   такому
побежденному  лишь  тогда обеспечено и служба  его  лишь  тогда обЯзательна,
когда победитель предоставил  ему физическую свободу. €бо рабы, работающие в
тюрьмах или в цепЯх, работают не в силу  долга, а  длЯ того, чтобы избегнуть
жестокости надсмотрщиков.
     ‚ласть хозЯина распространЯетсЯ  также  на  все то, что  слуга имеет, и
хозЯин  может пользоватьсЯ всем этим, когда ему только вздумаетсЯ, т. е. его
власть простираетсЯ на имущество слуги, на его труд, слуг и детей. €бо слуга
получает  свою  жизнь от  хозЯина  в  силу  договора  о повиновении,  т.  е.
договора, обЯзывающего слугу  признать  себЯ  ответственным и  считать  себЯ
доверителем  всего, что  господин сделает. Ђ  если  в  случае  неповиновениЯ
господин  убивает  его,  или надевает  на него оковы, или каким-нибудь  иным
способом  наказывает его,  то слуга сам  уполномочил  господина на  это и не
может обвинить его в несправедливости.
     ‚ целом  права  и последствиЯ  как  отеческого,  так  и  деспотического
господства одинаковы  с правами и последствиЯми верховной власти, основанной
на установлении,  имеют те же  основаниЯ, которые были изложены в предыдущей
главе. ’аким  образом, если  бы человек,  ЯвлЯющийсЯ монархом двух стран, из
которых  одна подчинена  ему  в силу установлениЯ общим собранием  народа, а
другаЯ  - в силу завоеваниЯ, т.  е. в  силу  того,  что  каждый ее житель  в
отдельности во избежание смерти или неволи отдал себЯ ему в подданство, стал
бы требовать от покоренного  народа на основании  завоеваниЯ больше, чем  от
другого народа,  то это  было бы  актом,  свидетельствующим о незнании  прав
верховной власти. €бо суверен одинаково  абсолютен по отношению к обоим этим
народам,  или  иначе  в  данном случае совсем  нет верховной власти и каждый
человек имеет право, если  может, защищать себЯ собственным мечом,  т. е. мы
имеем в данном случае состоЯние войны.
     ђазличие  между семьей  и царством. €з всего этого Ясно, что семьЯ,  не
ЯвлЯющаЯсЯ  частью  какого-либо  государства, представлЯет  сама по  себе  в
отношении  прав  верховной  власти  маленькую монархию  независимо от  того,
состоит ли эта семьЯ  из человека  и его детей, или из  человека и его слуг,
или из  человека и его детей и слуг вместе. ‚о всех  этих  случаЯх сувереном
ЯвлЯетсЯ   отец,   или   господин.  Ћднако  семьЯ  не   ЯвлЯетсЯ  собственно
государством,  разве только она обладает из-за своей  численности или других
благоприЯтных условий  такой силой,  что не  может  быть  покорена без риска
войны. €бо там, где численность семьи слишком мала,  чтобы она была способна
защищать себЯ своими объединенными силами,  каждый  из  ее  членов  в минуту
опасности  будет на свой страх  и  риск искать пути к  спасению жизни и  или
обратитсЯ в  бегство, или сдастсЯ неприЯтелю, смотрЯ по тому, что сочтет длЯ
себЯ  наиболее  целесообразным.  ’очно  так же  небольшаЯ  армейскаЯ  часть,
застигнутаЯ  врасплох вражеской  армией, предпочтет скорее бросить  оружие и
просить  пощады  или  обратитьсЯ  в  бегство, чем  погибнуть  от  меча. ќтим
достаточно сказано о  правах верховной власти, как они представлЯютсЯ мне на
основании  размышлениЯ  и  дедукции  из  природы, нужд  и  намерений  людей,
образующих государства и подчинЯющих себЯ монархам и собраниЯм,  которых они
облекают достаточной властью в целЯх своей защиты.
     Џрава  монархии согласно  ‘вЯщенному  писанию. ђассмотрим  теперь, чему
учит  нас  в этом отношении ‘вЯщенное писание.  ‘ыны  €зраилЯ говорЯт Њоисею
(€сх. 20,  19): ѓовори ты с нами, и мы будем слушать, но  чтобы не говорил с
нами Ѓог, дабы нам не умереть. ќто выражение абсолютного повиновениЯ Њоисею.
Ћтносительно  прав царей сам Ѓог устами ‘амуила говорит  (1 –ар. 8, 11, 12 и
дальше) : ‚от какие будут права царЯ,  который  будет царствовать  над вами:
сыновей  ваших  он  возьмет  и приставит  их  к  колесницам своим и  сделает
всадниками  своими, и будут  они бегать перед колесницами его...  чтобы  они
возделывали полЯ его, и  жали  хлеб  его, и