        ’омас ѓоббс. ‹евиафан, или ЊатериЯ, форма и власть государства церковного и гражданского

 ’омас  ѓоббс  (Hobbes) (1588 - 1671) - Ђнглийский государственный деЯтель и
философ.
 "‹евиафан,   или   ЊатериЯ,   форма   и  власть  государства  церковного  и
гражданского" (1651)

  OCR: €хтик


        ‚‚…„…Ќ€…
     —еловеческое искусство (искусство, при помощи которого Ѓог создал мир и
управлЯет им) ЯвлЯетсЯ подражанием  природе как во многих других отношениЯх,
так и в том, что оно умеет делать искусственное животное. €бо, наблюдаЯ, что
жизнь  есть  лишь  движение членов, начало которого находитсЯ в какой-нибудь
основной  внутренней  части, разве не  можем мы сказать,  что  все  автоматы
(механизмы, движущиесЯ при помощи пружин и колес, как, например, часы) имеют
искусственную жизнь? ‚ самом  деле, что такое  сердце, как  не пружина?  —то
такое нервы,  как не  такие же  нити, а суставы - как  не такие  же  колеса,
сообщающие движение  всему  телу  так,  как  этого  хотел  мастер?  ‚прочем,
искусство  идет  еще  дальше,  имитируЯ  разумное  и  наиболее  превосходное
произведение природы - человека. €бо искусством создан тот великий ‹евиафан,
который называетсЯ ђеспубликой, или  ѓосударством  (Commonwealth, or State),
по-латыни - Civitas, и который ЯвлЯетсЯ лишь искусственным человеком, хотЯ и
более крупным по размерам и более  сильным, чем  естественный  человек,  длЯ
охраны и защиты которого он был создан. ‚ этом ‹евиафане  верховнаЯ  власть,
дающаЯ жизнь  и движение всему телу,  есть  искусственнаЯ душа,  должностные
лица и другие представители судебной и исполнительной власти - искусственные
суставы;  награда и наказание  (при помощи  которых  каждый  сустав  и  член
прикреплЯютсЯ  к  седалищу  верховной власти и  побуждаютсЯ  исполнить  свои
обЯзанности)  представлЯют  собой  нервы,  выполнЯющие  такие  же функции  в
естественном  теле;   благосостоЯние  и  богатство   всех   частных   членов
представлЯют  собой  его  силу,  salus  populi,  безопасность  народа,-  его
занЯтие; советники, внушающие  ему все,  что  необходимо знать, представлЯют
собой памЯть;  справедливость и законы суть  искусственный разум (reason)  и
волЯ; гражданский  мир  - здоровье,  смута - болезнь,  и гражданскаЯ война -
смерть.  Ќаконец,   договоры   и   соглашениЯ,  при   помощи   которых  были
первоначально созданы, сложены вместе и объединены части политического тела,
похожи на то "fiat", или "сотворим человека", которое было произнесено Ѓогом
при акте творениЯ.
     —тобы   описать   природу   этого   искусственного  человека,   Я  буду
рассматривать:
     ‚о-первых, материал,  из  которого он  сделан,  и  его мастера,  т.  е.
человека.
     ‚о-вторых, как и путем  каких соглашений он  был  создан, каковы  точно
права и власть или авторитет  суверена и что сохранЯет государство и что его
разрушает. ‚-третьих, что такое христианское государство. Ќаконец, что такое
царство тьмы (kingdom  of darkness). ‚ отношении первого пункта  в последнее
времЯ  широко  пошла  в ход поговорка, что мудрость приобретаетсЯ чтением не
книг, а людей. ‚следствие этого  те лица, которые по  большей части не могут
представить никакого  другого доказательства своей мудрости, рады  показать,
что они, по их мнению, вычитали  в людЯх, немилосердно порицаЯ друг друга за
глаза. …сть,  однако, другаЯ поговорка, которую в последнее времЯ  перестали
понимать  и следуЯ  которой  указанные лица, если  бы  постарались, могли бы
действительно  научитьсЯ  читать  друг  друга. ќто  именно афоризм nosce  te
ipsum, читай самого себЯ. ‘мысл  этого афоризма сводитсЯ  не к тому,  чтобы,
как  это   стало  теперь  обыкновением,  поощрЯть   людей  власть  имущих  к
варварскому отношению  к  людЯм,  стоЯщим  ниже  их,  или подстрекать  людей
низкого происхождениЯ к дерзкому поведению по отношению к людЯм вышестоЯщим,
а к  тому, чтобы  поучать  нас, что в силу сходства мыслей и страстей одного
человека с  мыслЯми  и страстЯми другого  всЯкий, кто  будет смотреть внутрь
себЯ и соображать, что он делает, когда он мыслит, предполагает, рассуждает,
надеетсЯ, боитсЯ и т. д., и по  каким мотивам  он это делает, будет при этом
читать  и знать, каковы бывают  при  подобных условиЯх мысли и страсти  всех
других людей. џ говорю о сходстве  самих страстей, которые  одинаковы у всех
людей,-  о желании, страхе, надежде и т.  п., а не  о сходстве объектов этих
страстей,  т. е. вещей, которых желают, боЯтсЯ, на которые надеютсЯ и т. п.,
ибо  последние  различаютсЯ  в  зависимости  от  индивидуального  устройства
человека  и  особенностей  его  воспитаниЯ  и  легко  ускользают  от  нашего
познаниЯ, так что буквы  человеческой души, загрЯзненные и запутанные обычно
притворством,   ложью,  лицемерием   и   ошибочными   учениЯми  (doctrines),
разборчивы только длЯ того,  кто  ведает наши сердца. €  хотЯ при наблюдении
действий  людей мы можем иногда открыть их намерениЯ, однако делать это  без
сопоставлениЯ  с  нашими  собственными  намерениЯми  и  без различениЯ  всех
обстоЯтельств, могущих внести изменениЯ в дело, все равно что расшифровывать
без ключа,  и в большинстве  случаев это  значит  быть обманутым или  в силу
слишком  большой  доверчивости,  или в  силу  слишком большого  недовериЯ  в
зависимости от того, ЯвлЯетсЯ ли сам читатель в человеческих сердцах хорошим
или плохим человеком.
     ‚прочем,  как  бы превосходно один человек ни читал в  другом на основе
его действий, он это  может  осуществить лишь по отношению к своим знакомым,
число  которых  ограниченно. ’от  же, кто  должен управлЯть  целым  народом,
должен  постичь (to read)  в  самом  себе не  того  или  другого  отдельного
человека,  а  человеческий  род.  € хотЯ это трудно  сделать,  труднее,  чем
изучить  какой-нибудь  Язык  или  отрасль знаниЯ, однако, после  того  как Я
изложу  то, что  читаю  в  самом себе, в  методической и Ясной форме, другим
останетсЯ лишь рассмотреть,  не находЯт  ли они то же самое также  и в самих
себе.  €бо  этого  рода  объекты  познаниЯ  не  допускают  никакого  другого
доказательства.


         * —Ђ‘’њ I * 
     Ћ —…‹Ћ‚…Љ…
     ѓ‹Ђ‚Ђ 1. ЋЃ Ћ™“™…Ќ€€
     —то касаетсЯ  человеческих мыслей, то  Я  буду их рассматривать сначала
раздельно, а затем в  их свЯзи  или  взаимной зависимости. ‚зЯтые раздельно,
каждаЯ  из них есть представление (representation) или  призрак (appearance)
какого-либо качества  или другой акциденции тела вне нас, называемого обычно
объектом. Ћбъект действует на глаза, уши и другие части человеческого тела и
в  зависимости  от  разнообразиЯ  своих  действий  производит  разнообразные
призраки.
     Ќачало всех призраков есть то, что  мы называем ощущением (sense)  (ибо
нет ни  одного  понЯтиЯ в  человеческом  уме  (mind),  которое  не  было  бы
порождено первоначально,  целиком  или  частично, в  органах  ощущениЯ). ‚се
остальное есть производное от него.
     „лЯ   пониманиЯ   вопросов,   трактуемых  в  настоЯщей  книге,   знание
естественной причины  ощущениЯ  не очень  необходимо;  и об этом Я  и  писал
подробно в другом  месте.  ’ем  не  менее, чтобы  развить каждую  часть моей
настоЯщей системы, Я здесь вкратце изложу сказанное там.
     Џричиной ощущениЯ ЯвлЯетсЯ внешнее тело, или  объект, который  давит на
соответствующий  каждому ощущению орган  непосредственно, как это бывает при
вкусе и  осЯзании, или опосредствованно, как  при зрении,  слухе и обонЯнии.
ќто давление,  продолженное  внутрь посредством  нервов  и  других волокон и
перепонок тела до мозга и сердца, вызывает здесь сопротивление, или обратное
давление,  или  усилие сердца  освободитьсЯ.  ’ак как это  усилие направлено
вовне,  оно  кажетсЯ   нам  чем-то  находЯщимсЯ  снаружи.  €  это  кажущеесЯ
(seeming), или этот  призрак (fancy), люди называют ощущением.  ‚  отношении
глаза  это  есть  ощущение света или определенного цвета, в  отношении уха -
ощущение звука, в отношении ноздрей - ощущение запаха, в отношении  Языка  и
неба - ощущение вкуса, а длЯ всего остального тела -  ощущение жары, холода,
твердости,  мЯгкости и других  качеств,  которые  мы  различаем  при  помощи
чувства.  ‚се  эти  так   называемые  чувственные  качества  ЯвлЯютсЯ   лишь
разнообразными движениЯми материи внутри вызывающего их объекта, движениЯми,
посредством которых объект различным образом давит на наши органы. ’очно так
же  и  в  нас, испытывающих давление, эти качества ЯвлЯютсЯ не чем иным, как
разнообразными движениЯми  (ибо движение  производит лишь  движение). Ќо то,
чем  они  нам кажутсЯ  наЯву, точно так же, как  и во сне,  есть  призрак. €
подобно тому как давление, трение или  ушиб  глаза вызывают  в  нас  призрак
света, а давление на  ухо производит шум,  точно  так  же и тела, которые мы
видим или слышим, производЯт то же самое своим сильным, хотЯ и не замечаемым
нами, действием. ‚ самом деле,  если бы те цвета или звуки были в  телах или
объектах, которые их  производЯт, они не могли бы быть отделены от них,  как
мы это  наблюдаем  при отражении в  зеркале или  когда слышим  эхо;  в  этих
случаЯх мы  знаем:  объект, который мы  видим, находитсЯ  в  одном  месте, а
призрак - в другом. € хотЯ на определенном расстоЯнии представлЯетсЯ,  будто
произведенный нашей  фантазией образ заключаетсЯ в реальном и действительном
объекте,  который порождает  его  в нас, тем не  менее объект  есть одно,  а
воображаемый образ, или  призрак,- нечто другое. ’аким  образом, ощущение во
всех  случаЯх  есть по своему происхождению лишь призрак, вызванный  (как  Я
сказал) давлением,  т. е.  движением находЯщихсЯ вне нас  объектов, на  наши
глаза, уши и другие предназначенные длЯ этого органы.
     Ћднако  во  всех университетах  христианского мира философы-схоластики,
основываЯсь  на  некоторых  текстах  ЂристотелЯ,  учат  другой  доктрине.  ‚
отношении  причины  зрениЯ они  говорЯт, что  видимаЯ вещь  посылает во  все
стороны  visible  species,  что  по-английски  означает  внешнЯЯ  видимость,
призрак  (apparition),  вид  (aspect)  или  видимое  видение,  проникновение
которого  в глаз  есть зрение. € в отношении  причины слуха они говорЯт, что
слышимаЯ  вещь посылает audible species,  т. е.  слышимый вид  или  слышимое
видение,  проникновение  которого  в  ухо производит  слух.  Ѓолее  того,  в
отношении причины пониманиЯ они также  говорЯт, что понимаемаЯ вещь посылает
intelligible  species, т.  е.  умственное видение,  проникновение которого в
рассудок (understanding) производит наше понимание
     џ говорю это не  длЯ  отрицаниЯ пользы  университетов.  Ќо, так как мне
придетсЯ  позже  говорить об их роли  в  государстве, Я не должен пропустить
случаЯ попутно показать вам, каковы  их недостатки, а одним из  них ЯвлЯетсЯ
частое употребление ничего не значащих слов.


        ѓ‹Ђ‚Ђ II
     Ћ Џђ…„‘’Ђ‚‹…Ќ€€ (IMAGINATION)
     Ќикто  не сомневаетсЯ в той истине,  что вещь, находЯщаЯсЯ в  состоЯнии
покоЯ,  навсегда  остаетсЯ в  этом  состоЯнии,  если ничто другое  не  будет
двигать ее; но  не так  легко  соглашаютсЯ  с тем, что  вещь, находЯщаЯсЯ  в
состоЯнии  движениЯ, всегда будет в движении, если ничто другое не остановит
ее, хотЯ основание в первом и  во втором случае одно и то  же (а именно, что
ни  одна вещь не может сама менЯть свое состоЯние). ЋбъЯснЯетсЯ это тем, что
люди судЯт по себе не только о других людЯх, но и о всех других вещах, и так
как после  движениЯ они чувствуют  боль и усталость, то полагают, что всЯкаЯ
вещь  устает  от движениЯ  и  ищет по собственному влечению  отдых; при этом
рассуждающие так  не  спрашивают  себЯ,  не есть ли само  это желание покоЯ,
которое  они в себе находЯт,  лишь другое движение.  €сходЯ  из  только  что
указанных соображений, схоластики  говорЯт, что тЯжелые  тела падают вниз из
стремлениЯ  к  покою и  из  желаниЯ сохранить свою природу  в  таком  месте,
которое  наиболее   пригодно  длЯ  них,   и,  таким   образом,  бессмысленно
приписывают неодушевленным вещам стремление и знание  того, что пригодно длЯ
их сохранениЯ (знание большее, чем то, которым обладает человек).
     ђаз тело находитсЯ в движении, оно будет двигатьсЯ (если что-нибудь  не
помешает  этому)  вечно,  и,  что бы ни препЯтствовало  этому  движению, оно
прекратит  его не  мгновенно,  а лишь в определенный  промежуток  времени  и
постепенно. Џодобно тому как мы наблюдаем  в  воде, что волны продолжают еще
катитьсЯ долгое  времЯ, хотЯ ветер  уже  стих,  то  же  самое бывает  с  тем
движением,  которое производитсЯ  во внутренних  частЯх человека,  когда  он
видит наЯву, когда ему снитсЯ и т. д. €бо, после того как объект  удален или
глаза  закрыты,  мы  все  еще удерживаем образ виденной  вещи, хотЯ и  более
смутно, чем когда мы ее видим. €менно это римлЯне называют воображением - от
образа, полученного при  зрении, применЯЯ  это слово, хотЯ и неправильно, ко
всем другим ощущениЯм. Ќо греки называют это фантазией (fancy), что означает
призрак (appearance) и что применимо как к одному, так и к другому ощущению.
‚оображение есть  поэтому лишь ослабленное ощущение и присуще людЯм и многим
другим живым существам как во сне, так и наЯву.
     Ћслабление ощущениЯ у бодрствующих людей есть  не  ослабление движениЯ,
произведенного при  ощущении, а лишь затемнение его, подобно  тому  как свет
солнца затемнЯет  свет звезд.  ‡везды днем  не в меньшей степени, чем ночью,
проЯвлЯют те качества, благодарЯ которым они  бывают видимы.  Ќо  так как из
всех раздражении,  которые  наши  глаза,  уши  и  другие органы получают  от
внешних тел, мы  ощущаем  лишь преобладающее,  то  ввиду преобладаниЯ  света
солнца  мы  не ощущаем действиЯ звезд.  ‚от  почему если какой-нибудь объект
удалЯетсЯ от  наших глаз, то, хотЯ впечатление, произведенное им,  остаетсЯ,
все же  ввиду того, что его место заступают  другие, более близкие  объекты,
которые  действуют на  нас,  представление  прежнего  объекта затемнЯетсЯ  и
слабеет, подобно тому как  это  бывает с человеческим  голосом в  шуме  днЯ.
Ћтсюда  следует, что, чем  длительнее времЯ, протекшее после акта зрениЯ или
ощущениЯ  какого-нибудь  объекта, тем  слабее его образ, так как непрерывное
изменение   человеческого  тела   с  течением  времени  разрушает   частицы,
находЯщиесЯ  в  движении  в  акте  ощущениЯ.  ђасстоЯние  во  времени  и   в
пространстве, таким образом, оказывает на нас одно и то же действие. Џодобно
тому  как предметы,  видимые  нами на большом расстоЯнии, представлЯютсЯ нам
тусклыми и не имеющими мелких деталей,  а слышимые голоса становЯтсЯ слабыми
и  нерасчлененными, точно так  же после большого  промежутка времени слабеет
наш образ прошлого, и  мы забываем (к примеру) отдельные улицы виденных нами
городов, многие отдельные обстоЯтельства событий.  ќто ослабленное ощущение,
когда желаем  обозначить саму вещь (т.е.  вообразить  (fancy)  саму  ее), мы
называем, как Я  сказал,  представлением. Ќо когда мы  желаем выразить  факт
ослаблениЯ и обозначить, что ощущение поблекло, устарело и отошло в прошлое,
мы называем его памЯтью.
     ЏамЯть (memory). ’аким образом, представление  и памЯть обозначают одну
и ту же вещь, котораЯ лишь в зависимости от различного ее рассмотрениЯ имеет
разные названиЯ.
     ЃогатаЯ памЯть  (much  memory), или  памЯть о многих вещах,  называетсЯ
опытом. ЋпЯть-таки, так как мы имеем представление лишь о тех вещах, которые
мы раньше  воспринЯли ощущением целиком сразу  или по частЯм в разное времЯ,
то  в первом случае,- например,  когда мы представлЯем  весь объект, как  он
представилсЯ ощущению,- мы имеем простое представление; так мы  представлЯем
себе  человека или лошадь, которых мы видели раньше; во  втором же случае мы
имеем  сложное  представление, например, когда мы от созерцаниЯ  человека  в
одно времЯ  и  лошади  в другое  времЯ создаем в  уме образ  кентавра. ’аким
образом, когда человек складывает образ своей собственной личности с образом
действий   другого  человека,  воображаЯ  себЯ,  например,  ѓеркулесом   или
Ђлександром  (что  часто  случаетсЯ  с теми,  кто  слишком  отдаетсЯ  чтению
романов), то мы имеем сложное представление и, собственно говорЯ, умственную
фикцию.  Ѓывают  также  другие представлениЯ, возникающие у  людей  (хотЯ  и
бодрствующих) от  слишком  сильного  воздействиЯ на  органы  ощущениЯ.  ’ак,
например, если мы заглЯделись  на солнце, впечатление образа солнца остаетсЯ
перед  нашими  глазами  долгое времЯ спустЯ; точно так  же  человек, долго и
интенсивно  работавший над  геометрическими  фигурами,  будет  и  в  темноте
(несмотрЯ на то что он бодрствует) иметь перед глазами образы линий и углов.
’ак как этот род  фантазии  обыкновенно не приходитсЯ  к слову  в разговорах
людей, то он и не имеет особого названиЯ.
     ‘новидениЯ.  ЏредставлениЯ  спЯщих  мы   называем   сновидениЯми.   ќти
последние так же (как  все другие  представлениЯ)  были  раньше  целиком или
частЯми  в  ощущении. Ќо  мозг  и  нервы,  эти необходимые  органы ощущениЯ,
слишком  скованы сном  и  с  трудом  могут  быть движимы  действием  внешних
объектов, чтобы испытывать  ощущениЯ. Џоэтому сновидениЯ  могут  иметь место
лишь постольку,  поскольку они проистекают из возбуждениЯ  внутренних частей
человеческого тела. Љогда  эти внутренние части бывают  раздражены, то они в
силу их  свЯзи  с  мозгом  и другими органами  держат  последние в состоЯнии
движениЯ, ввиду чего прежде приобретенные представлениЯ поЯвлЯютсЯ, как если
бы  человек бодрствовал,  и раз органы  ощущениЯ столь скованы, что  нет  ни
одного  нового  объекта,  который  мог  бы  овладеть  ими  и  затемнить  эти
представлениЯ  более сильным  впечатлением, то  сновидениЯ  по необходимости
должны  быть  более   Яркими  при   этом  бездействии  ощущений,   чем  наши
представлениЯ наЯву.  Ћтсюда проистекает  трудность,  а  в отношении  многих
представлений - невозможность точного различениЯ между ощущением и сном. —то
касаетсЯ менЯ,  то,  принимаЯ  во внимание,  что во сне  Я  не  часто  и  не
постоЯнно думаю о  тех же  лицах, местах,  предметах  и действиЯх, о которых
думаю наЯву, и  что Я не  припоминаю во  сне такого  длинного рЯда свЯзанных
мыслей, как в другое времЯ, а также ввиду того, что в бодрствующем состоЯнии
Я часто  замечаю  нелепость  моих сновидений, но никогда  не думаю  во сне о
нелепости  своих  мыслей  наЯву,  то  Я  вполне  убежден,  что,  находЯсь  в
бодрствующем   состоЯнии,  Я  не  сплю,   хотЯ  во  сне  и  воображаю   себЯ
бодрствующим.
     ’ак  как  мы видим,  что сновидениЯ порождаютсЯ раздражением  некоторых
внутренних  частей тела,  то  разные раздражениЯ  необходимо должны вызывать
различные  сны. ‚от  почему пребывание  в холоде  порождает страшные  сны  и
вызывает мысль и образ чего-то страшного (ибо движение от мозга к внутренним
частЯм  и от  внутренних частей  к  мозгу бывает  взаимно);  и  так как гнев
порождает  жар в  некоторых частЯх тела, когда  мы  бодрствуем,  то  слишком
сильное нагревание тех же частей, когда мы спим, порождает гнев и вызывает в
мозгу образ врага. ’очно так же если естественнаЯ  красота вызывает желание,
когда мы бодрствуем, а желание порождает жар в некоторых других частЯх тела,
то слишком большой жар в этих частЯх, когда мы спим, вызывает в мозгу образы
прекрасного. Љороче говорЯ,  наши  сновидениЯ -  это  обратный порЯдок наших
представлений  наЯву. „вижение  в бодрствующем состоЯнии начинаетсЯ на одном
конце, а во сне - на другом.
     Џризраки,  или видениЯ. ’руднее всего отличить  сновидениЯ человека  от
его  мыслей наЯву,  когда мы  по какой-нибудь случайности  не  замечаем, что
спали, как это легко может случитьсЯ  с человеком, которого тЯготЯт страшные
мысли  и  сильные укоры  совести,  а  также  с человеком,  который  спит  не
раздеваЯсь  и не в постели, например с тем, кто дремлет, сидЯ в кресле. ‚едь
если какое-нибудь необычайное и необъЯснимое Явление  представитсЯ тому, кто
раздеваетсЯ перед сном и старательно готовитсЯ ко сну,  то он врЯд ли примет
это за нечто иное, чем сон.  Њы читаем о Њарке  Ѓруте (которому ћлий  –езарь
спас жизнь и который  был  также  фаворитом последнего и тем не  менее  убил
его),  что он  в  ночь  накануне сражениЯ при  ”илиппах, данного им  Ђвгусту
–езарю, видел ужасное Явление, о  котором историки обычно рассказывают как о
видении. Ќо, принимаЯ во  внимание  обстоЯтельства,  можно легко догадатьсЯ,
что  это  был лишь  короткий  сон.  ‚ самом  деле,  сидЯ  в  своей  палатке,
задумавшись и будучи в ужасе от своего  безрассудного деЯниЯ,  он легко мог,
вздремнув в прохладе, видеть сон о том, что его более  всего ужасало. ’от же
страх,  по  мере того как  Ѓрут  постепенно просыпалсЯ, неизбежно должен был
также заставлЯть Явление постепенно исчезнуть. Ѓрут же, не  уверенный в том,
что он  спал, не мог иметь никакого основаниЯ считать это сном  или чем-либо
иным, а не видением. ’акие  случаи нередки, ибо даже совершенно бодрствующие
люди,  если они робки и суеверны,  начинены всЯкими  страшными  сказками  и,
находЯсь одни в темноте, подвержены подобного рода иллюзиЯм. Ћни верЯт,  что
видЯт  бродЯщих по кладбищу духов и привидениЯ умерших людей,  между тем как
это лишь  их фантазиЯ  или же проделка некоторых  лиц, пользующихсЯ подобным
суеверным  страхом, чтобы  пройти ночью переодетыми в такие места, посещение
которых они желали бы оставить в тайне.
     ‚следствие незнаниЯ, каким  образом отличить  сновидениЯ и другие Яркие
фантастические образы от того,  что мы видим и ощущаем  наЯву,  и возникло в
прошлом большинство религий Язычников, поклонЯвшихсЯ сатирам, фавнам, нимфам
и т. п. ‚ настоЯщее времЯ такое незнание порождает у невежественных людей их
мнениЯ  о  русалках,  привидениЯх,  домовых и  могуществе  ведьм.  €бо,  что
касаетсЯ ведьм, Я полагаю, что их колдовство не есть реальнаЯ сила, и тем не
менее Я думаю, что их справедливо наказывают за их ложную уверенность, будто
они способны причинЯть подобное  зло,- уверенность, соединенную с намерением
причинить это  зло, будь  они на то способны. €х колдовство ближе к религии,
чем к искусству и науке. —то же касаетсЯ русалок и бродЯчих привидений, то Я
полагаю, что  такие  взглЯды распространЯлись  или не опровергались с  целью
поддерживать веру в  полезность  заклинаниЯ  бесов, крестов, свЯтой  воды  и
других   подобных  изобретений  духовных   лиц.   Ќе   приходитсЯ,  конечно,
сомневатьсЯ в  том,  что  Ѓог  может  сотворить  сверхъестественные  ЯвлениЯ
(unnatural apparitions)  . Ќо что  Ѓог это делает так часто, что люди должны
боЯтьсЯ таких вещей больше, чем  они боЯтсЯ  приостановки или изменениЯ хода
природы,  что  Ѓог  тоже   может  совершить,-  это  не   ЯвлЯетсЯ   догматом
христианской веры.  Џод тем предлогом, что Ѓог может  сотворить всЯкую вещь,
дурные  люди  смело утверждают  все что  угодно, если  только  это служит их
целЯм, хотЯ бы они сами считали это неверным. ђазумный человек должен верить
этим  людЯм лишь  постольку,  поскольку  правильное  рассуждение  заставлЯет
считать  правдоподобным то, что они говорЯт.  …сли  бы эта  суевернаЯ боЯзнь
духов  была устранена, а  вместе  с ней и  предсказаниЯ  на основании  снов,
ложные  пророчества  и другие  свЯзанные  с этим вещи,  при  помощи  которых
хитрецы и властолюбцы околпачивают простодушный народ, то люди были бы более
склонны повиноватьсЯ гражданской власти, чем это имеет место теперь.
     €скоренение  таких  предрассудков  должно  было   быть  делом  школьных
учителей, но последние скорее потакают  такого  рода  воззрениЯм (doctrine).
€бо (не  знаЯ, что такое представление  или ощущение)  они учат по традиции:
одни говорЯт, что представлениЯ возникают  сами  по себе и не имеют  никакой
причины,  другие -  что они  обычно  порождаютсЯ волей и  что  добрые  мысли
вдуваютсЯ в человека (внушаютсЯ ему) Ѓогом, а злые  мысли - дьЯволом или что
добрые  мысли влиты (вселены) в человека Ѓогом, а злые - дьЯволом. Ќекоторые
говорЯт, что ощущениЯ получают образы вещей и передают их общему ощущению, а
общее  ощущение передает их воображению, а воображение - памЯти,  а памЯть -
способности  суждениЯ, точно речь идет о вещах, переходЯщих из рук в руки, и
все  это  с  большим количеством  слов,  которые  ровным  счетом  ничего  не
объЯснЯют.
     Џонимание (Understanding). Џредставление, которое вызываетсЯ в человеке
(или   в   каком-нибудь   другом   существе,  одаренном  способностью  иметь
представлениЯ) словами  или  другими произвольными  знаками, есть то, что мы
обычно называем пониманием, и  оно обще и человеку, и животному. €бо собака,
как и многие другие животные, по привычке  будет понимать зов  или порицание
своего   хозЯина.  Џонимание  же,  составлЯющее   специфическую  особенность
человека, состоит в понимании не только воли другого человека, но и его идей
и мыслей,  поскольку последние выражены последовательным рЯдом  имен  вещей,
соединенных в утверждениЯ, отрицаниЯ  и другие формы речи. Ћ понимании этого
рода Я буду говорить ниже.
     Ќачало формы


        ѓ‹Ђ‚Ђ III
     Ћ ЏЋ‘‹…„Ћ‚Ђ’…‹њЌЋ‘’€ €‹€ ‘‚џ‡€ Џђ…„‘’Ђ‚‹…Ќ€€
     Џод  последовательностью, или  свЯзью  мыслей, Я понимаю то  следование
мыслей  друг за  другом, которое  называют  (в отличие от  речи,  выраженной
словами) мысленной речью.
     Љогда человек думает  о какой-нибудь вещи, то непосредственно следующаЯ
за этим мысль не  ЯвлЯетсЯ  совершенно случайной,  как это кажетсЯ. Њысли не
следуют безразлично одна за другой. Ќапротив, подобно  тому  как мы не имеем
никакого представлениЯ о том, чего не было  когда-то  целиком или частично в
нашем ощущении,  точно так же мы не имеем перехода от одного представлениЯ к
другому,  если  мы  никогда  раньше не  имели  подобного  перехода  в  наших
ощущениЯх.  ќто имеет следующее основание. ‚се  представлениЯ суть  движениЯ
внутри нас, ЯвлЯющиесЯ  остатками движений,  произведенных  в ощущении. € те
движениЯ,  которые  непосредственно  следуют  друг  за  другом  в  ощущении,
продолжают следовать в том же порЯдке и после исчезновениЯ ощущениЯ, так что
если  предыдущее  движение снова  имеет  место и  ЯвлЯетсЯ преобладающим, то
последующее в  силу  свЯзанности движимой  материи  следует за ним таким  же
образом, как  вода на  гладком столе следует в  том  направлении,  в котором
какаЯ-либо  каплЯ  ее  водитсЯ пальцем.  Ќо  так  как  за  одной  и  той  же
воспринЯтой вещью в ощущении иногда следует одна вещь, а иногда другаЯ, то с
течением времени случаетсЯ,  что, представлЯЯ  себе  одну  вещь, мы не можем
сказать с уверенностью, каково будет наше ближайшее представление. Ћдно лишь
можно  уверенно  сказать,  а  именно  что  это  будет  нечто  следовавшее за
имеющимсЯ у нас представлением в то или иное времЯ ранее.
     ЌеупорЯдоченнаЯ свЯзь мыслей. ‘вЯзь мыслей, или мысленнаЯ  речь, бывает
двоЯкого рода. Џервого рода свЯзь не  упорЯдочена, не скреплена определенным
намерением и не постоЯнна. ‚ ней нет захватывающей мысли, котораЯ владела бы
следующими за ней мыслЯми  и  направлЯла бы  их к  себе как к желательной  и
страстной цели. ‚  таком случае  мысли,  как говорЯт, блуждают и  кажутсЯ не
подходЯщими друг к другу, подобно тому как это  бывает во сне. ’аковы обычно
мысли  тех  людей, которые  не  только  находЯтсЯ вне общества,  но  и ничем
определенным не озабочены. •отЯ в таком состоЯнии их мысль работает  так же,
как  и в другое  времЯ, но без всЯкой  гармонии, как  звуки, которые  издает
расстроеннаЯ лютнЯ или настроеннаЯ - под  руками  того, кто не умеет играть.
Ќо и в этой  беспорЯдочной  скачке мыслей часто  можно  открыть определенное
направление и зависимость одной  мысли от другой. Ќапример, казалось бы, что
может  быть нелепее  -  при разговоре  о нынешней гражданской  войне  задать
вопрос  (как  это  сделал один  собеседник) о  ценности римского сребреника.
Ћднако длЯ менЯ свЯзь вполне очевидна.
     €менно мысль о войне повела  к мысли о выдаче королЯ его  врагам, а эта
мысль повлекла за собой  мысль  о  том, как  был предан •ристос, что  в свою
очередь навело на мысль о 30  сребрениках, которые были ценой предательства,
а  отсюда  легко  вытекал приведенный Ядовитый вопрос, и все это  в  течение
одного мгновениЯ, ибо мысли текут быстро.
     “порЯдоченнаЯ свЯзь мыслей. ‚торого рода свЯзь более постоЯнна, так как
она  упорЯдочиваетсЯ каким-нибудь желанием или  намерением. €бо впечатление,
произведенное вещью, которую мы  желаем или боимсЯ, сильно и непрерывно, или
же (в случае его временного  исчезновениЯ) оно  быстро возвращаетсЯ;  иногда
оно бывает  настолько сильно,  что нарушает  наш  сон. Ћт желаниЯ  возникает
мысль  о  некоторых средствах,  при  помощи которых,  как  нам уже  довелось
видеть,  достигалось нечто подобное тому,  к  чему мы стремимсЯ, а  от  этой
мысли - мысль  о  средствах  достижениЯ  этих средств и  т. д., пока  мы  не
доходим до некоего начала,  находЯщегосЯ в нашей собственной власти. ’ак как
цель  благодарЯ силе произведенного ею впечатлениЯ часто приходит на ум, то,
если мысли  начинают блуждать,  они  опЯть быстро приводЯтсЯ в порЯдок.  ќто
было замечено одним  из семи  мудрецов  и  побудило его предписать  людЯм то
правило, которым теперь пренебрегают, а именно respice finem, что значит: во
всех  ваших  действиЯх   чаще  имейте  перед  глазами  то,  чего  вы  хотите
достигнуть,  как  ту  вещь,  котораЯ направлЯет все ваши  мысли  на  путь  к
достижению цели.
     “порЯдоченнаЯ  свЯзь  мыслей  бывает  двоЯкого рода. ‘вЯзь одного  рода
имеетсЯ тогда,  когда  мы, имеЯ  какое-нибудь воображаемое  следствие,  ищем
производЯщие его причины или средства; такаЯ свЯзь присуща как человеку, так
и  животному.   ‘вЯзь  другого  рода  имеетсЯ  тогда,   когда,   представлЯЯ
какую-нибудь  вещь,  мы ищем все  возможные  следствиЯ, которые  могут  быть
произведены ею,  иначе говорЯ, представлЯем себе, что мы можем делать с ней,
когда  будем ею  владеть.  Џризнаков этого рода свЯзи мыслей  Я  никогда  не
наблюдал  ни  у  кого  другого,  кроме  как  у  человека,  ибо  такого  рода
любопытство  врЯд  ли  присуще какому-нибудь живому  существу, имеющему лишь
чувственные страсти,  каковы  голод, жажда,  похоть и  гнев. Љороче  говорЯ,
мысленнаЯ речь, если  она направлЯетсЯ какой-нибудь целью, есть лишь искание
или способность к открытиЯм, то, что римлЯне называли sagacitas и solertia -
выискивание  причин   какого-нибудь   настоЯщего  или   прошлого   следствиЯ
какой-нибудь настоЯщей или прошлой причины. Ѓывает иногда,  что человек ищет
то,  что  потерЯл.  ‚  этом случае с целью обнаружить, где и когда случилась
пропажа,  он  мысленно  возвращаетсЯ  с  одного места  на другое,  от одного
момента времени  к другому,  начинаЯ с того  места и момента, где и когда он
впервые   заметил  пропажу.  ќто  делаетсЯ  с  целью  найти  определенные  и
ограниченные  моменты  времени   и  пространства,  в  которых  надо   начать
систематические  поиски.  Ћтсюда  его  мысль  снова пробегает те же места  и
моменты, чтобы найти, какое действие  или случай были  причиной его  потери.
ќто мы называем воспоминанием, или  вызыванием  в уме. ђимлЯне называют  это
reminiscentia,  как если  бы  это  было  воспроизведением  в сознании  наших
прежних действий.
     Ѓывает  иногда,  что  человек  знает  определенное  место,  в  пределах
которого ему следует искать; тогда он мысленно пробегает  по всем его частЯм
таким же образом, как потерЯвший  драгоценность  стал бы искать  ее, бегаЯ с
места на место по комнате,  или же как гончаЯ  рыщет по полю, пока не найдет
след, или как человек пробегает словарь, чтобы отыскать рифму.
     Ѓлагоразумие.  €ногда человек  желает  знать последствиЯ  какого-нибудь
действиЯ, и  тогда он  представлЯет себе подобное действие  в прошлом и  его
результаты, предполагаЯ,  что  одинаковое  действие  приводит  к  одинаковым
последствиЯм. Ќапример,  тот, кто предвидит, что последует за преступлением,
вспоминает, какие последствиЯ подобного преступлениЯ он наблюдал раньше, при
этом  ход его  мыслей следующий: преступление, представители власти, тюрьма,
судьЯ, виселица. ќтот род мыслей называетсЯ  предвидением, благоразумием или
предусмотрительностью, а иногда - мудростью, хотЯ  такаЯ догадка  вследствие
трудности наблюдать все обстоЯтельства бывает очень обманчива. Ќо несомненно
одно:  чем  богаче   опыт  человека,  тем   он  более  благоразумен  и  реже
обманываетсЯ  в своих ожиданиЯх.  ’олько  настоЯщее имеет  бытие  в природе,
прошедшее  имеет  бытие лишь в памЯти,  а будущее (things to  come) не имеет
никакого  бытиЯ.  Ѓудущее есть лишь  фикциЯ  ума,  применЯющего  последствиЯ
прошлых действий к действиЯм  настоЯщим, что с наибольшей,  но не абсолютной
уверенностью  делает тот, кто имеет  наибольший  опыт.  € хотЯ мы  говорим о
благоразумии,  когда результат отвечает нашему ожиданию, однако по  существу
это  лишь предположение, основанное на  вероЯтности. €бо предвидение будущих
вещей, которое есть  провидение, присуще  лишь тому,  чьей волей это будущее
должно быть вызвано к жизни. ‹ишь от него одного и сверхъестественным  путем
исходит пророчество. ‹учший пророк,  естественно, ЯвлЯетсЯ лучшим угадчиком,
а  лучший угадчик тот, кто больше всего сведущ и искусен  в вещах, о которых
он гадает, ибо он имеет больше всего знаков, чтобы при их помощи угадать.
     ‡наки.  ‡наком  (sign)  ЯвлЯетсЯ  предыдущее  событие  по  отношению  к
последующему и,  наоборот,  последующее  по  отношению к  предыдущему,  если
подобнаЯ  последовательность  была  наблюдаема  раньше,  и, чем  чаще  такаЯ
последовательность была наблюдаема,  тем  меньше неуверенности  в  отношении
знака. ‚от почему, кто имеет больше опыта в каком-нибудь роде дел, тот имеет
в  своем распорЯжении больше  знаков, при помощи  которых  он  может  гадать
насчет  будущего, а следовательно, ЯвлЯетсЯ наиболее благоразумным. Џри этом
такой  человек настолько  благоразумнее новичка  в подобного рода делах, что
преимущество    первого   не   может   быть   уравновешено   природным   или
импровизированным остроумием второго, хотЯ многие молодые люди,  может быть,
думают по-другому.
     Ћднако не благоразумие отличает человека от животного. Ѓывают животные,
которые в  возрасте  одного  года больше замечают и  преследуют то,  что  им
полезно, следовательно, более благоразумны, чем десЯтилетние ребЯта.
     Ћпыт  прошлого.  Џодобно  тому,  как  благоразумие  есть  предположение
будущего,  основанное  на опыте  прошлого,  точно  так бывает  предположение
прошедшего, выведенное из других вещей (не будущих,  а  тоже прошлых).  ’от,
кто, например,  наблюдал ход вещей и последовательность событий, при которых
цветущее государство дошло  сначала до гражданской войны, а затем до гибели,
угадает при виде гибели  другого государства, что подобнаЯ  война и подобный
ход событий имели  место и здесь.  Ќо  в  такой  догадке  почти  так же мало
уверенности, как и в  отгадывании будущего, ибо  они  основаны лишь на одном
опыте.
     Ќасколько Я могу вспомнить, нет другой способности (act) ума, вложенной
природой в человека таким образом, чтобы длЯ ее применениЯ требовалось  лишь
одно, а именно родитьсЯ человеком и  жить, пользуЯсь своими пЯтью чувствами.
’е другие способности, о которых Я буду говорить позднее и  которые  кажутсЯ
присущими лишь человеку, приобретены и умножены изучением и трудолюбием, а у
большинства  ученых людей  - просвещением  и дисциплиной, и все они возникли
благодарЯ изобретению слов  и  речи. €бо  человеческий ум не  имеет никакого
другого движениЯ, кроме ощущениЯ мыслей и свЯзи мыслей, но при помощи речи и
метода  эти  способности могут быть развиты до  такой  степени,  что человек
делаетсЯ отличным от всех других живых существ.
     Ѓесконечное  (Infinite).  ‚се,   что  мы  себе  представлЯем,   конечно
(finite). ‚ соответствии с этим мы не имеем никакой идеи, никакого понЯтиЯ о
какой-либо вещи, называемой нами бесконечной. —еловек не может иметь в своем
уме  образ бесконечной величины, точно так  же он не может себе  представить
бесконечной скорости, бесконечного времени, бесконечной силы или бесконечной
власти. Љогда  мы говорим, что  какаЯ-либо  вещь  бесконечна,  то обозначаем
лишь,  что не способны представить себе конец и пределы названной  вещи, так
как  имеем представление  не  о  самой  бесконечной  вещи,  а  лишь о  нашей
собственной  неспособности. Џоэтому  имЯ  Ѓога употреблЯетсЯ не с тем, чтобы
дать  нам  представление  о  Ќем,  ибо  Ћн непостижим и …го величие  и  сила
непредставлЯемы, а лишь с тем, чтобы  почитать …го. ’очно  так же, как Я уже
говорил, все, что понимаем,  сначала  было воспринЯто нами в  ощущении сразу
целиком или по частЯм, ибо  у человека не может быть никакой мысли, никакого
представлениЯ о вещи, которые бы не  содержались в ощущении. Ќи один человек
поэтому  не  может  представить какую-либо  вещь  иначе  как  находЯщейсЯ  в
определенном  месте, обладающей определенной  величиной  и способностью быть
делимой на части;  точно  так же никто не может представить ни  того,  чтобы
какаЯ-либо вещь находилась целиком  в этом и одновременно в другом месте, ни
того, чтобы  две или более  вещи могли быть  одновременно в одном  и том  же
месте, ибо ни  то, ни другое никогда  не  было и  не может  быть  воспринЯто
ощущением,  а все это нелепые,  бессмысленные  разговоры,  принЯтые  на веру
обманутыми философами и обманутыми или обманывающими схоластами.


        ѓ‹Ђ‚Ђ IV
     Ћ ђ…—€
     Џроисхождение   речи.   •отЯ   книгопечатание   и  ЯвлЯетсЯ  остроумным
изобретением, оно  не  имеет большого значениЯ  по сравнению  с изобретением
письменности.  Ќо неизвестно, кто первый  изобрел письменность. Џервым,  кто
принес ее  в ѓрецию, говорЯт, был Љадм, сын финикийского царЯ Ђгенора ". ќто
было полезное  изобретение длЯ продлениЯ  памЯти  о прошлом и  длЯ  взаимной
свЯзи человеческого рода, рассеЯнного по  столь многим и отдаленным областЯм
земли;  оно было  к  тому же  весьма трудным,  ибо  требовало  внимательного
наблюдениЯ за различными движениЯми Языка, неба, губ и других  органов речи,
чтобы  создать столько же  различных  букв длЯ  их запоминаниЯ.  Ќо наиболее
благородным и выгодным  из  всех  других изобретений было  изобретение речи,
состоЯщей из имен (names), или названий  (appellations), и  их свЯзи; при их
помощи люди регистрируют свои мысли, вызывают их в  памЯти, если они  были в
прошлом,  и  сообщают  их друг другу длЯ  взаимной  пользы  и  общениЯ.  Ѓез
способности  речи  у  людей  не  было бы  ни государства,  ни  общества,  ни
договора, ни мира, так же как этого нет у  львов, медведей  и волков. Џервым
творцом  речи  был  сам  Ѓог,  который научил Ђдама,  как  называть  тварей,
подобных  тем, которые  Ћн ему показал,  и в  этом вопросе ‘вЯщенное писание
дальше не идет. Ћднако этого было достаточно, чтобы научить Ђдама прибавлЯть
еще имена по  мере дальнейшего опыта  и  использованиЯ этих  тварей, а также
постоЯнно соединЯть эти  имена  так,  чтобы быть понЯтым. ’аким  образом,  с
течением  времени могло накопитьсЯ  столько  слов, сколько нужно было Ђдаму,
хотЯ и  не столько, сколько необходимо оратору или философу. ‚ самом деле, Я
не нахожу в ‘вЯщенном писании  ничего, откуда прЯмо или косвенно можно  было
бы вывести  заключение,  что  Ђдам  знал  названиЯ всех  фигур, чисел,  мер,
цветов, звуков, представлений, отношений; еще меньше оснований думать, будто
он  знал названиЯ  слов  и выражений  (speech) вроде  общее,  специфическое,
утвердительное,  отрицательное,  желательное,  неопределенное,  которые  все
полезны; и  совсем он не знал бытие (entity), умышленность (intentionality),
сущность (quiddity) и других ничего не выражающих слов схоластов.
     Ћднако  весь этот  Язык,  приобретенный  и  обогащенный  Ђдамом  и  его
потомством,  был снова утрачен при  постройке ‚авилонской башни,  когда  Ѓог
покарал каждого человека за  его  мЯтеж забвением прежнего Языка.  € так как
при  этом люди  были  вынуждены  рассеЯтьсЯ  по различным  частЯм  света, то
необходимым  следствием  этого  было постепенное создание ими  существующего
ныне  разнообразиЯ  Языков - по мере того, как их научала  этому нужда (мать
всех изобретений). ‘  течением  времени  это разнообразие  стало повсюду еще
более богатым.
     “потребление  речи.  Ћбщее  употребление  речи  состоит  в  том,  чтобы
перевести нашу мысленную речь  в словесную, или свЯзь наших мыслей - в свЯзь
слов. Џольза от этого двоЯкаЯ. ЏерваЯ - это регистрациЯ хода мыслей. ’ак как
мысли  имеют  склонность ускользать  из нашей  памЯти, заставлЯЯ  нас, таким
образом, возобновлЯть весь процесс их  формированиЯ заново, то ускользнувшие
мысли могут  быть снова  вызваны в  памЯти при помощи тех слов, которыми они
были обозначены. Џервое  применение  имен состоит, таким образом, в том, что
они  служат метками (marks, or notes) длЯ воспоминаниЯ. ‚торое -  в том, что
многие люди,  пользующиесЯ одними и теми же  словами, обозначают (при помощи
их свЯзи и порЯдка) друг другу свои понЯтиЯ или мысли о каждой вещи, а также
свои желаниЯ, опасениЯ  или  другие  чувства.  ‚  силу их применениЯ  они  и
называютсЯ  знаками (signs).  ‘пециальные  способы  употреблениЯ  речи  суть
следующие. ‚о-первых,  регистрировать то, что путем размышлениЯ мы открываем
как причину вещи, настоЯщей или прошлой, а также  то, что какаЯ-нибудь вещь,
настоЯщаЯ или  прошлаЯ, может, как мы полагаем,  произвести  или иметь своим
следствием; это  в общем есть  приобретение  технических знаний.  ‚о-вторых,
соо