ие между эпическим и трагической судьбой; открытое пространство <I>эпоса</I> в противоположность закрытому пространству трагедии; и особенно различие символа в эпическом и трагическом. ‚ <I>—еловеке-звере</I> уже не только свидетель или судьЯ, но скорее некий деЯтель, или поле действиЯ (поезд), играет роль символа по отношению к истории и предписывает большой ман±вр. ‘ледовательно, он прослеживает открытое пространство до уровнЯ нации и цивилизации в противоположность закрытому пространству <I>’ерезы ђакен,</I> над которым господствует единственно лишь пристальный взглЯд старухи. "„н±м и ночью, мимо не± безостановочно едет столько мужчин и женщин, их мчат куда-то несущиесЯ на всех парах поезда... ‘реди пассажиров были, конечно, не только французы, попадались там и иностранцы... Ќо они проносились с быстротой молнии, она даже не была толком уверена, действительно ли она их видела". „войной регистр в <I>—еловеке-звере</I> состоит из шумных инстинктов и трещины - безмолвного €нстинкта смерти. ‚ результате, вс±, что случаетсЯ, происходит на двух уровнЯх: уровне любви и смерти, уровне <I>сомы</I> и <I>гермена,</I> уровне двух наследственностей. ќта историЯ удваиваетсЯ <I>эпосом.</I> €нстинкты и темпераменты более не занимают существенного положениЯ. Ћни роЯтсЯ вокруг и внутри поезда, но сам поезд - это эпическое представление €нстинкта смерти. –ивилизациЯ оцениваетсЯ с двух точек зрениЯ: с точки зрениЯ инстинктов, которые она</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>435 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>определЯет, и с точки зрениЯ трещины, котораЯ определЯет цивилизацию. </P>
<P>„лЯ современного ему мира ‡олЯ открыл возможность реставрации эпического. Ќепристойность как элемент его литературы - "отвратительной литературы" - это историЯ инстинкта, противостоЯщаЯ заднему плану смерти. ’рещина - это эпический бог в истории инстинктов и условие, делающее эту историю возможной. ЋтвечаЯ тем, кто обвинЯет ‡олЯ в преувеличении, можно сказать, что у писателЯ есть не логос, а только <I>эпос</I>, который констатирует, что мы никогда не сможем сколько-нибудь значительно продвинутьсЯ в описании распада, поскольку длЯ этого необходимо зайти столь же далеко, насколько вед±т сама трещина. Њожет ли так случитьсЯ, что €нстинкт смерти - продвигаЯсь, насколько это вообще возможно - возвратилсЯ бы обратно к самому себе? Ќе может ли быть так, что трещина, котораЯ лишь по видимости и на короткое времЯ заполнЯетсЯ большими аппетитами, выходит за собственные пределы в направлении, которое сама и создала? ‚озможно ли - поскольку она впитывает каждый инстинкт, - чтобы трещина могла также предписывать инстинктам трансмутацию, обращаЯ смерть против не± самой? Ќе создала бы она тем самым инстинкты, способствующие развитию, а не алкогольные, эротические или финансовые [инстинкты], то есть либо сохранЯющие, либо разрушающие? —асто отмечают, что в конечном счете ‡олЯ - оптимист, что среди мрачных романов у него есть романы, окрашенные в розовые тона. Ћднако такаЯ их интерпретациЯ, исходЯщаЯ из какого-либо чередованиЯ, была бы ошибочной; на самом деле оптимистическаЯ литература ‡олЯ не ЯвлЯетсЯ чем-то иным по отношению к его "отвратительной" литературе</FONT><FONT SIZE=2>.</FONT><FONT SIZE=2> €менно в одной и той же динамике - в динамике эпического - низменные инстинкты отражаютсЯ в ужасном €нстинкте смерти, но и €нстинкт смерти тоже отражаетсЯ внутри некоего открытого пространства, возможно даже, что в ущерб самому себе. ‘оциалистический же оптимизм ‡олЯ означает, что пролетариат уже пролагает свой путь через трещину. Џоезд, как эпический символ - с инстинктами, которые он переносит, и €нстинктом смерти, который </P>
<P>436 Џђ€‹Ћ†…Ќ€џ </P>
<P>он представлЯет, - всегда чреват будущим. ”инальные сентенции <I>—еловека-зверЯ -</I> это также гимн будущему: Џеке и ‹антье сброшены с поезда, а глухой и слепой паровоз вез±т солдат, "уже одуревших от усталости, пьЯнства и крика", навстречу смерти. ќто как если бы трещина проходила через мысль и предавала е±, чтобы быть вместе с тем и возможностью мысли; другими словами, чтобы быть тем [местом], откуда развиваетсЯ и раскрываетсЯ мысль. ’рещина - препЯтствие длЯ мысли, но также место обитаниЯ и сила мысли, е± поле и агент. <I>„октор Џаскаль -</I> последний роман цикла - показывает эту эпическую точку возвращениЯ смерти к самой себе, точку трансмутации инстинктов и идеализации трещины в чистой стихии "научной" и "прогрессист-ской" мысли, в которой сгорает генеалогическое древо ђугон-Њаккаров. </P>
</FONT><P><HR></P>
<P></TBODY></P>
<P ALIGN="CENTER"><CENTER><TABLE BORDER CELLSPACING=1 CELLPADDING=7 WIDTH=403>
<TR><TD VALIGN="TOP" BGCOLOR="#00ff00" HEIGHT=37>
<P><B><FONT SIZE=4 COLOR="#ff0000">„ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€…</B></FONT></TD>
</TR>
</TABLE>
</CENTER></P>

<FONT SIZE=2><P>&nbsp;</P>
</FONT><B><FONT SIZE=5 COLOR="#ff0000"><P>Theatrum philosophicum</P>
</FONT><I><FONT SIZE=4><P>M. ”уко</P></B>
</I></FONT><FONT SIZE=2><P>џ должен обсудить две исключительные по значимости и достоинству книги: <I>ђазличение и повторение</I> и <I>‹огика смысла.</I> „ействительно, эти книги настолько выделЯютсЯ среди прочих, что их довольно трудно обсуждать. ќтим же можно объЯснить, почему лишь немногие брались за такую задачу. џ полагаю, эти книги и впредь будут увлекать нас за собой в загадочном резонансе с произведениЯми Љлоссовски - еще одним крупным и исключительным именем. Ќо возможно, когда-нибудь нынешний век будет известен как век „ел±за. </P>
<P>џ хотел бы поочередно исследовать вс± множество ходов, ведущих к сути столь вызывающих текстов. •отЯ „ел±з бы сказал, что подобнаЯ метафора неверна: сути нет, есть только проблемы - то есть распределение особых точек; центра нет, всегда есть лишь децентра-ции, серии, регистрирующие колеблющийсЯ переход от присутствиЯ к отсутствию, от избытка к недостатку. Љруг должен быть отвергнут как порочный принцип возвращениЯ; мы должны отказатьсЯ от тенденции организовывать все в сферу. ‚се вещи возвращаютсЯ к прЯмизне и ограниченности по прЯмой и лабиринтоподобной линии. €так, волокна и разветвлениЯ (изумительные серии ‹ери хорошо бы подошли длЯ делезианского анализа). </P>
</FONT><B><FONT SIZE=4 COLOR="#0000ff"><P ALIGN="CENTER">* * *</P></B>
</FONT><FONT SIZE=2><P>ЉакаЯ философиЯ не пыталась низвергнуть платонизм? …сли философию определЯть в конечном счете как любую попытку, вне зависимости от ее источника, низвержениЯ платонизма, то философиЯ начинаетсЯ с Ђристо- <BR>
______________ <BR>
Џеревод выполнен по изданию: Critique, ј 282,1970 г.- ‘.885-908. </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>441 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>телЯ; или даже еще с самого Џлатона, с заключениЯ <I>‘офиста</I>, где ‘ократа невозможно отличить от хитрых имитаторов; или же она начинаетсЯ с софистов, поднЯвших много шума вокруг восхождениЯ платонизма и высмеивавших его будущее величие своей нескончаемой игрой в слова. </P>
<P>‚се ли философии суть индивидуальные разновидности "анти-платонизма"? ЉаждаЯ ли из них начинаетсЯ с объЯвлениЯ об этом фундаментальном отказе? Њожно ли сгруппировать их вокруг этого вожделенного и отвратительного центра? ‘корее, философскаЯ природа какого-либо дискурса заключаетсЯ в его платоническом дифференциале, элементе, отсутствующем в платонизме, но присутствующем в других философиЯх. ‹учше это сформулировать так: это тот элемент, в котором эффект отсутствиЯ вызван в платонической серии новой и расходЯщейсЯ серией (следовательно, его функциЯ в платонической серии - это функциЯ означающего, которое вместе и избыточно, и отсутствует); а также это элемент, в котором платоническаЯ сериЯ производит некую свободную, текучую и избыточную циркулЯцию в этом ином дискурсе. ‡начит, Џлатон - это избыточный и недостаточный отец. Ѓесполезно определЯть какую-либо философию ее анти-платоническим характером (все равно, что растение отличать по его репродуктивным органам); но отчасти одну философию можно отличать [от другой] тем способом, каким определЯетсЯ фантазм - по эффекту недостатка, когда фантазм распределЯетсЯ по двум составлЯющим его сериЯм - "архаичной" и "реальной"; и тут вы можете мечтать о всеобщей истории философии, о платонической фантазмотологии - но не об архитектуре систем. </P>
<P>‚ любом случае, "низвержение платонизма"</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">1</SUP></FONT><FONT SIZE=2> „елезом состоит в том, что он перемещаетсЯ внутри платоновской серии с тем, чтобы вскрыть неожиданную грань: деление. Џо словам аристотеликов, Џлатон не проводил тонких различий между родами "охотник", "повар" и "политик"; не занимали его и специфические признаки видов <BR>
________ <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">1 </SUP></FONT><I><FONT SIZE=2>Difference et repetition, pp.</I> 165<I>-</I>168 <I>et</I> 82<I>-</I>85</FONT><I><FONT SIZE=2>; ‹огтка смысла</I> </FONT><FONT SIZE=2>(</FONT><I><FONT SIZE=2>см. настоЯщее издание</I></FONT><FONT SIZE=2>)</FONT><I><FONT SIZE=2> - с.</I> </FONT><FONT SIZE=2>328<I>-</I>338<I>.</I> </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>442 „ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€… </P>
<P>"рыбак" и "тот, кто охотитсЯ с помощью силков"; Џлатон хотел раскрыть идентичность истинного охотника. <I>Љто такой</I>?, а не <I>—то такое</I>? Ћн искал аутентичное, чистое золото. ‚место того, чтобы подразделЯть, отбирать и разрабатывать плодородный пласт, он выбирал среди претендентов и игнорировал их фиксированные кадастровые свойства; он испытывал их с помощью натЯнутого лука, исключающего всех, кроме одного (безымЯнного одного, номада). Ќо как отличить ложное (симулЯнтов, "так называемых") от подлинного (настоЯщего и чистого)? ђазумеетсЯ, не посредством открытиЯ закона истинного и ложного (истина противоположна не ошибке, а ложным ЯвлениЯм), а посредством указаниЯ - поверх этих внешних проЯвлений - на модель, модель столь чистую, что актуальнаЯ чистота "чистого" лишь напоминает ее, приближаетсЯ к ней и по ней измерЯет себЯ; модель, котораЯ существует столь убедительно, что в ее присутствии фальшивое тщеславие ложной копии немедленно сводитсЯ на-нет. Џри неожиданном поЯвлении “лисса - вечного мужа - ложные претенденты исчезают. ‘имулЯкры уходЯт [exeunt</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT SIZE=2>]. </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>‘читаетсЯ, что Џлатон противопоставил сущность Явлению, горний мир - нашему земному, солнце истины - тенЯм пещеры (и наш долг теперь - вернуть сущность в земной мир, восславить его и поместить солнце истины внутрь человека). Ќо „елез располагает сингулЯрность Џлатона в утонченной</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>сортирующей процедуре, котораЯ предшествует открытию сущности, потому что эта процедура обусловливает необходимость мира сущностей своим отделением ложных симулЯкров от множества Явлений. Џоэтому бесполезно пытатьсЯ пересматривать платонизм, восстанавливаЯ в правах ЯвлениЯ, приписываЯ им прочность и значимость и сближаЯ их с сущностными формами через наделение концептуальным хребтом: не стоит поддерживать столь робкие созданиЯ в прЯмом положении. € не стоит пытатьсЯ переоткрывать высший и торжественный жест, установивший - одним махом - недоступную €дею. ‘корее, нам следует <BR>
______________ <BR>
</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT SIZE=2> ‹атинский термин, обозначающий ремарку в пьесе, например: "Ќекто уходит". - </FONT><I><FONT SIZE=2 COLOR="#800000">Џримечание переводчика</FONT><FONT SIZE=2>.</I> </P>
<P>443 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>приветствовать коварное сборище симулЯнтов, которое шумно ломитсЯ в дверь. Ђ то, что войдет к нам - затоплЯЯ Явление и разрушаЯ его сцепленность с сущностью, - будет событием; бестелесное рассеет плотность материи; вневременное упорство разорвет круг, имитирующий вечность; непроницаемаЯ сингулЯрность скинет с себЯ свою загрЯзненность чистотой; актуальнаЯ наружность симулЯкра подкрепит фальшь ложный Явлений. ЋбъЯвитсЯ ‘офист и потребует от ‘ократа доказательств того, что тот не ЯвлЯетсЯ незаконным узурпатором. </P>
<P>Џересмотреть платонизм - по „елезу - значит прокрастьсЯ внутрь последнего, снизить планку, добратьсЯ до мельчайших жестов - дискретных, но <I>моральных</I>, - которые служат длЯ исключениЯ симулЯкров; это также значит и слегка отклонитьсЯ от платонизма, поддержать с той или иной стороны короткий разговор, который платонизмом исключаетсЯ; это значит вызвать еще одну разъединенную и расходЯщуюсЯ серию; это значит сконструировать - посредством такого небольшого скачка в сторону - развенчанный пара-платонизм. Џреобразовать платонизм (серьезнаЯ задача) - значит</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>усилить его сочувствие к реальности, миру и времени. Ќизвергнуть платонизм - значит начать с вершины (вертикальнаЯ дистанциЯ иронии) и охватить его происхождение. €звратить же платонизм - значит докопатьсЯ до его наимельчайших деталей, снизойти (благодарЯ</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>естественному тЯготению юмора) вплоть до корней его волос, до грЯзи под ногтЯми - до тех вещей, которые никогда не освЯщались идеей; это значит открыть его изначальную децентрированность длЯ того, чтобы перецентрироватьсЯ вокруг Њодели, ’ождественного и ’ого же ‘амого; это значит самим так децентрироватьсЯ относительно платонизма, чтобы вызвать игру (как [происходит] в любом извращении) поверхностей на его границах. €рониЯ возвышает и низвергает; юмор опускает и извращает.</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">2</SUP></FONT><FONT SIZE=2> €звратить Џлатона - это примкнуть к злой Язвительности софистов, грубости киников, аргументации стоиков и порхающим видностЯм</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT SIZE=2> ќпикура. Џора читать „иогена ‹аэртского. <BR>
______________ <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">2</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Џо поводу возвышениЯ иронии и погружениЯ юмора см. </FONT><I><FONT SIZE=2>Difference et repetition,</I></FONT><FONT SIZE=2> p. 12, и <I>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ -</I></FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>с. 182-190. <BR>
</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT SIZE=2> "‘уществуют оттиски, подобовидные плотным телам, но гораздо более тонкие, чем видимые предметы.... ќти ттиски называем мы "видностЯми"....‘амо возникновение видностей совершаетсЯ быстро, как мысль" (ќпикур, <I>Џисьмо к ѓеродоту -</I> в кн. ’ит ‹укреций Љар, <I>Ћ природе вещей -</I> Њ., •удожественннаЯ литература, 1983 - ‘.295-296). </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>444 </FONT><I><FONT SIZE=2>„ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€…</I></FONT><FONT SIZE=2> </P>
</FONT><B><FONT SIZE=4 COLOR="#0000ff"><P ALIGN="CENTER">* * *</P></B>
</FONT><FONT SIZE=2><P>Ќам следует особенно внимательно отнестись к поверхностным эффектам, которые так радовали эпикурейцев:</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">3</SUP></FONT><FONT SIZE=2> истечениЯ, исходЯщие из глубины тел и поднимающиесЯ подобно туманной дымке - внутренние фантомы, которые вновь быстро впитываютсЯ глубиной других тел - обонЯнием, ртом, вожцелениЯми; чрезвычайно тонкие пленки, отделЯющиесЯ от поверхности объектов, а затем привносЯщие цвета и контуры в глубину наших глаз </FONT><FONT SIZE=2>(</FONT><FONT SIZE=2>плавающаЯ эпидерма, визуальные идолы); фантаз-мы, созданные страхом и желанием (облачные боги, обожаемый лик возлюбленного, "слабаЯ надежна, доносимаЯ ветром"). €менно это ширЯщеесЯ царство неосЯзаемых объектов должно интегрироватьсЯ в нашу мысль: мы должны артикулировать философию фантазма, не сводимого к какому-то исходному факту, опосредованному восприЯтием или образом, но возникающего между поверхностЯми, где он обретает смысл, и в перестановке, котораЯ вынуждает все внутреннее переходить вовне, а все внешнее - вовнутрь, в темпоральной осциллЯции, всегда заставлЯющей фантазм предшествовать себе и следовать за собой - короче, в том, что „елез врЯд ли позволил бы нам называть его "бестелесной материальностью". </P>
<P>Ѓесполезно искать за фантазмом какой-то более субстанциальной истины - истины, на которую он указывает, скорее, как некий смешанный знак (отсюда тщетность "симптоматологизированиЯ"); также бесполезно помещать его в устойчивые фигуры и конструировать твердые Ядра схождениЯ, куда мы могли бы включить </FONT><FONT SIZE=2>-</FONT><FONT SIZE=2> на основе их идентичных свойств - все положениЯ фантазма, его плоть, мембраны и испарениЯ ("феноменологиза-циЯ" невозможна). Ќужно позволить фантазмам действовать на границах тел; против тел,- потому что они вонзаютсЯ в тела и торчат из них, а еще и потому, что они <BR>
_____________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">3</SUP></FONT><FONT SIZE=2> </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ</I> - с.346-362.</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>445 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>затрагивают тела, режут их, разбивают на секции, делЯт на области и умножают их поверхности; и равным образом [фантазмы пребывают] вне тел, поскольку действуют между последними согласно законам близости, скручиваниЯ и переменной дистанции - законам, в которых они не сведущи. ”антазмы не расширЯют организмы в область воображаемого; они топологизируют материальность тела. ‘ледовательно их надо освободить от налагаемых нами на них ограничений, освободить от дилеммы истины и лжи, дилеммы бытиЯ и небытиЯ (сущност-ное различие между симулЯкром и копией, доведенное до своего логического конца); нужно позволить фантаз-мам вести свой танец, разыгрывать свою пантомиму - как "сверх-существам". </P>
<I><P>‹огику смысла</I> можно рассматривать как наиболее чуждую книгу, какую только можно себе представить, <I>”еноменологии восприЯтиЯ</I>. ‚ этой последней тело-организм свЯзываетсЯ с миром через сеть первичных сиг-нификаций, возникающих из восприЯтиЯ вещей, тогда как, согласно „елезу, фантазмы образуют непроницаемую и бестелесную поверхность тел; и из такого процесса - одновременно топологического и жестокого - прорисовываетсЯ нечто, что ложно выдает себЯ за некий центрированный организм и что распределЯет на своей периферии нарастающую удаленность вещей. Ћднако и это более существенно. <I>‹огику смысла</I> следует рассматривать как самый смелый и самый дерзкий из метафизических трактатов - при том основном условии, что вместо упразднениЯ метафизики как отрицаниЯ бытиЯ, мы заставлЯем последнюю говорить о сверх-бытии. ”изика: дискурс, имеющий дело с идеальной структурой тел, смесей, реакций, внутренних и внешних механизмов; метафизика: дискурс, имеющий дело с материальностью бестелесных вещей - фантазмов, идолов и симулЯкров. </P>
<P>Љонечно же, иллюзиЯ - источник всех трудностей в метафизике, но не потому, что метафизика по самой своей природе обречена на иллюзию, а потому, что в течение очень долгого времени иллюзиЯ преследовала ее, и потому, что из-за своего страха перед симулЯкрами она была вынуждена вести охоту на иллюзорное. Њетафизика не иллюзорна - она отнюдь не только разновид- </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>446 </FONT><I><FONT SIZE=2>„ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€…</I></FONT><FONT SIZE=2> </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>ность этого специфического рода, - но иллюзиЯ ЯвлЯетсЯ метафизикой. €менно продукт специфической метафизики обозначает разделение между симулЯкром, с одной стороны, и изначальной и совершенной копией, - с другой. ‘уществовала критика, чьей задачей было выЯвлЯть метафизическую иллюзию и устанавливать ее необходимость; однако, метафизика „елеза инициирует необходимую критику деиллюзионизации фантазмов. Ќа этой основе проЯснЯетсЯ путь длЯ продвижениЯ эпикурейской и материалистической серий, длЯ поиска их сингулЯрного зигзага. € этот путь, вопреки себе самому, вовсе не ведет к некой стыдливой метафизике; он радостно ведет к метафизике - метафизике, свободной от своей изначальной глубинности так же, как и от высшего бытиЯ, но кроме того еще и способной постигать фантазм в его игре поверхностей без помощи моделей, - метафизике, где речь идет уже не о …дином Ѓоге, а об отсутствии Ѓога и эпидермической игре извращениЯ. Њертвый Ѓог и содомиЯ - таковы отправные пункты нового метафизического эллипса. ’ам, где естественнаЯ теологиЯ содержала в себе метафизическую иллюзию, и где эта иллюзиЯ всегда была более или менее свЯзана с естественной теологией, метафизика фантазма вращаетсЯ вокруг атеизма и трансгрессии. ‘ад, Ѓатай и те, кто пришли после, ладонь, повернутаЯ в жесте защиты и приглашениЯ, ђоберта. </P>
<P>Ѓолее того, такаЯ сериЯ освобожденных симулЯкров активируетсЯ, или имитирует саму себЯ, на двух привилегированных сценах: на сцене психоанализа, который в конечном счете следует понимать как метафизическую практику, поскольку он занимаетсЯ фантазмами; и на сцене театра, который множественен, полисценичен, одновременен, разбит на отдельные действиЯ, отсылающие друг к другу, и где мы сталкиваемсЯ - без намека на представление (копирование или имитацию) - с танцем масок, плачем тел и жестикулЯцией рук и пальцев. € повсюду в каждой из этих двух новых и расходЯщихсЯ серий (попытка "примирить" данные серии, свести их</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>к какой-либо перспективе, создать некую смехотворную "психодраму" - в высшей степени наивна) ”рейд и Ђрто исключают друг друга и вызывают обоюдный ре- </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>447 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>зонанс. ”илософиЯ представлениЯ - философиЯ изначального, первичного, сходства, имитации, верности -- рассеиваетсЯ; и стрела симулЯкра, выпущеннаЯ эпикурейцами, летит в нашем направлении. Ћна рождает - возрождает - "фантазмофизику". </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>&nbsp; </P>
</FONT><B><FONT SIZE=4 COLOR="#0000ff"><P ALIGN="CENTER">* * *</P></B>
</FONT><FONT SIZE=2><P>„ругую сторону платонизма занимают стоики. ЏрослеживаЯ то, как „елез рассуждает об ќпикуре, ‡еноне, ‹укреции и •рисиппе, Я вынужден был сделать вывод, что методика его анализа носит строго фрейдистский характер. Ћн вовсе не стремитсЯ - под барабанный бой - к великой ђепрессии ‡ападной философии; он лишь отмечает, как бы походЯ, ее оплошности. Ћн указывает на ее разрывы, бреши, те незначительные малости, которыми пренебрегал философский дискурс. Ћн тщательно восстанавливает едва заметные пробелы, хорошо понимаЯ, что они заключают в себе фундаментальную небрежность. ЃлагодарЯ упорству нашей педагогической традиции мы привыкли отбрасывать эпикурейские симу-лЯкры как нечто бесполезное и пустое; а знаменитаЯ борьба стоицизма, котораЯ велась вчера и возобновитьсЯ завтра, стала школьной забавой. „елез действительно здорово скомбинировал эти очень тонкие нити и</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>поиграл, на свой манер, с этой сетью дискурсов, аргументов, реплик и парадоксов, - с теми элементами, которые столетиЯми циркулировали в средиземноморских культурах. Њы должны не презирать эллинистическую путаницу или римскую банальность, а вслушатьсЯ в то, что было сказано на великой поверхности империи; мы должны быть внимательными к тому, что происходило тысЯчи раз, что рассыпано повсюду: сверкающие битвы, убитые генералы, горЯщие триремы, отравившиесЯ королевы, победы, неизменно ведущие к новым переворотам, нескончаемое типовое „ействие, вечное событие. </P>
<P>„лЯ рассмотрениЯ чистого событиЯ прежде всего должен быть создан некий метафизический базис.</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">4</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Ќо мы должны согласитьсЯ с тем, что таковым не может <BR>
__________ <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">4</SUP></FONT><FONT SIZE=2> ‘м. <I>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ -</I> с. 19-28. </P>
<P>448 „ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€… </P>
<P>быть метафизика субстанций, служащих основанием длЯ акциденций; не может это быть и некой метафизической когеренцией, котораЯ помещает эти акциденции в переплетающиесЯ свЯзи причин и эффектов. ‘обытие - рана, победа-поражение, смерть - это всегда эффект, полностью производимый сталкивающимисЯ, смешивающимисЯ и разделЯющимисЯ телами, но такой эффект никогда не бывает телесной природы; именно неосЯзаемаЯ, недоступнаЯ битва возвращаетсЯ и повторЯетсЯ тысЯчи раз вокруг ”абрициуса, над раненым кнЯзем Ђндреем. Ћружие, поражающее тела, образует бесконечную бестелесную битву. ”изика рассматривает причины, но событиЯ, возникающие как их эффекты, уже не принадлежат физике. „авайте вообразим стежкообразную каузальность: поскольку тела сталкиваютсЯ, смешиваютсЯ и</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>страдают, они создают на своих поверхностЯх событиЯ - событиЯ, лишенные толщины, смеси и страсти; поэтому событиЯ более не могут быть причинами. Ћни образуют между собой иной род последовательности, свЯзи которой происходЯт из квази-физики бестелесного - короче, из метафизики. </P>
<P>‘обытиЯ требуют также и более сложной логики.</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">5 </SUP></FONT><FONT SIZE=2>‘обытие - это не некое положение вещей, не нечто такое, что могло бы служить в качестве референта предложениЯ (факт смерти - это положение вещей, по отношению к которому утверждение может быть истинным или ложным; умирание - это чистое событие, которое никогда ничего не верифицирует). ’роичную логику, традиционно центрированную на референте, мы должны заменить взаимосвЯзью, основанной на четырех терминах. "Њарк Ђнтоний умер" <I>обозначает</I> положение вещей; <I>выражает</I> мое мнение или веру; <I>сигнифицирует</I> утверждение; и, вдобавок, имеет <I>смысл:</I> "умирание". ЌеосЯзаемый смысл, с одной стороны, обращен к вещам, поскольку "умирание" - это что-то, что происходит как событие с Ђнтонием, а с другой стороны, он обращен к предложению, поскольку "умирание" - это то, что высказываетсЯ по поводу ЂнтониЯ в таком-то утверждении. “мирать: измерение предложениЯ; бестелесный эффект, <BR>
_________ <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">5</SUP></FONT><FONT SIZE=2> ‘м. <I>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ -</I> с.29-43. </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>449 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>производимый мечом; смысл и событие; точка без толщины и субстанции, о которой некто говорит и котораЯ странствует по поверхности вещей. Ќе следует заключать смысл в когнитивное Ядро, лежащее в сердцевине познаваемого объекта; лучше позволить ему восстановить свое текучее движение на границах слов и вещей в качестве того, что говоритсЯ о вещи (а не ее атрибута или вещи в себе), и чего-то, что случаетсЯ (а не процесса или состоЯниЯ). ‘мерть служит лучшим примером, будучи и событием событий, и смыслом в его наичистейшем состоЯнии.</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>Ћбласть смысла - это анонимный поток речи; именно о нем мы говорим, как о всегда прошедшем или готовом произойти, и тем не менее он осуществлЯетсЯ в экстремальной точке сингулЯрности. ‘мысл-событие столь же нейтрален, как и смерть: "не конец, но нескончаемое; не особеннаЯ смерть, а всЯкаЯ смерть; не подлиннаЯ смерть, а, как сказал Љафка, смешок ее опустошающей ошибки".</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">6</P>
</SUP></FONT><FONT SIZE=2><P>Ќаконец, смысл-событие требует грамматики с иной формой организации,</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">7</SUP></FONT><FONT SIZE=2> поскольку его нельзЯ поместить в предложение в качестве атрибута (быть <I>мертвым,</I> быть <I>живым,</I> быть <I>красным</I></FONT><FONT SIZE=2>)<I>,</I></FONT><FONT SIZE=2> но он привЯзан к глаголу (умирать, жить, краснеть). ѓлагол, понЯтый таким образом, имеет две принципиальные формы, вокруг которых распределЯютсЯ все остальные [формы]: настоЯщее времЯ, утверждающее событие, и инфинитив, вводЯщий смысл в Язык и позволЯющий ему циркулировать в качестве нейтрального элемента, на который мы ссылаемсЯ в дискурсе. Ќе следует искать грамматику событий во временных флексиЯх; не следует ее искать и в фиктивных анализах типа: жить = быть живым. ѓрамматика смысла-событиЯ вращаетсЯ вокруг двух асимметричных и непрочных полюсов: инфинитивное наклонение и настоЯщее времЯ. ‘мысл-событие - это всегда и смещение настоЯщего времени, и вечное повторение инфинитива. "“мирать" никогда не локализуетсЯ в плотности данного момента, но из его течениЯ оно ["умирать"] бесконечно выделЯет наикратчайший момент. “мирать - это даже <BR>
_________ <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">6</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Blanchot, L'Espace litteraire, цитируетсЯ в </FONT><I><FONT SIZE=2>Difference et repetition,</I></FONT><FONT SIZE=2> p. 149. ‘м. <I>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ -</I> с. 199-204. <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">7</SUP></FONT><FONT SIZE=2> ‘м. <I>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ -</I> с.240-244. </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>450 </FONT><I><FONT SIZE=2>„ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€…</I></FONT><FONT SIZE=2> </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>меньше того момента, который требуетсЯ, чтобы об этом подумать, и тем не менее, умирание неограниченно повторЯетсЯ на обоих сторонах этой лишенной ширины трещины. ‚ечное настоЯщее? ’олько при условии, что мы понимаем настоЯщее как недостаточную полноту, а вечное - как недостаточное единство: (множественнаЯ) вечность (смещенного) настоЯщего. </P>
<P>Џодведем итог: на границах плотных тел событие бестелесно (метафизическаЯ поверхность); на поверхности слов и вещей бестелесное событие - это <I>смысл</I> предложениЯ (его логическое измерение); на основной линии дискурса бестелесный смысл-событие привЯзан к глаголу (инфинитивнаЯ точка настоЯщего).</P>
<P>‚ более или менее недавнем прошлом имели место, как Я полагаю, три основные попытки концептуализиро-вать событие: неопозитивизм, феноменологиЯ и философиЯ истории. Ќеопозитивизму не удалось осмыслить особый характер событиЯ; из-за логической ошибки, спутавшей событие с положением вещей, у неопозитивизма не было иного выбора, кроме как поместить событие в гущу тел, рассматривать его как материальный процесс и примкнуть более или менее Явно к физикализму ("каким-то шизоидным образом" неопозитивизм свел поверхность к глубине); что касаетсЯ грамматики, то он превратил событие в атрибут. ”еноменологиЯ, с</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>другой стороны, переориентировала событие относительно смысла: она либо располагала голое событие до смысла или по соседству с последним - твердынЯ фактичности, безмолвнаЯ инерциЯ случайностей, - а затем подчинЯла событие активным процессам осмыслениЯ, вгрызаниЯ в него и его разработки; либо же феноменологиЯ допускала область первичных сигнификаций, котораЯ всегда существовала как некаЯ диспозициЯ мира вокруг џ, следующаЯ по его пути и за его привилегированными локализациЯми, заранее указываЯ, где событие может произойти и его возможную форму. ‹ибо кот, чей здравый смысл предшествует улыбке, либо общезначимый смысл улыбки, предвосхищающий кота. ‹ибо ‘артр, либо Њерло-Џонти. „лЯ них смысл никогда не совпадает с событием; и из этого вытекают логика сигнификаций, грамматика первого лица и метафизика сознаниЯ. —то касаетсЯ фи- </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>451 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>лософии истории, то она заключает событие в циклическую модель времени. …е ошибка - грамматическаЯ; философиЯ истории рассматривает настоЯщее как то, что обрамлено прошлым и будущим; настоЯщее - это бывшее будущее, где его форма была предуготовлена, а прошлое, которое произойдет в будущем, сохранЯет идентичность своего содержаниЯ. Џрежде всего такое понимание настоЯщего требует логики сущностей (котораЯ закладывает настоЯщее в памЯти) и логики понЯтий (где настоЯщее заложено как знание о будущем), а затем и метафизики завершенного и свЯзного космоса, метафизики иерархического мира. </P>
<P>€так, три системы, потерпевшие неудачу в осмыслении событиЯ. ЏерваЯ, под предлогом того, что ничего нельзЯ сказать о вещах, лежащих "вне" мира, отвергает чистую поверхность событиЯ и пытаетсЯ насильственно заключить событие - в качестве референта - в сферическую полноту мира. ‚тораЯ, под тем предлогом, что сигнификациЯ существует только длЯ сознаниЯ, помещает событие вне и прежде или внутри и после [смысла] - и всегда располагает его по отношению к кругу џ. ’ретьЯ, под тем предлогом, что событие существует только во времени, задает его идентичность и подчинЯет его твердо централизованному порЯдку. Њир, џ и Ѓог (сфера, круг и центр): три условиЯ, которые неизменно затушевывают событие и мешают успешному формулированию мысли. џ полагаю, что замысел „елеза направлен на то, чтобы устранить эту тройную зависимость, котораЯ и по сей день навЯзана событию: метафизика бестелесного событиЯ (котораЯ, следовательно, несводима к физике мира), логика нейтрального смысла (а не феноменологиЯ сигнификации, основанной на субъекте) и мышление инфинитивного настоЯщего (а не воскрешение концептуального будущего в прошедшем существовании). </P>
</FONT><B><FONT SIZE=4 COLOR="#0000ff"><P ALIGN="CENTER">* * *</P></B>
</FONT><FONT SIZE=2><P>Њы приблизились к тому пункту, где две серии - событиЯ и фантазма - вступают в резонанс - резонанс бестелесного и неосЯзаемого, резонанс битвы, резонанс </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>452 </FONT><I><FONT SIZE=2>„ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€…</I></FONT><FONT SIZE=2> </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>смерти, котораЯ пребывает и упорствует, резонанс волнующего и вожделенного идола: он обитает не в сердце человека, а над его головой, по ту сторону лЯзганьЯ орудий, в судьбе и желании. ќто не значит, что данные серии сходЯтсЯ в какой-то общей точке, в каком-то фан-тазматическом событии или в первичном источнике</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>си-мулЯкра. ‘обытие - это то, чего неизменно недостает в серии фантазма; его отсутствие указывает, что его повторение лишено каких-либо оснований в неком первоисточнике, что оно вне любых форм имитации и свободно от принуждений сходства. ‘ледовательно, событие - это маскировка повторениЯ, это всегда сингулЯрнаЯ маска, котораЯ ничего не скрывает, симулЯкры без симулЯции, нелепое убранство, прикрывающее несуществующую наготу, чистое различие. </P>
<P>—то касаетсЯ фантазма, то он "избыточен" по отношению к сингулЯрности событиЯ, но такой "избыток" не указывает на воображаемое дополнение, прибавлЯющеесЯ к голой реальности фактов; он также и не образует некой эмбриональной всеобщности, из которой постепенно возникает организациЯ понЯтиЯ. ЏонЯть смерть или битву как фантазм - не значит смешивать их ни с прежним образом смерти, подвешенным над бессмысленным несчастным случаем, ни с будущим понЯтием битвы, скрытно организующим наличную беспорЯдочную суматоху; битва бушует от одного удара к другому, и процесс смерти неопределенным образом повторЯет этот удар, который всегда в его владении и который наноситсЯ раз и навсегда. ’акому понЯтию фантазма как игры (отсутствующего) событиЯ и его повторениЯ не следует придавать форму индивидуальности (форму, подчиненную понЯтию и, следовательно, неформальную), нельзЯ это понЯтие и соизмерЯть с реальностью (реальностью, имитирующей образ); оно предстает как универсальнаЯ сингулЯрность: умирать, летать, покорЯть, покорЯтьсЯ. </P>
<I><P>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ</I> показывает нам, как выстраивать мысль, способную охватить событие <I>и</I> понЯтие, их раздельное и двойное утверждение, утверждение их дизъюнкции. Ћпределение событиЯ на основе понЯтиЯ - посредством отрицаниЯ всЯкой значимости повторениЯ - это, возможно, то, что можно назвать знанием; а соизме- </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>453 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>рение фантазма с реальностью - путем поиска его происхождениЯ - это оценка. ”илософиЯ стараетсЯ проделать и то, и другое; она воображает себЯ наукой, а выступает как критика. ‘ другой стороны, мышление требует освобождениЯ фантазма в имитации, котораЯ производит фантазм одним махом; фантазм делает событие столь неопределенным, что оно повторЯетсЯ как сингулЯрнаЯ универсалиЯ. €менно такаЯ конструкциЯ событиЯ и фантазма ведет к мысли в абсолютном смысле. ЏоЯсним еще: если роль мысли состоит в театрально</FONT><FONT SIZE=2>-</FONT><FONT SIZE=2>сценическом производстве фантазма и в повторении универсального событиЯ в его наивысшей точке сингулЯрности, то чем же тогда ЯвлЯетсЯ сама мысль, как не событием, которое порождает фантазм и фантазматическое повторение отсутствующего событиЯ? ”антазм и событие, утверждаемые в дизъюнкции, суть объекты мысли и сама мысль; они полагают сверх-бытие на поверхности тел, где оно только и может быть доступным длЯ мысли, и намечают топологическое событие, в котором формируетсЯ сама мысль. Њысль должна рассматривать</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>тот процесс, который ее формирует, и сама формироватьсЯ, исходЯ из такого рассмотрениЯ. „уальность критика-знание становитсЯ абсолютно бесполезной, когда мысль заЯвлЯет о своей природе. </P>
<P>Ћднако, такаЯ формулировка опасна. Ћна заключает в себе эквивалентность и позволЯет нам снова вообразить отождествление субъекта и объекта. Ђ это было бы абсолютно неверно. ’о, что объект мысли формирует саму мысль, означает, напротив, двойное размежевание: отделение центрального и обосновывающего субъекта, с которым происходЯт событиЯ, а он развертывает вокруг себЯ смысл; и отделение объекта, который ЯвлЯетсЯ отправным пунктом и точкой схождениЯ длЯ распознаваемых форм и атрибутов, утверждаемых нами. Њы должны представить себе некую неограниченную прЯмую линию, котораЯ (несЯ на себе событиЯ совсем не так, как веревка удерживает свои узелки) кроит и перекраивает каждый момент столько раз, что каждое событие возникает и как бестелесное, и как неопределенно множественное. Њы должны вообразить не синтезирующего-синтезируемого субъекта, а непреодолимую трещину. Ѓолее того, нам нужно разглЯдеть серию без основного довеска симулЯкров, идолов и фантазмов, что всегда </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>454 </FONT><I><FONT SIZE=2>„ЋЏЋ‹Ќ…Ќ€…</I></FONT><FONT SIZE=2> </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>существуют в темпоральной дуальности на обеих сторонах трещины, где они формируютсЯ, подают друг другу сигналы и начинают существовать как знаки. ђасщепление џ и серии означающих точек отнюдь не образуют того единства, которое позволЯло бы мысли быть и субъектом, и объектом, но они [џ и сериЯ точек] - в себе суть событие мысли и бестелесность мыслимого: мыслимого как проблемы (множество рассеЯнных точек) и самой мысли как имитации (повторение без образца). </P>
<P>‚от почему <I>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ</I> могла бы иметь подзаголовок: <I>—то такое мышление?</I> ќтот вопрос в книге „елеза всюду подразумевает два различных контекста: контекст стоической логики - в той мере, в какой она свЯзана с бестелесным, - и фрейдовский анализ фантазма. —то такое мышление? ‘тоики разъЯснЯют процедуру мысли относительно объектов мысли, а ”рейд рассказывает нам, как сама мысль способна мыслить. ‚озможно, это впервые ведет к теории мысли, котораЯ полностью освобождена как от субъекта, так и от объекта. Њысль-событие так же сингулЯрна, как и бросок кости; мысль-фантазм вовсе не ищет истины, а лишь повторЯет мысль. </P>
<P>‚о всЯком случае, нам понЯтно повторЯемое „елезом акцентирование рта в <I>‹огике смысла.</I> €менно через такой рот, как признавал ‡енон, порции еды проходЯт подобно телеге смысла ("’ы говоришь "телега". ‘тало быть, телега проходит через твой рот"). ђот, отверстие, канал, где ребенок озвучивает симулЯкры, расчлененные части и тела без органов; рот, в котором артикулируютсЯ глубина и поверхность. Ђ также и рот, из которого извергаетсЯ голос другого, вызываЯ возвышенных идолов, парЯщих над ребенком и формирующих суперэго. ђот, где крики распадаютсЯ на фонемы</FONT><FONT SIZE=2>,</FONT><FONT SIZE=2> морфемы и семантемы: рот, где глубина орального тела отделЯетсЯ от бестелесного смысла. —ерез этот раскрытый рот, этот пищеварительный голос протЯгивают свои расходЯщиесЯ серии развитие Языка, формациЯ смысла и плоть мысли.</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">8</SUP></FONT><FONT SIZE=2> џ бы с удовольствием подискутировал с жестким <BR>
______________ <BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">8</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Џо этому поводу см. <I>‹огика смысла, -</I> с.245-300. Њои комментарии, в лучшем случае, лишь аллюзии по отношению к этому замечательному анализу. </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>455 </FONT><I><FONT SIZE=2>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ </P></I>
<P>фоноцентризмом „елеза, если бы за этим не стоЯл факт постоЯнной фонодецентрации. „а воздаст должное „елезу фантастический грамматик, темный предшественник, который блестЯще использовал удивительные грани такого децентрированиЯ: <BR>
</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#800000">Les dents, la bouche <BR>
Les dents la bouchent <BR>
L'aidant la bouche <BR>
Laides en la bouche <BR>
Lait dans la bouche, etc</FONT><FONT SIZE=2>.</FONT><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT SIZE=2> </P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>‹Ћѓ€ЉЂ ‘Њ›‘‹Ђ заставлЯет нас обратить внимание на вещи, которыми философиЯ пренебрегала столько столетий: на событие (ассимилированное в понЯтии, из которого мы тщетно пытались его извлечь в форме <I>факта,</I> верифицирующего предложение, в форме <I>актуального опыта,</I> как модальности субъекта, в форме <I>конкретности</I> как эмпирического содержаниЯ истории); и на фантазм (редуцированный во имЯ реальности и помещенный в наивысшую точку, на патологический полюс нормативной последовательности: восприЯтие-образ-памЯть-иллюзиЯ). ‚ конце концов, в чем еще столь настоЯтельно нуждаетсЯ мышление нашего века, как не в событии и не в фан-тазме? </P>
<P>Њы должны быть благодарны „елезу за его усилиЯ. Ћн не воскрешал надоевшие девизы: "”рейд с Њарксом", "Њаркс с ”рейдом", они оба, если угодно, с нами. Ћн развивал убедительный анализ сущностных элементов, закладываЯ основы мышлениЯ о событии и фантазме. …го задача не в примирении (расширить пределы влиЯниЯ событиЯ с помощью воображаемой плотности фан-тазма или пр