пришел. џ говорю:  "Њне  нужен  ђобер".  ’от
спрашивает так спокойно, словно Я здесь со вчерашнего днЯ:  "Ђ  кто  такой
ђобер?" џ киваю на Џинг-Џонга, которого зовут вовсе не ђобером. џ знаю это
по письмам, да и мать называет его ”лоримоном.  Ђнри  —етвертый  вздыхает,
склонЯетсЯ над мотором и говорит: "Ќа  этот  раз  ладно,  но  прикинь,  во
сколько мне обходитсЯ каждый час твоего ђобера".
   Џинг-Џонг догонЯет менЯ на улице и говорит: "Ћн прав. ’ебе  не  следует
приходить сюда в рабочее времЯ". џ смотрю на свои ноги, сладкаЯ  как  мед,
будто едва сдерживаЯ слезы. Ћн выпаливает: "Ќу что  тебе,  давай".  ЏоднЯв
глаза, отвечаю: "џ собиралась написать  тебе  письмо.  Ќо  боюсь  наделать
много ошибок, и ты станешь надо мной смеЯтьсЯ". Њы стоим  долго-долго,  до
самой золотой свадьбы, и он говорит: "џ тоже делаю много ошибок. Ђ что  бы
ты написала в своем письме?" Ќе грубо  спрашивает,  скорее  наоборот.  ’ак
жаль, что Џинг-Џонг сын своего тухлого папаши, который ЯвилсЯ на свет  длЯ
того, чтобы мучилась Я, а Я родилась длЯ того,  чтобы  заставить  их  всех
страдать еще больше. "’воЯ мать, - говорю, - считает, что у  нас  с  тобой
ненадолго. ‚се так думают. Љ тому же  в  деревне  терпеть  не  могут  моих
родителей, а обо мне говорЯт, что Я стала черт-те кем. ‚от". Ћн  запускает
руки в карманы, делает несколько кругов и рычит: "Љатились бы  они...".  Ђ
потом: "Љто это плохо  говорит  о  твоих  родителЯх?  …сть  способ  быстро
научить их помалкивать". џ отвечаю: "„а так, люди".
   Ћн багровеет, видЯ, как Я переживаю. ‡амасленными  руками  не  решаетсЯ
прикоснутьсЯ ко мне и говорит: "‡наешь, Я вовсе не такой, как твои прежние
приЯтели". € тут слезы так и брызжут у менЯ из глаз. €ду по дороге. Ќо  он
догонЯет: "Џостой". Ћстанавливаюсь, и он продолжает: "Ќе знаю, как  у  нас
сложитсЯ. Ќо мне хорошо с тобой. Ђ на других мне наплевать". џ  смотрю  на
него во все глаза и, как малышка, чмокаю в щеку. ‡атем киваю в знак  того,
что, мол, знаю. Џотом ухожу. Ћн кричит вдогонку: "џ  вернусь  рано".  €  Я
знаю, что менЯ ожидает - то же, что и каждый вечер.
   ‚ечером дома ему не терпитсЯ оказатьсЯ со мной  в  комнате.  Ќа  первых
порах он только и хочет, чтобы Я глазела в потолок до обеда, после ужина и
еще утром перед уходом на работу. ѓоворит, что весь день в  своем  мерзком
гараже только об этом и мечтает. Љомната его  матери  соседнЯЯ,  и  ночью,
когда Я ору, та начинает барабанить в стенку. Ћднажды ЯвилсЯ Њикки и  стал
стучать в дверь: "ќто уже слишком. Ќевозможно заснуть". Љак только со мной
это начинаетсЯ, Џинг-Џонг затыкает мне рот рукой, хотЯ знает, что не  дает
дышать, но уж очень ему это приЯтно. Џинг-Џонг  мне  очень  нравитсЯ  -  в
общем, Я почти люблю его, когда он во мне,  когда  умирает.  Ђ  еще  когда
нетерпеливо раздевает, шарит по телу, словно боитсЯ,  что  ему  не  хватит
двух рук.
   ‚споминаю слова старой перечницы. ‡наю, что так  будет  не  вечно,  что
через некоторое времЯ он успокоитсЯ, как и все.  Ћднако  пока  он  в  моих
руках,  Я  уступаю  любым  его  желаниЯм  -  на  спине,  на   животе,   на
четвереньках. Џодружка в Ярости колотит по стенке. Ћднажды Я решаю поддеть
его длЯ проверки. ‚ одну из суббот, третью с тех пор, как Я живу у них, мы
отправлЯемсЯ в кино вместе с Њикки, †оржеттой, Ѓу-Ѓу и его  отдыхающей,  а
Џинг-Џонг всю первую серию торчит в глубине зала в  брезентовой  куртке  и
пожарной каске. ‚ перерыве Я подхожу к нему и говорю: "Џока Я  тут,  чтобы
ты в последний раз выступал клоуном. •очу, чтобы ты сидел рЯдом, чтобы жал
менЯ во времЯ сеанса, если мне этого захочетсЯ". “ него глаза на  лоб.  Ћн
озираетсЯ, как психованный - не слышит ли кто. ’огда Я говорю: "•очешь,  Я
повторю это громко, длЯ всех?" Ћн отрицательно трЯсет головой и убегает на
четвертой скорости со своей мерзкой каской в руке.
   ‚ нашей комнате говорит: "’ы должна менЯ понЯть".  ‚се  эти  занюханные
парни хотЯт, чтобы их  понимали.  "џ  помогаю  людЯм.  ‘лучись  где-нибудь
несчастье или пожар, клоуном Я не буду. Љ тому же это не ради денег, Я тут
получаю всего четыре сотни". џ молчу. ’огда он сажает менЯ  на  кровать  и
говорит: "Џроси что хочешь, но не это. џ не могу бросить дело. Ќе могу". џ
даю ему выговоритьсЯ, потом встаю и отвечаю: "џ  только  прошу,  чтобы  по
субботам кто-нибудь подменЯл тебЯ и ты был со мной, ничего больше. €наче Я
заменю тебЯ другим". џ вижу его в зеркале, и он менЯ тоже. Ћпустив голову,
он бормочет: "‹адно". ’огда Я возвращаюсь к нему, и скоро начинаетсЯ  стук
в стену, от которого может проснутьсЯ тетка.
   Ќазавтра, кажетсЯ, в третье воскресенье, Я понимаю, что  долго  так  не
выдержу. € делаю новый ход. Ћставив Џинг-Џонга спЯщим, Я в махровом халате
спускаюсь  на  двор.  Љакие-то  пижоны  спорЯт  у  ворот  с  матерью  всех
скорбЯщих. џ слышу, как она бубнит, словно в  телефон:  "Ќадо  спросить  у
сына, он глава  семьи".  ќто  двое  парней  и  две  девицы,  у  них  белый
"фольксваген", на крыше которого полно всЯкой всЯчины, даже  каноэ.  —ерез
минуту они отваливают. Њать говорит: "’уристы". € уходит  на  кухню.  Ђ  Я
пытаюсь запустить душ, оборудованный между сараем и колодцем. ‹едЯнаЯ вода
внезапно обрушиваетсЯ мне на волосы и на халат. Њикки и Ѓу-Ѓу  смотрЯт  на
менЯ из окна. Њикки потешаетсЯ. џ знаю, что  бы  ќна  должна  была  сейчас
сделать, хорошо знаю. Ќо это пока преждевременно. € - как знать?  -  может
быть, во всем виновата моЯ фотографиЯ, вырезаннаЯ из газеты. ’акаЯ  хандра
нападает на менЯ, что  Я  все  бросаю  и  тащусь  назад  в  комнату.  Џока
одеваюсь, Џинг-Џонг просыпаетсЯ. "’ы куда?" - "Џроведать мать", - отвечаю.
Ћн говорит; "Ќо мы же у нее обедаем". џ ронЯю: "Ќу так приходи туда.  Ђ  Я
иду сейчас".
   Љогда Я заЯвлЯюсь к нашим, на душе у менЯ тошно, а на сердце пуще того.
Њать наверху с этим кретином, его приходитсЯ  брить,  менЯть  белье,  и  Я
кричу в потолок: "€дешь? ’ы нужна мне". Ћна тотчас  спускаетсЯ.  џ  хнычу,
как маленькаЯ, прижавшись лбом к ее руке. Ђ тот наверху ревет,  как  псих.
Ћна мЯгко берет менЯ за плечи и отводит в пристройку, как бывало и прежде,
чтобы поговорить спокойно. џ плачу и говорю: "’ы понимаешь? ’ы понимаешь?"
€ та шепчет печально: "Ќу да, ты хочешь казатьсЯ хуже, чем ты есть. ‚ этом
твое несчастье". ‘адитсЯ на ступеньки, помогает расстегнуть свое платье, Я
слышу ее запах, рЯдом ее теплаЯ грудь. џ снова в  объЯтиЯх  своей  дорогой
мамули, моей дорогой мамочки.


        †…ђ’‚Ђ (8)

   „ругое воскресенье. Џинг-Џонг увозит  нас  покататьсЯ  на  "„‘"  своего
хозЯина. ‘ нами Њикки и его  †оржетта.  Њикки  должен  был  участвовать  в
велогонке, но в прошлый  раз  ударил  головой  комиссара,  сделавшего  ему
замечание по поводу плохо прикрепленного на  спине  номера.  Ќе  прав  был
комиссар. Ћн сам наткнулсЯ на голову беднЯжки Њикки.
   Њы тормозим у озера, под которым похоронен Ђррам, где Я родилась. ‚сему
виной плотина. €з-за нее все строениЯ, кроме  церкви,  были  взорваны.  Ћб
этом рассказывали по телеку. ’еперь надо всем - тихаЯ гладь воды,  и  даже
купаютсЯ. Џинг-Џонг говорит, что купатьсЯ запрещено. Ќо  кто  считаетсЯ  с
запретом? ‚ иные дни косые лучи солнца высвечивают в глубине озера  силуэт
церкви. Ѓез колокольни, ее сломали. Ћдни стены. †оржетта замечает,  что  Я
чем-то расстроена, уводит  менЯ,  взЯв  за  талию,  и  говорит  остальным:
"Џоехали отсюда. ‚се это не очень весело".
   Њы отправлЯемсЯ в деревню „юве-сюр-Ѓоннет. Ќа  мне  платье  с  большими
синими цветами и стоЯчим воротничком, волосы  у  менЯ  потрЯсные.  Ћднако,
сама не знаю  отчего,  чувствую  Я  себЯ  премерзко  и  еле  волочу  ноги.
Џинг-Џонг сиЯет как медный грош, прогуливаЯ менЯ среди туристов, обнЯв  за
талию и даже ниже, как бы показываЯ всем, кто тут хозЯин. Џосле  того  как
мы  раз  четырнадцать  обходим  памЯтник  павшим,  выучив   наизусть   все
написанные на нем имена, Њикки предлагает Џинг-Џонгу сыграть  против  двух
отдыхающих партию в  шары.  €  весь  остаток  жизни  Я  провожу  вместе  с
†оржеттой, сидЯ за стаканом сельтерской с мЯтой.  Ћна,  конечно,  пытаетсЯ
менЯ разговорить - намерена ли Я выйти за Џинг-Џонга и все такое. Ќо Я еще
до того, как у менЯ прорезалсЯ первый зуб,  знала,  что  девчонкам  нельзЯ
ничего рассказывать, разве только в том случае, когда хочешь сэкономить на
объЯвлении в газете. Ћна расспрашивает, как живут Њонтечари,  не  стеснЯют
ли менЯ парни, ведь у менЯ нет  братьев,  и  с  тем  же  притворным  видом
выведывает, может ли ее Њикки увидеть менЯ раздетой, чтобы сравнить с ней.
‹учший способ позлить ее - это заставить думать то, что ей хочетсЯ. €менно
так Я и делаю. ‚ечером мы все четверо играем с  глухаркой  в  карты,  и  Я
выигрываю двадцать франков, а тетка шестьдесЯт.  Џока  Џинг-Џонг  и  Њикки
отвозЯт †оржетту в город, Я спрашиваю сидЯщую на кухне за штопкой  мамашу;
"Џианино, которое стоит в сарае, всегда было у вашего мужа?" Ћна отвечает:
"Ћн привез его из €талии. …сли хочешь знать, тащил на себе". џ  спрашиваю:
"Џочему?" —тобы лучше разглЯдеть менЯ, она опускает очки на  кончик  носа:
штопаЯ, она всегда надевает очки. —ерез сто  часов  она  тоже  спрашивает:
"—то значит - почему? ’ак он зарабатывал.  ЋстанавливалсЯ  в  деревнЯх,  и
люди платили ему". ‘пустЯ еще сто часов, не переставаЯ пристально смотреть
на менЯ, как на чудище, она опЯть спрашивает: "Ђ с чего  это  пианино  так
интересует тебЯ? ‘ первого днЯ ты все времЯ крутишьсЯ возле него,  задаешь
вопросы Њикки и мне".  џ  с  невинным  видом  отрезаю:  "ќто  Я,  что  ли,
спрашивала Њикки?" € она сухо отвечает: "’ы его спрашивала,  с  каких  пор
оно у нас, не увозили ли его куда-нибудь, когда он был еще маленьким.  Њой
Њикки не умеет лгать".
   џ живо отступаю: "Ђх вот вы о чем! „а, Я спрашивала".  Ћна  смотрит  на
менЯ через очки еще сто часов и произносит более низким, более дружелюбным
тоном: "Љ чему тебе все это?" џ отвечаю:  "Њне  кажетсЯ,  Я  видела  точно
такое же пианино у нас в Ђрраме, когда мне было два или три года". Ќа  что
она тотчас возражает: "Ђррам далеко отсюда. Њуж навернЯка не  забиралсЯ  в
такую даль. ‚ последний раз пианино выносили со двора  тогда,  когда  тебЯ
еще на свете не было". ‘ердце у менЯ колотитсЯ, но Я все же говорю: "Њожет
быть, вы ошибаетесь? Љогда это было?" Џросто  ужас,  как  она  смотрит  на
менЯ. Њне даже кажетсЯ, что ей обо всем известно. Ѓывают мужчины,  которые
обо всем рассказывают своим женам. Ќо нет, она говорит: "’ебЯ еще на свете
не было. Њуж таскал его в город в заклад, но не  пристроил".  •отелось  бы
порасспросить еще кой о чем, но понимаю, что делать  этого  не  надо.  Ћна
наблюдательна и неглупа. …ще станет подозревать менЯ, и Я говорю: "‡начит,
Я  ошиблась.  ќто  ведь  не  преступление".  ‘обрав  на  столе  карты,   Я
раскладываю пасьЯнс, а она возвращаетсЯ к штопке, потом говорит:  "‡наешь,
ты выбрала себе не сына ђотшильда.  Њне  не  раз  приходилось  закладывать
вещи".
   Ќо вот возвращаютсЯ Џинг-Џонг и Њикки,  подобравшие  по  дороге  Ѓу-Ѓу,
который еле здороваетсЯ со мной. Њикки предлагает сыграть партию в  белот.
Ќо Џинг-Џонг отказываетсЯ: завтра всем рано вставать. Ќа самом же деле ему
хочетсЯ поскорее остатьсЯ наедине с ќной  в  комнате  и  показать  ей  все
стороны света. Џосле битвы мы лежим рЯдом, сбросив простыни. Ћчень  жарко.
џ спрашиваю: "Ђ кто привез обратно пианино, когда твоему отцу  не  удалось
сдать его в заклад?" - "Ћткуда тебе это  известно?"  -  смеетсЯ  он.  "Њне
рассказала твоЯ мать", - отвечаю Я. € весь остаток жизни жду  его  ответа.
"Ќе помню, - говорит он. - Ќадо ее спросить.  ѓрузовик  принадлежал  другу
отца. џ ведь был тогда маленький, ты знаешь".  …му  было  лет  десЯть,  он
родилсЯ в ноЯбре. Ѓеру книгу и притворЯюсь, будто  читаю.  Ђ  он  говорит:
"Ћни выпили и смеЯлись на кухне, это все, что Я помню".
   џ смотрю на строчки книги о Њэрилин. ‚ижу только строчки.  Ђ  Џинг-Џонг
продолжает: "Ѓыло очень снежно.  Ђ  почему  ты  об  этом  спрашиваешь?"  џ
приподнимаю плечо, показываЯ, что мне  плевать,  и  продолжаю  смотреть  в
книгу. Ћднажды в Ђрраме мы с отцом  играли  на  лестнице  нашего  дома.  џ
стоЯла на лестнице. €грали мы, кажетсЯ, бутылочной пробкой. џ тЯнулась  за
нею. „а, именно так. ќто была игра с пробкой, которую закреплЯют на  конце
веревки. џ старалась ее поймать. Ђ папа дергал веревку, стоЯ  на  каменном
приступке. ќту картину Я вижу абсолютно точно. Џинг-Џонг спрашивает:  "—то
с тобой?" џ отвечаю: "Ќе знаю. Њутит". Ћн вскакивает: "—то-нибудь  нужно?"
џ отвечаю: "Ќет. Џрошло". …го обеспокоенное лицо склонЯетсЯ надо  мной.  џ
же смотрю в книгу и вижу только строчки.


        †…ђ’‚Ђ (9)

   Џо средам Ѓу-Ѓу не ходит в коллеж и слонЯетсЯ по двору. Ћднажды, после,
воскресеньЯ, проведенного на плотине, Я, не глЯдЯ на него, вхожу в  сарай.
Ћн идет за мной следом и говорит: "’ебе надо лечитьсЯ. ’ы ненормальнаЯ". џ
смеюсь: "‚от  как?"  €  он  говорит:  "‚  поле  на  прошлой  неделе  нашли
задушенную кошку  мадам  Ѓюйг.  Ђ  сегоднЯ  -  кошку  Њеррио,  ќто  ты  их
убиваешь". џ глЯжу на него. Ћн не шутит. ‘тоит себе высокий, как дерево, и
очень  красивый.  "џ  наблюдал  за  тобой,  -  продолжает  он,  -  еще  до
Џинг-Џонга". џ опЯть смеюсь. ‡наю, мол. Ћн стоит  за  мной  около  пианино
своего гадючего отца и говорит: "Ќичего ты не знаешь. ’ы бессердечнаЯ. €ли
зарыла свое  сердце  так  глубоко,  что  до  него  не  доберешьсЯ".  ђезко
обернувшись, Я говорю ему: "Џослушай, парень, ты это о  чем?  Ћткуда  тебе
знать? Ќачнем с того, что  Я  не  трогала  кошек,  хотЯ  терпеть  не  могу
животных". €  сажусь  на  нижнюю  ступеньку.  ‘пустЯ  несколько  минут  он
говорит: "Џочему  тебЯ  так  интересует  это  пианино?"  џ  отвечаю:  "Њне
хотелось бы послушать, как оно играет, вот и все". Ќичего не  ответив,  он
запускает его, и музыка обрушиваетсЯ на менЯ, как ливень. џ сдерживаюсь  и
подпеваю: "‹а-лала-ла-лала-ла-ла-ла". Ђ затем падаю ничком, как упал тогда
мой отец.
   Љогда Я прихожу в себЯ, музыка еще звучит, и  надо  мной  встревоженное
лицо Ѓу-Ѓу. ЋказываетсЯ, Я  упала  через  лестницу  навзничь  и  ударилась
щекой, а ноги задрались кверху. Ћн помогает мне поднЯтьсЯ и усаживает. Њне
душно. "“ тебЯ, - говорит, - идет кровь, черт возьми". Љровь? џ хватаю его
за руку и говорю, что все в порЯдке, что это легкое недомогание,  со  мной
такое уже бывало. ЏроклЯтое пианино смолкает. џ прошу: "Ќе говори  никому.
џ сделаю все, что ты ни захочешь, только не говори". Ћн  кивает,  слюнЯвит
палец, чтобы вытереть мне щеку. ’ам порЯдочнаЯ царапина.
   ‚ернувшись вечером из пожарки и увидев менЯ за столом, Џинг-Џонг  сразу
спрашивает: "Љто это тебЯ?" Ќебось думает про мать или братьев. џ отвечаю:
"’воЯ тетка скалкой". ЏредставлЯете, какой начинаетсЯ цирк! Џинг-Џонг орет
на старуху: "Џочему ты это сделала?" ’а спрашивает:  "—его?  —его?"  Ђ  он
орет и того пуще: "Џочему ты это сделала?" Ћрет и его мать,  обращаЯсь  ко
мне: "„а скажи ему, несчастнаЯ  грЯзнулЯ,  что  это  неправда!"  Џинг-Џонг
приходит в бешенство. ‚се кричат: он - на  мать  за  "грЯзнулю",  Њикки  -
потому, что не хочет, чтобы кричали на его мать, а  сломанный  динамик  не
перестает повторЯть: "—его?" - и даже Я ору, что хочу уйти. Њолчит  только
Ѓу-Ѓу. Ќа секунду Я встречаю его взглЯд, и он не опускает глаз. Ћднако  не
произносит ни слова. •оть убей на месте.
   Ќаконец Я говорю Џинг-Џонгу, который тЯжело дышит и стоит  с  каской  в
руке: "„ай мне сказать. џ пошутила". …му Явно хочетсЯ двинуть мне по  шее,
а его матери - огреть миской, но оба  не  решаютсЯ,  садЯтсЯ  к  столу,  и
некоторое времЯ мы слушаем какого-то зануду по телеку. ‡атем, не глЯдЯ  на
Џинг-Џонга, Я произношу: "џ пошутила. ’ы себе можешь представить,  как  бы
твоЯ тетка гонЯлась за мной  со  скалкой?"  ќто  их  всех  убивает,  кроме
глухарки. —тобы убедить его еще больше, Я повторЯю Џинг-Џонгу: "…й-Ѓогу. €
тебе не стыдно? Љак же может эта старуха гонЯтьсЯ  за  мной  со  скалкой?"
Њикки задыхаетсЯ от смеха. Ќо боитсЯ разозлить брата, если  начнет  сейчас
шутить. џ даю понЯть, что все позади, начинаю  кушать  и  затем  в  тишине
говорю: "Њне стало нехорошо днем, Я упала". - "—то значит -  нехорошо?"  -
спрашивает Џинг-Џонг. Ђ мать, само  подозрение,  тут  как  тут:  "ѓде  это
случилось?" џ отвечаю: "‚  сарае.  Ѓу-Ѓу  помог  мне  поднЯтьсЯ.  …сли  не
верите,  спросите  сами".  ‚се,  кроме  тетки,   уставившейсЯ   в   телек,
оборачиваютсЯ к Ѓу-Ѓу. ’от опускает голову, ему неловко, и  он  продолжает
жевать. Ћн тощ как жердь, но поесть  горазд.  ’огда  Џинг-Џонг  спрашивает
менЯ с беспокойством в голосе: "€ часто это с тобой  бывает?"  џ  отвечаю:
"ђаньше никогда".
   Ќемного позже, когда Ѓу-Ѓу помогает тетке поднЯтьсЯ в спальню, а  Њикки
отправлЯетсЯ  поиграть  в  голопузики  с  †оржеттой,  Я  остаюсь  одна   с
Џинг-Џонгом и его матерью, котораЯ моет посуду. € он говорит мне: "‚от уже
три недели, как ты сидишь дома, только портишь  глаза,  читаЯ  журналы,  и
смотришь дерьмовые  фильмы.  ЏонЯтно,  отчего  тебе  стало  нехорошо".  Ќе
оборачиваЯсь, мать вставлЯет: "Ђ что ей делать? Ћна ничего  не  умеет".  €
добавлЯет: "ќто не совсем ее вина, ее просто ничему не научили". Џинг-Џонг
возражает; "Џослушай, она может ходить вместо тебЯ за покупками  в  город.
•оть прогулЯетсЯ". € они препираютсЯ на эту тему еще час. Ћна говорит, что
не хочет разоритьсЯ, так как, чего доброго, Я еще куплю крабов, а он - что
это его деньги, что он взрослый,  ему  уже  сделали  все  прививки,  ну  и
прочее. ‚ конце концов Я встаю с видом жертвы, чтобы всем стало стыдно,  и
говорю:  "Њне  стало  нехорошо  подругой  причине".  Ћни  молчат,   только
поглЯдывают друг на друга. ‡атем  матерь  всех  скорбЯщих  как-то  странно
вздыхает, возвращаетсЯ к посуде, и Я поднимаюсь к себе.
   “тром, лежа в постели, Я хватаю Џинг-Џонга за  рукав,  когда  он  перед
уходом чмокает менЯ в щеку. "Њне  хочетсЯ  сегоднЯ  съездить  в  город,  -
говорю Я ему. - Ќадо подкраситьсЯ  у  парикмахера".  Љорни  волос  у  менЯ
посветлели. Ћн и сам это знает. "’олько у менЯ нет денег".  ќто  неправда.
ЊоЯ мать перед уходом дала мне денег и  еще  добавила  в  то  воскресенье,
когда мы остались с ней одни. ’огда она сказала: "Ѓери, бери,  мне  ничего
не нужно". ’ак что у менЯ есть сто сорок франков и мелочь, все это лежит в
кармане моего красного блейзера в шкафу. Џинг-Џонг отвечает: "Љонечно. Њне
и самому надо было бы догадатьсЯ". Ћн вынимает из кармана  деньги  и  дает
мне сотенную и пЯтьдесЯт, спрашиваЯ, достаточно  ли,  и  Я  отвечаю  "да".
"ѓовори, когда тебе нужно", - бормочет  он.  ‡атем  приподымает  простыню,
глубоко вздыхает и уходит.
   ‚ полдень Я иду к нам за велосипедом. Њать готовит  мне  Яйцо  всмЯтку,
жареную морковку, которую Я обожаю, и мы молча пьем кофе. Ќа  мне  голубое
платье в обтЯжку, голова повЯзана такого же цвета косынкой.  Џеред  уходом
она говорит, что платье слишком короткое и что это уже немодно. џ отвечаю;
"„лЯ тех, у кого кривые ноги. “ нас же с тобой  они  что  надо,  разве  не
так?" Ћна тихо смеетсЯ. ‘воим смехом  эта  женщина  способна  убить  менЯ.
’акое впечатление, будто ей стыдно или она не имеет права показывать зубы.
‚скочив на велосипед, Я уезжаю. Ћт  деревни  начинаетсЯ  спуск  до  самого
города, и приходитсЯ все времЯ тормозить. ‘начала Я  еду  на  лесопилку  -
оставить Њикки велосипед и сказать, чтобы вечером он обождал менЯ. …го нет
на месте, но ”арральдо обещает передать. ‡атем  Я  направлЯюсь  к  старому
доктору Љонту.
   ‚ приемной много народу.  Ќо  Я  никого  не  знаю.  †ду  десЯть  минут,
разглЯдываЯ свои ноги. Ћткрыв дверь, чтобы пригласить  следующего,  доктор
сразу замечает менЯ и  пропускает  без  очереди.  ‚  кабинете,  ничего  не
спрашиваЯ, он  выписывает  рецепт.  џ  говорю,  что,  кажетсЯ,  беременна.
"Џочему "кажетсЯ"? -  удивлЯетсЯ  он.  -  „а  или  нет?"  џ  отвечаю,  что
несколько раз забывала принимать пилюли. "€ давно  это  у  тебЯ?"  џ,  как
дура, отвечаю: "’ри недели". Ћн поднимает глаза к небу и говорит: "“  менЯ
есть дела поважнее, чем слушать такие глупости.  Џриходи  попозже".  ‡атем
отдает рецепт, велит передать привет маме, вручает мне тюбик с  мазью  длЯ
щеки и выставлЯет за дверь. Ћн никогда не берет с нас денег.
   Ђ Я иду через площадь в парикмахерскую. ‘ажусь к  Њонике.  ќто  хорошаЯ
девка, но дура непроходимаЯ. Ћт ее разговоров уши вЯнут, а от работы может
кондрашка хватить. …сли бы ее хозЯйка, госпожа ђиччи, не перехватила менЯ,
отослав ту в кафе за чаем с лимоном, просто не знаю, на кого  бы  Я  стала
похожа - возможно, на двуногую метелку. ‡атем иду в аптеку ”илиппа. “видев
менЯ, он, как обычно, терЯетсЯ. —тобы позлить его,  Я  протЯгиваю  рецепт.
Џрежде он и так давал мне пилюли. Џинг-Џонг сказал, что все думают,  будто
Я спала с ”илиппом. ќто вранье. •оть Я была бы  не  прочь.  Ќо  это  чудик
какой-то. Џросто непонЯтно, как он сделал жене детей. “ прилавка сшиваютсЯ
отдыхающие девицы, которые проводЯт весь свой оплаченный  отпуск,  выбираЯ
зубную щетку. € ему не удаетсЯ поговорить со  мной.  "‡наешь,  Я  закрываю
через полчаса", - бормочет он. Ќо Я отвечаю, что спешу.
   €ду в универсам и, не глЯдЯ, покупаю три мотка розовой шерсти  и  спицы
длЯ вЯзаниЯ. Ђ чтобы позлить старую скрЯгу - еще банку  крабов  и  подарок
Ѓу-Ѓу.  ‘начала,  правда,  делаю  четыре  снимка  в  фотоавтомате,  причем
последний - закрыв глаза и протЯнув губы длЯ  поцелуЯ.  Ќо  сама  себе  не
нравлюсь и, порвав карточку, покупаю ему красную спортивную майку с  белой
надписью "€ндиана ћниверсити" на груди. ђазмера Я не знаю,  выбираю  самый
большой и ухожу. Ќенавижу универсамы, у менЯ от них трещит башка.
   ЌаправлЯЯсь на лесопилку, издали  замечаю  желтый  грузовик  Њикки.  Ћн
машет мне. џ лезу в кабину, где уже сидит с большим портфелем  Ѓу-Ѓу.  Ћни
оба находЯт, что волосы у менЯ потрЯсные. Џо дороге Я размышлЯю о том, что
Џинг-Џонг и его мать могут позвонить доктору Љонту. Ќо если они и  спросЯт
его о чем-то, тот пошлет  их  подальше:  врачи  ведь,  как  и  свЯщенники,
обЯзаны помалкивать. Ќа поворотах - а тут одни повороты - менЯ  все  времЯ
кидает на Ѓу-Ѓу. ‚ конце концов он обнимает менЯ за плечи. џ чувствую  его
тепло. ‘олнце исчезло за горой. Њикки всю дорогу смешит нас. Ђ Я  думаю  о
том, что он может быть моим братом, и Ѓу-Ѓу тоже. ђЯдом с Ѓу-Ѓу сердце мое
так и тает. џ ненавижу себЯ, и одновременно мне хорошо.


        †…ђ’‚Ђ (10)

   †ду еще неделю. ‘амое трудное - это скрывать свои делишки. Ћсобенно  от
Џинг-Џонга. —тобы он оставил менЯ в покое, Я говорю как раз  обратное,  то
есть что у менЯ задержка и все тело болит. Ћн три вечера подрЯд  вздыхает,
и Я остаюсь внизу с теткой и Њикки играть в белот по пЯть франков. Љогда Я
возвращаюсь к себе, добрЯк  Џинг-Џонг  уже  спит.  Љак  и  все  парни,  он
считает, что чем меньше обращаешь внимание на бабские заботы,  тем  меньше
они досаждают. Људа больше менЯ беспокоит стараЯ сквалыга  и  даже  тетка.
Ћна ничего не слышит, но видит за двоих. ’ри днЯ  подрЯд  Я  хожу  к  себе
домой под предлогом, что надо помочь тому кретину или на  примерку  нового
платьЯ, и все обходитсЯ.
   Њоей матери, конечно, все становитсЯ понЯтно. Ќо она молчит и дает  мне
чистое белье - терпеть не могу, чтобы кто-то, кроме нее, стирал мое  белье
и даже ленты длЯ волос, - и готовит мне какао с молоком  или  любимую  мою
кашу, и все это напоминает мне мои детские годы. ‡атем она стоит и смотрит
мне вслед. „аже когда она молчит, Я знаю, о чем она думает: что былого  не
вернуть, и мне это тоже понЯтно. “ ворот Я оборачиваюсь. Њне охота  назад.
Ђ то, что менЯ ожидает, внезапно кажетсЯ слишком тЯжелым делом.  Џобыстрее
ухожу. џ подсчитала: три десЯтых времени думаю о ней, три десЯтых  о  нем,
когда он был моим папой, а остальное времЯ о всЯкой ерунде, длЯ того чтобы
поскорее уснуть.
   ‚ субботу,  возвращаЯсь  от  наших,  Я  сталкиваюсь  у  бензоколонки  с
†юльеттой. Ћна приглашает менЯ зайти поговорить. џ киваю  и,  как  ЉраснаЯ
апочка, с корзиной в руках следую за ней. Ќи Џинг-Џонга, ни ее  мужа  нет
на месте. Њы поднимаемсЯ в квартиру. Ћна предлагает мне кофе и еще что-то.
џ отвечаю, что уже пила. Ћна садитсЯ на  стул  и  говорит:  "џ  хочу  быть
уверенной, что ты действительно любишь Џинг-Џонга". џ не  отвечаю,  и  она
спрашивает: "’ы намерена жить у них, не выходЯ замуж?"  †естом  показываю,
что не знаю.
   ќто довольно высокаЯ светлаЯ шатенка, на  ней  короткое  платье,  чтобы
выглЯдеть моложе. € хотЯ она толстушка, но собой недурна. „умаю, она  тоже
орет в постели. †юльетта говорит: "џ знаю Џинг-Џонга со школы. “ нас  была
очень чистаЯ любовь". Љиваю в знак того, что понЯла, и неподвижно  жду  до
наших похорон. Ћна продолжает; "…сли ты выйдешь за него, Я отдам тебе свое
подвенечное платье. џ берегу его как зеницу ока. “  твоей  матери  золотые
руки, она его перешьет длЯ тебЯ". џ по-прежнему молчу, и  она  продолжает:
"Љогда-то Я была такаЯ же худенькаЯ, как и ты". ‡атем встает, целует  менЯ
в щеку и говорит: "•очешь взглЯнуть?" џ говорю - нет и  что  это  приносит
несчастье. € тоже встаю. џ выше ее ростом. € говорю с материным  акцентом:
"‚ы очень любезны. ‚ы не такаЯ, как остальные в деревне". Њы спускаемсЯ по
деревЯнной лестнице. ‚ гараже Я говорю: "Ќу, так до свиданиЯ". Ћна смотрит
на менЯ с пунцовыми щеками и хочет еще что-то вставить, но передумывает, и
Я ухожу.
   Ћстальное времЯ Я такаЯ хорошаЯ  со  всеми,  какой  только  умею  быть.
Ќапример, увидев, как мамаша  Њонтечари  тащит  к  воротам  помойный  бак,
который по вторникам утром, разбудив всех гудком,  забирают  мусорщики,  Я
говорю: "„авайте Я сама отнесу, это-то Я сумею, это несложно. ‚ вашем доме
вас считают прислугой". Ћна не отвечает, может быть, мои слова ее даже  не
трогают, а может быть, наоборот, кто ее разберет?
   ‡ато глухарка - прелесть. Ћднажды, оставшись с нею наедине, Я крикнула:
"‘тараЯ дрЯнь!" Ђ она в ответ: "—его?" ’огда Я ору и того сильнее: "‘тараЯ
дрЯнь!" Ћна улыбаетсЯ, хлопает менЯ по руке и говорит; "Ќу если  тебе  так
нравитсЯ. ’ы хорошаЯ девочка". џ иду к буфету, беру плитку шоколада и несу
ей. “ нее глаза лезут на лоб: "Ђ если заметит сестра?" џ прикладываю палец
к губам, чтобы она понЯла: мы, мол, заодно. € она, смеЯсь,  начинает,  как
обезьЯнка, грызть  шоколад.  ѓосподи,  до  чего  прожорливы  люди  в  этом
возрасте! € как безобразны. “ж лучше умереть в  двадцать,  ну,  скажем,  в
тридцать лет.
   ‚  воскресенье  Њикки  отправлЯетсЯ  куда-то  на  гонку,  твердит,  что
непременно,  черт   дери,   выиграет   сегоднЯ.   Ќа   сей   раз   он   не
дисквалифицирован. Ќо возвращаетсЯ вечером с известием, что проиграл, черт
дери, из-за велосипеда. —то Џинг-Џонг в велосипедах ни шиша  не  понимает,
ничегошеньки. "Љогда дали старт, - объЯснЯет он, - Я  вырвалсЯ  вперед,  Я
был сильнее всех. Ќо твой дерьмовый  велосипед  весит  десЯть  тонн,  и  Я
всегда пересекаю линию финиша раньше его". Џинг-Џонг беситсЯ,  но  молчит.
Ћн любит братьев. Њикки и Ѓу-Ѓу не тронь. Ќа Ѓу-Ѓу он еще может  накричать
за то, что тот встает слишком поздно, а ночь напролет  читает  фантастику.
…ще поворчит на Њикки, когда тот  заливает  насчет  количества  выкуренных
сигарет, и за то, что четырежды в  неделю  ездит  поиметь  свою  †оржетту.
"ђазве после этого выиграешь гонку?" - втолковывает он ему.  Ќо  вообще-то
их не тронь!
   Ѓу-Ѓу не смотрит в мою сторону и мало говорит, Явно избегаЯ менЯ, когда
Џинг-Џонга нет рЯдом. џ зашла к нему в комнату и положила свой подарок ему
на постель. ‚ тот же вечер пакет оказалсЯ на нашей. Џозже, столкнувшись  с
Ѓу-Ѓу на лестнице, Я сказала ему: "џ думала отплатить, ты не продал  менЯ,
когда Я упала в сарае".  Џрижавшись  к  стене  и  не  глЯдЯ  на  менЯ,  он
отвечает: "Ќе кричи так, они  услышат  внизу".  џ  шепчу:  "’огда  возьми,
пожалуйста" - и сую ему майку  под  мышку.  Ћн  лишь  приподнимает  другое
плечо, словно даваЯ понЯть, что ему плевать, и идет к себе. Љогда  Я  вижу
его таким, мне хочетсЯ заставить его  стонать  в  моих  объЯтиЯх,  хочетсЯ
целовать его, пока он не умрет от наслаждениЯ.
   ‘ловом, всю неделю Я паинька. ‚ среду вечером Џинг-Џонг возвращаетсЯ  с
тренировки. …го ждут к ужину. Ќадев очки, Я вЯжу, как менЯ учила  мать,  и
поглЯдываю в  телек.  ЏодаваЯ  суп,  госпожа  бывшаЯ  директорша  говорит:
"Џриходили те туристы. „али двести франков задатка и обосновались в  конце
полЯны". Њикки раздраженно замечает: "‹адно, ладно. ЌельзЯ ли  помолчать".
Ћн смотрит фильм. Ќа экране „ебора Љерр переживает после  поцелуЯ  нервную
депрессию. Ќо Џинг-Џонг видит в этой вонючей кухне только одно. Ќе  „ебору
Љерр, не кусающего ногти Ѓу-Ѓу, не Њикки, о тетке  и  говорить  нечего,  а
только менЯ, котораЯ сидит  как  паинька  и  вЯжет  в  никогда  прежде  не
надеванных очках на носу.
   Ќаклонившись, он целует  менЯ  в  зажившую  щеку  и  говорит:  "—то  ты
делаешь?" џ надуваю здоровую щеку, выдыхаю воздух и отвечаю: "‘ам видишь".
Ђ он снова: "—то ты вЯжешь?" џ поднимаю плечо и считаю петли:  "Ђ  ты  как
думаешь?"
   ‚ кухне воцарЯетсЯ тишина, слышен только английский текст „еборы  Љерр.
Џинг-Џонг выключает. ѓлухарка кричит: "џ могла в этот  раз  хоть  субтитры
читать!" ‚зглЯды всех направлены на менЯ. Њне плевать, Я  вЯжу,  как  менЯ
учила мать, ни о чем другом не думаю.
   ‚ конце концов Џинг-Џонг пододвигает ко мне стул  и  садитсЯ  напротив:
"Џостой". џ смотрю на него  сквозь  очки.  Ћн  нисколько  не  озабочен.  €
говорит: "Ћткуда ты знаешь?"  џ  отвечаю:  "Ѓыла  задержка.  џ  сходила  к
доктору Љонту. Ћн считает, что еще слишком рано говорить. ЌоЯ чувствую". €
опЯть смотрю через очки на свое розовое вЯзанье. ‚Язка получаетсЯ  ровнаЯ,
как зерна в початке кукурузы. ‘тоит такаЯ тишина, что слышен  стук  вилки,
которой Ѓу-Ѓу водит по, столу. Ќаконец первой открывает рот  мерзейшаЯ  из
вдов и позволЯет мне выиграть первый тайм.  ‘воим  скрипучим  голосом  она
вставлЯет: "‹адно, оставь ее. ’ут можешь ей верить. ЏопалсЯ ты, милок, это
уж точно".
   Ћттолкнув стул, Џинг-Џонг встает и говорит: "Ђ ты помолчала бы.  Ќикому
менЯ не поймать. ‚от так-то, Ясно?" ‡наю, он ждет, чтобы Я  согласилась  с
ним. Ќо мне неохота говорить. Њикки замечает: "Њожет, сЯдем  за  стол?"  Ђ
Ѓу-Ѓу ему: "Џомолчал бы ты".  ‡атем  весь  остаток  жизни  мы  ждем,  пока
Џинг-Џонг выскажетсЯ. ‚  конце  концов  он  изрекает:  "Њне  тоже  надоело
смотреть, как всЯ деревнЯ шушукаетсЯ за ее спиной. ђаз моЯ  вина,  значит,
мы это быстро уладим".
   ‘адимсЯ за стол и принимаемсЯ за еду. ЊоЯ вЯзка лежит на коленЯх. Њикки
даже не просит, чтобы включили программу Њонте-Љарло. ’етка спрашивает: "‚
чем дело? ‚ы недовольны девочкой?" ‘естра похлопывает ее  по  руке,  чтобы
успокоить, и никто не произносит ни слова. џ три десЯтых времени  думаю  о
маме, три десЯтых о папе. ѓлотаю суп. џ  куда  упрЯмее,  чем  все  вокруг.
Љонец эпизода. Ќа том стою и подписываюсь: ќлиана Њонтечари.


        ‘‚€„…’…‹њ (1)

   Ћна хорошаЯ девочка. џ вижу это по ее глазам. Ћна их  не  прЯчет,  и  Я
тоже. Џоскольку Я не слышу, мои считают, что и не вижу. Ћна же - нет.  Ћна
прекрасно знает, что Я отлично все вижу, что наблюдательна. ‘ первого  днЯ
Я понЯла, что она хорошаЯ девочка. ‚едь не взЯла же мои деньги, которые  Я
приберегаю на похороны сестры и  на  свои  собственные.  Ќашла  она  их  в
кафельной печке в моей комнате. Џравда, положила по-другому. ’ак Я понЯла,
что они были у нее в руках. џ ведь глазастаЯ.
   џ немало сделала в своей жизни таких бумажников из коробок длЯ  сахара,
еще когда мы были девочками и жили в Њарселе.  •орошее  было  времечко.  џ
сказала девочке, что Њарсель после Џарижа самый красивый город в  мире.  џ
была в Џариже только раз вместе с мужем  на  Њеждународной  выставке  1937
года. ‚сего одну неделю. ‚ отеле у нас была прекраснаЯ комната  с  газовой
конфоркой длЯ приготовлениЯ кофе. Њой муж занималсЯ со мной  любовью  весь
день, и это напоминало новое свадебное путешествие. џ говорила  ему:  "’ак
на тебЯ действует Џариж, негодник!" Ћн смеЯлсЯ,  смеЯлсЯ.  Ћн  был  старше
менЯ на десЯть лет, а мне тогда было двадцать девЯть. Њуж купил мне  перед
отъездом два платьЯ, да еще одно Я сама купила. Ћн погиб 27 маЯ 1944  года
во времЯ бомбежки ЊарселЯ.  Њы  жили  на  углу  улицы  ’юренн  и  бульвара
Ќасьональ на четвертом этаже. ‚о времЯ бомбежки он был рЯдом со мной и все
сжимал мне руку, без конца повторЯЯ: "Ќе бойсЯ, Ќин, не  бойсЯ".  ѓоворЯт,
его тело нашли под обломками, а менЯ там, где что-то осталось  от  второго
этажа, рЯдом со старухой, у которой оторвало голову. Ћна была не из нашего
дома. Џросто непонЯтно, как она в нем очутилась.
   ‘иди в своем кресле, Я часто вспоминаю те  последние  мгновениЯ,  когда
держала руку мужа. ‘ама не пойму, как могло случитьсЯ,  что  нас  оторвало
друг от друга. “ менЯ в жизни не было другого мужчины, Я даже ни  разу  не
взглЯнула на другого. Ќи до, ни после. Ђ  мне  было  тридцать  шесть  лет,
когда он погиб, и, даже глухаЯ, Я могла снова выйти замуж. ‘естра говорила
мне: "Ќайди себе работЯщего одинокого мужчину и выходи за него".  Ђ  Я  не
могла и думать об этом и только плакала.
   ЊоЯ сестра порЯдочнаЯ дурочка. “ нее  тоже  не  было  другого  мужчины,
кроме мужа. Ћна тоже не вышла снова замуж. —то же  она  тогда  болтает?  Ђ
ведь была еще красивее менЯ. Ћднажды ”лоримон и Њикки нашли в сарае письма
моего своЯка, написанные им в 1940  году,  когда  его  мобилизовали  и  он
наконец стал французом. Џока ее не было дома, мы  перечитали  их.  Њы  так
хохотали, что едва не надорвались. Ћн был не больно грамотен,  наш  бедный
‹елло,  но  страшно  скучал  без  нее.  Џосле  нескольких   слов   привета
односельчанам он писал только о своей тоске. ‚ общем,  это  были  любовные
письма. Џотом нам было немного стыдно, что  прочитали  их.  Ћднако,  когда
вечером все  оказались  за  столом,  нас  словно  прорвало,  мы  не  могли
остановитьсЯ и корчились  от  смеха.  Ћн  писал  о  ее  белоснежном  теле.
Ќаверное, вычитал где-то эту фразу и нашел ее подходЯщей. Ќам  было  дурно
от  смеха.  ЊоЯ  сестра  сердилась,  ничего  не  понимаЯ.  Ѓросила  все  и
отправилась спать. "Ѓелоснежное тело". ‘ чего, спрашиваю вас, он это взЯл?
   Ћднако  моей  сестре  повезло  больше,  чем  мне.  ‹елло  покоитсЯ   на
деревенском  кладбище,  она  может  сходить  туда   прибрать   могилку   в
понедельник днем и рассказать ему о том, что происходит кругом. Њой бедный
муж похоронен в Њарселе. ‡а последние десЯть лет Я была там только дважды:
на  похоронах  его  брата,  часовщика-ювелира,  который,  однако,  не  был
хозЯином магазина, а затем на велогонке с участием Њикки, когда ”лоримон и
Ђнри —етвертый взЯли нас с сестрой туда. ‚ечером Њикки выиграл  отборочные
соревнованиЯ, схватил много призов и повез нас на Љорниш  угостить  рыбой.
„омой возвращались поздно. Њы были очень довольны. џ тем, что побывала  на
могиле мужа, все там прибрала и посадила цветы, а остальные - и Я  тоже  -
тем, что Њикки победил. Ќа крыше машины были привЯзаны два его велосипеда,
и Я все времЯ боЯлась, что они упадут по дороге.
   ’еперь, когда насчет похорон Я спокойна, мне  хотелось  бы  еще  трижды
выиграть на скачках. ’огда Я бы сперва все отдала ”лоримону, как  старшему
и самому смелому, потом поделила бы выигрыш между Ѓу-Ѓу и Њикки, а  третий
отдала бы ребенку ќны, положив деньги на сберкнижку. џ сказала сестре, что
хотела бы девочку, в нашей семье слишком много мужчин, и что она, пожалуй,
будет такой же красивой, как ее мать. ѓосподи, хорошо,  что  Я  ничего  не
слышу, а то бы Я  узнала  много  лишнего.  ‘естра  моЯ  терпеть  не  может
девочку. Ћна считает ее скрытной и развЯзной. € особенно  за  то,  что  та
отнЯла у нее ”лоримона. Ћна говорит:  "…сли  они  поженЯтсЯ,  куда  пойдут
деньги? …му придетсЯ отдавать ей". џ возражаю: "ќто хорошаЯ  девочка!  ‚от
уже тридцать лет, как ты кричишь, а она просто медленно произносит  слова,
и Я все понимаю. Ђ если ей надо сказать что-то  сложное,  она  не  ленитсЯ
пойти за карандашом и написать".
   Џосмотрели бы вы, что тут происходит  с  сестрой.  Ћна  всЯ  белеет  от
злости и начинает орать еще громче. Ќо Я ничего понЯть не могу. ’огда  она
тоже берет в буфете бумагу и пишет, чтобы отомстить: "‡наешь, как она тебЯ
прозвала?" Ћтвечаю: "Ћна называет менЯ сломанным динамиком,  сама  мне  об
этом сказала". € Я смеюсь, смеюсь. —то верно, то  верно,  -  она  называет
менЯ сломанным динамиком, глухаркой или обезьЯнкой. џ сама спросила, а ќна
очень просто ответила. € даже объЯснила, что динамик -  это  длЯ  усилениЯ
голоса певцов. Ђ сестра  еще  говорит,  что  она  скрытнаЯ.  ‚от  что  она
срамница - это верно. …й так же легко поЯвитьсЯ голой, как  иным  в  дождь
под зонтиком. Њне кажетсЯ, что она несчастна. џ хочу сказать,  что  у  нее
была, видимо, в жизни какаЯ-то беда, и об этом никто не знает, поэтому  ей
легче показать всем свой зад, чем пожаловатьсЯ.
   Џытаюсь втолковать это сестре, но она только  пожимает  плечами,  точно
так же, как делала, когда ей было десЯть лет. џ читаю по ее губам:  "Ѓрось
придумывать всЯкие глупости". € жестом показывает, как они ей  надоели.  Ђ
потом пишет на бумаге: "Ћ чем она  тебЯ  спрашивала?"  —тобы  позлить  ее,
сначала исправлЯю орфографические ошибки. ‡атем говорю:  "Ќи  о  чем.  Ћна
любит слушать мои рассказы". €  читаю  по  ее  губам:  "Љакие  именно?"  џ
отвечаю: "‚сЯкие. —то в голову приходит".  ‘естра  снова  берет  бумагу  и
пишет: "Ћ механическом пианино тоже?" џ притворЯюсь дурой  и  отрицательно
качаю головой. ’а снова пишет: "Ћна спрашивала тебЯ,  кто  привез  пианино
после того, как  ‹елло  таскал  его  в  заклад?"  -  "Џочему  ты  об  этом
спрашиваешь?" - задаю, в свою очередь,  вопрос.  џ-то  хорошо  помню,  как
привезли пианино. ‡а рулем  грузовика,  принадлежащего  ”арральдо,  сидели
верзила ‹ебаллек и его шурин. ќто было в ноЯбре  1955  года.  ‘негу  тогда
намело! ‚ыгрузив вместе с ‹елло пианино,  они  распили  здесь,  на  кухне,
бутылочку вина. џ вижу все так,  словно  это  было  вчера.  ‘естра  пишет:
"Џотому, что она этим интересуетсЯ". „евочка говорила мне  о  механическом
пианино в сарае, но ничего не спросила о том дне.
   ‘естра задумываетсЯ, пожимаЯ плечами  и  поглЯдываЯ  на  свою  записку.
‡атем резко оборачиваетсЯ к стеклЯнной двери, и Я понимаю, что кто-то идет
по двору. Џри этом она делает то же, что и  девочка,  -  сжигает  записку,
бросает в плиту, поднимает кочергой конфорку и потом ставит ее  на  место.
Ћна открывает дверь одному из  отдыхающих,  из  тех,  что  поставили  свою
палатку в конце полЯны, и его подружке или жене, веснушчатой блондинке.  џ
понимаю, что они пришли за Яйцами или за кроликом.
   Ћставшись одна, закрываю глаза. •орошо помню тот зимний день 1955 года.
‚ерзила ‹ебаллек и его шурин пили на кухне вино. ‚месте с ‹елло.  ”лоримон
был еще маленьким и стоЯл между коленЯми отца. ‚ те времена  Я  не  сидела
сиднем в кресле, а ходила до  ворот,  смотрела  на  лес,  на  деревню,  на
дорогу. ‚ерзила ‹ебаллек и прежде приезжал к нам на  своем  грузовике.  Ћн
занималсЯ тем же, чем и Њикки сегоднЯ: перевозил лес. …го шурина Я  видела
только в тот вечер. ’огда Я еще пользовалась слуховым аппаратом и  немного
слышала. Џомню, он говорил мне, что женилсЯ на сестре ‹ебаллека.
   ‘ закрытыми глазами сижу в кресле, но не сплю. ‚се думают  обычно,  что
сплю. ‘плю Я только, ночью,  да  и  то  недолго.  џ  вспоминаю  о  прежних
прекрасных днЯх. Ћ детских годах в „ине, а затем о  Њарселе.  Ћ  понтонном
мосте, взорванном немцами во времЯ войны, об улице  Џти-Џьюи,  на  которой
стоЯл наш дом. Ћб ослепительном солнце. € еще о том, не отдалЯемсЯ  ли  мы
от солнца, придумываЯ все новые гадости. Џрежде ведь и дни были длиннее  и
лето теплее. Џотом  вспоминаю  Џарижскую  выставку  1937  года.  “  сестры
сохранилсЯ привезенный мной тогда поднос.  Ћн  лежит  на  буфете.  Ќа  нем
изображена выставка. Њуж говорил мне: "‚от увидишь, ты будешь часто о  ней
вспоминать".
   Ћднажды, сидЯ возле менЯ, девочка написала на бумажке: "‚ы  любите  его
по-прежнему?". џ кивнула. Ћна не засмеЯлась, ничуть. Њы сидели с ней,  как
две гусыни. Ћна хорошаЯ девочка. ’олько не похожа на других.


        ‘‚€„…’…‹њ (2)

   “тром мне помогает одетьсЯ сестра. Ѓывают дни, когда сильно болЯт ноги,
а то и руки. Ћна же  помогает  спуститьсЯ  на  кухню  и  сесть  в  кресло.
”лоримон  и  Њикки  отправлЯютсЯ  на  работу.  Ѓу-Ѓу   сдал   экзамен   по
французскому, говорит, что справилсЯ. Њы ждем результатов. Ђ пока  он  все
утро спит или читает у себЯ в комнате.
   ‡астелив постель,  девочка  обычно  спускаетсЯ  вниз  к  девЯти  часам.
ЋтправлЯетсЯ за ванночкой в чулан и собираетсЯ мытьсЯ. ‘естра говорит, что
на это уходЯт все ее силы. ЊоЯ сестра дурочка. Ћднако с тех пор как  погиб
мой муж, она относитсЯ ко мне  безупречно.  Ќо  все  равно  она  глупа.  џ
спрашиваю девочку: "Љак дела?"  Ћна  склонЯет  голову  набок  и  отвечает:
"Ќичего". ‚ первый раз, когда она залезла в  ванночку,  мне  стало  не  по
себе, Я не смела на нее глЯдеть. ’еперь все иначе. Љак мне,  старой  дуре,
было не понЯть, что ей просто больше негде мытьсЯ? Ћна ведь не такаЯ,  как
ты, когда была молодой. ‡атем она сливает воду с помощью тазика в раковину
и надевает белый махровый халат. ‚олосы  мокрые,  лицо  блестит,  и  сразу
видно, что ей нет и двадцати.
   €ногда она витает в облаках, думаЯ о своем,  но  когда  Я  встречаю  ее
взглЯд, то вижу, что ей по душе  мое  присутствие.  Џри  этом  она  только
усмехаетсЯ, у