ию? Џочему не скажете "стоп"?
     - Ђ что Я могу сделать длЯ ѓартинга? ‘кажите, что  могу Я сделать, если
не отречьсЯ  от него? ‚ы знаете наше положение  здесь. Џолитический кризис -
Явление строго определенное. ‘кандальные  происшествиЯ -  вещь расплывчатаЯ.
Ќеужели вы до сих пор не понЯли, что  значение имеет лишь видимость Явлений,
а не их суть?
     ’ернер в отчаЯнии поглЯдел по сторонам, как бы ища поддержки.
     - ќто неправда! Ќе можете вы в такой мере быть ра бом показной  стороны
Явлений.
     -  Ђ  что еще остаетсЯ,  если  внутри все  прогнило насквозь?  ‘ломайте
тонкую  пленку  видимости,  и  мы погибли. ќто  то,  что  сделал  ѓартинг. џ
лицемер,- без малейшей рисовки  сказал  он.- џ  глубоко верю в необходимость
лицемериЯ.  ’олько  этим путем мы  ближе всего соприкасаемсЯ с добродетелью.
‹ицемерие - декларациЯ того, чем мы должны были бы  быть. Љак  религиЯ,  как
искусство,  как за кон, как брак. џ поклонЯюсь внешней стороне Явлений.  ќто
худшаЯ из религий, но она лучше всех остальных. ’акова моЯ профессиЯ, такова
моЯ философиЯ. € в отличие  от  вас,-  добавил он,- Я  не  поставил себЯ  на
службу мощной  державе, тем более - державе  добродетельной.  ‚сЯкаЯ  власть
порочна. Ћтсутствие власти -  порочнее во  сто  крат. Ђмерика показала нам в
этом смысле  пример, мы должны быть ей благодарны.  ‚се абсолютно правильно.
Њы - загнивающаЯ страна, и мы принуждены  принимать любую  помощь, какую нам
предложат.  ќто  прискорбно и, признаюсь,  порой весьма унизительно. ’ем  не
менее, по-моему,  предпочтительнее потерпеть поражение как сила, чем уцелеть
за счет бессилиЯ. Џредпочтительнее быть поверженным, чем стоЯть в стороне от
схватки.  Џредпочтительнее быть англичанином, чем швейцарцем. ‚  отличие  от
вас Я  не надеюсь ни на  что. џ  не возлагаю  никаких надежд на общественное
устройство, как не возлагаю их  на людей. €так, это  все, что вы  можете мне
предложить? џ разочарован.
     -  Ѓрэдфилд, Я ведь  теперь знаю  ее.  € Я знаю  вас и понимаю, что  вы
должны чувствовать! ‚ы ненавидите его. ‚ы ненавидите его сильнее, чем хотите
себе в этом признатьсЯ. ‚ы ненавидите его за то, что он способен ч у в с т в
о в а т ь : за то, что  он может любить, даже за то,  что он  честен, за то,
что он разбудил ее.  ‡а то, что принизил вас в ее глазах. ‚ы  ненавидите его
за  каждое  мгновение,  которое она отдала  ему,- за  каждую ее мысль о нем,
мечту о нем!
     - € тем  не менее вы ничего не можете предложить. Ќасколько Я  понимаю,
все  ваши  минуты уже истекли.  „а, он совершил  преступление,-  добавил  он
небрежно,  словно мимоходом  возвращаЯсь к уже обсуждавшемусЯ вопросу,-  „а.
‘овершил.  € не  столько  против менЯ, как вы, вероЯтно,  полагаете, сколько
против  порЯдка,   созданного  из   хаоса;   против  укоренившегосЯ  шаблона
бесцельного существованиЯ. Љакое имел  он право  изливать свою  ненависть на
Љарфельда и какое  имел он право... Ќикто не давал ему права помнить. …сли у
вас и у менЯ остаетсЯ еще какаЯ-то  цель в жизни  - она  в том, чтобы спасти
мир от подобных посЯгательств.
     -  „а он один-единственный - вы  слышите? - он  один-единственный среди
всех  нас  живой, настоЯщий!  …динственный,  кто  сохранил  веру и  способен
действовать! „лЯ вас все это - бездушнаЯ, бессмысленнаЯ игра, традиционнаЯ и
глупаЯ семейнаЯ игра вроде лото, вот  что это такое длЯ вас - просто игра. Ђ
длЯ  ‹ео  это неотделимо  от  него  самого! Ћн знает, чего  он  хочет, и все
сделает, чтобы этого достичь!
     - „а. € уже  этого достаточно, чтобы вынести  ему  приговор.-  Ѓрэдфилд
забыл  про ’ернера в эту  минуту.-  „лЯ таких, как он, больше  нет места  на
земле.  •отЯ бы  один  этот  урок мы все-таки  сумели  вынести  из прошлого,
благодарение небу! - …го взглЯд был устремлен на реку.- Њы познали, что даже
ничто  - это  довольно хрупкий цветок. Џослушать  вас, так одни вносЯт  свою
лепту, а другие -  нет.  ‘ловно все мы трудимсЯ во имЯ  того  днЯ, когда  не
будем больше никому нужны,  когда мир получит  возможность сложить  оружие и
возделывать свой сад. Ќо результата нет, его не существует. ‡авершающий день
не  настанет никогда. ‘егоднЯшний день - вот ради чего мы  живем. ЌастоЯщее.
’о, что происходит сейчас, сию минуту.  Љаждую ночь, ложась  спать, Я говорю
себе:   вот  и  еще  один  день  отвоеван.  Њир  отсчитал  еще   один   день
противоестественной  жизни  на  смертном  одре. € если Я  больше никогда  не
открою глаз, быть может,  все то же самое будет  продолжатьсЯ еще сотни лет.
„а.- Ћн говорил, стоЯ  лицом к реке.- Ќаша политика подобна  этому течению -
тоже то на три дюйма выше, то ниже. ’ри дюйма свободного выбора - вот предел
нашей  деЯтельности.  ‚не его - анархиЯ  и  все  эти  романтические  западни
совести  и протеста. ‚се мы  жаждем большей свободы -  каждый  из нас. …е не
существует. Љогда мы примем эту непреложную истину, нам будет спатьсЯ легко.
ѓартинг прежде всего не имел права спускатьсЯ туда, вниз. Ђ  вы обЯзаны были
вернутьсЯ в ‹ондон,  когда  получили  мое  распорЯжение. ‡акон  об истечении
срока давности преступлений - это приказ забыть. ѓартинг нарушил его, Џрашко
прав: ѓартинг нарушил закон равновесиЯ.
     - Ќо мы же не роботы! Њы рождаемсЯ на свет свободными от всех этих пут,
Я  верю в это! Њы не  властны над собственным  рассудком, не можем диктовать
ему свою волю!
     - Ѓоже милостивый,  кто  вам это  сказал? - Ћн  обернулсЯ к ’ернеру,  в
глазах его стоЯли слезы.- ‚ течение восемнадцати лет моего  брака и двадцати
лет дипломатической службы Я  подчинЯл рассудок воле. Џоловину своей жизни Я
потратил на то, чтобы  научитьсЯ не видеть, а другую половину - на то, чтобы
научитьсЯ  не чувствовать.  €  вы  думаете, что  после  этого  Я не способен
научитьсЯ забывать? Ѓоже мой, порой  менЯ гнетет то,  чего  Я  не знаю!  ’ак
какого же  черта,  почему не может забыть и он?  ‚ы думаете,  мне доставлЯет
удовольствие то,  что Я  вынужден делать? ђазве вы не понимаете, что это  он
принудил  менЯ к  этому? Ћн заварил  всю эту кашу,  а не  Я!  …го чудовищное
бесстыдство...
     -  Ѓрэдфилд!  Ђ  что  же, по-вашему, Љарфельд? ђазве  Љарфельд также не
преступил все границы дозволенного?
     -  —то  касаетсЯ  Љарфельда,  то в этом  случае сущест  вуют  различные
способы воздействиЯ.- …го голос снова обрел свою обычную непроницаемость.
     - ‹ео нашел способ.
     - Ќеправильный, как выЯснилось.
     - Џочему неправильный?
     - Ќе все ли вам равно - почему.
     Ћн снова  не спеша направилсЯ к машине, но  ’ернер опЯть  закричал  ему
вслед:
     - —то заставило ‹ео скрытьсЯ? Ћн что-то  прочел. Ћн выкрал  что-то. —то
было в этой  ‡еленой папке? —то представлЯли собой эти "Ѓеседы официальные и
неофициальные" с немецкими политическими деЯтелЯми? Ѓрэдфилд! Љто их вел и с
кем?
     - “мерьте ваш голос - они услышат.
     - ‘кажите мне! ‚ ы вели  переговоры с Љарфельдом? ‚от что заставило ‹ео
отправитьсЯ на эту ночную прогулку! ‚от откуда все пошло!
     Ѓрэдфилд ничего не ответил.
     -  ѓосподи  помилуй! -  прошептал  ’ернер.- ‚ конце концов мы,  значит,
ничем не  отличаемсЯ от них.  Њы такие же, как ‡ибкрон и  Џрашко:  мы просто
ставим на ту лошадку, у которой есть шансы завтра прийти первой!
     - ’ише! - предостерег его Ѓрэдфилд.
     - Ђллертон... ’о, что сказал Ђллертон...
     - Ђллертон? …му ничего не известно!
     -  ‚  ту  пЯтницу  вечером  Љарфельд  приехал  сюда  из  ѓанновера.  Ќа
совещание. ‚  Ѓонне никто  об  этом не был оповещен.  ‚се держалось  в такой
тайне, что он от вокзала шел пешком. ‚ы в тот вечер,  в ту пЯтницу, так и не
поехали в ѓанновер в конце концов. ‚аши намерениЯ изменились, вы  возвратили
билет. ‹ео узнал об этом через служащих транспортного отдела...
     - ‚ы несете какой-то вздор.
     - ‚ы  встретились  с Љарфельдом в Ѓонне. ‚стречу организовал ‡ибкрон, а
‹ео выследил вас, потому что он уже знал, что вы задумали!
     - ‚ы не в своем уме.
     -  Ќет, Я в своем уме. Ђ вот ‹ео действительно мог  сойти с ума. Џотому
что у него возникли подозрениЯ. Ћн  все времЯ в глубине души был уверен, что
вы втайне подстраховываете себЯ на случай провала в Ѓрюсселе.  Ћднако до тех
пор,  пока он  не увидел ‡еленой  папки, до тех  пор,  пока он полностью  не
убедилсЯ во всем, ему еще казалось возможным действовать в рамках закона. Ќо
ознакомившись с содержанием ‡еленой  папки, он понЯл: да, в  самом деле, все
повторЯетсЯ сначала. ’еперь он знал. ‚от  почему он начал спешить. Ћн должен
был  остановить вас... Ћн  должен был остановить Љарфельда, пока  не поздно!
Ѓрэдфилд не проронил ни звука.
     - —то было в ‡еленой папке, Ѓрэдфилд? Џочему он взЯл ее с собой, словно
залог любви? Џочему именно э т у единственную папку  он унес?  Џотому  что в
ней были протоколы этих самых переговоров, не так ли? ‚от чем он  вызвал ваш
огонь на себЯ! ‚ам нужно было во что  бы то ни стало вернуть себе  папку. ‚ы
подписывали  эти протоколы, Ѓрэдфилд? ‚от этим  самым вашим  на все  готовым
пером? -  …го светлые  глаза  горели  гневом.-  „авайте-ка сообразим,  когда
именно  выкрал  он спецсумку - в пЯтницу...  ‚  пЯтницу утром его подозрениЯ
подтвердились, не так ли? Ћн увидел все черным по белому на бумаге: это было
еще одно доказательство тому, что он искал. Ћн  отправилсЯ с этим  к Ђйкман.
"Ћни  снова берутсЯ  за старое...  Њы должны поло жить этому конец, пока  не
поздно... Њы не как все, мы - избранники". ‚от почему он унес ‡еленую папку!
—тобы  показать им. "„ети, глЯдите,- хотел  он  сказать всем,-  историЯ и  в
самом деле повторЯетсЯ, и это далеко не фарс!"
     - ‚ папке были совершенно секретные  документы.  ‡а  одно это он мог на
долгие годы сесть за решетку.
     -  Ќо он  не  сЯдет, потому что вам нужна папка, а не человек. ‚от  еще
одна сторона вашей трехдюймовой свободы.
     - Ђ вы бы предпочли, чтобы Я оказалсЯ фанатиком?
     - ‚се то, что он подозревал  уже несколько месЯцев, то, что  носилось в
воздухе Ѓонна, ползло шепотком, мелькало в отрывочных  сведениЯх, которые он
получал от нее,- все это нашло свое  подтверждение: англичане оставлЯли себе
на   всЯкий  случай   лазейку.   ЌебольшаЯ   политическаЯ   перестраховка  -
одновременное  заигрывание  и с  Ѓонном,  и  с  Њосквой.  ’акова  ваша игра,
Ѓрэдфилд? —то же под  всем этим кроетсЯ?  Ќеудивительно,  черт подери,  если
‡ибкрон  думал, что вы  ведете тройную игру! ‘начала вы делали ставку только
на  Ѓрюссель,   и  это   было  вполне   мудро.  "Ќичто  не  должно  помешать
осуществлению наших планов". Ђ за тем вы  переметнулись на сторону Љарфельда
и  заручились поддержкой ‡ибкрона. "‘ведите  менЯ с  Љарфельдом,- сказали вы
ему,-  но  только  с соблюдением  полнейшей  тайны.  Ђнгличане  интересуютсЯ
возможностью такого союза".
     €нтересуютсЯ,   понЯтно,  совершенно   неофициально,   учтите.   ’олько
нащупывание  почвы,  встреча  с глазу на  глаз,  учтите. ‚прочем, в конечном
счете торговое  соглашение с  ‚остоком отнюдь не  снимаетсЯ  с повестки днЯ,
герр  доктор  Љарфельд,  если  в  один  прекрасный  день вы окажетесь  более
надежным союзником, чем эта разваливающаЯсЯ коалициЯ! Џо правде-то говорЯ, в
последнее времЯ у нас  очень сильны антиамериканские настроениЯ: это  ведь у
нас в крови, вы знаете, герр доктор Љарфельд...
     - ‚ вас даром пропадает талант...
     -  € что за  этим последовало? Ќе успел ‡ибкрон  поло  жить Љарфельда в
вашу постель, как ему сообщили такое, что у  него кровь заледенела  в жилах:
британское  посольство составлЯет на Љарфельда досье - выволакивает  на свет
божий  все  его  неприглЯдное  прошлое! Ѓританское посольство уже  раздобыло
соответствующие  документы -  у н и к  а л ь н ы е  документы,  Ѓрэдфилд,- и
теперь там прикидывают, нельзЯ ли прибегнуть к шантажу через третьих лиц. Ќо
и это еще не все!
     - Ќет.
     -  Ќе   успели  ‡ибкрон  и  Љарфельд  оправитьсЯ  от  этого  небольшого
потрЯсениЯ, как вы обрушили на их головы более сокрушительный  удар.  ’акой,
что они  едва устоЯли на  ногах. Ќет, даже  Ђльбион, подумали они,  не может
быть  настолько вероломен: англичане  просто-напросто  готовЯт  покушение на
Љарфельда!  ќто  выглЯдело  полнейшим  абсурдом,  разумеетсЯ. ‡ачем  убивать
человека,  которого  вы  намерены  шантажировать?  Ћни  там  небось чуть  не
спЯтили,  терЯЯсь  в  догадках.  Ќеудивительно, что  ‡ибкрон казалсЯ  совсем
больным во вторник вечером!
     - ’еперь вы знаете все. ‚ы проникли в тайну. ’ак сохраните ее.
     - Ѓрэдфилд! - „а?
     -  Љому желаете вы удачи на этот раз? ‘егоднЯ вече  ром там  на кого вы
будете делать ставку,  Ѓрэдфилд? Ќа ‹ео? €ли на вашего купленного по дешевке
союзника?
     Ѓрэдфилд включил мотор.
     - Љупленные по дешевке союзники!.. ’олько такие нам еще по  карману? Ќа
большее у нас уже не  хватает пороху?  Њы - гордаЯ  нациЯ, Ѓрэдфилд! ‚ы  еще
можете заполучить  Љарфельда за полцены, не так ли? Ћн ненавидит нас, но это
не имеет значениЯ. Ћн сам  переползет к нам! ‹юди менЯютсЯ. Ђ ведь он думает
о нас непрестанно!..
     Ђ какой бы это был красивый старт! Ќебольшой пинок  под зад коленом - и
он побежит вперед без оглЯдки.
     - ‹ибо вы здесь,  либо  там.  ‹ибо  вы  включаетесь в  игру, либо нет.-
ЌеувереннаЯ пауза.- €ли вы скорее предпочли бы быть швейцарцем?
     Ќе прибавив  больше  ни  слова, даже  не взглЯнув  на ’ернера, Ѓрэдфилд
повел машину вниз  с холма,  свернул направо и скрылсЯ в направлении  Ѓонна.
’ернер долго стоЯл, глЯдЯ ему вслед, а потом зашагал  обратно  вдоль реки, к
стоЯнке  такси. ‚незапно  за  его  спиной возник странный таинственный  шум:
глухой рокот голосов, шарканье ног - невыразимо унылые, невыразимо печальные
звуки, печальнее  он еще  ничего  не слышал  в жизни. ‘ерые колонны пришли в
движение,  они медленно двинулись вперед, безликие, тЯжеловесные, страшные,-
серое безмозглое чудовище, которое уже ничто не в силах остановить... Џозади
них лесистые очертаниЯ горы —емберлена неЯсно проступали сквозь туман.


        ќЏ€‹Ћѓ

     Ѓрэдфилд шел впереди, де  ‹илл и  ’ернер - следом.  ‚ечерело. Ќа улицах
почти не было  движениЯ. Ѓонн  замер.  ’олпы молчаливых незнакомцев в  сером
текли по улочкам и переулкам, устремлЯЯсь  к рыночной площади.  —ерные флаги
лениво колыхались над разливавшимсЯ людским потоком.
     Ѓонн  еще  не видывал таких лиц. ‘тарые  и  молодые, сытые и  голодные,
потерЯнные и обретенные, мудрецы и тупицы, послушные и непокорные - все дети
республики, казалось, поднЯлись в едином  порыве и,  построившись  в легион,
двинулись  на ее  жалкие  бастионы. Ѓыли  тут люди  с  гор  -  темноволосые,
кривоногие, тщательно вымытые и причесанные, как длЯ праздника; были клерки,
пропахшие  нафталином,  разрумЯнившиесЯ сейчас  на свежем  воздухе;  были  и
фланеры - неторопливаЯ пехота  немецкого променада  -  в сером  габардине  и
серых фетровых шлЯпах. Ћдни несли флаги стыдливо, точно сознаваЯ, что им это
уже не по  возрасту; другие -  как боевые  знамена; третьи  - как  добычу на
продажу. ‘ловом, Ѓирнамский лес пошел на „ансинан.
     Ѓрэдфилд подождал своих - они немного отстали.
     - ‡ибкрон оставил длЯ нас место, мы должны пройти на  площадь несколько
выше. ЏридетсЯ пробиватьсЯ вправо.
     ’ернер кивнул, еще  не дослушав  до  конца.  Ћн вертел  во все  стороны
головой, стараЯсь заглЯнуть в каждое лицо, в каждое окно, в каждую лавчонку,
закоулок, проулок.  ‚незапно он  схватил  де  ‹илла за  локоть,  но человек,
привлекший его внимание, уже исчез, затерЯвшись в текучей толпе.
     Ќе только сама площадь, но и все вокруг - балконы, окна, дверные проемы
магазинов,  каждаЯ щель,  каждый кусок  пространства были  заполнены  белыми
пЯтнами лиц и серыми пальто, зелеными  мундирами солдат  и  полиции. Ќо люди
все прибывали,  их становилось все больше  и больше, они забили все улицы  и
переулки,  выходившие  на  площадь, они  вытЯгивали  шеи,  стараЯсь  увидеть
трибуну, с  которой будет выступать оратор, искали глазами лидера:  безликие
люди искали глазами одно  лицо, а ’ернер пытливо всматривалсЯ в  толпу, тоже
отчаЯнно  стараЯсь найти  лицо  человека,  которого  никогда  не  видел. Ќад
головами  в лучах прожекторов угрожающе свисали с проводов громкоговорители,
а над ними медленно темнело небо.
     "Ќичего  у него  не  выйдет,-  угрюмо  думал  ’ернер,-  никогда ему  не
пробитьсЯ  сквозь  такую  толпу".  Ќо  тут  он  снова услышал  голос  •ейзел
Ѓрэдфилд: "“ менЯ был младший брат -  отчаЯнный регбист, и ‹ео так  похож на
него, просто не отличишь".
     - Ѓерите левее,- сказал Ѓрэдфилд.- „ержите на правление на отель.
     - ‚ы англичанин?  - спросил женский голос. ’ак осведомлЯютсЯ за  чашкой
чаЯ  в  кругу  друзей.-  “ менЯ  дочь  живет  в џрмуте.- ’олпа  увлекла ее в
сторону.  ‘вернутые знамена,  опущенные  вниз,  словно копьЯ, преградили  им
путь. ‡намена образовывали круг,  и  внутри  него стоЯли  студенты-цыгане  у
своего маленького костра.
     -  ‚ огонь  ЂкселЯ  прингера! - без  особого  воодушевлениЯ  выкрикнул
какой-то юнец; какой-то другой разодрал  книгу и швырнул ее  в  огонь. Љнига
горела  плохо,  долго  задыхаЯсь  в  дыму, прежде  чем  умереть.  "…сли  так
поступать с книгами,- подумал ’ернер,- то потом недолго взЯтьсЯ и за людей".
Ќесколько девушек полулежали  на  надувных матрацах,  и отблески огнЯ  на их
лицах придавали им поэтичность.
     -  …сли  мы  потерЯем  друг  друга,  встретимсЯ  у подъезда  "терна",-
распорЯдилсЯ Ѓрэдфилд.
     Љакой-то  мальчишка   услышал   это  и  ринулсЯ  к  ним,  подстрекаемый
остальными, а две девчонки принЯлись кричать что-то по-французски.
     - Ђнгличане! - заорал юнец; видно было, что  он сов сем еще подросток и
очень  волнуетсЯ.-  Ђнгличане -  свиньи! - “слыхав, как радостно  взвизгнули
девчонки, он отчаЯнно замахал тощими кулачками над копьЯми свернутых знамен.
’ернер  ускорил шаг, но удар настиг Ѓрэдфилда,  попав ему в плечо;  Ѓрэдфилд
сделал  вид,  что  не  заметил.  ’олпа  раздалась,  внезапно,  по  какому-то
таинственному закону утратив свою злую волю, и перед ними в глубине площади,
подобнаЯ  сновидению, возникла городскаЯ  ратуша  -  заколдованнаЯ волшебнаЯ
гора  розоватых  леденцов   и  сусального  золота.   ‡аконченное  изысканное
творение, сотканное из тончайшей филиграни и солнечных лучей. Ћслепительное,
возрождающее  в  памЯти  величие  ђима  и обитые  шелком залы  дворцов,  где
несыгранные менуэты де ‹илла тешили сердца  твердолобых бюргеров. ‘лева, все
еще погруженный в  сумрак,  отрезанный  от этого волшебства световой завесой
прожекторов,  нацеленных на  здание,  ждал помост  -  ждал, как  ждет  палач
поЯвлениЯ владыки.
     - ѓерр Ѓрэдфилд?  -  спросил бледнолицый  сыщик.  Ћн был  все в  том же
кожаном пальто, как тогда,  на заре, в ЉЈнингсвинтере. Ќо в его черной пасти
не хватало  двух зубов. “слышав это имЯ, его  коллеги обратили  к  Ѓрэдфилду
свои лунообразные физиономии.
     - „а, Я Ѓрэдфилд.
     - Ќам приказано освободить длЯ вас место на ступеньках.-  Ћн  тщательно
выговаривал  английские слова, отрепетировав свою маленькую  роль  длЯ этого
пришельца.  ђадиоприемник в  кармане  его  кожаного пальто  затрещал, требуЯ
вниманиЯ.  Ћн поднес микрофон ко рту.-  ѓоспода  дипломаты  прибыли,- сказал
он,- и  находЯтсЯ в безопасности. „жентльмен из  “правлениЯ по исследованиЯм
тоже тут.
     ’ернер в упор посмотрел на его изуродованный рот и улыбнулсЯ.
     - ќх ты, педик,- смачно произнес он. ѓуба у сыщика была рассечена, хотЯ
и не так глубоко, как у ’ернера.
     - €звините?
     - Џедик,- повторил ’ернер.- Џедераст.
     - ‡аткнитесь,- приказал Ѓрэдфилд.
     ‘о ступенек была  видна всЯ площадь. ‘умерки сгущались,  и  прожекторы,
восторжествовав над  дневным светом, озарЯли бледные пЯтна  лиц,  плававшие,
как белые диски, над темной  массой толпы.  „ома, магазины, кинотеатры - все
растаЯло, остались одни островерхие  черепичные крыши - сказочные силуэты на
фоне  темного  неба,  и  это  было  еще  одно  сновидение "‘казок  ѓофмана",
игрушечный резной деревЯнный  мирок,  немецкаЯ ворожба,  чтобы  продлить длЯ
немца его детство. ‚ысоко над крышей  мигала  реклама кока-колы,  отбрасываЯ
ненатурально-розовые  блики на  черепичный скат; какой-то  заблудившийсЯ луч
прожектора шарил по фасадам, заглЯдываЯ в пустые витрины магазинов, словно в
глаза любовницы. Ќа нижней ступеньке - спиной к лестнице,  руки в карманах -
стоЯли шпики: черные фигуры на сером фоне толпы.
     -  Љарфельд  поЯвитсЯ сбоку,- внезапно сообщил  де  ‹илл.- €з  переулка
слева.
     Џроследив за его вытЯнутой рукой, ’ернер впервые заметил почти у самого
подножиЯ  помоста узкий проулок между  аптекой  и городской  ратушей, совсем
узкий - не шире десЯти футов, обстроенный  с двух сторон высокими зданиЯми и
казавшийсЯ глубоким, как колодец.
     - Њы остаемсЯ здесь - Ясно? Ќа этих ступеньках. —то бы ни случилось. Њы
здесь - наблюдатели, только наблюдатели, ничего больше.- ‚ минуты напрЯжениЯ
сухое лицо Ѓрэдфилда  становилось волевым.- …сли  им удастсЯ его обнаружить,
они  доставЯт его  нам. ’ак  мы договорились. € мы немедленно  увезем  его в
посольство. ѓде длЯ безопасности посадим под арест.
     Ћркестр  - вспомнилось  ’ернеру.  Ћн  совершил это  в  ѓанновере, когда
оркестр играл особенно  громко. ђасчет был на то,  что  музыка заглушит звук
выстрела.  …му пришли  на  памЯть и фены, и он подумал: "ќтот  человек не из
тех, кто станет менЯть приемы: если один раз сработало,  значит, сработает и
еще раз - в этом он немец. Љак Љарфельд со своими серыми автобусами".
     ’ечение  его  мыслей  нарушил  гул толпы,  взволнованной  предвкушением
зрелища,- гул, переросший в гневную  мольбу, когда лучи прожекторов внезапно
погасли, оставив освещенной лишь ратушу - сиЯющий и чистый алтарь - и группу
его  служителей, поЯвившихсЯ на  балконе.  €мена посыпались  из бесчисленных
ртов, вокруг зазвучала медленнаЯ литаниЯ:
     ’ильзит, вон ’ильзит, ’ильзит, старик-генерал, третий слева, смотри-ка,
смотри: он  надел медаль, ту  самую,  которую хотели у него отнЯть,  военную
медаль за отличие, она висит у него на шее.  •рабрый человек ’ильзит.  Ђ вон
Њейер-‹отринген  -  экономист. Ќу да, der Grosse (Ѓольшой ( н е м . )), тот,
высокий: глЯдите, как красиво машет он рукой,- еще бы, он ведь из родовитых.
ѓоворЯт, наполовину ‚иттельсбах,  кровь-то, она всегда  скажетсЯ. Ђ уж какой
ученый  -  все  знает. ‘мотрите-ка:  и  свЯщенники  тут!  …пископ!  ѓлЯдите,
глЯдите, сам епископ благословлЯет нас. ‘читайте, сколько раз он благословил
нас своей свЯтой рукой!  Ђ сейчас смотрит вправо! ‚от опЯть  поднЯл  руку! Ђ
вон  и  молодой ѓальбах -  это  горЯчаЯ голова. ‘мотрите-ка, смотрите,  он в
свитере!  „о  чего  обнаглел: надеть свитер  в такой день.  € в  Ѓонне!  ќй,
ѓальбах! Du, toller Hund (ЃешенаЯ собака ( н е м . )). Ќо ведь ѓальбах -  из
Ѓерлина,  а берлинцы,  они, известно,  наглецы! ЏомЯните  мое  слово: придет
день, он всех нас поведет за собой, - молодой, а смотрите, до чего преуспел.
     ЏерешептываниЯ  слились  в   рев   -   утробный,   голодный,  истошный,
страстный,-  рев  такой  мощный,  какой не  в  силах  исторгнуть  в одиночку
человеческаЯ глотка, исполненный такой веры, какой не проникнетсЯ в одиночку
самаЯ  набожнаЯ  душа,  такой  любви, какой  не  может вместить  в  одиночку
человеческое  сердце; этот рев взмыл и сник, упал до шепота, когда раздались
первые тихие звуки музыки  и видение ратуши  исчезло и перед  толпой  возник
помост.   Љафедра  проповедника,  капитанский  мостик,  дирижерский   пульт?
Љолыбель   младенца,  скромный  гроб  из  простого  тесаного  дерева,  нечто
грандиозное  и  в   то  же  времЯ  целомудренное,  деревЯннаЯ  чаша  ѓраалЯ,
вместилище  немецкой истины.  €  на этом  помосте - совсем  один,  один,  но
неустрашимый,  единственный борец  за эту истину,  обыкновенный  человек  по
имени Љарфельд.
     - Џитер! - ’ернер осторожно указал на узкий проулок. ђука  его дрожала,
но взглЯд неотрывно был устремлен в одну точку. ’ень? Љараульный, ставший на
пост?
     - џ  бы  на вашем месте не  тыкал так пальцем,- прошептал де ‹илл.- ‚аш
жест может быть неправильно истолкован.
     Ќо никто в эту минуту не обращал на них вниманиЯ, ибо все видели только
Љарфельда.
     - Љлаус! - ревела толпа.- Љлаус с нами!
     „ети, помашите  ему рукой, Љлаус,  волшебник,  пришел к нам в  Ѓонн  на
немецких сосновых ходулЯх.
     - Ђ  этот  Љлаус  очень смахивает  на англичанина,- донессЯ  до ’ернера
шепот де ‹илла,- хоть он и ненавидит нас, смертельно ненавидит.


     Ћн  казалсЯ таким  маленьким,  стоЯ  там,  наверху.  ѓоворили,  что  он
высокий, и было бы совсем нетрудно с помощью  всевозможных ухищрений сделать
его выше на фут или на два. Ќо он, видно, сам хотел  казатьсЯ меньше, словно
длЯ  того, чтобы  подчеркнуть, что великие истины изрекают  скромные уста. Ђ
он, Љарфельд, скромный  человек и, совсем как англичане, не любит выставлЯть
себЯ напоказ. Џри этом он был человек  нервный, и ему Явно мешали его очки -
у него,  видимо, не было времени протереть их в эти трудные дни, и теперь он
снЯл их и  принЯлсЯ вовсю  полировать стекла, точно понЯтиЯ не имел, что  на
него смотрит толпа.  …ще не сказав ни слова, он как бы говорил: это другие -
не Я  -  устроили такую  церемонию, мы-то с вами, вы  и  Я,  знаем, зачем мы
здесь.
     „ а в а й т е п о м о л и м с Я .
     -  Ѓольно уж  Яркий свет и бьет ему  прЯмо  в глаза,- произнес кто-то,-
надо бы поубавить.
     Ћн  Явно  был одним  из них, этот, стоЯвший там один-одинешенек, ученый
человек, доктор наук; он башковитый, мозги что надо, но  все равно - он один
из них; нужно  будет  - сразу сойдет с этого своего высокого помоста,  сразу
уступит другому,  более  достойному, если  такой найдетсЯ.  €,  конечно,  он
никакой не политик. „а и не гонитсЯ за почестЯми - ведь только вчера заверил
всех, что уступит свое  место ѓальбаху, если такова будет волЯ народа. ’олпа
перешептывалась,  выражаЯ  свою  симпатию,  свою озабоченность. “  Љарфельда
усталый вид;  он  очень  посвежел;  он  отлично выглЯдит; у Љарфельда совсем
больной  вид;  он выглЯдит старше, моложе, выше, ниже... ѓоворЯт, он отходит
от  дел;  неверно,  он  бросает  свою фабрику и  переключаетсЯ полностью  на
политику. Ћткуда он возьмет средства? „а он же миллионер.
     Ћн спокойно начал говорить.
     Ќикто  его не представлЯл,  и  он не отрекомендовал  себЯ сам.  Њузыка,
возвещавшаЯ его поЯвление, смолкла, оборвавшись  на одинокой ноте, ибо Љлаус
Љарфельд был один, он стоЯл совсем один  там, наверху,  и  никакаЯ музыка не
могла  послужить ему  утешением. Љарфельд -  это  не боннский пустомелЯ;  он
ученый, но  он  один из  нас;  Љлаус  Љарфельд,  гражданин и  доктор  наук,-
добропорЯдочный человек, и, как добропорЯдочный человек, он озабочен судьбой
ѓермании, и  в силу  этого чувство долга повелевает ему обратитьсЯ  к  своим
друзьЯм.
     Ћн говорил так негромко, так ненавЯзчиво, что ’ернеру вдруг показалось,
будто  всЯ  эта масса, стоЯвшаЯ  на  площади, подалась вперед  и  словно  бы
подставила ухо, чтобы Љарфельд мог не обременЯть себЯ, не повышать голоса.
     Љогда все кончилось, ’ернер не мог бы  сказать,  как много он понЯл или
каким образом он понЯл так много. ‘начала  у него создалось впечатление, что
все  интересы Љарфельда  лежат в  области  истории. Ћн говорил  о  причинах,
приведших к войне, и ’ернер уловил все те же обветшалые символы былой веры -
‚ерсаль, хаос,  депрессиЯ,  окружение, ошибки,  допущенные  государственными
деЯтелЯми обеих сторон, ибо немцы не  могут слагать с  себЯ ответственность.
‡атем  была кратко отдана дань всем,  павшим жертвой безрассудства;  слишком
много людей погибло, сказал Љарфельд, и лишь  немногие  знают  - почему. ќто
никогда не должно повторитьсЯ. Љарфельд твердо в этом  убежден. Ћн привез из
‘талинграда  не  только  раны,  он  привез  памЯть,  неистребимую памЯть  об
искалеченных душах, изуродованных телах и предательстве...
     Ђ ведь он и в самом деле помнит все это! Ѓедный Љлаус! - шептала толпа.
Ћн перестрадал за всех нас.
     € по-прежнему никакой риторики. Њы с вами, продолжал Љарфельд, испытали
на себе уроки истории, и мы уже можем посмотреть на все как бы со стороны. €
сказать: это никогда не повторитсЯ. Џравда, есть люди, которые рассматривают
битвы девЯтьсот  четырнадцатого  и  тридцать  девЯтого  годов  как отдельные
звеньЯ крестового похода против врагов всего германского, но он, Љарфельд  -
и  он  особо хотел подчеркнуть это  длЯ  сведениЯ своих  друзей,- он,  Љлаус
Љарфельд, отнюдь не принадлежит к этой школе.
     -  Ђлан!  - голос  де  ‹илла звучал твердо, почти  как  приказ.  ’ернер
проследил за направлением его взглЯда.
     ЉакаЯ-то дрожь пробежала по толпе. Ќа балконе возникло движение. ’ернер
увидел, как генерал  ’ильзит  наклонил свою солдафонскую  голову  и ѓальбах,
студенческий вождь, что-то шепнул ему на ухо; он увидел, как Њейер-‹отринген
перегнулсЯ  через  резную  ограду  балкона,  прислушиваЯсь  к  кому-то,  кто
обращалсЯ  к  нему  снизу. Џолицейский? „етектив в штатском? Ћн увидел,  как
блеснули очки, мелькнуло бесстрастное лицо хирурга - ‡ибкрон  встал и исчез,
и  все  снова  успокоилось и только Љарфельд,  здравый человек, академически
мыслЯщий ученый, рассуждал о сегоднЯшнем дне.
     ‘егоднЯ,  говорил  он, как никогда  прежде,  ѓерманиЯ -игрушка  в руках
своих союзников. Ћни ее купили, и теперь они ее продают.  € это факт, заЯвил
Љарфельд,- он  не  собираетсЯ тут теоретизировать.  ‚ Ѓонне было уже слишком
много теоретизированиЯ,  добавил  он, и  он  не намерен  выступать  с  новой
теорией  и  увеличивать смЯтение в  умах.  €так, это ф  а к т .  € как он ни
прискорбен, добрым и  здравомыслЯщим друзьЯм не мешает обсудить между собой,
как же союзникам  ѓермании удалось достичь такого странного положениЯ вещей.
‚ конце концов ѓерманиЯ ведь  богатаЯ страна  - она богаче ”ранции и  богаче
€талии. Ћна богаче Ђнглии, как бы между прочим  добавил он, но с англичанами
надо  быть терпимее,  потому  что  в  конечном-то  счете это ведь  англичане
выиграли войну, они народ на редкость одаренный.
     € с  тем же поразительным спокойствием, так же рассудительно перечислил
он все проЯвлениЯ  английской одаренности: от них пошли мини-юбки, эстрадные
певцы,  у них  ђейнскаЯ армиЯ, котораЯ сидит в ‹ондоне; их империЯ понемногу
разваливаетсЯ  на  части; их национальный долг  растет  -  словом,  не  будь
англичане  так талантливы,  …вропа  давно  бы  обанкротилась.  Ћн, Љарфельд,
всегда это говорил.
     ’ут  по толпе прокатилсЯ смех - греющий душу, злой смех, и Љарфельд был
шокирован  и, пожалуй, даже чуть-чуть разочарован тем, что эти нежно любимые
им  грешники, наставить  которых на  путь  истины  господь бог  повелел ему,
ничтожному рабу  своему, что они осмелились  смеЯтьсЯ  в  храме. €  Љарфельд
терпеливо выжидал, пока смех замрет,
     ’ак  как же могло случитьсЯ, что ѓерманию, такую богатую, располагающую
самой  многочисленной  армией  в …вропе и  играющую столь важную  роль в так
называемом Ћбщем рынке, как могло случитьсЯ, что ѓерманию продают на площади
как последнюю шлюху?
     ‚ыпрЯмившись  на  своей кафедре, он  снЯл очки и  умиротворЯюще простер
вперед  руку,  ибо  по толпе  прошел  г у  л протеста  и  возмущениЯ, а  он,
Љарфельд,  не  такого, разумеетсЯ, добивалсЯ  эффекта. Њы должны рассмотреть
этот  вопрос здраво,  как  подобает  благочестивым  людЯм,  предостерег  он,
осветить его с чисто  духовной стороны,  без  чрезмерных эмоций и злобы, как
подобает  добрым друзьЯм! ђука у него  была пухлаЯ,  округлаЯ  и  словно  бы
оплетеннаЯ невидимой паутиной, потому что он никогда не разжимал пальцев,  и
вечно сжатый кулак походил на набалдашник палки.
     ’ак вот,  пытаЯсь найти национальное объЯснение этому весьма странному,
чрезвычайно  существенному  и  -  по крайней мере длЯ немцев - историческому
факту, необходимо быть  объективным.  ‚о-первых,- и первый выстрел кулаков в
воздух  - мы имели  двенадцать  лет  нацизма  и тридцать  пЯть  антинацизма.
Љарфельду  непонЯтно, что уж  такого  страшного в  нацизме,  чтобы  весь мир
навеки  предал  его  анафеме.  Ќацисты преследовали  евреев  -  и это  было,
конечно,  плохо, и  он хочет, чтобы его  слова  о том, что  это  плохо, были
запротоколированы длЯ истории. Џодобно тому как он осуждает Ћливера ЉромвелЯ
за  обращение с  ирландцами,  ‘Ђ - за  отношение к черным  и,  конечно,  за
геноцид против американских  индейцев  и желтой  опасности  в  ћго-‚осточной
Ђзии, церковь - за преследование еретиков и англичан - за бомбежки „рездена,
так он осуждает  и ѓитлера  за  то,  что тот сделал с евреЯми, и  за то, что
импортировал   изобретение   британцев,   столь   успешно  применЯвшеесЯ   в
Ђнгло-бурской войне,- концентрационные лагерЯ.
     ’ернер увидел,  как молодой сыщик, стоЯвший  прЯмо перед ним, осторожно
сунул  руку  за  борт  своего  кожаного  пальто,  и  опЯть раздалось  легкое
потрескивание  радио.  ЌапрЯгаЯ зрение,  ’ернер  снова  окинул  внимательным
взглЯдом толпу, балкон, переулки; снова вглЯделсЯ во все дверные  проемы, во
все  окна -  ничего. Ќичего,  кроме  часовых,  расставленных  на  крышах,  и
полиции,  дожидавшейсЯ  в  своих  фургонах; ничего,  кроме  несметной  толпы
молчаливых мужчин и женщин, застывших, словно перед Явлением Њессии.
     „авайте  рассмотрим,  предложил  Љарфельд,  поскольку это  поможет  нам
прийти к логическому и объективному ответу  на  многие  вопросы, одолевающие
нас сегоднЯ,- давайте рассмотрим, что же произошло после войны.
     Џосле войны, продолжал Љарфельд, произошло всего лишь то, что к  немцам
стали относитьсЯ как к преступникам, а поскольку немцы практиковали  расизм,
то их  сыновьЯ и внуки  тоже должны были рассматриватьсЯ как преступники. Ќо
поскольку  союзники  люди  добрые  и  хорошие, они  склонны  были  пойти  на
некоторые  уступки  и  несколько реабилитировали немцев: в качестве  особого
одолжениЯ их принЯли в ЌЂ’Ћ.
     Ќемцев  поначалу  одолевала  робость,  они не хотели  перевооружатьсЯ -
многие были по горло сыты войной. ‘ам Љарфельд принадлежал к этой категории:
уроки  ‘талинграда  каленым железом  были выжжены в  его молодой памЯти.  Ќо
союзники были люди  не  только добрые, но  и твердые.  Ќемцы должны  создать
армию,  а  англичане,  американцы  и  французы  будут  командовать  ею...  €
голландцы  тоже...  €  норвежцы...  €  португальцы...  €  любые  иностранные
генералы, которые готовы командовать побежденными.
     -  „а  что  там!  Ћни  могли  бы дать  нам  даже африканских  генералов
командовать бундесвером!
     Ќесколько человек - из тех, что стоЯли впереди, у  подножиЯ  трибуны, в
защитном кольце одетых в кожаное людей,- эти несколько человек смеЯлись,  но
он жестом унЯл их.
     - ‘лушайте! - сказал он им.- ‘лушайте, друзьЯ мои! Њы это з а с л у ж и
л и! .  Њы проиграли  войну! Њы преследовали евреев.  Њы не годились,  чтобы
командовать!  Њы годились  только на то, чтобы платить! - ѓнев их постепенно
утихал.-  Џотому-то,-  продолжал  он,-  мы и  платим  за  пребывание  у  нас
английской армии. Џотому-то они и допустили нас в ЌЂ’Ћ.
     - Ђлан!
     - џ их видел.
     „ва серых  автобуса  стоЯли у  аптеки.  ‹уч  прожектора  прошелсЯ по их
тусклой поверхности и скользнул дальше. Ћкна чернели, зашторенные изнутри.
     € мы  были благодарны за это, продолжал Љарфельд. Ѓлагодарны за то, что
нас принЯли в этот привилегированный клуб. Љонечно, мы были благодарны. •отЯ
клуб оказалсЯ, в  сущности, не  длЯ  нас:  члены его  не любЯт нас, членские
взносы чрезмерно высоки,  да к  тому же немцам,  поскольку они еще дети,  не
разрешают играть с оружием, которое может причинить вред их врагам. € тем не
менее  мы  были благодарны, потому что мы немцы и  потому  что мы  проиграли
войну.
     Џо  толпе снова прошел ропот возмущениЯ, и он снова оборвал его  резким
жестом руки.
     - Ќам здесь не нужны эмоции,- напомнил он.- Њы рассматриваем факты!
     Џримостившись на  узком  балконе, мать  приподнЯла  ребенка высоко  над
толпой.
     - ‘мотри туда! - прошептала она.- ’акого, как он, ты больше не увидишь.
     Џлощадь  застыла,  недвижные головы все были повернуты в  одну сторону,
все смотрели в одну сторону темными провалами глаз.
     Љак  бы  подчеркиваЯ  свою  полную  беспристрастность,  Љарфельд  снова
выпрЯмилсЯ на кафедре, не спеша поправил на носу очки и  перелистал лежавшие
перед  ним страницы. ‡атем помедлил, с сомнением оглЯдываЯ ближайшие к  нему
лица,  как  бы раздумываЯ,  пойдет ли  за ним  его  паства  и насколько  она
поддержит то, что он намерен сказать.
     Љакова  же была роль  немцев  в  этом привилегированном  клубе?  Ћн  бы
определил ее так. ‘начала он ее сформулирует, а потом на примере  покажет, с
помощью чего  можно было этого достичь. ђоль немцев в ЌЂ’Ћ вкратце сводилась
к следующему: вести себЯ покорно в отношении  ‡апада и враждебно в отношении
‚остока;  понимать, что даже среди победоносных  союзников могут быть добрые
победители и злые победители.
     ‘нова  смех взорвалсЯ  и  стих.  ‚округ зашептали: Љлаус,  Љлаус  -  он
понимает  толк  в  шутке...  € в самом деле. ЌЂ’Ћ  -  это же  типичный клуб.
ЌЂ’Ћ... Ћбщий  рынок... ‚се - обман, везде обман. € в Ћбщем рынке все то же,
что  в  ЌЂ’Ћ. ’ак сказал  Љлаус,  и потому немцы должны стоЯть  подальше  от
ЃрюсселЯ. ќто еще одна западнЯ, новое окружение... €м заходЯт и  с флангов и
с тыла.
     - ќто ‹езэр,- прошептал де ‹илл.
     ‘едеющий человек невысокого роста,  чем-то показавшийсЯ ’ернеру похожим
на  кондуктора автобуса, присоединилсЯ  к ним на ступеньках и удовлетворенно
записывал что-то в блокнот,
     - ”ранцузский советник, большой приЯтель Љарфельда.
     Љогда ’ернер снова перевел взглЯд на  трибуну,  ему впервые бросилась в
глаза  небольшаЯ  группа людей, стоЯвшаЯ  в переулке,- необузданнаЯ,  темнаЯ
сила, маленькаЯ армиЯ, котораЯ ждала лишь сигнала к выступлению.
     Љак  раз  напротив, на  другой  стороне  площади,  в  плохо  освещенном
переулке, стоЯли и молча ждали люди. Ћни держали знамена, не производившие в
сумерках впечатлениЯ черных, а впереди  -  ’ернер отчетливо это разглЯдел  -
впереди стоЯли  несколько  музыкантов из  военного  оркестра.  ‘вет  дуговых
фонарей  поблескивал на трубе, на  оплетенных  тесьмой обручах  барабана. ‚о
главе их темнела  одинокаЯ  фигура  с  поднЯтой, как  у  дирижера, требующей
тишины рукой.
     ‘нова затрещало  радио, но слова  потонули во  взрывах смеха.  Љарфельд
отпустил еще одну шутку, грубую шутку, котораЯ не могла не вызвать у кого-то
гнева: намек на одрЯхление Ђнглии и на королеву. ’он, каким он это произнес,
был нов  и  необычен  - легкий шлепок  по спине, преднамеренный,  похожий на
ласку и  на удар бича,  от которого горит кожа и который  способен затронуть
политические  чувства  и  вызвать  злость.  €так,  ЂнглиЯ  вместе со  своими
союзниками  принЯлась  перевоспитывать немцев. Ќу еще бы: где же вы  найдете
лучших воспитательниц? ‚ конце концов, кто, как не —ерчилль, впустил дикарей
в Ѓерлин,  кто  как  не  ’румэн,  сбрасывал  бомбы  на  беззащитные  города;
совместными усилиЯми они превратили …вропу в развалины - так кто же лучше их
сможет объЯснить немцам, что такое цивилизациЯ?
     ‚  переулке  никакого  движениЯ.  ђука  дирижера  по-прежнему  поднЯта,
маленький оркестр ждет сигнала.
     - ќто  социалисты,- прошептал  над  ухом  ’ернера  де ‹илл.- Ћни решили
устроить контрдемонстрацию. Љакой дурак пустил их сюда?
     €так, союзники  взЯлись за работу: надо  научить немцев  себЯ вести. Ќе
надо было немцам убивать  евреев,  заЯвили они,- убивайте лучше коммунистов.
Ќе  надо  было  нападать на  ђоссию, заЯвили они, но  мы  защитим вас,  если
русские на вас  нападут. Ќе  надо было  сражатьсЯ за новые границы,  заЯвили
они, но мы поддержим ваши притЯзаниЯ на восточные земли.
     - Ќо  мы-то  знаем,  что  это  за поддержка! -  Љарфельд  выбросил руки
ладонЯми вверх.- Џожалуйста, дорогаЯ, пожалуйста! Њожешь взЯть  мой зонтик и
оставить его у себЯ... пока не пойдет дождь!
     Џоказалось  ’ернеру  или  в  самом  деле   в  этой  реплике  прозвучала
интонациЯ, к  которой в свое времЯ прибегали в немецких  мюзик-холлах, когда
хотели передать еврейский акцент? ’олпа засмеЯлась, но Љарфельд снова жестом
утихомирил ее.
     ‚ переулке дирижер по-прежнему  стоЯл - застыв, поднЯв руку. Ќеужели он
никогда не устанет, подумал ’ернер, отдавать этот поганый салют?
     - €х уничтожат,- убежденно сказал де ‹илл.- ’олпа их уничтожит!
     ’ак вот, друзьЯ мои, что произошло. Џобедители в чистоте помыслов своих
и в великой своей  премудрости научили  нас понимать, что такое  демократиЯ.
“ра  демократии!   „емократиЯ  -  это  как  •ристос:   все  оправданно,  что
совершаетсЯ во имЯ демократии.
     -  Џрашко,- с расстановкой  произнес ’ернер,-  Џрашко написал  это  длЯ
него.
     - Ћн часто длЯ него пишет,- сказал де ‹илл.
     - „емократиЯ расстреливает  негров в  Ђмерике и подкупает  их золотом в
Ђфрике! „емократиЯ  управлЯет колониальной империей, сражаетсЯ во ‚ьетнаме и
нападает  на Љубу. „емократиЯ  позволЯет переложить  все на совесть  немцев!
„емократиЯ внушает: что бы ты ни сделал, ты никогда, никогда не будешь таким
плохим, как немцы!
     Ћн  повысил голос,  подаваЯ  сигнал  -  сигнал, которого ждал  оркестр.
’ернер  снова  посмотрел поверх голов  толпы туда, в переулок,  увидел,  как
белаЯ-белаЯ, точно  салфетка,  рука  плавно опустилась в  свете  фонарЯ, как
промелькнуло бледное лицо ‡ибкрона, поспешно покинувшего свой командный пост
и отступившег