ею.

     ‘овременные  массы требуют  оградить национальные воззрениЯ от  влиЯниЯ
разума и нравственности,  считаЯ  это  самым верным средством  не  допустить
профанации свЯщеннейших чувств.

     …сли в  былые  времена  упадок  культуры  не  вызывал такой  путаницы в
чувствах  народов,  то объЯснЯетсЯ это  тем, что национальнаЯ идеЯ  в рамках
прежних культур никогда не возводилась до уровнЯ культурного идеала нынешней
значимости. Џоэтому  тогда и  не могло случитьсЯ,  чтобы национальнаЯ идеЯ в
конце концов подменила  подлинные идеалы культуры и еще больше стимулировала
и усложнила состоЯние бескультурьЯ представлениЯми и убеждениЯми, внушенными
уродливо националистическим подходом к жизни.

     Џроникновение в нездоровую  сущность  национализма  практически  делает
беспредметной  дискуссию о том, на  какой  народ по  справедливости  следует
возложить  наибольшую  вину за роковое  развитие событий последнего времени.
Ќационализм не  всегда  был сильнее всего там, где громче всего провозглашал
себЯ.  Ќередко  он  интенсивнее  всего развивалсЯ  там, где дотоле переживал
скрытую стадию своей эволюции.

     ‚   том,  что  истоки   национализма   лежат   не   столько   в   самой
действительности,  сколько в ее  искаженном преломлении в воображении  масс,
нетрудно   убедитьсЯ   на   примере   любой   националистической  концепции.
Ќационализм утверждает,  что ведет  реальную политику. ‚ действительности же
длЯ  него  совершенно  не характерен  подлинно  деловой  и  здравый подход к
решению любых  вопросов внешней и  внутренней  политики. €бо национализм  по
своей  сущности  не  только  эгоистичен,  но и  энтузиастичен.  …го реальнаЯ
политика    представлЯет    собой     стимулируемую    народной    страстью,
догматизированную  и идеализированную переоценку отдельных территориальных и
экономических  проблем,  затрагивающих  интересы  масс. Ћн  отстаивает  свои
требованиЯ без сколько-нибудь осмысленного определениЯ их реальной ценности.
‘тремЯсь заполучить богатства,  стоившие  миллионы,  современные государства
обременЯли свою  экономику  вооружениЯми, поглощавшими  миллиарды.  ‚ благом
намерении позаботитьсЯ о защите и расширении торговли они облагали последнюю
поборами, угрожавшими  ее конкурентоспособности в большей  степени, чем  все
мероприЯтиЯ противника.

     €так,  на  деле  реальнаЯ политика была  нереальной,  потому  что из-за
примешавшегосЯ  народного  пристрастиЯ   делала   неразрешимыми   простейшие
вопросы. Ќапоказ она выставлЯла экономические  интересы, а про запас держала
националистические идеи величиЯ и преследованиЯ "врагов" нации.

     ђади  усилениЯ своей мощи  каждое культурное  государство брало  себе в
союзники всех, кого только могло.  ‚  результате полуцивилизованные и совсем
нецивилизованные  народы  стали  использоватьсЯ  в  эгоистических  интересах
одними культурными народами против  других. Ќо помощники не довольствовались
отведенной им ролью слепых орудий. Ћни во все возрастающей степени влиЯли на
ход  событий,  пока  не  приобрели власти  предписывать  культурным  народам
…вропы, когда следует  выступить ради  них друг против  друга.  ’аково  было
возмездие за то, что мы отказались от собственного достоинства  и принесли в
жертву бескультурью последние остатки того общего достоЯниЯ, которым некогда
располагали.

     Џоказательным длЯ нездоровой сущности  так называемой реальной политики
национализма было стремление во что бы то ни стало прикрытьсЯ розовым флером
идеала.  Ѓорьба за власть  стала  борьбой за право и культуру.  Љоалиции,  в
основе  которых лежали  эгоистические интересы  борьбы одних народов  против
других, выдавались  за  содружества,  продиктованные исконным  родством уз и
судеб, и  подкреплЯлись ссылками на прошлое, даже если историЯ давала больше
примеров смертельной вражды, чем  проЯвлений внутреннего родства. ‚ конечном
счете  национализму было уже недостаточно  в своей политике  отвергать любую
надежду на осуществление идеи  культурного  человечества. ЏровозглашаЯ  идею
национальной культуры, он стал разрушать представление о самой культуре.

     ђаньше  была  просто  культура  и  каждый  культурный  народ  стремилсЯ
усваивать  ее  в наиболее чистой и развитой  форме. Џри этом народности было
присуще гораздо  больше самобытности  и цельности, чем ныне.  €  если тем не
менее тогда  не проЯвлЯлось никакого стремлениЯ к обособлению духовной жизни
на  национальной основе, то это доказывает лишь, что такое стремление отнюдь
не показатель  силы нации. ЏретензиЯ на самобытность национальной культуры в
том  виде, как о ней заЯвлЯетсЯ в наше времЯ, представлЯет собой болезненное
Явление, предопределенное тем, что культурные народы утратили  свою здоровую
природу и руководствуютсЯ  уже не инстинктами, а теориЯми. Ћни так тщательно
исследуют  свою душу,  что  последнЯЯ  уже больше не способна  ни  на  какие
естественные порывы. Ћни анализируют и описывают ее так досконально, что она
за тем,  чем ей предписываетсЯ быть,  не видит  того, чем ЯвлЯетсЯ  на самом
деле.  Ћ духовных различиЯх  между расами мудрствуют с  таким упорством, что
эта  болтовнЯ  действует  как  навЯзчиваЯ идеЯ,  а  отстаиваемое своеобразие
выступает как претенциознаЯ болезнь.

     ‚о всех областЯх в возрастающей мере прилагаютсЯ усилиЯ к тому, чтобы в
любом  изделии,  любом  творении рук  человеческих  по  возможности  сильнее
проступали  чувства,  воззрениЯ  и  мышление  народа,  его  создавшего.  ќто
искусственно   стимулируемое  своеобразие  -  лучшее  свидетельство   утраты
естественного. €ндивидуальнаЯ  особенность  того  или иного  народа  уже  не
вливаетсЯ   больше  как  нечто  неосознанное  или   полуосознанное  в  общую
сокровищницу  духовной  жизни.  Ћна  становитсЯ   манией,  капризом,  модой,
уловкой.  Џроисходит "инцухт"  мыслей, опасные последствиЯ  которого во всех
областЯх  с  каждым  годом  становЯтсЯ  все очевиднее. „уховнаЯ  жизнь  даже
выдающихсЯ  культурных  народов  принЯла  угрожающе  монотонное  течение  по
сравнению с минувшими временами.

     Џротивоестественность  такого  развитиЯ  проЯвлЯетсЯ  не только  в  его
непосредственных результатах,  но и в той роли, котораЯ по его вине выпадает
на долю самомнениЯ, высокомериЯ и самообольщениЯ. ‚се ценное  в личности пли
в ее действиЯх,  объЯснЯетсЯ  национальным  своеобразием. ‘читаетсЯ, что под
чужими небесами  ничто  подобное вообще невозможно. ‚ большинстве  стран это
тщеславие зашло уже так  далеко, что длЯ него вполне достижимы и геркулесовы
столбы глупости.

     ‘амо  собой  разумеетсЯ,   духовное  начало  в   национальной  культуре
отступает далеко на  задний  план. Ћно  теперь в  большей  мере лишь внешний
нарЯд ее. Ђ на деле национальнаЯ культура носит Ярко выраженный материальный
характер.  Ћна  представлЯет  собой  совокупность  всех  внешних  достижений
соответствующего  народа   и  выступает  в  союзе  с  его  экономическими  и
политическими  требованиЯми.   ЉоренЯщаЯсЯ   Якобы  в   своеобразии   народа
национальнаЯ   культура  отнюдь  не   ограничиваетсЯ,  как  можно   было  бы
предполагать,   рамками  соответствующей  народности.  Ћна  чувствует   себЯ
призванной овладеть также другими  народами  и  тем  самым осчастливить  их.
‘овременные народы ищут рынков  сбыта длЯ  своей культуры так же, как и  длЯ
изделий своей промышленности или сельского хозЯйства.

     ‘ледовательно, национальнаЯ культура стала орудием пропаганды и статьей
экспорта.  Џоэтому не  случайно  проЯвлЯетсЯ  поистине трогательнаЯ забота о
рекламе. Ќеобходимые  фразы  можно  получить уже в  готовом  виде,  остаетсЯ
только  комбинировать   их...   ’ак  мир   становитсЯ   ареной   конкуренции
национальных культур, пагубно сказывающейсЯ на собственно культуре.

     Њы уже  больше  не  верим,  что  пароды, которые в качестве наследников
греко-римского мира вместе  вступили  в средневековье  и  затем  в  условиЯх
интенсивнейшего  взаимного   обмена  идеЯми  на  собственном  опыте  познали
ђенессанс,  Џросвещение  и  мышление  нового времени,  составлЯют вместе  со
своими  ответвлениЯми в  новых частЯх  света монолитное культурное целое. Ќо
если различиЯ в их духовной жизни проЯвлЯлись в новейшее  времЯ все сильнее,
то причина  здесь  прежде всего в неуклонном упадке культуры. ’ак при отливе
обнажаютсЯ  разделЯющие водную стихию мели, которые во  времЯ прилива скрыты
под водой.

     Ќасколько  тесно и  сейчас еще  свЯзаны между  собой  духовными  нитЯми
народы,  которые составлЯют исторически сложившеесЯ культурное человечество,
видно из того, что все они вместе обречены на одинаковое вырождение.

     ‘  нашим чувством  реальности свЯзано, далее, наше  ошибочно доверчивое
отношение к  фактам.  Њы живем в атмосфере  оптимизма, уверенные в  том, что
существующие  в  мире   противоречиЯ   сами   по  себе   разрешатсЯ  в  духе
целесообразного прогресса и сольютсЯ в синтезе, в  котором соединЯтсЯ ценное
в тезисе и ценное в антитезисе.

     ѓоворЯ об этом оптимизме, обычно с основанием и без оного  ссылаютсЯ на
ѓегелЯ.  ’о, что  он  ЯвлЯетсЯ  духовным  отцом  нашего чувства  реальности,
неоспоримо. ѓегель -  первый мыслитель, пытавшийсЯ совладать с существующим.
Ћн  научил нас представлЯть себе прогресс в тезисах, антитезисах и синтезах,
как они выступают в  процессе развитиЯ. Ќо его оптимизм не был простой верой
в разумность  и  полезность  всего  фактического,  подобно  нашему. ’ак  как
ѓегель, живЯ  еще  в  духовном мире рационализма, верит в силу основанных на
разуме этических идеалов, он верит  также в непрерывный духовный прогресс. €
поскольку   последний  длЯ   него  несомненен,  он  взЯлсЯ  показать  его  в
последовательных фазах  протекающего событиЯ и одновременно представить, как
он  реализуетсЯ  в  последовательности  внешних фактов. ЏодчеркиваЯ, однако,
имманентную  целесообразность  в событии  с  такой  силой, что в  результате
забываютсЯ  духовно-этические  предпосылки  его  веры  в   прогресс,  ѓегель
закладывает фундамент  выхолощенного оптимизма в отношении действительности,
который  уже в течение многих десЯтилетий не выпускает  нас из плена  ложных
представлений.

     Њежду  самими  фактами есть  только  бесконечно  длЯщиесЯ противоречиЯ.
Ћбразовать  третий,  средний факт,  в  котором  они сглаживались бы  в  духе
прогресса, сами по себе  они не в состоЯнии.  „абы такой новый факт  возник,
противоречиЯ  должны  преодолеватьсЯ  в рамках  склада мышлениЯ,  в  котором
налицо основанные на разуме этические идеалы того, что надлежит реализовать.
ќти идеалы и ЯвлЯютсЯ предпосылкой  рождениЯ нового, стремЯщегосЯ возникнуть
из  противоречивого.  ’олько  в  соответствующем   разуму  этическом  складе
мышлениЯ противоречиЯ перестают быть слепыми.

     ЏредполагаЯ в  фактах имманентные принципы прогресса,  мы рассматривали
поступательное течение истории, в которой  подготовлЯлась  наша судьба,  как
прогресс культуры, хотЯ действительнаЯ  эволюциЯ общества говорила отнюдь не
в пользу такого  оптимизма. „аже теперь, когда нашему  взору предстают факты
поистине ужасающие, мы не согласны отказатьсЯ  от нашего кредо. Ћно длЯ нас,
правда, уже  не столь убедительно, как прежде. Ќо другое, которое основывает
оптимизм на вере в этический дух, означает  такую  революцию в нашем  образе
мыслей, что нам трудно принЯть его.

     ‘ нашим доверием  к  фактам свЯзано и доверие  к организациЯм.  Џодобно
некой идее фикс, через все  деЯниЯ  и помыслы нашего  времени красной  нитью
проходит  убеждение,  что, если  бы  нам  удалось  в  том  или  ином  смысле
усовершенствовать   или  преобразовать  институты  своей  государственной  и
общественной  жизни, желанный прогресс культуры наступил бы сам собой. € тем
не  менее мы очень далеки от единого плана реформированиЯ наших общественных
установлений.  Ћдни  набрасывают  его  в  антидемократическом  духе.  „ругие
усматривают ошибку  в том,  что демократические  принципы  еще  недостаточно
последовательно    воплощаютсЯ    в   жизнь.   ’ретьи    считают    панацеей
социалистическую  или коммунистическую организацию общества. Ќо все согласны
друг  с  другом  в том, что состоЯние  бескультурьЯ,  в  котором  мы  живем,
предопределено  несостоЯтельностью общественных институтов, и  ждут расцвета
культуры  от  реорганизации  общества.  ‚се  единодушно  считают,  что новые
общественные институты породЯт и новый дух общества.

     ‚  плену  этой  невероЯтной   путаницы  находЯтсЯ  не  только  те,  кто
неспособен  самостоЯтельно  думать,  но и многие из очень  серьезно мыслЯщих
среди  нас.  Њатериализм  нашего  времени переворачивает  с  ног  на  голову
отношение между духовным и сущим. Ћн считает, что нечто духовно ценное может
родитьсЯ только  как результат действиЯ  фактического. „аже от войны  ждали,
что  она обновит нас духовно! ‚ действительности же характер взаимоотношений
диаметрально противоположен. €меющиесЯ духовные ценности могут целесообразно
воздействовать на  формирование  действительности  и таким образом порождать
факты,  способные  подкреплЯть  ценное  в  духовной  жизни. ‚се институты  и
организации имеют лишь относительное значение. ђасполагаЯ самыми  различными
общественными  и  политическими  учреждениЯми,  различные  культурные народы
пришли - все без исключениЯ - к одинаковому состоЯнию бескультурьЯ. ‚се, что
мы пережили и еще сейчас переживаем, должно дать нам убеждение, что духовное
- это все, а институты общества значат немногое. Ќаши институты обнаруживают
несостоЯтельность,  так   как  в   них  действует  дух  бескультурьЯ.  ‘амые
целесообразные  организационные усовершенствованиЯ нашего общества к которым
мы должны  стремитьсЯ,  могут оказатьсЯ нам в чем-то  полезными  лишь  в том
случае, если мы способны также вдохнуть в наше времЯ новый дух.

     „аже    те   сложные    проблемы,    которые   целиком   относЯтсЯ    к
материально-экономической сфере,  в конечном счете могут  быть решены только
путем  этизации убеждений. ‘амаЯ  целесообразнаЯ реорганизациЯ  устоев жизни
общества  способна  лишь в какой-то мере продвинуть вперед, но не обеспечить
полностью их решение. …динственный  реальный путь длЯ нас  -  прежде всего в
старых   условиЯх  стать  новыми  людьми  и,  превратившись   в  общество  с
обновленным складом мышлениЯ, настолько сгладить противоречиЯ между народами
и внутри народов, чтобы вновь оказалась возможной жизнь в условиЯх культуры.
„ругого  способа действительного обновлениЯ нашего  мира  нет. ‹юбые попытки
означают более  или  менее  впустую затраченные усилиЯ, так как  упор  в них
делаетсЯ не на дух, а на внешние факторы.

     ‚  сфере  событийного,   которое  предопределЯет  судьбу  человечества,
реальность заключаетсЯ  в убеждениЯх людей,  а  не  в  существующих  внешних
фактах. ’вердаЯ почва под ногами дана нам в основанных  на разуме  этических
идеалах. •отим ли мы, чтобы дух сделал нас  способными создать новые условиЯ
бытиЯ  и  вновь  вернутьсЯ к  культуре,  или  же нас устраивает  перспектива
по-прежнему черпать  духовное из  конкретной действительности и в результате
неудержимо катитьсЯ навстречу гибели? ’аков роковой вопрос, перед которым мы
поставлены волею судеб.

     Џодлинное чувство реальности заключаетсЯ  в осознании  той  непреложной
истины, что мы лишь через основанные на разуме этические идеалы можем прийти
к нормальным  взаимоотношениЯм  с  действительностью.  ’олько  благодарЯ  им
человек и  общество обретут такую власть над происходЯщими событиЯми,  какою
вообще могут  обладать. Ѓез  них нам  - что  бы мы  ни делали -  никогда  не
вырватьсЯ из-под всесильной власти событий.

     ’о, что  происходит ныне в  отношениЯх между народами и внутри  каждого
народа, -  ЯркаЯ иллюстрациЯ  этой истины. Ќа истории нашего  времени  лежит
печать никогда ранее не виданной бессмыслицы. Ѓудущие  историки, как всегда,
до  мельчайших подробностей проанализируют  ее,  разложив все по  полочкам и
продемонстрировав при этом свою ученость и беспристрастность. Ќо как сейчас,
так  и во  все  последующие  времена объЯснить превратности  нашей  нынешней
судьбы   можно  только  тем,  что  мы  пытались  удовлетворитьсЯ  культурой,
оторванной от этики.

        IV. Џ“’њ Љ ‚Ћ‡ђЋ†„…Ќ€ћ Љ“‹њ’“ђ›

     €так, этическое понЯтие культуры единственно правомочно.

     Ќо где  тот путь, избрав  который мы  смогли  бы вернутьсЯ из нынешнего
состоЯниЯ  бескультурьЯ  к  состоЯнию,  характеризующемусЯ  расцветом  ее? €
существует ли вообще такой путь?

     ЌеэтическаЯ  концепциЯ культуры отрицает  его. „лЯ нее любые проЯвлениЯ
упадка культуры  -  сугубо  возрастные ЯвлениЯ.  Љультура,  подобно  всЯкому
естественному   процессу,   в   своем   развитии  через   какое-то  времЯ  с
необходимостью  должна прийти к  своему  концу. ‘ледовательно,  нам остаетсЯ
только признавать  естественными причины умираниЯ  культуры...  и заставлЯть
себЯ  находить по крайней мере  интересными безрадостные  симптомы того, как
она все больше утрачивает этический характер.

     ‚  мышлении,  строЯщем все на  фундаменте действительности, оптимизм  и
пессимизм переплетаютсЯ.  …сли оптимистический  подход  к  действительности,
предполагающий постоЯнное осуществление  прогресса  культуры  в  фактах, как
таковых, обнаружил свою несостоЯтельность,  то независимо  анализирующий дух
без  глубоких эмоций возвращаетсЯ к мЯгко пессимистическому  предположению о
наступлении бабьего лета культуры.

     ќтический дух не  может  участвовать  в этой  игре  между оптимизмом  и
пессимизмом.   Ћн   видит  в   проЯвлениЯх  упадка  культуры  то,  что   они
действительно собой представлЯют, - нечто  страшное. ‘ ужасом спрашивает  он
себЯ, что произойдет с миром, если это умирание культуры действительно будет
неудержимо  продолжатьсЯ. Ћн  болеет за  культуру. Ћна  длЯ  него не предмет
интересных  аналитических  упражнений, а надежда,  с  которой этический  дух
свЯзывает   дальнейшее   существование   человечества.  ‚ера  в  возможность
обновлениЯ культуры ЯвлЯетсЯ частью его жизни. Џоэтому этический дух никогда
не     сможет     довольствоватьсЯ     тем,     на     чем      остановилось
оптимистически-пессимистическое чувство реальности.

     ’е, кто воспринимает нынешний упадок  культуры как нечто  естественное,
утешают себЯ  мыслью,  что  на распад обречена какаЯ-то одна  культура, а не
культура  вообще и что  взамен на новом историческом этапе  расцветет  новаЯ
культура новой расы. ’акаЯ  точка зрениЯ  ошибочна.  Ќа  земном шаре уже  не
осталось  в  резерве девственных  и  потенциально одаренных народов, которые
когда-нибудь в будущем смогли  бы прийти  нам на  смену  в качестве  лидеров
духовной жизни. Ќам известны все народы,  живущие на земле. ‘реди них нет ни
одного, который уже не  был бы причастен к  нашей культуре в том смысле, что
его судьба  не определЯлась бы  нашей.  ‚се они  - способные и  неспособные,
далекие и близкие - испытывают на себе влиЯние действующих  в нашей культуре
сил бескультурьЯ. ‚се они больны нашей болезнью и только вместе с нами могут
выздороветь.

     Ќе  культура  одной расы, а культура  всего  человечества, нынешнего  и
будущего, будет  обречена на гибель, если иссЯкнет  вера в возрождение наших
творческих сил.

     Ќо  она не должна иссЯкнуть. …сли  этическое  ЯвлЯетсЯ  конституирующим
элементом  культуры,  то  закат  превратитсЯ  в  восход,  как  только  вновь
пробудитсЯ  этическаЯ  энергиЯ в  нашем образе мыслей и  в идеЯх,  с помощью
которых мы пытаемсЯ  воздействовать на действительность. ’акой эксперимент в
мировом масштабе заслуживает того, чтобы его предпринЯть.

     ђазумеетсЯ, трудности, с которыми  придетсЯ  иметь дело при  реализации
подобного  предприЯтиЯ,  настолько  велики,  что  нужно  обладать   поистине
гигантской верой в силу этического духа.

     ЏерваЯ трудность состоит  в  отсутствии  у нашего  поколениЯ  пониманиЯ
того,  что  есть  и  что  должно быть.  ‹юди ђенессанса  и эпохи ЏросвещениЯ
черпали смелость  длЯ своих дерзновенных  попыток обновлениЯ мира с  помощью
идей из убеждениЯ в абсолютной несостоЯтельности внешних и духовных условий,
в  которых  они  жили.  Џока многие и  многие наши современники не проделают
нечто подобное, мы не в состоЯнии будем продолжать дело, завещанное нам теми
поколениЯми.  “вы,  люди  нашего времени решительно  не  хотЯт  видеть  вещи
такими, каковы они есть, и всеми силами стараютсЯ придерживатьсЯ максимально
оптимистического  взглЯда  на  них.  Ќо  в  этой   способности  смотреть  на
действительность, становЯщуюсЯ все более неудовлетворительной, сквозь призму
все более  понижающихсЯ идеалов проЯвлЯетсЯ также и воздействие  пессимизма.
Ќаше  поколение,  которое  гордитсЯ  многими своими  достижениЯми, не  верит
больше  в  достижение,  составлЯющее  основу  основ, - в  духовный  прогресс
человечества.

     Ћтрешившись  от  этой  высшей  надежды,  мы  подчинились  власти нашего
времени - мы стали меньше духовно страдать под его игом, и порожденнаЯ в нас
таким страданием боль уже не пробуждает жажды иного,  нового времени.  Љаких
усилий  нам будет  стоить  разорвать союз  бездумного оптимизма и бездумного
пессимизма,  в плену которых мы  находимсЯ, чтобы  таким  путем  подготовить
возрождение культуры!

     „ругаЯ    трудность   предстоЯщей   нам   работы   заключаетсЯ   в   ее
восстановительном характере.  Љультурные  идеалы, в  которых нуждаетсЯ  наше
времЯ, длЯ него не новы. ђаньше они уже были достоЯнием человечества и дошли
до нас во множестве формулировок, утративших ныне силу своего воздействиЯ. €
нам, в  сущности, предстоит предпринЯть не что иное, как возрождение  былого
авторитета этих формулировок, чтобы со всей серьезностью использовать их длЯ
воздействиЯ на современную нам действительность.

     €спользованное  превратить  в неиспользованное...  ‘уществует ли  более
труднаЯ  задача? Ћна нереальна, говорит историЯ.  Ќикогда не было так, чтобы
ранее  использованные идеи  вновь  становились движущей  силой  развитиЯ тех
народов,  которые их некогда уже использовали. Ћтмирание идеалов всегда было
окончательным и бесповоротным. Ќесомненно. €сториЯ культуры  озарЯет то, что
нам предстоит предпринЯть, мрачным светом бесперспективности  и  уныниЯ. Љто
добиваетсЯ от нее оптимистического  звучаниЯ, тот заставлЯет говорить  ее на
несвойственном ей Языке.

     Ќо историЯ прошлых времен позволЯет судить лишь о том, что было, а не о
том, что  будет. …сли  она доказывает,  что никогда одни  и те же народы  не
переживали  заката  культуры и  затем возрождениЯ  ее, то мы  нарЯду с  этим
знаем,  что то, чего  еще никогда  не  случалось, должно  произойти  у  нас.
Џоэтому   мы   не   можем    довольствоватьсЯ    констатацией   исторической
"изнашиваемости" разумных этических идеалов, на которых зиждетсЯ культура, и
успокаивать себЯ  при этом аналогией с развитием природы.  Њы должны понЯть,
почему  до сих пор их  участь была такова, и объЯснить это законами духовной
жизни, а не аналогиЯми. Њы хотим добыть ключ от тайны, дабы открыть им дверь
в  новое времЯ - времЯ, когда использованное опЯть станет неиспользованным и
когда духовно-этическое уже не  сможет больше  "изнашиватьсЯ".  Њы не  можем
подходить  к  истории культуры  с  критериЯми, которыми  оперировали прежние
поколениЯ.  Ќам должен быть присущ новый  подход.  ‚  противном  случае наша
участь будет решена.

     Џочему идеЯ культуры не сохранЯет своей первоначальной силы  убеждениЯ,
соответствующей степени ее истинности, а терЯет свою нравственную и разумную
очевидность? Џочему  завещанные нам предыдущими поколениЯми истины перестают
быть подлинными истинами и превращаютсЯ лишь в ходЯчие фразы?

     —то же это -  неотвратимаЯ  судьба?  €ли  родник иссЯк потому, что наше
мышление не проникло в глубинные слои, постоЯнно несущие грунтовые воды?

     € дело вовсе не в том, что прошедшее  продолжает существовать среди нас
лишь как нечто  утратившее  всЯкую ценность.  ’акой зловещей тенью оно может
стать.  …сть мысли,  которые мы  сами никогда непосредственно не вынашиваем,
так  как  находим их  в  истории  уже  сформулированными. €деи,  которые  мы
наследуем,  бессильны  возродить  содержащиесЯ  в   них   истины,  поскольку
олицетворЯют собой  истины уже умершие. ’о, что из декадентствующего старого
мира  переходит в новую эпоху,  часто  похоже на  остаточные продукты обмена
веществ, действующие, как Яды.

     …сли  верно, что германские народы в эпоху ђенессанса получили решающие
стимулы  к развитию культуры в результате  обращениЯ  к  идеЯм греко-римских
мыслителей,  то  не  менее  верно  и  то,  что  они  на  протЯжении столетий
удерживались     греко-римской    культурой     в     состоЯнии     духовной
несамостоЯтельности, противоречившей  всему их  существу. ‚се  то упадочное,
что германские народы воспринЯли от греко-римской культуры, долго еще мешало
их нормальной  духовной жизни.  ќтим  объЯснЯетсЯ страннаЯ смесь здорового и
больного, составлЯющаЯ сущность средних  веков. Ћпасные  отголоски ушедшей в
прошлое  греко-римской  культуры  и поныне дают себЯ знать в нашей  духовной
жизни. €з-за того, что  в нашем сознании сохранились отжившие  представлениЯ
восточного и греческого мира, мы поистине истекаем кровью, пытаЯсь разрешить
проблемы,  которых  в  противном случае вообще  не существовало бы  длЯ нас.
„остаточно уже  того, что наши религиозные идеи с древнейших времен и по сей
день  еще находЯтсЯ  под наследственным  чужеземным  владычеством  иудейской
трансцендентности и  греческой  метафизики!  ‚место  того  чтобы найти  себе
естественное выражение, они претерпевают муки и искажениЯ.

     ’ак  как  идеи  одной  эпохи подвержены "износу"  и  в  этом  состоЯнии
тормозЯт развитие  мышлениЯ новых поколений, духовный  прогресс человечества
не отличаетсЯ постоЯнством, ему присущи лишь хаотично сочетающиесЯ взлеты  и
падениЯ. Ќити  рвутсЯ,  их концы волочатсЯ, терЯютсЯ или  беспорЯдочно вновь
соединЯютсЯ.  „о  сих пор  считалось  правомочным оптимистическое толкование
этих взлетов и падений, поскольку имелась возможность постоЯнно ссылатьсЯ на
замену греко-римской культуры  культурой  ђенессанса и ЏросвещениЯ и, выводЯ
из этого в качестве непреложного результата факт  рождениЯ новых культур  на
месте старых, дрЯхлеющих, считать подобный процесс прогрессом. Ќо обобщающий
вывод из этого наблюдениЯ  страдает существенными недостатками. €столкование
последовательных  взлетов  и  падений в  духе  неуклонного подъема  возможно
только потому, что в  данном  случае принимаютсЯ  во  внимание новые народы,
испытавшие лишь поверхностное  влиЯние упадочной культуры  и сказавшие затем
свое собственное веское слово.  Ќа деле  же  наша  культура родилась  не как
органическое продолжение греко-римской культуры, хотЯ  и  делала первые шаги
на  костылЯх,  унаследованных от последней, а как реакциЯ здорового  духа на
воспринЯтые  от  предшественницы  использованные   идеи.  ‘ущность  процесса
составлЯли  сочетание и  взаимодействие "изношенных"  идей с "неизношенными"
идеЯми "неизношенных" народов.

     Ќыне  же любое  мышление в мире  истощает себЯ  в  использованных идеЯх
нашей отжившей  культуры или - как у  индийцев и  китайцев - нашей и  других
отживших  культур. €,  следовательно,  взлеты  и  падениЯ  будут  оставатьсЯ
звеньЯми  не  неуклонного  прогресса,  а  неудержимого регресса...  если  не
удастсЯ использованные идеи вновь сделать неиспользованными.

     …ще одна большаЯ трудность на пути возрождениЯ  культуры состоит в том,
что этому возрождению суждено найти выражение только во внутренних событиЯх,
а не во внутренних и внешних одновременно. ’ем самым отпадает способствующее
успеху  взаимодействие  между  материальным  и  духовным.  ЌачинаЯ  с  эпохи
ђенессанса до середины XIX столетиЯ люди, возводившие здание культуры, ждали
прогресса в духовной сфере от  достижений в совершенствовании общественных и
государственных институтов. ’ребованиЯ обоих видов фигурировали  на равных в
их программе и ЯвлЯлись одинаково важными объектами их деЯтельности. ђаботаЯ
над  преобразованием институтов  общественной жизни,  люди того времени были
убеждены, что создадут условиЯ длЯ расцвета  духовной жизни на новой основе.
“спехи  в одной  из двух  сфер  укреплЯли  надежды  на  прогресс в  другой и
удваивали  энергию  людей.  Ќад  неуклонной  демократизацией государственных
устоев  они трудились  с мыслью, что тем  самым  им  удастсЯ  распространить
господство справедливости и мира на весь мир.

     Њы,  живые   свидетели   духовного  банкротства   всех   созданных  ими
институтов, не  можем  уже  по  примеру своих  предшественников одновременно
работать над преобразованием общественных  институтов и обновлением духовной
жизни. „лЯ нас такое облегчающее задачу  сочетание  неприемлемо. Њы не можем
даже  рассчитывать  на старое  взаимодействие  науки  и мышлениЯ. ‚  прежние
времена наука и мышление действовали в тесном союзе друг с другом. Њышление,
отстаиваЯ свою свободу,  прокладывало  путь практическому познанию.  ‚  свою
очередь  все  достижениЯ  науки  шли  на  пользу  духовной  жизни  общества,
поскольку все  более  точное  установление закономерностей  развитиЯ природы
способствовало ликвидации господства предрассудков и, кроме того,  укреплЯло
людей  в  мысли,  что  бытие человечества  должно  строитьсЯ  на  фундаменте
духовных законов. ’ак наука и  мышление сообща поднимали авторитет  разума и
основанных на разуме убеждений.

     Ќыне мышление ничего не получает  от науки, так как последнЯЯ  стала по
отношению  к  нему  независимой   и  индифферентной.  ЏрогрессирующаЯ  наука
сочетаетсЯ теперь с предельно бездумным  мировоззрением. Ћна утверждает, что
ее дело  - заниматьсЯ разработкой конкретной проблематики и констатированием
частных  результатов  исследований,  так  как  только  в этом  случае  будет
гарантирована  деловаЯ,   трезваЯ  научность.  Ћбобщение  научных  фактов  и
распространение  полученных  выводов  на мировоззрение  не  входит-де  в  ее
задачу. ђаньше каждый человек науки был одновременно и мыслителем, вносившим
свою  лепту в общую  духовную жизнь своего поколениЯ.  Ќаше же  времЯ обрело
способность воздвигать стену между наукой и  мышлением. Џоэтому  у  нас есть
еще, пожалуй, свобода науки, но почти нет уже мыслЯщей науки.

     ‚  итоге  практиковавшиесЯ  ранее естественные, внешние  меры оказались
непригодными.  Ћт нас  требуетсЯ единственное в  своем роде, не  похожее  на
прежние деЯние. ђаботаЯ, мы должны уподобитьсЯ  людЯм, обновлЯющим фундамент
собора  под  давлением  огромной  тЯжести  его  массивных  стен.  ѓигантскаЯ
революциЯ должна свершитьсЯ без революционных действий.

     Џомимо указанных факторов, обновление  культуры затруднЯетсЯ еще и тем,
что  носителЯми  движениЯ  могут стать  исключительно  личности,  наделенные
индивидуальностью.

     ‚озрождение культуры не имеет ничего общего с движениЯми, которые носЯт
на себе печать  массового переживаниЯ. ’акие движениЯ  всегда  ЯвлЯютсЯ лишь
реакциЯми  на внешние событиЯ.  Љультура же  может возродитьсЯ только тогда,
когда все большее число индивидов - независимо  от господствующего в  данное
времЯ склада мышлениЯ общества и  в противовес ему - выработает у себЯ новую
систему взглЯдов,  котораЯ постепенно  начнет  оказывать  влиЯние  на  склад
мышлениЯ  общества  и  в конечном счете  определЯть  его.  ’олько  этическое
движение может  вывести нас из состоЯниЯ  бескультурьЯ. ќтическое же  начало
способно зародитьсЯ лишь в индивиде.

     Џоследнее  слово в  вопросе  о  будущем того  или  иного общества не за
большим или меньшим совершенством его организации, а за  большей или меньшей
внутренней активностью составлЯющих его индивидов. ‘амыми важными и наименее
исследованными  в   истории   ЯвлЯютсЯ  незначительные  общие  изменениЯ   в
индивидуальном  бытии многих  людей. Ћни и выступают в качестве  предпосылки
всех событий.  Џоэтому-то так трудно по-настоЯщему  понЯть  людей  и событиЯ
минувших  времен.  Ћб индивидуальных качествах, которыми  обладал каждый  из
наших предшественников,  и  о том, как он в  соответствии с ними строил свои
отношениЯ с обществом, испытывал  его  влиЯние  и  оказывал на него ответное
воздействие, мы можем только высказывать предположениЯ.

     џсно одно: когда общество воздействует на индивида сильнее, чем индивид
на   общество,  начинаетсЯ  деградациЯ  культуры,  ибо   в  этом   случае  с
необходимостью умалЯетсЯ решающаЯ величина - духовные и нравственные задатки
человека.  Џроисходит деморализациЯ общества,  и оно  становитсЯ неспособным
понимать  и  решать возникающие перед ним проблемы. ‚ итоге  рано или поздно
наступает катастрофа.

     Џоскольку мы находимсЯ именно в таком положении, каждый человек  должен
в наших условиЯх проЯвить большую, чем до сих  пор, личную решимость и взЯть
на себЯ доступную только индивиду функцию выдвижениЯ духовно-этических идей.
Ќичто  другое,  кроме  такого  поворота  в  сознании множества  людей,  не в
состоЯнии спасти нас.

     Ќегласно  должно   сложитьсЯ   новое  общественное   мнение.   Ќынешнее
поддерживаетсЯ  прессой,  пропагандой,  организациЯми,  а  также  имеющимисЯ
финансовыми    и    другими    средствами    подкупа   и    нажима.    ќтому
противоестественному    распространению    идей   следует   противопоставить
естественное,  идущее  от человека  к человеку и принимающее в расчет только
правду  мысли и восприимчивость  к правде. Ќевооруженное, опирающеесЯ только
на  примитивную   тактику   борьбы,   оно  должно  выступить   против   ныне
господствующего общественного мнениЯ,  которое противостоит ему,  как ѓолиаф
„авиду, во всем великолепии своих доспехов.

     ‚ борьбе, которой  предстоит развернутьсЯ, мы не сможем оперетьсЯ ни на
какие  исторические  аналогии.  Љонечно,  и  прошлое  знало  примеры  борьбы
мыслЯщего индивидуального духа  против господствующего общего духа  времени.
Ќо никогда проблема эта не выступала так, как  сегоднЯ, потому что общий дух
нашего времени, воплощенный в современных организациЯх, современном бездумье
и  современных народных страстЯх,  представлЯет  собою единственное в  своем
роде Явление.

     „остаточно ли окажетсЯ у  современного человека сил, чтобы  осуществить
то, что требует от него дух и что хочет сделать длЯ него невозможным времЯ?

     …му предстоит в рамках  сверхорганизованного общества,  которое тысЯчью
способов  подчинЯет его своей власти,  вновь стать  независимой личностью  и
оказать  обратное  воздействие  на  само  общество.  ‘  помощью  всех  своих
институтов общество будет прилагать усилиЯ к тому, чтобы по-прежнему держать
человека в  выгодном длЯ себЯ состоЯнии  безликости. Ћно боитсЯ человеческой
личности, ибо  в ней обретают голос дух и правда,  которым  оно предпочло бы
никогда не давать слова. Ќо его власть так же велика, как и его страх.

     ‘  регламентированием  общественной   жизни  роковым  образом   свЯзаны
экономические  условиЯ,  которые   с  невероЯтной   жестокостью   превращают
современного человека в несвободное, несамостоЯтельное, бездумное,  лишенное
чувства  гуманности  существо.  Ћни - последнее, что мы можем изменить. „аже
если в результате наших усилий дух  начнет свою работу,  мы все равно сможем
лишь  медленно  и далеко не в полной мере обрести власть  над ними. €так, от
людей   требуетсЯ  то,  что   отрицают  жизненные  условиЯ,  в  которые  они
поставлены.

     Ђ как велики задачи,  за решение которых  предстоит  взЯтьсЯ  духу!  Ћн
должен  возродить понимание  подлинной правды  в условиЯх,  когда признаютсЯ
лишь пропагандистские истины. Ћн  должен отвергнуть неблагородный патриотизм
и  возвести на  престол благородный, согласующийсЯ с  целЯми человечества, в
условиЯх,  когда  безрадостные  минувшие  и  нынешние  политические  событиЯ
поддерживают  национальные   страсти  даже  среди   тех,  кто  внутренне  им
противитсЯ. Ћн  должен вновь подвести людей  к пониманию того,  что культура
есть  дело  каждого  человека  и всего человечества,  дело  всех народов,  в
условиЯх,  когда  национальнаЯ культура почитаетсЯ  как идол,  а от  понЯтиЯ
культурного человечества почти ничего не осталось. Ћн должен поддержать нашу
веру в культурное  государство  в  условиЯх, когда современные  государства,
духовно и экономически деградировавшие в  результате войны,  не  могут  даже
думать о культурных  задачах, а озабочены единственно тем,  как бы с помощью
всех  мыслимых средств, в  том числе  и таких, которые  профанируют  понЯтие
права, пополнить казну, дабы существовать.

     „ух должен сплотить нас, провозгласив идеал  культурного человечества в
условиЯх),  когда один  народ  отнЯл у  другого веру  в человечность, идеал,
справедливость,  здравый  смысл  и  искренность и  каждый народ  оказалсЯ во
власти  сил,  которые  заводЯт   нас  все  дальше   в   беспросветную  глушь
бескультурьЯ.  Ћн  должен  привлечь внимание к  культуре в  условиЯх,  когда
растущие трудности добываниЯ средств к существованию возлагают на  людей все
большее  бремЯ  материальных  забот и  все  остальное  делают  в  их  глазах
призрачным. Ћн  должен дать нам веру  в возможность  прогресса  в  условиЯх,
когда  обратное воздействие экономической жизни  на духовную с  каждым  днем
становитсЯ  все  более   роковым  и  стимулирует   неуклонно   усиливающуюсЯ
деморализацию  общества.  „ух  должен одарить нас  способностью  надеЯтьсЯ в
условиЯх, когда не только светские и религиозные  институты и корпорации, но
и люди, считающиесЯ авторитетами, неизменно оказываютсЯ не на высоте,  когда
ученые   и  деЯтели  искусства  выделЯютсЯ  лишь  на  фоне  бескультурьЯ,  а
знаменитости,  которые  слывут  мыслителЯми  и  таковыми  рисуютсЯ в  глазах
публики,  в решающих  вопросах  предстают пред  нами  только  как  заурЯдные
писатели и члены академий.

     ‚се это противостоит воле к культуре. Ќа  каждом шагу нас  подстерегает
глухое  отчаЯние.  Љак  понЯтно нам  положение  людей  эпохи  греко-римского
декаданса, которые оказались безоружными перед миром событий и, предоставлЯЯ
мир его судьбе, замкнулись в самих  себе!  Љак и  они, мы  оглушены тем, что
переживаем! Љак и они, мы слышим искушающие голоса, которые говорЯт нам, что
бездумное  существование  - единственное,  что  еще  делает  жизнь  сносной.
ЋтречьсЯ  от желаниЯ  думать  о чем-либо, кроме своей судьбы, и надеЯтьсЯ на
что-либо,  кроме  собственного  благополучиЯ...  ‚  разочарованности  искать
покоЯ...

     ‘ознание  того,  что   культура   зиждетсЯ  на  мировоззрении  и  может
возродитьсЯ   только  в   результате  духовного  пробуждениЯ   и   этических
устремлений  людей,  понуждает нас  осЯзаемо представить себе  все трудности
возрождениЯ  культуры, которые  при обычном рассмотрении  ускользнули бы  от
нашего  взглЯда.  Ќо  одновременно  оно  ставит  нас  выше всех  соображений
относительно возможности или невозможности возрождениЯ. …сли этический дух -
достаточный  стимул  в  области событийного  длЯ реализации культуры, то  мы
вновь окажемсЯ в царстве культуры, как только  придем к  культуротворческому
мировоззрению и вытекающим отсюда культуротворческим убеждениЯм.

     €сториЯ нашего упадка  с  горечью и безотрадностью проповедует  истину,
что дух ЯвлЯетсЯ решающей инстанцией. ‚ будущем истина эта должна возвышающе
воздействовать на нас.

        V. Љ“‹њ’“ђЂ € Њ€ђЋ‚Ћ‡‡ђ…Ќ€…

     ‚еликаЯ  задача духа - создание  мировоззрениЯ. ‚  мировоззрении  эпохи
находЯт   обоснование   ее   идеи,   убеждениЯ   и   дела.  ‹ишь   придЯ   к
культуротворческому  мировоззрению,  мы   окажемсЯ   способными   к   идеЯм,
убеждениЯм и делам, необходимым длЯ расцвета культуры.

     —то  такое мировоззрение?  ‘овокупность волнующих общество  и  человека
мыслей о сущности окружающего мира, о положении и назначении  человечества и
человека в нем. —то означает общество, в котором Я живу,  и Я сам, живущий в
мире? —то мы хотим видеть в нем? —его ждем от него?

     ‚  зависимости от  того, к какому ответу на эти коренные вопросы  бытиЯ
приходЯт составлЯющие общество индивиды, можно судить о духе соответствующей
эпохи. Ќе переоцениваетсЯ ли тем самым значение мировоззрениЯ?

     Љонечно,  в  настоЯщее  времЯ  многие  обычно  не  поднимаютсЯ  в своих
взглЯдах на  жизнь до осознанного мировоззрениЯ. ‚ массе  своей они также не
осознают необходимости  и не  испытывают  потребности  выводить свои  идеи и
убеждениЯ  из  такого мировоззрениЯ  и обычно в большей или  меньшей степени
ориентируютсЯ  на  тон,  задаваемый  их временем,  прислушиваютсЯ к  ведущим
голосам своей эпохи.

     Ќо  кому  принадлежат  эти  голоса?  ‹ичностЯм,  которые  участвовали в
формировании мировоззрениЯ  общества и затем вывели из  него более или менее
ценные идеи, пользующиесЯ авторитетом нашего поколениЯ.  ‚ итоге все мысли и
идеи  как  индивидов,  так и общества  как-то  причастны  к  господствующему
мировоззрению.  ЉаждаЯ  эпоха - сознательно или подсознательно  - живет тем,
что родилось в головах мыслителей, влиЯние которых она на себе испытывает.

     Џлатон не  прав,  когда  утверждает, что мыслители должны быть кормчими
государства. •арактер их господства над обществом иной  - более высокий, чем
простое  издание законов и  распорЯжений и осуществление официальной власти.
Ћни - офицеры генерального штаба, которые в  уединении глубоко и всесторонне
обдумывают  предстоЯщие сражениЯ.  ’е же,  кто  играет  роль  в общественной
жизни, ЯвлЯю