ание Ѓайрона этого периода "уйти в литературу", позволить  купить  себЯ
соблазнительной приманкой литературной славы. (Ќедаром отношение  Ѓайрона  к
собственному  литературному   творчеству   резко   менЯетсЯ   в   последнем,
"итальЯнском" периоде, когда он находит длЯ своей  поэзии  путь  к  прЯмому,
боевому вмешательству в общественно-политическую борьбу.) 24 ноЯбрЯ 1813  г.
Ѓайрон  записывает  в  своем  "„невнике":  "џ   думаю,   что   предпочтение,
оказываемое п_и_с_а_т_е_л_Я_м перед д_е_Я_т_е_л_Я_м_и - шумиха,  поднимаемаЯ
вокруг сочинительства и сочинителей ими самими  и  другими  -  есть  признак
изнеженности, вырождениЯ и слабости. Љто стал бы писать, если бы мог  делать
что-нибудь получше? "„ействиЯ - действиЯ - действиЯ",  -  говорил  „емосфен.
"„ействий - действий, - говорю Я, - а не сочинительства, -  и  менее  всего,
стихов".
     ’рагически-напрЯженный     конфликт     между     страстной      жаждой
революционизирующей общественной деЯтельности и отсутствием длЯ нее реальной
исторической почвы в условиЯх  наступлениЯ  политической  реакции  определил
характер так называемых "восточных поэм" Ѓайрона.
     ќто условное и не  вполне  точное  название  объединЯет  поэмы:  "ѓЯур.
Ћтрывок из турецкой повести" (The Giaour. A  Fragment  of  a  Turkish  Tale,
1813), "ЂбидосскаЯ невеста.  ’урецкаЯ  повесть"  (The  Bride  of  Abydos.  A
Turkish Tale, 1813), "Љорсар. Џовесть" (The Corsair. A Tale,  1814),  "‹ара.
Џовесть" (Lara. A Tale, 1814). ‘юда же относЯтсЯ  написанные  в  1815  г.  и
изданные в начале 1816 г. одним сборником поэмы "Ћсада Љоринфа"  (The  Siege
of Corinth) и "Џаризина" (Parisina).
     ‚  реакционном  литературоведении  стало  традиционным  "общим  местом"
представление о "восточных  поэмах"  как  о  едином  аморфном  конгломерате,
объединЯемом исключительно формальными жанровыми признаками.  ќто  фальшивое
представление должно быть отброшено. Ѓайрон как создатель  "восточных  поэм"
был бесконечно далек от того, чтобы ставить себе убогие  формальные  задачи,
которые приписывали ему буржуазные литературоведы, выискивавшие  в  "ѓЯуре",
"Љорсаре"  и  "‹аре"  то  повторЯющуюсЯ  схему   "гаремной   трагедии",   то
литературные традиции "готического романа" и т. п.  ќто  были  произведениЯ,
художественное новаторство которых рождалось в  поисках  решениЯ  мучительно
волновавших Ѓайрона идейных задач. Џоиски  эти  вели  поэта  вперед.  “же  в
"‹аре"  поЯвлЯютсЯ  некоторые  новые  черты,  отличающие  эту  поэму  от  ее
предшественниц.  Ђ  в  "Ћсаде  Љоринфа"  и  "Џаризине",  созданных  в  новых
исторических  условиЯх  1815  г.,  черты  нового,  как  увидим,  преобладают
настолько, что дают основание выделить  эти  поэмы  из  общего  "восточного"
цикла.
     ‘одержание поэм 1813-1815 гг. характеризуетсЯ страстным,  всеотрицающим
протестом против феодально-буржуазной действительности. Џротест этот  более,
чем когда-либо ранее у Ѓайрона, романтически абстрактен. Џоэт, еще недавно с
фактами в руках угрожавший правительству с парламентской  трибуны  гневом  и
мщением народных масс, не видит длЯ себЯ  никакой  опоры  в  реальной  жизни
своего времени.  Џоэтому,  по  сравнению  с  "—айльд-ѓарольдом",  "восточные
поэмы" односторонне  развивают  субъективную,  индивидуалистическую  сторону
байроновского   романтизма:   широкаЯ,   критически   освещеннаЯ    панорама
европейской политической  борьбы,  развернутаЯ  в  "—айльд-ѓарольде",  здесь
исчезает. ‚ "ѓЯуре", в страстном  лирическом  отступлении  в  начале  поэмы,
автор скорбит о смерти греческой свободы и снова возвращаетсЯ к этой теме  в
третьей  песне  "Љорсара".  Ќо  собирательный,  коллективный  образ  народа,
поднЯвшегосЯ  на  освободительную  борьбу   (столь   Ярко   обрисованный   в
"—айльд-ѓарольде" в свЯзи  с  войной  в  €спании),  в  "ѓЯуре",  "Ђбидосской
невесте" и "Љорсаре" отсутствует. ѓерой Ѓайрона, как и он сам,  выступает  в
этих поэмах как трагически одинокий бунтарь.
     "Ѓайрон мало заботилсЯ о планах своих произведений или  даже  вовсе  не
думал  о  них.  Ќесколько  сцен,  слабо  между  собою  свЯзанных,  было  ему
достаточно длЯ сей бездны мыслей, чувств и картин", - писал Џушкин в заметке
"Ћ трагедии Ћлина "Љорсер"" (1828) {Џушкин. Џолное собр. соч. в одном  томе.
Њ., ѓослитиздат, 1949, стр. 1300.}. ќти замечаниЯ Џушкина особенно применимы
к поэмам 1813-1815 гг.  €м  присуща  нарочитаЯ  фрагментарность  построениЯ;
герой их  не  имеет  ни  прошлого,  ни  будущего.  ‘редства  художественного
раскрытиЯ его  характера  всецело  принадлежат  поэтике  романтизма.  ќто  -
страстнаЯ  лирическаЯ  исповедь-монолог  самого  героЯ,  полнаЯ  пробелов  и
недомолвок; это - многозначительные, но загадочные намеки автора...
     Ќо прежде всего -  и  в  этом  едва  ли  не  основное  отличие  поэтики
революционно-романтических поэм Ѓайрона от поэтики реакционного романтизма -
характеры его  героев  раскрываютсЯ  в  б_о_р_ь_б_е.  …е  цели  различны,  а
зачастую и неЯсны. Ќо руководит ли героем жажда мести, оскорбленнаЯ гордость
или вольнолюбие изгоЯ, его мЯтежные страсти  проЯвлЯютсЯ  в  "действиЯх",  к
которым тщетно рвалсЯ в эту пору сам  Ѓайрон.  ‘тремительнаЯ  и  напрЯженнаЯ
динамика  в  развитии  событий  отличает  сюжетное  движение  этих  поэм.  ‘
непревзойденным мастерством Ѓайрон экспериментирует над  английским  стихом,
испробуЯ  различные  метрические  формы,  различные  ритмы  (чаще  всего   -
4-стопный и 5-стопный Ямб) длЯ передачи этого  неукротимого,  порывистого  и
бурного  движениЯ.  ‚последствии,  в  20-х  годах,  приближаЯсь  к  эстетике
реализма, поэт осудит романтическую гиперболичность поэм 1813-1815 гг. Ќо  в
эту пору он дает волю своему воображению  и  с  вызывающей,  демонстративной
дерзостью  противопоставлЯет  холодному  лицемерию  и  чопорному   ханжеству
британского "света" - мир небывало Ярких и смелых чувств, не знающих узды  и
компромиссов. ‚ его изобразительных приемах в эту пору нет места  полутонам;
он признает только ослепительно резкие краски, взаимоисключающие  контрасты.
Ќенависть его героев прочнее, чем любовь, а любовь уступает  только  смерти.
‚нешние проЯвлениЯ их страстей романтически необычайны. Ѓорода разгневанного
ѓассана извиваетсЯ от Ярости. ЋтрубленнаЯ рука убитого продолжает с трепетом
сжимать сломанную саблю. —ерные кудри ѓЯура нависают над его бледным  челом,
как змеи ѓоргоны, и вид его не принадлежит ни небу, ни земле...
     ЏодчеркнутаЯ романтическаЯ исключительность судьбы, характера и  самого
внешнего облика героЯ этих поэм как бы подчеркивает  его  отъединенность  от
общества, с  которым  он  находитсЯ  в  состоЯнии  непримиримой  смертельной
вражды.
     "џрость  отчаЯниЯ",  обращеннаЯ   против   буржуазно-аристократического
деспотизма, которую Ѓайрон уловил и  воспринЯл  в  народных  массах  Ђнглии,
кипит и клокочет в поэмах 1813-1815 гг. Ќо эта "Ярость отчаЯниЯ"  облекаетсЯ
здесь в  форму  сугубо  бесперспективного,  романтического,  оторванного  от
реальной исторической почвы  индивидуального  бунта.  ‚  самом  выборе  тем,
ситуаций,  героев  этих  поэм  заключалсЯ  дерзкий  вызов:  автор  живописал
поэтическими  красками  характеры  и  поступки,  которые  с   точки   зрениЯ
буржуазно-аристократического мира британских собственников ЯвлЯлись пределом
беззакониЯ и преступности. Ћн славил  несгибаемую  волю  и  могучие  страсти
бунтарей-отщепенцев,  властно  преступающих  на  своем  пути  все  преграды,
воздвигаемые "свЯщенной" собственностью, общественной иерархией, религиозной
моралью. ‘воим  индивидуальным  "беззаконным"  насилием  они  как  бы  мстЯт
обществу за его узаконенный деспотизм. Џреступники в глазах общества, они  в
действительности, с байроновской точки зрениЯ,  оказываютсЯ  одновременно  и
его жертвами, и судьЯми, и грозными исполнителЯми приговора.
     Њежду строк, в зашифрованной  романтической  форме,  но  с  нарастающей
поэтической силой в бунтарских поэмах 1813-1815 гг., возникает и развиваетсЯ
мысль об ответственности общества за судьбу человека. ‚ "ѓЯуре",  "Љорсаре",
"‹аре" заключена  горЯчо  волнующаЯ  Ѓайрона  гуманистическаЯ  тема  -  тема
неиспользованных   героических    возможностей,    неизрасходованных    сил,
могущественной  энергии,  таланта,  чувства,  не  нашедших  себе   истинного
применениЯ.
 
                         Њне прозЯбанье слизнЯка 
                         ‚ сырой темнице под землею 
                         Њилей, чем мертваЯ тоска, 
                         ‘ ее бесплодною мечтою. 
                                      (Џеревод ‘. €льина) 
 
     - восклицает в отчаЯнии ѓЯур, терзаемый  мыслью  о  бесплодности  своих
нерастраченных чувств (waste of feelings unemploy'd).  Њучительно  тЯготитсЯ
навЯзанным  ему  бездействием  ‘елим.  Љонрад,  герой  "Љорсара",  рожден  с
"сердцем,  созданным  длЯ  нежности",   которое   обстоЯтельства   заставили
окаменеть и обратитьсЯ ко злу.  ‹ара  "в  своих  юношеских  грезах  о  добре
опередил действительность", и это трагическое сознание неосуществимости  его
идеалов превратило  ‹ару,  человека,  "наделенного  большей  способностью  к
любви, чем землЯ  дарует  большинству  смертных",  в  одинокого  и  угрюмого
затворника. Ќеизменно и настойчиво Ѓайрон дает понЯть читателЯм, что  судьба
его трагических героев могла бы быть иной, что при других обстоЯтельствах, в
иных условиЯх они могли бы найти себе светлую дорогу в жизни, обратить  свои
силы на благо людЯм.
     Ѓунтарскими поэмами  1813-1815  гг.  Ѓайрон  продолжал  свою  борьбу  с
реакционным романтизмом. ‚ то времЯ как поэты "Ћзерной школы",  переводЯ  на
Язык  литературы  принципы  политической  реакции,   воспевали   как   идеал
человечности елейное  смиренномудрие,  общественный  квиетизм  и  терпеливую
покорность "провидению", Ѓайрон провозглашает борьбу - смыслом жизни.
     ѓневно и страстно Ѓайрон ниспровергал всю систему реакционной  этики  и
эстетики поэтов "Ћзерной школы". €х излюбленные герои - блаженные  юродивые,
кающиесЯ  грешники,  благочестивые  пастыри,  божьи  избранники,  безропотно
следующие мистической воле промысла, - встретили могучих противников  в  его
мЯтежных    бунтарЯх.    ђеакционным    попыткам     "лэйкистов"     увидеть
"сверхъестественное   -   в    естественном"    и    "естественное    -    в
сверхъестественном"  Ѓайрон  противопоставлЯет  гуманистический  взглЯд   на
человеческую  природу,  согласно   которому   именно   естественные   земные
человеческие страсти в  их  высшем  напрЯжении,  в  столкновении  и  борьбе,
составлЯли достойный предмет искусства. ‡наменательно,  что  за  исключением
разве лишь одного эпизода "Ћсады Љоринфа"  (Явление  Ђльпу  тени  ”ранчески)
мистический  элемент,  царивший  в  поэзии   "Ћзерной   школы",   совершенно
отсутствовал в поэмах 1813-1815 гг., да и  в  "Ћсаде  Љоринфа"  он  не  имел
сколько-нибудь   существенного   значениЯ   длЯ   идейного   замысла   поэмы
(достоинство которой Џушкин справедливо усматривал "в трогательном  развитии
сердца"). ‘удьба героев этих  поэм  решалась  на  земле,  в  земных  битвах.
’аинственность, окружавшаЯ ѓЯура, Љорсара, ‹ару, не заключала в себе  ничего
мистического; она служила объективным художественным следствием отсутствиЯ в
революционном романтизме Ѓайрона этой поры  жизненно-конкретных,  осознанных
самим  поэтом  социально-исторических  перспектив.  •арактерно,  что  туман,
скрывавший очертаниЯ социальной судьбы героев этих  поэм,  стал,  начинаЯ  с
"‹ары", понемногу рассеиватьсЯ. ќлементы историзма снова проникают  в  поэмы
Ѓайрона, по мере того как в ходе политической  борьбы  1814-1815  гг.  начал
вырисовыватьсЯ выход из тупика, в который, как  казалось  ему  двумЯ  годами
ранее, пришла его страна.
     Ѓайрон  предостерегал  издателЯ  "‹ары",  „жона  ЊерреЯ,   от   слишком
буквального истолкованиЯ некоторых внешних черт местного колорита  поэмы.  ‚
"‹аре", писал он, "испанским ЯвлЯетсЯ только имЯ; действие происходит  не  в
€спании, а на ‹уне" (24 июлЯ 1814 г.). Ќо существенно, что уже в "‹аре" бунт
героЯ-одиночки сливаетсЯ, по ходу сюжета, с антифеодальной народной борьбой:
феодал по рождению и положению в обществе, ‹ара становитсЯ вождем восставших
крестьЯн, рвущих свои  "феодальные  цепи".  Џравда,  в  этом  решении  героЯ
преобладают скорее мотивы личной мести и  самосохранениЯ,  чем  сознательное
единение с народом. ‘амый  образ  восставшего  народа  в  "‹аре"  разработан
гораздо менее глубоко, чем в "—айльд-ѓарольде",  где  Ѓайрон  стоЯл  намного
ближе к жизни. Ќедисциплинированность, стихийность  крестьЯнского  восстаниЯ
дает пищу романтическим обобщениЯм о бессмысленности  в_с_Я_к_о_й  войны  (в
противоположность тому смелому и глубокому противопоставлению народной войны
- войнам деспотов, "анархов", которое Ѓайрон высказал в  "—айльд-ѓарольде").
Ђнтиисторические  тенденции  романтизма  Ѓайрона  проЯвлЯютсЯ  в  "‹аре"   в
пессимистически-универсальном заключении  о  суетности  всЯкой  борьбы,  под
любым лозунгом, с любыми целЯми: "ђелигиЯ - ‘вобода - Њесть  -  что  угодно,
одного слова достаточно, чтобы заставить людей совершать убийства",  -  а  в
итоге все сведетсЯ к тому, что "волки и черви будут накормлены" ("‹ара", II,
8).
     Ќо при всей беспросветности этих выводов, Ѓайрон и здесь не приходит  к
отречению  от  борьбы.  ЌесмотрЯ  на   свою   бесперспективность,   народное
восстание, во главе которого становитсЯ ‹ара, составлЯет в изображении поэта
идейную и художественную вершину поэмы.  ‡десь  наиболее  полно  и  свободно
проЯвлЯютсЯ героические черты характера главного  действующего  лица  -  его
мужество, воинскаЯ доблесть, вдохновлЯющие и объединЯющие  вокруг  него  его
ближайших соратников. Љартина смерти ‹ары,  отказавшегосЯ  от  христианского
"утешениЯ", погибающего бестрепетно,  "нераскаЯнно-угрюмо-бесстрастно",  как
бы подчеркивает, что Ѓайрон попрежнему настаивает на своем  тезисе  -  смысл
жизни в борьбе, даже если эта борьба  и  не  имеет,  казалось  бы,  реальных
исторических перспектив.
     ‚  "Ћсаде  Љоринфа"  обращают  на  себЯ  внимание  зачатки  критической
переоценки индивидуалистического бунтарства. Ћбраз  одинокого  изгоЯ  Ђльпа,
венецианца, перешедшего на сторону турок, во многом сродни  ѓЯуру,  Љорсару,
‹аре. Ќо сам поэт уже не смотрит на  мир  глазами  индивидуалиста-отщепенца,
мстЯщего обществу за свои  обиды.  Ћн  принимает  теперь  длЯ  своей  оценки
происходЯщего о_б_щ_е_с_т_в_е_н_н_ы_й критерий. ђечь идет не  об  оправдании
обидчиков-аристократов ‚енеции, которых ненавидит Ђльп, не о  восстановлении
достоинства попранного им христианства.  ђечь  идет  о  борьбе  с  турецкими
захватчиками, о родине, находЯщейсЯ в опасности и преданной  героем  во  имЯ
личного самолюбиЯ.
     ‚  соответствии  с  этим   новым   идейным   замыслом   поэмы,   Ѓайрон
перестраивает по-новому и систему образов. ђенегат Ђльп, изменивший  родине,
оказываетсЯ, при всей своей личной храбрости и стойкости, мнимым героем. …му
противостоит в поэме образ старого военачальника, патриота Њинотти. Џодвигом
Њинотти и завершаетсЯ  поэма:  когда  сопротивление  туркам,  ворвавшимсЯ  в
осажденный Љоринф, становитсЯ безнадежным, Њинотти взрывает пороховой погреб
и погибает сам вместе с наступающими врагами.
     Ћсуждение  Ђльпа  в   "Ћсаде   Љоринфа"   проЯвлЯетсЯ   не   только   в
противопоставлении  ему  образов  Њинотти  и  ”ранчески.  Ѓайрон  раскрывает
внутреннее  смЯтение  и   душевную   опустошенность   Ђльпа.   …го   попытка
предательством свести счеты с родною ‚енецией  оборачиваетсЯ  против  самого
изменника.  ‚  трактовке  образа  Ђльпа  Ѓайрон   подходит   к   развенчанию
эгоистической, антиобщественной сущности индивидуалистического бунта.
     Ќовые черты  проЯвлЯютсЯ  и  в  "Џаризине"  (1816).  Ћт  предшествующих
романтических бунтарских поэм 1813-1815 гг. эта  поэма,  исторический  сюжет
которой был заимствован у ѓиббона, отличаетсЯ гораздо большей  конкретностью
образов и большей психологической глубиной и Ясностью мотивировки  основного
конфликта. Џушкин видел главное достоинство этой  поэмы  в  ее  "трагической
силе" ("Ћ трагедии Ћлина "Љорсер""). ‚ письме к брату,  ‹.  ‘.  Џушкину,  он
предлагает сравнить классицистический монолог €пполита из  "”едры"  с  речью
байронова героЯ, ѓуго, которого отец, маркиз д'ќсте, предает  казни  за  его
любовь к мачехе - Џаризине; "...прочти всю  эту  хваленую  тираду,  -  писал
Џушкин,  -  и  удостоверишьсЯ,  что  ђасин  понЯтиЯ  не  имел  об   создании
трагического  лица.  ‘равни  его  с  речью   молодого   любовника   Џаризины
Ѓайроновой, увидишь разницу умов" {Џушкин. Џереписка. €зд-во ЂЌ ‘‘‘ђ,  1937,
стр. 87.}.
     Ѓайрон не использовал всех общественно-исторических возможностей своего
сюжета,   иллюстрирующего    жестокие    феодальные    нравы    европейского
средневековьЯ. Ќо его поэма  проникнута  пафосом  свободного  и  прекрасного
чувства, сталкивающегосЯ с тиранией и грубым произволом. ѓолос этого чувства
звучит  в  пылкой  предсмертной  речи  ѓуго,  поразившей   Џушкина.   Ѓайрон
убедительнее и глубже, чем в  большинстве  предшествующих  поэм,  раскрывает
сложную душевную жизнь своего героЯ. ‘ыновнЯЯ  преданность  отцу  боретсЯ  в
ѓуго с памЯтью давних и новых обид. Ќезаконнорожденный сын  маркиза  д'ќсте,
он не может простить  отцу  позора  матери  и  своего  ложного  положениЯ  в
обществе, как не может простить и того, что отец отнЯл у него невесту и  сам
женилсЯ на Џаризине. ‚ его словах звучит  гордость  человека,  уверенного  в
своих силах, в своей доблести. Џроживи он еще несколько  лет,  он  сумел  бы
собственными подвигами прославить свое имЯ так, что  оно  затмило  бы  славу
маркизов д'ќсте. „ухом свободолюбиЯ и независимости дышит всЯ эта речь,  где
нет места ни оправданиЯм, ни раскаЯнию, ни мольбам.
     Ќоваторство  Ѓайрона,  сказавшеесЯ  с  такой  силой   в   его   поэмах,
проЯвлЯетсЯ в эти годы и в  области  лирической  поэзии,  в  частности  -  в
любовной лирике. ‘ концом ‚озрождениЯ английскаЯ лирическаЯ  поэзиЯ  надолго
утратила то ощущение неразрывного единства духовного и плотского начала, без
которого любовнаЯ лирика не может передать живой голос человеческой страсти.
“трате этой цельности способствовало и  влиЯние  пуританизма,  под  знаменем
которого  совершалась  буржуазнаЯ  революциЯ  XVII  века,  и  та  циническаЯ
распущенность,  которую   противопоставила   пуританству   аристократическаЯ
литература времен ђеставрации. B XVIII веке этот разрыв как бы узакониваетсЯ
литературной  традицией,   закреплЯетсЯ   разделением   лирических   жанров.
"‚ысокаЯ" страсть, говорЯщаЯ выспренним Языком классицистических абстракций,
изливаетсЯ в риторических, напыщенных и  холодных  элегиЯх  и  посланиЯх.  Ђ
земные радости любви оказываютсЯ  по  преимуществу  предметом  "комической",
фривольной, зачастую натуралистически грубой поэзии. Ѓернсу, великому  поэту
шотландского народа,  удалось  первому  преодолеть  этот  разрыв  и  вернуть
письменной поэзии то единство духовного и телесного, которое всегда  жило  в
устном фольклоре. Ѓайрон, высоко ценивший  Ѓернса,  следует  его  примеру  в
естественности выражениЯ лирического чувства. "—увственный пыл" его  поэзии,
отмеченный ќнгельсом, не исключает, а предполагает задушевность  и  глубину.
“наследованное  Ѓайроном  от   просветительского   материализма,   наперекор
идеалистической  реакции  его  времени,  уважение  к  земному  естественному
человеку,  признание  законности  всех  его  природных  прав  и  стремлений,
образует идейный подтекст его любовной лирики.  ‚  противоположность  поэзии
реакционного романтизма, где любовь представала как меланхолическое и  даже,
по самой своей земной  природе,  роковое  и  трагическое  чувство,  любовнаЯ
лирика Ѓайрона раскрывает светлый, прекрасный идеал человека. Џримером может
служить его стихотворение "Ћна идет во всей красе", создающее живой образ, в
которой гармонически слита духовнаЯ и телеснаЯ  красота.  Ђналогии  из  мира
природы, которыми пользуетсЯ поэт, создаваЯ этот образ, не  подавлЯют  и  не
растворЯют  в  себе  его  человеческую  сущность,  а  лишь  подчеркивают  ее
благородство и красоту:
 
                        Ћна идет во всей красе - 
                        ‘ветла, как ночь ее страны. 
                        ‚сЯ глубь небес и звезды все 
                        ‚ ее очах заключены, 
                        Љак солнце в утренней росе, 
                        Ќо только мраком смЯгчены. 
                        . . . . . . . . . . . . . . . 
                        Ђ этот взглЯд, и цвет ланит, 
                        € легкий смех, как всплеск морской, - 
                        ‚се в ней о мире говорит. 
                        Ћна в душе хранит покой 
                        € если счастье подарит, 
                        ’о самой щедрою рукой. 
                                        (Џеревод ‘. Њаршака). 
 
     ‚ основе любовной лирики  Ѓайрона  -  страстно  отстаиваемое  им  право
человека на всю полноту этого щедрого земного счастьЯ.
     ”альшь, обман,  разочарование,  все  превратности,  которым  подвержена
любовь   в   собственническом,   несправедливом   обществе,   вызывают   его
негодование, потому что они противны человеческой природе.  ‘корбные  мотивы
любовной лирики Ѓайрона в  этом  смысле  неподдельно  жизненны  и  социально
значительны, чего не могли или не хотели понЯть его бесчисленные подражатели
и эпигоны, рЯдившиесЯ в плащ байронизма.
     ‹ирика Ѓайрона многим обЯзана фольклору;  поэт  любил  народные  песни,
охотно  переводил  их.  Ѓлизость  к  народным   песнЯм   проЯвлЯетсЯ   и   в
безыскусственности, простоте и силе выражениЯ чувства, и  в  напевности  его
любовной лирики. Њногие его стансы положены на музыку.
     €менно в лирической поэзии Ѓайрона - в "…врейских  мелодиЯх"  и  в  так
называемом "наполеоновском" лирическом цикле - наиболее  Ясно  намечаютсЯ  в
эти же годы пути  преодолениЯ  индивидуалистического  бунтарства  "восточных
поэм". "…врейские мелодии" (Hebrew Melodies, 1815) были написаны Ѓайроном на
рубеже  1814-1815  гг.  Ђвторское  право  было  подарено  Ѓайроном  молодому
композитору €сааку Ќатану, который вместе с другим композитором, €.  Ѓрэмом,
положил "…врейские мелодии" на музыку.
     Ѓуржуазные комментаторы Ѓайрона  постарались  затемнить  действительное
философско-политическое  и  художественное  значение  этого   замечательного
лирического цикла. €здатели английского академического,  собраниЯ  сочинений
Ѓайрона,   например,   сочли   возможным   объЯснить   возникновение    этих
стихотворений единственно... желанием  поэта  угодить  благочестивым  вкусам
своей невесты! Њежду тем, конечно, "…врейские  мелодии"  представлЯли  собой
попытку хотЯ бы  первоначального  обобщениЯ,  в  поэтической  форме,  итогов
новейшего исторического опыта английского народа и, в более широком  смысле,
исторического опыта народов …вропы. ЌастроениЯ  трагически  одинокой  личной
скорби и отчаЯниЯ, характерные длЯ поэм 1813-1815 гг., выражаютсЯ с огромной
поэтической  силой  в  некоторых  стихотворениЯх  этого  сборника,  -   как,
например,  в  переведенном  ‹ермонтовым  "„уша  моЯ  мрачна"  и  в   "‘олнце
неспЯщих". Ќо центральной темой "…врейских  мелодий"  становитсЯ  поэтически
обобщеннаЯ тема исторических  судеб  народа,  который  рветсЯ  к  свободе  и
ненавидит  своих  угнетателей.  ‹ичный   подвиг   наполнЯетсЯ   общенародным
патриотическим смыслом. „очь €евфаЯ (в одноименном  стихотворении)  идет  на
смерть ради свободы своей родины. ‚ стихотворении  "’ы  кончил  жизни  путь"
утверждаетсЯ единство героЯ и народа:
 
                        Џока свободен твой народ, 
                        Ћн позабыть тебЯ не в силах, 
                        ’ы пал, но кровь твоЯ течет 
                        Ќе по земле, а в наших жилах; 
                        Ћтвагу мощную вдохнуть 
                        ’вой подвиг должен в нашу грудь. 
                                         (Џеревод Ђ. Џлещеева). 
 
     ‚  лирических  стихотворениЯх  сборника  поЯвлЯетсЯ   объединЯющий   их
эпический элемент. Џоэт создает грозные картины  национально-освободительных
битв, крушениЯ  государства,  страданий  порабощенного  народа,  и  в  плену
сохранЯющего мужественную ненависть к врагу.
     Њоральную стойкость народа перед  лицом  торжествующей  тирании  славит
стихотворение "“ вод вавилонских печалью томимы..."
     ‘одержание  "…врейских  мелодий"  было  теснейшим  образом  свЯзано   с
современностью, с судьбами народов …вропы на пороге реставрации.  ЃиблейскаЯ
образность этого лирического цикла сама по  себе  знаменательна.  Љак  своим
содержанием, так и поэтической формой "…врейские мелодии",  конечно,  отнюдь
не были  обЯзаны  какому-либо  частному  историко-археологическому  интересу
Ѓайрона к древней истории еврейского народа как такового. Џравильнее  видеть
причину обращениЯ Ѓайрона-революционного романтика - к библейским образам  в
историческом  своеобразии   революционных   традиций   а_н_г_л_и_й_с_к_о_г_о
народа, отразившемсЯ и в английской литературе.
     Џо словам Њаркса, "Љромвель  и  английский  народ  воспользовались  длЯ
своей буржуазной революции Языком, страстЯми и иллюзиЯми, заимствованными из
‚етхого  завета"   {Љ.   Њаркс.   ‚осемнадцатое   брюмера   ‹уи   Ѓонапарта.
ѓосполитиздат, 1952, стр. 10.}. ‹итература,  вызваннаЯ  к  жизни  английской
буржуазной революцией 1648 года и отразившаЯ ее исторический опыт,  говорила
о  судьбах  английского  народа  XVII  века  образами  библейских  преданий.
ЃиблейскаЯ героическаЯ фантастика "ЏотерЯнного  раЯ"  и  "‘амсона  -  борца"
Њильтона воплощала в себе иллюзии английской буржуазной  революции;  но  она
воплотила в себе вместе с тем, в их наивной, иллюзорной форме, революционные
устремлениЯ английских трудЯщихсЯ масс, участвовавших в этой революции.
     „невники Ѓайрона свидетельствуют о том, что в пору наступлениЯ  реакции
мысли его обращались ко временам английской "увы, недолгой республики"  (как
записывает он в дневнике 23 ноЯбрЯ  1813  г.).  ‚полне  естественно  было  и
обращение  его  к  библейской  поэтике,  в  которую  облексЯ,  в  английской
литературе, революционный опыт английского народа -  участника  и  двигателЯ
буржуазной  революции  XVII  века.  Ћ  том,  насколько  органично  было  это
обращение Ѓайрона к библейской мифологии (проЯвившеесЯ впервые в  "…врейских
мелодиЯх"), свидетельствуют его мистерии "Љаин" и "Ќебо и землЯ".
     ‚едущей прогрессивной идеей "…врейских мелодий",  побеждавшей  скорбные
мысли о суетности  индивидуального  человеческого  бытиЯ,  было  утверждение
несокрушимости  народного  свободолюбиЯ.  Ќо  это   утверждение   имело   не
материалистический,  а  идеалистический  характер.   ”илософско-поэтическими
обобщениЯми "…врейских мелодий" Ѓайрон  как  бы  перекидывал  фантастический
мост к той цели, реальный исторический путь к которой оставалсЯ ему неЯсным,
- к  грЯдущему  разгрому  реакции  и  торжеству  освободительных  стремлений
народов. „вижение истории представало здесь в романтически-мистифицированной
форме, как свершение воли бога, ниспровергающего тиранов и дарующего свободу
народу. ‚ иносказательном плане эта  романтическаЯ  картина  грозной  божьей
кары, постигающей деспотов, была  исполнена  животрепещущего  революционного
политического смысла.
     ’акие стихотворениЯ, как "Џоражение ‘еннахерима" и "‚идение  ‚алтасара"
{‡наменательно, что в статье  о  стихотворениЯх  Џолежаева  Ѓелинский  особо
отметил  и  процитировал  полежаевского  "‚алтасара"   -   вольный   перевод
стихотворениЯ Ѓайрона из "…врейских мелодий".},  представлЯли  собой  своего
рода романтические пророчества неотвратимого крушениЯ  реакционных  режимов,
навЯзываемых народам …вропы ‘вЯщенным ‘оюзом.
     Љ теме валтасарова  пира  Ѓайрон  в  эту  пору  обращалсЯ  дважды  -  в
названном стихотворении из  цикла  "…врейские  мелодии"  и  в  стихотворении
"‚алтасару", написанном также в начале 1815 г.  ‚  последнем  стихотворении,
опубликованном лишь посмертно, в 1831  г.,  политическаЯ  идеЯ  раскрываетсЯ
особенно Ясно:
 
                       Ѓрось, ‚алтасар, пир пышный свой, 
                       Џокинь и оргии ночные: 
                       ‘мотри - уже перед тобой 
                       ѓорЯт три слова роковые. 
                       ’иранов ложно чтут у нас 
                       Ћт бога данными царЯми. 
                       ’ы самый жалкий меж кнЯзьЯми! 
                       —итай, читай: твой пробил час. 
                                     (Џеревод Џл. Љраснова). 
 
     ѓрозные  письмена  на  стене  валтасарова  дворца,  возвещающие  гибель
тирана, выступают здесь как романтический символ шаткости устоев реакции под
напором народного освободительного движениЯ.
     ‚ парламентских речах и "Ћде  авторам  биллЯ"  Ѓайрон  открыто  угрожал
господствующим  классам  своей  страны  возмущением   народа.   ‚   "Ћде   с
французского",   -    значительнейшем    стихотворении    так    называемого
"наполеоновского" цикла, -  он  снова  переводит  на  Язык  современной  ему
политики  библейский  романтический  образ   огненных   письмен   на   стене
валтасарова дворца. ќтот цикл объединЯет политические стихотворениЯ Ѓайрона,
написанные в 1815 г. после окончательного разгрома Ќаполеона при ‚атерлоо, и
опубликованные разновременно в английской оппозиционной прессе  в  1815-1816
гг.:  "Џрощание  Ќаполеона  (с  французского)",  "‘  французского",  "Ћда  с
французского" и "Ќа звезду Џочетного легиона (с  французского)".  ‘сылка  на
вымышленный  французский  первоисточник  этих  стихотворений  была   отчасти
рассчитана, вероЯтно, на то, чтобы обезопасить  газеты,  их  печатавшие,  от
правительственных преследований. Ќо "французскаЯ" окраска этих стихотворений
объЯснЯлась   не   только   цензурными,   но   и    более    принципиальными
идейно-политическими   обстоЯтельствами.   ‚   ней   отразилось    глубокое,
демонстративно подчеркнутое презрение Ѓайрона к реставрированным Ѓурбонам  и
их британским и иным союзникам, мечтавшим сделать …вропу тюрьмою  народов  и
присвоившим себе заслуги народно-освободительной борьбы с Ќаполеоном.
     Ћтношение Ѓайрона к Ќаполеону в  течение  долгого  времени,  вплоть  до
"Ѓронзового       века",       оставалось       крайне       противоречивым.
Ѓуржуазно-индивидуалистические черты мировоззрениЯ Ѓайрона проЯвились в  его
восхищении личностью Ќаполеона. €деализациЯ Ќаполеона была свЯзана и с  тем,
что в представлении Ѓайрона,  как  и  многих  передовых  его  современников,
молодой  Ѓонапарт  первых  походов  рисовалсЯ   преемником   освободительных
традиций французской революционной  армии.  €деализациЯ  эта  поддерживалась
отчасти еще и тем, что роль ‚еликобритании  в  антинаполеоновских  коалициЯх
имела  Явно  своекорыстный  характер.  Џод  прикрытием  фраз  о   борьбе   с
французской  тиранией  речь  шла  прежде  всего  о  британской  торговой   и
колониальной  экспансии,  об  укреплении  экономического   и   политического
положениЯ правЯщих  классов  Ђнглии.  ‡а  издержки  антинаполеоновских  войн
расплачивалсЯ английский народ; но сами эти войны отнюдь не имели длЯ Ђнглии
того народного, отечественного, освободительного характера, какой получила в
ђоссии война 1812 года.
     Ћтношение   Ѓайрона   к   Ќаполеону   проЯснЯлось,   освобождаЯсь    от
антиисторической идеализации, лишь постепенно, в ходе социально-политической
борьбы 10-20-х годов, по мере того, как глубже и  последовательнее  подходил
Ѓайрон к  пониманию  смысла  и  задач  национально-освободительных  народных
движений этого периода. Џервый итог был подведен уже в  1815  г.  в  "Ћде  с
французского". ‚ этом стихотворении, резко отличающемсЯ по глубине мысли  от
первых стихов того же цикла, идеализировавших Ќаполеона, Ѓайрон  приходит  к
смелому выводу об одинаковой враждебности народу л_ю_б_о_й тирании - будь то
империЯ Ќаполеона или реставрированнаЯ монархиЯ Ѓурбонов:
 
                        ‘трана уж дважды за науку 
                        Џлатила дорогой ценой: 
                        ‚сЯ мощь ее не в блеске трона 
                        Љапета иль Ќаполеона, 
                        Ќо в справедливости одной 
                        „лЯ всех единого закона... 
 
     „лЯ автора "Ћды" ‚атерлоо - отнюдь н_е к_о_н_е_ц  революционной  эпохи,
а, напротив, н_а_ч_а_л_о новых освободительных битв народов. ‚ первой строфе
"Ћды"  эта  грЯдущаЯ  освободительнаЯ  борьба  возвещаетсЯ  в  романтических
символах будущих кровавых столкновений космического масштаба.  Ќачало  "Ћды"
перекликаетсЯ, в  своей  библейской  образности,  с  некоторыми  стихами  из
"…врейских мелодий":
 
                       ...€ мир застонет под грозою... 
                       Љак будто та полынь-звезда, 
                       —то встарь предсказана пророком, 
                       ‘катилась огненным потоком, 
                       € обратилась в кровь вода. 
 
     Ќо в следующих строфах Ѓайрон  отбрасывает  эту  библейскую  символику.
ЏереходЯ  к  прЯмой  оценке  политической  современности,  он  провозглашает
"виновность"  всех  тех,  кто  "рассыпал,  как  песок,  богатство   народов,
проливал, как  воду,  народную  кровь..."  ‚  заключительных  строфах  "Ћды"
намечаетсЯ столь характерное  длЯ  Ѓайрона  противопоставление  справедливой
освободительной войны несправедливым захватническим войнам. ‚  лицо  реакции
Ѓайрон бросает мысль о бессмертии свободы, котораЯ "никогда не останетсЯ без
наследников".
 
                         Њильоны дышат лишь мечтою 
                         …е длЯ мира удержать. 
                         Љогда-ж рЯды ее сомкнутсЯ, 
                         ’огда придет черед дрожать 
                         ’иранам. Џусть они смеютсЯ 
                         Ќад слабостью пустых угроз - 
                         Џридет пора кровавых слез. 
                                          (Џеревод ‘. €льина). 
 
     ЏЯтью годами позже, после убийства герцога Ѓеррийского, Ѓайрон напомнил
Њеррею (письмо от 24 апрелЯ 1820 г.) об этой  пророческой  финальной  строфе
"Ћды с французского".
     Љонкретное  общественно-политическое  содержание  намеченного  в  "Ћде"
идеала "справедливости одной длЯ всех единого закона" было неЯсно поэту.  Ќо
образ народа как единственного надежного поборника свободы знаменовал  собою
новое  и  плодотворное  направление  в  поэзии  Ѓайрона   по   сравнению   с
индивидуалистическим бунтарством "восточных поэм".
     "Ћда с французского" была  опубликована  в  марте  1816  г.,  в  разгар
травли, принудившей Ѓайрона покинуть Ђнглию.
     ЃуржуазнаЯ критика, начинаЯ с Њура  и  ЊаколеЯ,  сделала  все,  от  нее
зависевшее, чтобы исказить смысл и причины этого  разрыва.  ‘тремЯсь  скрыть
действительную  глубину  пропасти,  отделЯвшей  Ѓайрона  от   господствующих
классов Ђнглии, биографы поэта пытались объЯснить предпринЯтую  против  него
травлю семейным разладом, который в действительности послужил длЯ  нее  лишь
удобным предлогом.
     Ѓрак  Ѓайрона   был   несчастлив.   …го   жена,   Ђннабелла   Њильбэнк,
принадлежавшаЯ  к  состоЯтельной  дворЯнской  семье  и  воспитаннаЯ  в  духе
ханжества и консерватизма, не  могла  ни  разделить  общественных  интересов
своего мужа, ни оценить по  достоинству  его  творчество.  —ерез  год  после
свадьбы она попыталась посредством медицинского освидетельствованиЯ добитьсЯ
признаниЯ поэта сумасшедшим. Џосле того как эта попытка  потерпела  неудачу,
леди Ѓайрон с новорожденной дочерью покинула мужа. ќтот  семейный  конфликт,
получивший скандальную огласку, был  использован  реакционными  кругами  как
долгожданный  случай  длЯ  того,  чтобы  свести  счеты  со   столь   опасным
противником, как Ѓайрон.
     Џовода длЯ  расправы  с  Ѓайроном  реакциЯ  искала  давно.  …го  смелые
выступлениЯ в  парламенте,  политическое  и  религиозное  свободомыслие  его
поэзии, сама его популЯрность, в свете  которой  меркли  имена  стихотворцев
реакционно-романтического лагерЯ, -  все  это  навлекало  на  него  растущую
ненависть   правЯщих   кругов.   Ќенависть   эта   прорывалась   и    ранее.
Ђнтиправительственные стихотворениЯ Ѓайрона, в том числе его злые  эпиграммы
на принца-регента, получали широкую огласку среди  читателей.  Ќекоторые  из
этих стихотворений распространЯлись в  рукописных  списках,  как,  например,
"‚индзорскаЯ пиитика" или "Ќа королевское посещение склепа". Љогда в  начале
1814 г. Ѓайрон опубликовал открыто, под своим именем, одну из таких эпиграмм
("‘троки к плачущей леди") во втором издании "Љорсара", это вызвало  бешеную
Ярость всей правительственной прессы,  "...газеты  были  в  истерике,  город
безумствовал", - отметил в своем дневнике 18 февралЯ  1814  г.  сам  Ѓайрон.
ЋфициознаЯ "Њорнинг пост" (от  8  февралЯ  1814  г.),  причислив  Ѓайрона  к
"созвездию мелких поэтов" вместе с лордом Ќьюджентом, ђоджерсом,  ‹ьюисом  и
другими,  издевательски  советовала  ему  и  прочим  "молодым  джентльменам"
ограничитьсЯ, как  "весьма  невинной  забавой",  писанием  стишков...  вроде
"—айльд-ѓарольда" (!), но "не претендовать на вмешательство в политику,  длЯ
которой они, как кажетсЯ, чрезвычайно слабо подготовлены".
     ’ак же, как и в  1814  г.,  травлЯ  Ѓайрона  в  1816  г.  была  вызвана
политическими причинами. ’о, что либерал Њаколей пыталсЯ  потом  представить
как  случайный  каприз  великосветского   общественного   мнениЯ,   было   в
действительности  хорошо  организованной  кампанией,  использовавшей  против
Ѓайрона все возможные средства. ‘овместными  усилиЯми  кредиторов  имущество
его было описано и дом  занЯт  полицейскими  приставами;  газеты  с  воем  и
улюлюканьем рвали в  клочьЯ  доброе  имЯ  поэта;  его  поЯвление  в  "свете"
встречалось оскорбительными враждебными демонстрациЯми. Љак можно судить  по
нарочито неполным  сообщениЯм  Њура,  в  уничтоженных  им  мемуарах  Ѓайрона
содержалась ЯркаЯ сатирическаЯ картина этих преследований.  …ще  в  1814  г.
Ѓайрон предвидел возможность своего  разрыва  с  английским  "обществом".  ‚
письме к ‘. ђоджерсу от 16 февралЯ 1814 г. он заЯвлЯет, что не пойдет ни  на
какие уступки ради примирениЯ со  своими  противниками:  "џ  снесу  то,  что
смогу, а тому, чего не смогу снести, буду сопротивлЯтьсЯ.  •удшее,  что  они
смогут сделать, это - исключить менЯ из общества. џ никогда не льстил ему  и
оно никогда  не  радовало  менЯ...  -  а  "есть  мир  и  кроме  него""  {*}.
Џредвидение Ѓайрона оправдалось. Ѓуржуазно-аристократические правЯщие  круги
Ђнглии не смогли ни сломить, ни обезоружить Ѓайрона; но им  удалось  изгнать
его из своей среды. 25 апрелЯ 1816 г, Ѓайрон навсегда покинул родину.  ѓодом
позже, при таких же обстоЯтельствах, то же вынужден  был  сделать  и  другой
величайший поэт тогдашней Ђнглии - елли.
     {* Ѓайрон цитирует здесь  монолог  шекспировского  Љориолана  (действие
III, сцена 3), последние строки которого гласЯт:
 
                      џ презираю вас и город ваш! 
                      џ прочь иду - есть мир и кроме ђима!  
                                       (Џеревод Ђ. „ружинина).} 
 
 
        3 
 
     Џребывание в вейцарии, где Ѓайрон поселилсЯ летом 1816  г.,  было  длЯ
него периодом глубокого духовного кризиса. Ћн потрЯсен обрушившимисЯ на него
преследованиЯми, крушением своей семейной жизни и навЯзанным ему разрывом  с
родиной. ‚се происшедшее Ѓайрон первоначально воссоздает в своих стихах  как
личную, индивидуальную трагедию, - как "войну многих против одного" ("‘тансы
Ђвгусте"). ‚ "‘тансах Ђвгусте" и в "Џослании  к  Ђвгусте",  принадлежащих  к
числу его лучших лирических произведений, поэт обращаетсЯ  к  нежно  любимой
сестре, Ђвгусте ‹и, как единственному другу,  который  остаетсЯ  у  него  "в
глухой полуночи сознаньЯ" на "развалинах погибшего  прошлого",  в  "пустыне"
жизни.
     Ќо даже в этих, наиболее личных, как по теме, так и всему своему  духу,
стихах, поэт  ищет  и  находит  выход  за  пределами  своего  субъективного,
частного горЯ. ‚ "Џослании к Ђвгусте" возникает мотив, с еще  большей  силой
звучащий затем в "ильонском узнике", где герой отвергает  самоубийство  как
"э_г_о_и_с_т_и_ч_е_с_к_у_ю  с_м_е_р_т_ь".  ЌесмотрЯ   на   ликование   своих
противников, Ѓайрон отказываетсЯ признать себЯ побежденным. "•отЯ душа моЯ и
отдана на муки, она не будет их рабой", - восклицает он в "‘тансах Ђвгусте".
‚  "Џослании"  этот  мужественный  стоицизм  уже  наполнЯетсЯ   общественным
гражданским смыслом: поэт хочет жить, чтобы увидеть грЯдущие событиЯ.  Љогда
он вспоминает о том, что  за  свою  недолгую  жизнь  успел  быть  свидетелем
падениЯ королевств и империй, его личное  горе  отступает  на  второй  план:
"...пена моих тревожных волн тает, что-то - не знаю что -  еще  поддерживает
во мне дух слабого терпениЯ..."
     ќто "что-то - не знаю что", -  как  определил  сам  поэт  свою  смутную
надежду на крушение общеевропейской реакции,  -  в  швейцарский  период  его
жизни  и  творчества  находило  длЯ  себЯ  лишь  слабую  опору  в   реальной
действительности. Ћтрыв от родной почвы, одиночество и горечь личной  обиды,
отсутствие  свЯзей  с  народно-освободительными  движениЯми  на   континенте
(завЯзавшихсЯ лишь позднее, в €талии), реставрациЯ Ѓурбонов и  вызванное  ею
ликование в стане ‘вЯщенного ‘оюза - все это предельно обострЯет  внутренние
противоречиЯ