        ‚ера ‹укницкаЯ. EGO - ќ•Ћ

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright ‚ера Љонстантиновна ‹укницкаЯ, 2003
     Email: SLuknitsky(a)freemail.ru
     €зд. "‘ударынЯ", ‘Џб, 2003
     Date: 26 Oct 2003
---------------------------------------------------------------


        прелюдии


     <img src=ego.gif width=669 height=824 alt="Ћбложка">


     <i>”антастическое составлЯет</i>
     <i>сущность действительности</i>


        <i>”едор „остоевский</i>

     <i>’ам, где все сверканье, все движенье,</i>
     <i>Џенье все, - мы там с тобой живем.</i>
     <i>Ќиколай ѓумилев</i>


        <i>€здательство "‘ударынЯ",</i>
        <i>‘анкт-Џетербург, 2003 г.</i>


        Џђ…„€‘‹Ћ‚€…


     "Њарина –ветаева

     ЏђЋЉђЂ‘’њ‘џ...

     Ђ
     может, лучшаЯ победа
     Ќад временем и тЯготеньем -
     Џройти, чтоб не оставить следа,
     Џройти, чтоб не оставить тени

     Ќа стенах...
     Њожет быть - отказом
     ‚зЯть? ‚ычеркнутьсЯ из зеркал?
     ’ак: ‹ермонтовым по Љавказу
     ЏрокрастьсЯ, не встревожив скал.

     Ђ может - лучшаЯ потеха
     Џерстом ‘ебастиана Ѓаха
     Ћрганного не тронуть эха?
     ђаспастьсЯ, не оставив праха

     Ќа урну...
     Њожет быть - обманом
     ‚зЯть? ‚ыписатьсЯ из широт?
     ’ак: ‚ременем как океаном
     ЏрокрастьсЯ, не встревожив вод...

     14 маЯ 1923"


        Њ€ЊЋ Њ€ђЂ†…‰
     <i>прелюдиЯ перваЯ</i>

     џ
     медленно  шла   по  привокзальной   улице  южного   города.  „ома  чуть
проглЯдывали  сквозь ажурные  листьЯ  и  бурые стручки  разросшихсЯ  акаций.
Џодошла к  первому глинЯному, остановилась, заглЯнула  в  крохотные  оконца,
задернутые тюлевыми с воланами занавесками, ничего не увидела, повернулась к
калитке.  Ћколо нее в  тени  дерева стоЯла женщина  и смотрела  на  менЯ.  џ
смутилась:  в  чужие  окна...  Џочему?  Њожет быть,  потому,  что  все,  что
происходило со  мной и о  чем Я сейчас думала, заглЯдываЯ в  чужие окна, эта
женщина могла  знать? Њне казалось, что люди знают про менЯ то,  что  Я  про
себЯ не знаю, только когда-нибудь узнаю. €ли так всю жизнь и буду искать ќ’Ћ
- чего пока не знаю, потому что люди живут законно, а Я, вроде бы, - нет.  €
законно  живущие, даже  если  ничего  не говорЯт,  а просто смотрЯт  на менЯ
пристальными взглЯдами  -  как  будто  укорЯют.  € живу Я в отличие  от них,
временной жизнью, как будто оправдываюсь, как будто виновата.
     ‘начала Я жила  виноватой, когда мне  было  пЯть,  нет, даже три  года,
потом - когда  пЯть лет,  потом -  семь,  потом... ѓде мой библейский ангел?
ЋпЯть покинул менЯ? Ђнгел мой, отзовись: Ђ-у-у?
     € вот ведь как бывает: когда в 1943-м мобилизовывали в  железнодорожную
школу ”‡Ћ, Я не заметила пристального взглЯда агитатора. Ћн быстро пропускал
голодную очередь,  записывал в тетрадь  фамилии, а приемнаЯ  комиссиЯ  позже
утверждала. € не по виду, не по наклонностЯм, не по паспортам.
     Џосле оккупации многие  железнодорожники из брони  шли на фронт. „ругие
пострадали  от  фашистов,  либо  после  оккупации  от  ЌЉ‚„  -  война  ведь.
ђаботников  на  транспорте не хватало.  ђебЯта, в силу советских законов, из
близлежащих деревень тоже были беспаспортниками.
     †елезнодорожнаЯ    ветка   Њинводы-Љисловодск    остро    нуждалась   в
обслуживании. ”‡“  - фабрично-заводское училище - срочно преобразовали в ”‡Ћ
с  обучением  длЯ  работ  специально  на  транспорте  и  тем  самым  снизили
возрастную планку приема,  хотЯ это было такое же училище, только скоростным
методом - за год вместо трех.
     ЊенЯ, худющую, малорослую  с длинными косами, туго завернутыми за ушами
в кольца, записали даже без метрик  и справок. џ просто на словах  прибавила
себе лишний год длЯ агитатора и почувствовала себЯ вполне законно живущей. Ђ
то, что худой Я  была от голода, и нога  от него заболела, -  это была сущаЯ
правда. Ќо это никого не волновало.
     Ђ  сейчас  краснею, как  дурочка,  хотЯ,  что  тут  особенного  - домик
игрушечный, окошки прЯмо на улице, низко над землей,  - любой  заглЯнет. ’ем
не менее, неловкость не проходила, и Я дернулась, быстро прошла всего на шаг
мимо калитки,  мимо женщины, но как-то уловила боковым  что ли взглЯдом, что
женщина смотрит на  менЯ,  и вовсе не  пристально, не укорЯюще,  а спокойно,
даже  ласково. €ли мне хотелось так  видеть!  Џотому что некуда было идти? џ
шла  именно  к  этой  женщине.  Ќоги оказались умнее -  остановились.  ‡абыв
поздороватьсЯ:
     ‚ы  угол сдаете? - € без паузы: - ЊенЯ  ѓалина  Ђлексеевна прислала,  -
быстро добавила.
     Ќет, девочка, не могу. “стала. ’олько что рассталась с двумЯ. •лопотно.
•очу побыть одна...
     џ покраснела еще сильней. ‡нала же, что услышу невозможный отказ, зачем
лЯпнула про ѓалину? ЋпЯть унижена, и сегоднЯ негде спать. ’ак боЯлась этого,
надо  заглушить, отвести  отказ  объЯснениЯми, но  не  справилась с комом  в
горле, только уронила еще раз, еще глупее:
     ЊенЯ ѓалина Ђлексеевна прислала. € совсем глухо: €звините, до свиданиЯ.
     € пошла, отступаЯ, не смеЯ  повернутьсЯ спиною к женщине, держась рукой
беленой еще по весне и от летних южных ливней уже посеревшей  и облупившейсЯ
стены  домика,  не  в  силах оторвать  взглЯда от этого  невозможно  мЯгкого
спокойного отказа. Ђ глаза все заливала и заливала соленаЯ влага, Я не смела
их  закрыть, и  тогда больно  Явилась многоцветнаЯ радуга, защипала, женщина
расплылась в Яркое пЯтно. џ не могла двигатьсЯ. Ћстановилась.
     „олго  Я так стоЯла или нет, не знаю. Њожет, мгновенье, а, может  быть,
до сих  пор стою...  "Ђнгелица-покровительница, где ты? Њой  хранитель, ‚ера
моЯ свЯтаЯ, хозЯйка моего имени, Я здесь! ЋглЯнись! ‘делай что-нибудь!"

     Ќайду  Я  когда-нибудь человеческое жилье?  Ђ  сейчас,  хоть бы  старую
завалинку из  самана, теплую, да еще бы с дыркой,  где дом в глубине двора и
собака на цепи. џ  сама видела,  как  свиньи прорывают  дырки  под заборами,
довольно глубокие, нежатсЯ там после дождей. џ худющаЯ, легко могу пролезть.
‘ейчас дождей  нет, саман за  день прогреваетсЯ, под таким забором в бурьЯне
вполне  можно переспать, даже изнутри с хозЯйской стороны. Ђ еще лучше, если
хозЯева  оставили сушить  какие-нибудь  трЯпки, из сундуков,  например.  Ћни
часто сушат, протЯнут веревку между деревьЯми, да и на заборе - всЯкие вещи,
даже  зимние.  Њожно потихоньку наснимать, всего-то на  ночь, а перед утром,
пораньше,  обратно повешу. Ѓезумные мечты!  ђаз так  было,  правда, в начале
лета, а сейчас - конец.
     Ќочь тогда была  необыкновенной. Џод овчинным полушубком. •отЯ и драный
был, и вонючий,  но длЯ менЯ он  благоухал. Њожет, потому что перемешалсЯ  с
дурманЯщим запахом  ночной фиалки с хозЯйской клумбы, да и согревал отменно.
‹ежу,  вдыхаю  -  все  запахи хороши!  Ђ  сверху  еще  одно  диво -  звезды:
много-много,  и  близкие,  и подальше,  и  совсем  еле  заметные.  ЉружатсЯ,
подмигивают, втЯгивают менЯ в свой хоровод все быстрее и быстрее, если долго
смотреть -  Я уже в звездном  танце, и вижу, что  это вовсе не  звезды,  это
девочки, такие же, как Я, только они с мамами.
     Џочему так, почему Я  всегда одна?  €  когда просыпаюсь,  и вот сейчас.
„евочки поют, а мне горло сжимает такаЯ музыка ночнаЯ, хочу петь, а страшно.

     Џочему  мама  оставила менЯ? ЋставлЯла  всегда?  ‘ледователь  с птичьей
фамилией объЯснил мне,  что такой  закон у  них: если  подозревают одного из
ста, изолируют всех сто, и добавил так, между прочим, что вообще-то моЯ мама
и  не  виновата ни  в  чем.  ’огда что Я - сто  перваЯ в этой  сотне?  € как
изолируют? Ѓездоказательно? Ќи всЯ моЯ жизнь, ни моЯ мама, ни моЯ родина, ни
следователь  с птичьей  фамилией  не дают  ответа. Ќет  ответа. ‹ишь  звезды
кружатсЯ. Ђ одна из них, как  нарочно, падает рЯдом, осторожно касаетсЯ менЯ
хвостом, затЯгивает в узел и уносит. € мне уже не страшно. € ответа не надо.
ђаз  следователь сказал, что  мама не виновата,  значит  так  надо? Ќадо ему
верить? ‡начит  надо радоватьсЯ, что моей жизнью и маминой защищаетсЯ родина
от врагов таким странным способом?
     ‹ично  длЯ   менЯ  враги  -   там,   на   войне.  Ђ  кто  мне  объЯснит
следовательский способ?
     ‘ам следователь?  ‘ледователь  -  здесь,  не  на  войне.  ‘  ним  можно
поспорить. Ќо пока только во сне, в мыслЯх и в будущем...
     Ћт  этих  рассуждений,  от  вопросов,  стоЯщих  в  длинной  очереди,  Я
очнулась. €  все  та  же женщина у ворот, и снова  - удар,  что  не  успеваю
сегоднЯ за город до ночи. € снова мысли бегут, ищут выход. “стала. € так мне
стало менЯ жалко -  сдерживалась-сдерживалась и тихо заплакала.  ‚ообще-то Я
не  распускаюсь,  борюсь,  но сейчас не  сдержалась - один  мЯгкий взглЯд  у
калитки...

     ѓде  искать  ночлег?  Ќевесть.  ‘олнце  совсем  низко.  ‚он  улыбаетсЯ,
сползает золотыми желтками в маслЯных окнах. Џопробовать на перроне вокзала?
ЋпЯть как будто опоздала на электричку? ЊенЯ уже заприметили там. Ќа вокзале
совсем неплохо:  скамейки  со  спинками, и  свет там есть. ‘овсем  почти  не
страшно,  если б не мильтоны, -  эти не  дают лечь, сгонЯют, позорЯт.  Ђ как
просидеть  всю ночь?  –елый день  маешьсЯ на  табурете  с  лампочками  перед
горелкой,  голова  чешетсЯ  от  вшей, гнойнаЯ  сукровица  проползает  из-под
косынки  по щекам,  за шиворот.  ѓлаза  лезут  на лоб от напрЯжениЯ и  жара.
‘теклЯнные рабочие трубки откусываю зубами - некогда тЯнутьсЯ за специальным
ножом. Џолежать бы немножко!
     Ђ  может, все-таки на  уличной  лавочке,  под акациЯми,  или лучше  под
тутовыми  деревьЯми? Ћни более раскидистые,  и  Ягоды еще есть на  деревьЯх,
подсохшие черные - кисловатые и  белые - приторные. ’ам улицы - парки целые,
много лавочек, еще до войны наставлены длЯ отдыхающих курортников. Ђ теперь,
когда  санатории  превратились  в  госпитали,  на  скамейках стали  отдыхать
раненые в  застиранных  кальсонах  и  грЯзно-серых  байковых  халатах. Ќочью
скамейки пустые, ветки низкие, много листьев на деревьЯх.
     € все же ночные прохожие, даже если они и не  совсем хулиганы, обращают
свое пристальное внимание. ’ак  уже было. Ќачинают выЯснЯть, почему, да кто,
да откуда.  џ уже не маленькаЯ, хоть и  выглЯжу  девчонкой. “же  работаю. Ќо
разве ночью под акациЯми это докажешь  чужим  людЯм? Ђ что в  милиции  можно
доказать  ночью?  —то Я, хоть и  мала  ростом,  но,  оказываетсЯ,  служу  на
железнодорожном  транспорте,  а  это  в  войну все равно что  в  армии? ЊенЯ
уважают  и даже  иногда - в шутку - по имени-отчеству величают.  Љогда очень
лампочки нужны.
     ‘теклодув-ручник  - профессиЯ редкаЯ. …ще  бы! •оть и не от одной, но и
от менЯ зависит бесперебойнаЯ служба подстанций, которые тЯнут электрические
поезда.  „а,  ветка  тупиковаЯ, что  ж  с  того? ’упиковаЯ  не  в  кавычках:
госпиталей полно, раненых возЯт в спецпоездах днЯми и ночами, обмундирование
возЯт,   продовольствие,   лекарства,   инструменты   хирургические,  всЯкую
аппаратуру. „а  что говорить - идет напрЯженнаЯ военнаЯ жизнь и приближает к
победе,  и Я в  этом участвую. Љогда набирали нашу группу, говорили,  что мы
добровольцы и этим  надо  гордитьсЯ.  џ и  горжусь. Ђ то, чего  на работе не
рассказываю, так этого Я сама не хочу.
     Ќога уже ничего,  Я привыкла, ранку вычищаю, промываю марганцовкой, она
зудит по краЯм, значит болезнь отступает, только еще отекает немного. Ђ бинт
-  это  просто длЯ  дезинфекции,  чтобы пыль не попадала, да еще девать  его
некуда: мне дали  марли  в аптеке за  колбы.  џ из нее  бинтов и нарезала. ‚
аптеке мне и таблетки даже  давали, витамины  - заживает же! •отЯ,  конечно,
лучше бы, если покушать было чего посытней. џ много колб нарезала длЯ аптеки
из лампочек. Њне совсем не трудно.
     ‚от  отвлеклась -  и слезы  кончились. €  про Ђнгела забыла. ’ак  часто
вспоминаю.. Њне бабушка рассказывала, что мой Ђнгел - ‚ера и  Ћна тоже имеет
свой „ень - 30 сентЯбрЯ, а  совсем давно „ень был 17 сентЯбрЯ. ‘начала  Я не
понЯла почему мой „ень в Январе, а моего Ђнгела в сентЯбре. ’олько потом мне
мамочка и папа рассказали историю моего имени.
     ‘ловом, на работе ко мне хорошо относЯтсЯ, даже отлично. Ќачальники все
мужчины: какие хорошие, какие, правда, не очень. „лЯ менЯ хорошие те, кто не
лезет, ну  а  из плохих  выбирать  не  приходитсЯ:  кто Я  такаЯ? „очь врага
народа? Ќа мне клеймо - мама с 58-й - пожаловатьсЯ некому. “важаемые мужички
ох,  как  блюдут осторожность, начальник сидит  на  начальнике,  начальником
погонЯет, но на передовую, на настоЯщую войну, добровольно никто не хочет. Ђ
бронь  у  них  -  законнаЯ,- транспорт,  свЯзь,  как армиЯ,  так  что,  если
пожаловатьсЯ,  не  защитит  никто.   €  кому  жаловатьсЯ:  от  ‡амотаева  до
ЏЯтковского все они  на одно лицо, или на что-то другое. Ђ краснеть придетсЯ
мне.
     Ћн, ЏЯтковский, как инженер спецбригад,  прилип сразу,  первым из всех,
когда Я пришла работать в ламповую со щита управлениЯ. Ѓригад у него четыре.
—етвертаЯ  - ламповаЯ - моЯ. Њожет быть,  потому что  жена его беременнаЯ, а
ему скучно? Ќе  знаю, как с другими  девчонками, а ко мне сразу льнуть стал.
€ли  потому, что подкармливал иногда? Ћт  еды отказатьсЯ не могла. Ћстальное
до случаЯ спускала на тормозах. Ќе могу сказать, что он плохой. ‘импатичный,
голубые глаза...  €  нравилсЯ всем...  ’о  картофелину  принесет, то початок
кукурузный...  ‘ловом, деватьсЯ некуда, сомневатьсЯ некогда. ‚ыгонЯт, куда Я
тогда? ЋпЯть на помойку, как в прошлом году? „а и про себЯ Я знала, видела -
не  слепаЯ же, и все не слепые, - какаЯ Я получилась, хоть и одета трЯпочно.
„аже  девчонки  здоровые, мЯсистые, даже  они  завидовали. Љонечно,  обидно:
других  ждут   после   работы,   у   других   родители,  дом,   тепло,   еда
какаЯ-никакаЯ...
     Ђ у  него, начальника  моего,  - нет, несчастливый был вид,  хоть  он и
улыбалсЯ темно-голубыми глазами, подаваЯ мне застенчиво  "знаки вниманиЯ"...
„а  и  бригадами  не  очень жестко  командовал - сказывалось  чуть  заметное
заикание. …го и прозвали "голубые  глаза". € Я  стала  так его называть. …му
нравилось.  Љак  назову  -  голубые  глаза  темнеют  до  синих,  даже  жутко
становилось... Љак два василька живых...
     €ногда удавалось остатьсЯ  в мастерской  после работы и не высовыватьсЯ
до  утра.  ‚ключала  специальный  шкаф  длЯ  закаливаниЯ ламп, опускала  его
низко-низко,  чтобы сторож  не  заметил  со  двора,  раскладывала  фэзэошный
стеганый ватник на монтажном столе. “крыватьсЯ не  было нужды - от шкафа шел
мощный жар. € высыпалась замечательно, и могла работать  на следующий день в
полную  силу.  …сли,   конечно,  очередной  какой  начальник,  пронюхав,  не
заглЯдывал   под  предлогом   дежурного  ночного   контролЯ   с   намерением
подкатитьсЯ,  или чего побольше, потискать, словом, ухватить кусок "своего".
‚ойна же. ‚ойна все спишет...
     Ќо  вообще  пользоватьсЯ  ламповой постоЯнно  нельзЯ. “знает  полковник
‡амотаев - придетсЯ  объЯснЯть  ему,  почему  Я  бездомнаЯ,  и  еще,  и  еще
краснеть. ‡а маму, за себЯ и за ночного дежурного начальника.
     Ѓывало  и  так. Џриходила  на перрон  к последней электричке, все  менЯ
знают  на  железнодорожной  ветке, одна  Я в  буквальном  смысле  - "свет  в
окошке", и все, кто работает  на транспорте, не раз обращались ко мне. Ќовых
лампочек не продавали, а люди - ох, как нуждались!.
     Џодхожу так, вразвалочку к кабине, машинист грубовато окликает:
     …дешь, глазастаЯ?
     „а, - говорю, - мне в Њинводы надо.
     „авай в кабину, нырЯй живей, научу водить!
     ‚ кабине  тепло, и тЯнет  съестным запашком из  холщовой сумки, что  на
крючке  висит в углу.  € Я догадываюсь уже, что будет. Њашинист наваливаетсЯ
могучим торсом,  неуклюже разворачивает  менЯ  лицом  вперед, как  маленький
винтик  огромной отверткой,  кладет мои худые руки на рычаги, обхватывает их
своими лапищами, гудит  длинно-длинно, и несемсЯ мы  в ночь.  Њашинист сопит
сзади, а Я  боюсь  шевельнутьсЯ и всю дорогу  терплю его  сопение. Ђ фары  у
электрички далеко светЯт! ‚споминаю оккупацию,  отвлекаюсь:  как  прожекторы
при немцах, только при немцах в небо, а  сейчас вниз, вдаль. € еще тогда был
вой сирен и стрельба, а сейчас шум мотора и перестук на стыках рельс. „орога
круто  поворачивает,   электричка   -  дугой  -  черно-зеленаЯ   с   желтыми
окнами-крапинками змеЯ, - виден ее колышущийсЯ хвост, вот она укорачиваетсЯ,
сжимаетсЯ, словно длЯ броска, исчезает, и в то же мгновение  фары-прожекторы
глубоко высвечивают  боковой  лес.  ‹есное войско деревцов,  семенЯ  тонкими
ножками,  гонитсЯ  за  вагонами, догонЯет,  но  электричка выворачиваетсЯ  и
устремлЯетсЯ в гору, по сверкающему пути в бесконечность.
     Ќа  остановке  машинист наказывает  сидеть смирно,  не выглЯдывать, сам
выходит на  платформу размЯтьсЯ,  сделать  пару затЯжек, поболтать.  Ќа лице
самодовольство, как же, девчонку прЯчет в кабине. ‡ато во времЯ перелетов от
станции  к станции угощает вареной, еще теплой  картошкой  с жареным луком и
галушками,  или  еще   чем-нибудь  умопомрачительным  из  стеклЯнной  банки,
обернутой несколькими  слоЯми газеты, чтоб  не  остывало. …м, давлюсь, а  на
него не глЯжу. ‘тыдно за него.
     Ќа конечной выскакиваю, не прощаЯсь, да  ему самому, думаю неловко, как
вертелсЯ. …го же выручаю; делаю вид, что тороплюсь Якобы по важному делу. Ћн
не  спрашивает,  улыбаетсЯ  -  что  ему?  адно.  Ќе  оглЯдываЯсь,  сбегаю по
ступенькам  с  платформы, смешиваюсь  с  толпой,  растворЯюсь  среди  ночных
мешочников,  томЯщихсЯ в ожидании разных поездов. Њинводы  - большаЯ узловаЯ
станциЯ.
     ‡а первым  же  углом  быстро  поворачиваю  назад и  зорко  слежу:  если
электричка отправилась в депо - мое дело худо: машинист может пойти ночевать
в  дежурку,  а мне  -  тогда снова на  вокзале всю ночь,  на  чужом. …сли же
электричка  отправлЯетсЯ  в обратный путь, то Я  преспокойно иду в деповскую
дежурную - "мой"  машинист уехал,  значит на участке о  моей бездомности еще
какое-то  времЯ  не  узнают.  Ћткрываю   дверь  и  с  нагловатым  выражением
немигающих глазищ  задаю вопрос  о  последней электричке.  "‚ыЯснЯетсЯ", что
последнЯЯ только  что  отошла... ‚се  улыбаютсЯ.  € Я - тоже. Ђ как же? ќта,
хоть  и маленькаЯ, но хитрость вполне победнаЯ, она  помогает  пережить  еще
одну ночь "достойно".
     ЌагретаЯ  буржуйкой  теснаЯ  комнатка  пахнет  железом,  кожей, потом и
куревом.  ‚  ней два  топчана,  стол с телефонным и  селекторным аппаратами;
полка  с походными фронтовыми котелками и  разнообразными емкостЯми, полными
домашней  еды,  в  основном  картошка;  масса разных  инструментов  и  сумок
развешено по стенам на гвоздЯх; на полу - железнодорожные переносные фонари;
у двери - вешалка со спецовками.
     ‚  дежурке  всегда люди.  ЏриходЯт, уходЯт, гудЯт, шепчутсЯ,  курЯт,  и
всегда при этом кто-то храпит на топчанах, иногда по двое, валетом, или один
другому  в затылок, порычиваЯ  времЯ от времени и слаженно  поворачиваЯсь на
другой бок.
     Џрекрасно замечаю, что те рабочие,  кто не спЯт, далеко не наивные, они
лыбЯтсЯ , иногда подморгнут, однако  теперь Я законным образом могу поспать,
даже хоть и валетом. Њесто, конечно, уступают.
     ’олько здесь, в эти короткие ночные часы, пропитанные махоркой и потом,
Я чувствую себЯ  нормально,  и как  все грешники на земле забываю  про моего
Ђнгела-хранителЯ. ‡десь на менЯ не смотрЯт пристально. ‚о всЯком случае менЯ
ни разу не поддели, не подковырнули, и за мое вранье мне ни чуточки здесь не
стыдно. Ђ  утром можно сесть в электричку и  еще целых полтора часа досыпать
красивыми снами  до самого  ЏЯтигорска, и, если повезет, даже  лежа. Ѓывает,
что ранними утрами вагоны идут полупустыми,  если запоздали  поезда с других
направлений.
     € всегда хоть и красивые, да печальные, грустные сны  -  о Љоле. Ћн так
самоотверженно ушел. ‘овсем недавно, навсегда. “шел, чтоб  ждать  менЯ... Ћн
на  земле не уставал ждать,  не устает  и  там. џ  это  чувствую,  и  грусть
обнимаетсЯ с истомой, истома тЯнет, тЯнет ее, обволакивает и  одолевает. € Я
просыпаюсь   стоном.  €   стыжусь  редких  пассажиров,  надеЯсь,   что   мои
стоны-судороги маскируютсЯ перестукивающимисЯ колесами электрички...

     —увственнаЯ  раннЯЯ   женщина   и   большой  ребенок  -  всЯ  в   своих
плотско-детских  фантазиЯх-играх,  в  волнах  подрастаниЯ  не  достигшаЯ  не
доросшаЯ до счастливого  несчастного мальчика, кому  не  дано полно изведать
лона любви, стать отцом-матерью, зато дано постижение высшей, Ѓожьей любви -
вечного ожиданиЯ.

     ќто единственное место, кроме ночной  моей мастерской,  где Я могу дать
волю чувствам и снам, где ЉолЯ повторЯет гениЯ:

        џ тысЯчами душ живу в сердцах
        ‚сех любЯщих, и, значит, Я не прах,
        € смертное менЯ не тронет тленье...

     Љолина чувственнаЯ любовь осиЯнна так влекущей звездой, что простерлась
за черту смерти, и смертью обрела новую форму - судьбу.

     ќлектроламповаЯ и другие  спецбригады расположены в трехстах  метрах от
вокзала.  ‘ электрички можно сразу пойти в  мастерскую, или  зайти в главное
здание напротив. ’ам - администрациЯ, начальство и  щит управлениЯ поездами.
’ам же находитсЯ душ  длЯ дежурных рабочих. Њожно помытьсЯ, если это женский
день. Ђ если там кто-то уже моетсЯ после ночного дежурства, - объЯснить, что
специально, мол,  пораньше иногда  приезжаю, чтобы еще  раз помытьсЯ - перед
началом жаркой работы.
     Џока все обходилось. Ќо пользоватьсЯ таким способом тоже не дело. € так
уже  несколько   раз  "отставала"  от  последней   электрички  в   Њинводах.
ЌасторожатсЯ еще. ‡ачем это так поздно езжу в Њинводы, если живу в Њашуке, а
работаю в ЏЯтигорске. Ќу, про Њинводы можно сказать, что у менЯ там подружки
на подстанции дежурЯт, все-таки школа ”‡Ћ располагалась именно в Њинводах. Ђ
вот  в другую сторону, в Љисловодск,  пока  ничего не придумала. ‹юди-то все
свои. Ћдни и те же на  участке.  ‚се знают друг  друга.  Њогут сплетничать о
моих ночевках в дежурках. Ђ у нас сплетни любЯт.

     Љогда  вызывали  в  ЌЉ‚„ по  повестке  Якобы на допрос  "ни  о чем",  в
сущности Я  уже  не  боЯлась ни этих повесток, ни  допросов.  „аже наоборот,
обнадеживалась - ночь  была обеспечена крышей над  головой, хотЯ  и противно
было, потому что и  Я, и  вызывавший понимали бессмысленность ситуации, хотЯ
он и унижал, и  шантажировал. „опросы проходили почти одинаково,  то  есть -
никак. ‘идит  передо мной  за  большим столом,  долго-долго  смотрит в  упор
налившимисЯ зенками, при этом менЯ не замечает.
     ђасположилсЯ  так   раз,  направил  на  менЯ  лампу,  подвигал  Ящиками
туда-сюда,  вытащил папку,  открыл. Џриоткрыл дверку стола, что-то  покопал,
стол не закрыл и вышел.  ‘идеть  на  стуле  без движений  тЯжело.  “стала  в
неподвижной позе. Ђ показать усталость страшно.
     ‚ыпивавших маминых следователей с птичьими фамилиЯми у менЯ  было  три:
ѓусев,  ‹ебедев, и еще  - забыла,  но точно - птичьЯ.  “  всех трех - разные
роли.   €  еще  четвертый  -  претендент  -  не  с  птичьей.  …го  Я  видела
один-единственный раз.
     ‘ижу напрЯженнаЯ, жду.  Ќе возвращаетсЯ долго. Џод потолком горит лампа
в молочном круглом колпаке, и очень ЯркаЯ  - под крашеным  железным абажуром
на  столе.  ќта  легко  поворачиваетсЯ   и  направлЯетсЯ,   когда  надо,  на
допрашиваемого. ‡начит сегоднЯ "на менЯ надо".
     ‘ейчас  войдет.  ‡амираю  от  того,  что  его  так  долго нет, что стол
нараспашку...  € так  устала  от напрЯжениЯ и ожиданиЯ,  что всю заломило. €
невдомек было, что эти прохиндеи уходили спать. Џросто спать.
     Џрошло  уже часа два, наверное, а то и  больше. ‡аснуть бы,  завтра  на
работу "дуть" свои лампочки - целых тридцать штук.
     Ќачинаю  думать  о работе, чтоб  не сморил сон.  џ бы  и  больше  могла
делать, и делаю  иногда, но начальник говорит - больше тридцати не надо, это
хорошаЯ  норма длЯ  профессионального  стеклодува, а  то выдохнусь  - и  так
заморена. †алел... "‘иние глаза - васильковые".
     ‘овсем   недавно  этому  удивительному  ремеслу  менЯ   обучили.  Џосле
окончаниЯ школы ”‡Ћ  распределили на подстанцию  работать по специальности -
дежурным техником у щита управлениЯ. Ќо  щиты еще не  были до конца доведены
длЯ эксплуатации. Џока  пЯть  таких  подстанций  и  три дистанции контактных
сетей реставрировались по всей ветке от Њинвод до Љисловодска,  Я работала и
монтажницей,  и слесарем-инструментальщиком, и сварщицей и дежурным техником
у  щита. ’ем  временем  поЯвилась  нужда в  электролампах  -  на  каждый щит
управлениЯ требовалось больше сотни и даже еще больше. ‹ампы были дефицитом.
‹енинградский  электроламповый  завод  эвакуирован в  глубь страны.  Њестное
управление дороги стало  оборудовать мастерскую  по реставрации. ‚ыписали  с
завода спиральки, пригласили мастера  из  ђостова, определили ему  в ученики
менЯ,  и через  месЯц Я  стала мастером.  Џочему выбор  пал на  менЯ? “знала
позже, что выбирал сам мастер. Ђ почему? Ћтвета не было пока.
     ђабота  оказалась  напрЯженной.  ‚се операции с  расплавленным  стеклом
приходилось производить самой.
     ’олько бы не уснуть...
     ‚ перегоревшей  лампе под  рассеЯнным огнем  так, чтоб  она не лопнула,
надо проткнуть отверстие накаленной добела вольфрамовой иглой, развальцевать
эту  дырку  в  круглое отверстие  с наружной  стенкой, и  остудить. „альше -
специальным длинным
     пинцетом  отогнуть  электроды,  выбросить  перегоревшую  нить, вставить
новую спиральку, зажать электродами, продезинфицировать ее чистым спиртом, а
затем направленной  струей  огнЯ  налепить  на  отверстие  в  лампе, которое
заранее  сделала, развальцованную в форму воронки стеклЯнную трубку, которую
Я тоже приготавливаю заранее, дальше - быстрыми поворотами по кругу сузить и
оттЯнуть эту трубку на месте склейки, потом откачать воздух двумЯ насосами -
вакуумным  и  более  тонким  - ртутным,  нагреть по  пЯти ламп сразу в  двух
специальных  электрошкафах до  300  градусов –ельсиЯ, и, наконец, переносной
горелкой  под большим  давлением отпаЯть готовые лампочки  в  узком месте от
трубок,  проверить  их  на  прочность,  прибавив  20  - 30 вольт,  и  отдать
заказчику. Ђ заказчик - восемь щитов управлениЯ.
     ‹ампочки  красивые  получаютсЯ, с  пупочками,  даже  нарЯдно.  €ногда Я
фокусничала: нагревала колбу  в  нескольких  точках  и  выдувала  светЯщиесЯ
фигурные  лампочки.  ‹учше  елочных  игрушек получались.  € радовалась,  как
маленькаЯ.
     Ћх,  засыпаю.  “же лампа, направленнаЯ на менЯ превратилась в пЯтно,  в
такой  же  матовый  молочный  диск,  как на  потолке,  только  режущий,  уже
притупилось беспокойство. “снуть  бы. ‚стала  и  сразу  села, оглЯнулась  на
дверь. Љто-то за ней стоит?..
     —тобы  сделать лампу, надо иметь перегоревшую, а  перегоревшие  - часто
бывают  испорчены  из-за  поломки  в  цоколе,  или  колбы  у  них  треснуты.
Џравильно,  перегоревших не хватает. €х надо  добывать.  ѓде? ‚сматриваюсь в
лампу под  абажуром. ѓлаза ломит...  „а на ней  нет даже пупочки! € осенЯет:
надо добывать перегоревшие у населениЯ и в  разных гражданских организациЯх.
‹юди нуждаютсЯ в лампах. ‡автра предложу начальнику принимать от частных лиц
и  контор по три колбы, а сдавать им по одной,  реставрированной. ’огда люди
будут с  лампами,  а  из двух  оставшихсЯ,  даже если  одна  колба  окажетсЯ
сломана,  другую  можно будет  исправить. € перебоев в работе подстанций  не
будет.
     ‘ижу.  Љак  бы  не  уснуть?  Љак  бы не  уснуть?  ЉажетсЯ,  если  усну,
случитсЯ... •очетсЯ кричать от такой несправедливости. ѓлубокаЯ ночь. Џочему
Я здесь? Џочему нахожусь в этом положении? Џочему  должна  притворЯтьсЯ? Ћни
видЯт,  что Я  вижу, что они менЯ  уничтожают, топчут  и от  того еще больше
унижают. …сли бы они были врагами советской власти, то есть моими врагами, Я
бы поступала с ними иначе. Ќо они представители нашей власти, советской!  Ќе
могу же  Я грубить им? Ќе могу вредить, как  целых пЯть  месЯцев фашистам, -
все  времЯ изловчалась на это, мне часто бывало худо от риска и страха, но Я
точно знала: они - враги.
     ‡а  что  сидит  в тюрьме моЯ мама? ‡а папу? Ќо за него нельзЯ  сидеть в
тюрьме. Ћн умер  от  голода и вражеской раны.  Ћн сам был когда-то офицером.
ђодину - не  выбирал. Љогда родина  была с царем - он ей служил. Љогда та же
родина стала советской, папа  - военный инженер, ох  как  много  мог сделать
полезного,  и не сделал,  только  потому, что  стал ненужным  родине. €ли не
родине,  а  новой  власти?..  Ќо  в роковой длЯ  родины час,  пусть в  обход
чиновников,  папа  все же  поступил  так,  что родине  пришлось  принЯть его
посильную помощь, - русский интеллигент пошел в ополчение добровольно...

        Џ…ђ…‚…ђЌ“’›‰ Њ€ѓ
     <i>прелюдиЯ втораЯ</i>

     Џ
     апа и его братьЯ  - петербуржцы служили отечеству, служили примерно, за
это  папин  отец -  мой  высоко-военный дедушка  - получил  в дар от прежней
власти имение в ЏЯтигорске.
     —ерез несколько лет после  революции папины  братьЯ  в  ‹енинграде были
постепенно  убраны   один  за   другим,  а  наивный  папа  решил   на  времЯ
"спрЯтатьсЯ": он приехал из ‹енинграда, поближе к старшему брату, думаЯ, что
на Љавказе его тоже не  достанут - далеко. Ќо оказалось, что везде  длЯ всех
"бывших"  организованы  принудительные  Явки,  и  кисловодский   папин  брат
преследовалсЯ  такими же ежемесЯчными  отметками  в таком  же учреждении - в
ЋѓЏ“.
     Љроме  того,  папа  и дЯдЯ  пытались  спрЯтать портреты  своих  славных
военных  предков, спрЯтать на  всЯкий случай - длЯ истории. Ћни не  верили в
советскую власть,  хотЯ  и  не  боролись  против нее. Ћни  ждали.  „ЯдЯ  жил
поблизости от бывшего их дома и сумел  загодЯ перевезти  из  него раритеты к
себе,  в  Љисловодск.  Ќо в  его  квартире было негде, да  и  опасно держать
коллекцию. Ќовые порЯдки пугали и вынуждали приспосабливатьсЯ.
     ‚ итоге всех перипетий портреты были, к несчастью, сожжены, а дЯдЯ Њиша
тоже, как и его братьЯ, погиб в ссылке. Ђ папа  мой пострадал не больше  ли?
Ћн "наступил на грабли" второй раз. ’олько еще более острые. “ехал с Љавказа
перед всеобщей паспортизацией. ‹енинград город большой -  думал, затерЯетсЯ.
‘прЯтатьсЯ  опЯть  не удалось.  …динаЯ  паспортнаЯ  система  с  обЯзательной
пропиской   грозила   папе    арестом,   высылкой,   как   и   всем   прочим
"антиобщественным элементам".  ‘оветскаЯ власть сама творила эти "элементы",
а  затем,  выдавав им  "волчьи  билеты" с пропиской,  сама же  уничтожала их
окончательно.
     Џапа предпочел тюрьме  и  ссылке жизнь на свободе, хотЯ нелегальную. Ќе
подумал, он, ошарашенный  движущейсЯ по пЯтам  лавиной несвободы о  том, что
свобода  не  может сама  по себе родитьсЯ  в нем  из ничего, если вокруг нет
атмосферы свободы. Ќе предполагал, что умереть заживо -  страшнее. € наказал
себЯ так, что хуже не бывает.
     Ѓездомный, безработный,  он моталсЯ по чужим углам, не  существовал как
гражданин. ‘делал  менЯ  сиротой и с  мамой  не смог  официально расстатьсЯ.
’еперь она, беднЯжка, в  тюрьме "бьетсЯ" за правду, котораЯ, оказываетсЯ, не
бывает равной длЯ  всех. Ћна - правда, -  вытЯгиваетсЯ  судьбою, как  в игре
счастливый фант.

     ќто была длиннаЯ-длиннаЯ петербургскаЯ семьЯ —ерницких. ’еток было тоже
много.  џ  знала  четырех  и немножко  пЯтую. естаЯ парила над всеми  ... с
именем ‚ера.
     Ћдна  из них,  тетЯ  Њара,  водила менЯ  не  только  по  церквЯм, но  в
зверинец, на американские горки и чаще всего в музеи. ‚  ќрмитаж она привела
менЯ,  когда мне  исполнилось семь  лет. Џервое,  что  сделала  тетЯ  Њара -
привела в ѓалерею героев Ћтечественной  войны 1812-го (до революции говорили
- Џалата). Џоказав на  один из портретов,  очень  тихо, хотЯ  и торжественно
произнесла: "Џомни, ‚ерочка,  и гордись всегда:  это  твой  предок,  ты одна
остаешьсЯ из нашего рода". џ не понимала, почему Я одна  "остаюсь" из нашего
рода - какого?- и чем Я  должна гордитьсЯ, и кто тот военный дЯдЯ на картине
в эполетах с орденами. Џро эполеты мне рассказал потом мой дЯдЯ ‚асЯ - папин
брат.’етЯ Њара - ЊариЯ - разделила  участь  родных и своего мужа, известного
ученого-математика, ‚ладимира ‘ергеевича €гнатовского. Ћни были  расстрелЯны
вместе  в  первые дни войны... ‡а  то, что он не то  училсЯ, не то работал в
ѓермании.  ђеволюциЯ застала его в ђоссии, в деловой  поездке. Ћн женилсЯ на
тете Њаре и осталсЯ навсегда. Њог бы и уехать, но предпочел  делать  научные
открытиЯ длЯ новой ђоссии. ‘трана принимала его открытиЯ до 22 июнЯ 41-го...
     ‘ейчас  Я  хоть и не совсем еще взрослаЯ,  но все думаю: были  бы "мои"
следователи врагами советской власти, было бы  так просто. Ќо они поставлены
боротьсЯ с врагами. Ђ раз они борютсЯ с мамой, со мной, расстрелЯли крупного
советского ученого - моего дЯдю, изолировали и уничтожили папиных братьев  и
думают, что победили нас, значит мама, папа и Я, значит мы - враги? Ќо мы же
не  враги! Љак доказать? € почему  надо доказывать?  Ђ Я доказываю. Ќочью. ‚
пустоту.  Ќо  если  бы  не  было  пустоты,  а  за  столом  сидел  бы  пьЯный
человеко-зверь,  который именуетсЯ  советским  следователем,  то  все  равно
получилось  бы,  в  лучшем случае, -  в пустоту. Ђ в  худшем?..  џ  не  знаю
законов. џ еще глупаЯ дикарка. Њне не хватает понЯтий, но рЯдом, даже во мне
живут мои помощники:  ощущение  и интуициЯ. ‘ледователи чтут закон  страны и
власти?  ‚ыполнЯют  его  добросовестно и честно?  ’огда  почему  они  грубы,
непоследовательны?  Џочему  запугивают,  шантажируют,  унижают  менЯ?  ’акие
пытки, как эта ночь,  входЯт в содержание, в смысл законов? Ќе верю: у людей
такого не может быть. ЌароднаЯ, советскаЯ страна. ’огда что ж, это они сами,
по собственному убеждению такие  мне  попались? Ќо их  - целаЯ армиЯ! Љто их
воспитал? “чителЯ, профессора, командиры высокие, родители,  наши вожди? ѓде
ответ?
     ЊЂЊЋ—Љ€ЌЂ ‡ЂЏ€‘њ
     <i>Џоместили нас в огромный подвал под каким-то домом. “сталые и голодные,
за эти сутки не  было во рту и маковой росинки.  Џроспали на  голом каменном
полу, в  надежде,  что завтра нам подбросЯт  что-нибудь, хотЯ бы соломы,  но
наши надежды оказались тщетными, и нам пришлось  спать  целый месЯц на голом
каменном полу.  Ќаутро  нас повели  на оправку.  Ѓольшой двор, в конце двора
обычнаЯ  деревЯннаЯ  уборнаЯ.  Ќас в уборную не пускают, мы должны  садитьсЯ
перед  уборной,  лицом к  конвоирам, а  их также  как и  нас, пЯть  человек.
…стественно,  никто из нас не освободилсЯ, и  так каждый день. Ќеобходимость
взЯла верх...</i>

     Ђ может быть, мама за оккупацию  сидит?  ’ак ведь мама  же не виновата,
что была оккупациЯ? Њожет,  за то, что,  приехав  из  ‚олховстроЯ к  бабушке
перед оккупацией, она  не  смогла куда-то нас вывезти? € куда? …е, да и всех
мирных людей за эту оккупацию надо пожалеть.  Њы не верили, мы до последнего
днЯ надеЯлись -  оккупации не будет, громкоговорители поддерживали в нас эту
надежду,  радио сообщало,  что  бои идут где-то под ђостовом, а немцы  в это
времЯ - танками, пушками, мотопехотой  мчались через Њинводы по нашей дороге
вперед.

     Њестные русские немцы, обиженные на советскую власть  за страшный голод
и насильную поголовную коллективизацию в 33-м, 34-м, и  за  то, что в первые
дни войны весь  немецкий поселок выслали в Љазахстан и ‘реднюю Ђзию, оставив
только  смешанные  браки,  теперь  все  это  прошлое вспоминали,  приближаЯ,
примерЯЯ  его к  настоЯщему,  еще и еще  раз переживали и вымещали обиду. Ќа
ком? Ќа своих соседЯх "не немцах" - становились прислужниками оккупантов или
сочувствующими им.
     „вести лет,  а  то  и  больше  жило  в  поселке  столько  поколений!  ‘
екатерининских времен. „авным-давно уже все перемешалось - все общее: школа,
клуб,  амбулаториЯ, сельпо,  колхоз "Ћктоберфунке", ‘талинскаЯ  ЉонституциЯ.
Ћбщие дети, внуки,  правнуки! Ђ пришли фашисты,  и  некоторые  наши  русские
немцы "сдвинулись".
     ‚раги, хотЯ никаких  заметных мирному населению объектов не строили, но
власть свою  установили жесткую и на  территории нашего бывшего санаториЯ, а
потом  госпиталЯ  организовали  свой штаб с комендатурой.  Ћттуда  приходили
полицаи   выгонЯть  нас   на   работу.  Њама  на   биржу   труда  не  пошла.
ђегистрироватьсЯ на работы по немецким приказам не выходила. Ћна болела, она
всегда  была болезненной, хрупкой,  да  и  не верила  она никогда,  что  это
безобразие может долго продлитьсЯ. ’огда гнали менЯ. € Я шла, чтобы оградить
собою, уберечь своим  замещением маму и  что-то добыть  из еды и еще  помочь
детскодомским  ребЯтишкам-дошколЯтам,  оставшимсЯ  беспризорными.  €  каждый
день, каждый час и каждую минуту мы ждали наших спасителей - Љрасную армию.
     —ерез  некоторое  времЯ  вместо  освободителей  наехали  еще   какие-то
оккупанты, но  не военные: черноволосые и в штатских богатых костюмах.  ‚ели
себЯ  необычно: спокойно, невраждебно  и, что было удивительно, - независимо
от  местной фашистской  машины.  Ћдин-единственный  из  них был  в  немецкой
солдатской  форме, его называли "капитан". Ћн говорил по-русски, и только он
"снижалсЯ" до разговора с нами. Њы как следует  и не понЯли, что же это было
за Явление в лице странных оккупантов.
     "Љапитан", армЯнин по национальности, казалось, сам  мало понимал,  или
притворЯлсЯ.  Ћн, как мог, объЯснил нам, что все эти люди - армЯне из Џарижа
-  русские эмигранты,  что к  ѓитлеру  относЯтсЯ  плохо, но тот  пообещал им
Ђрмению, вот они  и организовались в Џариже, заключили с ѓитлером соглашение
и  теперь  идут  за  его  войсками  с  интервалом   в   сто  километров  длЯ
"освобождениЯ" Ђрмении от советской власти.
     ќмигранты  эти - Якобы  нефтепромышленники -  разговаривали между собой
только  на   французском  Языке.  €х   вежливое  поведение,   выдержанность,
чрезвычайно  скромнаЯ  еда,  никакой  выпивки,   ни  единого   выстрела,  ни
повышенного голоса, их штатские костюмы  -  казалось, они  не участвовали  в
войне. Ћдин из таких, главных, ’игран ЃагдасарЯн поселилсЯ в нашем доме, как
объЯснил "капитан"  - по двум причинам: дом  русский и чистый, и главное то,
что абсолютно чиста двороваЯ уборнаЯ. “ этих, совсем не немецких типов, было
недоверие  не  только  к  официальным нацистам,  но  и  к некоторым  местным
приспособившимсЯ немцам.
     џ не верила, что квартирант не знал, хотЯ бы плохо, русского Языка.
     „ва раза к нему приезжал толстый шумный немолодой уже человек  с острой
белой бородкой и тоже в гражданской одежде.  Џриезжал он на автомобиле. ќтот
человек как раз разговаривал  по-русски хорошо и охотно. ‚ первый его приезд
мы попрЯтались, но он выудил нас из кладовки  и веселым  голосом сказал, что
хочет послушать  советские  песни. џ не  знала, что делать.  Ђ  бабушка  ЋлЯ
говорит мне тихо:
     -‚ерусенька, сбегай  за Ќинкой, за ‚алей, за ‹елей и попойте. —то  вам,
жалко,  что  ли? ‚ы же  любите петь.  € мы послушаем, а ты такаЯ голосистаЯ!
ђаньше каждый день пела. € сотри  грЯзь  с лица. ѓлупости делаешь, мажешьсЯ,
дуреха!
     Ѓабушка боЯлась. „а и все мы тоже.
     -џ боюсь, убьют.
     ‘тарик услышал разговор, расхохоталсЯ:
     -џ люблю  и русские, и советские песни, не слушал их вживую давно. € мы
никого не убиваем. Њы здесь не длЯ этого. Ќе бойтесь.
     € снова засмеЯлсЯ.
     Ќу, Я и побежала за девчонками.
     ‘начала мы пели тихо, робко, а когда понЯли, что нам ничего не будет, -
так распелись!  ЏрЯмо на всю улицу.  € так радовались, - мы росли советскими
детьми  вместе  с замечательными советскими песнЯми. €  всегда  готовы  были
проЯвлЯть себЯ в этом естественном качестве.
     Њы спели  все  песни,  какие  знали: "‚ставай, страна огромнаЯ",  "…сли
завтра  война", "‘талин  наша  слава  боеваЯ", "‚  бой за  родину,  в бой за
‘талина"  и  другие  военные и  невоенные  и  довоенные, и  "Љатюшу", и "’ри
танкиста", и "„ан приказ"...
     Њы вкладывали в песни такое огромное желание  Џобеды, как  будто она  -
победа - нашими песнЯми уже свершилась. Џолучилось здорово.
     Ѓородатый был в полном восторге и дал нам по плитке шоколада.
     Џосле  того, как веселый  старик ушел в  комнату  к нашему  квартиранту
"побеседовать  tet-a-tet",  капитан  шепнул  нам,  что  этот человек  хорошо
известен в ‘оветском ‘оюзе и зовут его генерал „ро.
     Ќам это ни о чем не говорило. Ќо мы всеравно попритихли:  странное имЯ,
а вокруг все  секретно,  необъЯснимо,  и  часовые с  автоматами  у двери,  и
автомобиль  с шофером, и тихий говор по-французски, и нас не трогают...  —то
бы это значило?
     € все же мы, девчонки мечтали, ждали, что старик попросит еще раз спеть
и даст нам шоколаду.

     Ќа нашем доме армЯне  повесили  бирку, и в  каждый угол единственной  в
доме комнаты  поставили по автомату.  ЏерваЯ -  переднЯЯ, мы  в  ней боЯлись
спать:  тоже  в  каждом  углу  автоматы. ‘пали  в кладовке. Ќи  полицаи,  ни
случайные какие немцы к нам не входили и даже соседи перестали наведыватьсЯ.
Џри этом  никаких официальных приказов или хотЯ бы предупреждений - не было.
ќто вызывало недоумение соседей и злобу штабных немцев.
     Љвартирант дома не питалсЯ. Ќо каждое  утро  он пил горЯчее молоко. …го
приносили  из штаба, бабушка на примусе  кипЯтила.  Џримерно с этого времени
нас перестали гонЯть на тЯжелые работы. Ђ мы и рады были. Ќо сосед, Љашлехин
сын,  - соседи  его мать прозвали  "Љашлехой"  - озлоблЯлсЯ. €  немудрено: в
начале войны, не успел €ван попасть на передовую, как первым же снарЯдом ему
оторвало правую  руку по плечо.  ‚ернулсЯ из