 мужчинам запретить вступать в
плотскую  свЯзь вне брака  и  полагающий  соитие допустимым  лишь  в  строго
определенных  целЯх,  станет  во  главу   угла   последующей  "юридификации"
супружеских  отношений  и сексуальной практики,  когда  половую деЯтельность
женатого мужчины, равно как  и женщины, начнет, по крайней мере, в принципе,
регулировать  закон,  и  даже  в рамках  брака  строгий  кодекс  будет четко
определЯть,  что дозволено и что запрещено делать,  желать и даже думать. Ќо
столь  ЯвнаЯ "юридификациЯ", котораЯ еще так громко  о себе  заЯвит, свЯзана
уже  с  христианством и  его структурами.  „аже в  тех  текстах,  где  жизнь
супружеской пары изучена самым детальным и внимательным образом (например, у
Џлутарха),  области допустимого и запретного вовсе  не разделены  при помощи
жесткой  регламентации,  а  описаны   как  различные  способы  бытиЯ,  стили
отношений.  Њораль  брака  и   наставлениЯ  в  искусстве  супружеской  жизни
одновременно служат и  общезначимыми принципами, и конкретными правилами длЯ
тех, кто хочет придать своему существованию  достойную и красивую форму. ќто
не  закон,  но  универсальнаЯ  эстетика  существованиЯ, как бы то  ни  было,
практикуемаЯ лишь немногими.
     ’акое   осупружествление  половых  отношений,  когда   их  легитимность
оказалась обусловлена  рамками брака,  несомненно, вело к Явному ограничению
сексуальной деЯтельности (по крайней  мере,  в  том, что  касаетсЯ  мужчины,
поскольку  замужнЯЯ женщина  была в этом  ограничена уже давно). Ѓолее того,
эту деЯтельность как таковую изнутри дисквалифицирует требование  не сводить
использование  удовольствий к  гедонистической цели. Ќо нельзЯ забывать, что
эти  ограничениЯ  и дисквалификации  происходЯт  на  фоне  другого процесса:
повышениЯ ценности и значимости половых отношений в браке. ‘  одной стороны,
супружескаЯ  близость,  фактически,  уже  не  ЯвлЯетсЯ простым следствием  и
манифестацией  права;   она  должна  занЯть  соответствующее  место  в  сети
отношений,  которые суть  отношениЯ любви,  привЯзанности  и  взаимности.  ‘
другой сто-

     199

     роны, если удовольствие как  самоцель подлежит  устранению, его следует
использовать,--  во  всЯком  случае,  согласно  некоторым,  наиболее  тонким
рецептам этой  этики,-- как элемент (инструмент и вместе с тем  гарантию)  в
игре эмоциональных проЯвлений, которую ведут между собой супруги.
     € как раз  эта переоценка значениЯ <I>aphrodisia в</I> супружеских отношениЯх,
роль,  которую  они  начинают  играть  в  семейной  коммуникации,  все  чаще
порождает   сомнениЯ   в  том,   что   любовь  к   мальчикам   действительно
предпочтительнее любви к женщине.


     <B>ѓ‹Ђ‚Ђ VI
     ЊЂ‹њ—€Љ€

     1. Џлутарх
     2. Џсевдо-‹укиан
     3. ЌоваЯ эротика</B>


     ‚ первые  века нашей эры проблема  любви  к  мальчикам, пережившаЯ свой
расцвет  в возвышенных размышлениЯх классической  эпохи, утрачивает если  не
актуальность, то, по крайней мере, серьезность, живость и напрЯженность. ’е,
кто к ней обращаютсЯ, обычно тотчас же сбиваютсЯ на повторение и,  обыгрываЯ
древние  темы  (чаще всего  платонические),  вносЯт  свой,  впрочем,  весьма
скудный, вклад,  в  возрождение классической культуры.  „аже когда философиЯ
попытаетсЯ вернуть былой престиж фигуре ‘ократа,  любовь  к мальчикам, равно
как и всЯ  свЯзаннаЯ  с ней  проблематика, уже  не станет  активным и  живым
источником рефлексии: четыре речи Њаксима ’ирского о сократической любви  не
могут служить аргументом, который бы свидетельствовал об обратном.
     Ќо это не значит,  что такого рода  практика исчезла или же подверглась
какой-либо дисквалификации.  Љак совершенно  определенно  Явствует  из  всех
текстов, она  еще  оставалась в  ходу  и продолжала  считатьсЯ делом  вполне
естественным. Џеремены коснулись, похоже, не столько склонности к  мальчикам
и не  оценочных  суждений о  тех, кто был этой склонности подвержен, сколько
самого  способа  вопрошаниЯ.  “старел  не  предмет как таковой, но проблема:
интерес  к ней неуклонно падал, она  занимала  все  меньше  и  меньше  места
морально-философских   контроверзах  эпохи.  Ќесомненно,  причин  длЯ  такой
"распроблематизации" можно найти немало, в том числе, сказывалось  и влиЯние
римской культуры, хотЯ  едва  ли римлЯне были  менее чувствительны  к такого
рода  удовольствиЯм, нежели греки. Ќо в  рамках  римских  институций сложный
вопрос о  мальчиках  как  объекте  наслаждениЯ стоЯл не  так  остро,  как  в
греческом полисе. ‘ одной стороны, детей благородного происхож-

     204

     дениЯ надежно "охранЯли" семейное право и государственные законы; главы
семейств  в состоЯнии  были  заставить всех уважать ту  власть, которой  они
подчинили   своих  сыновей,   и  пресловутый  <I>закон  ‘кантишЯ,</I>  как  показал
Ѓосуэл<SUP>1</SUP>,  не  запрещал  гомосексуализм,  но   защищал  свободного
подростка от обмана и насилиЯ. ‘ другой стороны, это несомненно вело к тому,
что  такого  рода  свЯзь  практиковали  главным образом  с молодыми  рабами,
положение  которых  никого  не заботило: "‚  ђиме  свободнорожденного  эфеба
заменил раб",-- писал Џ. ‚ейн<SUP>2</SUP>. „аже эллинизированный, зараженный
философией ђим,  чьи поэты с таким  пылом воспевали юношей,  не отозвалсЯ на
великие греческие концепции любви к мальчикам.
     Ѓолее того,  установившиесЯ формы педагогической практики и способы  ее
институционализации весьма осложнили оценку свЯзи  с подростками  в терминах
воспитательной  эффективности. ђассуждаЯ о сроках, когда воспитание мальчика
нужно  доверить  учителю   риторики,   Љвинтилиан  напоминает,  что  следует
удостоверитьсЯ  в "добронравии" последнего:  в самом деле,--  говорит  он,--
дети попадают к этим наставникам почти уже сложившимисЯ  людьми и, достигнув
юности, продолжают оставатьсЯ рЯдом с ними; поэтому нужно тщательно  следить
за  тем,  чтобы  чистота  учителЯ  оберегала   их   еще  нежный  возраст  от
всевозможных обид и  оскорблений, и  силой своего примера препЯтствовала  бы
излишней  пылкости перерасти в  распущенность; следовательно, учитель должен
питать к  ученику отцовские чувства и  рассматривать себЯ как  представителЯ
тех,  кто  доверил  ему  своих  детей<SUP>3</SUP>. ‚  более широком  смысле,
некоторое снижение роли личных отношений <I>philia,</I> равно как и распространение
представлений   о  высокой  ценности  брака  и  эмоциональной  свЯзи   между
супругами, несомненно,  привело к тому, что  тема  "мужской любви" перестала
служить главным объектом теоретических дискуссий и моральных интенций.
     ’ем не менее, мы располагаем тремЯ очень важными текстами,-- это диалог
Џлутарха о любви, еще один диалог, более поздний, автором которого считаетсЯ
‹укиан, а также четыре

     _______________ <SUP>
     1</SUP> <I>J</I>. <I>Boswel.</I> Christianity, Social Tolerance, and Homosexuality.--
P. 61 sv. <SUP>
     2</SUP> <I>P. Veine.</I> L'amour a Rome//L'Histoire.-- Janvier, 1981.-- P. 77.
<SUP>
     3</SUP> <I>Quintilianus.</I> De institutione oratoriae, II, 2.
     205

     речи  Њаксима ’ирского  о сократической любви, которыми, впрочем, можно
пренебречь,  но   не  столько   из-за  их   риторичности  и   нарочитости,--
Џсевдо-‹укиановы  <I>Amoribus*</I>  страдают  тем же  недостатком,  а  обращение  к
древним  сюжетам  в  академических  изысканиЯх  вообще  характерно  длЯ этой
эпохи,--  сколько  в  силу того,  что  тексты  Њаксима  ’ирского  совершенно
традиционны  и посвЯщены  главным  образом различению  и сопоставлению  двух
видов  мужской  любви:  прекрасной  и  правильной,  .с одной  стороны,  и ее
противоположности, с другой<SUP>1</SUP>,-- дистинкциЯ, котораЯ соответствует
платонической  оппозиции  истинной ("небесной") и ложной ("пошлой)  любви, и
позволЯет,  вполне  в  духе  данной традиции,  развернуть их систематическое
противопоставление:  по  качеству (одной  присущи  добродетель,  дружелюбие,
целомудрие,  искренность,   постоЯнство;  другой  --  распущенность,  злоба,
бесстыдство, неверность),  по  образу  жизни, который им свойствен (одной --
эллинский и мужественный,  другой -- женственный и  варварский), наконец, по
поведению  любовников  (приверженец первой из них заботитсЯ  о возлюбленном,
сопровождает его в  гимнасии,  на  охоте,  на поле боЯ,  не покидаЯ  его и в
смерти, но отнюдь  не стремитсЯ сойтись с ним обЯзательно  ночью и  наедине;
тогда как его антагонист, напротив, избегает солнечного  света, ищет мрака и
уединениЯ, и не желает, чтобы его не видели с тем, кого он любит) .
     „иалоги  Џлутарха и  Џсевдо-‹укиана построены  совсем иначе. €х ќротика
тоже бинарна  и сравнительна: речь здесь всегда  идет о том, чтобы, различив
две  формы  любви,  сопоставить   их  и  оценить.  Ќо  вместо  того,  чтобы,
ограничившись  пределами  ќрота,  в  которых  обычно  преобладала,  если  не
монопольно  господствовала,  мужскаЯ  любовь, исследовать  два  ее  морально
неравноценных  вида, это сравнение различает две разноприродные формы свЯзи:
отношениЯ   с  мальчиками  и  отношениЯ  с  женщинами  (точнее,  с  законной
супругой), и  уже в рамках такой  дистинкции ставитсЯ  и  решаетсЯ  вопрос о
ценности, красоте и моральном превосходстве одной из форм. Њногообразные

     _____________

     *  ‚ русском пер.  ‘. Ћшерова диалог носит название <I>„ве любви</I> и отнесен
составителем к корпусу сочинений ‹укиана (см. <I>‹укиан.</I> €збраннаЯ проза/‘ост.,
вст.  статьЯ и коммент. €. Ќахова.-- Њ., 1991.-- ‘. 435-- 461).-- <I>Џрим. ред.</I>
<SUP>
     1</SUP> <I>Max.im.us Tyrius.</I> Disssertationes, 24, I; 25, I. <SUP>
     2</SUP> <I>Ibid,</I> 25, 2-- 4.
     206

     следствиЯ  такого   подхода  в   значительной  мере  модифицируют  само
представление о сфере  ќротики: выЯснЯетсЯ, что  любовь к женщине и особенно
брак на вполне  законном основании могут быть отнесены к  владениЯм  ќрота и
подлежат   его   проблематизации,   что   они  опираютсЯ   на   естественное
противостоЯние   между   любовью   к   своему   полу   и   любовью   к  полу
противоположному, наконец, что этическаЯ  переоценка любви более  невозможна
без учета физического удовольствиЯ.
     ‚от  парадокс:  именно  вопрос  об удовольствии  был  в  античности тем
центром,  вокруг  которого  возникла  греческаЯ   традициЯ   размышлений   о
педерастии, и он же стал  свидетельством ее упадка. Ѓрак  как личнаЯ  свЯзь,
предусматривающаЯ  половые  отношениЯ  и  способнаЯ  наделить  их позитивным
значением, все более активно начинает определЯть стилистику моральной жизни.
’ем  не  менее, любовь к  мальчикам не подверглась осуждению  и впоследствии
сумела еще вполне успешно выразить себЯ в поэзии и искусстве. Ћднако она все
же претерпела известное "оскудение", своего рода  философскую дезинвестицию.
Љогда ее принЯлись исследовать, не желаЯ далее просто находить в ней одно из
высочайших  проЯвлений любви,  ей прежде всего поставили в упрек коренной ее
недостаток:  здесь  не было места отношениЯм  удовольствиЯ. ’е  препЯтствиЯ,
которые  приходилось преодолевать, чтобы помыслить  свЯзь  между этой формой
любви  и  использованием  <I>aphrodisia,</I>  долгое  времЯ  обусловливали  высокую
степень ее философской  оценки. Ћни же  отныне дают основание  усматривать в
любви  к  мальчикам склонность,  привычку, предпочтение,  которые,  пожалуй,
могут   представлЯть  традицию,  но  не  определЯть  стиль  жизни,  эстетику
поведениЯ  и все  качественное и формальное многообразие отношений к себе, к
другим и к истине.
     „иалоги Џлутарха и Џсевдо-‹укиана  как раз и свидетельствуют о том, что
любовь к мальчикам по-прежнему остаетсЯ легитимной,  но при этом  переживает
все  более  и  более  глубокий  упадок  в  качестве  живой  темы  стилистики
существованиЯ.


     <B>1 Џ‹“’Ђђ•</B>


     Џлутархов <I>„иалог  о  любви</I> (<I>Ћб ќроте</I>)  начинаетсЯ  и заканчиваетсЯ  под
знаком брака. ‚скоре после свадьбы Џлутарх с женой совершили паломничество в
”еспии*. Ћни  хотели принести жертву богу  и  попросить его о благословении,
так как между их семьЯми  была ссора, а это считалось недобрым знаком. ‡десь
они попадают на диспут: несколько их друзей обеспокоены судьбой юного ‚акхон
по  прозвищу "Љрасавец": должен  ли  этот  соблазнительный  эфеб женитьсЯ на
некоей   женщине,   преследующей   его  своей   любовью?   ‘пор,  перипетии,
похищение...  „иалог  заканчиваетсЯ  на  том,  что  все готовЯтсЯ  составить
свадебную процессию новоЯвленных супругов и  принести жертву  благосклонному
божеству. „ействие разворачиваетсЯ от одного брака к другому<SUP>1</SUP>.

     Џри  этом  все  происходит  под  знаком   ќроса,  во  времЯ   <I>ќротидий,</I>
празднеств, которые в ”еспиЯх справлЯли каждые четыре года на пЯтый "в честь
как  Њуз,  так и  ќрота"**.  €менно  у  этого  бога  Џлутарх  хотел  просить
покровительства длЯ свое-

     _______________

     * Ќа  самом деле,  согласно  тексту Џлутарха, в  ”еспии  Ѓеотийские  --
древнейший  центр  архаического  и  классического  культов  ќрота,  где  его
почитали и в виде необделанного камнЯ (см.  <I>Џавсаний,</I> IX,  27,  1), и в виде
прекрасного  эфеба,  статуи которого были изваЯны Џраксителем и ‹исиппом  --
отправились  "вскоре  после  женитьбы"   родители  Ђвтобула,  участника   и,
собственно, "рассказчика"  диалога, о чем  он  и сообщает с  самого  начала;
именно к  отцу  Ђвтобула,  расположившемусЯ  на ѓеликоне,  как к третейскому
судье обратЯтсЯ участники спора, составлЯющего основное содержание текста, и
ему  же Џлутарх доверит представлЯть свою точку зрениЯ. ’аким образом, Явное
lapsus memoriae, допущенное ”уко, вполне объЯснимо.-- <I>Џрим. ред.</I> <SUP>
     1</SUP>  ѓ.  Њартин (<I>Ќ.  Martin.</I> Plutarch's Etical  Writings and  Early
Christian Literature/ed. by  Ќ.  D. Betz) замечает, что в диалоге нет четкой
различениЯ  между  гетеросексу-альной  любовью и браком.  ‘равниваЯ диалог с
<I>ЌаставлениЯми  супругам,</I>   ‹.   ѓесслер   (L.  Qoesseler)   отмечает  свЯзь,
установленную Џлутархом между <B>Ямос</B>  и  <B>эрос</B>,  и то  новое, что  он  вносит в
традиционный вопрос о браке.

     ** ”еспии расположены у подножиЯ ѓеликона, горы Њуз.-- <I>Џрим. ред.</I>

     208

     го  брака,  именно  этого   бога  призывали  рассудить   столь  спорное
бракосочетание  ‚акхона  и  €сменодоры,  а  под  конец  установили,  что  он
"радостно   присутствует   здесь  и  благосклонен  к   тому,   что   у   нас
происходит"<SUP>1</SUP>. ђазумеетсЯ,  Џлутарх  не упустил случай  произнести
весьма  пространный  панегирик  ќроту и,  воздав хвалу  его  божественности,
древности,  могуществу, щедрости,  силе, благодарЯ которой  он  возвышает  и
увлекает вслед за собой души, тем самым  причаститьсЯ культу божества вместе
со всеми гражданами. "ќрос" и  "ѓамос", сила любви  и  супружеские узы  в их
соотношении и взаимосвЯзи -- такова тема диалога. Џредназначение религиозных
обрЯдов,  послуживших ему обрамлением,  Ясна: мощь  ќрота,  которого  просЯт
стать покровителем супружеской четы, должна преодолеть вражду семей, уладить
распрю   между  друзьЯми   и   обеспечить  супругам   счастливую  жизнь.   ‚
теоретической  части  беседа  соответствует  этой благочестивой  практике  и
обосновывает ее, доказываЯ,  что  брачный  союз лучше всех  прочих отношений
приспособлен  к восприЯтию ќротовой силы, длЯ  которой  нет на  свете  более
достойного места, нежели семейнаЯ пара.
     €сториЯ,   послужившаЯ   поводом  к   беседе,  и   внешние   перипетии,
направлЯющие ее ход, изложены торжественно и иронично: "‚опрос,  из которого
возникли эти речи, по своей возвышенности требует трагического хора и сцены,
и  сама обстановка содержит в себе все начала драмы"<SUP>2</SUP>. ‘обственно
говорЯ, перед нами  пустЯчный  комический эпизод.  ‚акхона, соблазнительного
юношу, красивого и добродетельного, вожделеет  некий эраст,  Џисий,  а также
вдова, много старше его,  которой  доверили подыскать ему достойную супругу.
Ћна однако не нашла никого лучше себЯ и всерьез взЯлась за парнЯ: преследует
его,  похищает  и  даже устраивает  свадьбу  под  самым  носом  у  ‚акхонова
воздыхателЯ, который поначалу впал было  в Ярость, но после смирилсЯ. „иалог
начинаетсЯ в тот  момент, когда замыслы грозной вдовы уже  открылись, но еще
до того,  как она решилась  на насилие. ’аким  образом,  мальчик по-прежнему
мечетсЯ между двумЯ поклонниками  и не знает, кого предпочесть. Џоскольку он
предоставил взрослым решать за него, те

     ______________ <SUP>
     1</SUP> <I>Џлутарх.</I> Ћб ќроте, 26, 771е. <SUP>
     2</SUP> <I>’ам же,</I> 1, 749а.

     209

     избавлЯют  его  от   необходимости   выбора.  „искуссию  открывают  два
поборника  любви  к  мальчикам,  Џротоген  и  Џисий,  с  одной   стороны,  и
отстаивающие   любовь  к  женщинам  Ђнтемион  и  „афней,--  с  другой.  ‘пор
разворачиваетсЯ на глазах  у Џлутарха, который  быстро  отказываетсЯ от роли
слушателЯ, берет  инициативу в свои  руки  и "переводит  разговор" на  общую
теорию  любви. Њежду тем "протагонисты" диалога, вступившие  в борьбу каждый
за  своего ќрота,  покидают  сцену,  и  беседу продолжают  новые  участники:
Џемптид  и, главным образом, ‡евксипп;  первый  выдвигает материалистическую
концепцию  любви, второй отстаивает  агрессивно-критическое  представление о
браке. ќти воззрениЯ и вынужден опровергать Џлутарх.
     ‡десь мы сталкиваемсЯ с одной из наиболее замечательных черт диалога.
     …го  зачин   представлЯет   собой   традиционную  схему  мифологических
повествований и  моральной казуистики -- перепутье. Љакой путь избрать,  что
предпочесть:  любовь к мальчикам или  любовь  к  женщинам?.. Ќа  самом деле,
собеседников занимает несколько инаЯ проблема: если  в платоновских  текстах
благородный мужской ќрот противостоит ќроту  легкомысленному, переменчивому,
плотскому, "пандемическому" (очевидно, речь идет  о пристрастии к  маленьким
детЯм  и незамужним  девушкам)*, то у Џлутарха выбирают между  мальчиками, с
одной

     _______________

     *  ‘огласно  Џлатону,   природа  ќрота  двойственна  сообразно  природе
соответствующей Ђфродиты: “рании ("Ќебесной") сопутствует ќрот  небесный,  а
Џандемос ("‚сенародной", "Џошлой" в отечественной традиции перевода) -- ќрот
пошлый;
     первый покровительствует любви к юношам и зрелым молодым  людЯм  (но не
маленьким  мальчикам); сфера второго -- менее  достойнаЯ  любовь к  женщине,
обеспечивающаЯ  продолжение  рода, и предосудительнаЯ  любовь  к  малолетним
детЯм. ќрот Ђфродиты пошлой "способен на что  угодно; это как раз та любовь,
которой  любЯт люди  ничтожные.  Ђ  такие люди  любЯт  во-первых, женщин  не
меньше, чем юношей;  во-вторых, они любЯт своих любимых больше ради их тела,
чем ради души, и, наконец, любЯт  они тех, кто  поглупее, заботЯсь  только о
том, чтобы добитьсЯ  своего, и  не  задумываЯсь прекрасно  ли это". ќрот  же
Ђфродиты  небесной  восходит к богине, котораЯ, во-первых, "причастна только
мужскому  началу, но  никак  не к женскому",  а во-вторых, "старше  и  чужда
преступной дерзости". Ћдержимые такой  любовью  "обращаютсЯ к мужскому полу,
отдаваЯ предпочтение тому, что сильней  от природы и наделено большим умом".
Ћни   верны   и  постоЯнны,  поскольку   любЯт   "за   высокие  нравственные
достоинства",  причем не детей, а  тех, "у  кого уже обнаружилсЯ разум".  €х
любовь "очень ценна и  длЯ государства, и длЯ отдельного человека, поскольку
требует  от  любЯщего  и   от  любимого   великой   заботы  о   нравственном
совершенстве"   (<I>Џлатон..</I>   Џир,   180с--   185d.).  ќтот  представление   о
двойственной природе  ќрота ”уко называет "традиционным  дуализмом".-- <I>Џрим.
ред.</I>

     210

     стороны, и браком -- с другой, как если бы только в его рамках возможна
была близость с женщиной.
     …ще один  характерный  элемент  Џлутархова  диалога --  образ  женщины,
преследующей  ‚акхона.  ‚се  здесь  весьма  показательно: она намного старше
мальчика,   хотЯ  все   еще   молода,   богаче  его,   родовитей,   опытнее,
наконец<SUP>1</SUP>.  Џодобные  истории  не  были  в  ѓреции  редкостью;  их
распространению способствовал  не только недостаток женщин,  но  и  принЯтые
брачные  стратегии. €  все  же, отношение  к  такого рода  союзам оставалось
несколько неопределенным и настороженным: муж, уступавший жене и в возрасте,
и   в   богатстве,  оказывалсЯ  в   весьма  сложном   положении,   поскольку
превосходство супруга  считалось основополагающим  моментом  матримониума. ‚
текстах, затрагивающих  проблемы брака, эти затруднениЯ упоминаютсЯ довольно
часто.  ђазумный  правитель,--  говорит  Џлутарх  в жизнеописании  ‘олона,--
обнаружив в спальне богатой старухи  юношу, "который от любовных отношений с
ней жиреет, как куропатка",  принудит  его перейти к девушке,  нуждающейсЯ в
муже<SUP>2</SUP>.  € Џисий не упускает случаЯ напомнить о подобных опасениЯх
сторонникам  женитьбы  ‚акхона<SUP>3</SUP>.  Џри  всей своей обыденности это
союз  парадоксальный и  рискованный, ведь  интересы  одной стороны и желаниЯ
другой слишком уж разнЯтсЯ, чтобы  можно  было надеЯтьсЯ на  их счастливое и
разумное  сосуществование. ‘ледовательно, брак, который  навЯзывают  ‚акхону
вместо педерастической любви,-- не просто  не  лучший, но и наименее удачный
из  всех  возможных  вариантов. „искуссиЯ,  посвЯщеннаЯ  его  оправданию,  и
завершающее ее торжество, только усиливают значение этого обстоЯтельства.
     ЋстаетсЯ уловить  еще  одну  парадоксальную черту.  €сменодора,  пылкаЯ
вдова,--   это  женщина,  "приЯтнаЯ   во   всех  отношениЯх":  благонравнаЯ,
"примерного  образа жизни", она не навлекла на себЯ ни единого упрека, ее не
коснулось  злословие,  никогда на ее  дом не падало  "подозрение в  чем-либо
дурном"<SUP>4</SUP>.  ’ем  не  менее  она   начинает  без  зазрениЯ  совести
преследовать мальчика, которого взЯлась было женить на девушке, состоЯв-

     _______________ <SUP>
     1</SUP> <I>’ам же,</I> 9, 764с. <SUP>
     2</SUP> <I>Џлутарх.</I> ‘олон, 20, 8. <SUP>
     3</SUP> <I>Џлутарх.</I> Ћб ќроте, 7, 752e-- f. <SUP>
     4</SUP> <I>’ам же,</I> 2, 749d и 11, 755d-- e.

     211

     шей  с  ней в родстве. Ћднако,  "слыша и говорЯ о нем  много хорошего",
наблюдаЯ  собственными  глазами  его  красоту  и  достоинства, замечаЯ,  как
"многие почтенные люди добиваютсЯ его дружбы", вдова сама в него влюблЯетсЯ.
“вереннаЯ, что  "‚акхон не прочь от брака",  она решает  не  упустить  его и
однажды, выждав,  когда он  возвращаетсЯ  из палестры  (ей туда было  нельзЯ
ЯвлЯтьсЯ  за  ним  вслед),  с  помощью  нескольких  друзей  похищает  своего
подопечного.  €звестно, что  такие  "умыканиЯ",  отчасти  действительные,  а
отчасти заранее согласованные  с  их  "жертвами", были широко распространены
если не  в  жизни,  то  уж  точно  в педерастической  литературе.  Њножество
мифологических   сюжетов   и  исторических   повествований  строЯтсЯ  вокруг
подобного  рода  сцен  насилиЯ.  “поминаниЯ  об   этом  есть  и  в  <I>‹юбовных
повествованиЯх,</I>  приписываемых   Џлутарху,   и  в  <I>ђечах</I>  Њаксима  ’ирского,
посвЯщенных  сократической  любви<SUP>1</SUP>.  …сли  же  на  такой  приступ
решаетсЯ   столь   добродетельнаЯ  особа,   как   €сменодора,   значит,  она
"подверглась какому-то  внушению  свыше, превосходЯщему  силу  человеческого
разума"... €так, все эти черты (разница в возрасте, признанные  достоинства,
внимание к моральным  качествам и доброму имени возлюбленного, инициатива  в
преследовании,  неистовство  божественного вдохновениЯ) легко  узнаваемы:  в
традиционной педерастической  модели они  характеризуют любителЯ  мальчиков.
€сменодора в описании Џлутарха занимает место эраста. ‘ледовательно, ‚акхону
приходитсЯ выбирать, собственно говорЯ, не между  двумЯ  в корне  различными
формами любви,--  с одной стороны,  страсть, котораЯ может возникнуть  между
прекрасным одаренным юношей и зрелым мужчиной,  увлеченным красотой друга; с
другой стороны,  чувства, соединЯющие мужа и жену в управлении патримонием и
воспитании  детей,-- но  между двумЯ видами одной и той же любви, носителЯми
которой могут  выступать как мужчины, так и женщины. Ћ том,  что это  единый
тип отношений, определенно  говорит и аргументациЯ Џлутарха в защиту брака с
€сменодорой:  никто,--  заЯвлЯет  он,--  не  бывает  безначальным  и  вполне
самостоЯтельным;
     если "эфебом управлЯет гимнасиарх, юношей  -- его  поклонник, человеком
зрелого возраста -- закон и стратег", то что удиви-

     ____________ <SUP>
     1</SUP> <I>Џлутарх.</I> ‹юбовные повествованиЯ, 2, 772е; 3, 773f.

     212

     тельного,  когда  "благоразумнаЯ  жена  как  старшаЯ  руководит  жизнью
молодого мужа, полезнаЯ ему  своим жизненным опытом  [<I>toi phronein mallon</I>] и
милаЯ любовью [<I>toi philtin</I>] и душевной склонностью?"<SUP>1</SUP>.

     Љак  мы видим, предмет диалога  смещаетсЯ  сразу  в  двух направлениЯх.
Џервый тематический  сдвиг свЯзан  с самим  ходом  беседы: проблема  выбора,
который  возлюбленный  должен  сделать  между  двумЯ любовниками,  незаметно
подменЯетсЯ  вопросом  о предпочтительности  одной из  двух  возможных  форм
любви, к мальчикам или к девочкам. ‚торое же смещение вызвано парадоксальным
поворотом  интриги,   наделЯющим  отношениЯ  с  женщиной  тем  же  этическим
потенциалом,  что и  отношениЯ с  мужчиной. ‘квозь  драматические  перипетии
диалога  отчетливо  проступает  общий   смысл:  речь  идет  о  необходимости
выработать такую концепцию единой любви, котораЯ бы не отвергала  достоинств
любви педерастической, но, напротив, включала бы их в более широкий и полный
контекст, иначе  говорЯ,  в  ту  единственную  форму, обеспечить  которую  в
конечном счете, могут только отношениЯ с женщиной, точнее, с супругой.
     Њожно,  разумеетсЯ,  воспринимать этот  диалог как одно  из тех  широко
распространенных  риторических  состЯзаний, в  которых  любовь к  женщине  и
любовь  к  мальчикам  противопоставлЯютсЯ  затем  лишь,   чтобы   определить
победителЯ. ’ак истолкованный, он войдет в число наиболее пылких выступлений
в защиту супружеской близости и брачных удовольствий;
     вполне  справедливо  будет  поставить его  в  один  рЯд со  стоическими
трактатами о браке -- у них много общих тем и формулировок. € все же главное
здесь -- вовсе не поддержка брака или критика педерастии, но попытка уловить
трансформацию древней  ќротики.  Џо сути дела, можно утверждать, что хотЯ ни
прерывность, ни непреодолимость границы, ни отход  от определЯющих ценностей
в  практике  <I>aphrodisia</I>  и не  получили  признаниЯ,  тем не менее разработка
ќротики пошла по пути  дуализма. Ѓолее того, этот дуализм в свою очередь был
Явлением двойственным и весьма сложным,  поскольку, с одной стороны, .любовь
"пошлаЯ" (построеннаЯ  преимущественно  на половом акте) противопоставлЯлась
любви благородной, чистой, возвы-

     ________________ <SUP>
     1</SUP> <I>Џлутарх..</I> Ћб ќроте, 9, 754d.

     213

     шенной, "небесной" (в которой  этот акт если не отменЯлсЯ вовсе, то, по
крайней   мере,  отступал   в  тень);   с  другой  же   стороны,  отмечалась
специфичность  любви  к  мальчикам,  устремлениЯ,  форма,  цели  и следствиЯ
которой,  если  они  действительно соответствовали истинной  своей  природе,
считались отличными от тех, что присущи другим видам любви.  Љроме того, эти
два аспекта дуализма могли совмещатьсЯ, поскольку принЯто было  считать, что
"истиннаЯ" любовь к мальчикам чиста и свободна от "пошлой" жажды <I>aphrodisia,</I>
возбуждающей  и  вожделение  к  женщине,  и  развратную  тЯгу  к  мальчикам.
Љонтинуум  сферы  <I>aphrodisia</I> и  бинарнаЯ  структура  ќротики,--  именно  эта
традиционнаЯ  конфигурациЯ  ныне  претерпевает  изменениЯ.  Џлутархов диалог
свидетельствует о начале  движениЯ, которое  завершитсЯ много позднее, когда
сложитсЯ  абсолютно унитарнаЯ концепциЯ  любви,  в то  времЯ,  как  практику
удовольствий  рассечет строгаЯ граница, отделЯющаЯ отношениЯ между полами от
однополых   свЯзей.   ќтот   режим,   подкрепленный   унитарной   концепцией
сексуальности,   позволЯющей  четко   фиксировать  диморфизм   отношений   и
дифференцированную  структуру  желаний,  в общем сохранилсЯ  вплоть до наших
дней.
     „иалог  Џлутарха -- очевиднаЯ попытка выработать жестко  организованную
унитарную  ќротику,  четко  ориентированную  на модель  отношений  мужчина--
женщина  и  даже  муж--  жена.  ‚ перспективе  этой  единой  любви  (котораЯ
полагаетсЯ как таковаЯ независимо  от того, обращена ли она к женщинам или к
мальчикам)      педерастическаЯ     близость      фактически     оказываетсЯ
дискредитированной,  но  строгаЯ граница  между  гомо-  и  гетеросексуальным
актами  пока еще не проведена; это произойдет  позднее. ‚се  смысловые линии
текста  стремЯтсЯ  сойтись  в  точке   такой  эротической   унификации.  Ћна
осуществлЯетсЯ и в ходе критической дискуссии ("двойственность"  [ќрота]), и
в  .разработке  единой теории (любви)  и  в ведении фундаментального понЯтиЯ
(<I>Charts --</I> •арита, или "благость-и-склонность").
     1.  €зложение  и  критику  традиционного "дуализма"  можно  представить
достаточно  кратко.  ќто  воззрение  Явно  отстаивают   поборники   любви  к
мальчикам.  ‚прочем, и  Џротоген, и Џисий очень быстро покидают  сцену, едва
только мы узнаем о похищении ‚акхона: времЯ им отведено лишь длЯ того, чтобы
в по-

     214

     следний  раз восславить  дифференцированную  ќротику,  согласно которой
любовь  к  мальчикам  одновременно  отличаетсЯ  от склонности  к женщинам  и
превосходит ее в силу двух факторов: отношениЯ каждого из этих видов любви к
природе и роли удовольствиЯ в обоих случаЯх.
     ‘торонники любви к мальчикам, разумеетсЯ, используют и широко известное
давнее  противопоставление искусственности  женских  ухищрений (благовониЯ и
нарЯды  у одних,  бритвы и притираниЯ у  самых  бесстыдных) и естественности
мальчиков,  упражнЯющих тело  в палестре<SUP>1</SUP>. Ќо главный их аргумент
против любви к женщинам объЯвлЯет  ее  всего лишь естественной потребностью.
"†енщина  и мужчина,--  говорит Џротоген,-- от природы  нуждаютсЯ в даваемом
ими друг другу удовлетворении", причем эта страсть подобна "влагаемому в нас
природой  влечению  [<I>orexix</I>]  к хлебу  и  другой  пище"  и  необходима  "длЯ
продолжениЯ  человеческого рода";  очевидно,  что "отношение к женщинам  или
девушкам тех, кто к  ним пристрастилсЯ" сродни  отношению "мух  к молоку или
пчел к сотам или поваров  к откармливаемым ими в темноте телЯтам и птицам" и
столь  же  "далеко от  ќрота,  то  есть  любви"<SUP>2</SUP>.  …стественность
влечениЯ к противоположному полу, конечно,  еще не повод осуждать неизбежную
практику  плотской свЯзи с женщиной, однако ценность поведениЯ, в роде того,
что  повсеместно распространено в животном мире  и  основано на элементарной
необходимости,  несомненно,   заметно  понижаетсЯ.   Џротоген  упоминает   о
естественном характере отношений  с  женщиной  затем,  чтобы  подчеркнуть их
несовершенство  и  оттенить  преимущества  отграниченной  от  них   любви  к
мальчикам, котораЯ презирает необходимость и метит намного выше. Ћн так и не
объЯснЯет, чем же в его представлении ЯвлЯетсЯ эта сверхприроднаЯ ‹юбовь:
     ведь  Џлутарх  обращаетсЯ к платонической тематике постольку, поскольку
хочет интегрировать  ее, назло  любителЯм  мальчиков, в  унитарную концепцию
любви.
     ‚торое различие обусловлено  ролью  удовольствий.  ‘трасть  к  женщинам
неотделима  от них;  любовь  же  к  мальчикам, напротив, противоречит  своей
сущности, если не отвергает удо-

     _______________ <SUP>
     1</SUP> <I>’ам же,</I> 4, 751а, б, 752в. <SUP>
     2</SUP> <I>’ам же,</I> 4, 750с-- d.

     215

     вольствий. Ђргументы Џротогена  и ЏисиЯ приводЯт  в защиту этого тезиса
можно считать стоическими. „ействительно,  отношениЯ с женщинами "необходимы
длЯ продолжениЯ человеческого  рода",  но  природа, устраиваЯ их,  соединила
удовольствие  с  половым актом.  Џо  этой причине  "влечение",  или  "тЯга",
(<I>orexix,  horme</I>)<I>,</I>  требующее  от  нас "удовлетворениЯ", всегда готово  стать
"Яростным"   и  "неудержимым",   обратившись  таким   образом  в   "желание"
(<I>epithumia</I>)<I>.</I>  €так,  к  женщине,  объекту  вполне естественному,  нас  может
привести, с одной стороны, "влечение", душевное движение, присущее  нам  "от
природы", разумное, нацеленное  на рождение потомства, призванное доставлЯть
преходЯщие  плотские  удовольствиЯ и удовлетворЯть  потребности, а с  другой
стороны  "желание", движение неистовое  и  по  своей  сути беззаконное, цель
которого  --  "наслаждение и  удовлетворение"<SUP>1</SUP>. Ћчевидно, что  ни
первое,  ни второе не имеет  касательства к истинному  ќроту: первое, потому
что естественно и присуще  животным; второе,  потому что выходит за разумные
пределы и привЯзывает душу к физическим наслаждениЯм.
     €так,  из отношений  между  мужчиной  и женщиной  можно исключить самое
возможность ќрота.  "“  истинного  ќрота  нет  ничего общего с  гинекеем",--
заЯвлЯет  Џротоген<SUP>2</SUP>,  и  эти слова  поклонники  мальчиков толкуют
двоЯко:   сексуальное   желание,  ради  "полового   удовлетворениЯ"  как  бы
низводЯщее  "гинекей  до Љиносарга"*,  не  может  быть признано  соприродным
любви;
     с другой стороны,  "честным женщинам не подобает ни влюблЯтьсЯ, ни быть
предметом влюбленности", иначе говорЯ, выступать в роли любЯщих или  любимых
(<I>eran,  erastai</I>)<SUP>3</SUP>.  ‘ледовательно,  возможна лишь  одна  истиннаЯ
любовь -- к мальчикам:
     в ней  отсутствуют  недостойные  удовольствие,  она  всегда обЯзывает к
дружбе, котораЯ неотъемлема от добродетели; более

     _____________ <SUP>
     1</SUP> <I>’ам же,</I> 4, 750d-- e. <SUP>
     2</SUP> <I>’ам же,</I> 4, 750с.

     * Љиносарг  (ЃелаЯ собака) --  свЯтилище  ѓеракла близ Ђфин  -- в устах
Џлутарха   (точнее,  Џротогена,   которому   принадлежит   даннаЯ   реплика)
символизирует развращенность и блуд: во-первых, здесь находилсЯ гимнасий длЯ
незаконорожденных детей афинских граждан; во-вторых (что важнее), в гимнасии
этом учил  Ђнтисфен, и традициЯ („иоген ‹аэртский, ѓесихий, ‘уда) единодушно
свЯзывает с ним имЯ школы киников.-- <I>Џрим. ред.</I> <SUP>
     3</SUP> <I>’ам же,</I> 6, 752b-- c.
     216

     того, "ќрот, утратив ожидание дружбы, не  желает оставатьсЯ  прежним  и
ублажать цветущую молодость, раз она не  воздает ему душевным расположением,
основанием длЯ дружбы и добродетели"<SUP>1</SUP>.

     Ќо эта  традиционнаЯ  аргументациЯ  получает  достойный  отпор:  „афней
разоблачает  педерастическое   лицемерие.  ‹юбителю  мальчиков  хотелось  бы
считатьсЯ  философом  и  мудрецом, точно не плакал  Ђхилл,  вспоминаЯ  бедра
Џатрокла,  а  ‘олон не воспевал сладость  "бедер  и  уст"  цветущих  юношей;
несомненно,  он  только ждет  удобного случаЯ:  ведь  ночью, когда все спЯт,
"сладка добыча, если страж глаза сомкнул". Њы сталкиваемсЯ  с дилеммой: либо
<I>aphrodisia</I>  несовместны с дружбой и  любовью,  и  тогда  любители мальчиков,
которые украдкой наслаждаютсЯ вожделенным телом, утратили достоинство любви;
     либо следует  признать, что физические удовольствиЯ присущи и дружбе  и
любви, и в этом случае  незачем исключать из  них отношений с  женщинами. Ќо
„афней  на этом не останавливаетсЯ.  Ћн  вспоминает также  о  другой  важной
альтернативе поведению любовников и их стремлению испытать наслаждение:
     если эромен добродетелен, то нельзЯ получить удовольствиЯ, не прибегнув
к  насилию;  если  же  он  доступен,  то  приходитсЯ  признать его существом
женоподобным<SUP>2</SUP>. ‚ыходит,  нет нужды понапрасну искать в склонности
к мальчикам  самую лучшую модель всЯкой любви; скорее уж здесь  нечто в роде
позднего ребенка, поЯвившегосЯ на свет "как бы у престарелых родителей": это
дитЯ  "незаконного и темного происхождениЯ" "воздвигает гонение на законного
и старшего ќрота"<SUP>3</SUP>.  Џо крайней мере, утверждает „афней, любовь к
мальчикам   и  любовь  к   женщинам   "происходит  от   одного  и  того   же
ќрота"<SUP>4</SUP>.

     Ќо  настоЯщаЯ  разработка общей теории  любви  развернетсЯ  после ухода
первых противников,-- точно  длЯ того, чтобы достичь  главной  цели  беседы,
необходимо  было прежде устранить это столь хорошо знакомое разногласие.  „о
сих  пор,  замечает  Џемптид,  спор касалсЯ частных  вопросов; теперь  времЯ
направить его на общие темы.

     _______________ <SUP>
     1</SUP> <I>’ам же,</I> 4, 750е. <SUP>
     2</SUP> <I>’ам же,</I> б, 751d-- e. <SUP>
     3</SUP> <I>’ам же,</I> б, 751f. <SUP>
     4</SUP> <I>’ам же,</I> 5, 751е.

     217

     2. –ентральную часть  диалога  составлЯет  похвальное  слово ќроту,  по
образцу традиционного энкомиЯ в честь божества*:

     устанавливаетсЯ  его  истинно  божественнаЯ   природа   (Џлутарх  здесь
опровергает  эпикурейские  по духу тезисы Џемптида, утверждавшего,  что боги
суть только наши страсти, и показывает,  что владеющаЯ нами любовь есть лишь
непременное  следствие божественной эротической силы), его мощь сравниваетсЯ
с мощью других  богов  (важное  место, поскольку  в нем показано,  что ќрот,
во-первых, выступает необходимым дополнением  Ђфродиты,  на долю  которой  в
противном  случае  выпадают одни только  чувственные наслаждениЯ,  ценою  не
более драхмы;
     а во-вторых, вопреки устоЯвшемусЯ мнению, он "превосходен" и в Ђресовых
делах:  охваченные  взаимной   страстью,  любовники  доблестно  сражаютсЯ  с
противником,  и скорее падут  в бою, нежели позорно побегут на глазах друг у
друга).   ЋписываетсЯ  благосклонность  ќрота  к  людЯм,  его   благотворное
воздействие  на  них:  легкомысленного  он делает рассудительным, а  робкого
мужественным, мелочного щедрым, предупредительным и великодушным, угрюмого и
мрачного приветливым и общительным, наполнЯЯ души разумением, свободолюбием,
благородством  и   привлекательностью;  подобные   превращениЯ   суть  ЯвнаЯ
одержимость богом, демоническое волнение  духа. ‡авершаетсЯ похвальное слово
ссылкой   на   египетские  мифы  и  сопоставлением  их  с  новым  изложением
платонической теории.
     Џримечательно, что все элементы этого "энкомиЯ" восходЯт к традиционной
педерастической ќротике.  Џримеры,  большей  частью,  повествуют  о любви  к
мальчикам  или  заимствованы  у  ‘апфо  (Ђлкестида  и  Ђдмет -- едва  ли  не
единственное  исключение). Џо  сути  дела,  Џлутарх чествует  ќрота как бога
мужской любви, и вместе с тем времЯ зовет себЯ хоревтом любви женской. ’аким
образом  он  пытаетсЯ  проиллюстрировать тезис  „афнеЯ:  "…сли рассудить  по
правде, то  надо  признать, что  любовь  к мальчикам  и  любовь  к  женщинам
происходит от одного и того же ќрота"<SUP>1</SUP>.
     _____________

     * ‡десь необходимо помнить, что традиционных энкомиев в честь ќрота как
раз  и  не  было,  что  вполне осознавала  греческаЯ  мысль (см.,  например,
<I>…врипид.</I> €пполит, 538-- 540;  <I>Џлатон.</I> Џир, 177b-- d). ‘оздателем образцового
quasi-энкомиЯ ќроту  был  Џлатон (речи  ”едра, ЏавсаниЯ, ќриксимаха и  др. в
<I>Џире</I>)<I>.-- Џрим. ред.</I> <SUP>
     1</SUP> <I>’ам же,</I> 5, 751e-- f.
     218


     ЉажетсЯ,  именно  здесь  заключено  смысловое  Ядро диалога.  ЊаленькаЯ
комедиЯ  "педерастического"   умыканиЯ  ‚акхона  €сменодорой  служит  только
непосредственным  фоном  и иллюстрацией.  ‚се, что ќротика мальчиков ставила
себе в  заслугу и противопоставлЯла низменной  любви к женщинам, этот диалог
старательно   воспроизвел,   стремЯсь   ничего   не   упустить  из   великой
педерастической традиции, но в результате выработал  общую  форму, способную
вместить как ту, так и другую любовь, и, в частности, применимую не только к
описанию близости с женщиной, но даже и "брачного сочетаниЯ".
     Џосле вмешательства  ‡евксиппа,  вероЯтно,  нападавшего на  супружескую
любовь, но уже не  с точки зрениЯ педерастии, а с  позиций эпикуреизма  (эта
часть рукописи  утрачена),  Џлутарх  вновь берет слово, чтобы определить три
главных  пункта  [своей  концепции].  Џрежде   всего  он  подчеркивает,  что
"источники зарождениЯ  любви  принадлежат  не  одному какому-нибудь полу,  а
одинаково обоим", и если перед нами истиннаЯ любовь, она выкажет себЯ и Явит
свою мощь в  отношениЯх между разными полами столь  же  действенно, как  и в
случае  однополой свЯзи.  Њы можем избрать  эпикурейский подход, предположив
"образы, которые  проникают в тело подверженных ќроту, приводЯт в движение и
возбуждение  его  состав и  стекаютсЯ  в семЯ вместе с  другими атомами", но
какие  у нас основание считать, будто они "происходЯт"  только от мальчиков,
отказываЯ  в  этом  женщинам<SUP>1</SUP>?  ‚полне  уместен  и  платонический
подход, к которому склонЯетсЯ  Џлутарх: что  препЯтствует им,-- говорит он о
"прекрасных и свЯщенных  воспоминаниЯх",  возвращающих нас к "божественной и
истинной олимпийской красоте и окрылЯющих душу",-- происходить от девушек  и
женщин,  так  же,  как  от мальчиков  и  юношей,  если  "сквозь  свежесть  и
привлекательность внешнего образа  просвечивает чистаЯ и благороднаЯ  душа",
когда  тот, кто способен  это воспринЯть,  "распознает в прекрасных и чистых
телесных  очертаниЯх  прЯмые  и  нерушимые  следы светлой души"<SUP>2</SUP>?
ЉасаЯсь  вопроса о  "добродетели"  (<I>arete</I>)<I>,</I>  в которой традиционнаЯ  ќротика
мальчиков усматривала одно из главных своих преимуществ перед склонностью к

     _____________ <SUP>
     1</SUP> <I>’ам же, 21,</I> 7ббе. <S