а мужчина прозрел,  узнал о сыне Ђллы, который жил  у
бабки,  и  однажды  сводил  карапуза в кино  на  детский  сеанс.  €нтересный
все-таки человек Ћлег Њанцев! <b>Ћни</b> вспугнули задремавшего мичмана,  дежурного
по   Њинной  стенке.  ‚скакиваЯ,  тот  уронил   на   пол  "†урнал  исходЯщих
телефонограмм". „олгушин  поднЯл его, полистал, задержалсЯ на  предпоследней
странице,  взревел, швырнул на  пол и исполнил  бешеный танец, рубил  воздух
руками,  кривлЯлсЯ,  топал,  мычал: обе торпеды --  мимо,  и подбитый  катер
сносило волною под скорострельные автоматы, прощайте, товарищи!... ЏЯтилсЯ в
испуге мичман,  Ѓарбаш  схватил „олгушина,  кулем  потащил в комнату, заодно
подцепив  и  журнал.  "’воЯ  работа,  твоЯ!"  --  в  бешенстве  кричал  €ван
„анилович. ’от цапнул графин с водой, как гранату, метнул его в стену, взрыв
окатил „олгушина водою  и  осколками  графина.  Џришла  Ясность,  трезвость,
вернулось спокойствие. ‘ел рЯдом Ѓарбаш, вдвоем они внимательнейше прочитали
то,  что  наконец-то  нашли. "Љомандирам  кораблей,  старшим  помощникам.  ‚
последнее  времЯ  замечены  случаи  непреднамеренного  нарушениЯ  приказа  о
допуске  к увольнению только тех старшин и  матросов срочной службы, которые
безупречным поведением на корабле доказали, что их поведение на берегу будет
столь  же  безупречно.  ’ак, некоторые  офицеры  -- командиры  подразделений
увольнЯют  лиц,  нарушающих  корабельный  распорЯдок  и  т.  п.  ‘  подобной
практикой  необходимо покончить.  Ћперативный дежурный  штаба —”  капитан  2
ранга  ‹асточкин".  €  далее:  дата,  времЯ, передал  старший матрос Љурмач,
принЯл старшина 2-й  статьи Ђнтипов. Ђ ниже на целую страницу фамилии тех на
кораблЯх, кому  Ђнтипов продиктовал эту  дикую,  неправдоподобную и страшную
телефонограмму.  Ќеобыкновенный  во  всех   отношениЯх  документ!  Ќе   дело
оперативного  дежурного  составлЯть  и  отправлЯть  такие  распорЯжениЯ,  не
упомЯнув  должности и фамилии начальника, ответственного  за  увольнениЯ,  в
данном  случае  самого  Ѓарбаша, а  если  брать  выше,  то  и  заместите  лЯ
командующего флотом по строевой части. „ругаЯ тут дикость: времЯ отправлениЯ
телефонограммы  --  длЯ  по   следующей   передачи  на  корабли  --  выбрано
провокационно точно:  17.05,  то  есть тогда, когда  книги увольнений  везде
подписаны,  когда  до  команды  "увольнЯющимсЯ  построитьсЯ"  осталось менее
сорока  минут.  Љомандиры,   кто  поумнев  и  понахальнее,  расписались  под
телефонограммой и  живо сообразили, что исполнЯть  распорЯжение не  следует.
Ћстальные -- к ним можно причислить и умных, которых  стеснЯл ожидавшийсЯ на
"‚орошилове" „олгушин и пребывающий  на "Љутузове" командующий, -- остальные
свЯто выполнили указанное.  Љомандиры башен,  батарей  и  групп,  начальники
служб начали стремительно прочесывать строй увольнЯющихсЯ,  доводЯ  число их
до минимума.  Ћграниченность времени не позволЯла искать какие-либо резонные
или уставные поводы к тому, чтоб выводить из строЯ матросов, не было времени
даже на элементарные придирки.  ‹юдей лишали увольнениЯ  в  самый  последний
момент,  не  приводЯ  объЯснений,  грубо,  кратко,   унизительно.  ‹асточкин
(„олгушин  знал  его  немного)  ни сочинить,  ни отправить  самолично  такую
провокационную депешу  не  мог.  ‘мена оперативных --  в  12,00,  ‹асточкину
позвонили, и он возмутилсЯ, когда узнал, что приписывают ему. “верЯл, что от
телефона  прЯмой  свЯзи  с  эскадрой  не  отходил.  ‘тарший  матрос  Љурмач,
допрошенный им, эту телефонограмму не передавал. Њичман  нашел старшину  2-й
статьи  Ђнтипова, побелевшими губами тот подтвердил: телефонограмму выслушал
он, по этому  вот телефону,  голоса  Љурмача не знает. "Џод суд!" --  заорал
Ѓарбаш.  Џозвонил  заместителю командующего  флотом  по  строевой  части,  к
телефону подошла супруга, прошипела с Яростью, что в  пЯть утра  добрые люди
спЯт. "Ђнюта,  это Я, €льЯ, толкни-ка своего..." --  мЯгко попросил  Ѓарбаш.
‡аместитель  командующего  в  <i>резкой</i>  форме  заЯвил,  что  к  телефонограмме
оперативного он, разумеетсЯ, никакого  отношениЯ  не имеет... -- Ќет смысла,
не звони, -- сказал „олгушин,  когда  Ѓарбаш вновь потЯнулсЯ к  телефону, на
этот раз  будить командующего  эскадрой.  Џодумал бегло, что €льЯ ’еодорович
может быть угодливым до приторности, но может и накричать на адмирала,  были
такие случаЯ, не на всЯкого адмирала, конечно. -- Ќе найдем мы  автора  этой
цидули.  Џозвонили  --  и  все.  Љто  позвонил  -- никогда  не  узнаем.  Ћни
обменЯлись  быстрыми  взглЯдами   и  понЯли  друг  друга:  между  ними   уже
устанавливалось  согласие  в  том, что ни  словом, ни бумагою выразитьсЯ  не
могло, потому  что бумага требовала подписи, а слово  -- действиЯ. ЏоследнЯЯ
фраза  €вана  „аниловича означала: Њанцев нарушил  жизнь  эскадры, возникнув
непредвиденно, недозволенно,  и жизнь, восстанавливаЯ себЯ, действует так же
недозволенно,  стихийно, скрытно как бы. -- Љому-то  еще этот Њанцев  -- вот
так! -- сказал  все-таки Ѓарбаш и полоснул  по горлу пальцем. ’ак или иначе,
но телефонограмма  дело свое сделала. Љомандующий  эскадрой  вынужден теперь
подтвердить свой  приказ  о "мере поощрениЯ" -- со всей силой  и жестокостью
подтверждениЯ, €ли отменить. € сразу наступит Ясность.
     Ѓухта ‘евернаЯ, крейсер  "Љутузов" под  флагом командующего эскадрой, 8
августа,  море  -- штиль,  ветер зюйд 3 балла,  времЯ  -- 15.25.  „олгушин и
Ѓарбаш  вошли в  салон  командующего. ‘есть  им  не  предложили. „ело должно
решитьсЯ оперативно, то есть быстро, но с  отчетливым пониманием последствий
от  непродуманной  быстроты.  ‘идел,  кроме  командующего,  начальник  штаба
эскадры -- в углу, таЯсь в тени; синие  шторки на задраенных  иллюминаторах,
синий китель начальника  штаба -- и крупные красные руки, освещенные  косыми
лучами солнца из  открытых иллюминаторов другого борта. Ѓыло дело -- и .ради
дела применЯемаЯ извечнаЯ военнаЯ  необходимость: пожертвовать малым во  имЯ
большого.  ‚ыслушав доклад Ѓарбаша, командующий отодвинул от  себЯ газету  с
текстом закона о сельхозналоге,  спросил,  как  строитсЯ  дом  длЯ  офицеров
эскадры.  Ћтветили. …ще  о чем-то  спросил -- тоже  ответили. Џерешел к сути
только  тогда,  когда убедилсЯ: тихому, не длЯ  ходового мостика, голосу его
внимают и повинуютсЯ. - ‘ увольнением дела обстоЯт плохо  -- такое признание
прожурчало в салоне („олгушин слушал, опустив глаза). Љак стало известно, на
эскадре  к тому же какаЯ- то  подозрительнаЯ вознЯ  вокруг приказа, какие-то
мысли по поводу отмены  его. Љто-то  уже отменил,  какой-то офицер  эскадры.
”амилиЯ?  -- џ  знаю  -- этого достаточно!  -- раздалось из угла.  --  ‡ачем
засорЯть  голову?  --  -ЊенЯ  интересует  не  его  фамилиЯ,  --  последовало
уточнение. -- Љомандира. ‘казали. Љомандующий долго не мог говорить. ‚идимо,
не сразу  поверил. --  Ђ  в каком звании  этот...  с линкора?  Ћтветили.  --
‘колько старших  лейтенантов  в  штате эскадры? Ќикто  точно не знал.  Ќо  и
ответа  не  требовалось. --  Ћ  них надо думать.  Ћ  старших  лейтенантах  и
лейтенантах...  Ћни,  командиры  подразделений,  определЯют, кого уволить, а
кого нет. Џравильно решают или неправильно -- это выЯснитсЯ позднее. Ќо одно
несомненно: решают одинаково. —то немаловажно, весьма  немаловажно, учитываЯ
то, что комментарии к этому вот документу, -- палец наставилсЯ на газету, --
должны быть одинаковыми...  Ќамеренно удлиненнаЯ  пауза.  Љресло  в углу,  в
тени,  расположено  так,  что командующему  пришлось  повернуть голову  -- и
крупные  красные руки  под  взглЯдом  его  уползли  в тень,  Явно  не  желаЯ
свЯзывать  себЯ  с  единомыслием  лейтенантов  и старших лейтенантов. Џальцы
командующего ласкающе  притронулись к маленькой красной коробочке с надписью
"„ђ“ѓ",  желтыми  буквами на красном фоне. Ќа том же фоне  отнюдь  не злобно
скалилсЯ  красивый  умный  пес,  упрЯтавшийсЯ  в руку,  когда  пальцы  стали
вытаскивать  сигарету.  ‡ажглась  спичка,  другаЯ, спички шаркали,  искрили,
оставлЯЯ  белые следы  на коричневой  сернице  коробка. ‘игарета  задымилась
наконец. -- „а Њанцев его фамилиЯ! Њанцев!  Ѓатареей командует! --  прорвало
начальника  штаба.  -- Ћтличный  офицер,  скажу Я вам! ’олько  надо ли... --
Ќадо, -- поправили его наставительно. -- Ќадо. —еловек приобретает  все-таки
общефлотскую известность: нарушитель приказа. Ђ он, приказ, отдан в нелегкое
длЯ  эскадры  времЯ,  принЯто было  во  внимание  столько  факторов,  учтены
обстоЯтельства,  известные  только  немногим.   Џонимать   его  можно   ведь
по-разному. •отЯ  бы и так: особо отличившегосЯ матроса увольнЯть  на  берег
сверх тридцати процентов, указанных в  уставе... („олгушин удивленно  поднЯл
голову).  Њанцев.  Њанцев,.. —то- то вспоминаетсЯ...  -- “казательный  палец
выписал в воздухе нечто протестующее. -- џ не хочу запоминать его таким и не
могу. Ќе век же  он вредил эскадре... ’акой поворот в разговоре  „олгушин  и
Ѓарбаш учитывали,  и решено  было, что о Њанцеве  скажет Ѓарбаш -- куратор и
экзекутор тех лейтенантов и старших лейтенантов, о судьбах которых не мог не
думать командующий. € скажет прЯмо, предложит на выбор: перевод, понижение в
должности, увольнение в запас.  Ќо сказал о Њанцеве сам „олгушин, неожиданно
длЯ себЯ. Ќапомнил о стрельбе No13, о прекрасной  училищной  характеристике,
говорил о том, что только благородный и наивный юношеский порыв бросил Ћлега
Њанцева, советского офицера, в авантюризм и что преданность его флоту и делу
партии несомненна. •орошо  говорил. -- Ќу вот... Ќовое поколение приходит на
флот... -- ‚ тихом голосе странно переплетались разочарование с завистью. --
џ на сторожевом  корабле начинал. Ѓоцмана слушал, как отца родного.  Ђ тогда
все   были   равны,   все   были   военморами.   Њанцев,   Њанцев.   ”амилиЯ
пронумеровалась,  соотнеслась с указателЯми каталога, пробежала по Ящичкам с
буквами и цифрами и прочно  угнездилась в  многоэтажной памЯти. -- ѓотовитсЯ
проект  приказа...  Џервое.  Љомендантский  взвод   --   это  согласовано  с
командующим флота  --  будет расформирован, порЯдок в  городе и гарнизоне на
ведем  своими силами,  патрули  станут помощниками, поводырЯми  матросов  на
берегу,  а   не   пугалом.   ‚торое.  „ежурства   в   комендатуре   офицеров
политуправлениЯ  должны  стать систематическими, а  не  от случаЯ  к случаю.
’ысЯчи матросов на кораблЯх -- это фундамент,  на котором стоит пирамида, об
этом забывать нельзЯ.  ’ретье, самое главное.  Џри аттестации офицеров будет
учитыватьсЯ умение воспитывать. Њало матросов увольнЯетсЯ  из  подразделениЯ
-- плохо  воспитываешь! „олжности  не  соответствуешь!  Ћчередного воинского
званиЯ  не достоин! ‚се.  „а,  все.  Њожно  было поворачиватьсЯ и уходить. €
начальник штаба поднЯлсЯ, вышел из  тени, ЯвилсЯ  грозно, блеснул  красивыми
черными глазами,  улыбнулсЯ, под правой скулой его  розовел  фурункул, что и
было  причиною  демонического  уединениЯ  под  сенью  синих  шторок,  чем  и
объЯснЯлсЯ просторный  синий  китель...  „а,  надо уходить.  €  как  быть  с
Њанцевым, решать не хотелось. €  уточнЯть что-либо. ‚ этом салоне словами не
бросались,  невозможно было  бросатьсЯ  здесь ими. Ќе  хотел  €ван „анилович
уточнений  и все-таки  получил их. Ѓарбаш,  -- что ценил в нем  „олгушин, --
никогда,  ни  при ком и  нигде не терЯлсЯ,  всегда ставил себЯ независимо  и
любое  дело  доводил  до  позволЯющей  обстоЯтельствами  Ясности.  --  Џрошу
прощениЯ, товарищ командующий, но главного  мы не услышали, -- сказал Ѓарбаш
напористо, вызывающе  даже.  --  Љакие будут указаниЯ  относительно старшего
лейтенанта  Њанцева? €  вновь указательный палец предостерег от поспешности.
--  Ђ   вот  к  этому  вопросу  вы,  товарищ  Ѓарбаш,  и  вы,  „олгушин,  не
подготовились.  Љогда  катер  отвалил  от  борта "Љутузова", Ѓарбаш  поманил
„олгушина в рубку и мрачно сказал: --  “ходи, €ван,  с эскадры. Ќе понимаешь
ты их. Ђ они -- тебЯ.  ‚ начале  августа  Ћлег  Њанцев сдал экзамен на право
самостоЯтельного несениЯ ходовой вахты, на год  раньше срока, установленного
на линкоре. Ќе имевшее  прецедента событие  происходило  в кают-компании, за
столом  восседали:  командир,  старпом,  командиры боевых  частей  и  служб,
помощники флагманских специалистов. ‘тарпом не столько  экзаменовал Њанцева,
сколько  доказывал  штабу, что линкоровские офицеры  --  лучшие  на эскадре.
("Љапитан  2  ранга  Њилютин ћ. €.,  умело руководЯ  тактической подготовкой
подчиненных   ему   офицеров...")   Ћценка  была   традиционно   заниженной:
"удовлетворительно". "Њолодец!" -- вымолвил, правда, командир, что тоже было
рекордом, в пЯтый раз  Ћлег награждалсЯ командирским  одобрением, которое на
эскадре ценилось выше благодарности командующего. ’еперь Њанцев  полноправно
ходил  по мостику,  с  новым  вниманием  смотрел на  командира  и  старпома,
истинных  хозЯев  мостика, запоминал жесты их,  слова, вникал  в тонкости. ‚
свою походную каюту командир заходил только на минуту и в тех случаЯх, когда
поступала шифровка, закодированнаЯ его личным шифром. ЏамЯть его хранила все
ситуации, выпавшие на долю мореплавателей всех эпох, поэтому любое изменение
обстановки  застать командира врасплох не могло. ‘пал командир в шезлонге, и
во сне бодрствовала, жила модель того, что происходило на корабле и вне его,
до  горизонта  и  за  горизонтом,  и  внезапное событие будило командира  за
секунду  до того,  как  наступало.  —тоб  так  научитьсЯ  спать,  надо  было
прослужить  командиром не  один год.  ‘тарпом  обычно забиралсЯ  на  высокий
откидной  стульчик и пресыщенно посматривал  на водичку за бортом. Љак сытый
кот, он  позволЯл мышонку (вахтенному офицеру) резвитьсЯ на мостике.  Ќаглел
мышонок -- старпом выгибал спину, соскакивал со стульчика  и начинал терзать
вахтенного, полузадушенное тело его подтаскиваЯ к ногам командира. Џомощника
вахтенного Њилютин вообще  не видел и норовил проходить сквозь  него. Џервые
вахты Ћлег осваивалсЯ,  прислушивалсЯ  к собственному  голосу. ђЯвкал на все
мостики  фок-мачты,  одергивал  сигнальщиков  и  дежурную  батарею  зенитных
автоматов  на  крыше  1-й  башни,   прЯмо  под  мостиком.  ‘о  старпомовской
недоверчивостью брал  в  руку призму ЃеллЯ,  наставлЯЯ ее на впереди  идущий
корабль. Ћднажды, при перестроении однокильватерной колонны в  строй фронта,
"Љутузов" с командующим  оказалсЯ  на  правом траверзе, совсем рЯдом. Ћлег в
бинокле приблизил к себе человека с адмиральскими звездами на погонах, долго
рассматривал его и думал о  нем  не очень почтительно. Ќо на стоЯнке в бухте
‹азаревской штаб  на  сутки перебралсЯ  на  линкор, Ћлег увидел командующего
совсем  уж  рЯдом  с  собою:   скорбь  какаЯ-то  на  лице,  шажочки  ищущие,
осторожные, голосок  тихий,  вЯлый... €  тем  не менее  власть  была в тихом
голосочке,  такаЯ  власть,  что,   казалось,   палуба   продавливалась   под
многотонной поступью шажочков. Ћлег Њанцев понимал,  что  командующий вправе
заинтересоватьсЯ офицером, который приказ его толкует вовсе не  так, как это
делают все офицеры эскадры. —то стоит ему, к примеру, сейчас вот позвать его
к себе  и разругать. €ли посвЯтить его  в какие-то такие глубины приказа, до
которых Њанцев не  додумалсЯ и о которых он, Њанцев, рас скажет матросам? Ќо
командующий не только не вызвал  его к себе на жесточайший разнос, но даже и
не заметил, когда спустилсЯ на ходовой мостик и стоЯл в двух шагах от Ћлега.
€  Њанцев  понЯл, что  он,  Ћлег  Њанцев,  человек  двадцати  двух годов  от
рождениЯ, длЯ командующего не существует. Ћн длЯ него -- командир батареи, в
отличие от других командиров батарей  обозначенный как-то  иначе.  ќскадра с
командующим ушла в район  Џоти, линкору приказали  возвращатьсЯ в базу, Ћлег
Њанцев заступал  на  вахту с 12.00.  ђовно  в  11.30 он  поднЯлсЯ на ходовой
мостик вживатьсЯ в обстановку.  Ћн,  разумеетсЯ,  не знал, что именно на его
вахте произойдут  скандальные и  нелепые происшествиЯ, о которых долго будут
судачить на  линкоре офицеры. Ћни же и вынесут вердикт: если ‘ева Ѓолдырев и
спЯтил, то с заранее обдуманным намерением, а Ћлежка  Њанцев  тоже рехнулсЯ,
но в пределах необходимой обороны. Џоначалу все, было так, как было  десЯть,
двадцать, сорок и сто лет  назад.  ‚ 11.35  командиру подали пробу,  образцы
пищи,  которую через  пЯтнадцать минут  коки  начнут  выдавать  бачковым. Ќа
подносе  в руках дежурного по камбузу дымилась тарелка борща и порциЯ котлет
с  макаронами.  ‚  торжественном  терпении  по  обе  стороны подноса  стоЯли
дежурный  врач капитан Ѓродский  и дежурный по низам. Ќависнув над подносом,
широко расставив длинные ноги, командир отчерпнул  две ложки первого блюда и
вдумчиво  подержал  его  во  рту.  „ежурный  по  камбузу  ревниво  следил за
выражением его  лица. ‘тоЯвший поодаль кок в  белом колпаке  был невозмутим.
Љапитан Ѓродский, сугубо штатский человек, смотрел в  спину рулевого и думал
о  том,  что  снЯтие  пробы может  притупить  зрение  матроса  на  штурвале,
поскольку  резко  обострЯтсЯ  вкусовые   ощущениЯ  его.  Ќо  что  поделаешь:
традиции,  восходЯщие  к  временам, когда наемнаЯ команда на  желудке своего
капитана  проверЯла  неЯдовитость  тухлой  солонины.  --  „обро!  --  сказал
командир, отпив  глоток  компота, Ћтвинтил колпачок  авторучки,  в  поданный
журнал  вписал  разрешение на  выдачу  с  некоторыми  пожеланиЯми:  "Љотлеты
следует делать  менее рассыпчатыми".  Ќедоеденную пробу унесли на  хранение.
Ѓез  чего-то  двенадцать  старпом  ушел  в  кают-компанию,  жестом  разрешив
сдачу-прием вахты. ђовно в полдень Њанцев доложил командиру о заступлении и,
обозначаЯ себЯ на вахте,  спросил --  с легкой  угрозою: "Ќа румбе?"  -- "Ќа
румбе двести семьдесЯт градусов!" -- "’ак держать! " ‘ обоих крыльев мостика
командир осмотрел  горизонт и ушел обедать в походную каюту, что было знаком
довериЯ вахтенному.  ‡еленым вздутием  вырастала  из морЯ южнаЯ  оконечность
Љрыма.  ‚етер  зюйд  4  балла,  одиночное  плавание в  районе,  тысЯчекратно
протраленном,  ни  одной  цели  на горизонте, чисто и  на  экране  локатора.
‘кучновато. Ћлег уже пообедал,  помощник его принЯл по вахте счислимое место
на 12.00, подкрепил его  обсервацией по крюйс-пеленгу, глазами показал Ћлегу
на  возвращающегосЯ старпома,  тем самым намекаЯ  на то,  что сам-то  он  не
обедал. "‚алЯй", -- крикнул Ћлег, и  помощник вахтенного покатилсЯ с мостика
вниз, в  кают-компанию. ‘тарпом заглЯнул к штурману, потом подошел к столику
помощника  вахтенного,   сравнил  обсервации.  ‡абралсЯ  на  свой  стульчик.
Џообедавший командир спал в шезлонге. Ћцепенение и скука на мостике. ‚ 14.00
позвали   по   транслЯции   офицеров,   несущих   ходовую   вахту,   сдавать
астрономические  задачи.  Ќа  мостике  сразу стало шумно и весело. Њало  кто
решал  эти  задачи классическим  способом,  то  есть  с помощью  секстана  и
хронометра,  да  и кому хочетсЯ воплЯми "’овсь!.. Ќоль!.." нарушать чинную и
деловую  тишину  мостика.  Ћбычно  брали  со  штурманской  карты  координаты
кораблЯ, шли в каюту и обратным ходом, по таблицам, высчитывали высоты звезд
и  солнца  над  линией горизонта.  ќти Якобы замеренные секстаном высоты  и.
вписывались  в  задачу.  Ќекоторые  наглели до  того,  что  и к штурману  не
поднимались,  посылали к  нему вестового с записочкой. ђискованно,  конечно:
старпом мог обнаружить, что по звездам определЯлись не при чистом небе, а  в
непроглЯдную облачность. ‚ообще же Њилютин "каютный" способ  поощрЯл, способ
требовал превосходного знаниЯ таблиц.  Ќо  поощрЯл  негласно.  Ќа  этот  раз
пойман был на обмане ‚ербицкий, наказание -- решить в следующем  походе пЯть
дополнительных задач  -- принЯвший сдержанно.  умели и веселились справа от
боевой рубки, чтоб не мешать командиру  в  шезлонге. Ќаконец, поднЯлсЯ и он,
услышав доклад сигнальщика о корабле слева тридцать.  ‚се понЯли, что сейчас
предстоит.  турман  убралсЯ  к себе, офицеры  вышли из-за  рубки.  Ќачалась
любимейшаЯ игра командира: кто быстрее и точнее определит  на глаз дистанцию
-- до  мыса ”еолент, до кораблЯ, что слева или справа. Љомандирский глаз был
эталоном, судьей,  выставлЯвшим оценки, командир измерЯл  дальности  не хуже
восьмиметрового  дальномера в Љ„Џ главного калибра (при сомнениЯх обращались
обычно к локатору).  Љомандир  указывал  на цель (тральщик  слева тридцать),
сыпались ответы-дистанции. ‘мех, шуточки, военно-морские анекдоты... Џоймали
шпаргалыцика, командира группы  управлениЯ 1-го артдивизиона, который  через
матроса  в  рубке,  своего под чиненного, свЯзалсЯ с кормовым  Љ„Џ, тоже ему
подчиненным,  чтоб  дистанцию  до  тральщика доложить наиточнейше.  ‚прочем,
такие подсказки командиром  не  порицались,  поскольку  в  игру  вовлекалась
техника, но и не  поощрЯлись, потому что  в  бою техника могла подвести. ‚от
тут-то  и  произошел  дикий,  глупый,  позорЯщий  всех случай,  впоследствии
объЯсненный умопомрачением капитан-лейтенанта Ѓолдырева. ‚ самом начале игры
кто-то  --  очень  уверенно  --  дистанцию  до тральщика  определил  в сорок
кабельтовых, от этой цифры и шли.  Џо мере сближениЯ дистанциЯ уменьшалась и
в  какой-то  момент -- по докладу ‚ербицкого -- была  34 кабельтова.  Љто-то
возразил:  33!  ’акую  же  дистанцию  назвал  и  ѓущин. --  ’ридцать четыре,
тридцать  три... Љто больше, кто меньше?.. ‚аше  слово, Ѓолдырев! --  сказал
командир. Џротекла  медленнаЯ секунда, другаЯ,  пока  до всех,  и до Њанцева
тоже, не дошло, что вопрос произнесен неспроста, что ‘ева Ѓолдырев давно уже
как  бы отключилсЯ  от  командирской игры.  --  Ќу,  Ѓолдырев?  --  ’ридцать
кабельтовых. -- Њало. -- Љомандир вглЯделсЯ в тральщик, носом зарывавшийсЯ в
волны.  --  ’ридцать  три. Џлюс-минус  один  кабельтов.  ’ренироватьсЯ надо,
Ѓолдырев.  -- ’ридцать...  -- негромко и  без  какого-либо  выражениЯ сказал
Ѓолдырев. Ќа какое-то мгновение взглЯд  командира задержалсЯ на нем, а затем
обратилсЯ на  вахтенного, на  Њанцева.  -- Љ  репитеру!  --  приказано  было
Њанцеву.  -- ‘ледить за изменением пеленга!  ‡вонками в  машину, сбавлЯвшими
ход, подворотами . рулЯ ('"Џраво три!") командир добилсЯ того, что пеленг на
тральщик  стал  постоЯнным.  ’еперь  линкор  и  тральщик  шли  параллельными
курсами, имеЯ  один и  тот же ход. ђасстоЯние между  ними  не изменЯлось. --
’ридцать  четыре  кабельтова! --  воскликнул  командир.  --  ’ридцать...  --
прозвучал голос  Ѓолдырева,  бесцветный,  монотонный..  Ѓолдырев не возражал
командиру, не упорствовал, утверждаЯ истинность  произносимого им. Ћн просто
выговаривал  количество кабельтовых, но  на ходовом  мостике уже создавалось
напрЯжение чувств,  предвещавшее взрыв. „ва шага было  командиру  до  боевой
рубки. Ћн  сказал  в прорезь:  -- „альномер! „истанцию до  цели слева  сорок
пЯть!  ‹окоть  правой руки -- в прорези рубки, с левой,  свободно опущенной,
свисал на ремешке, касаЯсь настила мостика, потертый бинокль, мощный "цейс".
Љомандир  смотрел  вниз,  на  носки ботинок.  -- ’ридцать три кабельтова! --
ответила  рубка.  -- ’ридцать  кабельтовых...  --  все  так  же  спокойно  и
безжизненно проговорил  Ѓолдырев.  ‡апахло сенсацией, хохмой  --  и  офицеры
страдали,  клЯнЯ  Ѓолдырева  за   идиотскую  строптивость.   Ќашел  где   ее
демонстрировать!  —то, что ему  вообще  надо?  Љомандир  дивизиона  в дурном
настроении? ’ак поднимись на  свой  ЉЏ и обложи весь дивизион какими  угодно
словами! ‹иши  очередного отпуска первого  подвернувшегосЯ под руку матроса!
”итилЯй  направо и налево! Ќо не выпендривайсЯ на  мостике,  где все мы!  Ќе
впутывай ты нас в эту идиотскую историю. Њанцев  носилсЯ по мостику, ног  не
чуЯ. ‘тарпома  нет, <i>еще</i>  до начала  игры  он пошел проверЯть верхние  боевые
посты, командир  отвлечен Ѓолдыревым, а  вахта есть вахта. "’ак держать!  Ќе
ходить!" -- это рулевому. "Џочему не докладываете о цели справа шестьдесЯт?"
-- это  сигнальщикам.  Ќикакой цели  нет, но сигнальнаЯ служба  подстегнута,
знает  отныне,  что и  у вахтенного  есть  глаза.  Ѓолдырев  стоЯл спиной  к
Њанцеву,  командир тЯжело и недоуменно смотрел  на  человека,  позабывшего о
том,  что он  всего  капитан-лейтенант.  Ќе  сделав  шага, а наклонившись  к
Ѓолдыреву, командир тихо-тихо, нежно  и вкрадчиво попросил: -- ’ридцать три?
€менно попросил, надеЯсь,  что  просьба командира пробьет  стену злобного  и
тупого упрЯмства.  Џросьба  не  приказ, просьба на  флоте -- выше  приказа и
настолько  обЯзательна,   что   уставом  даже  не   предусмотрены   кары  за
неисполнение просьбы. -- ’ридцать... --  ’оварищ  командир! --  во всю  мощь
заорал Њанцев. -- “ него сегоднЯ день рождениЯ!.. ’ридцать  лет ему сегоднЯ!
Ѓешено-ненавидЯщий взглЯд  командира воткнулсЯ в  Њанцева -- и Ћлег невольно
сделал шаг назад, как от удара. € вовремЯ  -- как нельзЯ вовремЯ! -- пришли:
штурман с бумажным прЯмоугольничком, на котором четко написан был новый курс
и момент поворота на него, и матрос с бланком радиограммы. -- ‚ы свободны...
-- гневно сказал командир, сгонЯЯ с мостика офицеров. -- ‚ы все свободны! --
добавил  он, чтоб и Ѓолдырев  ушел. --  "Џокой" до половины!  -- скомандовал
Њанцев сигнальщикам...  Џовернули, легли на курс  335  градусов. Ќа  мостик.
поднЯлсЯ  Њилютин, старпомовским  нюхом  учуЯл пороховую гарь. Џосмотрел  на
командира, на Њанцева, на рулевого. Џочитал шифровку. ћркнул в боевую рубку.
„ал ответ  на шифровку. Џокинул рубку, вышел на  правое крыло мостика, потом
на левое. Њанцев почувствовал на себе его царапающий  взглЯд и насторожилсЯ.
Ќаказывать  Ѓолдырева за  неточно измеренное расстоЯние нельзЯ, но наказанию
подлежит сам дух неповиновениЯ, склонность  к бунту, нетерпимому на корабле!
‘то линьков зачинщику! ‚здернуть бунтарЯ на брамрее!  ‚  зародыше уничтожить
желание кубрика стать мостиком! Ѓолдырев далеко, а Њанцев рЯдом. „а и не так
уж важно, кто именно повис над палубой- под парусами, главарь или молчаливый
соглашатель.  -- Ђ  кто, кстати,  стоит  на вахте?  -- вдруг поинтересовалсЯ
Њилютин,  показываЯ вопросом,  что находЯщийсЯ на  вахте  старший  лейтенант
Њанцев -- безынициативнаЯ размазнЯ. Њанцев ответил почтительно, назвав себЯ.
…му стало  весело и спокойно. Ћн понЯл, что грозит ему, и осмотрелсЯ по всем
правилам военно-морского  ремесла. Љ чему-то ведь прицепитсЯ всевидЯщий глаз
старпома. ‚ертлЯвое воображение Њилютина способно на все. ‘тарпом смотрел на
берег по правому борту. Џоэтому Њанцев направил бинокль на  тральщик. †алкий
600-тонный  кораблик  давно уже  изучил  все флаги на реЯх и  фалах линкора,
увидел,  что  начальства  на  нем  нет,  и  поэтому  не  считал  уже  линкор
военно-морской единицей, действовал так, будто  линкор где-то за горизонтом.
Џод брезентом на корме  тральщика громоздились какие-то шаровидные предметы,
но  флагов,  означавших  мины   на  борту,  тральщик  не  нес.  Ѓолее  того,
легкомысленно резвилсЯ, занЯвшись  какими-то эволюци<b>Ями</b> в районе  возможного
маневрированиЯ  линкора. ‚ свЯзь по  “Љ‚  не  вступал. Њанцев послал грозный
семафор. Ќа  тральщике опомнились, понЯли, что ни в базе, ни в открытом море
послаблений не  жди. ‚ыпрЯмили курс.  ЏоднЯли  флаги "готовлюсь к постановке
тралов", но тут же сдернули их. кодливый матрос, получив замечание, колесом
выкатывает грудь, дерет глотку, пучит глаза. Џримерно в таком стиле дулсЯ на
линкор тральщик ’™-407. Џотом сыграл боевую тревогу, поднЯл флаг "иже". ‘идЯ
на  высоком  стульчике, ћрий €ванович мурлыкал, побалтывал ножками.  ‘просил
тоном пресыщенного туриста:  -- ‚ахтенный, а  что там за пароходик  слева?..
Љакие-то  разноцветные трЯпочки там  поднЯты... -- ’ральщик  ’™-407, товарищ
капитан  2  ранга.  ЏоднЯт флаг "иже", на  тральщике  боеваЯ  тревога.  -- Ђ
по-моему, там другой  флаг:  "‚ижу  мину на осте". Њанцев поднЯл  бинокль  и
опустил  его. -- Ќикак нет. "ЃоеваЯ  тревога".  -- "‚ижу мину на осте"! ' --
Ќикак нет, товарищ  капитан  2 ранга! "€же" "ЃоеваЯ тревога"! Љомандир ничем
не выдавал себЯ, лежа в шезлонге. Ќо, конечно, все слышал. ‘тарпом же вообще
не смотрел в сторону тральщика, он сидел спиной к нему. -- џ  спрашиваю вас,
Њанцев, какой  сигнал поднЯт на  тральщике?  -- џ отвечаю  вам:  "€же"! -- €
все-таки мне  кажетсЯ, что... -- Ќикак нет! Њежду Њилютиным  и  Њанцевым  --
рулевой, не отрывающий взглЯда от картушки компаса. Ѓудто ничего не слышит и
помощник  вахтенного,  что-то  высчитываЯ на  своем  столике.  ‡акрыты глаза
командира.   €з  боевой  рубки  --   ни   звука,  там  --  полнаЯ  тишина  и
свЯщеннодействие.  --  €  все  все  слышат,  и  все  все  понимают.  ‘тарпом
улыбнулсЯ... ќто была дружелюбнаЯ, как при встрече с  приЯтнейшим человеком,
улыбка,  начавшаЯ вскоре  увЯдать,  жухнуть. ѓромко и  презрительно  Њилютин
отчеканил: -- ‚ы  самонадеЯнный  мальчишка, Њанцев!  ‚ас  надо  отправить  в
госпиталь проверить зрение.  €  не только  зрение. Ќе пора ли  понЯть, что к
моим словам  надо  прислушиватьсЯ чутко! ’аких,  кстати,  старпомов,  как Я,
всего  четверо в  военно-морских силах.  Ћн, конечно,  имел в  виду  то, что
‚оенно-Њорской  флот ‘‘‘ђ обладал всего четырьмЯ линейными кораблЯми. -- - ‚
таком случае,  товарищ капитан 2  ранга, более чутко Я буду прислушиватьсЯ к
словам  командира 1-й башни. ’аких, как он,  всего три человека: на  линкоре
"Џетропавловск" 1-й башни  нет, еще  с войны. Љто-то в  рубке  не  выдержал,
коротко  хохотнул.  ‘тарпом  заорал:  --  Љакой сигнал на тральщике?! Њанцев
увидел, что Њилютин  свирепеет натурально, последнее слово всегда оставалось
за ћрием  €вановичем, это было  корабельным  законом. Ћлег еще  раз глЯнул в
бинокль на тральщик и вдруг испуганно  закричал: -- Ќа тральщике поднЯт флаг
"како"  -- "не могу управлЯтьсЯ"!  ‘ловно выстреленный катапультой,  взлетел
командир над  шезлонгом, взвилсЯ  над палубой, упал  на  мостик и вцепилсЯ в
ручки  машинного  телеграфа,  переводЯ его  на "стоп". €  старпома  сдуло со
стульчика.  "Ќе  могу  управлЯтьсЯ"  могло  означать и  следующее:  руль  на
тральщике заклинен, и тральщик  сейчас  поворачивает вправо, столкновение  с
линкором неизбежно. ‚ два биноклЯ командир  и старпом смотрели  на тральщик.
Ќа нем желто-черным флагом "иже" обозначалась боеваЯ тревога, обычный сигнал
перед заходом в базу и постановкой на Якорь. Ѓинокли опустились. Ќи слова не
было  сказано. ‡вЯкнул  телеграф, возвращаЯсь на  "средний вперед". ‚сем все
было  Ясно.   —то  бы   с   линкором  в  ближайшие  минуты   ни   произошло,
ответственность понесут командир и старпом, десЯтикратно будут наказаны, ибо
весь  мостик был свидетелем  того,  как оба  они сознательно и преднамеренно
вводили в заблуждение вахтенного офицера,  причем делали это в момент, когда
близость   берега  суживала   маневренность  линкора  и   ограничивала   его
возможности избегнуть столкновениЯ  с  тральщиком, если бы  столкновение это
произошло.  Ќа  мостик  уже   поднЯлась  очереднаЯ  смена.  "ЊенЯйтесь!"  --
..приказал командир, покусываЯ губы, хотЯ до 16.00 еще оставалось пЯтнадцать
минут. Ћлег поднЯлсЯ на формарс.  Ћн рад  был,  что  Ѓолдырева там  не было.
€наче  пришлось  бы  спросить:  "‡ачем ты  это сделал?" €  Ѓолдырев  мог  бы
ответить тем же вопросом. „ействительно -- зачем? Џоследнее слово  останетсЯ
за старпомом, это уже корабельный закон. € по всем другим законам не Њанцеву
принадлежит   это  слово.  „ва  офицера   из   политуправлениЯ   сидели   на
комсомольском  собрании  в  батарее,  молчали,  стенографировали в  уме  все
выступлениЯ, рта не раскрывали, но последнее  слово -- за ними. ’ри комиссии
подрЯд проверЯли матчасть, обнаружили неполадки в системе орошениЯ  погребов
и, хотЯ  знали,  что неполадки эти устранению не  подлежат,  о  чем известно
артотделу флота аж  с  1929 года, акт  о погребах  составили.  Џо  камбузной
палубе левого борта ходить стыдно, там по вечерам тридцать штрафников (почти
у всех по нарЯду вне очереди) чистЯт картошку, шуруют ножами, ни  на кого не
глЯдЯ,  разве что  сделают  попытку  привстать,  когда поЯвитсЯ  Њилютин,  а
старпом тут  же  -- небрежненьким  жестом  -- отменит все  уставные  позы  и
команды. Ќо увидЯт штрафники  Њанцева  -- и всЯ браваЯ компаниЯ бросит ножи,
выпрЯмитсЯ, застынет, руки по швам, будто услышали  зычный окрик: "‚ста-ать!
‘мир-рно!.."  € за  ними тоже последнее  слово  -- там, на  гражданке, когда
станут вспоминать  командира 5-й  батареи. Ћдно  просветление в этом  мраке:
„олгушин,  который выше старпома,  поважнее  всех командиров,  который  и  с
кадровиком  потЯгаетсЯ,  тем  самым,  что  дважды вызывал  к  себе  Њанцева,
расспрашивал  о  родственниках. €  <i>когда</i>  месЯц назад  „олгушин заговорил  с
Њанцевым на юте, в Ћлеге слабехонько шевельнулось что-то  скорбное,  чистое,
сердце  тронувшее:  ему  отец привиделсЯ,  едва  он услышал добрый уверенный
голос  „олгушина. Ќачальник политотдела сказал, что не оставит его, Њанцева,
в беде. ’оже ведь -- последнее слово.

        34


     Љапитан  Ѓродский,  терапевт, окулист  и невропатолог  сразу, пришел  к
Ѓолдыреву. Ќе скрыл, что его прислало начальство. Џриложил к губам ладошку и
продудел  что-то бравурное. -- Љак  жизнь, ‘евочка? Џолучилось так фальшиво,
что Ѓолдырев поморщилсЯ. -- Ѓрось, €горь. Љоленный рефлекс проверЯть будешь?
-- Ѓуду, как же... -- обиделсЯ  Ѓродский. -- …сть  чего  почитать?  Ѓолдырев
подумал.  --  …сть.  "‹юбовнаЯ  жизнь опена", Ќа французском Языке.  „авай.
ђазберусь как-нибудь... Ђ вообще, между нами, что  с тобой?  Ѓолдырев  опЯть
подумал.  --  „а ничего. Ќе по  твоей  линии.  Џо  артиллерийской.  ‡атЯжной
выстрел у менЯ. -- ќто как?  -- „а так. Ќаводчики жмут на педали, а выстрела
нет.  Ћсечка.  €  открывать   затвор  орудиЯ  нельзЯ,  тлеющий  зарЯд  может
воспламенитьсЯ, и тогда  уж  так  бабахнет!..  —тоб  не  бабахнуло, командир
орудиЯ начинает отсчет времени, и только минут через  пЯть  можно  открывать
затвор.  ‡а шесть линкоровских лет капитан Ѓродский  нахваталсЯ  всЯкого. --
’ак, так... Ђ  ты  -- когда начал отсчет?  --  ‡наешь  что...  --  обозлилсЯ
Ѓолдырев.  --  ЏонЯл. --  Ѓродский  поднЯлсЯ.  -- „оложу,  что  в норме.  --
Њатушкина проверь! -- крикнул  вдогонку ему  Ѓолдырев. ‘ам Ѓолдырев не успел
заметить тот день, с которого  у него приступами  -- по пЯть-шесть суток  --
пошла  позорнаЯ  длЯ корабельного  офицера  болезнь:  бессонница.  ‚о второй
половине  августа  2-й  артиллерийский  дивизион  Ѓ—-2  понес  невосполнимые
потери. “шел в академию ‚алерьЯнов. Ќа линкоре  спохватились, вспомнили, что
артиллерист  он  выдающийсЯ, в  позапрошлом году завоевал приз командующего.
Џышных  проводов  не  устраивали,  обошлись  легкими  застольЯми по  каютам,
командир вышел к  трапу  провожать будущего академика и  историка. ‚ахтенный
офицер  записал: "15.35.  ‘ кораблЯ убыл капитан-лейтенант ‚алерьЯнов -- длЯ
дальнейшего прохождениЯ службы в военно-учебном заведении". “ход ‚алерьЯнова
сломал недельный график вахт и дежурств, на командира 4-й  башни  ‚ербицкого
пала двойнаЯ нагрузка. ‚ великой злобе на всех заступил он на вахту в  07.00
-- и  командиры вахтенных постов на  шкафуте и баке  предупреждали матросов:
"‚ербицкий на вахте!.. ‚ербицкий на  вахте!.."  (•орошо  знавшие  ‚ербицкого
люди говорили, что врагов своих он карает беспощадно,  что  иные лейтенанты,
переведенные на  Ѓалтику, и там не спасались от  невидимого  ножа  в длинной
руке бывшего сослуживца.)  Ћколо десЯти утра ‚анЯ ‚ербицкий выпытал у своего
--  дивизионного -- замполита причину,  по  которой ко „ню флота он так и не
получил  четвертую  звездочку   на  погоны.  ЋказываетсЯ,  ‹укьЯнов   сломал
сопротивление Њилютина и в личное деле ‚ербицкого вписал: "‘ матросами груб,
в  заботы подчиненных  не вникает, с  офицерами, равными  ему по  занимаемой
должности, заносчив, склонен к интригам". ђасправу с ‹укьЯновым командир 4-й
башни отложил  до  лучших  времен, со своим  замполитом  решил  покончить  в
недалеком будущем, но с Љолюшиным, заместителем командира 2-го артдивизиона,
можно  рассчитатьсЯ немедлЯ, благо тот  в 11.00 менЯет его. € обстоЯтельства
способствуют:  на  линкоре  собрались  офицеры  штаба   эскадры,  предстоЯли
похороны  умершего  позавчера флагманского минера капитана 1  ранга Џуртова,
любившего линкор. ”лагманские специалисты постоЯли у каюты Џуртова, побыли в
самой каюте, добрым  словом  помЯнули  человека, кровь которого в той земле,
куда  гроб  с  телом  его  опуститсЯ  в  14.30... ‚анЯ  ‚ербицкий  мгновенно
разобралсЯ в обстановке и все сделал так, чтоб сменивший его Љолюшин осталсЯ
в  дураках. Љогда вскоре после полуднЯ офицеры  штаба  вышли на ют, штабного
катера  с венками они  у трапа не  увидели.  Ђ времЯ шло,  времЯ  подгонЯло,
церемониЯ  похорон была  расписана по минутам. ЏредполагаЯ, что катер уже на
Њинной,  штаб  потребовал  барказ.  Ќо  --   странное  дело!  --  ни  одного
плавсредства  ни у борта, ни на “гольной  пристани. ‚ахтенный офицер старший
лейтенант  Љолюшин  вразумительных  объЯснений  дать  не  мог,  чем  накалил
офицеров штаба до  того, что на ют попрошен был старший  помощник командира.
Њилютин еще  не  поЯвилсЯ,  а  офицеры  вдруг  увидели  штабной катер  и  --
обомлели: изЯщный катер,  уставленный траурными венками,  буксировал к барже
мусорный  плотик.  ќто  было  не свЯтотатство даже, а нечто такое, что  надо
забыть, и забыть  так, чтоб ничто не напоминало,  а  напомнить мог вахтенный
офицер,  не  столкнутьсЯ с  которым на линкоре  невозможно. € снЯтый с вахты
Љолюшин понуро вышел на ют с чемоданом, провожали его только Њанцев и ѓущин.
‚ этот вечер ‚ербицкий поостерегсЯ идти в кают-компанию на ужин. Ћн пребывал
в некотором  смЯтении  после блестЯще  организованной им буксировки плотика.
Њеч, вложенный им в руку судьбы, снес  голову недруга столь быстро,  что сам
‚ербицкий  зажмурилсЯ  в  испуге,  притаилсЯ в каюте,  задраив  иллюминатор.
Њогущество  судьбы  страшило  и  возвышало.  ‘ кем-то  надо  было  разделить
ответственность, судьбу надо было как-то ублаготворить, отвернуть ее взор от
‚ербицкого. €  командир  4-й башни вспомнил: "ЋрлЯинцев!" Ђдъютант командира
дважды  в год запивал, и его трехдневные запои  так же органически входили в
боевую подготовку линкора, как стрельбы по воздушным и береговым целЯм. Ќо в
те недолгие недели, что предшествовали  запою  и следовали за ним, с памЯтью
адъютанта начинало  творитьсЯ что-то дикое, фантастическое. ‹юди  и событиЯ,
выложенные в  строгий временной рЯд, вдруг  отвЯзывались  от  летосчислениЯ,
разворачивались  в обратном направлении, и ЋрлЯинцев  будто прозревал, видел
человека  таким,  каким будет тот  через месЯц, год  или больше. ‘о  вздохом
радости ‚ербицкий напомнил судьбе, что за минуту до того, как план  расправы
с Љолюшиным сложилсЯ у него в голове, адъютант  командира, на верхней палубе
поЯвлЯвшийсЯ  только в темное времЯ  суток, вдруг возник на юте -- вестником
будущего. ‚идимо, доказывал судьбе ‚ербицкий, уход Љолюшина с кораблЯ был ею
же, судьбою,  предопределен, предписан, во всЯком  случае, высшими земными и
небесными  инстанциЯми.  „лЯ   2-го  артдивизиона   Љолюшин  стал  таким  же
покойником, как и Џуртов длЯ штаба эскадры, о каждом вспоминали хорошо. Ћлег
Њанцев внезапно понЯл, что о Љолюшина спотыкались все  комиссии, в  дивизион
прибывающие. Ћн был больше  матросом, чем  офицером,  повышений по службе не
ждал,  комиссиЯм дерзил  и  к Њанцеву их не  подпускал. ‘ильно  робел  перед
старпомом, перед старшими офицерами, но тем не менее всегда был между ними и
Њанцевым, замедлЯЯ и ослаблЯЯ сыпавшиесЯ на 5-ю батарею нападки. Ѓорис ѓущин
покомандовал дивизионом всего неделю.  Џришел приказ, даже два: о присвоении
ему очередного  воинского званиЯ  капитан-лейтенант и  о назначении  его  на
крейсер  "”рунзе"   старшим  артиллеристом.   ќто  было  крупное  повышение,
окупающее прозЯбание на линкоре, и командир первым  поздравил  его. Ќо почти
одновременно  с приказами  из учебных  кабинетов на  Њинной  стенке  потекли
уточненные данные о том, по чьей вине  ѓущин два  года  командовал орудиЯми,
стволы которых, вернее --  лейнера, были так изношены, что стрелЯть  батареЯ
не  могла,  и командовать,  в  сущности.  ѓущину  было  нечем.  ‹ежанием  за
портьерой он покрывал чужой грех. ‘лухами землЯ полна, тем более -- воды, на
линкоре  давно  уже   догадывались,  что  произошло  на  одном  из  эсминцев
Ѓалтийского флота летом  1951 года,  и теперь  узнали точно.  ’огда  эсминец
сдавал  зачетную  стрельбу  по  катеру  волнового  управлениЯ,  и   тогда-то
случилась редкостнаЯ  ошибка,  радиолокационные станции  кораблЯ  перепутали
цели,  и автомат  стрельбы  дал  на  башни  и зенитную батарею  неправильные
установки прицела  и  целика. Ќи  один  снарЯд не попал  в  катер,  ни  один
осколок, а оценка именно такой стрельбы -- жесткаЯ: хоть бы один осколочек в
борту катера-цели.  "‘делать" осколок и послали  ѓущина. Ќа щитовой  станции
пробоина от осколка  была "сделана",  акт  о  повреждении катера составлен и
подписан, стрельба зачтена.  €сториЯ получила огласку,  командир эсминца все
свалил  на  ѓущина,  своего  помощника,  хотЯ и  младенцу Ясно: без  четкого
приказа  командира  эсминца  на  такой  подлог  не мог пойти  никто. Ќа суде
офицерской   чести   Ѓорис  ѓущин   промолчал.   .   ’еперь   справедливость
восторжествовала, но торжество  это было унизительным длЯ  Ѓориса  ѓущина. ‚
учебных кабинетах демонстрировалась калька  маневрированиЯ  эсминца  на  той
стрельбе, все графики отчета,  офицеров эскадры —” призывали к бдительности,
к честности, взахлеб рассказы