ни  хижины
были построены в  обычном  полинезийском  стиле  -  из  прутьев  и  плетеных
пальмовых листьев, другие были сколочены гвоздЯми из досок по типу маленьких
тропических бунгало. Ѓольшое дощатое  здание,  стоЯвшее  среди  пальм.  было
новым общественным домом, в котором нам,  шестерым,  предстоЯло  жить.  ЌесЯ
перед собой флаг, мы вошли внутрь дома через маленькую заднюю дверь и  вышли
из него на широкие ступени перед фасадом. Џеред нами на площади  стоЯли  все
жители деревни: мужчины, женщины и дети, старые и молодые  -  все,  кто  мог
ходить или ползать. ‚се были чрезвычайно серьезны; даже наши веселые друзьЯ,
побывавшие на острове Љон-’ики, стоЯли вытЯнувшись среди  других,  ни  одним
движением не показываЯ, что они с нами знакомы.
     Њы вышли на ступени, и тогда все собравшиесЯ открыли  рты  и  запели...
Њарсельезу! ‚ождь, знавший слова, был запевалой, и пели они хорошо, несмотрЯ
даже на то, что некоторые старухи на высоких нотах спотыкались.  ‡дорово  им
пришлось, наверно, прорепетировать! Џеред ступенЯми развевались  французский
и норвежский флаги, и на этом  закончилась  официальнаЯ  часть  церемонии  и
приема вождЯ ’еки. Ћн спокойно отступил в сторону, и церемониймейстером стал
выскочивший  вперед  тучный  ’упухое.  Ћн  энергично   взмахнул   рукой,   и
собравшиесЯ запели другую песню, Ќа этот раз она звучала лучше,  потому  что
они сами придумали мелодию и слова были полинезийские. Џеть свои собственные
хула (мелодии) они умели. ЊелодиЯ была такой чарующей в  своей  трогательной
простоте, что у нас мурашки побежали по  спине.  ћжные  морЯ  покорили  нас.
Ќесколько человек выступали  запевалами,  и  через  определенные  промежутки
времени хор подхватывал припев. ЊелодиЯ была с вариантами,  хотЯ  текст  был
один и тот же:
     "‡дравствуйте, ’ераи Њатеата и твои люди, пришедшие  к  нам  на  ђароиа
через море на паэ-паэ, здравствуйте! Ћставайтесь у нас надолго и  поделитесь
с нами воспоминаниЯми, чтобы мы всегда были вместе, даже когда вы  уедете  в
свою далекую страну. ‡дравствуйте!"
     Њы попросили их спеть эту песню еще раз. Џоборов  первую  робость,  они
оживлЯлись все больше и больше. ’упухое попросил менЯ рассказать народу, как
мы прибыли по морю на паэ-паэ -  все  ждали  этого  повествованиЯ.  џ  начал
говорить по-французски, а ’ека переводил фразу за фразой.
     Њоего выступлениЯ ждали необразованные, но в высшей  степени  смышленые
коричневые люди. џ рассказал им, как Я жил  раньше  среди  их  собратьев  на
островах ћжных морей, где впервые услышал об их первом вожде  ’ики,  который
привел их праотцев на острова из таинственной  страны  -  о  ней  никто  уже
больше ничего не знал. Ќо в далекой стране, называемой Џеру, правил когда-то
могучий  вождь,  которого  звали  ’ики.  Ќарод  называл   его   Љон-’ики   -
‘олнце-’ики; он говорил, что происходил от солнца. ’ики с  людьми  исчез  из
своей страны на больших паэ-паэ, и поэтому мы, шестеро, считаем, что он  был
тем самым ’ики, который прибыл на эти острова. ’ак как никто не  верил,  что
на паэ-паэ можно перейти океан, то мы сами отправились на плоту из  Џеру.  €
вот мы здесь. ‡начит, это возможно.
     ’ека перевел эту краткую речь, и тогда ’упухое - весь огонь и  пламЯ  -
выскочил перед собравшимисЯ и зачастил по-полинезийски,  размахиваЯ  руками,
указываЯ на небо и на нас. € в  потоке  его  речи  беспрестанно  повторЯлось
слово "’ики". Ћн говорил так быстро, что следить за ним было невозможно,  но
собрание глотало каждое слово и было, видимо, в  восторге.  ’ека  же,  когда
пришло времЯ переводить, был в Явном замешательстве.
     ’упухое  сообщил,  что  его  отец,  дед  и  прадед  и  их   прародители
рассказывали о ’ики и говорили, что ’ики был их первым вождем, а  сейчас  он
находитсЯ на небе. Ќо затем пришли белые и сказали, .что преданиЯ их предков
были сплошной ложью; ’ики никогда не существовал.  …го  совсем  не  было  на
небе, потому что там был €егова. ’ики был Языческим  богом,  в  него  нельзЯ
верить. Ќо вот теперь мы, шестеро, приплыли на паэ-паэ через море. Њы первые
белые, которые признали, что его предки говорили правду и ’ики действительно
жил, хотЯ теперь он умер и находитсЯ на небе.
     Њне стало не по себе - ведь Я, может  быть,  свел  на  нет  всю  работу
миссионеров. џ поспешил объЯснить, что ’ики - в этом нет никаких сомнений  -
жил, но сейчас он умер, и в этом тоже нет сомнений. Ќо был ли он на небе или
в аду, об этом знал только €егова. ’ики, вероЯтно, был великим  вождем,  как
’ека или ’упухое - возможно, даже  более  великим,  -  но  он  был  смертным
человеком.
     Њое  объЯснение  вызвало  припадок  весельЯ   и   удовлетворило   наших
коричневых друзей, и их  одобрительные  кивки  подтвердили,  что  мои  слова
произвели впечатление. ’ики жил - это основное. Ђ если он  сейчас  и  был  в
аду, тем хуже длЯ него.  ’упухое  предположил,  что  в  таком  случае  шансы
увидеть его увеличиваютсЯ.
     ’ри старика вышли вперед и пожали  нам  руки.  Ќе  было  сомнениЯ,  что
именно они хранили памЯть о  ’ики,  и  вождь  рассказал  нам,  что  один  из
стариков знал множество преданий и исторических песен времен их  предков.  џ
спросил старика, есть ли в преданиЯх какое-нибудь  указание  на  то,  откуда
пришел ’ики. Ќи один из стариков не мог припомнить ничего  подобного.  Џосле
долгого и тщательного размышлениЯ старик прошамкал, что ’ики  взЯл  с  собой
ближайшего родственника. по имени Њауи, и в песне о Њауи говоритсЯ,  что  на
острова он пришел из Џуры, а  слово  "Џура"  употреблЯетсЯ  длЯ  обозначениЯ
места, откуда восходит солнце. …сли Њауи прибыл из Џуры. заметил старик,  то
и ’ики пришел оттуда, и мы, шестеро, прибыли на паэ-паэ также из  Џуры  -  в
этом  нет  никаких  сомнений.  џ  рассказал  коричневым  людЯм,  что  жители
уединенного острова Њангарева, расположенного неподалеку от  острова  Џасхи,
не имели никакого понЯтиЯ о каноэ и в наше времЯ выходили в море на  больших
паэ-паэ. ќтого старики не знали, но им было известно. что у их предков также
были большие паэ-паэ. Ћни постепенно исчезали,  и  сейчас  от  них  остались
только название и преданиЯ. ‚  давние  времена,  заметил  самый  древний  из
стариков,  длЯ  паэ-паэ  существовало  и  другое   слово:   они   назывались
"ронго-ронго", но это слово сейчас исчезло из Языка, оно упоминаетсЯ  только
в древнейших преданиЯх.
     ќто слово представлЯет  интерес,  потому  что  ђонго,  произносимое  на
некоторых островах как ‹оно,  ЯвлЯетсЯ  именем  одного  из  самых  известных
легендарных  предков  полинезийцев.  Ћн  всегда  описываетсЯ  человеком   со
светлыми волосами и с белой кожей.  Љогда  капитан  Љук  впервые  прибыл  на
ѓаваи, население встретило его с распростертыми объЯтиЯми. Ћни  принЯли  его
за своего белого родича ђонго, вернувшегосЯ на большом парусном  корабле  из
страны предков после длительного путешествиЯ, во времЯ которого  родилось  и
умерло много поколений. €, наконец, следует заметить, что на  острове  Џасхи
ронго-ронго было обозначением  загадочных  иероглифов.  тайна  которых  была
утерЯна с исчезновением последних грамотных "длинноухих".
     ‘тарикам хотелось поговорить  о  ’ики  и  ронго-ронго,  а  молодежи  не
терпелось послушать о китовой акуле и путешествии  по  морю.  Ќо  нас  ждало
угощение, да и ’ека устал переводить.
     ‚сем жителЯм деревни было разрешено подойти и пожать нам руки.  Њужчины
бормотали "иа ора на" и чуть ли не вывертывали нам руки. „евушки  подходили,
изгибаЯ стан, и приветствовали нас застенчиво  и  робко,  а  старухи  что-то
шептали и показывали пальцами на наши бороды и белую кожу. „ружелюбие  сиЯло
на всех лицах, и было совершенно не важно, что мы не  понимаем  друг  друга.
…сли они говорили нам что-то непонЯтное по-полинезийски, то мы отвечали  той
же монетой по-норвежски, и это вызывало всеобщее веселье.  Џервое,  чему  мы
выучились по-полинезийски, было слово "нравитьсЯ". € если к тому же мы могли
показать, что нам нравитсЯ, то  мы  получали  немедленно  эту  вещь,  и  все
оказывалось очень просто. …сли же мы говорили  "нравитсЯ"  и  отворачивались
при этом, то это означало "не нравитсЯ". €меЯ такой запас слов, мы прекрасно
разговаривали, пока не познакомились со всеми ста двадцатью  семью  жителЯми
деревни. ‚ конце концов мы занЯли место за длинным  столом  рЯдом  с  обоими
вождЯми, и деревенские девушки начали обносить нас восхитительными  блюдами.
Џока одни занимались угощением, другие украшали гирлЯндами цветов нашу  шею,
а венком голову.  –веты  издавали  чудесный  аромат  и  были  прохладными  и
освежающими в жаркое времЯ. ’ак началось это радушное  празднество,  которое
фактически закончилось много недель спустЯ, когда мы покинули остров.  ѓлаза
у  нас  широко  раскрылись,  и  изо  рта  потекли  слюнки  при  виде  стола,
ломившегосЯ от поросЯт, цыплЯт, уток, свежих  омаров,  полинезийских  рыбных
блюд, плодов хлебного дерева и кокосового молока. Њы набросились на Яства, и
наши коричневые друзьЯ развлекали  нас  полинезийскими  песнЯми,  а  молодые
девушки танцевали вокруг стола.
     Ќаши ребЯта смеЯлись и забавлЯлись от души. ‘идЯ за столом и насыщаЯсь,
как умирающий  от  голода,  Я  не  знал,  кто  из  нас  выглЯдел  нелепее  с
развевающейсЯ по ветру бородой и. венком из  цветов  на  голове.  Ћба  вождЯ
наслаждались жизнью так же откровенно, как и мы.
     Џосле угощениЯ началсЯ  общий  танец  "хула".  „еревне  очень  хотелось
показать нам местные народные танцы. Њы, шестеро, вместе с ’екой  и  ’упухое
занЯли первые места; Явились два гитариста, присели на корточки  и  заиграли
настоЯщие мелодии ћжных морей. „ва рЯда танцующих  мужчин  и  женщин,  шурша
юбками из  листьев  пальмы,  повЯзанными  вокруг  бедер,  вошли,  скользЯ  и
извиваЯсь, в круг зрителей, сидевших на корточках и распевавших песни. “ них
был веселый и живой запевала в лице изумительно толстой "вахине", у  которой
одну руку откусила акула. ‘начала танцующие нервничали и вели  себЯ  немного
натЯнуто, но,  увидев,  что  белые  люди  с  паэ-паэ  любуютсЯ  их  древними
народными танцами, они все больше и больше оживлЯлись. Љ ним  присоединились
несколько пожилых островитЯн. Ћни прекрасно выдерживали ритм и хорошо  знали
свои танцы, хотЯ их сейчас  редко  танцевали.  ‘олнце  погрузилось  в  ’ихий
океан, а плЯски под  пальмами  становились  все  оживленнее  и  аплодисменты
зрителей непосредственнее.  Ћни  совершенно  забыли,  что  среди  них  сидЯт
шестеро иностранцев. Њы принадлежали  теперь  все  шестеро  к  их  народу  и
веселились вместе с ними.
     ђепертуар был неистощим, один  очаровательный  танец  сменЯлсЯ  другим.
Ќаконец несколько юношей уселись перед нами в круг и по знаку ’упухое начали
бить в такт ладонЯми по земле-сначала медленно.  потом  быстрее  и  быстрее.
ђитм выделЯлсЯ все Явственнее, особенно  когда  присоединилсЯ  барабанщик  и
начал  аккомпанировать,  ударЯЯ  в  бешеном   темпе   двумЯ   палочками   по
выдолбленному сухому  древесному  обрубку,  издававшему  резкий  напрЯженный
звук. Љогда темп достиг желаемой быстроты, раздалось  пение,  и  внезапно  в
круг влетела танцовщица с гирлЯндой на шее и цветами  за  ухом.  …е  ноги  с
согнутыми коленЯми  двигались,  в  такт  музыке,  она  ритмично  раскачивала
бедрами и поднимала руки над головой. ’ак танцуют полинезийцы. Ћна танцевала
великолепно, и вскоре все собравшиесЯ отбивали  ей  такт  ладонЯми.  ‚  круг
вбежала еще одна танцовщица, а  вслед  за  ней  другаЯ.  Ћни  с  невероЯтной
гибкостью и в безупречном ритме двигались и скользили  одна  вокруг  другой,
подобно танцующим грациозным тенЯм. ѓлухие удары ладонЯми по земле, пение  и
веселый деревЯнный барабан все убыстрЯли темп, он становилсЯ все бешенее,  и
плЯска делалась все более дикой. Ђ зрители кричали и хлопали, безукоризненно
выдерживаЯ ритм.
     ’акой была жизнь на ћжных морЯх и в давние времена. ‡везды  мерцали,  и
пальмы качались на ветру. Ќочь была мЯгкой, долгой, полной запаха  цветов  и
крика цикад. ’упухое сиЯл и похлопывал менЯ по плечу.
     - Њаитаи? - спросил он.
     - Њаитаи, - ответил Я.
     - Њаитаи? - спросил он остальных.
     - Њаитаи! - ответили все хором, и они действительно так думали.
     - Њаитаи, - кивнул головой ’упухое, указав на себЯ. Ћн  тоже  радовалсЯ
жизни.
     € ’ека тоже считал, что праздник был великолепен.  Ѓелые  люди,  сказал
он, впервые присутствовали на таких плЯсках на ђароиа.
     ‚се быстрее и быстрее  били  барабаны,  быстрее  хлопали  ладони,  пели
голоса и плЯсали ноги...
     Ќо вот одна из танцовщиц вышла из хоровода и закружилась,  извиваЯсь  в
танце, на одном месте, протЯгиваЯ руки к ѓерману. ѓерман хихикнул в  бороду;
он совсем не знал, как ему к этому отнестись.
     - Ќе терЯйсЯ. Џокажи ей, что мы не хуже, - прошептал Я, - ’ы же хороший
танцор.
     Љ неописуемому восторгу присутствующих, ѓерман вбежал в круг, присел  и
энергично  выполнил  все  нетрудные  извивающиесЯ  движениЯ  танца   "хула".
‹икованию не было конца. ‚скоре Ѓенгт и ’урстейн тоже включились в танец,  и
они так старались не сбавить темпа,  что  с  них  пот  лил  градом.  Ђ  темп
становилсЯ все бешенее, до тех пор, пока  остались  только  удары  барабана,
превратившиесЯ в сплошной протЯжный гул.  ’огда  три  танцовщицы,  настоЯщие
танцовщицы "хула", задрожали все вместе, словно осиновые листьЯ при  сильном
ветре, и опустились на землю. € тогда барабаны сразу замолкли.
     ’еперь мы были героЯми вечера. Ќе было конца изъЯвлениЯм восторга.
     ‘ледующим номером  программы  был  танец  птиц  -  один  из  древнейших
обрЯдовых танцев на ђароиа. Њужчины и женщины прыгали рЯдами навстречу  друг
другу в ритмичном  танце,  подражаЯ  стае  птиц.  ‚едущий  танцор  величалсЯ
вожаком птиц, и он выделывал замысловатые  движениЯ,  не  участвуЯ  в  самом
танце. Љогда танец окончилсЯ, ’упухое объЯснил, что его  танцевали  в  честь
плота и танец нужно повторить, только теперь Я должен быть ведущим танцором.
Ќасколько Я понЯл, задача ведущего танцора заключалась в том, чтобы издавать
дикие крики и прыгать кругом на корточках, раскачиваЯ бедрами  и  размахиваЯ
руками над головой. џ натЯнул как следует на  голову  венок  и  выступил  на
сцену. џ уже извивалсЯ порЯдочно времени,  как  вдруг  заметил,  что  старый
’упухое от хохота чуть не падает со  стула,  а  музыка  постепенно  утихает,
потому что певцы и барабанщики последовали его примеру.
     Ќо все хотели танцевать, старые  и  молодые,  и  вскоре  барабанщики  и
хлопавшие по земле снова занЯли свои места и начали  играть  огненный  танец
"хула-хула". ‘перва вбежали в круг коричневые танцовщицы и начали  танцевать
в темпе, который с каждой минутой становилсЯ все более диким.  Ђ  затем  они
начали приглашать нас, шестерых, по очереди. ‚ это времЯ в танец  включалось
все больше и больше мужчин и женщин, и они топали и извивались  .  с  каждой
минутой все быстрее и быстрее.
     Ћдного ќрика никак нельзЯ было  расшевелить.  ‘квознЯки  и  сырость  на
плоту возродили его ишиас, и он сидел, как старый шкипер с Яхты, чопорный  и
бородатый, и  попыхивал  трубкой.  Ћн  не  обращал  вниманиЯ  на  танцующих,
пытавшихсЯ вытащить его на площадку. Ќа нем были огромные брюки  из  овечьей
шкуры, которые он носил по ночам, когда в водах течениЯ ѓумбольдта нас мучил
холод. Ћн сидел под пальмой  точной  копией  ђобинзона,  со  своей  огромной
бородой, голым туловищем и брюками из овечьей шерсти. Љрасивые девушки  одна
за другой пытались снискать его расположение. Ќо  он  сидел  важно  в  своем
венке из цветов на густых волосах и попыхивал трубкой.
     ‚ круг вошла крепко сложеннаЯ, с  мощными  мускулами  женщина,  сделала
несколько более или  менее  грациозных  па  из  танца  "хула"  и  решительно
направилась к ќрику. Ќа его лице  поЯвилось  выражение  ужаса,  но  амазонка
приветливо улыбалась; она взЯла его за руку  и  поднЯла  со  стула.  ‘мешные
брюки ќрика были сшиты шерстью внутрь, но сзади они были порваны, и  оттуда,
как заЯчий хвост, торчал большой клок шерсти. ќрик  неохотно  последовал  за
ней и вошел в круг, держась одной рукой за то место, где он чувствовал  боль
от ишиаса, а в другой у него была трубка. Ћн принЯлсЯ .прыгать, и тогда  ему
пришлось выпустить брюки, чтобы поправить падавший с  головы  венок,  но  он
вынужден был оставить его висеть на ухе, чтобы схватить брюки,  падавшие  от
собственной тЯжести. …го массивнаЯ  дама,  кружившаЯсЯ  перед  ним  в  танце
"хула", была не менее забавной, и у  нас  всех  слезы  катились  по  бороде.
‚скоре  все  прекратили  танцевать,  и  ќрик-хула   с   женщиной-тЯжеловесом
грациозно кружились в одиночестве под взрывы хохота, гремевшие  в  пальмовой
роще. Ќаконец им пришлось остановитьсЯ, потому что певцы  и  музыканты  были
больше ни на что не способны, как хвататьсЯ за бока от хохота.
     Џраздник  продолжалсЯ  до  утра.  €  лишь  после  того,  как  мы  снова
обменЯлись рукопожатиЯми со всеми ста двадцатью  семью  жителЯми,  нам  было
разрешено  немного  отдохнуть.  ‚прочем,  нам  приходилось   повторЯть   эти
рукопожатиЯ ежедневно и утром и вечером в течение всего нашего пребываниЯ на
острове. ‘о всех хижин деревни нам собрали шесть  кроватей  и  поставили  их
рЯдом вдоль стены в общественном доме, и мы спали  рЯдом,  как  семь  гномов
Ѓелоснежки из сказки, а над нашими головами висели сладко пахнущие венки  из
цветов.
     Ќа следующий день шестилетний мальчик, у которого был нарыв на  голове,
почувствовал себЯ значительно хуже. ’емпература у  него  поднЯлась  выше  40
градусов, нарыв был величиной с кулак и причинЯл ужасную боль. “ него  были,
кроме того, небольшие нарывы и на пальцах.
     ’ека сказал, что от таких нарывов в деревне погибло много детей, и если
мы не спасем мальчика, то он умрет очень скоро. “ нас были с собой  таблетки
пенициллина, но мы  не  знали,  какую  дозу  можно  дать  такому  маленькому
ребенку; и если он умрет после нашего лечениЯ, это может  повлечь  за  собой
серьезные последствиЯ длЯ всех нас.
     Љнут и ’урстейн вынули свою радиоаппаратуру и  натЯнули  антенну  между
самыми высокими кокосовыми пальмами. ‚ечером они свЯзались с нашими друзьЯми
ѓалом и ”ранком, сидевшими у себЯ дома в ‹ос-Ђнжелосе. ”ранк позвонил врачу,
мы передали ключом. Њорзе все симптомы болезни мальчика  и  перечислили  все
лекарства, имевшиесЯ в нашей  аптечке.  ”ранк  передал  ответ  врача,  и  мы
поспешили к хижине, где маленький •аумата металсЯ в жару, а половина жителей
деревни шумела и плакала над ним.
     ѓерман и Љнут занЯлись лечением, а у  остальных  оказалось  больше  чем
достаточно дела - мы должны были удерживать жителей деревни  за  дверЯми.  “
матери мальчика началась истерика, когда мы  Явились  с  ножом  и  попросили
горЯчей воды. ѓерман и Љнут сбрили все волосы с головы  мальчика  и  вскрыли
нарыв. ѓной брызнул  высоко  вверх,  к  потолку,  и  несколько  возбужденных
островитЯн в Ярости ворвались в хижину, но были тут  же  выброшены  обратно:
дело было нешуточное. Љогда  нарыв  был  очищен  и  стерилизован,  "доктора"
забинтовали голову мальчика. и мы начали  лечение  пенициллином.  ‚  течение
двух  суток  мы  давали  мальчику  пенициллин  через  каждые  четыре   часа;
температура была высокой и нарыв открытымЉаждый вечер мы консультировались с
врачом в  ‹ос-Ђнжелосе.  Џотом  температура  упала,  вместо  гноЯ  поЯвилась
сукровица, и рана начала затЯгиватьсЯ. Њальчик начал улыбатьсЯ  и  проЯвлЯть
интерес к картинкам из удивительного мира  белых  людей,  где  были  машины,
коровы и многоэтажные дома.
     —ерез  неделю  •аумата  уже  играл  с  ребЯтишками  на  берегу.  ѓолова
по-прежнему была забинтована, но повЯзку вскоре снЯли.
     Џосле этого удачного лечениЯ нас  осаждали  толпы  больных,  которым  в
деревне, казалось, не было конца. ‡убнаЯ боль и желудочные  болезни  были  у
всех, у молодых и старых оказались нарывы.  Њы  отсылали  всех  пациентов  к
"доктору"  Љнуту  и  "доктору"  ѓерману,  которые  "предписывали"  диету   и
опустошали нашу аптечку от пилюль и мазей. Ќекоторые вылечились,  никому  не
стало хуже, и когда аптечка была  пуста,  мы  приготовили  суп  из  какао  и
овсЯную кашу, оказавшие исключительное действие на истеричных женщин.
     Њы прожили уже несколько дней у коричневых  друзей,  и  наступил  самый
торжественный день во всех  празднествах.  Ќас  принимали  в  число  граждан
острова ђароиа и давали полинезийские имена.  џ  уже  больше  не  был  ’ераи
Њатеата. ’ак менЯ называли на ’аити, но здесь мне дадут другое имЯ.
     Џосередине площади длЯ нас  поставили  шесть  стульев,  и  всЯ  деревнЯ
заблаговременно собралась сюда, чтобы захватить  хорошее  место  около  нас.
’ека торжественно сидел среди односельчан. Ћн был, без сомнениЯ, вождем,  но
когда дело касалось старых местных  обычаев,  ’ека  передавал  главную  роль
’упухое.
     ‚се сидели очень  серьезные  и  молчаливые.  Ѓольшой,  толстый  ’упухое
торжественно и медленно подошел, держа в руках громадную узловатую палку. Ћн
сознавал торжественность минуты. ‚се взглЯды были прикованы к  нему,  когда,
будто погруженный в собственные мысли, он остановилсЯ перед нашей шестеркой.
Ћн был прирожденный вождь, блестЯщий оратор и актер.
     ’упухое обратилсЯ к запевалам, барабанщикам и танцорам и,  указываЯ  на
них поочередно своей узловатой палкой, отдал им низким,  сдержанным  голосом
краткие приказаниЯ. ‡атем он снова повернулсЯ к нам и так закатил глаза, что
белки засверкали  такой  же  белизной,  как  и  зубы  на  его  выразительном
медно-коричневом  лице.  ‡атем  он  поднЯл  свою  палку  и  отрывисто  начал
произносить древние обрЯдовые слова. Ћни  сыпались  у  него,  как  горох  из
мешка, и были понЯтны лишь нескольким самым древним старикам, потому что  он
говорил на древнем, забытом диалекте.
     Ћн говорил нам, а ’ека переводил, что имЯ первого  царЯ,  поселившегосЯ
на ђароиа, было ’икароа. Ћн правил всем этим атоллом от севера  до  юга,  от
востока до запада, а также и небом над головами людей.
     •ор запел старую песню о царе ’икароа, а ’упухое положил свою  огромную
руку мне на грудь, повернулсЯ к зрителЯм и  сказал,  что  он  называет  менЯ
‚ароа ’икароа, что означает „ух ’икароа.
     ЏеснЯ замерла, и настала очередь ѓермана и Ѓенгта.  ЃольшаЯ  коричневаЯ
рука побывала поочередно у них на груди, и они получили соответственно имена
’упухое-€тетахуа и ’опакино. ќто были имена двух древних героев,  вступивших
в битву с морским чудовищем и умертвивших его у прохода в рифе ђароиа.
     Ѓарабанщики ударили несколько раз в барабаны, у, и двое сильных  мужчин
с длинными копьЯми в обеих руках и в повЯзках вокруг бедер выбежали  вперед.
Ћни промаршировали в бурном темпе, высоко вскидываЯ колени, поднимаЯ копьЯ и
поворачиваЯ  головы  в  разные  стороны.  ‘нова  ударили  барабаны,  мужчины
взвились  в  воздух  и  ногами  изобразили  в   чистейшем   балетном   стиле
символический поединок героЯ с морским чудовищем. Ћн  был  показан  в  очень
быстром темпе. ‡атем ’урстейн под звуки песни  получил  имЯ  прежнего  вождЯ
деревни Њароаке, а ќрик и Љнут были названы  ’ане-Њатарау  и  ’ефаунуи  -  в
честь двух древних мореплавателей и морских героев. ‚ длинной и однообразной
декламации, сопровождавшей присвоение имен, слова произносились беспрерывным
потоком  с  головокружительной  быстротой.  ќто  должно  было   одновременно
произвести впечатление и позабавить.
     –еремониЯ была окончена. € опЯть, как встарь, на острове  ђароиа  среди
полинезийцев  сидели  белые  бородатые  вожди.  ‚перед  выступили  два  рЯда
танцующих мужчин и женщин, одетых в юбки из соломы и с коронами из  лыка  на
голове. ’анцуЯ, они подошли к нам, снЯли с себЯ короны, надели их на  нас  и
подвЯзали нам свои юбки. € празднество продолжалось...
     Љак-то  ночью  увенчанным  цветами   радистам   удалось   свЯзатьсЯ   с
радиолюбителем на ђаротонге, передавшим  нам  послание  с  ’аити.  ќто  было
сердечное приветствие от губернатора всех французских колоний ’ихого океана.
     Џо приказу из Џарижа он выслал правительственную шхуну "’амара",  чтобы
переправить  нас  на  ’аити,  тем  самым  избавив  от  необходимости   ждать
неизвестно сколько времени, пока придет  шхуна  за  копрой.  ’аити  -  центр
французских колоний и единственный остров, имеющий свЯзь  с  внешним  миром.
’олько на ’аити мы могли сесть на пароход, чтобы добратьсЯ домой.
     Џразднества на ђароиа  тем  временем  продолжались.  Ћднажды  ночью  со
стороны морЯ послышались какие-то  странные  звуки.  „озорные,  сидевшие  на
верхушках пальм, спустились и сообщили,  что  у  входа  в  лагуну  поЯвилось
какое-то судно. Њы бросились бегом через пальмовую рощу к  берегу  и  начали
смотреть в сторону, противоположную той, откуда пришли мы.  ’ам  прибой  был
значительно слабее - та сторона была под защитой всего атолла и рифа.
     ЏрЯмо у прохода в лагуну мы увидели огни  какого-то  судна.  Ќебо  было
светлое и звездное, и мы сейчас же различили  контуры  широкой  двухмачтовой
шхуны. Ѓыло ли это судно, присланное губернатором? Џочему же оно не  входило
в лагуну?
     ЋстровитЯне становились все беспокойнее. Ќаконец и мы  увидели,  в  чем
дело. ‘удно сильно накренилось на один бок и могло опрокинутьсЯ. Ћно село на
мель на коралловом рифе, которого не было видно. ’урстейн схватил  фонарь  и
просигнализировал:
     "Quel bateau?" (Љакой корабль?)
     "Њаоаэ", - замерцал ответ.
     "Њаоаэ" была шхуна, курсировавшаЯ между островами и перевозившаЯ копру.
Ћна шла на ђароиа за копрой. Љапитан шхуны и всЯ команда были полинезийцами,
и они знали рифы вдоль и  поперек.  Ќо  в  темноте  течение  коварно.  хуне
повезло в том отношении, что она села  на  мель  с  подветренной  стороны  и
погода была спокойной. "Њаоаэ" все больше и больше  накренЯлась  на  бок,  и
команде пришлось перейти в спасательную шлюпку.  Љ  мачтам  шхуны  привЯзали
толстые тросы, перетащили их на берег,  и  островитЯне  закрепили  концы  за
пальмы, чтобы шхуна не, перевернулась. …е команда стоЯла в  своей  шлюпке  с
тросами у прохода в рифе, рассчитываЯ взЯть шхуну на буксир, когда  начнетсЯ
прилив и вода пойдет из лагуны. †ители деревни спустили на воду свои каноэ и
поплыли к шхуне, чтобы спасти копру. Ќа борту шхуны было не  менее  90  тонн
ценного груза-Љаноэ за каноэ перевозили копру в мешках с накренившейсЯ шхуны
на берег.
     ЌачалсЯ прилив, но шхуна оставалась на мели. …е так било  и  швырЯло  о
коралловые глыбы, что она получила пробоину. Ќа рассвете "Њаоаэ" была в  еще
худшем положении, чем раньше. Љоманда обессилела.  Ќечего  было  и  пытатьсЯ
сдвинуть с места шхуну, водоизмещением в 150 тонн, спасательными  лодками  и
каноэ. Ќо она превратитсЯ в обломки, если ее будет  так  бить  о  риф,  а  в
случае непогоды ее понесет к атоллу и она погибнет в прибое.
     Ќа "Њаоаэ" радио не было; у нас оно было. Ќо  пока  спасательное  судно
прибудет с ’аити"  у  "Њаоаэ"  будет  достаточно  времени,  чтобы  разбитьсЯ
вдребезги. Ћднако во второй раз в течение одного месЯца риф у ђароиа упустил
свою добычу.
     Љ середине днЯ на горизонте на западе показалась  шхуна  "’амара".  Ћна
была послана, чтобы захватить нас с ђароиа, и капитан и команда были  немало
удивлены, увидев вместо плота две мачты большой шхуны,  беспомощно  бившейсЯ
на рифе.
     Ќа борту "’амары" находилсЯ французский администратор  группы  островов
’уамоту и ’убуаи ”редерик Ђнне, которого губернатор прислал за нами с ’аити,
‘ ним на борту были французы - кинооператор  и  радист.  Љапитан  и  команда
шхуны были полинезийцами. Ђнне - уроженец ’аити, родители его - французы; он
слыл превосходным морЯком. Ћн взЯл на  себЯ  управление  судном  с  согласиЯ
капитана-таитЯнина,  который  был  рад  избежать  ответственности.  "’амаре"
удалось обойти бесчисленные подводные рифы и течениЯ, и вскоре между  обеими
шхунами были протЯнуты два толстых троса. Ђнне принЯлсЯ выполнЯть искусные и
опасные маневры, в то времЯ как прилив грозил выбросить оба судна  на  сушу,
на коралловую отмель.
     ‚  самый  разгар  прилива  "Њаоаэ"  сдвинулась  с  рифа,   и   "’амара"
отбуксировала ее на глубокое место. Ќо в пробоину "Њаоаэ" хлестала  вода,  и
"’амара" на всех парах увела ее в мелкие воды лагуны.
     ’рое суток лежала почти затонувшаЯ "Њаоаэ" в  лагуне;  насосы  работали
день и ночь. ‹учшие ловцы за перламутром из наших друзей нырЯли  под  шхуну,
латали ее свинцовыми полосами  и  задраили  самые  большие  пробоины,  чтобы
только "’амара" могла отбуксировать ее на судоверфь ’аити.
     Љогда "Њаоаэ" была наконец готова  к  отплытию,  Ђнне  провел  "’амару"
через коралловые мели лагуны и причалил к острову Љон-’ики.  Џлот  был  взЯт
"’амарой" на буксир. ‘удно легло на обратный курс, к проходу в рифе  ђароиа,
с "Љон-’ики" на буксире, а за ним  вплотную  шла  "Њаоаэ",  чтобы  в  случае
катастрофы можно было спасти команду.
     Џрощание с ђароиа было более чем  грустным.  ‚се,  кто  мог  двигатьсЯ,
собрались на коралловые насыпи; они играли и пели наши любимые мелодии, пока
шлюпка переправлЯла нас на "’амару".
     ‚ середине толпы возвышалсЯ ’упухое, держа за руку маленького  •аумата.
•аумата плакал, и по  лицу  могущественного  вождЯ  ’упухое  также  катились
слезы. Ќо они пели и играли еще долго-долго после того, как прибой  заглушил
длЯ нас все звуки.
     Џровожавшие нас с песнЯми островитЯне  потерЯли  шестерых  друзей.  Њы,
молча стоЯвшие на борту "’амары", пока насыпь  не  исчезла  за  пальмами,  а
пальмы не исчезли в море, терЯли сто двадцать семь друзей. “ нас в душе  все
еще звучала печальнаЯ песнЯ:
     "Џоделитесь с нами воспоминаниЯми, чтобы мы всегда  были  вместе,  даже
когда вы уедете в свою далекую страну".
     —ерез четыре днЯ из морЯ  вынырнул  остров  ’аити.  Ћн  не  был  ниткой
жемчуга  с  пучками  пальм  на  горизонте.  Џеред  нами  вырастал  дикий   и
величественный, вздымающийсЯ в небо голубоватый  горный  хребет,  с  пиками,
увенчанными венками из облаков.
     Њы подходили все ближе, и  у  голубых  гор  поЯвились  зеленые  склоны.
ђоскошнаЯ зеленаЯ растительность юга спускалась по ржаво-красным  склонам  и
утесам в глубокие лощины и долины, выходившие к морю. Ѓерег  приближалсЯ,  и
за полоской золотого песка мы увидели стройные пальмы, теснившиесЯ в долинах
и вдоль берега. Ћстров ’аити - вулканического происхождениЯ. ‘ейчас  вулканы
не действуют" а коралловые полипы образовали вокруг острова защитный риф,  и
море не размывает его.
     ђано утром, минуЯ проход между рифами, мы вошли в гавань Џапеете. Џеред
нами открылсЯ вид на церковные шпили и красные кирпичные  крыши,  наполовину
скрытые листвой гигантских деревьев  и  кронами  пальм.  Џапеете  -  столица
’аити, единственный город во ”ранцузской  Ћкеании.  ќто  город  развлечений.
резиденциЯ правительства и узловой пункт всех путей восточной  части  ’ихого
океана.
     Њы  вошли  в  гавань.  ‚се  население  ’аити  ожидало  нас  и  было  на
набережной, образуЯ живую пеструю стену. Ќовости на ’аити распространЯютсЯ с
быстротой ветра: все хотели посмотреть на паэ-паэ, прибывший из Ђмерики.
     "Љон-’ики" было отведено почетное место, у самой набережной. Ѓургомистр
города приветствовал нас, маленькаЯ полинезийскаЯ девочка  передала  нам  от
имени полинезийского общества огромный венок - .целое колесо из диких цветов
’аити. ‡атем подошли девушки  и  повесили  нам  на  шею  благоухающие  белые
гирлЯнды цветов. Ћни приветствовали нас от ’аити - жемчужины ћжных морей.
     џ искал глазами в толпе хорошо знакомую фигуру моего старого  приемного
отца на ’аити - вождЯ ’ерииероо, главу семнадцати местных вождей  ’аити.  Ћн
был здесь. ‚ысокий, громоздкий, живой, веселый, как прежде, он весь просиЯл,
увидев менЯ, и протиснулсЯ сквозь толпу, крикнув мне:  "’ераи  Њатеата!"  Ћн
постарел, но не потерЯл своего величественного облика вождЯ.
     - ’ы прибыл поздно, но вовремЯ, - сказал он улыбаЯсь. - ’вой паэ-паэ на
самом деле привез голубое небо - ’ераи Њатеата - на ’аити, потому что теперь
мы знаем, откуда пришли наши отцы.
     ‡атем  губернатор  устроил  в  своем  дворце   прием   и   праздник   в
муниципалитете. ‘о всех  сторон  на  нас  сыпались  приглашениЯ  от  жителей
гостеприимного острова.
     ‚ долине Џапено вождь ’ерииероо, как в старое доброе времЯ,  до  войны,
когда Я был его гостем, устроил большое пиршество. ’е из нас,  кто  не  имел
таитЯнских имен, получили их.
     ќто были беззаботные дни, полные солнечного света и  плывущих  облаков.
Њы купались в лагуне, лазили по  горам  и  танцевали  "хулу"  на  траве  под
пальмами. „ни проходили, проходили и недели.  Ќедели  могли  превратитьсЯ  в
месЯцы, прежде чем на ’аити придет пароход, с которым мы могли уехать домой,
где нас ждали.
     “тром пришло известие из Ќорвегии, что пароход "’ор-1",  водоизмещением
в 4 тысЯчи тонн, получил приказ зайти из ‘амоа на ’аити,  чтобы  переправить
нашу экспедицию в Ђмерику.
     ђано  утром  норвежский  пароход  "’ор-1"  вошел  в   гавань   Џапеете.
”ранцузский военный  корабль  отбуксировал  плот  и  поднЯл  его  на  палубу
соотечественника. ‘ирена зазвучала над островами. Љоричневые  и  белые  люди
столпились  на  набережной  и  забросали  палубу  прощальными  подарками   и
гирлЯндами цветов, Њы стоЯли у поручней Я  вытЯгивали  головы,  как  жирафы,
чтобы освободить лицо от растущей груды гирлЯнд.
     - …сли хотите вернутьсЯ на ’аити,  -  крикнул  вождь  ’ерииероо,  когда
замолк последний гудок сирены, - бросьте в лагуну венок, как только  отойдет
пароход!
     € вот концы уже отданы, загудели  моторы,  винт  полоснул  воду,  и  мы
заскользили вдоль набережной.
     ‘коро красные крыши исчезли за пальмами, затем и сами пальмы растаЯли в
синеве гор, которые медленно опустились в ’ихий океан.
     ‚олны разбивались одна о другую, но наши ноги были очень далеко от них.
Ѓелые пассатные облака плыли по голубому небу.  Ќо  мы  уже  не  шли  в  том
направлении. Њы не обращали больше вниманиЯ на силы природы. Њы возвращались
в XX столетие, которое было так далеко, так далеко от нас...
     Њы все шестеро были живы и здоровы,  а  в  лагуне  ’аити  волны  играли
шестью венками из белых цветов.