тсЯ.
     Њы  заметили,  что  потребность  в  воде  уменьшаетсЯ,  если  регулЯрно
купатьсЯ, а затем мокрыми лежать в прохладной хижине. ‚ случае, если  вокруг
плота величественно патрулировали акулы и мешали нам выкупатьсЯ, мы ложились
на корме на бревна и крепко вцеплЯлись в трос руками и пальцами  ног.  ’ихий
океан через каждые несколько секунд выливал на нас сразу по  несколько  ванн
кристально чистой воды.
     €спытываЯ во времЯ жары муки жажды, мы обычно  полагаем,  что  организм
требует воды,  и  это  часто  приводит  к  чрезмерному  ее  потреблению  без
малейшего облегчениЯ. ‚ тропиках в знойные дни можно вливать в себЯ  столько
воды,  что  она  польетсЯ  через  рот  обратно,  но  вы  по-прежнему  будете
испытывать жажду. Ћрганизму нужна не вода, а, как это ни  странно,  соль.  ‚
наш специальный рацион на борту входили также таблетки из соли,  которые  мы
усердно принимали в очень жаркие дни. ‚едь когда человек  потеет,  его  тело
терЯет много соли. Ќам пришлось испытать несколько таких знойных дней, когда
ветер стихал и солнце жгло немилосердно. Њы беспрерывно вливали в себЯ воду,
в животе начинало булькать, но хотелось пить еще  и  еще.  ‚  такие  дни  мы
добавлЯли в нашу свежую питьевую воду от 20 до 40 процентов горькой  морской
воды и, к своему удивлению, чувствовали, что  эта  солоноватаЯ  вода  хорошо
утолЯет жажду. „олгое времЯ мы ощущали во рту вкус морской воды, но  никогда
не чувствовали себЯ плохо, и, кроме того, наши запасы воды иссЯкали  не  так
быстро.
     Ћднажды утром во времЯ завтрака нас  неожиданно  захлестнула  волна,  и
брызги морской воды попали  в  овсЯный  суп,  научив,  и  притом  совершенно
бесплатно, что овес почти совсем  уничтожает  тошнотворный  привкус  морской
воды.
     ‘тарики в Џолинезии  сохранили  много  замечательных  преданий.  ‚  них
рассказываетсЯ, что у их предков во времЯ путешествий  через  океан  были  с
собой листьЯ какого-то растениЯ, которые они жевали и таким образом  утолЯли
жажду. ‹истьЯ эти имели еще одно замечательное свойство:  в  крайнем  случае
можно было пожевать их и затем пить морскую воду, не  чувствуЯ  тошноты.  Ќа
островах ћжных морей не было  таких  растений,  они  росли,  невидимому,  на
родине предков полинезийцев- Џолинезийские историки с  такой  настойчивостью
говорили об этом, что современные ученые решили проверить эти утверждениЯ  и
обнаружили,  что  единственным  известным   растением,   обладающим   такими
свойствами, ЯвлЯлась лишь кока. котораЯ растет только в Џеру. €,  как  видно
из раскопок могил в древнем Џеру,  инки  и  их  исчезнувшие  предшественники
широко пользовались листьЯми коки, содержащими кокаин. ‚о времЯ утомительных
путешествий в горах или в море они брали с собой листьЯ  коки,  которые  они
беспрерывно жевали,  чтобы  преодолеть  усталость  и  жажду.  „ействительно,
пожевав листьЯ коки. можно через некоторое времЯ пить морскую воду без каких
бы то ни было неприЯтных длЯ себЯ последствий.
     “ нас на борту "Љон-’ики" не было листьев коки, но в  больших  плетеных
корзинах на фордеке находились растениЯ, которые играли немаловажную роль на
островах ћжных морей. Љорзины были крепко принайтованы и защищены  от  ветра
стеной хижины, и через некоторое  времЯ  сквозь  их  плетеные  стенки  стали
прорастать все выше и выше желтые ростки и зеленые листьЯ. “  нас  на  плоту
поЯвилсЯ  небольшой  тропический  садик.  …вропейцы,  впервые  прибывшие  на
острова ћжных морей, увидели большие плантации  батата  на  островах  Џасхи,
ѓавайских  островах  и  Ќовой  ‡еландии.  Ѓатат  возделывалсЯ  и  на  других
островах, но только в пределах Џолинезии. ‚  мире,  который  был  дальше  на
запад, этот овощ был совершенно неизвестен. Ѓатат  был  одной  из  важнейших
культур на уединенных островах, где население в основном питалось  рыбой.  €
во  многих  полинезийских  преданиЯх  рассказываетсЯ  об  этом  растении   и
сообщаетсЯ, что батат привез с собой не кто иной, как  сам  ’ики.  когда  он
вместе с женой Џани  добралсЯ  до  этих  островов  с  далекой  родины  своих
предков,  где  сладкий  картофель  был  одним  из  основных  видов  пищи.  ‚
новозеландских легендах говоритсЯ, что батат был привезен не на каноэ, а  на
судах, сделанных из "нескольких стволов деревьев, свЯзанных канатами".
     Љак известно. ћжнаЯ Ђмерика была  единственным  местом,  где  картофель
разводилсЯ еще до поЯвлениЯ европейцев. € сладкий  картофель,  который  ’ики
привез с собой на острова, называющийсЯ по-латыни Ipomoea batatas, ничем  не
отличаетсЯ от батата, культивируемого с древних  времен  индейцами.  ‘ушеный
батат был главной пищей во времЯ путешествий  как  полинезийских  мореходов,
так и  индейцев  древнего  Џеру.  Ќа  островах  ћжных  морей  батат  требует
тщательного ухода человека, он не переносит морской воды,  и  потому  тщетно
пытатьсЯ объЯснить его распространение на этих далеко лежащих друг от  друга
островах тем, что его принесли сюда морские течениЯ из Џеру. отстоЯщего на 8
тысЯч километров.  Џодобные  домыслы  кажутсЯ  особенно  несерьезными,  если
вспомнить, что на всех разбросанных островах ћжных морей  сладкий  картофель
называетсЯ "кумара"; а "кумара" - это как раз  то  слово,  которое  когда-то
бытовало в  Џеру  у  древних  индейцев.  ’ак  название  вместе  с  растением
переплыло океан.
     „ругим очень важным длЯ Џолинезии культурным  растением,  имевшимсЯ  на
борту "Љон-’ики", была бутылочнаЯ тыква, Lagenaria vulgaris. Џолинезийцы  не
только употреблЯли ее в пищу, но и высушивали над огнем и применЯли в  таком
виде длЯ хранениЯ воды. ’ыква - чисто огороднаЯ культура, и морские  течениЯ
не могли занести ее на острова ћжных морей, но она была  распространена  как
среди полинезийцев, так и среди коренного населениЯ Џеру.  ’ыквенные  сосуды
длЯ воды были найдены в древних могилах при  раскопках  на  побережье  Џеру.
€ндейцы-рыболовы пользовались ими за много столетий до того, как первые люди
пришли на острова  ’ихого  океана.  Џолинезийцы  называют  бутылочную  тыкву
"кими". ќто слово имеетсЯ в Языках индейцев –ентральной  Ђмерики,  где  надо
искать корни древней культуры Џеру.
     Џомимо всЯких случайно набранных фруктов, которые мы поспешили съесть в
первые недели, чтобы они не испортились, мы везли с  собой  еще  один  плод,
который нарЯду с бататом сыграл огромную роль в истории ’ихого океана. “ нас
было с собой двести кокосовых орехов, которые давали нам и освежающее  питье
и работу зубам. Ћрехи начали  скоро  прорастать,  и  когда  прошло  примерно
десЯть недель, как мы путешествовали по  океану,  у  нас  на  плоту  было  с
полдюжины маленьких пальм высотой в один фут, давших толстые зеленые листьЯ.
„о Љолумба кокосовые пальмы росли на Џанамском перешейке и в ћжной  Ђмерике.
‹етописец Ћвиедо пишет, что во времена  поЯвлениЯ  первых  испанцев  большие
рощи кокосовых пальм были разбросаны по всему тихоокеанскому побережью Џеру.
ќти пальмы росли также и на островах ’ихого океана. Ѓотаникам до сих пор  не
удалось точно установить, каким образом они перешли через  ’ихий  океан.  Ќо
одно, во всЯком случае, бесспорно: кокосовый орех с его толстой скорлупой не
может без помощи человека преодолеть просторы океана. Ћрехи в корзинах  были
в течение всего нашего путешествиЯ в Џолинезию съедобны,  а  также  пригодны
длЯ посадки. Ќо около половины орехов мы уложили  вместе  с  нашими  особыми
запасами провианта под палубу; они омывались соленой водой и стали портитьсЯ
один за другим. ‘овершенно Ясно, что ни один кокосовый орех не  может  плыть
по океану быстрее, чем подгонЯемый ветром бальзовый плот. Љ тому же  морскаЯ
вода просачиваетсЯ внутрь ореха через глазки, и орех  портитсЯ.  ‘оздавалось
такое впечатление, что  по  всему  океану  расставлены  санитарные  кордоны,
которые внимательно следили за тем,  чтобы  ничто  съедобное  не  прорвалось
вплавь из одной части света в другую.
     ‚ тихие дни мы шли иногда мимо качавшегосЯ  на  волнах  далеко  в  море
белого птичьего пера. Ѓуревестников и других  морских  птиц,  которые  могут
спать на волнах, мы встречали за  много  тысЯч  морских  миль  от  суши.  Њы
вылавливали перышко и внимательно его осматривали; и тогда оказывалось,  что
на нем уютно устроились два-три бесплатных пассажира, которые  непринужденно
плыли по ветру. Ќо когда мимо проходил такой  ѓолиаф,  как  "Љон-’ики",  они
моментально  учитывали,  что  идет  большое  и  быстроходное  судно,   и   с
потрЯсающей быстротой устремлЯлись бочком по  поверхности  воды  к  плоту  и
взбирались на борт, предоставив перу продолжать  свой  путь  в  одиночестве.
‘коро на борту  "Љон-’ики"  кишмЯ  кишели  бесплатные  пассажиры.  ќто  были
маленькие океанские крабы. ‚еличиной с ноготь, иногда  немного  больше,  они
вносили  в  меню  голиафов  на  плоту  приЯтное  разнообразие,  если  только
удавалось их поймать. Њаленькие крабы как раз и  выполнЯли  роль  санитарных
кордонов на море и никогда не  упускали  случаЯ  полакомитьсЯ.  ‘тоило  коку
проворонить застрЯвшую между бревнами летучую  рыбу,  и  на  завтра,  будьте
уверены,  на  ней  окажутсЯ  восемь  крабов,  поедающих  ее,  орудуЯ  своими
клешнЯми. Ќас они боЯлись. Љак  только  мы  поЯвлЯлись,  они  улепетывали  и
прЯтались кто куда мог. Ќо на корме, в маленькой щелочке около чурбана,  жил
совсем ручной  краб,  которого  мы  назвали  ћханнес.  Ќаравне  со  всеобщим
любимцем попугаем ћханнес был также принЯт в члены нашего экипажа. ‚ахтенный
рулевой, сидевший под палЯщими лучами солнца спиной к хижине, чувствовал  бы
себЯ поистине одиноко среди огромного голубого океана, если  бы  ћханнес  не
составлЯл ему  компанию.  Ћстальные  крабы  сновали  кругом  с  молниеносной
быстротой и тащили все  что  ни  попало,  словно  тараканы  на  обыкновенных
пароходах. Ђ ћханнес, выпучив глаза, широкий и  круглый,  спокойно  сидел  в
отверстии своей норки и ждал смены  вахты.  Љаждый  новый  вахтенный  всегда
приносил ему кусочек печеньЯ или  рыбы,  и  стоило  только  наклонитьсЯ  над
отверстием, как краб выходил навстречу и протЯгивал лапки. Ћн брал лакомство
клешнЯми прЯмо из рук и удирал обратно к норке. Ћн садилсЯ около отверстиЯ и
принималсЯ за еду, точь-в-точь как мальчишка,  который  набивает  себе  рот,
забыв снЯть варежки.
     Љрабы, как мухи, облеплЯли потрескавшиесЯ орехи и  выступивший  из  них
забродивший сок  или  ловили  планктон,  который  волны  намывали  на  плот.
Ћказалось, что планктон - мельчайшие морские организмы - годен в  пищу  даже
таким голиафам, как мы. Ќужно было только научитьсЯ излавливать его столько,
чтобы сделать хороший глоток.
     ‚  едва  различимом  глазом  планктоне  содержитсЯ  большое  количество
питательных веществ. ‚едь в море нет ни одного живого существа,  которое  не
было бы обЯзано планктону своим существованием. Њорские птицы и рыбы не едЯт
планктона, но  они  живут  рыбами  и  другими  животными,  которые  питаютсЯ
планктоном. Џланктон, как известно, ЯвлЯетсЯ общим названием длЯ тысЯч видов
различных  видимых  и  невидимых  мелких  организмов,  плавающих   у   самой
поверхности морЯ. Ќекоторые из этих организмов принадлежат  к  растительному
миру  (фитопланктон),  другие  же  ЯвлЯютсЯ  икринками  рыб  и   мельчайшими
животными (зоопланктон). †ивотный  планктон  живет  за  счет  растительного,
который,  в  свою  очередь,  питаетсЯ  аммиаком,  нитритами   и   нитратами,
образующимисЯ  в  результате  разложениЯ  погибшего   животного   планктона.
‘уществуЯ за счет друг друга, они  одновременно  ЯвлЯютсЯ  пищей  длЯ  всего
живого в воде и над водой.  €  если  размеры  входЯщих  в  состав  планктона
организмов невелики, то количество их не поддаетсЯ учету.  ‚  одном  стакане
воды, содержащей планктон, число микроорганизмов превышает несколько  тысЯч.
Ќеоднократно люди погибали в море голодной смертью, потому что они не  могли
добыть ни одной рыбы ни сетью, ни на крючок, ни гарпуном. € никому из них  и
в голову не приходило,  что  они  фактически  плывут  в  жидкой,  только  не
сваренной рыбной ухе. …сли бы  у  них,  помимо  крючков  и  сетей,  было  бы
какое-нибудь приспособление, при помощи которого  они  могли  процедить  эту
уху,  то  у  них  было  бы  питательное  блюдо  -  планктон.  ‚озможно,  что
когда-нибудь в будущем человек додумаетсЯ, как собирать в море планктон, как
когда-то, в отдаленные времена, он научилсЯ собирать зерна. Ћдним  зернышком
сыт не будешь, но в большом количестве это уже пища.
     Ћдин специалист по биологии морЯ снабдил  нас  специальной  сеткой  длЯ
ловли особо интересовавших нас живых существ.  Ћна  была  шелковой  и  имела
около 3 тысЯч Ячеек на один квадратный дюйм. ќтот сачок, на железном  кольце
диаметром в 1,5 фута. тащилсЯ за плотом. Љак при любой  рыбной  ловле.  улов
планктона менЯлсЯ в зависимости от времени  и  места.  Ћн  становилсЯ  менее
удачным, по мере того как мы уходили дальше  на  запад  и  море  становилось
теплее. Ѓогатые уловы доставались ночью. ќто, видимо, зависело от того,  что
при солнечном свете многие морские твари уходЯт глубже под воду.
     Љогда на плоту нечем было занЯтьсЯ, то ради развлечениЯ мы совали  свой
нос в сеть с планктоном. Ќе ради аромата, конечно,  -  запах  планктона  был
просто ужасный, - и тем более не ради возбуждающего аппетит вида -  в  сетке
было на редкость отвратительное  месиво,  -  просто  длЯ  нас  было  забавой
раскладывать содержимое сети с планктоном на доске и рассматривать каждый из
микроорганизмов  в  отдельности.   Џеред   нами   раскрывалось   невероЯтное
разнообразие фантастических форм и красок.
     Ѓольшей частью это были крошечные, напоминающие креветок,  ракообразные
или икринки рыб, но среди них попадались мальки различных  рыб  и  моллюски,
необычайно миниатюрные  крабы  всех  цветов  радуги,  медузы  и  бесконечное
множество каких-то маленьких существ, которые, казалось,  Явились  прЯмо  из
сказки. Ћдни были похожи на бархатные  трепещущие  призраки,  вырезанные  из
целлофана, другие походили на крохотных красноклювых птиц с панцирем  вместо
перьев. Ѓезудержную творческую расточительность проЯвила  природа,  создаваЯ
планктон.  Ќи  один  художник-сюрреалист   не   смог   бы   выдумать   более
фантастические существа, чем те, которые мы встречали в мире планктона.
     Џосле того как холодное течение ѓумбольдта  повернуло  на  запад  южнее
экватора, мы начали вынимать из сети через каждые  несколько  часов  по  два
килограмма планктона. Ћн лежал  в  ней  спрессованный  и  напоминал  слоеный
пирог,  в  котором  были  коричневый,  красный,  серый  или  зеленый   слои,
соответственно тем полЯм планктона, через которые мы проходили. Ќочью, когда
кругом все фосфоресцировало, казалось, что мы вытЯгиваем на  борт  мешок  со
сверкающими драгоценными камнЯми. Ќо как только это сокровище оказывалось на
борту, оно превращалось в миллионы мельчайших живых  искрЯщихсЯ  креветок  и
сверкающих мальков, светившихсЯ в темноте, как груда  раскаленных  угольков.
Њы выливали их в ведро, и чудилось, что из сетки льетсЯ  волшебнаЯ  каша  из
сверкающих светлЯчков. Ќо насколько  был  красив  наш  улов  на  расстоЯнии,
настолько отвратительно пахнул он вблизи. …сли кто-нибудь набиралсЯ смелости
и отправлЯл ложку этой сверкающей  массы  себе  в  рот,  он  убеждалсЯ,  что
насколько ужасен был этот запах, настолько замечателен  был  вкус.  Џланктон
напоминал  паштет  из  креветок,  омаров  и  крабов,  если  смесь   состоЯла
преимущественно из мельчайших креветок; если же она в основном  состоЯла  из
мельчайших икринок, то вкус ее напоминал зернистую икру,  а  иногда  даже  и
устриц. ђастительный планктон  был  либо  настолько  мал,  что  просачивалсЯ
вместе с водой через сеть, либо настолько велик, что мы могли  выбирать  его
руками. Ћсновную его массу составлЯли желеобразные  организмы  длиной  около
одного сантиметра, похожие на стеклЯнные шарики или медуз. Ћни  были  горьки
на вкус, и мы их выбрасывали. ‚се же остальное годилось длЯ еды либо в сыром
виде, либо в виде сваренных в воде каши или супа. Ќа вкус и  цвет  товарищей
нет. „вое из наших парней на плоту считали, что планктон лакомое блюдо; двое
других думали, что он съедобен; а  остальным  даже  смотреть  на  него  было
противно. Џо  своей  питательности  планктон  не  уступает  крупным  омарам,
крабам, ракам. …сли его  умело  приготовить  и  хорошо  приправить,  то  все
любители продуктов морЯ сочтут его превосходным блюдом.
     “же одно то, что самое крупное животное на земле - синий кит - питаетсЯ
исключительно планктоном, доказывает высокую калорийность  входЯщих  в  него
микроорганизмов.  Ќаш  способ  ловли  планктона  небольшой  сеткой,  котораЯ
зачастую оказывалась  изжеванной  голодными  рыбами,  показалсЯ  нам  крайне
примитивным, когда мы однажды, сидЯ на плоту, увидели, как проплывающий мимо
кит выбрасывал фонтаны воды и  отцеживал  через  решетки  роговых  пластинок
планктон.
     - Џочему бы вам, пожирателЯм планктона, не последовать его  примеру?  -
ехидно спросили нас однажды ’урстейн и Ѓенгт, когда  мы  потерЯли  в  волнах
нашу сеть. - ‘делайте хороший глоток, а затем процедите воду через усы.
     Њне случалось видеть китов на далеком расстоЯнии с пароходов  и  вблизи
-в музеЯх, но они казались мне ненастоЯщими, и Я никогда не относилсЯ к этим
великанам так же, как к другим подобным им теплокровным животным - например,
к лошади или слону. ‘ биологической точки зрениЯ, Я был  вынужден  признать,
что кит  настоЯщее  млекопитающее,  но  всем  своим  существом  он  все-таки
напоминал мне огромную, холодную рыбу. Ќо мое  отношение  к  китам  в  корне
изменилось, когда они поЯвились около нашего плота. Ћднажды  мы  завтракали,
устроившись, как обычно, на краю плота, поближе к воде, так, что  достаточно
было лишь слегка наклонитьсЯ,  чтобы  ополоснуть  кружку,  и  вдруг  все  мы
вздрогнули от неожиданности,  услышав  позади  себЯ  тЯжелый  храп  Џлывущей
лошади. Ћгромный кит вынырнул из воды и смотрел на  нас.  Ћн  находилсЯ  так
близко,  что  было  видно,  как  кожа  внутри  его  дыхала  блестит,  словно
лакированный ботинок. Њы отвыкли здесь в море от настоЯщих вздохов-ведь  все
живые существа бесшумно скользили вокруг, они не имели легких и лишь  слегка
раздували жабры. Њы тотчас прониклись  чувством  теплой  симпатии  к  своему
старому троюродному брату - киту, который, подобно нам, забрел так далеко  в
море. ‚место холодной, похожей на  жабу  акулы,  которой  незачем  даже  нос
высовывать, чтобы подышать свежим воздухом, к нам в гости Явилось  существо,
отдаленно напоминавшее веселого, откормленного 'бегемота  из  зоопарка.  Љит
подплыл к самому борту плота, еще раз вздохнул, что произвело на менЯ  самое
благоприЯтное впечатление, и скрылсЯ в глубинах океана.  Љиты  навещали  нас
много  раз.  —аще  всего  это  были  небольшие  морские  свиньи  и  касатки,
резвившиесЯ вокруг нас на поверхности воды большими стаЯми, но иногда к  нам
наведывались  кашалоты  и  другие  гигантские  киты,  которые  подплывали  в
одиночку или небольшими группами. €ногда они плыли  мимо  на  очень  далеком
расстоЯнии, проходЯ, как далекие корабли, у самого  горизонта  и  выбрасываЯ
времЯ от времени в воздух фонтаны воды, но бывало. что они шли прЯмо на нас.
‚ первый раз, когда огромный кит изменил свой курс и стремительно направилсЯ
прЯмо к нам, мы решили, что столкновение неизбежно.
     Ћн все приближалсЯ и приближалсЯ,  и  мы  все  отчетливее  слышали  его
тЯжелое пыхтенье и глубокое дыхание. Љогда  он  высовывал  голову  из  воды,
казалось, что какое-то огромное, толстокожее, неуклюжее сухопутное  животное
продираетсЯ сквозь воду и оно так же не похоже на рыбу, как летучаЯ мышь  на
птицу. Ћн подплыл вплотную к левой стороне плота. Њы все кинулись туда. Ћдин
из членов экипажа влез на мачту и сообщил, что видит еще семь-восемь  китов,
плывущих на нас.
     Ћгромный, блестЯщий от воды черный лоб был на расстоЯнии не более  двух
метров от плота, когда великан наконец нырнул. Њы  увидели,  как  гигантскаЯ
иссинЯ-чернаЯ спина  медленно  ушла  под  самый  плот  прЯмо  у  наших  ног.
Ќесколько секунд он лежал  неподвижной  и  темной  громадой,  а  мы,  затаив
дыхание, рассматривали горбатую спину  гигантского  млекопитающего,  которое
было значительно длиннее плота. Ќо вот кит начал медленно опускатьсЯ и исчез
в голубоватой воде. ’ем временем нас окружила всЯ стаЯ, но ни один из  китов
не обращал на нас никакого вниманиЯ. Џо всей вероЯтности, киты только  тогда
разбивают  могучим  ударом  хвоста  в  щепки  китобойные  суда,  когда   они
подвергаютсЯ нападению. ‚се утро киты пыхтели и сопели вокруг нашего  плота,
поЯвлЯЯсь там, где мы их меньше всего ожидали, но ни один из них не задел ни
плота, ни кормового весла.  Љиты  плескались  в  воде,  наслаждаЯсь  жаркими
лучами солнца. Ќо в полдень всЯ компаниЯ, будто бы  по  сигналу,  нырнула  в
воду и мгновенно исчезла.
     Ќам приходилось находить под своим плотом не только  китов.  ‚едь  если
откинуть в хижине цыновки, на которых мы спали, то  в  щели  между  бревнами
видна была плескавшаЯсЯ кристально чистаЯ голубаЯ вода. Џодождав  мгновенье,
можно было увидеть плавник или спину  какой-нибудь  проплывавшей  поблизости
крупной рыбы, а то и целую небольшую рыбку.
     …сли бы  щели  между  бревнами  были  немного  шире,  то  мы  могли  бы
устроитьсЯ с удочками в постели и удить у себЯ под матрацами,
     ‡олотые макрели и рыбки-лоцманы питали особенную любовь к нашему плоту.
Џервые золотые макрели присоединились к нам, когда мы вышли из вод ЉальЯо  и
попали в течение. Ќо с тех пор не проходило ни одного  днЯ  во  времЯ  всего
нашего путешествиЯ, когда бы вокруг плота не вертелись макрели.  —то  влекло
их к нам, трудно сказать. ‚ероЯтно, их устраивала чудеснаЯ возможность плыть
в тени с крышей над головой, а  может  быть,  они  просто-напросто  находили
много съедобного  на  нашем  огороде,  на  котором  произрастали  ракушки  и
висевшие гирлЯндами водоросли. €х было много на подводной  стороне  плота  и
даже на кормовом весле. ‚се началось с небольшого  .слоЯ  зеленой  тины,  но
затем пучки водорослей стали  расти  с  такой  молниеносной  быстротой,  что
"Љон-’ики" стал скоро походить на бородатого морского бога,  мотавшегосЯ  на
волнах. Ђ зеленые водоросли превратились в излюбленное укрытие длЯ мальков и
наших бесплатных пассажиров -- крабов.
     Ѓыл такой момент, когда нам казалось, что мелкие муравьи выживут нас  с
плота. Ћни жили в бревнах, и  когда  мы  вышли  в  море  и  древесина  стала
влажной, они начали спасатьсЯ бегством и  нашли  убежище  в  наших  спальных
мешках. Ћни скоро заполонили весь плот, кусали и мучили нас так, что мы были
готовы броситьсЯ в воду, чтобы только избавитьсЯ от них. Ќо по мере удалениЯ
от берега на плоту становилось все мокрее, и они понЯли,  что  попали  не  в
свою стихию. ‹ишь очень немногим  муравьЯм  удалось  перенести  путешествие.
‹учше всех прижились  на  плоту  крабы  и  рачки  -  морские  уточки  в  3-4
сантиметра длиной. Ћни сотнЯми водились на бревнах, особенно с  подветренной
стороны. Њы варили из них суп, и как только один урожай был собран, на месте
его вырастали новые личинки, и у нас постоЯнно был свежий запас;  у  морских
уточек нежный вкус- Њы ели также салат из  водорослей  -  они  были  не  так
вкусны, но, во всЯком случае, вполне съедобны. Њы никогда не  видели,  чтобы
золотые макрели пользовались нашим огородом, но их обычно можно, было видеть
вблизи плота. Ћни то повертывались брюхом кверху, то плавали между бревнами.
     ‡олотаЯ  макрель  -  тропическаЯ  рыба,  отличающаЯсЯ  Яркой  окраской.
Џойманные нами рыбы имели от 1 до 1,35 метра в длину, тело  их  было  словно
сплющено с боков и голова вытЯнута  кверху.  Ћднажды  мы  вытащили  на  плот
макрель длиной в 1,48 метра с головой высотой не менее 37 сантиметров.  ђыба
отличалась изумительными красками, она  переливалась  разными  цветами,  как
большаЯ навознаЯ муха, а плавник сверкал золотом. Ќо стоило вытащить  ее  на
борт, как на  глазах  происходила  необычайнаЯ  перемена:  она  превращалась
постепенно в серебристо-серую с белыми пЯтнами, а под конец становилась  всЯ
серебрЯно-белой.   ’акой   она   оставалась   четыре-пЯть    минут,    затем
восстанавливались первоначальные краски. ‡олотаЯ макрель даже в воде  менЯет
окраску, как хамелеон, и  иногда  нам  казалось,  что  мы  поймали  какую-то
неизвестную  рыбу,  отливающую  медью,  но,   рассмотрев   ее   внимательно,
убеждались, что это наш верный спутник - золотаЯ макрель.
     ‚ысокий  лоб,  придающий  золотой  макрели  сходство  с  бульдогом,  со
сплющенными висками, всегда торчит  над  поверхностью  воды,  когда  хищница
стремительной торпедой несетсЯ за стаей удирающих  летучих  рыб.  ‚  хорошем
настроении макрель ложитсЯ на бок, разгонЯетсЯ,, прыгает в воздух  и  плашмЯ
шлепаетсЯ обратно в воду, поднимаЯ каскады воды. Ќе успев очутитьсЯ в  воде,
она снова делает прыжок за прыжком с одной волны на другую. Ќо когда макрель
в плохом настроении - например, когда мы втаскиваем ее на  плот,  -  то  она
начинает Яростно кусатьсЯ. ’урстейн долгое времЯ хромал с завЯзанным большим
пальцем на ноге. Ћн сунул его в пасть макрели, котораЯ не замедлила схватить
его и укусить сильнее, чем обычно. Џо возвращении из экспедиции мы  слышали,
что макрели нападают на купающихсЯ, даже едЯт их. ќто отнюдь не льстило  нам
- ведь мы ежедневно плескались среди них, и нас макрели тщательно  избегали.
‚о всЯком случае, они были настоЯщими хищниками, и мы часто находили у них в
желудке кальмаров и летучих рыб, заглотанных целиком.
     ‹етучие рыбы - любимаЯ  пища  голодных  макрелей.  Љак  только  макрель
завидит что-то, плескающеесЯ в воде, она спешит к этому месту в надежде, что
это летучаЯ рыба- “тром, когда мы, зеваЯ,  выползали  из  хижины  и  окунали
зубную щетку в море, не раз случалось  моментально  проснутьсЯ,  потому  что
из-под плота с быстротой молнии вылетала 15-килограммоваЯ макрель и со всего
размаха тыкалась  в  щетку.  —асто,  когда  мы  завтракали  на  краю  плота,
какаЯ-нибудь макрель выскакивала и прыгала плашмЯ обратно  в  воду  с  таким
сильным всплеском, что обдавала брызгами и нас и завтрак.
     Ћднажды за обедом с нами произошло нечто невероЯтное. ’урстейн внезапно
отложил  вилку,  сунул  руку  в  воду;  вода  забурлила,  и  прежде  чем  мы
опомнились, около нас  билась  огромнаЯ  макрель.  Ћказалось,  что  ’урстейн
заметил конец проплывавшей мимо нас лески, схватил ее,  а  на  другом  конце
оказалась весьма озадаченнаЯ рыба, упущеннаЯ несколько дней назад ќриком.
     Ќе проходило днЯ, чтобы около плота или  под  плотом  не  кружилось  бы
шесть-семь  макрелей.  ђедко-редко  их  бывало  две-три;  в  иные   дни   мы
насчитывали их до тридцати-сорока штук. ‚ообще кока нужно было  предупредить
лишь минут за двадцать, что нам хочетсЯ свежей рыбы к обеду.  Ћн  привЯзывал
половину летучей рыбы  к  леске  и  насаживал  на  крючок  наживку.  ‡олотаЯ
макрель, одним прыжком пробороздив  лбом  поверхность  морЯ,  оказывалась  у
плота, а за ней летели еще две или  три.  Њакрель  -  исключительно  вкуснаЯ
рыба, и в свежем виде ее мЯсо напоминает по вкусу одновременно  и  треску  и
лососЯ. Ћдной рыбы нам вполне хватало на два днЯ, а больше и не нужно:  море
было полно рыбы.
     ‘овсем иначе мы познакомились  с  рыбками-лоцманами.  Ћни  сопровождали
акул, поЯвлЯвшихсЯ возле  плота,  и  если  те  погибали,  то  мы  усыновлЯли
лоцманов. Џервые акулы показались вскоре после нашего выхода в море и  стали
ежедневными гостЯми.
     €ногда акула поЯвлЯлась лишь в роли разведчика - она делала круг  около
плота и исчезала. Ќо чаще всего  в  поисках  добычи  акула  ложилась  нам  в
кильватер за кормой и не отставала. Ѓез  единого  звука  подавалась  она  то
вправо, то влево и шевелила хвостом, чтобы идти в ногу. Ћна двигалась  вверх
и вниз вместе с морем, и спинной плавник предостерегающе торчал из  воды,  а
серо-синее туловище казалось  при  солнечном  свете  под  поверхностью  воды
коричневатым. €ногда большаЯ волна поднимала ее настолько выше уровнЯ плота,
что мы смотрели, словно через стеклЯнную стенку  аквариума,  как  она  важно
плывет на нас со стайкой лоцманов у самого рыла. Ќесколько секунд  казалось,
что акула и всЯ ее полосатаЯ свита окажутсЯ сейчас у  нас  на  плоту,  но  в
последний момент плот поднималсЯ на гребень волны  и  спускалсЯ  с  него,  а
акула скрывалась под бревнами.
     ђепутациЯ, установившаЯсЯ за акулами,  и  их  устрашающий  вид  внушали
сначала к ним уважение. ‚ ее обтекаемом теле  таилась  необузданнаЯ  сила  -
огромные железные мускулы. ЏриплюснутаЯ голова с зелеными кошачьими  глазами
и  огромной  пастью,  способной  проглотить  футбольный  мЯч,   говорила   о
прожорливой кровожадности. ‘тоило рулевому крикнуть:
     "Ђкула справа!" или "Ђкула слева!", как мы бросались к ружьЯм, гарпунам
и становились вдоль  борта.  Ђкула  обычно  кружила  вокруг  плота,  задеваЯ
хвостовым плавником бревна. ‘коро  мы  обнаружили,  что  наконечник  гарпуна
ломаетсЯ, а острога гнетсЯ, как соломинка, касаЯсь спины акулы, покрытой как
будто наждачной бумагой, и это еще больше увеличивало наше уважение к ней.
     €ногда гарпун и пробивал ее кожу,  хрЯщи  и  мускулы,  но  акула  столь
ожесточенно боролась, что вода бешено бурлила вокруг, пока она не вырывалась
и была такова, оставив после себЯ небольшое кровавое пЯтнышко.
     †елаЯ сохранить свой последний гарпун, мы свЯзали вместе самые  крупные
рыбные крючки и засунули их  внутрь  золотой  макрели.  ‹есу  из  нескольких
стальных тросиков мы привЯзали  к  своей  спасательной  бечеве  и  забросили
приманку. Ђкула приблизилась медленно. но  уверенно,  приподнЯла  голову  из
воды, резким движением открыла огромную полукруглую пасть и  проглотила  всю
макрель. €  попалась.  Ђкула  затеЯла  такую  возню,  что  всЯ  вода  кругом
превратилась в  пену,  но  мы  крепко  держали  лесу  и  медленно  подтЯнули
громадину к корме, несмотрЯ  на  все  ее  сопротивление.  ‡десь  она  решила
переждать, что будет дальше, и, чтобы испугать нас, только  широко  разевала
свою пасть с параллельными рЯдами пилообразных зубов. Њы  дождались  большой
волны и втащили ее наконец на скользкие от водорослей бревна кормы. Џотом мы
изловчились и набросили ей на хвостовой плавник петлю и отошли  подальше,  в
ожидании конца воинственной плЯски. ‚ головном хрЯще первой  втащенной  нами
на плот акулы мы нашли наконечник  нашего  собственного  гарпуна  и  вначале
решили, что именно он и  был  причиной  сравнительно  слабой  воинственности
великанши. Ќо впоследствии мы ловили этим способом акулу за акулой, и каждый
раз дело сходило нам так же легко с рук. ‚начале акула  билась  и  дергалась
изо всех сил и причинЯла ужасно много хлопот одним  своим  весом,  но  скоро
становилась вЯлой и скучной, и если нам удавалось крепко удерживать трос, не
уступаЯ ни сантиметра, то она даже не рисковала показать  нам,  на  что  она
была способна с ее невероЯтной силой. Ђкулы, которых мы вытаскивали на борт,
имели обычно от 2 до 3 метров в  длину.  ќто  были  голубые  или  коричневые
акулы. “ последних кожа была  настолько  плотной,  что  мы  с  трудом  могли
всадить в нее острый нож. Љожа на брюхе была такой  же  прочной,  как  и  на
спине,  и  единственным  уЯзвимым  местом  акулы  были  жаберные  отверстиЯ,
расположенные в задней части головы, по пЯти с каждой стороны.
     Ќа пойманных акулах мы часто находили черных слизистых прилипал, крепко
к ним  присосавшихсЯ.  Џри  помощи  овального  присоска,  расположенного  на
макушке плоской  головы,  они  накрепко  присасываютсЯ  к  акуле,  так  что,
несмотрЯ на все усилиЯ, их невозможно отодрать за хвост. Ќо  сами  прилипалы
отпадали и присасывались к другому предмету так быстро, что мы едва успевали
моргнуть глазом.  “бедившись,  что  их  стараЯ  приЯтельница  не  собираетсЯ
возвращатьсЯ в родную стихию, они отпадали  и  скользили  между  бревнами  в
поисках другой акулы. ‚ случае,  если  прилипалы  не  находЯт  сразу  другой
акулы, они на времЯ присасываютсЯ  к  какой-нибудь  другой  рыбе.  Џрилипалы
достигают  размеров  от  10  до  30  сантиметров.  Њы   решили   испробовать
применЯемый местными жителЯми способ. Ћни  привЯзывают  к  хвосту  прилипалы
бечеву и пускают его в море. Џрилипало  присасываетсЯ  к  первой  попавшейсЯ
рыбе и так прочно, что счастливому рыболову остаетсЯ тащить их обоих вместе.
Ќо нам не особенно повезло в этом деле. Љаждый раз, когда мы выбрасывали  за
борт привЯзанного на шнурке прилипалу, он немедленно присасывалсЯ к  первому
попавшемусЯ бревну плота, вполне убежденный, что нашел невиданный  экземплЯр
громадной акулы, и мы могли тЯнуть за бечеву до бесконечности. Џостепенно на
подводной  стороне  плота   у   нас   возникла   целаЯ   колониЯ   прилипал,
путешествовавших вместе с нами через ’ихий океан.
     Ќадо все-таки сказать, что прилипало был глупой,  безобразной  рыбой  и
никак не мог сравнитьсЯ с такой приЯтной рыбкой, как его веселый компаньон -
рыбка-лоцман.  ќта  рыба  невелика,  напоминает  по  форме  сигару,   а   по
полосатости - зебру. Ћбычно целые стайки  этих  рыбок  плывут  перед  пастью
акулы. €х назвали лоцманами, считаЯ,  что  они  указывают  полуслепой  акуле
направление, которого ей  следует  придерживатьсЯ  в  море.  Ќа  самом  деле
рыба-лоцман только плавает вместе с акулой и превращаетсЯ  в  лоцмана,  лишь
когда  завидит  какую-нибудь   пищу.   ђыба-лоцман   до   последних   секунд
сопровождает своего господина и повелителЯ. Ќо она не умеет, как  прилипало,
присасыватьсЯ к шкуре гиганта и потому  приходит  в  полное  замешательство,
когда акула внезапно взвиваетсЯ в воздух, чтобы больше уже не  возвратитьсЯ.
‚ таких случаЯх стайка рыбок-лоцманов растерЯнно снует туда и обратно и  все
ищет акулу, постоЯнно возвращаЯсь к корме "Љон-’ики" -  к  тому  месту,  где
акула воспарила в небо. Ќо времЯ шло, а акула не возвращалась,  и  они  были
вынуждены искать нового господина  и  повелителЯ.  €  тут  им  подвертывалсЯ
"Љон-’ики".
     €ногда мы опускали голову с краЯ  плота  вниз,  в  прозрачную  воду,  и
осматривали его подводную часть. Ћна казалась  брюхом  гигантского  морского
чудовища; хвостом было кормовое весло, а плавниками - килевые доски. € между
ними  плавали  стайкой  усыновленные  рыбки-лоцманы,  не  обращаЯ   никакого
вниманиЯ на пускающую пузыри  человеческую  голову.  €ногда  одна-две  рыбки
быстро  выскакивали  поближе  вперед,   осматривали   человеческий   нос   и
возвращались обратно в дружные рЯды плавающих товарищей.
     Њы обнаружили, что  рыбки  патрулировали  двумЯ  отрЯдами:  большинство
находилось  между  килевыми  досками,  остальнаЯ  часть,   образуЯ   изЯщное
веерообразное построение, плыла перед носом плота. ’о одна, то другаЯ  рыбка
вдруг вырывалась вперед, чтобы схватить  что-нибудь  съестное.  Ђ  когда  мы
после еды мыли в море  посуду,  то  казалось,  что  мы  выбросили  вместе  с
остатками своего обеда целый Ящик полосатых сигар. Ќе было ни одной  крошки,
которую они внимательно не исследовали бы, и все, кроме  овощей,  немедленно
исчезало в их желудках. ‘мешные эти рыбки так по-детски доверчиво  искали  у
нас защиты, что мы испытывали к ним почти родительские  чувства.  Ћни  стали
комнатными животными "Љон-’ики", и на их ловлю было объЯвлено "табу"*.
     *’абу - предмет или действие, на которые наложен запрет.
     Џо-полинезийски "табу" означает "нельзЯ".

     ‘реди наших рыбок были мальки  величиной  не  более  одного  дюйма,  но
большинство по своим  размерам  равнЯлось  6  дюймам.  Љогда  китоваЯ  акула
молниеносно скрылась с гарпуном ќрика, часть ее  рыбок-лоцманов  перешла  на
сторону "Љон-’ики". Ћни были длиной в 2 фута. Џосле рЯда побед  над  акулами
"Љон-’ики" сопровождала свита уже в сорок-пЯтьдесЯт рыбок, и многим  из  них
настолько  понравилось  наше  неторопливое  движение  вперед,  а   также   и
регулЯрное выбрасывание остатков со  стола,  что  они  сопровождали  нас  на
тысЯчи километров.
     Ќо были среди них и предатели. Ћднажды во времЯ вахты у рулЯ Я заметил,
что море в южном направлении вдруг закипело. ЋгромнаЯ стаЯ золотых  макрелей
бороздила воду, как  серебристые  торпеды.  Ћни  приближались  не  так,  как
всегда, спокойно плескаЯсь, а неслись с большой скоростью больше по воздуху,
чем по воде. ѓолубые  гребни  волн  превращались  под  паническими  прыжками
беглецов в сплошную пену, а  за  ними  зигзагами,  словно  глиссер,  мчалась
чьЯ-то чернаЯ спина. ЏотерЯвшие голову макрели бросились к плоту. ‡десь  они
благополучно под него нырнули. Ќо около сотни беглецов сгрудилось в  плотную
стаю и метнулось в  восточном  направлении,  так  что  всЯ  вода  за  кормой
заиграла Яркими красками. ѓнавшаЯсЯ за ними блестЯщаЯ спина приподнЯлась над
поверхностью воды; изЯщно изогнувшись, нырнула под плот,  торпедой  вылетела
оттуда и бросилась за стаей макрелей. ќто была  громаднейшаЯ  голубаЯ  акула
длиной в 5-6 метров. Ћна быстро скрылась, но вместе  с  ней  исчезли  многие
наши рыбки-лоцманы. Ћни пошли за героем, захватившим их воображение  больше,
чем люди.
     ‘пециалисты предупреждали нас быть как можно осторожнее  с  кальмарами,
которые могли забратьсЯ на плот. ‚ ѓеографическом обществе в ‚ашингтоне  нам
показывали сообщениЯ и страшные фотоснимки, сделанные  при  свете  магниЯ  в
одном  из  районов  течениЯ  ѓумбольдта,  где  было  любимое  место   сборищ
чудовищных кальмаров, поднимавшихсЯ по ночам на поверхность воды.  Ћни  были
так прожорливы, что если один из них попадал на крючок с мЯсной наживкой, то
другой немедленно  ЯвлЯлсЯ,  чтобы  сожрать  своего  пленного  сородича.  €х
щупальца способны одолеть акулу и оставить следы на шкуре большого кита.
     Љроме того, у кальмаров имеетсЯ ужасный клюв" напоминающий орлиный. Ќам
говорили, что они плавают ночью на поверхности  воды  и  их  глаза  светЯтсЯ
фосфорическим светом" а щупальца так велики, что они могут, если не  захотЯт
взбиратьсЯ на плот, обыскать ими все, что угодно, в самом  отдаленном  конце
хижины, вплоть до самых укромных уголков на палубе. Ќам не  очень  хотелось,
чтобы холодные щупальца вытащили нас из спального мешка,  и  каждый  из  нас
запассЯ острым, похожим на саблю, ножом  мачете  на  случай,  если  придетсЯ
ночью проснутьсЯ в объЯтиЯх  кальмара.  ЏодобнаЯ  возможность  казалась  нам
самой страшной, когда мы готовились отправитьсЯ в океан, тем более  что  все
морские эксперты Џеру в один голос говорили на  эту  тему  и  показывали  на
карте,  где  находитсЯ  самое  опасное  место.  Ћно  находилось  в   течении
ѓумбольдта, прЯмо на нашем пути.
     Џрошло много времени, прежде чем мы увидели первого  кальмара.  Ћднажды
утром мы  обнаружили  первые  признаки,  указывавшие,  что  кальмары  где-то
поблизости. ‘ восходом солнца мы заметили на плоту малютку-кальмара. Ћн  был
величиной с кошку, но мог бы, очевидно, достичь и больших размеров, если  бы
сохранил жизнь и здоровье. Ћн  взобралсЯ  на  плот  самостоЯтельно  ночью  и
теперь лежал мертвый перед входом  в  хижину,  обвив  щупальцами  бамбуковый
шест. ЃамбуковаЯ палуба была всЯ забрызгана  черной  жидкостью,  похожей  на
чернила. Љальмаренок валЯлсЯ в целой  луже  этой  жидкости.  Ћна  напоминала
тушь. Њы написали ею в вахтенном журнале  несколько  страниц,  а  маленького
кальмара выбросили в  море,  к  удовольствию  макрелей.  ќто  незначительное
происшествие мы воспринЯли как предостережение  о  возможных  визитах  более
крупных ночных гостей. …сли малютка смог взобратьсЯ на плот, то его голодные
родители и подавно смогут. Њы понЯли, как должны были чувствовать себЯ  наши
предки, плывЯ на своих судах времен викингов и  подумываЯ  о  морском  змее.
Ќовый случай поставил нас  окончательно  в  тупик.  Љак-то  утром  мы  нашли
кальмара еще меньших размеров на  пальмовой  крыше  нашей  хижины.  Њы  были
поражены. ‚зобратьсЯ туда он не  мог,  потому  что  черные  пЯтна  виднелись
только вокруг него на самой середине крыши. …го не могла забросить и морскаЯ
птица, потому что на нем не было никаких повреждений, никаких  следов  клюва
или когтей. Ћставалось одно: кальмар был заброшен на хижину огромной волной,
но никто из ночных дежурных не мог припомнить, чтоб ночью были такие  волны.
‚ремЯ шло, и на плоту по утрам все чаще и  чаще  стали  попадатьсЯ  детеныши
кальмаров. ‘амые крошечные были длиной не больше среднего пальца.  ‘коро  мы
перестали удивлЯтьсЯ, находЯ  каждое  утро,  кроме  летучих  рыб,  несколько
небольших кальмаров, даже если море ночью и было спокойно. ќтот молоднЯк был
действительно  дьЯвольской  породы,   с   длинными   щупальцами,   покрытыми
присосками,  еще  двумЯ  щупальцами,  поменьше,  оканчивавшимисЯ   крючьЯми,
похожими на шипы. Ћднако  со  стороны  крупных  кальмаров  не  было  никаких
признаков поползновениЯ взобратьсЯ ночью на плот. ‚ темные ночи  мы  видели,
как светились у поверхности воды  фосфорическим  огнем  их  глаза.  „нем  мы
однажды наблюдали, как закипела  и  запузырилась  вода  и  в  воздухе  будто
завертелось большое колесо, а наши макрели,  отчаЯнно  прыгаЯ,  бросились  в
разные стороны. Ћднако почему кальмары-родители  никогда  не  взбирались  на
плот, в  то  времЯ  как  их  детки  были  постоЯнными  нашими  посетителЯми,
оставалось длЯ нас загадкой, на которую  мы  нашли  ответ  лишь  спустЯ  два
полных  приключений  месЯца,  когда  миновали  пользующийсЯ  дурной  славой,
кишащ