---------------------------------------------------------------------
Книга: Елена Семеновна Василевич. "Я - внук капитана". Рассказы
Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова
Издательство "Мастацкая лiтаратура", Минск, 1978
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 30 декабря 2002 года
---------------------------------------------------------------------
Для детей младшего школьного возраста.
Шавка не сразу узнала Вову и Наташу. Как и ее собственные сыновья, дети
за год тоже выросли и изменились: стали высокими и худыми. Шавка не
набросилась на людей с лаем, как это обычно делают плохо воспитанные собаки,
не закричала на них, даже ушей не навострила.
Шавка приветливо замахала хвостом и стала принюхиваться, пытаясь
вспомнить, когда и где она слышала эти сейчас почти незнакомые ей запахи,
шедшие от новых детских сандалий. Потом, ласково улыбнувшись Вове и Наташе
умными желтоватыми глазами, она пошла впереди. Ее приветливое виляние
хвостом и выражение глаз словно говорили: "Пока еще я не вспомнила, кто вы.
Но это ничего. Я вижу, что вы неплохие дети. Особенно ты, маленький сорванец
с веселыми черными глазками... Ты, видно, такой же озорник, как и мои
сыновья..."
И, чтобы показать свое расположение к маленькому гостю, Шавка легонько
лизнула горячим шершавым языком Вовину руку.
- Ай! - в восторге пискнул Вова и обхватил Шавку за голову.
- Ай! - вслед за ним пискнула и Наташа, но уже от страха, что Шавка
укусит ее брата.
Шавка с укором глянула на Наташу и легонько коснулась хвостом ее
платья, словно упрекнула: "А ты вот хоть и большая, а все равно - девочка.
Испугалась, а чего?"
Стараясь по-прежнему быть приветливой и гостеприимной, Шавка бежала на
шаг впереди, махая хвостом и то и дело оглядываясь на гостей.
На крыльце, под старым креслом, спал, свернувшись в клубок на
подстилке, щенок, Шавкин сын - седой, с черными подпалинами на боках. Он то
ли не проснулся, то ли не обратил внимания на приезд новых гостей, но как
лежал, так и остался лежать.
Понимая, как это нехорошо и невежливо, и, должно быть, чувствуя себя от
этого ужасно неловко, Шавка подошла к нему, легонько потянула зубами за ухо
и сказала коротко и сердито:
- Гыр!
Щенок вскочил и, испуганно оглядываясь вокруг, забился в угол за
кресло.
- Тюлик! - в один голос закричали дети. - Какой он стал большой и
худой!
- Тюлик, а кто же еще, - погладил перепуганного щенка сторож дядя Иван.
- Бедняга, вырасти-то вырос, а ума не нажил. - В голосе сторожа прозвучало
искреннее сочувствие.
Словно поняв дядю Ивана, Шавка горестно опустила голову и нежно лизнула
Тюлика в нос.
- Не поверите, такой трусливый пес уродился, что прямо глядеть на него
жалко. Представьте, петуха боится. Петух его совершенно забивает. У нас там
во дворе такой генерал со шпорами расхаживает... Жеребенка боится - он его
однажды так лягнул, что бедняга отлетел, словно мячик. Родные братья и те
загрызают его. Вот этот мой волкодав... - Дядя Иван показал на брата Тюлика.
Тот сидел поодаль, подтянутый, злой, с острыми белыми зубами в розовом рту.
- Его у нас Разбоем прозвали. Злой, как черт, так и глядит, кого бы
хватануть. Только меня и боится. Мы с ним вдвоем дачу сторожим. Сторож
хо-о-ро-о-ший! Чужого человека и близко не подпустит. Не удержишь - в клочья
разорвет.
- А нас он тоже разорвет в клочья? - подвинулся поближе к маме Вова. Он
только было намерился погладить Разбоя, но тот так выразительно оскалил свои
острые зубы, что Вовина рука в мгновение очутилась за спиной.
- Ну! - сердито повернулся к Разбою дядя Иван.
Разбой поджал хвост, опустил голову и, нехотя отойдя, сел под елкой.
Дядя Иван перекинул через плечо охотничье ружье.
- Сегодня вы тут устраивайтесь, - сказал он гостям, - а завтра я вам
покажу, где у нас боровики растут. Нынче их хоть косой коси...
Потом он свистнул Разбоя и пошел с ним своей дорогой.
Пока взрослые носили в комнату вещи и устраивались, дети тем временем
продолжали знакомиться с Шавкой и ее сыновьями.
Прибежал коренастый и широкоплечий, как мать, рыжий Жулик. Не
церемонясь, он сразу же обнюхал Вовину и Наташину одежду и лизнул печенье,
которое Вова держал в руке. Потом Жулик с удовольствием проглотил это
печенье и остановился перед детьми с видом бессовестного попрошайки: "А что
вы мне еще дадите?"
У Жулика не было никакой гордости. Это был обжора и лентяй. Целыми
днями он торчал на пороге столовой, где питались все, кто жил в этом лесном
доме отдыха. Ухитряясь первым получать все самые вкусные куски, Жулик с
каждым днем толстел и становился совершенно безнадежным лентяем.
Но, как и всякий проныра, толстый Жулик был хитрецом. Он умел
прикинуться очень умным и добрым, в то время как его братья, Тюлик и Разбой,
совершали самые очевидные глупости. Один невесть чего пугался и убегал от
людей, а другой, злясь, что дачники возятся с его братом, рычал на них...
Любила Жулика и баловала больше, чем других сыновей, и мать, Шавка. Этот
лентяй и с ней умел быть ласковым и нежным. А какая мать устоит против
этого?
Разбой имел смелый и независимый нрав. За него Шавка не беспокоилась.
Свежую кость он добывал себе в битве. А вот Тюлик - о нем всегда болело
Шавкино сердце. Он и рос такой худой и неудачный потому, что не умел за себя
постоять. Уже на что Жулик лентяй и лежебока, а и он норовил вырвать из
зубов Тюлика хоть черствый кусок хлеба. Лишь бы отобрать.
А что касается Разбоя, то он, как всякий, у кого есть сила и крепкие
зубы, смотрел на Тюлика, как на ничтожество, и при всяком удобном случае
готов был вырвать хоть шерсти клок...
Мать все это видела и понимала. Оставшись вдвоем с Тюликом, она лизала
его безобидную и всегда печальную морду и горевала: "Почему ты не такой, как
твои братья?.. Всех боишься, ничего сам не можешь добиться. Тяжело тебе
будет жить на свете, глупенький ты мой..."
Неуклюжего и трусливого Тюлика недолюбливали и взрослые дачники.
- На и тебе, недотепа, - бросали они кусок черствого хлеба Тюлику.
А он обычно сидел где-нибудь поодаль, под кустом орешника, и лишь с
грустью наблюдал, что происходило на крыльце, как лежал и облизывался после
вкусной еды его брат, ласковый хитрец Жулик.
Когда в дом отдыха приехали дети, жизнь Тюлика переменилась. Дети сами
не ели, а все самое вкусное оставляли ему. При детях не осмеливались обижать
Тюлика и его братья. Теперь и сам он почувствовал себя смелее.
Наверное, в благодарность за это каждый раз, когда дети ходили в грибы,
Шавка коротким лаем звала Тюлика и всегда бежала следом за ними. Иногда
увязывался и тянулся в хвосте за ними и Жулик, но жара и лень скоро
возвращали его назад к столовой, в тенек.
Случалось, что даже Разбой оставлял своего хозяина, дядю Ивана, и тоже
бежал следом за матерью и братом.
Шавку радовали свои дети, и, что-то коротко приказав им на собачьем
языке, она пускалась бегом по лесу поразмять свои старые ноги, разнюхать
незнакомые следы, попугать глупых птенцов. Однако далеко от дачи она и сама
не отлучалась, и сыновьям своим не разрешала. Словно знала, что детей одних
заводить в лес опасно - могут заблудиться или чего-нибудь испугаться...
Однажды после завтрака, напрасно потратив время на поиски Тюлика -
этого недотепу никогда нельзя было накормить вовремя, никогда он не
торопился к еде, - дети взяли свои лукошки и пошли в грибы.
- Шавка! Тюлик! - позвали Вова и Наташа.
Шавка догнала их на тропинке, забежала вперед и остановилась, словно
показывая, что дальше она идти не может.
- Шавка, а где же Тюлик? - спросили дети.
Шавка озабоченно оглянулась вокруг, как бы показывая, что она и сама не
знает, где Тюлик, что она искала его все утро и не нашла.
- Пошли, Шава! - легонько толкнул ее лукошком Вова.
- За нами, Шавка, - приказала ей и Наташа.
Шавка сделала вслед за детьми несколько шагов и остановилась,
обеспокоенная чем-то, то и дело тревожно оглядываясь кругом.
- Ну, кому я говорю! - прикрикнула на нее Наташа.
Шавка вновь пробежала несколько шагов и снова остановилась, стала к
чему-то прислушиваться, навострив уши.
- Ну!..
Но Шавка не послушалась детей. Подождав, пока Наташа и Вова спрячутся
за поворотом, она быстренько свернула в лес и побежала, принюхиваясь к
смешанному запаху следов своих сыновей и каких-то чужих запахов. То и дело
она останавливалась и ловила многочисленные звуки леса, пытаясь услышать
какую-нибудь весть о своем сыне...
Шавка выбежала на дорогу и, принюхиваясь, побежала в сторону соседнего
села. Утром тут проехал воз со смазанными дегтем колесами. Недавно погнали
на пастбище стадо коров... А вот слышны запахи ее сыновей - Разбоя и Жулика.
Сегодня они уже успели тут пробежать.
Не слышно было только следов Тюлика.
Он исчез еще с вечера. Весь день он бегал за матерью, и, чтобы хоть
ненадолго отвязаться от него, Шавка незаметно выбежала на тропинку, по
которой пошли на речку дети...
Почему она так сделала - Шавке сейчас трудно было понять. Она не
подумала о Тюлике и тогда, когда вернулась с речки. Наскоро поужинав, она
свернулась в клубок под крыльцом столовой. Тюлика там не было, и это на
какое-то мгновение ее обеспокоило. Однако ломота в натруженных за день ногах
заглушила беспокойство. Вспомнив, что в это время Тюлик обычно играет с
детьми, Шавка перестала думать о нем и быстро заснула.
Проснулась она раньше, чем всегда, - от холода. Проснулась и поняла:
холодно было потому, что под боком у нее не было Тюлика...
Шавка выползла из-под крыльца столовой, побежала к даче, хотя и знала,
что обычно он спал там только днем. Тюлика возле дачи не было. Не прибежал
он и на завтрак.
Не нашли его утром и дети, хотя и облазили все закоулки. Не было его и
во время обеда, и вечером...
Шавка весь день почти ничего не ела. Ноги ее болели от беготни в
поисках Тюлика. За три дня она заметно похудела.
- Шавонька, не горюй! - утешали ее дети, но сами они чуть не плакали -
так им жаль было бедного Тюлика.
- Пускай бы лучше этого толстого кабана Жулика украли, чем Тюлика, -
говорили дети. - А Тюлик такой глупенький, такой робкий...
Так же рассуждал и дядя Иван:
- Видишь, что значит - мать. И неудачное, и глупое, а дитя. Как
жалеет...
Шавка слушала слова сочувствия, и в ее умных глазах стояли слезы...
Тюлик вернулся неожиданно, когда уже была потеряна всякая надежда, что
он вернется. Прибежал под вечер, худой, осунувшийся и еще более испуганный.
Видно, нелегко ему было всю эту несчастную неделю.
Первыми увидели его в окно дети.
- Тюлик! Тюлик вернулся! - с отчаянным криком скатились они по лестнице
со второго этажа.
- Тюлик! Тюлька! Где ты был? - обнимали его Вова и Наташа.
На крик сразу же прибежал Разбой. На этот раз он не рычал и не кусал
Тюлика. Братья коротко лизнули друг дружке нос - такое, наверное, у собак
приветствие - и разошлись. Разбой - к дяде Ивану, а Тюлик - к детям.
За Разбоем прибежал и толстый Жулик. Он, как котелка, стал вертеться
вокруг Тюлика и беспрерывно лизать его - как и все толстяки, он все же был
добродушным созданием.
Шавка узнала о своей радости последней. Тюлик сам побежал ей навстречу.
Они встретились без свидетелей, и никто не видел, какой была эта встреча.
Только когда они возвращались к детям, Шавка держала свою постаревшую за эту
неделю голову на худой сыновьей шее, словно боялась даже на мгновение
отпустить от себя свое счастье...
Наташа, Вова и дядя Иван обступили Шавку с Тюликом.
- Тюля! Тюленька! Где же ты столько пропадал? - наперебой ласкали дети
исхудалого беглеца.
- Гляди, глупый-глупый, а домой все же вернулся. Нашел дорогу! -
удовлетворенно попыхивая самокруткой, похвалил Тюлика дядя Иван.
Шавка поглядела на него с упреком. Потом она перевела свой взгляд на
сына, и ее глаза стали нежными и гордыми. "Ну какой же он глупый?! Он же
умница у меня!.. Он же такой умница!.." - так говорили счастливые глаза
Шавки.
Last-modified: Mon, 30 Dec 2002 20:01:09 GMT