Борис Шергин. Дивный гудочек
У отца, у матери был сынок Романушко и дочка - девка Восьмуха.
Романушко - желанное дитятко, его хоть в воду пошли. А у Восьмухи руки
загребущие, глаза завидущие.
Пришло красное лето. Кругом деревни лежат белые оленьи мхи. родятся
ягодки красные и синие. Стали брат с сестрой на мох ходить, ягодки брать.
Матка им говорит однажды:
- Тятенька из-за моря поясок привез атласный лазорева цвету. Кто
сегодня больше ягод принесет, тому и пояс.
Пришли ребята на мох, берут ягоду-морошку. Брателко все в коробок да в
коробок, а сеструха все в рот да в рот.
В полдни стало жарко, солнечно.
У Романушки ягод класть некуда, а у Восьмухи две морошины в коробу
катаются и те мелки и зелены.
Она и сдумала думку и говорит:
- Братец, солнце уж на обеднике! Ляг ко мне на колени, я тебе головушку
частым гребешком буду учесывать.
Романушко привалился к сестре в колени. И только у него глазки сошлись,
она нанесла нож да и ткнула ему в белое горлышко... И не пуховую постелю
постилает, не атласным одеялом одевает, - положила брателка в болотную жемь,
укутала, укрыла белым мохом. Братневы ягодки себе высыпала. Домой пришла,
ягоды явила:
- Без расклонки брала, выдать мне-ка атласный пояс!
- Романушко где-ка?
- Заблудился. Его лесной царь увел.
Люди в лес побежали, Романушку заискали, в колокол зазвонили...
Романушко не услышал, на звон колокольный не вышел. Только стала над ним на
болотце расти кудрявая рябина.
Ходят по Руси веселые люди - скоморохи, народ утешают песнями да
гуслями. Поводырь у скоморохов свет Вавило. И пришли они на белые оленьи
мхи, где Романушко лежит. Видит Вавило рябинку, высек тесинку, сделал гудок
с погудалом. Не успел погудальце на гудок наложить, запел из гудочка голосок
жалобно, печально:
Скоморохи, потихоньку,
Веселые, полегоньку!
Зла меня сестрица убила,
В белый мох положила
За ягодки за красны,
За поясок за атласный!
Продрожье взяло скоморохов:
- Эко диво, небывалое дело! Гудок человеческим языком выговаривает!
А Вавило-скоморох говорит:
- В этом гудке велика сила и угодье.
Вот идут скоморохи по дороге да в ту самую деревню, где Романушкин дом.
Поколотились, ночь перележать попросились:
- Пусти, хозяин, веселых людей - скоморохов!
- Скоморохи, здесь не до веселья! У нас сын потерялся!
Вавило говорит:
- На-ко ты, хозяин, на гудке сыграй. Не объявится ли тебе какого дива.
Не поспел отец погудальце на гудок наложить, запел из гудочка печальный
Романушкин голосок:
Тятенька, потихоньку,
Миленький, полегоньку!
Зла меня сестрица убила,
В белые мхи положила
За ягодки за красны,
За поясок за атласный!
Мать-то услыхала! Подкосились у нея с колен резвы ноженьки, подломилися
с локот белы рученьки, перепало в груди ретиво сердце:
- Дайте мне! Дайте скорее!...
Не поспела матерь погудальце на гудок наложить, запел гудок,
завыговаривал:
Маменька, потихоньку,
Родненька, полегоньку!
Зла меня сестрица убила,
В белый меня мох положила
За ягодки за красны,
За поясок за атласный!
Пала мать на пол, клубышком закаталась... И почто с печали смерть не
придет, с кручины душу не вынет!
Сошлась родня и вся порода, собрались порядовные соседи. Ставят перед
народом девку Восьмуху и дают ей гудок:
- На-ко, ты играй!
Побелела Восьмуха, как куропать. Не успела погудальце на гудок
наложить, и гудок поет грозно и жалобно:
Сестрица, потихоньку,
Родненька, полегоньку!
Ты меня убила,
В белые мхи схоронила
За ягодки за красны,
За поясок за атласный!
Восьмуха шибла погудальце об пол. Вавило подхватил да стегнул девку в
пояс. Она перекинулась вороной, села на подоконник, каркнула три раза и
вылетела оконцем.
Скоморохи привели родителей и народ на болото. Вавило повелел снять мох
под рябиной...
Мать видит Романушку, бьет ладонями свое лицо белое.
А Вавило говорит:
- Не плачьте! Ноне время веселью и час красоте! Заиграл Вавило во
гудочек, а во звончатый во переладец, и народ запел:
Грозная туча, накатися,
Светлы дожди, упадите!
Романушко, убудися,
На белый свет воротися!
И летает погудало по струнам, как синяя молния. Гременул гром. Над
белыми мхами развеличилось облако и упало светлым дождем на Романушку. И
ожил дитя, разбудился, от мертвого сна прохватился. Из-под кустышка вставал
серым заюшком, из-под белого мха горностаюшком. Людям на диво, отцу-матери
на радость, веселым людям - скоморохам на славу.
3
Last-modified: Wed, 01 Jun 2005 20:44:49 GMT