буха. Всегда она у меня поперек дороги! Эти проклятые старые ведьмы с их... (вдруг зажимает себе рот ) Господи, прости меня, я назвал эту святую женщину старой ведьмой, сорвалось, больше не буду (и тут его прорывает) ведьма, ведьма, ведьма! (Залезает на Цици и укладывает ее в нужную позу) Картина 18 Продолжение процесса. Он пыхтит над ней, хрипит от натуги. Цици (про себя): Слюни у него текут, бррр, хоть бы перевернулись, он бы подавился собственной слюной, (переворачивает его и ездит на нем, стонет от страсти) О, мон дье, (про себя) До чего же все кругом жалко и уродливо, Тоже мне, фон-барон. (вслух) О-ооо! О-о-о-о! (про себя) как ободряет, что не только ты дерьмо, а и все вокруг. (вслух) О-ооо (про себя) Он пытается воткнуть, фу, какая у него противная мокрая тряпка, это ему обойдется минимум в шубу (вслух) О, мон дье, мон дье! Оп, он просунул, а теперь снова выскочил. Как все это противно - две шубы минимум. (вслух) О-ооо! О-о-о-о! (про себя) О , снова. Он еще попукивает от натуги. Пытается зайти спереди с помощью выброса газа сзади. Меня тошнит, сейчас вырвет. (вслух) О-ооо! О-о-о-о! (про себя) Ну, слава богу у него там что-то остановилось, иначе мы бы никогда не закончили, на вот, возьми соску (пихает грудь ему в рот, укачивает как ребенка) Баю бай, баю бай, тете шубу покупай. Он пытается сохраить твердость, трет , трет, оп - и снова выскользнул, мальчик просто в отчаянии (Вслух) О-ооо! О-о-о-о! Мон дье! Позна (раздраженно): "Мон Дье, мон дье" Хоть бы заткнулась на минуту. Я тут пытаюсь забыть Познабуху, и каждое "мон дье" впихивает ее обратно. Цици: Месье ла конт, это все от избытка наслаждения. Сказать по правде - такого у меня еще не было! (ее лицо искажается гримасой тошноты, ее чуть ли не рвет). Позна: И что это? Цици: Он еще спрашивает! Это уже тошнота от беременности. Позна (про себя): Ну вот, она уже влюблена, эта стерва французская! Цици (себе) : Опять вошел! Позна: Позна: Интересно, что же во мне такого, что ко мне паломничество поклонниц из Парижа! Входит Познабуха как привидение и лицезреет эту картину. Познабуха: О, мон дье! Цици: Хлоп! Выскользнул Позна и Цици окаменели от ужаса. Позна: Я как предчувствовал, что от всех этих "мон дье" будут только неприятности. Картина 19 Позна пытается поднять штаны, но Познабуха не оставляет его в покое. Познабуха: Ну а теперь, мой веселый вдовец - выбирай - жизнь или яйца. Позна: В смысле? Познабуха: В смысле, что жена не сойдет в могилу без яиц мужа, вот тебе и в смысле! Позна: Смилостивься, святая! Познабуха: "Святая"! Обещал мне вечную верность, и даже одной ночи не продержался! Позна:О, святая! Что значит не продержался? Я держался, держался, все это уже списано в архив, это все из-за нее, эта потаскуха с Трафальгарской битвы, эта уродка, откуда она взялась, с островов Грудей? Вдруг приперлась сюда со своей колбасой, трясет грудями, я от нее отпрыгнул назад, тут у меня упали штаны, и от страха у меня вскочил.... Познабуха (рыдает): Я еще не успела как следует умереть, а у всего мира уже вскочил (внезапно прекращает ныть, решительно) Больше не вскочит, дорогой муженек! Жизнь или яйца? Позна: О, святая! Для меня не существует "или", для меня это вместе, неразрывное единство, мы говорим жизнь, подразумеваем яйца, мы говорим яйца, подразумеваем жизнь.... Познабуха: А теперь будет так -или жизнь, или яйца. Позна (трясется от страха): Ох, горе мне, жизнь или яйца? Познабуха: Тяжело выбирать, а? И не дышать плохо, и когда не вскакивает - плохо, плохо, плохо, мир плох. Позна (становится на колени, умоляет): Дорогая Познабуха, святая, ты дала мне жизнь (она улыбается от удовольствия, он - про себя) Она улыбается - все потеряно! Эх, француженки, француженки, все из Франции, мне бы еще день подождать, передо мной расстелился бы весь мир... Познабуха: Давай, давай пой. Мне так нравится за ними наблюдать, когда они возвращаются от своих глубоких важных баритонов к естественному сопрано. Позна (скрючивается, хватается за п. органы) Мне отрежут, а она будет смеяться! И больно будет, когда отрежут! С другой стороны, и умирать больно. А она будет смеяться! С третьей стороны, если я умру, она будет смеяться меньше, чем если мне отрежут. С 4 стороны, если отрежут, то смеяться она будет лишь до рассвета. С пятой стороны... Эх, Позна, Позна, совсем ты запутался в подсчетах. Размер смехов Познабухи. И это жизнь по большому счету? Все, хватит с меня позора - я лучше умру. (Познабухе) Я у... у... у...(себе) не выговорить этого слова, мы с жизнью уже так сдружились, (Познабухе) Я у... у... у...(себе) нет, я не могу поступиться жизнью, это ясно, ну, так будет без яиц, ну и что, я буду хорошо и много есть, хорошо и много курить, и снова есть и снова много, подчеркиваю -много, много. Ах.. да, много, но как раз сейчас жизнь представилаось мне в виде хорошего перепиха, мир переполнен движущимися задницами, и каждая из них намекает: Позна, Позна! (Познабухе) Я у... у... у...(себе)) Познабуха (передразнивает): У... у.... Позна: Ум.. ум... Познабуха: Ум.... ум... Позна: Ум....моментально готов к кастрации Познабуха: Слуги! (Появляются два амбала) Господин Позна просит удалить ему яички в знак благодарности его любимой супруге за ее жертву! Позна нервно кивает. Познабуха (глядит на его половой орган, обращается к нему): Прошай, слива сушеная! Набух - высох, еще высохнешь и на этом расстанемся. Позна (бормочет, кивает головой, как бы не веря): Это сон... Познабуха (прижимается щекой к его щеке): Никакой царь-алмаз, который ты бы мне подарил, не представляет для меня такой ценности как эти капли холодного пота от ужаса. Позна: Это сон, сон. Такого не бывает, такого не может быть! За секунду до того, как это случится, я проснусь... (кричит) Бамба! Бамба (из-за кулис) Бамба идет (появляется) Бамба здесь! Позна: У тебя яйца есть? Бамба: Нет яйца Бамба, нет жизнь Бамба. Позна: Это только сон. Бамба (указывает на свои половые органы): Так где яйца Бамба? Позна: Сейчас я проснусь с ними! Бамба (завывает) Вот Бамба крепко спит, и видит сладкий сон, и тут вдруг господин будит Бамбу словами "Немедленно просыпайся!" и что же это ? Сон во сне? Как капуста? Нет жизнь Бамба, нет яйца Бамба, а теперь и нету сон Бамба! Позна (пытается себя успокоить): Сон во сне, я сплю и снится мне, что я сплю...(закрывает глаза, продолжает бормотать, слуги уносят его. Бормотание продолжается за сценой, усиливается, переходит в крик)Я сплю! Я сплю! Я хочу проснуться! (Жуткий крик вырывается из него, когда его кастрируют ) Это не сон! Это не сон! Я хочу заснуть! Картина 20 Бамба (довольно улыбается): Господин нет яиц, Бамба нет яиц, господин -Бамба брат-брат. Познабуха: Ты прав. Надо еще что-нибудь тебе отрезать, чтобы сохранить преимущество господина. Бамба: Что отрезать? Где отрезать? Уже Бамбу резали -резали, Бамбы не будет! Познабуха: Слуги! (Входят два амбала) Бамба: Пожалейте бедного Бамбу! Познабуха (ухмыляется): "Пожалейте". Нашел кому жаловаться. (Слугам) Возьмите этого несчастного и укоротите его на треть. Слуга: Сверху или снизу? Бамба: Что значит сверху!? Конечно, снизу! Госпожа, скажите им снизу, снизу. Познабуха: Снизу. Пффф, как визжит этот черный! Снизу! Бамба: Нехорошо Бамба жить. Господить умереть - забирают ногти, госпожа умереть - забирают ноги. Господа смеются сами, а как несчастье - Бамба первый на очереди. (Слуги волокут его к выходу) Картина 21 Познабуха и Цици. Входит кастрированный Позна. Он без штанов, на чреслах повязка. Он выглядит маленьким и сморщенным, бледным и несчастным. Познабуха: Страдаем, а? Разрываемся от желания что-нибудь в меня сунуть и не можем? (Позна:ракрывает рот, как бы желая зевнуть) Хочешь плюнуть? Разразиться проклятиями? Поосторожней - одно твое слово, и жена не умрет, не умрет. ( Позна в бессилии опускает очи долу). Так что остается тебе лишь опускать глаза. Скромность. Скромность сейчас станет главным твоим качеством, после того, как у тебя убрали выступающие детали. (Подходит к нему, рассматривает вблизи) Какой ты утонченный стал! Исчезли грубые линии, появился образ бледного поэта. (К Цици, дружеским интимным тоном) Ну, потаскушка, погляди на него. Цици: Уи, мадам ла конта! (весело хихикает) Они очень смешные, когда прыгают на тебя, как обезьяна с бананом, но больше всего я лопаюсь со смеху, когда он напротив тебя без штанов, с этим вялым бананом, как ребенок, что уписался. Познабуха: Но он же младенц! Может, банан еще созреет? Позна: Уи, мадам ла конте! Младенец. Как мадам была права насчет памперсов. Созрел банан, или увял - у них это всегда кончается увлажнением. (Обе смеются) Познабуха: Младенец голоден. Покорми его. Цици (подходит к Позне, вытаскивает грудь) Мон пети! (Гладит грудь, играет соском) Познабуха: Ткни ему. (Цици подходит к нему, тычет соском в лицо) Соси, ну, а то жена не умрет, не умрет! (Позна сосет). Глянь на его влажные печальные глаза. Когда я начинаю жалеть человека? Когда он напоминает побитую собаку. Цици: Или старые штаны. Нет ничего более трогательного. (Играет соском перед ним) Как симпатично - какое отчаяние! (поет по французски). Познабуха (сильно бьет ее по лицу): Прекрати французский, сука! Ты из Галиции, и звать тебя Пшюрчка! Цици? Чи естем винна, же мам таке цицки? Цо юж так вычишнента. Цицки хцу одпочинеч. Трудно з такими цицками. Трудно без цицек и трудно с цицками. Ой, цицки, цицки. (Уходит с опущенной головой) Картина 22 Перед рассветом. Сад в замке Позны. Могильщик копает могилу. Позна приближается. Позна (про себя): Еще четверть часа. Там взойдет солнце - сюда опустят мою жену. Есть равновесие в природе. (Заглядывает в могилу. Могильшику) Копай глубоко. Моей жене нужна глубина, даже если она будет лежать. Копай, не возись. Мы возвращаем весь комплект. Для этой замечательной женщниы никакой глубины не жалко. Ты ведь с ней еще не знаком. Она поверхностности смерть как не любила. Если уж она входила во что-то, то старалась углубиться в это поглубже. Еще глубже, еще. Я буду помнить ее как женщину, глубоко погруженную в историю. Картина 23 Входят Познабуха в мантии, Познамарки, слуги. Позна при виде их подпрыгивает от радости. Позна: А, дорогая покойница, любимая, обещала и пришла! И основательно - уже в саване. Какой покрой! Классика! Никакой наряд ей так не шел! (подбегает к ней, целует) Ах, этого тела мне будет так не хватать! Познабуха: Я кое-что забыла. Надо было ему чем нибудь и глаза колоть.Ох, он будет видеть другие груди, будет видеть! Пфф! Но уже поздно! (Обнимает детей) Мои дорогие Познамарки, скоро у вас не будет мамы! Нету! Конец! Мама станет падалью, какой падалью станет! И вы, Познамарки, вырастете испорченными, прощайте, помните мамочку, плачьте всю жизнь, чтобы у вас в жизни не было радости! (Дети разражаются горьким плачем, вслед за ними и мать) Познамарки, Познамарки! (Отрывает их от себя, подходит к могиле, пугается) Это моя могила? Здесь я буду лежать? Позна: Ты здесь будешь жить. Познабуха (заглядывает внутрь): Какая бездна! Почему так глубоко? Нет ни матраца, ни простыни, ни одеяла, так я буду лежать здесь , всеми заброшенная, в грязи... Позна: Мы принесем одеяло, простыню, мы обо всем позаботимся, только умри уже спокойно, и ни о чем не волнуйся! Познабуха:Полотенца нету... Позна: Будет, будет тебе полотенце, будет тебе все, я сам, лично позабочусь, только умри уже наконец, дорогая! Познабуха: И я больше отсюда не выйду? Позна: А зачем тебе выходить? У тебя же там все будет. Познабуха: Ну, отдохнуть спокойно. Позна: Так у тебя же будет вечный покой! Познабуха: Но черви будут грызть... Позна: Хорошо, мы сожжем твое тело. Позна: Меня? Сжечь?! Позна: Хорошо, мы тебя закроем в свинцовом герметичном гробу! Познабуха: Там же воздуха нет! Позна: Зачем тебе там воздух?! Позна: Ага, я уже вижу - я еще не умерла, а проблемы уже начались. Это если сейчас так, так что же будет после того? Я буду лежать с сердцем, переполненным тревог - черви, нет воздуха, или может, какие нибудь турки оккупируют нашу землю, откроют могилу и нассут на меня! Позна: Ты уже и оккупантов приплела! Чего только человек не придумает, чтобы не умереть! При чем здесь турки! И почему они будут мочиться именно на твою могилу?! У них для этого все Черное море есть! Познабуха: Пусть им черно в глазах станет! Ууу, эти турки, я и в могиле не успокоюсь, пока все турки не исчезнут с лица земли! Гульгулевич(вбегает) : У нас там действительно было землетрясение, но умерли всего лишь 5000. Остальные турки, к сожалению, живы и здоровы. (Зовет) Господин Мавецкий! (Объявляет) Осталась минута до восхода! Картина 24 Влетает Ях Мавецкий Мавецкий: Ну, кто тут не хочет умирать? Ишшш, уже время пришло, давайте быстренько умирайте, у меня еще сегодня обвал шахты в Бразилии и огромный пожар в Калькутте, а я тут с вами вожусь. (Позне) Ну, кто тут у вас умирает? Позна: Моя благородная жена изъявила желание , она решила пожертвовать своей жизнью ради меня. Познабуха: Ой, я просто даже потеряю сознание, я даже не знаю как умирать. (собирается падать в могилу, могильщик хватает ее за руку) Что это? Это могильщик Какие у него крепкие руки, если уж уходить из мира, то в объятиях настоящего мужчины. Мавецкий: Женщина, не морочьте голову. Вы таки умираете или что? Позна: Умирает, умирает. Мавецкий: Я таки не вижу сильного желания с ее стороны. Познабуха (целует могильщика в губы): Какое у него горячее и свежее дыхание. Позна: Облегчает понимание. Ты умираешь или нет? Люди ждут, имей совесть. Мавецкий: Ишшшш! Позна: Не задерживай людей, Познабуха, ты разве не слышишь, что о тебе говорят? Познабуха: Слышу, слышу. А ты меня не подгоняй. Умереть я всегда успею. Позна: Ангел смерти занят, ты- не единственное несчастье, которое у него есть на сегодня. Уже рассвет, а ты все еще жива. Не тяни резину! Ты должна умереть! Познабуха: Кому это я должна? Позна: Должна! Познабуха: Кто сказал, что я должна умереть? Позна: Ты! Ты обещала! Ты сказала! Познабуха: "Сказала, сказала". Ничего я не сказала. Позна: Сказала! Познабуха : А если и сказала? Нет, не сказала. Позна (себе): Передо мною разверзлась бездна. Опять все сначала! (Мавецкий начинает его душить) Она сказала! Все слышали! Ты не отвертишься! Все свидетели! Мавецкий: Она должна сказать это сейчас, мне! Позна: Скажи ему, ну! Скажи, что ты умираешь вместо меня! Скажи, ну скажи! Познабуха (кайфует в объятиях могильщика, целует его) Начинается новая жизнь! В моих сосках течет новая кровь, они пробуждаются! Гульгулевич смотрит на часы. Показывает время Мавецкому. Мавецкий достяет свои, проверяет, отпускает Позну. Мавецкий (Позне) : У тебя еще пару минут осталось. Если она сейчас не бросит заниматься своими сосками, тебе конец. Позна (нервно бегает туда сюда): Скажи! Ну скажи уже! Оставь в покое соски и скажи! (Мавецкому) Она обещала! Она обманула! Все слышали, это нарушение вселенского суда, это просто неслыханно. Зачем же мне отрезали, за что я страдал? Так? Просто так? Скажи, скажи, ну скажи! Познабуха : Откуда-то сверху, с облачков, где я порхаю, слышен звон колокольчиков: динь динь динь Позна: Скажи, скажи, скажи! Познабуха: Динь динь динь Кто то из присутствующих начинает тоже динькать. Позна поворачивается назад, разозленный, как змея перед нападением. Позна: Ах , так! Вы все?! Как будто я уже умер?! Я уже для вас мешок с костями? Идиоты! Вы все сдохнете, обманутые вашими женами! Любовный сок, вытегающий меж раздвинутых ног, чтоб залил ваши могилы! Вы все будете опозорены! Смейтесь, смейтесь, мы еще встретимся там, внизу Познабуха (смеется) Думаешь, мне будет стыдно взглянуть тебе в глаза? (Смотрит на него) Позна: Так не доставайся же ты никому!(Плещет ей в лицо содержимое бутылки) Познабуха: Пожар! Лицо горит! Глаза! Я не вижу! Позна: Посмотрим, что ты теперь скажешь! Мавецкий душит Позну. Картина 25, последняя. Вбегает ангел Софсоф Рахманиноф (букв. "В конце концов Милосердие"- МБ), хватает Мавецкого за руку. Рахманиноф: Я - ангел-спаситель Софсоф Рахманиноф. Новости с небес: Господь Бог поселился, наконец, в Вене и стал артистом-любителем в оперетте. Посему вышло решение придать трагедии, разворачивающейся перед нами, самый впечатляющий финал: наши герои не умрут! Мавецкий: Но у меня план! Рахманиноф: Наши герои не умрут! Мавецкий: Если Господу милосердному угодно управлять миром, уплетая венский шницель* - это его проблемы, но я не позволю портить праздник смерти! Или Позна , или его замена. Я не сдвинусь с этой позиции, пока у меня слюна на перчатках не появится! (Появляется бедный мальчик с ящиком для чистки обуви) Мальчик: Обувь чистим, шик, блеск, красота, будет блестеть, как глаза убийцы! (Рахманиноф что-то шепчет на ухо Позне) Позна: Эй, мальчик, иди сюда! Чисть! (Мальчик чистит Позне обувь) Ты знаешь, кто я? Мальчик: Это все знают, господин. Вы барон. Позна: У тебя родители есть? Мальчик: Я сирота. Позна: Ты бы хотел быть на моем месте? Мальчик (стеснительно улыбается): Кто бы не хотел быть владельцем поместья? Позна: Умный мальчик (кидает ему монету. Указывает на Мавецкого) Видишь этого дядю? Это ангел небесный. Иди скажи ему: "Я хочу поменяться с господином бароном". Он должен тебя выслушать. Мальчик: Но тогда господин не будет бароном! Позна: Правильно, я просто люблю детей. (Кидает ему еще монету) Иди, иди, не серди меня. Мальчик (стеснительно хихикает, подходит к ангелу смерти): Господин ангел, я хочу заменить господина барона. Позна: Все слышали! (Мавецкому) Он готов! Чего же ты ждешь! Мавецкий (прямо таки лопается от злости, тоном до смерти надоевшего человека): Это мошенничество, но мне до смерти все это надоело, ишшш! (Нетерпеливым жестом со злостью хватает мальчика за горло и тащит его к выходу, навстречу новым проблемам): Ну, кто тут не хочет умирать? Конец *Шницель по венски. Телячью вырезку нарезать поперек волокон, отбить, посолить, поперчить, панировать в муке и яйце, жарить 10 мин. на каждой стороне. Прим перев.