на Паскуа-Сковородка и Лучетта-Трепачка. Исидоро (пишет, про себя). И этих тоже знаю. (Громко.) Имеешь сказать еще что-нибудь? Тоффоло. Нет, ваша милость. Исидоро. Есть у тебя какое ходатайство к суду? Тоффоло. О чем, ваша милость? Исидоро. Ну, просить, скажем, чтобы суд приговорил их к чему-нибудь? Тоффоло. Обязательно, ваша милость! Исидоро. К чему же, например? Тоффоло. На галеры бы их хорошо, ваша милость! Исидоро. Дурак! Тогда тебя нужно на виселицу. Тоффоло. Меня, ваша милость? За что? Исидоро. Ладно уж, ладно, простофиля! Хватит! Все ясно. (Пишет на листке.) Тоффоло (про себя). Как бы не вздумали они тоже на меня подать. Камнями я все-таки бросал в них. Э, да пусть приходят! Я был здесь первым; а кто приходит первым, тому и приз достается. Исидоро звонит. Входит судебный пристав. Судебный пристав. Ваша милость? Исидоро (встает, передает ему листок). Вызови вот этих свидетелей. Судебный пристав. Слушаю, ваша милость. Тоффоло. Уж я буду надеяться, ваша милость. Исидоро. Прощай, Балда. Тоффоло. Туфля - к услугам вашим. Исидоро. Да. Туфля без подошвы, без носка, не по мерке и не по форме. (Уходит.) Тоффоло (приставу, со смехом). Любит меня, видно, синьор помощник. Судебный пристав. Я уж и сам приметил. Для вас, что ли, эти свидетели? Тоффоло. Для меня, синьор пристав. Судебный пристав. Вы хотите, чтобы они были вызваны поскорее? Тоффоло. Вот именно, поскорее, синьор пристав. Судебный пристав. На выпивку будет? Тоффоло. Будет обязательно, синьор пристав. Судебный пристав. Я даже не знаю, где они живут. Тоффоло. Я вам все расскажу, синьор пристав. Судебный пристав. Тогда все в порядке, синьор Балда! Тоффоло. Чтоб вам сдохнуть, синьор пристав! СЦЕНА 2 Улица, как в первом действии. Паскуа и Лучетта выходят из своего дома, неся с собою стулья, станки, подушки с кружевами, и садятся работать. Лучетта. Какую свинью подложили мне эти болтушки: взять да рассказать Тита-Нане, что Балда любезничал со мною! Паскуа. А ты сама хорошую штуку выкинула. Наговорила брату нивесть чего! Лучетта. А вы, синьора! Разве ничего не говорили? Паскуа. Ну и что же! Говорила, и тоже в этом нет ничего хорошего. Лучетта. Попутал нечистый! Ведь клялась я, что ничего не скажу. Паскуа. Так-то, золовушка. Все мы, бабы, таковы: не поболтаем - сдохнем! Лучетта. Ведь вот не хотела говорить, а удержаться - сил не было. Слова так в рот и лезли; я пробовала их глотать, чуть не подавилась. В одно ухо слышу: молчи, в другое слышу: говори. Я заткнула ухо с молчком и открыла ухо с говорком, и тут уж досыта и наговорилась. Паскуа. Нехорошо только, что наши мужчины влопались в историю. Лучетта. Пустяки! Тоффоло трусишка. Все обойдется. Паскуа. Беппе хочет отказаться от Орсетты. Лучетта. Подумаешь, беда какая! В Кьодже девок - пруд пруди! Паскуа. Еще бы! Из сорока тысяч душ, я думаю, не меньше тридцати тысяч женщин. Лучетта. И сколько таких, которые хотят замуж. Паскуа. То-то и дело. Нехорошо будет, если Тита-Нане тоже откажется от тебя. Другого найти тебе будет трудно. Лучетта. А что такое сделала я Тита-Нане, чтобы он от меня отказался? Паскуа. Ты-то, может быть, ничего ему не сделала, а только трещотки подняли его на дыбы. Лучетта. Если он меня по-настоящему любит, то не поверит им. Паскуа. А разве ты не знаешь, какой он ревнивый? Лучетта. А с чего ему ревновать? Неужели нельзя даже поговорить? И нельзя посмеяться? Или позабавиться немного? Мужчины десять месяцев в году находятся в море, а мы сиди тут за этими проклятыми коклюшками и с тоски помирай. Паскуа. Эй, помолчи! Тита-Нане идет. Лучетта. Ой, какой злющий! Сразу вижу, что злющий. Паскуа. Только, смотри, не дуйся. Лучетта. Он будет, и я буду. Паскуа. А ты любишь его? Лучетта. Люблю. Паскуа. А коли любишь, будь с ним поласковее. Лучетта. И не подумаю! Паскуа. Не лезь на рожон, уйми себя! Лучетта. Скорее сдохну! Паскуа. Экая строптивая девка! СЦЕНА 3 Те же и Тита-Нане. Тита (про себя). Хочу с ней развязаться, да не знаю как. Паскуа (Лучетте). Да взгляни ты на него хоть разок. Лучетта (к Паскуа). Мне нужно не на него глядеть а на свои кружева, вот куда! Паскуа (про себя). Так бы и стукнула ее по голове этим станком. Тита (про себя). Даже и не смотрит на меня. И думать обо мне забыла. Паскуа. Здравствуйте, Тита-Нане! Тита. Здравствуйте! Паскуа (Лучетте). Поздоровайся с ним. Лучетта (к Паскуа). С чего ты взяла, что я первая буду с ним здороваться? Тита. Как вы старательно работаете. Паскуа. А как вы думаете? Сложа руки сидеть не приходится, сынок. Тита. Так, так! Нужно, конечно, поднажать с работою, пока не мешают. А то, смотришь, подойдут парни да подсядут рядышком. Тут уж будет не до работы. Лучетта притворно кашляет, Паскуа (тихо Лучетте). Будь с ним поласковее. Лучетта (тихо к Паскуа). Вот еще! Тита. Донна Паскуа, а печеная тыква вам нравится? Паскуа. Это еще что? Почему ты спрашиваешь? Тита. Потому что язык есть. Лучетта громко кашляет. Простудилась, что ли, хозяйка? Лучетта (работает, не поднимая глаз). От печеной тыквы отплевываюсь. Тита (сердито). Жалко, что не подавилась. Лучетта (как прежде). Пусть сдохнет, кто мне зла желает. Тита (про себя). Ну, раз решил, так надо делать. (Громко.) Донна Паскуа, я буду говорить с вами, потому что вы в доме хозяйка, У вас я просил в жены вашу золовку Лучетту и вам теперь заявляю, что отказываюсь от нее. Паскуа. Вот здорово! Почему это? Тита. Почему, почему... Лучетта, встает, собираясь уйти. Паскуа. Ты куда? Лучетта. Куда хочу. (Идет в дом, чтобы позднее вернуться.) Паскуа (к Тита). Вы бы меньше сплетни слушали! Тита. Я все знаю и удивляюсь как вам, так и ей. Паскуа. А она вас очень любит. Тита. Любила бы, не поворачивалась бы ко мне спиною. Паскуа. Да ведь она, бедняжка, небось плакать пошла. Наверное. Тита. По ком плакать-то? По Балде? Паскуа. Да нет же, Тита-Нане! Она вас так любит! Когда вы уходите в море, она не знает, куда деваться от тоски. А поднимается буря, она чуть с ума не сходит: все за вас боится. Среди ночи встает, выскакивает на балкон, чтобы посмотреть, какая погода. Прямо как потерянная: на все вашими глазами смотрит, не иначе! Тита. А почему же она даже слова ласкового мне не сказала? Паскуа. Не может. Боится! В полном расстройстве. Тита. Что же, я, скажете, без причины сержусь на нее? Паскуа. Я вам расскажу, как было дело. Тита. Ну, уж нет, синьора! Пусть расскажет сама, пусть во всем признается да еще прощения попросит. Паскуа. А вы ей простите? Тита. Как знать! Может быть, и прощу. Куда она пошла? Паскуа. Да вот она, вот. Сюда идет. Лучетта (подходит). Вот вам, получайте! Ваши башмаки, ваши ленты и ваш шарф - все, что вы мне подарили. (Швыряет все на землю.) Паскуа. Ох, горе мое! Ты что? Рехнулась, что ли? (Собирает вещи с земли и кладет на стул.) Тита. Так вы меня еще и оскорбляете? Лучетта. Вы же от меня отказались? Так забирайте ваши вещи н делайте с ними что хотите! Тита. Если будете разговаривать с Балдою, убью его. Лучетта. Смотрите, какой! Сам от меня отказался и еще командует. Тита. Из-за него и отказался, из-за него! Паскуа. Мне даже удивительно, что вы всему этому поверили. Как могла Лучетта водиться с таким проходимцем? Лучетта. Пускай я уродина, пускай бедная, пускай все что хотите! Но чтобы я стала якшаться с каким-нибудь лодочником? Ну уж нет! Тита. Так зачем вы его рядом с собою сажали? Зачем печеную тыкву принимали от него? Лучетта. А что тут такого? Паскуа. Подумаешь, какое преступление! Тита. Если я кого люблю, так не желаю, чтобы были разговоры. Не хочу, и все тут! Тита-Нане никому еще спуску не давал. И не собирается давать, Лучетта (вытирая глаза). Подумаешь, какой важный! Тита. Я мужчина. Понимаете? Мужчина - не мальчишка какой! Понимаете? Лучетта плачет, делая вид, что не хочет плакать. Паскуа. Что с тобой? Лучетта. Ничего. (Плача, толкает донну Паскуа.) Паскуа. Ты же плачешь? Лучетта. От злости, от злости! Так бы и задушила его своими руками. Тита (подходит к Лучетте). Ну, хватит! Нечего ревешь! Лучетта. Ступайте к чорту! Тита (к. Паскуа). Слышите? Паскуа. А разве не права она? Если вы хуже собаки... Тита. Ну, так вы увидите сейчас. Пойду и брошусь в канал. Паскуа. Будет тебе, сумасшедший! Лучетта (плача, как раньше). Пускай идет, пускай! Паскуа. Перестань, глупенькая! Тита (переходя на нежные тона). А ведь как любил я ее! Как любил! Паскуа (к Тита). А теперь уж нет? Тита. Да что ж? Коли она меня не хочет. Паскуа. Лучетта, что скажешь, а? Лучетта. Оставьте меня, оставьте! Паскуа (Лучетте). Бери свои башмаки, бери свои ленты, бери свой шарф. Лучетта. Ничего не хочу, ничего! Паскуа (Лучетте). Поди сюда. Слушай! Лучетта. Оставьте меня в покое. Паскуа (Лучетте.). Скажи хоть слово. (К Тита.) Поди сюда, Тита-Нане! Тита. Не желаю. Паскуа. Тогда идите оба ко всем чертям! СЦЕНА 4 Те же и судебный пристав. Судебный пристав (к Паскуа). Не вы будете донна Паскуа, супруга падрона Тони-Корзины? Паскуа. Я самая. Что угодно? Судебный пристав. А это будет Лучетта, сестра падрона Тони? Паскуа. Она. Да что вам от нее нужно? Лучетта (про себя). Беда мне! Чего ему надо? Судебный пристав. Вызываю вас по приказанию начальства. Вы должны немедленно явиться в суд, в камеру судьи, для допроса. Паскуа. Зачем? Судебный пристав. Этого я не знаю. Подчиняйтесь приказу и идите. Если не явитесь - штраф в десять дукатов. Паскуа (Лучетте). Это из-за драки Лучетта (тихо к Паскуа). Не пойду ни за что! Паскуа (тихо Лучетте). Нет уж, придется. Судебный пристав. Это дом падрона Виченцо? Паскуа. Этот самый. Судебный пристав. Больше ничего. Дверь отворена. Я войду. (Входит в дом.) СЦЕНА 5 Паскуа, Лучетта и Тита-Нане. Паскуа. Слыхали, Тита-Нане? Тита. Слыхал. Должно быть, этот негодяй Балда подал на меня. Придется мне удирать. Паскуа. А мой муж? Лучетта. А мои братья? Паскуа. Беда нам! Ступай туда, ступай на берег, поищи их - может быть, найдешь. Предупреди их! А я пойду искать падрона Виченцо, пойду к доктору, куму моему, пойду к его милости, синьору кавалеру. Бедная я бедная! Все добро, все деньги, дом мой несчастный - пиши пропало! (Уходит.) СЦЕНА 6 Лучетта и Тита-Нане. Тита. Видите, синьора? Все из-за вас! Лучетта. Из-за меня? А что я сделала? Причем тут я? Тита. Потому что в голове у вас ветер, потому что вы безрассудная! Лучетта. Пошел вон, чортов сын! Тита. Вот сошлют меня куда-нибудь, будешь радоваться. Лучетта. Сошлют? Тебя? Поди сюда! За что сошлют-то? Тита. Ну да. Если я не сбегу, а они меня сошлют, тогда Балда живым из моих рук не уйдет. Лучетта. Ты с ума сошел! Тита (Лучетте угрожающе). И ты, и ты, и ты тоже мне поплатишься. Лучетта. Я? А чем я виновата? Тита. Берегись, уж мне терять будет нечего! Берегись! Лучетта. Ой, ой, идет судебный пристав! Тита. Беда! Скорее, пока он не увидел меня да не засадил. (Уходит.) Лучетта. Пес, душегуб! Удрал. А еще грозился! И это называется любит. Хороши мужчины! Что за народ! Нет, нет, не хочу больше замуж. Лучше уж пойду утоплюсь. (Уходит.) СЦЕНА 7 Судебный пристав и падрон Фортунато выходят из дому. Судебный пристав. Да что вы, любезный падрон Фортунато! Вы же взрослый человек, вы же знаете, что это такое. Фортунато. Ну, не был я там у них никогда, никогда не был. В камере не был, в камере. Судебный пристав. Так-таки никогда не были в камере? Фортунато. Да нет же, никогда, говорю вам, никогда! Судебный пристав. Ну, что же, в другой раз уж не скажете этого. Фортунато. А зачем должна итти туда моя жена? Судебный пристав. Для допроса. Фортунато. И золовкам тоже? Судебный пристав. А как же? Им тоже. Фортунато. Значит, и девушкам итти? И девушкам? Судебный пристав. Да ведь они с замужней сестрой пойдут туда. Чего им бояться? Фортунато. А они вот ревут, боятся и не хотят нтти. Судебный пристав. Не пойдут - им же будет хуже. Я исполнил свой долг. Я доложу, что все вызваны. А там уж дело ваше. (Уходит.) Фортунато. Придется итти. Придется. Придется итти, жена. Надень белую накидку, жена! И вы, золовушки, Орсетта и Кекка, - белые накидки! (Громко, за сцену.) Надо, надо итти. Будь они прокляты эти ссоры! Подлецы, сволочи! Ну, вы там, живо у меня! Чего мешкаете? Женщины, девки! Будьте вы все прокляты! Вот сейчас приду, шукну вас, как следует! СЦЕНА 8 Камера уголовного судьи. Исидоро и падрон Виченцо. Виченцо. Сами изволите видеть, ваша милость, дело выеденного яйца не стоит. Исидоро. Да я и не говорил, что дело важное. Но раз имеются жалобы, раз вызваны свидетели и учинен процесс, правосудие не может быть остановлено. Виченцо. Неужели вы думаете, ваша милость, что не виноват тот, кто подал жалобу? Он тоже кидался камнями. Исидоро. Тем лучше. В ходе процесса истина и обнаружится. Виченцо. А скажите, ваша милость, можно дело миром покончить? Исидоро. Что же, если обиженная сторона пойдет на мировую да будут уплачены судебные издержки, - пожалуй, можно будет кончить и миром. Виченцо. Так вот, ваша милость. Вы меня знаете. Я тут перед вами. Готов сделать все, что понадобится. Исидоро. Вот что, падрон Виченцо! Я уже сказал вам. Из содержания жалобы видно, что дело пустяковое, и уладить его можно - пока что во всяком случае. Но я не знаю, что будут показывать свидетели, и кое-кого из них по крайней мере допросить я должен. Если не обнаружится ничего другого, если тут не раскроются старые счеты, если драка не окажется преднамеренной, если в ней не выявятся действия грубо насильственные, если при драке не потерпели ущерба третьи лица или вообще что-нибудь в этом роде, - я сам поведу дело на мировую. А с другой стороны, я не могу взять на себя решения. Я не судья, я только его помощник и должен давать отчет своему непосредственному начальству. Судья в Венеции. Мы ждем его с минуты на минуту. Он ознакомится с этим дельцем. Поговорите с ним вы, поговорю с ним и я. Для меня в этом деле нет никакой выгоды. Да мне ничего и не надо. Я человек порядочный, рад помочь всем. Если смогу быть вам полезным, охотно сделаю все. Виченцо. Вы говорите, как подобает такому человеку, как вы. А я знаю, что мне нужно делать. Исидоро. Я же говорю, что мне ничего не надо. Виченцо. Но одну-единстсенную рыбу. Хорошую рыбу! Исидоро. Одну рыбу - пожалуй, можно! Я держу стол и люблю хорошо поесть в приятной компании. Виченцо. Да я уж знаю, что у вашей милости вкус отменный, ваша милость. Исидоро. Ничего не поделаешь. Нельзя жить одной работой. Захочется и развлечься иной раз. Виченцо. И насчет юбочек, тоже, думаю, у вашей милости губа не дура. Исидоро. Мне тут нужно спровадить одного человека. Побудьте здесь. Если соберутся те, кого вызывали, скажите, что я сейчас приду. А женщинам, которые явятся на допрос, передайте, что им бояться нечего. Я со всеми добр, а уж что касается женщин, я - что твое марципановое пирожное! СЦЕНА 9 Виченцо один. Виченцо. Да, да! Человек он порядочный. Но к себе я его на порог не пущу. Не дам ему со своими бабами балясы точить. Когда эти господа в париках начинают якшаться с нашим братом, рыбаком, - добра не бывает. Ах, чорт возьми! Они уже явились на допрос. А я боялся, что не придут. Какой-то мужчина с ними. Ах, это падрон Фортунато. Идите, идите сюда, женщины! Тут никого нет. СЦЕНА 10 Виченцо, потом Паскуа, Лучетта, Либера, Орсетта, Кекка (все в белых накидках) и падрон Фортунато. Кекка. Где это мы? Орсетта. Куда это мы пришли? Либера. Бедная я! Никогда я в таких местах не бывала. Фортунато (здоровается с падроном Виченцо). Мое почтенье, падрон Виченцо, мое почтенье! Виченцо. Падрону Фортунато! Лучетта. У меня коленки так и трясутся! Так и трясутся! Паскуа. А я? Под ложечкой давит что-то, - вот тут! Фортунато (к Виченцо). А где синьор судья? Виченцо. Его нет. Он в Венеции, синьор судья. Вас будет допрашивать синьор помощник. Либера (толкает Орсетту, давая понять, что хорошо его знает). Эге, помощник! Тот самый! Орсетта (Кекке, толкая се и смеясь). Эге, этот оголтелый! Паскуа (Лучетте радостно). Слыхала? Нас будет допрашивать помощник. Либера (к Паскуа). Это приятно. По крайней мере знакомый. Паскуа (Лучетте). Еще бы! Он добрый. Лучетта (к Паскуа). Помните, он купил у нас шесть локтей кружев по тридцать сольдо, а заплатил три лиры. СЦЕНА 11 Те же и Исидоро. Исидоро. Что вы тут делаете? Все женщины. Ваша милость, ваша милость! Исидоро. Чего вам нужно? Что я, сразу вас всех буду допрашивать, что ли? Идите в зал и ждите. Я буду вызывать вас по одной. Паскуа. Сначала нас. Лучетта. Сначала нас. Орсетта. Мы пришли раньше. Исидоро. Никто в обиде у меня не останется. Я буду вызывать вас по порядку: как стоят имена в деле. Тут первая Кекка. Пусть Кекка останется. Остальные уходите. Паскуа. Ну, еще бы! Она молоденькая. (Уходит.) Лучетта. И вдобавок ей везет. (Уходит.) Исидоро (про себя). Бабы как бабы! Говорить они будут и наболтают немало. А только скажут ли правду? Фортунато. Ну, ну, пойдемте отсюда, пойдемте отсюда, пойдемте! (Уходит. ) Орсетта. Послушайте, синьор помощник, не держите только нас тут три часа. У нас ведь работа есть, работа! (Уходит.) Исидоро. Ладно, ладно. Отпущу вас скоро. Либера (к Исидоро). Послушайте, уж я прошу вас за нее. Знаете, она, бедняжка, у нас совсем ведь еще невинная. Исидоро. Да вы что! Здесь место присутственное, Можете таких вещей не опасаться. Либера (про себя). Ишь как раскраснелся! Нет у меня к нему доверия. (Уходят.) СЦЕНА 12 Исидоро и Кекка, потом судебный пристав. Исидоро. Подойдите сюда. Сядьте вот здесь. (Садится.) Кекка. Да нет, синьор, я лучше постою. Исидоро. Садитесь же. Я не хочу, чтобы вы стояли. Кекка. Как прикажете. (Садится.) Исидоро. Ваше имя? Кекка. Меня зовут Кеккой. Исидоро. А прозвище? Кекка. Искра. Исидоро. А клички у вас никакой нет? Кекка. Какая там еще кличка? Исидоро. Вас разве не зовут Творожницей? Кекка (надулась). Ну вот, вы еще тоже будете дразнить меня! Исидоро. Полно, полно! Такой хорошенькой, как вы, нужно быть доброй. Отвечайте мне: знаете ли вы, из-за чего вас вызвали на допрос? Кекка. Ну да, знаю; из-за того, что там была ссора. Исидоро. Расскажите, как было дело. Кекка. А я не знаю ничего. Меня там не было. Я шла домой с сестрой Либерой и с сестрой Орсеттой, да еще с зятем моим, Фортунато. А там уже были падрон Тони, Беппе-Хвастун и Тита-Нане. Они хотели поколотить Тоффоло-Балду, а он швырял в них камнями. Исидоро. А за что они хотели бить Тоффоло-Балду? Кекка. Потому что Тита-Нане женихается с Лучеттой-Трепачкой, а Балда приставал к ней с разговорами и угощал ее печеной тыквой, Исидоро. Хорошо! Мне все понятно. Хватит! Сколько вам лет? Кекка. Вам нужно знать и про это? Исидоро. Значит, нужно. Все, кто подвергается допросу, должны сказать, сколько им лет. В конце допроса проставляется возраст. Ну, так сколько вам? Кекка. А я вовсе и не скрываю своих лет. Исполнилось семнадцать. Исидоро. Поклянитесь, что вы говорите правду! Кекка. О чем правду? Исидоро. Поклянитесь, что все, что вы показали на допросе, правда. Кекка. Хорошо. Клянусь, что я говорила правду! Исидоро. Ваш допрос окончен. Кекка. Значит, мне можно уйти? Исидоро. Погодите немного. Как у вас насчет ухаживателей? Кекка. О, у меня нет никаких ухаживателей. Исидоро. Зачем говорить неправду? Кекка. Может быть, и тут нужно клясться? Исидоро. Нет, тут клясться уж не нужно. Но и неправду говорить нехорошо. Сколько у вас ухаживателей? Кекка. У меня? Да я никому не нужна. Ведь я бедная. Исидоро. Хотите, я вам раздобуду приданое? Кекка. Еще бы! Исидоро. Если бы у вас было приданое, вы бы вышли замуж? Кекка. Ну, конечно бы вышла, ваша милость. Исидоро. А у вас никого нет на примете? Кекка. А кто, по-вашему, должен быть? Исидоро. Неужели нет никого, кто был бы вам по сердцу? Кекка. Мне совестно! Исидоро. А вы не стыдитесь. Мы тут одни. Говорите начистоту. Кекка. Тита-Нане, вот за кого я пошла бы, если бы можно. Исидоро. Да ведь он же ухаживает за Лучеттой! Кекка. Он от нее отказался. Исидоро. Ну, раз он отказался от нее, можно разузнать, не захочет ли он вас. Кекка. А как велико будет приданое? Исидоро. Пятьдесят дукатов. Кекка. Ой, как хорошо! Сто мне дает зять да пятьдесят я сама скопила: недаром над кружевами спину ведь гну. Пожалуй, у Лучетты столько не наберется. Исидоро. Хотите, я поговорю с Тита-Нане? Кекка. Еще бы не хотеть, ваша милость! Исидоро. А где он? Кекка. Он скрывается. Исидоро. Где? Кекка. Я вам скажу на ухо, чтобы никто не услыхал. (Говорит ему на ухо.) Исидоро. Понял. Я пошлю за ним и поговорю с ним. А вы уж положитесь на меня. Ну, идите теперь, голубушка, идите. Не то будут болтать зря, понимаете? (Звонит.) Кекка. О ваша милость, какой вы хороший! Дай вам бог! Входит судебный пристав, Судебный пристав. Что прикажете? Исидоро. Зовите Орсетту. Судебный пристав. Сию минуту! (Уходит.) Исидоро. Я дам вам знать. И сам зайду. Кекка. Да, ваша милость. (Встает; про себя.) Ох, и хорошо было бы Лучетте свинью подложить. Если б только... СЦЕНА 13 Те же и Орсетта, потом судебный пристав. Орсетта (тихо Кекке). Ты что так долго? О чем он тебя допрашивал? Кекка (тихо Орсетте). Ох, сестра, какой был допрос замечательный! Я расскажу тебе все. (Уходит.) Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь. Орсетта. Села. (Садится непринужденно.) Исидоро (про себя). Ого, эта будет пошустрее. (Громко.) Ваше имя? Орсетта. Орсетта-Искра. Исидоро. А кличка? Орсетта. Что значит кличка? Исидоро. У вас есть кличка? Орсетта. Какую-такую вы хотите кличку? Исидоро. Разве вас не называют Галушкой? Орсетта. Право, ваша милость, если бы не место, где я сейчас нахожусь, - я бы вам здорово парик расчесала. Исидоро. Эй-эй, прошу вас говорить почтительнее. Орсетта. Что это за Галушка такая? Галушки в Кьодже готовятся из отрубей да желтой муки. А я вовсе не желтая и по цвету на галушку непохожа. Исидоро. А вы, голубушка, не горячитесь. И не устраивайте мне представлений. Здесь не место для этого. Отвечайте мне на вопросы. Вы знаете, зачем вы вызваны на допрос? Орсетта. Нет, не знаю. Исидоро. И не догадываетесь? Орсетта. И не догадываюсь. Исидоро. Вы ничего не знаете о том, что была свалка? Орсетта. Знаю и не знаю. Исидоро. Ну, так расскажите мне то, что вы знаете. Орсетта. Спрашивайте. Я буду отвечать. Исидоро (про себя). Ну, эта из таких, что способна довести до бешенства любого следователя. (Громко.) Вы знаете Тоффоло-Туфлю? Орсетта. Нет, не знаю. Исидоро. А Тоффоло-Балду? Орсетта. Знаю. Исидоро. А вы не знаете, никто не собирался его бить? Орсетта. Откуда я могу знать, что люди собираются делать? Исидоро (про себя). Ну, и шельма! (Громко.) Вы не видели, никто не наступал на него с оружием в руках? Орсетта. Как будто. Исидоро. А кто именно? Орсетта. Не помню. Исидоро. Если я их назову, может быть вспомните? Орсетта. Назовите, - буду отвечать. Исидоро (про себя). Вот проклятая! Я с ней тут до вечера проканителюсь. (Громко.) Был там Тита-Нане-Треска? Орсетта. Был. Исидоро. Был падрон Тони-Корзина? Орсетта. Был. Исидоро. А Беппе-Хвастун? Орсетта. Тоже был. Исидоро. Молодец, синьора Галушка. Орсетта. Скажите, а у вас нет никакой клички? Исидоро (пишет). Ну, ну, болтайте поменьше. Орсетта (про себя). Так я вам придумаю кличку, синьор помощник-Голодранец! Исидоро. Тоффоло-Балда бросался камнями? Орсетта. Бросался. (Про себя.) Жаль, что не попал в твою голову. Исидоро. Что вы там говорите? Орсетта. Ничего. Это я про себя. Уж и поговорить нельзя? Исидоро. Из-за чего ссора разгорелась? Орсетта. А я почем знаю! Исидоро (про себя). Изведусь с ней совсем. (Громко.) Вам известно что-нибудь о том, что Тита-Нане ревновал кого-нибудь к Тоффоло-Балде? Орсетта. Ну да. Лучетту-Трепачку. Исидоро. А то, что он отказался от Лучетты, вам известно? Орсетта. Да, я слыхала, что он от нее отказался. Исидоро (про себя). Значит, Кекка сказала правду. Постараюсь сделать что-нибудь для нее. (Громко.) Ну, я сейчас вас отпущу. Сколько вам лет? Орсетта. Ишь ты, напасть какая! Вам и годы нужно знать? Исидоро. Да, синьора, и годы тоже. Орсетта. И записывать будете? Исидоро. И запишу. Орсетта. Ну, так пишите... Девятнадцать. Исидоро. Поклянитесь, что сказали правду. Орсетта. Нужно поклясться? Исидоро. Что сказали правду? Нужно. Орсетта. Ну, если нужно клясться, то мне, по-настоящему, двадцать четыре. Исидоро. Да я вовсе не требую, чтобы вы клялись насчет возраста. Какая женщина может дать такую клятву? Я требую клятвы, что все сказанное вами на допросе - правда, Орсетта. Ах, вот что! Ну, клянусь. Исидоро звонит. Входит судебный пристав. Судебный пристав. Кого вызвать? Исидоро. Донну Либеру. Судебный пристав Слушаю. (Уходит.) Орсетта (про себя). Смотри пожалуйста! И про годы ему непременно нужно знать, (Встает.) СЦЕНА 14 Те же и донна Либера, потом судебный пристав. Либера (тихо Орсетте). Отделалась? Орсетта (тихо Либере). Нет, ты послушай. И сколько кому лет ему обязательно сказать нужно. Либера (тихо Орсетте). Смеешься? Орсетта (тихо Либере). Да еще изволь поклясться! (Уходит.) Либера (про себя). Вот так штука! И годы ему скажи, да еще и поклянись! Ну, так я знаю, как мне быть: и годы свои ему не выдам, и клятвы не дам никакой. Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь. Либера не отвечает. Эй, подойдите, говорю, садитесь. (Показывает знаками, чтобы она села.) Либера садится. Вы кто? Либера молчит. Он ее толкает, Отвечайте, кто вы? Либера. Синьор? Исидоро. Кто вы такая? Либера. Что вы говорите? Исидоро (говорит громче). Вы глухая, что ли? Либера. Плоховато слышу. Исидоро (про себя). Ну и влопался! (Громко.) Как ваше имя? Либера. Чего? Исидоро. Ваше имя? Либера. Говорите немного громче. Исидоро (звонит в колокольчик). Не желаю с ума сходить с ними. Входит судебный пристав, Судебный пристав. Что прикажете? Исидоро. Зовите мужчину. Судебный пристав. Сию минуту. (Уходит.) Исидоро (Либере). Ну, идите себе. Либера. Сударь? Исидоро (выталкивает ее). Убирайтесь вон! Либера (про себя). Здорово вывернулась. Нечего ему соваться в мои дела. (Уходит.) СЦЕНА 15 Исидоро, падрон Фортунато, потом судебный пристав. Исидоро. Да, должность моя, что и говорить, хорошая, достойная, почетная, даже выгодная. Но иной раз с ней такого натерпишься, что ошалеть можно. Фортунато. Ваша милость, синьор помощник, ваша милость... Исидоро. Вы кто? Фортунато. Фортунато-Кефаль. Исидоро. Говорите яснее, если хотите, чтобы вас понимали. Нужно было догадаться, что вы Фортунато-Кефаль. Знаете вы, зачем вас вызвали на допрос? Фортунато. Знаю, синьор помощник, знаю. Исидоро. Ну, так рассказывайте, из-за чего вы сюда пришли? Фортунато. Потому что мне судебный пристав велел. Исидоро. Недурно, чорт возьми! Я сам знаю, что вы пришли по вызову судебного приставь. А что вы знаете о некоем столкновении? Фортунато. Знаю, синьор, знаю. Исидоро. Так расскажите, как это происходило. Фортунато. Должен вам сказать, что сегодня я вернулся с моря и причалил к набережной с тартаною. И пришла моя жена, и пришли моя золовка Орсетта, и моя золовка Кекка... Исидоро. Если не будете говорить яснее, я не пойму ни слова. Фортунато. Слушаю, синьор, слушаю. Вот мы, значит, идем домой с женою и золовками. Смотрю - падрон Тони, смотрю - наш матрос Беппе и еще Тита-Нане и Тоффоло-Балда. А падрон Тони - жик-жик кинжалом. А Беппе - раз-раз ножом. А Балда - пум-пум камнями. А Тита-Нане - бац-бац палашом. Бей, коли, хватай! Балда тут упал, а больше ничего не знаю. Поняли вы меня? Исидоро. Ни одного слова. Фортунато. А я ведь говорю по-кьоджински, ваша милость. А вы сами откуда будете? Исидоро. Я венецианец, но из вашего разговора ничего не понимаю. Фортунато. Прикажете рассказать снова? Исидоро. Что? Фортунато. Прикажете снова рассказать? Рассказать, говорю, рассказать! (Старается говорить яснее.) Исидоро. Убирайтесь к чертовой матери! Фортунато (уходя). Ваша милость. Исидоро. Попугай проклятый! Фортунато (удаляясь). Ваша милость... Исидоро. Если бы дело было спешное, хорош бы я был! Фортунато (в дверях). Синьор помощник, ваша милость. Исидоро. Чтоб чорт тебя побрал! (Звонит.) Входит судебный пристав. Судебный пристав. Что прикажете? Исидоро. Отпустите женщин! Гоните их! Пусть убираются! Никого не надо. Судебный пристав. Слушаю. (Уходит.) СЦЕНА 16 Исидоро, потом Паскуа и Лучетта, потом судебный пристав. Исидоро. Поневоле тут из себя выйдешь. Паскуа (с жаром). Почему это вы нас выпроваживаете? Лучетта. Почему вы не хотите нас допрашивать? Исидоро. Потому что мне надоело! Паскуа. Так, так, милейший! Нам все известно. Лучетта. Кого вам было приятно, выслушали, а мы - заваль какая-то? Исидоро. Ну, скоро конец? Лучетта. Творожницу больше часу держали. Паскуа. А Галушка сколько у вас пробыла? Лучетта. А только мы пойдем куда нужно. Паскуа. И найдем на вас управу. Исидоро. Да вы же ничего знать не хотите. Слушайте! Паскуа. Что вы хотите сказать? Лучетта. Чем это еще вы нас провести хотите? Исидоро. Вы - заинтересованная сторона и не можете быть свидетельницами. Лучетта. Неправда, неправда! Вовсе мы не заинтересованные. Неправда! Паскуа. И мы тоже хотим дать показания. Исидоро. Перестанете вы наконец?! Паскуа. Мы заставим себя выслушать. Лучетта. И сумеем поговорить. Исидоро. Будьте прокляты! Судебный пристав (входит). Ваша милость. Исидоро. Что там еще? Судебный пристав. Его милость судья изволил приехать. (Уходит.) Паскуа. Вот его нам и нужно. Лучетта. Идем к нему. Исидоро. Идите хоть к самому дьяволу. Скоты, чертовки, сатанихи! (Уходит.) Паскуа. Погоди ты, чортово отродье! Мы тебе еще покажем! (Уходит.). Лучетта. Ты нас попомнишь, чортов сын! (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ III Улица с домами, как в прежних сценах. СЦЕНА 1 Беппе один. Беппе. Мне теперь все равно. Хотели меня поймать - пусть ловят. Пойду в тюрьму. Наплевать! А скрываться больше не желаю. Но я не умру спокойно, если не отхлопаю Орсетту по щекам. И у Балды уши обкорнаю. А там пускай за это отправят меня на галеру, пускай! Дверь у них заперта. Да и у нас тоже. Лучетта и моя невестка пошли, верно, хлопотать за меня и за брата Тони; а те, должно быть, по той же оказии - за Балду. Кто-то, слышно, поет. Мне все чудится, что за мной по пятам полиция так и ходит. Но тсс... Идет Орсетта. Иди, иди! Расправа будет коротка. СЦЕНА 2 Беппе, Либера, Орсетта и Кекка, все три в белых накидках. Либера (ласково). Беппе! Орсетта. Беппе, милый мой! Беппе. К чорту! Орсетта. Кого это ты? Либера. Кого к чорту? Беппе. Всех вас к чорту! Кекка. Сам иди ко всем чертям! Орсетта (Кекке). Молчи! (к Беппе) Что мы тебе сделали? Беппе. Будет, довольно! Меня в тюрьму посадить? Но прежде, чем я туда попаду... Орсетта. Да нет же, не бойся. Ничего тебе не будет. Либера. Падрон Виченцо сказал, что мы можем не беспокоиться. Дело будет улажено. Кекка. А еще и помощник судьи будет за нас. Орсетта. Ну, а можно хоть узнать, на кого ты так сердит? Беппе. На тебя сердит. Орсетта. На меня? Беппе. Ну да, на тебя. Орсетта. А за что? Беппе. Зачем с Балдой водишься? Зачем с ним разговариваешь? Чего он за тобою бегает? Орсетта. Кто это тебе наговорил? Беппе. Сестра и невестка сказали. Орсетта. Вруньи! Либера. Вот вруньи! Кекка. Ой, какие вруньи! Орсетта. Он все к Кекке лез с разговорами. Либера. А потом подсел к твоей сестре. Орсетта. И купил ей печеной тыквы. Кекка. Да чего там разговаривать! Тита-Нане ведь недаром отказался от Лучетты. Беппе. Отказался от моей сестры? Из-за чего? Кекка. За то, что она крутила с Балдой. Орсетта. А причем тут я? Беппе (Орсетте). Значит, Балда с тобой не разговаривал? Он говорил с Лучеттой? А Тита-Нане ей отказал? Орсетта. Ну да, пес ты эдакий! А ты не веришь, негодный? Не веришь своей бедной Орсетте, которая так тебя любит? Которая столько слез из-за тебя пролила, истомилась вся? Беппе. Чего же мне наболтали эти сплетницы? Орсетта. Чтобы себя выгородить, наплели на нас. Кекка. Мы их не трогаем, а они нас терпеть не могут. Беппе (угрожающе.) Ну, хорошо, пусть только они придут домой. Пусть придут! Орсетта. Тсс... Вот они. Либера. Молчите! Кекка. Ни слова им! СЦЕНА 3 Те же, Паскуа, Лучетта, обе в белых накидках. Лучетта (к Беппе). Что это значит? Паскуа. Что ты тут делаешь? Беппе (сердито). Вы чего это мне наговорили? Лучетта. Послушай! Паскуа. Поди сюда. Послушай! Беппе. Чего вы еще хотите выдумать? Лучетта (в волнении). Да иди же сюда, скорее! Паскуа. Скорее же, несчастный! Беппе. Что там еще? Что еще за новости? (Подходит к ним, и они берут его в середину.) Лучетта. Беги! Паскуа. Уходи скорее и скройся! Другие три женщины снимают в это время накидки. Беппе. А те говорят, что ничего не будет. Лучетта. Не верь им! Паскуа. Они хотят твоей гибели. Лучетта. Мы были в суде, а нас даже выслушать не хотели. Паскуа. Их он принял, а нас выгнал вон. Лучетта. А Орсетта больше часу сидела у помощника в комнате. Паскуа. Тебя судить будут. Лучетта. И в тюрьму засадят. Беппе (Орсетте). Вот оно что! Вот как вы людей губите! Орсетта. В чем дело? Беппе. Проваландали меня тут, чтобы погубить? Орсетта. Кто это сказал? Лучетта. Я сказала. Я! Паскуа. Мы все знаем, все! Лучетта (к Беппе). Беги! Паскуа (к Беппе). Беги! Беппе (Орсетте). Иду. Но с вами я расплачусь! СЦЕНА 4 Те же и падрон Тони. Паскуа. А вот и муж! Лучетта. Брат! Паскуа. Бегите! Лучетта. Не давайтесь им в руки! Тони. Тише, тише! Бояться нечего. Будет вам! Ко мне приходил падрон Виченцо. Он сказал, что говорил с судьею, что все улажено и что можно спокойно ходить по городу. Орсетта. Слышали? Либера. Что мы говорили!