тавить рекорды по плаванию она не планирует. Видимо поэтому (лиха беда начало), ухватившись за легкую досточку, моя пловчиха принялась отчаянно молотить ногами. Да так, что наполовину выпрыгивала из воды. Мужчины в бассейне заволновались: на ней был откровенный купальник-поясок. Особенно задорно он топорщился во время отдыха "столбиком на спине". * АНГЕЛ В ПОЛЕТЕ Солнышко тронуло своими пушистыми лапками верхушки берез и елей. "Отрадное" начало просыпаться. Стали отчетливее радостный гомон птиц и нежные всплески воды. Они завораживают слух и не выпускают тело из крахмала простыней. Полною чашей нега и семейная ласка. И еще: бесконечное любование грациозною позой, в которой пробуждение застает нашу доченьку. Чаше всего она - в полете. Правая рука вытянута вперед, левая - назад, головка запрокинута. Одна ножка при этом всегда "толчковая". Или это - ангел, свернувшийся калачиком и прикорнувший комочком под скомканной простыней. Пока молчит, вся слегка напряглась. Значит, вскоре может отправиться в нежданное плавание. Нет, заворочалась. Мама, я писать хочу. Ну что же тут скажешь. В роду у нее: стрелец - водолей - козерог. * Р О С А Рано-рано утром, утром предрассветным, обжигает босые ступни целебная подмосковная роса. Она жжет и плавит, ласкает и покалывает подошвы мильеном ежиков. Она крадется по острым травинкам все выше и выше к коленям. Усмиряет и успокаивает душу и кровь. Затем, после этого мощного и желанного росяного ожога, босым ногам становится благостно и тепло. Они долго-надолго (возможно, весь день и даже потом - уже в городе) запомнят эти жгучие поцелуи росы. С нетерпением и радостью наши ноги и ножки ждут нового утра, новой встречи с этой драгоценною влагой. Этого, до боли знакомого, и каждый раз неповторимого прикосновения, которое прижигает рваные ранки, ссадины и ушибы каждого засыпающего, отшелестевшего дня. * * * ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ Ты сердцем любишь творцов духа и преклоняешься перед ними потому, что они облегчили тебе бремя твоей жизни, показали тебе путь к устроению твоей души, дали тебе утешение, дали тебе радость быть сильным; через них ты утвердил себя, свою личность, свой дух и свой характер; и поэтому - знаешь ты о том или не знаешь - они твои пастыри, учители и вожди, создавшие твою Родину и указавшие ее тебе. ВВЕДЕНСКОЕ Подмосковное Введенское - один из шедевров усадебной архитектуры девятнадцатого столетия. Да-да, та самая усадьба, которая была подарена Императором Павлом I своей фаворитке Лопухиной. Далее, после Зарецких, имение перешло к Головиным, от них - к барону Штакельбергу, и уже у него Введенское купил В.И.Якунчиков, владевший этой великолепной усадьбой до 1884 года. Он продал ее графу С.Д.Шереметеву, который дал усадьбу в приданое своей дочери, вышедшей замуж за графа Гудовича. Соединение благородной внутренней обстановки этого неизменно гостеприимного дома с возвышающей красотой природы создает какое-то чудесное, приподнятое настроение, обостряет чутье красоты и гармонии, вызывает и многократно усиливает благоговение и уважение к нашему прошлому, к плодам трудов предков. В любви и нежности к неугасимой русской провинции всегда присутствует что-то вдохновенное, глубоко национальное и вместе с тем бесконечное, вечное. Неизбывное. А сколько здесь музыки вокруг. Она звучит и в размеренных скрипах соснового Бора, и среди коренастых горушек, и у зеркала тихой воды. Что может быть музыкальнее таинственных вскриков и шепотов в темной глубине аллей, мелодичнее разговора кристалликов измороси поутру, тревожного зова негаданной птицы и лепета родничка? Вот тропка-змейка скользит все выше и выше. Ничего не шелохнется. А дальше - последний взлет, флигель, крыльцо и перила перед Домом. Воздух звенит, и к горлу нежданно подкатывает плотный ком. И может быть, более русского, более нежного русского, окончательно русского - никогда и не было ничего. Да и кто у каждого из нас спросит большего? Ибо удел России - в последнем слове любви. * О Т Т Е П Е Л Ь Природа ошибается редко, но довольно лукаво. Оттепелью бывают обмануты травы и птицы, позванивающий воздух и чихающие люди. Весна начинается в носу. Но до настоящей весны еще, ох, как далекогонько - кусочек "осенября" и три долгие "зимаря". Суровые лыжники оскорблены физически и морально: ноябрь, а на дворе пока нет ни единой снежинки. Одно благо, что грязь хорошо подмерзает, хрустит, не дает провалиться в болотце, которое притулилось возле речки, за перегибом. А рядом кроты составили целый городок из своих земляных пушистых холмиков, словно хотели в поисках неведомого клада перерыть все Подмосковье. И ты как бы "тонешь" в тишине и мощи соснового Бора. Внезапно из-за деревьев выходит ... лось. Фантазию скульптора, правда, резко окоротили местные фантазеры, и лесной властелин теперь стоит без рогов. Словно некая длинноногая, длинномордая кляча примерилась к бугельному подъемнику, собираясь на нем прокатиться. Только вот лыжи забыла. * ХРАМ НА ГОРОДКЕ Откуда-то с неба нежданно просыпалось немного снежной крупы. Природа порывисто привстала и замерла: ну когда же ей на плечи набросят пуховую шаль? Проехав, протрясясь по звенигородским холмам, вдруг оказываешься наедине с храмом Успения Богородицы на Городке, которому минуло без малого шесть веков. Он напоминает Дмитриевский собор во Владимире, и чувствуется, что это - очень намоленное место. Истоки - во временах Дмитрия Донского. Могучие стены помнят кисть Андрея Рублева. Недаром рублевский "Звенигородский Чин" украшает стены Третьяковки. По преданию, здесь же писалась и знаменитая "Троица". А из-под храма, из сердцевины горы бьет животворный родник воды нежно-сапфирного цвета. Он освящен и целебен. Гармоничен прозрачному воздуху и окрестной подзванивающей тишине. * К Р О К О Д И Л Ь Ч И К И Ранним утром в лесу непрерывно гомонят звонкие птицы. Вдоль пустынной дорожки изредка встречаются "лесные брамы" - придавленные собственными ветвями к земле деревья. У автотрассы - пара умерших стоя, могучих засохших елей. По-видимому, выхлопы авто забили им легкие-поры, и великаны уснули, чтобы уже никогда не проснуться. А вот потрясающий симбиоз: ель и береза почти вровень растут словно из одного корня. Но скоро, очень скоро елочка ласково попридушит свою доверчивую белотелую товарку. А березовый пень доедят жадно набежавшие паразиты-грибы. Наконец-то тропинка склоняется к Москва-реке. Здесь как бы заканчивается чугунный забор и местная власть. Здесь, у реки, заблудшего путника поджидает огромный крокодил, поросший густой, ядовито-зеленой травой. А вот, посмотри, и второй. Откуда они тут взялись? Бог весть. Наверное, отбились от стаи. Впрочем, и в московским ваннах уже немало рептилий и прочих анаконд, а в аквариумах - пираний. * СОСНОВЫЙ ВАЛЬС На самом краю опушки совершенно внезапно начался сногсшибательный "показ мод". Не дожидаясь колючих, раздевающих ветров, на язык подиума под золотую солнечную музыку вырвались чуть растрепанные, смешливые березки. Каждая - неподражаема. Из-под копны огненных волос сразу - белоснежные стройные ноги. Осторожно спускаюсь по "царской" лестнице из еловых корней, боясь нечаянным хрустом веточки спугнуть стайку юных красавиц. Поражаюсь роскошному, колкому ковру из опавших иголок. Ковер пружинит, ласкает стопу. И душа готовится воспарить среди оглушающей тишины. На этом великолепном природном балу встречаются и сосны-великаны, которые готовы упасть, словно неведомая, но могучая сила их резко нагнула и не отпускает. Они, к сожалению, рано-поздно упадут под тяжестью лет. И жалко их, будто родных. А вот эти корабельные сосны все кружат и кружат под напором жестокого ветра. В них - буйство и сила жизни. * СКОРО ВЕСНА Резкий луч света в лесу - словно солнечная шпага. Дыхание Бора отчетливее всего чувствуется в волшебной сказке - оледеневшей "росе" на ветвях. И вдруг под вечер, нежданно-негаданно повалил тяжеленный, мясистый, предрождественский снег. Вся природа в недоумении замерла, потом расслабилась и начала кутаться в свой новый нежнейший наряд. Стреноженный деревьями ветер как бы со стороны, с недосягаемой, невидимой точки, любуется на вальс снежинок вокруг редких фонарей. Он тихо ржет непоседливым жеребенком где-то в немыслимой вышине, спешит поглядеться в промытые тающим снегом оконца асфальта. Но и те вскоре скроются под новым гагачьим пухом. И долгожданная королева Зима наконец-то полновластно вступит в свои права. А потом еще не раз и не два упадет и растает снег. Затем он "намертво" закрепится на полях и в Бору. Вознесется сугробами к небу. Усмирит и утишит всех. И эта напряженная тишина будет значить, что скоро - Весна. * ПУШИСТЫЙ ПОКРОВ Чего только не увидишь в заснеженном тихом Бору. Вот эта группа деревьев - семья с кучей ребятишек, льнущих к родителям. А эти словно поссорились - отшатнулись друг от друга, да так и застыли на долгие-долгие годы. Рядышком - еще одна, совсем молодая семья с первенцами-двойняшками. Целый выводок хорошеньких елочек. Молодая березка кокетливо присела на колени к могучей сосне. Под снежным покрывалом Бор видится иначе, чем в иное, бесснежное время. И эта перемена настолько разительна, что кажется, будто ты - на другой планете, где-то на окраине Вселенной. Черная графика ветвей, которая была еще вчера-позавчера, сменилась тончайшими и покоряющими душу кружевами инея да заснеженными усами патриархов-елей. А на обманутых в очередной раз оттепелью деревьях горестно замерзают уже набухшие было почки. Смотрите-смотрите: вон там, чуть в сторонке стоит великанша-сосна, по огромным сучьям которой можно, как по лестнице, подняться под облака. И рядом, под стать ей, величавые липы, чьи стволы сходятся где-то в захватывающей дух вышине. Вокруг совсем мало зверюшек. Только редкий вскрик птицы. И кажется, что Его Величество Бор медленно засыпает до самой весны... * ДЕВИЧИЙ СЛЕД Снова под ногами вкусно хрустит колючий снежок. На душе тихо и радостно. Хочется мысленно обнять каждое деревце, погладить всякую веточку. Вдруг из-под снега вырос огромный, в два человеческих роста, обгоревший пень с зияющим "медвежьим" дуплом. А ведь это нибудь-чей лесной зимний дом. Ладно, не будем тревожить жильцов. Глянул под ноги - и вижу чей-то маленький, слегка присыпанный снежком (девичий?) след. Вот ее шаг стал задумчив. Теперь остановилась. Остановился и я. Вправду, дивная красота открывается взору с этого самого места. Поневоле остановишься-залюбуешься. От тишины закладывает уши, словно при посадке самолета. Слышен только жестяный скрежет и грохот снежинок, бьющихся о нагие ветки... На какое-то время негаданно найденные отпечатки изящной ножки слились с другими на этой узкой утоптанной тропке. И вдруг тот самый, наш девичий след юркнул куда-то вбок. Ну, доищется она приключений на свою походку. Ага, спустя метров восемь в ту же сторону, в ельничек, свернул и мужской размашистый след. А следов обратно что-то не видно... И все это скоро-скоро деликатно присыплет пороша. Совпали те два следа во времени, иль нет - Бог его знает. Уже завтра от этой тайны не останется и намека. * МАГНИТ ДОБРОТЫ Замышляющий и вершащий недоброе дело, ранит и мучает свою собственную душу. В конце-концов он сам убивает ее, хотя некоторое время тело его еще живет по инерции. Народом все это пристально-точно называется душегубством. А то, что добрый человек задумывает и мастерит, якобы, "для других", на самом-то деле он совершает для себя, любимого. Значит, в этом у него есть острая личная потребность. Поэтому разумный никогда не ждет благодарности от других за сделанное им добро. Ответные дары - уже внутри его самого. Будут люди благодарны ему - хорошо. Не будут - Бог с ними. * Л Ь В Е Н О К Легкая для ходьбы лесная дорожка - это радостная для ребенка тропинка под горку. И вот она наконец-то приводит нас к цели - оказываемся перед гениальным творением Николая Александровича Львова. Этот "дом с животиком" (сосем как у дома Пашкова в Москве) окружают со всех сторон трепетные голубые ели - словно юные балерины. В нем, в этом доме, чтобы подняться на второй этаж и увидеть потрясающие душу русские дали, надо преодолеть шесть (!) лестничных маршей. Дом "чудовищно элегантен". Но сейчас заходить вовнутрь с мороза кажется неразумным. Отложим это удовольствие до следующего раза, до нового посещения. Стоя со стороны реки на холме близь усадьбы, хочется кричать что есть силы, прочищая легкие и срывая криком пласты снега с тяжеленных еловых ветвей. О-го-го-го-го-го-го-го-го-го ! Э-ге-ге-ге-ге-ге-ге-ге-ге-ге-ге ! Обернулся - усадьба за эти минуты успели врасти в землю на глубину в пол-окна. * НА МОРОЗЕ Издавна на Руси особенно любят вот такой, перехватывающий дыханье морозец. Люди становятся похожими на рыб, жадно глотающих воздух. Прикрывают рты рукавицами и спешат по домам - к теплу. Упавший ночью белоснежный, вязаной шерсти покров надежно скрыл все грехи прошедшего дня: дела и помыслы среди такой красоты - чисты и без изъянов. По елью остатки вчерашнего пира: расшелушенные белками и клестами шишки. Все это медленно скрывается под всепоглощающим снегом, который падает с мерным звуком шелестящей фольги. А вот эта веточка только чуть-чуть неосторожно высунулась на тропинку - расправа с ней была коротка и жестока. Отщепенку тут же пригнули к земле. Хорошо, хоть не надломили. В жизни, гораздо чаще - именно так и бывает. Издалека донесся треск иззябнувшегося дерева. И снова все замерло и забилось под белое богово одеяло. Где-то тихо вскрикнула птица, и вновь почудилось невидимое движение под сенью Бора. Как в незабвенной детской игре "замри-отомри". И сердце почему-то подскуливает одиноким щенком. К вечеру внезапно загудел-забуянил за промытым окном ветр-ветрило. Вышел через минуту на балкон - тишина. Только сыплет роскошный снег, бриллиантовый вокруг фонарей. Видно, я этот ветер нечаянно, незаметно спугнул. Снова - безлунная тишь. И как раз вот тут-то кто-то как... * ЛИПОВЫЕ ОРЕШКИ На белоснежной простыне под старой липой черным-черно от "мышиных хвостиков". На самом деле так прячутся под снежным покровом от нескромного взгляда и прикосновения липовые орешки - великолепное лесное лакомство. Веточки слабых, полупустых орешков стелятся по насту и быстро тонут в снегу. Они не встают, словно ванька-встанька, хвостиком вверх. Потянешь за этот хвостик - а там не мышка, а зонтик, под которым разместилась целая семейка самых ядреных орешков. По вкусу - будто кедровые ядрышки, но толь гораздо слаще и не такие жирные. За ветреную ночь под липу нападает тьма этих зонтиков. С удовольствием каждую зиму грызу эту мою "липовую радость". Как когда-то, в незабвенном Вороново. А порою потянешь за самый толстенький хвостик - и вытащишь... Нет, не мышку, а всего лишь пустой зонтик. Значит добыча в этот раз сорвалась, а улов остался под снегом или достался более удачливому рыбачку. * СЕРЕБРЯНОЕ СОЛНЦЕ Хмурое зябкое утро. Наш продрогший за зиму Бор весь напрягся и затаился. Небо затянуто плотною шторой. Среди поскрипывающих молчаливых деревьев даже просто гулять как-то зябко и неуютно. Да и на душе почему-то неясно-тревожно. Но вдруг сквозь ветви елей, и раз, и другой мелькнуло призрачное видение. Нежданно-негаданное солнце. Оно было не ярче луны в полнолуние. Серебряно-платиновое, слегка погнутое и пульсирующее светило. А от него - серебряные широкие лучи "крестом". Словно Таинственный Знак замерзающим, потерявшим тропинку в зимнем, замерзшем Бору. Даже и не дыхание неизбежного будущего тепла. Просто - волнующее предчувствие весны. * ТИХИЙ ДЕНЬ Тихий, погожий день - день особенный. Он благостен, грустен, застенчив. Шаловливый ветерок пытается прокрасться краем опушки. Но ели стоят, крепко сцепив ветви, и дерзкий незваный гость тут же метнулся к более доступной, безответно-покорной реке. Слышно, как в Бору у самых больших деревьев трещат-постреливают от мороза стволы. И возникает волнующее чувство, скорее пред-чувствие, что это где-то рядом лениво ворочается медведь-лежебок. Бор завален снегом больше, чем по колена. Какая-то снежная пустыня. Но пустыня опустошает входящего. А эта - питает душу сытно и вволю. Останавливаюсь и долго-долго стою неподвижно. И внезапно Бор оживает. Принимая меня за диковинное дерево или камень, не обращая на этот "пень с руками" внимания, живые существа осторожно начинают свое таинственное движение. И вскоре вокруг меня уже вращается целая лесная вселенная. Бор принял и понял меня. Всем сердцем хочу, чтобы эти негромкие слова, вышепнутые о русской природе, о ее нежной беззащитности и покорности, стали бы близки всем и в то же время были восприняты каждым сердцем в отдельности как что-то очень личное, сокровенное, предназначенное только ему. * * * ВОРОНОВО - ПОДМОСКОВНЫЙ ВЕРСАЛЬ Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой... Пташечкой пролетела неделя бурных дочкиных сборов. Вот уже и Вороново. В тесноте, да не в обиде. Мы не ведали, понятия не имели, что это за потрясающая усадьба, но вскоре узнали. После победы в Куликовской битве Дмитрий Донской пожаловал земли к югу от Москвы в качестве вотчины Боброку - воеводе, под командой которого находился засадный полк, по сути предрешивший исход той славной битвы. Свое современное имя Вороново обрело позже - когда перешло во владение Воронова-Волынского. Затем усадьбой владели Ростопчин, Воронцовы и Шереметьевы. Может быть были и другие хозяева - всех, пожалуй, не вспомнить. Зато нынче... О, нынче перевернута новая, совершенно фантастическая страница истории Воронова. Первая смелая вылазка - к голландскому домику. Таких всего три в России: под Питером, в Кусково, и здесь - в Вороново. Издалека этот сказочный домик выглядит совершенно нереально на изумрудном фоне парка в окружении двухсотлетних лип, парящим над Юрьевским прудом. Но, подойдя ближе, с тягостным удивлением видишь, что в это чудо уже вонзились на сорок девять лет остренькие хорьковые зубки частника-приватизатора. Говорят, что брательника одного из бывших... * МАЙСКИЙ СНЕГОПАД Середина солнечного мая. И вдруг с утра - снег нам на грешные головы. За окном какое-то мутное марево. Обильный, ненастоящий, кажущийся бутафорским снегопад в густющем молочном тумане. Гигантские снежинки гулко падают в тишине. Недоуменно топчемся на балкончике, отравленные кислородом и оглушенные тишью. Днем все вновь стало с головы на ноги. Подмигнуло солнышко, и начался большой прогулочный фотодень. Трель-морзянка беспокойного дятла подчеркивала многоточиями задумчивую многозначительность природы. Да майское чириканье в гнездах показывало Господу Богу неуместность дальнейших снегопадов. * ЛЕСНАЯ ГОТИКА Утро лучше всего начинать с родника. А там трагедия - погибает разбитая и лежащая навзничь девушка с розовой кожей. Надругались над ней бесчеловечно - уже не помочь. Пришлось расчистить родничок, и он зажурчал звонко и радостно. Омыл розовые девичьи ноги. Дальше путь лежит во владения Зеленого Дыма. Лесная готика поглощает без звука, одним движением - на полувздохе. Кроны сцепились где-то в поднебесной вышине. И вдруг над нашими головами зазвучал Бах. А у Таты родились стихи про фонари-звонари. Дорожки под ногами пружинят, словно живые существа. Воистину, робко погулять с нею просит тропка. Где-то за кустами шуршит лето... Но надо поспешать в вороновскую церковь к обедне. По волшебным лесным тропинкам добрались вначале - до старой усадьбы, потом - до погоста, колокольни и церкви Нерукотворенного Образа... В 1763 году Карл Бланк сотворил это маленькое чудо - нечаянную радость для нас, удивленных потомков. Сама церковь представилась могучим богатырем, по плечи вросшим в землю. На колоколенке уже есть навершие, и установлен золотой крест. Подняться на нее, как в прежние времена, уже невозможно - идет реставрация. А налюбоваться этим радостным шедевром зодчего мы смогли всласть. И как же сочетается храм с лесной, тихо звучащей в окрестных аллеях музыкой и графически простой природной готикой. Божественно. Сладостно. Дивно. * ЗАЗЕРКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ Итак, кажется, что сегодня в Вороново никого не осталось. В тишине и покое работается быстро и зло. Солнышко скрылось в ленивом тумане. Кругом - беспросветная синяя мгла. Все стихло, словно напряглось. Оживление только в гнезде под нашей крышей. Терапия одиночеством полезна вдвойне. Приводятся в порядок мысли. Вспоминается все действительно важное, значимое. Но главное в расставании - вожделенная предстоящая встреча. Вечерняя прогулка по знакомой, пружинной лесной дорожке. В так ей позванивает пружина, нет - струна "подвесного" моста. Ждать окончания разлуки пришлось совсем недолго - целую жизнь. Вот вдалеке зафыркал мотор. Затем подошла долгожданная маршрутка. И снова мы все вместе. И, словно в награду - потрясающий закат над Юрьевским прудом. Алые облака вокруг засыпающего солнца. Синеющее глубокое небо в редких прогалинках. Свежая трава на фоне темно-зеленых, почти черных в ранних сумерках елей. Потом словно кто-то могучий начинает раздвигать плечом облака, добавляя густой синевы в роскошную багровую палитру. И вся эта лесная красота отражается в неподвижной глади пруда. Здесь хочется рисовать, рисовать, рисовать. А близь подвесного мостика возникает ирреальная картина. Лесенка, сходящая на Островок любви, отражаясь в чистом спокойном зеркале, сливается с такой же "лесенкой", ведущей на остров как бы со дна пруда. Граница водной глади и воздуха неразличима. Зрительный эффект получается потрясающий. А вдали без устали трудится и трудится дятел. * СТИЛЕМ БРАСС Уснул-проснулся. Ничего больше не помню. Все вытеснило грандиозное событие местного розлива - торжественное открытие в здешних местах бассейна. Точнее, мы, по-видимому, хорошо себя вели - и нам туда налили немного воды с хлоркой. Тата с ходу чуть не утопила другую пловчиху - Дашу. Айсберг наш атлантический. И меня она попыталась слегка притопить. В результате сама нахлебалась воды. Но главное - начало сезону положено. А правда, что я успею научиться плавать? Да ты и так не тонешь. Вода поддерживает тебя на ладошках. Но надо не забыть потренироваться на суше. Подработать технику. По возможности "поставить дыхание". Да-да, вот так. В результате получаем задержку дыхания: с воздухом - пятьдесят секунд; без воздуха, для подводного плавания - двадцать. А огромная поляна из солнечных цветущих одуванчиков - главный золотой приз нашей будущей чемпионке. * ДВОРЕЦ РАСТОПЧИНА Нежданно очутились "в гостях" у самого графа Ростопчина. Венецианские зеркала и лестницы белоснежного мрамора. Наборный, мраморный же "паркет". Розовая музыкальная гостиная первого этажа с кессонным потолком и розетками. Два инструмента: рояль и пианино. Большая бальная зала второго этажа в бело-голубых пастельных тонах. Бедный амурчик с полным колчаном стрел, но с отломленным луком и полуоткушенной ручонкой. "Першпектива" из окна, когда видно все до самого Подольска. В былые времена при виде непрошеных гостей к заднему крыльцу дворца подавали лошадей, и хозяев уже "нет дома. Извините." Идем дальше: комната-аэродром, комната из двух комнаток с альковом, комната на двух уровнях с деревянной пахучей лестницей между ними. Все это - анфилада апартаментов внутри дворца. А у подъезда косарь флегматично скашивает лопухи и пушистые одуванчики. Новый заплыв стилем "поплавок" в бассейне. Потом - скольжение на животе. Скольжение на спине. Обсыхаем. В награду за прилежание - вечерний терренкур по глухому бору. Старый знакомец - неугомонный дятел. Два букета и зеленые подсвечники из шишек. Березка, которая трижды (!) обвилась вокруг липы. Или - липа вокруг нее. Станки по лущению шишек: первый - под дубом. Внизу, веером - море скорлупок. Второй - в расселине липы, прямо у земли. Как говорится: с дуба падали листья ясеня... * ЧИЖ И ЕЖ Все порядочные люди не минуют вороновскую картинную галерею. Ну и мы, разумеется, сделали фото, пообщались с экскурсоводом и черкнули пару слов в памятную книгу. А на обратном пути в буквальном смысле "сели на ежа". Вернее, чуть не наступили на него, прикорнувшего близь колокольни среди прошлогодней листвы и новой травы. Секунда - и наш чиж орлом слетел на бедного испуганного ежонка. А через пять минут, освоившись, Тата уже гладит его и дотошно, подробно рассматривает. Ежик - ей ровесник, совсем молодой, с еще не потемневшими иголками. Этот лесной топотун напомнил о судьбе тех своих крымских собратьев, которых рвал Барс. То был полуволк-полусобака. Разбирался с местными ежами он просто. Легко подбрасывал высоко в воздух. А когда бедный ежик разворачивался из клубка, чтобы приземлиться и убежать, Барс врывался мощными клыками в его нежный беззащитный живот. В итоге оставалась только маленькая колючая шкурка. У вороновского ежа судьба более счастливая. Улучив мгновение, пока мы отвлеклись на улитку, добывая ему "завтрак с устрицами", наш лесной узник зашуршал по тропинке. Дальше, дальше, в сухие листья, под большую липу - и был таков. Да, стресс у него сегодня неслабый. А мы двинулись поближе к незабвенному бассейну. Поскольку без шлифовки техники и постановки дыхания будущие рекорды невозможны, начали с малого. Глубокий вдох ртом. Резкий выдох - в воду - носом. Вдох - выдох. Вдох - выдох. Поплавок. А "поплавок" у меня получается лучше, чем даже у Даши. Верно, верно, милый мой чиж. * СОЗВОНИМСЯ , СОЛОВЕЙ Из земли мощно лезут, ну просто выстреливают своими стеблями папортники. Начались срочные поиски старых знакомых: ежа и двух белок. Дашен с Татой устроили настоящий конкурс экскурсоводов по заповедным вороновским местам. Обезглавленную девушку у родника рабочие пытались подцепить ковшом экскаватора. Но она не далась. Невдалеке обнаружилось величественное дерево-трезубец, а под корой сосны - потрясающего изящества лабиринты. Ну что ж вы долбите, дятел? Вам кого? Короеда. Его нет дома. А кто говорит? Его жена. Мужа нет дома, а он ломится! Хулиганство какое-то... Потом повстречалась липа в три детских обхвата. Спил дерева с девяносто шестью годовыми кольцами. И много разных зверушек-пичужек. Да смотрите-смотрите, на пруду - словно таинственные блестки. Эти звездочки - следы водомерки. Натянутая поверхность воды, которую она продавила всеми четырьмя лапками. Гнется, но не рвется. Закончилась прогулка освоением большого велосипеда. Но милее все-таки четырехколесный. Через час в картинной галерее начался концерт учеников местной музыкальной школы. Молодые дарования приятно удивили игрой на домре. А песня "За окном черемуха колышется" вызвала гром аплодисментов. Конечно, юному артисту это было и полезно, и лестно - как знак первого признания земляков. А в бассейне - ликование. Тата самостоятельно проплыла первые пять метров. Почему ты так сильно машешь руками? А я видела, что так плывут те, кто спасается с тонущего корабля. Всю ночь в низинке у голландского домика надрывался соловей. И закончил он только под утро, как бы сказав: "Ну, старик, у нас до рассвета осталось пару часов. Пора чуток отдохнуть. Созвонимся". * ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ Что тебе сегодня приснилось, милый? Почему ты ночью кричал? Все нормально. Это - обычные вороновские сны. А как это? Да я и сам не знаю. Что-то мимолетное, темное. Таточка поет: Неситесь, голуби, неситесь! А после, подумав: Хочу яичницу! Во время групповых занятий в спортзале: "А вот, представляешь, у тренера сборной России по плаванию бывало до тридцати таких гавриков". Рядом идет отработка приемов большого тенниса: зачерпнуть банкой воды и вылить за спину, "лист бумаги" на летящей вперед ладони, обкат ракеткой велосипедного колеса. Закрыть ракетку. Резаный удар - "голова" снизу мяча. Крученый удар - "голова" сверху мяча. Работают голова - руки - ноги. А туловище - неподвижно. Во время коронного заплыва нечаянно получилось потрясающее "веретено": скольжение на груди - на спине - на груди. Внезапно неровный край кафеля вырвал клок кожи на татиной ноге. Ну прямо раненый пловец-боец. Теперь с бассейном в этом сезоне, кажется, покончено твердо. Вечером - секретное совещание "типа Большой Диван" в баре. Начался обратный отсчет времени нашего отдыха на всех языках мира, доступных детям. Мороженое - шоколад - боржоми - чай. А потом - безумная дискотека и красноречивый взгляд Дашенс в ответ на мое приглашение к танцу. В это самое время выпившие на три копейки гости сбросили в бассейн грязные кресла и начали катать на них дам. Детям в такой воде, конечно же, плавать нельзя. * БЕЗ ОБИД Что толку обижаться на других людей? Да! Не хватило в какой-то жизненной ситуации у тебя самого ума, быстроты или такта. Вот и обижайся сам на себя. На свою нерасторопность, слабость души или глупость, доверчивость или собственную наивность. В первую очередь виноват ты сам. На себя самого и пеняй. Сцепи зубы - и совершенствуйся. Без обид. * ДЕЛО ЖИЗНИ Искать и открывать в родной природе, в каждом деревце или букашке различные стороны души человеческой и Божьего промысла. * МЫ ВЕРНЕМСЯ Потрясающее, сияющее солнечное утро. Ты только посмотри, какие стоят погоды! Да зачем для отдыха нужна такая жара? Только упреть и вспотеть. После легкого завтрака - сборы домой. А в три часа - экскурсия по старой усадьбе, последние владельцы которой в той жизни - Сабуровы. В 1812 году граф Ростопчин в последнюю ночь перед отступлением не пускал во дворец гостей. Оттуда ничего не вывозили, но всю ночь ярко горели свечи, и шла напряженная работа. А утром граф своими руками поджег всю усадьбу, начиная со спальни. Чтоб ничего не досталось отступающим из горящей Москвы наполеоновским войскам... Вечером уезжали от этого исторического пепелища (сгоревшего отпуска) и мы. Вернемся ли еще? Бог даст - обязательно. * А в завершение хочу привлечь внимание любезного читателя к небольшому фрагменту текста, который касается одного российского, давно в повседневной суете забытого, Акционерного Общества - знаменитого "Руссо-Балта". АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО "РУССО-БАЛТ" НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ КАК ЭТО БЫЛО Прошло больше века с тех памятных зоревых событий. Нестеровская петля экономической жизни полузатянута. Но беспокойная совесть не позволяет оставаться нам теми, кто не помнит родства. Так что же было тогда? Как это все было? Сегодня, 7 января 2001 года на моем рабочем столе неведомо как оказался пожелтевший конверт, а в нем - странное письмо: Милостивый Государь! Настоящим уполномочиваем Вас принимать заказы на изделия наших заводов на следующих условиях: Вам предоставляется право получения заказов на паровые машины и котлы всякого рода и системы, за исключением прямоточных; на двигатели системы ДИЗЕЛЬ; на вагоны специального назначения, танк-паровозы, на запасные вагонные, паровозные и судовые части, на стрелки, крестовины и их части... * Господа! Уважаемому собранию хорошо известно, что построенный в Риге Ван-дер-Ципеном и Шарлье вагонный завод перешел в 1874 году в собственность и заведение нашего акционерного Общества, учрежденного купцами Фрейвиртом, Куликовым и титулярным советником Матвеевым, открывшего свои действия на основании Высочайше утвержденного 29 апреля 1874 года Устава, под названием "Общество Русско-Балтийского вагонного завода" с акционерным капиталом в 1 миллион рублей, разделенным на 2000 акций нарицательной стоимостью по 500 рублей. * В Обществе Балтийского завода долгое время не было никаких партий, кроме одной, имевшей во главе бывшего председателя Правления Г.И.Дернена и С-Петербургский Международный банк. Все дела Общества шли в том направлении, какое им давалось этими двумя между собою вполне солидарными руководителями. Но затем, с 1898 года, создалась новая партия, имевшая своим центром нынешнего председателя Правления Р.М.Моласа, причем ввиду значительного числа голосов, ее образовавших, старой партии волей-неволей пришлось с нею считаться. * В настоящее время, когда минувший отчетный год закончился неблагоприятным результатом и когда акционеров настигло стремительное падение курса акций, о партиях в прежнем их виде нет уже речи. Если акционеры сами себе не помогут, то никто этого не сделает и, при продолжающихся порядках в делах Балтийского завода, весьма вероятным представляется дальнейшее ухудшение. Основные требования, которыми акционеры должны будут руководствоваться: 1) Величайшая осторожность во всем, что может касаться покупки чего-либо из состава имущества завода Феникс или взятия этого завода в аренду. 2) Строгая бережливость во всех текущих расходах Общества Балтийского завода и установление точного оклада директоров Правления и членов Ревизионной комиссии на 1900-1901 год. 3) Точная отчетность Правления перед общим собранием, с неуклонным соблюдением установленных законом требований, обеспечивающих надлежащую гласность дел Общества и деятельности Правления перед акционерами. 4) Избрание на открывающиеся должности в высшей администрации лиц, действительно способных по своим знаниям, опытности и энергии, быть серьезными руководителями предприятия и ценными слугами общему делу. Если результатом такого воздействия самих акционеров на принадлежащее им предприятие явится вступление Общества Балтийского завода на путь строгой деловитости и бережливости, то, по сравнению с настоящим положением, установится гораздо более благоприятная картина как для доходности предприятия и нравственного его кредита, так и для акций Общества в размере возможного по ним дивиденда и в оценке их деловой публикою. * И ЧТО СТАЛО В 1903 году Общество создает первый русский автомобиль "Руссо-Балт" и организует выпуск трамвайных вагонов. В его научном отделе начинает свои блистательные работы Игорь Иванович Сикорский (Sikorsky). А тем временем в Москве строится второй завод "Руссо-Балта"... Сегодня это - гордость и флагман космической программы России: Государственный научно-производственный космический центр имени Хруничева (Khrunichev). Но это - уже совсем другая тема для отдельного и специального разговора... Подмосковье - Марьино - Крым, 1992 - 2001 гг. * * *