Сергей Ильницкий. Три редакционных эссе
---------------------------------------------------------------
© Copyright Сергей Ильницкий
Email: serg@russ.ru
WWW: http://www.barsuk.rinet.ru/serg/oblojka/page_1.htm
Date: 26 Sep 1998
---------------------------------------------------------------
Задумано как пародия на знаменитого эссеИСТА
Льва Кощеева и на
всех прочих самовлюбленных эссеИСТОВ
Я люблю писать. Гораздо больше, чем читать. Я -- не алчный
потребитель, проглатывающий книгу за книгой. Я -- мастер строк
и абзацев, одинокий воин слова. Труд мой тяжел и неблагодарен.
Написание для меня -- священнодействие, таинство венчания и
тантрический обряд единовременно.
Если не знаю, о чем писать -- пишу о чем-нибудь, ведь
процесс писания бесконечен. И вот сейчас, когда муза моего
волшебства снова покинула меня, я ни секунды не думаю над новым
сюжетом.
О эссе! О полет моей мысли, прерванный белой стеной писчей
бумаги! Я летел бы и дальше, но скользя вдоль девственной
чистоты нового блокнота, не мог удержаться. Мой молчаливый
собеседник так вежлив и тактичен, он никогда не прервет меня,
не одернет грубой репликой. Сладострастно впитывая всей
поверхностью мои переживания, блокнот доверчиво открывает все
новые и новые страницы. Они -- зеркала моей души, отражение
мечтаний и желаний, срез жизни, прерывающий неумолимое течение
времени. Кто еще будет так терпелив, кто еще подставит свое
обнаженное тело под бритвенную остроту моего пера? Никто не
подставит. И поэтому всякий раз, ощущая писательский зуд, я
одновременно испытываю ужасное чувство стыда: как я
несправедлив, как деспотичен и жесток к моему бессловесному
другу. Может, я могу хоть отчасти компенсировать его страдания?
Дать отдых его израненному телу? Но это значит, что прерванный
полет моей мысли будет прерван зря! Нет, не пойдет. Он должен
мужаться, ведь моим мыслям нет конца, как течению Гольфстрим.
Я могу попробовать бросить эту затею. Займусь чем-нибудь
еще, на свете так много интересных вещей! Брошу писать и начну
читать. Ну, не навсегда, а так, на время. Как Марк Твен -- он
сотни раз бросал курить! А я буду бросать писать. Жизнь не
может состоять из одних радостей. Да и что с того, что я не
напишу несколько новых страниц сегодня? Напишу завтра. А лучше
-- послезавтра. Мир не рухнет, он, как всем известно, обладает
огромным запасом прочности! В конце концов, завалюсь на диван с
томиком Камю.
Нет, с Камю скучно. Как он пишет? Из текста не видно, что
это -- Камю. Может, это Платонов. Или вообще -- Вербицкий. От
него такого вполне можно ожидать. Точно! А обложку подделали.
Позор! Камю -- плагиатор! Вот я пишу -- ни с кем не спутаешь. Я
-- это да! Все поверхностно и глубинно одновременно. Простота
элементов компенсируется их множественностью. Непрерывный поток
сознания, выплеснутый на бумагу, создает ощущение бескрайней,
почти космической бесконечности. Не суть важно, что я пишу и
как я это делаю. Важен лишь момент мистического озарения, взрыв
сознания, брызги мыслей и фонтан любви. Любви ко всему миру,
представленному в моем лице. Невозможно любить мир во всех его
воплощениях, поэтому я люблю его в себе самом. Я -- это Ваше
все.
С чего начинается редакция? Конечно, с редактора. Не с
авторов же. Редактор вдруг появляется из ниоткуда и также
загадочно исчезает в никуда. Приходит и приносит с собой дух
феодальной Японии. Когда он стоит рядом, хочется крикнуть: я
здесь, мой сюзерен! и сделать себе харакири. С его
исчезновением еще некоторое время сохраняется напряженная
обстановка. Но чуть позже замечаешь, что сердце бьется
свободнее, а редактор -- просто один из персонажей какой-то
древней легенды. Можно даже иногда делать вид, что ты
работаешь, вместо того, чтобы выдавать на-гора. До следующего
обхода все в порядке.
Появление авторов в редакции менее неожиданно. Они звонят
по телефону и просят заказать для них пропуск в святая святых.
Приходящий автор -- явление само по себе интересное. Одно
время меня очень занимал процесс наблюдения за этими
экзотическими существами.
Они приносят свои статьи кто в кейсе, кто на дискете, а
кто и без затей -- в авоське. Этот стучит на Ятрани, другой
выводит орнамент кириллицей. А вот этот, который побледнее --
имеет опыт больших гонораров или вторую работу. У него дома
компьютер. Есть, правда, такие, кто шлет творения электронной
почтой, но я их не вижу и поделиться впечатлениями не могу.
Зато все остальные -- золотая жила в стене собственного дома,
если говорить о сравнительной психологии. Кстати, есть такая?
Приходит, например, статный господин весьма мужественной
наружности, а я думаю: вот он, какой, первопроходец, герой
рассказов Джека Лондона! А у него текст о несовершенстве
городской канализационной сети. Или другой: пройдешь мимо и не
заметишь. Потом ознакомишься с творениями -- и в один лифт с
ним не сядешь. Страшно!
Интересные люди. Вот вы когда-нибудь видели живого
Яркевича? Я видел! Он сидел у меня за спиной и о чем-то тихо
говорил с ответственным секретарем. Я даже не заметил, как он
вошел. Сижу себе, работаю. Вдруг волосы на затылке
зашевелились. Обернулся -- Яркевич! Тот самый, я это сразу
понял. Дальше все пошло боком. То компьютер завис, то вдруг
детство ни с того ни с сего вспомнилось: выхожу из квартиры,
первый раз в первый класс, поскользнулся на лестнице и до
первого этажа на ранце проехал. Естественно, отличником не
стал. А этот все сидит. Ну, потом, конечно, ушел.
Не всегда так бывает. Чаще всего я их вообще не замечаю.
Работа такая -- в монитор глазеть, а не на людей пялиться.
Есть еще ответственные секретари и секретари просто. Что
делают первые, я представляю весьма приблизительно, но когда у
них виснет компьютер или пропадает сеть, они громче других
кричат: "Гриша!!!" (уменьшит.--ласкательн. от Системного
Администратора). Вторые делают все то, что не входит в
обязанности остальных тружеников массовой информации и без чего
редакция теряет весь шарм тайного сообщества посвященных. Если
они вдруг исчезнут с нашей планеты, многие люди почувствуют
себя голыми.
Машинистки, веб-мастера и корректоры. Этих больше, чем
всех секретарей, но меньше, чем авторов. Принципиально их
работа мало чем отличается: и те, и другие делают возможным
чтение рукописей еще и для тех, кто их читает.
Праздники отмечают вместе и в такие моменты классовое
неравенство становится практически незаметным. Корректор может
запросто посидеть за одним столом с ответственным секретарем и
не чувствовать себя в гостях.
Все празднуют увлеченно, но не все искренне. Не знаю, с
чем это связано. Попробуйте угадать сами.
Иногда очень хочется самому стать редактором. Или
ответственным секретарем. Но лучше редактором. Я буду тихо
приоткрывать дверь в помещение редакции и неожиданно вырастать
за спиной у своих подчиненных. А они, с испугом обернувшись и
узнав меня, с искренней преданностью в глазах будут восклицать:
я здесь, мой сюзерен! И делать себе харакири.
Главное -- это батарейки. Потому, что кроме моего плейера
в этой квартире можно насладиться лишь звуками телевизора,
холодильника и сливного бачка в туалете. Слушать, как унитаз
круглосуточно мочится сам в себя -- занятие малоприятное.
Холодильник, заявляющий о своем существовании через равные
промежутки времени, способен свести с ума и более
уравновешенного человека, а о местном телевидении лучше
деликатно промолчать. Оставим его на растерзание подрастающим
критикам. Вот и сейчас, поздно ночью, когда с экрана уже никто
не предлагает мне тампоны и гигиенические прокладки в
ассортименте, а унитаз наглухо заперт в своей собственной
комнате, холодильник с завидным упорством мешает мне уснуть.
Габариты квартиры не позволяют установить его за пределами
спальни и он очень шумно существует в углу напротив дивана. В
таких случаях спасает плейер. Поэтому главное сейчас -- это
батарейки.
Как я уже говорил, сейчас ночь. Это значит, что в другом
полушарии день и вовсю светит солнце. Наверное. Там живет
удивительный и немного странный народ -- американцы. Они
славятся тем, что в их стране все возможно. И если кому-то из
них будет нужно, чтобы светило солнце, то возможно, оно будет
светить даже в Мрачный Февральский Понедельник. Но мои
стремления куда скромнее. Я мечтаю о парочке батареек, что
поддержали бы меня в период жгучего ночного одиночества. Вы
наверняка знаете, как тяжело в незнакомом районе незнакомого
города ночью достать батарейки. Теперь и я узнаю это на
собственном опыте. И спать пока не хочется, а делать нечего.
Завтра у меня куча дел и новых проблем, но это ерунда. Главное
-- это батарейки.
...............................................................
Скоро рассвет. Батарейки давно сели, а я так и не заснул,
но, как бывает в таких случаях, о многом успел подумать. И уже
с первыми лучами восходящего солнца меня посетило прекрасное
видение: мне представилась далекая страна, где всегда тепло и
ветер пахнет цветами, там шумит море и живут красивые люди. А
главное, там всегда звучит музыка, потому что в этой стране
никогда не садятся батарейки.
Москва, февраль 1997 г.,
Сергей Ильницкий
Last-modified: Sat, 26 Sep 1998 05:58:55 GMT