Антон Баргель. Нисхождение и Откровение
---------------------------------------------------------------
© Copyright Антон Баргель
Email: bdmdep@lateko.lv
Date: 1 Jan 1999
---------------------------------------------------------------
---------------------------------------------------------------
Сборник "Нисхождение" предложен к номинированию в литконкурс "Тенета-98"
http://www.teneta.ru
---------------------------------------------------------------
"...тем кто сам, добровольно, падает в ад..."
(гр. "Агата Кристи")
Здравствуй, Шизофрения - блаженное творение слепых кузнецов судьбы.
Их маленькие, звонкие молоточки нарисовали неописуемой красоты узор в
твоих словах.
Здравствуй, я соскучился по тебе за эти годы, и ты столь нежданно, но
преднамеренно
Вторглась в мое сознание, заставив его тлеть подобно вороху тряпья на
углях...
Ave! Идущие во тьму приветствуют свет!
Ave! Я простираюсь ниц пред твоим могуществом, незнающим ни меры ни
срока!
Ave! Я подчиняю тебя себе, ибо твоя власть - в служении
Я разобью черепную коробку, чтобы горстка пыли моих мыслей была
предъявлена свету...
Твои шаги по зыбкому мостику развлечений приводят в движение механизм
таинственной бомбы -
Бомбы, что хранится в подвале храма бога Эго, и что столь умело
замаскирована под походный алтарь.
Тик-так - и мир катится к черту на колесе обозрения,
А ты стоишь гол и беспомощен в своей открытости, и доступ к тебе не
лимитирован количеством билетов...
Обнаженная природа снисходит до тебя, и ты в состоянии принять гармонии
чувств - дождевых капель,
Что столь неразборчиво омывают твое тело, забыв предупредить о том яде,
что вкраплен в их тела.
Видишь ли ты тонкие линии на их гранях? Твои глаза в состоянии
различить рунные знаки?
Нет? Значит ты безнадежен, но присоединись ко мне, и ты почувствуешь
силу молний, сжимая в кулаке стебли сухой травы.
Ты вознесешься столь высоко, что уронишь сам себя, умышленно выбирая
наиболее острые скалы.
Я все вижу, но ничего не желаю менять, но ты... Ты - дитя прочности
этого мира,
Ты - его стержень, вынырни и скажи - "Пусть все рассыпется!"
И прах покроет твою голову, и бытие не сможет оставаться сдерживающим
фактором... Так пой со мной, слышишь? Я обращаюсь к Себе!!!
Мое тело погребено во льдах спокойствия и ничтожности, но вы слышите
меня!
Ave! Слепые кузнецы судьбы, ваш кармический груз превысил Вас и теперь
вы сами стали судьбой...
И лишь звоном вашей наковальни можно заменить праздничный колокол!
Ave! В вашем плаче рождается неприкаянность, и придирчивость хозяина не
сможет лишить вас голоса, Ave!
Я приветствую тебя, Шизофрения, я приветствую тебя всеми я,
находящимися в данный момент здесь.
Мы приветствуем тебя...
Никогда не лги, друг мой, что ты - это ты, ты - это Вы, и Вас - тьма...
И вместе вы предстанете пред ней...
Здравствуй, Шизофрения...
Страх - черная бездна безумия,
Мне муторно осознавать твою глубину.
Дай мне шанс, опустится на стул без головокружения -
Я упаду завтра.
Предай мое сознание вакууму стенных ниш.
Я расположусь там, и выйду в полнолуние,
Бесцветным призраком пугая спящий уют комнат,
Я стану черным ветром сомнения в правоте сегодняшнего дня.
И в строки паркета, я впечатаю автографом свою индивидуальность.
Страх, гони меня на вилы свиты твоего сюзерена -
Он в белом, приветствует мое смятение,
И я оседаю ядом на стенках бокала.
Я таю в твоих объятиях, Страх...
У меня нет желания противится твоим призывам.
Я опускаюсь в теплую койку безразличия,
Но бортовая качка сбрасывает меня на пол и я не могу заснуть.
Слишком ярко... Слишком ярко... Но я не успеваю изменится так быстро
Я ухожу ослепленный... Страх, не проникай в мой разум, я...
Я разобью тебя о хрустальные стенки моего сердца,
Я растворю тебя в кислоте моей души.
Страх - ты... Ты мой брат, но ты должен Уходить.
Слишком поздно.
Ложись спать, у тебя завтра будет трудный день.
Ты, слышишь? Завтра ты будешь служить мне!
Сторожевая башня на подступах к сумеречному миру,
Рожденная волей к свободе, но вынужденная стоять на страже ее, став
первым узником независимости.
Вероятно, восприятие текущего момента сильно искажено ненадежностью
положения -
Ее глава медленно клонится вслед заходящему солнцу,
И тень медленно уползает за виднокрай...
У, змея!
Приходил вчера демон степи,
Выпили, поговорили. Он рассказал о том, как на полном скаку срывать
полевые цветы,
Верхом, верхом на ветре...
И столь неприметный жест преклонения перед статичностью смешит, но
никак не радует сердце... Воздух!!!
Проломить стену плотного тумана и вырваться в ночь, насыщенную запахами
трав,
Припасть пылающей пастью к реке млечного пути, и захлебываясь пить свет
звезд,
Сечь плетью ни в чем не повинный бесцветный газ - воздух...
Это ли не свобода!? И это ли не беспомощность?
Сторожевая башня, на подступах к сумеречному миру, расскажи о своей
воле,
Расскажи о своей свободе и о своей независимости от постороннего
суждения.
Расскажи о своей стойкости и о своей слабости... Расскажи нам и урони
нас на дно глаз наших,
На дно омута наших душ...
Исполнение желаний - мелочь по сравнению с муками их рождения -
Дитя должно быть прекрасно, и рождая прекрасное желание мы проходим
сквозь свою душу в подкованных сапогах,
Мы перерождаемся в нашем стремлении стать хуже, чем мы есть.
Ничего не желать для себя - вот идеальное желание!
Сторожевая башня, своей неприступностью рождающая смех, и повергающая в
ужас своим невмешательством,
На подступах к сумеречному миру ты хранишь в себе все, что необходимо
для существования - Пустоту.
И глупый демон может часами ловить ветер, который столь же пуст и
неприступен как и Ты -
Моя сторожевая башня... Память - твои замшелые стены и глубина - твоя
пустота..
Ты учишь меня, ты учишь нас, и ничто не остановит полета твоей
предопределенности -
Твой долг рушить устои... И оставаться наиболее устойчивой среди
разрушения...
О, Сторожевая башня моего Я, научи меня оставаться непричастным к
событиям, огради от присутствия в действии,
Останови меня!
Не дай глупому демону завладеть... Но ты не даешь... Лишь стоишь на
страже, так позволь же
Не прикасаясь к стеблям, собрать пыльцу с цветов ненужных страстей...
И улыбнись цветком папоротника изо рва сомнительных чувств,
Не прикоснись ко мне, но дай волю к принятию...
Исторгая свет последим трением шершавых душ,
Мы накаляем спираль наших отношений в лампочке необходимого
самобичевания,
Принимая как должное короткое замыкание, испариной возникающее на
спине,
И приводящее в движение глубинные инстинкты спазматического поведения.
Поверь мне, непримиримость - единственный шанс постигнуть полноту
чувств
Никогда, слышишь!? Никогда!!!
Н и к о г д а не мирись с собой, и башня твоей слабости обрастет мхом
надежды -
Единственным, что способно поглотить радиацию соблазна.
Сторожевая башня на подступах сумеречного мира,
В твоем одиночестве присутствует максимальная воля близости
И только ты в состоянии оценить спасительную боль одиночества
Стань мной...
Я буду плавиться в деяниях смешного рассудка, всем сердцем отдаваясь
холоду твоих казематов
Ненависть, в своих крыльях, хранит перья беспомощности,
И ломая сознательность мы принуждаем себя следовать странному зову
Доброты,
Теплым шорохом окутавшей мою шею...
Тебе бы такой шарф, о глупый демон, скитающийся в пустоте и
наслаждающийся беспомощностью своего отчаянья,
Ты был в гостях, и был растоптан в своем хвастовстве,
И ветер предал твои игры...
Сегодня, ты становишься частью великого здания посредственности...
И твоя страсть размозжит череп о могильный камень...
Хватит... Ты вновь ломишься ко мне но даже червь не в состоянии
сокрушить гранит,
А панцирь мой - твои замшелые стены, Старая сторожевая башня
И я переночую в твоей тени, прежде чем отправится к новым рубежам...
Стеклянные двери. Они неплохо справляются со своей основной задачей -
останавливать людей,
Однако периодически тени проникают сквозь них и больно падают на
натруженные ножки стула.
"Здравствуй пришелец, как поживаешь"?
Будь гостем.
Неизбежный ритуал приветствия, столь утомительный в часы раздумья,
Приковывает ваше внимание к посетителю
"Здравствуй, Наблюдатель", - следует ответ
И его слова больно затрагивают какие-то слишком уж нежные отростки
вашего Я.
Вам кажется, что осьминог осознания бьется в конвульсиях победного
танца над растерзанным мозгом, но
Врываясь в этот танец, маленькая шальная мысль повергает праздник боли
в уныние умиротворенности,
И самозабвенно предстает пред Тенью
"Я рад тебя видеть"...
Он пришел ко мне, сквозь стеклянную дверь моих глаз, и расположился у
ног дремлющего в кресле разума:
"Эй, проснись!"
Но тонкие нити приковывают тело жертвы к инвалидной коляске.
Тук-тук-тук - вбежало маленькое говорливое настроение, и уселось на
колени к неподвижному старцу:
"Здравствуй, гость, что ты принес для меня?
Может быть запах цветов, или вкус дорогих конфет, или может быть
терпкость вина?
Нет, я знаю, твои руки пусты, их и нет вовсе, так что твои подарки -
лишь искорки на кончиках слов...
Прости меня..."
Она убегает так же легко как и появилась, а хозяин комнаты ворочается в
кресле...
"Дай мне уснуть, я мерзну..."
"Ничего", - отвечает гость, "Ты же проспал мой приход, так что ничего
уже не изменишь,
Твой взгляд бессмысленен как и поступки, хотя поступать может лишь
ходящий, а калека, что он может свершить?"
"Ты ничего не смыслишь в прекрасном", - прошептал мотылек утреннего сна
-
"Пока он спит - мы можем творить сны днем и ночью, и побеждать..."
"Но чем отягощено твое творение? Глупостью!?
Уволь меня от таких разговоров. Ты не в состоянии познать негу
беспомощности, но знай - в ней присутствует дух воли...
Проси его о помиловании, и отпустится тебе твоя доброта
И укроешься ты покрывалом талого снега
Здесь, в твоем доме, я буду целовать холодные ступени, ведущие в
гробницу сердца,
И неожиданным жестом я прерву монолог монаха-заклинателя, шепчущего
молитву совершенству,
Я растопчу вашу обитель в красоте своего снисхождения
И тогда он умрет, чтобы дать родится утренней силе Блаженного..."
Я помню как он таял в ковровом покрытии глазного яблока,
Оставляя слабый запах женских духов, которыми пропиталась его серая
мантия -
Кардинала дна, моего Не-Я...
И тень легла на утомленные ножки стула.
Стоя на мосту, он смотрит через парапет на грязный канал.
Что-то внизу привлекло его внимание - желтый лист, несущийся вниз по
течению с ускорением, описуемом в физических величинах.
Но величина не есть величие, и он не анализирует поток, проходящий
сквозь его мысли.
Пока.
Осознание безысходности лишь подвигает к творению себя и воскрешению,
на обломках ничтожного стремления к совершенству.
Словно эксгибиционист, выворачивающий напоказ душу, вторгшись в недры
древнего леса,
Оставляя следы - строчки символов - очертанием лика святого Вепря...
Непримиримость страсти.
Растекаясь по телу леса своей любовь к каждой хвоинке,
Богу уподобляясь в желании уничтожения и страсти созидания,
Восходя по сосновому стволу в нефритовую глубину неба
Потерпеть кораблекрушение, и быть выброшенным на необитаемое облако...
Махать рукой пролетающим мимо птицам,
С головокружительной быстротой меняющим направление своего движения -
на Юг.
Сегодня создается черствость.
Он наполняет своей любовью грязный канал, в нелепой надежде подарить
часть своего видения людям.
А он видел лебедей, танцующих словно заводные утята,
Он кормил с руки пираний, и они подарили ему неуязвимость духа...
Как, в тело стальной трубы было заключено Такое тепло?
Он смотрел на воду канала и создавал свои образы в грязных, черных
волнах.
Простите его, он всего-лишь хотел осторожно прикоснуться к чуду
творения,
Но создал образ столь дивной красоты, что был напуган, и плоть его
сгорела в этом страхе.
Но, продолжая свой бой,
Он стоит на мосту, и свесившись через парапет, смотрит на воду канала,
своими мыслями вычленяя желтые листья осени.
Старый колдун в вытертой мантии
Сбрасывает на пыльный пол седые, секущиеся волосы, но так и не может
сотворить маленькое чудо -
Зажечь свет в окнах дома на против.
И это бессилие полностью поглощает его, заставляя с шипением рвать
последние остатки волосяного покрова.
Чертовски трудно объяснить, как может уживаться в одном человеке такая
непримиримая страсть
С таким всепрощающим безразличием?
Там, где луна ласкает склоны Лунных Гор, в далекой Африке,
Под открытым небом, усыпанном звездами, дремлет старый лев с полинявшей
гривой, и смотрит сны О.
Нет, невозможно предсказать поступки того, кто не в состоянии
признаться себе в собственной цели,
Однако его доброта может наполнить вас ожиданием.
Старый колдун в выцвевшей мантии творит свои заклинания,
И блеклые искры его слов отскакивают от склонов Лунных Гор.
И в красоте их имени, возникает образ непередаваемой чистоты - иллюзия
первичности,
Рувензори - таящий, но вспенивающий слюну звук!
Отпусти меня в страну волшебного порока и страстного неведения,
Перескажи для меня историю создания мира, в котором не-мы не-живем.
Не утруждай себя, старец, ты не в состоянии изменить твердость
жидкости, вливающейся через врата ада в тело искусства,
Ты не сможешь остановить падение непостроенной башни...
Перекатывая на языке слова,
Почувствуй горечь их сладострастия.
Старый лев тяжело поднимает голову - сегодня пришел его срок,
Но что-то тревожит его, хохотом гиены наполняя следы, оставленные
десятки миллионов лет назад создателем водопоя.
От чего вы такие, Лунные Горы?
Он всю жизнь провел на крыше, но ни разу не видел вас.
Тоненькая паутинка связанности рвется,
Оставляя на песке букетик высохших цветов.
Танец с молниями не придаст тебе новых сил, но может убить тебя,
Открывая путь за твои Лунные Горы.
Устланная гремучими листами жести крыша,
Приемлешь ли ты искателей глубинного наслаждения? открываешь ли ты им
раны слуховых окон?
Не столь важен процесс, сколь само отношение,
И читая в глазах холодное безразличие довольства, прекрасное ничто
становится болью.
Шаги в тишине подворотни рождают короткое, нервное эхо,
И неспособность принять в себя всю ту беспомощность созидания, которая
является главным разобщающим фактором человеческих отношений,
Приводит к границе между реалиями существования
Объектов нашего восприятия.
Тайна фосфорицирующего, шероховатого голоса
Заставляет забыть обо сне, и просыпаться в аллергических судорогах
черепно-мозгового армагеддона,
Творимого беспечными клетками,
Не ведающими, что есть безумие...
На блюдечке тает свечка,
И непосредственность данного акта проводит невидимую грань,
За которой начинается то,
Что мы, столь опрометчиво, называем глупостью...
Отражение твоего Я - шут в красно-зеленом колпаке.
Он никогда не заплачет, поскольку рубцы его ран скрыты пестротой
одежды,
И никто не увидит безобразия его кожи,
Никто не вкусит черствого сухаря его сердца.
Ночуя в зеркалах, приобретаешь мистичность их взгляда на жизнь,
Тонким голоском беспокойного комара вторгаешься в первый сон богини
плодо... - Родия... ...
Да нет, не та... Ой, Лада!
Тело, творимое в сумерках молит о рождении, но заточено будет в
каменный мешок обыденности.
Ты! Сгорающий с первыми лучами солнца, приносишь жертву на заброшенном
урочище -
Стонет под твоим ножом холодная сила мечты.
Не принимай всерьез мою грубость,
Она - от осознания тщетности принятия решений.
Твой путь - выверен поколениями героев. Четырнадцать воплощений, и ни
одной осознанной ошибки -
Ты ли это? В своем могуществе, чистоте низвержения, открытости мотивов?
Твою ли кровь сегодня лакал пес, ворча на тех двоих, прогуливающихся по
лунной дорожке?
И где ты? ТЫ?
Твоей болью гремят листы жести на крыше старого дома:
"Здравствуй тихий жилец моего мира, приходи в сумрак моего чердака,
И среди голубиного помета, в спертом, нагретом воздухе
Сотвори чудо своего рождения, и крылами разбей мой покой...
И я обрушусь гремящими листами на мостовую внизу,
Открывая солнечному свету пыльные балки перекрытий.
Ты, я прошу, покружись над твореньем крыльев твоих, и взглядом отмерив
срок,
Лети прочь!"
Глядя на солнце, лучами заката играющее на арфе крыши,
Я принимаю течение времени как неизбежное - как коматозный сон бытия,
Облеченный в яркий костюм осознания собственной беспомощности.
"Прощай, глупое творенье тишины!"
Но в ответ раздается - "До свидания............"
Листья желтеют даже на пальме, и ничто не в силах предотвратить
водоворот времени,
Затягивающий в себя наши знаки.
Ты подаешь мне знак - словно подачку нищему.
Я читаю его символ и впитываю в себя словно наркоман, вводящий в вену
свое зелье.
Я говорю тебе - здравствуй, солнечное затмение.
Луна набирает силу, и лунные боги ломятся в круг.
Hail! Чертова стая! Я восстану из пепла дабы топтать ногами твое
отродье,
Я распишусь трилистником костра давешней инквизиции, и вознесусь вверх,
под купол, чтобы сорваным голосом вещать о новостях с фронта.
Битва надвигается.
И на дорогах вырастают противотанковые ежи гитарных грифов,
Танки синтезаторов и батареи саксофонов застыли, в предвкушении
упоительного рева атаки.
Hail! Дети пустынных переулков!
Сегодня, как никогда ощущается привкус металла на языке,
И маленький росток сомнения будет растоптан сапогами неспособной к
созиданию власти.
Здесь раскроется лиловый бутон чревоугодия,
И сильные духом, рекой потекут по жерлу, ведущему в пучину
привязанности.
Отравленным колодцем удовлетворенности возникнет на площади Дух
Древнего,
И к жертвенному столбу будет приторочена занавесь чистоты, как
праматери ничтожности,
И хранение собственного Я, в сомнамбулическом состоянии
самозавершенности,
Приведет к рождению нового гения - четвертой разрушительной силы -
Причастности К Истине.
Так, отравление ядом пророчества, подвигает на свершение нелепых
поступков
Во славу несбыточного желания - быть завершенным в конечной точке
бесконечности бытия.
Так рождается миф востребованности творения, и бесконечное отчаяние в
осознании наивности своих ощущений
Бешено вертящегося колеса Причуд Созидателя.
Так, возникает в водовороте больного сознания предвкушение прекрасной
гибели,
И незавершенность события дает понять всю ничтожность помыслов даже
высших богов пред чисто человеческим непостоянством.
И, сметенная огнем праведности, над миром провоет идея совершенства
через самопознание.
И отречение будет единственной клятвой, и паролем будет названа ложь, и
бессмертие станет нежеланной явью...
Но листья осыпаются с дерева
И ни один кошмарный сон не в состоянии приостановить круговорот природы
И вырвать из пестрого кольца один единственный день -
День Вне Времени.
"Здравствуй, маленький человечек моего Я
Ты сегодня пришел, чтобы поговорить о лечебном действии одиночества на
сознание, отягощенное верой в happy-end.
Ты хочешь рассказать о суицидальности бытия и плоти,
Ты хочешь познакомить меня с Богом во мне?
Прости, я очарован твоим искуством перевоплощения.
Сегодня я снова стану мягким и податливым, словно теплый воск,
стекающий по свече,
И в момент фиксации формы, я сочиню хвалебную песнь
Бесу моего ничтожества"
Смешной человечек приоткрывает ящик своего рта и достает оттуда
мудрость:
"Пламя не может быть ласковым, зверь не может быть доверчевым, мастер
не любит свои инструменты, но воспринимает их как должное,
Стены не являются границей, но сознание упирается в них, не в состоянии
преодолеть собственную ограниченность,
Взгляд - лишь доказательство теоремы мыслительной беспомощности.
Все есть на самом деле, даже то, что ты придумал до завтрака,
И в том мире, плачут о твоем отсутствии, но сейчас, требования
саморазвития выводят тебя на новую ступень -
Поглащения собственных чуств.
Так изыди!!!"
Мои сны исчерпали себя. Новой ветвью придет вдохновение праведности,
И, в момент наивысшего расслабления, мы будем вынуждены создавать свои
замки из искусственного хрусталя так,
Чтобы никто и помылить не смел,
До чего же ничтожными были наши стремления.
В нежности очертаний лица,
Мы зачастую ищем скрытую угрозу, и к стыду своему признаемся, что все
наши подозрения были оправданы.
В духовности мы находим ложь и слабость, в нежности - фальшивую
гордость,
И нет сил, чтобы признаться себе в маленьких ошибках первичного
созерцания.
Чем глубже мы устремляем свой взгляд, тем более примитивным и вычурным
кажется наш собственный бред,
И в дыму противоречия, мы готовы опустится на колени, перед памятником
нашей собственной беспечности.
Мы знали, на что мы идем,
И, в то же время, наполняемся болью, из заранее подставленной под топор
шеи.
Конечность наших поступков предопределена, но кто бы мы были, если бы
не ломали, день ото дня,
Творения рук слепых кузнецов судьбы, переплавляя их тонкие прекрасные
линии в грубые штрихи нашей посредственности.
К сожалению, красота смерти предопределена для нас, но мы столь порочны
в своей привязанности, что неможем осознать предназначение знаков,
Указывающих путь к совершенству.
Дорога судьбы ограничена дождевыми каплями, и небесные светила
выступают светофором -
Бесполезным регулировщиком движения.
Спи в своем заблуждении, о, Отчаяние, рвущееся из слов,
Ибо только в тебе заключена ложь повседневной истины.
Спи, дитя невольного сомнения в собственной правоте, пропитанное
беспокойством
И никчемной верой в пустые истины толстых словарей.
Спи, и не думай ни о чем, ведь мы все еще не приучены к неизбежности
окончания вечности.
Так не дай же пробудится этому чувству благоустроенности и постоянства,
Оставь нас в счастливом безумии - неведения собственной ничтожности...
И утоли жажду дешевых впечатлений
Насвистыванием детской песенки перед сном.
Я усну в твоих объятиях, Пустота моего стремления. Только ты ведаешь
моими заботами и горестями,
И только ты можешь подарить мне сон...
Но Желание светлого, продолжает свое Нисхождение,
Вниз, по винтовой лестнице - это всего-лишь вены, оплетающие наше тело,
Несущие жажду перевоплощения прямо в сердце...
И мы снова говорим - Здравствуй, Шизофрения!
А.Баргель 1998 г. Рига.
* ОТКРОВЕНИЕ ВОЗЛЕ РАДУГИ *
Si esta vivo quien te vio,
Toda su historia es mentira,
Pues si non murio, te ignora,
Y si murio no lo afirma
(Кеведо)
Коли жив, кто тебя видел,
Зря нам сказки говорит.
Коль не умер, то не видел.
Ведь кто умер, тот молчит.
Здесь хранится абсурдность нашего отношения к действительности
Непримиримость нашего Я и статичность нашего стремления к бесполезным
переменам.
Здесь,
В этой комнате с облезшими обоями, с этой сломанной детской кроваткой
И плюшевым медвежонком с оторванным ухом...
Я не могу отказать себе в удовольствии, раскорячившись над багровым
плакатом
Вывести на нем белыми буквами лозунг моей партии
"Живите в!"
И не отягчать себя пониманием собственной ничтожности
И глупой помпезности декадентского жеста...
Нет ничего, что заставило бы меня принять на веру ваши слова,
Но я осознаю, что в них присутствует та же тень Истинности, что и в
моих, лишенных напускной иронии, жестах.
И это вселяет в меня надежду на тщетность моего призыва,
Ибо только в Тщетности таится вся моя невыраженная жажда славы и презрение
к собственной неполноценности.
Сегодня я - просящий о милости и презирающий благодетеля - стою на
коленях...
Тишина.
Беснуется клен за окнами -
Это глухая осень.
....
Здесь,
В этой комнате, где я никогда не буду, я прочищаю горло и готовлюсь
запеть
Оду потерявшему всякую уверенность в себе рассудку,
И может быть кто-нибудь, прочитав ненаписанные огрызком карандаша строки,
Задумается о...
И все вновь начнется ЗДЕСЬ!
Нет ничего страшнее милосердия, нет никого отвратительнее человека,
Из чувства милосердия, брезгливо переводящего через дорогу слепую нищенку...
И чувство слога нарушается звоном рвущихся цепей
И полет мысли, освободившейся от притяжения рассудительности,
Приобретает форму абстрактного метания.
Так танцуют на стенах тени от света робких, но чрезвычайно уверенных
в себе факелов,
Так, ударяясь о выступы скал, падает вниз тело человека в пестром пончо,
Так начинается тропинка страха, ведущая в бездну времени...
И кто знает на сколь шатком мостике стоишь ты - Наблюдатель,
И кто знает, сколь силен должен быть ветер, чтобы порвать жалкие натянутые
нити
Твоих сухожилий?
Кто может знать?
Вновь стучится где-то в голове холодное, расчетливое сердце
И говорит нам: "не переноси вес на правую ногу - там доски подгнили",
И говорит нам: "осторожней, не оступись - впереди долгий путь",
Но какая-то одинокая жилка завязывается в узел.
Какой-то сосуд в твоем мозгу взрывается осколками кровавых капель.
И вот ты, обнаженный и гордый, протягиваешь свою руку к распределительному
щиту.
Вот ты вырываешь негнущимися пальцами оголенные провода.
И вот -
Ты свободен на мосту на пропастью, над бездной, над самим собой!
О чем ты думаешь в этот момент?
Я скажу лишь одно слово "СЕЙЧАС".
Разве нет?
Разве не его величие беспокоит тебя?
Разве не его притягательная сила толкнула тебя в объятия пустоты?
Нет, не его, но как не называй свою волю свершать,
Она будет привязана лишь к одному понятию - к твоей уверенности в важности
этого "СЕЙЧАС"
Ты чувствуешь как рвутся твои сухожилия -
Твоя нога застряла между досками настила,
Но тот момент, тот шаг, позволил тебе увидеть орла, падающего на еще
не подозревающую об этом жертву.
Ты смог оценить силу его удара и принять боль несчастной овцы.
Посмотри на непритягательность слов, но ты ведь знаешь, что боль события
сотрет их все,
И не останется ничего более важного, нежели твое понимание и твое видение
этой боли.
Что твоя боль в порванных сухожилиях по сравнению с болью умирающего
агнца?
Орел не промахнулся, но, в противном случае, твоя боль тоже была бы
ничем, в сравнении с болью голодных птенцов.
Ты благодарен судьбе за возможность осознания этого.
И ты смог это оценить, лишь воспользовавшись этим мгновением. Вопреки
логике, здравому смыслу, да и, попросту, знанию.
Ты осознал несущественность будущего с прошлым и принял единственно
верное решение...
Сейчас ты умираешь.
Где проснешься ты вновь? У того же щита с оголенными проводами или
на брачном ложе?
Что выберешь ты для себя в следующий раз?
Умереть ради знания или жить ради абстракции?
Знание - оно всегда материально, и оно всегда здесь, рядом - протяни
руку и возьми,
Абстракция - она всегда впереди или позади, и самая большая абстракция
- Стремление К Совершенству.
Совершенству чего бы то ни было - формы, знания, духа, стремления...
Самого совершенства...
Это не играет роли, поскольку нет ничего ни в прошлом ни в будущем,
а есть лишь маленький Шанс - "СЕЙЧАС".
Ты можешь потерять все, но можешь получить нечто, в этом прелесть
и ужас Шанса.
Но он материален и вместе с ним материально "СЕЙЧАС".
Простота логики, затуманенной твоим умирающим сознанием, не проносит
сквозь тьму подвала твоего Я желаемую свечу,
Но оставляет, в твоих остывающих руках, коробок спичек -
Попробуй разжечь собственный огонь ТАМ, где ты проснешься в следующий
раз.
Но для того, чтобы увидеть пламя нужно чиркнуть спичкой. Сейчас.
О, величие Ожидания!
Как много в тебе непознанного, и как горек запах твоего непознаваемого!
Как мало нужно нам для того, чтобы верить -
Всего лишь чуть-чуть осмысленного ожидания с привкусом мистики!
Так говорит мне мое Я, которое устало ждать чего-либо, но так и не отвыкло
от Ожидания.
Так говорил древний знак, высеченный на камне,
Том самом камне, что лежит на Перекрестке наших дорог.
Так говорит мне мое Безразличие.
О, как желанны вы сейчас, крутые бедра и тонкая талия,
Каким вожделением наполняете вы мысли, и какой силой чресла!
О, как застенчивы глаза сосков, с вызовом глядящие в пустоту...
Какой влагой наполнен сегодняшний огонь?!
Так можно зреть сон тела, и так можно осознавать первую в своей жизни
Красоту.
В ее зове сочетается похоть самки и девственность Цветка,
И Глупость восприимчивости толкает несчастного в жерло пушки,
И поджигает фитиль, чтобы, силой сгоревшего пороха, отбросить глупца
на тысячи миль прочь от вожделенной неги.
И имя фитилю - Любовь.
И имя пороху - Страсть.
И имя спасению - БЕЗРАЗЛИЧИЕ.
О да, дитя мое, помни, Красота - самая требовательная хозяйка в мире
-
Капризная и нежная, изменчивая и понятная, постоянная и недоступная,
непостижимая...
Да мало ли эпитетов у Красоты, и это всё - ОНА.
Ничто не имеет власти над ней, и верная служанка ее - Боль.
О да, дитя мое, Боль - служанка и лучшая подруга нашей барышни,
Они идут рука об руку - госпожа и ее спутница, с маленьким острым кинжалом
за корсажем.
Они неразлучны. И единственный способ встретить их поодиночке - БЕЗРАЗЛИЧИЕ.
Как капризно воображение, но не ищи в моих словах ереси, о поклонник
Красоты!
Как не знать тебе, что лишь в Безразличии обретаем мы возможность восторга
-
Истинного Восторга чудом Красоты, ее полнотой и ее жестокостью.
Лишь в Безразличии можем мы любить эту прекрасную Даму, и лишь в Безразличии
она примет нас,
И лишь в безразличии мы сможем подарить ей радость?
Но спроси, дитя мое, что даст на Красота? Что, кроме возможности насыщаться
восхищением?
Что, кроме маструбации на глазах у нее? Кроме ощущения ничтожности
обладания и невосполнимости потери?
Что?
Нет ответа, ответ - нет.
И не важно, что ты думаешь по этому поводу.
Послушай лучше о спутнице нашей дамы, о служанке с маленьким острым
кинжалом за корсажем.
Подумай о Боли.
Она всегда в тени своей Госпожи.
Она всегда за кадром, но именно она может рассказать тебе о запахе
распускающихся роз...
Раздень ее, не бойся, не стесняйся ее робости,
Посмотри на грудь ее, в порезах,
Посмотри на узкое лезвие в засохшей крови ее,
Посмотри на ее сердце, бьющееся под ставшей прозрачною кожей,
Посмотри!!!
Закрой глаза, и окунись в водопад ее рук, ее прикосновений и движений
ее тела,
Окунись в страсть ее запаха - запаха цветов и трав,
Позволь ей любить тебя и уничтожить.
Она умрет вместе с тобой.
И оживет вместе.
Ведь главная черта ее - верность, и помни -
Боль твоя всегда будет с тобой,
Чтобы подарить тебе самые прекрасные в жизни минуты -
Минуты истинной Отрешенности и истинного Участия!
Лишь в ней, ты познаешь, что означает Брать,
Ты поймешь, что чувствует дающий, и какая же это радость -
Иметь возможность Отдавать.
Она станет твоей любовницей на всю оставшуюся жизнь
И с кем бы ты не делил свое время, ты будешь причинять боль ей и звать
ее тем к себе
Вновь и вновь.
И придет твоя Боль!
Но не забудь, дитя мое, ту, что подарит тебе радость боли,
Не забудь ту, что вырастила ее для тебя!
Дитя мое - разум мой, мое сердце,
Никогда не забудь ту, чье имя заставляет глупцов трепетать, а мудрых
- плакать.
Ту, чье имя - КРАСОТА.
цвет третий - МАСТРУБАЦИЯ
Невозмутимость спокойствия.
Течение времени неумолимо,
И лишь это заставляет нас задуматься о несовершенстве нашей психики.
....
Так, раз за разом, прокладывая путь от одного умопостроения к другому,
Однажды упираешься в невозможность выдерживать каждую последующую мысль
в том же стиле, что и предыдущую.
Это не порок и не проблема, а всего лишь мелкое недоразумение,
Однако именно оно, порой, и производит тот самый взрыв, которому суждено
разрушить несчастное
Первое Впечатление.
Самое забавное, как всегда, таится именно в самом слове,
Которое не может ничего нам сказать о себе, и вот мы произносим в слух
- Самоудовлетворение.
Что это?
Я не люблю пустых слов, а наполняет их силой - действие.
Так давайте же действовать, за мной!
О, как сладок вкус вина из чаши презрения.
Посмотри кругом - все, что мы делаем направлено только на одно - удовлетворение
нашего Я.
И оно, это милое Я, в своем оргазме опускает на нас одеяло Удовлетворения.
Удовлетворения, удовлетворения...
И вот, чтобы ни делал ты, к чему бы не стремился,
Ты лишь удовлетворяешь молчащее, но в молчании не менее требовательное
Я.
Как прекрасен миг Получения.
Ты, что делаешь ты всю свою жизнь?
Что делаешь катясь вниз по наклонной плоскости, и карабкаясь вверх
по вертикальной стене?
Признайся, признайся себе, что ты просто Дрочишь!
Так же, как это делаю я,
Доставляя себе странные моральные оргазмы.
Вот красота Маструбации -
Величие малого участка плоти над бездной разверзшегося разума!
Вот сила собственного Я
И никто на свете не принесет тебе того удовлетворения, которое могут
дать тебе твои руки.
О, руки! Разве не вы приносите мне радость обнимая женщину?
Разве не вы возносите столь вожделенное тело ее на алтарь постели?
И разве не разжигаете огонь, осветивший путь к раскаленному дну?
И что есть Соитие?
И что есть Маструбация?
И спроси ее, возлежащую на твое груди,
Испытала ли она тепло того огня,
Сознавала ли, что будит в темноте вашей бездны?
И спроси что делала она, удовлетворяя страсть свою.
Ты уже знаешь ответ.
Здесь нет кощунства, как нет и пошлости,
Здесь нет лжи, как нет и истинности.
Здесь - лишь боль невысказанного и оргазм осознания.
Вот и все, но ты, Ищущий,
Можешь найти здесь все, что необходимо для удовлетворения твоего Я.
Займись же ...
Песня, столь внезапно умолкшего лета, навсегда сохранится в моей памяти.
Я буду холить и лелеять маленькие крупицы рифм с тем,
Чтобы навсегда исключить возможность попасть в то дурацкое положение,
Когда забывая слова мы рвемся за загадочным певцом в его странные покои,
в его Закат
Мы говорим тогда о нерушимости границ света и о Великом Преклонении,
Но в невежестве своем забываем, сколь глупо это -
Отождествлять вылетевшую из уст песню с личностью...
И, раз за разом, повторяем одну и ту же ошибку.
Всегда, где бы мы не были, мы ищем другого места, другого времени, Другого...
Нас всегда влечет загадочное Там.
Что Там?
Ответ прост.
Но кто хочет, нет, кто имеет силы признаться себе в этом?
Кто может сказать, что живет иллюзией, что мир музыканта не за стенами
занавеса, а за стенками черепной коробки?
У кого хватит сил остановить зарвавшийся полет фантазии?
СТОП!
Это же не кино,
Мы не играем в войну, нас никто не ограничивает правилами,
И мы, словно маленькие дети растерялись -
Мы не знаем как создать этих правил, мы не знаем, и не хотим знать...
Эй, добрый дядя, научи нас!!!
Почему, почему нам никогда не удостоить вниманием наш собственный двор?
"Где мой веник?
Я наведу в нем порядок, мне не нужны чужие сады,
Ведь мой огород ничуть не хуже..."
Мы кричим себе под нос гимны нашей помойке,
А сами мечтаем, где-то глубоко внутри, о чужом саде,
И не дает на покоя таинственное Там.
Там за туманами, в темном лесу, в чудесной стране,
На поляне голубых цветов танцует Королева Эльфов.
Ее ладони сухи и прохладны
Ее руки танцуют в воздухе, сплетая загадочный узор,
Ее дыхание наполняет воздух запахом ночных, неведомых смертным, трав,
Ее голову украшает букет из божественных голубых Цветов.
И молодой нищий взирает на нее с улыбкой.
Его глаза утонули в водовороте Ее движений,
И Он знает, что все это принадлежит лишь Ему,
И Он знает, что никогда не вернется домой,
Он никогда не будет жалеть об этом
Но никогда не простит этого Ей...
Как и Она не простит Ему, то, что Он видел ее танец,
Танец, который Она танцевала для Него...
Сон в холодную ночь...
Сон о том что Там...
И постоянные многоточия...
И маленький биплан разрезает ночь.
Как забавно видеть олицетворение детской книжки, столь мудрой, что
взрослым не понять ее.
Маленький биплан разрезает ночь,
Но он тоже Там.
И в этом нет ничего плохого, ведь Здесь - создано нами,
А Там,
Как бы прекрасно оно не было,
Всего лишь Место, и приди мы туда, оно тоже превратится в Здесь и потеряет
свое магическое очарование.
Но Боже мой,
Как я люблю это Наше Там.
Это ведь столь устойчивый символ мечты...
Что хочется ненавидеть его, но...
Строка, написанная здесь
Лишь отзвук услышанного Там
И не мечтать о несбыточном суждено,
Но прикоснуться к нему озябшими пальцами,
Ибо это - лишь тень,
А истинное тело, отбросившее ее - Там.
И нет ни Лжи, ни Правды -
Даже малыши знают, что не бывает Завтра, а есть только Сегодня,
И как ни крути, ты не в состоянии попасть в мистическое Там,
Не в состоянии приникнуть губами к источнику мудрости,
Но в состоянии соткать из воздуха колодец,
И водой его развести краски,
И написать на холсте окно,
Окно в Никуда,
Окно в Там,
И остаться Здесь,
И мечтать.
....
И сказал Учитель:
"Не Там принес я вам,
но мечту о Здесь".
....
И вышел тогда Некто из Черного Колодца,
И сказал фальшивым голосом:
"Умри мир!"
И умер мир.
И остался Некто один в Нигде,
И понял он, что не может так быть,
Что не должно быть Нигде,
Но умер мир,
И нельзя вдохнуть жизнь в мир, который умер,
Ибо мир и есть Жизнь.
И решил тогда Некто:
"Коли негоже быть Нигде, то я стану Здесь,
Коли негоже быть Никто, то я стану Я,
Коли негоже быть Никак, то я стану Жизнью,
Коли негоже быть Никогда, то я стану Сейчас."
И стал Некто Миром...
А в мире, как водится, объявился бог...
....
Гулкие удары молоточков по крышке моего гроба -
Что это? Сон, или нежелание признать очевидное?
Ниспадая вниз, в пучину неопределенности,
Каятся в несотворенном, и с тоскою ждать Дня Гнева.
Это мой маленький бледный страх выполз подышать сквозняком.
Он столь непристойно откровенен в своих притязаниях,
Что я не могу ничем ответствовать ему,
А он, в наглости своей, претендует на право именоваться Кем-то Большим...
Как беспокоен мой рассудок, и как неоспоримо прекрасна его ранимость,
Но шаги моего гостя - стук комьев земли, падающих на крышку моего гроба...
"Здравствуйте" - говорю я ему.
"Привет".
Он не жесток и не милосерден, не молод и не стар.
Он существует в каждом из нас, но при этом прекрасно осознает,
Что на самом-то деле его нет и быть не может...
Смешной, вертлявый человечек по имени Время.
Он живет в моей голове.
Он живет в твоей голове.
Он живет..
И даже не догадывается об этом.
Его нет ни в сердце, ни в разуме,
Но где-то в закутках сереньких извилин,
Он находит путь ко мне
И стучится, комьями земли падая на крышку моего гроба.
В этом нет трансцендентности, но есть лишь напоминание.
Напоминание о несбывшемся в Прошлом и о том, чему не суждено сбыться
в Будущем,
Напоминанием о том, что есть только Сейчас и Здесь,
Напоминанием о глупости всего произносимого и неизбежности предначертанного.
Напоминанием о том, что нет ни Прошлого, ни Будущего.
Напоминанием о необходимости понимать, что
Он приходит, напоминанием о величии нашего бессилия
И о слабости нашего могущества.
Но жесты его - всего лишь судорога моего мозга,
И просыпаясь я не храню в себе ничего кроме напоминания:
"Не верь самому себе. Помни, что все сказанное тобой -
Лишь пыль слов, скрывающая блеск Истины.
И знай, что мое присутствие - лишь бред твоего воспаленного разума."
....
Холодное утро.
Капли росы на стекле.
Водитель греет мотор.
....
И все его существование, которого, по сути, и быть-то не может, -
Всего лишь НАПОМИНАНИЕ.
Мы - ничтоже сумящиеся,
Мы - существующие, но не существенные,
И только запах наших тел подтверждает реальность нашего присутствия.
Что ждешь ты от нас?
Кто ты?
Господь Бог возвеличивший себя на небе,
Или Змей - властитель страны теней,
Или Кто?
Хотя и это не важно.
Принципиальным является момент Твоего участия.
И нашего неприсутствия.
Мы, упорно смотрящие на радугу, кто Мы?
Что представляют собой пучок цветных полосок в небе?
И что представляем собой мы для него?
Я, сегодня говорю гласом Предпоследнего.
Я, сегодня хочу получить знание о том, что значит это могущественное
слово,
И потому я буду говорить о нем.
И сказав, я задумаюсь -
А надо ли говорить о том, о чем сказано быть не может?
Надо ли смотреть на то, что не может быть увидено?
И надо ли держать в руках то, что осязаемо быть не может?
Все мы, день ото дня, занимаемся переливанием из пустого в порожнее
Наших мыслей, зачерпывая их половником наших слов...
И лишь глубина истинно предпоследнего - Синего Цвета
Может заставить нас осознать тщетность наших усилий,
Которые, по сути, напоминают адскую пытку - вечно закатывать на гору
камень -
Это развивает мускулатуру, но и только!
Все, что было и будет услышано вами - Ложь,
Но она полна Искренности Говорящего,
И в этом ее неоспоримая ценность,
И это оставляет ей право быть Предпоследней,
И включить в себя великую силу Синего.
И в Синем торжествовать в буйстве спокойствия.
И ведь всё, всегда упирается в нашу неспособность распознать иллюзорность
нашего бытия.
Мы вечно мечемся между томиком Канта и бутылкой водки.
Мы вечно смотрим на мир сквозь дыру телевизора, презирая исскуственность
представляемых событий
Мы всегда остаемся уверенными в собственной неправоте.
И что-то толкает нас вниз, на камни Озарения.
Так, мы постепенно становимся частью вселенной, окружающей нас.
Мы не задумываемся над тем, создана ли этот мир нашим воображением,
Или же мы - плод воображения Этого мира.
Да в сущности и какая разница?
Ведь единственное, к чему стоит стремится - это чувство полноты.
Нет, не примитивной заполненности, а именно полноты.
Маленькая ящерица любила яркие зернышки.
Она собирала их вокруг своей норки и тащила в свою кладовую.
И, в конце концов, в кладовке не осталось места для новых зерен -
Ящерица приносила их домой гораздо больше, нежели могла съесть -
Ведь они - такие красивые...
Так текли дни, и наступила зима.
Ящерица закупорилась в своей норке, в крошечном пространстве, оставленном
ей накопленными припасами,
И заснула.
Она не заметила, что нечаянно шевельнув хвостом обрушила гору семян
таким образом,
Что прижата была к стене.
И самое неприятное заключалось в том, что несмотря на то, что прижата
она была огромным количеством еды,
Она не могла открыть пасть и съесть хоть что-либо.
Как вы уже догадались, ящерица та умерла от голода.
О чем говорит эта история?
Да собственно лишь о том,
Что заполненность дома, отнюдь не обеспечивает чувства полноты в желудке.
И, что самое интересное,
Цена данной придче - пол гроша.
Четверть копейки!
Не потому ли, что за словесной кутерьмой
Было надежно укрыто то самое Знание,
Которое и могло бы дать нам это восхитительное чувство Полноты?
Не видите ли вы в словах моих противоречия?
Не хотите ли вы упрекнуть меня софистике?
Нет?
Совершенно напрасно!
Ибо все, чем я занимаюсь - пустая трата вашего времени,
С единственной целью -
Заставить вас отключить сознание, и настроить приемник мозга на удивительную
волну Покоя.
Именно в этом кроется сущность нашего поведения.
Если и есть для нас цель -
Не найти более благородной Цели, чем стремление к Знанию,
И сколь ничтожными, могут оказаться все наши потуги,
Когда однажды мы осознаем,
Что все, что столь терпеливо накапливали мы на своем чердаке -
Лишь хлам?
Что тогда останется нам,
С нашей глобальной пустотой осознания тщетности пережитого?
И что нам в той Пустоте?
Что сможем мы взят из нее?
Взять из Пустоты?
Нет, я не противоречу себе,
Ведь из Пустоты можно... Можно вложить себя в Пустоту или Пустоту в
себя,
Но и то и другое - лишь правое и левое крыло ангела-творителя,
И стать им можешь ты!
....
И сказал тогда Некто, еще не став Миром:
"Я есть Пустота
И Пустота есть вокруг Меня,
Следовательно Я есть Я, и Я есть вокруг Меня.
Но Я осознаю, что Я есть,
Следовательно, Пустота, что вокруг Меня, тоже осознает себя.
Я решил создать Мир из Себя
И наполнить им Пустоту.
Следовательно Я решил наполнить Себя Собой.
Следовательно созданный мной Мир будет Пустотой,
Ибо Пустота конечна,
И создать из себя может лишь себя самое."
И спросил себя Некто:
"Поскольку Мир - будет Пустотой,
То какой смысл творить из Пустоты Пустоту?"
И ответствовал Он Себе:
"Я являю собой Пустоту,
Пустота вокруг являет собой Себя.
Единственным естественным побуждением пустоты является - Творить,
Следовательно я должен сотворить НЕЧТО из НИЧЕГО.
Что есть у меня?
Пустота - мое Ничто, и мое Я -
Я буду творить из Себя.
Пустота - мое Нечто, и моя цель -
Я буду творить Себя..."
Так Некто стал Миром.
А в мире, как водится, объявился бог...
....
И спрошу я вас, что есть наше вечное стремление к Заполнению, как не
стремление к Пустоте?
И спрошу я вас, что есть наше вечное стремление к Знанию, как не стремление
к Пустоте?
И спрошу я вас, что тогда есть Полнота и Знание, как не Пустота?
И ответите мне вы...
И не услышу я ответов ваших, ибо не проводит звук Пустота,
А вы плохо учили физику в школе.
И не услышу я ответов ваших, ибо нет необходимости в них Пустоте,
Ибо имеет в себе она все, что может быть нужно,
Ибо нужно ей лишь одно -
ПУСТОТА!
И когда вы говорите мне о знании,
И когда сам я говорю о Знании,
Я презираю себя и произносимые слова,
Ибо обесценивают они то самое ЗНАНИЕ, которое есть
Пустота.
Здесь не было сказано ничего, что носило бы хоть сколько-нибудь общественный
характер. Вы можете не поверить мне, но не было здесь и ничего личного.
Возможно наивно-детская попытка приподнять занавес, отделяющий нас
от неведомого внутри нас же самих, не только увенчалась провалом, но и
погребла под собой сотню другую великих начинаний... Пусть!
Пусть. Я ни о чем не жалею и ни к чему не стремлюсь. Я лишь надеюсь,
что потраченное Время, увеличило ценность СЕЙЧАС, и вызвала восторг пред
ничтожеством Красоты.
Все сказанное выше - дань дешевому самомнению этой жалкой душонки,
пытающейся обрести себя в ИСТИННОСТИ.
Я считаю своим долгом подчеркнуть, что ничего из сказанного здесь не
разделяю,
И, следовательно, отказываюсь над этим властвовать.
Спасибо.
P.S.
Здравствуй, Шизофрения...
(с) А.Баргель 1998 г. Рига.
Last-modified: Wed, 10 Feb 1999 07:47:13 GMT