--  закричал  Смит. -- Кто  отвечает  за  бокалы?
Полиция! Где полиция?
     И  я увидел на своем экране,  как полицейские силы Манитори бросились к
месту происшествия.
     Добежать они не смогли. Рабы обнаружили, что двери открыты, и весь этот
сумасшедший мир принялся разваливаться на куски.
     Для начала  стали исчезать пешеходные дорожки. Те надсмотрщики, которые
не поверили  своим глазам,  упали в  образовавшиеся  трещины. Судя по всему,
рабы  освободили  своих  товарищей,  работавших за  экранами,  и теперь  все
структуры Манитори исчезали неизвестно куда.
     Уцелевшие   надсмотрщики  опрометчиво   попытались   занять  оборону  в
яблоневом саду, однако рабы  тут же уничтожили его. Охранники попадали вниз,
на холодную твердую скалу.
     Зеленые   холмы  исчезли,  обнажив  кучи  шлака,  которые  они   раньше
маскировали. Смит  как ошпаренный  вылетел из  дома, будто опасался,  что он
тоже сейчас исчезнет. Я увидел, как губернатор обернулся и в ужасе посмотрел
на жалкую лачугу -- все, что осталось от его великолепного особняка.
     Потом  Смит помчался куда-то, прямо по тщательно подстриженному газону.
Сначала я не  понял, куда он бежит,  и подумал  даже,  что  это обыкновенная
паника.  Потом  мне  все  стало  ясно.  Смит  пытался  добраться  до  своего
космического корабля.
     Но  добежать   он   не  успел.  Вероятно,  исчезли  какие-то  подземные
конструкции, потому что газон вдруг провалился, и Смит полетел вниз вместе с
глыбами камня.
     Одно   за  другим  рушились  все  искусственные   сооружения  Манитори.
Пропадали   холмы,  расплывались  фальшивые  облака.  Вскоре  лишь  холодные
бездушные звезды  освещали  голую  скалу,  которую Смит  так  долго  пытался
изменить.
     Астероид содрогался в конвульсиях. Мой корабль больше ничто не держало.
Я  развернулся и  полетел прочь,  подальше от  этого  несчастного умирающего
мира.
     -- Бежим отсюда, Нед, -- сказала мне Вера. -- Летим на Землю.
     Я  задал  автопилоту курс. Вера  откинулась  на спинку  кресла  второго
пилота.
     -- Земля --  это то, что нам нужно, -- заявила она.  -- Я хочу  жить  в
Париже, хочу увидеть Нью-Йорк,  Рим, Рио,  Лондон... Хочу рожать тебе детей.
Денег  у  нас куча  -- я  ведь единственная папочкина  наследница. Мы сможем
делать  все, что захотим. Правда, чудесно, Нед? Ты ведь  тоже этого  хочешь,
да?
     Я молча  кивнул -- трудно  было говорить  после всего, что произошло. Я
думал о  великом эксперименте  Смита,  пытаясь  понять,  почему он  все-таки
провалился.
     Он  не мог не провалиться. Смит совершил несколько очевидных ошибок. Он
полагал, что деньги определяют все. И просчитался. К тому же  он решил,  что
труд  рабов может  дать достойные результаты. Но их было всего  пятьдесят, и
они не слишком-то  стремились работать. Кроме того,  из них чересчур  быстро
выжали все соки. А надо было поискать добровольцев. Двухсот увлеченных одной
идеей человек хватит наверняка. А если к тому же  грамотно пользоваться теми
самыми  безотказными  деньгами  для  поддержания  энтузиазма,  то  успех  не
заставит себя ждать. Ведь это же так очевидно!
     И тогда  мы достигнем своей цели. Представляете себе, что  это такое --
чистое сознание, без тела? Мы будем жить как боги!
     Мы  возвращались на Землю.  Всю дорогу Вера  мечтала о Париже, детях  и
путешествиях. А я думал,  где бы набрать сотню-другую добровольцев,  которые
не откажутся пожертвовать своим временем ради по-настоящему великого дела.