ворим без надрыва. Черноусый Рамазан продолжал сжимать пистолет абсолютно твердыми, ни разу не дрогнувшими руками, и Егор уже решил было стрелять, досчитав до десяти, следя за пальцем противника на курке, и в это время заговорил милицейский начальник: - Опустите оружие! Рамазан! Кавказец (чеченец, ингуш?) помедлил, опустил пистолет, крутанул его на пальце, собираясь сунуть запазуху, но Крутов повел стволом автомата, и черноусый (профессионал, черт побери!) бросил оружие на стол. - Вы Крутов? - продолжал полковник тем же напористым тоном, в глубине которого пряталась почти незаметная неуверенность. - Положите автомат! Дом окружен... - Я знаю. - Егор встал спиной к стене, сдвинул ремень второго автомата таким образом, чтобы он смотрел в прихожую, оглядел всех троих. - Спасибо за торжественную встречу, господа. Но мы ведь так не договаривались, Жора? Оторопевший Мокшин снова облизнул губы, не зная, как оправдываться, и злясь на себя за это. - Я... думал... - Теперь я вижу, о чем ты думал. Стандартные мысли для такого деятеля, как ты. Забирай свою вшивую команду и езжай, куда мы договаривались. Живо! - Вы не понимаете, что происходит, - попытался было перехватить инициативу милиционер. - Вы арестованы! Сдайте оружие и... Крутов выстрелил. Пистолет был с глушителем (красивая мощная девятимиллиметровая "беретта") и звук выстрела напоминал хлопок в ладоши. Пуля разнесла стоящий на столе стакан вдребезги. Полковник милиции вздрогнул и осекся. Вздрогнул и Мокшин, отшатываясь и бледнея. Никак не прореагировал на выстрел кавказец Рамазан, лишь в глазах его мигнул нехороший огонек. - Иди, - сказал Крутов. - Твои гости пока побудут моими заложниками. В Жуковке я тебя догоню. И не надейся на помощь легионеров Дубневича, они тебя первого пустят в расход... за разглашение тайны. Мокшин в растерянности встал, глядя то на Егора, то на своего милицейского приятеля, на помощь которого рассчитывал, и Крутов выстрелил еще раз, сбивая на пол пистолет Рамазана. - Ну? Георгий Владиславович опустил плечи и поплелся к двери, опасливо обходя страшного гостя, и как только он закрыл собой кавказца, тот, как сжатая пружина, рванулся вперед, толкая Мокшина на Крутова. Этот парень был мастером рукопашного боя, равного которому Его еще не встречал. Достаточно сказать, что он не сделал ни одной ошибки и не колебался ни секунды, если надо было пожертвовать другим человеком или пустить в ход оружие. Единственное, чего он не учел, так это подготовки противника, и не владел в должной мере трансовым, измененным сознанием, позволяющим человеку реагировать на опасность практически мгновенно и двигаться быстрее, чем любой другой человек. Поэтому их бой длился недолго и разбился как бы на три этапа, время описания которых намного превзошло бы время самого боя. Этап первый. Рамазан воспользовался возникшим обстоятельством и под прикрытием Мокшина, к которому не питал никаких симпатий, толкнув его в спину, атаковал Крутова. Егор мог бы ответить очередью из автомата, что наверное и сделал бы в другое время и в другой обстановке, например, во время операции по обезвреживанию террористов или бандитов, но Георгия и милиционера в погонах полковника убивать не хотел и стрелять не стал. Только увернулся от тела и сбросил с правого плеча ремень автомата. И тотчас же летящий вслед за мэром, как снаряд, кавказец, характерно хекнув, саданул Егора сжатыми в "копыто" костяшками пальцев в переносицу. Если бы не реакция Крутова и его чутье сакки - "ветра смерти", он бы тут же и погиб - противник бил с выплеском энергии и целил в носовую перегородку. Такой удар ломал перегородку, перебивал пучок носогубных артерий и вгонял острый край кости в мозг. Ушел от него Крутов в самый последний миг, миг сатори - боевого просветления. Но и без того, не попав в цель, удар был слишком силен и порвал кожу на щеке под глазом, слегка оглушив Егора. И опять же, если бы не его боевые рефлексы, натренированные сотнями схваток и тренировочных боев, безошибочно управляющие телом даже в моменты отключения сознания, противник добил бы его, остановись он хотя бы на мгновение, однако полковник за секунду сделал еще четыре движения: ушел от "связанной спарки", то есть удара, наносимого другой рукой в голову вслед за перым, травмирующим, слегка присел, убирая голову от "клюва орла", опустил левую руку вниз, прикрывая пах, и толкнул - не ударил, а именно толкнул, потому что для нанесения ответного удара пространства в этом положении не было, - противника в плечо. Это позволило ему заблокировать четвертый удар - коленом в промежность и на несколько мгновений прервать атаку Рамазана, не ожидавшего, что противник устоит. Тогда кавказец начал второй этап боя, применив методы захвата, выкручивания суставов, сжимания тела и удушения. Действовал он все так же быстро, плавно, без остановки, а обладая большой физической силой, вполне мог сломать руку, передавить горло или скрутить тело противника до сжатия надпочечников, что приводит к смерти от удушения. Крутов тоже не остановился на достигнутом, опережая Рамазана на какие-то доли секунды за счет угадывания приемов и предвидения его действий. Поэтому как только кавказец захватил его правую руку и блокировал ее предплечьем, одновременно надавливая на плечо левой и заводя ее за спину, удерживая ноги Егора своими и с силой закручивая его торс влево, Егор ответил "гирей", то есть подогнул ноги, падая вниз, и тут же, выскальзывая из захвата, ударил поднимающимися вверх кулаками по ушам противника. Рамазан отшатнулся, невольно поднимая локти для защиты верхней части груди и горла: обычно после удара по ушам последователи восточных единоборств применяли прямые удары в открывшееся "пространство верхнего пояса", но Крутов был воспитан по системе барса и ударил "двойным топором дровосека" - ребрами ладоней сверху вниз по почкам кавказца, заставляя его защищаться п_о_ _д_л_и_н_е, то есть комбинацией блоков, уклонов и отходов. Понимая, что проигрывает Крутову в скорости мышления и проведения приемов, он сориентировался и начал третий, судорожный этап боя, "технический", с использованием того арсенала, который он носил с собой. Сначала он метнул в Крутова нож, а когда Егор отбил его неуловимым движением автомата, - искусству отбивания летящих сюрикэнов - тотоку хиеси его научил еще Мстислав Калинович, - Рамазан ласточкой нырнул на пол, за своим пистолетом, одновременно ухитрившись достать из ножной кобуры еще один пистолет - "глок-27" из так называемой "карманной" серии. Но ему, чтобы проделать этот трюк и начать стрельбу, требовалось выполнить четыре движения за полсекунды, Крутову же достаточно было нажать курок автомата, висевшего на левом плече. Но стрелять он не стал - метнул дентайр. Для этого ему понадобилось всего две десятых секунды. Федотовский кинжал вошел в ухо Рамазану по самую рукоять и отбил ему всякую охоту воевать и двигаться. Выстрелить кавказец так и не успел. В гостиной Мокшина наступила пугливая тишина. Белый, как полотно, хозяин и его высокий гость молча смотрели на труп коллеги, под головой которого расплылась небольшая лужица крови. Тихий щебет мобильного телефона прозвучал как взрыв гранаты, заставив всех вздрогнуть. Крутов шевельнул стволом автомата. - Отвечай. Мокшин, сглотнув слюну, трясущейся рукой (да, не герой ты у нас, господин мэр, только на вид кажешься героем, и то лишь когда тебя прикрывает кодла в пятнадцать человек) взял трубку телефона. - Я слушаю... да... н-нет, все в порядке, Рамазан... развлекается... нет, не надо, ждите. - Он выключил телефон и посмотрел на Крутова собачьими глазами. - А теперь делай то, что я тебе сказал, - тихо проговорил Егор. - Еще раз попытаешься зайти мне в спину - убью! - Георгий... - начал было полковник милиции, на которого победа Крутова тоже оказала впечатление, и умолк, заметив его жест. Мокшин помог своим телохранителям прийти в себя и повел их, ничего не соображавших, за собой. Дверь за ними закрылась. Надежды на него было мало, вряд ли он собирался ехать в Жуковку спасать Елизавету, но Егор был уверен, что в ближайшие полчаса никаких решительных действий от него можно не ждать. Мэр Брянска оказался достаточно впечатлительным человеком. - Теперь разберемся с тобой, - сказал Крутов, присаживаясь на краешек стола напротив полковника. Потрогал щеку под глазом, озабоченно посмотрел на окровавленные пальцы, достал платок. - Фамилия, должность. - Я не обязан... - угрюмо бросил строптивый милиционер, поглядел в ледяные глаза Крутова и поежился. - Фамилия, должность? - повторил тот. - Свирь, начальник горУВД. - В хорошую же ты компанию влип, начальник Свирь. Ты хоть знаешь, чем занимается твой друг Жора Мокшин? - Он мэр... - Да какой он мэр, - поморщился Егор, - гангстер! О Российском Легионе что-нибудь слышал? Взгляд исподлобья, с проблеском недоумения. - Что за Легион? - Значит, не слышал. Видишь, как они тебя не уважают? Держат за пешку, чтобы подставить в любой момент, да денежками наверное снабжают регулярно... чтобы не слышал того, что слушать не положено. Впрочем, скоро у тебя спросят, что ты делал в компании с Мокшиным и Дубневичем. Ты мне в общем-то не нужен, ответь только на пару вопросов. Кто это? - Егор кивнул на тело Рамазана. - Какое это имеет значение? - Никакого. - Крутов остался спокоен. - Но если ты, проститутка милицейская, будешь и дальше отвечать в том же духе, я тебя евнухом сделаю! Кто этот человек? Полковник Свирь понял, что собеседник не шутит. Сказал нехотя: - Рамазан Рахимов, эксперт... из спецподразделения РУОП... - Уж не эксперт ли "по зачистке"? Слишком хорошо для руоповца владеет рукопашкой. Как он оказался в вашей компании? Он тебе подчиняется? - В особых случаях... когда требуется обезвредить особо опасного преступника... - Каким мэр представил меня, так? Свирь дернул щекой, отвернулся. Крутов глянул на часы, подошел к телу эксперта РУОП и проверил его карманы. У Рамазана оказалось не одно, а целых два удостоверения с вытисненными золотом двуглавыми орлами. Одно - капитана регионального управления по борьбе с организованной преступностью, второе - майора какого-то спецподразделения, прячущегося под аббревиатурой РЛ СОЛООС. Хмыкнув, Крутов перечитал удостоверение, сунул под нос начальнику УВД. - Расшифровывай. Тот прочитал, в недоумении пожал плечами. - Я такой организации не знаю. - Зато я знаю, вернее, догадываюсь, - вздохнул Егор, пряча платок: кровь из раны на щеке перестала течь. - Расшифровать эту мудреную дурь можно примерно так: Российский Легион, спецотдел по ликвидации особо опасных свидетелей. Вставай, полковник, оторви недвижимость от стула. Иди вперед. - Куда? - Спустимся к машине, во избежание соблазнов застрелить меня "при попытке к бегству". - Тебя все равно поймают. - Это еще бабушка надвое сказала. - Егор уткнул ствол автомата между лопаток начальника милиции и повел его из квартиры на улицу. - Кстати, полковник, а почему ты не взял своих ребят, из ОМОНа или СОБРа? Уверен, они подготовлены лучше мальчиков мэра. Свирь, низкорослый, плотный, косолапый, засопел, но не ответил. Крутов толкнул его стволом автомата. - Заснул? - Не велели... - через силу буркнул полковник. Шея его налилась кровью. - Верю, зачем поднимать лишний шум? Кто велел-то? Жорка? - Георгий Владиславович. - Спасибо, что послушался. С собровцами мне пришлось бы воевать всерьез. Во дворе машин Мокшина с "братвой" не оказалось, мэр все-таки ослушаться своего врага не посмел. А может быть, сделал вид, что подчинился приказу, а сам решил отсидеться где-нибудь в сторонке. Не обнаружил Егор и оставленного прикрытия в виде наблюдателей и снайперов на крышах соседних домов. Помощники у Георгия Владиславовича опыта операций по захвату профессионалов спец-служб не имели. Тем не менее Крутов усадил начальника УВД Брянска в "ниву", не обращая внимания на увеличившийся поток пешеходов, и выехал с ним за город по московской трассе. Сказал, высаживая полковника в лесу: - Не говори никому, что случилось, даже прямому начальству в области, иначе к тебе придет другой Рамазан и уберет, как свидетеля. Если ты умный - попробуй выяснить, что такое Российский Легион, только тихо, без помощников, самостоятельно, и сообщи в Москву. Есть, к кому обратиться в случае чего? - Найду. - Тогда бывай здоров. - Крутов закрыл дверцу и погнал "ниву" дальше, оставив растерянного полковника на дороге, но как только тот скрылся за поворотом дороги, развернул машину и проселочной дорогой выехал на трассу, поворачивая к городу. У него еще оставалось время на то, чтобы заехать в офис Брянского филиала Ордена чести и справиться у его магистра о судьбе Федотова. Заодно Егор надеялся поменять вид транспорта, на "ниве" передвигаться становилось опасно. В начале одиннадцатого он зашел в здание областной администрации, где располагался Орден чести, побалагурил с миловидной секретаршей магистраа, которая ничего о Федотове не слышала, и дождался самого магистра. Однако Дмитрий Евстафиевич Кумок тоже ничего не слышал о разгроме Жуковского отделения Ордена и скорее всего резидентом военной контрразведки не был, уж слишком открыто выражал свои эмоции. Оставив его в горестном недоумении, Крутов с тяжелым сердцем сел в "ниву" и снова выехал из Брянска, но уже не по московской дороге, а в сторону Рославля. Оставил машину за посадкой, проголосовал, и через час неразговорчивый старикан на старой "волге" высадил его на окраине поселка под названием Сельцо. До встречи десанта "Витязя" оставалось еще два с половиной часа. ЖУКОВСКИЕ ЛЕСА. ДЖЕХАНГИР Несмотря на пятьдесят пять лет занятий кунгфу, а впервые привел его в додзе* отец в трехлетнем возрасте, Мстислав Калинович не стал ни последователем какой-то определенной философской школы типа Дао, ни адептом боевых традиций предков - русских и монголов, кровь которых текла в его жилах, ни духовным учителем десятков молодых воинов, хотя ему и случалось их учить. Не стал он и духовно богатым человеком, несмотря на свой опыт общения со многими выдающимися Мастерами единоборств и мудрецами, такими как Морихэй Уэсиба или Шри Чинмой. Во всяком случае он не испытывал угрызений совести, если ему приходилось кого-то обманывать, - всегда с благими намерениями, - или предавать - это называлось "сменой позиций". ________________________ * Додзе - "место, где постигают Путь", тренировочный зал. ________________________ "Позиции" он менял, надо отдать ему должное, не часто, всего три раза в жизни. Впервые это произошло в тясяча девятьсот шестидесятом году, когда он отбил девушку у своего друга. Второй раз Мстислав Калинович "сменил позицию" двадцатью годами позже, в восьмидесятом, поделившись секретами с американцами во Вьетнаме, где он работал офицероминструктором: его взяли в плен и, чтобы выжить, Джехангир выдал координаты нескольких советских баз. КГБ естественно об этом не узнал. Третий "обмен" произошел сравнительно недавно, два года назад, когда вербовщики РВС предложили ему поделиться знаниями о методах тренировки диверсантов и разведчиков в спецподразделениях ГРУ. Чтобы стать н_а_д обстоятельствами и получить чин генерала Российского Легиона он пошел и на это, не видя в поступке ничего предосудительного: в этом государстве все продавалось и покупалось во все времена, а тем более во времена строительства коммунизма, например, диплом об окончании юрфака МГУ. Как говорилось: что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги, в том числе славу, честь и жизнь. А торговаться Джехангир умел, видя в людях то же неуемное желание власти, что жило и внутри него. Люди для него были разными не из-за несходства характеров, вкусов и темперамента, а в силу разного запаса властолюбия, поэтому он делил их на "сильных" - тех, кто ставил цель и добивался ее, на "питающихся" - то есть способных отобрать у ближнего кусок хлеба, и на "траву" - всех остальных, мнением которых можно было пренебречь. И не только мнением, но и жизнью. Каково же было удивление Мстислава Калиновича, когда тот, кого он считал своим последователем и соратником, умеющим выслушать, успокоить и дать дельный совет, вдруг возразил ему: - И все же ты меня не убедил, Мстислав... Джехангир споткнулся, как остановленный на скаку конь, посмотрел на Тимергалина, разглядывающего проступившие в быстро темнеющем небе звезды. Шел одиннадцатый час ночи, они гуляли по неосвещенной территории научного городка "Объекта No2" и беседовали о смысле жизни, о целях Реввоенсовета вообще и Российского Легиона в частности, вернее, говорил в основном Джехангир, Умар Гасанович слушал. И вдруг сказал: - Все же ты меня не убедил, Мстислав... Построение "коммунистической монархии" такая же утопия, как и построение "полного коммунизма". Вы построите Империю, которая снова рухнет. - Но если Россия не будет Империей, ее не будет вообще! - не сдержался Мстислав Калинович. - Придет иной народ, иная культура, может быть, иная раса или этнос, и исполнит миссию, которую геополитика возложила на плечи народа. И это требование не идеологии, а русского пространства! Мы выживем, если только станем Империей! - Возможно, ты прав... - Тимергалин продолжал смотреть в небо. - Да, наверное прав, и все же печешься ты не о сохранении культуры и уж точно не о судьбе русского народа, а о чем-то другом... хотя я тебе не оппонент. Я тебя внимательно выслушал и понял, что ты не мне пытаешься доказать свою или чужую правоту, а самому себе, и до сих пор сомневаешься, правильную ли позицию выбрал. Так? Джехангир увидел отразившиеся в темных глазах Умара Гасановича звезды, превратившие его в пришельца, сдержал крепкое словцо. Тимергалин великолепно разбирался в психологии людей и читал душу Джехангира свободно, будто книгу. В последнее время Мстислав Калинович действительно начал сомневаться в правильности последней "смены позиции", смутно ощущая угрозу, исходящую от РВС. Машина, называемая Проектом, детище Реввоенсовета, набирала ход и грозила подмять под себя любого, кто осмелился бы встать на ее пути, независимо от ранга, звания, должности и качеств личности. Любой, кто попытался бы самоустраниться от этого процесса, самовольно изменить какой-либо параметр Проекта, просто ошибиться, наконец, был бы безжалостно раздавлен. А Джехангир всегда предпочитал быть свободным в выборе цели, а не слепо повиноваться приказу. Себе он мог в этом признаться, приятелюэкстрасенсу и магу - нет, хотя тот наверное знал о нем всю правду. - Просто мы выходим на иной уровень реализации Проекта, - сказал Мстислав Калинович, - и я отчего-то нервничаю. - Хочешь прогноз? - Хочу... впрочем, нет. Поговорим об этом дома, в Москве. Как ты думаешь, Дубневичу удастся удержать ситуацию под контролем? - Нет, - ответил Тимергалин тихо. - Он торопится и делает ошибки. - Что ж, увидим. Похоже, я вовремя вызвал бригадира по "зачистке". - Я его знаю? - Рамазан Рахимов, бывший "рэкс"* ГРУ. Он как-то приходил ко мне в твоем присутствии. ________________________ * Рэкс - разведчик экстра класса (жаргон спецслужб). ________________________ - Помню. Он боец, но слишком самоуверен. - Главное, что он знает дело. Утром вызову его сюда, пусть приценится. - Не жаль гробить такой мощный исследовательский центр? Оборудование, кадры? Образцы продукции? - "ЗГ" никто уничтожать не собирается, хотя все эти "зомби-генераторы", "глушаки" и "болевики" - мелочь, вчерашний день. Самое страшное психотронное оружие на сегодняшний день - телевизор. - Джехангир издал короткий смешок. - И мы это оружие успешно применяем. Но Директор обещает в скором времени создать систему псиуправления, опирающуюся на компьютерные сети, системы связи и телевидение вместе взятые. Вот тогда мы и заговорим в полный голос. - Есть объекты, подчинить которые невозможно даже с помощью глобальных психотронных систем. - Это какие же? - Природные психотронные генераторы - эгрегоры. - Эгрегоры - всего лишь коллективное бессознательное групп людей, выбирающее лидера, так вот мы этих лидеров либо подчиним, либо уничтожим, а остальное, как говорится, дело техники. - Ну хорошо, допустим, вы достигнете цели, сделаете революцию, подчините правительство, президента, станете контролировать всю страну, а дальше? Начнете воевать с лидерами других стран, переделывать мир, расширять "рус ское пространство"? Джехангир нахмурился: ему не понравился не сам вопрос, а тон, каким он был задан. - Нет, войны не будет, дорогой Умар. Коллеги в других странах тоже работают над проблемой глобального управления обществом и близки к решению задачи. Мы контактируем с ними. Тимергалин наконец оторвался от созерцания звезд, и они не спеша двинулись по асфальтовой дорожке вокруг центрального корпуса лаборатории, сопровождаемые внимательным оком скрытой телекамеры. - Значит, я был прав, вами движет не желание сохранить уникальную русскую культуру, а примитивная жажда власти. И как же вы ее поделите? Джехангир почувствовал в словах друга насмешку, но не обиделся, проговорил с легкой улыбкой: - А вот этого я и сам не знаю. Главное сейчас - выстроить пирамиду власти, остальное потом. Тимергалин молча покачал головой, не желая возражать вслух. Он был уверен, что руководители Проекта эту проблему давно решили, распределив властные функции между теми, кто претендовал на определенные посты в будущей постреволюционной структуре. Но зная человеческую природу, Умар Гасанович сомневался, что исполнителям Проекта, даже таким основным, как Джехангир и председатель РВС, предполагались места у трона "фараона", того, кто окажется на вершине пирамиды. В кармане Джехангира свистнула рация. Из Жуковки звонил командир оперативной группы, которую он взял с собой. Мстислав Калинович выслушал сообщение, глянул на часы. - Дубневич вычислил агента контрразведки, но живым взять не смог. - Почему он не известил тебя о проведении операции? - Захотел отличиться. Чует, что я ему не доверяю. Ты намекал о том, что знаешь будущие события. Давай свой прогноз. - У вас объявился какой-то очень серьезный противник. Он жаждет уничтожить "Объект No2" и готовит набег. Джехангир остановился. - Неужели Крутов? Но ему не на кого рассчитывать, он остался один. - Не знаю. Угроза вырисовывается достаточно рельефно, я вижу определенного цвета "поток внимания", а кто окажется ее реализатором... - Понял. Что ж, это может быть и Крутов, и резидент военной контрразведки, переигравший Дубневича. Придется ускорить "зачистку". Мстислав Калинович поднес к губам брусок рации. - Мелещенко, свяжитесь с Рахимовым. Он и его люди должны быть здесь не позднее завтрашнего полудня. - Я бы посоветовал другое, - сказал бесстрастно Умар Гасанович. - Не мешать Крутову или тому, кто задумал посетить объект. Пусть они начнут... а потом твои люди довершат начатое и уберут исполнителей, свалив вину на них. Джехангир задумался, тихо рассмеялся, сжал локоть Тимергалина. - Все-таки я не зря взял тебя с собой. Ты прав. Это идеальный выход из положения. Подождем Дубневича, что он скажет в свое оправдание. Если он не захватит Крутова, оправдаться ему будет очень трудно. - Мстислав Калинович снова достал рацию. - Кремера ко мне. Через минуту из темноты вынырнула черная фигура. - Я здесь, товарища генерал. - Забери у Сватова девчонку из Ковалей и отвези на склад ГСМ. Оставь с ней двух легионеров. - А парня? - "Мститель" пусть останется в отстойнике. Если повезет, он дождется своего приятеля. Личный телохранитель Джехангира исчез. Тимергалин остановился поодаль, снова запрокинул голову в небо. - Какая ночь!.. Посмотри на звезды... они ведь разговаривают с нами... неужели не слышишь? Джехангир мельком глянул на купол небосвода с крупными звездами, перечеркнутый серебристой полосой Млечного Пути, и равнодушно ответил: - Не слышу... СЕЛЬЦО-ЖУКОВКА. КРУТОВ Вертолеты шли на бреющем, прижимаясь брюхом к поверхности земли, буквально цепляясь полозьями за вершины самых высоких сосен, - два легких многоцелевых "Ансата" в камуфляже, способных нести по пять десантников с полным боекомплектом. Сигнал Крутова - выложенную из тонких осиновых стволов стрелу на поверхности болотца в трех километрах от поселка, они обнаружили практически сразу, не выписывая поисковых кругов. Сели на песчаном мысу в сотне метров от стрелы, и Крутов вышел к ним из метровой высоты тростниковой крепи. Отодвинулась дверца отсека, на песок спрыгнул Саша Зубко в обычном гражданском обмундировании: серый пиджачок под названием "лапсердак", застиранная до цвета "линялый" футболка, не первого надева брюки, лапотного вида сандалеты, - сорвал травинку и, засунув ее в рот, двинулся навстречу. Вслед за ним никто не вышел, и у Егора екнуло сердце: стекла кабин вертолетов были затемнены и ему показалось, что внутри никого нет. - Привет, командир. - Саша подал шершавую твердую ладонь. - Давно ждешь? - Ты один? Зубко понял, ухмыльнулся. - Дисциплина, Лукич. Сидят, ждут. - Кто? - Марат Кока, Серый, Воха... все наши, одиннадцать волкодавов. Я мог бы взять и второе отделение, но подумал, что справимся. - Правильно подумал. Как прошли? Кто-нибудь видел? - Может, кто и видел, только не локаторщики. Вопервых, вертолеты покрыты спецпомадой, поглощающей ВЧ, во-вторых, шли мы на пузе, противозигзагом, обходя радиобаты. Я карту достал с координатами. - Молодец. Разгружайся. Впрочем, погоди. Ты хорошо понимаешь, что будет, если мы проколемся? - Дальше Чечни не пошлют, меньше взвода не дадут, - беспечно махнул рукой Зубко, посерьезнел. - Ну уволят из службы, так ведь и на гражданке жить можно? Частное антитеррористическое агентство открою. Расскажи лучше, что за контору надо взять. - Позже. Зови ребят. - Отсюда пойдем? - Ближе на технике не подойти, засекут. - Тогда принимай командование, Лукич. Кадры тебе все знакомы, а условия ты знаешь лучше, чем я. Давай вводную. Крутов стукнул кулаком в плечо Александра и вскинул кулак над головой. И тотчас же сдвинулись двери кабин и на землю посыпались десантники, похожие в своих спец-костюмах на космонавтов. Егора обступили со всех сторон: громадный Балязин, худенький живчик Погорелов, высокий и гибкий, как лоза, Костя Морозов, сильный, с железными пальцами Воха Васильев, - сдержанно выражая радость от встречи, хлопая его по спине и плечам, и тут же мгновенно выстроились в шеренгу после негромкого "гм!" Зубко. Крутов проглотил ком в горле, прокашлялся. - Итак, я повторяю свой вопрос: никто? Шеренга отозвалась разнокалиберным смешком: ребята были полны сил, здорового мироощущения и желания действовать. Сомнений в том, что их бывший командир может использовать спецгруппу антитеррора не во имя справедливого дела, они не испытывали. Инструктаж занял четверть часа. Разжевывать обстановку и объяснять "витязям" условия предстоящей операции по нескольку раз не требовалось. Затем Зубко принес Крутову еще один "космический" комплект, переоделся сам, и они проверили экипировку костюмов и вооружение. Каждый "витязь" имел пистолет-пулемет (отечественные "овца" или "бизон" с подствольным гранатометом), бесшумный пистолет ("бердыш" или "дротик"), наборы ножей, метательных пластин и стрел, гранаты, в том числе светозвуковые, шарики и "ежи" для метания и отхода, комплект выживания с кислородным и замораживающим патронами. Кроме того штатные снайперы группы Балязин и Погорелов несли бесшумные снайперские винтовки "винторез" и арбалеты, а Зубко взял пиропатроны и взрывчатку: он имел подготовку подрывника. Крутов убедился в готовности своего оружия к бою, пожалел, что у него нет бэтдаггера и был весьма удивлен и обрадован, когда Саша подал ему ещу одну "летучую мышь" в ножнах. - Вот, захватил на всякий случай. Подумал, вдруг ты тот первый бэтдаггер посеял где-нибудь... Егор шлепнул ладонью по подставленной ладони бывшего заместителя, скомандовал: - Походный "уступ". Бегом марш! И отряд углубился в лес, в глубине которого послеполуденный зной почти не ощущался. Вертолеты остались у болота. Они должны были по радиокоманде подскочить в район проведения операции и забрать группу. К болоту, подходившему к зоне с севера, вышли через час. Задача, которую поставил Крутов, была проста: незамеченными пробраться на территорию объекта, освободить Елизавету и Панкрата Воробьева и так же незаметно выйти обратно. Правда, себе лично Егор усложнил задание, но говорить об этом никому не стал. Ему необходимо было встретиться с майором Сватовым и навсегда отбить ему охоту грубить полковникам службы безопасности. Полтора часа ушло у "витязей" на рекогносцировку местности и разведку охранных систем зоны. Ровно в пять часов пополудни Крутов собрал группу в кустах на склоне пологого холма, за которым начиналась территория зоны, выслушал доклады разведчиков, взопревших, разгоряченных, на время снявших свои "космические" шлемы, и повернулся к сосредоточенно жующему травинку Зубко. - Соображения? - Если дождаться ночи, то идти надо со стороны болота, колючки там нет, хотя лазеры и телекамеры стоят. Если начинать операцию сейчас, то идти надо через самый защищенный участок границы, где нас не ждут. - Александр помолчал. - Или вообще действовать внаглую, через центральный вход. - Через зону протекает ручей, - проворчал Балязин. - Я бы рискнул пройти по нему. - Может, вызовем вертолеты и десантируемся сразу в центр? - подал голос Морозов. - Еще варианты? "Витязи" замолчали, переглядываясь. Крутов оглянулся на подползшего Васильева. - Нашел? - В пределах версты - ничего... - Жаль. - Что ты искал? - спросил Зубко. - Корову. Александр в недоумении посмотрел на Егора, и тот добавил: - Можно было бы попытаться отвлечь внимание охраны. - Идея неплохая, но требует много времени. Что ты решил? - Тихо пройти не удастся. - Я тоже так думаю. - И ждать нельзя. Сватов запросто может приказать "вивисекторам" испытать псигенератор на... моих друзьях. Придется реализовывать самый сложный вариант. Сейчас расходимся вокруг зоны, оставляя сектор востоксевер. По сигналу начнем с минутным интервалом "трогать паутину" - заставлять срабатывать сторожевую автоматику... - Чтобы охрана начала бегать по вызовам... - Я пойду в зону один, по ручью, найду Сватова и "уговорю" его отдать один псигенератор. - Он согласится? Крутов усмехнулся. - Отдать генератор - нет, а встретиться - да. Он очень большой любитель красоваться перед самим собой и ждет меня не дождется. Думаю, он не откажется доказать мне, что он круче. Потом я вернусь сюда и проведу группу в зону. С генератором сделать это будет нетрудно. - Бредятина... - пробормотал Балязин. - Пардон, командир. Я человек простой, не знаю, что такое псигенератор, и вижу только один реальный путь - десант с "вертушек". - Ты уверен, что Сватов не откажет себе в удовольствии покуражиться? - сказал быстроглазый, юркий Погорелов. - Уверен, - кивнул Крутов. - Мы встречались трижды и каждый раз он проигрывал, а самолюбия у него - выше крыши. - Тогда я предложил бы соединить два "наглых" варианта. Я ползу в зону по ручью и залегаю с "винторезом" на краю поляны, чтобы держать под прицелом весь центр. Командир же идет туда через центральный вход, один, без оружия, вызывает Сватова... остальное по плану. Сразу его не убъют. "Витязи" оживились, Балязин прижал голову Погорелова к земле огромной ладонью. - Я знал, что ты псих, но не думал, что до такой степени. Крутов и Зубко встретились глазами. - Идея настолько бредовая... - начал Александр. - Что имеет право на осуществление, - закончил Егор. - План принимается, хотя и с уточнением: "трогать паутину" не будем. Охрана сразу догадается, что я пришел не один. Сергей, отправляйся. Марат, Воха, подстрахуйте его, пока он будет вползать в зону. Остальные ждут меня здесь. Егор начал переодеваться. - Как мы узнаем, что ты дошел? - Погорелов даст знать. Хочу всех предупредить: психотронный излучатель - не легенда, меня взяли только с его помощью. Поэтому если увидите в руках охранников черные пушки с толстым дулом - стреляйте немедленно! Эффективной дистанции поражения излучателя я не знаю, но метров на двадцать он действует. Крутов натянул на себя костюм, в котором прибыл Зубко: "лапсердак", футболка, брюки, сандалии, - повертел в руках "летучую мышь" и с сожалением отдал Александру. - Потом вернешь. - Что ж ты вообще без оружия пойдешь? - Кое-что возьму. - Егор засунул в волосы две метательных иглы - ядзири, бросил в карманы пиджака и брюк тяжелые шарики, а на шее под волосами приклеил маленькую плоскую трехлепестковую звездочку - касугаи. - Все, я пошел. - Я тебя провожу. - Зубко отобрал у Балязина его "винторез". - Будь осторожен, командир, - сказал Морозов. Егор и Саша спустились к кромке болота и побежали, лавируя между поваленными деревьями и кочками, забирая к югу, где проходила асфальтовая дорога к зоне. Крутову бежать было легче, но длинноногий и жилистый Зубко не отставал, демонстрируя мощный и бесшумный бег воинаневидимки. У шоссе они остановились. Крутов достал флакон с ерофеичем, сделал глоток, протянул заместителю. - Дай ребятам по капле и сам хлебни. - Что это за отрава? - Стимулятор. Не удивляйся ощущениям, они пройдут, а запас бодрости обеспечен часа на два. Погорелов уже в зоне? Зубко глянул на циферблат часов. - Должен быть уже там. - Ждите. - Ни пуха... - К черту! Чувствуя разгорающийся красочный фейерверк взбудораженной ерофеичем нервной системы, Крутов вышел на дорогу и, не оглядываясь, зашагал в сторону главного въезда в зону, скрытого за поворотом. Когда он подошел к воротам, мир вокруг уже успокоился и по жилам заструилась не кровь - чистая энергия, а чувства обострились так, что Егор слышал, как в двух километрах отсюда квакают лягушки. Остановившись перед воротами, с виду никем не охраняемыми, и определив расположение телекамер, он двумя бросками металлических шариков разбил их окуляры и стал ждать. Охрана появилась через минуту - два здоровенных камуфлированных жлоба с эмблемами Российского Легиона на беретах. Автоматы в их руках казались игрушечными. - Ты что, козел, оборзел?! - с угрозой сказал один из них. - Вызови Сватова, - ровным голосом сказал Крутов, испытывающий огромное желание залепить шариком в глаз амбалу. Он чувствовал присутствие за спиной Саши Зубко, смотрящего на ворота через прицел снайперской винтовки, и охранников не опасался. Жлобы переглянулись. - Он что, твой родственник? - Крестник. Скажите ему, полковник Крутов пришел. Один из верзил подвинул к губам усик рации, бросил несколько слов, выслушал ответ и направил автомат на Егора. - Заходи. Руки за голову! Крутов поднял руки, сцепил пальцы на затылке и вспомнил Блоковскую "Песнь Офелии": Милый воин не вернется, Весь одетый в серебро. В гробе тяжко всколыхнется Бант и черное перо... Створки ворот раздвинулись. Егор шагнул вперед. Его остановили, обыскали и, ничего не найдя, оставив шарики (ну, ребята, спасибо!), повели по дороге к центру зоны. Однако пешком идти далеко не пришлось: Сватов прислал транспорт - мотоцикл, - и через пару минут Крутова высадили возле центрального здания лабораторного комплекса, где его ждали майор Сватов и полковник Дубневич в сопровождении десятка мощных качков в пятнистых костюмах. - Какая приятная встреча, - растянул губы в саркастической улыбке Сватов. - Где девушка? - бесстрастно спросил Егор, гадая, добрался ли Погорелов до центральной поляны. Полковник Дубневич, внимательно разглядывающий Крутова из-под тяжелых век, усмехнулся. - Ну вы и наглец, Крутов! Признаться, я не верил, что у вас хватит духу заявиться сюда после того, как вы дважды ушли от моих людей, однако ошибся. На что вы рассчитываете? На кого надеетесь? - На себя, - ответил Егор. - И на закон справедливости. Отпустите девушку, Елизавету Качалину, она ни в чем не виновата. - Не могу. Ее здесь нет. - То есть как нет?! - Свет глазах Егора померк. - Ее забрал генерал Джехангир. Кстати, он что, правда ваш знакомый? - Мстислав Калинович?! - Знакомый, значит. Интересно. Вы давно его знаете? - Где ... он? - Не имею понятия. - Дубневич с сочувствием пожал плечами. - Ну? Это "ну?" относилось уже не к Егору. Из-за его спины выступил небольшого роста мужчина в камуфляже.: - Никого. Похоже, он пришел один. - Странно. - Взгляд Дубневича стал тяжелым и подозрительным. - Неужели такой битый волк, каким является офицер Федеральной службы безопасности, решится прыгнуть в пасть более крупного зверя без поддержки? Не верю. Кстати, полковник, это не ваши вертолеты совершили посадку возле Сельцо? - Не имею понятия, - без запинки, спокойно ответил Крутов, хотя внутри у него все сжалось. Группе Зубко все-таки не удалось обмануть противника и пройти над Брянщиной скрытно. Хоть бы Погорелов слышал разговор и передал ребятам о том, что десант обнаружен!.. Но где же Елизавета? Зачем она понадобилась Джехангиру? Почему он оказался здесь?.. Мысли метались, как зайцы, а времени на анализ ситуации было мало. - Ну, это мы скоро выясним, - продолжал Дубневич. - Майор, пройдись-ка вокруг зоны со своими охотниками, через час привезут собак. Полковника Крутова заприте пока в отстойнике, до приезда генерала. - Я хотел бы... э-э, побеседовать с полковником, - сказал Сватов. - Ничего не имею против. - Дубневич отвернулся, сжелал знак своим телохранителям и зашагал прочь. - Только не переусердствуйте, генералу он нужен живым. - Вот и исполнилась твоя мечта, - осклабился Сватов, меряя Крутова оценивающим взглядом. - Где желаешь принять геройскую смерть? Можем поговорить в спортзале, можем на свежем воздухе. - На свежем воздухе, - коротко ответил Крутов. - В тенечке. - Можно и в тенечке. Шагай. Они пересекли поляну, остановились в тени лесной опушки. Майор освободился от амуниции, сбросил куртку, майку и остался в одних пятнистых штанах и ботинках, голый по пояс. - Пусть молодежь посмотрит, поучится, не возражаешь? Ты ведь хороший рукопашник, барс, насколько я знаю? Развит Сватов был великолепно, мышцы перекатывались по его тренированному телу при каждом движении, и по хищной грации и свободной осанке Крутов угадал в нем мастера боя одной из школ русского стиля. Интересно, пистолет в кобуре, который майор так бережно положил на траву, обычный пистолет или псигенератор? - Далеко оружие-то не клади, - не меняя равнодушного тона, бросил Крутов. - Вдруг снова придется глушить меня психотронной колотушкой? - Обойдусь и без нее, - раздул ноздри Сватов. - Давай, поторапливайся, у меня много дел. Что и требовалось доказать, удовлетворенно подумал Крутов. Майор ходит с псигенератором, и теперь надо лишь завладеть им. Зрителей немного, всего шесть человек, но все вооружены. Когда они поймут, что поединок завершается не в пользу командира, придется туго, если не п