собственноручно приготовленными окрошкой и тушеными овощами, Егор надел футболку,спортивные штаны и отправился в гости к хозяевам, купившим хату у Гришанка. Пока он сидел в милиции, здесь успели навести порядок, остатки сгоревшего киоска убрали, навезли кирпича, досок, бревен и принялись возводить новую торговую точку, уже не киоск, а целый магазин. Дела видать у Бориса, брата мужа Елизаветы, шли хорошо. Строители были чужие и спрашивать ничего Егор у них не стал, просто отпер калитку и прошел в дом, знакомый ему еще по старым временам, когда он часто захаживал в гости к Шурику Гришанку, с которым вместе учился. В доме тихо разговаривали двое мужчин, в одном из которых Егор узнал Бориса; второй собеседник, черноволосый, с густыми бровями и острым, как топор, лицом, был незнаком. Оба сидели на диване в майках и шортах и потягивали пиво из жестяных банок, батарея которых стояла на столе. Судя по количеству пустых банок в ведре у порога, сидели они давно. - Привет, - сказал Егор, засовывая руки в карманы спортивных брюк. - Прошу прощения за вторжение, но у меня только один маленький вопросик имеется. Где Лиза? - Вот бляденыш! - обрел дар речи опешивший Борис. - И ты осмелился заявиться ко мне домой, внаглую, чтобы спросить, где эта братова сучка?! А ну, Шамиль, проводи... - договорить он не успел. Удар ногой в подбородок унес его с дивана и переместил в угол залы, к телевизору. Черноволосый Шамиль вскочил, вставая в стойку каратэка. Егор, спокойный и уверенный, смерил его взглядом, не вынимая рук из карманов, покачал головой. - Не влезай, парень, себе дороже обойдется. Черноволосый прыгнул вперед, нанося удар ногой по колену Крутова и тут же рукой в лицо, однако Егор подпрыгнул вверх, пропуская ногу противника и блокируя предплечьем удар рукой, и ответил звонким, оглушающим, "штампующим" ударомшлепком ладони по макушке черноволосого. Тот присел, хватаясь руками за голову, и Егор, толкнув его коленом, свалил на пол. Наставил палец. - Сидеть! А то рассержусь. Борис начал подавать признаки жизни, застонал, завозился на полу, сел, держась рукой за челюсть. - Это тебе аванс, - подошел ближе Егор, - за "сучку". Еще раз скажешь об этой девушке гадость, вобью язык в глотку. А теперь еще раз повтори, где она. Глаза Бориса стали осмысленными и в них, на фоне безмерного удивления, зашевелился страх. - Пошел ты!.. Егор отвел ногу для удара, Борис в испуге вжался в угол, едва не опрокинув тумбочку с телевизором, и в это время ожил его приятель. - А-а-а, амени баласы ахмат! - заорал он, вскакивая, хватая стул и замахиваясь. Крутов мгновенным движением сцапал со стола банку с пивом и метнул в надвигающуюся фигуру. Банка попала в лоб Шамилю, пиво брызнуло во все стороны, черноволосый выронил стол и растянулся на полу. Егор проводил его падение взглядом, повернул голову к Борису. - Ну? Видимо, последний довод доконал хозяина, потому что он, все еще ощупывая вспухшую челюсть, невнятно пробубнил: - Она в Брянске... у Георгия... - Адрес. Борис нехорошо усмехнулся, но от боли тут же его физиономия перекосилась, хотя глаза продолжали таить злобно-веселую искру. - Проспект Машиностроителей, дом два. Попробуй, сунься, смельчак. Крутов отвернулся и вышел из залы, на пороге не забыв вежливо сказать "спасибо". Раздумывая, что ему теперь делать, ехать ли сразу в Брянск или дождаться возвращения Осипа и Аксиньи, он вернулся домой, постоял в нерешительности возле машины, вышел в сад и вдруг в голове тоненько тренькнул звоночек тревоги. Кто-то наблюдал за ним, очень осторожно и тихо, на расстоянии, скорее всего в бинокль, и обнаружить эту слежку могла только никогда не дремлющая боевая интуиция профессионала. Ощущение "пульсировало" - то появлялось, словно шею покусывал комарик, то исчезало, что объяснялось очевидно действиями наблюдателя: он то прикладывал бинокль к глазам, то опускал, а так как Егора можно было видеть в саду только с одной стороны, со стороны пруда, то он решил искупаться. Скрылся в доме, взял полотенце, тонкое одеяло и в плавках, надев темные очки, демонстрируя намерения, пошлепал босиком через огороды к пруду. Похозяйски расположился на лужайке, свободной от коровьих лепешек, расстелил одеяло и растянулся на нем навзничь, раскинув руки и ноги. К этому моменту он уже примерно знал, где скрывается наблюдатель - на одной из ракит со свисающими до земли "косами" - длинными ветвями, но теперь надо было выманить его оттуда, заставить покинуть свой пост для проверки наблюдаемого. С минуту Крутов прислушивался к тихим птичьим трелям, к звону насекомых, шелесту листвы деревьев - ко всему тому, что называется тишиной природы, потом расширил диапазон слуха с помощью медитации и нырнул в бездну п_у_с_т_о_т_ы. Сеанс внечувственного восприятия длился всего несколько секунд, выходил Егор из этого состояния гораздо дольше, несколько минут, зато теперь он точно знал, где сидит наблюдатель, знал, что он вооружен и что у него есть по крайней мере один напарник. А поскольку вылезать из убежища он не торопился, считая, что объект действительно решил позагорать и искупаться, и никуда не денется, Крутов понял, что пришла пора действовать. Он окунулся в пруд, с наслаждением полежал на воде, остужая тело и вспоминая детские забавы с постройкой плотов и охотой на местных "акул" - лягушек, потом вылез из воды и, насвистывая, перекинув через плечо полотенце, направился обратно к деревне. Однако на краю огородов вдруг свернул к группе больших ракит, возрастом наверное превосходящих Ковали, сделал вид, что хочет справить нужду, влез под шатер самого большого дерева и, не давая наблюдателю опомниться, стремительно взлетел по стволу ракиты вверх на три метра и одним ударом сбросил его на землю. Спрыгнул следом, добавил локтем в основание черепа, так чтобы не убить, а только обездвижить. Отобрал у парня в камуфляжкостюме рацию, панорамный бинокль армейского образца, пистолет-пулемет ОЦ-22 с магазином на тридцать патронов, известный под названием "овца", и штурм-нож с зазубренной кромкой, пошлепал парня по щекам. - Вставай, вставай, отдыхать будешь потом. Парень зашевелился, открыл затуманенные глаза, увидел перед собой лицо того, за кем должен был наблюдать, и попытался отодвинуться. Егор прислонил его спиной к стволу ракиты, резко дернул за ухо; боль, как известно, отрезвляет. - Кто ты, откуда, зачем следил за мной? - Я не за вами... за деревней... у нас учения... - пробормотал постепенно приобретавший уверенность парень с коротким ежиком волос и сломанным "боксерским" носом. Егор укоризненно покачал головой, дернул наблюдателя за ухо посильней, так что тот вскрикнул. - Не обманывай старших, малыш, а то я тебя поставлю в угол и родителям сообщу. Имя? - Кафельников... Леонид... - Ух ты! Не родственник ли знаменитого теннисиста? Звание! - Лейтенант. - Откуда? Наблюдатель сверкнул глазами, набычился, решая в уме какую-то задачу, и Крутов вынужден был влепить ему пощечину, чтобы не упускать инициативу. - Быстрее отвечай! - Воинская часть 1369 Д, мы стоим тут недалеко... - За колючей проволокой? Асфальт вам провели? Глаза наблюдателя на мгновение остекленели, он не был готов к беседе с глазу на глаз и не успевал придумывать "дезу". Егор снял пистолет-пулемет с предохранителя, сунул ствол в рот парню и ласково проговорил: - Ты понимаешь, что мне есть, где тебя похоронить так, что никто не найдет? Парень вспотел, покивал. - Отлично. - Егор вынул ствол изо рта лейтенанта. - Говори. Что за часть стоит там на самом деле? Чем там занимаются? Кто тебя послал следить за мной? Зачем? - Это секретный объект третьего... - начал было наблюдатель и не закончил. Кто-то возник за спиной Крутова, бесшумный и опасный, и хотя интуиция предупредила Крутова, бросив его ничком на землю, все же он был слишком увлечен допросом, чтобы прореагировать адекватно. Сухо треснула короткая, в три патрона, очередь, пули прошли над спиной Егора, срезали ветки ракиты, канули в лес. И тотчас же раздался чей-то недобрый угрожающий голос: - Лежать! Пристрелю! Руки на затылок! Егор еще в падении мог бы открыть огонь из "овцы", но не стал этого делать, не зная, с кем имеет дело. Поэтому он подумал, медленно отодвинул от себя "овцу", сцепил пальцы на затылке и слегка повернул голову, чтобы в полумраке ракиты разглядеть говорившего. На него смотрел зрачок такого же пистолета-пулемета, а поверх него виднелись глаза пригнувшегося к земле парня в пятнистом комби. Судя по выражению глаз этого человека демонстрировать знание рукопашного боя было бесперспективно. Тот, кого Крутов взял в плен, отклеился наконец от ствола ракиты, подобрал свое оружие, ткнул носком ботинка в плечо Егора. - Вставай, но не резко, и выползай. Крутов повиновался, прислушиваясь к знойной тишине природы. Ему показалось, что кроме захвативших его наблюдателей где-то прячутся другие люди. И он не ошибся. Выйдя из-под полога ветвей ракиты, он сначала увидел третьего члена группы, экипированного точно так же, как и его приятели, но с автоматом подмышкой, а затем в пяти шагах позади него заметил затаившегося в траве четвертого человека. И по тому, как этот четвертый держался, Егор вдруг сообразил, что он из другой команды, не из той, что следили за ним. - Иди! - подтолкнули его в спину. Двое парней вылезли из-под дерева вслед за ним, они вполне могли заметить лишнего свидетеля, и тогда Крутов начал действовать, спасая положение, не вполне впрочем уверенный, что прав. - Караул! Грабют! - заорал он внезапно, заставив конвоиров вздрогнуть. - Спасите! Помогите! Замешательство спецназовцев длилось всего секунду, но этого хватило тем, кто следил за ситуацией со стороны. Двое наблюдателей отвлеклись на Егора, направив на него оружие, третий попытался зажать ему рот, и действие разбилось на два фрагмента. В первом Крутов по-змеиному вывернулся из захвата, перехватил руку вцепившегося в него парня, пригнул его к земле и ударил коленом в лицо. Второй фрагмент оказался посложней: сзади на парней в камуфляже вдруг бросились какие-то люди, одного сходу угостили ударом пистолета по загривку, второго скрутили и сунули лицом в землю, чтобы не кричал. Только после этого участники короткой схватки взглянули друг на друга. - Панкрат! - сказал без особого удивления Крутов. - Что это вы без охраны, полковник? - с ироническим укором ответствовал Воробьев. - Тут же по лесам полно недобитых фашистов! Они с улыбкой обменялись рукопожатием, потом Панкрат махнул рукой своим подчиненным: - Свяжите этих бугаев и оттащите подальше в лес, через пару минут допросим. Хочешь поучаствовать? - это уже Крутову. - Непременно, - отозвался тот, глянул на свои измазанные травой плавки, - только переоденусь. А где это омоновцам, к которым ты якобы принадлежишь, преподают навыки диверсионно-разведывательной работы? - А я сбрехал, - легкомысленно отмахнулся Панкрат. - Вообще-то служил я в особой группе внешней разведки, пасшей бывшие республики Союза. - Похоже. В Чечне бывал? Мы там не могли встречаться? - Вполне могли, но я бы запомнил. - Жди, сейчас приду. Через несколько минут, сбегав домой и натянув на себя джинсы и рубашку, Егор вернулся к пруду. Троица неудачливых наблюдателей уже сидела спина к спине под поваленной сосной и только сверкала глазами в бессильной ярости; у каждого во рту торчал кляп. - С кого начнем? - спросил длинный жердеобразный парень из команды Воробьева, кивая на пленников. - Погоди, - буркнул Панкрат. - Во-первых, по одному, во-вторых, надо посоветоваться. - Он отвел в сторонку Егора. - Зачем тебе понадобилось связываться с ними, полковник? А если бы мы не успели? - Вряд ли они пришли сюда ликвидировать меня, для этого не стоило организовывать полномасштабную слежку. Меня выпустили по чьему-то приказу и решили очевидно понаблюдать, чем я стану заниматься. - Не учли твоей квалификации. А что значит - выпустили по приказу? Крутов помрачнел, невольно ощупывая ссадину на скуле, помолчал немного, потом коротко поведал Воробьеву историю своих злоключений. - Н-да! - почесал тот затылок. - Крепко тебя обрабатывали! И очень неожиданно выпустили. Что собираешься делать? - Сначала разберусь с этими служаками, - кивнул на связанных наблюдателей Крутов. - Затем посчитаюсь с местным ОМОНом. Терпеть ненавижу служебного произвола, хамства и унижения! После этого поеду в Брянск. - Искать Лизавету, - докончил Панкрат с хитроватопростодушным прищуром. - Присох-таки к чужой жене... - Он поднял руки вверх. - Молчу, молчу. - И молчи! - сурово сказал Крутов. - Сам-то на кого глаз положил? Смотри, майор, обидишь Лидуху - убью! - А ты откуда знаешь? - округлил глаза Воробьев. - Она сама призналась. - Егор нехотя улыбнулся. - Видать, заинтересовал ты ее. Девчонка она клевая, слов нет, но лучше бы ты в ту сторону не смотрел. - Это почему же? - осведомился Панкрат. - Потому... ты же перекатиполе, нет? Один такой у нее уже был. - Эх, не будь ты ее братом, полковник, дал бы я тебе! - вздохнул Панкрат. - Помечтай, помечтай. Я тебя предупредил. Расскажи, как ты сам-то здесь оказался. Воробьев дернул себя за ухо "фирменным" жестом, поколебался немного и ввел Крутова в курс здешних событий, рассказав о бое возле кургана, о потерях среди "мстителей", о посещении больницы в Фошне и о встрече с Лидой. Заканчивая рассказ, он вдруг смущенно посмотрел на Егора и сказал: - Ты дурное в голову не бери, запала она мне в душу. Так что не только обидеть - оберегать согласен... всю оставшуюся жизнь. Кстати, она меня в гости пригласила. А правда, что у нее сейчас никого... ну, ухажера нет? Крутов хмыкнул, смерил майора взглядом. - Я не спрашивал, но по-моему нет. Да и кому она с двумя детьми нужна? Ты хоть знаешь об этом? - Да хоть четверо! - Такой ты у нас примерный отец? Ладно, хватит трепаться. Не об этом думать надо. Ты только что соратника похоронил, выяснять надо, ради чего он погиб. Лицо Панкрата стало угрюмым. - Выясню, не беспокойся. Всю душу вытрясу из... - Эти ребята могут быть ни при чем. Что еще ты можешь сообщить по делу? - Ты о такой организации - ФУМБЭП ничего не слышал? - Нет. Что это за организация? - Если бы я знал, не спрашивал бы. В зону рефрижератор заехал, водитель в черно-желтой форме и эмблема у него на груди - шестиконечная звезда и эти буквы. - Федеральное управление... - Это и мы поняли. Федеральное управление чего? Крутов подумал. - По-моему, что-то связанное с медициной. Могу уточнить у своих знакомых в Москве. - Уточни, если сможешь. Я тоже дал запрос, но за ответом надо в Жуковку ехать. Может, ты и прав, что зона за колючкой как-то связана с медициной, с какой-то военной лабораторией. В свое время газеты писали о "парадах уродов", не читал? С помощью специальных упражнений, поз и питания людей в секретных лабораториях превращали в уродов, а потом демонстрировали публике. - Где это у нас такое было? - Не у нас, на западе. А что, мы сильно от них отличаемся? Образ жизни, чуждый нам, с порнопотоком, насилием и рекламой, мы уже практически переняли. Но я не об этом. Может быть, тут в лесах прячется подобная лаборатория? Недаром же курганы были приспособлены под общие могилы. - Глаза Панкрата загорелись. - Слушай, идея! А что если рефрижератор, заехавший в зону, заказан для транспортировки выкопанных мертвецов?! Крутов покачал головой. - Не подгоняй факты под теорию. Хотя, с другой стороны, идея неплохая. Вы своим настырным любопытством заставили руководство зоны занервничать, и оно решило подстраховаться, замести следы. - Точно! Я подумал о том же самом. - Пошли. - Егор направился к пленникам. Они выдернули одного из наблюдателей, самого первого, с которым столкнулся Крутов, со сломанным носом, отвели подальше в лес, поставили спиной к сосне и привязали парня за шею к стволу, чтобы он все время стоял на цыпочках. - Слушай меня внимательно, - сказал Панкрат с обещанием в голосе. - Будешь говорить - будешь жить. Нам терять нечего, мы и так вне закона. Как понял? Прием. - Он вытащил кляп изо рта пленника. - Вы все трупы, - сказал тот неповинующимися губами, с трудом сплюнул, вынужденный высоко держать голову, чтобы веревка не врезалась в горло. - Сейчас сюда прискачет Сват с ребятами... - наблюдатель прикусил язык. Крутов и Воробьев переглянулись. - Я уже слышал это имя, - сказал Егор, - когда ко мне заявилась команда, чтобы забрать раненого археолога. Кто такой Сват? Пленник ответил презрительным взглядом и стал смотреть в небо. - Что ж, не хочешь говорить, пойдем другим путем. - Панкрат без размаха вонзил согнутый палец в солнечное сплетение парня. Тот охнул и обвис, теряя сознание. - Сдвиньте веревку пониже, а то задохнется. - Воробьев подмигнул несколько озадаченному Егору, достал пистолет. - Голь на выдумки хитра, как говорится, устроим маленький спектакль. Он выстрелил в воздух, кивнул своим помощникам. - Приведите второго. Крутов понял, поднял большой палец. "Мстители" привели второго наблюдателя и привязали к другому дереву, так чтобы тот мог боковым зрением видеть своего "убитого" приятеля. Панкрат вытащил у него кляп, поиграл пистолетом, сказал многозначительно: - Твой напарник говорить отказался, а времени у нас мало. Говорить будешь? В глазах парня мелькнуло какое-то чувство, но Крутов мог поклясться, что это не страх. Наблюдатель смерти не боялся. - Отпустили бы вы нас, - разлепил он губы. - Все равно мы ничего не знаем. Нас послали следить вот за этим типом, - парень кивнул на Крутова, - и докладывать о каждом его шаге. Это все. - Кто приказал? - Майор Сватов. - Кто он? - Начальник охраны объекта. - Что за колючей проволокой в лесу? С асфальтовой дорогой? Что это за объект? Парень угрюмо скривил губы, смерил Крутова взглядом. - Стреляй, разговор окончен. Егор и Панкрат снова переглянулись, отошли в сторону, и в это время к ним из леса выбежал запыхавшийся Ларин. - Сюда движется группа, человек десять в камуфляже, при полном боевом. Что будем делать? - Это обещанная им команда, - кивнул Воробьев на привязанного пленника. - Либо услышали выстрелы, либо всполошились, не получив ответа по рации. Ну, что, дадим бой? - Не сходи с ума! Это профессионалы. - Мы тоже не лыком шиты. - Они не боятся смерти, и это очень странно... Бери своих парней и уходи. Есть, где пересидеть какое-то время? - Я хотел остановиться в деревне, у твоей сестры, но теперь вижу, что это не самый лучший вариант. Мы тут недалеко, возле Николаевки, дачу обнаружили шикарную, еще недостроенную, прямо на берегу речки, вот там и устроимся. Вряд ли кто догадается искать нас на таком важном объекте. - Хорошо, отправляйтесь. - А ты? - Я дома, займу круговую оборону. - Крутов усмехнулся. - Через пять минут вся деревня будет у меня. Панкрат сунул руку Егору, махнул все понявшему Ларину, бросил: передавай привет Лидии, пусть ждет в гости, - и исчез. Крутов подошел к настороженно глядевшему на него наблюдателю, заглянул в его пустые, словно задернутые шторками, глаза и медленно проговорил: - Передай Свату, что если с этого момента вы не оставите меня в покое, я вас начну отстреливать, как фазанов. И, не дожидаясь ответа, нырнул в кусты. Через десять минут он был дома. БРЯНСК. ЛИЗА Сутки Елизавета провела, предоставленная самой себе, в ненавистной ей пятикомнатной квартире мужа на проспекте Машиностроителей, куда ее привез Станислав, телохранитель Мокшина и его агент по особым поручениям. Сам Георгий не появился ни днем двадцать девятого июля, ни вечером, лишь позвонил откуда-то и сообщил, что приедет тридцатого. И тогда Лиза в ответ заявила, что если он ее не выпустит, она подожжет квартиру и сгорит в ней сама. Трудно сказать, что подействовало на Мокшина, то ли решимость в голосе бывшей жены, то ли какое-то другое соображение, только в семь утра приехал Станислав и открыл квартиру. - Вот ключи, - сказал он, оглядывая одетую в пеньюар Елизавету. - Шеф приказал тебя выпустить, но одну никуда не отпускать. - А если я позвоню в милицию? - поинтересовалась она. - Милиция подчиняется мэру, - отмахнулся двухметровый Станислав, - а мэр у нас - твой муж, так что давай, не ерепенься. Закусив губу, Елизавета постояла в прихожей, пытаясь обуздать свой гнев, и бросила в квадратное, ничего не выражающее лицо телохранителя: - Жди внизу, прихвостень! Понимая, что ей действительно не удастся самостоятельно избавиться от надзора, Лиза долго размышляла, что делать в таком безвыходном положении, потом решила поехать на работу. Отпуск ее заканчивался только через шесть дней, однако сидеть целую неделю в пустой квартире и ждать мужа, способного на любой поступок, было выше сил, а участь на всю жизнь остаться пленницей и вовсе приводила Елизавету в ужас, поэтому она решила пока подчиниться обстоятельствам и поискать выход. А еще она очень надеялась, что Крутов выйдет из Жуковского КПЗ и найдет способ вызволить ее из неволи. В десять утра она была в фирме, удивив сотрудников и обрадовав начальника отдела, которому приходилось самому вести ее клиентов, разрабатывать стратегию "new business" и доводить до ума рекламную концепцию "нового отечественного шампуня от перхоти "Братья Киселевы". Перекинувшись парой слов с женской половиной фирмы и пообещав остаться попозже и рассказать о своем отдыхе, Елизавета с головой окунулась в работу, вдруг обнаруживая, что соскучилась по ней и готова чуть ли не рыть землю от усердия, чтобы сделать нескучный рекламный креатив. День пролетел незаметно, полный переговоров с клиентами, фотографами, дизайнерами, видеостудией и модельным агентством "Ерофеев-Б". Лишь дважды Лизе удалось хлебнуть кофе и поговорить с подругой Катей, тянувшей лямку помощницы менеджера. Наконец в десятом часу вечера гонка закончилась, а так как кроме "двух Е" - Екатерины и Елизаветы в офисе больше никого не осталось, подруги решили посетить ближайшее от фирмы кафе "Партизан", где они изредка обедали. У выхода из здания бывшего кинотеатра, где фирма "Навигатор" арендовала несколько помещений под офис, дорогу Лизе заступил Станислав. - Велено отвезти тебя домой. Лиза оглянулась на Катю, взяла ее под руку, сказала медовым голосом: - Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы поужинаем? Твой шеф будет очень недоволен, если я пожалуюсь, что ты оставил меня голодной. Телохранитель Мокшина, не получивший от него на этот счет никаких инструкций, потоптался в нерешительности, потом отступил. - Ладно, ужинайте. Куда отвезти? - Здесь всего сто метров, дойдем пешком, в "Партизане". Жди у машины. Лиза увлекла ничего не понимавшую подругу за собой, и они побрели по тротуару к площади Ленина, постепенно приходя в себя от суеты и гула компьютеров. - Кто это? - оглянулась Катя. - Телохранитель мужа. - Елизавета потускнела и вдруг расплакалась, всхлипывая и не вытирая слез. - Мерзавец поганый!.. Схватил, увез, запер... - Да в чем дело? - удивилась Катя. - Ну-ка перестань реветь, рассказывай, что случилось. Я так и поняла, что ты вышла на работу не по своей воле. Шеф вызвал? Криворуков? Точно, мерзавец! Лиза помотала головой, проглотила ком в горле, достала платок, чтобы вытереть лицо. - Шеф ни при чем. Георгий меня достал... - И она рассказала подруге все, что с ней приключилось в последние три дня, в том числе и о своей встрече с Егором Крутовым. Катерина выслушала подругу с таким участием и восторгом, что Елизавете стало гораздо легче. - Вот видишь, - вздохнула она, смущенно улыбаясь, достала зеркальце, поправила прическу, вытерла следы слез. - И я влюбилась, как девчонка. Знала его столько лет, никогда не обращала внимания, да он и старше меня был на десять лет... - На десять?! - ахнула Катя. - Это он такой старый?! Лиза невольно улыбнулась. - Тридцать пять лет - старый? Видела бы ты, как он дерется! Он любому крутому фору даст. Ну, чего стали посреди дороги? Пошли в кафе, раз собрались, посидим, расслабимся. Рассказывай теперь ты о своих подвигах. Они зашли в кафе, выбрали столик у окна, заказали бутылку шампанского, кое-какую закуску и кофе, и принялись болтать, то и дело скатываясь к интересующей обоих теме - о мужчинах, которые нравятся. Катя спросила: а как же муж? он же тебя любит? - и Лиза чистосердечно призналась: - Но ведь я-то его не люблю? А его так называемая "любовь" - это чувство собственника. Ему бы мусульманином родиться - имел бы самый большой гарем! И потом, ты знаешь, как он стал мэром? Кто его финансировал? Какие-то военные. А эта его подозрительная деятельность, постоянные разъезды, встречи, вьющиеся вокруг темные личности, тупые телохранители... - Елизавета махнула рукой. - Все! Не хочу! Наелась. - Но он такой сильный, мужественный, красивый... - Только с виду. - Лиза улыбнулась. - На меня он действует, как аллергия. Помнишь, у Дюма в "Виконте де Бражелоне"? "Каждая женщина скажет, что между красотой любовника и красотой мужа огромная разница". Засмеялась и Катя. - Я не люблю Дюма, но сказано верно. Интересно было бы взглянуть на твоего Крутова, уж очень ты его превозносишь. - Увидишь еще и убедишься. Он приедет. - Почему ты так уверена в нем? - Я же тебе говорю, он человек слова. Никогда не думала, что встречу... - Соседа. - Вот именно, что встречу соседа, способного меня увлечь и зажечь. - А как же все-таки муж? - Никак. - Лиза нахмурилась. - Жить с ним я не буду... и в его квартиру не поеду. Приютишь на пару дней? У тебя он меня искать не станет, надо только от телохранителя избавиться. Катя закурила, обдумывая свое решение. С одной стороны ей было боязно вмешиваться в чужую жизнь, с другой интересно, и еще хотелось помочь подруге. Она нагнулась к уху Лизы. - Устроим маленькую комедь. Он ждет тебя у входа? Выйдешь через служебный выход и дворами дойдешь до парка, там встретимся. Я его отвлеку. - А не боишься? Вдруг полезет выяснять отношения? Екатерина с пренебрежением повела плечиком. - Пусть попробует. Так завизжу, что полгорода сбежится. Лиза прыснула, Катя засмеялась тоже. Настроение у обоих поднялось, им было приятно осознавать себя решительными и смелыми. Кафе между тем заполнилось, появились целые компании веселящихся молодых людей, привыкших чувствовать себя властелинами мира. Один из них заметил беседующих подруг, что-то сказал оркестру и, когда тот заиграл танго, подошел к столику. - Пошли, потанцуем, - развязно сказал он Елизавете. - Я не танцую, - покачала головой девушка. - Чо?! - удивился молодой человек; он был одет в черные брюки, белую рубашку "апаш" и супертуфли с пряжками и заклепками, а на руке носил не часы, а целый агрегат величиной с туристский компас. - Ты чо, в натуре?! - Чо слышал: я не танцую. - Лиза с иронией оглядела парня. - Да ты чо выпендриваешься? Я же музыку заказал. - Иди и танцуй, если заказал. - Ну, ты даешь! - покрутил головой танцор. - Я по-хорошему, а ты кобызишься. Ну, смотри! Покачнувшись, он расправил плечи и отошел от стола. - Раздайся грязь, навоз плывет! - засмеялась Катя. На ее беду парень услышал ее слова. Круто развернулся, сузил глаза. - Чо ты брякнула?! - Иди, иди, она пошутила, - с досадой отмахнулась Елизавета. - Приходи завтра, обещаю станцевать. - Нет, чо она сказала?! - Он оперся кулаками о столик, едва не смахнув на пол посуду. - Ты знаешь, с кем дело имеешь, вобла сущеная?! Я Хелемский, помощник депутата! Щас кликну хлопцев... - молодой человек не договорил, на его плечо опустилась мощная ладонь Станислава. - Уймись, мальчик, - сказал телохранитель Мокшина. - Эта мадам заказана. И "помощник депутата" сник, съежился, пробормотал что-то и почти на цыпочках отошел от стола. Видимо, он хорошо знал телохранителей мэра и их возможности. - Пошли домой, уже поздно, - посмотрел на часы Станислав. Подруги переглянулись. - Мы еще не пили кофе, - робко проговорила Катя. - Дома попьете. - Мы будем пить здесь! - твердо глянула на парня Лиза. Командный тон подействовал. - Ладно, даю десять минут, - сдался Станислав и пошел к выходу из зала, оглянулся. - Григорий будет очень недоволен. - Это его проблемы, - холодно сказала Елизавета, хотя внутри нее все сжалось. Станислав вышел. Катя посмотрела на лицо подруги и накрыла ее руку своей. - Ну что, поедешь домой? Лиза сжала губы, помотала головой упрямо, сдерживая подступившие слезы, решительно поднялась. - Будем действовать, как договорились, если ты не передумала. Я ему не вещь, с которой можно делать все, что заблагорассудится, не интересуясь ее мнением. - Правильно! - с жаром махнула рукой Катя. - Мы им покажем, как надо свободу любить! Иди первая, я выйду позже. - Она хихикнула. - Представляю рожу этого лакея, когда до него дойдет, что его обвели вокруг пальца... Лиза, понимая, что все не так просто, и ей еще придется долго выдерживать осаду мужа, но и не желая быть игрушкой в его руках, глубоко вздохнула и быстро направилась к двери, ведущей из зала кафе на кухню. Компания молодых людей воглаве с "помощником депутата" проводила ее глазами, но преградить путь не решилась. Катя посидела за столиком несколько минут с сигаретой в пальцах, глотнула кофе и тоже поднялась. На мгновение ей стало не по себе, словно холодное облачко накрыло ее сверху, но девушка она была решительная и отступать не привыкла. ЖУКОВСКИЙ РАЙОН. ВОРОБЬЕВ Дача, которую разведчики Панкрата обнаружили в трех верстах от деревни Николаевка, явно принадлежала кому-то из сильных мира сего, то ли депутату областной Думы, то ли какому-то начальнику из губернской администрации, то ли крутому мафиози, но главным было то, что достраивать ее не спешили. За высоким двухметровым кирпичным (!) забором неторопливо ворочались всего двое пожилых строителей - отделывали комнаты внутри здания, да лениво обходил владения страдающий от жары сторож, здоровый мускулистый малый с круглым сонным лицом, голый по пояс. Вооружен он был неплохо - помповым ружьем калибра двенадцать миллиметров, однако носил его как дубинку - на плече. Кроме него дачу охраняла собака - черно-белый северный шпиц, известный своей недоверчивостью. В Финляндии такие собаки использовались в основном для охоты на медведей, а для чего ее завели хозяева дачи, было непонятно, но едва ли в качестве сторожевого или охотничьего пса, скорее для создания имиджа; чистопородный шпиц силен и красив. Посовещавшись, "мстители" решили действовать просто и прямо, без специальных разведмероприятий, хотя и приняли кое-какие меры безопасности на случай засады, которой здесь в принципе не должно было быть. Идея звучала так: захватить сторожа и строителей, аккуратно связать, допросить и... дальше надлежало действовать в зависимости от полученной информации. Если сторож не докладывал хозяину дачи обстановку каждый день, а сам хозяин не проверял, как идет строительство, можно было расположиться на даче, поместив сторожа и строителей в одном из помещений под замок. В любом другом случае использование дачи в качестве базы отпадало. Просчитали варианты, подготовились, окружили двухэтажный коттедж за глухим забором, и Панкрат начал осуществлять свой план. В шесть часов вечера к воротам дачи подкатил мотоцикл, реквизированный Воробьевым у Егора Крутова после разборки с наблюдателями, и водитель пару раз бибикнул, вызывая сторожа. Ничего не подозревающий белобрысый соннолицый качок приоткрыл калитку, окинул мотоциклиста равнодушным взглядом и, разморенный жарой, лениво осведомился: - Чего надо? Карабин он так с плеча и не снял. - Позови Сергеича, - сказал мотоциклист (Миша Ларин), - я за цементом еду, надо узнать, сколько привезти. И будь другом, дай сигарету. То, что одного из строителей звали Сергеичем, "мстители" узнали после часового наблюдения за территорией дачи, услышав их неспешные разговоры. Сторож достал сигареты, одной рукой ловко выщелкнул одну, подал Михаилу. - Откуда ты взялся? Я тебя раньше не видел. Бык еще одну бригаду взял? - Нет, - выпустил струю дыма Ларин, - решил эту заменить. Нападения сторож не ожидал, и хотя мышечный каркас имел солидный, все же точного удара в солнечное сплетение не выдержал: выронил ружье, охнул, сел на корточки, выпучив глаза и держась за живот. Потом дернулся было к ружью и замер: Ларин приставил ему ко лбу пистолет, сказал негромко: - Как звать-то? - Сидоров... Серж... - Кричать будешь, Сидоров Серж? - Не-е... - Вот и отлично. Привяжи собаку, веди меня в апартаменты и не оглядывайся. Михаил подобрал ружье, помахал рукой, подзывая остальных "мстителей", и повел ничего не соображавшего парня к великолепному коттеджу из красного кирпича, с вычурными фронтонами, колоннами и карнизами. Собака было рванулась к незнакомцу, но сторож остановил ее окриком и привязал за ошейник к будке. Со строителями справились без шума, легко, просто загнали в почти законченную банюсауну и заперли дверь. Лишь спустя минуту после этого обалдевшие мужики опомнились, начали ломиться в дверь, кричать, и Родиону пришлось пригрозить: - А ну тихо! Сожгу вместе с баней к чертовой матери! Стук и крики прекратились, наступила тишина, строители сообразили, что ими занялись серьезные люди. Сторожа допрашивал сам Воробьев, после чего запер парня вместе со строителями. Ситуация складывалась благоприятная. Хозяин дачи, некто Аркадий Шанталинский, заместитель мэра Брянска, появлялся под Николаевкой редко, раз в месяц, и последний раз отметился на строительстве всего четыре дня назад. Бык, о котором упомянул сторож дачи, был прорабом на стройке, но посещал дачу не чаще раза в неделю, и последний его визит совпал с визитом Шанталинского, то есть ждать его следовало не раньше, чем через три дня. Строители оказались приезжими сезонниками из Украины и харчевались и жили прямо на территории дачи, точнее - в палатке. Хозяин пользоваться удобствами своего владения не разрешал. Ну, и наконец сторож также обитал на даче, имея сменщинка из местных аборигенов, а сменить его должны были только через два дня. Таким образом у "мстителей" появилась возможность затаиться хотя бы на два-три дня на базе, которую искать в дачной зоне вряд ли догадался бы какой-нибудь милицейский начальник. Панкрата это устраивало, его несколько потрепанную команду тоже, не устраивало же создавшееся положение только строителей и охранника, но это никого не волновало. Теперь надо было хорошо замаскироваться и не тревожить соседей Шанталинского, начавших строить особняки вдоль ручья. Правда, "мстителям" повезло: дача Шанталинского стояла как бы на отшибе, в лесу, между взгорком и изгибом ручья, поэтому увидеть, что творится на ее территории, было трудно. Тем не менее Панкрат решил подстраховатьсч, зная, что мелочей в его работе не бывает, собрал народ, и через пять минут после собрания у дачи уже был "сторож" (его роль играл гигант Коля Каширин), а во дворе возились "строители" - Родион и Миша Ларин. Остальные укрылись в коттедже, где были готовы почти все спальни (всего их насчитывалось четыре), каминный зал, столовая и кухня. В принципе, здесь уже можно было жить, осталось только поклеить обои в кабинете, отделать стены холла мрамором и отрегулировать оборудование ванной и туалета. Больше всего "мстителей" поразил тем не менее не холл площадью около ста квадратных метров, а кинозал с тридцатью роскошными стульями с мягкой обивкой. Впрочем, был достоен удивления и двухсекционный эскалатор, ведущий из холла на крышу коттеджа, где был оборудован солярий с небольшим бассейном. Побродив по коттеджу, ошалевшие от интерьеров комнат "мстители" разбрелись согласно дежурному расписанию, кто куда: одни "работать", другие отдыхать, - а Панкрат вдруг загорелся желанием посетить Ковали и навестить сестру Крутова, которой он обещал быть вечером в гостях. - Я на пару часов отвлекусь, - сказал он Баркову, занявшему одну из спален дачи. - В случае тревоги дашь знать по рации. - А работа? - недовольно сказал заместитель, не понимая, что собирается делать командир отряда. - Ребят же искать надо. - Работать начнем ночью, как стемнеет, сейчас к зоне лучше не подходить. Нужен транспорт, а у нас только один мотоцикл. - Куда ты собрался? - За кудыкины горы. Свидание у меня. - Что за свидание? С медведем, что ли? Возьми кого-нибудь для подстраховки. - Пусть отдыхают, обойдусь. Барков покачал головой. - Как говорил мой батя: ты своей смертью не помрешь - или блинами обожрешься или куры обсерут. Панкрат засмеялся. - Оригиналом был твой батя, как дед Осип, дядя Крутова. У того что ни фраза, то изречение. Мне особенно понравилось его высказывание о жене: жена в больших дозах - яд, в малых - лекарство. Барков усмехнулся. - В самую точку. И все-таки я бы тебе не советовал шататься по здешним лесам в одиночку. Неужели к бабе пойдешь? - К ней, - признался Панкрат. - Но эта баба... нет, женщина, достойна того, чтобы и генерал сбежал в самоволку. Короче, Склифосовский, ждите, я не задержусь. Взяв с собой пистолет и нож, Воробьев оседлал мотоцикл и выехал за ворота дачи. Вскоре он был у Ковалей, но прежде, чем заехать в деревню, остановился на опушке леса и набрал букет полевых цветов, и лишь после этого в начале девятого вечера подкатил к дому Лиды, точнее, к дому ее матери, ничем не выделявшемуся из ряда таких же бревенчатых хат, крытых шифером, образующих самую длинную - в двенадцать домов - из трех улиц деревни. Возле дома с визгом возились на траве двое ребятишек в одних трусиках, очевидно, дети Лидии Антон и Настя. Панкрат слез с мотоцикла, понаблюдал за их игрой и открыл калитку, вдруг ощутив странное волнение, будто перед прыжком с парашютом. Прислушался к себе, удивляясь реакции сердца на предполагаемую встречу с понравившейся ему женщиной, пробормотал про себя: "если вы мне откажете, я умру, - поклялся кавалер. Она отказала. Через пятьдесят лет он умер"... И в это время на крыльцо хаты вышла Лида, обеспокоенная остановкой мотоциклиста возле играющих детей. Она была в простенькой маечке, туго обтягивающей высокую грудь, и в спортивных мужских трусах. Ойкнула, узнав Панкрата, и юркнула в дом, тут же высунув голову в дверь: - Извините, я сейчас... Остолбенелый Воробьев расслабился,выдохнул воздух, застрявший в легких, и засмеялся от переполнявших его чувств. Ощущение было такое, будто он вернулся домой, где его давно ждали. Вспомнил о цветах, сбегал за ними к мотоциклу, и вовремя: Лидия вышла, уже переодетая в блузку и юбку. Прикрикнула на детей: - Ну-ка тише, башибузуки! Распищались. Но было видно, что строгость она напустила на себя лишь для проформы, чтобы подчеркнуть свое отношение к детям. Панкрат протянул ей букет, галантно поклонился. - По-моему, я где-то вас видел, мадам. Вы случайно не артистка? Лида засмеялась, взяла букет, прижала к лицу, вдыхая аромат цветов, бросила на гостя благодарно-изучающий взгляд. - Спасибо, господин бывший майор. Проходите в хату, я как раз чай собр