ложится пятном на техсектор УАСС. Такие случаи были редки, но настроение Лилова подобное соображение поднять не могло. Как и эксперта Ларина, расследовавшего причины катастрофы на Сааремском лифте. И того, кто расследовал причины гибели чистильщиков на Ховенвипе. Не слишком ли много "редких" случаев за последние полгода? - Спасибо, - сказал я. - Значит, по-вашему, причина аварии - мгновенная утечка энергии в... - В подпространство, - с иронией закончил Лилов. - Утечка куда? Абсурд! Поговорите с физиками, может быть, в районе Пскова мы открыли новое физическое явление? Шутка начальника экспертной комиссии была из разряда невеселых. К нам подошел тот же парень по имени, Шарафутдин и протянул белую пластинку звукозаписи. - Адреса и телексы свидетелей аварии. Поблагодарив, я обошел завод кругом, постоял рядом с трубой, потрогал ее черную стенку: твердая, шершавая, не холодная и не теплая, но ощутимо материальная. Зато шип, вырастающий из трубы, оказался "студнеобразным": при касании он вдруг потерял свои очертания, расплылся желеобразной массой и лишь через несколько секунд восстановил форму. - Вот именно, - проговорил Лилов, наблюдая за мной. - Кстати, обратите внимание. - Он подвел меня к лесной опушке, где тоже работали эксперты. Я застыл, изумленный. То, что я издали принял за сосны и ели, таковыми не являлись. То есть, несомненно, они были когда-то деревьями, но в данный момент представляли собой карикатуры на деревья, сплющенные, изуродованные, скрученные неизвестной силой в декорации к неизвестному спектаклю. И в то же время они были зелеными, пропитанными соками, живыми. - Любопытно, - медленно проговорил я, вспоминая Ховенвип. И слова Лапарры о том, что события на Ховенвипе могут быть связаны с событиями на Сааремаа. - Весьма любопытно, если не сказать больше. Что ж, изучайте, мне нечего сказать, кроме... вы, случайно, не верите в колдовство? Лилов шутку не принял, хотя я не очень-то и шутил. Назад меня вез на триере все тот же, Шарафутдин, высадил на окраине Пскова, в зону действия городской транспортной сети, и умчался. После ужина я первым делом отправился по указанным адресам свидетелей аварии на атмосферном заводе. Первый из них, инженер-строитель Вадим Волкобоев, жил в самом Пскове, в старинном - ему было не менее полутораста лет - многоэтажном доме, первом из модульных зданий нового типа. Правда, в сравнении с современными зданиями дом выглядел несколько помпезно - все же вкусы современников отличались от вкусов строителей полуторавековой давности, да и материалы изменились, - тем не менее дом был своеобразен - нечто, напоминающее гроздь винограда, - и неплохо вписан в ландшафт старинного города, города-памятника. В день аварии Волкобоев работал с комплексом роботов-диггеров на расчистке левого берега Великой - предполагалось соорудить здесь пляж и водный стадион для одного из детских учебных городков Пскова. Проверив запуск программы и убедившись, что киберкомплекс начал работу, Волкобоев собрался искупаться, и в это время почувствовал охвативший его холод. К холоду прибавилось еще и ощущение невосполнимой потери - абсолютно чуждое натуре Волкобоева ощущение. Инженер осмотрелся и увидел, как над рекой, метрах в двухстах от него, атмосферный завод, к которому он привык как к детали пейзажа, вдруг накренился, клюнул носом и врезался в берег реки. - Ну, я и побежал, - закончил Вадим, пожилой, полный, с залысинами. - Переплыл, значит, реку, думал, может, спасу кого... не знал, что завод без людей. Одного, правда, встретил. Странный такой парень, быстрый, а лицо какое-то... равнодушное, что ли, безразличное. Я ему - привет, есть кто живой? А он увидел меня, обежал завод, значит, кругом, и исчез. Вот и все, собственно. Потом подбежал второй, Сергей, кажется. Тут полезла эта труба, с шипением таким жутким... мы и вызвали ваших... Я уже успел оценить способность хозяина делать в квартире уют. Исподтишка, во время его рассказа, пытался составить психологический портрет, отгадать главные черты характера, но то ли проницательности не хватило, то ли отвлекали мысли о случившемся, то ли Волкобоев был сложнее, чем казался на самом деле. Так и не запомнилось мне в нем ничего существенного, кроме словечка "значит". - А ощущения ваши "морозные" когда пропали? - спросил я. - Да вы знаете, не помню. Когда плыл - было холодно, это точно, а потом... - Волкобоев пожевал губами. - Не до ощущений, значит, было. Я кивнул, вспоминая свои ощущения на Сааремском пляже. Лапарра был прав, почерк аварии на заводе почти полностью совпадал с почерком катастрофы на орбитальном лифте. Ощущение холода, таинственное исчезновение энергозапаса завода и утечка энергии на лифте... Разве что финалы аварий не совпадали: колючая труба, выросшая за минуту, совсем не походила на "стрекозиные крылья". А вот волшебное превращение леса в зоне аварии - это уже ниточка к Ховенвипу. Прав Ян и в том, что направил меня в Псков, это дополнительные данные к расследованию. Надо срочно послать стажера на Сааремаа, там тоже должна появиться сила, изменяющая растительность. - А роботы ваши? - вспомнил я. - Продолжали работать без вас? - В том-то я дело, что нет. Прихожу, а комплекс стоит, автомат защиты вырубил, значит. До сих пор ломаю голову - по какой причине. Пришлось восстанавливать питание. - Скажите, а в лес на другом берегу реки, где упал завод, вы не заходили? - Я там все исходил, люблю грибную охоту. - И ничего особенного до аварии не замечали? Волкобоев недоуменно поднял брови. - А что я должен был заметить? Лес как лес... Так, ясно, что лес претерпел трансформацию во время или после аварии, иначе Волкобоев заметил бы. Я достал кнопку витейра Зо Ли, сдавил пальцами, и между нами возникла объемная фигура чистильщика. - Вы этого человека видели у завода? - Его, - кивнул Волкобоев, - только одет он был по-другому. А что? Он-таки виноват? - Скорее всего, он, как и вы, оказался там случайно. Но интересно было бы поговорить с ним. Встретите - сообщите мне, пожалуйста, вот номер. Попрощавшись с инженером, я отправился по адресу, хотя было уже довольно поздно. Разговор с Сергеем Поздняковым не занял много времени. Он подтвердил все то, о чем говорил Волкобоев, разве что субъективные его ощущения были несколько иными: он, например, после падения завода видел над рекой странные картины - не то летящие огненные языки, не то громадных светящихся птиц. Одна из "птиц" снизилась возле завода и превратилась в шипастую трубу. Я недоверчиво сощурился, и Поздняков торопливо добавил: - Не хотел говорить, но галлюцинациями не страдаю. Так что хотите верьте, хотите нет... Уже в двенадцатом часу ночи я вломился в кабинет Лапарры и застал его в позе Роденовского "Мыслителя". - Как успехи? - спросил он, не меняя позы. - Ты не ошибся. - Я сел напротив и с удовольствием вытянул ноги. - Случай идентичен с катастрофой на Сааремском лифте. Только выросло там другое - труба с шипами. Пощупать можно, измерить ничего нельзя. Однако, по двум точкам нельзя построить график закономерности какого-то явления. - Почему ты решил, что имеются только две точки? - Ах, так их больше? - с сарказмом удивился я. - Простите, шеф, меня об этом никто не уведомил. Лицо Лапарры осталось таким же угрюмо-спокойным, как и всегда, но мне почему-то стало неуютно. - В свое время получишь исчерпывающую информацию. Какие особенности ты отметил на месте? - Общим у свидетелей было ощущение интенсивного похолодания. И вот что интересно: под Псковом в зоне аварии видоизменился лес. Практически точно так же, как и на Ховенвипе. Лапарра поднял голову, взгляд его просветлел, словно он только что понял, о чем идет речь. - Биологи это подтверждают? - Я не спрашивал, но это видно и непосвященному. Я уточню. Выходит, смерть чистильщиков, взрыв лифта на Сааремаа и падение завода у Пскова суть явления одного порядка. - Об этом говорить рано. Тебе. Что с Зо Ли? - Ведет он себя по меньшей мере странно, нестандартно. - Ага. - Лапарра помолчал. - Нестандартно. Тебя не удивляет, что он появляется именно там, где потом происходят аварии? Это хорошо, что удивляет. Меня тоже. Интересно, не правда ли? Кстати, звонили из архива Института социологии. Старший архивариус выразил удивление по поводу того, что сотрудники УАСС отрывают от дела целый сектор в поисках несуществующей информации. - Не понял. - Люция дала туда запрос на поиск документов о "Суперхомо", и оказалось, что месяц назад ту же информацию потребовал сотрудник нашего отдела Золин. - Золин? Может быть, Зо Ли? - Вероятно. Информации больше не нашлось. Кроме того, звонили из нашего архива и передали, что месяц назад ту же информацию запрашивали из американского филиала "Аида", и все материалы, которые нашлись, были отправлены в Нью-Гэмптон. - Так материалы все же были? И теперь они... - У Зо Ли, - докончил Лапарра. - Вот мозгую, что делать. - Постой, но как же... архив обычно выдает дубликаты документов, копии. - Заказ из "Аида" был на подлинники. Я почесал в затылке и попрощался с полноценным семичасовым сном. ЛЮЦИЯ ЧИКОБАВА, ВОЕННЫЙ ИСТОРИК, ЧЛЕН СЭКОНА Глядя снизу вверх на руководителя следственной комиссии отдела, я вдруг остро захотела увидеть Игната. Очевидно, потому, что главный следопыт, как его за глаза звали сотрудники, чем-то напоминал Ромашина-младшего, то ли строгим лицом, то ли ощутимо сильной фигурой. Заметив, что я перестала его слушать, он остановился и махнул рукой. - Иногда я жалею, что ты женщина. - А что было бы, будь я мужчиной? - Я бы стал женщиной, - улыбнулся главный следопыт. - И мучил бы тебя, как ты других. Я прошу, Люци, не лезь там на рожон. Расследование обстоятельств чьей-то гибели - дело серьезное и опасное, а уж связанное с "Аидом" - и вовсе не женское. Безопасники - мужики тертые, профессионалы, им не впервой... Главный следопыт СЭКОНа, - звали его Павел Жданов, - был мне симпатичен и сдерживать себя умел. Почти как Игнат. Вот откуда у меня ощущение, будто они похожи. - Хорошо, попробую не лезть на рожон, - вздохнула я. - Хотя смертельно надоело ходить в теоретиках, которые всегда бывают правы лишь относительно. Правы абсолютно только экспериментаторы-практики. Знаешь, почему я не хочу выходить за тебя замуж? Потому, что твоя забота переходит всякие границы. Это надоедает очень быстро, приедается. До связи, Паша, не сердись. Я оставила Жданова, чувствуя облегчение, что наконец смогла объясниться. В общем-то, он неплохой парень, весьма перспективный, как говорит начальство. Мы дружим уже третий год и я знаю все его плюсы и минусы. Да, он отличный спортсмен, сдержанный, великодушный человек, умный, но... без выдумки, что ли, без тех неожиданных нюансов души, которые ведают оригинальными поворотами поведения и факторами принятия решений. Как, например, у Игната. Похоже, что Игнат близок к моему идеалу, пора в этом признаться. И знаю-то я его всего несколько дней, а уже готова и в огонь, и в воду... Ох, Игнат, Игнат, какой рок столкнул меня с тобой? И почему так несправедливо устроено: не ты жаждешь встреч со мной, как многие другие, а я? Жажду наперекор гордыне, объяснимой для любой красивой женщины. Я ведь знаю, что недурна и неглупа, так в чем же дело? Ни жены у тебя, ни невесты, - девочка Низа не в счет, детская привязанность, не больше, - но и интереса особого в глазах твоих я не вижу... Покинув здание ВКС (Рязань, парк Победы), я переоделась дома (Джакарта, район Танджунгприок) в тюник из дымчато-серого индшифона, сколола волосы на виске изумрудным бандо с белым пером, критически осмотрела себя в зеркале и только тогда разложила на столике документы (копии, конечно), которые мне удалось отыскать по делу "Демон". И в это время позвонил Игнат. Выглядел он, как всегда, спокойным и уравновешенным, однако я каким-то восьмым чувством угадала, что он озабочен или встревожен. - Заняты? Взгляд Игната скользнул по мне, и я поняла, что выгляжу, как павлин в клетке. Интересно, что он подумает? Я сижу дома разодетая и жду гостя? - Собралась поработать с документами, - пролепетала я, злясь на себя за этот лепет. В глазах Ромашина мигнул и погас веселый огонек. - Это терпит? - В общем-то, да... - В таком случае жду вас в Мексикан-Хате. Потом объясню зачем. Полчаса хватит? Я подумала, вернее, сделала вид, что думаю: - Хватит и двадцати минут. Настроение у меня, несмотря на растущую злость, поползло вверх, как столбик ртути в старинном термометре. Игнат был первым в моей жизни мужчиной, кто, образно говоря, владел копьем Геракла, раны от острия которого залечивались прикосновением древка. Сам того не зная, отношением ко мне Игнат то причинял боль, то усмирял ее, а я не могла прямо сказать ему об этом. В Мексикан-Хат я прибыла, успев переодеться, как и рассчитывала, через двадцать минут после разговора с Игнатом. Он ждал меня у выхода с Витольдом, стажером отдела, которого называл варягом. Парню шел девятнадцатый год, и он был бы интересен, если бы не подвижность лица, отражавшего малейшие оттенки настроения. По-моему, для мужчины это недостаток. Игнат галантно поцеловал мне руку, и мы направились к стоянке летного транспорта, разговаривая на ходу о всяких пустяках вроде концертной программы эмоциоансамбля "Четыре стихии"; кстати, Игнат на удивление эрудирован в этой области. Он с рассеянным видом посматривал на меня искоса, а потом вдруг спросил, чем я расстроена, и я подивилась его чуткости: трудно увидеть в человеке зерно плохого настроения, если он того не хочет. - Это необъяснимо, - коротко ответила я. Разговор прервался. О причинах вызова я не спрашивала, было ясно, что летим мы на Ховенвип. Подошли к стоянке, Игнат предложил мне выбрать машину по своему вкусу. Не люблю водить комфортные пинассы и триеры типа "Шуо", снабженные кибер-няньками - так я называю невыключаемые системы безопасности, - и в загородних полетах предпочитаю водить юркие быстроходные машины с неограниченным запасом хода и ручным управлением. Таких машин на стоянке было всего две: серый каплевидный "скат" и ярко-зеленый "дхаммакханд", похожий на голову хищной птицы. Игнат сунул в щель замка свой сертификат официала УАСС - скоростные аппараты разрешалось водить не всем - и мы влезли в кабину "дхаммакханда". - Куда? - спросила я, нашаривая эмкан управления и занимая место пилота. - Северо-восток, - сказал Игнат, - подмигивая в сторону удивленного его решением стажера. - Пейнтед-Дезерт, заповедник Ховенвип. Там нас встретят. - Пристегнитесь, - посоветовала я, отвечая Игнату понимающей полуулыбкой. Стажер не знал, что я когда-то, еще до погранслужбы, работала испытателем летной техники на полигоне в Австралии. Триер набрал высоту и плавно увеличил скорость. Не буду описывать полет. По-моему, напарник Игната впервые ощутил на себе, что такое скорость: я нарочно выбрала самый нижний горизонт, чтобы земля под нами сливалась в одну многоцветную полосу. Через двадцать минут мы были над Ховенвипом. Я засекла на указанной Игнатом частоте маяк посадочной площадки, но он попросил вдруг подняться метров на восемьсот. Поднялись, зависли. - Теперь взгляните чуть влево, за те скалы. - Игнат показал рукой. - Площадку видите? Что она вам напоминает? Я несколько минут рассматривала в частоколе скал ровное, как стол, пространство. Площадка была невелика - три на четыре сотни метров - и усеяна ржавыми пятнами, похожими на термические удары. В центре площадки виднелось правильной формы полукольцо, к которому вела невысокая оплывшая насыпь. Насыпь кончилась у скал, окружающих площадку, но я разглядела, что именно в этом месте стену скал прорезает ущелье. Дорога?.. Стартовая площадка, вот что это такое. Причем очень старая, в наше время старты грузовиков любого тоннажа не оставляют следов на грунте. - Похоже на старинный космодром, - сказала я. - Вернее, на стартовую площадку грузовых ракет. - Я предполагал нечто подобное, - кивнул Игнат. - Видимо, "Суперхомо" был связан еще и с космическими исследованиями. Вот где открывается поле для дополнительного информационного поиска. - Соседство стартодрома с лабораторией еще не говорит об их связи, - возразил Витольд в манере Яна Лапарры. Скорее всего, копирует бессознательно тех, кто ему нравится. - Не говорит, но настораживает. - Игнат сел за пилота сам. - Спасибо, Люция, сегодня нам не раз пригодится ваш опыт военного историка. Сели у разрушенной временем гряды рядом с тремя куттерами и шеренгой машин непонятного мне назначения. Вне кабины оказалось жарко, и я порадовалась, что одела среднеширотный костюм с терморегуляцией. Игнат, извинившись, отошел к группе людей, возившихся в полукилометре от нас возле широкой металлической колонны. Колонна вибрировала и гудела. - Комбайн для шахтной проходки, - пояснил Витольд в ответ на мой взгляд; отойти от меня и догнать Игната он не решился. - Скорость проходки десять метров в час. Пойдемте и мы. Игнат уже подзывал нас к себе. - Сейчас идем вниз, готовы? - Вопрос излишен, - сухо сказала я. Игнат молча пошел вперед, и я подумала, что, будь на его месте Паша Жданов, не обошлось бы без оправданий и извинений. Вход под землю оказался рядом с грызущим камень механизмом. Шахта была уже оборудована подъемниками, и спуск вниз на глубину двухсот метров занял всего две минуты. На дне шахты нас ждал мужчина небольшого роста, скуластый, с твердым взглядом уверенного в себе человека. Звали его Кит Дуглас. Это был тот самый чистильщик, с которым мы начинали разведку Ховенвипа. Я впервые оказалась под землей, поэтому с интересом стала разглядывать ровную и прямую пещеру, в которую мы проникли через ее потолок. Пещера была освещена люминесцентными лампами, прикрепленными к стенам через равные промежутки. По дну змеились разноцветные кабели, стояли какие-то аппараты. Трое людей в таких же оранжевых комбинезонах, как и у встретившего нас, работали невдалеке у одной из стен пещеры. - Метров сорок, - сказал Кит Дуглас, видимо, продолжая разговор. - Извините, - оглянулся он на меня, - что напоминаю: подземелье не обследовано, будьте осторожней. Фарди, - позвал он. От группы работающих отделился долговязый парень с дубленым мрачным лицом, кивнул мне, узнавая, поздоровался с Игнатом за руку. - Присмотри сзади. Фарди угрюмо кивнул, не удивляясь. Так гуськом мы и пошли: Игнат и Дуглас впереди, потом Витольд и я, последним Фарди. Страховка чистильщиков общеизвестна, но я с ней сталкивалась всего второй раз. Ход вывел нас на балюстраду громадной полости в форме идеального шара диаметром никак не менее трехсот метров. Потолок полости был проломлен, и в пролом была видна часть тоннеля, освещенного все тем же белым светом люминесцентов. - В стенах - генераторы поля, - сказал Дуглас. - Выключены сравнительно недавно, с полгода назад. Питание подводилось от автономного термоядерного реактора типа "Токамак супер". - Реактор до сих пор работает? - удивился Игнат. - Работал в полностью автоматическом режиме, но выработал ресурс и отключился. По ступенькам лестницы, вырубленным в пористом материале стен сферы, мы спустились на дно полости. Запах здесь стоял едкий и неприятный, отчего запершило в горле и на губах появился металлически-горький привкус. Я нагнулась: пол сферы казался покрытым толстой шубой пыли зеленоватого цвета, но это была не пыль. Дуглас наклонился тоже, ковырнул пальцем пол и легко выломал кусок, пористый, как вспененный пластик. - Гранит, - сказал он. - Был. Сантиметров десять - как пенолит, потом постепенно возвращается к твердости настоящего гранита. - Похоже на след ТФ-удара, - пробормотал Витольд. - Помнишь, я рассказывал о лаве на Сан-Мигеле? Игнат повертел в руках рассыпающийся на хлопья ком, понюхал и выбросил. - Интересно. А что там? - Он кивнул на пролом в куполе пещеры. - Естественный ход. Пошли посмотрим. - Дуглас обернулся. - Вы подождите здесь, пожалуйста. Они поднялись на балюстраду, и голоса их вскоре донеслись уже из пролома в куполе. - Не провались, здесь везде тот же "пенный" слой. - И куда ведет ход? - Это как раз самое интересное: выход расположен точно над тем местом, где погибли люди, Шерстова. Молчание. - Как далеко отсюда выход? - Три километра с небольшим... Голоса постепенно стихли, доносился лишь звук шагов - словно люди шли по хрустящему льду. Я с интересом огляделась, пытаясь представить, что находилось в этом шарообразном бункере. - ТФ-удар, - повторил Витольд, растирая в ладонях комок материала стены. - Ошибаетесь, - неожиданно отозвался басом Фарди. - "Молекулярное таяние" - нарушение молекулярных связей вещества... Кит! - вдруг крикнул он. - Мне можно идти? - Иди, - глухо донеслось сверху. Фарди, ни слова не говоря, исчез. Мы с Витольдом обменялись взглядами и засмеялись. - Довольно мрачный товарищ, - сказала я. - Вы уже разобрались, что это за бункер? - Я здесь всего второй раз, - признался стажер. - А эта полость вообще ни на что не похожа. Хранить здесь что-нибудь неудобно, а лабораторию не разместишь. - Ну почему же? - возразила я. - Если в стенах полости стоят генераторы поля, то она была скорее всего хранилищем чего-то особо опасного, например, плазмы. - Неплохая идея, - послышался вверху голос Игната; я и не слышала, как он вернулся. - Поднимитесь сюда, Люция. Мы поднялись на балюстраду, потом по лестнице через люк в потолке коридора выбрались в тоннель с неровными стенами и полом, видимо, естественную пещеру. Игнат стоял с Дугласом метрах в двухстах от нас, подсвечивая себе фонариком под ноги. - Осторожнее, смотрите, куда ступаете, - предупредил он. В скудном свете редких светильников мы приблизились к стоявшим, и я увидела на полу и на стенах какие-то бахромчатые наросты, ярко-розовые в свете фонаря и омерзительно живые при близком рассмотрении. Мне даже показалось, что эти наросты, напоминающие по форме сросшиеся морды летучих мышей, дышат и смотрят на нас. - Знаете, что это такое? - спросил Дуглас, заметив мою гримасу. - Это обыкновенный пещерный лишайник. А выглядит так потому, что полгода назад мутировал, претерпел биотрансформацию. Лес на плато сверху видели? Игнат вам покажет. Зрелище, честно говоря, жуткое. - Я поработаю в паре с Фарди, - сказал Игнат, - а Кит проводит вас на место вашей основной работы, они нашли не то архив, не то информарий... - Ни то ни другое, - покачал головой Дуглас. - Размеры маловаты. Но документы там кое-какие имеются. Пойдемте разбираться? - Ведите, - твердо сказала я, ощущая, как в душе появляется желание работать, быть полезной, и ожидание зловещих тайн. - Я найду вас, - сказал Игнат, - я буду недалеко. Стажер неловко повернулся и наступил на розовый нарост видоизмененного лишайника. Я отчетливо услышала слабый тоненький вскрик... ЯН ЛАПАРРА Душ помог снять усталость, хотя полностью отстраниться от действительности я, конечно, не мот. Да мне и не дали бы этого сделать. В кабинете ждало сообщение Игната о событиях на Ховенвипе, о новых находках. Кричащий лишайник и трансформированный лес были самыми загадочными и самыми тревожными из них. Мне вспомнился отчет Гриффитса о ликвидации склада с оружием на острове Диего-Гарсия в Индийском океане: на корпусах автоматов и лазерных карабинов были выгравированы цинично-издевательские надписи на английском: "Контроль над рождаемостью"... Интересно, встретим ли мы находки подобного типа га Ховенвипе? Я передал бразды правления отделом Первицкому, сказал, что буду к вечеру, и убыл на американский континент. Игнат встретил меня в шесть вечера в Мексикан-Хате, откуда мы летели к Ховенвипу на грузовом куттере. По дороге он поделился впечатлениями от подземелий заповедника, но я видел, что его волнует другое. "Дракон", догадался я, карабин, из которого кто-то может выстрелить в других людей... Но вслух я ничего не сказал, пусть поволнуется, это полезно после таких проколов. Сели возле громадных серых холмов пыли и щебня. С двух сторон площадку отгораживали скальные обрывы, отороченные "мехом" лиственного леса, с третьей - вертикальная стена с узором пещер и ниш; четвертая открывалась на холмистое плато, край которого терялся в дымке за горизонтом. Несмотря на вечерний час, было здесь душно, жарко, от пыльных холмов несло зноем и пересохшим болотом. Я сначала побродил по обезображенному неизвестной силой лесу, потом снова спустился вниз, ощущая гнетущее беспокойство. Бригада чистильщиков, выделенная Мартином, времени зря не теряла. Плато было продырявлено в трех местах, и возле каждой шахты трудились люди и роботы. Игнат подвел меня к одной из них, подъемник унес нас в недра плато. Жара сменилась холодом каменного склепа. Выбрались на пересечении узких горизонтальных коридоров-ортов явно искусственного происхождения. Орты освещались белыми люминесцентами, на их стенах со следами грубой обработки уже висели указатели: "Бункер", "Сейф", "Центр" и "Центр-2". Игнат уверенно зашагал в сторону указателя "Центр". Коридор вывел в небольшой естественный грот, перегороженный рыжей от ржавчины металлической стеной. В стене чернел прямоугольник двери, сама дверь - из толстой брони с орнаментом из выпуклых змеек - лежала на полу грота. Мы вошли. Помещение, открывшееся взору, было невелико: круглое, с куполовидным потолком, вдоль стен - потухшие пульты и панели индикации, устройства скоростной печати, над пультами - экраны разного калибра, преимущественно разбитые. Пять кресел, три столика с ножками в виде сказочных драконов. Но не это приковало мое внимание. На полу, захламленном битым стеклом, осколками пластмассы, коробками, бумагой, гильзами, в разных позах лежали четыре скелета. Одежда на них полностью истлела, лишь на одном сохранились лохмотья черного цвета. В руках скелеты держали старинные пистолеты, вернее, их ржавые слепки, время не пощадило и металл. В двух креслах у пультов тоже сидели скелеты, у одного на костях коленей лежал автомат. Я представил, какая драма разыгралась здесь около двух веков назад. - Убиты, - сказал Игнат, наблюдая за мной. - По всем признакам, мы обнаружили императив-центр "Суперхомо". Сюда сходятся цепи сигнализации и управления всеми бункерами, благодаря чему мы обезвредили многие ловушки, рассчитанные на непрошеных гостей. - Может быть, их ухлопали по приказу? - предположил я. В зал вошел низкорослый Дуглас. Под эмблемой "Аида" на его рукаве выделялся шеврон руководителя группы. - Добрый день. Вы правы, их уничтожили по спецприказу. С тех пор в подземелье никто не проникал. - Понятно, - сказал я. - Последние хозяева лаборатории решили не рисковать. За что же их убили? - Эти уже не ответят. - Дуглас кивнул на скелеты. - Может быть, прояснят дело документы? Мы нашли два хранилища, в одном архив, в другом техническая библиотека, в ней работает ваша Люция. Архив с трудом просветили, там броня в два метра толщиной, но открыть пока не удалось. - Пошли посмотрим. - Игнат повернулся к выходу. В коридоре он уверенно направился в сторону указателя "Сейф". Через сто метров коридор повернул налево, в его стенах изредка открывались глубокие ниши и узкие ответвления. Издали доносились голоса, металлические лязги и прерывистое гудение. Впереди мелькала спина кого-то из чистильщиков. Человек оглянулся и тут же свернул, а Игнат вдруг насторожился, я увидел это по его напрягшемуся лицу. - Ты что? - вполголоса спросил я. Он остановился у бокового прохода, куда свернул идущий впереди, прислушался. - Могу поклясться... подождите здесь. - Он шагнул в узкий коридорчик, исчез в темноте. Ни звука, ни шороха, тишина, словно не человек шел, а его тень. Я переглянулся с Дугласом. Не знаю, о чем думал начальник аидовцев, но у меня мелькнула мысль о Зо Ли. В этот момент из бокового хода донеслось шипение, возглас Игната, и на нас выплеснулась волна такого зловония, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Следом выскочил Игнат, зажимая нос рукой. Задыхаясь от кашля, мы отбежали по коридору метров двадцать, но волна запаха погнала нас дальше, пока мы не наткнулись на одного из чистильщиков, копавшегося в груде снаряжения. Он с удивлением посмотрел на нас, принюхался, ни слова не говоря, разворошил кучу снаряжения и достал респираторы. - Этилмеркаптан, - глухо сказал из-под маски Дуглас и засмеялся. - Игнат, очевидно, спугнул скунса. - Откуда здесь скунсы? - с недоумением спросил я. - На глубине свыше ста пятидесяти метров под землей? - И все же мы нашли семейство скунсов. Сначала думали, что сработало одно из хитроумных устройств защиты лаборатории, удар запахом по обонянию действует не хуже дубинки, однако - скунсы... Игнат покачал головой, задумался. - Зо Ли? - спросил я негромко. - Я мог и ошибиться. Что ему здесь делать? Помолчали. Дуглас в это время привел команду подчиненных, и те принялись дезодорировать коридор. Через четверть часа вонь исчезла, хотя желудок все еще не мог забыть тошнотворного запаха, в котором, казалось, смешались все гнусные запахи гниения пищевых отбросов и разложения трупов животных... - Ф-фу! - выдохнул Игнат, снимая респиратор. - Пойду все же проверю. Он исчез и вскоре вернулся, сопровождаемый Дугласом. - Никого, там дальше тупик, ничего не видно. Пошли. - Погоди, - остановил я Игната. - Человек ведь туда Заходил? Куда он делся? Ты не ошибся коридором? Ромашин посмотрел мне в глаза и бросился назад. Он понял: вошедший в боковой проход человек не мог выйти через другой выход, раз коридор заканчивался тупиком. Мы тоже никого не видели. Значит, либо незнакомец получил такую дозу этилмеркаптана, что потерял сознание, либо... он не хотел, чтобы его видели. Я подбежал к тому месту, где мы видели неизвестного. Ничего не понимавший Дуглас рысил сзади. Из коридора вышел Игнат, подсвечивая путь фонарем. - Никого. Странно. - Проверь другие коридоры, может, он вошел не сюда. - Проверил, тупики. Но он вошел в этот, я помню точно. - Что с вами? - полюбопытствовал Дуглас. - Что вы обнаружили? - Здесь все коридоры заканчиваются тупиками? - спросил я. - Нет выхода в параллельные штреки? - Есть, конечно, хотя Точно не помню, в каком месте. По-моему, какой-то из ближайших ортов ведет к параллельному тоннелю. Игнат нырнул в проход, где его атаковал испуганный скунс. Коридорчик заканчивался тупиком: бугристая, фиолетово-коричневая стена, ничем не отличающаяся от стен штрека. Но Игнат сунул руку в эту стену - и она по локоть вошла в "камень". Инспектор хмыкнул, пошарил рукой, и стена исчезла. Коридор здесь не кончался, уходя куда-то в полумрак. На ладони Игната лежал плоский брусок с окошечком и тремя кнопками. - КОТ, - сказал он. - Как я сразу не догадался... КОТ - это "конструктор теней", стандартный аппарат, создающий видеоизображение любого предмета, он может воспроизвести - в зависимости от программы - даже тело человека в движении и применяется весьма широко - от театра, для быстрой смены декораций, до косморазведки. Здесь он кому-то понадобился для маскировки коридора, создал видимость глухой стены. - Ерунда какая-то! - сказал сзади озадаченный Дуглас. Он был прав. Логики в происшедшем я пока тоже не видел. Допустим, это был Зо Ли, неуловимый, вездесущий, чем-то или кем-то напуганный, скрывающийся даже от друзей, и от нас тоже. Но зачем ему возвращаться на Ховенвип? Что он может здесь искать? Стоп! Как это что? Он уже, бесспорно, владеет какой-то тайной "Суперхомо", но этой тайны ему мало! Есть еще что-то, необходимое ему позарез, и это "что-то" находится в данный момент здесь! - Связь с поверхностью есть? - повернулся я к Дугласу. - Немедленно перекрыть выходы из подземелья! Никого не выпускать, вплоть до применения силы! Организуйте прочесывание всех коридоров. Только... - Я помедлил. - Пожалуйста, осторожнее. Скорее всего, это все-таки Зо Ли. Другому просто незачем торчать на Ховенвипе. Дуглас продиктовал по рации мой приказ и бегом направился к своим людям. Игнат побежал следом. Запоздалая реакция, подумал я, он настороже и не будет ждать, пока его накроют в подземных лабиринтах... Я оказался прав. Прочесывание подземелий лаборатории ничего не дало, хотя чистильщики применили всю свою технику по отысканию новых, неизвестных ходов и пещер. Зо Ли ушел. Он, очевидно, ушел сразу же, как только разрядил в Игната дапль - пистолет запахов, баллончик из-под этилмеркаптана потом нашли в клетке ближайшего подъемника. - Вот так скунс! - почесал в затылке Дуглас. - Но зверюшек мы, честное слово, видели. Это могло быть и совпадением, а могло быть и работой того же КОТа, неизвестный конспиратор пользоваться им умел. Архив лаборатории - или, как его назвали чистильщики, "Сейф" - открыть в этот раз так и не удалось. Мы с Игнатом поговорили с Люцией, - она тоже ничем похвастать не могла, в библиотеке оказалась литература по всем отраслям науки от психологии до космологии, и только, - и улетели с Ховенвипа поздно ночью по местному времени, так и не дождавшись результатов. В Москве шел четвертый час дня, и я решил провести совещание по делу "Демон". Игнат в шутку называл такие совещания брифингами. Однако не успел я начать, как позвонил Ромашин-старший. - Очень хорошо, - сказал он, бегло оглядев компанию. - Как раз все, кто нужен. Прошу ко мне. Виом погас, я посмотрел на Игната. Тот пожал плечами: мол, ты же начальник отдела. - Что ж, - сказал я. - Шеф приказал быть. У него и поговорим. В кабинете директора уже сидели трое: старший эксперт техцентра УАСС Младен Лилов, его я знал хорошо, хотя он был доступен лицезрению практически только на оперативке у директора, и суровый на вид незнакомец, седоголовый, с залысинами, худой, длиннорукий и нескладный. - Садитесь. - Ромашин кивнул на стулья. Я бегло оглядел свою "гвардию": Игната, Первицкого, Витольда Сосновского - и пожалел, что не дал Игнату в помощники более опытного инспектора еще в начале работы. Расселись. Директор тронул сенсор, стена слева превратилась в кабинет с таким же столом-пультом. За столом сидел Мартин Гриффитс, напротив - уже знакомый мне Кит Дуглас. - Начнем, - сказал Ромашин и посмотрел на меня. - Докладывайте, Ян. Дело номер одиннадцать: "Демон". Краткую историю, меры, выводы, предложения. Из всех присутствующих только Лилов и худой незнакомец не были в курсе событий, и мой рассказ предназначался, очевидно, им. Я быстро и сжато пересказал историю дела "Демон". С минуту в кабинете было тихо, потом Филипп сказал: - Это поле событий. Ваши выводы, обобщения? Выводов и обобщений у меня не было, были только предположения, нуждающиеся в проверке. Не люблю скороспелых заявлений и быстрых действий в таких делах, тем более, что застряли мы пока на периоде накопления информации, по Игнату - на "периоде накопления тумана". Надо было думать, размышлять, разрабатывать рабочий вариант, и лишь потом обобщать, делать выводы и предложения. Поэтому я уклонился от прямого ответа и рассказал о принятых отделом мерах. Филипп улыбнулся глазами, он меня понял. - Ясно. В данном деле наиболее тревожны следующие моменты: совпадение биоаномалий на Ховенвипе и в месте падения атмосферного завода под Псковом, стрельба из "дракона", изъятие информации о "Суперхомо" из архивов Управления и Института социологии Земли, осведомленность таинственного похитителя "дракона" о работе отдела безопасности. Если это не Зо Ли, то кто? Если Зо Ли, почему не объявлен его целевой розыск? - Не было уверенности, что Зо Ли замешан во всех этих событиях, да и сейчас нет. - Сегодня, сейчас же дать ориентировку по розыску Зо Ли, составить его идентификат личности и разослать всем линейным отделениям правопорядка. Одна его стрельба говорит о том, что он социально опасен. Разберитесь, зачем он стрелял, какие цели преследовал. Кстати, он должен быть каким-то образом связан с отделом комплектации и снаряжения Даль-разведки. Патроны к "дракону", пистолет дапль с этилмеркаптаном, аппаратура КОТ... Начните поиск и с этой стороны. Возможно, выйдем на того, кто ему помогал. Теперь главное. Почему вы думаете, что аварии, известные нам, тоже дело рук Зо Ли? - Я так не говорил, - запротестовал я; у меня внезапно резко и сильно заломило в висках - как всегда, в самое неподходящее время. - Ну не так, но смысл тот же. Основания? - Фактов у нас действительно нет, - сказал я сухо. - Могу предложить гипотезу, объясняющую почти все. Во время разыгравшейся на Ховенвипе трагедии Зо Ли случайно овладел неким фактором, назовем его фактором "Д", который является конечным результатом деятельности лаборатории "Суперхомо". С его помощью он и совершает "диверсии" - те самые необъяснимые с точки зрения логики аварии. - Малоубедительно, Ян, - прогудел Гриффитс. - Говорил же - фактов нет, - разозлился я. - Это гипотеза. Предлагаю использовать ее в качестве прикидочного варианта дела. Не нравится - предлагайте свои версии. - Ты сказал, что твоя гипотеза объясняет почти все, - проговорил Первицкий. - Почему "почти"? - Потому что она подразумевает несколько вопросов типа "зачем?" Зачем, например, Зо Ли творить с помощью фактора "Д" безобразия с риском попасться на месте преступления? Он же прекрасный работник... был, во всяком случае. Все о нем отзываются хорошо. Второе: зачем он стремится проникнуть в подземелья "Суперхомо?" А именно это он и пытается сделать. Такое впечатление, будто он знает о лаборатории нечто такое, чего не знаем мы, и хочет... что? Завладеть новым фактором "Д"? И третье: зачем он стрелял в Игната со стажером? - М-да, - сказал Гриффитс после недолгого молчания. - "Суперхомо" - твердый орешек. Но исследования лаборатории не закончены, и мы надеемся найти сведения, проливающие свет на все загадки. - Я тоже надеюсь, - вставил Филипп. - То, что Зо Ли неким образом связан с авариями и катастрофами, еще предстоит доказать. Вполне вероятно, что речь здесь идет о новом физическом явлении. Но не исключена возможность, что это... - Пришельцы, - серьезно сказал Игнат. - Вот именно. - Ромашин-старший остался невозмутим. - Веселого тут, кстати, мало. Вспомните интуссусцепцию букового леса на Ховенвипе. Ни один из земных факторов так повлиять на лес, изменить его так сильно за считанные секунды или минуты не мог. На плато рядом с подземным хозяйством лаборатории обнаружен космодром. Почему бы "Суперхомо" не быть связанной с космическими исследованиями? Работала она под эгидой Института военно-космических исследований и могла экспериментировать с чем-то или с кем-то в космосе. Помните, полтора века назад на Луне был обнаружен объект "Зеро"? Об этом тогда много писала западная пресса, еще до Соединения... Ну, конечно, откуда вам помнить дела давно минувших дней. Дело в том, что с этим объектом работала одна из тайных лабораторий Пентагона; вдруг это была именно лаборатория "Суперхомо"? Поднимите архивы еще раз, поищите, с этой стороны мы быстрей выйдем на разгадку лаборатории. Итак, если вы не хотите делать выводы, попробую я. Дело под кодовым названием "Демон" движется слишком медленно. Действия неизвестного стрелка подпадают под статью "объявлен вне закона". Отсюда - усилить меры по розыску, пока не произошло более тяжкого преступления. Ускорить исследования "Суперхомо", направить туда наиболее опытных специалистов. Материалы подавать мне на стол через каждые шесть часов (Гриффитс кивнул). Для исследования феномена "Демон", или, как его назвал начальник отдела, фактора "Д", то есть собственно причин аварий, привлекаются группы экспертов и научни... э-э, ученых техцентра под руководством Младена Ли