с одновременным зомбированием... Янтарный камень посоха горел ярко и тревожно. Фессу приходилось словно брести через глубокое болото, утопая по самое горло в плотном сплетении корней, мхов и трав, когда каждый шаг дается лишь отчаянным усилием. Сейчас он не подчерпывал, как раньше, сил у Великой Шестерки, не обращался ко Тьме - это была чисто его некромантия, когда маг превращается в посредника между миром живых и Серыми Пределами, другое дело, что сами Пределы ни в каком посреднике не нуждаются и при случае не упустят редкостного удовольствия сожрать помимо обычной своей добычи так же и возомнившего о себе чародея. Некромантия без ритуалов, пентаграмм, жертв пыток и мук... какая-то не такая некромантия, как бы несколько не то, что Фессу довелось изучать в Ордосе. Хотя, собственно говоря, одна жертва все же требовалась - Фесс приносил в жертву себя, потому что, как ни крути, некроманты былого были отнюдь не глупцами и понимали, что с Тьмой шутки плохи, неважно, принадлежит ли эта Тьма их собственному миру или пришла откуда-то извне. Оттуда и пошли всевозможные темные обряды, кошачьи гримуары и иные ухищрения высшей некромантии - прикрыться чужой болью! Укрыться за чужими спинами, даже если это пушистые спины несчастных и ни в чем не повинных кошек! И все это - вполне оправдано и логично, ибо действует все тот же принцип меньшего зла... Фесс чувствовал, как его сила, сливаясь еще со множеством рассеянных, по капле сочащихся через Эвиал сил, обращается в тугие канаты, вновь соединяющие воедино старые кости в глубоких ямах. Треснули под напором неупокоенных могильные плиты - здесь, на свежих могилах, безутешные родственники еще не успели поставить настоящих памятников, и потому там лежали простые плиты, переходившие от одного нового обитателя погоста к другому. Теперь им пришел конец. Как ни крепка была Рысь, но и она не удержалась от сдавленного не то крика, не то стона, когда земля на погосте начала вспучиваться и трескаться. Показались уродливые головы зомби, еще более пугающие оттого, что тление не успело превратить их в совершеннейший кошмар, который человек не может даже как следует разглядеть: бунтует собственное сознание. Пятеро неупокоенных, до сих пор в обрывках саванов и перепачканной землею смертной одежде - как правило, самом лучшем, что было у покойного - стояли перед некромантом. О да, силы не обошли их стороной, горели зеленым глаза, клацали уже успевшие вырасти зубы, руки-клешни тянулись вперед, жадно трясясь в ожидании добычи. Фесс успел мимолетно удивиться, что все пятеро зомби умерли молодыми - из них никто не перевалил и на четвертый десяток. Но сейчас это было совершенно неважно, потому что впервые, наверное, некроманту удалось хорошее, прочное заклятье подчинения. Зомби не проявляли желание немедленно сожрать того, кто вырвал их из могильного покоя. За спиной кто-то коротко всхлипнул. Не обращать внимания! Тебя ничто не может отвлечь, некромант. Ты как азартный игрок, поставивший все на одну-единственную карту, и в случае проигрыша уже нельзя будет сыграть "на квит". - Идите вперед, - приказал Фесс неупокоенным. - Идите и беритесь за оглобли. - Пятеро мертвяков молча повиновалась. Заржал и забился мспуганный конь, однако зомби не обратили на него никакого внимания. Просто взялись за оглобли и дружно потянули. Телега рванулась вперед так, что захрустели и заскрипели все оси и скобы. - Поехали, - махнул рукой Фесс. Рысь ловко запрыгнула в повозку, устроилась рядом на передке - ей было очень страшно, она старалась не выдать своего ужаса, и это было странным - потому что истинный воин Храма вообще не должен знать что такое страх. Жуткая процессия миновала оглушенную и обездвиженную ужасом деревню. Все живое перед ними удирало без оглядки, и Фесс не сомневался, что уже подобраны соответствующие строчки туманных и лживых пророчеств - что-нибудь о Разрушителе, шествующем в компании... гм... Разрывающей и... и Поражающего, что-нибудь такое, людям нравится пугать себя такими именами. И будет в рассказах их скромная телега какой-нибудь <огнем подкованной> колесницей, где колеса - из человеческих черепов, спицы - из берцовых костей, ну а борта, само собой, из ребер... Зомби ни грязь, ни холод были, естественно, нипочем. Они мерно тянули повозку вперед, и сперва все шло хорошо, однако затем Фесс увидел, что мертвые головы начинают как-то подозрительно поворачиваться, мертвые глаза начинают пристально глазеть по сторонам, явно выискивая живую добычу. "Ну нет, милые мои, об этом даже и не мечтайте, - зло подумал про себя Фесс. - Не выйдет. Вы, мои разлюбезные, дотянете нас до Вечного леса... а потом, пожалуй, я проверю с вашей помощью, так ли хороша защита преподобного отца Этлау. А нас уже - поминай как звали!.." Долго молчавшая Рысь наконец глубоко вздохнула, слегка прижалась плечом к Фессу. Воительница ужасно стыдилась своего страха, хотя как раз стsдиться тут было нечего. Воин Храма - если, он, конечно, именно воин, а не разменная монета - как раз и должен уметь бояться, потому что только тогда у него есть шанс сходить больше чем на одно задание. По сторонам дороги то тут, то там мелькал с воплем удиравший селянин. Сворачивать с тракта они не стали, поехали напрямик. Зомби, наверное, протянули бы телегу и через бездорожье, но Фесс не хотел рисковать. Поддержание заклятья быстро высасывало силы, отдача и откат разливались по телу мучительной тянущей болью, от которой накатывала дурнота и кружилась голова, так что Фессу пришлось что было сил вцепиться в дощатый передок телеги. Чем скорее они окажутся в Лесу, тем лучше. И даже то, что Светлые эльфы не признавали некромантию среди благородных магических искусств и состояли в союзе с теми же инквизиторами, Фесса смутить не могло. Не может такого быть, чтобы беглецов просто так выдали аркинским заплечных дел мастерам. Не зря ведь говорили ему другие эльфы, нарнийские: "Мы еще не настолько безумны, чтобы убивать некроманта в сердце наших собственных владений". И были совершенно правы, кстати.... Навстречу им попался торговый караван. Судя по меланхоличным, укутанным в войлочные попоны верблюдам, шел он откуда-то или из Салладора, или даже из-за Восточной Стены. Тоже понятно - предзимье в Море Призраков не слишком благоприятствует мореплавателям, часты шторма и бури, лучше не рисковать, везти товар посуху, удобной тоговой дорогой, что ведет через Салладор и Мекамп мимо южных рубежей Вечного леса прямо сюда, в Эгест. Караванщики не сразу поняли, что же именно движется им навстречу. Телега как телега, только вместо коней пятеро мужиков вроде бы ее тянут. Мужиков ли?.. Да нет, вон как будто и баба впряглась... надо ж как, люди у них телеги по снегу тягают, а коня сзади привязали. Смех, да и только. Первыми почуяли неладное верблюды. Животные все, как один, вдруг уперлись, заревели на разные голоса, даже не столько заревели, сколько закричали от ужаса, почти как люди, - и, не повинуясь ошарашенным погонщикам, бросились врассыпную. Лопались веревки, тюки падали на снег, в дорожную грязь, раскрывались, разрывались, дорогие ткани и благовония оказывались в лужах. На какое-то мгновение караванщики, похоже, решили, что их животные просто чего-то испугались, может, волчьего запаха или чего-то подобного и попытались остановить разбегавшихся, или, по крайней мере, спасти падающие в грязь дорогие товары; однако кто-то самый догадливый сообразил повнимательнее присмотреться к тащившим телегу "мужикам", и... Это был темнокожий молодой караванщик в коротком меховом кожухе, с тремя золотыми каплями серег в правом ухе; Фесс видел, как паренек, только что лихорадочно подбиравший что-то с земли, внезапно замер, и лицо его посерело, бледность пробилась даже сквозь природную смуглость салладорского уроженца; сперва затряслась челюсть, потом руки, потом все остальное, а в следующее мгновение караванщик (наверное, из младших купецких подручных, или приказчиков), выронив прямо в грязь какие-то сверкающие безделушки, которые только что собирал с таким тщанием, истошно завопил так, словно его резали, и бросился наутек, в один миг вломясь в окружавшие дорогу заросли, тотчас же скрывшись в них. Остальные караванщики недоуменно проводили парня взглядами... после чего сами, наконец, разглядели, что же движется сейчас прямо на них. К отчаянному реву разбегающихся верблюдов прибавились тотчас заглушившие их крики разбегавшихся еще быстрее людей. Бросая собранное, срывая даже теплую одежду, чтобы не мешала бежать, караванщики порхнули в разные стороны от дороги, кроме одного или двух, которым, похоже, от страха просто отказали ноги. - Что ж ты делаешь, некромант, - только и смог простонать несчастный маг Воздуха, успевший к тому времени прийти в себя. - Насколько я понимаю, одан Джайлз, одан рыцарь движется по направлению к Вечному лесу, где только и есть надежда на излечение наших раненых, - сладким голоском пропела Рысь и вновь умильно взглянула на молодого волшебника. Тот судорожно сглотнул, и в глазах его на миг блеснуло жизнью, льдистое отчаяние как будто приразжало когти... похоже было, что Рысь оставалась чуть ли не единственной ниточкой, соединявшей Джайлза с что именовалось "реальным миром". - Смотри, что с людьми сталось, некромант... - Да что ж с ними такого уж ужасного сталось, план Джайлз? - возразила Рысь. - Все живы. Все здоровы. Убыток, конечно, понесли, ну да у купцов мошна толстая, если и оскудеет, то не сильно. А нам задерживаться нельзя. Святые братья нам на пятки наступают, в затылок нам дышат. Одан рыцарь решил, что нам надо в Вечный лес скорее, значит, так тому и быть. - Нам теперь не только в Вечный лес, нам теперь и в Серые Пределы-то нельзя, - сумрачно проговорил молодой волшебник; Джайлз, похоже, совсем пал духом. - Брось, - повернулся к нему Фесс. - Что такое стряслось?.. Я ж этих зомби ни на кого не натравливал. Погоди, дай срок, так и караванщиков этих всех найдем и их потери покроем, если уж это тебя так волнует... - Что ты несешь, некромант... не доживем мы до этого, никто из нас не доживет, даже она, - кивок в сторону нахмурившейся Рыси. - Хотя лучше ее на свете, наверное, вообще никто не дерется. Но у инквизиторов найдутся бойцы и получше... - Откуда ж им взяться, если Рысь - самая лучшая? - хмыкнул Фесс. - Она на мечах в мире небось лучшая, а у отцов-куторов другим принято сражаться, - возразил Джайлз. - Да, собственно, некромант, что я тебя уговариваю, не хочешь - не верь, а только в Вечный лес мы, я вижу, войдем, а вот обратно уже не выйдем... - Не каркай, пророк недоделанный! - обозлившись, рявкнул некромант. - Я обещал тебя вытащить - и вытащу, даже если мне для этого придется весь Вечный лес на щепу перевести!.. - Куда тебе, - безнадежно проговорил маг Воздуха, опуская, почти что роняя голову. - Ты только и можешь, что зомбей своих несчастных из могил вытягивать... - Зомби, а не зомбей, - машинально поправил некромант. - Какая разница? Все равно пропадать нам... чувствую я, судьба нас настигает... - Не ной, - отвернулся Фесс. - Помолчать можешь, нет? Коль не можешь - так я могу тебя заговорить, губы сами дратвой зашьются... Маг не ответил. Сидел на краю телеги, бессильно свесив руки между колен и уронив голову. Видел он сейчас перед собой только липкую да холодную дорожную грязь, и, наверное, точно то же самое творилось сейчас у него на душе; однако там, где другому человеку, быть может, и удалось бы сдержать себя, маг воздуха, по мнению Фесса, раскис вконец - вот и пялься себе на грязь, и вольно ж поступать так тому, кто сам в себе разуверился и в будущем отчаялся!.. И после этого пошла, как говорится, потеха. Шло время, тракт становился все оживленнее и оживлен нее, люди выбирались на большую дорогу, отправляясь каждый по своим делам - избегнув страшной опасности, Эгест жил всегдашними делами и заботами даже не подозревая о случившемся. Невольно некромант подумал о сгоревшей ведьме, чьего имени он, кстати говоря, так ведь и не узнал - а что случилось бы со всеми этими деревнями, городками и замками, если бы отец Этлау не подоспел вовремя и не покончил бы с той ордой, что подъяла ведьмина небывалая сила?.. А на тракте тем временем творилось что-то невероятное. Народ, едва завидев впряженную в телегу пятерку зомби, с воплями бросался кто куда, бросая на произвол судьбы свои возы и тому подобное. Кто посмелее да понахальнее, еще успевал, улепетывая, прихватить что-нибудь с чужой повозки. Крики, гвалт, плач, ругань - уже после того, как страшная телега миновала. Разумеется, никто не дерзнул заступить им дорогу. Однако среди тех, кто повстречался им на пути в тот день, оказались не только забитые пахари, пекущиеся лишь о своем прибытке купцы или алчные баронские откупщики. Кто-то думал в тот миг не только о себе, кто-то погнал верхового гонца в ближайший городок покрупнее, кто-то сумел не только вызвать панику этими вестями, но и собрать тех, кто решил сопротивляться шагающему неупокоенному ужасу, несмотря ни на что. - Муграр, - бросила Рысь, едва впереди среди снежной пелены замелькали черные срубчатые башни и невысокий частокол. - Ленное владение его светлости Дунабара Муграрского, скотины редкостной. Выжимает из сервов последнее, поелику еще в силах, вовсю пользуется правом первой ночи, состоит в кровной вражде с половиной окрестных владетелей, но зато очень набожен, постоянно жертвует Святой Церкви, охотник за ведьмами - словом плачут по такому Серые Пределы, ох, плачут... - Однако ж он не трус, - вдруг сказал Джайлз поднимая голову. - Посмотрите-ка, что за милая депутация нас встречает! Сумерки должны были уже вот-вот наступить, из низких туч валом валил снег, однако, несмотря на это, беглецы видели наглухо закрытые в неурочное время ворота городка и выстроившуюся наверху частокола стражу. Не городовые ополченцы, все сплошь дружинники - баронские цвета, длинные щиты на манер корыта, перенятые у имперской пехоты, низкие шлемы, добрые доспехи... и арбалеты. Барон Дунабар, может, и являлся редкостной скотиной, но вот ни дураком, ни трусом он не был. Потому что над головами дружинников вился тонкий личный вымпел самого барона. - Надо же... - протянула Рысь. - Сам пришел. Неужели решил... Что, по ее мнению, мог решить барон, они так и не узнали. Его милость не стал утруждать себя всякими там формальностями вроде предложений сдаться и тому подобного. Как только телега приблизилась на расстояние выстрела, арбалетчики дали первый дружный залп. Произошло все это настолько неожиданно, чт даже Фесс не успел ничего сделать. На их счастье, у храброго барона оказались неважные стрелки - большая часть арбалетных болтов прошла мимо, а что попали, угодили в несчастных зомби, которым от этого, само собой, не было ни жарко, ни холодно. А две единственных стрелы, что летели прямо в беглецов, успела каким-то чудом отбить Рысь - после чего, задыхаясь и прижимая левую руку к сердцу, без сил рухнула на дно повозки, рядом с неподвижными орком и гномом. Джайлз широко раскрытыми глазами пялился на воткнувшуюся в дощатый борт стрелу с железным наконечником - одну из двух, отбитых Рысью. Похоже, маг Воздуха впал в полный ступор. - Проклятье! - заорал Фесс, хватая посох и широко размахиваясь им. Безмозглые зомби тащили телегу прямо к воротам, под стрелы, и второй раз уже никто, даже Рысь, не сможет отбить тот десяток или два болтов, что полетят в лица беглецов. - Право, право, направо вертайсь, звери мертвые! - зло гаркнул он на зомби, что медленно, слишком медленно стали выполнять команду. Снег таял, не касаясь раскалившегося каменного навершия, посох оставлял за собой в воздухе серо-дымный рассыпчатый след; и одновременно Фесс пытался припомнить, когда и как ему удалось вот примерно также остановить нацеленные в него стрелы... Искажающий Камень. Снова в руке, вынырнувши ниоткуда. Фесс поймал себя на мгновенном удивлении - после схватки в Кривом Ручье Камень, сделав свое дело, загадочно и необъяснимо исчез и опять возвращается, словно в кукольном театре, где в руке марионетки-рыцаря в нужный момент появляется картонный меч... "Я понимаю, что вы хотите, маски, - злобно подумал Фесс, не уставая понукать своих безмозглых зомби. - Наверное, я не до конца раскрылся. Еще какие-то барьеры остались. Вы не можете их разрушить, это под силу только мне самому. Но только нет, на сей раз ничего у вас не выйдет. Видно, пришла пора тряхнуть стариной. Вы хотели разозлить некроманта по имени Неясыть? Могу вас поздравить - вам это и в самом деле удалось". Арбалетчики выстрелили вновь. Рысь смогла сесть, все еще держась за бок; но прежде, чем болты долетели до развернувшейся наконец телеги, которую пятеро неупокоенных тащили сейчас тряской рысью по заснеженному городскому выгону, Фесс встал в повозке, выпрямившись во весь рост. Посох с ярко горящим навершием описал вокруг некроманта один круг, другой, третий; движение все убыстрялось и убыстрялось, Фесс походил сейчас на одного из героев волшебных сказок Синь-И, обезьяньего принца Хан-Умм-Анна, чьим излюбленным оружием как раз и был посох, которым доблестныи принц, ухитрившийся поссориться со всеми небожителями, отбивал в бою даже пущенные в неге молнии, каменные ядра и прочее, обрушенное на его бедовую голову разъяренными противниками. И стоявшие на стене оцепенели от ужаса, потому что некромант, крутя свой посох, выкрикивал какие-то слова на не ведомом никому языке - никто не знал их точного значения, но смысл люди поняли безошибочно: проклятый чернокнижник призывал на их несчастные головы все бедствия вселенной суля пожары, наводнения, содрогания земной плоти, нашествия саранчи и нежити, подъем мертвецов из могил, набеги не только троллей и огров, но также и половинчиков из-за Вечного леса, которые, как известно, напасть хуже троллей и огров, вместе взятых. Арбалетные болты бессильно отскакивали от бешено крутящегося посоха, его каменное навершие описывало круги с такой быстротой, что вокруг некроманта словно бы вспыхнуло кольцо янтарно-желтого пламени. С полдюжины стрел угодили в зомби, но мертвяки, даже с торчащими из их голов железными древками, продолжали тащить телегу столь же невозмутимо, как и без оных. Невольно люди опускали оружие, со страхом провожая взглядами кошмарную процессию - те, у кого хватило на это духу. Самые смелые послали еще несколько стрел - тоже без всякого успеха. А снег валил все гуще и гуще, небеса словно отзывались на призыв измученной земли, прячущейся под белыми завесами, словно малыш в кроватке, укрывающийся с головой одеялом от ночных страхов. Белая плотная мгла окутывала поля, спускались сумерки, и очень скоро стрелки вынужденно отставить арбалеты - видно было в лучшем случае на два-три десятка шагов. :Как бы то ни было, его светлость господин барон Дунабар мог торжествовать победу. Некроманта сразить не удалось, но и в славный лен господина барона проклятый чернокнижник не проник - умчался в ночь на своей телеге, влекомой поднятыми для ужаса и злодейств мертвецами... Что и говорить, надолго хватит этого вечера добрым муграрским обывателям, и после пары-тройки лет никто и сомневаться не будет, что злодей-некромант сгинул, сраженный меткой стрелой одного из доблестных защитников города - либо самого господина барона (истории для придворных льстецов и их отпрысков), либо какого-нибудь "бывшего лучшего, но опального стрелка", защитника бедных и обездоленных, которого сам собака-барон умолял на коленях и за которого выдал после этого свою раскрасавицу-дочь... А еще лет через десять речь уже пойдет о том, как злодея срубили в честном бою на мечах, как привели в город, как рвался он, выл, визжал и богохульствовал в ожидании неминуемой казни и как сожжен был на ратушной площади при большом стечении народа. И, что самое удивительное, найдется тьма свидетелей, которые готовы будут клясться на Кодексе Спасителя, что все именно так и было, перед их собственными глазами! Так стоит ли стараться, некромант? Те, кого ты защищаешь от неупокоенных, ежедневно рискуя собственной шкурой, - те самые простолюдины громко восхваляли бы отцов-экзекуторов, попадись ты и в самом деле им в руки и окажись вторично прикованным к столбу посреди высокой горы хвороста. И непременно нашлась бы какая-нибудь добррая старушка, что поспешила бы к костру со своей любовно припасенной вязаночкой... Фесс тяжело опустился обратно на солому. Использованное им заклятье изначально никак не предназначалось для отражения летящих стрел. И ему пришлось по ходу дела ломать тщательно выстроенные схемы и планы, добавлять новые компоненты, так, чтобы получилась именно та равнодействующая, которая именно отбросит летящее железо, а не попытается, скажем так, вжать саму повозку в землю. Однако далась эта скоростная ломка собственных заклятий нелегко. По всему телу расползалась какая-то жгучая боль, руки и ноги отказывались повиноваться, - как всегда, после сильного удачного заклятья Фесс превращался в совершеннейшую развалину. Брать его сейчас можно было голыми руками. Хорошо еще, что и снег, и ветер, и холодает - едва ли баронские молодцы сунутся в такую погоду за стены города. Мысль эта повлекла за собой другую, не менее животрепещущую - что им самим надо искать где-то укрытия на ночь. - Н-не надо, одан рыцарь, - внезапно проговорила Рысь. Девушка еще не пришла в себя после тех двух стрел, лежа чуть живая подле Прадда и Сугутора. - Не надо останавливаться. Идем дальше. В Лес. Потому что иначе... Феcc сжал зубы и кивнул. Она права. Как бы то ни было, инквизиторов слишком много, чтобы рисковать повторной схваткой. Надо выдержать. И нечего экономить силы, холод сейчас становился страшнее преследователей. Хотя... в буре легче затеряться следы заметает чуть ли не на глазах, хотя кто знает помеха ли это сейчас для отцов-экзекуторов?.. ...Они ехали, не останавливаясь, всю ночь. Рысь наконец сумела встать, подобралась поближе к некроманту, вновь, теперь уже не скрываясь, прижалась плечом. Он не отодвинулся. Ее плечо казалось удивительно теплым, словно настоящая печка, и тепло, что шло оттуда, как-то очень быстро прогоняло злую ломоту во всем теле. Маг Джайлз, уже успевший превратиться почти что в снеговика, так и сидел, нахохлившись и не шевелясь. Он, кстати, не соизволил сдвинуться с места, и когда в них летели стрелы с городских стен. Кто знает, может, и в самом деле решил не бороться с судьбой? Мол, как будет - так и будет?.. Стемнело, и снег загустел настолько, что нечего было и думать двигаться дальше без магии. Безмозглые зомби легко затащили бы телегу в какой-нибудь овраг или еще чего похуже. О маскировке и о том, что остаток пути до Вечного леса им удастся проделать втайне, следовало забыть. Фесс покосился на мага Воздуха. Волшебство Эбенезера было б сейчас более чем кстати... но да уж ладно. Сидит, бедолага, с таким лицом, что, кажется, вот-вот готов руки на себя наложить. Лучше его сейчас в покое оставить. Некроманту пришлось пустить в ход те хитроумные заклятья, что позволяли видеть в темноте - необходимейшая вещь, когда приходится работать в подземных криптах и коридорах, но, увы, также легко и отслеживаемая теми, кому местонахождение Фесса знать вообще-то совершенно не следует. Ладно, пусть знают. Сделать, надеялся Фесс, все равно долго еще ничего не смогут. Мало-помалу они обогнули городок и вновь оказались на дороге, сейчас, само собой, совершенно вымершей и безлюдной. Снег валил не переставая, зомби, несмотря на всю свою неутомимость, тащили повозку все медленнее. Мир вокруг них замирал, словно все-все, и высокие вязы вдоль тракта, и занесенная снегом трава вдоль обочин, и звери, и птицы в лесах, и даже нечисть в тех же чащобах, - все впадало в какое-то оцепенение, даже не в спячку, а именно в оцепенение, словно в ожидании неминуемой беды и в тщетной надежде - что, может быть, еще пронесет. За всю ночь ни Фесс, ни Рысь, ни Джайлз не сомкнули глаз. Они миновали целую череду деревень, быстро тонущих в снегу, три или четыре замка, городок (ворота были заперты, им пришлось ломиться в обход через снежную целину). Утро они встретили уже на берегу Крученой - небольшой, но быстрой речки, что весело несла свои воды к Гвинере, неспешно и величественно катившей свои валы на юг, к Морю Призраков. Крученая, собственно говоря, была уже пограничьем - в двадцати лигах от нее, в дне пути, начинался Вечный лес. В отличие от Нарна, Вечного леса люди не страшились. Давным-давно со Светлыми эльфами заключен ряд, которого обе стороны придерживались на удивление неукоснительно в эти времен смут и предательств. Из глубин Вечного леса его хозяева сами поставляли древесину, сплавляя по малым рекам бревна, и у людей не было необходимости устраивать вооруженные экспедиции за строительным материалом. Торговали вообще обильно и охотно, благо было чем. В Вечном лесу весьма ценились изделия эгестских мастеров-бронников, ну а люди в обмен охотно брали тонкие, легкие, но необычайно прочные серебристые клинки эльфийской работы. При этом и те, и другие строго держались своих, в грамотах прописанных границ, не нарушая ничьи пределы. Пограничные бароны отнюдь не рвались во главе своих дружин штурмовать лесные бастионы, а эльфы (опять же в отличие от нарнийцев) не наступали своей зеленой армией на людские покосы и пажити. Даже Инквизиция не слишком совала сюда свой нос. Конечно, совершенно спокойной жизнь здесь назвать тоже было нельзя. Вечный лес потому и назывался Вечным, что был очень, очень стар, гораздо древнее даже эльфийских правителей. Жили в нем всякие существа, многие из которых обосновались под его зеленой кровлей задолго до появления тут Перворожденных. Обитали тут и огры, и тролли - лесные с горными, и великаны, и еще множество иных, давно забытых в других местах человеческого мира. За Вечным лесом простирались владения воинственных половинчиков, которые, как известно, прославились на весь Эвиал как непревзойденные ( и единственные) добытчики эльфиек, ценимых гораздо дороже золота султанами, эмирами и прочими правителями знойного Салладора. Низкорослые, но свирепые, ловкие и упорные воители пробирались не только в эльфийские земли, они тревожили набегами и северный Мекамп, и восточный Эгест. Так что и стены, и частоколы тут оказывались совершенно нелишними. Крученая, конечно же, еще не замерзла, но сало уже плыло вниз по течению. Холод наступал, зима обещала выдаться долгой и свирепой - абсолютно неподходящее время для странствий бездомного мага! Пришлось направляться к мосту. Там стояла стража, над крепким срубом поднимался дымок, на ветру, запахнувшись в подбитые мехом плащи, коченели двое караульных. Фесс настолько устал и измучился поддерживать правившее зомби заклинание, что решил махнуть на охрану рукой. Разбегутся - их счастье, не разбегутся - сведут короткое знакомство с Рысью. Караульщики, само собой, вытаращили глаза на приближавшуюся к ним невиданную процессию. Младший, безусый воин, тоненько взвизгнув, бросил свой бердыш и окарачь пополз прятаться куда-то под мост. Старший же, хотя тоже задрожал всем телом, оружия, тем не менее, не бросил. Более того, на негнущихся ногах он таки вышел вперед, перегородив повозке дорогу на мост и опустив поперечное бревно. - П-п-п-пошлину п-п-п-платить к-к-к-то 6-6у-дет? - просипел он, хлюпая простуженным носом. Храбрость заслуживала уважения. Фесс молча кивнул - мол, сколько? Караульщик замялся. Был он дядькой уже в годах, с красным обветренным лицом и густой пегой бородой, тертый и битый жизнью. Фесс заметил шрам под ухом, явно от сабельного удара. - Ды-ы-ык... эт-та... полцехина плати, стал-быть, поелику воз твой о пяти конях, значится... - Какие ж это кони, деревня! - вмешалась внезапно Рысь, высовываясь вперед. - Не видишь, кто перед тобой?! - Как не видеть, дева, как есть вижу, - почувствовав под ногами твердую почву, стражник даже перестал заикаться. - Вижу, что пять тягловиков у вас, значится, так что как за пять коней платите... - Это не кони! - запальчиво выкрикнула Рысь. - Людей от коней не отличишь, страж? Сколько эля хмельного выхлебал?! - Сколько б ни выхлебал, весь мой стал, - отпарировал мытарь. - А токмо все едино мне - хучь кони у вас, хучь лешие, хуть аггелы небесные, Спасителю самому служащие. Пять в тягле - плати за пять. И никаких там разговоров. Рысь, похоже, уже готова была схватиться за сабли, но ее опередил Фесс, бросивший стражнику полновесный цехин. - Возьми. За храбрость тебе, воин. Скажи мне только, ужели ж ты наших... нашего тягла не испугался? - А чегo ж его бояться? - стражник все-таки дрожал и здоровенный бердыш так и мотало из стоны в сторону. - Подумаешь, мертвяки телегу тащат! Я бы так сказал - добро! Побольше б таких мертвяков... а то конито, кони - как падеж начнется, так прямо бяда... Стражник отвалил запор на бревне, лесина поднялась, открывая проход. Фесс тронул телегу. Повозка прогрохотала по обмерзлым бревнам, и тут, похоже, караульщика наконец проняло. Он тихонько взвыл и грузно осел в снег. Рядом с ним шлепнулся бердыш. На левом берегу Крученой отдельные лесные лоскутки, изрядно прореженные рубками, стали стягиваться вместе, раскидывались широко и привольно; пока еще это были обычные человеческие леса, но если в остальной части Эгеста безраздельно господствовали елки да сосны, здесь их место заняли дубы и грабы. По дубовым стволам карабкались вверх полчища вьюнков, сейчас сухих и словно бы полумертвых. Многие деревья в этих дубравах не успели даже сбросить листья на зиму - настолько стремителен был в этом году ее приход. Лесные великаны облачились в снежно-белые кольчуги, точно готовое к бою войско. Обычно - как вспоминал Фесс уроки землезнатцев - эти края из-за близости к Вечному лесу славились хорошей погодой, мягкостью зим и незасушливостью лет, но сейчас, похоже, старуха-метель как следует собралась с силами, и никакое эльфийское волшебство не смогло помешать ей завалить дубравы слоем снега, так что колеса телеги вязли чуть ли не на треть обода. Путники приканчивали дорожные запасы, предусмотрительно захваченные с собой Рысью. В мешке Фесса было достаточно денег (инквизиторы ни на что не польстились, верно сочтя монеты проклятыми), и он решил послать девушку в первую же деревню, что попадется навстречу, купить припасов. Однако Рысь, выслушав его, лишь отрицательно покачала головой. - О нас уже каждый барон на пути знает, одан рыцарь. Каждый священник, каждый староста сельский, каждый мытарь, каждый трактирщик, что святым братьям обязан доносить. Наверняка за нас обещана небывалая награда. Зачем вводить этих бедолаг в искушение, а потом еще и отбиваться от них, если у них хватит дурости на нас напасть? До Вечного леса - совсем чуть-чуть. Там станет легче, одан рыцарь, поверьте мне, я знаю. - Бывала? - тотчас спросил некромант. - Приходилось, - кивнула воительница. - И далеко хаживала? - От края до края, одан. - А что же там делать стражу Храма? - Смысл дней искала, после того как из Храма-то того... не только ведь лиходеев вверх ногами вдоль дорог развешивала... к эльфам тоже заходила. Думала, может, они помогут. А там меня только и стали что про Храм расспрашивать. Боятся они его, не понимают и боятся, вот и стараются, где только можно, разузнать хоть что-нибудь. - И что же ты? Не сказала ни слова, конечно? - полуутвердительно сказал Фесс. - Почему же не сказала? Конечно, сказала. Вопрос только в том, что же я сказала, - засмеялась Рысь. - Одной неправды мало, учили меня, нужна полуправда, такая, какую захотим мы. Такую-то они от меня и услыхали. - Прости, Рысь, но почему было не сказать правду? - неожиданно для самого себя спросил некромант. - Не хотел затрагивать эту тему, но... для человека ты слишком похожа на эльфийку. Я бы сказал, что твоя мать вела свой род из Вечного леса... если бы не знал, что полуэльфиек, в отличие от полуэльфов, нет и быть не может. Налицо Рыси не дрогнул ни один мускул. - Не ты первый, кто говорит мне это, одан рыцарь. Но увы - я, к сожалению, не из Вечного леса. А жаль, - Рысь засмеялась. - Хотела бы я быть эльфийской принцессой! Жила бы - как сыр в масле каталась! Сплошные праздники, танцы, пиры да галантные кавалеры! Песни да баллады, музыка звезд, отзвуки высоких сфер, все вместе... Сказка, да и только!.. Но, увы, я не эльфийка. Даже не полу, - неожиданно буднично закончила она. - В Вечном лесу меня принимали потому, что и впрямь надеялись разузнать через меня о Храме... да только не преуспели. С тех пор не то чтобы от дома отказали, но радушия былого нет как нет. Впрочем, пусть их, - беззаботно махнула она рукой. - Пока мы живы, надо жить! - Трудно не согласиться, - кивнул Фесс, украдкой поглядывая на Джайлза. Сказать по правде, маг Воздуха начинал изрядно пугать некроманта. Когда люди впадают в такое состояние, они могут учинить все, что угодно, даже наложить на себя руки. - Так что не надо нам никаких припасов, - Рысь возвращалась к злобе дня. - До Вечного леса и так дотянем. И в деревни не полезем. Лучше обогнуть, одан. Верь мне, лучше будет. Чувствую, что нам всюду уже горячие встречи готовят. - Какой смысл? - пожал плечами Фесс. - Если Этлау и иже с ним знают о судьбе той засады, что ждала нас в горловине... - А мужиков-лапотников ты тоже так сумеешь, одан? - в упор спросила Рысь. - Мужиков, которые на тебя станут охотиться не из подсердечной ненависти, а потому что так попы сказали, те, кто с ними один кусок хлеба переламывает? Их мы тоже всех положим? - Странно слышать такое от стража Храма, - медленно проговорил Фесс, в свою очередь не сводя глаз с воительницы. - Если на нас нападут, я стану защищаться. Если это будут простые люди, которых выгонят против нас силой или обманом, я сделаю все, чтобы просто напугать их. Думаю, что этого хватит. Если же дойдет до крови - не думаю, что дам себя вот так запросто убить кому бы то ни было, Рысь. Всегда считал, что в Храме думают точно так же. - Я тоже так думала, одна... пока не попала сюда, пока свою деревню не завела, пока не стала ее защищать-оборонять, - покачала головой Рысь. - И поняла, что, когда ты настолько силен - ты не можешь убивать тех, кто настолько слабее тебя. - Ерунда какая! - поморщился Фесс. - Значит, если бы отец Этлау поставил против нас в засаду не матерых мужиков, а сотню-другую десятилетних мальчиков и девочек, они взяли бы меня голыми руками, а я еще помогал бы им затягивать узлы потуже? Так, по-твоему, выходит, что ли? Рысь усмехнулась. - Детишек ты бы распугал, одан рыцарь. Одним-единственным зомби. Хотя... должна сказать, что мысль здравая. Что ты станешь делать, если инквизиторы пойдут в атаку, прикрываясь заложниками? А у тебя не будет возможности ударить избирательно? - Что толку в этих разговорах, Рысь? Прикрываясь, не прикрываясь... когда прикроются, тогда и станем думать, - раздраженно отмахнулся некромант. - Не желаю сейчас себе голову этим забивать. Нам бы сейчас до Вечного леса более-менее тихо добраться... - Тогда послушай моего совета, одан рыцарь, - тихо сказала Рысь. - Давай обогнем деревни. Их не так уж и много осталось. А насчет еды... потерпим. Что нам, впервой, что ли? Фесс дернул щекой и ничего не сказал. Но, когда на пути среди белых полей зачернели тесовые крыши очередной придорожной деревушки, решительно повернул мертвяков к лесу. Отчего-то проверять слова Рыси практикой ему решительно не хотелось. Без всяких приключений они миновали поселок, потом еще один, потом еще... Серый денек все тянулся и тянулся, незримое солнце миновало зенит и Начало клониться к западному горизонту. Рысь указала рукой на мелькнувший невдалеке замок - в противовес виденным ими раньше этот мог похвастаться и числом, и высотой башен. Стены казались новехонькими, от них словно только что убрали строительные леса. - Бреннер, - коротко бросила Рысь. - Это замок Бреннер, одан рыцарь. Фесс пожал плечами. Ему это название ничего не говорило. - По слухам, им владел последний некромант, которого Инквизиция сожгла здесь два с половиной века назад. Тогда они еще только набирали силу, святые братья... впрочем, что я рассказываю одану рыцарю общеизвестное... - Представь себе, что одан рыцарь ничего об этом не знает, и продолжай, - распорядился Фесс. Встрепенулся и Джайлз, выйдя на время из своего постоянного транса. - Стоящий во Главе говорил, что это случилось уже после того, как был уничтожен Чародей Ужаса... Фесс сощурился. Об этой истории Даэнур говорил. О странном маге, что сам собой проник в глубины некромантии, почерпнув ее основные законы, по всей видимости, от дуоттов; о том, как этот самый Чародей потом впал в полное зло, построил в северных горах замок и попытался начать править окрестными землями посредством страха и стали; и о том, как двое странных героев, монах и девушка-воин, прорвались в замок и уничтожили его вместе с хозяином - правда, ценой собственной жизни. - ...Уже после того. Но, говорят, у Чародея были ученики. Или... последователи. Одним словом, говорят, что его знание не пропало. Последним его хранителем был владетель Бреннера. Его звали Сид. Сид Бреннерский, последний барон этого рода. Он достиг немалых высот в черном искусстве. Но, увы, возгордился и решил употребить доставшуюся ему силу во зло. Не во имя власти или чего-то еще - просто во зло. Ему нравилось убивать. - Ты к чему мне это рассказываешь, страж? - подозрительно осведомился Фесс. - Про Чародея Ужаса я слышал... так, чуть-чуть, краем уха. Но о Бреннере от тебя узнаю впервые. Что ты хочешь этим сказать, Рысь? - То, что Бреннер погиб, - сухо сказала воительница. - Его убили, одан рыцарь. Несмотря на все его магическое искусство. - А какое это имеет отношение к нам? Уже Вечный лес вот-вот покажется! - заметил некромант. - А такое, одан рыцарь. Бреннера убили после того, как к нему применен был тот самый прием, о котором я говорила. На него послали толпу детишек. Попы заморочили им головы, втолковали, что каждый погибший будет тотчас же взят Спасителем в надзвездные чертоги... - И Бреннер дал себя убить? - недоверчиво спросил Фесс. - Он попытался не дать. Стал убивать. Его застигли в чистом поле, он слишком уж уверовал в свою непобедимость... ну а потом за детишками пошли их родители. Их Бреннер перебил, наверное, половину. Трупами была завалена вся пашня. Но оставшаяся половина все-таки разорвала Бреннера на мелкие кусочки, хоронить нечего было. Замок потом святые братья себе забрали: - Так что ж мы тогда прямо к ним в логово лезем?! - не выдержал Фесс. - Предупредить не могла, страж?! - Тут одна дорога, - невозмутимо парировала воительница. - Где ж одна?! - рявкнул Фесс. - Вон, полей сколько! - Полей много, а вход в Вечный лес - один, одан рыцарь... - Ничего не понимаю! - Да что ж тут не понимать, одан Фесс? Эльфы не так глупы, чтобы оставить свои владения без защиты. Стрелков за каждым деревом ставить - никакого войска не хватит, а наемничества, в отличие от нарнийских, Светлые эльфы не признают. Вот и закрывают... чародейством. Фесс сделал непроницаемое лицо. Никто и никогда не слышал, чтобы Вечный лес обороняла какая-то невозможная магия. Только ордосской академии в годы ее наивысшего расцвета удалось сотворить вечно- огненную стену, что перегораживала перешеек в дне пути от города магов... - Нет, одан ры