йчас, на самом краю гибели. Наш святоша, наш Белый маг, верное чадо Матери-Церкви - гляди-ко, осмелился голос возвысить! Жалко парнишку - теперь-то его Этлау и вовсе в порошок сотрет... И яснее ясного, что ничем эта глупая выходка Фессу уже не поможет. Этлау и бровью не повел. Не произнес ни одного слова, сделал лишь короткий, быстрый жест - и на Эбенезера Джайлза со всех сторон навалились сразу пятеро дюжих инквизиторских служек. Волшебник и пикнуть не успел, как оказался скручен и связан - весьма умело и быстро, - после чего тотчас же уволочен куда-то в неизвестном направлении. Все это заняло не больше нескольких секунд. Рот Джайлзу заткнули тотчас, и все, что услыхал Фесс, было лишь неразборчивым мычанием. Только теперь к душе некроманта пробился самый настоящий страх. Омерзительный, липкий и мутный, того сорта, что заставляет даже, казалось бы, смелых людей валяться в ногах у победителей, тщетно вымаливая пощаду. И тогда про себя Фесс произнес наконец одно лишь короткое слово: "Тьма!" Он не слишком верил, что это может подействовать, однако шепчущий мягкий голос отозвался тотчас, словно Она все это время стояла рядом, терпеливо дожидаясь его зова. "Ты все-таки вспомнил обо мне? Когда стало некуда бежать и нечем стало сражаться - тогда лишь ты вспомнил о моих словах? Не при таких обстоятельствах хотела б я услыхать твой зов, некромант..." Слова застряли у Фесса в горле. Ну да, понятно, заблудший сын вспомнил о старом отце, только когда пришла беда и больше не у кого просить помощи и защиты. "Не думай, что я настолько всемогуща в вашем тварном мире, - продолжала его незримая собеседница. - Твои враги владеют немалой силой... все, что я могу из своего далека, - это отвлечь их на себя... дальше уже твое дело, некромант. И смотри, не поступи со мной, как ты поступил с шестью Владыками!" Фесс не выдержал, вздрогнул. Какую плату потребует от него обладательница этого низкого обольстительного голоса? Существо, не имеющее плоти, находящееся повсюду и нигде, бессмертное, неуничтожимое, вездесущее... которому невесть зачем потребовался умеющий противостоять Серым Пределам смертный. Несколько мгновений Фесс ждал, по-детски зажмурив глаза. Ничего не происходило. Все так же монотонно бубнил инквизитор, зачитывая приговор - он уже покончил с Сугутором и перешел к Прадду. С орком, как извечным врагом человеческой расы, вообше не следовало церемониться и прибегать ко всякого рода излишествам типа судебной процедуры. "Берегись, некромант. Ты вступил на дорогу, с которой уже не свернуть. И не потому, что она плоха - ни то не знает, чем плюха Тьма, чем хорош Свет, или, наоборот, чем Тьма хороша, а Свет, соответственно, нет - а потому что нельзя простому магу, не достигшему поистине заоблачных высот могущества, играть с предвечными силами, особенно если эти предвечные силы отнюдь не пребывают в вечном полусне, а упорно стремятся к каким-то своим, никому не понятным и в принципе непознаваемым целям. За тобой и так уже огромный долг, некромант, остановись, не отягощай свою душу лишним, потому что... Так что, лучше сгореть?! Нет, зачем же. Но истинные маги тем и отличаются от нахватавшихся по верхам колдунов, что телесная смерть для них просто переход к совершенно иной форме существования... Ага. К иной форме. В той самой Тьме, слившись с ней, отдав все то, что составляет твое 'Я', и во имя чего? Иллюзорного бессмертия ?" Фесс не успел докончить этот спор с самим собой - как и все подобные споры, совершенно бессмысленный, потому что умирать некромант отнюдь не собирался, Пусть Тьма обретет надо мной какую-то власть, это неизбежно, успокаивал он себя, потом я все равно найду способ... Какой именно он найдет способ, осталось неясным, потому что в тот самый миг Этлау вдруг дико взвыл, не завопил, не закричал, а именно взвыл, словно смертельно раненный зверь, совершенно нечеловеческим голосом, схватился обеими руками за горло; крик сменился хриплым стоном, отца-экзекутора с двух сторон подхватили служки, но было уже поздно - и Этлау, и Фесс ясно чувствовали надвинувшееся со всех сторон незримое ни для кого облако темной первобытной Силы, не умеющей ничего, кроме как давить и плющить, от эта-то Сила сейчас и столкнулась с тем, что обращало в ничто все магические действия как некромантии, так и Святой Магии. Что за талисман оказался в руках Этлау, Фесс, понятно, не знал. Но сейчас это и не было важно - обрушившаяся на оберег инквизитора мощь не смогла превозмочь его чары, но зато освободила от их действия всех остальных. По жилам Фесса словно побежала новая кровь стремительно обращаясь в жидкий огонь. Магия оживала и некромант словно бы рождался в эти мгновения заново; он не мог приказать цепям разомкнуться, не мог воспарить в небеса и скрыться, подобно птице, но зато в его распоряжении была мощь Серых Пределов, а это значило - быть бою! Этлау первым понял, что происходит. Его взгляд скрестился с Фессовым: лицо экзекутора претерпевало сейчас удивительную метаморфозу, кожа белела на глазах, не бледнела, а именно белела, словно кто-то плеснул на нее густой сметаной. - Зажигайте! - не своим голосом завопил инквизитор, взмахивая рукой, бросив дочитывать приговор. - Некроманта мне спалите, только его одного!.. Надо отдать должное подручным Этлау - они не дрогнули и не испугались, хотя, не приходилось сомневаться, почти все из них, кто хоть как-то владел магией, мгновенно поняли, что происходит на площади Кривого Ручья. В распоряжении Фесса оставалось не более секунды - много ли времени надо, чтобы вскинуть к плечу уже заряженный арбалет и прицелиться в неподвижно висящую на цепях мишень?.. И уже плелось где-то в самой глубине изощренное заклятье, из разряда истинно высокой Некромантии - однако уже начальные его такты, оказавшись прямо посреди бушующей незримой схватки, причудливо изменились, исказились, потеряв первичное направлние и размах. И внезапно со всех сторон до слуха Фесса донесся многоголосый хор безжизненных, пустых голосов, какими только и могут обращаться к пробудившему их от смертного сна пустые черепа неупокоенных: "Идем, мы идем, идем, идем..." Фесс похолодел. Случилось именно то, чего он так боялся. Конечно, выпустить толпу зомби и прочих обитателей могил на своих врагов - поступок, достойный адепта Черной магии, равнодушного к людским страданиям и горю, того, кто возомнил себя "стоящим над", обладающим правом власти над жизнью и смертью других, убивающим, не защищаясь, а просто так, потому что этого требуют его "цели", зачастую совершенно безумные. Время остановилось. Точнее, оно двигалось, но медленно-медленно, словно песчинки из верхней половинки часов вынуждены были прорываться сквозь незримую преграду. Фесс видел все вокруг, застывшее, как при немой сцене в традиционной салладорской трагедии: плотное кольцо инквизиторов и смешавшегося с ними простонародья, бешено рвущиеся к небу языки пламени с пылающего костра ведьмы, бессильно и безмолвно обвисшие на цепях фигуры Правда и Сугутора, фигуры профосов с факелами, Этлау на краю судейского помоста, воздевшего руки в нелепо патетическом жесте... и черные, черные, черные тучи, невесть откуда взявшиеся в небе над деревней, тоже застывшие, смотрящие вниз тысячами тысяч невидимых глаз - словно готовые вот-вот рвануться к земле теми самыми вихрями, что до основания разрушили несчастный Арвест, утянув с собой во Тьму всех его обитателей, и живых, и мертвых, равно как и воинов Империи Клешней, имевших глупость бросить вызов Наследству Салладорца. - Нет, только не это! - вырвалось у Фесса. - Только не это! Я не Атлика, чтобы бросать в топку Тьмы невинные души, спасая свою собственную! "Значит, ты не настоящий некромант", - услыхал он. А на недальнем погосте, в пределах церковной ограды, земля не зашевелилась, не вспучилась - она нулась к небу десятками, если не сотней, фонтан раскалывались на части немногочисленные каменм плиты над могилами местных богачей, у кого хватип мошны оплатить за дорогой в этих местах гранит. Но все равно, никакие зомби и призраки не спасли бы вызвавшего их - потому что стрелам хватило бы и доли мгновения, чтобы достичь цели. Однако они ее не достигли. Кто-то из стрелков в панике швырял оружие наземь, кто-то, напротив, разряжал его, целясь в неподвижных Фесса, Прадда и Сугутора, но стрелы каким-то диковинным образом до целей не долетали, вспыхивали и горели в воздухе, в том числе и стальные болты тяжелых самострелов. А перед глазами Фесса с болезненной резкостью вдруг возникла картина заснеженного зимнего поля, гордый всадник в броне с вычеканенным василиском, сжавшаяся впереди кучка из примерно полутора сотен врагов, летящие навстречу ему, Фессу, длинные и меткие стрелы, что вот точно так же вспыхивали и горели еще в полете, словно натыкаясь на невидимый пламенный купол. А он словно наяву ощущал острые грани Искажающего Камня в своей руке. И это воспоминание резало, подобно клинку - то, от чего он бежал, настигало, настигало, настигало, он слышал издевательский хохот масок у себя за спиной... Впрочем, почему же за спиной? Вон они, в первых рядах толпы, надменный Эвенстайн, картинно положивший руку на эфес, и плечистый, словно медведь, Бахмут, со здоровенным посохом в руках, которым умелый боец отобьется и от нескольких мечников... Они смотрели прямо в глаза Фессу. И откровенно смеялись ему в лицо. Все было понятно. Они таки нашли способ обойти его заклинание, отрезавшее его от собственной памяти и прошлого, того самого npшлого, что хранило в тайне место, где пребывали Мечи. А неупокоенные уже вырвались с погоста полезли вперед, вытянув жуткого вида руки-грабли, нагие костяки или местами еще покрытые гнилой, разлагающейся плотью, разинув рты, усаженные нечеловечески длинными и острыми зубами, словно у волков. Неупокоенным все равно, кого убивать - на пути к подъявшему их стояла плотная живая стена, а это значило что ее, то есть стены, просто не должно существовать и этим все сказано. Искажающий Камень... реликвия, вынесенная Фессом из пылающего Мельина, страшное оружие в умелых руках, то, от чего здесь, в Эвиале, не должны знать ни защиты, ни спасения, в каких же безднах ты пребывал доселе, где прятался, с тем чтобы в нужный момент явиться на помощь своему хозяину, хотя, видят всемогущие бездны, хозяин отнюдь не желал этого! Фесс скосил глаза - да, в ладони холодно светился зеленым Искажающий Камень. Воля Фесса вызвала его из неведомых глубин Межреальности, и в этой части, можно сказать, план масок удался полностью. Но даже Искажающий Камень не в силах был порвать сковывавшие некроманта цепи. Или, вернее сказать, мог, но каждое его использование, каждое почерпывание Силы из прошлого означало очередную победу масок и поражение его, Фесса. Проклятье, он предпочел бы уже сейчас собственное прозвище, полученное в этом мире, - Неясыть. Да, он предпочел бы вновь стать Неясытью, отказаться от себя уже окончательно - если ценой, скажем, за вернувшуюся ловкость в обращении с оружие станет потеря Мечей. А неупокоенные были уже рядом. Толпа с воем бросилась в разные стороны, никто не дерзнул заступ им дорогу - Этлау с искаженным лицом так и стоял на своем помосте, по-прежнему пытаясь вернуть себе власть над своим загадочным амулетом, а его инквизиторы уже бежали, и поступали совершенно правильно - обычное оружие против тех же зомби помогает мало, а мало кто из соратников Этлау мог похвастаться знанием магтт, достаточным, чтобы противостоять неупокоенной орде. Конечно, бежали не все. Фесс лишний раз мог убегаться, что в Инквизиции служат отнюдь не только трусы, мучители, палачи и кровавые властолюбцы. Некоторые инквизиторы не бежали. Напротив, собой закрывали детей и женщин; некромант чувствовал пошедшую в дело магию Спасителя, слишком, увы, слабую, чтобы противостоять его собственному разрушительному заклинанию. Несколько зомби даже упали, сложились кучками пылающих костей и плоти, один совсем молодой инквизитор выхватил из такого костра длинную, горящую с одного конца берцовую кость - она пылала странным ослепительно белым пламенем, разбрасывая во все стороны снопы столь же белых искр - и сам ринулся в наступление. Он успел поджечь четырех неупокоенных, прежде чем его самого сграбастали сзади и в один миг разорвали на куски. Как ни странно, атакующие зомби оставили совершенно без внимания самого главного из инквизиторов - отца Этлау, застывшего, подобно сакраментальному соляному столпу, на краю судейского помоста. Лицо преподобного экзекутора потемнело от прилива крови, он словно изо всех сил старался справиться с неподъемной тяжестью. И не побежал еще один человек - молодой маг Воздуха по имени Эбенезер Джайлз, о котором, похоже, все забыли в воцарившемся безумии. Над его головой засветился неяркий голубоватый нимб, и огненная плеть молнии хлестнула по наступающей толпе мертвяков; и такова оказалась сила первого удара, что зомби просто разорвало на части. Так, наверное, начинал свой знаменитый последний бой несказанно более могущественный маг Фрегот Готлибский; и, наверное, Джайлза ждал бы такой же конец если бы... Если бы самый лихой зомби, повинуясь отчаянному приказу Фесса, не оказался наконец рядом и жутко осклабившись, просто перекусил чудовищно измененными волшебством зубами сковывавшие некроманта цепи. - Освободи их! - рявкнул Фесс, оказываясь на земле и указывая неупокоенному на по-прежнему прикованных орка и гнома. Сам же некромант намотал конец цепи на кулак и решительно шагнул к Этлау - как бы то ни было, с этим типом он обязан покончить раз и навсегда! Зомби со всем усердием выполнил приказ - но в следующее мгновение власть Фессова заклятья над ним, как видно, дала трещину, потому что жуткие зубищи клацнули возле самого горла Прадда. Орк с ревом отмахнулся цепью - никакого иного оружия ни у кого из спутников некроманта сейчас и в помине не было; голова зомби лопнула, словно перезревшая дыня, но, и обезглавленный, тот не остановился. Если нет зубов, будем рвать когтями, ведь главное - рвать, кромсать и убивать, а уж чем - это дело десятое. Фесс ударил. В спину, соединяя силы замаха цепью с разрушительным заклятьем, возвращавшим отжившую плоть в то место, где она только и должна пребывать, не тревожа собой белый свет. Зомби разломило надвое, и вновь некромант ощутил нечто подобное уколу совести - ему приходилось убивать тех, кто, как ни крути, пришел ему на выручку, кто жил сейчас незавсимо от его воли, пусть даже этим страшным и чудовищным подобием настоящей жизни. - Джайлза вытащите! - приказал Фесс орку и гному. Похоже, разговор с Этлау придется отложить - по всей деревне зомби и скелеты уже гонялись за ее обитателями, вламываясь в дома, выбивая двери и окна; и уже повис над Кривым Ручьем страшный не то крик, не то стон, крик тех, кого успели сграбастать неживые руки, не ведавшие пощады. Орк и гном церемониться с магом Воздуха не стали - просто сгребли под руки, невзирая на так и блещущие во все стороны молнии. Самому Фессу предстояло сейчас загнать всех зомби обратно под землю - или просто уничтожить, смотря по тому, что будет проще, после чего крайне желательно было бы отыскать свое имущество и как можно скорее уносить отсюда ноги, потому что Тьма не станет постоянно держать свою простертую длань над его, Фесса, головой; а если Этлау вновь обретет власть над своим амулетом, ему, некроманту, придется плохо. Отецэкзекутор был не из тех, кто совершает одни и те же ошибки дважды. - Что же ты делаешь, злодей! - тонко завопил Джайлз, тщетно пытаясь вырваться из медвежьих объятий Прадда. - Ты же убийца, ты же женщин, детишек... - Он захлебнулся собственным криком. - Молчи, дурак! - не менее страшным голосом заорал в ответ некромант. Они все вчетвером оказались в самой середине площади; пять или шесть инквизиторов стаскивали с помоста впавшего, похоже, в самый настоящий транс Этлау; они отчаянно рисковали, но им повезло - неупокоенных гораздо больше привлекали те, кто в ужасе бежал от них или же кто, подобно Фессу с Джайлзом, начинал драться в открытую. Фесс топнул ногой. Мучительно рванул душу откат заклятья. Мерным речитативом полились слова из заветных Даэнуровых конспектов. Некромант обращал самого себя в подобие громадного молота, плющившего и дробившего кости неупокоенных - хорош же, однако, полководец, уничтожающий свою собственну армию!.. Но иного выхода у Фесса просто не оставалось. Наверное, он и в самом деле не мог считаться н стоящим некромантом, с легкостью пускающим под нож во имя собственных целей поголовно всех в обреченном селении... По деревне еще рвались и вминались в землю чудовищно отвратительными лужами неупокоенные, а Фесс месте с гномом, орком и пытавшимся упираться Джайлзом уже бежали прочь, туда, где лежал - несомненно, в каком-то гнезде инквизиторов - рунный меч некроманта. Там наверняка пребывало и остальное имущество странников. Хаос, воцарившийся в Кривом Ручье, настойчиво заставлял вспомнить о конце света, столь упорно предсказываемом всеми пророками на земле и особенно - верящими в Спасителя. Метались и вопили люди, немногие смельчаки пытались отмахиваться колами и топорами от наседавших зомби - заклятье Фесса, увы, действовало не мгновенно и не на всех сразу. У избы, где, судя по всему, осталась поклажа Фесса, стояла стража - инквизиторы с мечами и арбалетами наготове. Несмотря ни на что, они не покинули поста, не испугались и не побежали. И, увидев некроманта, тратить время на всякие там "стой, стрелять буду!" не стали. Один болт прошил правое плечо гному, другой засел в ноге Прадда. Третий летел прямо в лицо Фессу, и тот успел уклониться каким-то чудом, его словно бы отшвырнуло с пути стрелы; прежде чем стражники подняли запасное оружие, некромант размахнулся цепью. Он был один против шестерых, за спиной осталось двое раненых друзей - изрыгающий проклятья гном, пытающийся выдернуть засевшее в плече древко, и прыгающий на одной ноге орк, словно мальчишка, занозивший пятку. Джайлз остался как бы и не под присмотром. Фессу противостояли настоящие бойцы, опытные, страшные и, судя по всему, не боящиеся смерти. Короткие мечи так и замелькали вокруг него, пришлось вертеться волчком, отбивая удары - только отбивая! Правда, неожиданная подмога подоспела от гнома - несмотря на рану, Сугутор тоже кинулся в драку. Миг и железная лента обвилась вокруг руки оказавшегося недостаточно расторопным инквизитора, еще миг клинок словно по волшебству перелетел в руку гнома, а затем тому потребовалось не более пары секунд чтобы сразить троих, слишком увлекшихся прижатым к стене некромантом. После этого у остальных здравый смысл все-таки возобладал над чувством долга - они бежали. Преследовать их было некому. Правда, уже убегая самый смелый - или самый безумный из них, что, как правило, одно и то же, повернулся и крикнул растерянно топтавшемуся на месте Джайлзу: - Предатель! Ну ничего, мы тебя еще достанем!.. Фесс и рычащий от боли гном оказались внутри. В бедной горенке в середине, на полу, лежали их мешки. Инквизиторы ничего не тронули - наверное, сами эти вещи казались им проклятыми. Было тут и оружие, и припасы, и посох Фесса, и секира орка, и топор гнома, и рунный меч погибшего рыцаря. Были тут и обломки посоха святого... - как его там? - с которым ходил незадачливый маг Воздуха. Гном кривился и шипел от боли, но тем не менее мужественно взвалил на себя львиную долю поклажи. - Еще ведь этого орчару тащить на себе придется... - пропыхтел он, подныривая под очередной мешок. На улице они застали сидящего на земле орка, которому Джайлз пытался магическим образом затянуть рану. Получалось это у мага не очень, но, во всяком случае, болт ему вытащить удалось. - Уходим, чародей! - рявкнул на Эбенезера некромант. - Видишь, раненые у нас? Если настигнут, всем конец! - К-куда ж это я пойду? - вдруг забормотал маг Воздуха, и лицо его сделалось белее мела. - С тобой что ли?.. - Предпочтешь остаться? Думаешь, Этлау тебе простит эскападу на площади?! На лице Эбенезера отразилось мучительное колебание. Он колебался, а время все уходило и уходило: Гном тем временем при помощи Прадда все-таки избавился от стрелы в плече; Фесс принялся наскоро его перевязывать. Оставлять Джайлза тут было никак нельзя, а этот дурашка, похоже, не понимал, что Этлау просто разрежет его на мелкие кусочки вместе с неподсудностью духовным властям и даже статусом полноправного мага ордосской Академии... x x x ...Когда некромант сказал мне, что нам надо уходить всем вместе, у меня от страха даже в глазах помутилось. Не преподобного Этлау боялся я тогда, не кары возможной, а того, что пойди я с некромантом - и все, это разрыв со всем, во что я верил и чему, думалось, служил в меру слабых сил своих. Я же неподсуден! Не может Этлау меня... - Может, может, - усмехнулся некромант прямо мне в лицо. - Еще как может. Ты и оглянуться не успеешь. Аркин далеко, Ордос еще дальше, и придется тебе либо убивать своих братьев по вере, себя спасая, либо... как ведьма, на костре поджариваться. Уносим ноги, коллега, пока еще можно! И тут меня словно прорвало. - У тебя нет совести, некромант, - закричал я, забывая обо всем, - невесть сколько народу, которого твои мертвяки разорвали, понимаешь ты или нет, колдун распроклятый, что ты... - Ага, мне, наверное, следовало дать им сжечь себя и моих! - проорал в ответ Черный волшебник, но я-то видел, что на самом деле он смутился. - Следовало, - сказал я как можно серьезнее. - Во всяком случае, я бы на твоем месте поступил так. Я своими глазами видел, как зомби твои разорвали ребенка. Он не успел вбежать в дом. Ему было лет пять, не больше. Что ты ответишь Спасителю, когда настанет твой час, некромант? Волшебник ничего не ответил, только глаза отвел. - После об этом поговорим, - наконец тяжело произнес он. - После, Джайлз, хорошо? А пока у нас с тобой двое раненых, и... - Раненые - это да, - согласился я. - Они страдать не должны. Но я... И тут я запнулся. Своими глазами видел, как мертвяки рвали людей, в первую очередь, конечно же, тех, кто не в силах был убежать, - старых да малых, - и думал, что уж я-то, конечно, никогда не стал бы спасать себя такой страшной ценой, но... Но хорошо так рассуждать, когда сидишь у себя дома, в полной безопасности, и не грозят тебе отцы-инквизиторы, даже не из самых высших, так, какие-то подручные Этлау, который, насколько мне ведомо, был в Арвесте, конечно, не последним, но притом и далеко не первым. Захолодело в груди. И так плохо, и эдак нехорошо. Этлау мне спуску не даст, понимал я, да еще скорее всего на мне злость постарается сорвать... и трижды прав Черный маг, что здесь, в глухих да безбожных краях, где в каждой деревне, считай, ересиарх на ересиархе сидит и ересиархом погоняет, не станет инквизитор со мной церемониться и не станет санкции Аркина запрашивать. Загонит на костер, как ведьму, вот и вся недолга. Продрала меня дрожь. С одной стороны, страшно себя в руки Этлау предать... кого другого - поверил бы я святому брату, но не этому, что высокий чин воина инквизиции позорит! С другой стороны, отправиться с некромантом - это пойти на открытый бунт против Святой Матери нашей, которая, конечно же, за паршивых овец, оказавшихся в ее стадах, не ответственна... - Решай бы... - вновь начал было Черный волшебник, но тут коротко взглянул в конец деревенской улочки - словно кинжалом полоснул - и какой-то знак сделал. Загудело там что-то, застонало - я даже не повернулся. Не хотел видеть некромантии его проклятой. - Твои дружки, - зло бросил мне маг. - Ну что Джайлз?.. Хотя что я тебя, как девку ломающуюся уговариваю... - Он зло плюнул в стылую осеннюю грязь и пошел прочь. Следом заковылял орк, поддерживаемый под локоть гномом, который сам морщился от раны в плече. Я обернулся. Там, куда ударило заклятье некроманта, что-то горело, жирный черный дым поднимался вверх, к серым плотным облакам, и там, за этим дымом - чувствовал я, - собирались для решающего броска инквизиторы. И хищно всматривались в непроглядный мрак оголовки десятков и десятков стрел. И я решился. - Подождите! - крикнул я в удаляющуюся спину некроманта. - Подождите меня, я с вами!.. Некромант остановился. Посмотрел на меня и слабо улыбнулся. - Не бойся, - услыхал я. - Помогу тебе. В случае чего - ото... И тут невесть почему лицо некроманта стало белее снега, он осекся, резко дернул щекой и быстро защагал прочь, так что оба его раненых спутника еле поспевали за ним. x x x Кое-как, пользуясь всеобщим смятением, беглецам удалось выбраться из Кривого Ручья. Гном и орк, с наскоро перетянутыми ранами, еле тащились. Видно было, что дроты инквизиторов оказались не так просты - у обоих раненых начался сильный жар, по коже быстро расползлась отвратительно синюшного вида опухоль. Болты явно несли в себе яд, однако почему-то он не убивал сразу - может, помогла магия, которой ни Фесс, ни Джайлз не пожалели, стараясь спасти спутников. Опухоли вроде удалось приостановить, но и Сугутор, и Прадд быстро слабели. Фесс хотел было прибегнуть к Искажающему Камню, но магическая реликвия таинственным образом исчезла а сам некромант не мог сказать - появлялся ли у него этот самый Камень во плоти или то была только иллюзия... В общем, так или иначе, Камень пропал Фесс знал, что потерять он его не мог... значит, оставалось только одно - Камень вернулся туда, где и пребывал все это время. Хотелось верить, что до поры... Казалось, что у четверки изгоев остался только один путь - обратно в Нарн, искать эльфов, прося у них помощи и защиты. Этлау, несмотря на всю свою бесноватую храбрость, не решился бы полезть в зачарованный лес. Однако именно этого инквизитор наверняка от них и ждал. Людей Этлау привел с собой не так много, их хватило бы на одну деревенскую площадь, но отнюдь не на настоящую облаву. Ему оставалось действовать во многом наудачу, и, конечно, требовалось точное знание, куда делись беглецы. А куда они могли бы деться, как не в Нарн? Не в Эгест же им лезть, где на каждом шагу - баронские да графские замки, дружины и прочие прелести, не говоря уж об отцах-инквизиторах в каждом сколько-нибудь крупном селении? Стоит Этлау разослать весть - и начнется настоящая охота. Чтобы прорваться сквозь это кольцо, им придется убивать, Убивать и еще раз убивать - а у Фесса до сих пор стояло перед глазами жуткое зрелище разгула неупокоенных в Кривом Ручье - пусть недолгое и им же самим пресеченное, но это уже неважно. Он вызвал подземных тварей, он страшной ценой спас свою собственную жизнь, он прибег к помощи Тьмы, он не сдержал вротого Слова некроманта, данного ведьме, да вдобавок чуть не дал это же Слово в третий раз - на сей раз Эбенезеру Джайлзу. Впрочем, кое-кто может посчитать, что и дал - произнес ведь он вслух, забывшись: "помогу тебе"? "Тьма, Тьма, ты что же, скрупулезно подсчитываешь все до единого мои промахи и ошибки, словно ожидаешь момента, когда сама плоть этого мира перестанет носить меня ?.." Тьма ничего не ответила. Ушла, скрылась отвела от незадачливого некроманта свой всевидящий взгляд - надолго ли? Так или иначе, они шли на восток. Первую ночь провели в холодном облетевшем лесу, нарубили лапника, не таясь, развели костер. - Нас накроют, - мрачно изрек Джайлз. - Ох ох на беду связался я с тобой, некромант! - На беду или не на беду, теперь уже не узнаешь, - огрызнулся Фесс. - Помогай, волшебник! Хоть охранные круги поставь, пока я ранеными займусь! Конечно, от Этлау не защитили бы никакие магические круги, но, по крайней мере, можно было надеяться, что отцу-экзекутору не удастся подобраться незамеченным. Маг со вздохом кивнул. С каждой пройденной лигой Джайлз все глубже и глубже погружался в меланхолию, не отвечал на вопросы, не вступал в разговоры, плотнее и плотнее кутался в плащ и пялился в землю. "Ладно, нет времени тратить силы еще и на этого капризного мальчишку", - с раздражением подумал Фесс и занялся орком. Прадд с Сугутором храбрились, но странные раны высасывали из них силы с потрясающей быстротой. Опухоли больше не росли, но синюшность не проходила, плоть начала загнивать, распространяя зловоние. Фесс с минуту смотрел на жуткого вида язвы, и щека его начала подергиваться. Едва ли назавтра гном с орком смогут ходить, несмотря на весь свой кураж. А значит - путь по лесам окончен, надо выбираться на большак, искать телегу и как-то двигаться дальше восход. А это все равно что чуть ли не добровольно дать себя в руки Инквизиции. Этлау можно назвать кем угодно, только не глупцом. У инквизиторов свои способы быстрой передачи вестей. Да и безо всяко магии - вершник, меняя коней, запросто обгонит плетущуюся по бездорожью группу, и уже в первой древне может ожидать засада. Фесс погладил эфес рунного меча. Если Этлау вновь применит свой гасящий всю магию артефакт, останется надежда только на честную сталь. И на сей раз колебаться нечего. Хотя, цена возвращения боевого искусства - возвращение воспоминаний (чего наверняка добиваются маски), - но тут уже ничего не сделаешь. Маски, маски... да, они оказались врагами хоть куда. Умными и изобретательными. Они быстро поняли, что ничего не смогут добиться от Фесса, пусть даже разрезав его на куски. Ни пытки, ни магия, сколь угодно глубокое проникновение в память не выдадут им местонахождения столь вожделенных для них Мечей. Им оставалось только одно - сделать так, что самому Фессу ничего не останется, как только вспомнить о них. Приказать сам себе, чтобы это произошло, некромант не мог - иначе не стоило огород городить, сгодились бы и самые обычные пытки. Только нечто сверхисключительное могло пробудить тонкие, никакой магии не подвластные связи, и маски на удивление тонко и ловко сумели из ничего создать это самое "сверхисключительное". Как бы то ни было, маски, не маски - путники остановились в мокром осеннем лесу, забившись в густой ельник. Уже за полночь принялся моросить какой-то припоздалый дождь, наверное, из последних в этом году, скорбно зашуршал по хвое, забарабанил по натянутому плащу, под которым постанывали и хрипели в беспокойном сне орк и гном. Джайлз долго вышагивал кругом да около шипящего костра - пришлось пустить в ход магию, чтобы огонь не потух, но, наконец, тьма и холод пробрали даже его, преодолев все то, что он сейчас испытывал по отношению у Фессу. А уж испытывал он наверняка немало. - Не дуйся. - Фесс хотел было дружески хлопнуть Джайлза по плечу, но взглянул тому в лицо - и вовремя сдержался. Слова упали, сухие и мертвые, и ельник тотчас же жадно припрятал их. - Ты убийца, некромант, - простонал несчастный Эбенезер, каким-то судорожным движением вскидывая голову и вперяя в лицо Фесса совершенно безумный вгляд. - Ты убил их всех в деревне. Ты - зло, зло истинное и чистое, если только может быть чистое зло. Я думал совсем недавно - ты не такой. Мы дрались с тобой рука об руку, а ты напустил на несчастных крестьян своих зомби, ты, ты, ты... - Под пристальным взором Фесса он захлебнулся собственными словами и умолк. - Хорошая тирада, - елико возможно спокойнее сказал некромант. - Я с тобой спорить не стану, Эбенезер. Потому как если был бы я таким злодеем - так стал бы от верной гибели этот самый Кривой Ручей спасать? Да пусть бы ведьмины последыши хоть всех там зубами перервали, мне-то какое дело? Верно ведь, мог бы я так рассуждать? Не удалось кровососку взять - ну и Тьма с ней, пойдем другую добычу поищем. Ну зачем, скажи на милость, я в деревню окруженную лез, зачем, спрашивается, потом уже ведьму спасти пытался?! - Хотел соратницу, подручную в делах злобных, вытащить! - яростно выкрикнул Эбенезер. Фесс ругнулся про себя - подставился, прозевал несложный выпад. Вообще-то спорить с фанатиком бессмысленно, но ведь Джайлз таковым отнюдь не казался, и за ведьму он бесстрашно вступился, еще там, перед самим Этлау. - Погоди, Эбенезер, погоди. Ну, хорошо, так если я такой злодей, что же ты-то сейчас со мной тащишься? Что ж обратно не повернешь? Не пойму я тебя что-то. Маг наклонил голову. Совсем по-детски вслипнул. И вдруг ответил - совсем не так, как ожидал Фесс: - Боюсь я их, некромант. И тебя боюсь, и их. Ты меня по крайней мере убить не стараешься. - Спасибо за откровенность, - вздохнул Фесс. - Знаешь, я тебе так скажу, Эбенезер. Мне сейчас тебе доказывать, что я - не я и лошадь не моя, не с руки совершенно, ты уж мне поверь. Как мне убедить тебя, что заклятье я накладывал совершенно другое, не моя вина что оно так исказилось... "Не моя вина? - тут же подумалось некроманту. - А кто обратился за помощью к Тьме?.." Джайлз дернул щекой. - Проклятие ты мое, некромант, - плачущим голосом изрек он. - Ну что мне за судьба такая досталась? Со святыми братьями раздрай, подозревают они меня невесть в чем... ведьму, хотели, чтобы я пытал... - Вот как? - поднял брови Фесс. - И что же ты? - Отказался, само собой... я маг, а не палач... - А что же ты молнией их не угостил? - Фесс начал медленно закипать. - Что ж профосов не попотчевал от души? - Ты что, ты что! - испуганно замахал руками Эбенезер. - На святого брата руку поднять... это, знаешь ли... - Знаю, костром это пахнет или еще чем похуже, - резко кивнул некромант. - Испугался ты, значит, коллега... - Я?! - вскинулся Джайлз. - Ничего я не испугался! Просто... нельзя ведь... слуги Спасителя могут быть недостойны, с твоей точки зрения, но они подсудны только высшим иерархам Матери-Церкви нашей... не должно стоящему вне церковной ограды чинить суд и расправу... - И что же ты собирался делать? - Маг Воздуха низко опустил голову. - Отправиться в Аркин... к Святому Престолу... Припасть к ногам... покорнейше повергнуть свое прошение... - Что за чушь! - не выдержал Фесс. - В Аркине тебя сожрут и не поморщатся. И никакая магия не поможет. Святые отцы сами колдовать горазды, убедился на собственной шкуре. Но ты сперва расскажи толком, что там вышло, когда тебя хотели профосом заделать? Джайлз вздохнул и принялся рассказывать. Повесть вышла более чем невеселая. - Н-да, - только и смог сказать Фесс, когда молодой чародей замолк. - Не завидую тебе, брат. Кругом ты перед ними получаешься в долгу. И никуда не деться. Нельзя тебе к ним в руки попадать. Объявят пособником да споспешественником - и туда же... куда ведьму... - Меня?! - с ужасом вскинулся Джайлз. Очевидно, эта простая мысль и без того не раз приходила ему в голову, однако он старательно гнал ее прочь; быть может, даже чересчур старательно. - Конечно. Или не знаешь, что Аркин с Ордосом давно на ножах? Только виду не показывают. Бьюсь о какой хочешь заклад, курия спит и видит образцово-показательный процесс учинить, причем именно над полноправным магом, с явными доказательствами ереси и пособничества Тьме. Ты - идеальный вариант. - Почему? - с какой-то детской беспомощностью пролепетал Эбенезер. - Почему я? Почему не ты, к примеру?.. - Да потому что с некроманта что возьмешь? Он по определению за Тьму держится, во Тьме ходит, ко Тьме обращается. Работа у него такая, понимаешь? Работа и инструменты такие. Что толку его в ереси обвинять?... И так добрым поселянам все понятно, некроманта на свой порог добром никто не пустит. А вот если доказать, что маг стихийный, ну, к примеру, Воздуха, доброе чадо Святой Матери нашей, на самом деле - ересиарх скрытый, а декан его в Ордосе богомерзким оргиям предается, знак Спасителя оплевывать велит, также... - Что за чушь! - отчаянно тонким голосом даже не вскричал - взвыл Джайлз. - Да кто в такое поверит?! Да и не скажу я ничего такого... - Скажешь, мил человек, как есть скажешь, - добро посулил Фесс. - Под пытками все скажешь. Сказки это все, что инквизиторские застенки выдержать можно. Никто их не выдержит. Я тоже. Тем более если нашли они какой-то способ магию в ничто обращать... На некоторое время Джайлзу хватило сил смотреть Фессу в глаза, однако потом он вздрогнул и опустил голову. "Извини, брат, - подумал Фесс. - Ты мне нужен. Без тебя мне не вытащить орка и гнома. Так что слушай эти сказки... в которые я сам ни на грош не верю. Но другого выхода у меня нет. Так что лучше б тебе поверить... во избежание". Джайлз несколько раз быстро и мелко кивнул. Вид у него был совершенно потерянный. - Конечно, - неуверенно сказал он наконец. - Конечно, ежели так... Этлау - он такой... Ордос небось ненавидит... конечно... такой все, что угодно, наплетет... "Давай, давай, мальчик. Убеждай себя сам. Чем меньше я буду сейчас говорить, тем лучше. Тем больше у тебя шансов остаться в живых. Попадись только, Этлау тебя не выпустит. Просто потому, что ты пошел поперек. Я знаю, что здесь не будет никакой высокой политики. Просто я еще помню Большие Комары и то, с каким лицом почтенный отец- экзекутор какого-то там ранга расправлялся с несчастными любовниками... А так, все вместе, мы, быть может, еще добредем до Вечного леса - или пробьемся с боем, что сейчас уже значения не имеет. Так что давай, Эбенезер! Перед нами один из не столь уж редких случаев овеществления так называемого принципа меньшего зла, в который я сначала верил очень даже крепко, потом вроде как перастал, а вот сейчас как будто бы готов снова уверовать... нет, окончательно я уверую в тот миг, когда мы окажемся в Вечном лесу. Конечно, Светлые эльфы - это не нарнийцы, которых, как известно, и в самой Академии встретить можно было. Эти могут и... но всетаки предпочту их Инквизиции. При любом раскладе предпочту". - Ладно, что ж поделаешь, некромант, - хлюпнул тем временем носом Джайлз. - Верно, придется мне тобой идти... вот только куда? Это ты придумал черная твоя душа?.. Фесс не обратил внимания на последние слова - Придумал. Завтра поутру кто-то из нас останется с ранеными, а кто-то пойдет подводу искать в ближайшую деревню, только идти на восток желательно а не на запад, это, надеюсь, понятно? Джайлз торопливо, по своему обыкновению, кивнул. - Кому идти телегу добывать тоже, думаю, понятно, - продолжал некромант. - Я у здешних поселян зимой снега не выпрошу, так что придется уж тебе постараться, Джайлз. - Мне? - испугался чародей. - Тебе, тебе. Кому ж еще? Денег вот возьми, у меня их много. Золотой цехин покажешь, так за него не только что телегу, целый обоз наймешь, санный либо колесный, смотря по погоде... Джайлз смотрел на блестящие монеты имперской чеканки так, словно Фесс протягивал ему ядовитую змею. - Не... не возьму, - наконец выдохнул маг. - Нечистое твое золото... из Тьмы пришедшее... нам на погибель прельщение темное... Я свои возьму. Фесс поморщился: - Ладно, как хочешь. Честное золото, от нарнийских эльфов... Эбенезер судорожно затряс головой, замахал руками. - Да угомонись ты, - недовольно бросил Фесс. - Вот пригонишь телегу, тогда и маши, сколько влезет... x x x Ночь они провели относительно спокойно, если, конечно, не считать бесконечные стоны Прадда с гмом. Охваченные тяжелым сном, они то и дело вскрикивали, закрывая голову руками, словно пытаясь укрыться от чего-то донельзя, невообразимо страшного. Никакие примочки и повязки не помогали. Магия тоже не действовала. Все попытки Фесса поутру вытянуть яд из ран ни к чему не привели. Некромантия тут помогала плохо, спасовали и обычные