смотрела на подступающих врагов; ее глаза горели бешеным зеленым огнем, так что даже Фессу стало не по себе. Гептаграмма на земле ярко пылала зеленым, и оттуда катился могучий поток Силы. Ведьма явно открыла какой-то портал, но вот откуда она черпала мощь? Насколько мог понять некромант в эти краткие секунды, это не было связано ни с одной стихией. Ритуальная магия? Заклятия рун и фигур? Самая первая магия, открывшаяся человеческому роду? Обращающая в нечто пригодное к использованию хаотично рассеянную повсюду Силу? Но, чтобы добиться такого эффекта, для начертания правильной фигуры потребовались бы месяцы изощренных вычислений, наблюдений за движением звезд и планет, учет тысячи и одного фактора. А, кроме того, ни одна магия не может ожить без соответствующих предметов-ингредиентов, наделенных природными качествами улавливать или отражать магические энергии. Нет времени гадать, что же на самом деле учинила тут ведьма, потому что... - Ну что, взяли? - звонким голосом выкрикнула ведьма, потрясая кулаками. - Идите, идите сюда, я вас угощу по-свойски! И тут, к полному изумлению Фесса, неразумные, нерассуждающие призраки ответили - той, что вызвала их из-за Серых Пределов. Их голоса звучали словно громадный глухой хор, запертый где-то глубоко под землей, голоса, полные, с одной стороны, тоски и отчаяния, а с другой - такой ненависти к тем, кто до сих пор имеет наглость жить, что Фесс содрогнулся. Никакие неупокоенные, никакие зомби не сравнились бы с этими порождениями ужаса; и не приходилось сомневаться, что ждет обитателей Кривого Ручья в случае если защитники деревни не устоят. - Приди к нам... приди, Призвавшая... иди к нам. ты с нами, ты наша... открой нам путь... мы непобедимы с тобой... пойдем... к нам, к нам, к нам, Призвавшая! Ведьма остолбенела и замерла. Гептаграмма под ее ногами замерцала сильнее, яростное зеленое сияние рвалось наружу, словно ему не терпелось ринуться в бой. - Мы отомстим твоим врагам, Призвавшая... - продолжал хор. - Отомстим им всем... пройдем от моря до моря... уничтожим всех, и они проклянут тот миг, когда родились на свет... погибнет весь их род, до двенадцатого колена... разве не этого ты хотела, Призвавшая, когда разжигала костер? Ведьма молчала. Все замерли. Ни Фесс, ни Джайлз сейчас не могли сражаться, отдав все силы своим заклинаниям; последняя надежда оставалась на ведьму - а она, неужели она заколебалась?! Фесс заскрежетал зубами. Ну где оно, его последнее волшебство?... "Не обманывай себя, - услыхал он. - Твое последнее волшебство в лучшем случае покончит с еще полудюжиной призраков. А кто станет сражаться с остальными десятками? Сейчас еще не поздно отступить, кинуть им кость, пусть расправляются с деревенскими - некромант, должен жить, чтобы остановить их после. Выбивать по одному, пока не изведешь всех до единого!" "Хорошо сказано, Тьма, - ответил Фесс. - Но дело некроманта - спасать других, а не себя..." "Тогда почему ты боишься моих сил?" "Бесплатный сыр бывает только в мышеловке", - некромант, посылая вперед сплетенное наконец заклятье. "Тебе решать..." - услыхал он нечто похожее на вздох, и голос Тьмы умолк. Заклятье Фесса столкнулось со скалящимся черепом, соткалось в черный короткий кинжал, вдребезги разлетевшийся от удара в коричневатозолотистую "кость" призрака. Создание с визгом исчезло - но сам Фесс не упал только потому, что его подхватил под руку Сугутор. И тогда нанесла свой удар саттарская ведьма. Ее крик потонул в яростном вое и свисте рвущегося из-под земли зеленого пламени. Клубящаяся волна охватила некроманта с головы до ног, и он закричал от мучительной боли - призрачное пламя обжигало не хуже настоящего. Но второе, магическое зрение не подвело - и он увидел, как горят и лопаются в колдовском огне зловещие черепа, распадаются незримым прахом бесплотные кости, вспыхнув в последний раз, гаснут горящие злобой глазницы, разлетаются рваными клочьями серые "тела" нечисти; кольцо зеленого огня стремительно расширялось, выжигая на своем пути всех призраков. Дочиста. Отдача чужого заклинания оказалась настолько мощной, что корежила и плющила даже Фесса; ведьма же, хотя должна была бы просто валяться на земле от боли, по-прежнему, как ни в чем не бывало, стояла с воздетыми кулаками, словно и не таранили ее саму сейчас волны нечеловеческой боли. "Да как же ей удается такое?!" - лишний раз поразился некромант. Однако даже зеленое пламя, неведомо откуда вызванное ведьмой, оказалось бессильно поглотить всех до единого призраков, которые не пытались спасаться и бежать, в отличие от живых. Волны магического огня опадали, земля словно впитывала их - и очень, очень быстро последняя искра исчезла в черной осенней грязи. Наступила страшная тишина. Уцелело никак не меньше половины призраков - около семи десятков. Они не испугались гибели и не побежали. Они по-прежнему стояли, плотно сомкнув ряды, - однако на сей, похоже, в разговоры враги вступать не намеревались Фесс хорошо помнил лесной поединок - тогда его противник показал, что владеет магией не хуже само некроманта. И сейчас со всех сторон уже потянулись стремительно вытягиваясь, полчища ледяных копий - призраки качнулись, потекли вперед, и Фесс вдруг остро и безнадежно ощутил свое полное бессилие - примерно как и в тот день, когда погибал Арвест, разносимый в клочья Наследством Салладорца, в то время как он Фесс, только и мог что уносить ноги, нарушая собственную заповедь - "некромант не спасается, он спасает". Кажется, он даже застонал, метнул вперед сотканное из праха кольцо, с непонятной мстительностью увидел разлетающийся в клочья череп; а в следующее мгновение ему стало уже не до атак. Отбивать направленные в него со всех сторон ледяные копья оказалось почти непосильной задачей. - Падайте, вы! - успел крикнуть Фесс гному и орку, так и торчавшим возле своей баррикады. Прадд словно бы даже ничего не услышал - а вот гном, напротив, ответил - с яростным ревом метнул малую секиру навстречу атакущим; за оружием, разматываясь, потянулась тонкая серебристая цепочка. Еше в полете железо вспыхнуло слепящим, нестерпимо ярким пламенем, рассыпая вокруг себя рои рыжих брыз, словно под ударами кузнечного молота. Однако, прежде чем окончательно распасться черно-синей, словно вороново крыло пылью, секира врезалась в череп, глумливо распахнувший свою пасть, над замершей деревней пронесся не то вой, не то стон. Призрак сгинул, а Сугутор несколько ошалело уставился на оплавленный конец цепочки. Глядя на него, Прадд тоже поднял оружие, но тут призраки взялись за своих врагов уже всерьез. И Фесс, и опомнившийся Джайлз вертелись волчком, отбивая нацеленные в них незримые острия. На ведьму призраки как будто не обращали никакого внимания, на старика-священника тоже. "Долго нам не продержаться", - мелькнуло в голове Фесса. Силы некроманта таяли, а призраки само собой, не выказывали ни малейшей усталости. И вполне возможно, ученик Даэнура встретил бы здесь свой конец, если бы судьба вновь не метнула свои кости. Что произошло, Фесс в первый миг не понял. Ряды призраков внезапно дрогнули, смертоносный дождь прекратился. Серые шеренги как-то очень уж быстро потянулись прочь, к домам и дворам, однако ушли недалеко. На пустой колокольне сам собой вновь мерно ударил колокол. Тело звонаря по-прежнему перевешивалось через перила, и сам колокол как будто бы висел неподвижно - однако его набатный голос разносился далеко окрест, и звуки эти, казалось, вселяли в призраков неизъяснимый ужас. Не разверзались небеса, облака не начинали истекать огнем - творилось нечто куда более страшное, потому что Фесс внезапно ощутил мерные шаги тяжелой и недоброй силы, в чем-то казавшейся сродни тому волшебству, что пустил в ход Эбенезер. А потом в набатный гул вплелся мерный многоголосый хор, мужские голоса тянули одну из литаний Спасителя, и Фесс с более чем смешанными чувствами понял, что к месту схватки подоспела Святая Инквизиция. Инквизиция. Они бежали от нее через кошмар арвестского истребления, они бежали через Нарн, прошли через схватку с Дикой Охотой; потом, договорившись с Игаши, Фесс решил было, что на время, пока скрипят тяжелые колеса аркинской бюрократии, некую безопасность себе и своим спутникам он обеспечил; однако сейчас сюда подходили явно не провинциальные экзекуторы, привыкшие хватать и посылать на костры "еретиков", неважно, подлинных или мнимых, но теряющиеся при встрече с настоящим малефиком, - в Кривой Ручей вступали инквизиторы отборные вышколенные и скованные железной дисциплиной, может даже присланные из самого Аркина, - справиться с ними стало бы трудной задачей, будь Фесс даже совершенно свеж и не вымотан схватками последней ночи. Призраки завопили. Именно завопили от нестерпимого ужаса, словно простые смертные. Те, кто вернулся из-за Серых Пределов, похоже, успели познать нечто страшнее телесной смерти. Среди прорех в сером строе замелькали белые и черные рясы - толпу призраков окружала настоящая цепь отцов-экзекуторов разных рангов. Призраки заметались, словно рыба в садке или куры в курятнике, заметившие приближающегося хорька. Но поздно - их словно бы окутала невидимая сеть, стягивавшаяся все туже и туже. Из рядов инквизиторов внезапно появилась невысокая фигура в сером плаще, единственная одетая, как велят уставы. Спереди на плаще красовалась знакомая эмблема - сжатый кулак на красном поле, а один глаз инквизитора закрывала белоснежной чистоты и свежести косая повязка. Фесс только и смог что разинуть рот. Вот тебе и на! Отец Этлау собственной персоной! Значит, вырвался как-то из арвестского кошмара, сумел выжить... и еще - сумел набраться сил. Этлау шагал, небрежно раздавая направо и налево благословляющие жесты, обычные для всех верующих пасителя, - но от каждого его благословения удостоившийся сей чести призрак с воем исчезал, земля всасывала его, словно песок воду. Ни одно из поднятых заклинанием ведьмы созданий не попыталось сопротивляться - они лишь выли и метались в паническом ужасе. И, странное дело, как бы ни были кошмарны и отвратительны их деяния, на миг Фесс ощутил к даже нечто вроде жалости. Уж больно происходящее смахивало на избиение безоружных. - И тебя не обойду благословением, сыне - услыхал Фесс неторопливое бормотание экзекутора. - Никуда вы не денетесь от воли Спасителя и канете во Тьму Нездешнюю, где и пребудете в муках несказанных до скончания времен, и даже Спаситель не станет вам спасением... да, да, братец, и тебя не пропущу никого не забуду, всех благословлю... всех до единого. так что не суетитесь, не толкайтесь, моего благословения на всех хватит... На замерших Эбенезера, ведьму и Фесса со спутниками отец- инквизитор Этлау не обратил сперва никакого внимания. Только подойдя почти вплотную, он неожиданно дружески кивнул некроманту - так, словно они расстались лишь вчера: - А, рад видеть, рад видеть, мэтр Неясыть... хвала Спасителю, что вы в добром здравии... - Скрипучий голос инквизитора не изменился, но сейчас он звучал - Фесс готов был поклясться - вполне дружески. - И вам здравствовать, - ошарашенно ответил некромант. - Мое почтение, брат Эбенезер, - приветливо поздоровался с молодым магом инквизитор. - Припадаю к стопам вашим, святой брат... - слабым голосом еле-еле отозвался Джайлз, весь трясясь от ужаса - чего не было еще минуту назад, когда они втроем держали оборону против серой орды и притом с более чем призрачной надеждой выйти из этого сражения живыми. - Ну уж, право слово... - усмехнулся Этлау, продолжая мерно шагать по площади и обращая призраков в ничто. - Я сейчас, господа. Осталось совсем много... - Кажется, мэтр, нам пора уносить ноги, - услыхал Фесс горячий шепот Сугутора. - Эта курва выжила, не знаю уж как, но выжила, да еще вдобавок колдует что вся твоя Академия, "кольцо" составившая... Идемте, мэтр, идемте, вон там уже и призраков нет, и деревня цела останется... что нам теперь тут делать? Фесс скрипнул зубами. Гном был кругом прав. Появление Этлау, да еще с такими силами, равных которым Фесс не чувствовал ни в милорде ректоре Анэто, и даже в Мегане, хозяйке Волшебного Двора, не сулило добра. Некромант не имел желания вступать сейчас в какие бы то ни было беседы с инквизитором, даже если бы самому Фессу это ничем и не угрожало (в чем он, само собой, сомневался). Но похоже, милорд мэтр Этлау был на этот счет дpyroro мнения. Его подручные быстро и споро сомкнули ряды, беря всех пятерых в плотное кольцо, - и Эбенезер Джайлз как-то боком-боком, но подобрался поближе к Фессу, точно надеясь на защиту. А старик-священник все молился и молился и, похоже, вообще не замечал ничего вокруг себя. Когда исчез, растворился, скрылся под землей последний призрак, Этлау остановился. Буднично вздохнул, отряхнул руки и устало зашагал обратно. Прямо к Фессу. Справа от некроманта стоял Джайлз, не зная, куда Деть трясущиеся руки. А слева - слева от Фесса неслышной тенью возникла саттарская ведьма. Некромант мимоходом взглянул на нее - в лице ни кровинки, а глаза... Фесс скорее предпочел бы в одиночку схватиться со всеми перебитыми Этлау призраками, чем смотреть в эти глаза. Нечто глубже и страха, и ужаса, и ненависти, и обреченности, нечто выше и тяжелее всего этого читалось в глазах ведьмы, и, не в состоянии вынести ее вгляд, Фесс отвернулся. "А ведь я давал ей Слово..." Прадд и Сугутор, несмотря ни на что, оружия не опустили. Кажется, эта пара готова была драться с целым светом. Видно было, что победа, на вид такая легкая, тем не менее далась Этлау недешево. Он еле волочил ноги и, казалось, вот-вот упадет. Лицо стало серо-землистым, единственный глаз ввалился так глубоко, что неприятно было смотреть на зияющую дыру глазницы. Инквизитор тяжело и с присвистом дышал, пару раз даже пошатнулся из стороны в сторону, но, несмотря на это, повелительным жестом заставил остановиться пару было двинувшихся ему на помощь монахов в белых рясах. - Вот и встретились, мэтр Неясыть, - с трудом проговорил Этлау, останавливаясь напротив некроманта. - Признайтесь, не ожидали меня здесь увидеть? Думали, наверное, сложил этот изверг-изувер голову свою в Арвесте - туда ему и дорога? - К чему эти слова, отец Этлау? И, кажется, мы ведь были на "ты" одно время? - Были, мэтр Неясыть, - кивнул экзекутор. - Я пока еще не жалуюсь на старческое расслабление памяти. Увы, то, что случилось потом... твоя война со Святой Инквизицией... - Я спасал своих! - резко ответил Фесс. - И вообще, Этлау, я не понимаю, чего ты хочешь. Пришел говорить - говори. Нет - делай свое дело и дай мне сделать свое. Напомню тебе, что я здесь не просто так, а по договору с преподобным отцом Игаши, инквизитором Саттара! - Преподобный отец Игаши уже больше не преподобный, - сладко улыбнулся Этлау, и мелкие зубы его сверкнули, словно у ласки. - Игаши расстрижен, лишен сана и отправлен замаливать свои грехи в... словом, в одну далекую северную обитель. Фесс сжал кулаки: - Ты упек его, потому что он заключил со мной соглашение? - Именно, мэтр Неясыть, именно, - фиглярски поклонился Этлау. - Именно за это. Святая Церковь и Святая Инквизиция не вступают отныне ни в какие сделки с Тьмой, даже из самых лучших побуждений. Энциклика Святого Престола вышла только что. Игаши о ней не знал, и потому жизнь ему оставили, как и возможность просить Спасителя о прощении. А сюда я пришел исправить его, Игаши, ошибку... - Ты хочешь сказать, что явился арестовать меня? - покойно спросил Фесс, прикидывая, куда и как он нанесет один-единственный удар, чтобы тот наверняка оказался смертельным. В магическом поединке Этлау, похоже, сейчас легко возьмет верх... Знать бы еще, как ему такое удалось... - Тебя? О нет, мэтр Неясыть, тебя я арестовывать не собираюсь... пока не собираюсь, хотя, бесспорно, есть за что. Ты совершил нападение на святых братьев, ты убил многих из них, равно как и тех, кто им помогал... ты укрыл приговоренных от справедливого возмездия. Но при всем при том в Арвесте ты дрался как герой, не побоюсь этого слова... и потому тебя решено простить, В конце концов, чего же еще ждать от заложившего свою душу Тьме некроманта... Ты сам встретишь свою судьбу, и посмертное возмездие будет куда ужаснее, чем любая мыслимая кара властей земных. А поскольку некроманты все-таки пока еще нужны - я не могу поспеть всюду, - тебе позволено будет уйти отсюда невозбранно. Иди на все четыре стороны, Неясыть. Ты защищал мой родной город, и потому я дам тебе уйти. На этот раз. Но смотри, следующая наша встреча станет для тебя последней. "Какая речь", - чуть было не сорвалось с языка Фесса. "Следующая наша встреча станет для тебя последней"! Можно подумать, встреча некроманта с инквизитором когда-либо сулила для первого что-то хорошее. - Собственно говоря, я собираюсь разбираться не с тобой, мэтр Неясыть, - сказал Этлау, переводя взгляд замершую подле Фесса ведьму. - Я пришел арестовать и предать справедливому суду ее, - резкий кивок. Острый подбородок указывает на ведьму, и в тот же миг рядом с ней появляются четверо экзекуторов в низко надвинутых капюшонах. Они застыли, подобно статуям, они не коснулись ведьмы даже пальцем но Фесс мгновенно ощутил ледяные невидимые цепи, опутавшие несчастную. Ведьма уронила голову. Сопротивляться она не пыталась. "Ну вот, - подумал Фесс. - Еще один поворотный миг. Ты дал Слово этой бедняжке - а сейчас только и можешь смотреть на нее с сочувствием. Ее сейчас поволокут прочь и, без всякого сомнения, приговорят к сожжению, - и ты - ее последняя надежда. И ты стоишь чурбан чурбаном, потому что столкнулся с волшебником превосходящим тебя на голову..." Этлау слабо шевельнул пальцами - наверное, нечто вроде команды "Увести!", потому что ведьму тотчас же поволокли прочь - и на сей раз повернулся к Эбенезеру. - А с тобой, брат, у нас будет отдельный разговор, - проскрипел он более чем неприятным голосом. - Но после, после того как я разберусь с ведьмой. Пока оставайся здесь и не вздумай покинуть пределы Кривого Ручья! Вообще-то маги и волшебники, прошедшие обучение в Ордосе, были неподсудны и неприкасаемы для Инквизиции, и пока никто в Эвиале, даже Аркин, не смог изменить этого порядка вещей. Этлау плевал на эти порядки, плевал настолько явно и откровенно, что даже вусмерть запуганный Джайлз попытался сопротивляться. - Разве я подлежу вашему суду, святой брат. - Это было сказано дрожащим и срывающимся голосом, однако для Эбенезера подобное равнялось чуть ли н открытому бунту, и потому Фесс даже мысленно ему зааплодировал. - Подлежишь, подлежишь, - злорадно ухмыльнулся Этлау, извлекая изпод плаща какой-то свернутый в трубку свиток. - Разве не вступил ты по воле отца Марка в ряды Святой Инквизиции на время выполнения этого задания? И, значит, за все совершенное во время твоего пребывания в наших рядах ты должен держать ответ! Здесь и сейчас, передо мной! Фесс нашелся бы что ответить, - например, что дело саттарской ведьмы закончено, раз она - в руках церковного правосудия, и, следовательно, статус члена Святой Инквизиции для Джайлза утрачивает силу, и, собственно говоря, маг уже собирался это сказать, однако бедняга Эбенезер не выдержал. Шумно всхлипнул не стесняясь, вытер нос рукавом и, повесив голову, уныло потащился прочь. Рядом с магом Воздуха тотчас возникла пара экзекуторов. - Ну а вам, по-моему, пора, - невозмутимо сказал Этлау, поворачиваясь к Фессу спиной. - Саттарская ведьма схвачена, вас больше ничто в Кривом Ручье не задерживает. Хотя, конечно, никто не может запретить вам остаться и присутствовать на суде. - На суде? - поднял брови Фесс. - Конечно, - невозмутимо кивнул Этлау. - Какие бы преступления ни совершило чадо Святой Матери, оно заслуживает справедливого суда. Под моим председательством, конечно же. - Он ухмыльнулся, и от этой его ухмылки Фессу стало не по себе. Никуда ты не делся, отец Этлау, тот самый, что с таким наслаждением предавал пыткам и мучительной смерти двух несчастных прелюбодеев в Больших Комарах... - И когда же суд? - медленно спросил некромант. - Завтра в полдень, конечно же, - невозмутимо ответствовал отец Этлау. - Зачем тянуть, приумножая тем самым страдания подсудимой? - Хорошо. - Лицо Фесса сделалось совершенно каменным. - Я хотел бы присутствовать. У нее будет защитник? - Конечно. - Улыбка Этлау, как никогда, напоминала сейчас волчий оскал. - Почтенный отец Мериду, зкзекутор третьего ранга... - Я бы хотел говорить в ее защиту, - резко и твердо сказал Фесс. Улыбка Этлау расползлась почти что до ушей. - Говорить? В ее защиту? И только? Почему бы тебе, некромант, не поднять силы Тьмы? Почему бы вступить со мной, ублюдком, садистом и убийцей Этлау, в честный - или нечестный, - но открытый бой? Ты ведь один раз уже проделывал нечто подобное. Я помню арвестский эшафот. - Щека инквизитора дернулась. - Когда тебе надо было выручить своих, ты пошел на все. А теперь ты собираешься всего-навсего "говорить в ее защиту"? Не слишком ли мало, некромант? - А тебе хотелось, чтобы я пошел на большее, Этлау? - нашел в себе силы рассмеяться в лицо отцу-экзекутору Фесс. - И вновь оказался бы на пути у Святой Инквизиции? - Но ты и так у нее на пути, - резонно возразил Этлау. - Ты неизбежно встанешь у нас на пути. Не на моем, быть может, на чьем-то другом... но встанешь неизбежно. Поэтому я и не испытываю сомнений, отпуская тебя сегодня. Пройдет совсем немного времени, и твой путь окончится, некромант. И притом без всякого моего участия. А сейчас - прощай до завтра, мне надо отдохнуть. А говорить завтра ты можешь... конечно, отчего нет. Только постарайся не слишком раздражать святых братьев. Они не я, могут неправильно понять. Так что следи за своим языком, некромант. Как ты понимаешь, кое-что изменилось. И тебе уже не справиться с нами, некромант, не справиться никак, как стальной меч не перерубить тонким прутиком. Сказав это, Этлау окончательно отвернулся от Фесс и медленно заковылял прочь. Фесс молча смотрел ему вслед. Да, силен стал, проклятый... Когда некромант с Праддом, Сугутором и Атликой прорывались из Арвеста, выстоять против натиска множества инквизиторов могло заклинание Фесса, обращенное к шести Темным. Аххи, Дарра, Укаррон, Зенда, Шаадан, Сиррин - шестеро Темных Владык, не имеющих, правда, никакого отношения к сакраментальной Западной Тьме. Тогда это заклятье - одно из самых мощных, что когда-либо пускал в ход Фесс, спасло ему жизнь, но сейчас, как он четко понимал, едва ли и колыхнуло бы полы серого инквизиторского плаща. Наверное, это могло б послужить признаком зрелости его как волшебника - умение безошибочно и молниеносно просчитывать вероятность успеха того или иного заклинания, вот только от подобного умения становилось донельзя тоскливо. Уж лучше слепо броситься в бой, надеясь на удачу, чем холодно подсчитывать шансы, потому что именно с подсчета шансов начинается путь к "в это я вмешиваться не стану, ведь все равно ничем помочь не смогу...". - Идемте, милорд мэтр, - услыхал Фесс голос Прадда - непривычно подавленный и тихий. - Идемте, мэтр... не стали вы с Этлау драться сейчас и правильно сделали, одолел бы он нас, проклятый... Некромант вздрогнул - орк словно бы прочел его тайные мысли. - Пошли, - вздохнул Фесс. - Завтра у нас трудный день, друзья мои... - Милорд мэтр, а как же с девчонкой этой, ведьмой саттарской, значит? - встрял внезапно Сугутор. - Вы ведь ей как-никак слово давали... негоже ее в беде бросать! - Ты, что ли, гноме, ей слово давал? - загремел Прадд. - Мэтра это дело, с него спрос будет, не с нас, так что помалкивай! - Прадд... погоди, - поморщился некромант. - О таких вещах на улице не говорят... да еще когда вокруг отцов-экзекуторов что пчел в улье. Уйдем отсюда. Фесс прекрэсно понимал, что ни один дом в деревне не даст им прибежища - трое спутников отправились в поля, отыскали там одинокий сенной сарай, к счастью, до половины забитый сухими скирдами. Гном с орком переворошили все вокруг, подняли облако пыли, выгнали под начавшийся дождь несколько крысиных семейств, но ничего подозрительного не нашли. Потом, пока гном управлялся со скудным ужин из оставшихся припасов, Фесс долго очерчивал вокруг строения один защитный круг за другим. Если Этлау и в самом деле владеет теперь такой мощью, неразумно надеяться только на обычные сторожевые заклятья Наконец все устроилось. Некромант окружил сарай семью зачарованными кругами, за каждый из которых наставник Даэнур точно бы поставил ему зачет за весь семестр без всяких испытаний. Сугутор и Прадд хором заявили, что магия, мол, хорошо, а доброе полено лучше, - соорудили над входом какое-то сооружение из растяжек и импровизированных блоков, подтянув к самому потолку здоровенное бревно, подобранное у стены сарая. Невзирая на окружавшие их груды сухого сена, Сугутор разжег костерок. Все как-то, мол, веселее. И лишь когда забулькал мятый и закопченный до последней крайности котелок, гном решился начать разговор. - Так все-таки, милорд мэтр, что будем с ведьмой делать? - Маленькие глазки Сугутора смотрели на Фесса прямо в упор - взгляд не слишком-то свойственный наемному слуге, кем "по сказке" числился гном. - Что ты пристал, гноме? - вновь встрял орк. - Не видел, кем Этлау из арвестского кошмара выбрался? Не видишь, что у него силы сейчас - точно воды в ведре, из колодца только что вынутом? Потом-то, пока несешь, подрасплескаешь, но сейчас-то оно до краев полно!.. - Вот именно, - мрачно кивнул Фесс. - Верно Прадд сказал - Этлау сейчас и впрямь полон до краев. Не знаю уж, откуда у него эта сила, что за заклинания: если это и святая магия, то уж больно какая-то непонятная. Я с такой никогда раньше не встречался - впрочем, я со многим тут еще не встречался. - Так что же, милорд мэтр, - напирал гном, - умирать девченку бросим? Сожгут ведь ее изверги... - Она, Суги, и спма хороша, - возразил Прадд. - Какое заклинание отмочила! Если б не Этлау, так давай прямо скажем - выпустили б нам сегодня кишки и не поморщились. А вслед за нами - и всему здешнему люду. А виноват-то кто? Не ведьма разве? Не надо ее спасать, я так думаю. Пусть свое получит. А то, понимаешь, развелось их тут... чаровниц доморощенных: Гном выразительно повел плечами, скорчил жуткую гримасу - и, не говоря ни слова, выжидательно уставился на Фесса. - Все это, друзья мои, и так ясно. Не ясно только, что делать. Петому что: тихо, Сугутор, пожалуйста! - потому что мне сейчас с Этлау не справится. Просто не справится, как никому не под силу загасить солнце. Даже если я: "Даже если ты обратишься ко мне?" - мягко прозучал знакомый голос. "Подслушивать нехорошо. - С каждым разом у Фесса оставалось все меньше и меньше пиетета перед его загадочной собеседницей. - И вообще, зачем я тебе нужен? Я когда-нибудь получу на это четкий ответ?.." "У тебя же была книга Салладорца, - пришел ответ. - Ты сам отказался от того, чтобы прочесть ее. Иначе ты не задавал бы мне сейчас подобных вопросов". "Ну, не прочитал и не прочитал, - упрямо стоял на своем некромант. - Ответь ты сейчас, и ответь четко!" Однако Тьма на сей раз промолчала. Она не ушла, Фесс чувствовал ее почти что невесомое касание, но отчего-то решила не отвечать. "Ну, как знаешь", - мысленно сказал ей Фесс, возвращаясь к разговору с друзьями. Конечно, он храбрился. Никто еще не дерзал разговаривать с Тьмой в таком тоне, да и кто решался вообще разговаривать?.. Но Ей, вечной молчальнице отчего-то вдруг стало что-то нужно от него, и некромант позволил себе говорить, словно с обычным человеком. Но все-таки чувство оставалось неприятным - словно за каждым твоим словом, каждой мыслью и жестом неотрывно следит Ее взгляд; спрашивается, зачем и для чего?.. Усилием воли Фесс согнал подступившее наваждение. Его спутники молча ждали, глядя на него поверх пляшущих язычков огня. - Я удивлен, - отрывисто начал некромант. - Скажу больше - я поражен, я растерян, все, что угодно! Мы бежали через горы и Нарн, чтобы уйти от инквизиторов, - и угодили прямо к ним в кубло. Этлау, гасящий призраков одним только благословением, мыслимое ли дело? Я в недоумении, друзья. Ведьма схвачена. Джайлзу, кажется, тоже придется несладко. Давайте решать, что станем делать, потому что ситуация не безвыходная - Этлау предложил нам убираться восвояси, и я отчего-то верю, что свое слово он не нарушит. Попытаться нас схватить он мог еще на площади... - Может, он просто уверен, что сможет сделать это в любой момент? - предположил Сугутор. - Мы ему таки изрядно натянули нос... еще в Арвесте. Такая гиена может до-о-олго месть готовить... - Во-во, - поддержал гнома Прадд. - Нет, милорд мэтр, мы свое дело тут сделали. Нас инквизиц наняла ведьму словить - мы им ее, считай, представили, хотя и последнее это дело, скажу я вам, кого бы ни было отцам-экзекуторам отдавать... Фесс хмуро пожал плечами: - Ведьма ничем не лучше тех же зомби, Прадд. Если она и вправду крадет детей - так почему ее жалеть? Зомби, в конце концов, тупы и безмозглы, а вот ведьма - наоборот. - А кто доказал, что она крала детей? - возразил Сугуторю - Не-ет, милорд мэтр, я к словам инквизиторов веры не имею. Они, как известно, соврут - недорого возьмут. Игаши сказал? А он сам видел? Или только в свитки смотрел? А в свитках тех много понаписать можно. - Так что ж, разбираться, крала - не крала? - зарычал Прадд. - До Спасителева перевоплощения не закончишь, гноме! - Стойте. - Фесс поднял руку. - Все уже сказано. Дальше будем только повторяться. Помолчите теперь оба и дайте подумать. Что вы хотите, я понял. Прадд предлагает уйти, Сугутор - попытаться отбить ведьму. Верно? - Ничего подобного, милорд мэтр! - возмутился гном. - Я только то имел в виду, что опять вы, мэтр, ей Слово дали, и потому, если дадим ей просто так погибнуть, то вроде как нехорошо получится, но, с другой стороны, поелику спасти ее все равно невозможно... Даэнур долго и упорно учил своего подопечного не поддаваться обычным человеческим чувствам - особенно после той драки с Эвенстайном и Бахмутом, но, похоже, Фесс этот раздел некромантии усвоил все же не на "отлично". Правда, глаза у хитрого гнома сейчас блестели, пожалуй, чересчур хитро, но Фесс слишком рассвирепел, чтобы обращать на это внимание. - Слушай меня, гноме, и ты, орк, - зарычал он, склоняясь к спутникам. - За ведьмой - должок. Дикую Охоту как-никак именно она запустила, и через нее Ирдис погиб. Да, я ей тоже Слово дал... и потому нам ее у отцов святых надо отбить. Что с ней потом сделаем, уже наша забота. Может, с духом эльфа сведем, и пусть он решает... - Разве милорд мэтр когда-нибудь уходил от прямых решений? - негромко проговорил Сугутор, глядя прямо в глаза Фессу. Это было совсем уже из ряда вон. Гном отбрасывал личину грубоватого, но верного слуги, для которого воля хозяина - закон. Но кое в чем он был прав - никогда еще он, Фесс, не бежал от опасности. Не побежит и на этот раз. Хотя, конечно, надо понять - для чего гному так нужна эта самая ведьма? - Для того, милорд мэтр, что, ежели второй раз вы Слово некроманта нарушите, не попытаетесь даже ведьму эту отбить, не будет нам больше ни в чем удачи, отвернется судьба от нас, на каждом корне спотыкаться будем... У нас в горах так говаривали: первый раз отступишь - ничего, берегись второго раза! Фесс пристально взглянул на гнома. Не так прост этот Сугутор, очень непрост, и кто знает, что кроется под его личиной рубахи-парня? ...Впервые за все время странствий с орком и гномом на сердце некроманта лег рубец недоверия. Но вслух Фесс сказал: - Да, Сугутор. Мы попытаемся отбить саттарскую ведьму. Прадд громко застонал и схватился за голову. - Завтра, во время суда. Слушайте меня внимательно. Этлау силен, это факт, и я не знаю, как он обрел эту силу, но одна из аксиом некромантии гласит: неуязвимого не существует. Чем выше, сокрушительнее мощь, тем больше шансов нам найти слабое место. Надо поступить так... ...На ночлег они устроились в том же самом сарае. Уже погружаясь в сон, Фесс почувствовал, как к их прибежищу подобралась пара наблюдателей - Этлау тоже не забывал показать, кто здесь хозяин. - Не обращайте внимания, - посоветовал Фесс своим спутникам. - Пусть пялятся. Все равно ничего не увидят и не услышат - если, конечно, самого Этлау сюда не притащат. ...Однако сам отец-экзекутор первого ранга появиться, конечно же, не соизволил. x x x Молился я истово, как только мог. Прав, кругом оказался брат Этлау - отец Марк и в самом деле даровал мне место в рядах Святой Инквизиции, и действительно, становился я на это время ей подсуден; и мелькнула у меня, признаюсь, одна не слишком благонравная мысль: "А не проделал ли отец Марк это специально, чтобы потом на меня управа нашлась?" Но постарался я ересь сию елико возможно быстрее отринуть. После того как, устыженный братом-экзекутором Этлау, ушел я с площади, проливая горькие слезы над своими пороками и несовершенствами, рядом со мной оказались двое инквизиторов. - Тебе сюда, брат, - весьма недобрым голосом сказал один мне, когда мы оставили позади площадь. - Сюда, сюда, направо, Я увидел обычный деревенский дом, сейчас, правда, заполненный святыми братьями. Меня провели через низкие темные сени внутрь. В горнице на лавке в красном углу сидел пожилой инквизитор, никак не ниже первого ранга, в серой рясе с алой эмблемой ордена спереди. По сторонам я увидел еще шесть или семь братьев - мне показалось, что все они вооружены или, по крайней мере, держат наготове боевые заклятья. Святую магию я мог распознавать неплохо и едва ли сейчас ошибался. Но тогда... это значит, что они видят во мне врага? Ноги мои подкосились, и я почти что рухнул на лавку. Дверь за моей спиной захлопнулась, и двое приведших меня братьев встали по обе ее стороны, словно я собирался бежать. - Так-так, - медленно проронил старший инквизитор, пристально и недобро глядя на меня. - Так вот, значит, ты какой, брат Эбенезер... прискорбно, весьма прискорбно видеть тебя в нынешнем твоем состоянии... весьма. Он сделал паузу. Я чувствовал, что обязательно должен что-то сказать, ну хоть что-нибудь, не молчать, но все слова внезапно застряли у меня в горле. Все что смог, - каким-то жалким жестом поднять перед собой обломки посоха святого Ангеррана. - И об этом мы поговорим тоже, - ледяным тоном сказал старый инквизитор. - Сломать такую реликвию - не шутка! Тебе был доверен посох самого: а ты... - И он махнул рукой с таким видом, что мне захотелось немедля наложить на себя руки, хотя это и есть ужасный грех перед Спасителем. - Но, отец... это не я... - вырвалось у меня, и к страху тотчас же прибавился стыд - настолько жалко и заискивающе это прозвучало. - Не ты? - строго воззрился на меня инквизитор. - А кто ж тогда? - Гном... это гном... тот, что с некромантом... он перерубил мне посох... я попытался защититься... они на меня напали... хотели, чтобы я перестал разыскивать ведьму... и я... закрылся посохом святого... думал, он поможет мне одолеть слуг Тьмы... а посох... посох... - На глаза у меня навернулись непрошеные слезы, голос сорвался. Но старого инквизитора это совершенно не тронуло. - "На меня напали!" - зло передразнил он меня. - А чего же ты ждал - что эти изверги, эти мрака отродья тебе руку протянут?! Не имел ты права святую вещь под их проклятую сталь подставлять! Первым ты должен был атаковать, понимаешь или нет, дубина стоеросовая, первым, и не ждать, пока они сами свои делишки обделают! Я смиренно опустил голову. Возразить было нечего. Конечно, святой отец кругом прав. Не должен я был ничего говорить. С порождениями Тьмы в разговор не вступают. Их поражают Силой и Словом Спасителевым. Поражают... Но разве они поразили меня, когда имели такую вожность? Некромант протянул мне руку - из страха? Нет, он не боялся никого и ничего. Во всяком случае, а не смог бы сказать, чего он бы испугался. Даже явление отца Этлау в силах тяжких не заставило некроманта вздрогнуть. Он не дрожал. Когда мы шли по следу ведьмы, когда столкнулись в бою с неведомым призраком... именно он, некромант, встал у него на дороге. А ведь мог бы, к примеру, и мной откупиться... Мог бы откупиться... Так что ж, кланяться в ножки всякому, кто тебя не убил?! Я молчал. Ничего не мог сказать. Ничего не мог возразить. - Ладно, чадо мое, к посоху мы еще вернемся, как я уже сказал. Разберемся теперь с твоими спутниками. Почему ты, воин Спасителя, оказался вместе с ними? - Потому что они тоже охотились за ведьмой... - пробормотал я. - А ведомо ли тебе, чадо, что все добрые дети Святой Матери нашей не должны поддаваться на прельщения слуг Мрака? Не принимать руки протянутой? Не вставать рядом? Не тому разве тебя учили? - Никак нет, святой отец, - выдавил я. - Не было формального запрета с ними говорить... - Ох уж мне этот Ордос, - покачал головой инквизитор. - Очевидного не понимают... Значит, чадо, считаешь ты допустимым вместе со слугой Мрака одно дело делать? Его помощь принимать? Ему самому помогать? - Но, отец, - попытался я возразить, - факультет малефицистики существует в Академии давным-давно: нигде не было сказано, что с теми, кто его прошел нельзя ни говорить, ни одно дело вместе делать... - Не сказано! - горько вздохнул старый инквизитор. - Теперь уже сказано, в новой энциклике Святотого Престола, но неважно. Значит, считаешь ты допустимым от Мрака помощь принимать? В груди у меня стало совсем холодно и нехорошо. Кажется... похоже... ведет святой отец дело к тому, чтобы меня в ереси обвинить? А он все смотрел на меня, пристально так и нехорошо, очень нехорошо, что мне грешным делом захотелось, чтобы оказался рядом пусть даже тот самый некромант со своими гномом и орком, потому что ними-то все выходило и проще, и понятнее... Подумал я так и сам тотчас же испугался. Это что ж такое получается? Я и в самом деле в ересь впадаю? Сам к себе Темных призываю?! И так я от этого испугался, так закрутило мне это голову, что, не разбирая, что и почему, ответил старому инквизитору на последний его вопрос: "Да". Он аж подскочил. Лавку опрокинул. Чуть лампаду не загасил. - Да?! - загремел. - Значит, признался?! От Тьмы помощь приемлешь?! Сюда ее призываешь? Ее мессии дорогу расчищаешь?! Да на костер тебя, смутьяна, еретика, отпадника! - Нет, нет, святой отец! - завопил я, поняв, какую глупость сморозил. - Никак нет! Ошибка то у меня вышла! Не то хотел сказать! С перепугу я! Страшно мне стало! В уме помутилось! Нельзя, нельзя Мраком пользоваться! И с Темными тоже нельзя... грешен я, святой отец, виновен, паки и паки виновен!.. Наверное, громко это у меня получилось, потому что даже стражники- монахи у дверей уши себе позажимали. Отец-экзекутор сел обратно. Посмотрел на меня, внимательно так посмотрел, я бы даже сказал - строго, но с участием. - Так ведь, чадо мое, небось сам Темный тебя-то с пути истинного и сбил? - мягко сказал он. - Он небось тебе мысли прельстительные внушал... или трактаты какие давал читать... скажи мне, как на исповеди, - давал что читать? Речи прельстительные вел? Внутри у меня все сжалось. Понял я все - не нужен я отцам святым, они и в самом деле под некроманта копают... И - странное дело! - сюда вот шел, казалось мне: встречу Даэнурова ученичка на кривой тропинке - рука не дрогнет в спину его молнию вса