ев над частоколом взлетели алебарды - самое лучшее оружие против таких вот закованных в броню до самых глаз невысоких силачей. Кое-кто, явно подражая гномам, выбрал тяжелые секиры. Пехота, ощетинившаяся пиками и алебардами, может держаться долго. Даже против хирда. Тем более что с тыла на гномов надвигались два почти не понесших потерь имперских легиона. На месте командира гномов легат уже давно бы скомандовал отступление. До этого мига сражение длилось, как множество иных, в чем-то напоминая причудливую игру. И легионеры, и гномы были опытными воинами. Никто не терял головы, никто не лез на рожон, война - это не столько геройство, сколько тяжкая и изматывающая работа. Когорта в тылу врага может сделать порой куда больше, чем самый мощный приступ десяти легионов. И большой хирд, и оба малых оказались под перекрестным обстрелом. Марк своими глазами видел, как в хирде падали бойцы - стрелы находили-таки щель или слабое сочленение доспеха. Все уже ясно - бой выигран имперцам. Именно выигран, а не вырван великими потерями и кровью. - Драгнир... Драгнир... Драгнир... - внезапно пронеслось над полем. - Драгнир... В самой середине большого хирда что-то засверкало, и легат успел еще подумать, что кто-то из гномов подставил под солнечный луч обитый металлом и отполированный до блеска щит, - когда гномы внезапно швырнули шиты наземь. Хирд развалился, лавина закованных в латы гномов бросилась к частоколу, в один миг заполнила ров и полезла вверх, словно вода весеннего половодья. Замелькали топоры и алебарды защитников; удар за ударом попадал по шлемам, наплечникам, хауберкам, однако гномы бились словно заколдованные. Немногие из них падали, срываясь и скатываясь вниз, под ноги наступавшим - их топтали так же равнодушно, как бревна. Замелькали короткие мечи гномов; кое-где, где места оказалось больше, легат увидел сверкающие взмахи секир. Ополчение взвыло, словно громадный, смертельно раненный зверь. Кое-кто, бросая оружие, уже ринулся искать спасения в бегстве; другие сражались, но их линия была прорвана сразу в десятке мест. Наступило то, что ученые мужи в серьезных трактатах называют "кризисом боя". Однако имперцы пока еще отнюдь не были разбиты. Три когорты резерва, два почти полных легиона за спинами гномов в поле - легат скомандовал общую атаку. Его собственная охрана была вынуждена сомкнуть ряды - десятка полтора гномов, с головы до ног покрытых кровью (словно они рвали тела своих врагов голыми руками), заметив имперский штандарт с василиском, завопили что-то на своем непроизносимом наречии и, размахивая секирами (копья во множестве валялись по обе стороны частокола), ринулись на них. Вокруг легата стояло почти пятьдесят бывалых и надежных триариев, ветеранов, не боящихся никого в целом свете; они встретили гномий натиск пилумами, однако подземные воители, казалось, все поголовно обратились в берсерков. Один, хохоча, ринулся прямо на наставленные пилумы - его броня отразила три, четвертый вошел точно под наплечную пластину, однако гном, несмотря на брызжущую из-под доспеха кровь, одним ударом снес голову своему убийце и еще успел, прежде чем его оглушили боевым молотом, зарубить двоих. Легат не привык бегать от опасностей. Привычно бросил на лицо забрало, привычно поднял тяжелый чекан - специально, чтобы пробивать мощную броню; шагнул вперед, закрывая собой прореху в строю; отвел щитом молодецкий взмах секиры, четко и холодно ударил острым, чуть загнутым клювом оружия в налитый ненавистью белесый глаз в глубине шлема; заученно выдернул чекан и запоздало успел еще удивиться, почему его враг не падает... А враг с пробитой глазницей тем не менее успел один раз махнуть секирой. Гном и легат упали друг на друга. Их кровь смешалась, неразличимая, красная, как и у всех дышащих этим воздухом существ. ...Когда легионы ударили, часть гномов уже успела зацепиться за частокол. Другая же, большая, не обращая внимания на разбегавшихся в разные стороны ополченцев, вновь сжалась в два стальных кулака. Два хирда двинулись с боков на штурмующие частокол когорты, а над полем, перекрывая брань, проклятия и смертные стоны, вновь повис странный клич-призыв: - Драгнир... Драгнир... Драгнир... И теперь уже никакая сила не могла прорвать ряды подземных воителей. Когорты накатились и отступили - длинные копья разили без промаха. Имперское знамя с василиском рухнуло, какой-то гном содрал тяжелую ткань с древка, что-то завопил, размахивая полотнищем над головой, швырнул его через частокол... Ясно было, что командовать имперцами больше некому. Строй легионов сломался. Часть когорт отчаянно пыталась вырваться из ловушки - они оказались между частоколом и наступавшими с боков гномьими отрядами. Пики хирда разили без промаха; из-за частокола гномы стреляли из трофейных арбалетов, в изобилии брошенных ополченцами, и сбивали секирами пытавшихся взобраться на него, С трудом отбиваясь от наседавших гномов, теряя и теряя людей, легионы отступали к лесу. Их по-прежнему было куда больше, чем подземных воителей, однако хирды вцепились в своего растерянного противника, точно терьер в горло лисице. Раз за разом хирд раскалывал строй манипул.., и только малое число гномов и то, что они не могли сомкнуть кольцо, уберегло легионы от полного и поголовного уничтожения. Иные когорты прорывались, сжав ряды так же плотно, как хирд, и выставив вперед двойную стену щитов; иные рассыпались, давая легионерам возможность спасаться самим - за одиночками хирд не гонялся. К полудню бой стих. Поле осталось за гномами. На истоптанном снегу быстро застывала кровь почти десяти тысяч убитых хумансов. Каменный Престол мог быть доволен. Путь в глубь Империи был открыт. И вес это ценой жизнен лишь двух сотен бойцов. Глава 14 Тяжело дыша, Клара Хюммель опустилась на траву. Крошечный островок однотонно-фиолетовых кустов, лиан и трав, неярко и умиротворенно светясь, плавал в океане мрака, где то и дело вспыхивали голубоватые молнии; иногда во тьме проплывали голубые шары, и тогда островок заливал нестерпимый жар, от которого не спасали никакие заклятья. Межреальность сошла с ума. Привычные тропы закручивались гибельными спиралями, что оканчивались жадно разинутыми пастями пустопрыгов - за этот поход Клара встретила их больше, чем за всю долгую жизнь боевого мага. Оно и понятно - этим тварям все равно, что жрать - живую плоть или размолотые останки целого мира. Счастье еще, что пустопрыги в общем-то даже не слишком живые и всегда очень малоподвижные сущности. Однако здесь их собралось что-то многовато. Остальное обстояло не лучше. Все известные чудища Междумирья, казалось, сочли своим долгом выразить Кларе и ее команде свое почтение. Иных можно было убить простой сталью, иных - только зачарованной, третьих - чарами, четвертых же убить было невозможно в принципе. Таким Клара и Эвис отводили глаза, пока валькирия Райна, Эгмонт и Мелвилл отбивались от мелкой нечисти. Они потеряли счет времени. В Межреальности, где нет ни дня, ни ночи, ни рассвета, ни заката, где не светят звезды и на воде не играет лунный отблеск, единственным поводырем (когда идешь вне троп) служит только чутье мага. Здесь, в промежутке между мирами, вверх" и "низ" постоянно меняются местами - хорошо еще, что есть такие вот островки, облюбованные живущими тут созданиями из тех, что предпочитают плоти магов другую пищу. Рядом болезненно охнула Эвис. Молодая волшебница уже несколько раз пыталась затянуть глубокий порез, оставленный рубящим крылом какой-то темной твари. Клара о таких никогда ничего не слышала - впрочем, за время этого похода она уже успела убедиться, что бестиарий Междумирья куда обширнее и неприятнее, чем утверждали книги, в том числе даже книги из библиотеки Архимага Игнациуса. Собственно говоря, никто не знал, успеют ли они к моменту решительной схватки. Время в Межреальности течет по-своему, образуя то стремительные потоки, то тихие заводи, а то и вовсе гибельные круговороты. Клара считала себя неплохим знатоком всех этих течений, она могла с точностью до часа рассчитать время своего появлениям далеком мире - однако на сей раз вес расчеты пошли кувырком. Все в команде уже получили отметины. Правая рука Мелвилла висела на перевязи - сломалась, когда путники угодили в дробящий вихрь, еще одно чрезвычайно редкое и странное явление, и магу пришлось самому воздвигать на пути сминающего все и вся черного смерча призрачную стену заклятий, вкладывая в каждое из заклятий самого себя. Стена выдержала, дав трещину лишь в одном месте. Ценой был лубок. Клара, конечно, надеялась, что его и Эвис усилия заставят кость вот-вот срастись, но пока что Мелвиллу приходилось держать свой меч в левой руке. Сперва и Клара, и Эвис, и остальные все время высматривали, не мелькнут ли где уже знакомые силуэты врагов? Сперва, едва только столкнувшись со вставшей на дыбы изнанкой миров, волшебники дружно решили, что Путь и козлоногие должны оказаться где-то неподалеку. Однако они ошиблись. Если Созидатели и замышляли атаковать Долину, то отнюдь не прокладывая к ней свой тоннель между мирами. Причиной возмущений был, судя по всему, тот самый первичный Путь, от которого, словно кровь, растекающаяся вокруг раны, расходились круги хаоса и безумия. Многочисленные обитатели Межреальности либо бежали, либо погибли, либо слепо нападали на все, что движется, даже не испытывая нужды в еде. Как-то раз всей пятерке пришлось отбивать нападение целого стада жзашпаупатов, что неумолимо шли прямо навстречу разящим заклятьям. И все труднее становилось отыскать среди мириад троп ту единственную, что вела в нужный мир. Горячая Эвис уже предлагала забыть о Мельине, воспользоваться Силой и отправиться прямо к самому Пути - проект смелый, но почти наверняка означавший самоубийство. Однако в конце концов боевой маг привыкает ко всему. Эгмонт, Мелвилл, Эвис не были новичками в опасных походах. Райна тоже держалась, несмотря на отсутствие у валькирии какой бы то ни было магической силы. Не чудища и хаос дорог пугали Клару. И даже не козлоногие. Странные возмущения в потоках Силы они сперва отнесли за счет того самого сакраментального Пути. Потребовалось, однако, некоторое время, прежде чем они - и прежде всего Клара - поняли свою ошибку. Когда они, сморенные усталостью, останавливались на "ночлег", им всем снились одинаковые сны. Они видели трех крылатых бестий в серых зимних небесах, их стремительный полет сквозь снеговые тучи; видели, как вместо солнца медленно появляется исполинская пламенная чаша, наклоняется и низвергает на землю поток жидкого пламени. Видели, как три чудовища, обратившись в истинных гигантов, от трех краев земли разом ринулись навстречу друг другу, оставляя за собой высокие шлейфы дыма, пыли и ни с чем не сравнимой эманации человеческого горя и страданий. Они видели, как небеса обращались в кипящее кровавое море и как оттуда медленно сходил человек в сером плаще. Он останавливался и, взирая на лежащий у его ног истерзанный мир, говорил - без слов, одним разумом, но так, что его слышали все без исключения обитатели Северных Земель: "Пророчества сбылись, и чаша переполнилась. Я вернулся". И рядом с человеком в сером появлялся молодой священник в окровавленной рясе. Руки и ноги его сохранили следы вбитых в них кольев. А затем видения гасли. - Приснится же такое... - еще пыталась шутить бледная Эвис. - Почитала б ты те глупые сказки о Спасителе, которыми так увлеклась моя Аля, - хмуро проворчала Клара. - Ты хочешь сказать, Клархен, что все это правда? - поднял брови Мелвилл. - Ничего я не хочу сказать. - Клара метко плюнула в высунувшуюся из фиолетовых зарослей змею. Слюна превратилась в тяжелую железную чушку; тварь тотчас убралась восвояси. - Миэна, одно из самых ядовитых созданий Дикого Леса, - хладнокровно заметила Эвис. - Отчего ты не убила ее, Клара? - Слишком много убийств, - мрачно отозвалась волшебница. - Мы словно козлоногие - убиваем всех, кто встает у нас на пути. Эгмонт поднял брови. - Едва ли это подходящее время и место для философских разговоров, Клархен. Сны.., видения... Ну да, я слыхал об этой нелепой вере, бытующей в нескольких мирах. Но какое она имеет отношение к нам? Мы исходили сотни миров, мы облазили Межреальность. Мы знаем многих богов и божков, что питаются Силой подобно тому, как пчелы - нектаром... - Они не питаются нектарам, - перебила мага Эвис. - Они переносят его... - Только дискуссии о пчеловодстве нам и не хватало! - поморщился Мелвилл, - Вот именно, - подхватил Эгмонт. - Ты права, Эвис, в пчеловодстве я ничего не понимаю. Да и мед, сказать по правде, терпеть не могу. Но вернемся к предмету разговора: откуда в ведомой нам вселенной взяться еще какому-то Спасителю? - Вот это меня и занимает, - отозвалась Клара. - Хотя тебе, Эг, я удивляюсь. Ты словно мальчишка, что прошел через лес и теперь с гордостью утверждает, что леших не существует, потому что он ни одного из них не видел. - Ну хорошо, - не сдавался Эгмонт. - Существуют определенные законы магии для работы с местными божествами. Почему бы не воспользоваться ими? Но сначала - если уж ты так хорошо осведомлена в суевериях Мельина - что там еще говорится о Спасителе? - Много и, как правило, всякая ерунда, - покачала головой Клара. - Но я помню - пророчества о Спасителе намертво связывались там с "последним прегрешением Ищущей" и "освобождением Двух Братьев". Эвис присвистнула. - Мы не знатоки тамошних поверий, Клара. Все это для меня пустой звук. Мы идем драться с козлоногими или разгадывать бредовые измышления тамошних так называемых пророков? Да и что ты намерена извлечь из этих суеверий? Новый способ, как победить козлоногих и остановить Путь? Я знаю, ты ответишь: "Может быть" - но откуда нам взять время? - Она сжала кулачки. - Пока мы странствуем тут по Межреальности, наши "друзья" уже превратили в ничто весь тот мир! Клара пожала плечами. Об этом она старалась не думать. Волшебница поймала себя на том, что не может даже приблизительно подсчитать, сколько же времени прошло с того момента, как они оставили Долину. Никогда раньше с ней ничего подобного не бывало. - Господа, - вдруг негромко произнесла Райна. - Мне кажется, пора идти. Разговорами делу не поможешь.., а вот враг уже очень близок к победе. - Почему ты так решила? - тотчас накинулась на валькирию Эвис, однако воительница лишь пожала великолепными плечами. - Не могу объяснить, кирия. Мы, валькирии, просто чувствуем это. Сквозь любые дали и расстояния. - Тогда пошли. - Клара поднялась первой. - 0-ох... - простонал Кицум, К старому клоуну, а вернее сказать, старому воину Серой Лиги, медленно возвращались чувства. Все тело словно горело в огне, во рту стоял отвратительный привкус чего-то до невозможности горького. В ноздри лез едкий дым, - 0-ох... - простонал он снова. - Молчи, - произнес голос над ним. - Не трать силы, Серый, они тебе еще пригодятся. Ну, видишь меня, нет? Кицум ухитрился разлепить веки, склеившиеся от натекшей в глазницы крови. Над ним склонилось перемазанное гарью лицо - точнее, прехорошенькое личико, особенно если его отмыть, а нечесаные патлы, по недоразумению именуемые волосами, хоть немного привести в порядок. Когда-то они, наверное, были каштановыми, однако сейчас потеряли всякий цвет от грязи. Только над самым лбом выделялся седой локон. - В-вижу... - А кто я такая, помнишь, Серый? Кицум устало смежил веки. Достали-таки, гады. Не иначе как пустив в ход некромантию. Он вспомнил пробивающие его собственное тело мечи Дану. - Знаю, Сильвия. - Молодец. Хорошо учили вас там, в Серой Лиге... Я тут тебя подлатала немного. Встать можешь? Кицум попытался подняться, в любой миг ожидая нового приступа боли. Как ни странно, тело повиновалось. Он осторожно ощупал себя - там, где клинки Дану пробили плоть, теперь были только здоровенные рубцы. - Пришлось повозиться... - проворчала девочка. - Опоздай я хоть чуть-чуть - и хана тебе, Кицум-клоун... Но я не опоздала. - Спасибо... - кашлянул Кицум. Они стояли возле той самой баррикады, где разыгралось сражение. Тела убитых Дану исчезли - очевидно, победители успели их похоронить. Зато прибавилось других тел - обитателей деревни, тех, что не успели или не смогли убежать. Кицума шатнуло. К горлу подкатила тошнота - даже у него, закаленного воина Лиги! - Это еще что, - безжалостно сказала Сильвия. - Это еще не самое худшее. Посмотришь потом, что они с вашим цирком сделали... Тел Нодлика, Эвелин и Таньши не было тоже. - А.., остальные? - спросил Кицум. Сильвия отвернулась. - Там же, где и Тукк с Токком, где Еремей, где Троша... - Что?! И Троша тоже? - Все, Кицум, все. Дану никого не щадят. И неудивительно - с Деревянным-то Мечом! С Иммельсторном! Ясное дело, оружие и руки вас подвели. Да и любого подвели бы. Ну, идем. Надо.., похоронить, как-никак... ...С попавшими в их руки хумансами Дану и впрямь позабавились на славу. Такого устыдились бы самые дикие и свирепые горные тролли, орки и гоблины изгнали бы из своих кланов учинивших подобное. Раздетые тела болтались на высокой перекладине, одно подле другого. Все - выпотрошенные, с отрезанными пальцами, ушами, вскрытыми щеками. Тукку выжгли оба глаза. С Трошей поступили еще лучше - весь низ живота представлял одну громадную рану. Кицума согнуло пополам в приступе жестокой рвоты, как только он представил, что вытерпел несчастный парень в последние минуты. - Именем Спасителя... Агата.., он же ей нравился! Они ведь, можно сказать, дружили... - вырвалось у клоуна. Сильвия жестко усмехнулась. - Про Агату забудь. Она теперь рабыня Деревянного Меча. Она будет убивать и убивать - пока не убьют ее.., но это случится еще не скоро, если только верить пророчествам... Ну, полегчало? Помоги мне. Надо их снять... Тратить время на копание ямы юная чародейка не стала. Плеснула огнем в землю - вот тебе и могила. - А почему же они меня вместе с Нодликом и девочками не утащили? - удивился Кицум. - Я тебя прикрыла. Глаза им отвела. Большего не смогла сделать, извини, - потупилась Сильвия. - Ох, выдрал бы меня дед за такое волшебство, грубо все делала, торопилась... - Она неожиданно всхлипнула. - Да только.., он ведь та-ам оста-а-ался... Она неожиданно уткнулась Кицуму в плечо и самым постыдным образом разревелась. Клоун неловко погладил девочку по спутанным волосам. - Это когда в Хвалине.., когда башня? - Ну да. - Сильвия хлюпнула носом, решительно вытерла слезы рукавом. - Они ведь думали, что самые хитрые... Вызнали о Поре Созревания. Чтобы Деревянный Меч не достался другим Орденам, снарядили специального посланника. Хотели собрать вместе все три великих Меча... - Все три! - поразился Кицум. - Конечно, - пожала плечами Сильвия, - Настоящая система устойчива, лишь только когда троична. На трехногой табуретке сидеть очень удобно, а вот долго ли ты высидишь на двуногой? Просто о Третьем Мече не знал никто, кроме Всебесцветного Нерга.., и нас. - Что ж это за Меч? Девочка вздохнула. Ответила она не сразу - лишь когда тела погибших циркачей упокоились под толстым слоем земли и Кицум пробормотал быструю молитву, призывая Спасителя быть милостивым к недостойным детям своим. - Меч Хозяина Смертного Ливня, Кицум. - О! - только и смог сказать тот. - Долгая история... - медленно проговорила Сильвия. Теперь она тащила с края поля громадный валун - придавить могилу. Камень медленно плыл над землей, поднявшись примерно на локоть. - Когда в глубокой древности гномы и Дану, сойдясь в смертельной схватке, довели друг друга до почти поголовного истребления, и те и другие задумались об Оружии Возмездия. И создали его... Гномы - Драгнир, Алмазный Меч, что вырос из крошечного кристаллического зерна, а Дану - Меч Деревянный, что вырастает на их Царь-Дереве в остатках Друнгского Леса. Однако война между ними угасла сама по себе, потом пришли люди, и так получилось, что о Мечах все забыли. Хранители тайны погибли.., и лишь много лет спустя старые предания вновь обрели плоть. Однако ни Дану, ни гномы не знали, что в тот миг, когда их оружие набрало полную силу, в нашем мире родился и Третий Меч. Самый страшный, самый разрушительный из всех. Ненавидящий любое живое существо. И у него появился Хранитель.., маг-ренегат, выходец из Радуги, более того - выходец из нашего Ордена. - Она вновь вздохнула. - Собственно говоря, именно поэтому мы так и стремились его уничтожить. Он объявил нам беспощадную войну. Он был почти что бессмертен - Третий Меч дал ему эту силу, да и сам он при помощи того же Меча мог очень многое. В образе человека он бродил по Империи, отыскивал способных ребят, учил их... Одно время была даже Гильдия вольных магов - может, слышал о ней, Серый? Кицум медленно кивнул. - Старые сказки.., я и помыслить не мог, что это правда. - Один из величайших секретов Радуги. - Камень наконец плюхнулся на место, и девчонка облегченно вздохнула. - Вот и все... Пойдем отсюда, - Погоди, погоди! - взмолился клоун. - Расскажи мне еще об этом! - Бери свой мешок - Дану побрезговали вашими пожитками, все добро цело; по дороге расскажу... Вскоре они оставили мертвую деревню. - На чем я остановилась?.. Ах да, на секрете Радуги... Гильдия вольных магов... Анналы Ордена говорят, что в конце концов их разгромили. Но схватка была страшной, и крови пролилось - целое море. С тех пор и пошел этот обычай - отыскивать тех, кто мог управлять Силой и... - Она осеклась. - Этого я никогда понять не мог, - признался Кицум. - Зачем убивать? Брали бы к себе... - Мне объяснили, что это невозможно, - виновато призналась Сильвия. - Почему - не сказали. Мол, мала еще. Войди в полную силу волшебницы. Тогда все узнаешь. Ну вот, короче говоря, заветной мечтой Арка - да что там Арка! Любого Ордена Радуги! - было заполучить эти самые Мечи. Много лет прошло, прежде чем наши мастера разобрались в секретах этой магии, кое-кто даже погиб. Мы хотели и прекратить Смертные Ливни, и завладеть Мечами. Кое-что сделать удалось - Онфим благополучно добрался до Хвалина с Иммельсторном, однако вот гному с Алмазным удалось ускользнуть. Маги хотели снарядить погоню, однако дед предложил иной способ. Он уже знал, что рука Дану прикоснулась к Деревянному Мечу... Он гадал на Пламени Неуничтожимом, и оно ответило: "Та, рука которой касалась Иммельсторна в нынешнем его перерождении, победит Хозяина Ливня". Поэтому я вытащила вас, когда Хозяин прижал тебя и остальных в подземельях тарлингов. До сих пор не пойму, как вам удалось туда проникнуть... впрочем, неважно. Дальше дед разыграл небольшой спектакль.., и Дану отправилась убивать Хозяина. И, надо сказать, она почти что выполнила приказ. Однако он оказался слишком силен. И... - по замусоленной щеке вновь покатилась слезинка, - башня рухнула. Все погибли.., я спаслась чудом. Дед прикрыл.., а сам погиб. В общем.., вас, похоже, защитил Иммельсторн.., вот гад, защитил, чтобы потом вы так гибли... Хозяин Ливня тоже погиб - его прикончили священники, слуги Спасителя; вот уж никогда не подозревала, что у них могут прорезаться такие силы. А потом.., потом я тоже вылезла из-под развалин. Взяла Черный Меч.., и еще вот это. - На раскрытой ладошке Сильвии лежала овальная золотая пластинка, искусно инкрустированная авальонном, - герб Ордена Арк. - Это принадлежало Хозяину. Тут его имя, его клятва верности Ордену, которую он нарушил. Тут немалая сила. Я взяла. Пригодится. - А как же Меч? - Спрятала. Не могла тащить такую тяжесть, - призналась Сильвия. - На него ведь не действуют никакие заклятия. Он хоть и пообгорел, и оплавился, а все равно тяже-о-лый! - Она смешно вытянула губы трубочкой, как никогда похожая сейчас не на юное дарование, надежду Алого Ордена, а на самую обычную девчонку, прогуливающую уроки. - Вот и спрятала. Потому что Дану не иначе как к Мельину пойдут.., к руинам... - Она сморщилась, силясь удержать слезы. - Ну а мы налегке их нагоним. А потом... Ты мне поможешь? Кицум только дернул щекой. - С Эвелин и Нодликом мы были из разных ветвей, то есть служили разным Патриархам. Но это неважно - закон Серой Лиги ты ведь наверняка знаешь? - Угу. - Девчонка пнула камешек. - Только вот еще что, Кицум.., мы с тобой наверняка погибнем. Ты даже представить себе не можешь, на что способна Дану, когда у нес в руках Деревянный Меч... - Что, даже моя ниточка не справится? - Куда ей... - вздохнула Сильвия. - У меня, честно говоря, вся надежда на Меч Хозяина. В нем еще немало силы. - Ты выдала мне такие тайны... - проронил Кицум. - А что мне еще делать? Весь Орден погиб, дедушка тоже... Думаешь, меня очень в Радуге любят? Та же Сежес. - На перемазанном лице Сильвии мелькнула гадливость. - Иэвращенка проклятая.., что она тогда... - Она резко оборвала фразу и покраснела. - Да и кому нужны сейчас эти тайны, Кицум? Империя разваливается. Император схватился с Радугой, Мельин сожжен, а туг еще архиепископ... - Что архиепископ? - А вот через деревню пойдем и узнаешь. Как уж он ухитрился за день разослать весть во все до единого приходы - наверное, только Верховные маги и ответят. Но - разослал. Мол, покайтесь все, знамения свершились, срок исполнен, каждому по делам его, ну и так далее... Ох, извини, все время забываю, что ты в это веришь... - Не извиняйся. - Кицум покачал головой, - Я не то чтобы верю.., так, мама еще приучила. Ежели помолишься как следует, иногда помогает. - Вот как? - Сильвия округлила глаза. - А у нас говорили.., учили.., мол, это вера для бедных... А чем тебе молитва помогала? - Да, честно говоря, только тем, что на душе легче становилось, - признался Кицум. - А-а... - разочарованно протянула Сильвия. - Ну, тогда и говорить нечего... - Так, а с архипрелатом-то что? - не отставал Кицум. - Что, что... Опять конец света напророчил. Я уже сюда подходила, в одну деревеньку зашла - все в церкви, молятся, аж гул стоит. Там-то мне и рассказали.., мол, конец всему близок, Два Зверя на свободе, а как вырвется третий, тут-то все и начнется... Несмотря на браваду, девчонке было страшно. Кицум долго молчал. Двое путников шагали по пустой дороге, которую все быстрее и быстрее покрывал первый снег. Небо скрылось и тучах. Зима наступала в этом году куда быстрее, чем обычно, тем более здесь, в юго-восточных краях Империи, где снега зачастую не видали по пять лет. - Знаешь, Сильвия, у меня дочка была, - внезапно сказал клоун. - Такая, знаешь.., веселая. На тебя немного походила... Девочка зло взглянула на него, - Что, тоже небось Радуга замела? И ты пошел мстить? - Нет, - покачал головой Кицум. - Способностей у нее не было ни на грош. Она стала ночным воином, вслед за мной. Говорят, неплохим. Она рассказывала мне о каком-то старике, что сидит в хвалинских подземельях и которого маги боятся как огня. Это правда? Сильвия скривилась, как от зубной боли. - Правда, Кицум. Был такой. Никто из нас так и не понял, откуда он взялся и что здесь делает, почему заточен. Говорили, что его заперли там все восемь Верховных магов, когда наконец собрались вместе.., но, наверное, врут. Только что нам теперь в нем?.. - Да так, - задумчиво проронил клоун, глядя вдаль. - К слову как-то пришлось... - А что с дочкой-то твоей стало? - А ее, - голос Кицума понизился до шепота, - ее как-то раз послали на север, в Хвалин, Еще при покойном Императоре, да будет легка длань Спасителя на плече его. Кто-то очень хотел выяснить, кто что про этого старика думает. - Ну и?.. - нетерпеливо притопнула Сильвия. - Она долго по Хвалину ходила. Простое дело, шла как на отдых... А потом... - Да что потом-то?! Не томи! - рассердилась девочка. - Потом она оттуда вернулась. Другим человеком. Клятву отринула, пришла к Патриарху и сказала - ухожу от мира. В монахини подалась. - Ну и что? Зачем ты мне это рассказываешь? - А к тому, что надобно нам будет к ней зайти. Раз такое дело.., пророчества такие... Тут как раз по дороге. Следом Дану ежели пойдем и не потеряем... - Его потеряешь, как же, - фыркнула Сильвия. x x x Маленькая волшебница оказалась совершенно права. Уже в сумерках они достигли большого богатого села - точнее, еще совсем недавно оно было и большим, и богатым. Сейчас от него остались только головешки да разбросанные трупы тех, что пытались спастись бегством. Десятка три пленников было повешено на столбах и деревьях; все жутко изрезаны и изувечены. Церковь Дану сожгли; священника распяли напротив, смастерив из досок грубое подобие косого креста, на котором принимал смерть Спаситель. - Господи... - вырвалось у Кицума. - Задерживаться нельзя, - хмуро, очень по-взрослому сказала Сильвия. - Ты же видишь, что эти звери делают... Хоронить - это весь день потеряем. Знаешь, как далеко эти выродки уйдут?.. - Я не про то... - Голос Кицума срывался. - Ты вон туда посмотри, дочка, туда, где храм был! - Смотрю.., ничего не вижу.., балки горелые одни... Ой!.. Среди нагромождения обугленных, рухнувших перекрытий и стропил, среди изглоданных пламенем остатков стен лежала икона. Целая и невредимая. Вот только лик Спасителя перечеркнули две стекающие из глаз кровавые струйки. Сильвия попятилась, выбрасывая руку перед собой в защитном жесте. - Сила, помоги мне... - пролепетала девочка. Кицум осторожно подошел ближе, положил руку ей на плечо, и она немедленно прижалась к старому клоуну. - Что ж это такое.., что ж такое... - повторяла она как заведенная. По щекам бежали слезы. - Может, и прав был архипастырь-то наш... - тяжело вздохнул Кицум. - Может, и правда, всему конец наступает... Сильвия заревела в голос. Ее била крупная дрожь. - Да что ты, маленькая! - Кицум обнял ее еще сильнее. - Ежели все это правда... - Все равно Дану догнать надо... Скольких они еще замучают... - всхлипнула Сильвия. - А вот это ты права, доченька. Ежели вес равно помирать нам, так хоть с извергами этими рассчитаемся. Ну а может, все еще и обойдется, - попытался улыбнуться старый воин. - Обойдется.., ну конечно же, обойдется... - пробормотала Сильвия, явно не торопясь освобождаться от Кицумовых объятий. - Может, тут кто до нас побывал да икону оставил... - Ну конечно, может, - ласково, словно трехлетнему ребенку, сказал Кицум. Они переночевали в чудом уцелевшем дальнем сарае на самой границе леса и полей. Встали задолго до рассвета. И двинулись дальше - по четкому следу отряда Дану. x x x Имперские войска медленно отходили от башни Кутула, Предстоял нелегкий переход - на дальнее южное взморье, где, омываемая волнами, стояла башня Синего Ордена Солей. Маги никак не отвечали на вызов; Императору оставалось только осуществлять свой старый план, атакуя и уничтожая их башни одну задругой. Надо сказать, что слухи о его победе разносились гораздо быстрее, чем даже зимний ветер, К неспешно двигающейся по воинскому Тракту армии со всех сторон стекались новые отряды - внимание к словам вербовщиков внезапно очень повысилось. Городок Сколле по его приказу был предан огню, а все его жители, скрывшиеся от своего монарха, - объявлены предателями Короны. "...Но все-таки гораздо лучше жечь пустые дома, чем рубить головы их обитателям, - думал Император. - А страх приведет к покорности остальных". Очевидно, Радуга до сих пор не верит в серьезность его угроз. Надменные маги скорее всего полагают себя в силе разделаться с ним одним ударом. Но чего, чего же они ждут, проклятые? Может, его ошибки? Может, какого-то определенного шага? Или, может, все это - лишь его домыслы, а на самом деле они сами его смертельно боятся? Но почему тогда не шлют парламентеров? Боятся, что он без лишних разговоров прикажет их повесить? Правильно боятся, ибо именно так он и поступит... Увидеть кого-то из Верховных магов в зеркале Император не пытался, даже несмотря на Искажающий Камень Фесса. А вот на кое-кого другого он взглянул, Зеркало больше сопротивлялось. Императору почти не пришлось напрягать свою волю, и след девушки-Дану отыскался тотчас. Правда, сперва Императору предстала дотла выжженная и разоренная деревня. Ветер уныло раскачивал повешенные вверх ногами на уцелевших тополях нагие трупы. - Фесс! - прорычал Император. Молодой воин появился как из-под земли. Император готов был поклясться, что полог его походного шатра даже не колыхнулся. - Взгляни. Фесс посмотрел, и глаза его опасно сузились. Он молча стиснул зубы. - Работа Дану, - произнес Император. - Они неведомым волшебством оказались прямо в сердце Империи.., и наступают, убивая все и всех. Мы должны их остановить. - Если мой Император отдаст приказ, я в тот же миг отправлюсь на восток - даже в одиночку, - глядя в глаза Императору, проговорил Фесс. - С западных рубежей сообщают о вторжении гномов, - неожиданно сказал Император. - Почтовый голубь доставил сообщение из Маренти. Пять - или около того - тысяч гномов перешли Тиллу. Идут вдоль Поясного Тракта. Двенадцатый и Четырнадцатый легионы, - Император сделал паузу, - разбиты. Вкупе с ополчением того края. Легат Марк погиб в бою. Правильно сделал, потому что иначе я приказал бы его распять. - В глазах Императора полыхнул гнев, так что даже Фесс вынужден был потупиться. - Гномы прут прямиком к Мельину. - Губы Императора скривились в желчной усмешке. - Отчего они стали вдруг такими смелыми, Фесс, как они ухитрились разбить войско, превосходившее их по численности в пять раз?! - Мой повелитель.., я не маг, но с помощью Искажающего Камня могу попытаться... - Не "могу попытаться", а ты это сделаешь, Фесс! Гномы опьянели от крови так же, как и Дану. Два удара с двух сторон, таких разных противников - и в то же время они так друг на друга похожи! В руках той девочки-Дану - Деревянный Меч. Оружие Возмездия ее народа, если только легенды не слишком привирают. Что, если у гномов на поверхность вырвался Алмазный? - Сразу оба? - усомнился Фесс. - А как ты еще объяснишь мне это, советник? - Кулаки Императора сжались. - Древнее проклятие.., или только что сотворенное чародейство.., неважно, они рвут мою Империю на части! А тут еще этот болван-архиепископ распускает нелепые слухи о близком конце света... Проклятье, они хоронят мир всякий раз, как заметят на небе самую обыкновенную комету! Я надеялся, что войско не станет внимать этим завываниям, однако... - Баронские дружины и Восьмой легион не остались глухи к этим пророчествам, - осторожно заметил Фесс. - Так я и знал. Придется показать этим святошам, этим напыщенным слугам "Спасителя", кто владычествует здесь! - Император вновь сжал кулаки с такой силой, что белая перчатка на левой руке жалобно хрустнула. - Как только войдем в ближайший город... - Мой повелитель, разумно ли раздражать ваших подданных именно сейчас? Слухи пройдут, никакого конца света, конечно же, не случится... - Да, ты прав, советник. Но... - вдруг признался Император, - что-то очень настойчиво подталкивает меня сделать это. Испепелить храмы, перевешать всех попов... - Так поступают Дану на востоке и гномы на западе, мой повелитель, - тихо заметил Фесс. - Но владыка Империи так поступать не может. Несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга. Император первым отвел взгляд. - И вновь ты прав, советник. Действуй же! Я должен узнать правду. Не мешкай! Что нужно тебе для волшебства? - Только тишина и покой, мой повелитель. - Должен ли я уйти? - Нет, мой Император. Я думаю, что черный камень в вашем перстне может оказаться полезен. Император отошел в угол шатра, туда, где гудел огонь в походной печке. Подбросил в плаун несколько черных кусков гномьего горючего камня. Фесс вновь вытащил из-за пазухи Искажающий Камень. Огненные блики играли на гладко отполированных гранях фальшивого самоцвета - Фесс знал, что во всем этом кристалле нет и грана того, что ученые маги-теоретики в Долине называли словом "материя". Теперь необходимые действия выполнялись куда проще - Камень словно бы признал власть Фесса над собой, На сей раз Искажающему Камню потребовалось зеркало. На миг мелькнуло белое, заснеженное поле, угрюмый черный лес, воздетые голые ветви деревьев - и упрямо шагающий по Поясному Тракту отряд гномов. Их даже трудно было назвать войском. Совсем немного - тысячи четыре с половиной, не больше. - Очень хорошо, - проронил Император. По виску Фесса скатилась первая капля пота. Что-то очень сильно мешало, кололо глаза, путало мысли; сердце заныло, схваченное когтями непонятной боли. Ага! Вот оно! - Ковчег, мой повелитель! Смотрите на ковчег! - простонал Фесс. Боль в груди стала почти нестерпимой. Искажающий Камень полыхнул зеленоватым светом, и зеркало тотчас сделалось пустым и серым, Император медленно поднялся, - Я видел достаточно, советник. Ты прав - там был ковчег. А в ковчеге - Алмазный Меч. Два Брата вырвались-таки на свободу. И идут навстречу друг Другу... - Мой Император, неужели... - Конечно, Фесс. Я верю твоим знаниям и сноровке.., а ты поверь моему подарку. - Император усмехнулся, поднимая вверх руку в латной рукавице. - Алмазный и Деревянный Мечи созданы были чтобы уничтожить друг друга. И пусть бы, но пророчества гласят, что в этом случае они захватят с собой весь наш мир. Понимаешь, Фесс? Не нашествие какой-то иноземной рати, не орды чудовищ, а всего лишь два Меча. Однако это хуже, чем целые сонмы злобных магов или там еще каких-нибудь страшилищ... Тебе знакомы пророчества Илэйны? Фесс отрицательно покачал головой. - Эта безумная Дану что-то толковала о Двух Братьях. Но кто же в наше время прислушивается к пророчествам! Сколько их было, громогласных, устрашающих - из тех, что не исполнились ни на йоту! А вот это, похоже, сбывается... Ты не согласен, советник? - Нет, мой повелитель. Не согласен. И Алмазный, и Деревянный Меч, бесспорно, придали сил и гномам, и Дану, вооружили их бесноватой храбростью; однако неужели четыре тысячи секир и жалкий отряд в полторы сотни лесных луков способны обратить во прах всю Империю? Сами маги страшатся встречи с нами в открытом бою. Двинемся навстречу или гномам, или Дану, дадим им бой и уничтожим! Всех до единого. А их Мечи пусть послужат нам защитой в грядущем сражении с Радугой. - Слова истинного воина, - проронил Император. - Я бы очень хотел поверить тебе, советник Фесс. Я сам теряюсь в догадках, почему маги не выступают против меня открыто... Конечно, было бы очень заманчиво поверить в их страх, но - я чувствую, что это не так. Что-то иное отвлекает магов от нашей армии, не дает выступить в полную силу... - Можно разделить армию, - осторожно предположил Фесс. - Нет! - вздрогнул Император. - Без меня.., без меня тут воцарится хаос, а война - моя война! - Но война с вторгшимися в нарушение всех договоров гномами и Дану есть дело всех подданных Империи! Легионы пойдут с охотой... - И станут легкой добычей Драгнира или Иммельсторна, - мрачно закончил Император. - Ты забыл, что случилось с Двенадцатым и Четырнадцатым? Не самые лучшие легионы Империи, согласен, но и далеко не худшие! На баронские дружины у меня надежды нет. Только на своих легионеров. Нет, Фесс. На обычной войне твой совет был бы хорош. Мы разбили бы врага по частям, как и велит военная наука. А так.., боюсь, нам придется ждать. - Ждать чего? - изумился Фесс. - Ждать, пока Алмазный и Деревянный Мечи сами придут к нам. Я надеюсь, что друг друга они ненавидят не меньше, чем нас. - А если меньше? Если они объединятся? - не уступал Фесс. - Легенды о Двух Братьях разнятся в частностях, но все до единой сходятся в одном