людям богатство недр не шли ни в какое сравнение с этими лучащимися живым огнем камнями. Высеченный из иссиня-черного камня, весь покрытый священными рунами, Самоцветный трон стоил куда больше, чем весь Мельин с его обитателями. В украшавших его драгоценных ожерельях глаз с трудом мог заметить крошечные разрывы - отсюда были вынуты особо ценимые хумансами бриллианты и рубины для выкупа. Сейчас кое-какие из них до сих пор украшали регалии самого Императора и нескольких знатнейших фамилий Империи. На самом верху резной каменной спинки свернулся несколькими тяжелыми кольцами дракон - некогда величайший враг Подгорного Племени. От тех лет остались только героические сказания да несколько исполинских желтых черепов среди наиболее чтимых святынь народа гномов. Но страшнее и гоблинов, и драконов оказались люди. Те самые, которых гномы когда-то презирали и считали дикарями. Но теперь вес изменится!.. Следом за троном внесли иные сокровища: древние, бережно хранимые штандарты врагов, взятые в бою, - зеленое Древо Дану на черном шелке. Орел на фоне восходящего солнца - восточного союза эльфов, натянутую на деревянный каркас зеленую шкуру неведомого зверя с искусно вышитой черным камнем руной Г - знамя гоблинских ратей... Потом к ним прибавилось и несколько людских штандартов - победа не всегда сопутствовала легионам Империи. На стенах появлялось все больше факелов. В пещере уже было почти светло. Мало-помалу вокруг Каменного Престола собиралось все больше и больше богато одетых и вооруженных гномов с тщательно ухоженными седыми бородами, спускавшимися до самых поясов. Кое-кто косился на Сидри весьма неодобрительно. Молодых гномов-работников же становилось все меньше. Их место занимали ширококостные, кряжистые бойцы, воины в расцвете сил, вооруженные с головы до ног. Несмотря на все запреты, гномы все-таки вывезли из-под Хребта Скелетов немало оружия. Оно долго лежало в потайных кладовых, дожидаясь своего часа. И вот наконец дождалось. Молодых теснили к стенам, они карабкались по уступам - тощие, глазастые, в потрепанных коричневых кафтанах. Они будут считаться бесправными детьми, пока на подбородке не пробьется первый пух, а мужчинами и воинами их станут числить, лишь когда бороды удлинятся на целую ладонь. Разумеется, тех, кто доживет до этого. Воинов в пещере становилось все больше и больше. Одно за другим взмывали знамена древних и знаменитых родов - Тхрана-Камнекрушителя, Эдсе-Убийцы людей, Мгара-Победителя эльфов. Рука в латной перчатке, дробящая серый валун; покрытый трещинами человеческий череп в алом круге и, наконец, гномья секира, перерубающая летящую белооперенную стрелу. Были там и другие кланы, не столь знаменитые, но тоже могущие похвастаться славным прошлым. Вот только мало кто мог похвастаться хоть сколько-нибудь славным настоящим. Время шло. Воины все прибывали и прибывали - на глаз, их собралось около пяти тысяч. Пещера была уже полна, становилось трудно дышать - вентиляцию сюда гномы прорубить, конечно же, не успели. Наконец... Наконец хрипло взревел одинокий рог. Окованный черной бронзой драконий рог, рог первого дракона, убитого воином Подгорного Племени. В пещере мгновенно наступила тишина. Из черной глотки прохода появились несколько особо могучих гномов, с головы до ног одетых в белое. Кольчуги переливались и играли словно хрустальные. Высокие островерхие шлемы были украшены алыми плюмажами из перьев - еще одно сокровище, шлемы и доспехи Стражей Каменного Престола, сохраненные во всех перипетиях войны и Исхода. За первой четверкой медленно шел, опираясь на высокий белый же посох, очень старый невысокий гном без всякого вооружения и совсем не воинственного вида. Длинные седые волосы держал массивный обруч из платины, украшенный живыми диамантами. Следом за ним шла еще четверка стражей. Тулвэя ар-Грана, царя всех гномов, Восседающего на Каменном Престоле, не согнули ни годы, ни поражения. Царская приставка к имени отца "ар" - позаимствованная, кстати, в незапамятные годы то ли у Дану, то ли у эльфов - принадлежала ему по праву. Старый король медленно шел мимо замерших воинов, Сидри, что стоял возле самого трона, застыл, не сводя глаз с того, кого гномы видели очень-очень редко. Царь не вмешивался в повседневные дела - племенем управляли главы родов и кланов. Его задачей было решать важнейшее, такое, как объявление войны, заключение мира или, как сейчас, созыв всеобщего ополчения гномов. Однако даже на своего царя гномы взирали с куда меньшим трепетом и смешанной со страхом радостью, чем на продолговатый кристаллический ларец, совершенно прозрачный, точно воздух, и на сверкающии Алмазный Меч, покоящийся под толстой, не сокрушимой никаким оружием крышкой, запертой могучим заклятием. Сидри не сомневался - Радуга засекла это заклятие, но пусть-ка хумансы поломают теперь головы, зачем и для чего оно нужно!.. Царский проход длился в торжественной, приличествующей случаю тишине. Стражи в белых доспехах помогли Тулвэю подняться на Самоцветный трон. Рядом осторожно опустили ковчег с Драгниром. Тулвэй ар-Гран не стал мешкать. Он вытянул посох - руки гнома не дрожали, несмотря на возраст, - и начал говорить. На старинной, обрядовой речи народа гномов, наконец-то обретшего свое величайшее сокровище. - Да пребудет с нами сила гномов! Благодаря ей некогда утраченное возвращается к нам. Алмазный Меч, в который наши предки вложили всю свою силу и ярость, должен увидеть свет и вдоволь напиться хумансовой крови. Наш славный хирд должен вновь разрушить стены проклятого Мельина! Имея за спинами Драгнир, мы станем сражаться с удесятеренной силой. Мы втопчем во прах проклятых находников! Мы сожжем их города и пройдемся по ним глубоким плугом, так, чтобы ничего не осталось! Мы дойдем до самого океана, преследуя их отступающие орды, чтобы избить, подобно нашему царственному предку, их всех до единого на том самом Берегу Черепов, где их проклятая нога впервые ступила на наши земли! Гномы ответили слитным мощным ревом, боевым кличем без слов, от которого, казалось, сейчас зашатаются и рухнут стены пещеры. - Вперед! - выкрикнул Тулвэй, привставая на цыпочки и простирая посох. - Вперед! Отныне хирд непобедим!.. Тяжелые сапоги воинов дружно поднялись и опустились. Отряды сделали шаг, другой, третий; и вот уже железная река потекла прочь, к выходу из пещеры, и дальше, дальше, дальше, наружу, к границе Мельинской Империи. Сидри Дромаронг был в числе Одиннадцати, что должны были хранить ковчег с Алмазным Мечом. Они шли в самой середине войска. Поход гномов начался. Чем дальше к югу, тем больше признаков войны встречали Тави и Акциум. Селения вдоль тракта пустели, несмотря на надвигающуюся зиму; росли цены на хлеб и скот, купцы припрятывали товар, надеясь на большие барыши к весне. Акциум сделался совсем хмур. Был дождливый вечер, который Тави и маг коротали в дрянном придорожном трактире. Маг мрачно хлебал чуть теплую тюрю из небрежно брошенной на стол щербатой миски - трактирщик даже не пытался выказать радушия. Громко рассуждая о всякой швали что шляется тут по дорогам в такое время, он выкатился за дверь. Тави подняла руку, - Не стоит, девочка, - спокойно уронил маг. - Тебя и в самом деле заботит, что думает о нас этот человек? - Нет, но... - Когда-то я тоже думал так, И был полностью согласен с этим "но". Посмотри, до чего это меня довело. Не об этом надо думать, Тави! Сегодня злой вечер. Не люблю предсказывать, но, похоже, нам с тобой сегодня понадобится вся наша магия. - Почему? - тотчас позабыв о трактирщике, жадно спросила девушка. - Потому что Император, похоже, сошелся с Радугой врукопашную, - печально покивал головой Акциум. - Я чувствую - я знаю. Нам нельзя терять времени. Надо успеть в Мельин, пока буря не разразилась - Но до города еще идти и идти, - возразила Тави. - Даже верхами нам понадобится... - Боюсь, ждать больше нельзя. - Акциум стиснул худые кулаки. - Нам придется махнуть рукой на осторожность. И использовать все, что я когда-то умел. Напри.., о-ох!.. Он внезапно схватился за сердце. От лица стремительно отхлынула вся кровь. ...Это был тот самый миг, когда Император собственной кровью сжег черные ворота Ордена Кутул. Тави ринулась к Учителю. Закатившиеся глаза, зрачки, расширенные на всю радужку.., сердце не бьется. Кисти уже холодеют. Она не стала кричать, не стала плакать. К демонам осторожность. Потерять Наставника второй раз - выше ее сил. Будь что будет. Форма заклятия Dittonn. Магия жеста. Ощущение рухнувшей на плечи чудовищной тяжести. Призрачная серо-жемчужная пуповина, протянувшаяся от правого виска Тави к сердцу мага. Пульсация, другая, третья.., казалось, сейчас не выдержат и разлетятся на куски кости ее черепа. Акциум застонал и пошевелился. - Т-тави.., девочка моя.., брось, брось немедля.., не.., хватало еще.., тебя следом потянуть... Она только крепче сжала зубы. На лицо волшебника постепенно возвращался румянец. - Все, все, хватит, иначе не выдержишь! - Он резко дернул уголком рта, в один миг разорвав соединявшую их магическую связку. - Молодец.., молодей, милая. Вытащила старика. - Пустое, - отмахнулась было Тави, однако голова у нее так закружилась, что теперь уже магу пришлось подхватить ее под руку. - Плохо дело, Тави. - Он усадил ее на лавку. - Было плохо, а стало еще хуже. Это чародейство... Я чуть с ума не сошел, когда почувствовал, кого оно оживляет... - Кого же? - Сам не знаю. Холодное, равнодушное.., вернее, бездушное. Но - не Хаос. Не чистое разрушение. Что-то иное... Ох, надо торопиться в Мельин! Хорошо бы поспеть, пока тварь не вылезла из-под земли... Так, разговоры побоку. Сердце болит, придется тебе мне помогать. Поймай мне пару.., нет, тройку тараканов. Быстрее. Не глазей на меня так, делай что говорят! Тараканов на полу, под столом и под лавками и впрямь оказалось в изобилии. - Теперь вот этот коробок.., суй их туда, голубчиков, суй... Выйдем во двор, нам тут больше делать нечего. Так, а теперь - трансформация, Тави. Мне нужно, чтобы ты гасила биения. Система "ветер - огонь - лес", как я тебя учил. Мне нужен очень тонкий и точный клинок Силы, все, что выйдет за пределы, ты отсечешь. Хаотичность ветра, ярость пламени, стойкость леса. Смешать все это.., ну, я тебе это много раз объяснял. Начали! Пьянящая легкость Силы. Тави ощущала ее, как никогда раньше - остро, всей своей сущностью. Она почти наяву видела тонкий огненный клинок - и с усердием полирующего меч оружейника принялась отсекать "заусеницы", то и дело норовившие ответвиться от основного лезвия. Поток огня коснулся коробка с заключенными в нем насекомыми, заставляя его расти, тараканы внезапно оказались не внутри, а снаружи; вот они величиной с крысу, вот - с доброго пса, а вот уже не уступят и пони. Откуда ни возьмись появилась упряжь. Коробок превратился в небольшой удобный возок. - А теперь - вперед, и пусть Радуга ловит нас, если захочет! - Акциум вскочил на подножку. Миг - и диковинные кони помчались вперед, резвостью своей оставляя далеко позади самых лучших скакунов. В окошке с вытаращенными глазами и разинутым ртом застыл обалдевший трактирщик. Глава 11 Кларино пожелание найти племянника подруги, Аглаи Стевенхорст, увело ее от холма с дольменом, но до Мельина волшебница так и не добралась. - Клара! Ты срочно нужна мне здесь! Где тебя носит, несносная девчонка? - Голос Архимага доносился до нее еле слышно. Клара даже ойкнула, едва прикинув в уме потраченную Игнациусом Силу, потраченную на то, чтобы дотянуться до нее. Волшебница зло выругалась. Ну конечно! Совет! Владыка Игнациус никак не может обойтись без нее! И это несмотря на то, что в Совете она совсем недавно. Традиция требовала, чтобы представлены были все Гильдии, хотя решающее слово (как и численный перевес) уже много лет оставалось за целителями. Делать нечего. Тем более что... - Я открываю для тебя ворота. Поторопись, Клархен, это непросто даже для меня! Клара Хюммель послушно ступила в разверзшуюся под ее ногами бездну, У Архимага Игнациуса не было времени ждать, пока она станет плутать по сместившимся и небезопасным тропам Междумирья. Долина встретила ее ночным, усыпанным звездами небом. Ярким, высоким и чистым, так что враз захотелось забыть и смрад мельинских пожаров, и отвратительную тварь в каменном гробу, жадно пьющую чужую магию... Кое-как приведя себя в порядок, не забежав домой, Клара ринулась к Архимагу. Она застала его уже на пороге. Облаченный в парадное одеяние, с лучшим посохом драконьей кости. Игнациус нетерпеливо притопывал ногой, глядя за ограду. - Наконец-то, Клара! Ну разве можно так себя вести? Вся Долина сошла с ума, Совет заседает уже целые сутки! Я, признаюсь, устал от их говорильни. Жду тебя. Ты знаешь, к чему склоняется собрание? Клара замерла. - Они хотят отступить, - с подлинным омерзением в голосе выговорил Архимаг. - Они называют это благоразумием. Они предлагают потратить силы на то, чтобы перенести в иной слой всю нашу Долину и проложить новые тропы, а не лить кровь. Идем, идем скорее! - Неужели я смогу что-то изменить? - поразилась Клара. - Во всяком случае, надо попытаться, - мрачно сказал Игнациус. "И/суда только делся тот рассудочный пацифист? - только и успела поразиться Клара. - Тот, который так убедительно рассуждал о необходимости все взвесить... Он, похоже, сейчас просто рвется в бой! Ничего не понимаю..." - Скоро поймешь. - Игнациус даже не стал скрывать, что читает се мысли. - Пойдем, вернулся кое-кто из разведчиков. Ну и твари же эти Созидатели, доложу я тебе... моя дорогая... Уступать таким - все равно что по собственной воле купаться в дерьме. Совет Долины заседал в специально построенном здании, Клара про себя называла его "ратушей". Изящные башенки со шпилями, высокие стрельчатые арки, белый мрамор стен, затейливые витражи и мозаики... Здание было двухэтажным; зал Совета был очень высок, с огромными окнами во весь фасад, откуда открывался прекрасный вид на цветущую Долину и голубое озерко в самом ее центре. Высоким амфитеатром шли строгие ряды сидений. Внизу, в центре, помещалась кафедра для ораторов, Вес места были заняты, Клара даже почувствовала неловкость за свой покрытый дорожной мельинской грязью наряд. Целители, погодники, строители - все они явились в Совет, одетые как для праздника. Дамы щеголяли невероятными туалетами и драгоценностями. Шелестели шелка. Волшебницы постарше, особенно из Гильдии целителей, предпочитали костюмы с некоторой претензией на строгость, зато молодое поколение развлекалось вовсю. Клара несколько раз не удержалась, дернула щекой - кое-кто из более юных чародеек явился почти что в неглиже, полупрозрачные ткани лишь подчеркивали те линии и формы, что по идее должны были скрывать. - Тамми, деточка, - не выдержал и Игнациус при виде совсем еще юной (но уже заслужившей право быть в Совете) волшебницы, не без успеха демонстрировавшей в разрезе узкой и длинной юбки все новейшие достижения мастеров женского конфекциона, - тебе не кажется, что это уже чересчур? Тамми, золотоволосое и голубоглазое создание, церемонно присела, при этом ее внушающий уважение бюст едва-едва не вывалился из декольте. Сверкнули живые адаманты. - Если мужчины будут немножко больше думать про это, - ангельским голоском проворковала она, сопроводив слова грациозным движением обтянутой розовым ножки, - то, надеюсь, у них наконец-то не хватит времени рассуждать о войне, владыка! Не хватит ли крови? От Тамми пахло дорогим парфюмом. Новым - Клара не узнавала аромата. Невольно ей стало стыдно своего походно-боевого наряда, грубой куртки и чешуйчатого плаща, покрасневшей от холодного ветра кожи и не мытых с дороги волос. - Вот, Клархен, полюбуйся, ну и молодежь пошла! - сокрушенно вздохнул Игнациус. - Словно шило в одном месте, прости меня, старика. Клара не ответила. Прямая противоположность множеству волшебников и волшебниц Долины, она до сих пор придерживалась смешного правила: "умри, но не давай поцелуя без любви". А поскольку любовь осталась в далеком прошлом, осталась в одном сумасшедшем мире, куда не было больше дороги даже Архимагу Игнациусу, о постельных утехах Кларе пришлось забыть. ...Хотя порой, конечно, очень даже хотелось. От Гильдии боевых магов в Совете больше не было никого. Лишь наверху, на галерее, Клара увидела стоящих тесной кучкой Эвис, Мелвилла и Эгмонта. Клара помахала своим рукой - и удивилась, потому что все трое экипированы были даже не для похода, а для боя. Эгмонт, не таясь, надел гравированную черную кирасу поверх камзола. Все были вооружены до зубов. При появлении Игнациуса шум в зале немного поутих. Маги рассаживались по местам. Клара опустилась на свое - с краю, самое дальнее от центра. Кому нужна в годы процветания и мира Гильдия боевых магов, если безопасность Долины надежно обеспечивают самые обыкновенные смертные наемники?.. Архимаг опустился на свое место - на небольшом возвышении, лицом к залу, справа от трибуны. Махнул рукой - можно начинать. Из рядов Гильдии целителей поднялся сухопарый и статный волшебник; на вид, по человеческим меркам, ему можно было дать лет пятьдесят. Глава Гильдии целителей, распорядитель Совета, прославленный Эрреас Трагне. Создатель заклятий, способных излечивать чуму, холеру, оспу и кое-что еще, так и не получившее названия ни на одном человеческом языке. Один из самых богатых жителей Долины, он владел еще несколькими королевствами в разных мирах - предпочтительно на берегах теплых и ласковых морей, откуда предварительно были выбиты как пираты, так и морские чудовища. Совсем еще юной Кларе довелось участвовать в одном таком походе, когда казна Гильдии показывала дно и пришлось взяться за заказ Эрреаса. Потом целых три месяца боевые маги не могли вытрясти из целителя положенную плату - тот постоянно ссылался, что, мол, где-то в доверенном их заботам море видели разбойничий бриг, а это, мол, аннулирует все выплаты, кроме авансовых. Потребовалось вмешательство Игнациуса, чтобы Гильдия сполна получила свой гонорар. - Уважаемые коллеги, - негромко, с достоинством проговорил Эрреас. Достал из кармана строгого черного камзола сафьяновый футлярчик с очками, неторопливо водрузил их на нос. Все знали, что зрение у Эрреаса лучше, чем у молодого, и очки он носит исключительно для солидности. - Уважаемые коллеги, господа маги! Сегодня нам наконец надо принять решение. Пора дебатов проходит, как справедливо указывает нам почтенный владыка Архимаг Игнациус. Вернулись разведчики. И принесенные ими сведения, скажу вам прямо, не обнадеживают. Мадемуазель Эвис Эмплада, ваше слово! Расталкивая зрителей на галерее, Эвис вихрем сбежала вниз. Клара заметила, как поморщился Эрреас при виде ее вооружения - меч за спиной, короткий меч слева, длинный кинжал справа, и еще по рукоятке торчит над каждым голенищем. - Мадемуазель, мы ценим ваше рвение, однако указываю вам, что в Совет должно являться подобающе одетым, - поджав губы, сделал Эрреас замечание юной волшебнице. - Извините, не успела, - огрызнулась Эвис. С грохотом шмякнула заплечные ножны с мечом прямо на кафедру и выхватила клинок. Точнее, то, что от него осталось, - темно-красный оплавленный огрызок. Совет зашумел. - Эта разведка мне стоила моего лучшего меча, - нагло заявила Эвис. - Надеюсь, мне компенсируют стоимость, потому что по доброй воле я туда никогда бы не полезла!.. - Сообщение, Эмплада, сообщение, - снова поморщился Эрреас. Среди целителей рос и ширился возмущенный шепоток. - Сообщение... А чем это плохо? - Эвис кивнула на остатки меча, щеки се пылали от гнева. - Вместе с Эгмонтом и Мелвиллом мы отыскали этот самый Путь. И прошли по нему так далеко, как только смогли. Эгмонту и Мелвиллу пришлось задержаться, прикрывая меня, - вы никогда еще не видели такого супа из хищных тварей Межреальности. Казалось, они все слетелись туда, как мухи на мед. Однако мы прорубились. Не стану утомлять благородное собрание деталями. - Эвис желчно усмехнулась. - Я только хочу показать вам этот самый Путь... Она высоко подняла правую руку, и свет в зале тотчас померк. Над головой юной волшебницы стремительно разгорался пульсирующий жемчужным светом шар. Потом свет померк, и Клара увидела... ...Эвис, усталая, запыхавшаяся, с обнаженным мечом в правой руке, с которого еще капала какая-то черная жижа, стояла на самом краю пропасти. Но - не простой. Это была пропасть в Межреальности, пропасть в пропасти между мирами. Это было больше чем Ничто. Это была бесцветная пустота, лишенная всего, даже малейшего намека на привычное магам Долины строение материи. Потоки магических сил не обтекали эту пропасть, они низвергались вниз, утопая в ней. Там чувствовалось какое-то движение, изначально вызывающие омерзение конвульсии и корчи. Эвис несколько мгновений стояла на краю, а затем, найдя подходящий поток Силы, внезапно бросилась вниз. Совет ахнул. Это впечатляло. Кое-кто из слабонервных целительниц упал в обморок. - Я нашарила поток, что загибался винтом, обходя какой-то мир, - зазвучал глухой голос Эвис. - Я не могла опознать, что это за Реальность. Я стала спускаться. Хорошо еще, что на границах это Ничто не так агрессивно, как в глубине. И хорошо, что у меня хватило мозгов не лезть напролом. Естественный поток Силы служит некоторой защитой... Изображение в светящейся сфере изменилось. Теперь казалось, что Эвис летит, летит точно птица, пробивая облака. Впрочем.., это не было облаками. Это было то же белесое Ничто, вцепляющееся невидимыми зубами в обнаженный клинок. Сталь меняла цвет, становилась багровой, на ней вспухали пузыри, точно на густом кипящем варенье, после чего лопались. Кокон Силы вокруг Эвис опасно истончался. - Оно пожирало сталь, несмотря ни на какие заклятья, - вновь зазвучал голос Эвис. - Я ничего не могла поделать. Я смотрела вниз. Внизу расстилалось что-то, некогда бывшее землей. Быть может, даже красивой и ухоженной. Однако теперь... Леса, заросли непонятных высоченных деревьев, очень похожих на гигантские травы, горели, исходя бесцветным невесомым дымом. Громадные стволы рушились, под корнями раскрывались провалы, наверх перло все то же белесое Ничто. Реки кипели, и водяные твари в муках выбрасывались на берег; деловито сновавшие козлоногие без долгих слов добивали их. Над гибнущим миром плыли крылатые "скаты" - эти охотились за иными обитателями обреченного мира. Не спасали ни стены, ни крыша. Сама земля расступалась, пораженная, точно неведомой отравой, белесой немочью. Башни беззвучно рушились. Попадая в белые облака, люди валились как подкошенные, и тела их немедля начинали разлагаться. А на громадных невесть откуда взявшихся каменных алтарях - похоже, это затвердела все та же белесая муть - козлоногие и их крылатые подручные деловито приносили в жертву десятки и сотни сгонявшихся к ним двуногих. - Нет! Нет! Не могу больше, не могу! - истерично заверещала какая-то целительница. - Меня сейчас вырвет!.. - Это уже почти конец, - мрачно сообщила Эвис. - Я чувствовала, что моя зашита тает. Оставались последние витки. И тогда я пошла вниз.., к одному такому жертвеннику. Картина вновь изменилась. Теперь Эвис бежала к жертвеннику, проталкиваясь сквозь толпу бессмысленно бредущих жертв. Клинок ее уже весь покрылся алыми пятнами, его словно изглодало оспой. Ни крылатые "скаты", ни козлоногие не обращали на нее никакого внимания. Цепочка жертв поднималась на алтарь, шипастые хвосты "скатов" били без устали; кровь брызгала на белый камень и без остатка втягивалась в него. Поверхность оставалась девственно чистой. Эвис одним прыжком взлетела на камень. "Как неосторожно!" - мелькнуло у Клары, Волшебница выбросила вперед руку - и оба крылатых палача-"ската" забились в конвульсиях. Тела их лопнули, точно перезрелые сливы, синюшные внутренности вылезли наружу. Только теперь оба козлоногих соизволили обратить внимание на Эвис. Клару поразили их глаза - там была все та же белая мгла. На второе заклятье Эвис силы тратить не стала, Рубанула уже испорченным мечом - лезвие не рассекло, не разрубило, а разодрало грудь ближайшему к ней козлоногому. Тот свалился как камень. Однако второй от выпада Эвис ловко увернулся. И в тот же миг сам бросил заклятье. Меч Эвис в один миг превратился в бесполезный огрызок. Сама чародейка зарычала от боли, пошатнулась, но, не теряя ни секунды, ответила собственным заклятьем. Козлоногий оказался в огненном коконе. Тысячи пламенных змей ринулись на него, выжигая глаза, врываясь в череп и выгладывая его изнутри. - Тут я поняла, что моя защита вот-вот прорвется, - закончила свой рассказ Эвис. - Пришлось удирать во все лопатки. Я успела вовремя. Еще немного - и этот поток бы иссяк. Тогда б я не выбралась. Совет ошарашенно молчал. Усталая и осунувшаяся, Эвис сошла с трибуны. - Кхе-гхм! - внушительно прокашлялся Эрреас. Снял и протер очки. - Уважаемые коллеги! Я думаю, что после такой впечатляющей демонстрации мощи наших противников у нас не остается выбора. Мадемуазель Эмплада уцелела чудом, используя необычно сильный и редкий поток. Очевидно, разрушение миров каким-то обратом усиливает магические течения. Но и то ей не удалось причинить врагу существенного урона. А заклятье мадемуазель Эмпладе пришлось отбивать простым щитом Силы. Вопрос уже не стоит, как победить эту напасть. Вопрос стоит о том, как уцелеть. Я прошу высказаться глав Гильдий. Клара метнула яростный взгляд на Архимага. Тот сидел, низко опустив голову. "Да почему же он бездействует? - Клару охватил жгучий гнев. - Почему позволяет этому докторишке..." - Ты несправедлива, Клархен, - тотчас укорил ее Архимаг, Она уже собиралась ответить, когда на трибуну вышла невысокая, очень строго и изящно одетая женщина с пышной прической. В ушных подвесках горели два живых переливающихся каменных огонька. Ирэн Мескотт, вторая по значимости волшебница в Гильдии целителей, непревзойденный спец по акушерству и женским болезням. - Прежде всего надо сказать спасибо мужеству мадемуазель Эвис Эмплада. - Однако, несмотря на похвалу, голос целительницы звучал весьма и весьма холодно. - Она добыла важные сведения. И я уж было подумала, что Гильдия боевых магов небезнадежна.., если б не последняя выходка мадемуазель. Ее атака была совершенно бессмысленной и, более того, вредной... Клара увидела, как на галерее Мелвилл скорчил страшную рожу. По губам легко можно было прочесть, какими эпитетами он награждает в тот миг целительницу. Клара не выдержала - покраснела. Она даже не подозревала о существовании таких комбинаций и понятий - и это она, столько лет проведшая в походах и лагерях наемников. - Отныне эти создания могут счесть себя в состоянии войны с нами, - говорила Ирэн. - Мы все убедились в громадности их сил. Война с ними - безумие. Поэтому я повторяю свое предложение - использовать заклятье "Кольцо" и переместить Долину. Куда-нибудь подальше от этого страшного Пути. - Целительница бросила быстрый взгляд в сторону нахохлившейся Клары. - Разумеется, наша доблестная Гильдия боевых магов станет протестовать. Я уже почти что слышу гневную речь достопочтенной фройляйн Хюммель, Быть может, милочка, вы сэкономите время собравшихся здесь? Все ваши патетические призывы я могу повторить сама. Но, уважаемые коллеги, подавляющее большинство нас, здесь присутствующих и представляющих многочисленные Гильдии, работают не для войны, а для мира. Мы лечим, учим, строим, управляем погодой, обращаем бесплодные солончаки и гнилые болота в цветущие луга и приносящие большие урожаи поля. Нельзя слушать горстку безумцев, что будут призывать нас к бессмысленной войне. Подумайте о мириадах смертных, что ждут нашей помощи. Подумайте о детях, что родятся уродами или не родятся вовсе, убивая и своих матерей. Подумайте обо всех бедствиях, что могут обрушиться на все те миры, куда мы проложили дорогу, подумайте, прежде чем согласиться с призывами тех, кто никак не наиграется с мечами и стрелами. Ирэн грациозно подобрала платье, опускаясь на место, Клара впилась зубами в костяшку. Ирэн умела говорить. И она никогда не лгала. Правда - самое мощное оружие, какое только можно себе вообразить. Правда, что боевых магов - жалкая горстка по сравнению с сотнями тех же целителей. Правда, что Долина уже давным-давно не воевала. Что она отринула войну как средство достижения целей, неважно, сколь бы высоки и благородны они ни были. Правда, что погодники, строители, целители на самом деле помогали смертным. Правда и то, что война с Созидателями обернулась бы реками крови и массовой резней. Однако правда и то, что Путь обращал миры в ничто. Даже хуже, чем в ничто. - Прошу слова! - Голос Клары звенел от ярости. - Мои извинения, фройляйн Хюммель, вы будете говорить последней как представитель самой малочисленной Гильдии, - ядовито парировал Эрреас. Клара прикусила губу. Ее губило то, что именовалось мерзким словом "регламент", и здесь она ничего не могла сделать. Однако тут встрял Игнациус, внезапно оторвавшийся от созерцания своего посоха. - Своим правом и властью даю слово фройляйн Хюммель вне очереди, - негромко произнес Архимаг, глядя прямо в глаза целителю Эрреасу. Тот поспешно отвел взгляд. Клара медленно выпрямилась. Она понимала, что взывать к чести, поминать героическое прошлое сейчас бессмысленно. Подавляющее большинство магов никогда не держали в руках меча. - Высокий Совет, - угрюмо произнесла Клара. - Достопочтенный распорядитель господин Эрреас Трагне сделал замечание мадемуазель Эвис Эмплада, члену представляемой мною здесь Гильдии, за неподобающий вид. Мой вид столь же неподобающ. - Сухо заскрипела чешуя на локтях куртки. - Мы вернулись из дальних мест, из опасных походов и не имели времени переодеться. Все для того, чтобы госпожа Мескотт могла потратить несколько часов на макияж. - Попрошу без личных выпадов, Хюммель, - скривился Эрреас. - Приношу свои извинения, - дерзко сказала Клара, глядя прямо в сузившиеся от ярости глаза Ирэн. - Я тоже только что вернулась из разведки. Господа Совет, на грани уничтожения еще один мир. Мир Мельина, Мельинской Империи, один из наших миров, куда у нас натоптаны тропы. Чудовища, связанные с Созидателями Пути, дремлющие в глубоких гробницах, готовы вновь пробудиться к жизни. Госпожа Мескотт очень красиво говорила о нашей ответственности перед смертными. О детях и матерях. Прекрасные, высокие слова о сострадании к тем, кто не наделен Силой, подобно нам с вами. Но вот о помощи взывает целый мир. Огромный мир. Еще немного - и он превратится в то подобие преисподней, которое мы увидели благодаря Эвис и ее спутникам. Поэтому выбор у нас невелик. Запереться в несокрушимой башне, сказать - нас это не касается и спасти какого-нибудь зачатого по пьяни принца или герцога за добрую толику золота. Или даже за половинную цену, после чего ходить и упиваться своим благородством... В зале начал нарастать шум негодования. Клара била по самым больным местам. - Или же, - Клара возвысила голос, - можно попытаться вспомнить, что мы - маги. И что, кроме нас, обитателям Мельинского Мира некому помочь. - А их собственные маги? - выкрикнул кто-то из задних рядов: похоже, кто-то из воинских целителей. - Их собственные маги слабы, вдобавок погрязли в гражданской войне. Созидатели Пути сметут их как сор. Не надо обманывать себя, господа Совет. Если мы не остановим козлоногих, нам не помогут никакие уступки и отступления. Они найдут нас и вынудят к драке... Она заметила торжествующую ухмылку на лице Эрреаса, поняла, что совершила ошибку, однако было уже слишком поздно. - Мы располагаем еще одним докладом разведчиков, - сладким голосом сказал Трагне. - Им удалось проследить Путь. Архимаг вскинул голову и впился торящим взором в лицо Эрреаса, однако тот не опустил взгляда. - Я не лгу, владыка, - оскорбился Трагне. - Суть сообщения сводится к тому, что Путь пронзает Упорядоченное подобно исполинскому тоннелю. Да, часть слоев Реальности разрушена. Но куда больше уцелело, даже в непосредственной близости от Пути. Я констатирую, что почтенная фройляйн Хюммель не права. Мы не вправе рисковать Долиной ради спасения нескольких миров... - А ради чего ж мы готовы рисковать?! - не сдержавшись, заорала Клара, и Эрреас тотчас лишил ее слова. - Ставлю на голосование, - провозгласил распорядитель. Клара с последней надеждой воззрилась на Архимага. И Игнациус поднялся. - Прошу слова, - буднично сказал великий волшебник. Наступила мертвая тишина. Эрреас скорчил гримасу, однако ничего поделать не смог. Постукивая посохом, Игнациус поднялся на трибуну. Оглядел Совет тяжелым взглядом из-под кустистых бровей. Клара заметила, как Ирэн вздрогнула, покраснела и поспешно отвела глаза. - Вы знаете, как, кем, когда и почему была создана Долина? - негромко спросил Архимаг, - Или, быть может, вы забыли? - Нет.., нет... - нестройный хор голосов. - Вы забыли, что вы - ученики учеников моих учеников, А я - последний из тех, кто видел и внимал тем, кто творил нашу Долину. Я не хочу неограниченной власти, вы управляетесь сами. Но, скажу я вам, невелика же честь управлять такими трусами! Вы поджали хвост, как только появилась опасность. Вместо того чтобы преградить ей дорогу, как это сделали Творцы Долины, выдумаете только о бегстве. Мне стыдно, маги. Очень стыдно. А больше я вам ничего не скажу. Решайте. Я не стану противодействовать вашему решению, каким бы оно ни оказалось. Игнациус повернулся и, все так же постукивая посохом, вернулся на свое место. - Гхм.., по-моему, пора голосовать, - выдавил из себя Эрреас. - У нас.., кгхм.., есть два предложения, Первое - объявить войну и.., ну, в общем, понятно. Второе предложение - госпожи Ирэн Мескотт: воспользоваться заклятием "Кольцо" и отступить. Кто за первое предложение, шлите ваши знаки... Алые сполохи над пустой трибуной. Десять голосов, пятнадцать, двадцать... Двадцать четыре. Очень много. Невероятно много. Но - не большинство. И уж тем более не две трети всего Совета. - Кто за второе... - торжествующим голосом начал Эрреас. Десять.., пятнадцать.., двадцать.., двадцать пять... Клара ругнулась про себя. Но шанс еще оставался. Если будет меньше сорока девяти голосов. - Тридцать. Тридцать пять, - теперь число нарастало куда медленнее, чем вначале, - голосовали колеблющиеся. Сорок. Клара почувствовала, что ладони покрылись липким потом. Сорок три. Сорок четыре. Сорок пять.., шесть.., семь... Даже сорока восьми голосов не хватит, чтобы утвердить позорное бегство! Сорок восемь. Тишина. - Вес высказались? - скрипуче осведомился Эрреас. Вспышка. Белый огонь. Сорок девять голосов "за". Клара крепко зажмурилась. x x x Вольные несли бесчувственного Императора прочь с поля боя, а в это время Первый легион, точно набравшая разбег волна, топча и своих, и чужих, ворвался в крепость через разбитые магическим ударом ворота. Первую когорту легиона вел сам легат Клавдий. Прикрывшись щитами, ветераны смяли нескольких попытавшихся перекрыть им путь магиков - без долгих рассуждении подняли их на копья. Воодушевленные, вновь полезли на стены Восьмой и Одиннадцатый легионы, оправившись, возвращался в бой Шестой, и даже позорно бежавшие было баронские дружинники начали понемногу вступать в бой - как только поняли, на чью сторону клонится победа. Файерболы и молнии разили по-прежнему, однако легионеры сразу в десятке мест ворвались на стену. Заработали короткие мечи и длинные алебарды. Сулла скомандовал своим арбалетчикам двигаться вперед. В панике отступавшие маги видели перед собой лишь сплошную стену щитов да частокол шлемов над ней. Подражая гномам, тесным строем Первая когорта вместе с пехотой Тарвуса устремилась к входу в главную башню. Еще сопротивлялись где-то на верхних ярусах ученики и подмастерья. Но они уже никого не интересовали, легионеры добивали их походя, почти не неся потерь. Слабые огненные шары можно было отразить обычным щитом; то же самое и с молнией. Правда, маги неопытнее, что защищались прямо над воротами, сбились в тесную кучку и, выставив щит, не пробиваемый никаким оружием, ринулись бегом к дверям башни, но, увидав черные створки сорванными и валяющимися на земле, растерянно остановились. Щит ослабел, и короткой заминки хватило одной из манипул Шестого легиона, чтобы растоптать пытавшихся сопротивляться. Легионеры заняли весь двор. Первая когорта ворвалась внутрь главной башни. Другие взялись за флигеля и пристройки. Отчаянные схватки вспыхивали повсюду, в тесноте коридоров, на лестничных маршах - уцелевшие маги не собирались сдаваться без боя. Кое-где начались пожары. Здесь, внутри крепости, дрались более опытные, Каждый шаг давался легионерам немалой иеной. Однако они все равно наступали - их были тысячи, десятки тысяч против нескольких сотен волшебников. ...Императору казалось, что он парит сейчас над полем сражения точно птица, видя разом все, что делается в десятках мест. Он видел, как укрывшиеся за щитами легионеры, выставив вперед копья, надвигались на растерянно сжавшегося в каменном тупике молодого волшебника в фиолетовой куртке, совсем еще юного, почти мальчишку; вот он взмахнул рукой, затрясся пол, с пальцев сорвалась лента фиолетового пламени, скакнула с одного щита на другой, оставляя широкие подпалины, и, не причинив ущерба, угасла. Паренек израсходовал слишком много Силы. Почти не разорвав строя, один из легионеров метнул пилум. Тяжелое навершие пробило юношу навылет, окровавленный наконечник вышел из спины. - А кровь у этих магиков такая же красная, - удивился бросивший копье. - А болтали-то.., мол, голубая, голубая... В другом месте легионеры - судя по эмблеме, Восьмого легиона - никак не могли справиться с засевшим наверху лестницы волшебником. Этот оказался куда хитрее незадачливого парнишки, обрушил заклинанием почти целый марш, да так, что подниматься теперь можно было лишь по одному. Несколько закованных в латы тел уже лежало на груде искрошенного камня. Солдаты метали копья - волшебник громким, полубезумным хохотом отбрасывал их в стороны. Но затем среди сдвинутых щитов и перекошенных лиц мелькнул характерный профиль Суллы. - Стрелки! Сюда! - взревел легат. - А вы, вы чего топчетесь, как стадо баранов?! Забыли, как штурмуют?! Его рык словно вывел легионеров из оцепенения. Щиты сошлись еще теснее, "черепаха" опускалась на колени, с тем чтобы дать дорогу второй волне, которая пойдет по щитам сверху. За щитоносцами в атаку пошли арбалетчики Суллы, железные болты со звоном отлетали от воздвигнутого чародеем щита, однако свое дело они сделали - волшебник более не смог сплести ни одного заклятия. Однако фиолетовый маг не побежал. Он до последнего пятился, отражая летящие в него стрелы и пилумы, - пятился до тех пор, пока легионеры не перебрались через пролом и не пустили в ход мечи. Щит исчез. Тело мага тотчас обросло вонзившимися арбалетными болтами, однако на месте, где стоял маг, вспух ослепительно белый пузырь огня, перевитый фиолетовыми нитями. Огонь плеснул вперед, раздались дикие крики сгоравших заживо солдат. - Вперед! Вперед! - орал С