ом. А ну-ка, посудите сами: если вы слышали, что я собрался в Кэймлин, то вы пробыли там достаточно долго, чтобы услышать и все остальное. Если б я погнался за наградой, то нашел бы предлог зайти в "Гуся и корону" и перемолвиться с Холдвином. Только вот я не очень-то жалую Холдвина, а тот приятель его мне не понравился, совсем даже не понравился. Похоже, вы двое нужны ему больше... всего остального. -- Я не знаю, чего ему нужно, -- сказал Ранд. -- Мы его никогда раньше не видели. -- Это вполне могло оказаться сущей правдой: одного Исчезающего от другого Ранд отличить не взялся бы. -- Угу. Ладно, как я уже говорил, я ничего не знаю, да и знать не хочу. Хлопот и без того полон рот, чтоб искать новые. Мэт собирал свои вещи медленно и еще даже слезать с повозки не начал, а Ранд уже стоял на мостовой, с нетерпением поджидая друга. Мэт одеревенело повернулся от двуколки, прижимая к груди лук, колчан и одеяло и что-то бурча. Под глазами у него залегли темные круги. В животе у Ранда заурчало, и он поморщился. От голода и неприятного кома в животе затошнило, и он испугался, что не сдержит себя. Теперь уже Мэт выжидающе смотрел на него. Куда идти? Что теперь делать? Бант наклонился к Ранду и кивком подозвал его ближе. Тот подошел, надеясь на хороший совет, касающийся Кэймлина. -- Я бы спрятал этот... -- Старый фермер сделал паузу и с опаской оглянулся вокруг. Мимо двуколки, по обе стороны от нее, шагали люди, но, не считая нескольких человек, разразившихся проклятиями в адрес преградившей путь повозки, никто не обращал на старика и двух парней внимания. -- Не носи его, -- сказал Бант, -- спрячь его, продай. Избавься от него. Вот мой совет. Такая вещь непременно привлечет внимание, а, как я догадываюсь, этого тебе вовсе не нужно. Внезапно фермер выпрямился, причмокнул на лошадь и медленно поехал по запруженной людьми улице, не сказав на прощание ни слова, не оглянувшись ни разу. За ним следом прогромыхал груженный бочками фургон. Ранд отскочил в сторону с дороги, чуть не упав, а когда опять посмотрел вдоль улицы. Бант и его двуколка уже скрылись из виду. -- Ну и что нам теперь делать? -- спросил Мэт. Он облизнул губы, глядя большими глазами на людской водоворот, на возвышающиеся на шесть этажей здания вокруг. -- Мы -- в Кэймлине, но что нам делать? -- Уши он не затыкал, но руки у него дернулись, будто он хотел опять зажать их ладонями. Над городом висел глухой шум, неумолчный занудный гул тысяч говорящих разом людей, сотен открытых лавочек и голосов зазывал. Для Ранда стоять здесь было все равно что очутиться в гигантском, вечно гудящем улье. -- Даже если они и здесь, как мы их отыщем во всем этом? -- Морейн нас найдет, -- неуверенно произнес Ранд. Необъятность города тяжело навалилась на плечи, ему захотелось удрать, спрятаться от всего -- от людей, от шума. Несмотря на уроки Тэма, пустота ускользала; город втягивался в нее через зрение. Ранд сосредоточился лишь на том, что находилось прямо перед ним, не обращая внимания на прочее. Если смотреть только на одну улицу, она покажется почти похожей на Байрлон. На Байрлон, последнее место, где они все считали себя в безопасности. Больше никто не в безопасности. Может быть, они все уже погибли. Что тогда? -- Они живы! Эгвейн жива! -- с жаром сказал он. Несколько прохожих странно посмотрели на Ранда. -- Может быть, -- сказал Мэт. -- Может быть. Что, если Морейн не найдет нас? Что, если никто не найдет... кроме э-э... э-э... -- Его передернуло, он не в силах был вымолвить это слово. -- Об этом будем думать, когда такое случится, -- твердо заявил Мэту Ранд. -- Если случится. -- Самое худшее означало отправиться на поиски Элайды, Айз Седай из Дворца. Он бы скорее предпочел идти в Тар Валон. Ранд не знал, помнит ли Мэт о том, что говорил Том о Красных Айя -- и о Черных, -- но сам-то он хорошо помнил. Желудок у него опять скрутило. -- Том велел отыскать гостиницу под названием "Благословение Королевы". Вот туда для начала и пойдем. -- Как? Мы даже завтрак один на двоих себе позволить не можем. -- По крайней мере, хоть что-то для начала. Том думал, что там нам помогут. -- Я не могу... Они везде, Ранд. -- Мэт уткнулся взором в камни мостовой и словно бы ушел в себя, пытаясь отгородиться от снующих вокруг людей. -- Куда бы мы ни пошли, они -- за нами по пятам либо поджидают нас, И в "Благословении Королевы" они тоже будут. Я не могу... Я... Исчезающего ничто не остановит. Ранд сгреб в горсть ворот Мэта -- пальцы дрожали и едва его слушались. Мэт нужен ему. Может, другие и живы -- Свет, чтоб так было! -- но здесь и сейчас были только Мэт и он. Мысль о том, чтобы идти одному... Ранд с трудом проглотил комок в горле, чувствуя на языке горький привкус. Он быстро осмотрелся. Никто вроде не услышал, как Мэт упомянул Исчезающего; толпа торопливо текла мимо парней, каждый был погружен в свои собственные мысли и тревоги. Ранд приблизил лицо к Мэту. -- Мы ведь уже далеко ушли, правда? -- спросил он хриплым шепотом. -- Однако они нас еще не поймали. Если не бросим все на полдороге, мы сможем пройти до конца. Я ни за что не махну рукой и не буду покорно ждать, как овца на бойне. Не буду! Понял? Ты собрался стоять здесь, пока не умрешь с голоду? Или до тех пор, пока они не схватят тебя и не сунут в мешок? Ранд отпустил Мэта, отвернулся от него и двинулся по улице. Ногти его глубоко вонзились в ладонь, но пальцы по-прежнему дрожали. Неожиданно рядом с ним зашагал Мэт -- все еще уткнувшись взглядом в мостовую, и Ранд облегченно перевел дыхание. -- Извини, Ранд, -- пробормотал Мэт. -- Ладно, забудь, -- ответил Ранд. Мэт едва поднимал взор, чтобы не наткнуться на прохожих, а слова, произнесенные безжизненным голосом, падали одно за другим. -- Не могу избавиться от мысли, что никогда не увижу дома. Я хочу домой! Смейся, если хочешь: мне все равно. Чего бы я только не отдал за то, чтобы моя мать отчитывала меня вот сейчас за что-нибудь. Это как гири на душе -- горячие гири. Повсюду кругом -- чужаки, и непонятно, кому верить, если вообще кому-то можно верить. Свет, да Двуречье так далеко, словно бы оказалось в другом конце мира. Мы остались одни, и домой нам никогда не попасть. Мы умрем, Ранд. -- Пока еще не умерли, -- резко возразил другу Ранд. -- Все умирают. Колесо вращается. Хотя я не собираюсь свернуться тут калачиком и ждать, что произойдет. -- Ты говоришь совсем как мастер ал'Вир, -- пробурчал Мэт, но в голосе его послышалось облегчение. -- Ладно, -- сказал Ранд. -- Ладно. Свет, пусть с другими все будет хорошо. Пожалуйста, не допусти, чтоб мы остались одни. Ранд стал спрашивать дорогу к "Благословению Королевы". Ответы прохожих были разные, причем проклятия всем тем, кому не сидится дома, или равнодушное пожатие плечами, или пустой, ничего не выражающий взгляд преобладали. Кое-кто шествовал мимо, лишь чуть повернув голову, а то и вовсе не удостаивая парней взгляда. Широколицый мужчина, почти такой же рослый, как и Перрин, склонил голову набок и сказал: -- "Благословение Королевы", да? Вы, деревенские ребята, за Королеву небось? -- На широкополой шляпе у него светлым пятном выделялась белая кокарда, а на рукаве долгополого кафтана белела повязка. -- Ну так вы опоздали! Громко хохоча, он пошел дальше, оставив Ранда и Мэта ошеломленно смотреть друг на друга и хлопать глазами. Ранд пожал плечами -- в Кэймлине избыток всякого странного народа, подобных людей раньше он в жизни не видывал. Некоторые сразу выделялись в толпе: слишком темной или слишком бледной кожей, платьем необычного покроя или ярких расцветок, остроконечными шляпами или шляпами с длинными перьями. Встречались женщины с вуалями на лицах, женщины в широких, с их собственный рост, жестких платьях, женщины в платьях, оставлявших больше неприкрытого тела, чем Ранду доводилось видеть у любой из прислуживающих девушек в самой захудалой таверне. Изредка по переполненным улицам продирался экипаж, броско раскрашенный и позолоченный, влекомый четверкой или шестеркой лошадей, сбруя которых была украшена плюмажами. Мелькали портшезы, и носильщиков нисколько не интересовали те, кого они отпихивали со своего пути. Ранд видел, как из-за этого завязалась драка. Группа громко спорящих мужчин размахивала кулаками, а бледнокожий мужчина в красно-полосатом кафтане выбирался из лежащего на боку портшеза. Два просто одетых человека, которые до того, казалось, всего лишь проходили мимо, набросились на него, прежде чем он успел ступить на мостовую. Толпа сторонних наблюдателей мгновенно распалась на злобные кучки ворчащих и потрясающих кулаками людей. Ранд дернул Мэта за рукав и поспешил прочь. Дважды того упрашивать не пришлось. Рев и шум маленького бунта катился за парнями, пока они не свернули с этой улицы. Несколько раз вместо того, чтобы идти своей дорогой, к Ранду и Мэту подходили какие-то типы. По запыленным одеждам ребят легко было догадаться: они только что прибыли в город, и их вид действовал на некоторых словно магнит. Вороватые личности, с бегающими глазами и готовые пуститься наутек, предлагали по "сходной цене" реликвии Логайна. Ранд прикинул, что ему пытались всучить столько лоскутков от плаща Лжедракона и осколков его меча, что их хватило бы на два меча и на полдюжину плащей. Лицо Мэта, по крайней мере в первый раз, оживилось, но Ранд грубо отшивал продавцов коротким "нет", и те, едва услышав отказ, быстро втягивали голову в плечи и с торопливым "Да осияет Свет Королеву, добрый мастер" исчезали. В большинстве лавок и мастерских продавали тарелки и чаши, разрисованные причудливо-фантастическими сценами, долженствующими показать Лжедракона, выставленного в оковах пред очи Королевы. И на улицах кишели Белоплащники. Каждый из них шагал в пятачке свободного пространства, двигавшегося вместе с ним, -- совсем как в Байрлоне. Оставаться незамеченным -- об этом Ранд беспокоился больше всего. Он спрятал меч под плащом, но понимал: эта предосторожность -- ненадолго. Рано или поздно кто-то задумается, что же он скрывает под полой. Ранд никогда бы не последовал совету Банта не носить меч -- то, что связывало его с Тэмом. С отцом. В толпе у многих были мечи, но ни одного с бросающимся в глаза знаком цапли. Однако у всех кэймлинцев и у некоторых из пришельцев мечи были обмотаны полосками материи -- ножны и эфес -- красной с белым шнуром либо белой с красным шнуром. Сотню накладок-цапель можно спрятать под этими обмотками, и ни одной не заметишь. Кроме того, следование местной моде позволит более соответствовать городской обстановке. В доброй половине лавок торговали материей и шнуром, с выставленных на улицу прилавков, и Ранд остановился у одного лотка. Красная материя оказалась дешевле белой, хотя он и не заметил между ними никакой разницы, кроме цвета, поэтому он и купил красную ткань и белый шнур -- для пущего сходства с горожанами, несмотря на сетования Мэта на то, как мало денег осталось. Молчаливый лавочник оглядел их с ног до головы, кривя губы, пересчитал Рандовы медяки и разразился бранью, когда Ранд спросил, нельзя ли зайти к нему в лавку и там обернуть тканью меч. -- Мы пришли не на Логайна глазеть, -- терпеливо объяснил ему Ранд. -- Мы просто приехали взглянуть на Кэймлин. -- Он вспомнил Банта и добавил: -- Самый прекрасный город в мире. -- Недовольная гримаса с лица лавочника никуда не делась. -- Да осияет Свет добрую Королеву Моргейз! -- с надеждой сказал Ранд. -- Только попробуйте что-нибудь учинить, -- сердито заявил лавочник, -- и по одному моему слову сюда явится сотня человек, они займутся вами, если того не сделает Гвардия. -- Он сплюнул, едва не угодив на ногу Ранду. -- Давайте валите, возвращайтесь к своим грязным делишкам. Ранд кивнул, будто мужчина вежливо попрощался, и поволок Мэта прочь. Тот все оглядывался на лавочку, что-то бурча, пока Ранд не затащил его в пустынный переулок. Встав спиной к улице, чтобы прохожие случайно не разглядели, что он делает. Ранд снял пояс и принялся обматывать полосой ткани ножны и рукоять. -- Готов поспорить, что он запросил с тебя вдвое за эту проклятую материю, -- заметил Мэт. -- Или втрое. Обвязать меч тканью и скрепить ее шнуром, чтобы все держалось и не сползало, оказалось не таким простым делом, как представлялось. -- Они все постараются обмануть нас, Ранд. Они думают, что мы пришли поглазеть на Лжедракона, как и все остальные. Нам еще повезет, если никто не шарахнет нас по голове, пока мы спим. Здесь же нельзя жить. Здесь слишком много народу. Давай прямо сейчас отправимся в Тар Валон. Или на юг, в Иллиан. Я не прочь посмотреть на то, как там собираются для Охоты за Рогом. Если уж нам нельзя идти домой, давай просто уйдем. -- Я остаюсь, -- сказал Ранд. -- Если их здесь еще нет, рано или поздно они, разыскивая нас, придут сюда. Ранд не был уверен, что обмотал и обвязал меч точно так же, как и другие, но цапель на ножнах и эфесе теперь видно не было, с этим все в порядке. Выйдя опять на улицу, Ранд почувствовал уверенность, на одну заботу у него стало меньше: о том, что их опознают по мечу, тревожиться не нужно. Мэт плелся с очень неохотным видом, будто его волокли на веревке. Мало-помалу Ранду удалось добиться нужных указаний. Поначалу ответы были неясные, вроде "где-то вон там" и "куда-то туда". Но чем дальше шли друзья, тем точнее становились объяснения прохожих, пока наконец они не оказались перед большим каменным зданием с поскрипывающей на ветру вывеской над дверями. Мужчина, опустившийся на колено перед женщиной с короной на золотисто-рыжих волосах, одна рука женщины покоилась на склоненной в поклоне голове мужчины. "Благословение Королевы". -- Ты уверен? -- спросил Мэт. -- Конечно, -- сказал Ранд. Он глубоко вздохнул и толкнул дверь. Просторную общую залу, стены которой были обшиты панелями темного дерева, согревали два камина. Одна служанка подметала пол, хотя тот выглядел и без того чистым, другая -- полировала в углу шандалы. Обе, прежде чем опять вернуться к своим делам, улыбнулись вошедшим. Заняты были всего несколько столов, но в такой ранний час даже дюжина посетителей -- уже толпа, и если никто из них не выказал особой радости, увидев Ранда и Мэта, то по крайней мере сидящие за столиками выглядели людьми опрятными и трезвыми. Ароматы жареной говядины и свежеиспеченного хлеба плыли из кухни, у Ранда от них слюнки потекли. Хозяин гостиницы оказался мужчиной дородным, что весьма обрадовало Ранда, -- розовощеким, в накрахмаленном белом фартуке, с седеющими волосами, зачесанными на лысину, которую те совсем не скрывали. Цепким взглядом .он пробежал по Ранду и Мэту -- от головы до пят, по запыленной одежде, поношенным сапогам, узлам за плечами, но приятная улыбка для них у него все же была наготове. Звали хозяина Базел Гилл. -- Мастер Гилл, -- сказал Ранд, -- один наш друг велел нам прийти сюда. Том Меррилин. Он... -- Улыбка содержателя гостиницы соскользнула с губ. Ранд оглянулся на Мэта, но тот совершенно увлекся вдыханием ароматов из кухни и ничего более не замечал. -- Что-то не так? Вы его знаете? -- Я его знаю, -- отрывисто произнес Гилл. Его, казалось, теперь больше всего интересовал футляр с флейтой на боку у Ранда. -- Идемте со мной. -- Он мотнул головой куда-то себе за спину. Ранд дернул Мэта за собой, затем пошел за Гиллом, раздумывая, что же все-таки происходит. В кухне мастер Гилл остановился, заговорив с поварихой, полной женщиной с убранными на затылке в пучок волосами, она чуть ли не фунт в фунт была под стать содержателю гостиницы. Пока мастер Гилл говорил, она не переставая помешивала в кастрюлях. Запахи были просто чудесны: двухдневный голод -- прекрасная приправа к чему угодно, но пахло тут совсем как на кухне у миссис ал'Вир, так что в животе у Ранда громко заурчало. Мэт наклонился к кастрюлям, вытянув вперед нос. Ранд слегка ткнул его локтем в бок; Мэт поспешно утер подбородок, по которому уже побежала слюнка. Потом хозяин гостиницы вывел парней через заднюю дверь. Во дворе он огляделся, убедился, что рядом никого нет, затем повернулся к ним. К Ранду. -- Что в футляре, парень? -- Томова флейта, -- медленно ответил Ранд. Он открыл футляр, словно вид украшенной золотом и серебром флейты мог чем-то помочь. Рука Мэта шмыгнула под куртку. Мастер Гилл не сводил глаз с Ранда. -- Угу, ее я узнаю. Столько раз видел, как он на ней играет, да и нет второй на нее похожей, ну разве что при королевском дворе. -- Время приятных улыбок миновало, и проницательные глаза вмиг стали острее ножа. -- Как она вам досталась? Том скорее расстался бы с рукой, чем с этой флейтой. -- Он мне ее сам дал. -- Ранд снял со спины завернутый в узел плащ Тома и положил его на землю, немного распустив узел и показав цветные лоскутки и уголок футляра с арфой. -- Том умер, мастер Гилл. Если он был вашим другом, то извините, что я пришел с такой вестью. Он был и моим другом. -- Умер, говоришь. Как? -- Э-э... один человек пытался убить нас. Том сунул это мне и велел нам убегать. -- Лоскутки бабочками бились на ветру. Горло у Ранда перехватило; он тщательно вновь завернул плащ. -- Нас бы убили, если бы не он. Мы вместе направлялись в Кэймлин. Он велел нам прийти сюда, в вашу гостиницу. -- Я поверю, что он умер, -- медленно произнес хозяин гостиницы, -- только когда увижу его тело. -- Он легонько подтолкнул носком сапога свернутый плащ и громко кашлянул. -- Нет-нет, я верю, ты видел именно то, что предстало твоим глазам; просто я не верю, что он мертв. Такого человека, как он, убить гораздо труднее, чем ты можешь себе представить, он крепкий мужчина, старина Том Меррилин. Ранд положил руку Мэту на плечо. -- Все в порядке, Мэт. Он -- друг. Мастер Гилл посмотрел на Мэта и вздохнул: -- Полагаю, друг и есть. Мэт медленно выпрямился, сложив руки на груди. Он, однако, все равно настороженно приглядывался к содержателю гостиницы, и щека у него подергивалась в нервном тике. -- Направлялись в Кэймлин, говоришь? -- Хозяин гостиницы покачал головой. -- Сдается мне, это последнее место на земле, не считая, возможно, Тар Валона, куда бы Том решил направиться. -- Он переждал, пока мимо не прошел конюх, ведший за собой в поводу лошадь, и даже потом понизил голос. -- Как я понимаю, у вас неприятности с Айз Седай. -- Да, -- проворчал Мэт, а Ранд в этот же миг спросил: -- С чего вы так думаете? Мастер Гилл сухо усмехнулся. -- Я знаю этого человека, вот с чего. Он бы наверняка ввязался в такое дело, особенно если нужно помочь паре парней, возраста вроде вашего... -- В глазах мастера Гилла промелькнуло какое-то воспоминание, хозяин гостиницы выпрямился. -- Ну... э-э... я не высказываю никаких обвинений, запомните, но... э-э... как я понимаю, ни один из вас не может... э-э... то, что я имею в виду, это... э-э... какие все же у вас неприятности с Тар Валоном, если вы не имеете ничего против моего вопроса? По коже у Ранда пробежали мурашки, когда до него дошло, что было на уме у толстяка. Единая Сила. -- Нет, нет, ничего подобного. Клянусь! Нам даже помогала Айз Седай. Морейн... -- Ранд, спохватившись, прикусил язык, но выражение лица Гилла не изменилось. -- Рад слышать это. Нельзя сказать, что я питаю много любви к Айз Седай, но лучше пусть они, чем... чем нечто другое. -- Он медленно покачал головой. -- Слишком много болтовни обо всем таком -- из-за Логайна, которого должны сюда привезти. Ничем не хотел обидеть, сами понимаете, но... ладно, я же должен знать или нет? -- Ничего обидного, -- сказал Ранд. Матово бурчание могло оказаться чем угодно, но содержатель гостиницы, похоже, принял этот звук за иное выражение слов Ранда. -- Вы оба выглядите добрыми малыми, и я верю, что вы были... что вы -- друзья Тома, но сейчас трудные времена и жестокие дни. Полагаю, что заплатить вам не по карману? Мда, навряд ли. Тут почти всего нехватка, а то, чего хватает, -- стоит кучу денег, поэтому я найду вам кровати, -- не лучшие, разумеется, но теплые и сухие, -- и чем-нибудь вас накормлю, и большего, как бы ни хотел, обещать не могу. -- Благодарю вас, -- сказал Ранд, бросив насмешливый взгляд на Мата. -- Это намного больше, чем я ожидал. Все правильно, да и с какой стати он должен бы обещать больше? -- Что ж, Том -- мой хороший друг. Старый друг. С горячей головой и со склонностью ляпнуть самое наихудшее из возможного той единственной особе, которой этого говорить нельзя, но тем не менее хороший друг. Если он не появится... что ж, тогда что-нибудь да придумаем. Лучше, чтобы вы не заводили больше разговоров об Айз Седай, которые вам помогают. Я -- добропорядочный подданный Королевы, но как раз сейчас в Кэймлине слишком много тех, кто не так понимает верность Королеве, и я имею в виду не одних только Белоплащников. Мэт фыркнул: -- Мне так начхать, пусть вороны унесут всех Айз Седай прямо в Шайол Гул! -- Попридержи язык! -- накинулся на него мастер Гилл. -- Я сказал, что не люблю их; но я не говорил, что я такой дурень, чтобы думать, будто они стоят за всем дурным. Королева поддерживает Элайду, и Гвардия стоит за Королеву. Да ниспошлет Свет, дела идут не так плохо, чтобы все переменилось. Во всяком случае, недавно кое-кто из гвардейцев забылся настолько, что обошелся грубо с народом, который, как им показалось, говорил против Айз Седай. Не на службе, хвала Свету, но именно так все и случилось. Мне не нужны праздношатающиеся гвардейцы, которые, дабы преподать вам урок, разносят в пух и прах мою общую залу, и мне не нужны Белоплащники, которые подбивают какого-нибудь олуха нацарапать Клык Дракона на моей двери, поэтому, если вам хочется получить от меня хоть какую-нибудь помощь, просто держите свои мысли об Айз Седай -- хорошие они или плохие -- при себе. -- Он задумчиво помолчал, затем добавил: -- Наверное, будет лучше не упоминать Томово имя, ну хотя бы там где, кроме меня, его могут услышать. Кой у кого из гвардейцев хорошая память, да и у Королевы тоже. Не стоит рисковать. -- У Тома были неприятности с Королевой? -- с недоверием спросил Ранд, и хозяин гостиницы рассмеялся. -- Ага, так он вам всего не рассказал! Да и зачем бы он стал кому-то говорить? А с другой стороны, не понимаю, почему вам нельзя знать об этом. Да и не такой уж это секрет. Вы что, считаете, будто всякий менестрель такого же высокого мнения о себе, как Том? Ну, доводись поразмышлять об этом, то думаю, именно так менестрели и мнят о себе, но мне всегда казалось, что у Тома имелось основание особо высоко ценить себя. Он не всегда, знаете ли, был менестрелем, бродящим от деревни к деревне и частенько спящим под кустом. Было время, когда Том Меррилин был здесь, в Кэймлине, Придворным Бардом, и его знали при каждом королевском дворе от Тира до Марадона. -- Том? -- переспросил Мэт. Ранд задумчиво покивал головой. Он мог представить себе Тома при дворе Королевы -- с его величественными манерами и импозантными жестами. -- Именно он, -- сказал мастер Гилл. -- Вскоре после того, как умер Тарингейл Дамодред, с племянником Тома... стряслась беда. Кое-кто поговаривал, будто Том стал, скажем так, ближе к Королеве, чем то пристойно. Но Моргейз была молодой вдовой, а Том -- во цвете лет в ту пору, и Королева может поступать, как она того желает, -- именно так я смотрю на это дело. Только у нее, у нашей славной Моргейз, всегда был крутой нрав, и он ушел. ничего не сказав, как только прознал, в какую беду попал его племянник. Королеве это не слишком-то понравилось. Да и вмешательство в дела Айз Седай понравилось ей не больше. Не берусь утверждать, было что-то такое с племянником Тома или нет. Так или иначе, когда Том вернулся, то сказал Королеве пару слов без утайки, без обиняков. Слова, которые Королеве не говорят. Слова, которые не говорят женщине с характером Моргейз. Элайда была настроена против него из-за того, что он влез в эту историю с племянником, и, оказавшись между гневом Королевы и враждебностью Элайды, Том оставил Кэймлин, всего на полшага опередив прогулку в тюрьму, если не к топору палача. Насколько я знаю, указ против него до сих пор в силе. -- Если это было много лет назад, -- сказал Ранд, -- то, может быть, никто о нем и не помнит. Мастер Гилл покачал головой. -- Гарет Брин -- Капитан-Генерал Гвардии Королевы. Он лично командовал гвардейцами, которых Моргейз послала вернуть Тома в цепях, и я сомневаюсь, что он когда-либо забудет, как воротился с пустыми руками, будучи отправлен на поиски Тома, а тот уже успел вернуться во Дворец и вновь покинул его. И Королева никогда ничего не забывает. Вам когда-нибудь встречалась женщина, страдающая подобной забывчивостью? О-о, Моргейз была в ярости. Клянусь, весь город целый месяц ходил на цыпочках и разговаривал шепотом. Да и найдется немало других гвардейцев, которые не так молоды и все помнят. Не-ет, лучше про Тома, как и про эту вашу Айз Седай, помалкивать. Идемте, я дам вам что-нибудь поесть. У вас такой вид, будто ваши желудки глодают ваши хребты. ГЛАВА 36. ПАУТИНА УЗОРА Мастер Гилл посадил юношей за столик в углу общей залы и отдал распоряжение одной из служанок принести им поесть. Увидев тарелки, Ранд сокрушенно покачал головой: несколько тонюсеньких ломтиков говядины, залитых подливкой, с ложку горчичного цвета зелени и пара картофелин на каждой. Покачивание было, однако, смиренным, горестным, а не сердитым. Нехватка всего, говорил хозяин. Вооружившись ножом и вилкой, Ранд задумался, что будет, когда не останется совсем ничего. Тогда такая полупустая тарелка покажется пиром. От подобной мысли он внутренне вздрогнул. Мастер Гилл выбрал для ребят столик, стоящий в стороне от остальных, а сам сел спиной в угол, так чтобы видеть всю залу. Никому бы не удалось приблизиться незамеченным и подслушать их разговор. Когда девушка ушла, мастер Гилл вполголоса произнес: -- Ладно, почему бы вам не рассказать мне о вашей беде? Раз я решил помочь вам, должен же я знать, во что влезаю. Ранд посмотрел на Мэта, но тот с сумрачным видом уткнулся в тарелку, словно осерчал на картофелину, с которой сейчас расправлялся. Ранд глубоко вздохнул. -- Сказать по правде, я сам этого не понимаю, -- начал он. Ранд стал рассказывать их историю попроще, оставив в стороне троллоков и Исчезающих. Когда кто-то предлагает тебе помощь, совершенно не обязательно вываливать на него рассказ, который можно счесть небылицей. Но Ранд также считал, что несправедливо и преуменьшать опасность, просто нечестно втягивать кого-то в нечто, о чем они сами не имеют четкого представления. Какие-то люди гонятся за ним и Мэтом, и за двумя их друзьями тоже. Преследователи появлялись там, где их меньше всего ожидали, они смертельно опасны и хотят убить Ранда и его друзей, а может, и чего хуже. Морейн сказала, что среди них были Друзья Темного. Том до конца Морейн не верил, но остался с ними, как он сказал, из-за своего племянника. Когда отряд пытался добраться до Беломостья, на них напали, и путники разделились, а потом, в Беломостье, Том погиб, спасая их с Мэтом от другого нападения. И были еще попытки убить их. Ранд понимал, в его рассказе полно несвязностей и недомолвок, но он, как мог, изложил все вкратце, не затрагивая ничего, кроме необходимого или чего-то для них опасного. -- Мы просто шли, пока не добрались до Кэймлина, -- объяснил Ранд. -- Таков был план поначалу. Кэймлин, а потом Тар Валон. -- Он неловко заерзал на краешке стула. После долгих дней, когда приходилось держать все в тайне, было странно рассказывать кому-то так много. -- Если мы будем и дальше держаться этого плана, то остальные смогут рано или поздно отыскать нас. -- Если они живы, -- пробормотал в свою тарелку Мэт. Ранд даже не взглянул на Мэта. Что-то заставило его добавить: -- Если вы станете помогать нам, у вас могут возникнуть неприятности. Мастер Гилл отмахнулся полной рукой. -- Не скажу, что очень хочу неприятностей на свою голову, но на моем веку эти будут не первыми. Никаким проклятым Друзьям Темного не заставить меня повернуться спиной к Томовым друзьям. Этот ваш друг с севера, ну... если она появится в Кэймлине, я об этом узнаю. Тут есть люди, которые приглядываются ко всем прибывающим и уходящим, а слух расходится. Ранд заколебался, потом спросил: -- А как насчет Элайды? Хозяин гостиницы тоже помялся и наконец покачал головой. -- Нет, думаю, не стоит. Вот если б не ваше знакомство с Томом. Она наверняка пронюхает об этом, и где потом вы очутитесь? Лучше и не говорить. Может, в узилище. Может, и того хуже. Говорят, она как-то чувствует то, что случилось и что еще произойдет. Говорят, она сразу же узнает то, что человек хочет скрыть. Не знаю, но я бы рисковать не стал. Если бы не Том, вы могли бы обратиться к Гвардии. Они быстренько разобрались бы с любым Другом Темного. Но даже если удастся скрыть от Гвардии ваше знакомство с Томом, едва лишь вы упомянете о Друзьях Темного, как известие об этом получит Элайда, и вы вернетесь туда, откуда мы начали. -- Тогда не Гвардия, -- согласился Ранд. Мэт энергично закивал, отправляя картофелину в рот и размазывая подливку по подбородку. -- Всегда хлопот полон рот, когда суешься под бахрому политики, парень, даже если и не по своему желанию, а политика -- это затянутая туманом трясина, кишащая змеями. -- А что... -- начал было Ранд, но содержатель гостиницы вдруг поморщился, и стул, когда он выпрямился, заскрипел под его весом. В дверях, ведущих в кухню, стояла повариха, вытирая руки передником. Заметив взгляд хозяина, она махнула рукой, подзывая его к себе, а затем опять исчезла в кухне. -- Может, и жениться на ней, -- вздохнул мастер Гилл. -- Умудряется найти дела, которые требуется уладить, еще до того, как я соображу, что там неладно. Если не забились водостоки или не засорились сливы, то это крысы. Я заведение содержу в чистоте, сами понимаете, но в городе столько народу, что крысы повсюду. Набейте людей в город как селедку в бочку, и вы получите крыс, а в Кэймлине и тех и других нежданное нашествие. Не поверите, сколько хороший кот, превосходный крысолов, добывает в эти дни. Ваша комната -- в мансарде. Я скажу девушкам какая; любая из них проводит вас туда. И не беспокойтесь о Друзьях Темного. Не могу сказать много добрых слов о Белоплащниках, но благодаря им и Гвардии никто из того сорта людишек не осмелится показать свои мерзкие рожи в Кэймлине. -- Стул снова заскрипел, когда мастер Гилл отодвинул его и встал. -- Надеюсь, не водостоки опять. Ранд продолжил трапезу, но заметил, что Мэт перестал есть. -- По-моему, ты был голоден, -- сказал он. Мэт таращился в тарелку, гоняя вилкой кусок картошки. -- Давай ешь, Мэт. Нам нужно поддерживать силы, если мы хотим добраться до Тар Валона. Мэт негромко, но горько усмехнулся: -- Тар Валон! Раньше все время был Кэймлин. Морейн будет ждать нас в Кэймлине. Мы найдем Перрина и Эгвейн в Кэймлине. Все будет хорошо, если мы только доберемся до Кэймлина. Ладно, мы здесь, и ничего хорошего. Ни Морейн, ни Перрина, никого. Теперь, значит, все будет хорошо, если мы доберемся до Тар Валона. -- Мы живы, -- сказал Ранд резче, чем того хотел. Он сделал глубокий вдох и постарался смягчить свой тон. -- Мы живы. Это больше, чем просто хорошо. И я намерен остаться живым. Я хочу узнать, почему мы так важны для кого-то. Я не уступлю. -- Все эти люди вместе и любой из них может оказаться Другом Темного. Мастер Гилл что-то уж больно скоро пообещал помочь нам. Что за человек может запросто отмахнуться от Айз Седай и Друзей Темного? Это как-то непривычно. Любой добропорядочный человек велел бы нам убираться вон или... или... или еще что-нибудь. -- Ешь, -- мягко сказал Ранд и смотрел на Мэта, пока тот не начал жевать кусок говядины С минуту Ранд не отнимал ладоней от стола, прижимая их к столешнице, стараясь унять дрожь. Он был напуган. Не мастером Гиллом, разумеется, но и без того хватало причин. Все эти высокие городские стены не остановят Исчезающего. Может, надо было сказать содержателю гостиницы об Исчезающем? Но даже если б мастер Гилл и поверил, захотел бы он помочь, зная, что Исчезающий может объявиться в "Благословении Королевы"? И крысы. Может, и вправду крысы плодятся там, где много людей, но Ранд помнил сон -- который вовсе не был сном -- в Байрлоне и хруст хребта маленького зверька. Порой Темный использует пожирателей падали как свои глаза, говорил Лан. Вороны, вороны, крысы... Ранд ел, но, очистив тарелку, вкуса вспомнить не смог. Прислуживающая девушка -- та, что полировала подсвечники, когда друзья вошли в гостиницу, -- проводила Ранда и Мэта в комнату на мансарде. В наклонной наружной стене было прорублено слуховое окно, по бокам которого стояли кровати, а за дверью торчали деревянные крючки, куда юноши повесили свои нехитрые пожитки. Темноглазая девушка все теребила свою юбку, то и дело поглядывая на Ранда, и хихикала. Она была симпатичной, но Ранд понимал: скажи он ей что-нибудь -- непременно выставит себя круглым дураком. Он пожалел, что не умеет, как Перрин, обходиться с девушками; когда она ушла, Ранд даже обрадовался. Он ожидал от Мэта какого-нибудь замечания, но, едва девушка ушла, тот бухнулся на одну из кроватей, не сняв ни плаща, ни сапог, и повернулся лицом к стене. Ранд развесил свои вещи, посматривая на спину Мэта. Ему показалось, что тот опять сунул руку под куртку, сжимая свой кинжал. -- Ты что, собрался залечь тут, наверху, и носа никуда не высовывать? -- не выдержал Ранд. -- Я устал, -- пробурчал Мэт. -- У нас еще есть о чем порасспросить мастера Гилла. Вдруг он расскажет нам, как найти Эгвейн и Перрина? Если им удалось удержаться на лошадях, то они уже могут быть в Кэймлине. -- Они умерли, -- буркнул Мэт в стену. Ранд помедлил, потом махнул рукой и вышел из комнаты. Он тихонько затворил за собой дверь, надеясь, что Мэт и в самом деле немного поспит. Тем не менее внизу мастера Гилла нигде не было, хотя цепкий взгляд поварихи свидетельствовал, что она его тоже ищет. Ранд немного посидел в общей зале, но вскоре поймал себя на том, что внимательно разглядывает каждого входящего посетителя, каждого незнакомца, который мог оказаться кем или чем угодно, особенно в те первые секунды, когда в дверях возникал темный силуэт черной фигуры в плаще. Исчезающий в этой зале был бы словно лис в курятнике. С улицы вошел гвардеец. Облаченный в красный мундир мужчина остановился сразу у дверей, обежав холодным взглядом тех в зале, кто явно был не из города. Ранд изучал глазами столешницу, когда взор гвардейца упал на него; потом юноша поднял взгляд, но мужчина уже ушел. Мимо Ранда с большой стопкой полотенец в руках прошла темноглазая девушка-служанка. -- Они иногда так делают, -- сказала она ему доверительным тоном. -- Просто смотрят, нет ли каких беспорядков. Заботятся о добрых подданных Королевы, да-да. Тебе не о чем беспокоиться, -- хихикнула она. Ранд покачал головой. Тебе не о чем беспокоиться! Совсем не похоже на то, чтобы гвардеец подошел и спросил, не знаком ли он с Томом Меррилином. М-да, он становится таким же подозрительным, как и Мэт. Ранд со скрежетом отодвинул стул. Другая девушка-служанка доливала масло в лампы на стене. -- Есть тут какая-нибудь комната, где можно посидеть? -- спросил Ранд у девушки. Идти обратно наверх и запереться вместе с упрямым, ушедшим в себя Мэтом ему не хотелось. -- Может, отдельный обеденный кабинет, которым не пользуются? -- Есть библиотека. -- Девушка показала на дверь. -- Туда, за дверь, направо, в конце коридора. В этот час там, может, и пусто. -- Спасибо. Если увидите мастера Гилла, то не затруднит вас передать ему, что Ранду ал'Тору нужно с ним поговорить, если он сможет уделить мне минутку? -- Я передам, -- сказала она, затем ухмыльнулась. -- Повариха тоже хочет потолковать с ним. Видно, хозяин гостиницы прячется, подумал Ранд, поворачиваясь к двери. Когда Ранд шагнул в комнату, в которую его направила девушка, он ошеломленно замер, вытаращив глаза. На полках стояло, должно быть, сотни три-четыре книг -- больше, чем ему раньше доводилось видеть сразу в одном месте. В полотняных переплетах, в кожаных переплетах, с корешками золотого тиснения. Лишь у немногих томов были переплеты с деревянными крышками. Глаза Ранда пожирали заглавия, выхватывая старых знакомых. "Странствия Джейина Далекоходившего". "Очерки Виллима из Манечеса". У Ранда перехватило дыхание, когда он заметил том "Путешествий среди Морского Народа" в кожаном переплете. Тэму всегда хотелось прочитать эту книгу. Представив себе Тэма, с улыбкой держащего в руках книгу, поглаживающего ее переплет, прежде чем устроиться, дымя трубкой, читать перед камином. Ранд сжал пальцы на рукояти меча с чувством безвозвратной потери и опустошенности, в которых утонуло все его радостное возбуждение от книг. Позади него раздалось вежливое покашливание, и юноша вдруг сообразил, что он тут не один. Готовый извиниться за неучтивость, он повернулся. Ранд привык, что он выше ростом почти всех, кого встречал, но сейчас глаза его скользили все выше, выше и выше, и челюсть у него все больше отваливалась. Затем взгляд его наткнулся на странную голову, которая почти упиралась в потолок, имевший высоту футов в десять. Нос, широкий, во все лицо, скорее был рылом, чем носом. Брови,. свисающие, словно косицы, под ними -- тусклые, большие, с чайную чашку, глаза. Уши, торчащие вверх сквозь лохматую черную гриву, на их кончиках -- кисточки. Троллок! Ранд испустил вопль, попятился и потянулся непослушными пальцами к мечу. Но ноги у него запутались, и он со всего маху уселся на пол. -- Как бы мне хотелось, чтобы вы, люди, не вели себя так,-- пророкотал глубокий, словно гулкий барабан, голос. Кисточки на ушах существа судорожно дернулись, и в речи его зазвучала печаль. -- Очень немногие из вас помнят нас. Наверное, это наша собственная вина. Мало кто из нас появлялся на людях с тех пор, как Тень пала на Пути. Это... о, шесть поколений уже. Сразу после Троллоковых Войн, да, именно так. -- Косматая голова качнулась и испустила вздох, который сделал бы честь быку. -- Слишком давно, слишком давно, и столь немногие путешествовали и смотрели, можно сказать, даже почти никто. Ранд с минуту сидел открыв рот, уставившись снизу вверх на привидение в высоких, по колено, сапогах с широкими носками и в темно-синей куртке, застегнутой на пуговицы от шеи до пояса и свисавшей, словно юбка-килт, до голенищ сапог, в которые были заправлены мешковатые штаны. В одной руке видение держало книгу, казавшуюся крошечной по сравнению с его пальцем -- шириной в три человеческих, -- заложенным в нее как закладка. -- Я подумал, что вы... -- начал было Ранд, сразу спохватившись. -- А что вы... -- Это было ничем не лучше. Поднявшись на ноги, он робко протянул руку. -- Меня зовут Ранд ал'Тор. Его ладонь утонула, обхваченная другой, большой, словно бедро, рукой; пожатие сопровождалось церемонным поклоном. -- Лойал, сын Арента, сына Халана. Ваше имя словно песнь звенит в моих ушах. Ранд ал'Тор. Для Ранда эти слова звучали очень похоже на ритуальное приветствие. Он поклонился в ответ. -- Ваше имя словно песнь звенит в моих ушах, Лойал, сын Арента... э-э... сына Халана. Все казалось чуточку нереальным. Ранд до сих пор не понимал, кто такой Лойал. Пожатие громадных пальцев Лойала оказалось на удивление мягким, но юноша тем не менее высвободил ладонь, чтобы сохранить ее в целости. -- Вы, люди, весьма возбудимы, -- сказал Ло