Гарри Гаррисон. После шторма
---------------------------------------------------------------
© Copyright Garry Garrison
© Copyright Перевел с английского Виктор Вебер (v_weber@go.ru)
Date: 2 Jan 2002
---------------------------------------------------------------
Отлив продолжался, оставляя после себя полоску твердого песка, очень
удобную для бега трусцой. Солнце, только поднявшееся над горизонтом, уже
согревало лицо. Ночной шторм наконец=то стих, хотя Атлантический океан все
еще гнал на берег длинные пенящиеся валы. День обещал быть жарким, но пока
мокрый песок приятно холодил голые ноги. Бежалось легко, лишь иногда волны в
последнем броске дотягивались до моих лодыжек. На душе царил покой: эти
утренние часы нравилось мне, как никакие другие.
Взгляд выхватил впереди что=то темное, резко выделяющееся на фоне белой
пены. Дерево, решил я. Очень хорошо, зимой погреемся у камина. Но расстояние
сокращалось и по голой спине пробежал холодок.
Не дерево - тело, тело мужчины.
Мне не хотелось смотреть вблизи на вынесенный океаном труп. Я замедлил
бег, остановился, не зная, что и делать. Позвонить в полицию? Но вода за это
время могла утащить труп обратно. Надо вытаскивать его на песок, а подходить
не было ни малейшего желания. Сильная волна достала тело и перекатилась
через него и водоросли, которые вплелись в длинные черные волосы. Голова
приподнялась и упала.
Он не умер.
Но был холодным, как смерть. Я почувствовал этот холод, когда схватил
его за руки и потащил, как мешок с картошкой, на сухой песок. Бросил на
живот, ткнул подбородком в предплечье, сильно нажал на спину. Второй раз,
третий, жал, пока он не закашлялся и изо рта не хлынула морская вода. Он
застонал, когда я перевернул его на спину, веки дернулись и окрылись.
Блуждающий взгляд светло=синих глаз в конце концов уперся в меня.
- Вы в порядке, - я прояснил ситуацию. - На берегу и живой, - он
нахмурился и у меня возникли сомнения, понимает ли он меня. - Вы говорите
по=английски?
- Да, - от закашлялся, отер губы. - Можете вы сказать, куда меня
занесло?
- Манхассет, северный берег Лонг=Айленда.
- Один из штатов Соединенных Штатов, так?
- Вы - ирландец?
- Да. И чертовски далеко от дома.
Он сумел подняться, его сильно качнуло и он бы упал, если бы я не
поддержал его.
- Обопритесь об меня. Дом неподалеку. Там найдется и сухая одежда, и
чашка чего=нибудь горячего.
Когда мы добрались до патио, он со вздохом плюхнулся на скамью.
- Сейчас я бы не отказался от чашки чая.
- Чая нет. Как насчет кофе?
- С удовольствием.
- С молоком и сахаром? - спросил я, нажимая кнопки на настенном пульте.
Он кивнул, а его глаза широко раскрылись, когда я достал из лотка дымящуюся
чашку. Он осторожно пригубил кофе, потом сделал большой глоток. Молча выпил
все.
- У вас тут прямо чудеса. А повторить можно?
Неужели там, откуда он приехал, нет самых обычных раздаточных систем,
мысленно удивился я. Бросил пустую чашку в рециклер и передал ему полную.
- Я из Ирландии, - ответил он на мой неозвученный вопрос. - Пять недель
тому назад мы вышли из Арклоу. Попали в шторм. Везли в Канаду выделанные
шкуры. Теперь они на дне, вместе с командой, упокой, господи, их души.
Фамилия Бирн, Кормак Бирн, сэр.
- Бил Кон=Гриви. Не хотели бы вы снять мокрую одежду?
- Все нормально, мистер Гриви, так приятно сидеть на солнышке...
- Кон=Гриви, - поправил я его. - Matronym, patronym[1].
Таков закон... уже лет сто. Как я понимаю, на вашей стороне океана в ходу
лишь фамилия отца?
- Да, да. В Ирландии если что и меняется, то очень медленно. Но вы
говорите, в вашей стране действует закон, по которому у каждого должна быть
двойная фамилия, вашей матери и вашего отца?
Я кивнул, удивившись, что простой матрос знает латынь.
- Феминистский блок протолкнул этот закон через Конгресс в 2030 году,
когда президентом была Мэри Уилер. Извините, но мне надо позвонить. Сидите и
отдыхайте. Я вернусь через минуту.
От этой обязанности я увильнуть не мог. Владельцы участков берега
автоматически давали присягу бойца запаса Береговой охраны. И докладывали
обо всем, что происходила на вверенном им участке. Иммигрантов в Соединенные
Штаты давно уже не впускали. Как я понимал, для жертв кораблекрушения
исключения не делалось.
- "Горячая" линия Береговой охраны, - сказал я и мгновенно засветился
экран. Седовласый дежурный офицер взглянул на мое удостоверение личности,
автоматически высветившееся на его дисплее.
- Докладывайте, Кон=Гриви.
- У меня человек, выброшенный на берег после кораблекрушения.
Иностранец.
- Хорошо. Задержите его. Высылаю патруль.
Разумеется, я лишь выполнил свой долг. У нашей страны имелись веские
основания для жесткой иммиграционной политики. Стеклянная дверь открылась
при моем приближении, я услышал знакомый голос, позвал.
- Это ты, Крикет?
- Кто же еще?
Она шла вдоль берега. Ноги в песке, трусики тоже. Как и большинство
женщин, летом она обходилась без лифчика и груди покрывал ровный загар.
Такая же красотка, как и мать. Тут я заметил, что Бирн стоит, лицом к морю,
а шея у него красная, как помидор. Поначалу я не понял, в чем дело, потом не
мог не улыбнуться.
- Крикет, это мистер Бирн из Ирландии, - он быстро кивнул, по=прежнему
не поворачиваясь к ней лицом, я замахал рукой, приглашая ее в дом. -
Подойди, пожалуйста, я хочу тебе кое=что показать.
Она в недоумении уставилась на меня, но я молчал, пока за нами не
закрылась дверь.
- У меня такое ощущение, что для нашего гостя обнаженные женщины -
диковинка.
- Папа, о чем ты? Я одета...
- Ниже пояса. Будь хорошей девочкой и накинь одну из моих рубашек. Я
готов поспорить на миллиарды байтов, что там, откуда он прибыл, женщины не
ходят с голой грудью.
- Ох уж мне эти старообрядцы, - недовольно пробурчала Крикет,
направляясь в спальню.
Когда я вышел в патио, большой белый вертолет как раз приземлялся на
берегу. Ирландец таращился на него, словно видел впервые. Может, так оно и
было. Значит, у него выдался день сюрпризов. Капитан Береговой охраны и двое
патрульных выпрыгнули из вертолета и направились к дому. Капитан остановился
перед Бирном, патрульные встали по бокам, положив руки на револьверы.
Капитан мрачно оглядел ирландца, возвышающегося над ним на добрую голову,
заговорил резко и отрывисто.
- Назовите вашу фамилию, место рождение, возраст, название корабля,
порт, из которого вы отплыли, порт приписки, причину вашего незаконного
пересечения границы этой страны...
- Кораблекрушение, ваша честь, кораблекрушение, - смиренно ответил он,
но мне показалось, что он едва сдерживает смех. Капитан, однако ничего не
заметил, нажимая кнопки на ручном терминале.
Оставайся здесь, - приказал он, получив ответы на все вопросы,
повернулся ко мне. - Я хочу воспользоваться вашим телефоном. Покажите, где
он.
Вся информация из ручного терминала, спасибо сотовой связи, уже
поступила в центральный компьютер, так что мой телефон ему совершенно не
требовался. Он молчал, пока мы не вошли в дом.
- У нас есть основания подозревать, что это не простое кораблекрушение.
Принято не решение не брать его под стражу, а оставить здесь, где его можно
держать под наблюдением...
- Извините, но это невозможно. У меня работа.
Я еще говорил, а он уже нажимал кнопки ручного терминала. За моей
спиной включился принтер на поднос упал лист бумаги.
- Старший писарь Кон=Гриви, вы только что переведены из запаса на
действительную службу. Вы будете выполнять приказы, вы прекратите задавать
вопросы, отныне на вас распространяется действие Закона о государственных
секретах от 2085 года, и вас будет судить военный трибунал, если вы кому=то
об этом расскажете, - он взял лист бумаги и протянул мне. - Вот копия
приказа. Подозреваемый остается здесь. Все датчики в этом доме активированы,
все разговоры будут записываться. Вне дома вам разговаривать запрещено. Если
подозреваемый покинет вверенную вам территорию, вы должны незамедлительно
поставить нас в известность. Вы меня поняли?
- Да, да, сэр.
Он игнорировал нотки сарказма в моем голосе, повернулся и вышел из
дома, взмахом руки предложив мне следовать за ним. Я сдержал злость, выбора
у меня не было, и поплелся следом. Капитан приказал патрульным вернуться в
вертолет, потом обратился к ирландцу.
- Хотя иммиграция в Соединенные Штаты строго ограничена, есть особые
инструкции, касающихся жертв кораблекрушений. И пока решения по вашему делу
не будет принято, вы останетесь здесь, с мистером Кон=Гриви. Поскольку денег
на ваше содержание фондами Береговой охраны не предусмотрено, он вызвался
какое=то время обеспечивать вам хлеб и кров. На этом все.
Бирн проводил вертолет взглядом, повернулся ко мне.
- Вы - добрый человек, мистер Кон=Гриви...
- Бил, - поправил я его. И мне не хотелось, чтобы меня благодарили за
гостеприимство по приказу.
- Спасибо, Бил. А мое христианское имя - Кормак.
Открылась дверь, появилась Крикет, в одной из моих рубашек, полы
которой она завязала узлом на талии.
- Я слышала вертолет. Что случилось?
- Патруль Береговой охраны. Должно быть, они видели, как я вытаскивал
Кормака на берег, - первая, но далеко не последняя ложь. Мне это определенно
не нравилось. - Он поживет со мной.
- Великолепно. Новый зверь оживит нашу жизнь.
От ее слов Кормак густо покраснел.
- Извините меня. В этой одежде я действительно напоминаю животное...
Когда она рассмеялась, он покраснел еще пуще.
- Глупый, это такое выражение. Зверь - это мужчина, любой мужчина. Я
могу называть зверем и папу, он возражать не будет. Ты женат, Кормак?
- Да.
- Это хорошо. Я люблю женатых мужчин. Охота на них более волнительна и
сексуальна. Я разведена. Дважды.
- Ты уж извини нас, Крикет, - вмешался я. - Хочу показать Кормаку душ и
найти сухую одежду. А потом позавтракаем во внутреннем дворике, до того, как
на улице станет слишком жарко.
- Ладно=ладно, - согласилась она. - Только не задерживайтесь слишком
долго, а не то я заподозрю мужеложство.
Кормак вновь густо покраснел. У меня создалось ощущение, что лексикон
моей дочери не очень=то вписывался в привычную ему социальную атмосферу. Но
нынешняя молодежь своими речами часто шокировала мое поколение. Я отвел его
в ванную, а сам пошел за одеждой.
- Бил, - позвал он меня. - Могу я попросить тебя об услуге? В душе...
тут нет ни одного крана.
- Чтобы включить воду, достаточно сказать об этом... Подожди, я покажу,
- я всунулся в душевую. - Тридцать пять градусов, мыло, включить, - душ
ожил. - После того, как намылишься, скажешь: "Смыть". Потом - "Выключить".
Одежду я положу на кровать.
Он появился, когда я допивал вторую чашку кофе. Как я и ожидал, из
оставленной ему одежды он выбрал черные брюки и темную рубашку с длинными
рукавами.
- Что будем есть? - спросил я.
- Все, что на огне, - ответил Кормак. - Умираю от голода.
- Я об этом позабочусь, - пальцы Крикет пробежались по клавиатуре. Его
слова меня заинтриговали. Хотелось как можно больше узнать о стране, которая
называлась Ирландия. Огонь на кухне! Перед моим мысленным взором возник
пылающий на полу костер, поднимающийся к потолку дымок.
Появилась его тарелка: яичница, свиная отбивная, жареный картофель,
рис, вермишель. Крикет полагала, что шутка ей удалась. Но он смел все.
- Расскажи мне об Ирландии, Кормак, - попросила Крикет.
Он улыбнулся, глотнул кофе, чтобы освободить рот от еды.
- А что рассказывать, мисс? Там все, как было.
- Я именно об этом. Здесь тебя многое удивляет. Я видела, как ты
таращился на вертолет. Никогда не видел?
- По правде говоря, нет, хотя я читал об этих штуковинам и видел их
фотографии в книгах. И я никогда не видел, чтобы тарелка с дымящейся едой
появлялась из стены. И никогда не говорил с душем. Вы живете в стране чудес,
по=другому и не скажешь.
- А ты?
Он положил вилку, прежде чем ответить, выпил кофе.
- В сравнении с вашей наша жизнь покажется вам примитивной. Но у нас
все налажено, мы сыты, и даже счастливы, если кто=то может быть счастлив на
этой грешной земле. Изумрудный остров всегда отличали малонаселенность и
развитое сельское хозяйство. Поэтому, когда иссякла нефть, у нас не возникло
проблем, с которыми столкнулась Англия. Ни тебе бунтов, ни перестрелок.
Разумеется, поначалу нам пришлось туго. Люди покинули города, вернулись в
сельскую местность, когда отключилось электричество и замерли автомобили. Но
торф - хорошее топливо для костра, его добыча не дает замерзнуть. На телеге,
запряженной ослом, можно добраться до любого, нужного тебе места, поезда
дважды в неделю ходят между Дублином и Корком. В океане есть рыба, на лугах
пасутся коровы и овцы. Это неплохая жизнь, знаете ли.
- Очень мило и примитивно, совсем как возвращение в каменный век, когда
жили в пещерах и все такое.
- Обойдемся без оскорблений, Крикет!
- Папа, у меня в мыслях такого не было. Я тебя оскорбила, Кормак?
- Раз не хотели, значит - нет.
- Видишь, папа? А что ты сказал насчет Англии? Разве она не часть
Ирландии? - в географии Крикет разбиралась слабо.
- Не совсем так... хотя иногда Англия считала нас своей частью. Это
другой остров, расположенный рядом с нашим. С сильно развитой
промышленностью, точнее, до конца двадцатого века она считалась сильно
развитой. А потом иссякла нефть и экономика рухнула, рухнула абсолютно. И
пребывала в таком состоянии довольно долго, до Второй гражданской войны.
Север против Юга, говорили они, но в действительности богатые воевали с
бедными. ООН отказалась вмешаться, в отличие от Северной Ирландии, туда они
послали шведские войска, чтобы остановить вторжение англичан. И теперь
Англия очень похожа на Ирландию, если не считать руин больших городов.
Ведущая отрасль - сельское хозяйство, хотя какое=то промышленное
производство еще теплится в Центральных графствах, все=таки они победили в
той войне. Вы - счастливчики. Быстрые войны не пересекли Атлантику. Хотя у
вас были свои трудности. По крайней мере, так написано в учебниках по
истории.
- Коммунистическая пропаганда, - отчеканила Крикет, тоном, каким
поправляют ребенка. - Мы все об этом знаем. Они завидуют тому, что их мир
развалился, а Америка сохранила силу и могущество.
- Извините, но мне представляется, что в ваши книги расходятся с
действительностью, - очень уж решительно ответил Кормак. - Нас всегда учили,
что Соединенные Штаты закрыли свои границы. Отгородились стеной...
- У нас не было другого выхода. Только так мы могли защитить себя от
голодающего Третьего мира...
- Разве вы не увеличивали число этих голодающих?
Мы ступили на тонкий лед, каждое слово записывалось. Но я ничего не мог
поделать. Мне оставалось лишь надеяться, что ничего лишнего сказано не
будет.
- Это ложь, преступная ложь, - взвилась Крикет. - Я защищала диплом по
истории и я знаю. Разумеется, нам приходилось выпроваживать из страны
незаконных иммигрантов.
- А как насчет депортаций из больших городов? Детройта, Гарлема?
Теперь Крикет сильно разозлилась.
- Я не знаю, чему тебя учили на твоем заваленном коровьим дерьмом
острове, но...
- Крикет, Кормак - наш гость, - осадил я дочь. - И события, о которых
он говорил, имели место быть, - я понимал, что должен соблюдать предельную
осторожность, чтобы самому не нарваться на неприятности. - До твоего
рождения я преподавал историю в Гарварде. Разумеется, до того, как его
компьютеризировали и закрыли. В архиве ты найдешь все материалы
расследования, которое проводил Конгресс. Времена были трудные, над страной
висела угроза голода, поэтому случались крайности. Генерал Шульц, как ты
помнишь, умер в тюрьме за свое участие в гарлемских депортациях. Это были
крайности и виновные в них понесли заслуженное наказание. Справедливость
восторжествовала, - и я поспешил перевести разговор на менее щекотливую
тему. - В Ирландии находился один из старейших и наиболее известных
университетов мира, Тринити Колледж. Он все еще существует?
- Тринити Колледж? Да кто посмеет его закрыть? Я сам провел в Беллфилде
год, изучал юриспруденцию. Но брат утонул на "Летающем облаке", деньги
закончились и мне, пришлось сначала поработать на верфи, а потом податься в
матросы. Вы сказали, что Гарвард закрыли? Не могу в это поверить... в
Ирландии мы слышали о Гарварде. Что случилось? Пожар, эпидемия?
Я улыбнулся и покачал головой.
- Закрыли не в прямом смысле, Кормак. Я сказал, его компьютеризировали.
Сейчас объясню.
Я прошел в дом, в кабинете выдвинул архивный ящик, достал черный диск,
вернулся во внутренний дворик. Протянул диск Кормаку.
- Он здесь.
Кормак покрутил диск в руках, провел пальцем по золотым буквам,
посмотрел на меня.
- Наверное, я что=то не понимаю.
- Это хранилище информации. После того, как банки памяти компьютеров
вышли на молекулярный уровень, появилась возможность записывать на таком
диске десять в шестнадцатой степени байтов информации. Это очень много.
Он покачал головой, по выражению лица чувствовалось, что мои слова для
него - китайская грамота.
- Объем памяти человеческого мозга, - уточнила Крикет. - Но теперь на
таком диске можно записать гораздо больше.
- Здесь весь Гарвардский университет, - продолжил я. - Все библиотеки,
профессора, лекторы, лекции и лабораторные. Теперь все учатся в
университете. Все, кто может выложить двадцать пять долларов за
университетский диск. Я здесь тоже есть. Все мои лучшие лекции и семинары. Я
даже присутствую на ИД по теме "Торговля рабами в начале девятнадцатого
столетия. Об этом я написал докторскую диссертацию.
- ИД?
- Интерактивная дискуссия. Ты сидишь перед экраном и задаешь вопросы, а
тебе отвечают лучшие специалисты Гарварда.
- Матерь Божья... - вымолвил он, не отрывая глаз от Гарвардского
университета, а потом передал мне диск, словно он жег ему пальцы.
- А что ты говорил о верфи? - спросила Крикет, забыв о политических
разногласиях.
- Я там работал, неподалеку от Арклоу. На холмах Уиклоу растут
великолепные дубовые леса. И суда там строят отличные.
- Корабли из дерева? - спросила Крикет и расхохоталась.
Но Кормак совершенно не разозлился, С улыбкой кивнул.
- Правда? Как в доисторические времена? Папа, можно мне воспользоваться
твоим терминалом?
- Конечно. Ты помнишь пароль?
- Разве ты забыл? Я украла его в пятнадцать лет и ввела тебя в
приличный расход. Я сейчас.
- Извините за глупый вопрос, - когда Крикет прошла мимо него, он не
повернул головы, тогда как американец обязательно проследил бы за ней
взглядом, потому что посмотреть было на что. - Если Гарвард закрыт, где вы
теперь преподаете?
- Я не преподаю. Осваивать новые профессии - главное требование нашего
времени. За жизнь приходится проделывать это несколько раз. Одни профессии
уступают место другим. Сейчас я дилер по металлу.
Он огляделся. Смутился, заметив, что я перехватил его взгляд.
- Хороший бизнес. Металл вы держите за домом?
От моего смеха смущения у него только добавилось, но я ничего не мог с
собой поделать. Представил себе, как я качу по дороге тачку с металлоломом.
- Я работаю за компьютером. Сам пишу программы. Я связан со всеми
импортерами, плавильщиками, раздельщиками. Мой компьютер ежедневно получает
от них полный перечень их товарно=материальных запасов. В любой момент
времени я знаю, где и сколько какого металла. Производители присылают
заказы, я обеспечиваю доставку, выставляю счет, а потом оплачиваю металл,
оставляя себе комиссионные. Все автоматизировано до такой степени, что мое
участие становится чисто номинальным. И так везде. Жизнь благодаря этому
сильно облегчается.
- В Ирландии такого нет и в помине. В Арклоу всего два телефона, и еще
один в казармах гвардии. Но, однако, вы не можете строить корабли или
обрабатывать землю по телефону.
- Может. Наши фермы полностью автоматизированы, так что число фермеров
составляет лишь два процента от трудоспособного населения. А насчет
кораблей... я тебе покажу.
Я включил дневной экран, вызвал библиотечное меню, нашел
судостроительный фильм. Кормак, разинув рот, смотрел на автоматизированную,
без присутствия человека, сборку: громадные металлические платины
устанавливались на место и сваривались. Корпус судна рос на глазах.
- Мы строим их иначе, - только и смог сказать он.
Крикет как раз вышла из дома и услышала его последние слова.
- Как хорошо ты знаком со строительством кораблей из дерева? - спросила
она.
- Знаю все, что нужно знать. Построил не один.
- Очень на это надеюсь, потому что я только что подрядила тебя на
работу. Я работаю в секторе программ вещательной корпорации. Проверила
архивы и обнаружила, что у нас нет ничего по строительству деревянных судов
вручную. Мы поставим инструменты и дерево, выплатим аванс...
- Крикет... я и представить себе не могу, о чем вы говорите.
Я опередил дочь.
- Тебе предлагают работу, Кормак. Если ты с нуля построишь маленькое
судно, они снимут фильм и заплатят тебе много денег. Что ты на это скажешь?
- Я думаю, это безумие... но я построю! И тогда смогу расплатиться с
тобой, Бил, за твое гостеприимство, которого у тебя больше, чем у твоего
государства. У них действительно нет фондов на прокорм одно=единственного
моряка с затонувшего корабля?
- Так уж построена наше экономика. Платят только за полученный товар. А
теперь ты сможешь заплатить. Так что проблемы просто нет.
Последнее относилось не к нему, а ко мне и подслушивающим ушам. Я
подумал, что об экономике в этот день речь заходила слишком уж часто.
Вещательная компания Крикет времени даром не теряло. На следующий день
дирижабль сбросил за домом переносную студию, укомплектованную в
соответствии с требованиями Кормака. Автоматические камеры запечатлели, как
он взялся за первый брусок и зажал в тиски.
- Баркас будет с неподвижным килем, сдвинутой к носу мачтой,
десятифутовый, - объяснил Кормак микрофону, болтающемуся у него над головой.
- Что значит, десятифутовый? - из динамика, закрепленного на потолке,
раздался голос режиссера.
- Длиной в десять футов.
- Сколько футов в метре?
На моих часах зажужжал пейджер и я отошел к ближайшему телефону.
Экран остался темным, то есть звонил какой=то чиновник, потому что по
закону только федеральные ведомства имели право затемнять экран.
- Этот телефонный аппарат недостаточно защищен от прослушивания.
Пройдите в дом, - приказал голос. Я ретировался в свой кабинет, закрыл
дверь, активировал экран. На меня глянуло мрачное, суровое лицо, такое же
официальное, как и голос.
- Я - Грегори, следователь, ведущий это дело. Прослушивание вчерашних
пленок показало, что подозреваемый ведет подрывные речи.
- Правда? Я думал, что он не сказал ничего крамольного.
- Это не так. По Англии сообщалась секретная информация. В этот вечер
вы должны перевести разговор на другие европейские государства. В
особенности нас интересуют Богемия, Неаполь и Грузия. Вы понимаете?
- Должен лия понимать, что я теперь неоплачиваемый полицейский
осведомитель?
Он молча смотрел на меня и у меня создалось ощущение, что я перегнул
палку.
- Нет, - наконец, ответил он. - Ваша помощь оплачивается. Вы переведены
на действительную службу в Береговой охране и будете получать положенное вам
жалование в добавление к обычному источнику дохода. Вы нам поможете или я
оставляю вашу реплику о полицейском осведомителе в записи вечного хранения?
Я понял, что мне дают шанс. Моя реплика уже осталась в записи вечного
хранения, но если я окажу содействие следствию, ее оставят без внимания.
- Прошу меня извинить. Я высказался поспешно, не подумав. Разумеется, я
окажу всяческое содействие компетентных органам.
Экран погас. Я увидел, что получил четыре заказа. С удовольствием их
выполнил. Все лучше, чем разоблачать шпионов.
В последующие недели Крикет все чаще появлялась в моем доме и в конце
концов стала обедать у меня каждый вечер. И не потому, что тоже выполняла
секретное поручение Грегори. Просто не могла устоять перед настоящим
вызовом, брошенным ей мужчиной. Кормак никак не желал уступить ее чарам.
Лето выдалось долгим, жарким, и каждый день, ближе к вечеру, когда он
заканчивал работу, они купались в океане. Я за всем этим наблюдал. Грегори
звонил ежедневно, называя список тем для разговора за столом. Разговоры эти
более не вызывали у меня ни малейшего интереса, и я все больше злился на
себя. Но сдерживался, пока вновь не заметил, что Крикет купается с голой
грудью. Понял, что пора действовать. Переоделся в плавки.
- Привет обоим, - поздоровался я, направляясь к ним сквозь прибой. -
Жаркий выдался денек. Не возражаете, если я поплаваю с вами?
При моем появлении Кормак чуть отступил от нее.
- Ты же терпеть не можешь плавать, папа, - на лице Крикет отразилось
недоумение.
- Только не в такой день. Готов спорить, я тебя обгоню. До буйка и
обратно, что скажешь?
Я приложил палец к губам и снял с запястья браслет с пейджером. Потом
протянул руки и расстегнул защелку шейной цепочки Крикет с
медальоном-дельфином, в который умельцы службы безопасности вмонтировали ее
пейджер. Прежде чем заговорить, опустил руку с браслетом и цепочкой под воду
и начал описывать ими круги.
- Многие не понимают, что эти устройства обеспечивают двухстороннюю
связь. Я хочу, чтобы этот разговор остался между нами.
- Папа, ты становишься параноиком...
- Как раз наоборот. Все, сказанное в этом доме, записывается службой
безопасности. Они думают, что Кормак - тайный агент. Я говорю об этом только
потому, что не хочу, чтобы ты испортила себе жизнь.
Я не думал, что у него это получится, но Кормак таки покраснел под
вновь приобретенным загаром. Крикет рассмеялась.
- Папа, какой ты милый и старомодный. Но я смогу позаботиться о себе.
- Я на это надеюсь... хотя два развода за три года говорят не в твою
пользу. Обычно я не считаю возможным вмешиваться в твою жизнь, именно
потому, что это твоя жизнь. Но Кормак - иностранец, попал в страну
нелегально, подозревается в серьезном преступлении.
- Я не верю ни одному твоему слову! Кормак, мой нежный зверь, скажи
папе, что у него поехала крыша, что ты не шпион.
- Твой отец прав, Крикет. Согласно вашим законам я нахожусь здесь
нелегально, и меня могут выслать в любое удобное властям время. Хочу
поплавать.
И он поплыл к буйкам. Я обратил внимание на то, что обвинений в
шпионаже он отрицать не стал.
- Подумай об этом, - я протянул Крикет цепочку и последовал за
Кормаком.
* * *
Первый же осенний шторм в сентябре разобрался с жарой. Мы наблюдали за
съемкой последней серии. В ней участвовал интервьюер. Вдалеке погромыхивал
гром, но фильтры звукозаписывающей системы убирали все посторонние звуки.
- Такие суденышки, словно сошедшие со станиц учебников по истории,
по=прежнему строятся аборигенами в дальних уголках нашего мира, - говорил
интервьюер. - Но вы стали свидетелями того, как этот баркас строился на
ваших глазах, и я знаю, что вы, как и я потрясены тем, что эти, казалось бы,
потерянные навсегда навыки, дошли до нас из глубин истории и теперь стали
всеобщим достоянием. На том позвольте и распрощаться.
- Значит, все закончено? - спросил Кормак.
- Да, завтра мы увезем студию.
- Вы знаете, что несли чушь?
- Разумеется. Но тебе за все уплачено, Чарли, не забывай об этом.
Учитывая, что средний психологический возраст телезрителей колеблется в
районе двенадцати с половиной лет, никому неохота тратить лишние деньги на
повышение качества телепередач для такой аудитории.
- А баркас?
- Собственность компании, Чарли, прочитай контракт. Увезем завтра
вместе с остальным.
Кормак положил руку на гладкое дерево борта, погладил его.
- Заботьтесь о нем. Плавать под парусом -такое удовольствие.
- Мы его продадим, Чарли. Предложений хоть отбавляй.
- Ну и ладно, - Кормак повернулся спиной к баркасу, словно забыв о нем.
- Бил, если не возражаешь, я бы с удовольствием отдал должное твоему
бурбону, пусть его и не сравнить с ирландским виски. Но кто знает, когда в
моих руках вновь окажется бутылка "Джейми".
Хлестал дождь и мы пробежали те немногие метры, что отделяли студию до
дома.
Крикет пошла в ванную сушить волосы, а я наполнил два стакана.
- За тебя, - поднял он свой. - Пусть твоя дорога всегда будет гладкой и
чтоб тебе попасть в рай за год до того, как дьявол узнает, что ты уже там.
- Ты прощаешься?
- Да. Злой человек с кривыми ногами и дурными намерениями, по фамилии
Грегори, говорил со мной сегодня. Задавал много политических вопросов...
даже больше, чем ты. Он приедет за мной через несколько минут, но сначала я
хочу проститься с тобой.
- Так быстро? А насчет этих вопросов, извини. Я просто делал то, о чем
меня просили.
- Понятное дело. Благодарю тебя за гостеприимство... сам поступил бы
также. Заработанные мною деньги я перевел на твой счет. Все равно не смогу
воспользоваться ими там, куда собираюсь.
- Это несправедливо...
- Более чем справедливо, и по=другому быть не может.
Он вскинул голову, и я тоже услышал стрекот вертолета, приглушенный
дождем. Он поднялся.
- Я уйду прямо сейчас, до возвращения твоей дочери. Попрощайся с ней за
меня. Она - милая девочка. Я только возьму плащ. Больше ничего брать не
буду.
Он ушел, оставив меня в печали: осталось невысказанным многое из того,
что хотелось сказать. Открылась дверь, из патио вошел Грегори, вода с его
плаща закапала на ковер. Кормак не ошибся: ноги не только кривые, но и
короткие для его крупного тела. На экране телефона он производил большее
впечатление.
- Я прибыл за Бирном.
- Он мне сказал. Пошел за плащом. С чего такая спешка?
- Никакой спешки. Самое время. Мы, наконец=то, додавили английскую
полицию. Послали им отпечатки пальцев Бирна с одного из ваших стаканов. Он
не тот, за кого себя выдает!
- Я понял, что он - моряк, рыбак, корабельщик или как там они
называются.
- Возможно, - в его улыбке веселье отсутствовало напрочь. - Но он еще и
полковник ирландской армии.
- А я - старший писарь Береговой охраны. Где здесь преступление?
- Я пришел сюда не для того, чтобы болтать с тобой. Приведи его.
- Я бы не хотел, чтобы мною командовали в моем доме, - огрызнулся я, но
пошел за Бирном.
Крикет все еще сушила волосы. Дверь в ванную она не закрыла и крикнула,
перекрывая гудение фена: "Сейчас приду". Я заглянул в комнату Кормака.
Закрыл дверь, вернулся в гостиную. Сел, отпил из стакана, прежде чем
заговорить.
- Его нет.
- А где он?
- Откуда мне знать?
Вскочив, он перевернул стул и выбежал из гостиной.
- Какая он торопыга, - прокомментировала появившаяся в дверях Крикет. -
Нальешь мне?
- Бурбон со льдом, - я коснулся ее волос. Еще влажные. - Кормак ушел, -
добавил я, наполняя ее стакан.
- Я слышала. Но далеко ему не уйти, - и улыбнулась, произнося эти
слова. Повернулась к входной двери, скорчила пренебрежительную гримаску.
Мы молчали, время от времени прикладываясь к стаканам, пока не появился
кипящий от злости Грегори.
- Он исчез... вместе с его чертовым баркасом. Вы об этом знали.
- Все, что говорится в этом доме, записывается, Грегори, - мой голос
звенел от холодной ярости. - Поэтому будьте по=осторожнее с вашими
обвинениями, а не то я подам на вас в суд. Я оказывал вам всяческое
содействие. Моя дочь и я находились в доме, когда Кормак сбежал. Если кто=то
и виноват, так это вы!
- Я его поймаю!
- Очень в этом сомневаюсь. Море вынесло его на берег, море и унесет.
Чтобы он смог доложить обо всех государственных секретах, которые он здесь
вызнал, - я не мог не улыбнуться.
- Ты смеешься надо мной?
- Да. Над вами и такими, как вы. Это свободная страна и я хочу, чтобы
она стала еще свободнее. Мы пережили кризисы двадцатого столетия и
катаклизмы, обрушившиеся на остальной мир. Но за это мы заплатили, и до сих
пор платим, очень высокую цену. И пришло время открыть наши границы и
присоединиться к человечеству.
- Я знаю, что здесь делал Кормак, - внезапно заговорила Крикет и мы оба
повернулись к ней. - Он, конечно, шпион. Шпион, присланный Европой, чтобы
посмотреть на нас. И мне понятны его мотивы. Он хотел посмотреть, достойны
ли мы того, чтобы вновь жить среди людей.
Грегори в отвращении фыркнул и выбежал из дома. Я... ну, не знаю.
Возможно, устами Крикет глаголила истина.
Перевел с английского Виктор Вебер
Переводчик Вебер Виктор Анатольевич
129642, г. Москва Заповедная ул. дом 24 кв.56. Тел. 473 40 91
HARRY HARRISON
AFTER THE STORM
1 Matronym, patronym - фамилия матери, фамилия отца (лат.)
Last-modified: Fri, 04 Jan 2002 18:18:24 GMT