Венедикт Ерофеев. Диссиденты, или Фанни Каплан
Наброски трагедии
Печатается по подборке из архивов писателя, сделанной Г. Ерофеевой.
Издательство "Х. Г. С.", М., 1997
OCR: А.Ноздрачев (nozdrachev.narod.ru)
---------------------------------------------------------------
ВОТ СЛОЖИЛСЯ КРУГ ДЕЙСТВУЮЩИХ В ДРАМЕ ЛИЦ:
М и ш е л ь К а п л а н - хозяин заведения - Приемного пункта посуды, в
котором он живет, и действие происходит на исходе 2-го дня его белой
горячки. Почему его "смрадный дом" народ называет "Мавзолеем". Л ж е д м и т
р и й 1 , Л ж е д м и т р и й 2 - его полоумные подсобники-подручные,
приемщики винной посуды.
Р о з а - любовница К а п л а н а .
Ф а н н и К а п л а н- любимая дочь К а п л а н а с врожденным, но
трогательным идиотизмом.
Ю р о д и в ы й В и т а л и к - в конце гибнет под грузом ящиков с
бутылями, которые падают от падения неузнаваемого ч е л о в е к а в "с е р о
м". "О, где же необольстимый судия?! - набирает эти слова в "тапочек",
обращаясь к императору Хирохито. - Гибну - потому что взломали стены в
Сантьяго-де-Куба, штурмуют казармы Монкада".
А с п а з и я (в валенках) - возраста непостижимого; постоянная
поставщица бутылок, подруга Розы.
П р о з е р п и н а (с рюкзаком, под мышкой) - товарка А с п а з и и с
соседней территории по сбору бутылок (старуха).
Ч е л о в е к в "с е р о м" - член КПСС "дядя Валера" - Рыжий детина по
кличке "Мамзелька".
О с т а л ь н ы е - диссиденты, в очень разной степени умственной
прострации.
"Д л и н н ы й п е р е ч е н ь" (очередь) - так и не появляющиеся,
чтобы действия "не оживлять".
"Ни одного героя - кроме Ф а н н и - ни одного в разумном здравии, и
это хорошо, потому что я в добром здравии за жизнь не встречал отнизу
доверху".
Постоянно тревожно.
Музыка в трагедии не исполняется. А приводится в исполнение. Пьеса
закончится сокрушительно. Не останется никого - НИКОГО? - никого. - А зачем
НИКОГО? - А зачем оставаться. Жребий брошен. Круг очерчен. Корабли сожжены.
Начало: К а п л а н . С этими людьми мне НЕ О ЧЕМ ПИТЬ. Странное дело -
и Л ж е д м и т р и й 3 под занавес полоумный.
Очень бойко принимают посуду Л ж е д м и т р и й 1 и Л ж е д м и т р и
й 2. Но слишком часто закрывают "окошко" и размышляют о судьбах Вселенной
под грохот и стуки в окошко (нетерпеливой очереди). Обычно они справляются о
времени у сидящего на полу В и т а л и к а:
- Виталик! Набери номер королевы Нидерландов Беатрикс и узнай - пора ли
открывать лавочку. - В и т а л и к снимает "тапочек" - прикладывает к уху -
долго молчит - как в телефонную трубку: - Пора!
Внутренняя архитектура приемного пункта. Сдвоенные, счетверенные ряды
ящиков уходят вдаль, меж ними остаются мокрые и нечистые пустоты -
превосходные места действия, поскольку почти совершенно скрыты от зрителей.
Да и зачем зрителю видеть все. Ему лучше б вообще не видеть. Такого же
суждения и приемщики - Л ж е д м и т р и й 1 и 2: окошечко приема такое
махонькое, что сдающим посуду занудам приходится пропихивать свой товар,
изогнувшись в поясе, а посуде продвигаться к Л ж е д м и т р и я м, лежа на
боку.
Пока это окошечко наглухо закрыто, но остается средоточием 1-го акта. Л
ж е д м и т р и й 1 и Л ж е д м и т р и й 2 сидят от него на расстоянии и
беседуют вот о чем:
Л ж. 1. И ты никуда-никуда весь вечер не выходил, Дима, и ничем-ничем
не занимался? Ха-ха-ха... Ведь этот фармазон, который отбил у тебя твою
белую попочку...
Л ж. 2. Не говори мне об этом, Митя. И что значит: ничем-ничем не
занимался? Я сокрушен был сердцем. А разве это не занятие? И так начиналось
крушение: я погрустил, погрустил, потужил-потужил, а потом кручиниться
начал. Кручинился-кручинился, а потом начал сызнова тужить, но еще без
сокрушения сердца. И вот так часа два-три грустил, как Богоматерь, как вдруг
почувствовал в себе прилив какой-то новой кручины... И от этого совсем
пригорюнился... Какое качество, Митя, ты больше всего ценишь в человеке?..
скажи мне...
Л ж. 1. Пожалуй, незадачливость. Я и тебя за это люблю. И
матушку-Родину люблю за это же самое. Но ты ведь юн, а Родина готовится к
своей кончине... Теперь входит в моду все на свете делать посмертно. Так
вот: я бы, посмертно, лишил мою Родину ее материнских прав.
Л ж. 2. Ты, Митя, бездуховен и свиреп... Нельзя же...
Л ж. 1. Это я! - я-то свиреп и бездуховен!? Даже Каплан сказал мне, что
духовных запасов у меня до хуя и больше. А высших упований - что собак
нерезаных! А святых порывов - столько, что их до Ленинграда раком не
переставить!..
Л ж. 2. (с укоризною). Митя!..
Л ж. 1. Ничего, ничего. Отчизна дышит на ладан, мне это понятно, как
день. Как ее последний день. И кто там кого в этом обгонит, мне понятно
тоже. Украина лидирует у нас по близорукости, Молдавия - по столбняку,
Приморский край - по клещевому энцефалиту, Кольский полуостров - по
аппендициту, Литва - по ревматизму, Якутия - по мочекаменным болезням, а
Северная Осетия - по эндемическому зобу. А столица Москва - по
функциональным расстройствам, психозам и реактивным состояниям. И
грамотность не спасет. Да и о какой грамотности можно ляпать, коли уж мы
живем в стране, где девяносто девять процентов взрослого населения ни разу в
жизни не прочли и не слышали ни одной строчки Евангелия!..
Л ж. 2. Митя!.. ты сегодня еще не прочищал горла. Может, оттого у тебя
такие клокотания и мизантропизмы?..
Л ж. 1. А что - у Каплана есть чего?
Л ж. 2. В маленьком столике: Киндзмараули.
Л ж. 1. О, ...мать! А что это такое?
Л ж. 2. Киндзмараули - это почти что Хванчакара!
Л ж. 1. Почти Хванчакара?
Л ж. 2. Почти Хванчакара!
Л ж. 1. Волоки.
За наглухо закрытым окошком приема начинаются понемногу мягкие щелчки и
стуки и оппозиционные шепоты.
Л ж. 1 (........). Киндзмараули! Хванчакара!
Л ж. 2 (появляясь). Хванчакара. Но почему-то в банке!..
Л ж. 1. Какая нам разница! Хоть в плевательнице!.. К горячим рыбным
блюдам следует подавать Су-Псех, Абрау-Рислинг, Гурджаани, Цинандали,
Алькадор, Сильванер и Баян-Ширей. А вот уже к филе, эскалопу, антрекотам и
лангусту смело подавай Телиани, Саперави, Мукузани и Каберне.
Л ж. 2. А - если артишоки?
Л ж. 1. Что артишоки?
Л ж. 2. Ну, может, не артишоки, а дичь, цыплята, миндаль...
Л ж. 1. А миндаль зачем?
Л ж. 2. Да уж так: подали жареный миндаль... И вот - перед тобой
миндаль...
Л ж. 1. Тогда Чхавери!
Л ж. 2. Чхавери и Киндзмараули!
Оба пьют, но по харям их видно, что это не Киндзмараули и не Чхавери, а
что-то тошнотворнее и крепче.
Л ж. 1. Вот это, миленький, точно Киндзмараули. Ты еще больше почернел
и вытянулся, но светлее стал. Нас с тобой не спутаешь, и вот почему. Я
длинен, как летний день, а ты, как зимняя ночь, длинен. И еще разница: если
тебя встретят темной полночью, то потребуют от тебя часы, и ты их отдашь,
скажешь только: "мерси боку" или что-нибудь такое. А если встретят меня -
сами, молча снимут с себя свои часы и отдадут мне. А я молча положу их в
карман и скажу: "Вот и прекрасно. Вундербар". А они мне: "Чего-чего?" -
"Ничего, - скажу, - вундербар". Нас поэтому и Роза даже в темноте различает.
Заметил?
Л ж. 2. Как это она могла в темноте различить, если я ни разу не видел
ее в темноте?
Л ж. 1. А на свету - видел?
Л ж. 2. Видел... А за левым ухом у нее родинка - отчего?
Л ж. 1. А это потому, что страстная очень.
Л ж. 2. А волоски из носопыри?
Л ж. 1. Ну, это уж точно - страстная, Дима, дальше некуда...
Л ж. 2. А за правым ухом родинки нет - это как понять?
Л ж. 1. Это значит, такая страстная, что и спасу никакого нет, потому и
пусто за правым ухом...
Л ж. 2. А почему пониже щиколотки?..
Л ж. 1 (прерывает его). Ну, ты как Васютка Говнодав. Ему вообще пить
нельзя: он от этого сразу падает в обморок. Особенно если пьет в бабьей
компании - они его так корежат, они его так пронзают, что он берет и
шлепается в обморок. В один из этих обмороков он подхватил себе гонорею... а
потом - вторую...
Л ж. 2. Это уж во время второго обморока?
Л ж 1. Да нет. Уже первого...
Л ж. 2. А я при дамах не падаю в обморок. И когда я первый раз услышал
ее - я затаил дыхание, я слух и зрение затаил. Я затаил испускание и пот,
пищеварение затаил. А ей - что ей - индифферентная баба, беспорывная баба!
Снежная баба!
Л ж. 1. A это потому, что ты при ней не выпил.
Л ж. 2. А если б выпил?
Л ж. 1. Была б не беспорывной! Только пить надо не Киндзмараули, а
что-нибудь полегче, Алиготэ. Алиготэ - это лучше, чем либерте, эгалите,
фратерните. Как ты думаешь?
Л ж. 2. Нет, не пить ничего совсем, как сказал Сомерсет Моэм.
Л ж. 1. Никогда не следует пить бросать, сказала Эдит Пиаф, известная
французская блядь. А уж если нельзя не пить, то пить только молдавский белый
портвейн, сказал любимый пианист Владимира Ильича Ульянова Исайя Добровейн.
Л ж. 2. Или шерри-бренди, сказала бы Индира Ганди.
Л ж. 1. (с сарказмом). Очень складно! Митя! Тогда уж давай, как сказал
Акакий Церетели, продолжим Киндзмараули!
Пока Л ж. 2 в бегах, стуки в приемное окошко.
Выклики: "Уже 15 минут третьего". Это значит: "расстреливать каждого
третьего приемщика". "Когда будет Каплан? - Стрелять таких приемщиков".
Л ж. 2 (притаскивает вторую банку Киндзмараули).
Когда легковерен и молод я был.
Российскую водку я очень любил,
Молдавскую водку я очень любил,
Кубанскую водку я очень любил,
Ну, да и Перцовую очень любил.
Когда ж легкомыслен я быть перестал,
Московскую водку я пить перестал
(И все аккорды, аккорды)
Стрелецкую водку я пить перестал.
Л ж. 2. А все почему? -
И вдруг словно замер мой конь на бегу -
Стрелецкую водку достать не могу,
Российскую водку найти не могу,
Донскую Степную купить не могу,
А что за причина - понять не могу.
Л ж. 1. И как тебя занесло в приемщики посуды? Ты с детства лелеял эту
мечту - или эту мечту ты начал лелеять после детства или вообще никогда не
лелеял?
Л ж. 2. Как только начался, лелеял. Я вначале мечтал быть стеклодувом,
потом - фальшивомонетчиком, вампиром - а потом опять стеклодувом! И
прекрасной дамой! И...
Л ж. 1. Ну я понимаю: "прекрасной дамой". Но зачем же стеклодувом?!
Тогда уж Моцартом! Вот тут у нас в очереди, третий год подряд, стоят
сплошные Моцарты и очередь длится два три часа, и Сальери ее принимает,
пиздобол с тремя "жигулями", ну а что Моцартам "жигули"? Им нужна неотложная
отрава, алгебра и гармония. Шеф сказал: "Открывайте возможности, в то же
время внося неясности".
Л ж е д м и т р и и постоянно балагурят, принимая посуду.
- Милый котик, пей наркотик, а потом, немножко сплюнув, укуси меня за
грудь.
- Вчера был день полузакрытых дверей.
К ним подходит А с п а з и я (А с п а з и я постоянно ошибается, всех
называет Володей. А все отвечают: "Это Ульянов-Ленин был Володей. Я тебе не
Володя, а я - Лжедмитрий 2").
Оба Л ж е д м и т р и я, то и дело, так что становится пословицею: "Не
обобщай!" "Не обобщай, Григорий". "Не обобщай, Дмитрий".
Л ж. 1. И заебись, кто не понимает.
Мы чувствуем локоть друг друга,
И сердце пылает огнем.
Ты, Дима, любишь музыку Сигизмунда Каца?
Л ж. 2 (мурлычет).
Ах, эти девушки в трико так ранят сердце глубоко.
И в самом деле. На мне, как мачта, длинном, она повисла как парус - и я
поплыл.
- Каплана сейчас не ищите.
- Т.е. он еще не пришел?
- Ну... как сказать... прийти-то он пришел, но его нету.
- Он в мире чистых сущностей. Тсс!
- Т.е. пришел и ушел?
- Он никуда не уходил. Люди, которые живут в мире чистых сущностей,
вообще никуда не уходют.
- Но приходить-то они приходют?
- Случается.
- И часто случается?
- Часто случается.
- Может и сегодня случиться?
Б л ю с т и т е л ь. Так будут сегодня диссиденты?
Л ж е д м и т р и й. А кто их знает, вы же этот народ обсосали кругом -
возьмут да будут. А возьмут - не будут.
- А вот эта, гладкая, - она о чем говорила?
- О! Она ведет с кем-то феноменологическую переписку. Она говорит, что
устала быть экстравертированной. Но интеровертированность ей не дается.
Всякий раз, когда заходит речь об андрогенной монаде...
- А о ней часто заходит речь?
- Очень часто.
- А сам ты принимал участие?
- Принимал.
- Как именно?
- Я читал запретные стихи.
- С чего же ты взял, что они запретные?
- А мне надавали по шее.
- Кто?
- Как кто? Диссиденты!
- А ну-ка, что за стихи?
Лжедмитрий откашливается. Делает позу.
Рабочий класс колонны вывел
В олимпиады и на стадионы,
Заменим звоном шагов в коллективе
Колоколов идиотские звоны.
Мы пафосом новым упьемся допьяна,
Вином - своих не ослабим воль!
Долой из жизни два опиума:
Бога - и алкоголь!
- А один сказал: в Мадриде есть чего кушать безработным тореро. А я -
нет, сказал, в городе Мадриде совершенно нечего кушать безработному тореро.
(Мы немножко подиспутировали в Париже.)
Л ж. Не могу не молчать - так я им сказал.
- А другой ей шепнул... и что это, это сохранит шелковистость ее волос.
- А один все кричал: непомерностей надо требовать, непомерностей!
- Русский народ вообще трудно чем-нибудь ошарашить. Объяви ему в разгар
11-й пятилетки, что каждая пятилетка будет 11-й.
- Ну что ж, скажет, 11-й так 11-й.
- Да, да. Был один священнослужитель. Бывший. Он утверждал, что служит
одному лишь кумиру. И что кумир этот - утробная ненависть к свободе и
прогрессу.
- Он у нас в интересном положении.
- Мишель, об истреблении Востока:
"Крестоносцы тоже, говорят, были немножко мародерами, но это их
рыцарского облика не исказило. Вот так и мы - если немножко побуйствуем
среди сарацинов!.."
- Так отчего же они Лжедмитрии?
- 1-й вот почему. Потому что родился в Угличе и звать его Григорий
(т.е. в детстве наречен Григорием). А 2-й родился на том самом месте, где
некогда была та самая кель Чудова монастыря. И звать его в самом деле Митя.
Так что не совсем понятно, почему он Лжедмитрий?
- Чего ж тут непонятного, если настоящий Лжедмитрий, т.е. Григорий,
родился в Угличе?
- В Угличе детей не рожают. В Угличе их режут.
- Помалкивай.
- А где это место, где Чудов монастырь?
- Теперь это невозможно установить. Но единственное, что достоверно, -
откуда убежал Григорий.
- Какой Григорий? Вот этот? - пальцем в сторону Лж. 1.
- Скорее всего. Потому что кому придет в голову родиться в том самом
Угличе, с которого удобней всего начать интригу, и затесаться в келье Чудова
монастыря.
- А у тебя как жену звать?
- Маринка. Марина Юрьевна.
- И у тебя М. Ю.?- и у меня М. Ю.
- Насколько мне и всем известно, Лж. 1 бежал из кельи Чудова монастыря,
а не Лж. 2.
- А откуда же сбежал Лж. 2? Из Углича?
- А кто его знает? Сейчас, если перед тобой сидит человек, то видишь
точно, что он откуда-то сбежал, а вот откуда точно он сбежал, ни одна сука
не признается.
- Но ведь я-то ниоткуда не сбежал.
- А, значит, это не настоящий Лжедмитрий.
- А коли так, почему позволяешь себе так говорить с "человеком"?
С "ч е л о в е к о м" Л ж. 2 говорит о рыбной ловле (партийный дядя
Валера).
- А кого и выловишь - сразу бросаешь назад, в речку, потому что они
противные, красные да еще трепещут.
- Дядя Валера! Это ты на кого намекаешь? Красные - да. Но мы никогда не
трепещем. А противные - это как для кого.
- И эти у вас бывают... понимаете у Вл. Ильича: "в час народной
расправы с чиновниками в рясах, с жандармами во Христе..." Бывают, бывают
точно уж такие жандармы во Христе. Единственное, что я в них заметил.
Законопослушность. Курсивная, слишком подчеркнутая. Охуелостью это не
назовешь, но ведь не назовешь и иначе.
В основном состоит из бесед л ю д е й в с е р о м с Л ж е д м и т р и я
м и.
- Так этого Лж. 1 зарядили в пушку и стрельнули туда, откуда он пришел.
- Да нет, это был не Лж. 1, это настоящим Лжедмитрием зарядили пушку и
пальнули не то в сторону Варшавы, не то Кракова, не то Сандомира.
- А откуда взялся настоящий Дмитрий?
- А все оттуда же. Все настоящее берется оттуда же, откуда все ложное.
Настоящий Дмитрий уже в стволе орудия признался, что никогда не был знаком с
Мариной Мнишек. А раз не был знаком - значит, настоящий Дмитрий. И еще он
добавил: "Дура она, мать ее ...я б зарезал ее ножиком, но все ножики
продаются только в Угличе".
- Ну почему? В Угличе кого зарезали?
- Гришу.
- Гришу? А не Дмитрия-младенца?
- Гришу!
- Ну, тогда я... в вашем приемном пункте!
- Диссидентов терпеть не могу. Они все до единого - антимузыкальны. А
стало быть, ни в чем не правы. Цветочки не любят.
- Ваше время пришло! Разговаривайте!
К а п л а н. Дмитрий! Все двери на запор! Сейчас начнется главное.
Виталик звонит гр. Дювалье и вдруг заходится - смех до слез - гр. Дювалье
ему сказал, что жить Виталику осталось меньше получаса. (Гибнет от
обвалившихся ящиков, на которые падает с кровавой физиономией Ч е л о в е к
в с е р о м.)
- Что он замышляет против мира, знает он сам.
- А вы сначала расспросите человечество и мир, что они вместе против
него умышляли. Даже тот, кто с нами - тот против нас.
Белая горячка М и х. К а п л а н а.
- Кто подлинный из них? скажи мне, дочь.
О К а п л а н е. Ему не по вкусу существующий миропорядок.
- Мгновенье. Безобразно ты. Не продлевайся. А впрочем, погоди.
- Так вы теперь ходите в нарукавниках повязках? А зачем? И без того
видать.
- Ну, уж так надо. Инструкция есть инструкция.
Взрыв К а п л а н а. Относительно: Жизнь есть жизнь. Дети есть дети.
Война есть война. С вонючими вашими тавтологиями... Вам что же - нечего
больше сказать, пиздоебам.
А с п а з и я. А разве я кого-нибудь трогаю? Даже иду когда, собачка
какая-нибудь выскочит, я ей говорю: "С легким паром тебя, собачка". Только и
всего.
- Это почему же это с легким паром?
- Ну, с каким паром? Если она всего-навсего маленькая собачка?
О ней - Глаза ее лучились и сверкали. Нехорошее, невысокое было это
сверкание. Однако ж это было сверканием.
- Стягивает она стан свой, чтоб дивные груди ее восстали!
- 30 лет, а выглядит, как цветочек, как блядиолус какой-нибудь.
- А можешь ли ты, баламут, сделать мою жизнь яркой и насыщенной? Почему
ты не хочешь дать воскрылий? Любовь это не прощает. Дай мне воскрылия.
- Да откуда я на вас всех наберусь воскрылий.
- Из всех чар земных только пошлейшие могут на нее воздействовать.
Б л ю с т и т е л ь. А вы - вы кто?
Фанни (опустив глаза в вязание). Каплан.
Б л ю с т и т е л ь. Каплан?
Фанни. Каплан.
Б л ю с т и т е л ь. Пока я ничего не понимаю. Каплан? Каплан.
Завороженный Дом. Каплан уж тут. Не хватает только Михельсона. Это не
приемный пункт, а завод Михельсона.
- Они мне вот: Россия погибает.
- Ну и пускай. Ей вроде бы к лицу. Никому бы так не пошло умереть, как
Ей. Причем самым недостойным образом. Это входит, по-моему, в расчеты
Господа Бога.
- Чувствуешь себя как соль рассыпанная, как разбитое зеркало, как в
море оброненное колечко, как чернейшим из котов пересеченная дорога. Ты -
чувствовал себя так.
- И совсем это не Божья Любовь. Это шашни Природы.
А с п а з и я. Я за сегодняшний день так ухайдокалась.
- Женщина болезнетворная, смертельная женщина.
- Ну, просто надоело. Где Каплан?
- Где Каплан? - По ту сторону рек Ефиопских, вот он где. В садах
Эдемских. За гранью земного кругозора.
- Чего делает? чего делает? А вы - что делаете?!
- Он - текет в трех мирозданиях.
Л ж. 1. Ох, сука! Да нет, ну хотя бы в двух мирозданиях.
- Господь обнес нас пораженьем, и правильно сделал.
- Недочеловеки! Недолюди! Страшно и вообразить себя в вашем положении.
- Впрочем, не будем говорить о чепухе.
Господь, кого следует, приговаривает к стольким-то и стольким-то годам
Душевного потрясения.
- У этой девушки потрясений нет.
- Это не годится. Я не признаю в человеке чего-нибудь, если нет
потрясений.
- Дочь, ведь это неправда.
"Добродетель ее подвергается частым нападениям по причине миловидной
наружности. Но она, эта белая голубка, скорее умрет, чем запятнает свое
оперение".
В с е р о м. А что он еще говорил?
- Говорил, что нижняя чакра ответственна за высшие тоны человеческих
чакр.
В л ю б л. Лж.2. Я когда услышал ее, я затаил дыхание. Я не то что
дыхание, я зрение и слух затаил, я затаил пищеварение. А ей - что ей!
Индифферентная, беспорывная женщина. Снежная баба!
- Народ недоволен, надо открывать, - то и дело бросает Л ж. 1
- Не опиум для народа, а народ - для опиума.
- И зимних друг ночей, трещит мужчина перед ней.
- Все больше разверзается пропасть между словом и делом американской
администрации.
У Л ж. 1 постоянно: Земля - колыбель человечества.
В конце, к ч е л о в е к у в с е р о м:
- В колыбель тебя надо! В землю тебя надо, в колыбель человечества.
- До того ли ему? Гибнет Россия или нет? Странное дело: чем больше
говорит о процветании, все понимают о гибели. Ну, почему? Поля зеленеют. И
пр. Так он считает, погибает Россия. Он о гибели метагалактик. Он вычисляет,
белая горячка.
- Не в этом дело. Это чушь. Но он считает, что если умрет метагалактика
(юродивый - четыре метагалактики) - значит, вместе с ними умрет и... страшно
вымолвить - и сов. власть.
Прием... - Поставщица Аспазия.
посуды...
- Ты что мне даешь дядя?..
Л ж. 1. Каждый должен суметь вынуть пробку из пустой посудины. Пробка
была нужна, когда там что-то в посудине было. Умею я?
- Не деньги надо чеканить, надо чеканить афоризмы.
- Я все пять актов буду их чеканить и хуй меня кто остановит.
- Шнурок есть? снимай шнурок, дядя. Давай сюда.
Трюк - достать из бутылки пробку.
Ко всем: проверьте все, стоящие в очереди... Все помешаны на спорте...
- Настали времена, когда у каждого должен быть свой шнурок. На всякий
случай.
- Интересно, есть на свете такая держава, где так часто слышишь (чаще,
чем ежедневно) - стрелять! Стрелять таких надо! - а ведь ни у кого, в
отличие от большинства держав - на руках ни одной единицы огнестрельного
оружия.
- А ты какую птичку больше любишь, Вася Говнодав?
- Матерь Пречистая, да здесь народу собралось уже метра два с
половиной.
- Один мой знакомый говорил: жизнь человеческая что детская рубашонка:
коротенькая и вся в говне.
- Когда-то у нас была инициатива! Теперь у нас нет даже отсутствия
инициативы?
- А я хочу феодализма: сидишь, напротив - замок в плющах, а ты сидишь
напротив и кормишь грудью барскую суку.
- А я люблю портвейн и притирания.
- Что это за притирания такие?
- А это когда уже нет портвейну.
Ю р о д и в ы й. А я смотрю только советские фильмы: польско-шведские,
австро-венгерские, русско-турецкие, татаро-монгольские...
Из нее Лорелея бы хорошая вышла. Лежит в болоте, в чепце, в цветах, и
ее, как магнолию, уносит потоком.
Говорят Л ж е д м и т р и и (В и т а л и к у с его тапочком). Чего ж
особенного "со мной каждую ночь жены космонавтов по будильнику".
Л ж е д м и т р и и. Ин-тересно. Если взглянуть в сторону зенита, то
Франция будет слева, а Германия - справа?
- ...Лечиться тебе надо. У доктора Спока.
- А он где, доктор Спок? Ближе к зениту, если от него смотреть, то...
Если двигал от Спока в сторону Франции, то где зенит?
Ну, и чего ты узнал из этих диссидентов? "Салонные поэтессы огнедышащие
скрипят зубами во сне и... в самом никудышном смысле этого слова".
Оба Л ж е д м и т р и я о диссидентах.
- Мое любимое междометие "увы", но я замечаю, что с последнего времени
оно становится нецензурным.
- Я же не мешал тебе, когда ты грезил. Вот и ты не мешай мне грезить.
- А то я убью тебя, Митя, ты будешь и мертвый прекрасен. Под небом
скользящих созвездий.
О пришедшем в "с е р о м": Ну, принц или не принц, мы еще посмотрим.
Принц должен быть черным. Черный принц! Он должен быть датским, маленьким и
нищим! Остальные принцы не в счет.
- Накажет, накажет тебя Господь, и сегодня же!
А с п а з и я. Ха-ха! Да как же он меня накажет? Я у себя...
Да, по радио так и сказали: счастливо, евреи, отметить Вам Новый 3765-й
год.
Ю р о д и вы й жалуется. В сырости. Завотделом Инесса его гуды
оттащила. Он говорит: "Как Стеньку бросила в волны эта принцесса
персианская".
- Так вот и держись, погода! Пусть завтра Вербное воскресенье! Сыпь
разную мокрядь на эту землю! Она не стоит Солнца! Так вот и держись, погода!
Так вот и стой. Не предвещай ничего хорошего, погода!
- С этими людьми надо не человеческими словами говорить, а
вострым-вострым ножиком.
- Дочку назову Пилюля, и вообще как-нибудь так ласково.
Не забыть: как спит В и т а л и к. На посудинах вверх горлышками. А тут
ведь и длинные бургундские, и чекушки - для неугасания духа (а некоторые
вообще - с отбитыми горлышками).
- Ты, Вася, единственный предмет роскоши, который прошлой осенью не
поднялся в цене.
Обо всем лучше всего спросить у В и т а л и к а. Он устанавливает связь
со всеми: сняв тапочек.
В и т а л и к. Его постоянно спрашивают: Виталий, позвони такому-то
(Андропову, госпоже Тейлор и пр.) - и узнай, который сейчас час. Мы не можем
открывать заведения без точных часов.
А кремлевские часы врут... Но тут ч е л о в е к в с е р о м: "Врут
кремлевские часы?" В и т а л и к опять за свой тапочек: "Кремлевские часы
врут когда ж? Никогда, - говорит, - верьте. Единственным часам верьте".
- А турецкая резня: это когда турки режут или когда режут турок?
О В и т.: "Он всякую тайну знает, но откроет ее не теперь". А с п а з и
я тоже знает тайну. И тоже всякую и раскроет ее только в 4-м акте.
Л ж е д м и т р и й 1. (к клиентуре, продолжая ерничать и
прибаутничать). Много пьете, дорогие товарищи, и честь вам и хвала за это от
товарища Бисмарка, Железного канцлера. Он любил повторять: "Бог Всемогущий
заботится только о младенцах, пьяницах и американцах".
Л ж. 2. Придурок - подсобник со второсортной физиономией.
Л ж. 1. А отсюда - прямо в винный отдел. Там (стоит) толстый Лева
Сальери; с усиками а-ля Бержерак, а в очередь к нему мнутся 40 Моцартов.
Л ж. 1 (о стуке за окном). Феноменология духа! Не обращай внимания.
- Приснилось однажды милиционеру, что он бабочка. Он весело порхал,
делал ноздрями и не знал, что он - милиционер, был счастлив. А проснувшись
внезапно, даже удивился, что он совсем не бабочка, а милиционер. И он не
знал уже, - милиционеру ли снилось, что он бабочка, или бабочке - что она
милиционер. Это ты к чему? и т.п.
- Господь приговорил меня к трем годам Душевного потрясения.
- Я хотел у своего заведения установить водометы и изваяния, но мне не
позволили. Вот какие бюсты я хотел установить: Александра Колчака, мадам
Баттерфляй...
С появлением М и ш е л я.
- Прекратить прием посуды! Олухи. Ну, посудите сами, как в наши времена
можно заниматься приемом посуды.
К К а п л а н у обращаются э т и в с е р о м.
- Подсудимый, а скажите. Вл. Луговской:
"Как снежное темя Гиссара,
Совесть его бела,
И ни одна комсомолка
Зарезана им не была".
- Духовной жаждою томим...
- Не давай гортани твоей томиться жаждою.
- Со времени смерти Паганини скрипка его лежала в Генуе, и никто не
имел права прикоснуться к ней. Первым, кто дерзнул взять ее в руки и сыграть
на ней, был скрипач Б. Губерман.
- Они дышат мне в душу чесноком и чечевицею.
- И нашего Емельку убил ихний Михельсон.
Чемберлен: "Иудей же избрал трагическую судьбу, это служит
доказательством его величия".
Пророк Исайя - Праздники ваши ненавидит душа моя.
Мы - за идею абсолютного будущего, которое противостоит всей реальности
прошлого и настоящего (по Буберу).
- И кто из вас знает, что Иордан вытекает из Тивериадского озера,
впадает в Мертвое море.
Выше всего в человеке ценить непоправимость! И все это я не проскакал
на розовом коне, а шел привычной, подрагивая и скрипел.
- Ты как-то запала мне в душу, и я больше о тебе не вспоминал.
Хозяин заведения. Он здесь и ночует. Вот здесь - мой самый холодный
угол, это моя Индигирка, это мой Оймякон.
- Здесь говорят непонятное о понятном. Там - понятное о непонятном.
- Ты что же, зараза, - хочешь изменить предначертания судьбы.
(Алиса) - А с п а з и я:
- Я немножко запоздала? Славик... делал двухчасовой доклад о существе
человека.
- Я в чем-то соглашаюсь с Вильямом Шекспиром, но кое в чем и нет.
- Эти дни были для меня насыщены. Насыщены напряженными научными
поисками... Почему ты не бываешь в духовных центрах Москвы? Или ты считаешь
свою грандиозную палатку единственным духовным центром?
- Эманирует, сидя в гостях, флюиды и метастазы. Другой тоже эманирует,
но эманирует трансградиентные корпускулы, за неимением корпускул
имманентных.
- Я нахожусь все еще в той стадии, которая уповает.
- Дело не в установках, а в интерполяции.
- Нет, дело в структуре.
- Но мы в науку не подключаемся. Мне думается, к истинности не
подключаются ценности, а к ценности подключается истинность.
(осматривал заведение в связи с перекосом пола...)
- А он просто вписался в полукультуру.
- В момент творчества я только медиум высших сил. - Мое головокружение
от ее успехов. - И страсть к чему-то нездешнему, зыбкому к чему-то,
коленно-локтевому.
Правый католик, но почти не Мур:
"Ну, что же, большевики - это атмосферическое явление, и относиться к
нему следует как ко всякому явлению атмосферическому",
А для этого необходимо соединение крайней глубины с крайней
бестактностью.
Величайший образец - Иисус. Верх неповерхностности и вершина
бестактности.
Что ж, надо еще подумать, для каких целей в 40-х годах Господь обделил
нас поражением.
Как говорил Гладстон своему приятелю Дизраэли:
"О! Это будет не скоро! Когда птички полетят и французы образумятся".
- И набожность должна быть одаренной.
- А у него она не глубока, а упряма (читает молитвы, как кондуктор
объявляет остановки).
- Много бед нам понаделали: хан крымский да папа римский. Покойный папа
Павел VI называл это "кризисом послушания" Несостоятельность и слабость
человека.
Рефлекс антиклерикализма - тоже.
"Преступление против Бога и человека" - Павел V.
- Для этого ты слишком лучезарен.
Об атеизме: "Из тезиса, предназначенного для нескольких спекулятивных
умов, он стал мифом толпы".
"Извращенное издевательство над наиболее обязательными очевидностями"
(прелаты Вселенского Собора).
По Карсавину: "Мир - результат Самоограничения Бога".
- Следует вести себя удовлетворительно. Отлично себя вести нехорошо и
греховно.
Когда Господь прибирает нас к рукам - против него нечего возразить.
Когда человек - это еще куда ни шло. Но когда Эти!..
ОН-то есть, ОН жив, а вот мы - неизвестно, есть ли мы и живы ли.
- противоречит или не противоречит это духу Писания?
- Как бы то ни было, единственный раз Россию возглавил католик, целых
11 месяцев. (Лжедм. 1605- 1606.)
- Ну, я уважаю немоту, если она высокоторжественна.
И чего стоит мир, если над ним не тяготеет ни одно проклятие.
Кончается.
Ну что ж! к барьеру! Стало быть, к барьеру!
- просклоняй слово "стена".
Начинает спрягать:
Я - ткни и развалюсь,
ты - ткни и развалишься,
она - ткни и развалится.
Из Исайи: "Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и
грабитель, которого не грабили!" (33.1.)
- Под натиском слишком мощного потока мыслей
- У Диккенса
- Сжальтесь надо мной ради всех святых ангелов небесных
- Язык мой приник к ипостаси моей
- Я живу в эпоху всеобщей невменяемости.
Раззудись, плечо!
Размахнись, рука!
Чтобы в воздухе летали буржуазные окорока!
Меня здесь выбрали членом тред-юниона и подносят в день два шкалика. А
все потому, что юность мою опалили фугасы.
Прямо пойдешь - жить не будешь, налево пойдешь - жизнь потеряешь,
вправо пойдешь - умрешь, назад пойдешь - околеешь.
Ю р о д и в ы й. Его пустотные словеса (звонящий по тапочку, сколько
времени и пр. Он же предсказывающий судьбы).
- Нострадамус! - позвони де Голлю.
- О чем ты думаешь, Борис, Печальный пасынок природы?
Набальзамируйте меня (из Генриха XV).
Совместить в такой компании все голоса - придать видимость махонького
единства - упражнение в контрапункте.
Отличать: предметы роскоши от предметов первой необходимости (предмет
третьей-четвертой необходимости).
- И холодно, как будто ты не у себя в постели, а где-нибудь в море
Лаптевых.
и у Шекспира: ромашка растет тем сильней, чем больше ее топчут.
и у Островского: "Самое главное в жизни - быть всегда бойцом, а не
плестись в обозе 3-го разряда.
- Чем скромнее боец, тем он прекраснее".
- Какой же психопат
Не любит листопад.
Ему: Ну и что же: возьми на память из моих ладоней немножко водки и
немножко пива... и не вспоминай жизнь свою -
Мы будем жить на белом свете номер 2.
- пустота -
- мне хотелось бы черпать тебя загорелою рукою.
- мне такой ущербной монады не было (о поэтессе).
- Вначале надо подвергнуть все свои хорошие чувства почти поголовному
истреблению:
- мне вот что нужно, чтобы во мне проснулся вампир.
- Извергни его, на нем печать Вельзевула.
- Мизантроп, не любящий проторенных троп.
В а м п и р и с т.
Обряд известный угощенья:
Несут на блюдечке варенья... ........
и молодого краснофлотца
несут с разбитой головой
(внелогичен и по ту сторону всяких обязательств)
Входя: Невольно к этим гнусным берегам
- У меня есть предчувствие, что я скончаюсь где-нибудь между
Звенигородом и Вестфалиею. Но только интересно: ближе к Вестфалии или к
Звенигороду?
- Ты скончаешься здесь. В моем сердце ты уже издох. Тебе осталось это в
сердце нашей Родины. Ты понял, о каком сердце я говорю?
- По вечерам бывает так приятно иногда прибегнуть к геноциду. Или к
погоне за химерами.
- Я сначала хотел быть кавалеристом. А теперь я знаю, кем я буду: я
буду следить за пожарами, чтобы никто не вредил пожарам, чтобы принимать
редкие меры против тех, которые тушат пожары. Хе-хе, лет пятнадцать назад
эта мысль меня бы согрела.
Девочки должны быть парализованы. Так лучше.
- Но в нем гнездятся демоны.
- Да, да. Мистика всегда шла бок о бок с половой распущенностью.
Колышется уже. Так Харонова ладья на стиксийских волнах - в царство
тлена и вечного запустения.
- И днесь не пью, и присно не стану.
Все мыслью объять и все успеть совершить.
Нагадить - на вершинах Килиманджаро, Джомолунгмы, Фудзи, Монблана и на
обеих вершинах Эльбруса. Вот это я понимаю.
Крайне левый: типа друзей поэта Делоне. Но из худших.
2 акт. Вот до чего довели русские. Пришел по вызову телемастер.
Всего-то навсего. А старушка ушла на кухню, и у нее от испуга руки трясутся
- может быть, из органов?
Им: наши люди крылаты, наши верховные - крылаты. "Тщетны были бы все
усилья, но крыльев ей нам не связать. Думал ты, пташка уж поймалась" и т.д.
Законов всех она сильней. И заставит себя любить.
3. Помолчи. Не проникай в меня. Я сам знаю свои сроки. Не вводи свои
танки в мой Кабул.
1. Человек за бортом!
- Вот она, сказочная ширь русской натуры! Но убивать сразу полтора-два
миллиона человек - это, по-моему, несимпатично.
4. А когда вообще начнется настоящее действие? Вот ведь уже и ночь
накануне Ивана Купала - и никакого настоящего действия нет. Может, его
вообще не будет. По нашим временам, лучше обходиться без действия...
2. А Фанни-то придет, наконец, или не придет? Неужели весь вечер сидеть
с этими вот проблядешками?
К а п л а н (им). Ничего, ребятишки, если бродяга к Байкалу не
подходит, Байкал подойдет к бродягам.
Б о р е ц и К а п л а н (ему). А хочешь, паладин, я тебе больше не
поднесу.
К а п л а н. И сплю здесь. Здесь - мой кабинет... Вечерами
прогуливаюсь: у сосновых новеньких ворот. "Может быть, сюда какого
супостата. Может быть, сюда того дегенерата... ветерок попутный занесет, я и
сторож. Я и...
Вот - наши басурманы и супостаты!! - и...
- И это меня-то лупить! Меня! Кабинетнейшее из земных существ!
Внебрачного сына Евы Браун!
1. О ней: ...и трепетание предсердий. А что, пригожая. И чтобы внутри
ее были клавикорды, а снаружи - тучные пажити.
3. Ю р.: Идем, дома у меня никого нет, сестра-студентка - на овощебазе,
брат в командировке, мать в параличе, отец - в Анголе.
- Я выбросил ее из окна, с 9-го этажа на 4-й.
2. О н а: тот-то уже потому лучше того-то, что, когда выпьет, не
говорит умных вещей.
Иностр. 2 (женщина неограниченных возможностей).
Иностр. - Такая женщина, что леденела кровь и волосы становились
дыбом...
Он щекотал эту великомученицу.
3. Это уж у нее так заведено. Потребность наутро уничтожить своего
ночного мила-друта-нриятеля умышленно деловым складом физиономии и обратно
пропорционально ночи холодностью - я бы назвал это комплексом Клеопатры.
3. Да нет же, мы почти и не прикоснулись друг к другу, я чмокнул ее в
запястье, правда. И вот, через полгода она родила пухлую девочку с голубыми
глазами.
2. Дуры солнышка ждут, дуры песни поют, а дураки все сидят,
разгораются.
2. Наслаждайся, богоподобная! Ты еще в самом разгаре!
Кто-то издевается:
свежа, как предание.
Красавица. Писаная, как торба. И свежа как...
- От каждой двадцатой бабенки его кидает в озноб (о Гурев.)
2. К а п л а н. Твоя фатальная девочка скоро облысеет, раздавая свои
локоны разным православным бабникам.
1. Я не могу о ней говорить без слез.
1.3. Он так взволнован, что с души воротит.
2. Спроси у него, существенный он человек или несущественный?
1. От одних только икр ее мороз подирает по коже.
3. О н а: А мне наплевать в орлиные очи твои!..
2. Она меня обезглавила. У меня болит шея от недоброкачественных грез.
И пр. (все время поворач.). Сладостных дел мастерица, как сказал бы Саади.
3. И это она вытворяла в те дни, когда твоя осанна проходила через
такие горнила!
2. Веселый Нонконформизм. Мишель Каплан. И придурки.
Куда ты ведешь нас, безумный старик? - А хуй его знает! Я сам
заблудился!
К а п л а н 1. А если они ворвутся, я сбегу на балкон и притворюсь
цветочком. Они придут, посмотрют - а это что за цветочек вон на том горшке?
А моя Светочка со страху скажет что-нибудь не то, вроде "палтус" или
"хариус".
А что это у него сбоку, у этого "палтуса"? А это тестикулы - а по
совместительству - узурпаторы.
1. Чего гогочешь, как Плутарх какой-то недорезанный.
2. Или: Сидит, надулся, как какой-то Буонаротти.
2. К а п л а н. Иным покажется, что надо экономить свои силы при
освоении Нечерноземья. Но нет - я не пожалею всех своих сил для освоения
Нечерноземья (в ответ на упрек русских националистов).
2. П р и д у р к и. К а п л а н. Язык Барбароссы и Эрнста Тельмана,
канцлера Бисмарка и доктора Геббельса - велик и могуч.
Придурки рифмуют: Язык В. Пика востер как пика. Россы с трудом
усваивают язык Барбароссы. Язык Эриха Хоннекера не дает им ни хера и т.д.
- С ветс'ую в{асть все {юбят. Ее е {юбят т {ь'' {ду ы, {ифтеры и} {дава
е.
2. (Вадимчик. приверженец нормандской династии. Эсквайр)
- На нашей стороне все, в ком еще душа держится.
3. На черном рынке и в швейцарском банке.
- Какой же скептик? Хорош же скептик, у которого 40 тысяч симпатий и
мильон терзаний.
Эго мы уже одолели. Мы уже привыкли ценить только непомерное.
2. Мужайся и уповай! (Бытие: "Почему ты огорчился и отчего поникло лицо
твое!")
2. Эго уже ползалога полууспеха!
"Ум и дела твои бессмертны в памяти русских, но зачем ты выпил стакан
моего портвейна? Ал. Македонский тоже был великий полководец, но зачем же
пить чужой портвейн? Я - понимаю - земля - колыбель человечества, но нельзя
же сидеть на ней и выпивать стакан не своего портвейна".
4. К а п л а н. Друг рода человечества.
"У него не житье - а мгновения".
3. Они не стремятся в дальние миры, еще будучи девушкой. - А я - уже
будучи девушкой - стремился в дальние миры.
2. Невесело встречают вербное воскресенье миллионы людей, живущие в
станах капитала. Задумчиво грезят они на своих сеновалах.
3. Знаю, что такое рыцарь. И терпеть не могу рыцарства. За то, что у
них забрало, а страха и упрека нет.
2. Вот у нас в винном отделе: стоит толстое мудило Сальери и к нему в
очередь сорок Моцартов.
3. Все твои привычки пагубные! У тебя есть хотя б одна непагубная
привычка?
2. К а п л а н. Надо лишить нашу Родину-мать ее материнских прав.
К а п л а н. Что ж! И Геркулес чистил конюшню, и Аполлон-Феб пас стада
скота у Адмета!
3. Вергилий утверждает, что душа может чахнуть без видимых причин.
К Фанни 2. Не твоего ума дело.
Фанни 3. Это напоминало бестолковый ритуал испанского двора: испанские
гранды перед королем снимают шляпы, а король в тысячный раз запрещает им это
делать и возвратить шляпы на головы. И ведь все знали, что и в следующий раз
будет равно так же: все снимут шляпы, а король покажет им жестом, что это
(станут снимать шляпы, а король их от этого предостерегать, но они все равно
снимут шляпы...)
1
Last-modified: Sun, 30 Jan 2005 11:38:54 GMT