Василий Аксенов: аннотации к произведениям
---------------------------------------------------------------
From: Sascha Stschipin (shoorique@yahoo.com)
Date: 8 Mar 1999
---------------------------------------------------------------
"Остров Крым"
Горькая, умная книга о людях и тоске. Идея Общей Судьбы - ностальгия
страны по Родине. Название - не аллегория, Крым в этом мире действительно
остров, населеннный потомками белогвардейцев. Три поколения семьи
Лучниковых: Аксенов все больше тяготеет к сагам, что, впрочем, никак не
сказывается на легкости письма.
"Пора, мой друг, пора"
Шестидесятые годы. Эстония. Он и она. Грустно и тепло. В Аксенова
влюбляешься с первых страниц и на всю жизнь. Он повзрослеет и никогда больше
не будет писать так, как умел в начале.
"Апельсины из Марокко"
Изумительная фабула. Простая и добрая сказка: на Дальний Восток
привозят апельсины, и со всего края едут за ними в порт Талый люди. Очень
разные и очень похожие - мальчишки и девчонки шестидесятых. Каждый со своей
сказкой. И грустно, что мы никогда ими не будем.
"Затоваренная бочкотара"
Едут хорошие люди на станцию. Бочкотару везут. Снятся хорошим людям
сны. Аксенов начал взрослеть - его сказки больше не пытаются быть
реалистичными. Появляется фирменная фантасмагоричность классика Василия
Палыча.
"Звездный билет"
Культовая книга. Впрочем, ранний Аксенов вообще - культовый автор. А
сюжет прост - трое семнадцатилетних мальчишек едут в Эстонию. И едет с ними
девушка Галя. Первый раз в жизни они сядут на высокие табуреты у стойки
бара, первый раз в жизни они спросят: "А ты?", первый раз в жизни они
расстанутся навсегда. Мы предаем только тех, кого любим.
"Сюрпризы"
В Ленинград вернулся Мишка. Вернулся к маме, к записным книжкам, к
старым друзьям - к Кириллу, к Татьяне, к Людке Гордон. Они уже все
переженились, они нарожали детей и купили мебель, они защитили диссертации и
стали передовиками производства, а он, Мишка-корреспондент, три года мотался
по Дальнему Востоку в поисках героических тружеников и трудовых подвигов. И
кажется Мишке, что чего-то он не успел, что-то пропустил, чего-то не понял.
"Катапульта"
Бывает так - доживешь до двадцати четырех лет и поймешь однажды
вечером, что ни разу в жизни не катапультировал. Просто ни к чему было
как-то. И станет вдруг ясно, что все - зря. А навстречу пойдет девушка Зина,
которая вся - четкий стук да тихий звон.
"Перемена образа жизни"
Он сбежит от нее в Гагры, он выберет свободу, он возьмет чемодан и
будет идти по залитой солнцем аллее, он уйдет из рая огромных голубых цветов
и рубашек с пришитыми пуговицами. Он останется с ней.
"Завтраки сорок третьего года"
Однажды ты сядешь в поезд и узнаешь в случайном попутчике Его. Он
повзрослел и изменился, но ты узнал бы Его из тысячи лиц - человека, который
уничтожил твое детство. Ты будешь пить с Ним коньяк, ты будешь хамить Ему в
лицо, и думать с бессильной тоской: "Почему он меня не узнает, почему?.."
Забавно, что однажды я видел английский телефильм с точно таким же сюжетом.
"Папа, сложи!"
Идет человек по своему городу. В Филях льет дождь, в Лужниках играют в
футбол, в институте на конференции скучает жена. И есть у человека дочь.
"На полпути к луне"
Он встретил ее в самолете, когда летел из Хабаровска в Москву. Он купил
три костюма в ГУМе, напился в "Национале", купил билет на Адлер и улетел в
Хабаровск. Он летал туда и обратно, пока не закончились деньги и
аккредитивы, пока окончательно не запутался во времени и пространстве. Он
увидел ее на аэродроме, когда возвращался на Сахалин. Он пролетел
восемьдесят тысяч километров. До Луны было уже совсем близко.
"Второй отрыв Палмер"
История о том, как американка Кимберли Палмер вернулась домой из
грязной сказочной России и как Россия нашла ее в непорочной Виргинии. Судя
по Стэнли Корбуту, Аксенов начинает игры в сладостный новый стиль.
"Карадаг-68"
Игры интеллигентов на воздухе. Байка про Свободную Республику Карадаг,
основанную в горьком шестьдесят восьмом на территории полуострова Крым. Это,
естественно, уже публицистика.
"Интервью Глезера с Аксеновым. 1984"
Аксенов размышляет о литературе и литераторах русского зарубежья,
горюет о нелегкой судьбе художника в андроповском СССР, хвалит Соколова,
Попова и Ерофеева, осторожно отзывается о Лимонове. К стыду своему, понятия
не имею, кто такой Глезер
Last-modified: Wed, 10 Mar 1999 07:05:44 GMT