Лидер группы: Константин Арбенин, г.Санкт-Петербург.
Все тексты набивались по книжке стихов
Константина Арбенина "Транзитная пуля".
---------------------------------------------------------------
From: "Vsevolod S. Koliubakin"
Уже отлита пуля,
Уже открыт транзит,
И бриг из Ливерпуля
Гольфстримами скользит.
В уютную каюту
Запрятан мертвый груз,
Пять выстрелов в минуту
Отсчитывает пульс.
Уже под низким небом
Кармический покой,
Уже - Борис за Глебом,
Ерема за Фомой...
И ивикова стая
Курлчет свысока,
И коротка прямая
От дула до виска.
Уже сырой землею
Засыпаны ходы,
И мебиус петлею
Лизнул сухой кадык.
Магические знаки
И среди них - курок...
И солнечные знаки
Ласкают бугорок.
1995
- Города, которых не стало
В чужедальние-дальние страны
Путешествуя снова и снова,
На зеленых холмах Ватикана
Я увижу позабытое слово...
И припомю все прошлые жизни,
На которых та же тень отчужденья.
И глаза мои вдруг станут чужими,
Через прошлое вылечив зренье.
Вижу отроков в белых одеждах,
Говорящих со мной на латыни.
И в глазах их любовь и надежда,
Потому что бог еще с ними.
Здесь все знакомо до боли в глазах,
И как будто бы голос
Кричит мне: - Я здесь уже был.
В этих темно-вишневых лесах,
В расписных небесах,
Среди серых камней и могил.
В городах, которых не стало,
В городах, которых не станет,
В городах, которых не стало,
Но которые пока еще с нами.
Постучусь в приоткрытые двери,
За которыми родные мне лица.
Мне откроют, но сперва не поверят,
Что такое могло приключится.
А, поверив, проявят участье
И расспросят о будущем вкратце.
И я налгу им три короба счастья, -
Пусть живут, никого не боятся.
Здесь все знакомо до боли в глазах,
И как будто бы голос
Кричит мне: - Я здесь уже был.
В этих темно-вишневых лесах,
В расписных небесах,
Среди серых камней и могил.
Среди тех, которых не стало,
Среди тех, которых не станет,
Среди тех, которых не стало,
Но которые по-прежнему с нами.
Очень жаль, но пора возвращаться -
Пробужденье, увы, неизбежно.
А мне бы тоже с три короба счастья,
Иль хотя бы наперсток надежды...
Где все знакомо до боли в глазах,
И как будто бы голос
Кричит мне: - Я здесь уже был.
В этих темно-вишневых лесах,
В расписных небесах,
Среди серых камней и могил.
В городах, которых не стало,
В городах, которых не станет,
Среди тех, которых не стало,
Но которые по-прежнему с нами.
1990
Пострив свой дом на пороге Луны,
Живу без часов, без газет и без книг.
Смотрю по ночам прошлогодние сны,
Снотворное звезд положив под язык.
И лишь по утрам, когда лунный дождь
Стучит по стеклу позабытый мотив,
Я осознаю, что все это - ложь.
Но ты заходи...
Но ты заходи -
Мой дом за углом
Этого дня.
Тебе по пути,
И, если будет не в лом,
Навести меня.
Но ты залетай -
Мы будем пить чай
В рождественской мгле.
Я тоже зайду,
Когда будет рай -
И там у вас на Земле.
Слеплю из огней большую свечу,
Повешу над входом портреты друзей.
Порву календарь - и буду жить, как хочу,
Совсем не впрягаясь в напутствия дней.
И мой граммофон, вращая диск лет,
Поет мне о том, что уже позди.
Но я сознаю, что все это бред,
Но ты заходи...
Но ты заходи -
Мой дом за углом
Этого дня.
Мы с тобой посидим
За лунным столом
И помянем меня.
Но ты залетай -
Я ближе, чем край,
Я лишь точка в нуле.
Я тоже зайду,
Когда будет рай-
И там у нас на Земле.
1990
Ты увлекаешься Брюсом Ли,
А я ценю блюзы Ри.
Ты любишь, чтобы стены были в пыли,
А я люблю вешать на пыль календари.
Ты лезешь вон из кожи,
А я смотрю тебе в рот.
И непонятно, кто из нас идиот?
Но - боже мой!-
как мы с тобою
непохожи,
смотри!
Пурпурный серый бархат тебе не к лицу, -
На свадьбу выбери черный цвет.
И в этом свежем виде выйди к венцу,
Стряхнув пыльцу с изящных манжет.
Не трогай скатерть - эти пятна лишь гриль
Из полусонных толченых тел.
Нет, это не паперть, здесь так танцуют кадриль,
Здесь Билль о правах превыше всех дел.
И мы с тобой станцуем им билль о правах,
Заткнув за пояс законодателей мод...
Крапленый пот и пианино в кустах,
Но стоит поменять места,
Зажав уста считать до ста -
До ста... до ста... до ста...
достаточно... цейтнот.
Ты увлекаешься Брюсом Ли,
А я ценю блюзы Ри.
Ты любишь,чтоб пейзажи, чтобы как у Дали,
А я люблю Даля и фонари.
Ты только строишь рожи,
А я в ответ кривлю рот.
И наш союз с тобой - как тот бутерброт.
Но - боже мой! -
Как мы с тобою
Непохожи,
смотри...
1992
И у Ван-Гога было детство.
И звали его просто Ваней.
А, может быть, просто - Гогой.
Эти рельсы - тебе, эти шпалы- тебе,
Эти рельсы длинною в полмира.
Ты уедешь по ним на планету Тибет
И случайно промчишься мимо.
Мимо времени пик - прямо,
В одиночестве, как королева,
В предпоследнем купе направо,
На откинутой полке слева.
Чух-чух, пых-пых,
Паровоз твой,
Чух-чух, пых-пых...
И колеса - тебе, все колоеса - тебе,
Все шестнадцать лихих и быстрых.
Ты уедешь по ним на планету Тибет,
Ты умчишься быстрее, чем выстрел.
Мимо пуганых птиц - в небо,
По кустам, по местам, по травам.
До Полярной звезды - все влево,
А потом до упора вправо.
Чух-чух, пых-пых,
Паровоз твой,
Чух-чух, пых-пых...
А я нажму на ручник, я по шпалам пойду,
Я тебя обогнать успею.
Мы сыграем без них в непростую игру
Под названием "Кто быстрее".
Мимо пыли - без прав и правил,
Красный свет - это не проблема.
Мы сперва поглядим направо,
А потом повернем налево.
Чух-чух, пых-пых,
Паровоз твой,
Чух-чух, пых-пых...
Эти рельсы - тебе, эти шпалы- тебе,
Эти рельсы длинною в полмира.
Ты уедешь по ним на планету Тибет
И случайно промчишься мимо.
Мимо времени треф - упрямо,
В одиночестве, как королева,
В предпоследнем купе направо,
На откинутой полке слева.
Чух-чух, пых-пых,
Паровоз твой,
Чух-чух, пых-пых...
1992
- Дворники с улицы Леннона
В холодных трубах замерзает вода,
В стаканах лед, на подоконниках снег...
Мети метель, мети, пока холода,
Полярную ночь
Прими на ночлег.
Пока ветра в разлив и звезды на вес,
Пока аккорды замерзают в груди,
Мети, метель, мети с надрывам и без,
Крути веселей,
Смелее верти!
Мети, метель, пока не станет теплей,
Буди , метель, буди, пока горячо,
Всех, кто с тобой одних и тех же кровей,
Кто спит на плече
Плечо-о-плечо.
Дворники с улицы имени Леннона
Не боятся ни мороза, ни голода -
Бородатое поколение
Рок-н-ролльного старого города.
От полнолуния до солнечных бурь
Всего семнадцать вдохновений весны.
Мети, метель, мети и брови не хмурь -
Мети в глубину,
Ищи глубины.
Переверни, метель, страницу времен -
Под слоем золота асфальт серебра,
Названий тьма, но маловато имен,
А значит, прости,
А значит, пора
Дворники с улицы имени Леннона
Не боятся ни мороза, ни голода -
Бородатое поколение
Рок-н-ролльного старого города.
Гитары в руки, метла в зубы - и в путь!
Подземным ходом от мороза к весне.
Мети, метель, пока каленая ртуть
Стекает на дно
И тает на дне.
Метель, метель, сдувай золу со столов,
Гляди, рассвет уже, как порох, трещит,
И в тишине уже звучит Слово Слов,
И солнечный шар -
Как солнечный щит!
Дворники с улицы имени Леннона
Не боятся ни мороза, ни голода -
Бородатое поколение
Рок-н-ролльного старого города.
Дворники с улицы имени Леннона
Маршируют на свежую голову -
Легендарное поколение
Рок-н-ролльного честного города.
1992
Каждой птахе - срок да вехи,
Сожалей - не сожалей!
Эти каменные веки
С каждым днем все тяжелей.
С каждым годом с новым счастьем
Все трудней мирить старье.
Но не бей судьбу на части -
Пусть былое, да свое.
Чем богаты - тем бедны,
Что храним - тому верны.
Все, что есть - тепла поллитра,
Пять светильников-желтков,
Да яичница-палитра
Из семи цветных шлепков.
Да еще вот этот город,
Что ночует у дверей.
Ковырни каминный порох
Кочергами фонарей.
И увидишь: спозаранку
И до самого поздна
Небо стелет самобранку
Из белесого сукна.
Выдь на Мойку - чей там стон?
Этот город - чем не стол?
Приглядись: из каждой арки,
Из-под каждого моста
Он пророчит нам подарки -
Будет праздник хоть куда!
С карнавальными речами
В коммунальной тесноте,
Да с ростральными свечами
На Васильевском торте,
С шашлыками новостроек,
С Петропавловским рагу,
С самой горькой из настоек -
Черной речкой на снегу.
Хватит всем и чаш и блюд!
Налетай, галдящий люд!
И пошли плясать по скатам,
Прыгать в прорубь, впрок грести.
Я хочу продолжить матом,
А из глотки льется стих.
Вьется ввысь архитектура,
Вырываясь из лесов,
Знать, моя толпа - не дура,
Чует, сволочь, млечный зов.
Еште все, кромсайте смело, -
Каждой твари - свой кусок!
Нынче смерть себя отпела
И подставила висок,
Раскраснелась на миру -
Видно, кончится к утру.
Выстрел в лоб на лобном месте,
И взорвалась ночь-кирза, -
То мороз кладет на рельсы
Карамельки партизан.
Дробью, пулями, пыжами
Лед размешан до красна,
И в ста лунках размножает
Свой единый рог Луна -
Легендарное светило,
Одинокая мозоль...
Вертикалью перспектива:
С неба - сахар, оземь - соль.
Выпей Балтику до дна,
Соль к безрыбью тьак вкусна.
С Мойки - чай, с Фонтанки - пиво,
С Грибканала - горсть груздей, -
Разошелся всем на диво
Питер - повар-чародей.
Невской скатертью стартует
Чудо стол на сотню миль,
И шампанским салютует
Ось зимы - бенгальский шпиль.
Закусив дымком Авроры,
Да Казанским кренделем,
Молча выйдем на просторы
И - продолжим, и - начнем...
Жизнь продолжим, год начнем...
Год продолжим, жизнь начнем...
Провожаем по потерям
Год, что встречен по долгам,
Но слезам своим не верим,
Только - звездам, да богам.
Циферблат, готовый к бою,
Сахарится по краям.
Все свое берем с собою -
И идем дарить друзьям:
С Новым Годом, С новым сном!
С новым хлебом и вином!
1994
Пришли мне телеграмму в две строки -
Я сделаю ее своей настольной книгой
И буду часто перечитывать и, вникнув,
Переведу на все земные языки.
А, впрочем, хватит и одной строки -
Лишь только Имя, Дата6 Город и Созвездье,
И в этой тетераграмме буду весь я,
Открытый линиям твоей руки.
Напой мне проводами свой мотив -
Пусть иней слов растопит звуков пламя,
Расставь акценты строго между нами,
На пару тактов расстоянье сократив.
По пульсу, по приметам, по ветрам
Ты передай мне эти паузы и ноты,
И, может быть, преодолев длинноты,
Мы обойдемся впредь без телеграмм.
Наполни содержаньем тишину -
Внуши мне что-нибудь на растояньи,
И я, земной, проникнув в это состоянье,
В твой космос на мнгновенье загляну.
А на постскриптум - каплю немоты,
Блюз из понятных только нам рите и точек,
И тот почтовый скромный синенький квиточек
Спасет меня от вечной немоты.
1994
Обычай обычаев - честь по чести,
Но здесь все свои, здесь можно не врать,
Здесь вечер для тех, кто когда-то был вместе,
Здесь вымыл руки - и можно брать.
Здесь можно вляпаться, можно влюбиться,
Можно напиться, можно напеть, -
Главное - вовремя остановиться,
Главное - вытерпеть и дотерпеть,
А там - хоть в ассенизаторах, хоть в генсеках -
Жизнь умножай на судьбу и дели пополам.
Мы все будем там - да, но в разных отсеках!
Похоже, аукнется каждому по делам.
Вы, что вы знаете обо мне?
Мой рок-н-ролл - я сам.
Все остальное - брехня за глаза,
Все остальное - вне:
Вне понимания вас и меня,
Вне компетенции меня и вас,
Все остальное - просто фигня
Без права на пересказ,
Все остальное - прыжки и ужимки,
Все остальное - взаимный расстрел,
Все остальное - по жизни пожитки,
Но... Такова ЖЗЛ!
Вы, что вы знаете обо мне?
Вы, что вы знаете обо мне!
Вы все - что вы знаете обо мне?!,
Что вы можете знать вообще?
И кто вы такие, чтоб вам меня делать?
И кто я такой, чтоб мне делать вас?
И кто вы такие, чтоб теменем в темя?
И кто я такой, чтобы с глазу на глаз?
И кто они такие, что ошибки прощают?
И кто я такой, чтобы учиться на них?
Обычно присутствующзих исключают,
Но я в этот раз исключу остальных.
Вот вы, что вы знаете обо мне?
Лично вы, что вы знаете обо мне!
Вы все - что вы знаете обо мне?!,
Что вы можете знать вообще?
Я - вещь вне себя, я вне объяснений
Кого бы то ни было, кем бы я стал!
Я сам себе Рок и сам себе Гений,
Я сам завалился под свой пьедестал!
И кто мы такие, чтоб меняться местами!
И кто мы такие, чтоб встретиться вновь!
Обычай обычаей - в уста устами,
А может быть, просто, всего лишь - любовь?
Но, но, но
Вы, что вы знаете обо мне?
Вы, что вы знаете обо мне!
Вы все - что вы знаете обо мне?!,
Что вы можете знать?
Что мы можем знать?
Что мы можем?
Что мы?
Что?
1994
; В припеве, кроме постоянного играния Dm можно играть Dm, Dm7, D6 и т.д.
Dm Gm
Он ревновал ее к дождю
A7 Dm
И укрывал джинсовой курткой
Gm
Ее июневые кудри,
A7
А зонтик прижимал к локтю.
День дожидался темноты,
Жизнь начиналась с середины,
И закрывали магазины
Свои разнузданные рты.
Ветра стояли на своем,
Шатая цепь священнодейства,
И пошлое Адмиралтейство
Сдавало ангелов в наем,
Но их надежно берегли
Два добрых духа Джин и Тоник,
И мир, казалось, в них утонет,
Едва дотронувшись земли...
Gm A7
А мне казалось,
Dm
А мне казалось,
Gm A7
Что белая зависть - не грех,
Dm
Что черная зависть - не дым.
Gm A7
И мне не писалось,
Dm
Мне не писалось,
Gm A7
Мне в эту ночь не писалось, -
Dm
Я привыкал быть великим немым.
Он ревновал ее к богам
И прятал под мостом от неба,
А голуби просили хлеба
И разбивались за стакан.
И плоть несло, и дух опять
Штормил в девятибалльном танце -
От невозможности остаться
До невозможности унять.
И вечер длинных папирос
Линял муниципальным цветом,
И сфинксов он пугал ответом
На каждый каверзный вопрос.
И, видно, не забавы для -
По венам кровь проти теченья.
Миг тормозов, развал-схожденье,
И снова - твердая земля.
А мне казалось,
А мне все казалось,
Что белая зависть - не бред,
Что черная зависть - не дым.
И мне не писалось,
Мне опять не писалось,
Не пелось и не писалось, -
Я стал почти что великим немым.
И отступил девятый вал,
И растворил свой сахар в дымке...
К стихам, к Довлатову, к Ордынке
Он вдохновенно ревновал,
Но вместо рифм бежали вслед
Два юных сфинкса Джин и Тоник,
И воздух был упрям и тонок,
Впитав рассеянный рассвет.
1996
Завтра этот вечер станет нашей новой песней,
Завтра этот вечер станет нашим первым утром,
А пока мы делим время, умножаем ночь на двести
И изгибов добавляем с каждой новой камасутрой.
Если даже рук двух пар нам
Не хватает для объятий,
Значит, чет благоприятен -
Нечет лишний в нашем деле.
Мы на всем двуспальном теле
Не оставим белых пятен,
Поцелуев не оставим,
Все свое возьмем в постели.
Завтра этот вечер станет нашей страшной тайной,
Завтра место встречи мы сменить сочтем возможным, -
Мы сочтем, но не изменим, все изменится фатально -
Ты не будешь осторожной, я не буду осторожным.
Там на том конце вселенной
Напрягают слух соседи,
Их смешная добродетель
Заставляет быть на взводе,
Но на нашем минном поле
Даже Бог нам не свидетель,
Только - флойды на кассете,
Только рыбки на - комоде.
Завтра этот вечер станет поводом не трусить,
Завтра этот вечер станет поводом остаться.
Мы все мании излечим, мы все тросы перекусим,
И - вдвоем на все четыре, вдоль семи ветров скитаться.
По запретным коридорам,
Маленьким клещом нательным
Я вползу в твою аптечку
И найду к тебе отмычку,
И назло всем командорам
И шагам из запредельным,
Я зажгу в своей ладони
Сердца крошечную спичку -
Бейся
Воробей о свой застенок!
Лейся
Сладкий мед на горький улей!
Смейся
Тот, кто счастье зримым сделал!
Между даром и уделом,
Между порохом и бурей -
Мы...
Там на том конце вселенной
Напрягают слух соседи,
Их смешная добродетель
Заставляет быть на взводе,
Но на нашем минном поле
Даже Бог нам не свидетель,
Только - флойды на кассете,
Только - рыбки на комоде.
Только - рыбки на кассете,
Только - флойды на кассете.
Только - что-то на комоде,
Только - что-то на кассете...
1997
Last-modified: Sun, 12 Sep 1999 09:43:28 GMT