Сайт "Рада & Терновник"
Рецензии на альбомы Рады
Серый на желтом - дом на песке
Сеешь на камни - вырастает смоква
С черным портфелем пойдем за смоквой
Соберем урожай большой
Где тебя носит - где тебя крутит
Юродивый ангел с седой головой
С железной кровати поднимут трубы
Вставай! Пойдем за смоквой
Белый на сером - сутулыя плечи
Сегодня любовь - а завтра убой
К неструганным доскам приколотят навечно
Этой ночью - А утром пойдем за смоквой.
Белый на сером. Ангел на черном.
Любовь в переходе подземном.
Свечечка горящая в адовом похмелии
Не погасни милая - так дрожит огонь
Ты прости мне пьяному дурацкое веселие
Не достоин света был - дай же хоть покой.
Но глаза горят в тоске, не любовью - похотью
Да смеется пьяный в дым синеокий паж
Разметало по углам человечьи лоскуты
Были губы, да глаза - остался макияж.
Пальцы выбивают дробь по столам заплеванным
Да из кожи рвется ввысь трезвая душа
Воздух загустел от слов, перебитых стонами
Тоненькие ручки на ветру дрожат.
Мимо серых окон птицы пролетали
В двери деревянные не стучал никто
Где мой черный ангел со свечечкой венчальной
Пьяные да мертвые валятся под стол.
Не уходи - ты перережешь паутину сна
Это тело мое в открытую дверь стучит
Не уходи
Я отхожу от наркоза -
В теле разбужена боль
Я не умею видеть мертвые лица
Сейчас я пытаюсь понять -
Это морг или больница
И если больница - зачем причиняют боль
Здесь сладковатый запах
Горечью на губах.
Рядом над узкой кроватью
Чья-то душа летит.
В моем доме холодный ветер
И холщовый платок на глазах
Не уходи
Это наркоз или жизнь
Это жизнь или наркоз
Это солнце цвета травы
А трава цвета земли
А земля цвета солнца
Это тело мое в открытую дверь стучит.
Мы клеили коробочки за узким столом
За деревянным столом
Нас двенадцать за узким столом.
Искать подсказку - находить подлог
Искать невесту - находить колдунью
Считать по звездам свой последний срок
Понять что предсказанья обманули.
И наконец разбить все зеркала
И вымыть чашки от кофейной гущи
Когда останется от карт зола...
В сплетении тел рожается крик
На тонкой коже проступает знак
На мятых простынях остается лик
Отчаянной любви озверевшей лик
Цепляясь ногтями за дверной косяк
Захлопни дверь - оборвется стих
Разобьются пальцы о дверной косяк.
Твой последний выдох - это мой вздох
Под взмах ресниц - последний глоток
Так тяжело идти и так легко горим.
Твою судьбу прозреть в кратчайший миг
И задохнуться от пронзившей боли
Предчувствий стаю выпустить на волю
И долго слушать их прощальный крик
Их прощальный крик - улетающий лик.
Белое танго душевнобольных
Наши души летят над промерзшим асфальтом
Огибая углы темно серых больниц
Над костром погребальным.
Синеокие души отбывают свой срок
В переходах метро, в переулках подземных
В хилом теле невечных любимцев дорог
Удобряющих землю
Время жизни в груди кукушонка стучит
Обрываясь на третьем ударе
Белое танго душевнобольных
Мы танцуем бездарно.
Отбывая свой срок - отбивая свой ритм
Забывая свой срок - забывая свой ритм
Отбывая...
А.Смулской
Аристократы окраин любят друг друга в подъездах
Аристократы окраин кровь обменяли на хлеб
Они ходят по небу аки по суху
Их не любят люди с абсолютным слухом
Аристократы окраин.
В моем доме завтра не будет лекарств
И наши соседи будут в стельку пьяны
И не хватит хлеба и чистой воды
И затопчут в толпе
И любимые люди подохнут от нищеты
И пьяное тело не найдет свою душу
А душа не вернется к себе
Аристократы окраин.
По черному городу будем бродить
В переулках узких как бред
И черную воду из озера пить
А со дна будет бить яркий свет
И будет слышен в ночной тиши
Шум падающей звезды
И дана тебе будет власть на градом Лефти
И дано тебе будет белый камень найти
Над запретной зоной пролетать
Сквозь колючую проволоку пройти.
И дана тебе будет скорбь на все времена
За отпавших, упавших и без вести павших
За ненужную смерть добровольно принявших
И дана тебе будет скорбь на все времена.
Но кровью уже набухают бинты
Гигантский алый цветок
На север, на запад, на юг, на восток
Роняет свои лепестки.
И пройдет сорок дней -
Сорок первый будет жесток
Ты войдешь ко мне,
Отпустив семь грехов моих
Серым ртом целовать будешь теплый висок
Твои волосы в пепле
И сумерки смерти в крови.
Ты сегодня придешь - ты откроешь запретную дверь
За ней будет кастет, тюрьма или веревка
Но я буду знать в чьем обличье приблизится смерть
И мадонна жизнь
Отвернется неловко.
Дым от костра на котором тебя сожгли
Вливается в вены дня
Твой пепел в сердце стучит
Паутина летит на меня.
- Отойди от открытой двери на восток
Отойди от открытой двери на восток
Выброси вон яблоки зла и добра
Игрушки сшитые из старых тряпок
Где вместо глаз вставляют бумагу
Отойди от открытой двери на восток.
Отойди здесь не любят бездомных людей
Отойди здесь гоняют бездомных собак
Обогреют тех, кто внушает страх
Расстреляют тех, кто ушел от семи смертей,
Отойди от открытой двери на восток.
Тех кто же ведал яблок греха
С утра поведут на расстрел
В живых остается рассвет
Отойди от открытой двери на восток.
Здесь чужой Бог, здесь чужой порог
Приближая цель - ты идешь назад
Покидая рай - приближаешь ад
Отойди от открытой двери на восток.
Пролетишь нагой по-над гладью вод
Туда где нету рассвета
Лишь вечный закат
Под водой найдешь храм где солнце умрет
Отойди от открытой двери на восток.
Игрушечные сны в игрушечном пространстве
В пьяные корчи ночных иллюзий
Встает за окном дымный столб странствий
И играют дети в караван иллюзий.
Разметались котята по пустым сараям
И остались одни на промерзших досках
Сгнившая луна смотрит сквозь доски.
Сгнившие доски падают мягко
На сырую землю, на мокрые травы
Мягкие души гнуться исправно
Как будто из глины.
Беспечные песни, беспечальные сосны.
Бескорыстные когти вонзаются в землю.
Жестяные тазы собирают кровь
В них отразился детский страх
За дверью слово мерзнет на губах.
За дверью дорога - на ней столбы
На столбах вороны - на воронах ночь
И поет безумный, улетающий прочь
Певчий дрозд о том, что петь невмочь.
Чем больнее любить - тем светлее жить
Чем ярче дно - тем глубже свет
И огонь за окном выжигает дом
За которым я вижу ничего нет.
По воду пойдешь - найдешь змею
За солнцем пойдешь - найдешь луну
За любовью пойдешь - повстречаешь боль
Кругом голова.
Карусель из слов - мысли в стороне
Как венок наши сны
Как венок наши сны -
В стороне от войны.
Это чье-то тело в моей душе
Это кто-то смотрит из-за угла
Выжидая момент, когда я скажу -
Я хочу домой.
Это белого аиста крылья смерть
Это красного аиста крылья жизнь
Это птицы горят - их сжигает свет
Это крылья горят у птиц.
Это пепел летит, огибая поля
Это пепел летит, заметая кресты
Языческий Бог на перекрестке дорог
Улыбается нам.
Ходят души - бродят души
Надевают перстни на пальцы
Сохранит нас от напасти
Белый браслет на тонком запястье
Упадет полынь-слеза
На черные глаза
Расплескается кровь
По лесам, по полям
Напрасная кровь
По вымерзшим полям.
Отсюда никто не придет назад
Сюда никто не придет.
В мокрый песок погрузить ладонь
Вытащить кольца со дна реки
Слепой огонь прожжет ладонь
Сквозь нее на солнце смотри.
Это пепел тех, кто избрал дорогу
Это пепел тех, кто летел на свет
Это пепел тех, кто молился живому Богу
Это пепел тех, кто пришел в Назарет.
На небесах, фиолетово синих
На небесах, где сплошные зимы
На небесах, где сквозные дыры
Сквозь которые мы будем разговаривать с ними.
На небесах...
Зеленоглазые дети - наши шаги легки
Наш взор по-прежнему светел
Но наши ноги попали в тиски
На полянах остались свитки
Из скрученной бересты
На полянах остались наши кресты.
Наши руки пропахли медом,
мы сплетали древние травы
Нам дарован кленовый орден
незаслуженной нами славы
Но мы летим вертикально вниз -
туда где живут наши стихи
И нам давно все равно,
что наши ноги попали в тиски.
Красное солнце - солнце безумья
Всходит над головой
У него когтистые лапы
Оно порождает волчий вой
Желтое солнце - солнце наживы
Роняет золотые лучи.
Белое солнце - солнце мертвых
Всходит в ночи
Оно спасет твою душу
Твое тело останется здесь на земле
Оно встанет
Оно будет идти
Мимо любви
Мимо дорог
Мимо огня
Мимо тревог
Оно встанет
Оно будет идти
Отлетая вверх - не забыть про высь.
Звук подземных труб поднимает ввысь.
И небо пульсирует в такт все сильней.
И каменный город встает из руин.
И слепой огонь застилает глаза людей.
Тяжело идти и так легко горим.
Здесь дни все короче, а ночи длинней.
Здесь зубы давно превратились в клыки.
Здесь глаза у детей становятся все желтей.
И слепой огонь ввысь взметает пески.
Отлетая вверх - не забыть про высь.
Звук подземных труб поднимает ввысь.
* РАДА -- СТИХИ 1994-97 *
Оригинал "Стихов" расположен на страничке Рады в
музыкальнм разделе Zhurnala.ru
http://www.zhurnal.ru:8083/music/Rada/rada-lyrics.html
Бесконечные ангелы пылью алмазной в стекло
На сплетеньи цветов зарождается новая жизнь
Пробуждение в доме разбитом - немое кино
Скованы мышцы, пока над постелью паришь
Где же ты, душно осенний запах листвы?
Снова приснился тебе ледяной океан
И облетая пустые угодья свои
Замерзшими пальцами слышишь тепло южных стран
Пушистые волосы ты заплетаешь в венок
С них облетает пыльца, унося имена
Пережидая сцепленья вагонов и строк
Ты опускаешь ладони до теплого дна
Меня охраняют подводные звери
Меня охраняют бессоные люди
Меня охраняют собаки и кошки
Те что бродят ночами, а днем их не будят
Они тают с первым лучом солнца
Они тают с первым человечьим взглядом
Но каждую ночь они идут рядом
Доставая лапой до погасшего солнца
Астральный кот смотрит в окно
На мягких лапах вплывает в дом
Чеширский кот висит над столом
Его улыбка разрушает мой дом
Астральный кот парит над потолком
Астральные когти вонзая в плюш
Он разрывает устойчивость дня
Чтобы его погладить нужно заснуть
Но не в каждом сне он узнает меня
Пушистым клубком в коридоре ночном
Катится под ноги, чихая в усы
Перебегают дорогу, почернев притом
Астральные кошки средней полосы
Ночью серы, днем белы
А утром, погружаясь в туман
Они мурлычат на странном наречье кошачьих стран
Игры детей аутистов - их жизнь легка
Бумагою рвется, крошится как высохший лист
В их комнате ветер - в их глазах пустота
У них прозрачная кровь, а в доме бумажный карниз
Игры детей аутистов - заброшенный пруд
Тонкая жизнь рвется меж пальцами дня
Стандартный набор из вен, луны и огня
Вызывает смех у живущих в огне себя
Песочная крепость построена ночью
Утром ее смоет волна
На ладони останется точный
Слепок морского дна
Молчащие дети молятся солнцу
Вспоминая обрывки забытого сна
Игры детей аутистов на белом снегу
Снежные птицы взлетают над головой
Игры детей аутистов на морском берегу
Неумелый чертеж смыт набежавшей волной
Биение сердца вливается в мутный прибой
Взрывается сердце от острой боли
Босая птица кричит в неволе
Взрывается сердце в неволе
Превращается в бисер дождя
Игры детей аутистов в сверкающий бисер дождя
Ветра нет --
Нет ни моря ни волны
Безветрие
Бестелесный покой
На влажной траве спят наши сны
Пробуждаясь наутро холодной росой
Безмолвие Безветрие
Безветрие
Беспробудные дни
Между двух ступеней застыла нога
И если захочешь шагнуть вниз
Надо сделать вверх четыре шага
В безмолвие В безветрие
Меня здесь нет Неужели ты не видишь
Меня здесь нет Неужели ты не знаешь
Я сплю в глухом лесу
Влажный мох согреваю
Безмолвие Безветрие
Безветрие
Бестелесный покой
Меня здесь нет Только пыль в глазах
Влажный песок засыпает ноги
Прилипает к подошвам навязчивый страх
Безмолвие Безветрие
Моросящий дождь уходящего лета
Вишневый сад истлел на корню
Меня здесь нет Я иду вдоль рассвета
На запах солнца
С войны на войну
Наше братство обреченных
Белым полем, белой птицей
Наше братство обреченных
Наши песни бред дурмана
Наши кони,наши сабли
Из тумана
Из сгоревшей церкви вынесли
Три иконы да сутану
Наше братство обреченных
Пьет из чаши золоченой
Ты помнишь тот день
Ты помнишь тот час
Когда бил свет из тысячи глаз
И все наши песни были одно
И в каждом доме горело окно
Ладони подняты были вверх
И небо в сизой пыли
Темное море летело на свет
Глотая клочья земли
Падал снег на поверхность вод
И влажный ветер утих
Свет полуприкрытых глаз бил вверх
Сплетаясь в заоблачный стих
Я слишком рано открыла глаза
Мне уже не вернуться назад
Я отдаю долги Я ухожу вперед
Оставив за собой в прозрачной рамке лед
И все мои друзья остаются за
Оставив за собой холодный блеск воды
Оставив за собой бегущие следы
Я погружаюсь в дым
Я в теплой темноте
Сжигая кожу дня я погружаюсь в ночь
Сжигая кожу сна я погружаюсь в день
Оставив за собой расплывшуюся тень
Там коричневым мхом зарос высокий порог
Там за моей спиной дремлет древний Бог
Там легко уснуть в его теплых руках
Ожидание чуда
Пушистым комком белизны
Горло щекочет вырвыться хочет
Ворота синие рая распахнуты настежь
Медные звери ждут тех, кто поверит
Замки зеленеют, щеколды ржавеют
Отброшены наспех
Ворота синие рая распахнуты настежь
В слепом ожиданье, в манящем молчанье
На грани поющего неба
Ожидание чуда небо щекочет
Падает в небыль
Ожидание чудав сорвется, прольется
Теплым дождем в пропасть неба
Вылетит вверх из влажного горла
К воротам синего рая
По изумрудной траве между столбами медными
Ожидание чуда пухом прокатится медленно
И улетит высоко к меду и вереску
(1989)
По дорогам шли
По дорогам
По дорогам без слез
По дорогам из грез
Мокрая трава за порогом
Грешные люди по дорогам
По дорогам из слез
По дорогам без грез
Изумрудные солнца светили
Поклоны земные били
Там где дятлы молятся Богу
По дорогам шли
По дорогам
По тавернам искали истину
Расплескав янтарные вина
Пьяных девок, угарно искренних
Одевали в сердца сильные
По дорогам шли к беспросветной любви
Рыли колодцы, но вода в них горька
Строили дома, дома без окон
Лечили болезни, которых нет
Зажигали свет на ярком солнце
По дорогам шли к беспросветной любви
Еще один город, где птицы садятся на провода
Еще один дом, откуда гонят больных
Еще одно небо, где не горит звезда
Еще один суд слепоглухонемых
По дорогам шли к беспросветной любви
По дорогам без слез
По дорогам из грез
Глядя в воду -- видели небо
Глядя в воду -- видели небо
Вечерами играли в быль-небыль
В распухшей душе схоронили сердце
Сердце болело -- душа чернела
Горло бредило песней
Больными глазами смеялись и пели
Больными руками делали хлеб
С больною любовью играли в прятки
И зарывались в осевший снег
Опадали с кожи прелые листья
Выпадали камни из под теплых век
Сероглазые дети слепили солнце
Из песка на слиянье великих рек
На перекрестках смеялись и пели
На перекрестьях падали вниз
Дежурили ночью у колыбели
Безвестных героев и вестников крыс
Ржавые кольца на влажной земле
Озера круглые как монеты
Бугры и ямы - холодный закат
Тело идет по земле
Кирпичные стены - полет над землей
Еле касаясь пыльной травы
Сны переходящие в зной
Плавный полет багровой листвы
Кружение веток и солнечный зной
Между солнцем и снегом запах весны
Руки в траве - сердце в листве
Над головою прозрачные сны
Цветные игрища цветные сны
Цветами бредит голубая роща
И каждое слово любви
В преддверьи зимы
Слетая с холодных губ обернется ложью
Бездомная ложь покрывает дома
По городу бродит, стонет и воет
Бездомная ложь серым облаком сна
Опускаясь на душу, достает до дна
И манит сердце печалью о вечном покое
Белый снег покрывает постель
В преддверии вечной зимы
Что теплее снега
И грязный лед в сердце наших детей
Станет символом вечного лета
Время садов отлетело в безмолвную даль
Где ты, вечное лето?
Время снимать урожай
Собирать печаль
С веток стекающих вверх
Бесконечного света
В твоих глазах каждый день умирает любовь
За окном умирает лето
Бредет по дороге вечный странник
В белом хитоне мертвого света
Руины лица занесены песком
Руки кольца сомкнулись невечным сном
Снегом летит вечная память
Стремление жить ветром и пламенем
Искажение мира в фиолетовом сне
Рябь на воде - слеза на волне
Искривление солнца сквозь водную муть
Схлынуло море - пейзаж изменился
Вода унесла предыдущий рисунок
Нахлынули волны
И снова песочные руны под водною гладью
Искажение мира - сквозь воду меняется солнце
Искажаются лица - любимые лица друзей
Невнятные песни и звуки неузнанных стран
Плавно входят в январь
Искажаются лица Чистый сминает рука
Светлый взгляд Сквозь тускнеющий фильтр
Вчерашнего дня
Искажение мира диктует чужие слова
И дополнит сухая листва всю картину
Искажение мира рисует чертеж без конца
На лице, на листве, на огне
Что становится рябью лица
Искажение мира засыпает пыльцою глаза
Искажение мира сжигает дороги до боли в груди
До немеющих пальцев
До шума и стона в ушах
Искажение мира стирает из памяти сны
Оставляя лишь дыры, рваные дыры без дна
Искажение мира - на мачтах погасли огни
И разрушен маяк и сады прогорели дотла
И вода не ласкает, а жжет безысходным огнем
И оск олки поющих картинок посыпались вниз
Мы ловили их, только вместе сложить не смогли
Не хватало чего-то
Камни катятся по свету
Забывая свое племя
Свою цель и свое пламя
Оставляя на откосах
Оставляя свою память
На траве и на погостах
Камни катятся по свету
Разлетаясь как попало
Попадая в чьи то раны
Разлетаясь лебедою
Притворяясь чьим то сердцем
Растворяясь в чьей то крови
Застывая каплей крови
На заре теряя плавность
Опадая чьей то славой
Засыпая чью то душу
Камни засыпают море
Оно выступит наружу
Камни пестрые в гнездовье
Ждут Луны, рождая искры
На разломе серебристом
Звуки голоса рождают
Забирая за собою
В сырость, тишь, тяжелый воздух
И во сне рождая грозы
Гроздья снов, разломы молний
Уходя в сырое небо
Где идут по дну скитальцы
Меж чугунною оградой
Пробираясь узкой тропкой
Сквозь звенящие сугробы
Поднимаясь выше к небу
Через море, через лето
Сквозь обломки льда и света
Проскользнув незримо в небыль
Былью поиграв ночною
Напоследок
Вы видели кошку, смотрящую дождь?
На брызги, с балкона летящие медленно
На серое небо, а также на капли отдельные
Вы видели кошку, смотрящую дождь?
Вы видели кошку, с печалью в глазах?
Смотрящую в дождь,как на старые письма
С японским прищуром и древними мыслями
Черную кошку с печалью в глазах?
Возьми свое небо
Золотое как мед
Поцелуй его в сладкие губы
Живи в пространстве безумной любви
Горящим телом рождая лед
Когда на землю придет новый народ
Тебя никто не осудит
Нас сторожат тишайшие машины
Нас сторожат мягчайшие перчатки
Нас сторожат в лиловом,красном, синем
И настигая, говорят, что все в порядке
Нас сторожат колокола на башне
Нас настигают мерные улыбки
Друзья, прицелясь не дадут промашки
Враги, прощаясь занесут нас в списки
По над землей проскачем серым волком
Под снегом заночуем до рассвета
Прольемся мелким моросящим мороком
Покроем мхом зеленые монеты
Проникнув в землю, мы домой вернемся
Хромая и баюкая ушибы
И в кровь разбитый лоб подставим солнцу
Мы будем пить его лучи, мы будем живы
И снова вниз, лицом в сугроб весенний
Глотая серый снег с дорожной пылью
Щекой вонзившись в серые сугробы
И гладя лед подтаявший на крыльях
(1996)
Между асфальтом и влажной землей
Вырастет город из красных рябин
Горькая сладость в его глазах
Сладкая горечь в его крови
В этом городе знают, что никто не придет
Никто не нарушит тягучий покой
Рыжая кошка свернулась клубком
В ее глазах запретный огонь
Заветный огонь выжжет дотла
Подымется к солнцу выше дождя
Из белого пламени вырастет дом
Пронзенный острым крылом
Между асфальтом и влажной землей
Душное солнце будет сиять
Бледные дети песни петь
Белыми глазами в небо смотреть
Над головою мокрый асфальт
Под головою звездная синь
Между асфальтои и влажной землей
Вырастет город из красных рябин
Мы рушим дом
Мы сокрушаем стены
Обоев угол бьется на ветру
Мы начинаем новый дом с измены
Домашнему святому божеству
Мы начинаем новый дом с разбоя
С тоски безумной и бездумных фраз
С забытых песен, с песен беспокойных
Оставивших холодный блеск в глазах
С бетонного двора на королевский двор
Любовь нас венчала на королевство
Белой молитвой раздается нестройный хор
Посвященных в священнодейство
Но серый кадиллак, взведенный курок
Хотят твоей кровью напоить бесплодную сушу
Но пули свистят - недолет, перелет
Проходя сквозь тело, огибая душу
Мы рушим дом, мы разбиваем стекла
В которых мир был так заветно чист
А под дождем, забытый всеми мокнет
Бумажный голубь, вдруг слетевший вниз
Убеленный известкою дом
На слом
Выпускает на волю
Кухонные споры
Сквозь дверные проемы
Они падают вниз в бурьян и там
Прорастают чертополохом
Истекал пустотой котлован
Как часы песочные временем
Роняя вновь и вновь
За каплей каплю сыпучую кровь
И каждый кто мог и хотел наблюдал
Времятечение
Строительной жертвы безумный цемент
Застывая темнела кровь
Стекала в землю по острым краям
По замшелым камням и там
Охраняла будущий храм
Свети подаренным светом
Пой отраженным звуком
Люби чужим сердцем
Слышишь, стучат в двери
Твой дом разлетится от этого тихого стука
Смотри, настоящее солнце встает
Безразлично ярко
И у дверей храма поет пробужденная птица
Бьется в груди сердце
Слышишь, стучат в двери
Изменяются милые лица
И яркий свет разрывает бред
Появляется город, которого нет
С морского дна подымается град
И взлетавет в небо, где райский сад
Где красные яблоки с горькой душой
Где кора деревьев в золотой смоле
Где на земле ты чужой
Больное небо проходит сквозь пальцы
Опускаясь в землю
Замыкая круг
Обернись на стук
Здесь бродят деревья скитальцы
Мои губы в коросте вчерашнего дня
Я вижу всем телом своим
Я вижу любовью
Каждое утро белая стена огня
Подступает к моему изголовью
И отгоняя вчерашние сны
Я думаю об одном
Что земля это дым
Что жизнь это сон
Что белым облаком вливается в дом
Ночь
Пасынки хрупкой любви
С крыльев сбивая пыльцу
Летят на забытый свет
Мохнатое солнце
Дарит пыльный рассвет
Выползая из-за стены
Ползет по лицу
Кто нас помянет бездомных детей
Наши песни споет за нас
Кто запомнит цвет наших глаз
Кто свечи поставит за нас
Печальные ангелы в сумерках спят
Печальные ангелы пьют кагор
Печальныне ангелы смотрят сквозь дым
Как догорает уютный их дом
Печальные ангелы смотрят вниз
Не помня зла не творят добра
За их окном всегда
Первый день зимы
Когда все ушли на небо и в рай
Они остались встречая смерть
Со скорбной душой смотреть сквозь огонь
В их глазах поселился печальный свет
Их тонкие руки помнят свет
Их тонкие пальцы держали тепло
Когда смерть прошла они скрылись под землю
Навеки запомнив ее лицо
Печальные ангелы крылья сложив
Не могут взлететь в райскую жизнь
Между лопаток черным пятном
Память о том как горел их дом
Зарывшись в землю лицом в траву
Их сумерки гладят по узким плечам
Роса на крыльях душа на плаву
А тело бродит по теплым местам
Печальные ангелы в сумерках спят
Печальные ангелы видят сны
За их окном всегда первый день зимы
В ледяных пещерах Питера
Спят уставшие затворники
Серым льдом они закованы
Сладкой песней убаюканы
И печаль их неприкаянна
Вьется дымкой, льется пламенем
Над полями золотистыми
Над выщербленными лицами
В ледяных пещерах Питера
Очарованные странники
И цветы больничной россыпью
Бледно розовыми листьями
И печаль их неприкаянна
Вьется дымкой, льется пламенем
Над полями золотистыми
Над выцветшими лицами
Болью пронзает небо
Небом любовь светит
Сквозь небо проходит ветер
В моем доме давно поселился ветер
Выдувает стекла, выбивает двери
В моем доме пусто -Там сорваны двери
И заходят птицы, и влетают звери
В темноте озираясь,ищут выход
И не находят двери
В моем сердце давно поселился ветер
Выдувает стекла, выбивает двери
В моем сердце пусто - там сорваны двери
И заходят птицы, и влетают звери
В темноте озираясь, ищут выход
И не находят двери
Когда все изменится - мы останемся здесь
Когда все уйдут - мы встретим черный рассвет
Мы будем тихо смотреть в его единственный глаз
И видеть как небо медленно сходит на нас
И видеть как кто-то смывает краску с травы
Цветов и деревьев,домов, реки и огня
Бумажные голуби, кружатся, падают вниз
Картонные домики мокнут уже без меня
Мы будем тихо сидеть, озираясь вокруг
Нам будет слишком покойно, куда спешить?
И души наши, кружась пролетят по огню
Мы будем молча сидеть и, наверное, жить
А мы живого тебя хоронили
В крышку гроба гвозди вбивали
А ты смеялся над нами
Наблюдая за нашей работой
Говорил - не приплетайте Бога
К вашим бездарным деяниям
Закопайте, но свечей не ставьте
Хороните, но песен не пойте
Погребальных, и молитву не читайте
Над живым
А мы все могилу копали
А мы все тебя хоронили
А ты на пеньке трухлявом
Сидел рядышком с нами
Говорил, не приплетайте Бога
К Вашим дурацким деяниям
А потом ты пошел по лугу
И трава под ногами приминалась
И следы на земле оставались
А мы все тебя хоронили
А могила вглубь на семь сажен
Завтра начнется солнечный день
Завтра закончится каменный дождь
Ты в открытую дверь войдешь, не отбрасывая тень
Ты будешь хранить меня сотни лет, исчезая до третьих петухов
Главное, не бояться тягостных снов
И того, что ты не отбрасываешь тень
Главное, не бояться темноты и дурман травы и зеленых глаз
И ночного крика совы
И не верить в порчу и сглаз
Главное, не бояться невидимых рук
И шума из-за стены
И дверь открывать, когда раздается стук
А на небе диск полной луны
И воздушный мост прочней чем земля
И память о свете древнее чем свет
И птичий язык нужней чем слова
Которых не было
(1987-88)
Только пришельцам внятен священный закон
Аборигены попрятались в норы на берегу
Но новый город это всего лишь новый стон
Я ухожу
Только остзейские немцы русские
Только скифам понятны русские дали
Только татары любили русских красавиц
Мусульманской дубиной промеж ушей
Не ждали
Мы поднимаемся все выше
Но в губы нас целует мох
Наш первый выдох был услышан
Кто примет наш последний вдох
Мы опускаемся как тени
Наискосок, на широкие ступени
Всей кожей чуствуя холод бетона
И сладкий запах гниющей сирени
На коричневых скалах золотые цветы
От звездных распятий падает кровь и пот
В белом доме растут голубые кресты
И стоит, улыбаясь, языческий, каменный Бог
(1987)
Было время - было странное
Расплетались косы сонные
Было время - было странное
Разлетались птицы вороны
Но глаза уже сменили цвет
Кол осиновый в моей груди
Ни зверей, ни птиц на свете нет
И слова остались позади
Разбрелись знакомые дома
Оглянешься, не узнаешь где
Под ногами не шумит трава
Потому что мы идем по воде
Оглянешься, не узнаешь путь
Помолчи, тебя и так поймут
Не пытайся вспомнить день и путь
Позабудь
И неслышный стон
И каменный дом
И слепой огонь
В окне твоем
И незримый взгляд
И нестройный лад
И слепой огонь сотни лет подряд
(1988-89)
Руками разгребать траву
Идти вперед дорогой сна
Услышать, где бредет весна
И жить и грезить наяву
И жить и грезить наяву
И покидать полночный дом
И тело старое на слом
Бросать в засохшую траву
На этом теле вырастет храм
Рыжим лесным муравьям
На этом теле вырастет дом
Ах как славно мы здесь заживем
Любимой твоей, невесте твоей
Волосы твои отнесут муравьи
Сплетут из них ожерелье любви
Она скажет, что жизнь прекрасна
Любимых и нежных Каяла-река
Остудит холодной водой
И кровавые раны на теле их
Зарастут зеленой травой
Господи, прости нас, завтрашних убийц
Мы не ведаем, что творим
Нас морочат чужие сны
Я рождаюсь из чрева столетней войны
И мой первый глоток
Не воздух, а дым
Снова приснится тебе золотой океан
И облетая пустые угодья свои
В кожу прольется запах невиданных стран
Где же ты, шумно стыдливый шорох листвы
Где же ты осень, я словно между времен
Запотевшие окна расскажут о мире своем
Игры и сны, и остатки поющей весны
Как прикоснуться к хрупкому летнему дню
Тленному солнцу,что тут же рассыпется в прах
Крылья на небе, птицы идут по земле
Солнце мое на губах
С привкусом меда и старых железных дорог
Душное лето, качаясь на мягких волнах
Теплые руки протянет ко мне
Белоснежная радость в разбитые окна влетит
Золотыми крылами остудит горящий мой дом
Что за ангел стоит за окном и грустит
Что за поезд придет
Что за ангел стоит за окном?
(1987)
Беспросветный беспробудный начинается сон
Беспризорный бесприютный я возвращаюсь в свой дом
А вокруг чужие стены
На губах моих вкус измены
Пересохшее горло чужой любви
Тонкие руки в чужой крови
Говори со мной говори
На губах моих вкус измены
А в окна глядят чужие глаза
А на стенах висят образа
Не моей веры
На губах моих вкус измены
Там где росла небыль
Каждый шаг отдается болью
Паутиной заткано небо
Серой паутиной безволья
Красной паутиной безверья
Каждый шаг отдается болью
(1996)
В сплетеньи тел - одна надежда
На миг безвременья и света
Что вырывает вместе с сердцем
Любовь из тела - дарит духу
Душа бредет одна по суше
И тихо плачет
Без предела скитанья ищущих забавы
В бездонно высохшей пустыне
И бренный дух тела покинул
И ищет колдовские травы
И тело будет вечное томиться
На берегу той дивной речки
Где пьют отраву,Богу ставят свечки
Поклоны бьют на все четыре света
Везде восход,где свет никто не знает
Где Бог, не даст никто ответа
На всякий случай,все псалмы читают
И ждут конца- кто мира,а кто света
Огонь зажгли, а он гореть не хочет
Взметнулись в небо- там все так же пусто
А кошки смотрят в дождь глазами грустными
За их спиной мосты сжигают и искусство
Любовь сгорает - пепел улетает
Мой город вечный на глазах растает
Сплетенье тел- нетленное искусство
Там впереди живет война
Там выжжено небо и воздух густ
Там расцветает розовый куст
И запах его убивает всех
Тех, кто видит огонь войны
Кто идет на свет
Выжжено небо над головой
Под дерном дыра - воздух чужой
Там расцветают цветы войны
Туда идут ее скорбные дети
Ее пасынки не помнят своей вины
Там расцветают цветы войны
Их вид страшен и тяжел запах
Но дети плетут из них венки
И вдыхают ароматы столетней войны
И туда прилетают золотые пчелы
Собирают яд - превращают в мед
И когда наступает пора пить мед
Запах убийства вскипает и бьет в голову
Бледно розовые цветы войны
Их вид страшен и нет шипов
Они распускаются каждой весной
Они ждут того, кто засеет их поле до края
И цветы войны будут шелестеть
Обвивать землю корнями
Заманивать в поле бледных детей
Осыпать их тела лепестками
И сладкий запах вольется в грудь
Это запах крови
Это запах войны
И дети снова отправятся в путь
И не будут, не будут знать цены
Цены своей жизни
Унося на груди цветы войны
(1996)
На ухабах живем Под весенней капелью поем
Пьем забытые вина Они обжигают язык
По равнине бредем Под слепым бесконечным дождем
Сорок лет длится дождь А потом прорастает родник
А потом все по той же равнине По насту и льду
И сдувает нас ветер Непрестанно меняющий цвет
Где то речка течет подо льдом Но не слышно воды
Направленье меняющий ветер Сметает следы
Нет востока и запада Юга и севера нет
А потом сорок лет Пробираемся сквозь бузину
Сквозь колючий кустарник Отчаянно бьющий в лицо
Словно в горле пыльца И приторно сладкий язык
Снова ветер меняет свой цвет
И еще одно солнце вставало
Забыв свой закон
Сто девятое солнце
За это короткое утро
Оно было лиловым
За ним притаился дракон
Был печален дракон
С хвостом, выжигающим сутры
И сквозь кожу тогда проступили мои имена
Я не в силах прочесть их
Мне незнакомо наречье
Безымянных героев не терпит чужая страна
Их невнятен язык и мутны и загадочны речи
Засыпано небо гирляндами боли
Засеяно поле меж небом и болью
По доброй воле идут в неволю
Всю ночь караулят свое изголовье
И зубами вцепившись в свое изголовье
Напрягают обмякшую в клетке волю
Чтоб не ослабнуть в борьбе с любовью
Ныряют во влажное облако боли
Радость свою погружают в море
Дают ей застынуть морскою солью
В бутыли разлив выставляют горе
И прячут солнце в мохнатую горсть
И покрытое шерстью слепое солнце
Влезает на небо в беспомощной злости
И палит тех кто укрыл в горсти
Свою соленую радость - любовь
О тающем снеге молча помня
Лед вонзается в теплое горло
И хриплым выкриком рвется на волю
Проклиная соленую радость - любовь
Сердце на воле пьет в изголовье
Солнце и море, туман и горы
Заросли мяты, холодные реки
Травы по плечи и хвойные ветви
И умирая, оставив на веки
Увядшее тело, пустые веки
Сердце вольется в любовь
Весной приходит солнце и столетье
Весной уходит обветшавший дом
Под слоем пепла он врастает в землю
Сливаясь с почвой, солнцем и огнем
Сливаясь с уходящими телами
Войдя в их сердце, становясь их сном
И в обуви своей найдешь ты камень
Твой пестрый камень твой печальный дом
Он на стопах твоих остался пылью
Он не отягощает шаг
И злость моя ушла и обрела укрытье
Мой бывший дом
Под белой кожей снежного жилья
Вздымаясь бьется голубое сердце
И приступ новый снега и зверья
Сдирая кожу не дает согреться
Под снежной кожей зверя бродит жизнь
Пойдет налево и забьет крылами
Направо - сказки, звери, снег, полынь
А на распутье дремлет белый камень
На светлом празднике твоих перерождений
Я буду наблюдать из- за кулис
Как меркнет цепь и золото тускнеет
На празднике твоих пушистых грез
И детских яблок, пахнущих так сладко
Я буду наблюдать путь сладковатых слез
И это будет завтра
Мы завтра же начнем, когда запахнет снег
Весной, водой, и солнечным приходом
Мы завтра же начнем слиянье рек
И путь зрачка с восходом
Мы завтра же начнем входить в огонь
И видеть свет на пальцах и в ладонях
Ласкают плечи крылья за спиною
Мы завтра же начнем безумно жить
Любить, и замирая ждать заката
И солнце на воде и тихий свист
И осторожный взгляд
Кто придумал бесцельные звуки беспечной игры
Печальные звуки вплывают в туман
Возвращаясь из сотен гибнущих стран
Над боем, над болью, над зноем, над бойней
Печальные звуки вплывают в туман
Возвращаясь из сотен гибнущих стран
Не ведать, не знать, без устали плыть
Оставаясь всегда собой
И каждый вечер в чрево свое
Принимать закатную кровь
Тереться щекой о влажный песок
Прогибаясь под тяжестью льда
И знать, что если пустить кровь
Потечет речная вода
Касаться губами белых венков
Пущеных на восток
И в вечной усталости помнить о тех
Кто ложится в речной песок
Порождать ветер, сдувающий смерть
С иссохшего тела войны
И в вечной усталости помнить о тех
Кому дарованы сны
Не знать, не говорить
Не ведать зла и добра
Всей кожей любить
Царственно отринув страх
Печальные звуки вплывают в туман
Возвращаясь из сотен гибнущих стран
(1997)
Ты всю ночь молился чужим Богам
Ты кричал им - где же Ваш храм
Я так хочу туда.
Их молчанье давало тебе один шанс
На то, что будет ответ
На то, что будет приказ
И ты пойдешь туда.
И когда над рекой загорелись огни
Ты воспринял их свет как знак для своих
И чужие Боги смеялись когда
Ты пошел туда
Здесь чужая игра с идиотским концом
И душа рыдала, уткнув лицо
В безымянные плечи, называла Отцом
Того, кто вел туда
В доме вечном твоем загорались огни
И кто-то чужой молился на них
А ты шел в полумраке и голос затих
Когда ты шел туда.
(1997)
Ты умрешь в этом городе, которого нет
В бесконечных попытках увидеть свет
Ты умрешь в этом городе, которого нет.
Над твоей головой ослепительный свет
Под ногами земля неземной красоты
Ты боишься своей чистоты.
Нагота твоя - боль о непрожитых снах
Осыпается пепел с потухших ресниц
Где-то дивное пенье неродившихся птиц.
Этот город не здесь - этот город везде
Этот город из снов позабытых с утра
Ты умрешь в этом городе на мокрой земле.
И впитается в землю соленый твой страх
Все закончилось - больше не будет огня
И прекрасных зверей, не умеющих лгать.
В этом городе больше не будет тебя
Ты научишься жить, ты сумеешь ждать
Сны забывать и тихонько спать.
Ты умрешь в этом городе, которого нет
В бесконечных попытках увидеть рассвет
Ты умрешь в этом городе, которого нет.
Я хочу показать тебе вечный лес
Мне скучно по нему бродить одной
Я подарю тебе семь чудес,
Чтобы ты посмеялась им вместе со мной
Я подарю тебе тихий дом
И теплую ночь и счастливые дни
И очень часто буду слать тебе звон
И радужные кольца новой весны
Я подарю тебе морской прибой
Он в моих руках - наклонись, посмотри
И с сегодняшнего дня над твоей головой
Будут птицы петь от зари до зари.
Я подарю тебе старинный сон
С огненной птицей над святою горой
И когда начнется война и огонь
Ты взойдешь на гору и станешь собой.
Ты взметнешься пламенем над землей
Ты улыбнешься дарам моим
Перекинешься радугой сквозь огонь
И отпустишь в небо голоса земли.
(1995)
Я сны призывал как умел и они приходили
Я сны призывал и звучали лишь лучшие песни
Я зеркалом был и жизнь становилась чудесней
И сбывались мечты и враги навсегда уходили
Это старые сказки - за домом таинственный остров
Это детские песни, лишенные страха и грусти
Только лето, шиповник и райские кущи
Радуют кошки и сны - все любимое просто.
И запах вянущих цветов нежней чем розы Рая
И белоснежные цветы опять обманут взгляд
Бесовским мороком в ночи
Летят, звенят, играя
Священные для нас слова, теряя смысл и лад
И ранит слово "смерть", а слово "жизнь" ласкает
Слова, слова, слова нас привели сюда
Мы шли другой тропой, закатными кругами
И приторных молитв здесь сладкая вода.
И крылья за спиной здесь слишком величавы
На них нельзя лететь, их неприятен груз
И трубным голосом в ночи падет на плечи слава
И места нет любви в эпическом лесу.
И все слова не те, хотя о том же самом
И все улыбки ложь, хоть с Богом на устах
С улыбкой на устах перста влагают в раны
И раненых зверей оставят умирать.
Возьми меня с собой - я не могу раскрыться
В молчании моем древнейшие слова
В молчании моем поют и пляшут птицы
Поют и пляшут птицы и кружится листва.
Неслыханые краски льются по небу
Непрошеные гости поналетели в дом
Где сегодня был я, там никто не был
Только эту сказку я расскажу потом.
Непрошеные лица пооткрывали двери
И читать мешают мне книгу всех времен
А ко мне под утро приходили звери
Львы да носороги, да индийский слон.
Непрошеные песни поразрывали кожу
Поналезли в щели - не угомонить
Кто-то был под утро на тебя похожий
Подарил мне четки, да оставил жить.
Непрошеные чуства разрывают кожу
Не могу отрезать, не могу хранить
А когда начнутся крещенские морозы
Будет с ними темными мне теплее жить.
В небе распускаются золотые листья
Непрошеные птицы, незваные друзья
Приходите к дому, приносите искры
Угольки священные небесного костра.
Мы запалим пламя и незваный ужин
Из плодов невиданных соберем на стол
Если смерч примчится, значит он нам нужен
Он сегодня будет меньшим из двух зол.
Молча обменяемся душами, сердцами
Молча выпьем воду с серебряной звездой.
Если кто захочет, ему подарят камень
Чтобы было легче с ним идти домой.
Утром разлетимся, сохраняя маску
Вспомним свои тени, да уйдем вперед
Мы еще увидимся в нежданном государстве
Где нас встретит нашенский, сплошь родной народ.
На Земле Обетованной проживают семь старушек
Голоса их слаще меда, очи их с рожденья слепы
Но когда они садятся у распахнутой калитки
И поют чудные песни, птицы прилетят их слушать.
За оградою морозы, и зима с весною бьются
Над седыми головами птицы пляшут да смеются.
Унося последний камень от Земли Обетованной
Обойдет их злобный ветер и зажжется свет извечный
В их глазах синее неба, в их руках нежнее лета
Голоса их ясной песней с солнцем, радугой сольются
Над седыми головами птицы пляшут да смеются.
Мимо них проскачут кони, разбросав по небу вьюгу,
А над ними солнце светит, да хранит их теплый ветер
В их руках цветут жасмины, их улыбки людям радость
Очи их не видят солнца - солнце в их груди заснуло
Голоса их над землею светлым дождиком прольются
Над седыми головами птицы пляшут да смеются.
Снова полная тишь - наступает ночь
И мы замираем в преддверьи тепла
Этой ночью наступит вселенская тишь
Этой ночью ты вспомнишь все свои имена.
Целый свиток на небе не нужно читать
И зачем узнавать, то что знал давно
Я закрою окно - я иду спать
А на небе начнется немое кино.
Там случится летопись всех наших дел
Там случится будущий наш полет
Я закрою окно - было много дел
Утром рано вставать и отправляться в полет.
Кто-то будет читать золотые слова
И дивиться деяниям странных людей
И быстрее света побежит молва
О знаках на небе из зеленых огней
Мы проспим все на свете
В эти долгие дни
Утром бросим жребий кому идти за звездой
Кому поить коней, кому тушить огни
Кому спать, а кому обернуться травой
Пусть читают те, кто хочет читать
Пусть поют и пляшут на своих небесах
Мы сегодня устали - мы ложимся спать
Чтобы нас не будили в этих шумных местах.
И время выжженое вслух
Откликнется парадной ложью
И заблудившись в трех соснах
Кружить по кольцевой
И видеть круглую дыру
На месте сердца у прохожих
И облететь в осенний пруд
Вечнозеленою листвой.
Я птица юности твоей
Мне дай лететь не уставая
Твоим я голосом пою
И сорок глаз глядят мне вслед
И бесконечные дары
Я в море синее бросаю
И возношу свои хвалы
Едва увижу светлый след.
Твои мечты в моих глазах
Смотри внимательней и ближе
И отблеск сердца моего
Растает на твоих губах
Не бойся руку мне подать
Сегодня я нежней и тише
Сегодня можно отдыхать
В моих невидимых крылах.
Это сердце болит, моя радость, просто сердце болит
Это старые песни ушли, а новых еще не родилось
Это где-то война, а может быть Божия милость
Это сердце болит, моя радость, просто сердце болит.
Это прорези в небе рифмуются с черной земною дырой
Это ангелы бродят по крыше и ищут куда бы присесть
И чтоб ни случилось - снегопад ли, Благая ли Весть
Это будет неважно - просто сердце болит.
Это белые ночи и странные, странные дни
Нынче можно молчать, а можно всю ночь говорить
Но слова исчезают и мы остаемся одни
Это тоже неважно, просто сердце болит.
Пусто в Раю безлюдно
Все погибли за место под солнцем
Кто за Рай на земле сражался
Кто за Рай сердечный боролся
Только вот никого не осталось
Наливные яблочки пали
Пусто-пусто и птицы примолкли
И в ворота никто не стучится
Тишина звенит и щекочет
И безлюден Рай и пустынен
А ворота распахнуты настежь
И ржавеют медные кольца
И ангелы воздухом стали
Пока их никто не видит
Пусто в Раю безлюдно.
Пусто-пусто до самого неба
Все погибли за место под солнцем
Те, кто выиграл трудную битву
Уже никуда не стремятся
Пусто в Раю безлюдно.
* Юлия Фридман. РЕЦЕНЗИЯ НА АЛЬБОМЫ *
Рада & Терновник.
Live '97.
I.
Эстрадным звездам, или футболистам, поклоняются
за их известность, за то, что у них есть "фанаты";
на упаковках популярных товаров пишут --- покупайте
нас, ибо мы популярны! Мелких кумиров интеллигенции
любят за уютные масштабы, за хороший тон и
ощущение элитарности. А за визионерами, такими,
как Рада, идут --- удивленные.
Группа "Рада & Терновник" существует с начала 90-х.
До тех пор Рада была отдельно, с песнями (тексты +
мелодии) без аранжировки, а ╚Терновника╩ совсем не было.
Едва появившись на свет, группа начала вести свое
полу мистическое существование: записи, какие были, по
коммерческим каналам не распространялись, зато иногда
всплывали, скажем, где-нибудь в Финляндии. Вероятно,
на магнитную ленту (как правило, очень плохого
качества) отчасти переходила магическая сила
удивительного вокала, отчаянно вызывающая на себя
великолепное бешенство инструментов... Случалось,
что человек, прослушавший такую вот странную запись,
становился, как одержимый: менялись привычки,
обрывались знакомства, начинались лихорадочные
поиски по всему свету авторов этой ни на что не
похожей музыки --- а дело это непростое, потому что
российский андерграунд глубок, и всякая рыба водится
на собственной глубине. Разыскивались всякие мелочи:
газетные заметки, фотографии, --- все, что могло
служить целительным артефактом.
Группа записала всего два студийных альбома:
"Графика" (1991) и "Печальные звуки" (1995).
По звучанию, по идейно-чувственной динамике они
заметно разнятся между собой --- и уж совсем не
похожи на то, что делает "Рада & Терновник" в
последние годы. Если определять коротко,
"Графика" --- альбом откровенно языческий,
"Печальные звуки" --- дрожание мутной, пасмурной
пелены настоящего в такт потусторонней
перекличке двух тысяч не родившихся Будд. Состав
музыкантов, к слову, меняется соответственно.
Сегодняшняя "Рада & Терновник" научилась
преодолевать пресловутое настоящее:
долги розданы сторицей, границы
пройдены, прямая сворачивается петлей, измерения
послушно перетекают друг в друга:
...между двух ступеней застыла нога,
и если захочешь шагнуть вниз,
надо сделать вверх четыре шага..." ---
нужно только знать, на котором камне заложить
основу моста.
Это странная группа: почти все доступные
рецензии на их записи и концерты выглядят
записками путешественника. Всякая песня ---
незаметно пройденная тропка, обрывающаяся в
ничто; змея кусает свой хвост, и из
заколдованного круга не выбраться. И мы поэтому
оставим беспомощные попытки, и не будем рассуждать
вообще, и не коснемся вопроса в частности:
остановимся и посмотрим на воду, перегнувшись
через перила моста. У подводных рыб большие
глаза, а воздух для них, как зеркало.
II.
Родина --- Смерть.
Эти слова принадлежат Р.Неумоеву, православному
бесу в пиджаке, принесшему в мир "Инструкцию по
выживанию". Лицемерно-торжественное Memento mori
христианских столетий, дорогая профессиональная
охрана психопатичных магнатов, траурные марши
нашей пред горбачевской юности ("Генеральный
секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума
Верховного Совета СССР, опять, к сожалению,
скончался..."), пластиковые упаковки для мертвых
трупов бывших теплокровных, прибывшие к нам из
Америки... Человек --- тварь дрожащая, и много
ли у него прав?
На записи Live, ╚Радио Ракурс╩, одну из ключевых
композиций Рада предваряет так:
"Сейчас вы услышите самую радостную, бравурную
песню, написанную группой за все годы ее
существования. Она называется "Похороны".
Ничего страшного в этом нет..."
К этому в кулуарах прилагается рассказ о
буддийском монахе, явившемся на похороны матери.
В то время, как прочие собравшиеся чинно
рыдали над трупом, на монаха снизошло
просветление, и он увидел свою мать живой ---
но сияющей и свободно парящей в воздухе. Он
обрадовался, стал ей улыбаться. Глядел он при
этом, разумеется, в сторону от трупа, и даже
куда-то вверх. Родственники и друзья возмутились:
"Разве это сын? Хоронит почтенную женщину, а
думает о своем!"
"Мы живого тебя хоронили,
В крышку гроба гвозди вбивали,
А ты смеялся над нами,
Наблюдая за нашей работой!
Говорил --- не приплетайте Бога
К вашим дурацким деяниям..."
Текст, при сухом прочтении по бумаге, отдает
хрестоматийной старательностью --- как будто
талантливой школьнице поручили написать в стихах
репортаж об услышанном. Некоторые места в сочинении
даже слегка абсурдны в своей дидактичности:
"Закопайте, но свечей не ставьте,
Хороните, но песен не пойте,
Поминальных, и молитвы не читайте
Над живым!.."
Ритмический рисунок хорош, спору нет, а идейная
подоплека сомнительна. Говорят, что водоплавающая
личинка стрекозы ждет окукливания, как смерти. А
что бывает после смерти, никто из них не знает,
потому что на сушу личинки не выбираются. Все так,
но в случае с человеческим покойником тщательно
буквальное толкование этой цитаты --- как в
приведенном выше отрывке про поминальные молитвы ---
звучит немного анекдотично. Дескать, не видите,
что ли --- переехал этажом выше, а мусор, знаете,
не убрал. Со всяким может случиться. Так что вы
его в коробку спрячьте и закопайте, а то стухнет
еще, вам же хуже. Да не шумите лишнего, зачем это,
вдруг до начальства дойдет. А начальство тут ни
при чем.
Словом, текст добротный, хороший, хоть не без
странностей; не вранье, но и не убедительно.
Теперь --- как это поется.
Начинает гитара, и резким, насыщенным риффом
бьет по щекам рыхлый воздух. И воздух сжимается,
как под колоколом. И барабан, вступающий через
пару тактов, уже вызывает в плотной атмосфере
гулкое эхо: оно тише и мягче, и печальней, и
горячего ритма ему не догнать. Бас играет, как
гонг перед войной. А голос --- насмешливый,
дикий, веселый, как буря, и угрожающий. Это
ветер, пробивающий брешь в стеклянной музыке
сфер; он хриплый, и полный, грудной, и
пронзительно-звонкий, и все диапазоны ему
нипочем.
Отчего поднялся ветер? Почему свистит волна,
и распирает легкие лишний воздух, и нечеловеческий,
хищный гортанный крик наполняет дом? Что за ночные
крылатые твари перекликаются позади: "Йя-хоо,
йя-хо-о!" --- и что будет, когда у окна, за стеклом,
соберется целая стая?
Это Мать, это Жена, это Смерть встает ото сна,
и горе миру --- беспомощному младенцу в жестоких
материнских когтях.
Как успокоить любовный пыл, чем умерить
разыгравшийся инстинкт страшной, нежной и
неразборчивой Матери? Нужна добровольная жертва,
ибо, кроме воли к саморазрушению, ничто не защитит
в такой шторм. Мудрец радостно и спокойно взойдет
на алтарь, и посмеется поспешности новичков-адептов,
ослепленных религиозным экстазом:
"Закопайте, но свечей не ставьте,
Хороните, но песен не пойте..." ---
уверенная, суховатая даже, инструкция единственного
жреца, знакомого с ритуалом. Совокупление со
Смертью никого не оставляет прежним --- но ему ли
бояться рождения заново?
"А потом ты пошел по лугу,
И трава под ногами приминалась,
И следы на песке оставались,
А мы все тебя хоронили..."
Обряд удался, хотя неопытные шаманы, быть может,
перестарались. Мир --- пестрая живая иллюзия;
чтобы обрести в нем вес, достаточно себе это ясно
представить.
Если на клетке слона написано "буйвол", не верь
глазам своим. Говорится --- похороны, поется ---
жертвоприношение. Ни одна живая, настоящая вещь
в этом мире не соглашается соответствовать
мысленному наброску ее создателя. Все, что написано
точно по плану, мертвой буквой лежит на складах
рассудочного сознания --- и дурно пахнет. Хорошо
бы, действительно, закопать где-нибудь этот мусор
без лишнего шума, не зажигая свечей.
III
Что по ту сторону и как до нее добраться.
"За океаном знаний и боли --- тихая речка светлой
надежды. Если по ней плыть..."
А видели, наверное, уходящие корабли, скорее ---
фелуки или шлюпки, ведь плывут в них по одному.
Потому гитара идет звенящим перебором, тихо и
плавно, на ударных --- металлические тарелки
шелестят, как жесткие крылья, и песня течет такая
печальная.
"Не знать яростных песен," --- голос, высокий и
удивительно чистый, набирает силу, увлекая за собой
инструменты. Но на реке, вытекающей из океана,
не будет шторма: ее прозрачные воды не принимают
соленых волн.
"...то приплывешь туда,
где каждый лик светел..."
Музыкальный фон дает трещину: меняется ритм.
Речка течет спокойно. А наблюдатель, оказывается,
все это время стоял на плоту у самого устья, и
теперь его уносит назад, в океан.
И фонетика на этом месте --- захлестывающая
и отступающая, великолепно-пронзительная, голосу
под стать:
"неясыти кружатся за решеткой,
перепел перепил много солнца..."
Даже на уровне чистого стихосложения,
неясыть --- ночная птица --- замечательная
поэтическая находка, фантастический звуковой и
образный оборот.
Дальше по тексту --- не столько стихи, сколько
фантастика:
"и разлетается одежонка
от слишком слепящего солнца..."
Действительно, один человек, автору песни едва ли
известный (потому что англоязычный), выдумал
огромные парусные космические корабли, которые
набирают скорость в пространстве под давлением
света ослепительно ярких звезд.
"белыми ресницами хлопает слава,
ее плоское тело раздувает ветер..."
Это, наверное, что-то вроде Всепревращального
Полотнища девочки Элли и дядюшки Чарли --- саблезубых
тигров пугать.
А дальше --- снова стихи, и снова --- поразительно
сильные, невероятные строки:
"В моем доме давно поселился ветер,
Выдувает стекла, выбивает двери,
В моем доме пусто, там сорваны двери,
И заходят птицы, и влетают звери,
В темноте озираясь, ищут выход,
И не находят двери...
В моем сердце пусто, там сорваны двери,
И заходят птицы, и влетают звери,
В темноте озираясь, ищут выход,
И не находят двери..."
Это единственное место в песне, на данной записи,
где на ударных появляется барабан. Стук в стены,
глухой и безответный, тонет, исчезает в пыли
разрушенной обстановки, в сухой, бескислородной
крови.
После этого текст распадается на странные
обломки, короткие, кусочные образы, и мощная
волна музыки их несет.
"Бескровные губы шепчут обет,
Живые Боги летят на свет..." ---
неожиданно яркая вспышка среди мокрого дерева и
черненого серебра увядших вещиц. И песня в конце
превращается в чистый голос: волна ушла далеко,
и пестрых, осязаемых слов уже не видать.
IV.
Бесконечные и печальные.
"Бесконечные ангелы" и "Печальные ангелы" входят
вместе, но никогда --- друг за другим, почти во
все концертные программы "Рады и Терновника". Рада
объявляет их так:
"Ну вот, были Печальные ангелы, а сейчас будут
Бесконечные. Почему так много ангелов? Как вам
сказать --- что видим, про то и поем. В Индии,
скажем, куда ни посмотришь, слоны ходят, а у нас
в России повсюду ангелы летают," --- и смеется.
В "Печальных ангелах", однако ж, есть
что-то от индийского колорита: пестрый ковер
инструментальных партий, волны эмоционального
напряжения идут от разных источников, нигде не
гасят друг друга, нигде не накапливаются. Голос
движется сам собой, серебряной нитью по пестрому
фону.
"Печальные ангелы в сумерках спят,
Печальные ангелы пьют кагор,
Печальные ангелы смотрят сквозь дым,
Как догорает уютный их дом..."
Фонетически, и интонационно, начало яркое:
красивая аллитерация на "с", "к", "р", ритм
мелькающий, игровой, анафорическое "печальные
ангелы" наводит на мысль о прошедшем веселье,
как будто искры пляшут над догоревшим уже костром.
"Печальные ангелы видят сны,
не помнят зла, не творят добра,
за их окном всегда
первый день
зимы.
Когда все ушли на небо и в рай
они остались, встречая смерть
со скорбной душой смотреть сквозь огонь
в их глазах поселился печальный
свет."
Архетип, вызываемый к жизни этими строками,
кажется отчетливым и знакомым. Толкиенские
эльфы Среднеземья, не откликнувшиеся на зов
Валаров, Первый Круг Ада у Данте --- та же
остановка во времени, то же отрешенное
невмешательство, тот же отказ от рая, та же
печаль. Динамическая неподвижность рисунка,
мистический груз прошлого, вычеркнутого из
главного временного потока, печальный свет,
поселившийся в глазах, --- все это вместе
похоже на Рублевскую Троицу.
Но такие подробности, как "роса на крыльях",
"узкие плечи", делают ангелов с музыкальной
картинки существами вполне осязаемыми, чуть
только не из нашей фауны. "Печальные ангелы
в сумерках спят," --- как ночные обезьяны, или
лемуры Нового Света, или как зачахший в неволе
перелетный ангел у Маркеса.
"Бесконечные ангелы" --- это и есть, наверное,
записки путешественника, короткий отчет об
астральной прогулке по изломам кристаллических
линз прозрачного пространства:
"Бесконечные ангелы пылью алмазной в стекло,
на сплетеньях цветов зарождается новая жизнь,
пробуждение в доме разбитом немое кино,
скованы мышцы, когда над постелью паришь..."
Реальность, явь --- это совокупность жестких
границ, навязанных бодрствующему гражданину
общественным сознанием. Напротив, сон --- время
свободы для летучей души, когда метафоры обретают
полнокровный смысл:
"Пушистые волосы ты заплетаешь в венок,
С них облетает пыльца, унося имена..."
И, как бывает во сне, когда один и тот же
предмет может представляться одновременно
клочком бумаги, мокрой змеей и стихотворной
строкой, органы чувств обмениваются возможностями:
"Замерзшими пальцами видишь тепло южных стран,"
или:
"Где же ты, шумно-прекрасный запах листвы?"
В конце --- импровизация голосом; отрывистые,
струнные звуки.
V.
Сидели наши души...
Эту песню, на первый взгляд, нельзя трактовать
иначе, как возврат к огненному язычеству времен
"Графики". Голос взлетает на пределе человеческих
возможностей, колдовская сила бьет ключом,
заклинание элементов совершается под ритуальную
музыку. Замысел шамана, быть может, опасный, не
разгадать: действо разворачивается на высших ---
и глубочайших --- уровнях, и описать его возможно
разве космическим языком.
Но как быть с запахом клена и полевого дурмана,
с блекло-золотой и бронзовой вязью времен
Крещения Руси:
"Погляди глаза в глаза
от рожденья до креста
безоглядна и проста
мука смертная" ---
и позднее, возвращение к тому же ритмическому узору:
"Без начала, без конца,
без исхода, без креста
с обгорелого листа
книга темная,
Целый день ее листал,
не нашел, чего искал,
оглянулся и пропал
в тихом омуте..."
Действие происходит в ту эпоху, когда люди и
бесы --- известно, кто водится в тихом омуте ---
жили бок-о-бок друг с другом и, по необходимости,
обыкновенно хранили нейтралитет. Артефактами
тоже делились, и в каждой книге были различные
знаки для тех и других, и сообщалось разное.
Немало находилось, должно быть, и смешанной крови:
во мраке времен как отличишь себя от соседа. Эти,
вероятно, могли читать на двух языках.
Есть еще такой эпизод, из жизни спиритуалистов
прошлого столетия:
Наши души за столом
тихо смотрят на огонь,
покидают этот дом
солнечным зайчиком... ---
только изложенный с позиции приглашенного.
Магическое пространство, насыщенное образами
из разных времен и верований, замкнулось петлей:
заклинающий духов, уплывая в плодородное
хаотическое Ничто, возвращаясь сквозь "глубь
заветную" зыбучих веков, летит на свет огня ---
на собственный зов.
VI.
Заключение.
Есть архетип Исчезающего Города (город надменных
купцов из "Путешествия Нильса с дикими гусями",
столица Мельнибоне --- и ее призрачный двойник ---
у фантаста Муркока), есть архетип Города-Вселенной
("The Yage Letters" Берроуза), и они сливаются
вместе в песне Майка Науменко про Город N. Такие
настоящие, первичные образы, не поддельные и не
с чужого плеча, всегда действуют --- своей терпкой,
пронзительной свежестью и древней глубиною корней.
На записи Live'97, группы
"Рада & Терновник" пятнадцать
песен, пятнадцать зарисовок маршрута, каждая
из которых способна рассказать о путешествии в
целом.
Один из ключевых образов --- дом, он
же могила (домовина, гроб);
быть может, ловушка ("в моем доме пусто, там
сорваны двери, и заходят птицы, и влетают звери...),
с остановкой во времени ("Печальные ангелы").
Так в кельтских мифах герой попадает в сумерки
в странную хижину, несколько дней гостит у ее
хозяйки, очень красивой и юной девушки; несмотря
на ее предупреждение, уходит в родную деревню ---
и там узнает, что снаружи прошло сто лет, что
все его друзья и родные умерли, и дом приютившей
его красавицы был вовсе не дом, а могильный
курган.
От этого же узла, "дом --- могила", идет
другая цепочка: --- смерть --- выход из-под
земли, новое рождение ("...проникнув в землю,
мы домой вернемся, хромая и баюкая ушибы,
и в кровь разбитый лоб подставим солнцу; мы
будем пить его лучи, мы будем живы" --- из песни
"Нас сторожат"; тж. "Похороны").
Образ дома связан с петлеобразным
движением, по паутине путей, вверх-вниз по
перекрестьям ("На перекрестках смеялись и пели,
на перекрестьях падали вниз" --- из песни
("Глядя в воду, видели небо"). При таком
движении верх и низ переходят друг в друга,
потому что прямая смыкается в кольцо: "...уходя
в сырое небо, где бредут по дну скитальцы"
(песня "Камни"; курсив мой --- Ю.Ф.). Напротив,
простое движение вперед, соответствующее
линейному временному потоку, воспринимается
как нечто агрессивное: "Камни катятся по свету
<...>, попадая в чьи-то раны, прорастая
лебедою", "камни засыпают душу", напрасное:
"камни засыпают море --- море выступит наружу"
и, по сути, ненастоящее: "...проскользнув
незримо в небыль, былью поиграв ночною
напоследок..."
На перекрестьях, где верх равен низу, пальцы
могут видеть, запах бывает шумным, глаза
распевают песни ("больными глазами смеялись и
пели..."). "На земле обетованной" поющие
старушки "с рожденья слепы" --- как бог Один
был слеп на один глаз, позволявший ему видеть
изнанку мира. "Очи их не видят солнца ---
солнце в их груди заснуло..."
...В чистом поле на окраине столичного города
стоит дом. И не дом, а невзрачная хижина: крыша
прохудилась, покосились деревянные стены, бревна
грибком поросли. Нехорошее это место: на восьмое
марта участковый забрел туда пьяненький, и окружили
его возле дома мертвые трупы, начали выть и по-всякому
безобразничать. А в другой раз пойдешь, если вечером,
дом прямо стоит, и дверь в нем приоткрытая, голоса
слышны и свечи горят. Постоишь рядом --- поднимется
ветер, и свистит ветер в чистом поле, и высокие пляшут
тени: что для честного человека плохая погода,
то у них считается самая наилучшая музыка, то есть
чтобы плясать. А приехали служащие, устроили там
пикник. Так тогда, говорят, никакого дома и не было,
пустое место одно, лужа навроде. Ходили вчера смотреть,
может, снесли его; нет --- стоит, где стоял. Окно
большое паутиной затянуто, и там в нее волосатый паук
муху поймал.
Last-modified: Thu, 03 Jan 2002 09:53:47 GMT