---------------------------------------------------------------
© Stephen King "HERE THERE BE TIGERS"
© Перевел с английского Виктор Вебер (v_weber@go.ru)
---------------------------------------------------------------
СТИВЕН КИНГ. ГРУЗОВИКИ
Я чувствовал, что этот парень, Снодграсс, сейчас что=нибудь отчебучит.
Глаза его все более округлялись, белки вылезали из орбит, как у пса,
изготавливающегося к схватке. Юноша и девушка, чью старенькую "фьюри"
занесло при въезде на стоянку, пытались его вразумить, но он, склонив
голову, слушал совсем другие голоса. Кругленький животик Снодграсса
обтягивал дорогой костюм, правда, залоснившийся на заднице. Коммивояжер, он
ни на секунду не расставался с заветным чемоданчиком с образцами. Вот и
теперь чемоданчик лежал у его ног, словно любимая собака, решившая
вздремнуть.
- Попробуй еще раз включить радио,- подал голос сидевший у стойки
водила.
Повар, он же раздатчик, пожал плечами, включил приемник. Прошелся по
всему диапазону, поймав разве что помехи.
- Ты слишком торопился,- упрекнул его водила.- Мог что= то и
пропустить.
- Черта с два,- вырвалось у повара=раздатчика, пожилого негра с золотой
улыбкой7 Смотрел он не на водилу, а, через панорамное окно закусочной, на
автостоянку.
Там выстроились семь или восемь тяжелых грузовиков, с лениво
работающими на холостых оборотах двигателями. Мурлыкали они, словно большие
коты. Пара "маков", "хэмингуэй", четыре или пять "рео". Трейлеры, обитатели
автострад, с номерными знаками разных штатов, со штырями радиоантенн,
торчащими над кабинами.
"Фьюри" девушки и юноши лежал на крыше, в конце длинной колеи, которую
прорыл в гравии их автомобиль, теперь превратившийся в груду металлолома. У
выезда со стоянки замер раздавленный "кадиллак". Его владелец высовывался из
разбитого окна, словно дохлая рыба. Очки в роговой оправе повисли на одном
ухе.
А посреди стоянки лежало тело девушки в розовом платье. Она выпрыгнула
из "кэдди", когда поняла, что им не уйти от погони. Побежала, но шансов на
спасение у нее не было. И сейчас от одного взгляда на нее пробивала дрожь,
хоть и лежала она лицом вниз. Над телом роились мухи. На другой стороне
дороги "форд" впечатали в оградительный рельс. Произошло это час тому назад.
Больше по шоссе не проехала ни одна легковушка. И телефон не работал.
- Ты слишком торопился,- повторил водила.- Тебе следовало...
Вот тут Снодграсс и сломался. Поднимаясь, опрокинул стол, три чашки
разбились, просыпался сахар. Глаза коммивояжера раскрылись до предела,
челюсть отвисла, он забормотал: "Мы должны убраться отсюда
должныубратьсяотсюда должбратьсюда.
Юноша закричал, его подружка завизжала.
Я сидел на ближайшем от двери стуле и успел схватить Снодграсса за
рукав, но он вырвался. Совсем спятил. Прошиб бы сейфовую дверь.
Выскочил из закусочной и помчался к дренажной канаве, что тянулась по
левому торцу стоянки. Два грузовика рванули за ним, выбросив к небу клубы
сизого дыма. Из=под огромных задних колес фонтаном полетел гравий.
В пяти или шести шагах от края Снодграсс оглянулся, с перекошенным от
страха лицом. Ноги заплелись, он чуть не упал. Сумел=таки сохранить
равновесие, но это ему не помогло.
Один из грузовиков отвалил в сторону, уступая место второму, и тот, с
яростно сверкающей на солнце радиаторной решеткой накатил на человека.
Снодграсс закричал, тонким, пронзительным голосом. И крик его едва прорвался
сквозь рев дизельного мотора "рео".
Грузовик не утянул его под колеса. Лучше бы утянул. Но он подбросил
тело вверх, словно жонглер - мяч. На мгновение оно застыло на фоне жаркого
неба, похожее на искалеченное чучело, а потом исчезло в дренажной канаве.
Тормоза грузовика зашипели, словно шумно дыхнул дракон, передние колеса
взрыли гравий и замерли в нескольких дюймах от края. Нет, чтобы последовать
за покойником.
Девушка в кабинке заверещала. Вцепилась в щеки обеими руками, тянула их
вниз, превращая лицо в маску колдуньи.
Зазвенело бьющееся стекло. Я повернулся и увидел, как стакан водилы
осколками высыпается из его руки. Сам водила, похоже, этого еще не заметил.
В лужу молока на стойке закапала кровь.
Негр=повар остолбенел, у радиоприемника, с кухонным полотенцем в руках,
с написанным на лице изумлением. Блестели золотые зубы. Какое=то время
слышался лишь треск статических помех из "уэстклокса" да ворчание двигателя
"рео", возвращающегося к своим собратьям. Затем девушка зарыдала в голос, и
слава Богу. Как=то полегчало.
Через окно я видел и свой автомобиль. Вернее, то, что от него осталось.
"Камаро" выпуска 1971 года, за который я еще не расплатился, хотя теперь
едва ли стоило из=за этого волноваться.
Грузовиками никто не рулил. Солнечные лучи отражались от стекол пустых
кабин, колеса поворачивались сами по себе. Думать об этом не хотелось. Такие
мысли сводили с ума. Снодграсса, вот, свели.
Прошло еще два часа. Солнце покатилось к горизонту. Грузовики
патрулировали стоянку, ездили кругами, выписывали восьмерки. Зажглись
подфарники, габаритные огни.
Я дважды прошелся вдоль стойки, чтобы размять затекшие ноги. Затем сел
в одну из кабинок у окна. Обычная закусочная для шоферов=дальнобойщиков.
Рядом с автострадой. В комплексе с ремонтной мастерской, заправочными
колонками с бензином и дизельным топливом. Водители заходили сюда, чтобы
выпить кофе, съесть кусок пирога, сэндвич, гамбургер.
- Мистер?- в голосе слышалась неуверенность.
Я обернулся. Молодняк из "фьюри". Парню лет девятнадцать. Длинные
волосы, жиденькая бороденка. Девушка помоложе. На год=полтора.
- Да?
- Что произошло с вами?
Я пожал плечами.
- Ехал по автостраде в Пелсон. Грузовик пристроился сзади. Я его
заметил издалека. Такое страшилище. Обгонял "жука" и просто скинул его с
дороги, вильнув кузовом. Так пальцем сбрасывают со стола бумажный шарик. Я
думал, что грузовик последует за "фольксвагеном". Ни один водила не удержал
бы его на асфальте. Как бы не так. "Фольксваген" перевернулся раз шесть или
семь и взорвался. Потом грузовик разделался еще с одной легковушкой. И уже
подбирался ко мне, поэтому я воспользовался ближайшим съездом с автострады,-
я невесело рассмеялся.- И угодил аккурат на стоянку грузовиков. Из огня да в
полымя.
Девушка шумно сглотнула.
- Мы видели "грейхаунд"*, едущий по полосе встречного движения. Он
буквально... подминал под себя... легковушки. Он взорвался и сгорел, но до
того... убивал.
Автобус! Сюрприз, и не из приятных.
За окном разом вспыхнули фары грузовиков, залив стоянку безжалостным
белым светом. В урчании двигателей они кружили перед закусочной. Фары
напоминали глаза. Громадные темные прямоугольники прямоугольники кузовов,
громоздившиеся над кабинами - плечи гигантского доисторического животного.
- Если включим свет, хуже не станет?- спросил повар=раздатчик.
- Попробуй,- ответил я.- Заодно и узнаем.
Он повернул выключатель, и под потолком зажглись флюорисцентные лампы.
Ожила и неоновая вывеска над входной дверью: "СТОЯНКА=ЗАКУСОЧНАЯ КОНАНТА.
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА". Ничего не изменилось. Грузовики продолжали нести вахту.
- Не могу этого понять,- водила слез с высоко стула у стояки, заходил
взад=вперед, с рукой, обмотанной красной банданой.- С моей крошкой я не знал
никаких проблем. Хорошая, добрая девочка. Я свернул сюда в начале второго, в
надежде поесть спагетти. Тут все и началось,- он взмахнул руками.- Мой
грузовик здесь. Я вожу его шесть лет. Но, стоит мне выйти за дверь...
----------------------------------------------------
* Название компании, осуществляющей автобусные
перевозки по всей стране и, соответственно, автобусов,
следующих по ее маршрутам.
- Это только начало,- повар=раздатчик тяжело вздохнул, в глазах стояла
печаль.- Плохо, что радио не работает. Это только начало.
Девушка побледнела, как мел.
- Не каркай,- бросил я негру.- Рано еще об этом говорить.
- А в чем причина?- полюбопытствовал водила.- Электрическая буря?
Ядерные испытания? Что?
- Может, они взбесились?- предположил я.
* * *
Где=то в семь вечера я подошел к повару.
- Как у нас с припасами? Я хочу сказать, сколько мы сможем
продержаться?
Он насупился.
- С припасами порядок. Вчера только завезли. Две=три сотни замороженных
гамбургеров, консервированные овощи и фрукты, овсяные хлопья. Молоко только
то, что в холодильнике, зато вода из скважины, хоть залейся. Если придется,
впятером мы просидим тут и месяц.
Водила присоединился к нам.
- Жутко хочется курить. А этот автомат с сигаретами...
- Автомат не мой,- не дал ему договорить повар=раздатчик.- Так что...
Водила нашел в подсобке железный ломик. Принялся за автомат.
Юноша шагнул к другому автомату, музыкальному. Бросил в щель четвертак.
Джон Фогарти запел о том, каково родиться в дельте реки.
Я сел, выглянул в окно. Увиденное мне не понравилось. Компанию
грузовиков пополнил легкий "шеви"=пикап. Шетлендский пони среди пешеронов. Я
смотрел на стоянку, пока "шеви" не перекатился через тело девушки из
"кадиллака". Потом отвернулся.
- Мы же от них ушли!- неожиданно воскликнула девушка.- Им до нас не
добраться!
Ейный дружок предложил ей затухнуть. Водила вскрыл автомат, вытащил
шесть или семь пачек. Рассовал по карманам, одну распечатал. Сосредоточенно
уставился на нее: похоже решал, курить ему сигареты или есть.
Заиграла другая пластинка. Я взглянул на часы. Ровно восемь.
В половине девятого вырубилось электричество.
Когда погас свет, девушка закричала, но крик разом оборвался - юноша
заткнул ей рот. С глубоким вздохом замолк музыкальный автомат.
- Господи!- вырвалось у водилы.
- Раздатчик,- позвал я.- Свечи у тебя есть?
- Думаю, да... Я сейчас... Ага, вот они.
Я поднялся, взял свечи. Мы их зажгли, расставили по столам, на стойке.
- Будьте осторожны,- предупредил я.- Если случится пожар, нам придется
дорого за это заплатить.
Повар=раздатчик хохотнул.
- Оно и понятно.
Молодые вновь уселись в кабинку, обнялись. Водила стоял у двери черного
хода, наблюдал за шестью или семью грузовиками, которые кружили у топливных
колонок.
- Это все меняет, не так ли?- спросил я у раздатчика.
- Более чем, если света больше не будет.
- Что нас ждет?
- Гамбургеры разморозятся через три дня. Другое мясо раньше. С
консервами и овсяными хлопьями ничего не случится. Без насоса не накачать
воды.
- Сколько продержимся?
- Без воды? Неделю.
- Заполни все пустые емкости. А как насчет туалетов? В бачках хорошая
вода?
- Для работников туалет в этом здании. Чтобы попасть в общественный,
мужской и женский, надо выходить.
- Можно пройти через ремонтную мастерскую?- спросил я.
- Нет, только через боковую дверь.
Он нашел два оцинкованных ведра. Подошел юноша.
- Чем занимаетесь?
- Нам нужна вода. Какую сможем достать.
- Дайте мне ведро.
Я протянул ему ведро.
- Джерри!- закричала девушка.- Ты...
Он зыркнул на нее, и больше она не произнесла ни слова, но схватила
бумажную салфетку и начала разрывать ее на длинные полосы. Водила курил
вторую сигарету и улыбался полу. Голоса он не подал.
Мы подошли к боковой двери, через которую днем я влетел в закусочную.
Фары не знающих покоя грузовиков то и дело били нам в глаза.
- Пора?- спросил юноша, случайно задев меня плечом. Мышцы так и
перекатывались. Если б кто прикончил его в тот момент, он бы прямиком
отправился на небеса.
- Расслабься,- бросил я.
Он улыбнулся. Криво, но все лучше, чем никак.
- Двинулись.
Мы выскочили в холодный ночной воздух. В траве трещали цикады, в
дренажной канаве лягушки давали концерт. Снаружи гудение двигателей
усилилось, стало более угрожающим: хищники, вышедшие на охоту. В закусочной
казалось, что все это - кино. За дверью выяснялось, что на кон поставлена
твоя жизнь.
Мы крались вдоль забранной в пластик стены. В тени неширокого козырька.
Мой "камаро" размазали по забору и в искореженный металл поблескивал
отраженным светом фар. Так же, как и лужицы бензина и масла.
- Ты идешь в женский туалет,- прошептал я.- Наполни ведро из бачка и
жди моего сигнала.
Гудение дизельных двигателей. Обманчивое. Думаешь, что они
приближаются, но слышишь=то эхо, отражающееся от стен.
Юноша открыл дверь женского туалета и скрылся за ней. Я прошел дальше и
юркнул в дверь мужского. Облегченно выдохнул. Поймал в зеркале свое
отражение: напряженное лицо= маска, запавшие темные глаза.
Я снял фаянсовую крышку, зачерпнул полное ведро. Чуть отлил, чтобы не
расплескать по полу, вернулся к двери.
- Эй?
- Я здесь,- ответил он.
- Готов?
- Да.
Мы вышли. Шесть шагов, и тут нам в глаза ударили фары. Грузовик
подкрался к нам, огромные колеса неслышно катили по гравию. Затаился, чтобы
теперь прыгнуть на нас, поймав в круг света. Громадная хромированная решетка
радиатора разве что не зарычала.
Юноша застыл, лицо его перекосило от ужаса, глаза округлились, зрачки
превратились в точки. Я двинул ему в спину, расплескав полведра.
- Шевелись.
Взвыл дизельный двигатель. Через плечо юноши я потянулся к двери, но ее
распахнули изнутри. Юноша прыгнул в черны проем, я - за ним. Оглянулся,
чтобы увидеть, как грузовик, "питербилт", поцеловался со стеной, вырывая из
нее куски пластиковой обшивки. Раздался раздирающий уши скрежет, словно
гигантские когти царапали по классной доске. Затем правый край переднего
бампера и часть радиаторной решетки ударили в открытую дверь. Хрустальным
дождем посыпались осколки стекла, дверь сдернуло с металлических петель, как
бумажную. Унесло в ночь, словно на картине Дали, а грузовик, набирая
скорость. покатил на автостоянку, обдав нас сизым дымом. В реве двигателя
слышались злость и разочарование.
Юноша поставил ведро на пол и упал в объятья девушки, дрожа всем телом.
Сердце у меня билось, как молот. Ноги стали ватными. Что же касается
воды, то на двоих мы принесли три четверти ведра. Не стоило и надрываться.
- Надо забаррикадировать эту дверь,- я повернулся к повару=раздатчику.-
Подскажи чем.
- Ну...
- К чему?- вмешался водила.- Любой большой грузовик втиснется сюда
только колесом.
- Меня волнуют не грузовики.
- Мы можем взять лист пластика из кладовой,- предложил раздатчик.- Босс
собирался строить пристройку для баллонов с бутаном.
- Поставим к двери пару листов и подопрем их перегородками от кабинок,-
решил я.
- Сойдет,- кивнул водила.
Этим мы все и занялись, даже девушка. Баррикада получилась достаточно
солидная. Конечно, лобового удара она бы не выдержала. Это все понимали.
У панорамного окна, выходящего на стоянку, еще оставались три кабинки.
Я сел в одну. Часы над стойкой остановились в восемь тридцать две. На
сооружение баррикады ушло часа полтора. Снаружи рычал один грузовик.
Некоторые уехали, спеша выполнять неведомые нам задания, другие прибыли. Я
насчитал три пикапа, кружащих среди своих более крупных собратьев.
Меня потянуло в сон, но, вместо того, чтобы считать овец, я начал
считать грузовики. Сколько их в штате, сколько в Америке? Трейлеров,
пикапов, для перевозки легковушек, малотоннажных... а если прибавить к ним
десятки тысяч армейских и автобусы. Кошмарное зрелище возникло перед моим
умственным взором: автобус, двумя колесами на тротуаре, двумя - в сливной
канаве, несется вдоль улицы, как кегли сшибая вопящих пешеходов.
Я отогнал эти мысли прочь и забылся тревожным сном.
* * *
Кричать Снодграсс начал где=то под утро. Молодой месяц высвечивал землю
в разрывах облаков. К мерному гудению двигателей добавился новый лязгающий
звук. Я выглянул в окно и увидел пресс=подборщик сен, совсем рядом с
потухшей вывеской. Лунный свет отражался от поворачивающейся штанги пакера.
Крик донесся вновь, из дренажной канавы.
- Помогите... м=м=мне...
- Что это?- спросила девушка. Тени под глазами стали шире, на лице
нарисовался испуг.
- Ничего.
- Помогите... м=м=м=мне...
- Он жив,- прошептала девушка.- О, Боже. Он жив.
Я его не видел, но нужды в этом и не было. Я и так знал, что лежит
Снодграсс, свесившись головой в дренажную канаву, с переломанными
позвоночником и ногами, в костюме, заляпанном грязью, с белым, перекошенным
от боли лицом...
- Я ничего не слышу. А ты?
Она посмотрела на меня.
- Разве так можно?
- Вот если ты его разбудишь,- я указал на спящего юношу,- он, возможно,
что=то услышит. Даже решит, что надо помочь. Как ты на это посмотришь?
Ее щека дернулась.
- Я ничего не слышу,- прошептала она.- Ничего.
Прижалась к своему дружку, положила голову ему на грудь. Не просыпаясь,
он обнял ее.
Больше никто не проснулся. Снодграсс еще долго кричал, стонал, плакал,
но потом затих.
* * *
Рассвело.
Прибыл еще один грузовик, с плоским кузовом=платформой для перевозки
легковушек. К нему присоединился бульдозер. Вот тут я испугался.
Подошел водила, сжал мне плечо.
- Пойдем со мной,- возбужденно прошептал он. Остальные еще спали.- Есть
на что посмотреть.
Я последовал за ним в кладовую. Перед окном кружило с девяток
грузовиков. Поначалу я не заметил ничего необычного.
- Видишь?- указал он.- Вот там.
Я увидел. Один из пикапов застыл. Стоял ничем никому не угрожая.
- Кончился бензин?
- Именно так, дружище. А вот сами они заправиться не могут! Мы их
сделаем. Придет нас час,- он улыбнулся и полез в карман за сигаретами.
Где=то в девять утра, когда я ел на завтрак кусок вчерашнего пирога,
заревел гудок. Надрывно, протяжно, сводя с ума. Мы подошли к панорамному
окну. Грузовики стояли, двигатели работали на холостых оборотах. Один
трейлер, громадный "рео" с красной кабиной, выкатился передними колесами на
узкую полоску травы между стеной закусочной и автостоянкой. С такого
расстояния радиаторная решетка еще больше походила на звериную морду. Да еще
колеса чуть ли не в рост человека.
Гудки вновь прорезали воздух. Отчаянные, требовательные. Короткие и
длинные, чередующиеся в определенной последовательности.
- Да это же "морзе"!- неожиданно воскликнул Джерри.
Водила повернулся к нему.
- Откуда знаешь?
Юноша покраснел.
- Выучил в бойскаутах.
- Ты? Ты? Ну и ну,- водила изумленно покачал головой.
- Хватит об этом,- оборвал я водилу.- Вспомнить сможешь?
- Конечно. Дайте послушать. Есть у кого=нибудь карандаш?
Повар-раздатчик протянул ему ручку, юноша начал выписывать на салфетке
буквы. Потом перестал.
- "Внимание". Снова и снова. Подождем.
Мы ждали. Череда длинных и коротких гудков рвала и рвала воздух.
Внезапно последовательность изменилась, юноша опять взялся за ручку. Мы
нависли над его плечами, читая появляющиеся на салфетке слова: "Кто=то
должен качать горючее. Кому=то не причинят вреда. Все горючее надо
перекачать. Немедленно. Сейчас же кто=то должен начать перекачивать
горючее".
Грузовик повторил послание. Не нравились мне печатные буквы, написанные
на салфетке. Какие=то механические, безжалостные. Не признающие
компромиссов. Или ты подчиняешься, или...
- Так что будем делать?- спросил юноша.
- Ничего,- ответил водила. Его глаза сверкали.- Нам надо выжидать.
Горючего у них совсем ничего. Один из маленьких пикапов уже заглох. Будет
ждать.
Гудки смолкли. Грузовик дал задний ход, присоединился к остальным. Они
стояли полукругом, целя в нас фарами.
- Там бульдозер,- заметил я.
Джерри посмотрел на меня.
- Вы думаете, они снесут эту хибару?
- Да.
Он повернулся к повару=раздатчику.
- Они не смогут этого сделать, не так ли?
Повар пожал плечами.
- Мы должны голосовать,- объявил водила.- На шантаж не поддадимся, черт
побери. Надо ждать, и ничего больше,- последнюю фразу он повторил трижды,
как заклинание.
- Хорошо,- согласился я.- Голосуем.
- Ждать,- тут же вырвалось у водилы.
- Я думаю, мы должны их заправить,- возразил я.- И дождаться нашего
шанса на спасение. Раздатчик?
- Остаемся здесь. Кому охота быть их рабами? А к этому мы придем. Не
хочу до конца жизни заправлять эти... штуковины, как только они загудят. Это
не по мне,- он выглянул в окно.- Пусть поголодают.
Я посмотрел на юношу и девушку.
- Думаю, он прав,- ответил юноша.- Только так их можно остановить. Если
кто=то и сумеет нас спасти, то лишь после того, как заглохнут их двигатели.
Одному Господу известно, что творится в других местах,- и девушка, в глазах
которой застыл Снодграсс, кивнула, шагнув к своему дружку.
- Пусть будет так,- не стал спорить я.
Подошел к сигаретному автомату, взял пачку, не взглянув на марку.
Курить я бросил год тому назад, но почувствовал, что самое время начать
снова. От табачного дыма запершило в горле.
Проползли двадцать минут. Грузовики на стоянке ждали. Другие
выстроились у заправочных колонок.
- Я думаю, все это блеф,- нарушил тишину водила.- Они не...
И тут громко взревел двигатель, стих, взревел вновь. Бульдозер.
Он сверкал на солнце, как шершень, "катерпиллер" с лязгающими стальными
гусеницами. Черный дым валил из выхлопной трубы. Он развернулся к нам ножом.
- Собирается напасть!- на лице водилы отразилось безграничное
изумление.- Он собирается напасть на нас!
- Назад!- распорядился я.- За стойку!
Двигатель бульдозера все ревел. Рукоятки переключения скоростей
двигались сами по себе. Над срезом выхлопной трубы дрожал горячий воздух.
Внезапно нож приподнялся, изогнутая стальная пластина, вся в грязи. Затем,
натужно взвыв, бульдозер двинулся на нас.
- За стойку!- я подтолкнул водилу, очнулись и остальные.
Невысокий бетонный выступ отделял гравий автостоянки от полосы травы.
Бульдозер перевалил через его, еще чуть приподняв нож, потом врубился в
фасад. Посыпались осколки стекла, деревянные рамы разлетелись в щепки. Одна
из ламп упала на пол, осколков прибавилось. С полок смело посуду. Девушка
закричала, но ее крик растворился в рокоте двигателя "катерпиллера".
Он отъехал, оставив за собой взрытую землю, вновь рванулся вперед.
Оставшиеся кабинки покорежило, вышибло на середину зала. Протвень с пирогом
слете со стойки, куски пирога заскользили по полу.
Повар=раздатчик сидел на корточках. Юноша обнимал девушку. Водилу
трясло от страха.
- Это надо остановить,- забормотал он.- Скажи им, мы сделаем все, что
они захотят.
- Поздновато говорить, не так ли?
"Катерпиллер" откатился, готовясь к очередной атаке. На ноже появились
новые царапины, поблескивающие на солнце. С ревом он двинулся на нас. На
этот раз удар пришелся по несущей опоре слева от окна, вернее, от того
места, которое занимало окно. Часть крыши рухнула. Столбом поднялась пыль.
Бульдозер выехал из=под обломков. Позади него ждали грузовики.
Я схватил повара за плечо.
- Где бочки с печным топливом?
Плиты работали на бутане, но я заметил вентили отопительной системы.
- В кладовой,- ответил он.
Я повернулся к юноше.
- Пошли.
Мы поднялись, шмыгнули в кладовую. Бульдозер нанес новый удар и все
здание содрогнулось. Еще немного, и он смог бы подъехать к стойке за
чашечкой кофе.
Мы нашли две бочки с печным топливом по пятьдесят галлонов каждая. У
двери стоял ящик с пустыми бутылками из=под кетчупа.
- Возьми их, Джерри.
Когда он принес бутылки, я снял рубашку, разорвал ее на тряпки.
Бульдозер долбил и долбил, после каждого удара что=то рушилось. Я наполнил
печным топливом четыре бутылки, заткнул горлышки тряпками.
- Играл в футбол?- спросил я юношу.
- В школе.
- Отлично. Думай о том, что ты должен отдать точный пас.
Мы вернулись в закусочную. С фасадом бульдозер покончил. Осколки стекла
сверкали, словно алмазные россыпи. Несущая балка одним торцем уперлась в
пол, перегораживая доступ к стойке. Бульдозер пятился, выбирая позицию
по=удобнее, чтобы потом сдвинуть ее в сторону. Я решил, что, очистив путь,
он одним ударом сметет и стулья, и стойку.
Мы присели на корточки, выставили перед собой бутылки.
- Зажигай,- приказал я водиле.
Тот достал спички, но руки у него так тряслись, что он выронил их на
пол. Повар подобрал спички, чиркнул одной. Масляно блестели тряпки.
- Быстрее,- торопил я.
Мы побежали, юноша чуть впереди. Стекло скрипело под ногами. В воздухе
пахло горячим маслом. Вокруг громыхало, сверкало.
Бульдозер поехал в атаку.
Юноша поднырнул под балку. Широкий швеллер наискось перерезал его
силуэт. Я обогнул балку справа. Первая бутылка юноши не долетела до цели.
Вторая разбилась о нож и пламя выплеснулось зазря. Юноша попытался
повернуться, отбежать, но бульдозер уже накатил на него, четыре тонны стали.
Руки юноши взлетели вверх, и он исчез под ревущим чудовищем.
Я оказался сбоку. Одна бутылка полетела в открытую кабину, вторая - в
двигатель. Взорвались они одновременно, в языках пламени.
Двигатель бульдозера взвыл, совсем как человек, в ярости и боли.
Бульдозер завертело, он снес левый угол закусочной и, как пьяный, покатился
к дренажной канаве.
Траки гусениц пятнала кровь. Там, где упал юноша, лежало что=то
напоминающее смятое бумажное полотенце.
У самой канавы бульдозер, с полыхающими двигателем и кабиной,
взорвался, выбросив гейзер осколков.
Я подался назад и едва не упал, споткнувшись о груду битого кирпича.
Запахло паленым. Но горело не печное топливо
- волосы. Мои волосы.
Я сдернул со стола скатерть, накинул на голову, обежал стойку, сунул
голову в раковину с такой силой, что едва не прошиб ее. Девушка билась в
истерике, раз за разом выкрикивая имя своего дружка.
Я оглянулся и увидел громадный грузовик для перевозки легковушек,
подтягивающийся к беззащитному фасаду.
Водила с нечленораздельным воплем метнулся к боковой двери.
- Нет!- попытался остановить его повар=раздатчик.- Нельзя...
Но водила уже несся к дренажной канаве и начинающемуся за ней полю.
Маленький грузовичок с надписью "ПРАЧЕЧНАЯ ВОНГА. НЕМЕДЛЕННАЯ ДОСТАВКА"
на борту, должно быть, стоял в засаде, невидимый от боковой двери. Он
накатил на водилу, прежде чем тот успел моргнуть. Потом грузовичок уехал, а
водила остался на гравии. От удара сапоги слетели с ног.
Грузовик=перевозчик тем временем миновал бетонный уступ, травку,
останки юноши, остановился, всунувшись гигантским рылом=решеткой в
закусочную.
ПРогудел раз, другой, третий...
- Хватит!- заверещала девушка.- Хватит, пожалуйста, хватит!
Но гудки не прекратились. Мы быстро все поняли.
Послание не изменилось. Грузовик хотел, чтобы мы накормили и его, и
остальных.
- Я пойду,- я вышел из=за стойки.- Насосы не заблокированы?
- Нет,- ответил повар. Он постарел на пятьдесят лет.
- Нет!- девушка бросилась мне на грудь.- Вы должны их остановить.
Уничтожить, сжечь...- он горя у нее перехватывало дыхание.
Повар=раздатчик обнял ее. Я обогнул стойку, вышел через кладовую.
Сердце стучало, как паровой молот, когда я ступил на гравий автостоянки.
Солнечные лучи жгли кожу. Хотелось курить, но я не решился чиркнуть спичкой
у заправочных колонок.
Грузовики все выстраивались в затылок друг другу. А маленький, из
прачечной, держался неподалеку, рыча, как сторожевой пес. Его колеса
поскрипывали по гравию. Одно неверное движение с моей стороны, и он бы
размазал меня в лепешку. Солнце блеснуло на ветровом стекле, и по моему телу
пробежала дрожь. Я словно взглянул в лицо идиота.
Я включил насос и вытащил шланг из гнезда. Отвернул крышку с первого
бака и начал заливать горючее.
Мне потребовалось полчаса, чтобы осушить первый резервуар, и я перешел
ко второму блоку колонок. Грузовики сменяли друг друга. Каким=то требовался
бензин, другим - дизельное топливо. Я начал осознавать, что происходит. Мне
открылась истина. Люди проделывали то же самое по всей стране, если только
не лежали трупами, как водила на гравии, со слетевшими с ног сапогами, с
четким рисунком протектора, впечатавшимся в спину.
Второй резервуар опустел, я принялся за третий. Солнце жгло
немилосердно. От паров бензина разболелась голова. На нежной коже между
большим и указательным пальцами вздулись волдыри. Но грузовики про это
ничего не знали. Они понимали, что такое текущие трубопроводы, заклинившие
подшипники, выбитые шаровые опоры, но представить себе не могли, что есть
водяные пузыри, солнечный удар и нестерпимое желание завопить во весь голос.
О своих бывших хозяевах им требовалась малая толика знаний, и они ее уже
усвоили: из нас текла кровь.
Покончив с последним резервуаром, я бросил шланг на землю. Грузовики
все стояли. Я разогнулся, повернул голову. Очередь вытянулась вдоль стоянки,
перетекая на автостраду, расширяясь до двух=трех полос, уходя к горизонту.
Такое случалось только в Лос=Анджелесе да еще в час пик. Воздух мерцал
от горячих выхлопных газов, пахло сгоревшим дизельным топливом.
- Все,- выдохнул я.- Горючего нет. Резервуары сухие.
И тут басовито заревел мощный двигатель. Громадный серебристый грузовик
свернул на автостоянку: бензовоз. С надписью вдоль цистерны: ЗАПРАВЛЯЙТЕСЬ
ФИЛЛИПС 66 - РЕАКТИВНЫМ ГОРЮЧИМ".
Тяжелый шланг выпал с заднего торца.
Я наклонился, поднял его, вставил в сливную магистраль первого
резервуара. Заработал перекачивающий насос. Запах бензина ударил мне в нос.
Тот самый запах, который, должно быть, вдыхали умирающие динозавры,
проваливаясь в нефтяные болота. Я заполнил еще два резервуара и приступил к
заправке.
Сознание мутилось, я потерял счет времени и грузовикам. Отворачивал
крышку, вставлял шланг, качал, пока горячая жидкость не била через край,
ставил крышку на место. Водяные пузыри лопнули, сукровица текла по
запястьям. Голову дергало, как гнилой зуб, запах гидрокарбонатов вызывал
тошноту.
Я знал, что вот=вот рухну без чувств. Потеряю сознание, и на этом все
кончится. Но заправлять буду, пока не свалюсь.
Потом руки легли на мои плечи. Темные руки повара= раздатчика.
- Иди в закусочную. Отдохни. Я поработаю до темноты. Постарайся уснуть.
Я протянул ему шланг.
* * *
Но спать я не могу.
Девушка спит. Распростершись на стойке, подложив под голову скатерть.
Но ее лицо не расслабилось и во сне. Лицо, не знающее ни возраста, ни
времени. Лицо жертвы войны. Вскорости я собираюсь ее будить. Сгустились
сумерки, и вахта повара=раздатчика длится уже пять часов.
А грузовики все подъезжают. Я выглянул из развалин закусочной.
Подсвеченная подфарниками, их очередь растянулась на милю, а то и больше. В
надвигающейся темноте, сами подфарники поблескивают, как желтые сапфиры.
Девушке придется отстоять свою смену. Я покажу ей, что надо делать. Она
скажет, что не сможет, но у нее все получится. Она захочет жить.
Ты не хочешь стать их рабом, спрашивал повар= раздатчик. К этому все
придет. Ты хочешь до конца жизни менять фильтры, стоит одной из этих тварей
загудеть?
Возможно, мы сможем убежать. Сейчас они выстроены в ряд, мы успеем
прыгнуть в дренажную канаву. А потом побежим по полям, спрячемся в болотах,
где грузовики утонут, как мастадонты...
Обратно в пещеры!
Рисовать картины углям. Это Бог луны, это дерево. Это охотник,
сокрушающий "мака".
Не получится. Слишком большая часть мира заасфальтирована. Даже детские
площадки. Что же касается болот, то есть танки, вездеходы, платформы на
воздушной подушке, оснащенные лазерами, мазерами, тепловыми радарами. И
малу=помалу они изменят мир, как им того хочется.
Я вижу нескончаемые колонны самосвалов, заваливающие песком кефенокские
болота, бульдозеры, превращающие национальные парки и девственные земли в
плоскую укатанную равнину. Чтобы грузовики ехали себе и ехали.
Но они машины. Какие бы изменения не произошли в них, даже если они и
обрели массовое сознание, функции воспроизводства себе подобных они лишены
начисто. И через пятьдесят или шестьдесят лет они превратятся в груды
ржавого металла, в неподвижные мишени, в которые свободные люди будут
бросать камни.
Но, закрыв глаза, я вижу сборочные конвейеры Детройта, Диарборна,
Янгстоуна и Макинака, новые грузовики, которые собирают рабочие. И вкалывают
они не от звонка до звонка, а пока не упадут замертво. Но к конвейеру тут же
встают другие.
Повар=раздатчик уже еле таскает ноги. Он тоже в возрасте. Пора будить
девушку.
Два самолета, оставляя серебряные инверсионные хвосты, летят у
темнеющего восточного горизонта.
Если бы я мог поверить, что в креслах пилотов сидят люди.
Перевел с английского Виктор Вебер
TRUCKS
Last-modified: Sun, 15 Dec 2002 23:06:45 GMT